Пути самоопределение отечественной философии права

Реферат

Пути самоопределение отечественной философии права

Сегодня с сожалением приходится признавать, что национальная философия права находится в кризисном положении. Связано это отчасти с господствующей юридической рациональностью, задающей актуальные направления развития юридической науки, делающей однозначный акцент на первичности отраслевого и прикладного юридического знания. Однако в основе философско-правового забвения, конечно, лежат более глубокие причины, связанные с фундаментальными изменениями в лоне самой философской традиции, традиции классической метафизики.

Традиционная общетеоретическая юриспруденция, сложившаяся в конце XVIII — первой половине XIX столетия на базе новоевропейской философии (Р. Декарт, Ф. Бэкон, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо и др.), через работы немецких, французских, английских правоведов вобрала в себя основные каноны классической рациональности. В русскоязычное юридическое пространство эта традиция вошла с работами российских правоведов XIX-начала XX вв. — Б. Н. Чичерина, С. А. Муромцева, Г. Ф. Шершеневича, П. И. Новгородцева и др. Однако в России эта линия мысли синхронно сопровождалась различными коннотациями, не характерными для классической юридической рациональности. Так, мыслители, выросшие на идеях В. С. Соловьева (Е.Н. Трубецкой, Н. А. Бердяев, И.А. Ильин), обогащали классический юридический дискурс восточно-христианскими мотивами. Наш соотечественник Л. И. Петражицкий, в свою очередь, разработал оригинальную психологическую теорию права. Н. Н. Алексеев пытался использовать в правоведении идеи феноменологической школы. Как бы там ни было, но дореволюционная юридическая русскоязычная традиция представляла серьезные перспективы для развития философско-правового знания как на почве западноевропейского философствования, так и на основе национальных юридических философем, прежде всего с использованием потенциала восточно-христианского дискурса. Характерным в связи с этим является факт, что наиболее серьезными русскоязычными философско-правовыми текстами послереволюционного XX столетия вплоть до настоящего времени остаются работы юристов XIX-начала XX столетия.

Советская философия права по понятным причинам выстраивалась в типичном для того времени методологическом порядке. С распадом советского государства русскоязычное юридическое сообщество, во-первых, было вынуждено осваивать зарубежные философско-правовые штудии и переосмысливать многие проблемы, которые ранее решались согласно логики организации советского юридического дискурса, и, во-вторых, столкнулось с необходимостью отстраивания национальных моделей философско-правовой рефлексии. Разумеется, эта же проблема стала актуальна и для белорусского юридического научного сообщества.

Приходится констатировать, что сегодня мы только начинаем приступать к решению первой задачи. Ведь для того, чтобы в философско-правовом формате отработать многие вещи, связанные с проблемами государственно-правовой традиции, государственно-правовой идентичности, уникальности белорусского юридического пространства, и в дальнейшем описать эти философско-правовые содержания на уровне правовой теории для их непосредственной практической реализации, необходимо полноценно осмыслить свою традицию в окружающем юридическом пространстве, для чего, соответственно, нужно владеть аппаратом, иметь соответствующую исследовательскую традицию, культуру современного философско-правового исследования. Учитывая крайнюю непопулярность сегодня философско-правового знания, в особенности на фоне объявления его бесполезным с практической точки зрения, делать это весьма непросто. Но общеизвестно (хотя сегодня, кажется, это положение забывается), что методология правовой науки в первую очередь «питается» именно философско-правовым знанием. В случае перекрытия этого идейного канала иссякает целый источник — игнорирование философско-правового уровня исследования со временем приводит правовые дисциплины к непониманию правовой реальности, с которой они имеют дело. Методология юриспруденции становится неадекватной той реальности, на освоение которой она рассчитана.

На постсоветском юридическом пространстве наиболее плодотворные философско — правовые исследования ведутся в России. В частности, исследования петербургской и примыкающих к ней школ права (работы А. В. Полякова [1], И. Л. Честнова [2], А. И. Овчинникова и др.) сегодня составляют наиболее продуктивные философско-правовые разработки, ориентированные на освоение парадигмального уровня юридического мышления. Через эти работы юридическое научное сообщество получает возможность ознакомиться с [пост] неклассическими парадигмами мышления в их приложении к юридическому материалу. Однако эта часть работы, вмещающаяся в первую обозначенную нами выше задачу, не снимает второй вопрос — вопрос о специфике национальной философско-правовой рефлексии. Разумеется, философия права, равно как и философия в целом, не может быть национально ограниченной (хотя национальное лицо она все же имеет), однако когда мы говорим о философско-правовом измерении образов отечественной правогосударственности, особенностей ее разворачивания в современности и пр., мы просто вынуждены вырабатывать собственные юридические философемы. Однозначно, эта проблема может быть решена лишь с созданием отечественной школы философии права.

Сегодня развитие отечественного философско-правового знания может осуществляться по различным направлениям. Поскольку институционально (на дисциплинарном уровне) в белорусской юриспруденции сегодня господствующей является классическая методология, первоочередной задачей является освоение современных мировых философско-правовых традиций, их языка, стиля и стратегий исследования. Это даст возможность осуществить декомпозицию классической отечественной юридической речи для получения возможности равного разговора с современными западными философско-правовыми системами. Нечто похожее делается в России той же петербургской школой философии права, которая, например, подготовила учебник на базе коммуникативной методологии. Насущным для нас является также учреждение научного журнала по философии права, интеллектуальной площадки, в рамках которой бы происходило аккумулирование национального философско-правового опыта.

Конечно, повторимся, все эти вещи во многом зависят от того значения, какое место занимает философско-правовое знание в ранге господствующей юридической рациональности. В связи с этим сегодня во многом уровень философско-правовой рефлексии обеспечивается усилиями отдельных исследователей. В частности, философско-правовые интересы автора этих строк ориентированы на формирование неклассической правовой традиции, построенной на основе синергийно-антропологической парадигмы [6]. На основе использования синергийной антропологии как неклассической эпистемы нами прорабатываются возможности как общетеоретического освоения современной правовой реальности через ее неклассическое категориальное описание, так и создания адекватных методологических моделей для историкоправового исследования национальной государственно-правовой традиции. Надеемся, что подобные исследования в Беларуси, несмотря на штамп их непопулярности, будут продолжаться и привлекать в свои ряды новых ученых-правоведов.

классический рациональность правовед юридический

1. Поляков, А. В. Общая теория права. Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. — СПб., 2004.

2. Честнов, И. Л. Право как диалог: к формированию новой онтологии правовой реальности. — СПб., 2000.

3. Овчинников, А. И. Правовое мышление в герменевтической парадигме / науч. ред. П. П. Баранов. — Ростов-на-Дону, 2002.

4. Поляков, А. В. Общая теория права: учеб. для студентов юрид. вузов и факультетов / А. В. Поляков, Е. В. Тимошина. — СПб., 2005.

5. Павлов, В.И. Синергийно-антропологическая концепция правового сознания (к постановке проблемы) // Право в современном белорусском обществе: сборник научных трудов / Национальный центр законодательства и правовых исследований Республики Беларусь; ред. кол.: В. И. Семенков (гл. ред.) [и др.]. — Минск, 2010. — Выпуск 5. — С. 54−65.

6. Павлов, В.И. «Смерть» субъекта права или к вопросу о необходимости новой концепции «правового человека» // Философия права. — 2010. — № 3. — С. 20−24.