Уголовно-правовые отношения, возникающие в военно-служебной сфере

Содержание Введение

1. Исторический аспект ответственности за самовольное оставление части или места службы и дезертирство

1.1 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству царской России

1.2 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирства по законодательству советского периода

1.3 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству современной России

2. Юридический анализ самовольного оставления части или места службы и дезертирства (ст. 337 и 338 УК РФ)

2.1 Объект преступлений

2.2 Самовольное оставление части или места службы военнослужащими, проходящими военную службу по призыву

2.3 Самовольное оставление части или места службы военнослужащими, проходящими военную службу по контракту

2.4 Дезертирство

2.5 Освобождение от уголовной ответственности за совершение самовольного оставления части или места службы и дезертирства

2.6 Субъект преступлений

2.7 Субъективная сторона преступлений

3. Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по зарубежному законодательству

3.1 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству стран СНГ

3.2 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству стран АТР

3.3 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству европейских стран

4. Некоторые проблемы квалификации самовольного оставления части или места службы и дезертирства Заключение Список использованной литературы Введение

" 21 июня 2014 г., около 22 часов, ефрейтор Я. находясь на территории учебного центра «Троицкое» войсковой части 35 390, расположенного в п. Троицкое Анивского района Сахалинской области, являясь военнослужащим, проходящим военную службу по призыву в войсковой части 35 390, без разрешения командования и уважительных причин, с целью вовсе уклониться от дальнейшего прохождения военной службы, самовольно оставил территорию учебного центра «Троицкое» и скрылся в неизвестном направлении.

Продолжая реализовывать свой преступный умысел на уклонение от прохождения военной службы вовсе, Я., с момента оставления места службы и до момента его задержания, проводил время по своему усмотрению, обязанности военной службы не исполнял, в органы государственной власти и военного управления о себе, как военнослужащем, совершившим самовольное оставление места службы, не сообщал, меры по самостоятельному возвращению в воинскую часть не предпринимал, а наоборот скрывал от командования воинской части свое действительное местонахождение. Незаконно находясь вне места прохождения военной службы, уклоняясь от ее прохождения, обоснованно предполагая, что он будет разыскиваться правоохранительными органами и командованием воинской части, желая скрыться и не быть задержанным и возвращенным в воинскую часть или к месту службы, Я. военную форму одежды не носил, а при его задержании сотрудниками полиции попытался скрыться и убежать от них, желая избежать задержания и возвращения в воинскую часть.

Уважительных причин либо стечения тяжелых обстоятельств, которые могли послужить причиной самовольного оставления места службы, с целью вовсе уклониться от дальнейшего прохождения военной службы, у Я. не было.

28 июня 2014 г., в период с 13 до 14 часов, ефрейтор Я. был задержан сотрудниками полиции г. Холмск Сахалинской области и передан представителям войсковой части 35 390, чем его дезертирство было пресечено.

Таким образом, ефрейтор Я. являясь военнослужащим, проходящим военную службу по призыву в войсковой части 35 390, 21 июня 2014 г., около 22 часов, без разрешения командования и уважительных причин, в целях уклонения от прохождения военной службы вовсе, совершил самовольное оставление места службы — учебного центра " Троицкое" войсковой части 35 390, расположенном в п. Троицкое Анивского района Сахалинской области и отсутствовал до момента его задержания сотрудниками полиции в г. Холмск Сахалинской области в период времени с 13 до 14 часов 28 июня 2014 г., чем совершил дезертирство, то есть самовольное оставление места службы в целях уклонения от прохождения военной службы, то есть преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 338 УК РФ."

Абсолютное большинство военнослужащих строго соблюдают установленный порядок прохождения военной службы, добросовестно выполняют свой воинский долг. Однако отдельные военнослужащие нарушают этот порядок, уклоняются от несения обязанностей военной службы путем самовольного оставления воинской части или места службы, дезертирства, членовредительства, симуляции болезни, подлога документов либо путем иного обмана. Различные виды уклонения от прохождения военной службы представляют серьезную общественную опасность тем, что подрывают обороноспособность страны и несут угрозу национальной безопасности, чести и престижу вооруженных сил. Совершая уклонение от военной службы, военнослужащие либо нарушают отдельные требования порядка прохождения военной службы (например, находиться в расположении воинской части, в установленный срок возвращаться в часть из командировки, отпуска или нести службу в том месте и составе той воинской части, где определено соответствующим командованием, и др.), либо в целом посягают на порядок прохождения военной службы (например, в случае самовольного оставления части и дезертирства).

Ежегодно преступные деяния, связанные с уклонением от порядка прохождения военной службы, возрастают и являются одним из наиболее распространенных и опасных видов воинской преступности, имеющим тенденцию дальнейшего роста.

В Послании Президента Российской Федерации В. В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации от 16 мая 2003 года было отмечено, что «сильная, профессиональная и хорошо вооруженная армия нужна нам для благополучного и мирного развития страны. Эта армия должна быть способна защитить Россию и ее союзников, а также эффективно взаимодействовать с вооруженными силами других стран в рамках борьбы с общими угрозами». Для достижения этой цели требуется не только техническая модернизация армии, но и добросовестное выполнение своего воинского долга офицерским, младшим командным и рядовым составом. Строгое соблюдение порядка прохождения военной службы обеспечивает, в конечном итоге, боевую готовность войск, которая выступает в качестве главного условия военной безопасности государства. Выполнение военнослужащими задач и функций военной службы в полном объеме должно гарантировать постоянство и стабильность военно-служебных отношений, силу и обороноспособность государства, безупречность и эффективность управленческой деятельности, ее независимость от возможных политических перемен.

Анализ статистики уголовных дел, возбужденных по признакам преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 УК РФ показывает, что несмотря на уменьшение срока службы с двух лет до года, увеличение денежного довольствия военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, количество преступлений против прохождения военной службы не уменьшаются. Самовольное оставление части или места службы и дезертирство не обладают высокой степенью латентности, что дает возможность следователям военных следственных органов без труда выявлять совершение указанных преступлений.

Так, только за 5 последних месяцев 2014 г. в военном следственном отделе по Уссурийскому гарнизону возбуждено 37 уголовных дел по признакам преступлений, предусмотренных статьями 337, 338 УК РФ в отношении военнослужащих по контракту из числа рядового и сержантского состава, при этом абсолютное большинство указанных военнослужащих — 36, проходят службу в в/части 24 776, дислоцированной в г. Уссурийске Приморского края. Аналогичная ситуация сложилась и в в/части 74 854, дислоцирующейся в г. Хабаровске Хабаровского края.

Многолетней практикой установлено, что причинами совершения преступлений военнослужащими, проходящими военную службу по контракту в указанных воинских частях, явились:

— увеличение числа военнослужащих проходящих военную службу по контракту, что соответственно увеличивает долю совершенных ими преступлений в общей структуре преступности в войсках ВВО;

— отбор военнослужащих для прохождения военной службы по контракту преимущественно из местного населения, что при наличии низкого уровня жизни (особенно для сельского населения) и сохранившихся связях с местным криминальным элементов создает предпосылки для совершения указанной категории преступлений;

— слабые морально-психологические качества обвиняемых (по итогам аттестации в 2014 г. 550 военнослужащих указанной категории в ВВО представлено к увольнению из рядов ВС РФ по причине профессиональной и психологической непригодности к военной службе);

— недостаточная подготовленность офицеров взводного и ротного звена к исполнению своих обязанностей в полном объёме предъявляемых требований, и особенно в сфере воспитания и обучения подчиненного личного состава, повседневного контроля за ним, профилактики правонарушений и преступлений;

— ослабление контроля со стороны должностных лиц дежурной службы за военнослужащими, исполняющими служебные обязанности в отрыве от подразделения (например, на складах, автопарке) и имеющими в связи с этим прямой доступ к материальным ценностям.

Актуальность темы

исследования обусловлена необходимостью научно-теоретического осмысления объективных и субъективных признаков преступлений, против порядка прохождения военной службы, в частности, самовольного оставления части или места службы и дезертирства, а также необходимостью преодоления разногласий в определении объективных и субъективных признаков преступлений, предусмотренных ст. 337 и 338 УК РФ.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются уголовно-правовые отношения, возникающие в сфере военно-служебных отношений, в связи с обязанностью военнослужащих, соблюдать установленный порядок прохождения военной службы, а предметом — нормы Уголовного кодекса РФ, предусматривающие ответственность за совершение самовольного оставления части или места службы и дезертирства.

Цель исследования состоит в получении обоснованного представления о субъективных и объективных признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 337 и 338 УК РФ.

Учитывая тот факт, что в связи с вышеописанными событиями тема моей дипломной работы актуальна в настоящее время, для достижения указанной цели считаем необходимым определить следующие задачи исследования:

· во-первых, необходимо провести анализ правовой сущности, содержания и особенностей понятия самовольного оставления части или места службы и дезертирства;

· во-вторых, проследить историю развития ответственности за совершение самовольного оставления части или места службы и дезертирства;

· в-третьих, определить признаки разграничения самовольного оставления части или места службы и дезертирства.

1. Исторический аспект ответственности за самовольное оставление части или места службы и дезертирство

1.1 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству царской России Этапы строительства вооруженных сил государства и решаемые им в связи с этим задачи по обеспечению боевой готовности войск способствуют формированию военно-уголовного законодательства.

Как законодательство в целом появляется и развивается по мере возникновения и становления государства, так и военное законодательство с его обязательной составляющей — уголовно-правовой частью — тесно связано с созданием вооруженных сил — важнейшего атрибута любого государства.

Анализ источников, содержащих положения об уголовной ответственности за самовольное оставление части и дезертирства, принимавшихся в XVIII—XX вв., позволяет проследить, каким образом была предусмотрена ответственность за преступления, совершаемые военнослужащими по службе, посягающие на порядок её прохождения.

В допетровский период российское военно-уголовное законодательство соответствовало развитию военной организации общества. В России того времени не существовало регулярной армии, а задачи комплектования войска разрешались посредством повального приема людей на военную службу в случае непосредственной угрозы со стороны других государств.

Первым примером правового регулирования военной службы можно считать действовавший в России Литовский статут 1579 г., один из разделов которого «Об обороне земской», как раз и был посвящен вопросам обороны государства. В соответствии с положениями статута устанавливалась в основном ответственность высшего руководства и командования армии в период сбора войска. Наказуемыми были уклонения от явки на службу, неявка к месту боя, нарушения дозорной или караульной службы и т. п. Статут предусматривал следующие виды наказания: потеря чести, потеря имени, штраф, заковывание в цепь, смертная казнь.

В период правления Ивана Грозного было разработано и составлено общее уложение, которое было утверждено царем 16 февраля 1571 г. в качестве «Боярского приговора о станичной и сторожевой службе». В нем закреплялись положения об уголовной ответственность за уклонение от военной службы:

— сторожей, ушедших до смены с указанных для несения службы мест в то время, когда на границу произойдет нападение неприятеля, — подвергать смертной казни;

— при неявке воинов в срок для исполнения своих обязанностей на сторожевой линии — подвергать их денежному взысканию.

Следующий этап развития основных институтов государства и усиления центральной власти, потребовавший дальнейшей разработки нормативно-правовых актов, регулирующих круг служебных обязанностей и персональной ответственности военнослужащих, характеризуется формированием законодательства, объединяющего нормы военного и уголовного права, получившего в дальнейшем название военно-уголовного.

Первым таким законодательным актом стал «Устав ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки», изданный в 1607 году (дополненный в1621 г.).

В Уставе содержались положения об ответственности за воинские преступления, которые были разделены на две категории: нарушение специальных обязанностей военной службы и нарушения общеуголовные, но связанные с исполнением обязанностей военной службы. К первой группе преступлений, среди прочих, были отнесены самовольное оставление службы, самовольная отлучка в непосредственной близости неприятеля.

Учреждение регулярной армии, выработка новых принципов военного искусства явились объективными причинами, потребовавшими активного развития военного и военно-уголовного законодательства.

Так, при Петре 1 в 1701—1702 издается «Уложение, или право воинского поведения генералов, средних и меньших чинов и рядовых солдат», а в 1706 г. — «Краткий артикул». В них в целом сохранились прежние военно-уголовные нормы, предусматривающие ответственность за уклонение от военной службы.

30 марта 1716 г. Петром 1 был утвержден воинский устав, состоящий из 4 частей. Одной из его частей был «Артикул воинский с кратким толкованием», который фактически представлял собой военно-уголовный кодекс.

" Артикулом" к числу воинских преступлений были отнесены такие, субъектами которых могли быть только лишь военнослужащие — участники боевых действий, а именно:

— бегство с поля боя;

— мародерство;

— дезертирство, которым признавалось промедление с возвращением из поездки без уважительных причин (арт. 100).

Особенно сурово наказывалось дезертирство и бегство с поля боя. В Артикуле воинском говорилось, что лица, совершившие эти преступления, должны «без суда, на первом дереве, которое получится, повешены быть» .

Наряду с беглыми отвечали и их укрыватели (арт. 95, 96). Бегство с поля боя целых воинских частей, самовольная, без надобности, сдача крепости и других оборонительных сооружений, отказ вступать в бой — влекли для начальников шельмование и повешение, а для рядовых повешение каждого десятого по жребию (арт. 97, 98, 101−103). Перебежка к неприятелю как одно из тягчайших воинских преступлений каралась повешением без суда. К этому составу приравнивалось невозвращение из плена «при наличии к тому возможности» .

Конец XVIII в. ознаменован обновлением уголовного права. Общеуголовные законы были в значительной мере мягче, чем Артикул воинский 1715 г. Поэтому при принятии нового Уголовного Уложения императором Александром I ограничивались виды смертной казни и телесных наказаний за совершение уклонений из части. Смертная казнь устанавливалась двух видов: повешение или отсечение головы. Указы 1802 и 1808 гг. закрепили употребление в судебных приговорах выражений «наказать жестоко» или «нещадно», а в 1830 г. наказание кнутом было ограничено 50 ударами. В 1869 г. был принят Воинский Устав о наказаниях, исходя из анализа которого, можно сделать вывод, что уголовная ответственность за уклонение от военной службы была дифференцирована (отдельно предусматривалась ответственность офицеров и нижних чинов). К нормативным актам дореволюционного периода, предусматривавшим ответственность за дезертирство, можно отнести: — Воинский устав о наказаниях (1869 г.); - Устав о воинской повинности (1885 г.); - Уложение о наказаниях (1885 г.); - Устав уголовного судопроизводства (1892 г.).

