Омские крепости: исторический анализ

Муниципальное образовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа № 135»

Омские крепости: исторический анализ

Омск — 2009 год.

План

1. Цели строительства Омских крепостей

2. Строители Омских крепостей

3. Политика правительства в отношении Сибири: ее эволюция.

4. От крепости к городу.

Заключение

Литература и источники

Омск — красивый современный город, раскинувшийся по берегам древнего Иртыша. Он был возведен в 1716 г. и был построен одним из первых в Сибири. История нашего города уходит корнями в начало XVII века.

История родного края близка сердцу каждого человека. Понятие Родина — это то, что людям близко и дорого: дом, в котором родился и вырос, улица, по которой бегал в детстве и, конечно, родной город. Так или иначе, все мы признаем, что любовь к большой Родине — России, начинается с любви к малой Родине — своему родному краю.

К сожалению, в настоящее время немного омичей хотя бы кратко знают историю родного города Омска. А ведь эта история уникальна и многогранна.

Наш город не относится к числу древнейших городов России, но его история — это очень важная часть как истории огромного региона — Сибири, так и Российского государства в целом.

В последние годы все чаще говорят о необходимости возрождения патриотизма, утраченного в 80-е -90-е гг. XX века. На наш взгляд, воспитание патриотизма начинается именно с изучения истории своего родного края. Замечательно, что в школах введен и уже преподается курс краеведения. Но, несмотря на это, в истории Омска и Омской области еще много нераскрытых тайн и загадок.

Данное исследование является весьма актуальным, т.к. помогает пролить свет на многие аспекты истории г. Омска в XIX — XX вв.

Краеведение является одним из важнейших направлений деятельности правительства Омской области. Мы должны знать историю своего родного края, ее место и роль в истории России. Только зная свои корни, человек может смело смотреть в будущее. Каждый человек должен чтить и соблюдать традиции и обычаи своего народа, воплощать в себе его культуру, нести в себе его духовность. И только такой человек является опорой своей малой и большой Родины. Исследование истории родного края является частью краеведческой программы правительства Омской области.

Определив взгляды российского правительства на развитие первой, а затем второй Омских крепостей, причины их строительства, становится понятным и социальный состав жителей города, и его военизированный характер, и практическое отсутствие учебных заведений для гражданских лиц достаточно длительное время. Это неполный перечень «темных пятен» истории нашего города, на которые проливает свет данная работа. Таким образом, тема не только актуальна, но и перспективна. Она открывает нам широкое поле деятельности, как с исследовательской, так и с практической точки зрения. Данная работа может использоваться как учебный материал на уроках краеведения и как практический справочник для будущих экскурсий и археологических исследований.

Детального изучения и обобщения материала по обеим Омским крепостям нет, и данная работа является лишь начальным звеном в исследовании, как самой заявленной темы, так и многих нераскрытых тайн истории г. Омска и Омской области.

Объектом нашего исследования являются обстоятельства строительства первой и второй Омских крепостей.

Мы ставим перед собой 2-е основные цели: определить назначение Омских крепостей в связи с политикой правительства России относительно Сибири. Рассмотреть изменение этой политики в соответствии с изменением ситуации на месте. Решить проблему причин превращения второй крепости в огромный город, насколько в этом было заинтересованно правительство России.

Отсюда вырисовываются следующие задачи: прежде всего, выяснить цели строительства обеих крепостей: была ли заложена Омская крепость по приказу самого Петра Великого или на это были совсем другие причины; определить как количественный, так и качественный состав «строителей» обеих крепостей, а так же условия их проживания в Сибири. Вскрыть роль сибирского генерал — губернатора М. П. Гагарина в организации экспедиции Бухольца. Необходимо рассмотреть масштабы строительства, попытаться вскрыть, как сами «строители» видели назначение и будущее своего «детища». Иными словами, мы попытались провести детальное исследование обстоятельств строительства обеих Омских крепостей на основе сравнительно — исторического анализа. Конечно, эти задачи определены на перспективу. В данной работе мы только наметили пути их решения.

Важно отметить, что выбранная нами тема не получила должного освещения в исторической литературе. Хорошо известная книга М. Юрасовой «Омск», содержит очень краткие сведения о начальной истории города и носит чисто публицистический характер. В ней не содержится каких-либо оригинальных идей и детальных исследований. Приводится общая картина похода Бухольца в Сибирь. Юрасова описывает общеизвестные факты, а именно: во-первых, Бухольц прибыл по приказу Петра I разведать месторождения золота; во-вторых, попутно он должен был строить остроги, которые должны были стать опорой продвижения русских в Сибирь; в-третьих, Омский острог был построен в 1716 г. на левом берегу р. Оми. Относительно второй Омской крепости так же сообщаются общие сведения об И. Шпрингере и процессе строительства. Никаких глубоких исследований и выводов книга Юрасовой не содержит, т.к. главные цели написания этой книги было не научное исследование, а знакомство омичей в общих чертах с историей своего родного края. Эта книга была написана в начале 60-ых гг. XX в., когда практически никакой литературы по истории Сибири, а тем более Омска не было.¹

Несколько позднее были изданы две тоненькие брошюрки по истории Омской области (авторы: Захарова И. В., Сергеева Н. А., Новиков И.Н.). В них содержится та же информация, что и в книги Юрасовой.²

Научная работа по истории Сибири и Омской области, появляются уже в 90-е гг. XX в. Через 20 лет у историков просыпается интерес к краеведению, появляются интересные исследования и статьи. Интересна статья Петрова И. «По следам основателя Омска И. Д. Бухольца». В этой статье содержатся подробные интересные сведения об организации экспедиции Бухольца. Хорошо освящен весь его поход в Сибирь. Статья, безусловно, исследовательская. Петров подтверждает, что экспедиция была снаряжена по приказу Петра I, и приводит все уже известные факты, но с более подробными комментариями. Однако никаких сведений относительно более ранней истории строительства Омской крепости он не приводит.³

По сути дела, во всех работах приводятся одни и те же сведения. Некоторые расхождения касаются только численности отряда Бухольца, а так же цели строительства. Но во всех работах история города Омска начинается с отправки экспедиции Бухольца в Сибирь. Более ранняя история не освещается. Однако в Интернете мы имели возможность познакомиться с некоторыми работами, бывшими нам до этого недоступными из-за их отсутствия в Омских библиотеках. Это работа Гольденберга Л. А. «С. У. Ремезов — сибирский картограф и географ» Москва, 1965 г., «Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г.», СПб, 1882 г., «Русская историческая библиотека», том 8, СПб., 1884 г., «Памятники Сибирской истории XIII столетия», кн. 2, СПб., 1885 г. Они проливают свет на уже известные факты и события и существенно дополняют старую версию.

