Особенности внешнеполитической доктрины Китая в период правления династии Мин в отношении стран Юго-Восточной Азии

Новая династия была озабочена восстановление прежних традиций и принципов не только во внутренней политике, но и во внешней, правители стремились очистить политическую культуру от варварского наследия монголов. Новый императорский двор видел необходимость в восстановлении конфуцианских принципов во внешней политике и воссоздании былого китайского миропорядка. Все внешние связи были регламентированы ритуалами — обмен посланниками, прием дипломатических миссий и даже экстрадиция Бокщанин А. А. Китай и страны Южных морей XIV—XVI вв. С.29−32. Вассальная система стала более систематизированной: все прибывшие послы проходили инструктаж, обучались правилам поведения и проведения церемоний. Также объяснялось, как должны были быть приняты китайские дипломатические миссии за границей. Кроме того, император, как Сына Неба, обязывал все вассальные государства жить в мире, уважительно относиться к статуса империи, а в случае неповиновения или войны между вассалами, сюзерен мог применить военную силу для восстановления гармонии Gungwu W. Early Ming Relations with Southeast Asia. P. 51. Для минских императоров добродетель и сила были неотделимы, как мы видим из вышеуказанной концепции. Применение силы часто рассматривалось как проявление добродетели императора по отношению к варварам.

Вассалитет заморских стран по отношению к Китаю, по мысли китайских политиков конца XIV в., должен был выражаться несколькими формальными действиями. Во-первых, местные власти должны были признать свой вассалитет путем соблюдения определенных форм обращения к китайскому императору в официальных бумагах и посланиях. Хотя необходимо отметить, что этот номинальный вассалитет не был подкреплен никакими договорными обязательствами ни одной из сторон, а потому и не рассматривался странами Южных морей, как форма реальной зависимости. Во-вторых, местные властители должны были принять китайский титул ван. Так как правители стран Юго-Восточной Азии были не знакомы с иерархией китайской бюрократии, принятие титула для них не носило символического характера. Более того, будучи мелкими и раздробленными, и, как правило, слабыми в военном отношении, страны Южных морей стремились заручиться поддержкой для повышения своего международного авторитета Бокщанин А. А. Китай и страны Южных морей XIV—XVI вв. С.33−40.

Именно в период правления династии Мин больше всего дипломатических миссий и путешественников выезжало за пределы страны. Хотя больше посланников прибывало к страну, нежели были отправлены за границу с миссиями Gungwu W. Op.cit. P. 57−58.

В период правления династии Мин около 30 стран на разных условиях были включены в вассальную систему империи. Такое значительное расширение границ вписывалось в философский базис внешний политики династии — Китай стоит в центре цивилизованного мира, а император обладает Мандатом Неба.

Одним из первых прибыл король Вьетнама выразить свое признание новой правящей династии Китая. Вьетнам, будучи ближайшим соседом, был обязан присылать даннические миссии раз в три года. За королем Вьетнама уже последовали послы ряда других стран региона, а именно, Чампа, Камбоджа, Аюттхай, Маджапахит и несколько других прибрежных княжеств Явы и Борнео. Они были обязаны посылать дань не так часто. Самое главное, что дань не должна была быть отягощающей, но учитывалось намерение и стремление выразить признательность Gungwu W. Op.cit. P. 59−60.

Система номинального вассалитета практически ничем не связывала эти страны и поэтому не вызывала противодействия с их стороны. Более того, поддержание двусторонних посольских отношений с Китаем служило не только прямому обогащения правителей стран Юго-Восточной Азии за счет ответных даров китайского императора, но и отвечало интересам местной знати и купечества, которые получали возможность продавать свои товары в Китае Бокщанин А. А. Китай и страны Южных морей XIV—XVI вв. С.44−45.

Важным принципом внешней политики новой династии был абсолютный контроль над всеми аспектами, включаю внешнюю торговлю и путешествия по морю. Частная торговля или путешествия по морю по собственной инициативе были строго запрещены. Более того, внешняя торговля велась только со странами признавшими верховенство Китайской империи и только тогда, когда приходили даннические миссии. Для этого было создано три порта, в которых встречали посольства в зависимости от того, от куда они прибыли: в Кантоне встречали послов из стран Юго-Восточных морей, в Куньмин прибывали послы с материковой части Юго-Восточной Азии Stuart-Fox M. A. Op.cit. P. 80. Отсюда видно, что Минские императоры не рассматривали внешнюю торговлю как источник дохода и стремились минимизировать контакты китайского населения с варварами.

Но если для Китая внешняя торговля не составляла существенным доход в бюджет, то страны Юго-Восточной Азии стремились увеличить торговые контакты. В связи с этим страны региона увеличили, так называемые, даннические миссии. Так, например, малазийское королевство Шривиджая за семь лет отправило шесть посольств, значительно увеличилось количество посольств из Сиама и Камбоджи Ibid. P. 77. Однако для правительств стран Юго-Восточной Азии такие меры были выгодны, так как это практически ликвидировало конкуренцию с частными торговцами Бокщанин А. А. Китай и страны Южных морей XIV—XVI вв. С.44−45. Несмотря на увеличившееся число миссий и возросший объем контрабанды, общий объем торговли между Китаем и странами Юго-Восточной Азии сократился. Это косвенно повлияло на политическую нестабильность в ряде малазийских королевств, а после попыток некоторых портов на юге Суматры получить признание Минского правительства в качестве независимых государств, они были захвачены королевством Маджапахит.

