Телевидение как инструмент конструирования национальной идентичности в постсоветский период (на примере «Русского проекта» Общественного российского телевидения)

Телевидение как инструмент конструирования национальной идентичности в постсоветский период (на примере «Русского проекта» Общественного российского телевидения)

Малинин Н.В. (Москва) Распад CCCР повлек за собой кризис, проявившийся во всех сферах постсоветской культуры. Разрушение прежней системы социально-политических ориентиров привело к дефициту ценностей настоящего, недостатку позитивных коллективных представлений об актуальном, механизмов коллективного самоуважения. Эти негативные факторы обусловили поиск новых мировоззренческих основ и устойчивой социальной идентичности в постсоветском культурном пространстве. Если воспользоваться консруктивистской парадигмой, то национальную идентичность можно рассмотреть как «форму нарратива (повествования) и перфоманса (спектакля)», которая транслируется «образованной интеллектуальной элитой и правящей властью при помощи различных медиа». Лукина А. В. Технологии производства и утверждения национальной идентичности // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М., 2006. С. 234 «Образ себя» любого народа обычно разделен на две составляющие — «образ для себя» (характер представлений о себе и о своем месте в мире) и «образ для других» (ориентированный на представления о стране, сложившиеся за пределами национального культурного поля). Семененко И. С. Образы и имиджи в дискурсе национальной идентичности // Полис. 2008. № 5. С. 10 По мнению К. С. Гаджиева, «образ для себя» представляет собой «понимание народом самого себя как бы изнутри, которое складывается из комплекса традиционных для него исторических, социально-экономических, общественно-политических, социокультурных, политико-культурных и иных реальностей, обычаев, национальных мифов, символов, верований, стереотипов и т. д. «Гаджиев К. С. Национальная идентичность: концептуальный аспект // Вопросы философии [электронный ресурс] URL: http: //vphil.ru/index. php? option=com_content&task=view&id=400&Itemid=52 (дата доступа 14. 10. 13) В эпоху поиска национальной идентичности в середине 1990;х гг. массовая культура — прежде всего, кино и телевидение, — смогла стать транслятором подобного комплекса традиционных установок и общечеловеческих ценностей.

Среди наиболее успешных попыток конструирования национальной идентичности ещё в 1990;е гг. был признан «Русский проект» Общественного российского телевидения, серия имиджевых роликов, появившихся на ОРТ в 1995 г. Дерябин А. «Русский проект»: конструирование национальной истории и идентичности // Русский журнал. 1998. 04. 15 [электронный ресурс] URL: http: //old.russ.ru/journal/media/98−04−15/deryab. htm#5 (дата доступа 14. 10. 13) По словам автора идеи К. Л. Эрнста, короткие видео должны были служить цели идентификации нового канала (ОРТ), «который хотел выйти из хаоса первой половины 1990;х». 1995. «Русский проект» на ОРТ // Афиша. 2012. № 335 [электронный ресурс] URL: http: //www.afisha.ru/article/ad/page10/ (дата доступа 14. 10. 13) Чтобы достичь этого, авторы решили аппелировать к простым эмоциям, добрым чувствам и непреходящим ценностям, таким, как дружба, любовь, семья. Для художественного воплощения К. Л. Эрнст и режиссер проекта Д. Е. Евстигнеев обратились к «большому советскому стилю», поэтому важным было участие актёров первой величины, прославившихся ещё в советском кино. 1995. «Русский проект» на ОРТ Большинство роликов действительно так или иначе обращаются к теме советского прошлого.

Сознание общества, коллектива, как и сознание человека, во многом питается памятью о прошлом, поэтому она является важным фактором сохранения идентичности. Советское по-разному проявляется в «Русском проекте». В эпизоде «Верь в себя» использован образ самой популярной представительницы массовой культуры СССР/России Аллы Пугачевой, которая появляется в конце с комментарием «надо просто верить в себя и всё получится» .

