Реализации прав военнослужащих на свободу совести и вероисповедания

Введение

В ходе преобразований, происходящих сегодня в Вооруженных силах Российской Федерации, подверглась серьезному изменению организационно-штатная структура органов воспитательной работы Вооруженных сил. В связи с этим значительно возрастает роль командного состава в проведении воспитательной работы, что обуславливает необходимость использования доступных и эффективных форм воспитательной работы с личным составом, а также привлечения религиозных и общественных организаций к делу воспитания военнослужащих, чтобы сохранить систему воспитательной работы в Вооруженных силах Российской Федерации.

Трудно переоценить значение воспитания военнослужащих в деле их боевой подготовки. Оно играет определяющую роль в обеспечении их самоотверженного и компетентного выполнения священного долга перед Родиной. В Вооруженных силах вполне обосновано и закономерно считается приоритетным направлением служебной деятельности каждого без исключения командира (начальника). Воспитание военнослужащих развивает и формирует у воина качества, необходимые ему для защиты Отечества. В ходе воспитательной работы у военнослужащих развивается стремление к овладению военным делом, своей воинской профессией, к отличному освоению военной техники, оружия и способов их применения, вырабатывается высокая дисциплинированность, упрочняется воинское товарищество, происходит формирование морально-боевых качеств, которые особенно необходимы военнослужащим в бою, появляется стремление развивать и обогащать боевые традиции Вооруженных сил.

Поэтому готовность и способность офицера организовывать и проводить работу в подразделении в соответствии с общими целями воспитания служат определяющими факторами в решении задач воспитательной работы.

Отечественная история учит: когда Вооруженные Силы имеют идейное единство, они способны оказать сопротивление самому грозному и сильному противнику и победить его. Вооруженные Силы во взаимодействии с религиозными организациями обладают определенным потенциалом духовного воздействия на личный состав.

Влияние религии на военную организацию общества вполне закономерно. Она затрагивает главным образом сферу духовной жизни воинских коллективов, в которых на этапе реформирования Вооруженных сил возникла острая необходимость обретения новых источников формирования у воинов нравственных мотивов военной службы. Следует признать, что религия воздействует, прежде всего, на духовный мир верующих военнослужащих, их нравственные ориентиры и жизненные установки, они ощущают моральную поддержку с ее стороны. Таким образом, в ряде случаев религия выполняет компенсаторную функцию, успокаивая и умиротворяя человека, в чем проявляется психотерапевтический эффект религиозного воздействия. Религия, в целом, способствует личному духовному развитию и совершенствованию верующего военнослужащего. Церковь, социальный статус которой в обществе за последние годы значительно вырос, на протяжении тысячелетий играла и играет важную роль в пропаганде и закреплении в поведении людей высоких норм нравственности, в формировании у них определенного духовного идеала, который определяет поведение и деятельность человека в любой жизненной ситуации, в том числе и в условиях воинской службы.

Следовательно, в современных условиях проблема взаимодействия армии и религии, использования духовного потенциала религии в целях улучшения морально-психологического климата в воинских коллективах становится актуальной. Требует всестороннего изучения, глубокого осмысления и исторический опыт сотрудничества Вооруженных сил России с религиозными организациями. Несмотря на разную, чаще всего невысокую степень выраженности религиозных чувств, поверхностное знание основ вероучения и низкую культовую активность, многие военнослужащие относят себя к числу верующих. И это обстоятельство необходимо учитывать при организации и проведении общественно-государственной подготовки, информирования в воинских коллективах.

Проблеме духовно-нравственного воспитания военнослужащих в современных условиях посвящен ряд работ: диссертационные исследования «Духовно-нравственное воспитание курсантов военных институтов на традициях Российской Армии», автор Сидорчук В. А., «Педагогические условия духовно-нравственного воспитания курсантов военного вуза», автор Неробеев А. Б., «Система духовно-нравственного воспитания военнослужащих Российской армии, проходящих службу по призыву», автор Фомин М. С., программа выступления генерала армии Белоусова А. В. «Духовно-нравственное воспитание военнослужащих ВС России в современных условиях», «Военно-психологические взгляды русских военных деятелей XVIII — XX веков», Григорьев А. Б. «Вера и верность», Поляков Г. «Военное духовенство России». Но данные работы касаются, в основном, вопросов нравственного и духовно-нравственного воспитания. Изучив научную литературу по теме нашего исследования, мы пришли к выводу, что понятие религиозного воспитания военнослужащих и его формы в литературе практически не раскрыты. Источником по данной проблеме может служить «Положение по организации работы с верующими военнослужащими Вооруженных Сил Российской Федерации», разработанное в 2010 году совместно с представителями религиозных объединений России и утвержденное Министром обороны А. Э. Сердюковым 24 января 2010 г., а также «Основы концепции по работе с верующими военнослужащими», согласованные с Администрацией Президента Российской Федерации. религиозный воинский духовный воспитание Актуальность темы выпускной квалификационной работы вытекает, с одной стороны, из необходимости реализации прав военнослужащих на свободу совести и вероисповедания в рамках, предусмотренных законом. С другой — из возможности и целесообразности использования духовного потенциала религии в интересах задач, решаемых Вооруженными силами, в условиях их реформирования.

Объектом данного исследования является религиозное воспитание военнослужащих.

Предмет работы — формы и методы религиозного воспитания в Вооруженных силах Российской Федерации.

Цель работы обуславливается актуальностью данной проблемы и заключается в изучении форм и методов религиозного воспитания военнослужащих, выявлении его значения в системе воспитательной работы в Вооруженных силах на современном этапе и выработке практических рекомендаций командирам по организации работы с верующими военнослужащими.

Определив проблему и цель исследования, необходимо сформулировать задачи исследования:

1. Определить понятие религиозного воспитания и выявить его место в системе воспитательной работы в Вооруженных силах Российской Федерации.

