Отношение человека к смерти в различные культурные эпохи

Министерство образования Российской Федерации Волгоградский государственный технический университет Кафедра истории, культуры и социологии

Реферат по культурологии

на тему:

Отношение к смерти в разных культурных эпохах

Выполнил: студент группы АТ-113

Кавтаскин В.И.

Руководитель работы:

старший преподаватель кафедры истории, культуры и социологии Соловьёва Александра Викторовна Волгоград 2013

Введение

смерть культурный эпоха Думаю, тема отношения к смерти близка любому человеку, так людям свойственно задумываться о том, что их ждёт. Эта тема бесспорно, очень актуальна во все времена, а особенно в наши дни. Это отразил А. Я. Гуревич в своей статье, которая является вступлением к книге П. Арьеса «Человек перед лицом смерти»:

«Я вообще полагаю, что более пристального внимания заслуживает вопрос: почему именно сейчас тема смерти приобрела такую беспрецедентную актуальность и притягательность?

Эти строки пишутся в момент, когда мы живем под непосредственной угрозой экологической катастрофы, когда бесчеловечность и шовинистическая агрессивность ежедневно ставят человека перед лицом смерти. Трудно согласиться с позицией Арьеса, согласно которой смерть представляет собой преимущественно психобиологический феномен, изолируемый им от общества и его идеологии. Погружаясь в созерцание «коллективного бессознательного», он игнорирует жизненные реальности, в контексте которых мысль о смерти и связанные с нею эмоции, психические установки, страхи и надежды обретают свою историческую конкретность. Зло вытесняется на периферию современной культуры, утверждает он. Если бы так! Увы, мы являемся свидетелями прямо противоположных процессов, и единственный способ противостоять злу — это признать его существование, а не закрывать на него глаза.

Исследование ментальностей, социально-психологических установок общества и образующих его групп представляет собой задачу первостепенной важности для гуманитарного знания. Здесь нащупывается богатейший пласт коллективных представлений, верований, имплицитных ценностей, традиций, практических действий и моделей поведения, на котором вырастают и над которым надстраиваются все рациональные, осмысленные идеологические системы. Без учета этого слоя общественного сознания нельзя понять ни содержания и реального воздействия идей на человеческие умы, ни поведения людей, группового или индивидуального".

[Гуревич «Предисловие к книге П. Арьеса «Человек перед лицом смерти» ст. 25−26]

Цель. Делая эту семестровую работу, я поставил перед собой цель ознакомить читателя с отношением людей к смерти в разные культурные эпохи, от архаических времён до наших дней. Я решил собрать подобие «истории смерти», как сделал П. Арьес в своей книге.

«Рассказывая о чувствах и поведении людей прошлого перед лицом смерти, Арьес охотно и много цитирует: письма, завещания, трактаты, стихи. Практически все цитаты даются в нашем переводе, фрагменты же сочинений Толстого, Бабеля, Солженицына приводятся, естественно, в подлиннике.

Она вдохновила и определила собой целое направление исследований по истории менталитета, коллективного сознания и культуры и уже стала классикой. Но эта работа известнейшего французского представителя «новой истории» говорит о большем, чем история. Для нас и сама эта книга, и ее проблематика — еще одно новое, ранее немыслимое обретение. Пусть оно не останется незамеченным" [От переводчика книги «Человек перед лицом смерти» Оболенской С. В. ст. 29]

Моей целью, естественно, не является настолько глубоко описать эту тему, но я должен выбрать основной материал, который ознакомит читателя с этой проблемой.

Задачи. В первую очередь, я освящу взгляд П. Арьеса на пять основных этапов восприятия смерти. Затем постараюсь показать на литературных примерах отношение к смерти людей, живших в разные культурные эпохи: Древние времена (Древний Египет), Эпоха Средневековья, Эпоха Ренессанса, Барокко и т. д. вплоть до наших дней. Особый интерес вызывают обряды, связанные с похоронами.

