И. Кант как критик неоклассической теории потребления: чем вкус отличается от предпочтения?

Аргументы, выдвигаемые против классической теории, можно проиллюстрировать на основе критики Уильяма Стенли Джевонса в его «Теории политической экономии», впервые опубликованной в 1871 г.

Согласно Джевонсу, базовая структура классического подхода к теории стоимости и распределения неудовлетворительна, так как она основана на предположении о заданном объеме выпуска, что считается недопустимым.

Следовательно, даже принимая естественную заработную плату как заданную, что само по себе уже является достаточно спорным утверждением, «доктрина все равно является в корне неверной; она пытается определить два неизвестных из одного уравнения»: прибыль и объем выпуска. Для определения объема выпуска требуется теория «спроса», основанная на концепции «коэффициента полезности» — так Джевонс назвал предельную полезность.

Необходимость теории спроса лучше всего проиллюстрирована в отношении совместного производства, которое, по мнению Джевонса, «образует общее правило, которое вряд ли имеет какие-либо недостатки».

Поскольку классические экономисты не рассматривали совместное производство", они не различали понятия товары и «антитовары», т. е. «имущество или вещи, вызывающие неудобства или наносящие вред». Это различие требует включения в анализ понятия полезности-антиполезности, приводящего, в конечном счете, к теории «спроса». Недостатки классической теории стоимости и распределения можно увидеть более непосредственно.

Действительно, сама ее основа — трудовая теория стоимости — рушится, поскольку в случае совместного производства «невозможно разделить труд и сказать, что столько-то потрачено на производство X и столько-то — на производство У».

Макроэкономическая версия неоклассической теории являлась предметом критики, выдвинутой И.Кантом. Во время исследования значения производственной функции для общего выпуска открыл то, что, состоящей из возможных состояний равновесия, соответствующих альтернативным уровням нормы прибыли, заданным набором альтернативных методов производства. Он показал, что «нет смысла, который можно придать „количеству капитала“, отличного от нормы прибыли. Таким образом, утверждение, что „предельный продукт капитала“ определяет норму прибыли, бессмысленно».

При построении «псевдопроизводственной функции» он обнаружил, что вне определенных диапазонов метод производства, приемлемый при более низкой ставке заработной платы (которой соответствует более высокая норма прибыли), может быть менее трудоинтенсивным, чем используемый при более высокой ставке заработной платы (которой соответствует более низкая норма прибыли). Это открытие противоречило представлению о «производственной функции хорошего поведения», любимой рабочей лошадке неоклассической макроэкономической теории, предполагающему, что более низкая ставка заработной платы всегда связана с использованием более трудоинтенсивного метода.

Даже в случаях с гетерогенными капитальными благами может быть найдено некое рациональное обоснование правдивости простых неоклассических «сказок», подразумевающих существование единственного гомогенного фактора — «капитала», предельный продукт которого равен норме прибыли.

Использование стоимости капитала как фактора производства наравне с трудом и землей, которые измеряются в своих собственных единицах, в производственной функции отдельных товаров было отвергнуто, так как капитал и ставка процента входят как затраты в производство самих капитальных благ. Следовательно, стоимость капитальных благ, введенная в производственную функцию, зависит от ставки процента и, в общем, изменяется вместе с ней.

Уязвимость любой попытки рассмотрения капитала как стоимостной величины при определении набора технических альтернатив, доступных экономике, можно пояснить следующим способом. Понятие производственной функции требует, чтобы с любым заданным количеством затрачиваемых производственных ресурсов был связан единственный уровень выпуска.

Однако если капитальные блага в производственной функции представлены своей стоимостью, то при разных нормах прибыли стоимость одного и того же набора капитальных благ, в общем также была бы разной. Это противоречит однозначности отношения между выпуском и количеством вложенных производственных ресурсов.

