События после 14 февраля 1825 года

" В конце декабря Волконский вернулся среди ночи и тотчас же разбудил меня: «вставай скорей»; я вскочила дрожа от страха. Я была в последнем периоде беременности, и это внезапное возвращение среди ночи напугало меня. Он растопил камин и стал жечь какие-то бумаги. Я ему помогала, как умела, спрашивая, что это все значит?- «Пестель арестован «. — «Почему?» — Нет ответа. Вся эта таинственность меня беспокоила. Я видела, что он был печален, чем-то сильно озабочен. Наконец, он объявил, что обещал моему отцу отвезти меня к нему в деревню на время родов , — и вот мы отправились в имение отца, где он меня сдал на попечение моей матери и немедленно уехал; тотчас по возвращении, он был арестован и отправлен в Петербург» 2 января 1826 года Мария Николаевна родила сынаНиколая. Роды были тяжелыми, княгиня болела целых 2 месяца. Раевские всё время болезни Марии скрывали от неё арест мужа, на все вопросы отвечая, что тот находится в Молдавии. События, меж тем, развивались весьма бурно. Следствие по делу бунтовщиков шло полным ходом. Были арестованы Орлов, сыновья Раевского. Сам Николай Николаевич едет хлопотать за родственников в Петербург, но к его приезду сыновей отпускают, за ними ничего нет. Утешительно и положение Михаила Орлова, за него ежечасно хлопочет его брат Алексей, второй человек в новом правительстве Николая I.

А положение Волконского осложняется еще и тем, что он не хочет давать показания на своих товарищей, и царь в сильном гневе, который обрушивает на голову старого генерала, попробовавшего похлопотать за зятя. Лишь возвратившись в апреле в Болтышку, Раевский обо всем известил дочь, прибавив, что Волконский «запирается, срамится» и прочее. И конечно, отец сразу же объявил ей, что не осудит ее, если она решит расторгнуть брак с Волконским. Раевский, рассчитывал на то, что она покорится воле родителей, но произошло наоборот. Дочь взбунтовалась. Как ее ни отговаривают, она едет в Петербург, добивается свидания с мужем, наносит визиты родственникам мужа, утешая их, и мужественно ожидая приговора.

В Петербурге в то время находился и её брат Александр он следил за ходом следствия, постарался, чтобы до Марии доходила только часть информации: это было продиктовано и беспокойством членов семьи о состоянии её здоровья, и их желанием поскорее удалить её из столицы. Уговорить уехать из Петербурга Марию, удалось только Сергею Волконскому, да и то этому способствовала внезапная болезнь Николеньки.

12 июля 1826 г. подследственным объявили приговор. Сергей Григорьевич Волконский был осужден по первому разряду на 20 лет каторги. 26 июля его отправили в Сибирь. И лишь через несколько недель Александр Раевский рассказал сестре о случившемся. Он собирался в Одессу и попросил Марию Николаевну ничего не предпринимать до его возвращения. Он уехал, оставив Волконскую на попечение сестре, Софье. Уехал, уверенный, что все будет так, как хочет он. Но едва экипаж скрылся из виду, Волконская спешно стала укладываться, заявив, что поедет в Яготин, Полтавской губернии, в имение брата мужа князя Репина. Софи тотчас оповестила отца. До Яготина Марию Николаевну сопровождали мать и сестра. Вручив ее князю и его жене, они со слезами на глазах уехали. Вместе с князем Николаем Григорьевичем Репниным и его женой Волконская отправилась в Петербург. Мария Николаевна забрала в столицу и сына. Остановилась она в доме свекрови, княгини Александры Николаевны Волконской. Мария Николаевна приехала в Петербург 4 ноября. А за две недели до ее приезда в столицу прибыл ее отец, Николай Николаевич. Мария Николаевна пишет прошение государю отпустить ее к мужу, ждет ответа почти месяц. Вечером 21 декабря получен благожелательный ответ Николая I, а уже в 4 часа утра 22 декабря 1826 года, оставив ребенка свекрови, она выезжает в Москву. В Москве она на несколько дней останавливается у княгини Зинаиды Волконской давшей в честь ее знаменитый вечер, на котором были А. С. Пушкин, Д. В. Веневитинов и другие известные люди России. И в канун нового, 1827 г., когда в московских домах шли балы, звенели бокалы, она покидала Москву. Ей казалось — навсегда. Отцу она сказала, что на год, ибо он обещал проклясть ее, если она не вернется.