Историографическая справка Смерть существует ровно столько же, сколько существуют люди. Обряды, связанные со смертью человека, появились одновременно с началом развития культуры. Я хочу подробнее рассказать о взгляде П. Арьеса на этапы восприятия смерти и сделаю это в следующем разделе.

Пять этапов восприятия смерти (по П. Арьесу)

«Первый этап, который, собственно говоря, представляет собой не этап эволюции, а скорее состояние, остающееся стабильным в широких слоях народа, начиная с архаических времен и вплоть до XIX в., если не до наших дней, он обозначает выражением „все умрем“. Это состояние „прирученной смерти“ (la mort apprivoise). Такая ее квалификация вовсе, однако, не означает, что до того смерть была „дикой“. Арьес хочет лишь подчеркнуть, что люди Раннего Средневековья относились к смерти как к обыденному явлению, которое не внушало им особых страхов». [Гуревич «Предисловие к книге П. Арьеса «Человек перед лицом смерти» ст. 7]

«В прежние времена смерть не осознавали в качестве личной драмы и вообще не воспринимали как индивидуальный по преимуществу акт — в ритуалах, окружавших и сопровождавших кончину индивида, выражалась солидарность с семьей и обществом. Эти ритуалы были составной частью общей стратегии человека в отношении к природе. Человек обычно заблаговременно чувствовал приближение конца и готовился к нему. Умирающий — главное лицо в церемониале, который сопровождал и оформлял его уход из мира живых.

Отсутствие страха перед смертью у людей Раннего Средневековья Арьес объясняет тем, что, по их представлениям, умерших не ожидали суд и возмездие за прожитую жизнь и они погружались в своего рода сон, который будет длиться «до конца времен», до второго пришествия Христа, после чего все, кроме наиболее тяжких грешников, пробудятся и войдут в царствие небесное. Важно подчеркнуть, что проблемы эсхатологии Арьес переводит из традиционного богословского плана в план ментальностей. В центре его внимания — не догма, а «разлитые» в общественном сознании образы смерти, посмертного суда и загробного воздаяния. За этими «последними вещами» таятся человеческие эмоции, коллективные представления и латентные системы ценностей.

Идея Страшного суда, выработанная, как пишет Арьес, интеллектуальной элитой и утвердившаяся в период между XI и XIII столетиями, ознаменовала второй этап эволюции отношения к смерти, который Арьес назвал «Смерть своя» (la mort de soi). Начиная с XII в. сцены загробного суда изображаются на западных порталах соборов, а затем, примерно с XV в., представление о суде над родом человеческим сменяется новым представлением — о суде индивидуальном, который происходит в момент кончины человека. Одновременно заупокойная месса становится важным средством спасения души умершего. Более важное значение придается погребальным обрядам". [Гуревич «Предисловие к книге П. Арьеса «Человек перед лицом смерти» ст. 9−10]

«Третий этап эволюции восприятия смерти, по Арьесу, — «Смерть далекая и близкая» (la mort longue et proche) — характеризуется крахом механизмов защиты от природы. И к сексу и к смерти возвращается их дикая, неукрощенная сущность. Почитайте маркиза де Сада, и вы увидите объединение оргазма и агонии в едином ощущении. Разумеется, всецело на совести Арьеса остается обобщение уникального опыта этого писателя и перенос его на переживание смерти в Европе в эпоху Просвещения.

Четвертый этап многовековой эволюции в переживании смерти — «Смерть твоя» (la mort de toi). Комплекс трагических эмоций, вызываемый уходом из жизни любимого человека, супруга или супруги, ребенка, родителей, родственников, на взгляд Арьеса, новое явление, связанное с укреплением эмоциональных уз внутри нуклеарной семьи. С ослаблением веры в загробные кары меняется отношение к смерти; ее ждут как момента воссоединения с любимым существом, ранее ушедшим из жизни. Кончина близкого человека представляется более тягостной утратой, нежели собственная смерть. Романтизм способствует превращению страха смерти в чувство прекрасного". [Гуревич «Предисловие к книге П. Арьеса «Человек перед лицом смерти» ст. 10]