Первые серии проекта снимались в год 50-летнего юбилея Победы в Великой Отечественной войне, что нашло отражение в эпизодах «Мы вас любим» и «Мы помним». Сама идея «Русского проекта» родилась из сценария короткометражного фильма, придуманного Д. Е. Евстигнеевым для конкурса в канун 50-летия Победы. По этому сценарию был снят ролик «Мы вас любим» с актером-ветераном З. Е. Гердтом в главной роли. 1995. «Русский проект» на ОРТ А. Дерябин обратил внимание, что для построения нарратива авторами в данном случае были выбраны «очевидно позитивные моменты в российской истории» — победа 1945 г. и хрущевская оттепель 1960;х гг. Дерябин А. Указ. соч.

В нескольких эпизодах актуализируется тема достижений страны, которая традиционно ассоциируется с покорением космоса: главными героями сюжетов «Это моя страна» и «Дома лучше» являются космонавты в исполнении Н. Михалкова и В. Машкова.

Тема ударного труда реализуется в привычном советском стиле. В ролике «Всё у нас получится» героями являются водитель и комбайнёр во время уборки урожая. Такой образ, несомненно, напоминает советские плакаты аграрной тематики, самыми популярными сюжетами которых были уборка урожая и посевная.

В некоторых эпизодах, лишенных прямых отсылок к советскому прошлому, эффект связи с СССР достигается за счёт стилистики. По меткому замечанию А. Тимофеевского, на эстетическом уровне «Русский проект» был похож на фильм В. Меньшова «Москва слезам не верит». Тимофеевский А. «Русский проект» — полхода на две серии // КоммерсантЪ Власть. 1996. № 19 (178) [электронный ресурс] URL: http: //www.kommersant.ru/doc/12 532 (дата доступа 14. 10. 13) В таком стиле снят, например, ролик «Ставьте перед собой реальные цели», действие которого разворачивается в женском общежитии, а девушки-участники рисуют картины собственного будущего в духе героинь фильма В. Меньшова.

Как считает А. Тимофеевский, фильму «Москва слезам не верит» соответствует образ российской столицы, представленный в «Русском проекте». Тимофеевский А. Указ. соч. Москве посвящен эпизод «Это мой город», аккумулирующий, по нашему убеждению, скорее образы кино 1960;х, нежели фильма В. Меньшова: изображение города имеет первостепенное значение в творчестве М. Хуциева, Г. Шпаликова и в целом ряде картин эпохи оттепели, с которыми можно найти параллели в этом ролике («Я шагаю по Москве», «Застава Ильича», «Июльский дождь», «Три тополя на Плющихе»).

Сюжет «Это мой город» позволяет говорить и о других аспектах национальной идентичности, помимо исторического — пространственно-географическом и символическом.

Пространственно-географические параметры — размеры и масштабы территории государства, его расположение, топография, климат и т. д. — являются важным измерением национальной идентичности. Отчасти эти элементы использованы в ролике «Эта моя страна», где космонавты, глядя на Россию из космоса, вспоминают названия отечественных городов и связанных с ними стереотипичными представлениями.

Неотъемлемой частью формирования, фиксации и воспроизводства идентичности любой нации и государства как социокультурной и политической общности являются национально-государственные символы и идеалы. В этом отношении важным является сюжет «Помни о близких», действие которого разворачивается на Красной площади, а в роли главного героя — солдат почётного караула. Для воскрешения знакомого образа авторы поместили «Пост № 1» к Спасской башне Кремля. Это позволило, с одной стороны, уйти от прямых политических ассоциаций, которые неизменно воплощает Мавзолей Ленина, с другой стороны, получилось соединить хорошо знакомые зрителю государственные символы: Кремль, Красную площадь и почётный караул.

Среди других символов, типичных для России, были использованы алкогольные напитки — пиво и водка. В отечественной культуре они давно перестали быть просто напитками: есть смысл говорить об их социокультурной значимости, поскольку они являются предметом укоренившихся суждений и стереотипов. Морель Морель Д. А. Репрезентация пива и водки в картине мира россиян: половозрастные особенности // Современные исследования социальных проблем. 2012. № 6 [электронный ресурс] URL: http: //cyberleninka.ru/article/n/reprezentatsiya-piva-i-vodki-v-kartine-mira-rossiyan-polovozrastnye-osobennosti-empiricheskoe-issledovanie-v-sinhronii (дата доступа 14. 10. 13) Водка ко всему прочему часто называется в числе устойчивых стереотипных ассоциаций с образом России. Семененко И. С. Культура, общество и образ России // Неприкосновенный запас. 2007. № 1 [электронный ресурс] URL: http: //magazines.russ.ru/nz/2007/1/se5.html (дата доступа 14. 10. 13) Неслучайно поэтому употребление алкоголя нашло отражение в культуре, в частности, в советском кинематографе. В «Русском проекте» не употребление, но разговор об алкоголе сближает немолодых людей с очевидно разным бэкграундом. Действие происходит в больнице, в главных ролях героев-пациентов — бывшие советские актеры разного амплуа: О. Ефремов, В. Кикабидзе, О. Табаков, Л. Дуров. Все персонажи делятся своим видением культуры пития, тем не менее, каждый монолог формирует безусловно позитивный образ алкоголя.

