Виды мер пресечения и их характеристика

1. Понятие мер пресечения

2. Виды пресечения мер и их характеристика

2.1 Подписка о невыезде и надлежащем поведении

2.2 Личное поручительство

2.3 Наблюдение командования воинской части

2.4 Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым

2.5 Залог

2.6 Домашний арест

2.7 Арест Заключение Список использованных источников

Особое место среди мер уголовно-процессуального принуждения занимают меры пресечения. Под мерами пресечения понимают принудительные меры, временно ограничивающие права личности, применяемые лицом, производящим дознание: следователем, прокурором и судом к обвиняемым (в исключительных случаях к подозреваемым при наличии предусмотренных в законе оснований с целью лишить их возможности скрыться от дознания, предварительного следствия и суда, воспрепятствовать установлению истины по делу или продолжить преступную деятельность, а также для обеспечения исполнения приговора.

Меры пресечения как вид мер уголовно-процессуального принуждения носят превентивный характер. Это проявляется в том, что данные меры процессуального принуждения призваны предупредить, т. е. не допустить возможную в будущем неправомерную деятельность лиц, к которым они могут применяться.

Важнейшими условиями законного и обоснованного применения мер пресечения являются следующие: меры пресечения применяются лишь к лицам, в отношении которых имеются доказательства в совершении ими преступления (обвиняемый, а в исключительных случаях — подозреваемый); лишь на ограниченный срок (Статья 142 УПК гласит: «В исключительных случаях мера пресечения может быть применена в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, и до предъявления ему обвинения. В этом случае обвинение должно быть предъявлено не позднее десяти суток с момента применения меры пресечения. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, мера пресечения отменяется.»); лишь при наличии указанных в законе оснований; строгость меры пресечения должна быть согласована с тяжестью обвинения; меры пресечения применяются с соблюдением процессуальных гарантий и процессуальной формы, установленной для каждой из них.

Применение мер пресечения необязательно, но неприменение надлежащей меры пресечения может повлечь за собой серьёзные негативные последствия в виде неправомерного поведения обвиняемого (от создания препятствия следствию до совершения новых преступлений). Необоснованное применение мер пресечения всегда является нарушением прав и свобод человека.

Целью данной работы является мера пресечения, виды мер пресечения и их характеристика.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

— рассмотреть понятие мер пресечения;

— рассмотреть виды мер пресечения и дать им характеристику.

1. Понятие мер пресечения

Центральное место в системе мер уголовно-процессуального принуждения занимают меры пресечения: в отличие от других мер, именно им принадлежит рекорд по значительности правовых ограничений и предельной распространенности применения, приближающейся к полному охвату всех лиц, обвиняемых (подозреваемых) в совершении преступления.

На мой взгляд, природа мер пресечения может быть выяснена, прежде всего, при выявлении их связи со стоящими перед ними целями. Как известно, для успешного решения той или иной задачи выбираются не любые средства и способы, а только те, которые в принципе способны быть инструментом для ее решения, основные свойства которых таковы, что позволяют достичь желаемого результата (общие критерии). Цель всегда достаточно жестко задает общие критерии для отбора средств. Поясним это на простом примере: допустим, цель — вбить гвоздь в доску, эта цель ставит требования к инструменту — он должен быть жестким, твердым, с достаточно плотной структурой и т. д. Конечно, можно пытаться использовать и инструменты, не отвечающие требованиям, определяемым целью (в нашем примере — мягкими, хрупкими и т. п.), однако достижение цели при этом будет невозможным или крайне затруднительным. Понятно, что средств, отвечающих общим критериям, может быть довольно много. Поэтому алгоритм их подбора включает в себя еще и выбор тех средств и способов, которые соответствуют специальным критериям оптимальности и допустимости: по расходу сил, материальных затрат, времени и т. д. При этом приоритет может иметь какой-либо один (иногда несколько) критерий: в одном случае задача должна быть решена с использованием минимума материальных затрат, даже если это займет много времени, в другом — максимально быстро, невзирая на трату сил, средств и т. п.

Это в полной мере относится к уголовному судопроизводству, и, в частности, к мерам уголовно-процессуального пресечения. Последние вызваны к жизни только потому, что для успешного производства по делу существует объективная необходимость:

1) предотвратить уклонение обвиняемого (подозреваемого) от предварительного расследования и суда;

2) пресечь его дальнейшую преступную деятельность;

3) помешать его попыткам воспрепятствовать производству по уголовному делу;

4) обеспечить исполнение приговора.

В свою очередь, лишь успешное судопроизводство гарантирует защиту прав и законных интересов потерпевших, а также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, т. е. соответствует назначению уголовного судопроизводства. Если для применения мер пресечения указанные обстоятельства являются целями, то для уголовного процесса в целом они являются производными от его назначения задачами. То есть в каждом случае производства по уголовному делу задачи по обеспечению надлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого), выражающегося в его не уклонении, не совершении им преступлений и т. д., должны быть решены.

Это, однако, не определяет тот факт, что каждый обвиняемый заведомо поведет себя не лучшим образом. Надлежащее поведение последнего может быть достигнуто: его собственными усилиями, путем убеждения его со стороны знакомых, близких, защитника и т. д., путем убеждения со стороны органов уголовного преследования и только в последнюю очередь путем принуждения со стороны правомочных должностных лиц. Поэтому меры пресечения — факультативный, вспомогательный институт уголовного судопроизводства. При этом отношение между фактическими данными и суровостью мер пресечения должно находиться в прямой зависимости: чем серьезнее противодействие, которое можно ожидать от обвиняемого (подозреваемого), тем сильнее должно быть сопротивление такому противодействию.

Итак, цели поставлены. Каким же общим требованиям должны удовлетворять средства (меры пресечения)? Какова должна быть природа, сущность мер, могущих достичь вышеуказанных целей? Прежде всего, как мы уже выяснили выше, они должны быть способны оказать влияние на обвиняемого (подозреваемого), при этом такое, которое является более действенным, чем просто убеждение. Таким влиянием обладают меры психического или физического принуждения. Принуждение же всегда связано с определенными правоограничениями. Наиболее близкой к убеждению мерой является простая угроза в адрес обвиняемого. Наиболее репрессивной — лишение свободы. Между ними находится целый спектр мер, способных вызвать дополнительную мотивацию правомерного поведения у обвиняемого. В него (спектр) входят и шантаж, и физическое насилие, и взятие близких лиц в заложники, а также всевозможные прочие меры, ибо они также способны направить поведение обвиняемого в нужное нам русло. Но для уголовного судопроизводства как деятельности, основанной на законе и осуществляемой от имени государства, пригодны не любые средства, а лишь те, которые отвечают специальным критериям оптимальности и допустимости, присущим для этого вида деятельности — охране и защите прав личности. В этом смысле мерами уголовного пресечения могут быть лишь такие меры, которые:

1) ограничивают лишь права самого обвиняемого (исключение составляют имущественные ограничения при залоге, вносимом иными лицами, но и это — только с их согласия);

2) не представляют опасности для его здоровья и жизнедеятельности;

3) отвечают нормам морали и нравственности.

Сообразуясь с развитием нашего общества на данном этапе, законодатель считает, что общим требованиям и специальным критериям удовлетворяют на сегодняшний день лишь семь мер — подписка о невыезде и надлежащем поведении, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним обвиняемым (подозреваемым), залог, домашний арест и арест (ст. 140 УПК РК). Поэтому только эти меры могут выступать в качестве мер уголовно-процессуального пресечения. Тем не менее, развитие науки и техники не стоит на месте, и мы с уверенностью можем ожидать, что если не в ближайшем, то хотя бы более отдаленном будущем будут изобретены новые меры пресечения, эффективность которых будет увеличиваться, а ограничиваемый при этом объем прав обвиняемого (подозреваемого) — уменьшатся.