Так господин Гольденберг Л. А. сообщает, что истоки первой Омской крепости следует искать в начале XVII в. И первый приказ о строительстве острога в устье р. Оми был отдан задолго до Петра I Михаилом Романовым. Кроме того, уже хорошо известные события дополняются новыми подробностями.

Интересен Омский историко — краеведческий словарь — П. П. Вибе, А. П. Михеева, Н. М. Пугачевой. Он содержит уникальные справочные материалы по истории города Омска. Что касается Омских крепостей, то словарь приводит известные данные и в целом не содержит анализа приводимых фактов.⁴

Таким образом, детального изучения и обобщения материала по обеим Омским крепостям нет. Как мы видим, исследователи касались обеих крепостей по-отдельности, создавая тем самым общую описательную картину. Детальные исследования проводились по конкретным событиям. Однако, к сожалению, внимания историков удостаивались далеко не все стороны и важные моменты начальной истории Омска. Этим проблемам и посвящена наша работа. Но она является лишь начальным звеном в исследовании как самой заявленной темы, так и многих нераскрытых тайн истории г. Омска и Омской области.

1.Цели строительства Омских крепостей

Русские люди еще в XIII в. ходили за «Камень «(так называли Уральские горы), пытаясь освоить новые неизведанные земли.⁵ Однако, об этом периоде истории освоения Сибири, нам практически ничего неизвестно. Следующие сведения по освоению Сибири относятся к началу XVII в. Так в работе Л. А. Гольденберга «С. У. Ремезов — сибирский картограф и географ «говорится о том, что еще в начале XVII в. казаки — землепроходцы ходили из Тары «проведывать новые землицы «выше устья Оми к Ямышевским озерам, снабжавшим солью города и села Западной Сибири.⁶ Из этого следует, что в начале XVII в. уже существовали русские поселения в Сибири и их было немало. Более того, встает вопрос о строительстве крепости для охраны местного русского населения, о чем Сибирские люди обращались с просьбой к царю Михаилу Федоровичу. В 1628 г. воеводы города Тары послали в Москву казачьего голову Назара Жадовского и казаков Бессонко и Учужникова с челобитной, в которой просили разрешения построить острог вверх по Иртышу у устья р. Оми.

«…Место хорошее и лесу де близко много, — писали тарские воеводы — и только на омском устье острог поставить и из этого острога оберегать наши ясачные волости и ясачных людей можно». Далее Гольденберг приводит сведения о том, что Михаил Федорович подписал указ тобольским воеводам " … Да будет, по вашему сыску и по тамошнему высмотру, на омском устье острог поставити можно, и вы б из Тобольска велели послати сына боярского добра, кому б тот острог устроити и крепостьми укрепить, и служилых людей велели с ними послати того острогу ставити". ⁷ Как мы видим из приведенных фактов, устье Оми указывается четко для строительства крепости. И действительно, в сборнике материалов и документов по истории Омска Е. Н. Евсеева мы находим челобитную тарских воевод Ю. Шаховского и М. Кайсарова царю Михаилу Федоровичу о необходимости устройства острога в устье реки Оми для защиты Тарских волостей от набегов калмыков от 7 апреля 1628 г. В этой челобитной мы читаем: «И колмацкие, государь, люди твоего государева указу не слушают; и вперед, государь, для твоих государевых непослушников, колмацких людей, без острожку вверх по Иртышу быти не мочно. А только, государь, укажешь вверх по Иртышу на Омском устье поставити острог, и Тарской, государь, городи волостные места и ясачных людей зверовые промыслы и рыбные ловли от того острогу будут назади, а твои государевы верхние ясачные волости будут от того острогу невдалеке и из того, государь, острогу твоим государевым служилым людем будет оберегать ясачных людей мочно». ⁸

Правда, авторы этой челобитной не те, которые указаны в работе Л. А. Гольденберга, но важно не это. Для нас важно, что они просят построить острог в устье реки Оми еще в начале XVII века. Кроме того, из текста челобитной становится понятно, что к указанному периоду русских поселений на территории Западной Сибири было уже достаточно много, т. е. русские очень активно колонизировали этот край, а правительство извлекало из этого процесса все возможные выгоды.

Очевидно, поэтому правительство не оставило челобитную без внимания. И 31 августа 1628 года Михаил Федорович издал указ «царя Михаила Федоровича тобольским воеводам А. Трубецкому и И. Волынскому о необходимости острога в устье реки Оми». В этом указе государь четко пишет, что «…от Тарского города вверх по Иртышу на устье реки Оми острог поставити мочно, место хорошо и угоже, и лесу де близко много; и толко де на Омском устье острог поставити, и из того де острогу оберегати наши ясачные волости ясачных людей мочно, и перевоз через Иртыш на Омском устье у колмацких людей отнятии мочно, и ясачным людем будет береженье великое от колмацких людей; и надобеть де служилых людей в тот острог человек с двести и болши». ⁹ Как видим, слова челобитной, приведенные Л. А. Гольденбергом взяты из указа царя Михаила Федоровича. Очевидно, что приведенной Л. А. Гольденбергом челобитной вообще не существовало. Вероятно, исследователь знал о существовании такого документа, но самого источника не нашел и поэтому прибег к некоторой фальсификации. Но утверждать с уверенностью мы этого не можем. Однако считаем, что челобитных на самом деле было много.

Анализируя текст указа Михаила Федоровича, мы можем предположить, что государь рассматривал челобитную тарских воевод в Боярской думе. Это неудивительно, если учесть всегдашний интерес Москвы к расширению границ на Востоке. Более того, о том, что Сибирь — край богатейший в природном отношении, к началу XVII века было уже очень хорошо известно.