Рассматриваемая критика вытекает из факта, что относительные цены, а следовательно, и цены капитальных благ, в общем, зависят от распределения дохода. Только в специальном случае, когда пропорция труда и оборотных средств производства одинакова во всех отраслях, цены не зависят от нормы прибыли и в самом деле пропорциональны количеству использованного труда.

В частности, придерживались мнения, что с ростом нормы прибыли, заданной системой производства, соотношение цен двух любых товаров остается либо постоянным, либо увеличивается (уменьшается) при любых колебаниях. Это мнение было тесно связано с гипотезой о том, что соотношения капитал-труд или капитал-выпуск разных отраслей можно ранжировать независимо от распределения. Однако, в общем случае это невозможно, т. е. «цена продукта… может расти или падать, или она даже может колебаться, повышаясь и снижаясь, относительно своих средств производства». Следовательно, осмысленно охарактеризовать какую-либо отрасль как «капиталоемкую» или «трудоемкую» можно только после того, как определена норма прибыли, при которой предполагается применять данную характеристику.

«Трудовые составляющие» в ряде случаев «могут рассматриваться как части цены товара, комбинация которых в различных пропорциях может, при колебаниях нормы прибыли, дать толчок к сложному изменению цены с несколькими подъемами и спадами». Изменения в тенденции движения относительных цен, на фоне неизменных методов производства, не могут быть согласованы ни с каким понятием капитала как измеряемой величины, не зависящей от распределения и цен.

Основное значение полученных результатов трактуется следующим образом: «Можно только догадываться, каким должно быть благо или период производства, выражающее количество капитала, который, поскольку зависит от ставки процента, не может использоваться по своему традиционному назначению — определению ставки процента».

Переключение и реверсирование капитала. Критика этой теории имеет дело с проблемой выбора из набора возможностей, предполагаемых принципом замещения. Переключение было определено как ситуация, в которой метод производства является минимизирующим издержки на двух «связанных интервалах нормы прибыли и не является таковым между ними.

Значение возможности переключения методов состоит в том, что направление изменения «пропорций затрат» не может быть однозначно связано с изменением так называемого фактора цен. Центральный элемент неоклассического объяснения распределения в терминах спроса и предложения, таким образом, представляется неполным. Демонстрация этого могло привести к принятию менее «трудоемкого», т. е. более «капиталоемкого» из двух методов производства.

Говоря о «реверсировании капитала», когда соотношение между стоимостью капитала (на душу населения) и нормой прибыли возрастает. Свободная конкуренция, в условиях которой неоклассическая теория рассматривает экономические процессы, предполагает абсолютную гибкость переменных, и отклонение привело бы к абсурдному заключению, что одна из двух категорий дохода, заработная плата или прибыль, исчезла. По мнению критика традиционной неоклассической теории, этот результат наиболее впечатляюще демонстрирует ошибки подхода спроса и предложения применительно к теории нормального распределения, цен и количеств.

Заключение

Таким образом, проведя анализ работы, можно сделать следующие выводы. И. Кант положил начало классической философии в Германии. Он поставил ряд важных гносеологических проблем, попытался теоретически обобщить огромный фактический материал, накопленный естествознанием, много сделал для ниспровержения старой метафизики и разработки домарксистской диалектики. И вместе с тем Кант был родоначальником немецкого идеализма и агностицизма, создателем такой философской системы, которая служила целям примирения материализма с идеализмом, науки с религией и была направлена против научного познания.

Наряду со способностью познания Кант находит еще способность желания. И это удачное выражение, так как способность желания связана с волей: желает что-то человек — есть и воля, и наоборот. Во-вторых желание еще не указывает чего желают, то есть предмет желания остается нефиксированным и по форме всеобщим. Т. е в низшей способности желания нет свободы и каково его природное бытие — такова и потребность и потребление.

Но человек, по Канту, не исчерпывается этой потребностью. Воля, в буквальном смысле слова, высшая способность желания. Именно волей человек выделяется из царства животного мира, так как она определяется разумом.