2. Проанализировать дореволюционный опыт Российской армии и опыт армий зарубежных стран по организации религиозного воспитания военнослужащих.

3. Выявить формы и методы взаимодействия Русской православной церкви и Российской армии по религиозному воспитанию военнослужащих на современном этапе.

4. Выработать практические рекомендации командирам по работе с верующими военнослужащими.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений.

Глава 1. Теоретические основы и исторический опыт религиозного воспитания военнослужащих

1.1 Понятие религиозного воспитания и его место в системе воспитательной работы в Вооруженных силах Российской Федерации Ретроспективный анализ становления и развития религиозного воспитания в Вооруженных силах Российского государства показывает, что религиозное воспитание неизменно выполняло важную роль в процессе формирования личности воинов и офицеров.

Анализ исторической научной и специальной литературы показал, что как такового понятия религиозного воспитания не существовало и не существует. Терминология, близкая по смыслу, появляется лишь во второй половине XIX в. Вводятся такие термины, как «нравственное воспитание», «нравственный элемент в воспитании», «военный дух», «воспитание духовное», «нравственное образование войск» …

Данное явление обусловлено следующими обстоятельствами: понятия «духовность», «духовный элемент» в воспитании в указанное время носили православный религиозный характер. В связи с тем, что православное учение имеет ярко выраженный нравственный характер, «религиозность» подразумевалась под термином «нравственность» как само собой разумеющееся понятие, как фундамент, необходимый и достаточный элемент православной нравственности. Поэтому для дальнейшего исследования первостепенное значение имеет уточнение самого понятия религиозного воспитания.

В современной трактовке в понятие «воспитание» включается принцип культуросообразности — соответствия воспитания требованиям среды и времени. Данный принцип был выдвинут Ф. А. Дистервегом, который полагал, что человека необходимо формировать в соответствии с требованиями современной ему передовой культуры и науки, в частности передовой культуры и науки его Родины [6. С. 78].

Воспитание рассматривается по-разному. Прежде всего, под воспитанием понимают социальное явление, связанное с передачей от поколения к поколению всей накопленной человеческой культуры, достижений в духовной и материальной сферах, как социализацию, вхождение человека в жизнь. Эта передача может осуществляться различными путями, в том числе стихийно, помимо желаний воспитателей и воспитанников. В тех же случаях, когда передача накопленного опыта осуществляется специально, преднамеренно, целенаправленно, а не стихийно, этот процесс становится педагогическим и является объектом педагогической науки и предметом одного из ее разделов — теории воспитания. В итоге понятие «воспитание» определяется педагогической наукой как процесс целенаправленного формирования личности.

В традиционной общей и военной педагогике, как правило, под воспитанием принято понимать целенаправленное воздействие воспитателей на воспитанников в целях формирования и развития у них необходимых качеств. В своих основных признаках такое понимание является верным, потому что отражает наиболее существенные связи и отношения этого процесса. Речь идет о целенаправленном подходе к воспитанию, о том, что в нем имеет место воздействие воспитателей на воспитанников. Его цель состоит в том, чтобы через целенаправленное влияние сформировать и развить у человека качества, необходимые ему для жизни, а у воинов — еще и морально-боевые качества, необходимые для выполнения воинского долга [2. С. 58].

Вместе с тем такое понимание воспитания все же не в полной мере отражает его сущность как педагогического процесса, не полностью отвечает потребностям практики, эффективной организации и осуществлению воспитательной работы в современных условиях.

Во-первых, в условиях гуманизации и демократизации общественной и армейской жизни термин «воздействие» ограничивает сферу и способы влияния и взаимодействия между воспитателями и воспитанниками. В практике сложилось так, что под воздействием, как правило, понимается наказание, принуждение, давление и другие подобного рода средства. При этом недооценивается позиция самого воспитанника, его активная деятельная сторона по самовоспитанию и самосовершенствованию, в которых он заинтересован в не меньшей степени, чем воспитатели.

Во-вторых, в теории и практике воспитания исторически сложилось так, что воспитание в существующем понимании сводилось главным образом к работе со школьниками, подростками, детьми в специальных учебно-воспитательных учреждениях: детских яслях, садах, школах и (в какой-то степени) в вооруженных силах. Воспитателями выступали профессионально-педагогически подготовленные специалисты: учителя, педагоги, офицеры. Вместе с тем в современных условиях, когда сама жизнь стала педагогически насыщенной и существенно влияющей на формирование человека в любом возрасте, мощным стало влияние средств массовой информации и технических средств, литературы и искусства, неформального общения и т. п., рассчитывать на то, что только специалисты-воспитатели в учебно-воспитательных учреждениях сформируют полноценного человека, не приходится. Воспитанием как управляемым, целенаправленным процессом должны заниматься, прежде всего, государство, общество, их институты и учреждения, а также все те, кто руководит людьми, работает с ними.

Термин «воспитание военнослужащих» введен в Вооруженных силах в сентябре 1992 года. Впервые наиболее полно задачи и содержание воспитательной работы в ВС РФ были определены в приказах Министра обороны Российской Федерации обороны № 226 от 6 июля 1995 года «Об организации воспитательной работы в Вооруженных Силах Российской Федерации» и № 235 от 3 июля 1995 года «О совершенствовании системы воспитательной работы в Вооруженных Силах Российской Федерации». В них говорилось, что органы воспитательной работы:

— проводят в войсках (силах) под руководством командиров (начальников) государственную политику, воспитывают у военнослужащих личную ответственность за соблюдение требований Конституции Российской Федерации, законов, общевоинских уставов Вооруженных сил Российской Федерации, Военной присяги и приказов, формируют у них качества гражданина-патриота, военного профессионала, надежного защитника Отечества;

— взаимодействуют с органами государственной власти в центре и на местах, общественными организациями и религиозными объединениями, средствами массовой информации в интересах воспитания личного состава, повышения престижа военной службы военно-патриотической работы с населением;

— несут ответственность за проведение мероприятий по укреплению морально-психологического состояния и психологической устойчивости личного состава, его готовности и способности к выполнению задач в любых условиях обстановки.