Что касается экспансионистской политики династии Мин, то, как и предыдущие китайские династии, новое правительство стремилось расширить свои территории на юг. В отличие от монгольской династии Юань, Мин угрожали северные народы и при этом они стремились не только расширить границы на юг, но и сохранить там мир. В связи с этим, в 1380 г. было принято решение вновь включить провинцию Юннань в состав империи под предлогом угрозы со стороны монгольского князя. Китайская армия взяла Куньмин и Дали, где были свергнуты некитайские правители Stuart-Fox M. A. Op.cit. P. 82. Их обязали ежегодно выплачивать дань, что означало признание вассального положения по отношению к Китаю.

Второй император династии Мин, Чжу Ди, выстроил линию вассальных государств вдоль южной границы, чьей целью была защита мира и спокойствия на границах. Хотя тайские княжества Лучуан и Чели, Ланна, лаосское государство Лансанг и бирманское Ава не были административными единицами Китая, но в них были назначены китайские управленцы, и все отношения велись через провинцию Юннань Sun Laichen. Chinese Military Technology and Dai Viet: c. 1390−1497. Asia Research Institute.

National University of Singapore, 2003. URL: http://www.ari.nus.edu.sg/docs/wps/wps03₀₁₁.pdf.

Что же касается бывшей части империи, Дайвьета, то китайское правительство проявило, с его точки зрения, добродетель по отношению к вьетнамскому народу и в 1406 году свергло нового императора, убившего легитимного правителя страны Gungwu W. Op.cit. P. 55. Как уже указывалось выше, правительство Мин зачастую находило оправдания для своей агрессивной политики. В данном случае, было несколько веских причин для военного вторжения: во-первых, убийство правителя, во-вторых, нарушение мира на границах с Китаем и нападение на китайского вассала, Чампу, со стороны вьетнамцев, в-третьих, оскорбление китайского императора, так как посягнули на его территории. Таким образом, Дайвьет был вновь присоединен к Китаю как одна из провинций с изменением административной структуры, обязанностью ежегодно выплачивать дань Бокщанин А. А. Китай и страны Южных морей XIV—XVI вв. С.98−99. Тем не менее, Китаю не удалось полностью покорить захваченные южные регионы, сопротивление китайской власти там продолжалось.

После смерти императора Чжу Ди, в 1424 г. вьетнамский народ начал активное сопротивление и уже к 1426 г. дельта Красной реки была уже в руках восставших. И в 1431 г. китайский император признал нового правителя Дайвьет и был заключен мир между соседями. Вновь партизанская война вьетнамского народа и затягивание военных действий привели к успешному освобождению от оккупантов Stuart-Fox M. A. Op.cit. P. 89−91. Но вьетнамские чиновники, будучи хорошими дипломатами, воспитанными в конфуцианской традиции, понимали, что необходимо заключить такой мирный договор, чтобы сохранить лицо и достоинство Китая, то есть восстановить номинальный вассалитет от Китая и символически признать его верховенство. Таким образом, Китай был удовлетворен отношениями, а Дайвьет обеспечивал свою независимость и безопасность.

Одним из самых важных событий внешней политики Минской династии стали морские путешествия. В промежуток между 1405 г. и 1433 г. было отправлено 7 масштабных экспедиций в страны Юго-Восточной Азии. Цели этих путешествий не однозначны, так как ни в одной сохранившейся летописи они не указаны Gungwu W. Op.cit. P. 53−54. Более того, удивительно, что столь масштабные экспедиции впоследствии были забыты. Первые экспедиции достигли юго-восточное побережье Вьетнама, Яву, Суматру, Малакку, Цейлон, Сиам и западное побережье юга Индии. Четвертая миссия прошла через Индию в Ормузский пролив, последние три достигли восточное побережье Африки Li Zhaojie. Traditional Chinese World Order. Chinese Journal of International Law, 2002. URL: http://chinesejil.oxfordjournals.org/content/1/1/20.full.pdf+html.

Одна из возможных причин — это личное стремление императора Чжу Ди укрепить свой политический статус, а также получить признание правителей региона. Другой причиной может быть стремление контролировать морскую торговлю и деятельность купцов, так как сухопутные связи были закрыты. Более того, император был заинтересован в сохранении дипломатических отношений со странами и получении информации о внутренней обстановке в них. Однако даже эти причины в совокупности не могут объяснить цели столь масштабных экспедиций. Скорее всего причины путешествий были идеологическими — восстановить китайский миропорядок и статус Китая как сюзерена, внушить страх и уважение странам региона, продемонстрировать высокую культуру и предложить собственные достижения цивилизации и социальную иерархию менее развитым варварским государствам. Кроме того, эти экспедиции можно считать демонстрацией силы китайской империи и готовности вести военные действия в случае нарушения порядка.

