Рубеж XX—XXI вв.еков был ознаменован в нашей стране серией юбилейных дат, относящихся к значимым вехам истории Русской Православной Церкви. Все они привлекли внимание общественности к церковному вопросу, явились индикатором переоценки роли религии в жизни нации, способствовали сближению государства и Церкви, поиску точек соприкосновения их интересов. В 1988 году Русская Православная Церковь, и население нашей страны отмечали тысячелетие Крещения Руси. В годы перестройки отношения государства и Церкви радикально изменились. 1988 год считают теперь переломным. Именно тогда начали вновь открывать монастыри и приходские храмы по всей России. Тогда же ликвидировали и запрет на религиозное обучение, было разрешено выпускать и распространять религиозную литературу. В свет вышло множество работ российских философов, историков и литераторов, ранее недоступных для изучения. Резко расширились возможности исследования малоизученных периодов взаимоотношений Церкви и государства. При этом особо выделялись те перемены, коренные изменения, которые произошли в годы Великой Отечественной войны, когда государство, в целях осуществления своей политики начало активно использовать институциональные ресурсы Церкви. Однако ход и последствия этого процесса оставались вплоть до начала 90-х годов XX века своеобразной tabula rasa1 для специалистов и широкой общественности. В связи с чем, в массовом сознании советских граждан сформировался ряд политико-идеологических наслоений, насаждаемых государственной пропагандой и эмпирико-бытовых мифов о механизмах взаимоотношений государства и Церкви, конструируемых населением.
В 1993;1995 годах отмечалось пятидесятилетие отправного момента процесса потепления государственно-церковных отношений и создания официального координирующего органа — Совета по делам РПЦ, а также уста.
1 Tabula rasa (лаг.) — гладкая дощечка, т. е. чистый листнечто чистое, нетронутое. новления централистско-иерархической структуры Церкви после принятия Положения об управлении РПЦ в 1945 году1.
В 2000 году отмечалось двухтысячелетие христианства. Основные торжества были сконцентрированы вокруг Юбилейного Освященного Архиерейского Собора РПЦ, на котором было решено прославить для общецерковного почитания в лике святых Собор новомучеников и исповедников Российских XX века. Прославлению многих новомучеников предшествовала обширная работа по поиску свидетельств их христианской жизни и подвигов. В рамках тесного сотрудничества церковных и светских историков происходил процесс пересмотра теории государственно-церковных отношений советского времени, проводилась кампания по популяризации церковной исто рии XX века.
В связи с этим, нам представляется актуальным переосмысление проблемы государственно-церковных отношений в советский период в научно-историческом контексте, путем подробного изучения деятельности института уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви (СДРПЦ) в 1944 по 1965 гг.
Объектом исследования являются отношения советской власти и Русской Православной Церкви в период с 1944 по 1965 гг. Предметом — деятельность института уполномоченных Совета по делам РПЦ в областях Верхнего Поволжья.
Новейшая история Русской Православной Церкви и государственная религиозная политика в СССР привлекают внимание отечественных и зарубежных исследователей, однако в силу целого ряда объективных причин они мало изучены. Исследователи только начинают обращаться к архивным материалам, вводить их в научный оборот.
Историографию данной проблемы можно разделить на три периода: 1) 1940;е -1950;е 2) 1960;1980;е 3) 1990 -е — 2000;е гг.
1 Русская Православная Церковь в советское время (1917;1991). Материалы и документы по истории отношении между государством и Церковью. /Составитель Штриккер Г.: В. 2 кн. Кн.1. С. 349. М., 1995.
В 1940;50-е гг. проблема государственно-церковных отношений рассматривалась, как правило, в научно-популярных изданиях, имеющих цели атеистической пропаганды, переиздавались работы известных атеистов 192 030;х гг., законодательные акты партии и правительства довоенного времени1. Интересны сборники, в которых помещались развернутые комментарии статейного объема, содержащие анализ антирелигиозных программ и решений съездов партии, начиная с революции до середины 1950;х гг. В сборниках, наряду с критикой недостатков научно-атеистической пропаганды, говорится.
0 просветительских задачах работы с верующими. В сборнике «Коммунистическая партия и Советское правительство о религии и церкви» на основе анализа резкой смены политики государства в отношении Церкви в 1958 г., приводится доказательство преемственности атеистической работы на протяжении всего послереволюционного периода. Данные публикации дают представление об эволюции-законодательной базы государственно-церковных отношений, однако замалчивание участия СДРПЦ и его уполномоченных в гонениях на Церковь обедняет их информативность.
В-1940;50-е гг. тема религии сводилась в основном к описанию-истории и текущего состояния атеистической работы. Пропагандистский характер работ обуславливался узостью источниковой базы, ограничивающейся нормативными актами и выступлениями видных партийных и советских руководителей относительно церковного вопроса. Внутрицерковная жизнь, эволюция государственно-церковных отношений, а так же деятельность СДРПЦ и его уполномоченных рассматривалась только в связи с историей проведения атеистической работы.
В 1960;80-е гг., благодаря развитию общественной мысли, изучение гоу сударственно-церковных отношений стало боле интенсивным". Т. М Лившиц.
1 Коммунистическая партия о религии. М., 1958., Коммунистическая партия и Советское правительство о религии и церкви. М., 1959.
Лившиц Г. М. Религия и церковь в прошлом и настоящем. М., 1961. Новиков Н. П. Православие и современность М., 1965., Чертихин В. Е. Идеология современного православия. М., 1965., Подоляк В. А. Модернизация христианской идеологии как проявление кризиса религии. Киев, 1979., Куроедов В. А. Религия и церковь в советском государстве. М., 1981., Варичев Е. С. Православная Церковь. История и социальная сущность. М., 1982. Розенбаум. Ю. А. Советское государство и церковь. М., 1985. раскрывает проблему отношения КПСС и Советского государства к религии и Церкви. Затрагивается тема возрождения церковной организации, начиная с 1943 г., устройство Церкви и иерархический принцип управления установленный на Соборах 1940;х гг. Источниковая база исследования ограничивается законодательными актами и материалами прессы. Автор замалчивает всеобъемлющий контроль СДРПЦ над Церковью, зависимость религиозных организаций от решений уполномоченных СДРПЦ на местах. На материалах прессы анализируется и критикуется деятельность духовенства, его агитационная деятельность, моральные качества.
В.А. Куроедов, длительное время возглавлявший Совет по делам религии, раскрывает историю взаимоотношений государства и Церкви в СССР с момента установления советской власти, заканчивая началом 1980;х годов1. Автор использовал документальные публикации, законодательные акты, данные прессы. При рассмотрении темы коренного поворота в государственно-церковных отношениях 1943 года, отмечается закономерность потепления государственной политики в религиозном вопросе в связи с выраженной патриотической позицией Церкви. Послевоенный период характеризуется им как взаимовыгодное сотрудничество государства и Церкви, в частности, в миротворческой деятельности. Автор опровергает доводы о притеснении религии в СССР. Особую роль в налаживании государственно-церковных отношений В. А. Куроедов отводит СДРПЦ, который, по его словам, являлся одним из важнейших гарантов обеспечения свободы совести в СССР. Подчеркивается, что советское государство строит взаимоотношения с Церковью исключительно на основе законодательства о культах. Умеренно-консервативные взгляды В. А. Куроедова говорят об отходе от пропагандистского направления в освещении государственно-церковных отношений и стремлении к аналитическому рассмотрению истории религиозного вопроса. Однако невозможность выхода за рамки атеистического подхода снижает объективность исследования взаимоотношений Церкви и государства.
1 Куроедов В. А. Религия и церковь в советском государстве. М., 1981.