«Наконец, в XX в. развивается страх перед смертью и самым ее упоминанием. „Смерть перевернутая“ (la mort inverse) — так обозначил Арьес пятую стадию развития восприятия и переживания смерти европейцами и североамериканцами. Подобно тому как несколько поколений тому назад в обществе считалось неприличным говорить о сексе, так после снятия с половой сферы всех табу эти запреты и заговор молчания перенесены на смерть. Тенденция к вытеснению ее из коллективного сознания, постепенно нарастая, достигает апогея в наше время, когда, по утверждению Арьеса и некоторых социологов, общество ведет себя так, как будто вообще никто не умирает и смерть индивида не пробивает никакой бреши в структуре общества. В наиболее индустриализованных странах Запада кончина человека обставлена так, что она становится делом одних только врачей и предпринимателей, занятых похоронным бизнесом. Похороны проходят проще и короче, кремация сделалась нормой, а траур и оплакивание покойника воспринимаются как своего рода душевное заболевание. Американскому „стремлению к счастью“ смерть угрожает как несчастье и препятствие, и потому она не только удалена от взоров общества, но ее скрывают и от самого умирающего, дабы не делать его несчастным. Покойника бальзамируют, наряжают и румянят, с тем чтобы он выглядел более юным, красивым и счастливым, чем был при жизни. Читатель романов Ивлина Во легко поймет, о чем идет речь». [Гуревич «Предисловие к книге П. Арьеса «Человек перед лицом смерти» ст. 11]

Древний Египет М. А. Коростовцев в своей книге «Религия древнего Египта» подробно описывает погребальные церемонии древних Египтян.

«Мысли о необходимости сохранения тела для будущей жизни привели в конце концов к возникновению культа умерших, красной нитью прошедшего через всю египетскую культуру. Культ умерших был для египтян не отвлечённой религиозной обязанностью, а как бы практической необходимостью. Убеждение в том, что человек после смерти продолжает существовать в месте своего погребения, привело к изобретению мумификации — особой консервации тела. Первым мастером мумификации считался сам бог Анубис — бог бальзамирования, владыка древнеегипетского некрополя, проводник душ умерших. Примитивные мумии, обработанные консервирующими веществами и обернутые несколькими слоями ткани, найдены в комплексах, которые относят к началу династического периода. Ко времени V династии в этой области уже были достигнуты определенные успехи. Наивысшего расцвета искусство мумификации достигло в эпоху XXI и XXII династий. На коже покойника делали несколько разрезов; под кожу вводили песок и глину для придания останкам формы живого человека и раскрашивали его красной охрой. Умершему красили губы и щеки в красный цвет, вставляли искусственные глаза, тело туго запеленывали в ткани со сложным разноцветным узором и обычно помещали в деревянный саркофаг, который вырезался в форме человека.

Погребальный культ включает в себя множество составляющих, помимо обрядов и ритуалов. Последним составляющим является место захоронения человека, для фараонов и знати — это пирамиды и гробницы, для простого человека — пески Саккары."

Далее историк описывает пирамиду Хеопса, на примере которой можно видеть грандиозность похоронных обрядов египтян, их трепетное отношение к смерти фараона, размах траурных ритуалов.

«Сама пирамида представляет собой лишь часть, а вернее главный элемент целого ряда построек, образующих единый погребальный ансамбль, расположение которых было тесно связано с царским погребальным ритуалом. Похоронная процессия с останками фараона, покинув дворец, направлялась к Нилу и на ладьях переправлялась на западный берег реки. Вблизи некрополя по узкому каналу процессия подплывала к пристани, где начиналась первая часть церемонии, происходившая в так называемом нижнем заупокойном храме. От него вел крытый коридор либо открытый пандус, по которому участники церемонии проходили в верхний храм, состоящий из главного коридора, центрального двора и — со времени Микерина — 5-и ниш, где устанавливали статуи пяти фараонов. В глубине помещалась молельня с ложными воротами и жертвенником. Рядом с верхним заупокойным храмом, с его западной стороны, находилась собственно пирамида, вход в которую в период Древнего царства располагался в северной стене; после помещения тела фараона в подземной погребальной камере он старательно замуровывался. С четырёх сторон пирамиды в углублениях скалы помещались четыре деревянные ладьи, предназначенные для путешествий фараона — живого Гора — по потустороннему миру. Недавно открытая ладья, находившаяся у пирамиды Хеопса, имеет 40 м длины. Вблизи каждой пирамиды находился огромный могильник с мастабами, служившими усыпальницами для египетской знати.

