Взаимовосприятие французов и русских

Восприятие французов русскими

Заграничные походы русской армии и последующая оккупация Франции, в т. ч. и российскими войсками, стали самым массовым контактом между населением Франции и представителями русской нации в начале XIX в. Каждому такому контакту предшествует некое «предзнание», которое складывается в течение долгого времени и представляет из себя набор устоявшихся стереотипов, заменяющих собой реальные знания об определённой стране и нации, её населяющей.

Рассматривая сложившиеся стереотипы у французского и русского народа относительно друг друга, необходимо учитывать, что в годы наполеоновских войн Россия и Франция активно использовали пропаганду как метод борьбы с противником. В России стали активно использовать пропаганду, направленную против Франции, в 1806 г., когда в Коллегии иностранных дел появилась особая типография, в задачи которой входило создание негативного образа наполеоновской Франции и личности самого Наполеона. В 1812 г. эта пропаганда многократно усилилась Мельникова Л. В. Антинаполеоновская пропаганда в России 1806−1814 гг. C. 163−164.

Огромную роль в формировании стереотипов о французской нации сыграла Русская православная церковь. С церковных амвонов зачитывали специальные обращения к народу, в которых французы объявлялись безбожниками, отвергающими все нравственные принципы. В противовес французской нации подчёркивались высокие моральные качества русского народа, исповедующего православие. Противоборству России и Франции стал придаваться религиозный смысл: борьба с безбожной Францией и Наполеоном, которому всё больше приписывались черты антихриста Там же. C. 166−169. Во всех обращениях Александра I к войскам красной нитью прослеживается противопоставление: безбожная Франция и православная Россия. Адъютант Наполеона Ф.-П. де Сегюр писал: «священники, которым крестьяне привыкли верить, обманывали их своими лживыми речами; крестьян уверили, что мы легионы дьявола под начальством Антихриста» Французы в России… Ч. 1−2. С. 141.

В 1812 г. солдаты наполеоновской армии в полной мере подтвердили высказывания церковнослужителей как своим отношением к православным храмам и святыням, так и своим поведением на завоёванной территории. Например, они кололи иконы на дрова, стреляли в лики святых, превращали церкви в конюшни Мельникова Л. В. Антинаполеоновская пропаганда в России 1806−1814 гг. С. 172. Мысль о безбожной Франции укоренилась в российском сознании и отразилась в восприятии французов во время Заграничных походов и оккупации.

Для российских дворян Франция, как им казалось, вовсе не была Тerra Incognita. Они были воспитаны французскими гувернёрами, с самого детства говорили по-французски, читали книги французских писателей, следовали французской моде. Французская культура отожествлялась с лучшими достижениями европейской цивилизации. Франция казалась им идеальным государством, а Париж — столицей мира.

После вступления армии Наполеона в Россию, отношение к Франции и французам несколько изменилось. Поведение солдат Великой армии, которые грабили местное население, оскверняли православные храмы, вызвало в российском обществе, с одной стороны, изумление, а, с другой, негодование. Галломания стала подвергаться острой критике. Всё это повлияло на чувство восхищения Францией в среде российского дворянства в сторону его уменьшения. Но, вместе с тем, вызвало дополнительный интерес и желание увидеть своими глазами, что же это за страна — Франция.

И вот желание осуществилось: в самом начале 1814 г. российские войска вступили в пределы Франции. И что же они увидели? Все русские офицеры в один голос отмечают бедность и нищету французских крестьян. Они видят разорённые деревни и невспаханные поля. Никто не может сдержать своего разочарования. Полковник М. И. Каховский в своём дневнике недоумевает, почему на его родине так восхищаются Францией. «Земля эта, как и все другие, и мне нисколько не нравится», — заключает он Мельникова Л. В. Франция и французы глазами русских… С. 117. Кн. А. Щербатов в письме от 28 февраля 1814 г. раздражённо пишет: «Ну! Брат, уж земелька хвалёная Франция. Не стоит и выеденного яйца. Учители нас обманули, я и не воображал найти такую дрянь» Там же.