1.2 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирства по законодательству советского периода В соответствии с перечисленными нормативными актами до 1916 г. дезертирством (побегом) считалось отсутствие на службе в течение 6 дней в мирное время, 3 дней в военное время и 1 дня при непосредственной близости неприятеля. Однако после 1916 г. это формальное разграничение и прежний объективный критерий заменили новым — субъективным — целью ухода, в соответствии с которым дезертирством признавалось: оставление службы с целью освободиться от неё совсем, с целью уклониться от службы в действующей армии или от участия в военных действиях (даже временно).

До 1916 г. наказание за дезертирство было достаточно мягким. Дезертирство считалось совершённым с того момента, когда по фактической обстановке военнослужащий, на взгляд третьего лица, находился уже не в месте своего «служения», а вне его. Покушение на дезертирство начиналось с того момента, когда военнослужащий начинает «оставлять» место своего «служения» — подходить к воротам казармы, внешней линии лагеря и готовиться их перейти.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что на всем протяжении дореволюционного периода существовала ответственность за самовольное оставление службы и дезертирство. Это говорит о том, что борьба с уклонениями от военной службы является одной из важнейших задач по укреплению воинского правопорядка и обеспечению военной безопасности государства.

Советское военно-уголовное законодательство появляется сразу же после Октябрьской революции. Его источниками стали декреты ВЦИК, СНК и приказы по военному ведомству. Эти декреты и приказы были изданы в духе революционного правосознания, в связи с чем содержали чаще всего нормы, имевшие своей целью добиться от армейских масс понимания необходимости строгого соблюдения порядка в войсках. В них содержались отдельные вопросы об ответственности за конкретные преступные посягательства на интересы Вооруженных Сил и на установленный в них порядок несения военной службы.

Остро в те годы встал вопрос о борьбе с дезертирством. Постановлением Совета Рабочей и Крестьянской Обороны от 25 декабря 1918 г. и декретами ВЦИК и СНК, принятыми в марте-июне 1919 г., дезертирство было признано одним из самых тяжких и позорных преступлений, влекущих наказание в виде смертной казни. Однако вместе с тем, этими нормативно-правовыми актами предусматривалось положение о том, что «лица, впервые совершившие дезертирство по несознательности, в случае последующей добровольной явки в распоряжение военных властей подлежат освобождению от наказания». Думается, таким термином характеризовалась субъективная сторона дезертирства.

Первым законодательным актом, в котором было дано развернутое понятие воинского преступления, а сами составы образовывали собой систему, явился Уголовный Кодекс РСФСР, принятый 26 мая 1922 года (далее — УК РСФСР 1922 г.). Воинские преступления были описаны в главе 7 УК РСФСР 1922 г., которая включала в себя 16 статей. Статья 202 УК РСФСР была посвящена дезертирству, объективная сторона которого была выражена в самовольном оставлении части или места службы, а равно неявке военнослужащего на службу из отпуска, командировки, при перемещении и в иных подобных случаях. В отличие от ныне действующего УК РФ, УК РСФСР 1922 г. целью дезертирства называл не только уклонение от несения военной службы, но и уклонение от участия в боевых действиях. Такой побег военнослужащего в мирное время наказывался лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией или без конфискации имущества, а побег, совершенный лицом командного или комиссарского состава, или любым военнослужащим военное время или при боевой обстановке из части или учреждения, к составу коих принадлежал бежавший, наказывался высшей мерой наказания или лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже 3 лет с конфискацией имущества.

Самовольное оставление части или места службы, закрепленное в статье 205 как самовольная отлучка, также нашло свое отражение в системе преступлений против военной службы УК РСФСР 1922 г.

Отсутствие цели уклониться от несения военной службы отличало самовольное оставление военнослужащим своей части или места службы от дезертирства. Кроме того, диспозиция статьи не описывала продолжительность отсутствия военнослужащего, которое считалось преступным. В связи с этим, думается, что преступной признавалась любая продолжительность отсутствия военнослужащего в части или месте службы. Наказание за самовольную отлучку в мирное время представляло собой лишением свободы на срок до 1 года, а самовольная отлучка, учиненная при боевой обстановке из части или учреждения, к составу коих принадлежал отлучившийся, наказывалась — лишением свободы на срок до 5 лет с конфискацией или без конфискации имущества.

31 октября 1924 г. был принят первый общесоюзный законодательный акт об ответственности за воинские преступления — Положение о воинских преступлениях (далее — ПоВП). В нем воспроизвели все составы воинских преступлений, предусмотренных УК РСФСР 1922 г. за некоторыми изменениями, однако значение ПоВП заключалось в том, что оно установило единую для всех республик, входящих в СССР, систему ответственности за воинские преступления на территории Союза, независимо от условий ответственности «на местах» .

Ответственность за самовольное оставление части теперь предусматривалась дисциплинарным уставом. Правила дисциплинарного устава распространялись на военнослужащих, совершивших самовольное оставление своей части или места службы, продолжающееся менее шести суток, при условии их добровольной явки, а также на лиц переменного состава, военнослужащих, лиц кадрового состава, совершивших оставление территориальных частей за время территориальных сборов, продолжающееся не свыше двух суток.

Самовольное же оставление военнослужащим своей части или места службы, продолжающееся свыше шести суток, хотя бы военнослужащий и явился добровольно, а равно и продолжающееся менее шести суток, если военнослужащий в течение указанного срока не возвратился добровольно, или неоднократная (не менее трех раз) самовольная отлучка признавалась побегом, ответственность за который была предусмотрена УК РСФСР 1926 г.

Побег, совершенный в первый раз при наличии смягчающих обстоятельств или малой политической сознательности, наказывался лишение свободы на срок до трех месяцев, а при отсутствии смягчающих обстоятельств — лишение свободы на срок до одного года. К военнослужащему, совершившему побег во второй раз, независимо от наличия смягчающих обстоятельств, применялось наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет со строгой изоляцией. Побег, совершенный более чем двухкратно, наказывался лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет.

В соответствии со ст. 193.8. УК РСФСР 1926 г., побег, совершенный в военное время или при боевой обстановке красноармейцем, а равно и побег, совершенный как в мирной, так и в боевой обстановке лицом командного, административно — хозяйственного или политического состава, влек за собой применение высшей меры социальной защиты, а при смягчающих обстоятельствах — лишение свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией имущества.

Неявка военнослужащих в срок без уважительных причин из командировок, кратковременных отпусков, отпусков по болезни, при переводах и перемещениях и в иных подобных случаях также влекла за собой ответственность либо в соответствии с дисциплинарным Уставом, либо в соответствии с УК РСФСР 1926 г.

Необходимо отметить, что наличие цели уклонения военнослужащего от несения обязанностей военной службы перестало играть роль для квалификации содеянного. Разграничение дезертирства (побега) и самовольного оставления части или места службы происходило по продолжительности отсутствия военнослужащего в части.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1940 г. в статью 193 УК РСФСР 1926 г. были внесены изменения, в соответствии с которыми, ответственности за преступления против военной службы, помимо военнослужащих, несли военнообязанные, призванные на военные сборы. Самовольная отлучка этих лиц признавалась уголовно-наказуемой, если она продолжалась более двух часов либо хотя и менее двух часов, но совершенная свыше одного раза, и наказывалась направлением в дисциплинарный батальон на срок от шести месяцев до двух лет, а совершенная в военное время — лишением свободы на срок от трех до семи лет.

Самовольная отлучка свыше суток являлась дезертирством и влекла за собой лишение свободы на срок от 5 до 10 лет, а в военное время высшую меру наказания — расстрел с конфискацией имущества. Думается, что такое суровое наказание за дезертирство было призвано укрепить дисциплину в армии, в условиях уже начавшейся второй мировой войны.

Следующий этап развития советского военно-уголовного законодательства характерен принятием 25 декабря 1958 г. Закона «Об уголовной ответственности за воинские преступления» (далее — Закон).

Закон разделил понятия «самовольная отлучка» и «самовольное оставление части» .

Отсутствие военнослужащего срочной службы в части или месте службы продолжительностью свыше одних суток, но не более трех суток, либо хотя и менее суток, но совершенная повторно в течение трех месяцев квалифицировалось как самовольная отлучка. Отсутствие этих же военнослужащих в части продолжительностью свыше трех суток признавалось самовольным оставлением части.

Квалифицированные составы самовольной отлучки и самовольного оставления части стали предусматривать ответственность военнослужащих, отбывающих наказание в дисциплинарной воинской части.

Самовольное оставление части в боевой остановке, независимо от продолжительности отсутствия военнослужащего, стало самостоятельным составом преступления, ответственность за совершение которого предусматривалась в виде смертной казни.

Дезертирством признавалось оставление воинской части или места службы с целью уклониться от военной службы, а равно неявка с той же целью на службу при назначении, переводе, из командировки, из отпуска или из лечебного заведения, совершенное военнослужащим срочной службы. Дезертирство, совершенное лицом офицерского состава или военнослужащим сверхсрочной службы наказывалось лишением свободы от пяти до семи лет, что более строже, чем наказание для военнослужащих срочной службы (от 1 года до пяти лет).

Цель уклонения от несения обязанностей военной службы снова стала играть роль при решении вопроса о разграничении составов дезертирства от самовольной отлучки и самовольного оставления части.

Все вышеизложенное в последующем нашло свое отражение в УК РСФСР 1960 г.

1.3 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству современной России Принятый в 1996 году Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК РФ) в главе 33 предусматривает ответственность за преступления против военной службы и имеет определенные особенности, по сравнению с военно-уголовным законодательством советского периода.

Воинские преступления по новому УК РФ получили наименования как «преступления против военной службы», однако объект преступлений остался практически тем же. В прежнем УК РСФСР 1960 г. он определялся как порядок несения военной службы, а в новом — порядок прохождения военной службы. Вместе с тем, следует иметь в виду, что понятие «порядок прохождения военной службы» допускает более широкое толкование нежели «порядок несения военной службы», поскольку охватывает всякое посягательство на интересы военной службы.

В отличие от УК РСФСР 1960 г., который предусматривал ответственность за воинские преступления как в мирное, так и в военной время, УК РФ 1996 г., устанавливает ответственность за совершение преступлений против военной службы лишь в мирное время. Наказание за преступления против военной службы, совершаемые военнослужащими в военное время, регламентируются законодательством военного времени.

Глава 33 УК РФ содержит в себе 22 статьи о воинских преступлениях, в то время как УК РСФСР 1960 г. предусматривал 35 составов. В частности, в УК РФ декриминализированы угроза начальнику, промотание и утрата выданных военнослужащему для личного пользования предметов обмундирования или снаряжения, а самовольная отлучка и самовольное оставление части или места службы.

В целом, ответственность военнослужащих за уклонение от военной службы существенных изменений не претерпела. Однако в новый Уголовный кодекс были включены примечания к статьям 337 и 338, устанавливающие возможность освобождения военнослужащих от уголовной ответственности за самовольное оставление части или места службы и дезертирство.

Все объективные и субъективные признаки самовольного оставления части или места службы и дезертирства будут рассмотрены подробнее в следующих главах работы с учетом действующих изменений и дополнений.

2. Юридический анализ самовольного оставления части или места службы и дезертирства (ст. 337 и 338 УК РФ)

2.1 Объект преступлений Понятие объекта преступления против военной службы по своему содержанию является производным от общего понятия объекта преступного посягательства, поэтому, как отмечал О. К. Зателепин определение объекта преступления против военной службы, в частности самовольного оставления части и дезертирства, должно обязательно включать в себя помимо специфических признаков, отражающих задачи военной организации государства, признаки, характерные для всех объектов уголовно-правовой охраны.

Итак, что же необходимо считать объектом преступления, и какие мнения по этому поводу существуют на сегодняшний день.

Одни ученые полагают, что объектом преступления выступают субъективные права, другие считают, что объектом преступления выступают правоохраняемые интересы, третьи — человека. Не можем согласиться ни с одним из перечисленных мнений, поскольку обоснованно считаем, что объектом любого преступления нужно признавать именно общественные отношения, складывающиеся в той или иной сфере, которым совершаемым преступлением наносится вред. В поддержку этого мнения приведем следующие аргументы.

Поскольку субъективное право это — мера юридически возможного поведения, то объектом преступления она быть не может априори, так как причинить вред дозволенному поведению нельзя.

По мнению Протасова В. Н., «субъективные права, представляя собой по сути лишь юридическую форму различных благ личности, общества и государства, не могут рассматриваться в качестве ценностей целей, ради охраны которых существует уголовный закон. Более того, вряд ли можно утверждать, что нарушение субъективных прав, которое имеет место при совершении преступного посягательства, составляет сущность общественной опасности последнего» .

С учетом сказанного, как представляется, субъективные права различных субъектов, нельзя считать объектом преступления.

В действующем УК РФ общий объект уголовно-правовой охраны представлен термином «охраняемый уголовным законом интерес». Правовым основанием для этого служат ст.ст. 37−42 УК РФ, в которых указывается, что причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, не является преступлением.

Что касается такого законодательно-закрепленного определения объекта преступления как правоохраняемого интереса, то в нашем видении, он недостаточен для уяснения его содержания, поскольку, во-первых, благом может быть любой феномен внешнего мира. Материальной основой правоохраняемых интересов является безопасность личности, общества и государства. Отсюда, объект преступления — это охраняемая уголовным законом безопасность личности, общества и государства (национальная безопасность), которой причиняется или может быть причинен вред в результате преступления. Во-вторых, «правоохраняемые интересы реализуются посредствам осуществления прав и несения обязанностей, то есть в правоотношениях, а значит, сами по себе интересы (без процесса реализации) выступать в качестве объекта преступления не могут» .

Признание объектом преступлений самого человека с точки зрения самого уголовного права и процесса будет неверным, поскольку при совершении преступления наличие последствия в виде причинения вреда — главное условие признания такового деяния преступлением, а значит и главное условие привлечения к ответственности. Человеку же противоправным деянием вред причиняется не всегда, поэтому и объектом преступления человек быть не может. Этот факт находит свое отражение в уголовном судопроизводстве, когда даже после совершения преступления, человек не всегда признается потерпевшим.