В настоящее время основное содержание и критерии оценки эффективности воспитания военнослужащих определены Концепцией воспитания военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации.

Воспитание военнослужащих является приоритетным направлением служебной деятельности должностных лиц всех степеней. Согласно Уставу внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации воспитание личного состава организует командир (начальник) во всех видах боевой (учебно-боевой) и повседневной деятельности войск (сил). Основной целью воспитания является формирование и развитие у военнослужащих качеств российского патриота, военного профессионала и высоконравственной личности.

Воспитание военнослужащих по содержанию, формам и методам носит ярко выраженный идеологический характер.

Идеология, опирающаяся на государственные интересы, военно-патриотические традиции, веками проверенные на Руси религиозные идеалы, национальную психологию и культуру, исторический опыт Вооруженных cил, может стать государственно-патриотической доктриной новой системы воспитания военнослужащих. Через систему жизненно важных идей, потребностей и интересов народа (нации) она выражает духовные ценности военнослужащих и является духовно-нравственной основой военно-патриотического воспитания не только личного состава частей и соединений, но и гражданского населения, особенно молодежи.

Религиозные объединения в последние годы все чаще выступают как субъект воспитания военнослужащих, что объясняется возрастанием в обществе интереса к религии, усилением ее влияния на массовое сознание людей.

Религия — особая форма осознания мира, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации (церковь, религиозную общину).

Выявление понятия и особенностей религиозного воспитания в армии определяет целесообразность системного рассмотрения основных видов воспитания военнослужащих.

Под содержанием воспитания военнослужащих Вооруженных Сил понимается совокупность основных видов и направлений воспитания: государственно-патриотического, воинского, нравственного, правового, экономического, эстетического, физического и экологического воспитания.

Государственно-патриотическое воспитание — оказание воздействия на военнослужащих в целях формирования и развития личности, обладающей качествами гражданина-патриота России, способного активно участвовать в укреплении и совершенствовании основ общества, подготовленного к успешному выполнению задач, связанных с обеспечением обороны и безопасности личности, общества и государства.

Основными направлениями государственно-патриотического воспитания военнослужащих являются: формирование активной гражданской позиции личности военнослужащего, позволяющей ему эффективно решать государственные задачи в мирное и военное время; наращивание морального духа Вооруженных сил на основе героических традиций народов России и Вооруженных сил; творческое использование воспитательного потенциала различных религиозных конфессий; совершенствование интернационального воспитания военнослужащих в духе дружбы народов Российской Федерации.

Воинское воспитание — процесс систематического и целеустремленного воздействия на духовное и физическое развитие военнослужащих в целях подготовки его к вооруженной защите Отечества.

Основными направлениями воинского воспитания являются: создание условий и мотивации роста профессионализма военнослужащих в процессе перехода Вооруженных Сил на контрактную систему комплектования; обеспечение соответствия профессиональной и морально-психологической подготовки военнослужащих решаемым ими задачам; моделирование реальных условий обстановки современного боя в ходе учебно-воспитательного процесса; поддержание строгого уставного порядка в организации службы войск, быта и повседневной деятельности в воинских частях (подразделениях); создание условий по обеспечению безопасности военной службы; обеспечение личной примерности должностных лиц всех категорий военнослужащих в выполнении воинского долга; использование в воспитательных целях системы воинских традиций и ритуалов.

Нравственное воспитание — оказание воздействия на сознание, чувства и волю военнослужащих с целью формирования у них необходимых духовно-нравственных черт и качеств.

Основными направлениями нравственного воспитания являются: вооружение военнослужащих знаниями о предъявляемых требованиях со стороны общества к их профессиональному и нравственному облику; разъяснение военнослужащим социальной значимости военной службы; стимулирование потребности военнослужащих в моральном самосовершенствовании; применение воспитательных влияний в соответствии с достигнутым уровнем нравственной зрелости военнослужащих; целенаправленная организация нравственно-значимой деятельности военнослужащих, в процессе которой формируется, осознается и переживается личностный смысл моральных принципов и норм, предотвращаются негативные действия и поступки, формируются нравственные чувства, такие как ответственность, гордость и доблесть; изучение и использование в воспитательных целях индивидуальных особенностей военнослужащих, влияния общественного мнения и здорового социально-психологического климата в воинских коллективах; использование духовно-нравственного потенциала общественных объединений в интересах воспитания военнослужащих.

При определении понятия религиозное воспитание целесообразно рассмотреть понятие духовно-нравственное воспитание.

Духовность — качественная характеристика сознания и самосознания личности, отражающая целостность и гармонию ее внутреннего мира, способность выходить за пределы себя и гармонизировать свои отношения с окружающим миром. Недаром значение слова «дух» — (лат. spiritus) — дуновение, тончайший воздух, дыхание.

Выдающийся русский философ XX в. И. А. Ильин утверждает, что «дух, духовность — это личная энергия, разумная не в смысле „сознания“ или рассудочного мышления, а смысле предметного содержания, зрячего выбора и действия в силу духовно-достаточного основания». По мнению Ильина, человеку для его нравственно-культурного самоприятия необходимы все душевные способности, под которыми он понимает личную энергию, которую необходимо использовать для «благого и ответственного служения». Человеку надо, пишет Ильин, научиться «естественному созерцанию для восприятия предметного духовного мира с любовью». Ильин акцентирует внимание на понятии «любовь к миру» [11. С. 39 — 50].