Под влиянием давления на историков принципа партийности, марксистской идеологии, закрытости архивов, при освещении темы государственно-церковных отношений происходило замалчивание исторических фактов, установление жестких цензурных требований, появление клише и исторических мифов, схематических описаний. Таким образом, к началу 1980;х гг. в историографии темы государственно-церковных отношений наблюдался застой. В это время начали появляться единичные исследования, в которых обозначались первые попытки пересмотра сложившихся норм.
Н.С. Гордиенко раскрывает сущность перемен в позиции Церкви по отношению к государству в советский период1. Благодаря признанию того, что эволюция православия не тождественна ее отмиранию, автор делает вывод о возможности сосуществования государственной атеистической идеологии и религии. Используя в качестве источника церковную прессу, автор поднимает ряд новых вопросов: поддержку верующими светской власти, состояние материальной базы Церкви, перемены в социальном составе прихожан, поддержка православием внутренней и внешней политики государства. Благодаря новаторскому подходу, использованию материалов церковной прессы, Н. С. Гордиенко сосредоточился на изучении роли СДРПЦ как посредника между правительством и Церковью, деятельности уполномоченных по кураторству жизни церковных общин и духовенства.
Ценный статистический материал содержится в работе А. И. Демьянова показывающего динамику религиозности населения в 1950;60- е годы на примере Центрально-Черноземной зоны". Монография основана на данных полевых социологических исследований. Автор поднимает вопрос о роли научно-атеистической пропаганды и решает его довольно резко, критикуя методы и формы ее проведения, значительно отстающие, по его мнению, от «естественного» процесса отмирания религии. Рассматривая проблему государственной политики по преодолению религиозных предрассудков, автор
1 Гордиенко Н. С. Эволюция русского православия (20−80- е годы XX столетия). М., 1984.
2 Демьянов А. И. Факты против измышлений (Миф о религиозном возрождении в СССР и его несостоятельность). Воронеж, 1989. отмечает ряд недостатков, связанных, например, с вмешательством государственных чиновников во внутрицерковные дела, отмечает роль СДРПЦ по преодолению грубых нарушений законодательства о религии. Анализируя феномен религиозности молодого поколения, автор объясняет его влиянием западной пропаганды и моды. Несмотря на отрицание религиозного возрождения, автор признает важность института Церкви для населения страны. Это выражало новые «перестроечный» взгляд на проблему государственно-церковных отношений и инициировало применение более цивилизованных мер в борьбе с религией. Общий вывод монографии заключается в отрицании религиозного возрождения в СССР, что противоречит данным постсоветских исследований.
Для работ 1960;80-х гг. характерно отсутствие целостности подхода к проблеме, замалчивание и даже искажение фактов. Авторов советского периода можно в некоторой степени оправдать условиями, в которых приходилось работать: жесткий идеологический контроль, недоступность архивных источников, общая закрытость темы. Все это снижало объективность исследований. Поднимались проблемы эволюции законодательной базы, политическая составляющая государственно-церковных отношений, изучалась роль атеистической пропаганды. Однако почти не рассматривались социальный и экономического аспекты церковно-государственных отношенийредко встречался и анализ причин сохранения религиозности части населения. Все же, в работах советских авторов был собран богатый фактический материал из доступных источников, сформулированы многие проблемы истории государственно-церковных отношений, осуществлены попытки написания обобщающих работ, подразумевавших мнение СДРПЦ относительно государственной политики в церковном вопросе и практическую деятельность уполномоченных.
Отказ от догматических установок советского времени, исследование ранее закрытых тем, открытие доступа к фондам партийных и советских архивов, привело к наступлению нового этапа развития историографии нашей темы в 1990;2000;х гг.
Одним из первых исследований этого периода стала серия статей М. И. Одинцова, печатавшаяся в течение 1990;1991 гг. в журнале «Наука и религия» под общим названием «Хождение по мукам». Заслугой автора является введение в научный оборот ранее недоступных исследователям документов советской и партийной влаюти, касающихся религиозного вопроса: Автор, на основе материалов архивного фонда СДРПЦ, а также ЦК КПСС, составил хронику истории государственно-церковных отношений, начиная с отделения Церкви от государства1. М: И. Одинцов!впервые анализирует реакцию населения наконкретные проявлениядискредитацииЦёрквичерез постановления правительства, прессу, администрирование. Приэтом автор подчеркивает, что деятельность Совета в этот периодсводилась к, сдерживанию нарастания недовольства верующих и созданию благоприятной картины государственно-церковных отношений перед западными наблюдателями. М. И. Одинцов вплотную подошел к рассмотрению деятельности руководства СДРПЦ на конкретном историческом материале, не затрагивая при этом роль уполномоченных Совета в решении религиозного вопроса на местах.
Значимая для рассмотрения нашей темы работа В. А. Алексеева «Иллюзии и догмы» направлена не опровержение мифов советской историографии и общественной мысли о реакционной роли религии2. Концептуальное значение в изменении государственно-церковных отношений во время Великой Отечественной войны автор уделяет встрече И. В1 Сталина и представителей православной иерархии в 1943 году. Он считает, что именно тогда закладываются основные принципы новых отношений — предоставление Церкви некоторой самостоятельности в обмен на полную подконтрольность государству. Автор подробно анализирует историю появления СДРПЦ, проекты функций Совета и его уполномоченных. При выявлении причин «хрущевских».
1 Одинцов М. И. Хождение по мукам. 1954 — 1960 г. // Наука и религия. 1991. № 7.
2 Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991. гонений, автор подчеркивает влияние личностного фактора, а именно опыта Н. С. Хрущева в проведении гонений на Церковь в 1930;е годы. Исследуется также проблема усиления дискриминации Церкви в 1954 году. Перегибы в государственной политике в отношении Церкви воспринимаются автором как чрезвычайно отрицательное явление. Недостатком исследования является невнимание автора к роли местных властей в процессе государственно-церковного взаимодействия. Ценность данной работы заключается в богатом фактическом материале, а также оригинальных суждениях о причинах изменений государственно-церковных отношений.
К детальному изучению деятельности СДРПЦ обратилась Т.А.Чумаченко1. Автор раскрывает деятельность государства, ряда его институтов и специальных органов, прежде всего Совета по делам РПЦ, в установлении взаимоотношений с РПЦ. В исследовании, основанном на архивных материалах фондов СДРПЦ и ЦК КПСС, приводится детальное восстановление обстоятельств и условий жизни РПЦ в 1940;е — 1950;е гг. Работа имеет скорее описательный, чем аналитический характер. По мнению Т. А. Чумаченко, роль СДРПЦ в проведении церковной политики государства была очень велика. Именно в недрах этого государственного органа она принимала конкретные очертания в виде официальных решений. Автор отмечает, что с началом натиска на Церковь в 1958 г. роль СДРПЦ кардинально изменилась: из посредника между государством и Церковью, он стал лишь «инструментом» в руках отдела пропаганды и агитации ЦК партии в наступлении на Церковь. В исследовании деятельности уполномоченных СДРПЦ автор ограничивается рассмотрением проблемы формирования корпуса уполномоченных и изменения его состава в связи с колебаниями церковной политики государства. Собранный в исследовании богатый фактический материал позволяет нам глубже подойти к рассмотрению нашей темы.
М.В. Шкаровским осуществлена одна из первых попыток комплексного исследования, обобщения и осмысления истории государственно.