Экспедиции китайского флота в страны Южных морей, можно рассматривать, как следствие общей активизации внешней политики династии Мин, которая была подготовлена экономическим подъемом в стране. Также необходимо подчеркнуть, что минское правительство в начале XV в. не руководствовалось идеей протекционизма частной морской внешней торговли, а наоборот всемерно поощряло укрепляло государственную, которая шла параллельно с посольским обменом дарами Бокщанин А. А. Китай и страны Южных морей XIV—XVI вв. С.61−62.

Китай предавал особое значение отношениям с портовой Малаккой, так как принц страны попросил защиты у Китая Frederick W. Mote, Denis Twitchett, John K. Fairbank. The Cambridge History of China: Volume 7, The Ming Dynasty, 1368−1644. Cambridge University Press, 1988. P. 271. Кроме того, расположение порта было очень удачным — на берегу Малаккского пролива, на границе с Маджапахит и Аюттхая, открывая морской путь в Индию Gungwu W. Op.cit. P. 56−57. Император Китая впервые лично написал документ, в котором включил страну в китайский миропорядок и дал гарантии обеспечения процветания страны и военной помощи в случае необходимости. Военная помощь понадобилась, когда король Аюттхая попытался захватить территорию страны и заставить выплачивать дань.

В 1370 г. посольство Китая прибыло в Бруней с пояснением, что в силу того, что Ява отправляет даннические миссии в Китай, то Ява и Бруней являются равными странами перед китайским императором, соответственно король Брунея не должен отправлять дань в Яву. Тем не менее, вплоть до 1408 г. Бруней продолжал отправлять посольства в Яву, но с усилением Минского двора, попросил включить его в состав китайской империи и обеспечить полный протекционизм от правителей Явы Gungwu W. Op.cit. P. 51.

И Малакка и Бруней обратились к Китаю с просьбой включить их в имперский миропорядок, так как им угрожало военное вторжение со стороны более сильных соседей. Однако положение Малакки было более привилегированное. Горы Малакки были включены в священные места, а правители лично являлись на аудиенцию к китайскому императору. В промежуток между 1402 — 1424 гг. приняли порядка 11 посольств из Китая, в отличие от Брунея, который принял лишь 3 миссии за тот же период Ibid. P. 58.

После вторжения Дайвьета в лаосское государство Лансанг в 1479 г., послы Лао обратились к Китаю за помощью и протекцией от вьетнамских захватчиков Sun Laichen. Op. cit. Китай предупредил Дайвьет, угрожая военными санкциями. Несколько лет спустя, когда бирманцы решили захватить эту территорию, государство Лао вновь обратилось к Китаю, как к высшему арбитражному судье. Однако империя пошла по другому пути на этот раз и отправила своих послов в две страны для разъяснения принципов поведения для поддержания мира и гармонии.

В начале XV в. наблюдалась определенная активизация внешней политики Китая в странах Южных морей. Это проявлялось в многократных морских экспедициях китайского флота, в вооруженном вмешательстве в дела некоторых из этих стран, в расширении дипломатических связей и усилении дипломатического вмешательства в данном районе. Основным результатом этой активизации было практическое усиление китайского влияния в данном районе. Однако, вассалитет стран этого района в начале XV в. так и не вышел за рамки номинального, так как эти отношения не получили юридического закрепления.

Правительство Минской династии в начале XV в. проявляло гибкость в отношении стран Юго-Восточной Азии, а также прибегало к разнообразным методам привлечения новых стран в свой цивилизационный миропорядок от дипломатических переговоров до военного вторжения. Таким образом, Китайская империя в период правления династии Мин вела не только агрессивную экспансионистскую внешнюю политику на юге, но и выступала защитником небольших стран региона от военных вторжений со стороны соседей, а также выступала высшим арбитражным судьей в спорных ситуациях или в период военных действий.

С середины XV в. начинается постепенное сокращение внешнеполитических связей со странами Южных морей. Это связано с социально-политическим кризисом минской династии. Несмотря на то, что признание номинального вассалитета отвечало интересам стран Юго-Восточной Азии, сохранение этой системы требовало от Китая постоянных активных действий, то есть прием иностранных посольств, их содержание, снаряжение ответных, более щедрых даров своим вассалам. Это стало серьезной статьей расходов минского Китая, так как страны старались как можно чаще присылать своих послов, не соблюдая правила, установленные императорским двором. Таким образом, без стимулирования со стороны Китая, сохранение данной системы и в первую очередь посольских связей со странами пришло в упадок. На протяжении второй половины XV в. и начала XVI в. наблюдается разрушение этой системы. Ярким примером может служить захват Чампы Дайвьетом в 1471 г., когда Китай отказал Чампе в помощи и обязал выплачивать дань и Дайвьету, тем самым отказавшись от своего статуса сюзерена.

Итак, в начале XVI в. китайское правительство отказалось от наиболее важных составных частей созданной к началу XV в. системы официальных внешних связей со странами Южных морей. В результате официальные, дипломатические связи Китая с о странами этого региона в форме взаимного обмена посольствами в начале XVI в. практически прекратились.