Германские земли оставили неизгладимое впечатление у российских офицеров своей опрятностью, изобилием, ухоженными полями и счастливыми и сытыми селянами. В каждом воспоминании есть восторженное описание Германии. Русские дворяне невольно сравнивали Францию с так полюбившимися им германскими землями, и это сравнение было вовсе не в пользу разорённой и уставшей от бесконечных революционных потрясений и войн Франции. Каховский пишет: «Здешние деревни совершенно бедные и без войны, домики маленькие и как клетки, о, как ровнять Францию с Германией» Там же. Ему вторит Ф. Н. Глинка: «Здешние деревни совсем не то, что немецкие: тут нет ни красивых улиц, ни светлых домиков, ни порядка, ни опрятности… Улицы в навозе, народ в лохмотьях» Глинка Ф. Н. Указ. соч. С. 318−319. Русские дворяне отмечают большое количество нищих: и в городах, и на дорогах Франции. По словам Каховского, «нищие останавливают почти на каждом шагу» и это отнимает всякое желание выходить на улицу Мельникова Л. В. Франция и французы глазами русских… С. 117.

Жители французских деревень также вызвали разочарование у русских офицеров. Михайловский-Данилевский замечает: «Жителей Франции мы нашли несравненно на низшей степени образованности, нежели немцев» Цит. по: Там же. С. 118. Многие русские дворяне считали, что образование французской аристократии было поверхностным Губина М. В. Франция в восприятии русских военных… С. 139. Им противоречит Глинка, отмечающий у французов склонность к чтению. «Склонность сия, — пишет он, — господствует в Париже во всех состояниях народа… В каждом доме увидишь книги, найдёшь семейные чтения» Глинка Ф. Н. Указ. соч. С. 419−420.

Простой народ Франции устал от войны и желал мира и спокойствия. Основная часть населения не поднимала восстаний и нейтрально воспринимала присутствие союзных войск на своей территории. Российские офицеры, помня партизанскую войну 1812 г. в России, воспринимали пассивное поведение французов как отсутствие у французской нации чувства патриотизма.

«Чувство народной чести не было во французах столь сильно, как в русских», — пишет Михайловский-Данилевский Мельникова Л. В. Франция и французы глазами русских участников военной кампании 1814 г. С. 120.

Воспитанные в православном духе российские офицеры негативно относились к «безбожию» французов. Как отмечалось выше, этот стереотип был сильно распространён в российском обществе и после близкого знакомства с французской нацией прочно закрепился в сознании. Посетив один из парижских храмов, штабс-капитан И. Т. Радожицкий заметил, что «набожности ни в ком не было видно» Радожицкий И. Т. Указ. соч. Ч. 3. С. 163. Многие русские офицеры отмечали небольшое количество церквей во Франции и большое количество увеселительных заведений, трактуя этот факт как свидетельство о регрессе французского общества Губина М. В. Франция в восприятии русских военных… С. 139. Описывая Париж, Михайловский-Данилевский говорит о «развратной черни», которая не имеет «ни веры, ни чести» Михайловский-Данилевский А. И. Указ. соч. С. 66. Все русские офицеры отметили в своих воспоминаниях наличие политической свободы во французском обществе. Однако оценка этого явления была разной, в зависимости от мировоззрения самих авторов Губина М. В. Франция в восприятии русских военных… С. 141.

Русские офицеры отмечали любовь французов к различного рода развлечениям и заключали, что это прямое доказательство их ветрености, которая считалась неотъемлемой частью французского характера. МихайловскийДанилевский пишет в возмущении: «В это несчастное время ветреность французов явилась в полном торжестве… Кровь десятков тысяч жертв дымилась на полях Линьи и Ватерлоо, а театры и кофейные дома наполнены были народом, и радостные толпы покрывали гульбища» Михайловский-Данилевский А. И. Указ. соч. С. 58. И. И. Лажечников в своих записках предполагает, что «тайна самого правления сим ветреным народом состоит в спектаклях» Лажечников И. Указ. соч. С. 209. «Чем больше узнаю французов, — вторит ему Глинка, — тем яснее понимаю, отчего так легко управляли ими Марат, Робеспьер и Бонапарте. Неограниченное владычество этих злодеев основывалось на неограниченной ветрености народа» Глинка Ф. Н. Указ. соч. С. 324. Самым неоспоримым доказательством ветрености и непостоянства французов русские авторы считали попытку парижан сбросить статую Наполеона с Вандомской колонны Аурова Н. Н. Указ. соч. С. 107. Описание или упоминание этого эпизода есть почти в каждом воспоминании.