Некоторые исследователи все же предлагают вернуться к дореволюционной теории, в которой объектом преступления признавался человек. Конечно, данная концепция весьма удачно адаптирована в отношении преступлений против человека, но по существу вряд ли пригодна для других видов преступлений, в частности, против общества или государства. Это обстоятельство не позволяет считать ее универсальной.

Рассмотренные критерии, а они постоянно поддаются дальнейшей конкретизации, не являются единственно возможными и бесспорными. Тем не менее, они позволяют утверждать, что понятие объекта преступления должно отражать реально существующий и затрагиваемый преступлением внешний феномен действительности, обладающий свойствами ценности, в определенном состоянии которого и, соответственно, в защите которого общество заинтересовано. Причинение вреда данному феномену должно составлять сущность общественной опасности любого преступного посягательства.

В теории военно-уголовного законодательства на сегодняшний день можно выделить два подхода к сущности объекта преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 УК РФ. В первом из них, непосредственным объектом признается родовой объект всех преступлений против военной службы — порядок прохождения военной службы. Этот подход имеет в своей основе, с одной стороны, законодательную дефиницию преступлений против военной службы (ч. 1 ст. 331 УК РФ), а с другой — концепцию объекта посягательства как общественных отношений (правопорядка), защищаемых уголовным законом.

Термин «воинский правопорядок» был введен в научный оборот Н. И. Фалеевым в 1902 г. Однако содержание воинского правопорядка в военно-уголовной теории понималось неоднозначно. Сам Н. И. Фалеев, например, считал объектом воинского преступления воинский правопорядок в его внешнем выражении, а именно — нормы военно-уголовного кодекса. Он утверждал, что говорить о благе, нарушаемом воинским деянием, можно только в том смысле, что каждая военная норма, охраняемая правом, есть уже благо. При нарушениях формальных (каковыми являлись большинство воинских преступлений), при покушениях — «нет места нарушению какого-либо „конкретного интереса“ или блага, а есть только нарушение нормы» .

Взгляд на воинский правопорядок как совокупность военно-правовых норм фактически не получил широкого распространения. Определение объекта воинского преступления как совокупности норм военного права (военно-уголовного законодательства) представляется достаточно формальным и, скорее всего, неверным по существу.

После окончательного утверждения в отечественном уголовном праве концепции объекта преступления как общественных отношений в теории военно-уголовного законодательства сформировался подход к воинскому правопорядку (который фактически всеми юристами признавался объектом воинских преступлений) как совокупности военно-служебных отношений. Сторонниками такого понимания объекта преступления выступали Ахметшин Х. М., Сапсай А. В., Егоров К. И. и другие.

Итак, во многих последних учебниках по уголовному праву, установленный порядок прохождения военной службы трактуется как совокупность военно-служебных отношений, закрепленных нормами Конституции РФ, законами Российской Федерации «О воинской обязанности и военной службе», «Об обороне», «О статусе военнослужащих», другими законами, а также общевоинскими уставами. Этот порядок составляет существо воинской дисциплины, строгое соблюдение которой является необходимым условием поддержания постоянной боевой готовности войск и сил флота. Последствия нарушения порядка прохождения военной службы — это всегда вред, связанный с ослаблением обороноспособности войск, их боевой способности.

Общественно опасное посягательство военнослужащего на порядок прохождения военной службы, являющийся родовым объектом всех преступлений против военной службы, отличает такое преступление от иных общественно опасных деяний, совершаемых военнослужащими, за которые они несут ответственность на общих основаниях с остальными гражданами по соответствующим статьям УК РФ. Поэтому, данный признак имеет важное практическое значение при разграничении общеуголовных преступлений и преступлений против военной службы.

Так, Военная коллегия Верховного Суда РФ неоднократно отмечала, что насильственные действия, совершенные одним военнослужащим в отношении другого, не содержащие признаков посягательства на установленный порядок прохождения военной службы, относятся к числу общеуголовных, а не преступлений против военной службы.

Второй подход к сущности объекта преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 УК РФ, характеризуется тем, что его сторонники непосредственным объектом уклонений от военной службы, считают установленный порядок пребывания на службе, в соответствии с которым военнослужащий должен проходить службу в установленном месте и выполнять служебные обязанности в полном объеме. Анализ обзора судебной практики Верховного Суда РФ по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими, показывает, что сторонником вышеизложенной теории объекта преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 УК РФ, является Верховный Суд РФ. В своем обзоре он указал, что «преступления против военной службы делятся на преступления в зависимости от конкретных отношений, являющихся непосредственным объектом каждого преступного посягательства», тем самым определив, что непосредственным объектом преступлений, предусмотренных статьями 337−339 УК РФ, является порядок пребывания на военной службе.

Понятие термина «пребывание» законодательно не закреплено, однако неоднократно использовано в Федеральных законах, регулирующих вопросы военной службы. Так что же означает «пребывание» на военной службе.

" Пребывание" в толковых словарях значится, как нахождение где-либо. Если отталкиваться от хрестоматийного значения этого термина, пребывание на военной службе — это нахождение на ней. Думается, что по отношению к рассматриваемым видам преступлений против военной службы, само по себе нахождение на военной службе не будет иметь правового интереса, напротив, законодательно обоснованное нахождение на территории воинской части или месте службы как раз и будет подходящим определением понятия «пребывание» на военной службе.

Порядком же пребывания на военной службе будет считаться совокупность военно-служебных отношений, возникающих в связи с обязанностью военнослужащего находиться на территории воинской части (места службы), урегулированных нормами права.

Исходя из всего вышеизложенного, на наш взгляд наиболее верным является второй подход к определению сущности объекта самовольного оставления части или места службы и дезертирства, поскольку, самовольно выбывая из части (места службы) на определенный срок или вовсе, военнослужащий не соблюдает законодательно-установленную обязанность порядок нахождения там. Такой подход к определению объекта исследуемых составов преступлений представляется наиболее специальным, раскрывающим саму суть посягательства, а значит, наиболее верным.

Объективная сторона преступлений

2.2 Самовольное оставление части или места службы военнослужащими, проходящими военную службу по призыву Объективная сторона этого преступления изложена в диспозиции ч. 1 ст. 337 УК РФ, где указано: «Самовольное оставление части или места службы, а равно неявка в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву…» .

Деяние рассматриваемого преступления — как обязательный признак объективной стороны, выражен в конкретном действии — самовольном оставлении части или места службы, а равно неявки в срок без уважительных причин на службу.

Самовольное оставление части или места службы означает убытие военнослужащего из воинской части или места службы без разрешения на то соответствующего командира (начальника).

Согласно положениям Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указам Президента РФ от 10.11.2007 № 1495 (далее — УВС ВС РФ), военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, убытие за пределы воинской части (за исключением случаев убытия в отпуск, командировку либо по службе) запрещен.

Согласно УВС ВС РФ, военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, увольняются из расположения воинской части командиром роты в назначенные командиром полка дни и часы. Следовательно, правом увольнения этих военнослужащих из расположения части обладают командиры рот и лица, занимающие соответствующие им должности. Нижестоящие начальники этим право не обладают. На практике возможны случаи, когда военнослужащий уходит из расположения воинской части по разрешению своего прямого или непосредственного начальника, не обладающего правом увольнения (например, по разрешению командира взвода, старшины роты и т. п.). В этих случаях уход военнослужащего из расположения воинской части, хотя и является неправомерным, не может быть признан самовольным, так как военнослужащий убывает из расположения воинской части или из места службы с соответствующего разрешения командира (начальника).

Оставление воинской части является оставление ее территории. Под территорией (расположением) воинской части, соединения или учреждения понимается обособленная охраняемая территория, на которой расположены штабы, казармы, парки с военной техникой, хранилища, склады и иные объекты, непосредственно обеспечивающие деятельность воинской части (соединения, учреждения), на которых установлены режимы, предусмотренные уставами Вооруженных Сил Российской Федерации. Военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, вправе свободно передвигаться в расположении воинской части в составе подразделений. Не является самовольным оставлением части, если военнослужащий уходит из казармы, но находится в пределах воинской части.

В подтверждение этого, следует отметить, что согласно УВС ВС РФ военнослужащие считаются исполняющими обязанности военной службы в случаях нахождения на территории воинской части в течение установленного распорядком дня (регламентом) служебного времени или в другое время, если это вызвано служебной необходимостью.

Преступление может быть совершено и путем самовольного оставления места службы. Чаще всего место службы совпадает с расположением воинской части. Местом службы военнослужащего, не совпадающим с расположением части, считается любое иное место, определенное военнослужащему для исполнения обязанностей по военной службе, или где он должен находиться по приказу либо с разрешения командования. В ситуациях, когда место службы не совпадает с расположением воинской части, например, при нахождении военнослужащего в командировке — местом службы будет территория части, указанная в командировочном предписании, при передвижении в составе команды — эшелон, поезд и т. п.

Местом службы признается также и место лечения военнослужащего, вне зависимости от того, является ли оно военным госпиталем или медицинским учреждением иной ведомственной принадлежности.

Большинство военных судов правильно разграничивают понятия воинская часть и место службы, однако до сих пор имеют место быть отдельные ошибки.

" Так, при рассмотрении уголовного дела в отношении младшего сержанта Сабранца военным судом гарнизона Безречная было установлено, что виновный самовольно оставил военный госпиталь, в котором находился на стационарном излечении, после чего более одного месяца уклонялся от службы. В дальнейшем он же не выполнил указание военного комиссара о возвращении в госпиталь и более двух месяцев незаконно проводил время по своему усмотрению. Правильно квалифицировав оба эпизода уклонения по ч. 4 ст. 337 УК, суд в то же время ошибочно расценил содеянное названным лицом, как самовольное оставление части. В данном случае Сабранец самовольно оставил место службы — военный госпиталь, в который он был направлен в установленном порядке для прохождения лечения. Кроме того, не прибыв в дальнейшем по указанию военного комиссара в госпиталь, Сабранец совершил неявку в срок без уважительных причин на службу, что также должно было найти самостоятельную оценку в приговоре" .

Наравне с самовольным оставлением части или места службы ч.1 ст. 337 УК РФ устанавливает ответственность военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, за неявку в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения.

Пункт 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 апреля 2008 г. № 3 «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы» (далее — ПП ВС РФ № 3) разъясняет, что под неявкой в срок без уважительных причин на службу военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, следует понимать: неприбытие указанных лиц при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения на службу в срок, установленный в соответствующих документах (например, в увольнительной записке, отпускном билете). Для неявки в срок на службу характерно уклонение от обязанностей военной службы путем преступного бездействия, то есть военнослужащий не выполняет лежащей на нем обязанности явиться в срок на службу.

Необходимым условием ответственности при неявке в срок на службу является отсутствие уважительных причин. Законодателем не определен, конкретный перечень уважительных причин, наличие которых исключает уголовную ответственность за уклонение, в связи с чем думается, что отнесение тех или иных причин к группе уважительных зависит от конкретных обстоятельств дела. На практике к уважительным причинам, в частности, относят: заболевание или увечье гражданина, связанные с утратой трудоспособности; тяжелое состояние здоровья отца, матери, жены, мужа, сына, дочери, родного брата, родной сестры, дедушки, бабушки или усыновителя гражданина либо участие в похоронах указанных лиц; препятствие, возникшее в результате действия непреодолимой силы, или иное обстоятельство, не зависящее от воли гражданина, а также иные причины, признанные уважительными призывной комиссией или судом.

2.3 Самовольное оставление части или места службы военнослужащими, проходящими военную службу по контракту Ответственность за самовольное оставление части или места службы военнослужащими, проходящими военную службу по контракту для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, предусмотрена ч. 3 ст. 337 УК РФ. Объективные признаки состава рассматриваемого преступления в отношении военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, несколько отличаются от соответствующих признаков, установленных для военнослужащих, проходящих военную службу по призыву. Прежде всего, это обусловлено статусом, которым обладают военнослужащие, проходящие военную службу по контракту. Известно, что выход военнослужащего, проходящего военную службу по призыву, без разрешения за пределы территории воинской части является уголовно наказуемым деянием или дисциплинарным проступком. Военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, должны находиться в расположении воинской части лишь в служебное время. При этом по делам службы они могут оставлять расположение воинской части без специального разрешения. Указанные военнослужащие проживают, как правило, в квартирах за пределами воинской части и свободным от службы временем распоряжаются по своему усмотрению. Регламент служебного времени устанавливает командир воинской части или соединения. Общие положения, определяющие сроки и продолжительность выполнения этими военнослужащими основных мероприятий, вытекающих из обязанностей военной службы для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, установлены частью 1 статьи 11 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76 «О статусе военнослужащих» (далее — ФЗ «О статусе военнослужащих») и статьей 226 УВС ВС РФ. Так, общая продолжительность еженедельного служебного времени военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, не должна превышать нормальную продолжительность еженедельного рабочего времени, установленную федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Такая продолжительность установлена статьей 91 Трудового кодекса, согласно которой нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю. Однако применительно к военной службе имеются исключения из общего правила. Такими исключениями признаются: боевое дежурство (боевая служба), учения, походы кораблей и другие мероприятия, перечень которых определяется министром обороны Российской Федерации (руководителем иного федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба), проводятся при необходимости без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени.

Таким образом, применительно к военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, самовольным следует считать не всякий выход за пределы территории воинской части, учреждения или заведения без специального разрешения, а оставление этой территории в служебное время либо выезд за пределы гарнизона, на территории которого они проходят военную службу без разрешения командира части, с намерением в течение того или иного времени уклониться от прохождения военной службы.

Как преступное бездействие характеризуется неявка в срок без уважительных причин на службу продолжительностью свыше 10 суток, но не более одного месяца, а в соответствии с ч. 4 ст. 337 УК РФ — продолжительностью свыше месяца. Для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, случаями неявки в срок на службу признаются случаи неявки при назначении, переводе из командировки, отпуска или лечебного учреждения, а также случаи неприбытия указанных лиц на службу ко времени, установленному регламентом служебного времени или приказом (распоряжением) командира (начальника).