1 Чумаченко T.A. Государство, Православная церковь, верующие в 1941;1961 гг. М., 1999. церковных отношений в советский период1. Исследование основано на материалах фондов СДРПЦ, ЦК КПСС, статистических данных, прессе, воспоминаниях. Автор поднимает проблему определения идеологических, внешнеи внутриполитических, экономических факторов религиозной политики государства. Особое значение уделяется вопросу внешнеполитической активности Церкви, в чем автор видит главную причину потепления государственно-церковных отношений и их развития. Рассматривая проблему охлаждения государственно-церковных отношений в 1950;60- е годы, М. В. Шкаровский делает упор на анализ реакции Церкви на изменившееся положение, а также ее влияние на государственную политику в целом. Подытоживая, автор отмечает тщетность усилий государства по уничтожению Церкви методами пропаганды, в чем видит главную причину попыток уничтожить Церковь методами грубого администрирования. Значимым для нас является описание истории образования СДРПЦ и его деятельность по ограничению самостоятельности Церкви в контексте развития государственно-церковных отношений. В работе отмечается, что с конца 1950;х — начала 1960;х гг. руководство СДРПЦ дискредитировало себя, не успев среагировать на резкие изменения государственной политики в отношении религии и принять участие в нажиме на Церковь. После смены руководства Совета в начале 1960;х его деятельность уже не отвечала первоначальным посредническим функциям. Автор не сосредотачивается на рассмотрении деятельности уполномоченных СДРПЦ, упоминая лишь о работе ленинградского и московского уполномоченных, подчеркивая их разрушительную для Церкви деятельность.
В диссертации Д. Х. Шина проводится анализ внутренних и внешних причин нового наступления на Церковь в 1947;1948 гг., исследуется механизм и основные направления деятельности СДРПЦ и его уполномоченных, формы и методы конкретного воплощения государственной церковной политики на местах, позиция церковных иерархов по отношению к политике советского правительства, проблема взаимоотношений СДРПЦ и Агитпропа, в.
1 Шкаровский М. В Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 2000. которой отразилась внутренне противоречивая суть сталинской церковной политики, личная позиция председателя СДРПЦ Г. Г. Карпова к государственно политике в отношении Церкви1. Работа основа на документах фондов СДРПЦ и ЦК КПСС и содержит богатый фактический материал о деятельности руководства Совета. Анализируется влияние личностного фактора на деятельность руководства СДРПЦ и его уполномоченных на местах.
В конце 1990;х — начале 2000;х гг. все чаще появляются работы, посвященные истории государственно-церковных отношений, носящие региональный характер2. История провинциального православия в СССР на данный момент раскрыта слабо. Причиной этого можно считать то обстоятельство, что в советское время подобные исследования не приветствовались, а позже возникли проблемы с источниковой базой, в том числе из-за закрытости епархиальных архивов и фондов государственных и ведомственных архивов для широкого круга исследователей.
Ценность коллективного труда Н. В. Зина, Е. А. Пуховой, А. К. Тихонова состоит в привлечении широкого круга ранее неопубликованных докуменл тальных источников, относящихся к Владимирской области. В работе рассматривается жизнь приходов Владимирской епархии, производится анализ состава и положения духовенства, изучается деятельность идеологических органов по усилению научно-атеистической пропаганды и ее влиянию на прихожан Владимирской епархии на общем фоне развития этих процессов в стране. В работе, основанной на архивных материалах, делается вывод о том, что в восстановлении Церкви большую роль играли как усилия духовенства и мирян, так и работа государственных органов, регулировавших и контро.
1 Шнн Д. Х. Деятельность СДРПЦ при Совмине СССР в первое десятилетие его существования. 1943;1953 гг.: дис. канд. ист. наук. М., 2002.
2 Прядкина О. А. Взаимоотношения советского государства и Русской Православной церкви в 1941;1954 гг. (на материалах Верхнего Поволжья). Автореф. дис. на соискание степени канд. ист. наук. Кострома, 2004., Анисков B.T., Хаиров А. Р. Православие на Ярославской земле: от крещения до наших дней. Ярославль, 2007., Шабалин М. В. Русская Православная Церковь в Кировской области в 1958;1964 гг. // Европейский север в культурно-историческом процессе. (К 625-летшо города Киров). Материалы международной конференции. Тов. Ред. В. В. Низов. Киров, 1999. •.
3 Зин Н. В., Пухова Е. А., Тихонов А. К. Владимирская епархия в 1943;1964 гг. Владимир, 2007., лировавших деятельность Церкви, в том числе, института уполномоченных СДРПЦ.
Работа А. А. Федотова «Русская Православная Церковь с 1943 — 2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом (по материалам Центральной России)» является комплексным исследованием истории РПЦ в обозначенный период1. Ценность ее заключается в привлечении широкого круга источников, некоторые из которых впервые вводятся в научный оборот, автором привлекаются данные Ивановского епархиального архива, недоступные для исследователейиспользуются материалы прессы, документальные публикации. А. А. Федотов вводит в научный оборот новые материалы о внутрицерковной жизни и отношениях религиозных организаций с местными органами власти. Проблема исследуется в рамках обширного хронологического периода, что, учитывая небольшой объем монографии, сказывается на глубине исследования. Работа содержит обширный материал по истории государственно-церковных отношений в Ивановской области, однако по другим областям Верхнего Поволжья дает лишь отвлеченные сведения. В рассмотрении деятельность уполномоченных Совета анализируется применение ими властных полномочий, ограничивавших свободу Церкви.
Постсоветская историография отличается деидеологизацией воззрений авторов, привлечением широкого круга ранее недоступных источников, что позволяет объективно подойти к анализу проблемы государственно-церковных отношений. Современные авторы подчеркивают безусловную значимость религии и Церкви в жизни общества. Постсоветская историография выдвинула ряд новых проблем: исследуются факторы развития государственно-церковных отношений в советское время, реакция Церкви на постоянное давления со стороны властей, особенности внутрицерковной жизни.
Отдельно следует проанализировать церковную историографию. После публикации в 1942 г., составленной по заказу правительства книги.
1 Федотов А. А. Русская Православная Церковь с 1943 — 2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом (по материалам Центральной России). Иваново, 2005.
Правда о религии, в России", тема государственно-церковных отношений в изданиях Московской патриархии стала появляться только в конце 1970;х-1980;е гг1. В книге «Русская православная церковь» доказывается аполитичность позиции Церкви в годы войны и послевоенный период, освещается история внутрицерковной жизни, деятельность видных иерархов. В публикации представлены интересные для нас сведения о структуре церковной организации. Однако в ее описании упор делается на независимость органов церковного управления от государства, что не соответствует действительности. Деятельность СДРПЦ замалчивается.
В сборнике «Русская православная церковь. 988−1988 гг.» акцентируется внимание на оживлении контактов государства и Церкви в период Великой Отечественной войны. Деятельность СДРПЦ по осуществлению связи органов государственного управлениях Церковью* характеризуется положительно. Отмечается" независимость осуществления внешних церковных связей, развитие внутрицерковной жизни. Однако эти утверждения остаются не аргументированными. Деятельность уполномоченных не рассматривается.
Большинство церковных публикаций советского времени посвящаются юбилейным датам в жизни Церкви, целью которых, по заказу властей, являлось создание благоприятного впечатления о развитиигосударственно-церковных отношений за рубежом. Деятельность СДРПЦ — главного «надсмотрщика» над Церковью либо замалчивается, либо оценивается положительно.
Свободные от отражения официально декларированных положений государственной церковнойполитики исследования стали появляться в нача1 ле 1990;х гг. Статья священника С. Гордуна посвящена описанию сопротивления верующих антицерковной государственной политике2. Исследование основано на архивных документах фонда СДРПЦ. По мнению автора, упол.
1 Празднование 60-летия восстановления патриаршества. М., 1977., Московский патриархат. 1917;1977 гг. М., 1978., Миротворческий вклад религиозных организаций СССР. М., 1979., Русская православная церковь. М., 1980., Русская православная церковь. 988−1988 гг: в 2 ч. 4.2. Очерки истории 1917;1988 гг. М., 1988.
