Государственно-правовые реформы Павла I

Введению императорского дома в систему государственной власти, его институционализации способствовало и создание Департамента уделов. Отныне собственность царской семьи подлежала ведению в государственном учреждении. По существу государственным учреждением становилась и сама семья. Соответственно государственным делом становилась и забота о ее престиже.

Укреплению авторитета царской власти должно было, по мысли Павла, способствоватъ и ее внешнее оформление. Отсюда столь пристальное внимание императора к многочисленным внешним проявлениям почтительности, придворному церемониалу, разного рода пышным обрядам, ритуалам, условностям и пр., еще более усилившееся с принятием на себя Павлом звания гроссмейстера Мальтийского ордена.

Если при Екатерине пышность и богатство двора сочетались с определенной простотой как многих придворных мероприятий, так и стиля общения императрицы с подданными, то при Павле двор с одной стороны приобрел более аскетичный, военизированный дух, а с другой — стал более напыщенным, торжественным и одновременно более официальным. Понятно, что это не могло бы иметь место, если бы сам император не испытывал тяги ко всякого рода внешним условностям и атрибутам, вроде гербов, орденов и пр. He случайно, конечно, вместе с важнейшими актами о престолонаследии и царской семье 5 апреля 1797 г. на свет явилось и Установление о Российских императорских орденах, которым помимо прочего было учреждено командорство и соответствующая ему система командорских имений, которые раздавались опять же из фонда государственных и экономических поместий.

Красной нитью через все павловское законодательство проходит идея наведения в обществе порядка, жесткой дисциплины. Именно в этом видел император панацею от разрушительной «французской заразы» .

В посвященной Павлу литературе приводятся многочисленные анекдоты о запретах на ношение тех или иных видов одежды, употребление слов, ассоциировавшихся с событиями во Франции, и т. д. В таком повышенном внимании к регламентации внешнего вида подданных и их поведения Павел вновь напоминает Петра I. Однако у Петра за этим стояло стремление к европеизации, т. е. к изменению, новации, в то время как у Павла — к унификации, единообразию. В разнообразии одежды, мнений, образа жизни, поведения император видел благодатную почву для вольнодумства, критического отношения к власти. Отсюда и целый поток законодательных актов, посвященных мундирам как военных, так и гражданских чиновников.

Однако только унификацией внешнего вида борьба за дисциплину не ограничивалась — круг вопросов, охваченных этим направлением политики Павла, оказался весьма широк и разнообразен. Император, в частности, пытался воздействовать и на умы своих подданных. Характерен указ от 4 мая 1797 г., по которому было запрещено принимать от кого-либо коллективные прошения. Всякое объединение людей, какую бы цель оно ни преследовало, уже само по себе признавалось, таким образом, опасным.

Одной из важнейших тем павловского законодательства стала борьба с проникновением вредных влияний из-за границы. Уже 26 декабря 1796 г. император повелел усилить контроль за приезжающими в Россию иностранцами.

Вскоре был издан именной указ «Об устроении цензуры при всех портах, о непропуске без позволения оной привозимых книг и о наказании за непредставление цензорам получаемых газет или иных периодических сочинений и за пропуск вредных книг».

Были приняты меры по предотвращению разложения армии: именным указом генерал-прокурору было повелено набирать в рекруты только «природных русских» или представителей присоединенных к России территорий, но ни в коем случае не иностранцев.

В июне 1798 г., когда обострились русско-шведские отношения, Павел повелел закрыть для шведов въезд в свою страну. Отныне любому шведу, который захотел бы приехать в Россию, следовало получить разрешение на это непосредственно от императора. Чуть позднее аналогичное распоряжение последовало и относительно выезжающих из России. В том же году всем учащимся за границей было велено в течение двух месяцев вернуться на родину. Ослушникам указа царь грозил конфискацией имений.

Вскоре последовала новая мера: не издавать без особого разрешения и не пропускать за границу географические карты и планы Российской империи.