2.4 Дезертирство Дезертирство это — самовольное оставление части или места службы в целях уклонения от прохождения военной службы, а равно неявка в тех же целях на службу. Ответственность за дезертирство установлена статьей 338 УК РФ. Дезертирство — наиболее опасное и тяжкое преступление против порядка прохождения военной службы, поскольку гражданин, вопреки конституционной обязанности, полностью уклоняется от исполнения военной службы, поэтому и ответственность за его совершение установлена соответствующая. Часть 1 статьи 338, как основной состав, предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 7 лет, а часть вторая, описывающая признаки квалифицированного состава, предусматривает наказание в виде лишения свободы до 10 лет.

С объективной стороны преступление может быть совершено в форме действия — самовольного оставления части или места службы, или бездействия — неявки в срок на службу. Совершая дезертирство, военнослужащий умышленно и противоправно исключает себя из сферы военно-служебных отношений без намерения в будущем возвратиться когда-либо к исполнению обязанностей военной службы.

Состав преступления — дезертирство, как и самовольное оставление воинской части или места службы, — формальный, а значит, и оконченными они будут признаваться с момента самовольного оставления воинской части или места службы. Однако не стоит забывать, что рассматриваемые составы преступлений относятся к категории длящихся, под которыми понимаются «действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом, под угрозой уголовного преследования» .

Таким образом, являясь оконченными преступлениями с момента оставления воинской части или места службы с целью уклониться от военной службы временно или вовсе, самовольное оставление части или места службы и дезертирство совершаются (длятся) в течение всего времени самовольного отсутствия военнослужащего в части. Известно, что длящиеся преступления характеризуются непрерывным в течение определенного периода времени совершением деяний на стадии оконченного преступления, которые сопряжены с длительным невыполнением обязанностей по военной службе.

Начальным моментом совершения, как первого, так и второго преступления считается время убытия военнослужащего из воинской части или с места службы без соответствующего разрешения и уважительных причин. Для военнослужащих по призыву такой уход будет считаться самовольным, в любое время нахождения его в воинской части либо в конкретном месте службы, а для военнослужащих по контракту — лишь во время, предусмотренное регламентом служебного времени для исполнения обязанностей по военной службе.

Началом неявки в срок без уважительных причин на службу и дезертирства, совершенного таким же способом, для военнослужащих обеих категорий считается истечение времени, указанного в соответствующем документе, — и неприбытие на службу в установленное распорядком дня время.

При этом следует иметь в виду, что поскольку, при совершении дезертирства военнослужащий преследует цель уклониться от исполнения обязанностей военной службы вовсе, то продолжительность незаконного отсутствия военнослужащего в воинской части или месте службы на квалификацию содеянного не влияет, однако учитывается при назначении виновному наказания.

По смыслу закона, моментом окончания продолжительности отсутствия в воинской части или месте службы, следует считать время, когда виновный сам по доброй воле прекратит преступное пребывание вне службы (явится с повинной в правоохранительные органы государственной власти, его задержат по подозрению в совершении другого преступления, предусмотренного особенной частью УК и т. п.), либо его преступное нахождение вне части или места службы будет пресечено военным командованием или органами власти. Дезертирство военнослужащего, проходящего военную службу по призыву, если оно не было прекращено вышеуказанными обстоятельствами, то окончанием преступления будет считаться достижение виновным 28-летнего возраста, так как с этого возраста по закону он подлежит освобождению от военной службы по призыву.

Вместе с этим, существует и другая точка зрения, сторонники которой уверены, что с момента принудительной или добровольной явки военнослужащего в любые как государственные, так и негосударственные органы, и заявления о себе, как о военнослужащем, самовольно оставившим воинскую часть, либо отпадения у него обязанности прохождения военной службы по призыву либо по контракту (например, изменение состояния здоровья, достижение предельного возраста пребывания на военной службе), закон связывает выполнение полностью объективной стороны данных составов преступлений. На наш взгляд, такой подход к окончанию состава характерен только для самовольного оставления части или места службы. Ведь, для того, чтобы самовольное оставление части или места службы стало уголовно-наказуемо, необходимо отсутствовать в части не менее трех суток, в ином случае, деяние военнослужащего не будет признано преступлением.

В практике военных судов по-прежнему возникает вопрос о порядке исчисления продолжительности уклонений. В связи с этим, считаем необходимым отметить следующее. Если в уголовном законе продолжительность самовольного отсутствия определяется сутками (от двух до десяти, свыше десяти), то длительность периода уклонения, с учетом того, что каждые сутки состоят из 24 часов, следует исчислять с момента (часа) самовольного оставления части (места службы) или неявки на службу.

Уведомление военнослужащим командования о месте своего нахождения также может быть признано моментом окончания преступления, но только в том случае, когда непосредственно после него военнослужащий прибывает в часть или выполняет иное распоряжение командования (является в военную комендатуру, военкомат, ожидает приезда представителя части и т. д.). Если же военнослужащий пренебрегает отданными ему распоряжениями, то уведомление командования о месте нахождения нельзя считать прекращением преступления.

Нередки случаи, когда незаконно пребывающий вне части (места службы) военнослужащий временно появляется в расположении части (в месте службы) без намерения приступить к исполнению обязанностей военной службы и фактически не приступает к их исполнению. В такой ситуации течение срока самовольного отсутствия не прерывается.

Квалифицирующими признаками состава дезертирства, установленными частью второй статьи 338 УК РФ являются совершение дезертирства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а также с оружием, вверенным по службе.

Из Общей части УК РФ известно, что преступление считается совершенным группой лиц по предварительному сговору, в том случае, если в нем участвуют два и более лица, заранее договорившиеся о совместном совершении данного преступления, соответственно, дезертирством, совершенным группой лиц по предварительному сговору будет признано самовольное оставление части или места службы двумя и более лицами, которые заранее договорились об этом.

Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ, под организованной группой понимается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения дезертирства. Думается, что основания для такой квалификации будут иметь место в том случае, если по делу установлено, что два или более военнослужащих заранее договорились о совместном совершении этого преступления, провели предварительную подготовку или иным образом объективно засвидетельствовали устойчивость возникших между ними связей, имеющих целью совершить дезертирство. Признаками такой устойчивости могут служить данные о том, что лица, заранее действуя во исполнение совместного плана, подготовили документы, гражданскую одежду, договорились о месте работы или о месте пребывания или иным образом создали условия для сокрытия своей принадлежности к Вооруженным Силам во время незаконного пребывания вне военной службы.

Новый УК РФ квалифицирующим обстоятельством дезертирства признал совершение преступления с оружием, вверенным военнослужащему по службе.

Под оружием, вверенным военнослужащему по службе, следует понимать боевое ручное стрелковое и холодное оружие, принятое на вооружение Министерства обороны Российской Федерации, войск и воинских формирований других министерств и ведомств, которым военнослужащий обладает правомерно, в силу возложенных на него обязанностей по военной службе. К такому оружию относятся пистолеты, карабины, автоматы и пулеметы, гранатометы, различные виды холодного оружия (штык — ножи и т. д.), иное оружие, принятое на вооружение в Вооруженных Силах РФ. Строительные пистолеты, имитационные устройства, взрывчатые вещества, боеприпасы и иные устройства, не подпадающие под понятие «оружие», не входят в круг предметов, дезертирство с которыми служит основанием для квалификации по ч. 2 ст. 338 УК. Если военнослужащий, совершая дезертирство, уносит оружие, принадлежащее воинской части, но не вверенное ему по службе, то его действия не могут быть квалифицированы по ч. 2 ст. 338 УК РФ. В зависимости от конкретных обстоятельств, такое деяние может быть самостоятельно квалифицированно как хищение и незаконное хранение оружия. В данном случае действия виновного подлежат квалификации по ч. 1 ст. 338 и ст. 226 УК. При этом следует иметь в виду, что на понятие хищения оружия распространяется единое понятие хищения чужого имущества, сформулированное законодателем в примечании 1 ст. 158 УК РФ.

В конкретных случаях дезертирство с оружием может не содержать признаков хищения этого оружия. Если, например, у военнослужащего умысел на совершение дезертирства возник, когда он с вверенным ему оружием нес службу по охране объекта, расположенного за пределами территории воинской части либо возвращался из командировки, и, реализуя свои намерения уклониться от военной службы, он не имел цели хищения оружия, но не бросил его, а решил сохранить. В таком случае совершенное дезертирство с оружием, вверенным по службе подпадает под признаки ч. 2 ст. 338 УК РФ, однако действия военнослужащего состава хищения не образуют.

" Рядовой Забазный в целях уклонения от прохождения военной службы с вверенным ему оружием — автоматом АКМ — самовольно оставил пост внутреннего караула, на котором исполнял обязанности часового, после чего до момента задержания с использованием оружия совершил ряд других преступлений. Эти его действия наряду с иными статьями обоснованно квалифицированы военным судом Ижевского гарнизона по ч. 2 ст. 338 и ч. 1 ст. 226 УК. Такая позиция нашла свое отражение и в определениях Военной коллегии по уголовным делам Кулова Ф. Д., Горбунова Е. А., Войкина А. В. и др.". Приведенный пример показателен также и с точки зрения правильной оценки хищения оружия лицом, входившим в состав караула. Ранее в судебной практике встречались случаи квалификации подобных действий по п. «в» ч. 3 ст. 226 УК. Принципиальное решение по данному вопросу было принято Военной коллегий при рассмотрении уголовного дела в отношении Булая. «Булаю, назначенному в состав караула в качестве караульного для несения службы, были выданы автомат со штык — ножом и 60 боевых патронов. Находясь на посту, он решил дезертировать, после чего, похитив оружие и боеприпасы, покинул место службы. Через несколько часов он был задержан. Действия Булая органы следствия и суд квалифицировали как дезертирство с оружием, вверенным по службе; хищение огнестрельного оружия и боеприпасов с использованием своего служебного положения и незаконное его хранение и ношение. Военная коллегия, рассмотрев дело по протесту ее председателя, переквалифицировала содеянное названным лицом с п. „в“ ч. 3 на ч. 1 ст. 226 УК». В своем определении коллегия указала, что «по смыслу закона под хищением оружия и боеприпасов с использованием служебного положения следует понимать случаи, когда эти предметы вверены виновному как должностному лицу для охраны либо когда он имел доступ к хранилищу в силу служебного положения и был наделен полномочиями по обеспечению их оборота. Булай же таким должностным лицом не являлся, поскольку исполнял обязанности караульного, вооруженного автоматом с боеприпасами, которые и похитил» .

2.5 Освобождение от уголовной ответственности за совершение самовольного оставления части или места службы и дезертирства Освободить от уголовной ответственности лицо, совершившее преступление можно лишь по основаниям, установленным законом. В УК РФ эти основания содержатся в главе 11. Все они являются общими и действуют лишь при совершении преступлений небольшой и средней тяжести. Согласно п. 2 ст. 75 УК РФ, лицо, совершившее преступление иной категории, освобождается от уголовной ответственности в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Примечания к статьям 337 и 338 УК РФ как раз и являются специальными случаями освобождения от уголовной ответственности.

Примечание к ст. 337 УК РФ разъясняет, что военнослужащий, впервые совершивший деяния, предусмотренные настоящей статьей, может быть освобожден от уголовной ответственности, если самовольное оставление части явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств. Итак, закон требует выполнения одновременно двух условий:

1. деяние совершено впервые;

2. деяние явилось следствием тяжелых жизненных обстоятельств.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», впервые совершившим преступление следует считать, в частности, лицо:

а) совершившее одно или несколько преступлений (вне зависимости от квалификации их по одной статье, части статьи или нескольким статьям Уголовного кодекса Российской Федерации), ни за одно из которых оно ранее не было осуждено;

б) предыдущий приговор, в отношении которого на момент совершения нового преступления не вступил в законную силу;

в) предыдущий приговор, в отношении которого на момент совершения нового преступления вступил в законную силу, но ко времени его совершения имело место одно из обстоятельств, аннулирующих правовые последствия привлечения лица к уголовной ответственности (например, освобождение лица от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности исполнения предыдущего обвинительного приговора, снятие или погашение судимости);

г) предыдущий приговор, в отношении которого вступил в законную силу, но на момент судебного разбирательства устранена преступность деяния, за которое лицо было осуждено;

д) которое ранее было освобождено от уголовной ответственности.

Если вопрос о признании лица, совершившем преступление впервые, решен, то вопрос о том, какие обстоятельства следует признавать тяжелыми, до сих пор на практике вызывает определенные трудности.

Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 3 апреля 2008 г. № 3 указал, что под стечением тяжелых обстоятельств следует понимать, объективно существовавшие на момент самовольного оставления части (места службы) неблагоприятные жизненные ситуации личного, семейного или служебного характера, воспринимавшиеся военнослужащим как негативные обстоятельства, под воздействием которых он принял решение совершить преступление.

К ним могут относиться, в частности, такие жизненные обстоятельства, которые обусловливают необходимость незамедлительного прибытия военнослужащего к месту нахождения близких родственников (тяжелое состояние здоровья отца, матери или других близких родственников, похороны указанных лиц и др.) либо существенно затрудняют его пребывание в части (в месте службы) в силу различных причин (например, из-за неуставных действий в отношении военнослужащего, невозможности получить медицинскую помощь).

Такое разъяснение не дает однозначного ответа на вопрос о том, какие обстоятельства признавать тяжелыми. Решение данной проблемы будет рассмотрено нами в четвертом параграфе моей дипломной работы.

Если при самовольном оставлении воинской части или места службы освобождение от уголовной ответственности возможно при совершении, как основного, так и квалифицированных составов, то при совершении квалифицированных составов дезертирства, институт освобождения от уголовной ответственности не действует вовсе. Возможно, такой подход законодателя связан с природой дезертирства, которое является тяжким, позорящим честь армии преступлением.

2.6 Субъект преступлений

" Ответственность за совершение преступлений, предусмотренных статьями 337, 338 и 339 УК РФ, могут нести военнослужащие, проходящие военную службу по призыву либо в добровольном порядке (по контракту), а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов", соответственно субъект преступлений, предусмотренных указанными статьями, — специальный.

