Философско-антропологические основания современной визуальной культуры

Стремительный прогресс, проявившийся в последнее столетие в области аудио-визуальной культуры, вызывает самые неоднозначные оценки у современных исследователей. Получившие сегодня столь широкое распространение кинематограф и телевидение, видео и интернет становятся причиной, с одной стороны, восхищения, с другой — ожесточенной критики.

Между тем, абстрагируясь от сугубо эмоционального контекста подобного рода мнений, мы сталкиваемся с чрезвычайно актуальной проблемной областью. А именно: какими бы ни были оценки современных форм аудиовизуальной коммуникации, они так и останутся лишь видимостью осмысления, до тех пор, пока не будут выявлены мировоззренческо-антропологические основания современной культуры.

Пристальное внимание к данного рода основаниям предполагает анализ специфики отношений человека к миру и самому себе, в рамках которой впервые только и зарождается та или иная форма коммуникации. В этой связи представляется вполне обоснованной попытка эксплицировать исток такого понимания мира и человека, который и позволил охарактеризовать современную культуру как визуальную по преимуществу. Кроме того, анализ специфики человеческого бытия, которая обычно выражается в складывании определенных «картин мира» и форм «мировоззрения», позволяет прояснить столь характерный для современной культуры синтез технологий и искусства.

Раскрывая одну из очевидных с семиотической точки зрения аксиом о коммуникативности визуального феномена, автор вместе с тем, эксплицирует и ряд сложностей, препятствующих превращению семиотики в универсальный инструмент для исследования визуальных явлений культуры. Данные трудности связаны, прежде всего, с недостаточным вниманием самой семиотики к проблемам визуального восприятия. И в этом смысле представляется вполне правомерным и интересным обратиться к 4 феноменологической и постструктуралистской традициям в философии, для которых проблема сознания, и, в частности, одного из главных его модусоввосприятия, является центральной. Опираясь на интенции представителей указанных направлений, автор исследования полагает возможным осмыслить акт восприятия как смыслообразующую, конституирующую деятельность.

Среди визуальных феноменов культуры именно кино, по оценкам исследователей, заключает в себе наибольшее число возможностей для экспликации такого рода понимания восприятия. Внимательное рассмотрение феномена кино позволяет выделить в кинематографическом изображении целый ряд элементов, предполагающих творческую, смыслосозидающую активность восприятия со стороны зрителя. Вот почему без обращения к феноменологическим процедурам становится невозможным в полной мере осознать коммуникативный потенциал, который присущ визуальным феноменам и, в частности, кино.

Широко распространенным сегодня является мнение о том, что современная культура поглощается цивилизацией образности — примитивной и упрощенной формой восприятия. Основой подобного рода мнения выступает, как правило, преимущественная ориентация на понимание культуры как словотворчества. Все больше отождествляя культуру с ее словесными, главным образом, литературными компонентами, мы, однако упускаем из виду, что процесс приобщения к культуре этим далеко не исчерпывается. За пределами литературацентристского понятия культуры остается вполне автономный и самодостаточный мир телевизионных образов и компьютерной графики. Заключая в себе возможности «культурализации» не меньшие, чем книги и лекции, этот мир обладает своими законами, изучение которых представляется важным и необходимым.

Состояние исследования проблемы. Несмотря на значительное число исследований, посвященных анализу феноменов визуальной культуры, отдельные визуальные феномены еще только начинают привлекать к себе 5 внимание. Имеет место преобладание и даже явное доминирование в осмыслении живописи и архитектуры над кино, а так же, получившими в последнее время столь широкое распространение, экранными технологиями.

Большую теоретическую и методологическую значимость для философского осмысления кино, как одного из самых значительных явлений визуальной культуры, имеют труды представителей Тартуской семиотической школы — Вяч. Иванова, Ю. М. Лотмана, Ю. Г. Цивьяна. Наиболее содержательные работы, специально посвященные проблемам кино, опубликованы М. Б. Ямпольским. Косвенным образом данная проблематика затрагивается в исследованиях: О. Аронсона, В. А. Подороги, М. К. Рыклина. Общетеоретические проблемы и отдельные аспекты философии визуальной культуры проанализированы в работах: В. М. Диановой, И. И. Евлампиева, Н. Б. Маньковской, Б. В. Маркова, А. Г. Погоняйло, В. В. Савчука.

