Роль Церкви в жизни страны на примере митрополита Филарета (Дроздова) и сельского священства на эпоху Великих реформ

Ярким представителем Русской Православной Церкви в период подготовки и проведения крестьянской реформы был митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов). Авторитет митрополита был к тому времени непререкаем. К нему обращались за советом и помощью не только иерархи, но и сам император.

Будущий митрополит родился в семье диакона при Успенском кафедральном соборе города Коломна в 1782 г., получив при крещении имя Василий. Оказавшись, в силу своего рождения, в замкнутой священнической касте Василий Дроздов девятилетним был отдан в Коломенскую семинарию. По окончанию семинарии в 1803 г. Василий принимает решение о постриге, который и принимает в 1808 г. в Троице-Сергиевой лавре. Постриг, в том числе, открывал дорогу в высшую церковную иерархию. У юного инока взявшего имя Филарет появился шанс развить свои таланты. Карьера Филарета (Дроздова), в том числе благодаря его ораторскому искусству, быстро пошла в гору. В 1811 г. Филарета рукополагают в архимандриты, а уже в следующем 1812 г. он занимает место ректора Санкт-Петербургской Духовной академии, став при этом профессором Богословских наук. В течение последующих 9 лет Филарет (Дроздов) занимает место игумена поочередно в нескольких монастырях, получает сан епископа в 1817 г. и в 1821 г. перемещается на Московскую кафедру. На московской кафедре, возведенный в сан митрополита в 1825 г., Филарет пробудет вплоть до своей смерти в 1867 г.

В 1819 г. Филарет получает назначение в Священный Синод. На бытность его членом Синода приходится несколько периодов. Первый период занимает промежуток с 1819 г. по 1823 г., во время которого Филарет (Дроздов) участвует в заседаниях. После этого периода он вынужденно покидает Санкт-Петербург, в котором расположился Священный Синод, и его деятельность в нем прерывается с 1823 по 1827 г. Второй период связан с новым приглашением Филарета, уже возведенного в сан митрополита, для участия в работе высшего церковного учреждения. Это приглашение было получено по указанию нового императора, Николая I. Так митрополит Филарет посещает заседания коллегии с 1827 по 1842 гг. Третий период, продлившийся с 1842 г. до самой кончины Филарета, ознаменован очередным его отъездом из столицы в Москву. Из Москвы митрополит направлял в Синод свои мнения по спорным и другим вопросам, а также от имени самого Синода составлял сами решения.

Взгляды историков на деятельность и личность митрополита Филарета (Дроздова) зачастую противоречивы. С. М. Соловьев обличал его жестокость и высокомерие, а Н. В. Сушков превозносил его мудрость1. Неоднозначные чувства Филарет вызывал уже у своих современников. Но как бы не оценивать его личность, бесспорно то, что его влияние было огромно, как на церковное, так и на общественной мнение. Г. В. Флоровский указывает2 на высокую образованность и красноречие митрополита Филарета (Дроздова) как на факторы его выдвижения в среде иерархов Церкви. К слову митрополита прислушивались, с его мнением считались. Так, например, в 1857 г. оберпрокурор А. П. Толстой при обсуждении перевода Библии на русский язык особо обратился к мнению Филарета (Дроздова), что бы предоставить его в Священный Синод.

На эпоху Великих реформ митрополит Филарет (Дроздов) уже являлся старейшим иерархом РПЦ. При этом он был непосредственным начальником одних представителей духовенства и духовным учителем других. Превосходная память, знание церковного законодательства, талант проповедника, аргументация своего мнения, все эти и многие другие качества митрополита Филарета (Дроздова) способствовали частому преобладанию его мнения. Еще в 1847 г. обер-прокурор Николай Александрович Протасов отправляет письмом Филарету (Дроздову) свой проект относительно формы отчетов, получаемых из епархий. Предоставленный в ответ вариант митрополита получил одобрение в Священном Синоде.

Итак, Митрополит Филарет (Дроздов) мог высказать свое мнение и оказать влияние на Синод в двух случаях: с 1827 по 1842 гг. — период присутствия митрополита на заседаниях, и с 1842 г., когда специально обращались к нему с целью получить его заключение. По поручению Синода митрополит пишет письма с наставлениями и руководством иерархам в различные епархии1. Кроме того, Филарет (Дроздов) влиял на деятельность других архиереев через Синод, отправляя туда письма с характеристиками их действий. Сохранилось письмо, в котором митрополит Филарет оценивает действия архиепископа Екатеринославской епархии Гавриилу (Розанову)2. При этом митрополит состоял в постоянной переписке с большинством из правящих архиереев. Со временем формируется прослойка церковных иерархов следующих за советом и примером митрополита Филарета (Дроздова).