Признавая справедливость данного утверждения в отношении прочих мер уголовно-процессуального принуждения в правовой литературе и на практике, нередко оно отрицается по отношению к мерам пресечения. Чаще всего ответственностью признается: избрание меры пресечения после совершения лицом противоправных действий (обвиняемый скрылся, оказал давление на свидетеля и т. п.), изменение меры пресечения после указанных действий на более строгую в случае нарушения этой меры пресечения, обращение суммы залога в доход государства и взыскание с поручителя. Однако, по нашему мнению, ни один из этих случаев не является какой-либо ответственностью. Справедливо отмечено, что «поскольку нарушение норм — факт свершившийся, постольку ответственность в этом случае является ретроспективной, относящейся к событиям прошлого.

Юридическая ответственность — основной вид ретроспективной ответственности". Мера пресечения же, в любом случае, применяется в отношении возможного совершения действий в будущем. Поэтому, формулируя основания для применения мер пресечения (ч.1 ст. 139 УПК РК), законодатель не случайно использует будущее время глаголов — «скроется» (а не скрывался), «может продолжать» (а не продолжал), «может угрожать» (а не угрожал). Если мера пресечения избирается во время указанных действий, то тоже не за то, что они совершались до этого момента, а только потому, что будут совершаться и дальше. Назначение (изменение) меры пресечения — корректировка дальнейших действий обвиняемого (подозреваемого), а не оценка его прошлого поведения, тогда как главной функцией ответственности является штрафная, карательная функция.

В деле по обвинению К. в мошенничестве по ст. 177 УК РК, к нему была применена мера пресечения в виде подписки о невыезде. После чего К. от следствия скрылся и был объявлен в розыск, мера пресечения изменена на заключение под стражу. В процессе следствия выяснилось, что к совершению данного преступления К. непричастен. Уголовное дело в отношении него было прекращено, а мера пресечения отменена. Если признать, что изменение меры пресечения на более строгую — мера ответственности за уголовно-процессуальное правонарушение, то логично было бы в данном случае, после розыска К., заключить его под стражу, т. е. лишить его свободы. Однако УК РК не предусматривает в качестве преступления нарушение обвиняемым (подозреваемым) меры пресечения (в случае совершения им в этот период преступления вопрос о мере пресечения должен решаться в соответствии с данными о новом преступлении). Правонарушение же, как известно, обладает меньшей общественной опасностью, чем преступление. Поэтому нельзя признать, что правонарушение в виде неисполнения меры пресечения в ходе предварительного следствия представляет собой большую общественную опасность, чем совершение преступления, санкция которого не предусматривает лишение свободы. Если считать меру пресечения ответственностью, то отсюда должен следовать вывод о том, что заведомо за менее общественно опасное деяние — уголовно-процессуальное правонарушение может быть применена мера более жесткая, чем за совершение им более общественно опасного деяния — преступления, т. е. уголовно-процессуальная ответственность может быть строже уголовно-правовой.

А это неприемлемо с точки зрения соблюдения принципов законности, справедливости и гуманизма.

Замена меры пресечения на более строгую — также не ответственность, а лишь мера реагирования на вновь возникшие препятствия для осуществления производства по делу. Это в полной мере относится как к случаям, когда лицо, избравшее меру пресечения, с самого начала неверно оценило ситуацию (мера пресечения была неэффективна изначально), либо изменились объективные обстоятельства, так и к случаям, когда обвиняемый (подозреваемый) нарушением первоначально избранной меры не оценил проявленного к нему доверия со стороны следствия. Причиной для усиления меры пресечения служит не нарушение (субъективный фактор по отношению к обвиняемому) первоначальной меры, как таковое (это нарушение может выступить лишь в качестве обстоятельства, свидетельствующего о большой степени вероятности дальнейшего негативного поведения обвиняемого и только в этом качестве явиться поводом для усиления меры пресечения), а неэффективность (объективный фактор по отношению к обвиняемому) в отношении него данной меры для достижения задач судопроизводства. Поэтому, если по материалам дела можно сделать вывод о том, что в дальнейшем первоначально избранная мера будет иметь действие, изменять ее нет необходимости. Более того, применение в этом случае более жесткой меры было бы незаконным, так как это противоречило бы условиям и целям применения указанных мер.

Что касается обращения залога в доход государства и денежного взыскания с поручителя (в ходе уголовного судопроизводства), то и эти меры, несмотря на значительную схожесть с мерами ответственности, на наш взгляд, таковыми не являются. И тот, и другой случай являются специфическими разновидностями договоров (сделок), а обращение залога в доход государства, так же, как и взыскание денежной суммы с поручителя, по сути, являются условиями этих договоров, о которых участники ставятся в известность заранее. Последние по своему усмотрению могут вступить в сделку или отказаться от нее (что вовсе не характерно для ответственности). При поручительстве не имеет значения — виновно ли (недобросовестно) поручилось лицо за обвиняемого (подозреваемого) или нет, при залоге не имеет значения, кто вносит его — сам обвиняемый или иное лицо. Кроме того, установление ответственности за нарушение одних мер пресечения и не установление за нарушение других, на наш взгляд, было бы непоследовательным и не соответствовало бы принципу справедливости.

2. Виды мер пресечения и их характеристика

2.1 Подписка о невыезде и надлежащем поведении

Данная мера пресечения состоит в письменном обязательстве обвиняемого выполнять определенные обязанности. При применении данной меры пресечения лицо в принудительном порядке лишается на определенный срок свободы передвижения, и в результате этого его законные интересы не могут быть полностью удовлетворены. Лившиц Ю. Д. отмечает, что, несмотря на сравнительную мягкость этой меры, сопутствующие ей ограничения все же весьма серьезны, и оставаться равнодушным к автоматическому применению подписки о невыезде нельзя. Конституционный Суд РК в своем определении отметил, что «такая мера процессуального принуждения, как подписка о невыезде, ограничивает право свободно передвигаться, выбирать место жительства, выезжать за пределы Республики Казахстан (ст. 21 Конституции РК), т. е. порождает последствия, выходящие за режим уголовного процесса, при том, что эти последствия могут иметь длительный характер, поскольку предельный срок предварительного следствия, в ходе которого допускается действие этой меры пресечения, ограничен лишь сроками давности (ст. 69 УК РК)». Помимо ограничения свободы передвижения, у лиц, чья работа связана с длительными, частыми разъездами, ограничивается также и право на труд, выбор рода деятельности и профессию, закрепленное в ч.1 ст. 24 Конституции РК. Кроме того, данная мера пресечения может повлечь за собой ограничение права свободного выбора места отдыха, права свидания с родственниками и друзьями, проживающими за пределами данной местности. Подписка о невыезде оказывает психическое давление на обвиняемого (подозреваемого), вынужденного получать разрешение всякий раз, когда у него возникнет необходимость отъезда по тем или иным причинам. Психическое принуждение здесь выражается еще и в том, что при отобрании подписки о невыезде лицо предупреждается о возможном применении более строгой меры пресечения в случае нарушения условий подписки о невыезде.

Других, непосредственно не связанных с ограничением свободы передвижения, правоограничений для лиц, давших подписку о невыезде, закон не устанавливает. Эти лица пользуются всем комплексом конституционных и отраслевых прав и свобод. Иные ограничительные меры, нередко сопутствующие данной мере пресечения (привлечение отдела кадров, участкового инспектора милиции и др.), не предусмотрены законом, и более того, противозаконны, так как представляют собой серьезные и чувствительные ограничения личной свободы граждан. Такое утверждение соответствует международному законодательству, согласно которому в ходе применения не связанных с тюремным заключением мер права обвиняемого (подозреваемого) не ограничиваются в большей степени, чем это санкционировано компетентным органом, вынесшим первоначальное решение.