2 Гордун С., священник. Русская православная церковь в период с 1943 по 1970 год//Журнал Московской Патриархии. 1993 № 1−2. номоченные СДРПЦ выполняли роль, обер-прокуроров, представлявших идеологию воинствующего безбожия, однако СДРПЦ, установивший полныйконтроль за деятельностью Церкви опосредованно помогал и ее возрождению, участвуя в процессе открытия храмов. В исследовании деятельности уполномоченных СДРПЦ акцентируется внимание на отрицательных чертах их работы, положительный опыт игнорируется.
Традиции церковной историографии по проблеме советских государственно-церковных отношений были заложены прот. В. Цьшиным1. Труд прот. В. Цыпина основан на материалах архива Московской патриархии, данных церковной прессы, воспоминаниях известных деятелей РПЦ. Автор, в основном, затрагивает процессы, происходившие в высшем управлении Церковью, хронику контактов руководителей государства и Церкви: Этим: объясняется отсугствис глубокого анализа процессов, происходивших, в развитии госу-. дарственно-церковных отношений' в провинции. Прот. В. Цыпин заключает, что в советский период государство и Церковь активно искали точки соприкосновения, что Церковь, отстояв: свою каноническую неприкосновенность, не обладала юридической самостоятельностью в условиях тоталитарного режима. Подчеркивается преемственность высшего церковного управления. Автор обозначает этапы витков гонений на РПЦ, описывает ход подготовки и проведения антирелигиозных мероприятий, выясняет причины развертывания и сворачивания^ кампаний. Косвенно затрагивается тема деятельности заштатного и незарегистрированного духовенства. СДРПЦ характеризуется как «инструмент» в руках государства, осуществлявший проведение государственной политики в отношении Церкви в жизнь.'.
В исследовании священника С. Минина показана историявозрождения церковной жизни во Владимирской епархии2. В' работе всесторонне анализируется приспособление духовенства и мирян к жизни в атеистическом государстве, упор делается на рассмотрение периода потепления государственно.
1 Цыппн В., протоиерей. История Русской Церкви 1917 — 1997. М., 1997 «.
2Минин С., свящ. Очерки по истории Владимирской епархии (Х-ХХ вв.). Владимир, 2004. церковных отношений в 1940;е — 1950;е гг., а так же времени возобновления гонений на Церковь в хрущевский период. Работа основана на материалах епархиального архива, недоступных светским исследователям, что делает этот труд особенно ценным. Автором поднимается проблема смены традиций православного уклада жизни в связи с многолетней борьбой официальной власти с религией, анализируется участие уполномоченных СДРПЦ в регулировании состава кадров духовенства епархии в исследуемый период, затрагиваются проблемы антицерковных кампаний и последствия их проведения для жизни епархии. Особое внимание уделяется деятельности Владимирского архиепископа Онисима (Фестинатова) по возрождению церковной жизни в епархии.
Представители церковной историографии, собрав богатейший материал по истории Церкви в советский период, на данном этапе занимаются его аналитической проработкой.
Отдельно стоит выделить работы зарубежных авторов. Работы зарубежных авторов до 1990;х гг. исходили в основном из эмигрантских кругов. Для них характерна высокая степень идеологизированности, субъективность оценок, публикация недостоверных слухов, ограниченные рамки исследования1. Оценивая законодательство советского государства о религии, зарубежные исследователи характеризовали его как орудие подавления свободы вероисповедания, а СДРПЦ и его уполномоченных на местах — главных проводников ограничения свободы Церкви — оценивали крайне отрицательно. Эмигрантские работы дают богатый фактический материал о гонениях на Церковь в СССР. Однако в силу оторванности от страны, их исследования опираются в основном на данные советской прессы, отражавшие реальность, исходя из идеологических задач, а также на материалы «Журнала Московской патриархии», приукрашивавшего положение Церкви в СССР.
Струве П. Т. Хроника дела архиепископа Иова. // ВСХД I960 № 58., Степанов (Русак) Вл. Свидетельство обвинения. Т. 3 М., 1993:. • 17 -. .
А.А.Мейер, оценивая роль СДРПЦ, отмечал, что от его распоряжений зависели все стороны церковной жизни, что ему принадлежала монополия распоряжаться всеми делами епархий, архиереи самовольно ничего не могли приказывать священникам1. Однако это, по его мнениюимело и положительную сторону, т.к. дало возможность централизовать управление Церковью. Автором поднимается и проблема службы тайных священниковжизни церковного подполья. Однако сведения об этой категориидуховенства и мирян крайне недостоверны.
Протоиерей Д. В .Константинов, анализировал тему активизации религиозной жизни в СССР в конце 1950;хначале 1960;х гг., в связи с новым натиском на религию на основе данных советской: прессы2. Однако правление ограниченного круга источников не позволило автору, сосредоточившись на констатации фактов, проанализировать причины, последствия и движущие силы нового натиска на Церковь.
После открытия архивов советских и партийных органов власти в начале 1990;х гг. анализ зарубежных авторов советской политики в отношении церковных организаций стал более научным и обоснованным. Большую известность приобрела работа канадского исследователя Д. В 1 Поспеловского, проанализировавшего эволюцию русского православия в контексте взаимоотношений с государством3. Работа основана на широком круге документальных публикаций, архивных материалах, документах эмигрантских собраний, прессе. Вмонографии подробно рассматриваются государственно-церковные отношения, описывается внутрицерковная жизнь. Особо отмечает автор вопрос деятельности СДРПЦ, который он представляет как главный: орган использования Церкви в государственных целях и. аккумулятор бесправного состояния Церкви. Рассматривая проблему хрущевских гонений, автор подчеркивает и активное сопротивление Церкви диктату государства в религиозном вопросе. Позиция автора в целом довольно оптимистична: он.
1 Мейер А. А. Пленённая церковь. Очерки развития взаимоотношения между церковью и властью в СССРФранкфурт-на-Майне, 1954/. .,.
2 Константинов Д. В. Гонимая церковь. Русская православная церковь в СССР. Нью-Йорк, 1967.
3 Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. допускает некоторую самостоятельность Церкви в вопросе внутреннего устройства, богослужебной и проповеднической практики. Положительными чертами исследования является богатый фактический материал о контактах высших иерархов Церкви с представителями власти, об участии Церкви во внешнеполитических мероприятиях СССР, о деятельности епископата, открытии храмов и гонениях на РПЦ. Деятельность уполномоченных СДРПЦ рассматривается опосредованно, в связи с проведением антицерковных акций. Приводятся примеры деятельности лишь крайне враждебных Церкви уполномоченных.
В. Моос показывает историю РПЦ в XX веке в контексте единства всего православного мира1. Автор использует неопубликованные материалы эмигрантских архивов, воспоминания, опубликованные документальные источники, прессу. Впервые в историографии он делает попытку параллельного рассмотрения процессов, развивавшихся в разных частях православного мира. Большое значение уделяется истории «истинно-православной церкви» в России. Автор поднимает вопрос «сергианства», как понимание Церкви, прежде всего, в организационном, аппаратном аспекте. По его мнению, именно сговорчивая политика митрополита Сергия (Страгородского) наложила отпечаток на весь ход государственно-церковных отношений. Рассматривается вопрос связи церковной иерархии и советских спецслужб. Послевоенное развитие государственно-церковных отношений автор понимает как поддержку Церковью культа личности Сталина. В этом аспекте рассматривается и международная деятельность Московской Патриархии. Внимание обращается и на хрущевские гонения. В. Моос основную вину за разрушительную реформу приходского управления 1961 года возлагает на патриарха Алексия (Симанского) и его соглашательскую позицию. В целом, по мнению автора, подчинение Церкви тоталитарному государству вылилось в преобразование Церкви в один из механизмов государственного контроля над обществом. Ценность данной работы заключается в богатой подборке фактическо.