Давая советы, принимая решения, митрополит Филарет (Дроздов) избегал спешных и непродуманных шагов. Его подход к решению проблем иллюстрирует одно из писем обер-прокурору С. Д. Нечаеву, в котором он советует «не спеша посмотреть на последствия"3.

Кроме контроля над деятельностью своих подчиненных, как митрополит Московской епархии, и других архиереев, Филарет (Дроздов) наблюдал за печатными изданиями и духовными учебными учреждениями. Им было отправлено донесение в министерство Народного просвещения о сочинениях Фонвизина как о приносящих вред духовности и нравственности4. Это была не единственная жалоба митрополита, направленная в министерство или в Синод на печатные издания, характеризующая взгляды Филарета как консервативные. Сочинения самого митрополита выражают официальную позицию Церкви.

Но сам он был открыт людям. К нему тянулась интеллигенция, писатели публицисты, философы. Его гостями были и М. П. Погодин, уже, будучи университетским профессором, и П. Я. Чаадаев, который даже занимался переводом проповеди Филарета на французский язык, и А. С. Хомяков, и многие другие. Вместе с тем, его консервативные взгляды отражались и на подчиненных ему духовных учреждениях. Главное для Филарета престиж самого учреждения, ради которого можно и нужно жертвовать интересами простых людей: «нечего церемониться; вред училищу попустить хуже, нежели сделать неприятность одному ленивому"1.

При всей заботе о престиже церковных учреждений, государство с его интересами стояло для Филарета на первом месте. Митрополит Филарет (Дроздов), был истенным государственником. Он считал царскую власть императора, в соответствии с православными канонами, ниспосланной свыше, а самого императора помазанником Божиим: «Бог по образу Своего небесного единоначалия устроил на земле Царя; по образу Своего вседержительства Царя Самодержавного; по образу своего царства непреходящего, продолжающегося от века и до века Царя наследственного"2. Филарет подчеркивал, что именно в исполнении воли царя, ставленника Божия на земле, заключено учение церкви о государстве: ««Царя чтите» (1 Пет. 2; 7); вот вся наука для членов государства, или, как называют одним словом, политика Апостольская и Христианская"3. Эти и многие другие высказывания характеризуют Филарета (Дроздова) как апологета наследственной монархии. Вне зависимости от его взглядов на царскую власть, отношения митрополита с императорским домом были сложными.

Церковная деятельность Филарета (Дроздова) пришлась на период царствования трех императоров: Александра I, Николая I, Александра II. В конце царствования императора Александр I Филарет составляет текст манифеста о переходе власти к Николаю Павловичу, вместо Константина. После подписания текст манифеста хранится также и в Успенском соборе Московского кремля. Во время декабрьских событий 1825 г. Филарет отказался объявить манифест, что вместе с намереньем восставших ввести митрополита в «революционную Директорию», вскрывшееся во время допросов, настроило нового императора Николая I против святителя. Несмотря на свою подозрительность, император Николай I все же ввел Филарета (Дроздова) в зал заседаний Священного Синода в 1827 г., как уже отмечалось ранее. Из-за конфликта с обер-прокурором Н. А. Протасовым митрополита Филарета перестают приглашать на заседания Синода из Москвы в Санкт-Петербург с 1842 г. При этом митрополит остается действующим членом Синода и к его авторитетному мнению все также прибегает не только Синод и обер-прокурор, но и император. Одним из таких обращений, направленных к митрополиту Филарету (Дроздову) императором Николаем I, был запрос на составления проекта по решению вопроса о дальнейшей судьбе священников лишенных сана. Для того чтобы бывшие священнослужители не пополняли ряды раскольников, Николай I распорядился ссылать их в монастыри. Облечь это решение в законную форму и должен был митрополит Филарет.