В зарубежной исследовательской литературе рассматриваемая нами проблематика получила более глубокое освещение. Значительный интерес представляют работы В. Беньямина: «Краткая история фотографии», «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости». Отдельно стоит плеяда французских мыслителей, анализировавших кино в теоретических аспектах семиотики де Соссюра, структурализма Леви-Стросса, а так же средствами структурного психоанализа Лакана: Р. Барт «Проблема значения в кино», Р. Беллур «Анализ фильма», К. Метц «Речь и кино», «Воображаемое означающее», Ж. Митри «Эстетика и психология кино». Необходимо так же отметить выполненные в феноменологическом ключе исследования: М. Мерло-Понти «Кино и новая психология», Р. Мюнье «Завораживающее изображение», Д. Дрейфус «Кино и речь». На общем фоне выделяется фундаментальный труд Ж. Делеза «Кино», непревзойденный, пожалуй, и до сегодняшнего дня.

Аудио-визуальный взрыв 60−70-х гг. ознаменовал собой появление целого ряда работ, направленных на осмысление всепроникающей экспансии 6 телевидения, а так же видео революции: С. Брейкхейдж «Метафоры видения» — М. Маклюэн «Осмысляя средства коммуникации: новые измерения человека» — Д. Янгблад «Расширенное кино». Среди новейших исследований, посвященных современным экранным технологиям (главным образом компьютерным), наиболее значительный интерес представляют работы: П. Вирилио «Эстетика исчезновения», «Экран пустыни» — А. Р. Стоун «Борьба желания и технологии» — Ш. Теркл «Жизнь на экране. Идентичность в эпоху интернета» .

В диссертации представлен так же анализ работ современных авторов, рассматривавших проблему восприятия — одного из главных модусов сознания — с позиции феноменологии и постструктурализма: Э. Гуссерль, Ж. Делез, М. Мерло-Понти, М. Фуко, М. Хайдеггер, У. Эко. При анализе их работ автор опирался на критические данные, как в отечественной, так и зарубежной литературе и, в частности, на исследования А. Ф. Зотова, А. Н. Исакова, А. С. Колесникова, М. К. Мамардашвили, В. И. Молчанова, В. А. Серковой, Я. А. Слинина, А. Г. Чернякова, К. Ф. Гетманна, Ж. Дерриды, Р. Сафрански.

Цель исследования — философский анализ специфики визуальных феноменов современной культуры, экспликация философско-антропологических оснований современной визуальной культуры.

Задачи исследования:

• выявить исторические предпосылки, определившие преобладание вербальных — устных и письменных технологий общения в классической культуре.

• описать специфику визуальных форм коммуникации и определить условия, при которых они приобретают массовый характер, становятся ведущими медиумами современности.

• рассмотреть антропологические основания синтеза визуального искусства и репродуктивных технологий.

• осуществить теоретический анализ современных концепций восприятия. 7.

• выявить коммуникативную сущность феномена кино с позиции синтеза семиотической и феноменологической трактовки восприятия.

Теоретико-методологическая основа исследования определяется в спектре пересечения философии культуры, историко-культурной антропологии и истории современной западной философии. Одним из методов исследования явилась онтологическая герменевтика, озабоченная проблемой историчности, понимаемой ею не как метод исторического познания, но как предельное основание бытия. Наряду с онтологической герменевтикой в работе используется семиотический подход, вскрывающий язык визуального феномена как набор кодированных элементов, образующих самые разнообразные смысловые стратегии. А так же феноменологический анализ, позволяющий сделать видимым и очевидным данные семиотические кодировки с тем, чтобы высвободить их коммуникативный потенциал.

Теоретическая и практическая значимость исследования:

Положения, сформулированные в диссертационном исследовании, имеют принципиальное общетеоретическое и методологическое значение. Теоретическое значение результатов исследования состоит в том, что они могут служить опорной точкой, отправным моментом для дальнейших изысканий в области теории культуры. Выводы, полученные в настоящем исследовании, способствуют конкретизации понимания глубинных основ современной культуры как визуальной по преимуществу.

Данные диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке учебных пособий, методических разработок, спецкурсов, а также при подготовке лекций и семинарских занятий по философии культуры и философской антропологии.

Научная новизна и положения выносимые на защиту:

Новизна исследования заключается, прежде всего, в разработке методологии, которая использовалась для решения поставленных проблем. Стремясь открыть бытийно-исторический горизонт современной культуры, 8 автор исследования размышлял о культуре в аспекте ее глубинного, фундаментального основания — мировоззренческо-антропологических ориентаций, составляющих основу тех или иных форм коммуникативного посредничества.

Предпринята одна из первых попыток в отечественной литературе дать сущностный анализ типов культур, основываясь на оппозиции «визуальноевербальное». В ходе исследования были получены следующие результаты:

1. Выбор вербальной или визуальной форм коммуникации обусловлен в конечном итоге историческим типом культуры и мировоззренческим горизонтом эпохи. Отдается ли предпочтение визуальному или словесному образу зависит от того, каким образом понимается бытие мира и самого человека.