Духовность — причастность человека Духу Святому, мера приближения человека к Богу.

Духовность человека по-разному понимается в светском и христианском восприятии мира. В первом — она сводится к душевности, нравственности, интеллектуальности, добродетельности, во втором — это понятие выводится за пределы бытия души (психики). Духовные люди, по апостолу Павлу, — «водимые Святым Духом» .

Второе понятие, важное для осознания сущности духовного воспитания, — «духовная жизнь», или «духовное бытие» человека. «Духовность» и «духовное бытие» — взаимопроникающие, но не синонимичные понятия. Духовное бытие личности проявляет ее духовность, а духовность выступает основой и результатом ее духовного бытия.

Если религиозная традиция чаще всего рассматривает духовное бытие как трансцендентный выход человека за пределы своей реальной жизни, то светская включает в нее всю сферу духовно-практической жизнедеятельности личности: поиск и обретение смысла жизни, своего призвания; духовное самосовершенствование и обогащение внутреннего мира посредством приобщения к культуре, духовного общения между людьми; духовно-практическую деятельность, направленную на служение и помощь окружающим.

По мнению русских философов (И. Ильина, В. Соловьева, Г. Федотова и др.), истинная духовность не существует вне нравственности и вне общения с Богом.

Необходимо отметить, что многие религиозные конфессии, в том числе православие, выступают во многом как бытийное, реально-практическое педагогическое мировоззрение и рассматривают духовность не как отвлеченное, но как реально-практическое свойство человека, проявляющееся во внимательном, глубоком, уважительном отношении к жизни другого человека, к собственной жизни как к внутреннему подвигу.

Понимание этого взаимодействия рассматривается в качестве сущностных характеристик духовного воспитания как в светской, так и в религиозной педагогике, где постоянно подчеркивается направленность человеческого бытия на благо ближнего и на приближение к Богу как Абсолюту. Итак, истинно духовное воспитание всегда нравственно ориентировано.

Нравственность рассматривается как индивидуальная форма существования морали общества, как внутренний закон человека, побуждающий его соотносить свои действия и поступки с общественными нормами.

Духовно-нравственное воспитание можно рассматривать в объективном (массовом) и субъективном (индивидуалистическом) смысле. В объективном смысле духовно-нравственное воспитание, осуществляемое массово и целесообразно на всех уровнях, видах и этапах образовательной деятельности, призвано привести к прогрессивному развитию общества в целом. В субъективном смысле оно есть индивидуализированный процесс формирования духовно развитой личности обучающегося, характеризующейся наличием устойчивой системы ценностей и способам действий в соответствии с ними. Духовно-нравственное воспитание военнослужащих направлено на формирование и развитие чувств гражданина-патриота, военного профессионала и высоконравственной личности.

На основе изложенного, а также анализа понятий «воспитание», «воспитание военнослужащих», «религия», «духовно-нравственное воспитание» определение религиозного воспитания применительно к армии следует уточнить и представить в следующей редакции:

Религиозное воспитание военнослужащих — это целенаправленный педагогический процесс, являющийся составной частью государственно-патриотического, воинского и нравственного воспитания и представляющий собой одобренный государством и поддерживаемый им вклад церквей в обеспечение свободного вероисповедания в Вооруженных силах с целью формирования у военнослужащих высоких духовных и нравственных качеств защитников Отечества.

Таким образом, религиозное воспитание является составной частью основных видов и направлений воспитания военнослужащих Вооруженных сил Российской Федерации, а именно: государственно-патриотического, воинского, нравственного и обеспечивает конституционное право граждан на свободу совести и вероисповедания.

1.2 Деятельность военных священников в Российской армии до 1917 года Во все времена существования Русской Православной Церкви ее важнейшей миссией было служение Отечеству. Она содействовала государственному объединению разрозненных славянских племен в единую державу, а позднее оказала решающее влияние на процесс сохранения национального единства Русской земли, целостности и общности живущих на ней народов.

До учреждения в Русском государстве регулярного войска, обязанность по духовному окормлению ратных людей возлагалась на придворное духовенство. Поэтому можно предположить, что к середине XVI века, когда в Московии было создано постоянное стрелецкое войско, насчитывавшее 20−25 тысяч человек, появились и первые военные священники (однако письменных свидетельств об этом не сохранилось).

Достоверно известно о наличии военных священников в период царствования государя Алексея Михайловича Романова (1645−1676). Об этом свидетельствует Устав того времени: «Учение и хитрость ратного строя пехотных людей» (1647), в котором впервые упоминается полковой священник и определяется его жалованье [5. С. 153]. С этого времени уже начинает создаваться система управления военным духовенством.

Дальнейшее становление и совершенствование структуры военного духовенства связано с реформами Петра I. Так, в «Воинском уставе» 1716 года впервые появилась глава «О священнослужителях», которая определяла правовое положение священников в армии, их обязанности и основные формы деятельности:

" Военные священники, состоя в безусловном подчинении протопресвитера военного и морского духовенства, обязываются исполнять все законные распоряжения непосредственного военного начальства. Недоразумения и разногласия, возникающие между военным начальством и военными священниками при исполнении церковно-богослужебных обязанностей, разрешаются или благочинным, или протопресвитером, или местным архиереем.

Священники обязаны неупустительно, в назначенные от полка или команды часы, но в пределах церковно-богослужебного времени, совершать в полковых церквах Богослужение, по установленному чину, во все воскресные, праздничные и высокоторжественные дни. В неподвижных храмах Богослужение совершается одновременно с епархиальными церквами.

Военные священники обязаны совершать таинства и молитвословия для воинских чинов в церкви и их домах, не требуя за то вознаграждения.