События в революционной Франции произвели сильнейшее впечатление на Павла I и привели к переоценке им ценностей, которые он исповедовал по крайней мере до 1788 г., в чем был не одинок. Опыт Французской революции для многих мыслящих людей Европы и России стал важнейшим уроком, повлекшим неприятие всех форм политического радикализма.

В определенной степени произошла и дискредитация идей Просвещения, которые связывали с ужасами революции. Но и те, кто принял эту точку зрения, разделились как бы на два лагеря. Одни пришли к выводу о необходимости отказаться от каких-либо преобразований и все силы направить на сохранение существующего порядка, другие, напротив, убедились в необходимости предотвращения подобных потрясений путем осуществления последовательных реформ. Павел, несомненно, принадлежал к первому лагерю, что и привело к отказу от продолжения преобразований, к попыткам законсервировать сложившийся политический строй, а в некоторых вопросах даже вернуться на несколько стадий назад. Все это ярко проявилось в павловском законодательстве по вопросам управления, а также в политике по отношению к дворянству, Уже указ от 4 января 1797 г. отразил стремление Павла к концентрации власти в своих руках, хотя в целом лишь подтверждал ранее сложившийся порядок. Компетенция Сената по-прежнему ограничивалась лишь хозяйственно-экономическими и судебными функциями, а три «первые» коллегии подчинялись непосредственно императору.

16 декабря 1796 г., именным указом генерал-прокурору было велено собрать все существующие законы и составить из них три книги. Спустя две недели в соответствии с этой новой задачей Уложенная комиссия была переименована в Комиссию для составления законов. Так, одним росчерком пера Павел фактически поставил точку в возобновлявшихся на протяжении всего XVIII в. попытках составить новый свод законов и заложил основу для их кодификации, осуществленной уже в царствование Николая I под руководством М. М. Сперанского.

Осознанного стремления перейти к подобию министерской системы у Павла скорее всего не было, a c учетом его отказа от каких-либо новаций и не могло быть. Другое дело, что сама логика развития системы управления, как уже говорилось, вела к замене коллегиального принципа министерским.

Какими бы мотивами ни руководствовался Павел, объективно его политика означала и ущемление дворянства, наступление на те его права, которые оно завоевало в нелегкой борьбе с государством на протяжении послепетровского периода. По существу она покушалась на статус дворянства, была попыткой вернуть его к состоянию времени Петра Великого.

Если бы при этом политика Павла в целом была более последовательной, если бы он сумел завоевать серьезную поддержку в других слоях населения, его судьба, возможно, сложилась бы иначе, хотя последнее слово в исторических реалиях XVIII в. все равно оставалось за дворянством.

Однако, хотя некоторые историки и склонны искать сочувствие к Павлу в солдатской и крестьянской среде, нетрудно предположить, что увеличение налогового бремени, перевод государственных и экономических крестьян в помещичьи, введение жестоких воинских уставов и неудобной формы, бесконечная муштра — все это не способствовало росту популярности императора и, наоборот, создавало благоприятную почву для успешного заговора против нero. Непоследовательность, отсутствие стабильности и преемственности в политике, фактически деспотический характер правления оказались нестерпимыми для русского общества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Краткий обзор внутренней политики Павла I показывает, что этап истории реформ в России XVIII в., связанный с его именем, впервые в этом столетии ознаменовался полной остановкой процесса преобразований и попыткой осуществления контрреформы. Такой контрреформой император пытался не только затормозить идущие в стране социально-политические процессы и развитие общественной мысли, но и фактически вернуть страну к предшествующим стадиям ее развития.

Преобразования Петра Великого создали систему, в которую были заложены два взаимоисключающих, но в равной степени основанных на идеях времени начала — военно-полицейское и сословное. Развитие первого вело к созданию авторитарного милитаризованного режима, опирающегося на полицейскую силу, a второго — к возникновению зачатков гражданского общества, И хотя второй путь был осложнен крепостничеством, страна пошла именно по нему, причем в царствование Екатерины этот выбор приобрел осознанный характер.

Аспекты внутренней политики Павла ясно показывают две важнейшие ее тенденции: всемерное укрепление императорской власти и стремление к консервации сложившейся системы с почти полным отказом от каких-либо нововведений.