1 Моос В. Православная Церковь на перепутье (1917;1999). СПб., 2001. го материала, оригинальности выдвинутой им концепции. Однако автор обходит проблему деятельности СДРПЦ и его уполномоченных на местах.
Для работ зарубежных авторов характерен плюрализм мнений, стремление многогранно оценить развитие государственно-церковных отношений в советский период, применение новых методов и подходов в изучении государственно-церковных отношений, разнообразие источниковой базой. В зарубежной историографии анализируются колебания государственно-церковной политики, выявляются причины гонений на РПЦ, анализируется реакция на них со стороны верующих, рассматривается подстраивание внут-рицерковной жизни под требования атеистического государства с целью сбережения церковной организации. Многочисленные попытки анализа деятельности заштатного и подпольного духовенства не имеют глубокой научной основы, из-за недоступности широкого круга источников о деятельности церковного андеграунда для зарубежных исследователей. Большое внимание зарубежные историки уделяют анализу деятельности СДРПЦ и его уполномоченных, как главных проводников государственно-церковной политики. Однако заострение внимания на участии их в гонениях на РПЦ отодвигает рассмотрение положительной роли Совета в борьбе за соблюдение законодательства о религии на второй план и ограничивает предмет исследования.
Отметим, что историография темы государственно-церковных отношений на сегодняшний день насыщена по объему, однако роль уполномоченных СДРПЦ в проведении государственной политики в отношении Церкви на местах исследована недостаточно, особенно на региональном уровне. В частности, мало внимания уделяется органам управления — проводникам государственной политики в отношении Церкви, спорной является оценка деятельности СДРПЦ и уполномоченных Совета, соотношение позиции руководства СДРПЦ и уполномоченных с позицией ЦК партии местного партаппарата и советской номенклатуры во время изменений государственно политики в отношении Церкви.
Исходя из вышеизложенного, следует сформулировать цель работы: выяснить роль и значение деятельности института уполномоченных СДРПЦ в проведении государственной политики в отношении Церкви в областях Верхнего Поволжья за период с 1944 по 1965 год. Данная цель реализуется в рассмотрении следующих задач:
1. Определить этапы формирования и становления института уполномоченных СДРПЦ в областях Верхнего Поволжья.
2. Показать специфику процесса установления контроля уполномоченных за деятельностью духовенства и мирян.
3. Установить типичные и специфические черты укрепления позиций уполномоченных в среде местной управленческой элиты в период стабилизации государственно-церковных отношений.
4. Проанализировать изменения в. деятельности уполномоченных в период колебания государственно-церковной политики во второй половине 1954 — первой половине 1958 гг.
5. Выявить особенности взаимоотношений уполномоченных СДРПЦ с духовенством и мирянами в период стабилизации государственно-церковных отношений.
6. Проследить изменение функций уполномоченных в период активных гонений на Церковь.
7. Изучить направления деятельности уполномоченных СДРПЦ по ограничению деятельности духовенства и мирян в период гонений на Церковь.
Хронологические рамки диссертации обусловлены датами существования института уполномоченных СДРПЦ в областях Верхнего Поволжья. Февраль 1944 г. — время зарождения института уполномоченного СДРПЦ в областях Верхнего Поволжья. 1965 г. — год преобразования структуры СДРПЦ, завершившегося созданием Совета по делам религии и радикальной сменой функций института уполномоченных.
Мнение современных исследователей относительно периодизации государственно-церковных отношений в советский период сходятся в признании того, что этапы государственно-церковных отношений во многом совпадали с переломными этапами в истории государства и общества1. В период с 1943 по 1965 гг. выделяется несколько таких переломных моментов. В 1943 г. власть отказалась от прежнего курса на уничтожение религии и перешла к возрождению церковной жизни. В 1948 г. из-за перемены в международной обстановке, связанной с началом ядерного противостояния, заинтересованность властей в РПЦ, как агенте международного влияния, резко падает, ей отводится более скромная роль — участие в просоветском «движении за мир». Следствием этих перемен стало охлаждение государственно-церковных отношений. В 1954 г. советское руководство попыталось вернуть Церковь к ее довоенному бесправному положению, однако множество ошибок и перегибов в ходе наступления на религию заставило советские власти на время ослабить нажим на Церковь. 1958 г. стал началом периода массированного нажима на Церковь, сочетавшегося с грубейшими формами борьбы с религией, завершившегося в 1964 г. с отстранением от власти главного идеолога гонений — Н. С. Хрущева.
Выделяя периоды деятельности уполномоченных СДРПЦ областей Верхнего Поволжья, на основе общей хронологии государственно-церковных отношений, мы отмечаем изменения в степени давления государственных структур на религиозные организации, что нашло непосредственное отражение в деятельности уполномоченных. Первый период — 1944; первая половина 1948 г. — совпал с учредительным, как для возрождающейся церковной организации, так и для появившегося института уполномоченных и отличался наиболее конструктивным характером взаимоотношений. Второй период — вторая половина 1948; первая половина 1958 г. — ознаменовался колебанием позиции уполномоченных во взаимоотношении с религиозными организа.
1 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 2000., Васильева О. Ю. Церковь и власть в XX веке // Материалы богословской конференции Русской православной церкви. «Православное учение о Церкви». М., 2003. циями в связи с резкими изменениями государственно-церковной политики, сопряженными то с усилившимся давлением на религиозные организации, то с его ослаблением. Период — второй половины 1958;1965гг. — характеризовался яростным наступлением на Церковь, в котором деятельное участие приняли и уполномоченные СДРПЦ областей Верхнего Поволжья, превратившись из кураторов государственно-церковных отношений в гонителей Церкви.
Территориальные рамки работы охватывают территорию региона Верхнего Поволжья: Ивановскую, Владимирскую, Ярославскую и Костромскую области. Эти территории имеют исторически сложившуюся общность религиозных традиций, длительные социальные, культурные и экономические связи, что позволяет рассматривать их как единое геополитическое пространство.
Методологической основой нашего исследования является принцип историзма (изучение действительности как изменяющейся во времени, развивающейся) и системный подход (рассмотрения исторических явлений как системы, обладающей своей внутренней структурой, своей типологией). Метод анализа применялся при обособленном рассмотрении различных сторон деятельности института уполномоченных СДРПЦ. Метод синтеза использовался при выявлении схожих черт в деятельности уполномоченных разных областей и соотношении выявленных характеристик с политикой, проводимой СДРПЦ. Метод индукции применялся на стадии теоретизирования, когда на основе изученных фактов делался вывод о значении деятельности института уполномоченных для развития государственно-церковных отношений в рассматриваемый период. Метод описания применялся при рассмотрении конкретных фактов деятельности уполномоченных. Синхронный метод применялся при выявлении закономерности перемен в политической и общественной жизни страны и изменений в решении правительством церковного вопроса. Например, начало «холодной войны» привело к ужесточению контроля за инакомыслием внутри странны, к усилению давления на Церковь. Сравнительно-исторический метод использовался при сопоставлении мероприятий, проводимых уполномоченными разных областей Верхнего Поволжья, а также при сравнении направлений деятельности уполномоченных в периоды потепления и охлаждения государственно-церковных отношений. Историко-психологический метод применялся для объяснения действий уполномоченных, исходя из характеристик составленной нами психологической картины личности. При составлении таблиц применялись методы описательной статистики: вариационные ряды и выборочный метод.