2. Перцептивные свойства кино, телеизображения и виртуальной реальности формируют различные модели субъекта. Если кино востребует человека-творца и ориентировано на возможности индивидуальной самореализации человека, то телеизображение формирует деиндивидуализированный уровень «стандартного» зрения. Модель человека-творца замещается образом человека-потребителя. Современные электронные технологии намечают тенденцию к исчезновению субъекта. Последний редуцируется к сумме неосознаваемых в смысловом плане и косным, стандартным по динамике протекания операциям. Происходит так называемое «сращивание человека с машиной» .

3. Отмечены границы анализа кино методами современной герменевтической эстетики, которая, опираясь на понятие «возвышенного», указывает на его смыслообразующие компоненты. Картезианская модель «представляющего» субъекта, а так же образ бергсонистской «длительности» послужили основой синтеза визуального искусства и репродуктивных технологий XX века. В связи с этим возникает необходимость постановки вопроса о «культурогенном», «цивилизационном» воздействии кино на человека.

Утверждается необходимость выхода за рамки семиотического подхода при исследовании коммуникативности визуальных феноменов и, в частности, кино. Дополнение семиотического подхода феноменологическим позволило в полной мере эксплицировать коммуникативную сущность визуального феномена. Извлечение значения из визуального изображения есть функция отношений части сообщения и части воспринимающего. Иными словами коммуникация заложена не только в первоначальном намерении автора, но и в последующем воссоздании его произведения зрителем.

Применение комплекса феноменологических процедур для анализа визуальных феноменов открывает возможности осмысления культурно-антропологического значения кино, которое воздействует на человека не только способами описанными в методологии художественного познания, и в частности в искусствоведении, но и благодаря подражанию и повторению. Кино, как и визуальные искусства в целом, формируют телесность человека и этим «цивилизуют» его поведение.

Заключение

.

В диссертационном исследовании был проведен анализ специфики визуальных феноменов современной культуры, осуществлена экспликация философско-антропологических оснований современной визуальной культуры.

Выявление бытийно-исторических трансформаций, начавшихся в эпоху Возрождения и нашедших свое сущностное выражение в новоевропейское время, позволили нам раскрыть причины относительного доминирования визуальных форм коммуникации внутри современной культуры. Как мы постарались показать, визуальные средства коммуникации преобладают вовсе не потому, что устраняют фактор времени из человеческого общения, но в силу того, что выявляют для самоопределяющегося бытия человека необходимую ему форму чувственного созерцания — время, которое неотделимо от человеческого существа. Коль скоро временность все еще остается константной характеристикой человеческого бытия, визуальные средства коммуникации продолжают сохранять свою притягательность для массового сознания. А в силу этого и в чисто теоретическом плане остаются одним из самых заманчивых предметов для исследования.

Проделанный в исследовании теоретический анализ современных концепций восприятия позволил взглянуть на коммуникацию, как на сложное взаимоотношение, по крайней мере, двух текстов — готового и создаваемого, реагирующего текста.

В свою очередь обращение к кинотеории, а также анализ отдельных вех творчества А. Тарковского в контексте применения феноменологических процедур подтвердил представления о визуальном феномене (фильме) как о трансформирующемся поле смыслов, возникающем на пересечении автора-создателя и зрителя.

Наконец, сравнительный анализ кинематографической, масс-медиальной и виртуальной реальности позволил выявить роль каждого феномена в процессе.

136 формирования образа сегодняшнего человека. Так, антропологическое значение кино состоит в том, что оно «учит» человека существовать не в естественной размерности биологических актов, но в артефактическом, непрерывно конституируемом усилием субъекта поле. Выяснилось также, что, стремясь идентифицировать человека с субъектом-носителем вкуса, кино трансформирует самого субъекта в интерсубъективность, являясь, по сути, искусством, в котором эстетическая ценность уступает место коммуникационным, т. е. тем аффектам, которые открывают для нас бытие-с-другими.

Эстетика и перцептивные свойства телеэкрана формируют уже совершенно иной образ человека. Акцент смещается на способность пропускать через себя непрерывные во времени и рассеченные на серии информации, а не на способность придавать миру значение и смысл исходя из самого себя. Человек в итоге и сам становится лишь средой — массой постоянного круговращения информации.

Что же касается виртуальной реальности, то она гораздо в большей степени, чем телевидение провоцирует отказ от действующих в сознании схем идентификации, вписывая субъекта в ритмы и переживания коллективного тела. Корпускула «Я» окончательно растворяется и переходит в «жидкое состояние». Ее размытые очертания совпадают с контурами «сети», которая воспринимается скорее как непрерывная квантово-волновая среда, чем «ансамбль индивидов» .