Согласно ст. 1,2 ФЗ «О статусе военнослужащих», военнослужащий имеет статус, который предопределяет его ответственность. Это положение является базовым, системным в части определения ответственности военнослужащего лица, совершившего преступление. Для признания лица субъектом преступлений против порядка прохождения военной службы, необходимо установить его принадлежность к категории военнослужащих, а также статус, которым он обладает в зависимости от способа прохождения военной службы — по призыву или по контракту.

К военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, следует относить:

1. сержантов, старшин, солдат и матросов, проходящих военную службу по призыву, а также курсантов военных образовательных учреждений профессионального образования до заключения с ними контракта о прохождении военной службы. Контракт с курсантом военно-учебного заведения заключается по достижении им 18 лет, но не ранее окончания им первого курса обучения.

2. лиц мужского пола (бывших курсантов), отчисленных по различным основаниям из военных образовательных учреждений профессионального образования, а также отказавшихся заключить контракт о прохождении военной службы, если к моменту отчисления из указанных образовательных организаций они достигли возраста 18 лет, не выслужили установленного срока военной службы и не имеют права на увольнение с военной службы, на освобождение или отсрочку от призыва на военную службу.

3. военнослужащих, которые заключили контракт о прохождении военной службы в период прохождения военной службы по призыву, однако, как не выполнившие условия контракта или не выдержавшие испытания, были вновь направлены для прохождения военной службы по призыву.

В теории военно-уголовного права возник вопрос правомерности признания субъектами преступлений, предусмотренных статьями 337, 338 УК РФ, курсантов военных образовательных учреждений, не достигших 18-летнего возраста. Сторонники этой точки зрения считают, что курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования, не достигшие 18-летнего возраста, на военную службу, исходя и положения п. «а» ч. 1 ст. 22 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», не призываются и по своему возрасту не относятся к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву.

Некоторые, описанную точку зрения считают несостоятельной, поскольку она противоречит положениям основных законов «О воинской обязанности и военной службе», «О статусе военнослужащих», а также положениям воинских уставов.

Согласно положениям указанного законодательства, в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации существует только два вида прохождения военной службы — по призыву и по контракту. Других видов прохождения военной службы законодательством РФ не предусмотрено. Соответственно, права, обязанности, возлагаемые военнослужащих, а также основания и порядок привлечения их к ответственности регламентируются положениями указанных законов и воинских уставов только применительно к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву или по контракту. Кроме того, законом прямо установлено, что граждане в возрасте от 16 до 22 лет, добровольно поступившие в военно-учебное заведение, с момента зачисления их в это заведение и до заключения контракта становятся военнослужащими, проходящими военную службу по призыву, а с момента заключения с ними контракта — военнослужащими, проходящими военную службу по контракту. Согласно п. 1 ст. 20 УК РФ, уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. В соответствии с ч. 1 ст. 35 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», право на поступление в военные профессиональные образовательные организации высшего образования имеют граждане в возрасте от 16 лет, соответственно, именно с этого возраста лицо, поступившее в указанные образовательные организации, будет являться военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, а значит возраста уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338, он достиг. В дополнение к изложенному, хочется напомнить мнение Верховного Суда, который в своем ПП ВС РФ № 3 указывает, что «к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, следует относить сержантов, старшин, солдат и матросов, проходящих военную службу по призыву, а также курсантов военных образовательных учреждений профессионального образования до заключения с ними контракта о прохождении военной службы» .

В настоящее время практика идет в разрез с мнением Верховного Суда. Принято, что неправомерно признавать субъектами преступлений, предусмотренных статьями 337, 338 УК РФ, курсантов военных образовательных учреждений, не достигших 18-летнего возраста, т.к. курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования, не достигшие 18-летнего возраста, на военную службу не призываются и по своему возрасту не относятся к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву. Считаем данную практику абсолютно правильной.

Как уже отмечалось, субъектом преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 УК РФ, являются военнослужащие, проходящие военную службу по призыву и по контракту. В теории уголовного права дискуссионным является вопрос об обоснованности привлечения к уголовной ответственности по ст. 337 и 338 военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, так как, по мнению ряда исследователей, их действия, направленные на самовольное оставление части или места службы и дезертирство, не достигают такой степени общественной опасности, которая необходима для криминализации содеянного. Для военнослужащего контрактной службы военная служба это — специфическая работа, на которую он добровольно нанимается, в отличие от военнослужащего срочной службы, для которого прохождение военной службы — его конституционная обязанность, как гражданина Российской Федерации. Справедливо возникает вопрос: можно ли за неисполнение служебных обязанностей, которые лицо приняло на себя добровольно, привлекать последнего к уголовной ответственности? Этот вопрос косвенно стал предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ. Конституционный Суд РФ в своем определении указал, что «военная служба представляет собой особый вид федеральной государственной службы, непосредственно связанный с обеспечением обороны и безопасности государства, чем обусловливается правовой статус военнослужащих, специфический характер воинской дисциплины, необходимость некоторых ограничений прав и свобод, устанавливаемых федеральным законодательством в отношении военнослужащих. В статье 32 Федерального закона „О воинской обязанности и военной службе“, регулирующей вопросы заключения контракта о прохождении военной службы, указано, что в контракте закрепляется добровольность поступления гражданина на военную службу, срок, в течение которого гражданин обязуется проходить военную службу, и условия контракта. К таким условиям относится обязанность проходящего военную службу гражданина в течение определенного срока добросовестно исполнять все общие, должностные и специальные обязанности военнослужащих. Данный Федеральный закон устанавливает также, что за совершенные преступления военнослужащие несут уголовную ответственность в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Из названных законоположений следует, что военнослужащий, заключая контракт о прохождении военной службы, добровольно принимает на себя обязанность подчиняться ограничивающим его права и свободы требованиям закона, в том числе неукоснительно соблюдать воинскую дисциплину, имея при этом в виду возможное применение к нему юридической, в том числе уголовной, ответственности за совершенные правонарушения. Следовательно, установление уголовной ответственности и ее применение в отношении военнослужащего, добровольно проходящего военную службу по контракту и совершившего воинское преступление, не затрагивает его конституционное право на труд и не может расцениваться как дискриминационное». Иначе говоря, лицо, добровольно принявшее на себя все обязанности и тяготы военной службы, в полной мере должно нести ответственность за свои деяния, совершенные в отношении порядка прохождения этой службы.

Тогда, признавая конституционным и вполне обоснованным установление уголовной ответственности за самовольное оставление части или места службы военнослужащих, проходящих службу по контракту, возникают вполне закономерные вопросы: почему для привлечения, к ответственности в отношении контрактника установлена повышенная, по сравнению с призывниками, длительность отсутствия, и нет ли здесь нарушения принципа равенства граждан перед законом. Еще при подготовке Воинского устава о наказаниях 1868 г. высказывалось мнение о том, что нельзя устанавливать различие между офицером и солдатом в сроках самовольного отсутствия, нельзя офицеров наказывать слабее солдат за однородные преступления, ибо они имеют больше прав законно увеличить время своего отсутствия. Более того, если бы они наказывались слабее солдат, то тем самым поощрялись бы распущенность и неаккуратность.

Полагаем, в настоящее время различный подход к наказанию военнослужащих, проходящих военную службу по призыву и по контракту, обусловлен спецификой службы по призыву и по контракту, что находит подтверждение в особенностях регламента служебного времени.

Военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, являются офицеры, прапорщики и мичманы, курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования, сержанты, старшины, солдаты и матросы, заключившие контракт о прохождении военной службы.

Контракт о прохождении военной службы заключается между гражданином (иностранным гражданином) и от имени Российской Федерации — Министерством обороны Российской Федерации или иным федеральным органом исполнительной власти, в котором предусмотрена военная служба федеральным законодательством.

Первый контракт о прохождении военной службы вправе заключать:

1. граждане в возрасте от 18 до 40 лет;

2. иностранные граждане, законно находящиеся на территории Российской Федерации, в возрасте от 18 до 30 лет.

Закон не умаляет право женщин на прохождение военной службы, предусматривая для них лишь один способ ее прохождения — по контракту, а наоборот, делает это именно правом, а не обязанностью, как для мужчин в возрасте от 18 до 27 лет.

Таким образом, субъектом преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338, могут быть не только лица мужского пола, но и женского.

Поступление на военную службу предусматривает ряд определенных требований к кандидатам, одним из которых является признание лица годным по состоянию здоровья к военной службе военно-врачебной комиссией. Дискуссионной является ситуация, когда военнослужащий, при поступлении на военную службу по призыву или по контракту по заключению военно-врачебной комиссией признан годным к военной службе, однако, не справившись с тяготами и лишениями военной службы, совершает самовольное оставление части или места службы или дезертирство и за время отсутствия на военной службе, в связи с перенесенной болезнью или с образом жизни по состоянию здоровья становится не годным к военной службе. Сторонники одной точки зрения считают, что военнослужащий все равно должен нести ответственность за преступления, предусмотренные статьями 337 и 338 УК РФ, аргументируя тем, что во время отсутствия на военной службе, лицо все еще находится в статусе военнослужащего, то есть имеет определенные права и обязанности, обусловленные спецификой военной службы. Самовольно оставляя воинскую часть или место службы, военнослужащий своего статуса не теряет, а значит на протяжении времени отсутствия его обязанности, предусмотренные его статусом, не прекращаются.

Сторонники другой точки зрения уверены, что такое лицо нельзя привлекать к уголовной ответственности за преступления против порядка прохождения военной службы, поскольку состав преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 — формальный, значит и окончен он с момента совершения деяния, то есть с момента самовольного оставления части или места службы. Привлекать лицо, которое на момент задержания уже не является годным к военной службе, не может нести обязанности, предусмотренные спецификой военной службы — значит федеральное законодательство, в соответствии с которым, такое лицо не может быть признано военнослужащим, а значит и субъектом военных преступлений.

На практике этот вопрос решается однозначно: если по заключению военно-врачебной комиссии военнослужащий признан не годным к прохождению военной службы, то он не может быть признан субъектом преступлений, устанавливающих ответственность военнослужащих. Такое правоприменение полностью совпадает с принципом действия уголовного закона во времени, в соответствии с которым уголовный закон, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

Часть 2 статьи 337 УК РФ устанавливает ответственность за самовольное оставления воинской части или места службы для военнослужащих, отбывающих наказание в дисциплинарной воинской части. Субъект преступления специальный — военнослужащих, отбывающих наказание в дисциплинарной воинской части.

Это наказание заключается в том, что военнослужащий, совершивший преступление, в принудительном порядке помешается на указанный в приговоре срок в дисциплинарную воинскую часть. Содержание в ней подчинено цели исправления осужденного в духе точного исполнения законов, военной присяги, воинских уставов, приказов начальников, честного отношения к службе, а также предупреждения совершения новых преступлений.

Содержание в дисциплинарной воинской части назначается военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, а также военнослужащим, проходящим военную службу по контракту на должностях рядового и сержантского состава, если они на момент вынесения судом приговора не отслужили установленного законом срока службы по призыву. Это наказание устанавливается на срок от трех месяцев до двух лет в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части уголовного кодекса РФ за совершение преступлений против военной службы, а также в случаях, когда характер преступления и личность виновного свидетельствуют о возможности замены лишения свободы на срок не свыше двух лет содержанием осужденного в дисциплинарной воинской части на тот же срок.

Военнослужащие, осужденные к содержанию в дисциплинарной воинской части, отбывают наказание в отдельных дисциплинарных батальонах или отдельных дисциплинарных ротах.

Кроме вышеперечисленных категорий военнослужащих, к субъектам преступлений против прохождения военной службы статья 331 УК РФ относит граждан, пребывающих в запасе во время прохождения ими военных сборов. Запас Вооруженных Сил Российской Федерации создается из числа граждан:

1. уволенных с военной службы с зачислением в запас Вооруженных Сил Российской Федерации;

2. успешно завершивших обучение на военных кафедрах при федеральных государственных образовательных организациях высшего образования по программам военной подготовки офицеров запаса, программам военной подготовки сержантов, старшин запаса либо программам военной подготовки солдат, матросов запаса и окончивших указанные образовательные организации;

3. не прошедших военную службу в связи с освобождением от призыва на военную службу;

4. не прошедших военную службу в связи с предоставлением отсрочек от призыва на военную службу или отменой призывной комиссией субъекта Российской Федерации решения нижестоящей призывной комиссии по достижении ими возраста 27 лет;

5. не подлежавших призыву на военную службу по достижении ими возраста 27 лет;

6. не прошедших военную службу по призыву, не имея на то законных оснований, в соответствии с заключением призывной комиссии по достижении ими возраста 27 лет;

7. уволенных с военной службы без постановки на воинский учет и в последующем поставленных на воинский учет в военных комиссариатах;

8. прошедших альтернативную гражданскую службу;

9. женского пола, имеющих военно-учетную специальность.

Главным условием привлечения к ответственности граждан, пребывающих в запасе, является прохождение ими военных сборов.

При решении вопроса о субъекте преступлений против порядка прохождения военной службы следует иметь в виду, что в соответствии со статьей 38 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» начальным моментом службы является:

* для граждан, не пребывающих в запасе, призванных на военную службу, — день присвоения воинского звания рядового;

* для граждан (иностранных граждан), поступивших на военную службу по контракту, — день вступления в силу контракта о прохождении военной службы;

* для граждан, не проходивших военной службы или прошедших военную службу ранее и поступивших в военные профессиональные образовательные организации или военные образовательные организации высшего образования, — дата зачисления в указанные образовательные организации.

Окончанием военной службы считается дата исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части. Именно с начальным и конечным моментом военной службы закон в РФ связывает обладание лицом статуса военнослужащего, предопределяющего его ответственность.

Не рассмотренным остался вопрос об ответственности лиц, неправомерно находящихся на военной службе. Являются ли они субъектами преступлений, предусмотренным статьями 337 и 338?

В постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации по делу М. от 29 апреля 1993 г. отмечается, что в соответствии со ст. 18 Конституции Российской Федерации права человека и гражданина определяют содержание и смысл деятельности всех органов государственной власти, в том числе и судебной. В случае незаконного призыва гражданина нарушается его право на исполнение обязанностей по военной службе по основаниям, установленным действующим законодательством. Гражданин, на которого незаконно возложены обязанности по военной службе вследствие незаконного призыва, не является субъектом преступления против порядка пребывания на военной службе. Само пребывание данного гражданина на военной службе является незаконным, в силу чего оно не должно охраняться мерами уголовно-правового характера. Иное толкование изложенной проблемы противоречило бы ст. 18 Конституции Российской Федерации. На мой взгляд, такой подход к проблеме привлечения к ответственности лиц, неправомерно пребывающих на военной службе, является наиболее правильным. Ведь, закон, устанавливая определенный перечень оснований, ограничивающих необходимость определенных категорий лиц проходить военную службу, тем самым освобождает их от исполнения обязанностей военной службы. Привлекать к уголовной ответственности лиц, которые в нарушение этого перечня оснований, неправомерно находятся на военной службе, — значит признавать основания освобождения или отсрочки призыва на военную службу несостоятельными.

Такого противоречия в законе, по нашему глубокому убеждению, быть не должно.

2.7 Субъективная сторона преступлений

" Субъективная сторона преступления имеет важное значение для обоснования уголовной ответственности, для квалификации преступления и для назначения наказания. Поэтому судам необходимо тщательно исследовать содержание субъективной стороны преступления: форму вины, содержание и направленной умысла, мотивы и цели преступления" .

С субъективной стороны, преступление, предусмотренное ст. 337 УК РФ, совершается только с прямым умыслом, то есть лицо осознает, что оно самовольно, без разрешения командира (начальника) оставляет расположение воинской части или места службы и таким образом уклоняется от обязанностей военной службы и желает этого. Учитывая, что самовольное оставление воинской части или места службы — состав формальный, то есть оконченным будет являться с момента самовольного убытия военнослужащего с территории части, а равно с момента неявки в часть, а косвенный умысел не может иметь места в преступлениях с формальным составом, моментом окончания которых является факт совершения действия (бездействия), то субъективная сторона преступления, предусмотренного статьей 337 УК РФ, может выражаться только в прямом умысле.

Поскольку в диспозиции статьи законодатель четко определил ту продолжительность незаконного отсутствия военнослужащего в части, которая будет являться уголовно-наказуемой, то обязательным признаком субъективной стороны является цель — намерение субъекта находиться вне части или места службы временно, тем самым уклоняясь от исполнения обязанностей по военной службе именно на время, и желании его вернуться в часть для дальнейшего прохождения военной службы.

Сознанием виновного охватывается и продолжительность незаконного пребывания вне части или места службы свыше двух суток, свыше десяти суток или свыше одного месяца. Поэтому, следует учитывать, что помимо фактической продолжительности уклонения военнослужащего для правильной юридической оценки содеянного существенное значение имеет направленность умысла виновного. Если военнослужащий самовольно убыл с территории воинской части или места службы, имея умысел на уклонение от военной службы продолжительностью 15 суток, но через 9 суток был задержан правоохранительными органами, чем его самовольное оставление части было прекращено, содеянное следует квалифицировать как покушение на самовольное оставление части или места службы продолжительностью свыше десяти, но не более одного месяца.

С субъективной стороны дезертирство, так же как и самовольное оставление части или места службы, может быть совершено только с прямым умыслом. Совершая дезертирство, военнослужащий осознает, что он незаконно оставляет воинскую часть или место службы и желает уклониться от несения обязанностей военной службы. Наличие цели уклониться от военной службы вовсе, то есть в течение всего периода предусмотренного законом, отличает дезертирство от самовольного оставления части или места службы.

Мотивы указанных преступлений могут быть различными, что не влияет на квалификацию, однако учитывается при назначении наказания или при решении вопроса о наличии в действиях военнослужащего состава преступления в соответствии с примечаниями к статьям, в которых указано, что военнослужащий, впервые совершивший деяния, предусмотренные ст. 337 и ч. 1 ст. 338 УК РФ, может быть освобожден от уголовной ответственности, если самовольное оставление части или места службы или дезертирство явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств.

Содержание понятия «тяжелых» жизненных обстоятельств в уголовном законе не раскрыто. Пункт 18 ПП ВС РФ № 3 дает лишь примерное толкование этого понятия, в соответствии с которым, под стечением тяжелых обстоятельств следует понимать, как объективно существовавшие на момент самовольного оставления воинской части (места службы) неблагоприятные жизненные ситуации личного, семейного или служебного характера, воспринимавшиеся военнослужащим как негативные обстоятельства, под воздействием которых он принял решение совершить преступление.

К ним могут относиться, в частности, такие жизненные обстоятельства, которые хотя и не лишают возможности, но существенно затрудняют пребывание на военной службе, нарушают его правовой статус, жизненные интересы, честь и достоинство. Такими могут быть признаны бытовая неустроенность, материальные трудности, а также такие ситуации, которые сами по себе хотя и не являются абсолютным препятствием для прохождения военной службы, но в значительной степени затрудняют ее несение, обусловливают необходимость незамедлительного прибытия военнослужащего к месту нахождения близких родственников (тяжелое состояние здоровья отца, матери или других близких родственников, похороны указанных лиц и др.) либо существенно затрудняют его пребывание в части (в месте службы) в силу различных причин (например, из-за неуставных действий в отношении военнослужащего, невозможности получить медицинскую помощь).

В то же время, нормы Общей и Особенной части УК РФ содержат ряд смежных, в том числе и сходных по названию уголовно-правовых институтов, влияющих на привлечение к уголовной ответственности и назначения наказания.

Например, п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ предусмотрено такое обстоятельство, смягчающее наказание, как «совершении е преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств». Статьи 39 и 40 УК РФ устанавливают такие обстоятельства, исключающие преступность деяния, как крайняя необходимость, состояние физического или психического принуждения, кроме того, обязательным элементом состава 337 является отсутствие уважительных причин. Для того, чтобы разграничить все вышеперечисленные уголовно-правовые институты и понятие «тяжелых жизненных обстоятельств», необходимо иметь в виду следующее.

Обстоятельства, расцениваемые как крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение либо уважительные причины вовсе исключают возможность привлечения военнослужащего к ответственности в связи с отсутствием в деянии состава преступления. Эти обстоятельства вовсе объективно лишают военнослужащего возможности продолжить прохождение военной службы. К ним могут быть отнесены неуставные действия со стороны сослуживцев, командиров, начальников, отсутствие необходимой медицинской помощи, а также иные обстоятельства, которые представляют реальную неустранимую угрозу жизни и здоровью военнослужащего.

Вопрос о наличии или отсутствии таких обстоятельств в каждом конкретном случае должен решаться и учетов конкретных обстоятельств дела.

Нередко на практике возникают проблемы с признанием конкретных обстоятельств дела «тяжелыми жизненными обстоятельствами», что связано с субъективным восприятием таковых следователем, прокурором или судом.

На наш взгляд, примером правильной оценки всех обстоятельств является дело в отношении военнослужащего, проходившего военную службу по контракту в в/ч 35 390, младшего сержанта Х., который 26 июня 2014 г., около 14 часов 00 минут, преследуя цель временно уклониться от исполнения обязанностей военной службы, самовольно оставил расположение 1 мотострелкового батальона в/ч 35 390, дислоцированного в г. Анива Сахалинской области, и убыл к своему месту жительства. 23 июля 2014 г., младший сержант Х. добровольно прибыл в 318 военный следственный отдел, чем его самовольное оставление воинской части было прекращено.

В ходе допроса Х. утверждал, что ему необходимо было заботиться о своих нетрудоспособных бабушке и дедушке, а конкретно ухаживать за ними, помогать по хозяйству. Однако в ходе следствия было установлено, что Х. в период отсутствия на территории в/ч 35 390 проводил время праздно, по своему усмотрению, заботы о нетрудоспособных родственниках не имел, в связи с чем, признать вышеуказанные обстоятельства тяжелыми, следователь отказался. Военный суд с квалификацией следователя согласился и признал младшего сержанта Х. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 337 УК РФ.

В случае, если существуют реальные обстоятельства, которые воспринимаются военнослужащим, как тяжелые, вследствие которых он принимает решение совершить самовольное оставление воинской части (места службы) или дезертирство, это находит подтверждение в ходе предварительного следствия, военнослужащий может быть освобожден от уголовной ответственности.

Если тяжелые обстоятельства устранены или отпали (например, отпала необходимость ухода за близким родственником), а военнослужащий продолжает незаконно пребывать вне части (места службы), за последующее уклонение от военной службы он подлежит уголовной ответственности на общих основаниях.

Итак, подводя итог вышеизложенному, можно сказать о том, что конструкция субъективной стороны преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 УК РФ в целом одинакова, за исключением одного: цели уклонения от военной службы. При совершении самовольного оставления части или места службы военнослужащий преследует цель уклониться от военной службы на время, а при совершении дезертирства — вовсе, то есть полностью исключить себя из сферы военных отношений. Мотивы указанных преступлений становятся обязательным признаком субъективной стороны при решении вопроса освобождения от уголовной ответственности.

3. Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по зарубежному законодательству ответственность дезертирство служба призыв

3.1 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству стран СНГ Система составов уклонений от военной службы по казахстанскому законодательству соответствует российскому законодательству и включает в себя: самовольное оставление части или места службы; дезертирство; уклонение от воинской службы путем членовредительства или иным способом. Принимая во внимание, что темой нашего исследования являются преступления против прохождения военной службы: самовольное оставление воинской части или места службы и дезертирство, то интерес для нас представляют именно эти составы в уголовном законодательстве Республики Казахстан (далее — УК РК).

В первоначальной редакции УК РК структура состава самовольного оставления части или места службы соответствовала принятой в российском законодательстве, за исключением двух квалифицированных составов: самовольного оставления части или места службы, совершенного в военное время, если самовольное отсутствие продолжалось свыше одних суток; и самовольного оставления части или места службы в боевой обстановке, независимо от продолжительности. В 2009 г. были декриминализованы: самовольное оставление части или места службы продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву; те же действия, совершенные военнослужащим, отбывающим наказание в дисциплинарной воинской части; самовольное оставление части или места службы, продолжительностью свыше десяти суток, но не более одного месяца. Таким образом, в настоящее время по УК РК установлена ответственность за самовольное оставление части или места службы продолжительностью свыше одного месяца. Квалифицированным составом является самовольное отсутствие в военное время свыше одних суток. Особо квалифицированным составом является самовольное оставление части или места службы в боевой обстановке независимо от продолжительности.

Состав дезертирства в казахстанском законодательстве также претерпел неоднократные изменения. Основная и квалифицированная разновидности указанного состава по объективным и субъективным признакам соответствуют российскому аналогу. А вот особо квалифицированный состав с признаком совершения преступления в военное время или в боевой обстановке был разделен на два состава: дезертирство, совершенное в боевой обстановке, и дезертирство, совершенное в военное время. Причем дезертирство в военное время наказывается более строго, кроме того, за это преступление предусмотрена смертная казнь. Неоднократно изменялись и санкции в статье о дезертирстве. В основном составе санкция была уменьшена с 7 до 5 лет лишения свободы; в квалифицированном составе санкция была увеличена с 7 до 10 лет лишения свободы; за преступления, совершаемые в военное время или в боевой обстановке, минимальный размер санкции был повышен с 7 до 10 лет лишения свободы.

В уголовном законодательстве Республики Казахстан, как и в российском законодательстве, имеются основания освобождения от уголовной ответственности за дезертирство. По казахстанскому законодательству эти основания более детализированы по сравнению с российским законом. Так, военнослужащий, совершивший дезертирство без отягчающих обстоятельств, может быть освобожден судом от уголовной ответственности, если дезертирство явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств, и, если он добровольно явился для дальнейшего прохождения воинской службы. В первоначальной редакции УК РК такое же основание имелось и для самовольного оставления части, однако в 2009 г. это примечание было исключено. По всей видимости, в связи с декриминализацией ряда составов самовольного оставления части казахстанский законодатель посчитал, что это основание утратило смысл, поскольку уголовная ответственность наступает, только если лицо уклонилось от военной службы на срок более одного месяца.

По поводу наказуемости уклонений от военной службы следует отметить, что самовольное оставление части (на срок свыше одного месяца) наказывается строже по российскому законодательству, за исключением особо квалифицированных составов, не предусмотренных российским законодательством. Основной и квалифицированный составы дезертирства наказываются строже по российскому законодательству. Все вышеперечисленное свидетельствует о различном влиянии квалифицирующих признаков на наказуемость основного и квалифицированного состава преступления в российском и казахстанском законодательствах.

В уголовном кодексе Республики Армения (далее — УК РА) состав, предусматривающий ответственность за самовольное оставление части или места службы, сформулирован следующим образом: «самовольное оставление воинской части или места службы, а также неявка без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, из командировки, отпуска или лечебного учреждения продолжительностью более трех суток, но не более одного месяца, а также три и более раза в течение трех месяцев продолжительностью от одного до трех суток, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву или на контрактной основе, — наказываются арестом на срок не свыше трех месяцев либо содержанием в дисциплинарном батальоне на срок не свыше одного года» .

Видно, что состав самовольного оставления части в УК РА сконструирован аналогично самовольному оставлению части или места службы, предусмотренному УК РФ, лишь за некоторыми исключениями.

Так, в отличие от УК РФ, законодателем РА в диспозиции части первой статьи, предусматривающей ответственность за самовольное оставление части (места службы), описаны условия наступления ответственности не только для военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, но и для контрактников, при этом продолжительность отсутствия военнослужащих, проходящих военную службу что по призыву, что по контракту — одинаковая. Это свидетельствует о том, часть первая не предусматривает дифференциации ответственности по субъекту. Казалось бы, законодателю РА удалось избежать нарушения принципа «равенства перед законом», однако часть 3 этой же статьи устанавливает ответственность за самовольное оставление части (места службы) офицером или унтер-офицером, при этом санкция за совершенное деяние вышеуказанными лицами предусмотрена в виде ареста на срок от одного до трех месяцев либо лишение свободы на срок не свыше двух лет.

Еще одним отличием ответственности за самовольное оставление части или места службы, установленной в РА от ответственности, установленной в РФ в том, что в соответствии с частью 5 статьи 361 (УК РА) наказуемо самовольное оставление части или мета службы группой лиц по предварительному сговору, подобного в российском уголовном законе не предусмотрено, хотя распространенность явления очевидна, а соответствии с частью 6 этой же статьи — совершенное во время военного положения, войны или в боевой обстановке.