Используя термин «местные власти», мы подразумеваем многоуровневую систему партийных, советских, правоохранительных, хозяйственных руководителей областей, районов, населенных пунктов, так или иначе влиявших на жизнь отдельных церковных общин, священников или епархии в целом.
Источниковая база нашего исследования включает в себя нормативные, делопроизводственные документы, статистику, периодику и мемуары.
Нормативные документы делятся на центральные и региональные и относятся к государственной и церковной власти. Постановления, указы государственных органов власти, Конституция СССР 1936 года, программа и устав КПСС 1961 года дают сведения об эволюции правительственной политики в отношении церкви в рассматриваемый период1.
Нормативные документы церковной власти: Положения об управлении РПЦ, указы, циркуляры раскрывают способы приспособления Церкви к менявшимся условиям развития церковной жизни в рамках ослабления и фор2 сирования государственного давления .
Региональные нормативные документы, хранящиеся в областных государственных и партийных архивах, представлены постановлениями областных и городских исполнительных комитетов Советов народных депутатов и.
1 Законодательство о религиозных культах. Сборник материалов и документов. М., 1971., Конституция (основной закон) Союза Советских Социалистических Республик 1936 года // Ю. С. Кукушкнн, О. И. Чистяков. Очерк истории Советской Конституции. М., 1987. С. 285−313.
2 Русская Православная Церковь в советское время (1917;1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. /Составитель Штриккер Г.: В. 2 кн. Кн. 1,2. М., 1995. комитетов партии и относительно церковного вопроса. Местные нормативные акты дублировали основные положения центральных органов власти. Однако в них содержится информация об особенностях религиозной ситуации в областях и районах.
Региональные нормативные документы церковной власти представлены указами архиереев, применявшимися в решении кадрового вопроса, регулируя назначения и перемещения духовенства.
Большое значение для исследования имеют делопроизводственные документы. Они представлены исключительно архивными материалами государственных учереждений федерального и регионального уровня. Исследовались, прежде всего, материалы фонда Совета по делам религии при Совете Министров СССР (до 1965 г. — Совет по делам РПЦ) (фонд р-6991 Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ)). Интерес для нас представлял комплекс документов по работе Совета с уполномоченными: протоколы заседаний Совета, материалы инструкторского отдела Совета по проверке деятельности уполномоченных, инструктивные письма руководства Совета уполномоченным, письменные отчеты уполномоченных, которые до 1953 г. включительно, были ежеквартальными, с 1954 по 1958 — полугодовыми, а с 1958 г. — ежегодными, стенографические записи всесоюзных и кустовых совещаний руководства Совета и уполномоченных. Изучение этих источников позволяет проанализировать сложный процесс работы СДРПЦ и его уполномоченных по проведению в жизнь государственной политики в отношении Церкви. Значимость фонда СДРПЦ возрастает еще и в связи с тем, что в центре отчеты уполномоченных о состоянии Церкви сохранились в полном объеме, в то время как в региональных архивах порой встречаются лакуны. Например, в фонде уполномоченного СДРПЦ по Владимирской области регулярные отчеты не сохранились.
Важными источниками являются также делопроизводственные материалы, содержащиеся в фондах Российского государственного архива социально-политической истории. Нами изучались фонды ЦК КПСС (фонд 17), и фонд Бюро ЦК КПСС по РСФСР (фонд 556), включающие материалы отдела пропаганды и агитации, курировавшего религиозную проблему,' фонд В. М. Молотова (фонд 82), надзиравшего за развитием государственно-церковных отношений со стороны правительства. Документы этих фондов содержат информацию об организации контроля за деятельностью религиозных объединений, о роли партийных комитетов в проведении этой работы, сборе секретной информации о религиозной ситуации в стране, различные сводки, поступавшие из ЦК КПСС, НКВД-МГБ, СДРПЦ и других органов. Значимость этих материалов состоит в том, что в них представлены проекты различных государственных мероприятий в отношении Церкви, варианты кадровых перестановок иерархов РПЦ, замечания и рекомендации руководителей государства относительно решения религиозного вопроса в стране в целом и отдельных областях в частности. К этим материалам примыкают документы, содержащиеся в Российском государственном архиве новейшей истории' (РГАНИ). Нами изучался фонд ЦК КПСС (фонд 5), включающий основную часть документов ЦК КПСС с 1956 по 1966 г. Особое внимание уделялось, прежде всего, материалам Отдела пропаганды и агитации ЦК, поскольку именно там зарождались антирелигиозные кампании конца 1950;хначала 1960;х гг. материалы указанного фонда так же позволяют проследить дискуссии, шедшие в 1950;е гг. по вопросу определения курса религиозной политики и места СДРПЦ в регулировании государственно-церковных отношений.
Делопроизводственные документы регионального уровня содержатся в материалах фондов! уполномоченных СДРПЦ в государственных архивах: Ивановской области (фонд р-2953), Владимирской (фонд р-632), Костромской (фонд р-2102), Ярославской (фонд р-1033), а также в фонде облисполкомов: Ярославского (фонд р-2380) и Владимирского (фонд р-3789). Комплекс документов фондов уполномоченных СДРПЦ в разных областях не одинаков. Так, в фонде костромского уполномоченного сохранились сведения об исполнении религиозных обрядов населением, о доходности церквей, жалобы уполномоченному со стороны верующих и документы к ним, материалы о жизни приходов епархии, а так же несколько личных дел зарегистрированных священников: В фонде ярославского уполномоченного сохранит лись личные дела архиереев, являющиеся, по сути, уникальными, т.к. личные дела архиереев, содержащиеся в фонде СДРПЦ, являются закрытыми для исследователей. В фонде владимирского уполномоченного сохранились в основном дела религиозных объединенийа переписка уполномоченного с Советом и верующими содержится в фонде Облисполкома. В фонде ивановского уполномоченного сохранился богатый* комплекс документов Ивановского епархиального управления, включающие переписку архиерея с духовенством по кадровым и хозяйственным вопросам, разбор жалоби заявлений верующих, дающих картину повседневной жизни Церкви и степени вмешательства в нее уполномоченногоЦенность этих материалов тем более высока, что церковные документы, относящиеся к периоду до середины 1960;х гг. были уничтожены вместе с епархиальным архивом, а доступа к более поздним материалам епархиального управления нет из-за закрытости епархиального архива. Нами так же изучались документы фондов областных комитетов партии: Ивановского (фонд 327, ГАОИ), Владимирского (фонд 830- ГАВО)-Ярославского (фонд 272, ГАЯО), Костромского (фонд 765), Костромского промышленного обкома партии (фонд 3137), Костромского сельского. обкома партии: (фонд 3158), содержащиеся в Государственном архиве новейшей истории Костромской области (ГАНИКО): Здесь нас интересовали, прежде всего, материалы отделов пропаганды и агитациидающие ценную информацию о проведении научно-атеистической пропаганды на местах, об ошибках и перегибах в действиях антирелигиозников, о позиции местной партийной элиты по отношению к Церкви и колебаниям государственной политики в религиозном вопросе, а также о состоянии самой церковной организации.
Обширный статистический материал, позволяющий проследить динамику состояния религиозности населения в исследуемый период, содержится в документах фонда СДРПЦ, фондах уполномоченных Совета в областях Верхнего Поволжья. Но статистические данные уполномоченных не всегда были достоверны. На их точность оказывала влияние сложность учета религиозности населения, а также преднамеренное искажение фактов со стороны Церкви или местных органов власти. Анализируя эти материалы, мы определили динамику численности храмов, кадрового состава священно-, церковнослужителей, изменение экономического положения епархий Верхнего Поволжья, трансформацию уровня религиозности населения.