С XIII-го по XVII-й века русское население постоянно осваивало сибирские территории и уже основало много поселений в Западной Сибири. Кроме того уже были построены и города: Тара, Тобольск и другие. Отсюда не случайна указанная выше челобитная. Видимо, получив добро от Боярской думы, Михаил Федорович издает указ о строительстве острога в устье реки Оми. Однако по каким-то причинам острог построен не был. Возможно, главной было отсутствие в Сибири военных инженеров-фартификаторов. А крепость — сооружение военное и требует специалиста, а их-то не только в Сибири, но и в Москве в то время не было. Именно поэтому позднее с Бухольцем в Сибирь был отправлен пленный военный инженер Каландер, а всех остальных мастеровых людей он должен был набрать на месте. Под мастеровыми людьми, видимо, понимались плотники, строители и другие рабочие профессии.

Но непосредственное проектирование и само строительство крепости требовало работы специалиста очень высокого уровня. Здесь знаний плотника было явно недостаточно. Возможно, какую-то роль сыграло и строительство первых острогов, где было не все гладко. В начале XVII века такого специалиста в Сибири, возможно, не нашлось, поэтому и крепость в устье Оми была построена значительно позднее, когда И. Д. Бухольц смог привезти специалиста нужного уровня и профиля, да и то не русского, а шведа. Леса в Сибири было предостаточно и рабочие руки с избытком нашлись бы. Но отсутствие инженерных кадров заставило губернатора Тобольска положить указ Михаила Федоровича под сукно.

Все вышесказанное интересует нас в связи с работой С. У. Ремезова в Сибири. Исследователи-краеведы считают, что изучая просторы Сибири, С. Ремезов блестяще предсказал место строительства острога в устье реки Оми, учитывая хорошее географическое положение возможной крепости.

«Чертежная книга Сибири» была составлена Семеном Ремезовым в 1699 — 1701гг., следовательно, он не мог предугадать строительство Омской крепости, т.к. она была запланирована правительством ранее. Это означает, что слова С. Ремезова «Пристойно вновь быти городу», как говорится во многих работах современных краеведов, вряд ли соответствуют действительности. Скорее всего, вместо слова «пристойно» было написано слово «предстоит» и в целом фраза звучала так «Предстоит вновь быть городу». И. Ф. Петров так же пишет, что челобитная была написана в 1628 году.

«Это место было обозначено и на двадцать первом листе составленной в 1696 году Семеном С. Ремезовым «Чертежной книге Сибири», где так же подчеркивалась желательность в сем пункте «быти городу». ¹⁰ Учитывая все вышеизложенные факты, мы можем с уверенностью утверждать, что, отпрявляя С. Ремезова в Сибирь, Петр не только сам изучил все имеющиеся на тот момент материалы по Сибири, но и снабдил ими С. У. Ремезова. Т.о. С. Ремезов работал далеко не на пустом месте и не «с чистого листа». Указывая место в устье реки Оми, он точно знал о нем из более ранних источников. Изучив географию местности и оценив ее положительно, он написал: «Предстоит вновь быти городу». Однако возникает вопрос, где именно были написаны эти знаменитые слова С. Ремезова? Во всех работах посвященных истории г. Омска четко говорится о том, что на 21-м листе «Чертежной книги Сибири» С. Ремезов собственной рукой отметил устье реки Оми и прямо на карте написал интересующую нас фразу. Более того, приводятся и фотографии этого самого 21 листа. Однако, сколь внимательно не рассматривали мы карту, поворачивая ее под разными углами, а отметки в устье реки Оми, сделанной С. Ремезовым, равно, как и приведенной выше надписи, мы не обнаружили. В работе «Чертежная книга Сибири «, составленной тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г., в Санкт-Петербурге, 1882, интересующая нас фраза выглядит так: «Предстоит вновь быти городу». ¹¹

Это означает, что Ремезов заранее знал, где нужно строить город. Однако, где сделана эта надпись, не указывается. Но обратим внимание на даты составления Чертежной книги. И. Ф. Петров указывает на дату 1696 год.¹² Однако в самой Чертежной книге указывается дата 1701 год.¹³ Обращаясь к работам таких исследователей, как Толочко А., Черных С., того же Гольденберга Л. и др. мы узнаем, что в конце XVII века Петр I, задумывая многочисленные военные походы и строя планы будущих реформ, обращается к забытым проектам. Семен Ремезов получает задание составить подробную карту Сибири, что и было им с успехом выполнено. Результатом его работы стало множество карт различных областей Сибири, а также атлас сибирских рек. В 1699—1701 гг. он же с тремя сыновьями создал «Чертежную книгу Сибири», состоявшую из предисловия и 23 карт большого формата, охватывающих всю территорию Сибири и отличающихся обилием и детальностью сведений. Вполне возможно, что отметка и надпись были сделаны не в Чертежной книге, а в картах, составленных им ранее. Но у нас нет их фотографий или каких-либо записей о них.

Очевидно, что кто-то из первых исследователей Сибири, имевших доступ к царским архивам, поработал с существующими там с картами и записями С.Ремезова. Вероятно, что этот исследователь видел карту Сибири С. Ремезова, составленную в 1696 г. с упомянутой выше отметкой в устье реки Оми и подписью на карте, о чем и написал в своей работе. Отсюда эти факты и появились в последующих работах. Таким образом, мы не можем прочитать, как на самом деле была написана эта фраза. Однако, учитывая приведенные факты, мы делаем вывод о том, что фраза начинается со слова «предстоит», а не со слова «пристойно».

Становится понятно, что цель строительства первой Омской крепости была определена правительством еще в начале XVII в. и заключалась в охране местного населения ясачных земель, а так же расширении границ на Востоке и включении в состав России богатейших в природном отношении сибирских земель.

Несмотря на достаточно многочисленное русское население в Сибири в начале XVII в., а так же наличие русских городов, строить крепости было небезопасно. Мы знаем, что русское население стало активно проникать в Сибирь, особенно после похода Ермака. Однако в Сибири еще разгуливали местные кочевые племена, которые были достаточно воинственны. Именно этим объясняется большое количество жалоб центральному правительству с просьбами о защите, т. к. эти кочевые племена часто нападали на русские селения с целью грабежа. Отсюда следует, что для строительства крепости требовался очень большой отряд военных людей, а значит и большие расходы. Очевидно, казна в начале XVII в. не располагала достаточным количеством средств для подобного мероприятия. Тем более, что устье Оми значительно удалено от Урала.