Во время проведения Великих реформ императором Александром II, святитель Филарет оставался в Москве и к нему также обращались за советом и содействием и новый обер-прокурор, и новый император. Часто приводимый пример в исторической литературе это обращение обер-прокурора А. П. Толстого к мнению Филарета (Дроздова) по поводу позиции митрополита Филарета (Амфитеатрова), касающейся обсуждению перевода Библии на русский язык. После чего Толстой отправляет оба мнения в Синод. За помощью обращался и Александр II. Так именно по указанный митрополитом Филаретом кандидат был утвержден царем на Новгородскую епископию.

На другом полюсе общественной жизни стояло сельское священство. Если на примере митрополита Филарета (Дроздова) видны взаимоотношения церковной иерархии с власть предержащими и роль Церкви в государственном управлении страной, то сельский священник общался непосредственно с простым народом, крестьянской общиной. Зачастую на обширной территории Российской империи священник на селе становился одним из главных источников связи между крестьянином и государством. Е. А. Вишленкова указывает на эту роль сельского священства как посредника: «в условиях разреженного коммуникативного пространства империи духовное лицо это единственный медиатор в монологе власти со своими неграмотными подданными. Он, как никто другой, способен довести до ума и сердца каждого намерения монарха, а это требует от него приятия, понимания и адаптации усвоенных идей к слушателю"1.

При императоре Павле I «белое» духовенство было выделено в отдельную касту. Указом от 1797 г. приходы лишились права выборов священника, закреплено за ними до этого Духовным регламентом Петра I. При этом духовенству был запрещен переход из одного прихода в другой. Священники были прикреплены к своим церквям2. После указа Павла I должность священника стала сугубо наследственной: приход получал старший сын в семье, после обязательного обучения в духовной семинарии. Остальные дети мужского пола, в отсутствии вакантных мест в приходах, зачастую пополняли ряды чиновничьего аппарата. «Так, к середине XIX в. более трети чиновников были выходцами из духовного сословия». И как указывает А. В. Тутов4, основываясь на указы разных лет, духовные лица были лишены права во владении крепостными крестьянами. Отсюда главным источником дохода сельского священника оставалось исполнение треб, что не могло принести большого состояния, так как вознаграждение за требы было добровольным. Основные пожертвования среди помещиков и крестьян было принято делать в монастыри. Имея в подспорье небольшие земельные наделы, клирики низшей ступени церковной иерархии вынуждены были самостоятельно обрабатывать землю, наряду с простыми крестьянами. Земля становится для священника, так же как для крестьянина, главным источником дохода. При этом бедность усугубляло большое, по традиции, количество детей в священнической семье.

Положение священника на селе было неоднозначным. С одной стороны он жил рядом с крестьянской общиной и, зная их проблемы и трудности, не мог не сочувствовать им. По воспоминаниям1 Болотова, священники даже сочиняли за крестьян жалобы на помещиков. Дело доходило и до участия в крестьянских бунтах. Так к неповиновению помещикам призывал клирик Полоцкой епархии в сане диакона, говоря крестьянам: «без малейшего сомнения и промедления покидать вместе с семьями свои дома"2. Император Николай I предостерегал3 обер-прокурора Синода в том, что многие священники не только попустительствуют крестьянскому неповиновению помещикам, но и сами наставляют их на это. В противоречие со стремлением не допускать перехода священников на сторону крестьян был издан указ от 17 марта 1828 г. «о подтверждении епархиальным начальникам иметь деятельный надзор за поведением священнослужителей», одним из пунктов которого стало «удалять священников по просьбе паствы"4. Тем самым этот указ ставил сельское духовенство в зависимость от мнения паствы о нем. А крестьяне, как указывал А. И. Розанов, хотели видеть в священнике такого же мужика, как и они.

С другой стороны, приходской священник являлся государственным служащим со своими обязанностями в отношении крестьян. Согласно законодательству, священник, как духовник своих прихожан, обязан был следить не только за их моральным и нравственным состоянием, но и за лояльностью к государству. Сельское священство находилось под клятвой верности самому государю. Оно было обязано доносить на свою паству в случае выявления антиправительственных настроений, а так же для пресечения уголовных преступлений. Орудием слежением за настроениями паствы зачастую служила исповедь. В православной практике причастие непосредственно связанно с исповедью. Мало того в 1835 г. был издан указ, по которому все подданные от семи лет обязаны были не менее раза в год исповедоваться и причащаться. Эти таинства можно было принять только в своем приходе у местного священника2. За пропуски этих таинств следовало наказание.