Никаких специальных оснований для применения данной меры пресечения закон не предусматривает. Между тем на практике нарушения закона в этой сфере связаны именно с основаниями: в большинстве случаев подписка о невыезде (и надлежащем поведении) применяется именно тогда, когда в наличии такие фактические данные, которые, наоборот, должны свидетельствовать о возможности неприменения к данному лицу какой бы то ни было меры пресечения. Среди прочих оснований встречаются также — удостоверение личности обвиняемого, инвалидность, болезнь, наличие возмещения ущерба, явка с повинной, незначительная роль в преступлении, ходатайство с места работы о неприменении заключения под стражу, откровенность на допросе и т. д. Более того, в 2,4% постановлений о назначении подписки о невыезде в качестве оснований значится отсутствие у обвиняемого намерений скрыться, мешать ходу расследования и продолжать преступную деятельность. Далее, в качестве оснований нередко выступают и процессуальные действия прокурора. При этом фактические данные, свидетельствующие о необходимости применения мер пресечения, вообще не указываются.

2.2 Личное поручительство

пресечение принуждение арест обвиняемый Личное поручительство по своему содержанию является наиболее демократичной мерой пресечения. Однако и она заключает в себе определенные факторы морально-личностного воздействия. Выделяют следующие:

а) совместное морально-принудительное влияние поручителей на обвиняемого (подозреваемого) с использованием различных способов воздействия с учетом личности, имущественного, общественного и семейного положения своего подопечного;

б) осознание обвиняемым (подозреваемым) взаимной зависимости его и поручителей от проявленного им поведения после избрания меры пресечения: поручители могут быть подвергнуты мерам уголовно-процессуальной ответственности, а сам обвиняемый (подозреваемый) может подлежать изменению данной меры пресечения на более строгую.

Сущность такого поручительства состоит в письменном обязательстве лица, заслуживающего доверие, о том, что оно ручается (своим словом) за выполнение подозреваемым (обвиняемым) конкретных обязательств (в назначенный срок являться по вызовам и т. д.) — ч. 1 ст. 145 УПК РК. Поручитель должен ручаться не только своим словом, но и вносимой денежной суммой. В этой связи хотелось бы обратить внимание на необходимость различать такие различные меры пресечения, как: «личное поручительство» — состоит в письменном обязательстве заслуживающего доверия лица в том, что оно ручается своим словом за надлежащее поведение обвиняемого (подозреваемого). Последствия за невыполнение обязательства состоят в наложении на поручителя денежного взыскания, сумма которого заранее не оговаривается. Основа — доверие.

" Личное имущественное поручительство" - состоит в письменном обязательстве заслуживающего доверия лица в том, что оно ручается своим словом и вносимой денежной суммой за надлежащее поведение обвиняемого (подозреваемого).

Последствия — обращение в доход государства заранее внесенной денежной суммы.

Основа — доверие и денежная сумма.

" Имущественное поручительство" - состоит во взятии от достаточно состоятельного лица или организации подписки в том, что они обязуются уплатить известную сумму в случае ненадлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого). Основа — денежная сумма.

При залоге, как и в имущественном поручительстве, также отсутствует вопрос о доверии, лицо или организация также отвечает за поведение обвиняемого (подозреваемого) своим имуществом, но денежная сумма вносится заранее.

Итак, основа «личного поручительства» — доверие. «Доверие» — это уверенность в чьей-нибудь добросовестности, искренности, в правильности чего-нибудь и основанное на этом отношение к кому-нибудь. Закон говорит только об одном лице, которое должно заслуживать доверия — поручителе (ч.1 ст. 145 УПК РК).

Между тем, на эффективность указанной меры пресечения оказывают влияние также: доверие лица, избравшего эту меру пресечения обвиняемому (подозреваемому) и доверие поручителя к обвиняемому (подозреваемому). В основе последнего могут лежать: личностные характеристики обвиняемого (подозреваемого) и поручителя, родство, дружба, взаимные материальные интересы и т. д.

Чем большее количество заслуживающих доверия лиц может поручиться за обвиняемого (подозреваемого), тем больше уверенности, что цели данной меры пресечения будут достигнуты. Поэтому определять необходимое для конкретного случая число поручителей предоставляется следователю. Закон устанавливает лишь нижние пределы: один (ч.2 ст. 145 УПК РК). Установление максимального числа поручителей в законе не обязательно, но обвиняемому (подозреваемому) всегда должна быть предоставлена возможность обжалования в суд решения следователя (дознавателя и т. д.) о требовании слишком большого числа поручителей, когда имеются достаточные основания полагать, что делается это с целью препятствовать ему применение этой меры.

В качестве специальных условий для избрания меры пресечения в виде личного поручительства выступают требования закона о наличии письменного ходатайства со стороны поручителя и согласии лица, в отношении которого дается поручительство. Закрепление этих условий имеет важное значение не только для первоначального момента избрания данной меры, но и для последующей ее отмены.

Постольку, поскольку закон исходит из инициативы (или согласия) лица при назначении его поручителем, его отказ в любой момент производства по делу есть безусловное основание для освобождения его от соответствующих обязательств. И это справедливо, ибо отличительной содержательной характеристикой данной меры является то обстоятельство, что при отсутствии желания поручителя выполнять свои обязанности она теряет всякий смысл. И не имеет значения, потерял ли обвиняемый доверие лица, ручавшегося за него, виновата ли в этом недобросовестность самого поручителя или свою роль сыграли другие обстоятельства, — в любом случае цели данной меры пресечения достигнуты быть не могут. Это, тем не менее, не должно лишать обвиняемого (если им не были нарушены соответствующие обязанности) возможности найти других поручителей. Отсутствие желания самого обвиняемого (подозреваемого) в избрании в отношении него личного поручительства также свидетельствует о заведомой неэффективности в отношении него данной меры.

Для того, чтобы добиться серьезного отношения поручителя к решению вопроса: сможет ли он действительно гарантировать выполнение обвиняемым (подозреваемым) своих обязанностей, закон устанавливает для него особую материальную зависимость: «денежное взыскание» (ч.4 ст. 145 УПК РК).

2.3 Наблюдение командования воинской части

Наблюдение командования воинской части избирается в отношении солдат, матросов, сержантов, старшин, мичманов; реже — офицеров.

Значительным условием для избрания данной меры пресечения является особый статус обвиняемого: прохождение им военной службы (по призыву или по контракту) или призыв на военные сборы.

При прекращении статуса военнослужащего (демобилизация, увольнение) данная мера пресечения подлежит отмене или изменению.

Обязанности командования воинской части при наблюдении за обвиняемым устанавливается уставами Вооруженных Сил РК: внутренней службы, дисциплинарным, гарнизонной и караульной службы, утвержденными Указом Президента РК от 19.05.2009 г.

К военнослужащему обвиняемому (подозреваемому) могут быть применены такие меры, как лишение права ношения оружия, постоянное пребывание под наблюдением своих начальников или суточного наряда, запреты направления на работу вне части в одиночном порядке, на назначение в караул и другие ответственные наряды, на увольнение из части, на отпуск. До разрешения уголовного дела обвиняемый может быть отстранен от занимаемой воинской должности и передан в распоряжение командира до начальника.

Принятые к военнослужащему меры объявляются приказом командира части.

Для избрания этой меры пресечения требуется согласие обвиняемого (подозреваемого), так как главное в психолого-принудительных мерах пресечения — обязательство самого обвиняемого.

Наблюдение командования воинской части является должностным видом поручительства. Командир — поручитель в силу своего служебного (должностного) положения обязуется обеспечить надлежащее поведение подчиненного ему обвиняемого. При этом эта процессуальная обязанность соответствует его служебному долгу. Поэтому согласие командования на избрание данной меры пресечения не требуется.

При избрании данной меры пресечения постановление об этом направляется командованию воинской части, которому разъясняются существо уголовного дела и его права и обязанности. Факт разъяснения отражается в протоколе или подписке. На практике постановление объявляется соответствующему начальнику, который об установлении наблюдения докладывает рапортом командиру части.