Осуществление задуманных планов было оставлено до лучших времен. К тому же правительство не располагало подробными картами Сибири, а значит, требовалась большая предварительная работа до того, как приступить к строительству крепостей. Сюда же следует отнести и причину, указанную выше.

В 1814 г. первый губернатор Сибири, князь Матвей Петрович Гагарин, поведал Петру великому важную новость, будто в Восточном Туркестане, где хозяйничали ойраты, возле города Эркеть (Яркенд), на р. Аму — Дарье, обнаружены места «золота рассыпного». Это же обстоятельство подтверждает и Л. А. Гольденберг, уточняя, что Матвей Гагарин получил это сообщение от бухаретина Нефоса. Этот факт содержится и в работе известного омского краеведа Колесникова.¹⁴

Отправляясь в Сибирь, И. Д. Бухольц получает точный приказ Петра о том, что ему следует делать. Исходя из этого приказа, необходима разведка месторождений золота в связи с полученными от М. Гагарина сведениями. Однако мы не встретили в приказе указаний по поводу строительства крепостей для защиты местного населения или каких-либо других целей.

В самом приказе Петра читаем: «…дорогою иттить такою, где б была для людей выгода также в некоторых угодных местах, а именно при реках и при лесах делать редуты для складки провианту и для коммуникации». ¹⁵ Как видим, нет ни слова о строительстве крепостей. Под словом «людей» в приказе явно имеются в виду участники похода Бухольца. Откуда господин Черных и другие краеведы сделали вывод о том, что перед Бухольцем была поставлена цель: «…не только разведать месторождения золота, но изучить географию Прииртышья, заложить на реке ряд крепостей и редутов»,¹⁶ совершенно непонятно. Слово «Прииртышье» в приказе, как и слово «крепости» никоем образом не фигурирует. Планы Петра явно меняются по сравнению с планами Михаила Федоровича и неудивительно. Основным направлением внешней политики Петра Великого было Западное, а не Восточное. Петр стремился превратить Россию в европейскую державу, открыть «окно в Европу» для России через Балтийское море. Все свое царствование он старался избавить страну от «азиатчины», поскольку судьбы мира, по его мнению, решались только на Западе.

И он не мог допустить, чтобы Россия при этом «смотрела» на Восток. Исходя из этого, экспедиция Бухольца в Сибирь интересовала его только с точки зрения пополнения казны, которая, как всегда, была пуста. А грандиозные планы Петра требовали огромных средств. Отсюда и нет в приказе слов о строительстве крепостей, т.к. население Сибири Петра не заботило. Указания по поводу изучения географии местности, правда, были. Но это была не главная цель. И. Д. Бухольц должен был изучать географию мест попутно с продвижением экспедиции в Сибирь. Но, повторимся, слова «Прииртышье» в приказе Петра нет.¹⁷

Судя по тому, с какой уверенностью происходило строительство, мы можем думать, что Бухольц точно знал, где оно должно происходить. Возможно, что он был снабжен картами С.Ремезова. Исходя из изложенных выше фактов, напрашивается вывод о том, что Бухольц ставил остроги по пути следования для удобства своей экспедиции. Все эти строения он считал временными для обеспечения успеха своей операции. Это следует из того, что строительство происходило очень быстро и особой заботы о качестве не наблюдалось. Более того, драгунский полк, отправленный вместе с Бухольцем в Сибирь, был рассчитан только на обеспечении охраны. Вместе с этим полком не были посланы мастеровые люди, и Бухольц обнаружил их по ходу дела.

По свидетельству Р. Удалова, Каландер был приближен к Бухольцу уже во время похода, когда он обнаружил наличие у пленного шведа неплохих инженерных знаний. Отсюда можно сделать предположение, что о наличии этих знаний до похода правительству было неизвестно и, более того, специальная строительная команда им не формировалась. С. Черных считает, что инженер-поручик Каландер был включен в состав экспедиции по совету Петра. Кроме него туда же были включены судостроители, канонеры, пушкари, плотники, кузнецы, мореплаватели и рудознатцы.¹⁶ Однако в приказе Петра читаем: «Сыскать несколько человек из шведов, которые искусны инженерству и артиллерии и которые в минералах разумеют…». ¹⁷ Как видим, Бухольц сам должен был найти мастеров. Главной же его целью, повторимся, являлась разведка месторождений золота. Отсюда понятно, почему И. Д. Бухольц не заботился о качестве строящихся острогов, вполне резонно считая их временными строениями.

Однако Омская крепость еще в начале XVII в. отнюдь не задумывалась правительством, как временное строение. Об этом говорит ее географическое положение, а так же тот факт, что вокруг нее сразу же стали образовываться поселения русских людей, чего мы не наблюдаем применительно к другим, построенным И. Д. Бухольцем острогам. Не встречаем мы в литературе и того, что в других острогах, подобно Омскому, первым делом была построена церковь внутри острога. После этого строители приступили к сооружению остальных зданий.

Обстановка в Сибири к началу XVIII века изменилась мало по сравнению с началом века XVII-го. И Бухольцу, помимо выполнения основных задач, пришлось воевать с местными кочевыми племенами (джунгарами).

В период строительства второй Омской крепости ситуация в Сибири коренным образом изменилась. Кочевые племена больше не представляли угрозу крепости, т.к. она была хорошо защищена, из этого следует, что агрессия со стороны была устранена. Часть населения платила дань в виде ясака, другая часть вовсе ушла из этих земель.

Первая Омская крепость должна была стать связующим звеном между Сибирью и центром. По Иртышу она связывала север и юг Западной Сибири, более того была прекрасно защищена с двух сторон.

Второй Омской крепости отводилась теперь главная роль в восточной политике Москвы. Она должна была стать важным пунктом между Россией, Китаем и Казахстаном. Связь между Сибирью и Центром была уже достаточно налажена. Тем не менее, задачи по защите за Омским гарнизоном остаются, так как крепость — прежде всего, военное формирование. Теперь Омская крепость должна была защищать сереброплавильные заводы, так же дававшие огромные доходы казне.