Военные священники прилагают старание о составлении из воинских чинов и обучающихся в полковых школах церковных хоров для пения при Богослужениях, причём способные из воинских чинов допускаются к чтению на клиросе.

Военные священники обязаны в церкви вести катехизические беседы и, вообще, поучать воинов истинам православной веры и благочестия, применяясь к степени их разумения, духовным потребностям и обязанностям военной службы, больных же — назидать и утешать в лазаретах.

Военные священники должны преподавать Закон Божий в школах полковых, солдатских детей, учебных команд и других частей полка; с согласия военного начальства, они могут устраивать внебогослужебные беседы и чтения. В частях войск, расположенных отдельно от полковых штабов, к преподаванию Закона Божия нижним воинским чинам приглашаются местные приходские священники на условиях, какие найдут возможными воинские начальники тех частей.

Военные священники обязываются ограждать воинских чинов от вредных учений, искоренять в них суеверия, исправлять нравственные их недостатки: увещевать, по поручению полкового командира, порочных нижних чинов, предотвращать отступления от православной церкви и, вообще, заботиться об утверждении воинских чинов в вере и благочестии.

Военные священники, по долгу своего звания, обязаны вести свою жизнь так, чтобы воинские чины видели в них назидательный для себя пример веры, благочестия, исполнения обязанностей службы, доброй семейной жизни и правильных отношений к ближним, начальствующим и подчинённым.

Ввиду мобилизации и во время военных действий военные священники без особо уважительных причин не должны быть увольняемы от своих мест, но обязаны следовать по назначению с воинскими чинами, быть на указанных местах безотлучно и находиться в безусловном повиновении военному начальству" [16. С. 8 — 14].

В XVIII веке Церковь и войско образовали единый организм под эгидой государства, православная атрибутика пронизывала воинские ритуалы, службу и быт воинов.

В течение XVIII века управление военным духовенством в мирное время не отделялось от епархиального управления и принадлежало архиерею той местности, где был расквартирован полк. Реформу управления военным и морским духовенством осуществил император Павел I. Указом от 4 апреля 1800 года должность полевого обер-священника стала постоянной, в его руках сосредоточилось управление всем духовенством армии и флота. Обер-священник получил право сам определять, переводить, увольнять, представлять к наградам священнослужителей своего ведомства. Для военных пастырей были определены регулярное жалование и пенсия. Первый обер-священник Павел Озерецковский был назначен членом Святейшего Синода и получил право по вопросам кадровой политики сноситься с епархиальными архиереями без доклада Синоду. Кроме того, обер-священник получил право личного доклада императору.

В 1815 году было образовано отдельное управление обер-священника Главного штаба и войск гвардии (позднее включившее в себя и гренадерские полки), вскоре ставшее в вопросах управления фактически независимым от Синода. Обер-священники гвардейского и гренадерского корпусов Н. В. Музовский и В. Б. Бажанов в 1835—1883 годах возглавляли также придворное духовенство и являлись духовниками императоров.

Новая реорганизация управления военным духовенством произошла в 1890 году. Власть вновь сосредоточилась в лице одного человека, получившего титул протопресвитера военного и морского духовенства. Во время Первой мировой войны протопресвитеру Г. И. Шавельскому впервые было дано право личного присутствия на военном совете; протопресвитер находился непосредственно в ставке и, как и некогда первый обер-священник П. Я. Озерецковский, имел возможность личного доклада императору.

Численный состав священнослужителей в русской армии определялся штатами, утвержденными Военным ведомством. В 1800 году при полках служило около 140 священников, в 1913 году — 766. В конце 1915 года в армии служило около 2000 иереев, что составляло примерно 2% от общего числа священнослужителей империи. Всего за годы войны в армии отслужило от 4000 до 5000 представителей православного духовенства. Многие из них затем, не оставив паствы, продолжили свою службу в армиях адмирала А. В. Колчака, генерал-лейтенантов А. И. Деникина и П. Н. Врангеля.

Обязанности военного священнослужителя определялись, прежде всего, приказами военного министра. Главные обязанности военного священнослужителя заключались в следующем: в строго назначенное военным командованием время совершать богослужения в воскресные и праздничные дни; по соглашению с полковым начальством в определенное время готовить военнослужащих к исповеди и принятию святых Христовых Таин; совершать таинства для военнослужащих; управлять церковным хором; наставлять воинские чины в истинах православной веры и благочестия; утешать и назидать в вере больных, погребать усопших; преподавать закон Божий и с согласия военного начальства проводить внебогослужебные беседы на этот предмет. Священнослужители должны были проповедовать «слово Божие перед войсками усердно и вразумительно… внушать любовь к вере, государю и Отечеству и утверждать в повиновении властям» [16. С. 256].

Важнейшей из решаемых военным духовенством задач, было воспитание у русского воина духовных и нравственных чувств и качеств. Сделать его духовной личностью — человеком, исполняющим свои обязанности не из-за страха наказания, а по побуждению совести и глубокому убеждению в святости своего воинского долга. Оно заботилось о воспитании у личного состава армии и флота духа веры, благочестия и осознанной воинской дисциплины, терпения и мужества вплоть до самопожертвования.

Однако, не только под сенью храмов и в тиши казарм духовно окормляли свою паству армейские и флотские священники. Они были рядом с воинами в боях и в походах, делили с солдатами и офицерами радость побед и скорбь поражений, тяготы военного времени. Они благословляли идущих в бой, воодушевляли малодушных, утешали раненых, напутствовали умирающих, провожали в последний путь погибших. Они были любимы армией и необходимы ей.

Истории известно множество примеров мужества и самоотверженности, проявленных военными пастырями в боях и походах Отечественной войны 1812 года. Так, священник Московского гренадерского полка протоиерей Мирон Орлеанский в сражении при Бородине шел под шквальным пушечным огнем впереди гренадерской колонны и был ранен. Несмотря на ранение и сильную боль, он остался в строю и выполнял свои обязанности.