Идентичность не обходится без представления об антиподе, и национальная идентичность может проявляться с помощью образа или образов «Другого», противника, который служит мощным стимулятором достижения консолидации и эффективности человеческих сообществ. Серий русского проекта, где показывался бы образ «Другого» снято не было, однако, по словам генерального директора ОРТ К. Л. Эрнста, подобные сюжеты были в планах у телевизионного руководства: «Те же основные герои „Русского проекта“, сохраняя свои образы, проявят себя в столкновении с иностранцами». По звездному признаку // Огонек. 1997. № 10 (4493) [электронный ресурс] URL: http: //www.kommersant.ru/doc/2 284 790 (дата доступа 14. 10. 13) Тем не менее, были сняты два эпизода на военную тематику («Спаси и сохрани», «Я вернусь, мама»), где образ «Другого» предлагалось додумать самим зрителям: напрямую он не показывался. Оба видео снимались во время Первой чеченской кампании до подписания Хасавюртовских соглашений в августе 1996 г. По мнению исследователей, со второй половины 1990;х гг. слово «Чечня» все отчетливее стало выражать себя в коллективном сознании как совокупный образ Войны в России. Зверева Г. «Работа для мужчин?» Чеченская война в массовом кино России // Неприкосновенный запас. 2002. № 6 [электронный ресурс] URL: http: //magazines.russ.ru/nz/2002/6/zver.html (дата доступа 14. 10. 13) Указанные серии «Русского проекта» можно считать первыми репрезентациями этой тенденции, хотя ни район боевых действий, ни враги в данном случае не называются.

Таким образом, серии «Русского проекта», показанные по телевидению в 1995;1996 гг., явились не только важным этапом в самоидентификации нового канала ОРТ, но также инструментом формирования национальной идентичности по разным направлениям: пространственно-географическому, историческому, традиционному, социокультурному и символическому. Анализ отечественной телепродукции более позднего времени, проведенный А. П. Глуховым, показал, что традиционные российские топосы включают прежде всего деревню, сельскую местность, русскую избу, баню, образы Кремля, сталинских высоток и географической карты России. Все они относятся к образу России как «обширной, наделенной бескрайними просторами аграрной державы». Глухов А. П. Медиаобраз современной России в телевизионной рекламе: модернизация или традиционализм // Известия Томского политехнического университета. 2009.Т. 315. № 6. С. 126 Эти топосы нашли отражение и в сериях «Русского проекта», задачей которого было обращение к традиционным ценностям. И в этом плане «Русский проект» предвосхитил многие тренды развития современных медиа: культурную реабилитацию СССР, возрастающую роль патриотизма, значимость официальных праздников как элементов утверждения позитивной национальной идентичности. Опираясь на проведенные российскими и зарубежными учеными исследования, можно сделать вывод, что появление подобных практик в середине 1990;х гг. было обусловлено исчерпанностью риторического потенциала «перестройки» и либерально-демократических концепций начала десятилетия, Зверева Г. Русский проект: конструирование позитивной национальной идентичности в современном российском государстве и обществе // Eurasian Reviews. 2008. Vol. 1. P. 15 а также усталостью от мрачных образов России, характерных для кинематографа тех лет, и чуждостью западной телепродукции (прежде всего, рекламы) для отечественного зрителя. Beumers B. National identity through visions of the past: contemporary Russian cinema // Soviet and Post-Soviet Identities. Cambridge University Press, 2012. P. 58−59.