Отметим интересный факт. В письмах и воспоминаниях русских офицеров часто встречаются жалобы на холод, который они постоянно испытывали во время пребывания во Франции. Но не холод на улице, а холод в помещениях, в которых они жили во время оккупации. Многие российские военные отмечали отсутствие в домах привычных им печей. Часть домов во Франции отапливались каминами, которые к тому же были не во всех комнатах. В крестьянских домах отопление и вовсе отсутствовало. Михайловский-Данилевский пишет в своих записках: «Квартиры наши во Франции были самые невыгодные; дома французов строятся не для зимы, а для лета, и потому холод в горницах их был для нас, привыкших к теплу, нестерпим» Мельникова Л. В. Франция и французы глазами русских участников военной кампании 1814 г. С. 118. Каховский постоянно жалуются в своём дневнике на «чрезвычайный» и «необыкновенный» холод в квартире Там же. Поэтому русские офицеры оккупационного корпуса старались приблизить свой быт во Франции к привычному быту в России: они вставляли двойные окна и строили печи, о чём упоминалось выше.

К сожалению, мы не можем узнать, какое впечатление произвела Франция и французский народ на простого русского солдата непосредственно из его уст. Приходится опираться на косвенные сообщения их офицеров. В своих записках Михайловский-Данилевский отмечает, что русского солдата «ничто не удивляет: они с тем же равнодушием смотрели на места, по коим шли, как бы находились в России» Михайловский-Данилевский А. И. Указ. соч. С. 26. Однако, несмотря на утверждение Михайловского-Данилевского, многие солдаты русской армии предпочли не возвращаться на родину, а остаться во Франции. По словам командующего 14-го егерского гренадерского полка генерала Я. О. Отрощенко, солдаты «ознакомившись с француженками и подружившись со своими хозяевами, которые отлично их продовольствовали» Лыкошин А. С. Указ соч. С. 143. дезертировали из своих полков, причём местные французы помогали им скрываться. Ещё накануне отправки российской армии на родину многие офицеры стали опасаться, что часть их подчинённых останется во Франции. Капитан И. И. Вепрейский пишет своим родным из Нанси в августе 1815 г.: «Солдаты весьма довольны и начинают чувствовать, что они значат, и гордятся своим состоянием; спросите теперь у 200 тысяч русских, которые находятся здесь, всякий из них согласится нюхать лучше дым французский, нежели русский; что-то будет, как назад пойдём» Там же. С. 143. Правда, по утверждению того же Отрощенко, когда французские хозяева, которые помогли скрыться нижним чинам, стали заставлять их работать, солдаты стали возвращаться в свои полки или приходить в Русский оккупационный корпус Дневник… Левитского. С. 68.

Но среди нижних чинов были и такие, которые не хотели оставаться во Франции. Левитский в своём дневнике описывает подавленное настроение в войсках после сообщения о формировании отдельного корпуса Воронцова.

«Все говорили, — пишет он, — что мы оставлены на жертву» Вигель Ф. Ф. Указ. соч. С. 156. Многие прощались друг с другом «со слезами, не надеясь ещё видеться». Можно предположить, что пребывание во Франции в течение долгого времени воспринималось нижними чинами негативно, причём мысль о нескором возвращении на родину была не единственной причиной такого отношения.

Солдаты Русского оккупационного корпуса часто подшучивали над французами: «Где тут между этим народом быть толку, когда и мужик у них мусью, и царский брат мусью». Нижним чинам корпуса было непривычно видеть равноправное отношение ко всем французским гражданам. Многие беды французской нации они видели именно в этом.

Можно сделать вывод, что на восприятие французов русским дворянством повлияло их увлечение французской культурой. Многие дворяне испытали чувство глубокого разочарования, не найдя подтверждения своим идеализированным образам. Это разочарование можно выразить словами Глинки: «Здешние люди не стоят природы своей» Глинка Ф. Н. Указ. соч. С. 323. При непосредственном знакомстве с жизнью Франции стала происходить эволюция сложившихся ранее представлений и стереотипов. Однако некоторые из них, например, о «ветрености» и «безбожности» французов, не только не поменялись, но и укрепились ещё больше.

Сложно говорить о том, как нижние чины Русского корпуса восприняли французов, т.к. не осталось их личных воспоминаний. Опираясь на мнение их командиров, можно прийти к выводу, что в отношениях с французами не прослеживалось никакой национальной ненависти, солдаты корпуса не вели себя на территории Франции как покорители и оккупанты. Возникающие конфликты с местным населением имели чисто бытовой характер.