Примером мужества и верности долгу в Отечественной войне стал подвиг другого военного пастыря Иоанникия Савинова, состоявшего на службе в 45-м флотском экипаже. В критический момент боя пастырь Иоанникий в епитрахили, с поднятым крестом и с громким пением молитвы пошел в бой впереди солдат. Воодушевленные солдаты стремительно ринулись на неприятеля, пришедшего в замешательство.

Из числа двухсот военных пастырей — участников Крымской войны — двое были награждены орденами святого Георгия IV степени; 93 пастыря — золотыми наперсными крестами, в том числе 58 человек — крестами на Георгиевской ленте; 29 военных священников были награждены орденами святого Владимира III и IV степени.

Военные священники были верны доблестным традициям армейского и флотского духовенства и в последующих войнах.

Так, во время русско-турецкой войны 1877−1878 годов особо отличился священник 160-го пехотного Абхазского полка Феодор Матвеевич Михайлов. Во всех сражениях, в которых принимал участие полк, Феодор Матвеевич был впереди. При штурме крепости Карса пастырь с крестом в руке и в епитрахили, находясь впереди цепей, был ранен, но остался в строю.

Образцы героизма и мужества показали военные и флотские священнослужители во время русско-японской войны 1904;1906 годов.

Протопресвитер царской армии Георгий Шавельский, имевший богатый опыт деятельности военного священника во время русско-японской войны 1904;1905 года, так определяет его роль в мирное время: «В настоящее время особенно сильно сознаётся, что религиозная сторона имеет огромное значение в воспитании русского воинства, в развитии крепкого и могучего духа русской армии и что роль священника в армии — почтенная и ответственная роль, роль молитвенника, просветителя и вдохновителя русского воинства». В военное время, подчеркивает Георгий Шавельский, эта роль становится ещё важнее и ответственнее, а вместе с этим — и плодотворнее.

Задачи для деятельности священника в военное время те же, что и в мирное: 1) священник обязан удовлетворять религиозное чувство и религиозные нужды воинов, через совершение богослужений и треб; 2) священник пастырским словом и примером должен влиять на свою паству.

Многие священники, идя на войну, воображали, как они поведут своих воспитанников под огнём, пулями и снарядами в бой. Первая мировая война показала другую действительность. «Водить войска в бой» священникам не пришлось. Убийственная сила современного огня сделала то, что дневные атаки стали почти немыслимы. Противники теперь атакуют друг друга в глухие ночи, под покровом ночной тьмы, без развёрнутых знамён и без грома музыки; атакуют украдкой, чтобы не быть замеченными и огнём орудий и пулеметов сметёнными с лица земли. При таких атаках священнику нет места ни впереди, ни позади атакующей части. Ночью его никто не увидит, да и голоса его, раз начнётся атака, никто не услышит.

Протоиерей Георгий Шавельский отмечал, что с переменой характера войны изменился и характер работы священника на войне. Теперь место священника во время боя не в боевой линии, растянутой на огромное расстояние, а около нее, и дело его — не столько ободрение находящихся в строю, сколько служение выбывшим из строя — раненым и убитым.

Его место — на перевязочном пункте; когда присутствие его на перевязочном пункте не обязательно, он должен побывать и в боевой линии, чтобы своим появлением ободрить и утешить и там находящихся. Исключения из этого положения, конечно, могут быть и бывали. Представьте, что часть дрогнула, и начала беспорядочно отступать; появление священника в такую минуту может сделать большое дело.

До первой мировой войны русское военное духовенство работало без плана и системы и даже без нужного контроля. Каждый священник работал сам по себе, по своему собственному разумению.

Организацию управления военным и морским духовенством в мирное время нельзя было признать совершенной. Во главе ведомства стоял протопресвитер, облечённый полнотой власти. При нем состояло Духовное правление — то же, что Консистория при епархиальном архиерее. С 1912 года протопресвитеру дан был помощник, в значительной степени облегчивший ему канцелярскую работу. Но, ни помощник, ни Духовное правление не могли быть посредниками между протопресвитером и подчинённым ему, разбросанным по всей России, духовенством. Такими посредниками являлись дивизионные и местных частей благочинные. Их было не менее ста, и рассеяны они были по разным российским уголкам. Возможностей для частного и личного общения их с протопресвитером не представлялось. Объединять их деятельность, направлять их работу и контролировать их было нелегко. Протопресвитеру нужно было обладать чрезвычайной энергией и необыкновенной подвижностью, чтобы самому лично и на месте проверять работу всех своих подчиненных.

Но и такая конструкция управления оказалась несовершенной. Начало дополнению Положения дал сам Император при формировании штаба Верховного главнокомандующего, повелевший на время войны находиться при этом штабе протопресвитеру. Дальнейшие коррективы были сделаны протопресвитером, за которым практикой закрепилось право самолично, без утверждения высшими инстанциями, учреждать новые должности в армии по своему ведомству, если они не требовали расходов от казны. Таким образом, были учреждены должности: 10 гарнизонных благочинных в пунктах, где имелось несколько священников; 2 благочинных запасных госпиталей, каковые должности были возложены на священников при штабах армий.

В 1916 году, с Высочайшего утверждения, были учреждены особые должности армейских проповедников, по одному на каждую армию, на которых была возложена обязанность беспрерывно объезжать, проповедуя, воинские части своей армии. На должности проповедников были избраны самые выдающиеся духовные ораторы. Состоявший при штабе Северного фронта английский полковник Нокс считал гениальной идею учреждения должностей армейских проповедников. Наконец, главным священникам фронтов было предоставлено право пользоваться священниками при штабах армий как своими помощниками по наблюдению за деятельностью духовенства.