Архитектурный ансамбль, окружавший пирамиду, будучи тесно связан с давно уже сложившимся царским погребальным ритуалом, отражает одновременно господствовавшие тогда в Египте общественные отношения. В этом городе мертвых, как и в городе живых, наивысшее место занимал фараон, прославление и обожествление которого было по существу главной идеей пирамиды. У подножия усыпальницы фараона хоронились царские приближенные, влиятельные сановники и высокие должностные лица, с которыми царь сталкивался в своей земной жизни и близость которых могла быть ему приятна в загробном мире. Для важных государственных сановников, являвшихся исполнителями царской власти, возможность сооружения себе гробницы рядом с пирамидой фараона была, несомненно, наивысшей честью. Ибо, таким образом, и по смерти они находились вблизи бога, каким считался фараон при жизни и после смерти".

Эпоха Средневековья Об отношении к смерти в эпоху средневековья говорит Пьер Арьес в своей книге и приводит примеры о смерти рыцарей из литературы.

«Сначала зададимся наивным вопросом: как умирают рыцари в «Песни о Роланде», в романах о рыцарях Круглого стола, в поэмах о Тристане?

Они умирают отнюдь не как придется. Их смерть регулируется строгим ритуалом, услужливо описанным поэтами. Смерть обычная, нормальная не приходит к героям исподтишка, незаметно, даже если она наступает как следствие случайной раны, даже если к ней приводит, что случалось, слишком сильное волнение. Самое существенное в этой смерти то, что она оставляет время осознать ее приближение. «Ах, прекрасный сир, вы полагаете, что умрете так скоро?» — «Да, — отвечает Говэн, — знайте, что я не проживу и двух дней». Ни лекарь, ни товарищи, ни священники (эти вообще позабыты и отсутствуют) не знают об этом так хорошо, как он. Умирающий сам измеряет, сколько ему осталось жить". [П. Арьес «Человек перед лицом смерти» ст. 30−31]

«Обрисованное таким образом средневековое сожаление о жизни позволяет ощутить деликатную двойственность традиционного, народного чувства смерти. Умирающий, несомненно, растроганно вспоминает свою жизнь, свои владения и тех, кого любил. Но по сравнению с обычной патетикой этой эпохи его сожаление никогда не выходит за пределы эмоционального переживания весьма слабой интенсивности. Так будет и в другие эпохи, так же легко впадавшие в декламацию, как, например, эпоха барокко». [П. Арьес «Человек перед лицом смерти» ст. 40]

Эпоха Ренессанса Сожаление о жизни имеет и ту сторону, которая нашла выражение в «ученых» культурах в понятии «презрение мира», будь то в средневековой духовности или в стоическом напряжении Ренессанса. Привязанность к жизни, обремененной заботами и горестями, сожаление о ней соединяются с принятием близкой смерти. Герои басен Лафонтена и зовут смерть, и страшатся ее, когда она приходит. «Смерть все исцеляет» и «лучше страдать, чем умереть» (вспомним жалобы тени Ахилла в «Одиссее»: быть простым поденщиком у бедного крестьянина лучше, чем правителем в царстве мертвых) — эти два утверждения скорее дополняют, чем противоречат одно другому, это две стороны одного и того же чувства. Сожаление о жизни отнимает у приятия смерти все, что есть натянутого и риторического в «ученой» морали. [П. Арьес «Человек перед лицом смерти» ст. 40]