Справка (рапорт) начальника об установлении наблюдения приобщается к материалам уголовного дела.

Командование воинской части обязано немедленно сообщить органу, избравшему меру пресечения, о нарушении ее условий обвиняемым (подозреваемым).

Ненадлежащее поведение обвиняемого (подозреваемого) взятого под наблюдение, может повлечь применение к нему более строгой меры пресечения.

2.4 Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым

К лицам, не достигшим на момент производства по делу 18-ти лет, согласно действующему законодательству, помимо общих мер пресечения может быть применена специальная мера в виде присмотра за несовершеннолетним обвиняемым и подозреваемым.

Введение

особой меры пресечения в отношении указанных лиц не случайно. Повышенное внимание, уделяемое правам несовершеннолетних, обусловливается важностью защиты ребенка, который в силу своей эмоциональной, духовной, интеллектуальной и физической незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту. Дифференциация мер воздействия позволяет не только более эффективно решать задачи уголовного судопроизводства, но и достигать цели гармоничного развития и воспитания подростков. Специальная мера пресечения вызвана сохраняемой еще возможностью оказать влияние на подростка, в отличие от совершеннолетнего лица, со стороны взрослых. Сущность данной меры пресечения состоит в обеспечении надлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого) несовершеннолетнего посредством присмотра за ним уполномоченных на то лиц.

Находясь под присмотром, несовершеннолетний должен обладать всем комплексом конституционных прав; лица, осуществляющие присмотр, в свою очередь, не вправе самостоятельно ограничивать несовершеннолетнего в его законных правах.

Однако, при применении данной меры пресечения подросток, безусловно, попадает в более или менее строгую зависимость от присматривающего лица, которое может до некоторой степени ограничивать свободу его действий, оказывать на него психическое давление, ибо без этого эффективный присмотр просто невозможен. В этой связи большое значение играет вопрос определения круга лиц, на которых может быть возложена обязанность по присмотру.

Присмотр за несовершеннолетними может быть поручен:

1) родителям;

2) опекунам;

3) попечителям;

4) должностным лицам (руководителям) специализированного детского учреждения;

5) и другие, заслуживающие доверия лица.

Первая позиция основывается на том, что присматривающими могут быть признаны лишь лица, которые уже несут ответственность за несовершеннолетнего вне уголовно-процессуальных отношений. Конечно, верным является то, что именно родители, опекуны или попечители обычно оказывают воздействие на несовершеннолетнего. Но верно и другое — зачастую, в силу сложившихся обстоятельств, положительное воздействие на подростка в состоянии оказать как раз не родители, опекуны или попечители (ведь он уже предположительно совершил преступление, находясь в зоне их внимания), а другие лица. Проблема здесь состоит в следующем: не всегда «формальный» авторитет родителей, опекунов и попечителей, основанный на подчинении им подростка в силу брачно-семейных отношений, совпадает с «реальным» авторитетом, основанным на действительном уважении подростка морально-личностных качеств того или иного лица. Кроме того, «реальный» авторитет не всегда имеет положительную направленность. Таким образом, определение пригодности лица для присмотра за несовершеннолетним должен зависеть от двух критериев: «реальности» авторитета и его направленности. Возможны следующие сочетания в характеристике авторитета:

1) «формальный» отрицательный;

2) «формальный» положительный;

3) «реальный» положительный;

4) «реальный» отрицательный авторитет.

Отсюда можно сформулировать следующее правило: присмотр может быть возложен только на лицо, являющееся «реальным» положительным авторитетом для несовершеннолетнего. Выяснение этих качеств у того или иного лица позволит избежать злоупотреблений в этой области и достичь максимального эффекта присмотра. Но это задача уже не закона, а правоприменителя. Закон не может заранее предопределить, какие лица будут отвечать указанным выше требованиям, а потому и не должен ограничивать круг лиц, которым может быть поручен присмотр за несовершеннолетним. Поэтому правильной представляется позиция УПК РК.

Применение данной меры пресечения связано с наличием специальных условий: возложение обязанностей по уголовно-процессуальному присмотру может быть осуществлено только с согласия родителей, опекунов и попечителей и других заслуживающих доверия лиц. Правомерность рассматриваемого условия не вызывает сомнения — эффективность данной меры пресечения напрямую зависит от их заинтересованности в судьбе несовершеннолетнего и от их оценки возможности своего влияния на последнего.

Это, тем не менее, не должно относиться к должностным лицам детских специализированных учреждений. Предоставление им возможности отказаться от присмотра за находящимся в их учреждении несовершеннолетним ограничивает право последнего на применение к нему облегченной (по сравнению с заключением под стражу) меры пресечения. Функции уголовно-процессуального характера не совпадают с профессиональными функциями соответствующих должностных лиц, но это не может быть препятствием для возложения на них еще и определенных уголовно-процессуальных обязанностей. Конечно, при решении вопроса применять или не применять к обвиняемому эту меру пресечения, следователь (дознаватель и т. д.) должен учитывать мнение администрации детского учреждения, уже знакомой с личностью несовершеннолетнего, о неэффективности такого присмотра.

Между тем, отдача несовершеннолетнего под присмотр администрации закрытого детского учреждения — жесткая мера пресечения, значительно ограничивающая права несовершеннолетнего. При ее применении подросток лишен свободы передвижения, ограничено его право на уединение, личную жизнь в различных ее проявлениях, общение с другими людьми, а также право свободно располагать собой. Вследствие этого «несовершеннолетний обвиняемый должен помещаться в закрытое детское учреждение лишь тогда, когда применение к нему иной меры пресечения, кроме заключения под стражу, не может явиться надежной гарантией явки к следователю и в суд и его надлежащего поведения, а заключение под стражу применять нельзя или оно явилось бы для него слишком строгой мерой пресечения» .

2.5 Залог

Залог — единственная, присущая современному казахстанскому уголовно-процессуальному законодательству имущественная мера пресечения. Она воздействует на личность, ограничивая, прежде всего, ее независимость и экономические права. Однако сам факт нахождения лица под залогом, а также большая вероятность, в случае его нарушения, быть лишенным свободы, представляет собой серьезное психическое принуждение.

Среди ученых встречаются мнения как «против», так и «за» применение залога.

Практика, между тем, свидетельствует: при его правильном применении он оказывается довольно эффективной мерой. Так, в США, только 2−4,7% случаев повторного ареста лиц, отпущенных под залог. В Казахстане число скрывшихся от органов следствия и суда при применении залога не превышает 2%. Несмотря на то, что залог как мера пресечения в настоящее время используется крайне редко, его роль в обеспечении надлежащего поведения обвиняемых в процессе ведения уголовного дела должна постепенно усиливаться.

Преимущество залога в том, что при его применении не нарушается личная свобода обвиняемого, не ограничивается его право свободного передвижения, он не ограничивается в общении с другими членами общества, не прекращает трудовую деятельность. При уклонении от следствия лица, к которому была применена данная мера пресечения, залог обращается в доход государства, что в определенной степени компенсирует затраты по дальнейшему розыску обвиняемого в случае, если он скроется от следствия и суда. Кроме того, не связанные с лишением свободы меры пресечения избавляют государство от необходимости затрат на содержание лица, способствуют устранению переполненности в СИЗО.

Тем более, что мировая практика показывает — достижение целей уголовного судопроизводства может быть обеспечено в большинстве случаев без применения заключения под стражу.

Характеристику содержания залога составляют: во-первых, круг лиц, могущих вносить залоговую ценность, во-вторых, определение мест для внесения залоговой ценности.