Таким образом, духовный аппарат на театре военных действий представлял стройную и совершенную организацию: протопресвитер, его ближайшие помощники; главные священники, их помощники; штабные священники; наконец, дивизионные и госпитальные благочинные и гарнизонные священники.

В конце 1916 года высочайшим повелением были учреждены должности главных священников Балтийского и Черноморского флотов.

Для лучшего объединения и направления деятельности духовенства армии и флота от времени до времени составлялись совещания протопресвитера с главными священниками, последних со штабными священниками и благочинными и Съезды по фронтам, под председательством протопресвитера или главных священников.

Первая мировая война, так же как и войны XIX столетия, дала немало примеров мужеству, проявленного военными священниками на фронтах.

В русско-японскую войну раненых и контуженных священников не набралось и десяти, в Первую мировую войну их было более 400. Более ста военных священников попали в плен. Пленение священника свидетельствует, что он находился на своем посту, а не в тылу, где не угрожает опасность.

Известно множество других примеров самоотверженной деятельности военных священников во время боев.

Отличия, за которые священники могли быть пожалованы орденами с мечами или наперсным крестом на Георгиевской ленте можно разделить на три группы. Во-первых, это подвиг священника в решительные минуты боя с крестом в поднятой руке, воодушевлявшего солдат продолжать сражение.

Другой тип отличия священника связан с усердным исполнением своих непосредственных обязанностей в особых условиях. Часто священнослужители совершали богослужения под огнем противника.

И, наконец, духовенство совершало возможные для всех армейских чинов подвиги. Первый полученный наперсный крест на Георгиевской ленте был вручен священнику 29-го пехотного Черниговского полка Иоанну Соколову за спасение полкового знамени. Крест был вручен ему лично Николаем II, о чем сохранилась запись в дневнике императора. Сейчас это знамя хранится в Государственном историческом музее в Москве.

Возрождение миссии православного духовенства в Вооруженных силах становится в наши дни не только заботой о будущем, но также и данью благодарной памяти военным священникам.

Довольно успешно решались духовенством вопросы межрелигиозных отношений. В дореволюционной России вся жизнь русского человека от рождения и до самой смерти была пронизана православным учением. Российские Армия и Флот по сути своей были православными. Вооруженные силы защищали интересы православного Отечества, во главе которого стоял православный Государь. Но все-таки в Вооруженных cилах служили и представители других религий и национальностей. И одно совмещалось с другим. Некоторые представления о конфессиональной принадлежности личного состава императорских армии и флота в начале XX века дают следующие сведения: На конец 1913 года в армии и на флоте было 1229 генералов и адмиралов. Из них: 1079 православных, 84 лютеран, 38 католиков, 9 армяно-григориан, 8 мусульман, 9 реформаторов, 1 сектант (вступивший в секту уже, будучи генералом), 1 неизвестен. Среди нижних чинов в 1901 году в Сибирском военном округе под ружьем находилось 19 282 человека. Из них 17 077 православных, 157 католиков, 75 протестантов, 1 армяно-григорианин, 1330 мусульман, 100 евреев, 449 старообрядцев и 91 идолопоклонник (северные и восточные народности). В среднем в тот период в Вооруженных силах России православные составляли 75%, католики — 9%, мусульмане — 2%, лютеране — 1,5%, другие — 12,5% (в том числе и не заявившие о своей конфессиональной принадлежности). Примерно такое же соотношение сохраняется и в наше время. Как отметил в своем докладе заместитель начальника Главного управления воспитательной работы Вооруженных Сил РФ контр-адмирал Ю. Ф. Нуждин, из числа верующих военнослужащих 83% являются православными христианами, 6% - мусульманами, 2% - буддистами, по 1% - баптистами, протестантами, католиками и иудеями, 3% относят себя к другим религиям и верованиям.

В Российской империи взаимоотношения между религиями решались законодательно. Православие было государственной религией. А остальные делились на терпимые и нетерпимые. К терпимым религиям относились традиционные религии, которые существовали в Российской империи. Это мусульмане, буддисты, иудеи, католики, лютеране, реформаторы, армяне-григориане. К нетерпимым религиям относились в основном секты, которые полностью запрещались.

История взаимоотношений между вероисповеданиями, как и многое другое в российских вооруженных силах, берет свое начало со времени царствования Петра I. Во времена Петра I в армии и на флоте значительно увеличился процент представители других христианских исповеданий и национальностей — особенно немцев и голландцев.

Согласно главе 9-й Воинского Устава 1716 г. предписывалось «Всем вообще к нашему Войску принадлежащим, несмотря на то, кто какой они есть веры или народа они суть, между собою христианскую любовь имети». То есть, сразу всякие несогласия на религиозной почве пресекались законодательно. Устав обязывал терпимо и бережно относиться к местным вероисповеданиям, как в районах дислокации, так и на территории противника. Статья 114 того же Устава гласила: «…священников, церковных служителей, детей, и иных, которые противления чинити не могут, нашим воинским людям не обижать и не оскорблять, и церквей больниц и школ весьма щадить и не касатися под жестоким телесным наказанием» .

В вооруженных силах тех лет инославные были в основном среди высшего звена и еще меньше среди среднего командного звена. Нижние же чины, за редким исключением, являлись православными. Для инославных в доме начальника обороны Котлина вице-адмирала Корнелия Крюйса еще в 1708 году была устроена лютеранская церковь. Эта церковь служила местом собрания не только для лютеран, но и для голландских реформаторов. Не смотря на религиозные различия, они следовали указаниям лютеранского проповедника и держались лютеранских обрядов. В 1726 году, будучи уже полным адмиралом и вице-президентом Адмиралтейств-коллегии, Корнелий Крюйс хотел построить лютеранскую кирху, но болезнь и скорая кончина остановили его намерения [1. С. 50 — 123].