В качестве источника мы использовали и воспоминания непосредственных свидетелей жизни духовенства и мирян в условиях гонений на Церковь. Они оформлены в виде материалов к жизнеописаниям таких прославленных святых XX века и известных пастырей, как, например, преподобный.
1 О.
Амфилохий Почаевский, святитель Афанасий (Сахаров)", исповедник Самп-сон (Сивере)3, архимандрит Авель (Македонов)4 и др. Подлинные свидетельства духовных чад этих старцев изобилуют подробностями внутрицерковной жизни, сообщают о взаимоотношениях в среде духовенства, примерах столкновения с властями, а так же способами их избегания. Нередко в материалах к житиям встречаются и отрывки дневниковых записей того или иного иерея, помогающие реконструировать отношение священнослужителей к положению Церкви в государстве, действию властных структур. Это дает нам богатый материал для понимания многоуровневого механизма государственно-церковных отношений в советский период.
Дополнительным источником нашей работы стала и периодическая печать. Это, прежде всего, центральные и местные газеты и журналы. Центральные издания, такие как «Правда», «Известия», «Журнал Московской патриархии», «Наука и религия», «Вестник Русского Христианского Движения» дают наглядную информацию о смене государственной политики в от.
1 Житие преподобного Амфилохия Почаевского. Почаев, 1998.
2 Святитель Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец / Состаитель инокиня Сергия (Ежнкова). Свято-Троицая Сергиева Лавра, 2003.
3 Орехов Д. Русские святые и подвижники XX столетия. СПб., 2001.
4 Евсин И. В Было много чудес. Удивительные истории из жизни архимандрита Авеля (Македонова). М., 2006 ношении Церкви. Нередко очередное наступление на религию начиналось в первую очередь с антицерковных кампаний в прессе. В центральных изданиях печатались директивы правительства и партии, союзный опыт атеистической работы, отрывочные сведения из епархий, собранные в Журнале Московской Патриархии. Местные издания, такие как «Заводская правда» (Ярославль), «Комсомольская искра» (Владимир), «Ленинец» (Иваново), «Призыв» (Владимир), «Рабочий край» (Иваново), «Северный рабочий» (Ярославль), «Северная правда» (Кострома), более информативны, дают более широкую картину состояния религиозности населения, отношения местной власти к Церкви. В противоположность казенным формулировкам архивных источников сообщения региональной прессы содержат более яркий и специфический материал о жизни Церкви и государственно-церковных отношениях в исследуемый период. Однако необходимо учитывать специфику этого вида источника, преследующего, прежде всего, цель пропаганды официально декларируемых положений об отношении советской власти к Церкви.
Подытоживая источниковедческий обзор, заключим, что все обозначенные выше виды источников только в комплексе позволяют подойти к рассмотрению заявленной нами темы.
Заключение
.
Формирование института уполномоченных СДРПЦ в 1943;1945 годах проходило в рамках потепления государственно-церковных отношений во время Великой Отечественной войны. Укомплектование аппарата уполномоченных было несколько затянуто, что объясняется затруднением в подборе квалифицированных кадров для курирования религиозного вопроса в Центральном регионе, где церковная организация была довольно обширна, т. е. располагала значительным числом храмов, большим количеством духовенства, имевшего высокий авторитет у верующих и сформированный аппарат епархиального управления.
Руководители областных и районных органов управления Верхневолжского региона не восприняли тактические новации центральной власти в церковном вопросе всерьез, считая текущие изменения временным популистским шагом в целях привлечь на сторону Советского Союза мировую общественность во время освободительного периода войны. Такое непонимание задач деятельности СДРПЦ осложняло работу уполномоченных, как в техническом, так и в оперативном плане, что способствовало снижению эффективности их деятельности, а также нарушению принципов работы с представителями религиозных организаций.
Взаимодействие уполномоченных СДРПЦ с местными органами власти в областях Верхнего Поволжья в 1944 — первой половине 1948 г. прошло несколько этапов. В начале своей работы уполномоченные столкнулись с абсолютным непониманием местными чиновниками политических задач потепления государственно-церковных отношений, прикрываемым отсутствием четкой юридической базы государственно-церковных отношений. В период формирования института уполномоченных в 1944;1945 гг. основными направлениями их работы стало установление контакта с местной номенклатурой, попытка внушить ее представителям, что актуальным становится умение налаживать конструктивные отношения с церковными организациями, использовать потенциал Церкви в сложившихся исторических условиях.
К 1945 году СДРПЦ пришел к пониманию того, что для смягчения сопротивления местных властей в урегулировании государственно-церковных отношений и подведения под государственно-церковные отношения прочной юридической основы требуется, прежде всего, повысить статус уполномоченных среди номенклатуры областного уровня, закрепить за уполномоченными исключительное право влиять на решение вопроса об открытии церквей. В 1946; первой половине 1948 г. такая юридическая' база в виде инструкций и циркуляров была получена уполномоченными из центра, что позволяло им окончательно адаптироваться и начать свою деятельность по установлению договорных отношений между государством и Церковью на областном уровне.
Уполномоченные областей Верхнего Поволжья имели разное понимание своих задач. Уполномоченные Ярославской и Ивановской областей восприняли тактические новации центра как долговременную политику и очень решительно реализовывали ее на подотчетных им территориях. Напротив, Костромской уполномоченный скорее поддался настроению местной управленческой элиты, считая тактические новации сиюминутными, не меняющими предыдущего жесткого курса атеистического государства по отношению к Церкви. При этом выбор позиции уполномоченных во многом носил субъективный характер, зависел от личных склонностей, предшествующего опыта, активности. Одновременно с этим, центристскую позицию руководства СДРПЦ выражало побуждение уполномоченных активнее переводить церковную политику государства на прочную юридическую основу. Это стало главным итогом периода колебаний от либерализации государственно-церковных отношений во время Великой Отечественной войны до ужесточения положения Церкви в государстве в период восстановления.
Практическая деятельность уполномоченных СДРПЦ в начальный период существования заключалась в рассмотрении ходатайств верующих, регистрации церковных общин и священнослужителей, разрешении конфликтных ситуаций между представителями церковных общин и местными чиновниками различного ранга. Уполномоченные, осуществляя эти функции, регулировали и контролировали легализовавшиеся стороны церковной жизни, исходя из интересов государства. Однако, зачастую, непонимание местной власти государственной политики налаживания отношений с Церковью, заставляло уполномоченных активно отстаивать интересы Церкви, что значительно расширяло функции уполномоченных, призванных лишь контролировать соблюдение религиозного законодательства.
Уполномоченные областей Верхнего Поволжья, опираясь на поддержку СДРПЦ, смогли укорениться в местной номенклатурной системе, повысить свой авторитет, поспособствовать созданию прочной юридической базы государственно-церковных отношений, прежде всего, благодаря реализации ими функций надзора за кадрами духовенства, регулированию его состава, получению приоритетного права контроля за складыванием учредительных и исполнительных органов управления церковными организациями, решению судьбы действующих и недействующих храмов. Тесный контакт с духовенством и верующими областей Верхнего Поволжья в процессе практической деятельности уполномоченных косвенно поднимал их авторитет среди местной правящей элиты. Формирование института уполномоченных облегчалось доверием к нему представителей церковного актива и прихожан, которые с появлением в областях Верхнего Поволжья уполномоченных увидели в них силу, способную решить насущные церковные вопросы. Институт уполномоченных должен был, с одной стороны, осуществлять жесткий контроль над Церковью, а с другой, максимально задействовать потенциал Церкви для решения внутрии внешнеполитических задач. СДРПЦ должен был сдерживать накопившееся недовольство верующих прежним подавлением религиозности населения в стране.