Согласно ч.1 ст. 148 УПК РК залоговую ценность могут вносить любые физические или юридические лица. Основным критерием по установлению рассматриваемого круга лиц является, с одной стороны, степень ответственности обвиняемого (подозреваемого) перед залогодателем, с другой стороны, степень влияния залогодателя на самого обвиняемого (подозреваемого). Нельзя сказать, что этому критерию могут соответствуют лишь межличностные отношения, отношение «личность — юридическое лицо» также может характеризоваться устойчивыми социальными связями. Кроме того, нельзя забывать, что речь идет об имущественной мере пресечения, и зачастую именно юридические лица способны выделить, а тем более в короткие сроки, значительную сумму. Поэтому списывать со счетов юридические лица представляется нецелесообразным.

УПК РК закрепляет, что местом для внесения залоговой суммы является депозитный счет органа, избравшего данную меру пресечения. В научной литературе существует мнение, согласно которому наиболее приветствуется внесение залоговой суммы в депозит суда, так как это гарантирует неприкосновенность залога до окончательного разрешения судом уголовного дела.

В связи с этим возникает вопрос: можно ли сомневаться в сохранности ценностей, внесенных на счета иных органов, избравших данную меру пресечения, либо, например, в бюджет субъекта РК? Очевидно, нельзя. С другой стороны, как нам представляется, норма, нашедшая свое место в УПК РК, может увеличить частоту избрания данной меры пресечения, а также замены заключения под стражу на залог дознавателями, следователями (с согласия прокурора), и самими прокурорами.

Что касается предмета залога, то в качестве него называются, прежде всего, денежные средства. Кроме этого, в качестве залога могут выступать ценные бумаги и другие ценности.

Важное значение для характеристики залога имеют поставленные перед ним цели.

УПК РК (ч.1 ст.148) ставит перед залогом две цели:

1) обеспечение явки обвиняемого (подозреваемого) к следователю, прокурору или в суд;

2) предупреждение совершения им новых преступлений.

Представляется, что нет оснований искусственно снижать пресекательные возможности данного вида мер пресечения. Правильно избранная (с учетом всех обстоятельств), она способна обеспечить все цели, поставленные перед подобными мерами — пресечь желание обвиняемого скрыться, помешать суду и следствию, продолжить преступную деятельность или уклониться от исполнения приговора.

В этом смысле большое значение имеет определение размера залоговой суммы. Согласно казахстанскому уголовно-процессуальному законодательству, она определяется исходя из:

1) характера совершенного преступления;

2) данных о личности обвиняемого (подозреваемого);

3) имущественного положения залогодателя. УПК РК не ограничивает залоговые суммы ни минимальным, ни максимальным пределом.

Сумма залога должна быть определена таким образом, чтобы стать действительно серьезным препятствием для нарушения им процессуальных обязанностей. Априорно рекомендовать на данном этапе какие-либо конкретные пределы залога — занятие, на наш взгляд, несвоевременное, и подтверждением тому является разброс сумм, приведенный выше. Сделать это сможет со временем лишь практика активного применения данной меры пресечения. Во всяком случае, для обеспечения обвиняемому (подозреваемому) их прав и законных интересов представляется необходимым предусмотреть возможность обжалования им или его защитником суммы залога в суд, для ограждения его от назначения чрезмерно высоких сумм.

По замыслу законодателя, не должно даже вызывать сомнение, что вместо залога будет избрана более строгая мера пресечения. Поэтому он не установил подобные запреты к поручительству, подписке о невыезде и т. д. Таким образом, смысл этих условий состоит прежде всего в том, чтобы лишить лицо, обвиняемое в тяжком или особо тяжком преступлении, возможности избежать заключения под стражу или домашнего ареста.

2.6 Домашний арест

УПК РК (ст.149) предусмотрел новую меру пресечения — домашний арест. Хотя новое в данном случае — это как раз хорошо забытое старое. Осуществившееся введение домашнего ареста в перечень мер пресечения нового УПК РК, заслуживает всяческого одобрения, как, впрочем, и введение любой другой меры, способной быть альтернативой заключению под стражу. Тем не менее, нельзя не заметить, что, по сравнению с указанными периодами, произошел значительный технический прогресс, позволяющий на сегодняшнем уровне развития науки и техники использовать самые современные достижения в этой области для установления контроля за обвиняемым (подозреваемым), находящимся под домашним арестом.

Более того, п. 7 «Декларации об использовании научно-технического прогресса в интересах мира и на благо человечества» прямо указывает, что все государства должны принимать «необходимые меры, включая законодательные, в целях обеспечения того, чтобы использование достижений науки и техники способствовало наиболее полному осуществлению прав человека и основных свобод». Конечно, пока применение домашнего ареста несколько затруднено, так как на сегодняшний день отсутствует полноценная детальная правовая регламентация данного института, как и подзабыт опыт в практике его применения, однако это не повод отказываться от него вообще.

Согласно ч.1 ст. 149 УПК РК, домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения обвиняемого (подозреваемого), а также в запрете совершать определенные действия.

Таким образом, содержание данной меры пресечения, помимо изоляции лица, характеризуется тем, что обвиняемому (подозреваемому) всегда устанавливаются определенные правоограничения. Так, УПК РК (ч.1 ст.149) определяет, что арестованному может быть запрещено общение с определенными лицами, получение и отправление корреспонденции, ведение переговоров с использованием любых средств связи.

Для применения домашнего ареста, помимо общих, необходимо также наличие специальных условий и оснований, которые закон (ч.2 ст. 149 УПК РК) отождествляет со специальными условиями и основаниями для применения заключения под стражу. Т. е. домашний арест может применяться лишь тогда, когда:

во-первых, невозможно применение иной, более мягкой, меры пресечения (основание);

во-вторых, совершеннолетнее лицо обвиняется (подозревается) в преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, а несовершеннолетнее — в тяжком или особо тяжком преступлении (условия). Аналогично с заключением под стражу принимаются во внимание и исключительные случаи.

Выше отмечалось, что согласно стандартам правового государства недопустимо содержать под стражей лицо до предъявления ему обвинения, применение же домашнего ареста к подозреваемому следует оставить по двум причинам: во-первых, органы, ведущие уголовное преследование, должны иметь оперативную возможность эффективно предотвратить ненадлежащее поведение подозреваемого и оградить общество от опасного преступника; во-вторых, домашний арест — мера, хотя и влекущая за собой значительные правоограничения, но все же уступающая по строгости заключению под стражу.

Специальный порядок избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, согласно ч.2 ст. 149 УПК РК, также идентичен специальному порядку применения заключения под стражу. При этом в постановлении или определении суда об избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения указываются конкретные ограничения, которым подвергается подозреваемый (обвиняемый), а также указываются орган или должностное лицо, на которые возлагается осуществление надзора за соблюдением установленных ограничений (ч.3 ст. 149 УПК РК).

К существенным недостаткам УПК РК можно отнести отсутствие в нем регламентации сроков домашнего ареста. Учитывая, что по характеру и объему ограничений и запретов домашний арест равнозначен лишению свободы, установление конкретных сроков его применения — важнейшая гарантия соблюдения прав обвиняемых (подозреваемых). Это тем более актуально при дифференциации преступлений по тяжести: при отсутствии определенных правил установления предельных сроков, под домашним арестом длительное время можно будет содержать не только лиц, совершивших тяжкие преступления, но и лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести.

2.7 Арест

Самой строгой превентивной мерой, которая может быть применена к обвиняемому (подозреваемому) в качестве меры уголовно-процессуального пресечения, является заключение под стражу. Широко применяемое на практике (согласно статистическим данным, ежегодно в следственные изоляторы поступает почти 200 тысяч арестованных), оно представляет собой непосредственное вторжение государства в сферу прав граждан.

Прежде чем перейти к рассмотрению сущности данной меры, необходимо определиться со значением терминов, употребляемых по отношению к данной уголовно-процессуальной категории. Исторически так сложилось, что досудебное превентивное лишение свободы в связи с совершением преступления имело и имеет различные наименования.