Идеалом Павла I стало уже не государство, основанное на принципах Просвещения, а скорее государство средневековое с его обожествлением абсолютной монархической власти, по-рыцарски преданным дворянством и точным исполнением каждым подданным воли монарха и отведенной ему им роли.

Контрреформа Павла была по существу переворотом, разрушавшим те основы гражданского общества, которые были заложены Екатериной, и возвращавшим Россию назад, ко времени окончания петровских реформ. Это была попытка реализации иной исторической альтернативы, но попытка, завершившаяся неудачей. Русское общество фактически отвергло предлагаемый Павлом путь. Отвергло, конечно, не потому, что проанализировало его перспективы и ясно сознавало, куда он ведет, а скорее эмоционально и эмпирически, ощутив связанные с ним тяготы.

Все сказанное очень хорошо почувствовал Н. М. Карамзин. «Что сделали якобинцы в отношении к республикам, — писал он, — то Павел сделал в отношении к самодержавию: заставил ненавидеть злоупотребления оного… Он хотел быть Иоанном IV; но россияне уже имели Екатерину II, знали, что государь не менее подданных должен исполнять свои святые обязанности, коих нарушение уничтожает древний завет власти с повиновением и низвергает народ со степени гражданственности в хаос частного естественного права».

Слова Карамзина ясно показывают, что, каковы бы ни были характер заговора против Павла и состав заговорщиков, каковы бы ни были конкретные обстоятельства его убийства, причины происшедшего 11 марта 1801 г. не исчерпывались просто недовольством кучки дворян и придворных своим императором. Они носили более глубинный и объективный характер.

Если Екатерина с ее политическими пристрастиями и интеллектуальными привязанностями оказалась фигурой удивительно гармоничной и органичной, отвечавшей потребностям времени, то Павел с его стремлением к жесткой дисциплине и милитаризации общества, с его архаичными представлениями о чести и благородстве, с его попыткой закрыть страну для вредных внешних влияний оказался как бы вне времени и тем самым был обречен на гибель.

Всемирная история: в 24 томах. Т.

16. / Ред. кол.: И. А. Алябьева и др. — Минск: Литература, 1999.

Исаев И. А. История государства и права России: Полный курс лекций. — 2-е изд. перераб. и доп. — М.: Юрист, 1999.

История государства Российского: Жизнеописания. XVIII век / Рос.нац.

б-ка. — М.: Изд-во «Кн.палата», 1996.

История России, ч.

1. — М., «Знание», 1994.

Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях / Предисл., подгот. текста и примеч. Ю. С. Пивоварова.— М.: Наука, 1991.

Ключевский В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. -М.: Правда, 1990.

Ключевский В. О. Сочинения: В 9-ти т. Т.

4. Курс русской истории./ Под ред. В. Л. Янина. — М.: Мысль, 1987.

Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа). М.: РГГУ, 2001.

Пушкарев С. Г. Обзор русской истории. Ставрополь: Кавказский край, 1993.

Черкасов П.П., Чернышевский Д. В. История императорской России. От Петра Великого до Николая II. — М.: Междунар. Отношения, 1994.

Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа). М.: РГГУ, 2001. С.

474.

История государства Российского. Указ. соч. С.

331.

Исаев И. А. История государства и права России: Полный курс лекций. — 2-е изд. перераб. и доп. — М.: Юрист, 1999.С.

198.

Каменский А. Б. Указ. соч. С.

497.

Каменский А. Б. Указ. соч. С.

497.

Исаев И. А. Указ.

соч. С.

199.

Каменский А. Б. Указ. соч. С.

499.

Каменский А. Б. Указ. соч. С.

500.

Каменский А. Б. Указ. соч. С.

507.

Каменский А. Б. Указ. соч. С.

508.

Там же.

История государства Российского

Указ.

соч. С.

201.

История государства Российского

Указ.

соч. С.

202.

Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях / Предисл., подгот. текста и примеч. Ю. С. Пивоварова.— М.: Наука, 1991.С.

342.