История печати — 1

Мильтон (1608—1674), один из величайших поэтов Англии, был в то же время

видным политическим писателем. Около двадцати лет своей жизни он посвятил

политической борьбе, и его полити­ческие памфлеты представляют собой один

из интереснейших па­мятников той бурной эпохи, которую Англия пережила в

XVII в.

Памфлеты Мильтона — верное отражение своего времени; в них живет душа

английской революции с ее неумолимой ненавистью к произволу, с ее

неодолимой жаждой свободы, с ее религиозным одушевлением. Но — более того

— в них живет, быть может, частица души революции вообще. Во всяком случае

те идеи, которые оду­шевляли Мильтона, еще не раз будут служить

впоследствии револю­ционными лозунгами, еще не раз во имя их будут

принесены гека­томбы человеческих жизней, пролиты моря человеческой

крови!..

Мильтон борется в своих политических памфлетах против того же, против чего

боролся английский народ. Он борется против абсолютизма Стюартов, и на его

знамени написаны слова: «Во имя верховных прав народа, во имя народного

суверенитета".

Идея народного суверенитета обыкновенно самым тесным об­разом связывается

в нашем представлении с именем знаменитого автора Общественного договора.

Однако не Руссо был ее родона­чальником. Да и сам Мильтон высказывает ее

не впервые. Эта идея коренится в давнем прошлом. Уже в средние века она

служила опорою борьбы против папских притязаний. В эпоху религиозных войн

так называемые «монархомахи"* основывали на ней свою теорию

тираноубийства. Во времена же Мильтона эта идея была общим достоянием всех

индепендентских сект. Мильтон был лишь одним из ее наиболее ярких и

последовательных представителей, и, подобно монархомахам, не

останавливался перед ее даже самы­ми крайними применениями.

«Люди по природе свободны. Свобода это — прирожденный нам дар Божий» —

таков в данном случае исходный пункт всех дальнейших рассуждений Мильтона.

«Человек родится свободным, но повсюду он в цепях» — так скажет

впоследствии Руссо, и мы могли бы, при желании, еще не раз отметить точки

соприкосновения между творцом Потерянного рая и автором Общественного

договора. «Предназначенные для того, чтобы властвовать над другими

творениями, а не для того, чтобы повиноваться самим", люди жили

первоначально, не зная над со­бой никаких властей, пока (из корня Адамова

грехопадения) не выросли между ними взаимные несправедливость и насилие".

«Тог­да, видя, что подобная жизнь должна была привести всех к неми­нуемой

гибели, они решили объединиться и сообща обороняться против нарушителей

общего мира. Отсюда возникли селения, го­рода и государства". «А так как

оказалось, что одного данного сло­ва недостаточно, то люди пришли к

заключению о необходимости установить власть, которая бы воздерживала от

нарушений мира и общего права".