" Арест" - емкое понятие. Историческое значение ареста — судебное постановление, приговор. Со временем понятие ареста стало ассоциироваться не со всякими судебными постановлениями, а только с теми из них, которые налагали запрет, означали задержание либо приостановление чего-либо.

Современная юридическая наука разделяет два типа ареста: личный и имущественный. Причем первый тип получил наибольшее значение и развитие.

Семантическое значение личного ареста — это законное лишение личной свободы, физическое изолирование конкретного лица от общества, ограничение его передвижения путем запрета добровольного оставления места содержания, постоянное наблюдение и контроль. Личный арест охватывает все виды законного помещения и содержания в неволе. Применение ареста может преследовать различные цели и занимать по времени неодинаковые промежутки: от нескольких часов до нескольких десятков лет. Первый фактор — цель определяет второй фактор — срок. Вместе они порождают виды личных арестов. Современное законодательство знает 4 таких вида: административный, дисциплинарный, уголовно-процессуальный и наказательный.

Имущественный арест, как правовое средство, имеют в своем арсенале лишь две отрасли права — уголовное и гражданское судопроизводство. Отсюда и 2 вида имущественного ареста: уголовно-процессуальный имущественный арест и гражданско-процессуальный имущественный арест.

Представляется, что наличие законодательно установленных различных равноправных (не поглощающих друг друга) видов, предъявляет особое требование к языку закона: ни одна из отраслей права не может монополизировать термин (слово) «арест» без употребления вместе с ним дополнительных (определительных, уточняющих) слов. Любое использование понятия «арест» без каких-либо определений автоматически дает понять, что речь идет о всех видах законных арестов или, по крайней мере, обо всех видах личного ареста, что, в принципе, допустимо, исходя из того, что основным значением «ареста» все-таки является «помещение и содержание в неволе». Качество же правовой регламентации, помимо прочего, предполагает четкость, конкретность и ясность правовых предписаний, их связь между собой и недопустимость использования неясных, многозначных и нечетких терминов.

С одной стороны, понятие ареста шире понятия мер пресечения, так как существуют и другие виды арестов, кроме уголовно-процессуального (административный, дисциплинарный и т. д.), с другой, понятие мер пресечения шире уголовно-процессуального ареста, так как помимо него существуют и другие подобные меры (залог, поручительство и т. д.). Поэтому применительно к уголовному процессу использование термина «арест» представляется нецелесообразным.

Конституция РК своеобразным способом разграничила рассматриваемые понятия — в ч.2 ст. 16 она закрепляет: арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. Отсюда можно заключить, что заключение под стражу вообще к арестам не относится, что, как мы видели ранее, не совсем верно.

УПК РК не дает определения заключению под стражу. Сущность рассматриваемой меры пресечения заключается в том, что при заключении под стражу гражданин лишается свободы до окончательного решения вопроса судом о его виновности при условии, что эта мера не будет изменена или отменена. Таким образом, можно сказать, что рассматриваемое превентивное средство уголовно-процессуального принуждения заключается в физическом изолировании обвиняемого (подозреваемого) в совершении преступления лица и содержании его под охраной местах и условиях, определенных законом до окончательного решения вопроса судом о его виновности при условии, что эта мера не будет изменена или отменена.

При заключении под стражу обвиняемый (подозреваемый) терпит многочисленные ограничения личного и имущественного характера. Утрачивается возможность распоряжаться своим личным временем, действовать по своему усмотрению, ограничивается свобода передвижения, общения, переписки; заключенный ограничивается в праве заниматься трудовой деятельностью, а зачастую и вовсе лишается работы. Ограничивается возможность основательно подготовиться к защите, регулярно встречаться с родственниками. Заключенный, состоящий в общественной организации или религиозной конфессии, не может осуществлять ряд своих членских прав. Такие права, как свободный выбор лечащего врача и получение информации, также не могут быть реализованы в полном объеме.

Нахождение под стражей оказывает определенное влияние и на избирательные, гражданские и социальные права. Имущественные лишения проявляются в ограничении права пользоваться и распоряжаться имуществом, потере прибыли из-за невозможности заниматься трудовой, предпринимательской деятельностью и т. д.

Строгость данной меры пресечения характеризуется не только обширным объемом ограничиваемых прав и длительными сроками своего действия. Человек, заключенный под стражу на время проведения следствия и суда, практически выпадает из общества, кардинально меняется его статус, условия быта, сфера деятельности, круг общения, он лишается целого ряда социальных благ.

Негативные последствия заключения не исчезают полностью и после его возвращения на свободу.

Кроме того, не всегда лишение свободы, даже только на срок следствия и суда, действует «отрезвляюще» на лиц, совершивших преступление, вызывая у них решимость встать на путь исправления. Известны случаи, когда пребывание в СИЗО и общение с соответствующим контингентом, наоборот, формируют у них решимость мешать ходу расследования и продолжать преступную деятельность.

Особенно пагубно сказываются аресты на несовершеннолетних. Попав в следственный изолятор и стремясь адаптироваться в экстремальной ситуации, несовершеннолетние очень быстро обучаются тюремным традициям и нравам, усваивают жаргон, стараются походить на «бывалых» преступников и линию поведения выбирают нередко под воздействием сокамерников. При этом, перенимая опыт преступного мира, они обучаются различным приемам противодействия не только администрации, но и расследованию. Так что из тюрем и СИЗО общество чаще всего получает озлобленных и готовых к новым преступлениям людей, у которых отнято самое главное — здоровье и вера в справедливость.

Острой остается проблема жестокого обращения с арестованными с целью добиться признаний. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. В подавляющем большинстве жалоб на приговоры судов имеются сведения о том, что на стадии дознания либо предварительного следствия с целью получения показаний о признании вины по отношению к задержанным применялось физическое или психологическое насилие, сотрудниками милиции допускались нарушения уголовно-процессуального законодательства. По-прежнему без достаточных оснований граждане помещаются в ИВС и СИЗО, где путем угроз, шантажа задержанных вынуждают к даче показаний, чаще всего к самооговору. Пытаясь решить эту проблему, Генеральный прокурор РК указал на то, что ни в коем случае нельзя допускать использование задержания и ареста обвиняемого как средства получения от подозреваемого или обвиняемого признания вины в совершении преступления. Тем не менее, пытки для добывания признательных показаний в органах внутренних дел становятся чуть ли не повседневной практикой.

Как отмечают процессуалисты, среди лиц, осужденных к лишению свободы за одинаковые преступления, значительно больше тех, кто до суда находился под стражей. Стремясь подтвердить содержание под стражей, номинально независимый судья назначает наказание в виде лишения свободы, хотя подсудимый не виновен или не столько виновен. При рассмотрении уголовных дел в судах судьями учитывается, помимо других обстоятельств, и избранная на следствии мера пресечения. Если подследственный к моменту судебного разбирательства находился под стражей, то в отношении него, как правило, и приговор бывает более жестким, чем в отношении тех, у кого была отобрана подписка о невыезде.

Помимо прочего, содержание под стражей обеспечивает возможность помещения обвиняемого (подозреваемого) в медицинский и психиатрический стационар для производства экспертизы без специального на то решения суда.

В связи с тем, что заключение под стражу настолько серьезно ограничивает права личности, данная мера пресечения засчитывается в срок назначенного судом наказания. «Тюремное заключение, лишая человека свободы, уже само по себе является наказанием» .

Все вышесказанное свидетельствует о возможности применения ареста лишь в исключительных случаях. В общее понятие исключительности вкладывается смысл, согласно которому заключение под стражу используется в судопроизводстве как крайняя мера при условии должного учета интересов расследования предполагаемого преступления и защиты общества и жертвы.