В Петербурге для служивших на флоте англичан была построена англиканская церковь. Инославные и иноверческие церкви строились и в других пунктах базирования армии и флота, например в Кронштадте [12. С. 342 — 368]. Некоторые из них строились непосредственно по инициативе военного и Морского ведомств.

Устав о полевой и кавалерийской службе 1797 года определял порядок следования военнослужащих на богослужение. В соответствии с 25-й главой этого Устава в воскресные и праздничные дни все христиане (и православные и не православные) должны были идти в церковь строем под руководством одного из офицеров. При подходе к православной церкви осуществлялось перестроение. Православные военнослужащие заходили в свою церковь, а католики и протестанты продолжали следовать строем в свои костел и кирху.

В бытность обер-священником армии и флота Василия Кутневича в военных портах на Черном и на Балтийском морях, в 1845 году были учреждены должности имамов. Они были учреждены в портах Кронштадте и Севастополе — по одному имаму и помощнику, а в прочих портах — по одному имаму, который избирался из нижних чинов с государственным жалованием.

Как уже отмечалось выше, в связи с военной реформой, проведенной во второй половине XIX века, была введена всесословная воинская повинность. Спектр призываемых с различным вероисповеданием лиц значительно расширился. Военная реформа потребовала более внимательного отношения к межрелигиозным отношениям.

Еще более этот вопрос стал актуальным после 1879 г., когда баптисты и штундисты добились принятия закона, который уровнял их права с инославными исповеданиями. Таким образом, юридически они стали терпимой религией. Баптисты стали проводить огромную пропаганду среди военнослужащих. Противодействие баптистской пропаганде лежало исключительно на плечах военного духовенства, которое имело помощь от государства лишь в том случае, если эта пропаганда шла явно вразрез с государственными законами.

Перед военным духовенством стояла сложная задача — не допустить, чтобы религиозные различия переросли в противоречия. Военнослужащим разных вероисповеданий говорилось буквально следующее: «…все мы христиане, магометане, евреи вместе одновременно молимся Богу нашему, потому Господь Вседержитель, сотворивший небо, землю и все, что на земле, есть для нас единый, истинный Бог». И это были не просто декларации, такие принципиально важные установки были уставными нормами.

Священник должен был не допускать никаких споров о вере с иноверцами. Свод военных постановлений 1838 года гласил: «Полковые священники, отнюдь не должны вступать в прения о вере с людьми другого исповедания». В 1870 году в Гельсингфорсе издана книга благочинного штаба войск Финляндского военного округа протоиерея Павла Львова «Памятная книжка о правах и обязанностях армейского духовенства» .

В частности, в главе 34 этого документа был специальный отдел, который назывался — «О предупреждении и пресечении преступлений против правил веротерпимости». И военное духовенство прикладывало все силы во все времена, чтобы не допустить в войсках конфликтов на религиозной почве, какого-либо ущемления прав и достоинства приверженцев других конфессий.

Во время Первой мировой войны, в связи с наличием в Вооруженных Силах представителей других религий, протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Иванович Шавельский в циркуляре № 737 от 3 ноября 1914 г. обратился к православным военным священникам со следующим призывом: " … Усердно прошу духовенство действующей армии избегать по возможности всяких религиозных споров и обличений иных вероисповеданий, а равным образом заодно следить, чтобы в походные и госпитальные библиотеки для воинских чинов не попадали брошюры и листки со встречающимися в них резкими выражениями по адресу католичества, протестантства и других исповеданий, так как подобные литературные произведения могут оскорбить религиозное чувство принадлежащих к этим исповеданиям и ожесточить их против Православной Церкви, а в воинских частях сеять пагубную для дела вражду. Подвизающееся на бранном поле духовенство имеет возможность подтверждать величие и правоту Православной Церкви не словом обличения, а делом христианского самоотверженного служения как православным, так и инославным, памятуя, что и последние проливают кровь за Веру, Царя и Отечество и что у нас с ними один Христос, одно Евангелие и одно крещение, и не упуская случая, чтобы послужить уврачеванию и их духовных и телесных ран" [17. С. 47]. Статья 92-я Устава внутренней службы гласила: «Хотя Православная вера господствующая, но иноверцы, инославцы пользуются повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной». В Морских Уставах 1901 и 1914 годов в 4-ом разделе: «О порядке службы на корабле», говорилось: «Иноверцы христианских исповеданий совершают общественные молитвы по правилам своей веры, с разрешения командира, в назначенном им месте, и по возможности одновременно с православным Богослужением. Во время продолжительных плаваний, они увольняются, по возможности, в свою церковь для молитвы и для говения» (ст. 930). Статья 931 Морского Устава разрешала давать молиться мусульманам по пятницам, а евреям по субботам: «Если на корабле находятся мусульмане или евреи, им дозволяется читать общественные молитвы, по правилам своей веры и в назначенных командиром местах: мусульманам — по пятницам, а евреям — по субботам. Это разрешается им и в главные их праздники, на время которых они, по возможности, освобождаются от службы и увольняются на берег». К уставам прилагались списки наиболее значимых праздников каждой веры и религии, не только христиан, мусульман и иудеев, но даже буддистов и караимов. В эти праздники представители этих исповеданий должны были освобождаться от несения воинских повинностей. Статья 388 Устава внутренней службы гласила: «Военнослужащие евреи, магометане и прочие не христиане, в дни совершаемого по их вере и обрядам особого богослужения, могут быть освобождаемы от служебных занятий и, по возможности, от нарядов в части. Расписание праздников смотри в Приложении». В эти дни командиры обязательно предоставляли иноверцам увольнение за пределы части для посещения своих храмов.