«В одном из торговых городов итальянского Ренессанса, в Сполето, жила некая юная девушка, прелестная и кокетливая, предававшаяся утехам своего возраста. Но вот ее сразила болезнь. Стала ли она цепляться за жизнь, не ведая ожидающей ее участи? В наше время иное поведение показалось бы чудовищным, а семья, врач и священник сговорились бы поддерживать в больном иллюзию выздоровления. Но в XV в. та девушка сразу поняла, что кончина ее близка. Она взбунтовалась, но это был не отказ от смерти (такой мысли не могло и возникнуть), а вызов Богу. Она приказала нарядить ее в самые богатые одежды, словно в день свадьбы, и отдала себя дьяволу. Текст гласит, что она «увидела приближение смерти». [П. Арьес «Человек перед лицом смерти» ст. 33]

Эпоха Барокко Случалось и так, что предзнаменование было чем-то большим, чем просто предупреждение, и до самого последнего момента все шло именно так, как и предвидел сам умирающий. В начале XVIII в. рассказывали истории, вроде той, которая произошла с некоей госпожой де Рерт: «Ее смерть не менее удивительна, чем ее жизнь. Она сама велела подготовить ее похороны, убрать дом черным и заранее отслужить мессы за упокой ее души — и все это без всяких признаков болезни. А когда она отдала уже все необходимые приказания, дабы избавить своего супруга от всех забот, которыми он был бы обременен, если бы не подобная предусмотрительность, она умерла в день и час, какие сама наметила». [П. Арьес «Человек перед лицом смерти» ст. 34]

Эпоха Просвещения Отношение к смерти в эпоху Просвещения меняется столь же стремительно, как и в предшествующие века. В начале мы наблюдаем эмоциональное вдохновение жизнью, чувственная свобода которой затмевает существовавший суеверный страх перед посмертным наказанием. Жажда испытания полноты существования приводит к поиску путей, освобождающих человека от страдания, которые несут болезнь и смерть. Смерть постепенно становится управляемой благодаря безграничным возможностям разума, она помещается в общий жизненный цикл материи и природы, теряя свою запредельную, непознаваемую сущность. Отныне смерти не боятся, потому что ее изучают. Из тайного врага она становится явным противником человека. С развитием медицины религиозный страх окончательно уступает место научному оптимизму, а предметом веры выступает не трансцендентальная сущность, а сам разум человека. Человек обретает веру в возможность управления всем, что противится его подчинению, начиная от прихотей женщины и заканчивая природой, несущей с собой неумолимый закон смерти. Все устремления человека направлены на полноценность ощущений жизни, удовольствий и счастья. Благодаря раскрепощению разума оказываются на свободе и ранее запретные чувственные переживания. Волевой контроль, осуществляемый религиозными запретами и страхом наказания, оказывается снят, и, наконец, все психические процессы «оживают» в полной мере вплоть до сенсуалистического произвола «естественной нравственности» де Сада. [Мордовцева Т. В. Идея смерти в культурфилософской ретроспективе ст.89−91]

Эпоха Романтизма и Реализма Короли показали пример, положили начало моде. Правда, еще будут пышные, сложно устроенные места погребения (например, у римских пап), надгробные часовни, где ангелы возносят к небу изображения усопших или аллегорические фигуры в человеческий рост окружают пирамиду обелиска. Они напоминают, быть может, монументальные проекты Позднего Средневековья и предвосхищают театральность эпохи романтизма, но менталитету XVII—XVIII вв. они оставались чужды. Пышные, величественные надгробные памятники того времени были единичными творениями художников, стремившихся к оригинальности. Между этими шедеврами не так много заметных общих черт, чтобы могли сложиться серии или образцы наподобие средневековых. [П. Арьес «Человек перед лицом смерти» ст. 294]

Наше время И. Лаврикова в своей статье описывает опрос студентов Тверского государственного технического университета с целью выявления их отношения к смерти.