Помимо этого, закон указывает на три конкретизированных вида исключительности применения ареста:

1) в отношении подозреваемого. Согласно п. 6.2. ст. 6 Стандартных минимальных правил ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением, на ранних стадиях уголовного судопроизводства по возможности должны использоваться альтернативы предварительному заключению под стражу.

Подозреваемый же присутствует именно в такой стадии.

2) в отношении лиц, обвиняемых в преступлениях, за которые максимальное наказание, установленное законом, не превышает 2 лет лишения свободы (ч.1 ст. 150 УПК РК). Тем не менее, учитывая сроки возможного содержания под стражей, очевидно, что позиция УПК РК лучшим образом удовлетворяет требованиям принципа общей исключительности применения рассматриваемой меры пресечения.

3) к сожалению, УПК РК ослабил такую гарантию, как общую исключительность применения заключения под стражу к несовершеннолетнему, оставив ее лишь в случае обвинения либо подозрения его (несовершеннолетнего) в совершении преступления средней тяжести, тогда как содержание под стражей подростка, обвиняемого (подозреваемого) в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления, видимо, нужно считать нормой (ч. 2 ст. 150 УПК РК). Согласно же Правилам ООН, касающимся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, следует всячески стремиться к применению альтернативных мер. В тех же случаях, когда такая мера, как превентивное содержание под стражей, все же применяется, суды по делам несовершеннолетних и следственные органы должны уделять первоочередное внимание максимально быстрому рассмотрению дел, с тем, чтобы период содержания под арестом был как можно менее продолжительным.

Помимо общих оснований, наличие которых обязательно для применения любой меры пресечения, избрание меры пресечения в виде заключения под стражу требует наличия одного специального основания. Это основание находит официальную формулировку в ч.1 ст. 150 УПК РК. Нужно сказать, что оно имеет решающее значение для определения возможности заключения лица под стражу. Этим основанием является невозможность применения иной, более мягкой, меры пресечения. Понятие невозможности складывается из достаточной совокупности достоверных доказательств, свидетельствующих о высокой степени вероятности (приближающейся к достоверности) совершения обвиняемым (подозреваемым) действий, для предотвращения которых созданы меры пресечения.

УПК РК содержит и специальные условия, применяемые к этой мере пресечения:

1. Совершеннолетнее лицо должно обвиняться (подозреваться) в преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (ч.1 ст.150).

2. Несовершеннолетнее лицо должно обвиняться (подозреваться) в тяжком или особо тяжком преступлении (ч.2 ст.150). Однако, в исключительных случаях эти условия могут быть проигнорированы.

Заключению под стражу соответствует специальный порядок применения. В настоящее время в соответствии с новым уголовно-процессуальным законодательством, ориентированным на Конституцию РК (ч.2 ст.16), только суд правомочен принимать решения по применению ареста.

Такая постановка ситуации, когда суду делегировались функции по применению мер пресечения, ограничивающих индивидуальную свободу личности, а практическая реализация этого положения откладывалась на более или менее продолжительный срок, не нова.

Нельзя сказать, что отсрочки вступления в силу судебного порядка были случайными. Несмотря на демократичность данного института, он неоднозначно воспринят как учеными, так и практиками. Высказываются предположения, что это может привести к ослаблению гарантий законности и снижению эффективности уголовно-процессуальных мер в борьбе с преступностью. Об этом свидетельствует ряд факторов. Во-первых, как отмечается практиками, надзор должен носить постоянный характер, а в некоторых ситуациях требуется, чтобы эта деятельность была оперативной и конфиденциальной. Трудно себе представить, чтобы суд мог обеспечить эти требования. Во-вторых, на сегодняшний день в РК почти 40% односоставные суды, значит, судья, давший санкцию на арест, через два месяца может рассматривать данное дело по существу, «давая санкции на арест, судебная система наделяется правом вершить всю судьбу процесса от подозрения до осуждения». В-третьих, судебная деятельность еще сама не избавилась от многочисленных нарушений в сфере применения мер пресечения, в том числе ареста, а, следовательно, не может выступать жестким гарантом обеспечения прав граждан, и в этом качестве в настоящее время немногим отличается от прокурорского надзора.

Индивидуальный порядок заключения под стражу при проведении предварительного следствия определяется п.п.3−11 ст. 150 УПК РК, особенности избрания этой меры пресечения при дознании отражены в УПК РК. Кроме того, УПК РК предусматривает особый порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении отдельной категории лиц.

Важное значение имеет определение срока содержания под стражей, который, с одной стороны, должен позволять органам расследования без искусственных помех искать, находить и изобличать виновных, с другой — он должен разумно соизмеряться с тяжестью предусмотренного законом наказания. Общий срок превентивного содержания под стражей можно разделить на два периода.

Первый период — сроки ареста, порядок их продления до направления уголовного дела в суд (ст. 153 УПК РК).

По общему правилу, срок содержания под стражей при расследовании преступлений не может превышать 2 месяца. Однако он может быть продлен. При этом основания (причины) продления срока не всегда одинаковы. Условно можно выделить первичные и вторичные основания: первичные — это необходимость принятия мер превенции негативного поведения обвиняемого на всем этапе предварительного следствия (если имеются соответствующие основания); вторичные основания — те обстоятельства, которые влияют на продолжительность срока предварительного следствия вплоть до направления прокурором уголовного дела в суд.

Первичные основания всегда идентичны, в любом случае они служат интересам органов, осуществляющих уголовное преследование (и поэтому продление срока содержания под стражей всегда происходит по ходатайству этих органов), а вот вторичные могут иметь различную природу.

Если вторичное основание — невозможность окончания предварительного следствия в связи с тем, что этого требуют интересы стороны обвинения — органы уголовного преследования не выполнили всех следственных действий, а собранные доказательства недостаточны для составления обвинительного заключения (конечно, здесь могут играть роль и интересы стороны защиты, например, производство длительных экспертиз по ее ходатайству и т. п., но эти интересы проявляют себя в данном случае не напрямую, а опосредовано):

1) в случае невозможности закончить предварительное следствие в два месяца — до 6 месяцев (судьей районного суда или судьей военного суда соответствующего уровня по ходатайству следователя, вынесенному с согласия прокурора)

2) в случае особой сложности уголовного дела только в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений — до 12 месяцев (верховным судом республики, краевым или областным судом, судом города, судом автономной области или автономного округа или военным судом соответствующего уровня по ходатайству следователя, вынесенному с согласия прокурора субъекта РК или приравненного к нему военного прокурора)

3) в исключительных случаях только в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений — до 18 месяцев (судьей суда субъекта РК или военного суда соответствующего уровня) по ходатайству следователя, вынесенному с согласия Генерального прокурора РК или его заместителя).

Если вторичное основание — невозможность составления обвинительного заключения и направления его прокурору в связи с тем, что этого требуют интересы стороны защиты — обвиняемый и его защитник не успели ознакомиться с материалами уголовного дела: если материалы оконченного расследованием уголовного дела предъявлены обвиняемому и его защитнику не позднее, чем за 30 дней до окончания предельного срока содержания под стражей, однако 30 суток для ознакомления с указанными материалами им оказалось недостаточно, то срок содержания под стражей может быть продлен — до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела (верховным судом республики, краевым или областным судом, судом города, судом автономной области или автономного округа или военным судом соответствующего уровня по ходатайству следователя с согласия прокурора субъекта РК).

Такое деление продления сроков содержания под стражей по вторичным основаниям объясняет позицию законодателя, который в первом случае устанавливает четкие временные границы продления сроков (6, 12, 18 мес.), а во втором случае — нет. Ибо если в первом случае существует опасность злоупотребления органами уголовного преследования продлением рассматриваемых сроков в своих интересах, то во втором случае такая опасность объективно отсутствует. Таким образом, отсутствие в законе общего предельного срока досудебного содержания под стражей в целом не противоречит принципам охраны и защиты прав личности и состязательности уголовного процесса.