2. Строители омских крепостей

Отправляясь в Сибирь, И. Д. Бухольц, конечно же, не мог взять с собой большое количество людей. Однако путешествие в Сибирь — предприятие долгое и опасное, поэтому отправиться один он тоже не мог. У А. Толочко мы находим сведения о том, что отряд И. Бухольца, вышедший из Петербурга, насчитывал 20 человек. Это были драгуны, т. е. военные люди.¹⁸ Р. Удалов считает, что с Бухольцем в Сибирь отправилось 15 человек, в числе которых были и солдаты, и офицеры.¹⁹ О наличии офицеров упоминает и С.Черных. Вероятно, офицеры, конечно же, были, т.к. Бухольц не в состоянии был один организовать все дело. Работа была очень длительная и объемная, поэтому ему, безусловно, требовались хорошие помощники.

Упоминание о том, что дополнительно к военным набирались мастеровые люди, нет. Нет этого и в приказе самого Петра. Отсюда следует, что отряд предназначался только для охраны. Однако можно возразить, что людей Бухольц должен был набрать в Сибири, в том числе и мастеровых. Обратимся к приказу Петра, где говорится о том, что Бухольц должен был взять у тобольского губернатора 1500 человек воинских людей. Что же касается мастеровых, то он должен был «сыскать несколько человек из шведов, которые искусны инженерству и артиллерии…». ²⁰ Р. Удалов указывает, что «…из Тобольска вышло 2862 воина и 70 мастеровых». ²¹ Гольденберг сообщает, что для похода было набрано 3000 человек.²² Были ли среди них мастеровые люди, он не указывает. Учитывая, что Бухольц стремился точно выполнить приказ Петра, мастеровые набирались им на месте.

Бухольц прибыл в Сибирь зимой 1715 г. и сразу же обратился к генерал-губернатору в Тобольске — князю М. П. Гагарину. Именно к нему Петр I написал свое обращение с приказом помочь Бухольцу всеми возможными способами. Точнее говоря, указов было два: один написан лично для И. Д. Бухольца (в предыдущей главе мы его цитировали) и второй написан от имени Сената от 4 июня 1714 года — «Указ сената Сибирскому губернатору М. П. Гагарину об обеспечении проезда подполковника И. Д. Бухолца в Сибирь». В этом указе четко расписывается, что должен делать генерал-губернатор Сибири по отношению к экспедиции Бухольца и содержались указания по обеспечению материальной стороны дела. Указ самого Петра М. П. Гагарину тоже существовал, но о нем мы упомянем позднее. Часть краеведов считают, что Гагарин фактически проигнорировал приказ государя и оказал Бухольцу лишь формальную помощь. Это халатное отношение генерал-губернатора и привело, в результате, к гибели большого количества людей. Помощь не была оказана в необходимых количествах ни оружием, ни продовольствием, ни людьми. В связи с этим много людей погибло в стычках с местными кочевыми племенами — джунгарами; много умерло от болезней; не хватало и продовольствия. Во всех этих бедствиях многие краеведы обвиняют именно М. Гагарина. С. Черных приводит письмо самого Бухольца к Петру I: «Во всем мне от него великое задержание… В Тобольску, государь, как я прибыл, припасов воинских: лядунок, перевезей, портупеев, лопаток, заступов, кирок, мотыг, топоров, буравов, долот, ни к пушкам ядер и никакой амуниции, ни телег походных, ни ящиков патронных, ни людям мундиру ничего не было, о чем всем сведом господин губернатор… А подлинова и верного ведомца о песошном золоте близ Еркета господин губернатор мне не дал…». Далеее Черных сообщает, что Бухольц кое-как сумел выйти из Тобольска только в июле 1715 года. Но при этом он не сообщает, сколько конкретно человек вышло вместе с ним.²³ Эти слова подтверждаются и текстом самого донесения «подполковника И. Д. Бухольца Петру I из Тобольска о ходе подготовки экспедиции в Яркенд» от 9 июля 1715 года.²⁴

Р.Удалов, наоборот, считает, что Гагарин оказал всевозможное содействие. При этом он называет точную цифру в 2862 человека набранных рекрутов, и точную дату — 29 июня 1715 годавыхода из Тобольска отряда Бухольца. Кроме того, с ним было набрано 70 человек мастеровых. Автор даже приводит свидетельство тобольского ямщика И. Черепанова из «Сибирской летописи», где говорится о том, что Гагарин очень помогал Бухольцу, проявил самое живое участие и усердие, как только получил предписания Петра. Более того, уже после выхода Бухольца из Тобольска, М. Гагарин послал ему дополнительно 1300 рекрутов в трех партиях. Еще он сообщает, что в Таре было получено 1500 лошадей от казаков.²⁵

К сожалению, о дополнительной посылке рекрутов никаких упоминаний еще где-либо мы не встретили, а с «Сибирской летописью» нам поработать не удалось. Гольденберг сообщает, что для похода было набрано 3000 человек, но по поводу роли Матвея Гагарина никаких оценок не содержится. Упоминаний о дополнительной помощи тоже нет. Так кто же из них прав? Какую роль сыграл генерал-губернатор Сибири князь Матвей Петрович Гагарин в экспедиции Бухольца? Обратимся к фактам, а точнее только к одному факту, который оказался красноречивее всех остальных. Речь идет о количестве человек, пришедших к устью р. Оми, а именно: сколько осталось от 3000 человек.

Основная масса литературы на эту тему содержит цифру в 700 человек. Толочко А. называет цифру в 400 человек.²⁶ Понятно, что расхождение в 300 человек значительно, но важно не это. Важно, что от отряда осталось лишь 1/3 состава. Это слишком значительные потери, чтобы на них можно было не обратить внимания. По случайным и непредвиденным обстоятельствам при хорошей подготовке таких потерь никоим образом быть не могло.

Можно согласиться с тем, что военные столкновения с джунгарами не обходились без людских потерь. Это, конечно, так. Можно согласиться и с тем, что и набирали-то рекрутов, т. е. крестьян которые не умели обращаться с оружием. Однако мы не встретили свидетельств о каких-то серьезных военных нападениях со стороны местных племен. Во всей литературе упоминаются только «стычки», т. е. небольшие конфликты, которые так же быстро заканчивались, как и начинались. Такие мелкие «перепалки» не могли унести такое большое количество жизней. Кроме того, Бухольц вышел из Тобольска далеко не сразу после того, как приехал. А работа по подготовке экспедиции началась незамедлительно. С зимы до лета прошло полгода, а, значит, какое-то обучение по владению оружием осуществлялось. К тому же во главе отрядов и полков стояли опытные офицеры такие, как И.Л.Вельяминов-Зернов. Необходимо учитывать, что 3000 человек для Сибири того времени — цифра очень значительная. Имея хорошее вооружение, хорошее снабжение продовольствием, такая сила способна была справиться с воинами любого местного князька. Почему же от такого количества осталось так мало?