Кроме того, в обязанности священника входило, в первую очередь, совершение богослужения, исполнения треб (таинств: крещения, венчания, соборования и др., а также освещение домов, отпевание, молебны и пр.), учет населения в метрических книгах при церкви, в которых отражалось численность населения. Духовенство, совершая священнодействия над рожденными и умершими, вело учет количеству своей паствы. А так же, церковь была тем местом, в котором государство доводило свои решения до деревенского населения. Священники были обязаны зачитывать правительственные указы и распоряжения в стенах храма после литургии.

Таким образом, духовенство, исполняя свои священнические обязанности по богослужению и исполнению таинств и треб, тем самым выполняло функции государственных служащих. Оно следило за нравами и настроениями паствы, вело учет численности, доводило до сведенья указы и распоряжения власти. Отсюда священники, совмещали свои непосредственные обязанности с работой чиновника.

Кроме выстраивания взаимоотношений с крестьянами, духовенство должно было соответствовать и другой части своей паствы: помещикам. И если крестьяне хотели видеть в священнике простого мужика, то для помещика священник должен был удовлетворять запросам высшего дворянского общества. К тому же, именно помещик часто был тем человеком, который содержал приход в финансовом отношении. Отсюда непростое положение сельских священников. Лишенные дохода кроме платы за требы и пожертвований, они зачастую впадали в зависимость от помещиков. Но близость к быту крестьян и будучи духовными пастырями последних, священники сочувствовали крепостным. Выражение сочувствия все больше встречало преград, как со стороны помещиков, так и правящих архиереев, которые спускали вниз инструкции по обращению с крестьянством.

Сельский священник, таким образом, оказывался в двусмысленном положении: вынужденный наравне с крестьянами обрабатывать землю, он должен был исполнять роль надзирателя за крестьянами; призванный утешать в бедах и помогать в несчастьях простых людей из крестьянской общины, он должен был стоять на стороне помещиков — притеснителей. Духовенство порой находилось «между молотом и наковальней», между властью в лице архиерея и помещика и ищущих защиты от нее крестьян. Духовенство, исполняя обязанности, возложенные на него властью: учет населения, доведение государственных законов до крестьян, не соблюдение таинства исповеди в защиту интересов государства и пр., все более становилось в глазах крестьянина «знаковым символом власти"1. Связанное указами, как со стороны правительства, так и со стороны церковной иерархии, духовенство было лишено самостоятельности. Священник в выполнении своих прямых обязанностях духовника был в жестких рамках инструкций, как со стороны архиереев, так и правительства. Роль его сводилась к «подпорки"2 власти. Он становился одним из чиновников государственного аппарата. Отсюда и отношение к нему крестьянства как к обычному чиновнику и восприятие «его священнические обязанности как часть чиновничьих».

Такова была роль Церкви на селе в среде крепостных крестьян. Главным церковным представителем являлся сельский священник. В высших слоях общества роль Церкви можно охарактеризовать по деятельности одного из виднейших иерархов эпохи Великих реформ митрополита Филарета (Дроздова). Его не простые отношения с монархами предыдущих царствований не смогли поколебать в глазах общественности как церковной, так и мирской, авторитет святителя. К его мнению прислушивались не только церковные иерархи, Священный Синод, обер-прокурор и сам император Александр II, но и, как уже отмечалось, цвет Российской интеллигенции. Но, не смотря на то, что митрополит Филарет (Дроздов) оставался членом Синода до конца своих дней и не терял своего влияния в высших церковных кругах, его удаленность из зала заседаний сделало его мнение не обязательным к рассмотрению. К нему обращались часто, но использовали его голос, пока он удовлетворял потребностям государства. Его ссылка из Санкт-Петербурга в Москву — яркое тому подтверждение.

Власть использовала авторитет митрополита, как и любого другого церковного иерарха, в своих целях. Но и мировоззрение самого Филарета (Дроздова), как крепкого государственника и сторонники идеи триединства с уверенностью в богоосвященности монархической власти, не противоречило такому его участию в политике государства. Так же как на нижней ступени церковной иерархии, священники играли роль государственных служащих, так и иерархи должны были служить интересам государства. Для укрепления своих позиций в обществе власть использовала авторитет именитых иерархов, таких, как митрополит Филарет (Дроздов).