Кроме того, освобождение от ответственности за самовольное оставление части или места службы в Республике Армения, возможно в двух случаях: первое целиком и полностью совпадает с условием освобождения от ответственности, установленным в УК РФ, а второе заключается в том, что от ответственности освобождается военнослужащий, который в течение трех суток с момента уклонения от службы явится с повинной в воинскую часть, место службы, правоохранительные или иные государственные органы. Напомним, что по российскому законодательству появление военнослужащего в воинской части, месте службы, правоохранительных или иных государственных органов — это момент окончания самовольного оставления части или места службы и дезертирства, а не основание освобождения от ответственности.

В УК РА понятие дезертирства сформулировано аналогично понятию дезертирства в УК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 362 УК РА, дезертирство — есть самовольное оставление воинской части или места службы в целях окончательного уклонения от военной службы, а также неявка в тех же целях на службу. Анализируя вышеизложенное, прихожу к выводу, что отличие самовольного оставление части или места службы от дезертирства по Армянскому законодательству заключается в цели уклонения. При дезертирстве цель уклониться от прохождения военной службы вовсе, а не на определенное время, как при самовольном оставлении части или места службы. Такой подход к установлению различий эти составов между собой, заключающийся в разных целях уклонения, полностью совпадает с российским законодательством.

Условия освобождения от ответственности, что за самовольное оставление части или места службы, что за дезертирство — одинаковые. Поскольку, первое условие предусмотрено и в УК РФ, то научный интерес представляет второе основание освобождения от ответственности. Как уже отмечалось, это явка военнослужащего с повинной в течение трех суток с момента уклонения от службы в воинскую часть, место службы, правоохранительные или иные государственные органы.

Думается, что при совершении дезертирства, в качестве основания освобождения военнослужащего от ответственности не может быть явка с повинной в течение какого бы то ни было времени. Так как основной целью дезертирства является уклонение от военной службы вовсе, то освобождая лицо от ответственности в случае его явки, законодатель, таким образом, пренебрегает направленностью умысла военнослужащего, который желал окончательно уклониться от выполнения обязанностей военной службы. В соответствии с УК РФ, действия такого военнослужащего были бы квалифицированы как покушение на дезертирство, что повлекло бы за собой назначение определенного наказания.

Итак, рассмотрев самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству Казахстана и Армении, приходим к выводу, что в целом ответственность за эти преступления совпадает с ответственностью, установленной российским законодательством, за исключением разной дифференциации ответственности по субъекту, а также более мягким наказанием.

3.2 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству стран АТР Глава 10 Уголовного кодекса КНР (далее — УК КНР) содержит нормы, предусматривающие ответственность военнослужащих за совершение преступлений «против воинского долга». Среди широкого спектра преступлений против военной службы самовольное оставление воинской части или места службы в УК КНР не предусмотрено. Вместо этого, глава 10 УК КНР содержит нормы, устанавливающие ответственность за другие деяния, похожие на самовольное оставление части или места службы:

— оставление поля боя накануне сражения в военное время (ст. 424 УК КНР);

— самовольное оставление своего поста, измена и бегство за границу или измена и невозвращение из-за границы в период несения государственной службы, нанесшие вред военным интересам государства (ст. 430 УК КНР);

— проявление трусости на поле боя, самовольное оставление оружия и капитуляция перед противником (ст. 423 УК КНР)^.

Дезертирство военнослужащих в соответствии со статьей 435 УК КНР определяется как — «бегство из военной части в нарушение Закона о воинской повинности, при отягчающих обстоятельствах». По законодательству Китая, дезертирство уголовно-наказуемо лишь при отягчающих обстоятельствах. В соответствии со статьей 62 Закона КНР о воинской обязанности, военнослужащие действительной службы за отказ от исполнения служебного долга в целях уклонения от военной службы и за дезертирство без отягчающих обстоятельств привлекается к административной ответственности.

Наказание за дезертирство дифференцируется в зависимости от обстановки его совершения. Так, дезертирство, совершенное в мирное время, наказывается арестом либо лишением свободы сроком до трех лет, а дезертирство, совершенное в военное время — лишением свободы от трех до семи лет. Думается, это обусловлено тем, что совершение дезертирства в военное время является проявлением трусости, дискредитирует авторитет армии в глазах солдат, а также подрывает обороноспособность государства.

Сравнивая размер наказания за дезертирство по законодательству Китая, с размером наказания, в соответствии с УК РФ, замечу, что в КНР довольно либеральное отношение к преступлениям против военной службы. Думается, это связано с тем, что подобные преступления в китайской армии случаются весьма редко.

3.3 Ответственность за самовольное оставление части или места службы и дезертирство по законодательству европейских стран Уголовный кодекс Республики Болгария (далее — УК РБ) также устанавливает определенную совокупность уголовно-правовых запретов с целью защиты общественных отношений, складывающихся в процессе прохождения военной службы. В разделе II Главы тридцатой УК РБ установлена ответственность за «уклонения от военной службы» в виде самовольного оставления части или места службы, дезертирство и другие. Диспозиция статьи 380, предусматривающей уголовную ответственность за самовольное оставление воинской части или места службы, сформулирована следующим образом: «Кто без разрешения на срок от одних до трех суток оставит часть или место своей службы или не явится на службу при назначении, переводе, командировке, из отпуска, лечебного или исправительного учреждения, наказывается за уклонение от военной службы.» .

Перечислив всех субъектов воинских преступлений в статье 371 и отнеся к ним: военнослужащих, лиц рядового, сержантского и офицерского состава подразделений Министерства внутренних дел, лиц, находящихся в запасе во время учебных, проверочных и практических сборов, а также не указанные в этой статье лиц, виновных в соучастии в воинских преступлениях, УК РБ, в отличие от российского аналога, не дифференцирует для них ответственность за самовольное оставление воинской части или места службы.

В соответствии с частью второй статьи 380 УК РБ, которая содержит признаки квалифицированного состава самовольного оставления воинской части или места службы, наказанию, подлежит и тот, кто уклонился от службы на срок менее одних суток, если уклонение совершено систематически, группой лиц или лицом, осужденным за уклонение от военной службы. Такой принцип, как систематичность уклонений в законодательстве РФ не предусмотрен. В связи с чем, на практике часто возникают ситуации, когда военнослужащий, желая уклониться от прохождения военной службы, но не желаю нести за это ответственность, самовольно оставляет воинскую часть или место службы на срок продолжительностью двое суток. Отдохнув, военнослужащий возвращается в воинскую часть или место службы, фактически приступает к исполнению обязанностей военной службы, но через некоторое время вновь убывает с территории воинской части или места службы на тот же срок. Отсутствие на военной службе продолжительностью двое суток — не уголовно-наказуемо, из-за чего военнослужащий по призыву уголовной ответственности за такие деяния нести не будет.

Лишением свободы на срок до пяти лет наказывается, в соответствии со ст. 381 УК РБ, уклонение от военной службы на срок более трех суток или, деяние, предусмотренное абзацем первым статьи 380, совершено систематически, повторно или группой лиц.

Необходимо заметить, что в Болгарии за самовольное оставление воинской части или места службы установлено довольно суровое наказание, по сравнению с российским аналогом. Во-первых, за рассматриваемое деяние предусмотрен только один, самый тяжкий, вид наказания — это лишение свободы, а, во-вторых, срок лишения свободы за совершение основного состава — 2 года, квалифицированного — 5 лет.

Законодатель Республики Болгария, включив признаки систематичности и повторности в диспозицию самовольного оставления воинской части или места службы, вовсе исключил возможность военнослужащих безответственно покидать воинскую часть или место службы. Считаю, что такой опыт был бы полезен в российской армии.

Дезертирство также входит в список уголовно-наказуемых деяний, совершаемых против военной службы в Болгарии.

Статья 382 УК РБ гласит: «Кто уклонится от несения обязанности военной службы с намерением избежать навсегда несения такой обязанности, наказывается лишением свободы от одного года до восьми лет». Квалифицированных признаков УК РБ не предусматривает. Субъективная сторона дезертирства, описанного в УК РБ, также как и в российском уголовном праве, характеризуется наличием особой цели: уклониться от прохождения военной службы навсегда (вовсе). Именно по этому признаку в законодательстве всех рассмотренных мною стран происходит разграничение состава дезертирства от самовольного оставления воинской части или места службы.

Примечательно, что УК Болгарии, определяя ответственность за совершение самовольного оставления воинской части или места службы и дезертирство, не предусмотрел специальных оснований освобождения от уголовной ответственности за совершения их совершение. Думается, такое явление связано со структурой уголовного кодекса Болгарии, которая наличие специальных оснований освобождения от уголовной ответственности просто не содержит. Глава 8 УК РБ содержит в себе 2 общих основания освобождения от уголовной ответственности, одно из которых предусмотрено для несовершеннолетних.

Совершеннолетнее же лицо «освобождается от уголовной ответственности судом и к нему применяется наказание в виде штрафа от пяти до тысячи левов при одновременном наличии следующих условий:

а) за умышленное преступление предусматривается наказание в виде лишения свободы до двух лет или другое более мягкое наказание, а за преступление, совершенное по неосторожности, — лишение свободы до трех лет или другое более мягкое наказание;

б) лицо не осуждалось за преступление общего характера и не освобождалось от уголовной ответственности по основаниям, предусмотренным в данном разделе;

в) причиненный преступлением имущественный вред возмещен" .

Исходя из вышеуказанного, освободить от уголовной ответственности суд Болгарии может только за самовольное оставление части, поскольку за совершение дезертирства предусмотрена санкция в виде лишения свободы на срок до 8 лет.

Уголовное законодательство Эстонии, как и многих других европейских стран, самовольное оставление воинской части или места службы и дезертирство относит к преступлениям, за совершение которых следует довольно суровая ответственность. Глава 13 УК Эстонской Республики (далее — УК ЭР), содержит в себе нормы, устанавливающие ответственность за преступления против военной службы, к коим относятся самовольное оставление воинской части или места службы и дезертирство.

Положения статьи 250 УК ЭР разъясняют, что:

(1) Самовольная отлучка из воинской части или с места службы, а равно неявка на службу к установленному сроку при увольнении из воинской части, если самовольная отлучка продолжалась более трех суток, — наказывается арестом.

(2) Те же деяния, совершенные во время действия чрезвычайного или военного положения, — наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.

Важно отметить, что законодатель Эстонии, также как и в ряде других европейских стран, ответственность по субъекту не дифференцирует. Скорее всего, это связано с тем, что в настоящее время в Европе во всех сфера жизнедеятельности идет борьба граждан за равноправие. Такая тенденция не обошла стороной и уголовное законодательство ряда европейских стран.

Верхний предел продолжительности отсутствия в воинской части диспозицией статьи не описан, как это сделано в УК РФ (свыше двух суток, но не более десяти суток). Соответственно, для того, чтобы признать самовольное оставление воинской части или места службы преступлением, достаточно установить, что военнослужащий фактически отсутствовал на военной службе и не выполнял возложенные на него этой службой обязанности не менее трех суток.

Согласно статье 251 УК РЭ, преступлением признается также самовольное оставление воинской части в боевой обстановке: «Самовольное оставление воинской части или места службы в боевой обстановке, независимо от его продолжительности, — наказывается лишением свободы на срок от пяти до пятнадцати лет» .

В случае оставления воинской части или места службы в боевой обстановке, продолжительность отсутствия в воинской части военнослужащего не имеет значения для квалификации.

Анализируя положения статьи 251 уголовного кодекса Эстонии, вполне закономерно возникает вопрос: обязательно ли для квалификации деяния по ст. 251 установить у лица умысел на самовольное оставление воинской части или места службы именно во время боевой обстановки? Думается, что поскольку, в случае самовольного оставления воинской части или места службы в боевой обстановке, военнослужащий посягает не только на порядок прохождения военной службы, но и на обороноспособность страны, что само по себе является обстоятельством, отягчающим виновность военнослужащего, но наличие у него умысла на самовольное оставление воинской части или места службы во время боевой обстановки значения для квалификации не имеет.

Дезертирством, согласно части 1 статьи 252 УК РЭ, является «самовольное оставление воинской части или места службы с целью уклонения от военной службы» .

Примечательно, что при формулировке диспозиции самовольного оставления воинской части или места службы, законодатель Эстонии использует термин отлучка, а понятие дезертирство конструируется при помощи термина самовольное оставление. По всей видимости, таким образом, законодатель указывает на признак разграничения этих двух составов преступления, который во всех рассмотренных мною УК является одинаковым.

Если дезертирство, совершенное в мирное время наказывается в Эстонии лишением свободы на срок от двух до четырех лет, то дезертирство, совершенное во время действия чрезвычайного или военного положения, — наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет.

Следует заметить, что нормы, устанавливающие ответственность за самовольное оставление воинской части и дезертирство в УК Республики Эстония, как и нормы в УК РБ, не предусматривают специальных оснований освобождения от уголовной ответственности за их совершение.

Таким образом, анализ национальных источников военно-уголовного законодательства показывает, что независимо от типа и формы современных государств в их правовых системах в обязательном порядке присутствуют нормы, регулирующие уголовную ответственность военнослужащих. Чаще всего эти нормы, особенно в западных странах с развитыми капиталистическими отношениями, сосредоточены в специальных нормативных правовых актах и обособляются от общего уголовного права настолько, что образуют самостоятельную правовую отрасль, именуемую военно-уголовным правом.

4. Некоторые проблемы квалификации самовольного оставления части или места службы и дезертирства

" В. 17 июня 2014 года отделом военного комиссариата Сахалинской области по г. Долинску и Долинскому району призван на военную службу, которую с 04 июля 2014 года проходит в войсковой части 59 313−41, дислоцированной в п. Чистоводное Холмского района Сахалинской области, в должности «старший водитель взвода обеспечения», в воинском звании «рядовой» .

20 ноября 2014 года, в соответствии с приговором Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда, В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 335 УК РФ и ему назначено наказание в виде одного года лишения свободы условно с испытательным сроком один год.