В литературе упоминаются еще и болезни, постоянно преследовавшие участников экспедиции. Однако необходимо учитывать тот факт, что людей набирали в Сибири и, более того, в довольно суровых северных краях — Тюмени, Таре и Тобольске. Мы хотим сказать, что это были люди, привыкшие к сибирскому суровому климату, прекрасно уже адаптированные к сибирским условиям. Болезни в такой ситуации могут преследовать только ослабленных, плохо одетых людей. Видимо, не встретил Матвей Петрович Гагарин И. Бухольца с распростертыми объятиями.

Но почему генерал-губернатор Сибири не торопился выполнять царский указ? Должность генерал-губернатора была хотя и малоконтролируема, но зато назначаема. И царь мог в любой момент сместить его с его поста, к тому же на него можно было еще и пожаловаться в Москву. Неужели М. Гагарин не боялся царского гнева?

Нам думается, что дело здесь не в страхе перед царем или в его отсутствии. Ни в одном документе и ни в одной авторской работе мы не встретили совершенно никаких рассуждений или свидетельств на тему финансирования экспедиции И. Д. Бухольца из царской казны. И в действительности никакого финансирования не было. В начале XVIII века еще существовала система кормлений, т. е. финансирование местных органов власти и всех предприятий на местах происходило за счет поборов с местного населения.

Экспедиция И. Бухольца не стала исключением. Все снабжение М. Гагарин должен был производить на местные средства. Петр посылал И. Бухольца в Сибирь не с научными целями и вкладывать деньги в это предприятие не собирался. Напротив, как мы помним, экспедиция как раз и посылалась за деньгами, т.к. царская казна была в очередной раз пуста, а планы были слишком грандиозны. Помним мы и то, что планы эти касались отнюдь не Востока, а Запада. Поэтому и предписывал Сенат сделать все необходимое для обеспечения экспедиции И. Бухольца, а где взять средства — не указывалось.²⁷ Т.о., исходя из существовавшей в то время системы кормлений, М. Гагарин должен был изыскивать средства самостоятельно.

Конечно, набрать рекрутов среди крестьян большого труда не составило. Потому и Бухольцу было набрано более 3000 тысяч человек, включая мастеровых, хотя в приказе указана цифра 1500 человек. Но где было взять деньги на снабжение? По приказу Петра деньги с неба не падали. Собрать налоги с населения было дело непростое, да и налоги-то шли в казну. Где было брать дополнительные средства? У местных властей и без И. Бухольца дел хватало и голова болела, а тут еще и он с царским указом. Вот и получается, что как смог Матвей Петрович снабдить экспедицию, так и снабдил. И хорошо еще, что на это деньги нашлись. Наверняка пришлось генерал-губернатору буквально выворачиваться наизнанку, чтобы обеспечить И.Бухольца.

Наверняка и объяснял он царскому посланнику, что все требования выполнить невозможно, т.к. денег нет и взять их негде, хоть режь. Однако И. Бухольца такая ситуация явно не устраивала, потому и послал царю жалобу. При всем уважении к И. Д. Бухольцу надо отметить, что человеком он был военным, за царскую службу получал жалование из царской казны и был весьма далек от хозяйства. Он абсолютно не представлял себе жизнь сибирских и других губерний и, видимо, считал, что деньги откуда-то берутся сами собой. Увещеваниям сибирского генерал-губернатора он не внял, потому и послал царю донесение с жалобой от 9 июня 1715 года.²⁸ Отсюда и разные толкования роли сибирского генерал-губернатора в предприятии И.Бухольца.

6 августа 1715 г. Петр, реагируя на донесение И. Бухольца, издал указ Сенату «об обеспечении экспедиции И. Д. Бухольца всем необходимым». В этом указе мы читаем: «Господа сенат. Писал к нам из Тобольска подполковник Бухалц, что отправление его из Тобольска до указанного места зело было медленно, и чего он требовал, в то число многова ему не дано (что сами усмотрите в приложенной при сем с писма ево копии), и для того что ему надобно, велите без задержания отправлять». ²⁹ Однако Сенат оставил указ Петра без внимания. Никаких средств или чего-либо другого Бухольцу отправлено не было, т.к. сам И. Бухольц больше Петру не писал до октября 1716 г., и нигде в литературе мы не встретили упоминания о какой-либо помощи экспедиции И. Бухольца, отправленной Сенатом по указу Петра. Да и о самом этом указе мы нигде не встретили ни слова.

Но, вероятно, Петр контролировал ситуацию со снабжением экспедиции, т.к. слишком многого от нее ждал. Он выяснил, что ничего Сенатом не отправлялось и, возможно, с самим Сенатом Петр неоднократно выяснял отношения по этому поводу, но безрезультатно. А вылить свой гнев и наказать Сенат Петр, понятно, не мог, тем более, что главным аргументом Сената была, вероятно, пустая казна. Петр слишком хорошо сам это знал и сенаторам своим верил. Однако найти средства на экспедицию из казны, что чаще всего всегда и делалось, было значительно быстрее и проще, чем изыскивать их на месте.

Но этого Петр не учел или не захотел учесть, т.к. деньги непрестанно уходили на другое. Поэтому Петр, отчаявшись воевать с Сенатом, 7 августа 1716 г. издает «Высочайшее повеление Петра I сибирскому губернатору М. П. Гагарину об оказании содействия экспедиции подполковника И.Д.Бухолца», где читаем: «…дан вам полный указ, также и после, при отъезде нашем из Питербурха, довольно вам приказывали не толко что по тем указам исполнить, но и самому тебе велели к нему съездить и видетца и подлинно о всем определить, о чем паки вам подтверждаем, дабы вы, конечно, по тем указам исполнили, в чем можете ответ дать, ежели не исполните по указу». ³⁰ И далее следует приписка, что все взыщется именно с М. П. Гагарина. Т.о. Петр опять-таки возлагает на генерал-губернатора Сибири всю тяжесть материального обеспечения экспедиции и возлагает на него всю ответственность за успех этой экспедиции.

