Герой не пытается оправдаться ни перед людьми, ни перед властью. Его обращение — только к Музе, ведь он осознаёт, что под действием обстоятельств растерял целостность своего «сосуда», наполненного «богами». Вместо этого (как противоположный полюс) — изрешечённый рассудок. Здесь вновь рождается ассоциация с расстрелом, с пулями, что, разумеется, не является случайностью, а создаёт целостную картину миру именно такой, какой она предстаёт в сознании поэта перед его прощанием с жизнью. В последней строфе ирония вперемешку со злым сарказмом достигает своего апогея:…в стране большой, на радость детворе из гипсового бюста во дворе сквозь белые незрячие глаза струей воды ударю в небеса. Поэт подчёркивает своими строками жестокость, абсурдность, никчемность существования в стране, где разрушение памятников приравнивается к великому деянию, а предательство и подлость — к нравственному подвигу. Создаётся впечатление, что поэт уже вознёсся на небеса и оттуда наблюдает за попытками разрушить память о нём. Именно благодаря этой позиции — возвышенной и более выгодной наблюдения, в его последних строчках, звучащих как своеобразная эпитафия, нетпризнания своего поражения. В финале"Памятника" повторяется движение вверх, параллельное мотиву вознесения во второй строфе.
Герой словно говорит: «топчите меня, ломайте, стреляйте, разрушайте — у вас ничего не выйдет. Мой дар и моя воля делают меня бессмертным». Мотив вознесения превращается в торжествующую песнь Воскресения. Но и в этом случае Бродский остаётся верным себе. Он выражает эту мысль в присущей ему парадоксальной и дерзкой манере: «сквозь белые незрячие глаза/ струёй воды ударю в небеса». Этот взрыв, стремительный рывок воды, струя воды как символ свежести и возрождения завершает своеобразный реквием Бродского, вопреки традициями, мажорным аккордом. Очевидно, что «Памятник» содержит в себе несколько пластов, которые, сложившись в единый организм, образовали своеобразный образ стихотворения завещания.
В нём можно найти элементы смеха, плача, молитвы, эпитафии и реквиема. На наш взгляд, картина, складывающаяся после прочтения стихотворения «Я памятник воздвиг себе иной!» такова: есть вечный Пушкин, который стоит к нам лицом. Есть Бродский — поэт, ещё не простивший нас и потому повернувшийся к нам спиной. Но при этом они оба — два великих поэта-новатора — расположены лицом друг к другу, продолжая свой вечный диалог об искусстве, времени любви и поэзии. Литература
Бродский И. Я памятник воздвиг себе иной!// Иосиф Бродский. Назидание. — СПб: «СМАРТ», 1990
Гордин Я. Перекличка во мраке. Иосиф Бродский и его собеседники. — СПб.: Издательство «Пушкинского дома», 2000.
— 232 с. Державин Г. Р. Памятник// Золотые строфы: Стихи русских поэтов. — М.: СВЕТОТОН, 1999.
— 512 с. Ломоносов М. В. Памятник//Золотые строфы: Стихи русских поэтов. -
М.: СВЕТОТОН, 1999. — 512 с. Пушкин А. С. «Я памятник себе воздвиг нерукотворный"// Золотые строфы: Стихи русских поэтов.
— М.: СВЕТОТОН, 1999. — 512 с.
