Заключение. 
Неформальные отношения между русскими и иностранцами в конце XVI-XVII веков

Рассмотрев материал, содержащийся в словарях-разговорниках можно прийти к выводу, что иноземцы в России XVI—XVII вв. отнюдь не всегда встречали по отношению к себе нетерпимое отношение. Культурные различия, имевшиеся между представителями русского допетровского общества и западно-европейской культурой Раннего Нового времени, безусловно, были значительны, однако, по меньшей мере, в ряде случаев иноземцы могли находиться в довольно близких отношениях с местным населением.

Рассмотрев материал большинства известных словарей-разговорников русского языка, можно обозначить наиболее распространенные сюжеты, связанные с неформальными контактами. Так, например, эпизоды совместной трапезы встречаются в большинстве словарей-разговорников. Исключением тут является только словарь-дневник Ричарда Джеймса (что объясняется самим характером текста). Три «северо-западных» памятника — словарь-разговорник Томаса Шрове, словарь-разговорник Тенниса Фонне и Анонимный разговорник взаимосвязаны между собой, что объясняет присутствие в них идентичных эпизодов с совместной трапезой. В то же время, другие памятники, такие как Парижский словарь московитов и Грамматика Лудольфа не имеют с ними прямой связи и имеют отличное происхождение (созданы выходцами из других стран и связаны с другими регионами России). Это дает возможность предположить, что совместная трапеза иноземцев и местных жителей была вполне распространенным явлением, по крайней мере в крупных торговых центрах.

Также довольно распространенным сюжетом в словарях-разговорниках является общение со слугой, из числа местных жителей. В ряде случаев присутствует непосредственное обращение к слуге, например, «малец» в словаре-разговорнике Тенниса Фонне. Слуга, по-видимому, не только выполнял различную работу по дому, но также мог сопровождать хозяина при походе на торг. Таким образом, можно предположить, что одной из наиболее распространенных форм взаимоотношения иноземцев с местным населением было общение с прислугой. О распространенности такой практики свидетельствует в частности указ 1627 г, запрещающий русским людям жить в домах у иноземцев (и соответственно — держать у себя прислугу из числа местных жителей). Вызвано это было, не в последнюю очередь, представлением, что столь тесный контакт с иноверцами может негативно воздействовать на православных.

Более того, имеется свидетельство, что сами иноземцы восприняли указ о запрете содержать местную прислугу негативно. Так, в 1627 г. (в год оглашения указа) служилый иноземец Себастьян Мор возмутился вышеупомянутым указом, «лаял» бояр и даже обещал перейти на сторону противника в случае войны. Этот запрет, по-видимому, распространялся главным образом на Москву, либо соблюдался недостаточно строго, так как в 1686 г. иноземцам Архангельска и Холмогор «докладной выпиской» было запрещено держать в домах русскую прислугу.

Что касается ссор между иноземцами и местными жителями, то их упоминания довольно редки, а имеющиеся упоминания говорят прежде всего о бытовом характере ссор, без этнического или религиозного подтекста. Лишь в одном случае в словаре-разговорнике приведена фраза, имеющая такой характер: в анонимном словаре разговорнике XVI в. иноземец заявляет собеседнику, что «ваши люди живут по собачьи». Впрочем, вполне возможно, что составители словарей-разговорников обычно попросту не записывали ситуации, в которых имел место конфликт на этнической или религиозной почве.

Тем не менее, к полученным данным следует подходить с осторожностью. Необходимо помнить, что словари-разговорники описывают ситуацию, характерную, прежде всего для крупных торговых центров, таких как Псков, Новгород, Архангельск, Холмогоры, а также для Москвы. В рассматриваемый период присутствие значительного количества иноземцев не было чем-то необычным, и этот факт не мог не отразиться на их восприятии русскими горожанами. Кроме того, как можно судить на основе рассмотренного материала, собеседниками, сотрапезниками и просто друзьями иноземцев выступали, как правило купцы и, возможно, какая-то часть посадских людей, а также люди, нанимавшиеся к иноземцам в качестве слуг — то есть относительно небольшая прослойка населения.

Таким образом, вряд ли можно с уверенностью утверждать, что взаимоотношения с иноземцами, показанные на страницах словарей-разговорников, были характерны для всего населения упомянутых городов, не говоря обо всем русском обществе рассматриваемого периода.

Более того, сами словари разговорники, как неоднократно указывалось выше, создавались преимущественно западноевропейскими купцами, или людьми, так или иначе имеющими отношение к торговле (хотя здесь есть исключения в виде Генриха Невенбурга — переводчика Посольского приказа). Наличие в словарях-разговорниках большого количества терминов и выражений, необходимых для торговли также говорит о том, что и предполагаемыми пользователями словарей-разговорников также были, прежде всего, купцы.

В то же время, словари-разговорники не дают представление о взаимоотношении с местным населением такой крупной группы иноземцев как «служилые немцы» и представителей других специальностей. Ряд фрагментов в некоторых словарях-разговорниках, как например перечисление различных военных терминов позволяет предположить, что автор того или иного словаря-разговорника предполагал его использования в том числе и служилыми иноземцами, однако чего-то более определенного сказать нельзя.

Все вышесказанное не отменяет того, что взаимоотношения иноземцев с местным населением, показанные в словарях-разговорниках русского языка могли затрагивать более широкие слои населения, чем указанные выше, однако на основе рассмотренных источников таких выводов сделать нельзя.

Следует также понимать, что фразы и реплики, содержащиеся в словарях-разговорниках, как правило, лишь изредка можно с уверенностью обозначить как произнесенные именно иноземцем, в то время как в остальных случаях остается это лишь предполагать. Тем не менее, сам факт записи того или иного фрагмента автором словаря-разговорника (даже если предположить, что это запись диалога между двумя местными жителями) свидетельствует о том, что этот материал, по мнению автора текста, мог пригодиться потенциальным читателям из числа иноземцев.

Таким образом, словари-разговорники, несмотря на ряд недостатков, являются ценным источником по пребыванию иноземцев в Московском государстве XVI—XVII вв., и практически единственным источником, иллюстрирующим непосредственное общение западноевропейцев с русскими в рассматриваемый период на бытовом или личном уровне.