На наш взгляд, вся ответственность за экспедицию лежит отнюдь не на тобольском генерал-губернаторе. Он сделал все возможное и невозможное, что от него зависело, и всячески стремился выполнить указ Петра. В какой-то мере можно понять и Сенат, проигнорировавший царский указ. Неудержимая натура Петра, как и его глобальные планы и реформы не оставляли средств в казне. Но, тем не менее, ответственность всетаки лежит именно на Сенате. М. П. Гагарин был вызван в Санкт-Петербург и, после проведенного расследования, казнен.

Таким образом, учитывая проблемы обеспечения экспедиции И. Бухольца, становится понятным, что условия проведения этой самой экспедиции в совокупности с природно-климатическими условиями Сибири и местными воинственными племенами, делали труд участников похода буквально нечеловеческим. Надо отдать должное И. Д. Бухольцу, который, несмотря на все трудности и суровые условия, к которым он отнюдь привычен не был, вместе со своими помощниками-офицерами выполнил царский указ. Правда, золота так и не нашли.

В отличие от Бухольца И. И. Шпрингер находился в гораздо более выгодных условиях. К концу XVIII века Сибирь была уже достаточно освоенным краем. Угрозы со стороны местного населения уже не существовало. Все воинственные племена были разбиты. Их остатки либо уходили дальше на юг, либо оседали на землю, ассимилируясь местным населением. Охрана в связи с этим более не требовалась, и Шпрингер выехал из Санкт-Петербурга, только взяв с собой военного инженера Малма.³¹ Видимо, он не надеялся найти специалиста такого уровня на месте.

В Сибири было уже достаточное количество городов и военных крепостей. Здесь располагались уже регулярные правительственные войска: драгуны, пехота и казачьи части. Солидное количество русского населения как городского, так и сельского так же проживало к тому времени в Сибири. Были достаточно хорошо налажены дороги. Все эти обстоятельства позволили Шпрингеру быстро приступить к строительству новой Омской крепости. Но главное — это строительство активно финансировалось правительством. Мы не встретили нигде даже намека на то, что Шпрингер испытывал какие-либо трудности в период строительства.

Осмотрев всю линию сибирских крепостей, И. И. Шпрингер выбрал местом своего пребывания Омскую крепость.³² Само слово «выбрал» указывает на то, что он был весьма свободен в своих действиях и решениях. Для строительных работ теперь уже набирались, видимо, не рекруты, т. е вчерашние крестьяне, которые умели только землю пахать и не более, а уже люди, хорошо знающие свое дело; как и солдаты, обученные и опытные. Кроме того, на строительстве непосредственно использовались в качестве чернорабочих не только и не столько солдаты, сколько колодники.³³ В литературе не сообщается даже приблизительно, в каких количествах каждая категория людей была представлена на строительстве новой Омской крепости. Но, судя по описаниям, мы можем предположить, что около 70% были именно колодники, т. к более всего на строительстве требовалось чернорабочих.

Колодниками в России называли каторжан. К тому времени в Сибири их становится более чем достаточно, т.к. Сибирь постепенно становилась основным местом ссылки и каторги. Важно отметить, что политических ссыльных тогда еще не было. А. Радищев был первым политическим ссыльным в Сибири. Но в кандалы его не заковывали. На каторгу ссылали за уголовные преступления, и правительство России уже тогда сумело оценить все преимущества бесплатного труда заключенных.

В отличие от Шпрингера Бухольцу столько рабочей силы в распоряжение предоставлено не было. Иван Дмитриевич имел в своем подчинении 700 человек, из которых основная масса — это солдаты-рекруты. Возможно, Бухольц и получил подкрепление из Тары в 1300 казаков. Тем не менее, это нельзя сравнить с теми людскими ресурсами, которыми располагал И.Шпрингер.

3. Политика правительства в отношении Сибири: ее эволюция

К началу XVII в. правительство России мало что знало о Сибири. Известно, что еще в 1628 г., в царствование Михаила Федоровича. «Из Сибири Тарские воеводы Юрий Шаховский и Михаил Кайсаров, направили в Москву царю Михаилу челобитную с просьбой о позволении возведения острога на реке Иртыш в устье реки Оми». ³⁴ Эти сведения приводит в своей работе и М. П. Журавлев.³⁵ Гольденберг указывает совершенно другие фамилии челобитчиков, об этом мы писали выше. Однако для нас важно другое, а именно, сам факт прошения на указанную тему.

В XVII в. Сибирь была мало заселена русским населением. Не существовало каких-либо карт или описаний сибирских территорий, вследствие чего центральное правительство на протяжении всего XVII века занималось изучением и сбором информации о сибирском регионе. С этой целью снаряжались различные походы и экспедиции. После знаменитого похода Ермака в Сибирь длительное время смельчаков не находилось. После Ермака одним из первых в такой поход отправился Иван Ребров в 1638 г. На русских кочах по реке Лене они прошли от Якутска до Ледовитого океана, а затем, выйдя в море Лаптевых, повернули на восток, достигли устья реки Яна, где заложили Усть-Янск.

В 1639 г. начался новый поход казачьего атамана Ивана Московина, который пошел на северо-восток Сибири и достиг Чаунской губы, что выходит в Восточно-Сибирское море, и основал там зимовье.

В 1648 г. землепроходец Семен Дежнев прошел на русских кочах по водам двух океанов Северного Ледовитого и Тихого и первый в истории человечества открыл пролив, разделяющий Азиатский материк от Американского. В результате его похода на самом крайнем востоке России возник город Анадырь.

В 1649 г. Ерофей Павлович Хабаров, совершил свой первый поход из Якутска на р. Амур, а в 1651 г. — второй. Прошел по Амуру до Охотского моря, построил много зимовий, описал географию благодатного края и был инициатором заселения этих земель.³⁶

Внимательно изучив эти факты, можно предположить, что правительство весьма активно финансировало эти экспедиции, целью которых являлась активное расширение границ Русского государства, а так же колонизация этого края русским населением.