«На вопрос «Что такое смерть?» у молодых людей преобладали ответы: «переход в более совершенный мир» (19,3% от числа опрошенных); «процесс отделения души от тела» (18%); «прекращение биологического существования» (12%); «подведение итогов жизни» (7,3%); кроме того: «начало вечной жизни», «свобода», «жизнь после жизни». Интересно, что американские студенты, согласно литературе, чаще всего отвечали, что смерть — «остановка функций человеческого тела», «прекращение существования», «конец всего», «начало и конец одновременно» и т. д.

" Хороша или плоха смерть? Почему?". В ответе на данный вопрос поразили подробности описания причин того или иного отношения к смерти. «Хороша» — ответили 24,7% опрошенных, объясняя следующим образом: «так как дается свыше»; «необходима для человечества, так как природные ресурсы ограничены»; «заставляет быть человечным», «благо, которое избавляет от физических и душевных мук»; «как логическое завершение жизни», «после смерти будет лучше». Противоположный ответ дали 26,7% опрошенных, формулируя следующие причины: «порождает страх перед неизвестностью», «неизбежна», «если умирает ребенок», «влечет за собой разрыв с родными». Другие варианты ответа: «закономерна», «естественна как сон, дыхание», «не хороша и не плоха», «зависит от конкретной ситуации» (17%). В ответах читается определенное отношение к религии как реальной опоре в наше суетливое время; оно дает мне основание не соглашаться с выводами о том, что: «Будущее, во всяком случае то будущее, которое можно увидеть, экстраполируя теперешние тенденции — не за религией…»

Любопытны ответы на вопрос: «Что Вы думаете о связанных со смертью церемониях?». По данным У. Шибла, многие ответили — «варварские». У нас — 25,3% студентов считают, что это традиция, к которой нужно относиться с уважением; 12,7% - что «традиции более нужны живым, чем мертвым»; около 10% заявляют, что «современные церемонии не нравятся», «кощунственны», «усугубляют горе живых», «не нравится застолье после похорон»

Результаты исследований позволяют сделать некоторые выводы: у четвертой части опрошенных наблюдается несколько пессимистическое отношение к жизни, а смерть представляется «освобождением от физических и душевных мук»; приблизительно пятая часть высказала склонность решать возникающие проблемы самым легким способом: «уйти из жизни». Ощущается дефицит психологической поддержки среди молодежи. Если принять во внимание, что опрос делался в студенческой среде, то налицо

" больные" темы нашего общества. Опрошенные в массе своей выглядят растерянными перед жесткостью современности. Все это усугубляется тем, что в нашей культуре больной и умирающий человек считается проигравшим Старость и смерть воспринимаются как поражение, за которым следует социальная незащищенность и унижение, вместо заслуженного уважения и покоя в конце жизненного пути". [Лаврикова И. Н. Молодёжь: Отношение к смерти.]

Выводы В данной семестровой работе я показал отношение людей к смерти в различные культурные эпохи, от древних времён и до наших дней. Это отношение плавно менялось с веками, как менялись и традиции, обряды, связанные с похоронами. Можно сделать вывод о том, что на отношение к смерти влияли многие факторы, такие, как ментальность описываемой страны, культура эпохи, развитие науки на тот момент, войны. В определённые эпохи люди не боялись смерти и относились к ней как к обыденному делу. В другие же времена люди делали из похорон грандиозный обряд, в котором участвовало множество людей.

Изучение смерти вызывает особый интерес потому, что параллельно откладываются знания о культуре и истории, развитии человека.

1) Арьес П. Человек перед лицом смерти. М.: 1992.

2) Гуревич А. Я. Предисловие к книге П. Арьеса «Человек перед лицом смерти» М.: 1992.

3) Коростовцев М. А. «Религия древнего Египта» М.: Наука, 1976.

4) Лаврикова И. Н. Молодёжь: Отношение к смерти. // Социологические исследования. М.: 2001. № 4. С. 134−136.

5) Мордовцева Т. В. Идея смерти в культурфилософской ретроспективе // Таганрог: Издательство ТИУиЭ, 2001.