Часть 5 ст. 153 УПК РК предписывает предъявить материалы оконченного расследованием уголовного дела обвиняемому и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, установленного ч.2 и 3 ст. 153 УПК, т. е. продленного свыше 2-месяцев. Таким образом, с одной стороны, закон запрещает продлевать срок содержания под стражей, если материалы для ознакомления предъявлены менее чем за 30 дней (ч.6, п. 1 ч.8), с другой — он не обязывает соблюдать 30-ти дневный срок ознакомления, если предварительное следствие закончено в два месяца (ч.5).

Как же быть, если обвиняемый и его защитник не успели ознакомиться со всеми материалами дела? Положения ч.6 ст. 150 УПК РК фактически вынуждают органы уголовного преследования окончить предварительное следствие на месяц раньше, чем истечет предельный срок содержания под стражей. Однако эти требования мало подходят для общего срока предварительного следствия, установленного в 2 месяца который совпадает с общим сроком содержания под стражей (ч.1 ст. 153 УПК РК), так как провести следствие по делу в месячный срок во многих случаях — задача нереальная. Поэтому в случае, когда уголовное дело было окончено расследованием в 2-х месячный срок, органам уголовного преследования необходимо предоставить право обращаться в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей на время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела, независимо от того, когда эти материалы были предъявлены.

Согласно ч.10 ст. 153, в срок содержания под стражей засчитывается время:

1) на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого;

2) домашнего ареста;

3) принудительного нахождения в медицинском стационаре по решению суда;

4) в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче его РК. Не вызывает сомнения социальная ценность данных норм, которые, кроме прочего, означают, что:

Во-первых, срок предварительного содержания под стражей лица, которое до этого находилось под домашним арестом или принудительно в медицинском или психиатрическом стационаре, должен исчисляться с момента помещения его под домашний арест или в стационар.

Вовторых, заключение под стражу лица, которое до этого находилось под домашним арестом, в медицинском или психиатрическом стационаре по решению суда свыше 2-х месяцев. Должно производиться в порядке, предусмотренном ст. 153, а не ст. 150 УПК РК.

В-третьих, зачтенные в срок содержания под стражей домашний арест и (или) принудительное пребывание в стационаре (в порядке ч.10 ст. 153 УПК РК), засчитываются, в свою очередь, в назначенное судом наказание. Таким образом, законодатель, исходя из значительной правоограниченности при домашнем аресте и принудительном пребывании в стационаре, выстраивает следующую цепочку: «домашний арест или принудительное пребывание в стационаре = заключение под стражу = наказание». Понятно, что это полностью соответствует принципам правового государства. Однако, следуя логическим законам, если верно, что x = y = z, то верно и x = z, то есть если верна приведенная нами выше цепочка, то верна и следующая: «домашний арест или принудительное пребывание в стационаре = наказание». Тем не менее, последнее, к сожалению, пока не свойственно нашему уголовному законодательству.

Второй период — содержание под стражей во время нахождения уголовного дела в суде.

УПК РК в ч. 2 ст. 255 установил предельный срок содержания под стражей лица со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора — 6 месяцев. Однако ч. 3 этой статьи по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях позволяет продлевать этот срок на неопределенное время.

Статья 5 ч.3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривает возможность освобождения из-под стражи до суда в зависимости от предоставления гарантии явки в суд. Поскольку каждый считается невиновным, пока его вина не установлена, то в случаях, когда признается нужным арест лица, любые излишне суровые меры, не являющиеся необходимыми, должны строжайше пресекаться законом. Такое правило содержится, например, в ст. 9 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Согласно п. 5 Основных принципов обращения с заключенными, за исключением тех ограничений, необходимость которых явно обусловлена фактом заключения в тюрьму, все заключенные пользуются правами человека и фундаментальными свободами, изложенными во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, Международном пакте о гражданских и политических правах и Факультативном протоколе к нему, а также такими другими правами, которые изложены в других пактах ООН.

Заключение

В казахстанском законодательстве о борьбе с преступностью особое место отводится применению мер пресечения при расследовании уголовных дел и производстве по ним в судебных стадиях. Без принуждения, реализуемого прежде всего путем применения мер пресечения, в случаях, когда обвиняемый (подозреваемый) не согласен на ограничение его конституционных прав и законных интересов, практически невозможно раскрыть преступление, возместить причиненный им ущерб, наказать виновного, пресечь преступную деятельность. Институт применения мер пресечения по своей природе является комплексным, сформировался он в процессе развития не только уголовно-процессуального законодательства, но и других отраслей права. Комплексный характер института мер пресечения требует исследования его в многоаспектном плане с учетом существенных изменений в практике процессуальной деятельности в современных условиях, с учетом задач, вытекающих из проходящей судебно-правовой реформы.

Правовое регулирование мер пресечения в уголовном судопроизводстве нуждается в реформировании. Обновление законодательства могло бы проводиться с учетом прежде всего следующих параметров теоретической модели уголовно-процессуального законодательства по применению мер пресечения: определения оптимальных видов мер пресечения; уточнения оснований, условий и порядка применения мер пресечения в стадии расследования и во всех судебных стадиях уголовного процесса; уточнения оснований и законодательной регламентации процедуры продления сроков содержания обвиняемых под стражей, установления субъектов уголовного судопроизводства, правомочных решать вопрос о продлении сроков содержания обвиняемых под стражей; четкой регламентации правового положения обвиняемого (подозреваемого) при применении мер пресечения как в стадии расследования, так и в судебных стадиях процесса; законодательного установления в УПК пределов ограничения конституционных и иных прав, свобод, интересов личности при применении мер пресечения.

Необходимость совершенствования законодательства о применении мер пресечения обусловливается слабой эффективностью действующих мер пресечения, особенно таких, как личное и общественное поручительств, наблюдение командования воинской части, отдача несовершеннолетнего под присмотр, пробелами в законодательстве о мерах пресечения, его разобщенностью по ряду отраслей. Объединение имеющихся нормативных предписаний и их обновление, реанимация отмененных эффективных мер пресечения должна осуществляться прежде всего в рамках нового уголовно-процессуального кодекса с учетом правовых, национальных и исторических традиций народов.

Список использованных источников

1. Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995 г.

2. Уголовный кодекс РК от 16 июля 1997 года № 167−1 (по состоянию на 23 ноября 2010 года)

3. Уголовно-процессуальный кодекс РК от 13.12.1997 № 206-I

4. Указ Президента Республики Казахстан «Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Республики Казахстан» от РК от 19.05.09 г. № 805

5. Закон Республики Казахстан от 07.01.2005 № 29−3 «Об обороне и Вооруженных Силах Республики Казахстан»

6. Михайлов В. А. Меры пресечения в российском уголовном процессе. М., 1996.

7. Гуценко К. Ф. Уголовный процесс: М.: 1997 г.

8. Победкин А. В. Уголовный процесс. Учебник. Изд: М.: Книжный Мир, 2004 г.

9. Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан курс лекций 2006 г.

10. Ханов Т. А. Правовые и организационные вопросы применения имущественных мер пресечения в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Караганда, 1999 г.

11. Ахпанов А. Н. Проблемы уголовно-процессуального принуждения в стадии предварительного расследования. — Алматы: Жетi Жаргы, 1997 г.

12. Лупинская П. А. Уголовно-процессуальное право РФ (3-е изд.), Изд: М.: Юристъ, 2003 г.

13. Божьев В. П. Научно-практический комментарий к УПК РФ, Изд: М.: Спарк, 2004 г.

14. Толеубекова Б. Х. Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан: Часть общая. — Алматы, 1998.

15. Заведомо незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей: уголовно-правовые аспекты: автореферат дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08: защищена 03.11.2009 / Абзал Мухаметжанович Серикбаев; Карагандинский гос. ун-т. — Астана, 2009.