В начале XVIII в. Петр I, отправляя новую экспедицию под командованием Бухольца в Сибирь, поставил конкретные задачи. Для того чтобы как можно лучше разобраться в отношении правительства к Сибири, приведем приказ Петра.

«1. И ехать тебе в Тобольск и взять там у помянутого… губернатора 1500 человек воинских людей и с ними иттить на Ямышево озеро, где велено делать город. И пришед к тому месту, помянутых людей в той новопостроенной крепости и около нее, где возможно расставить на зимовье для того, чтоб на будущую весну, сколь возможно скорее и теми людьми собравшись иттить далее к помянутому городку Еркети.

2. И как… пойдете до Ямышева к Еркети, то… дорогою иттить такою, где б была для людей выгода так же в некоторых угодных местах, а именно при реках и при лесах делать редуты для складки провианту и для коммуникации. И чтоб редут от редута расстоянием больше не был как дней по шести или по неделе времени от одного к другому было на переход. И в тех редутах оставлять по нескольку человек… по своему усмотрению.

3. А когда бог поможет до Еркетя дойтить, тогда трудиться тот городок достать и как оным с помощью божией овладеть, то оный укрепить и проведать подлинно каким образом и в которых местах по Дарье реке тамошние жители золото промышляют.

4. Потом так же стараться проведать о помянутой Дарье реке, куда она устьем своим вышла.

5. Сыскать несколько человек из шведов, которые искусны инженерству и артиллерии и которые в минералах разумеют, которых с воли губернаторской взять так же и впротчем во всем делать с воли и совета губернаторского.

6. В протчем поступать как доброму и честному человеку надлежит во исполнению сего интересу по месту и коньюктурам". ³⁷

Во всех работах, посвященных истории города Омска указывается, что Петр дал четкий указ Бухольцу помимо основной цели — разведки месторождений золота — ставить крепости и остроги для защиты местного русского населения, а так же проводить географические исследования местности. Однако мы четко видим из текста самого приказа, что о постройке крепостей речи нет. В приказе указывается на необходимость строительства редутов для продовольственных складов. Известно, что редут — это полевое укрепление, которое крепостью никак не назовешь. Что же касается географической разведки, то это касается только территории реки АмуДарьи, на которой якобы были обнаружены месторождения золота. Таким образом, совершенно очевидно, что Петра не волновала Сибирь в смысле освоения новых территорий. Главной его заботой было найти золото для пополнения царской казны, которая, как всегда, была пуста. А Петру необходимы были огромные средства на осуществление его грандиозных планов. Таким образом, Бухольц ставил остроги по своему усмотрению, скорее всего, для удобства.

Как видим, в конце XVII — начале XVIII вв. политика правительства по отношению к Сибири резко меняется в связи с общей ситуацией в стране и внешнеполитическим курсом. Основным направлением внешней политики Петра являлось Западное. Петр всеми силами стремился сделать Россию величайшей державой, что, естественно, означало войти в число великих западных держав. Отношения с восточными государствами мало волновали правительство России, т.к. судьба мира вершилась именно на Западе. Более того, Петр всему миру стремился доказать, то Россия является именно европейской державой, и при этом всеми силами насаждал европейские порядки внутри государства, не считаясь с мнением населения. В связи с этим время правления Петра Великого до сих пор не оставляет равнодушными как историков, так и представителей других профессий.

Возможно, Бухольц и был снабжен картами Ремезова, поэтому и поставил острог в устье р. Оми. В силу того, что строительство крепости именно в этом месте уже намечалось ранее, эта крепость и стала сразу служить защитой для населения и ясачных земель, т. к существовала реальная угроза постоянных набегов со стороны местных кочевых племен. Кроме того, крепость стала связующим звеном между Сибирью и Центром, а так же связала север и юг Западной Сибири в силу своего географического положения.

Бухольц не понимал всей важности Омской крепости, так как главной целью его экспедиции была разведка месторождения золота, поэтому крепость была сооружена быстро из подручных материалов. Но важность Омской крепости, очевидно, поняло ее военное командование. В 1744 году, уже после отъезда И. Бухольца из Омска, было заложено строительство первого каменного здания на территории крепости. Выяснилось, то это здание штаба первой омской крепости.³⁸Таким образом мы видим, что сами военные и строители быстро оценили важность крепости, видимо, исходя из удобства ее географического положения.

Мы считаем, что строители и военные люди, прибывшие вместе с И. Д. Бухольцем в Сибирь, и набранные здесь люди не обладали теми сведениями и знаниями относительно Сибири, которыми был снабжен И. Бухольц перед своей экспедицией. Но именно они блестяще предугадали, какую роль предстоит сыграть крепости в устье Оми в отличие от многих других, от которых впоследствии не осталось и следа. Именно поэтому и начали каменное строительство на территории первой омской крепости, понимая, что стоять ей века. Сибирь интересовала Петра Великого только как источник средств для преобразований в стране и отвоевывания Россией «места под солнцем». Эпоха дворцовых переворотов не внесла никаких изменений в отношениях Сибири и Центра по сравнению с эпохой Петра. Эти изменения внесли сами сибиряки: и военные, составляющие гарнизон первой крепости, и крестьяне, которые сразу же потянулись под сень новой постройки, ища защиты от кочевников.

Однако к концу XVIII в. ситуация как в России, так и в Сибири в корне изменилась. Русское государство становится мощнейшей мировой державой. В Сибири уже не существовало понятия местных кочевых племен, а значит и угрозы с их стороны. Омская крепость к этому времени уже доказала свою важность, как в плане защиты, так и в плане международной политики. Кроме того, правительство теперь рассматривает Сибирь как важнейший регион России. Екатерина II могла теперь не заботиться о месте России среди западных держав. Она обращает свой взгляд на Восток. На первое место выходят Средняя Азия и Казахстан. Отсюда совершенно новая постановка цели перед строительством второй Омской крепости. Ей отводилась теперь главная роль в восточной политике Москвы. Она должна была стать важным пунктом между Россией, Китаем и Казахстаном. Связь между Сибирью и Центром была уже достаточно налажена. Тем не менее, задачи по защите за Омским гарнизоном остаются, так как крепость — прежде всего, военное формирование. Теперь Омская крепость должна была защищать сереброплавильные заводы, так же дававшие огромные доходы казне.³⁹