Отметим и то, что вкус пристально анализировали теоретики философии искусства начиная с 18 века. Попытки найти соответствие между субъективным опытом и объективными стандартами вкуса проходят сквозь весь 18 и 19 век и образуют стержень развития эстетической мысли в эту эпоху. Способность индивида мыслить рационально стала основой не только эстетического опыта, но и экономической жизни, научной истины и политической легитимности.

Иммануил Кант в «Критике способности суждения» утверждал, что художественный вкус является автономной сферой, которая не подвержена влиянию со стороны. Именно кантовская теория художественного вкуса дала начало теории «искусство ради искусства», которая в свою очередь стала опорой для защитников так называемой «высокой», элитарной культуры в дискуссии о достоинствах и различиях между популярной/массовой («низкой») культурой и элитарной культурой или искусством как высшей духовной деятельностью. Так, что искусство является творением художественного гения, на которого не должны накладываться никакие социальные и экономические ограничения.

Список использованной литературы Агапова И. И. История экономических учений. — М.: Экономистъ, 2008. — 285 с.

Бартенев С. А. История экономических учений. — М.: Юрайт, 2006. — 455 с.

Воронин Е. Ш. История экономических учений. — М.: Экономистъ, 2007. — 271 с.

История экономической мысли России в лицах / Под ред. Н. Н. Думной, О.

В. Карамовой. — М.: Кнорус, 2007. — 406 с.

История экономических учений / Под редакцией Тимошкина М. К. — М.: Юрайт, 2008. — 249 с.

Клягин Н. В. Современная научная картина мира. — М.: Логос, 2007. — 263 с.

Курц Х. Д. Теория производства: долгосроч. анализ. — М.: Финансы и статистика, 2004. — 630 с.

Мачин И. Ф. История политических и правовых учений. — М.: Юрайт, 2007. — 223 с.

Павлова Н. М. История экономических учений. — М.: Логос, 2007. — 301 с.

Попов С. И. Кант и кантианство. — М.: [б. и.], 1961. — 297 с.

Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней. — Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2005. — 991 с.

Шашкевич П. Д. Теория познания Иммануила Канта. — М.:[б. и.], 1960. — 304 с.

Шашкевич П. Д. Теория познания Иммануила Канта.

М.:[б. и.], 1960. — 304 с.

Шашкевич П. Д. Теория познания Иммануила Канта.

М.:[б. и.], 1960. — 304 с.

Шашкевич П. Д. Теория познания Иммануила Канта.

М.:[б. и.], 1960. — 304 с.

Воронин Е. Ш. История экономических учений. — М.: Экономистъ, 2007. — 271 с.

Воронин Е. Ш. История экономических учений. — М.: Экономистъ, 2007. — 271 с.

История экономических учений / Под редакцией Тимошкина М. К. — М.: Юрайт, 2008. — 249 с.

Павлова Н. М. История экономических учений. — М.: Логос, 2007. — 301 с.

История экономических учений / Под редакцией Тимошкина М. К. — М.: Юрайт, 2008. — 249 с.

История экономических учений / Под редакцией Тимошкина М. К. — М.: Юрайт, 2008. — 249 с.

История экономических учений / Под редакцией Тимошкина М. К. — М.: Юрайт, 2008. — 249 с.

Курц Х. Д. Теория производства: долгосроч. анализ. — М.: Финансы и статистика, 2007. — 630 с.

Курц Х. Д. Теория производства: долгосроч. анализ. — М.: Финансы и статистика, 2007. — 630 с.

Курц Х. Д. Теория производства: долгосроч. анализ. — М.: Финансы и статистика, 2007. — 630 с.

Павлова Н. М. История экономических учений. — М.: Логос, 2007. — 301 с.

Курц Х. Д. Теория производства: долгосроч. анализ. — М.: Финансы и статистика, 2007. — 630 с.

Павлова Н. М. История экономических учений. — М.: Логос, 2007. — 301 с.