29 декабря 2014 года, в соответствии с приговором Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда, В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 335 УК РФ и ему назначено наказание в виде содержания в дисциплинарной войсковой части сроком на три месяца.

12 февраля 2015 года в соответствии с приговором Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда, В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 335 УК РФ, и ему по совокупности преступлений, в соответствии с частями 2 и 5 ст. 69 УК РФ, назначено наказание в виде содержания в дисциплинарной войсковой части сроком на восемь месяцев.

03 марта 2015 года в соответствии с приговором Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда от 12 февраля 2015 года, а также на основании приобретенных авиабилетов и железнодорожных билетов В. должен был убыть для дальнейшего прохождения военной службы (отбывания наказания) в дисциплинарную войсковую часть, о чем В. стало известно.

02 марта 2015 года, около 19 часов 20 минут, рядовой В., являясь военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, в нарушении установленного действующим законодательством порядка пребывания на военной службе, в соответствии с которым военнослужащий должен проходить военную службу в установленном для него месте и выполнять служебные обязанности в полном объеме, понимая преступный характер своих действий, с целью уклониться от исполнения приговора Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда, самовольно, без разрешения командования и уважительных причин оставил войсковую часть 59 313−41, дислоцированную в п. Чистоводное Холмского района Сахалинской области, и незаконно отсутствовал на службе до 04 марта 2015 года" .

Следователем военно-следственного органа действия В. Были квалифицированы как дезертирство. Правильно ли такое решение?

Итак, дезертирство — самовольное оставление части или места службы в целях уклонения от прохождения военной службы, а равно неявка в тех же целях на службу. В данном случае, умысел виновного направлен на уклонение от наказания. Однако для военнослужащих, которым назначено наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части, прохождением военной службы будет являться служба в дисциплинарной воинской части, соответственно, военнослужащий, имеющий умысел на уклонение от отбытия наказания, одновременно имеет умысел на уклонение от прохождения военной службы в дисциплинарной воинской части, на период назначенного срока. Поэтому, действия военнослужащего необходимо квалифицировать как покушение на самовольное оставление воинской части или места службы продолжительностью свыше одного месяца.

При изучении судебной практики по делам о преступлениях против военной службы, закономерный вопрос о правильности квалификации действий рядового Л. вызвало решение военного суда Х гарнизона. Рядовой Л. дважды самовольно оставлял часть и уклонялся от выполнения обязанностей, возложенных на него военной службой, в период с 19 сентября по 11 декабря 2012 и с 26 января по 2 марта 2013 года. Эти действия были квалифицированы военным судом по ч. 4 ст. 337 УК РФ.

С таким решением суда нельзя согласиться, поскольку в данной ситуации речь идет о реальной совокупности преступлений, то есть рядовой Л. Совершил два преступления, а именно дважды самовольно оставил воинскую часть продолжительность свыше месяца, ни за одно из которых не был ранее осужден. Считаем, что каждое самовольное оставление части рядовым Л. Должно быть квалифицировано по ч. 4 ст. 337 УК РФ.

Заключение

В соответствии с Федеральным законом «Об обороне» Вооруженные Силы РФ предназначены для отражения агрессии и нанесения агрессору поражения, а также для выполнения задач в соответствии с международными обязательствами Российской Федерации.

Таким образом, сам характер военно-служебной деятельности в сочетании с ее повышенной опасностью и обязательностью обусловливает необходимость выделения интересов военной службы в самостоятельный объект уголовно-правовой охраны; использования уголовного права, как средства принуждения к соблюдению установленного порядка прохождения военной службы и решения специальных задач исправления военнослужащих, совершивших преступления; предупреждения с их стороны новых общественно-опасных деяний, т. е. всего того, что образует содержание военно-уголовного законодательства.

Изучение уголовного законодательства и трудов некоторых ученых позволяет определить, что военно-уголовное законодательство России представляет собой совокупность уголовно-правовых норм, применяемых только к военнослужащим, проходящим военною службу по призыву либо по контракту, а также к гражданам, пребывающим в запасе во время прохождениями ими военных сборов, в связи с совершением преступлений.

Источниками военно-уголовного законодательства являются нормы главы 33 УК РФ (ст. 331−352), а также нормы Общей части УК, предусматривающие специальные виды уголовных наказаний, применяемые к осужденным военнослужащим, основания и порядок их назначения и отбывания.

Темой нашего исследования явились конкретные преступления против прохождения военной службы — самовольное оставление части или места службы и дезертирство. При совершении дезертирства, военнослужащий имеет цель уклониться от исполнения обязанностей, предусмотренных военной службой, вовсе, в то время как при самовольном оставлении части или места службы, его целью является уклонение от военной службы на определенный срок. В диспозиции статьи 337 эти сроки указаны в основном и квалифицированных составах. Поскольку при совершении самовольного оставления части умыслом военнослужащего должна охватываться и продолжительность его отсутствия в части, то если, оставляя часть с намерением вернуться, например, через трое суток, он решает не возвращаться вовсе, его действия должны быть квалифицированы как дезертирство.

Объективная сторона преступлений, предусмотренных статьями 337 и 338 УК РФ, может быть выполнена в форме самовольного оставления части или места службы, а также в форме неявки военнослужащего в срок на службу.

Проанализировав военно-уголовное законодательство ряда зарубежных стран, прихожу к выводу, что самовольное оставление части или места службы и дезертирство являются достаточно актуальными видами преступлений против военной службы, за совершение которых предусмотрено довольно суровое наказание.

На наш взгляд, не было бы лишним воспользоваться опытом некоторых рассмотренных мною стран, уголовное законодательство которых, при формулировке диспозиций, предусматривающих условия ответственности за самовольное оставление части или места службы и дезертирства, использует понятие неоднократности преступлений.

Такой подход исключил бы, скорее всего, возможность военнослужащих безнаказанно покидать части на срок, продолжительностью не свыше двух суток несколько раз, например, в месяц.

Рассмотрев исторический аспект развития ответственности за самовольное оставление части и дезертирство, можно сделать вывод, что преступления против военной службы совершались во все времена, еще в царское время, при отсутствии системного законодательства, ответственность за дезертирство и самовольное оставление части имела место быть.

На основании вышеизложенного, нельзя не согласиться с мнением Н. А. Петухова, который указывал, что «преступления против порядка прохождения военной службы, имеющие собой цель уклонения от военной службы на время или вовсе, являются опасными преступлениями, посягающими, в конечном счете, на военную безопасность страны» .

Итак, по нашему мнению, задачи исследования дезертирства и самовольного оставления части, как составов преступления против прохождения военной службы, в работе решены в полном объеме:

· проведен анализ правовой сущности, содержания и особенностей понятия самовольного оставления части или места службы и дезертирства;

· прослежена история развития ответственности за совершение самовольного оставления части или места службы и дезертирства;

· определены признаки разграничения самовольного оставления части или места службы и дезертирства.

Список использованной литературы Нормативно-правовые акты и иные официальные материалы

1. Конституция Российской Федерации принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (в ред. Федерального Конституционного закона от 21.07.2014 № 11 — ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.03.2015 № 67-ФЗ, с изм. от 07.04.2015) // Собрание законодательства РФ. 2015. № 13. Ст. 1811.

3. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 08 января 1997 г. № 1-ФЗ (в ред. Федерального закона от 20.04.2015) // URL: www.pravo.gov.ru/

4. Трудовой кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ (в ред. Федеральных законов от 04.06.2014 № 145-ФЗ) // Российская газета. 2014. № 127.

5. О статусе военнослужащих: Федеральный закон от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ (в ред. Федерального закона от 20.04.2015 № 97-ФЗ, с изм., внесенными Федеральным законом от 04.06.2014 № 145-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 2014. № 23. Ст. 2930.

6. О воинской обязанности и военной службе: Федеральный закон от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ (в ред. Федерального закона от 02.05.2015 № 125-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 2015. № 18. Ст. 2628.

7. Об обороне: Федеральный закон от 31 мая 1996 г. № 61-ФЗ (с изм. и доп., внесенными Федеральным законом от 12.02.2015 № 13-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 2015. № 7. Ст. 1019.

8. Об оружии: Федеральный закон от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ (в ред. Федерального закона от 31.12.2014 № 523-ФЗ) // Российская газета. 2015. № 1.

9. Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации: Указ Президента РФ от 10 ноября 2007 г. № 1495 (в ред. Указа Президента РФ от 25.03.2015 № 161) // Собрание законодательства РФ. 2015. № 13. Ст. 1909.

10. Вопросы прохождения военной службы: Указ Президента РФ от 16 сентября 1999 г. № 1237 (в ред. Указа Президента РФ от 30.04.2015 № 218) // URL: www.pravo.gov.ru/

11. Об установлении юрисдикции специализированных следственных органов Следственного комитета Российской Федерации: Приказ Следственного комитета Российской Федерации от 15 января 2011 г. № 4 // URL: www.consultant.ru/online/

12. О введении в действие Уголовного Кодекса РСФСР (вместе с Уголовным Кодексом РСФСР): Постановление ВЦИК от 01июня 1922 // URL: www.consultant.ru/online/

13. Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик, утв. Постановлением ЦИК СССР от 31 октября 1924 г. // URL: www.consultant.ru/online/

14. О введении в действие Уголовного Кодекса РСФСР редакции 1926 г. (вместе с Уголовным Кодексом РСФСР): Постановление ВЦИК от 22 ноября 1926 г. // URL: www.consultant.ru/online/

15. О порядке введения в действие Закона об уголовной ответственности за воинские преступления: Постановление ВС СССР от 25декабря1958 г. // URL: www.consultant.ru/online/

16. Послание Президента России Владимира Путина Федеральному Собранию РФ: Послание Президента РФ Федеральному Собранию // Российская газета. 2003. № 93.

17. Уголовный кодекс РСФСР, утв. ВС РСФСР 27 октября 1960 г. // URL: www.consultant.ru/online/

Книги, монографии, сборники, статьи

18. Абубакиров Ф. М. Актуальные проблемы применения Общей части уголовного права: Учебное пособие. — Хабаровск: РИЦ ХГАЭП, 2005. — 288 с.

19. Акты Московского государства, изданные Императорской Академией наук: Том I. Разрядный приказ. Московский стол. 1571−1634. Попов Н. А. — СПб., 1890. — С. 3.

20. Артикул воинский с кратким толкованием. — СПб.: При Имп. Акад. наук, 1757. — С. 34.

21. Ахметшин Х. М. Избранные труды. — М.: Юрлитинформ, 2011. — 488 с.

22. Борисенко В. М., Егоров К. И., Исаев Г. Н., Сапсай А. В. Преступления против военной службы. — Спб.: Юридический центр Пресс, 2002. — 399 с.

23. Военно-уголовное право: Учебник. М., 2008. С. 187−189 // Право в вооруженных Силах. Вып. 93.

24. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка в 4-х томах. Репринтное воспроизведение издания 1903;1909 гг., под ред. проф. И. А. Бодуэна Де Куртенэ. — М.: Терра-Книжный клуб.1998. С. 1000.

25. Зателепин О. К. К вопросу о понятии объекта преступления в уголовном праве // Уголовное право. — 2003. — № 1.

26. Зателепин О. К. Квалификация преступлений против военной безопасности государства: монография. За права военнослужащих // Право в Вооруженных Силах. — М. Вып. 106. 2009. — 288 с.

27. Осипов А. А. Об ответственности за преступления против порядка пребывания на военной службе военнослужащих, проходящих службу по призыву, неправомерно находящихся на военной службе // Военно-уголовное право (вкладка к журналу «Право в Вооруженных Силах»). — 2004. — № 1.

28. Пикалов И. А. Уголовное право: Общая и Особенная части в схемах и таблицах. — М.: Эксмо, 2011. С. 672.

29. Тараненко В. В. Правовой статус военнослужащих — участников боевых действий: монография. — М. 2004 //URL: http://voenprav.ru/

30. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / под ред. Ф. Р. Сундурова, М. В. Талан.: Статут, 2012.

31. Уголовное право России, Общая и особенная части: Учебник. / под ред. д-ра юрид. наук, проф., А. И. Рарога, 7-е издание. — М.: Проспект, 2012. — С. 88.

32. Уголовный кодекс Республики Армения: Законодательство зарубежных стран / под ред. д.ю.н. Е. Р. Азаряна и к.ю.н. Н. И. Мацнева. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

33. Уголовный Кодекс Республики Болгария: Законодательство зарубежных стран / под ред. к.ю.н., проф. А. И. Лукашева. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. — 298 с.

34. Уголовный Кодекс Республики Казахстан: Законодательство зарубежных стран. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

35. Уголовный Кодекс Китайской Народной Республики / под ред. д.к.н., проф. А. И. Коробеева. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. — 303 с.

36. Уголовный Кодекс Эстонской Республики / под ред. В. В. Запевалова. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. — 262 с.

37. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки, в 2-х частях: Ч. 1. — СПб., 1777. — 236 с.; Ч. 2 — СПб., 1781. — 231 с.

Диссертации и авторефераты диссертаций

38. Антонов Ю. И. Самовольное оставление части или места службы (уголовно-правовой аспект): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008.

39. Зателепин О. К. Объект преступления против военной службы: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2003.

40. Фалеев Н. И. Цели военного наказания: автореф. дис. … проф. по кафедре военно-уголовных законов в Александровской Военно-Юридической Академии. СПб., 1902.

Судебная практика

41. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В. М. Лебедев. — 12-е изд., перераб. и доп. — М.: Юрайт, 2012. — 1359 с.

42. О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 апреля 2008 г. № 3 (в ред. от 23.12.2010 № 31) // URL: www.consultant.ru/online/

43. О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. № 5 (в ред. от 03.12.2013) // URL: www.consultant.ru/online/

44. О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19 // Российская газета. 2013. № 6121

45. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // URL: www.consultant.ru/online/

46. Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Краснодарского гарнизонного военного суда о проверке конституционности части 4 статьи 337 УК РФ: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2001 № 224-О/2001 // URL: http://www.ksrf.ru/

47. Архив Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда за 2013 год

48. Архив Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда за 2014 год. Дело № 05/42/0043−14.

49. Архив Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда за 2014 год. Дело № 05/42/0047−14.

50. Архив Южно-Сахалинского гарнизонного военного суда за 2015 год. Дело № 05/42/0011−15.