Функции уполномоченных по регулированию жизни духовенства и церковных общин заключались в создании условий для возрождения церковной организации (выдача разрешений и контроль за осуществлением ремонта храмов, оснащения их церковной утварью, контроль и содействие возобновлению работы церковного производства, мастерских), в согласовании с архиереями вопросов, касающихся открытия храмов, решения кадрового вопроса, устройства епархиального управления, в контроле за финансовой деятельностью приходов, в выявлении и пресечении деятельности незарегистрированных священников. На осуществление уполномоченными их функций во многом влиял характер взаимоотношений, установившихся между уполномоченными и духовенством и мирянами. Костромской уполномоченный, имея конструктивные взаимоотношения с архиереем сосредоточил свое внимание на помощи в восстановлении открываемых храмов и решении кадрового вопроса, а также выявлении служения незарегистрированного духовенства. Ивановский и владимирский уполномоченные, наряду с открытием храмов, интересовались в основном особенностями внутрицерковной жизни, создавая при этом видимость невмешательства. Ярославский уполномоченный, в отсутствии доверительных отношений с архиереями, занимался открытием храмов без согласования с епархиальным начальством, сосредотачивался на контроле за финансовой деятельностью духовенства епархии.
В целом, в областях Верхнего Поволжья удалось достаточно быстро и конструктивно пройти организационно-технический период формирования института уполномоченных. Этому способствовала сама Церковь, которая предпочла легальную форму контроля и кураторства над ее деятельностью. Аппарат уполномоченных довольно прочно укрепился в областях Верхнего Поволжья, благодаря косвенной поддержке духовенства и мирян, заинтересованных в сотрудничестве с официальной властью в деле возрождения церковной организации.
С середины 1948 года произошел перелом в государственно-церковных отношениях. Оттепель в государственно-церковных отношениях постепенно сворачивалась. В то же время произошло окончательное укоренение института уполномоченных на местах в организационном плане, а в плане основной деятельности уполномоченные начали усваивать идеологию выстраивания отношений с Церковью на базе законодательства о религии. Все это было возможно лишь благодаря помощи СДРПЦ, способствовавшего поднятию авторитетом уполномоченных, укоренению их на позициях главных кураторов государственно-церковных отношений. В результате, антирелигиозно настроенным представителям местных властей пришлось отступить и придерживаясь позиции приближенной к правовым отношениям с представителями Церкви.
Следствием охлаждения государственно-церковных отношений стало расширение функций уполномоченных. Практическая деятельность уполномоченных касалась теперь контроля над ведением научно-атеистической пропаганды, регулирования процесса переоборудования храмов, осуществления контроля за закрытием храмов, борьбы против вмешательства во внутренние дела Церкви представителями местных властей. Практическая деятельность уполномоченных не могла идти вразрез с общегосударственной политикой в религиозном вопросе, побуждая участвовать в переоборудовании и в закрытии храмов. Однако, даже осуществляя функции, имевшие отрицательные для Церкви последствия, уполномоченные СДРПЦ областей Верхнего Поволжья выполняли главную задачу, поставленную перед ними СДРПЦ, смягчение негативных результатов нажима на Церковь.
Новый натиск на Церковь летом 1954 г. привел к тому, что СДРПЦ вынужден был подчиниться политике давления на религиозные организации. В то же время, руководство СДРПЦ осталось приверженным позиции жесткого контроля над Церковью, осуществляемого исключительно на законодательной основе. СДРПЦ занял выжидательную позицию, не принимая никаких решений, направленных на давление на Церковь. Это бездействие можно воспринимать как смелое проявление неодобрения антицерковного постановления июля 1954 г. При этом, работа уполномоченных Совета была осложнена всплеском антицерковных мероприятий местной власти. Уполномоченные, не получая указаний от СДРПЦ, не добились авторитета среди местной номенклатуры. Будучи в трудном положении, они вырабатывали линию курирования государственно-церковных отношений на местах, исходя из личного опыта и склонностей. Этим объясняется противоречивость действий уполномоченных СДРПЦ областей Верхнего Поволжья в период обострения государственно-церковных отношений. Однако с осени 1954 г., вновь обретя руководящую силу в лице Совета, уполномоченные вернулись к активному отстаиванию принципов законности в регулировании отношений с религиозными организациями. СДРПЦ, несмотря на неустойчивую позицию центральной власти в религиозном вопросе, последовательно сохранял приверженность к выстраиванию взаимоотношений между государством и религиозными организациями на законодательной основе. Практическая деятельность уполномоченных сосредоточилась на регулировании процесса закрытия храмов, контроле за проведением научно-атеистической пропаганды. Уполномоченные встретились с новыми задачами осуществления ремонта ветшавших церковных зданий и т.н. «реализации» полуразрушенных церквей, продолжая отстаивать принцип законности в государственно-церковных отношениях.
Во второй половине 1948 — первой половине 1958 г. произошло окончательное оформление отношений уполномоченных и духовенства и мирян. Ориентация уполномоченных на выстраивание государственно-церковных отношений на законодательной основе в большей степени проявилось в регулировании ими деятельности духовенства и мирян, чем во взаимоотношениях с местной номенклатурой. В этот период произошло обогащение арсенала методов и средств наступления на религиозное сознание населения. В практической деятельности уполномоченных, это способствовало применению более цивилизованных мер сдерживания церковной активности. Широкое распространение получил бюрократический прием, когда, например, закрытие храмов происходило не директивно, а в результате сознательных проволочек в регистрации общин или священников, задержки оформления разрешений на ремонт храмов и т. д. Такие внешне нейтральные меры не вызывали большого беспокойства или сопротивления верующих, однако, были очень эффективны.. ' '•'•'•' ' «*' ' '¦. — • .' ¦ '. • ' 199 —. • «.:'¦.''¦.¦•.¦.'¦'.
Вместе с. тем, уполномоченные все чаще стали использовать методы, схожие с приемами 1920;х-1930;х гг., принимая доносы, собирая компромат, выдвигая на. настоятельские должности лояльных к власти священников или вводя в учредительные органы церковных общин проверенных^ людещ. согласных сотрудничать с уполномоченным и информировать, о внутренней жизни. Церкви. Большое значение уполномоченные придавали налоговому и хозяйственному механизмам «приручения» Церкви. Настораживали проявления1 неформальной церковной оппозиции, выражавшейся вактивизации деятельности тайных незарегистрированных священников, чье служение не столько ослабляло Церковь, сколько пугало власть. Все это, наряду с повыг шениемавторитета Церкви среди населениявынуждало, уполномоченных. обращаться к епархиальным архиереямс просьбой сократить активность^ церковного андеграунда. Взамен архиереи добивались закрепления за? ними? функций посредников между уполномоченными и духовенством. Согласие с этим уполномоченных имело позитивное значение для решения" религиозно-. го-вопроса ЫобластяхВерхнегоПоволжья-, .
— В-'период второйшоловйны- 1948 — первбйшрловины 1958 г. произошло укрепление позиций института уполномоченных нашестах. Уполномоченные стали фактическими координаторами религиозного вопроса на местах. Сформировалось поколение уполномоченных, которые,.несмотря на колебания государственно-церковной политики смогли удержаться на позициях регулирования государственно-церковных отношений на законодательной основе.. '-¦'" ¦'. -... ¦ ' ." ¦" •.
В — силу антицерковной политики центральной власти и влияния1 партийных структурвовторой половине 1958;1965 гг. произошло «сращивание» института уполномоченных СДРПЦ с местной номенклатурой. Этокардинально изменило функции аппарата уполномоченных СДРПЦ, создававшегося с целью сформировать жесткую вертикаль управления религиозной политикой в СССР, включавшую ПравительствоСДРПЦ и его уполномоченных на местах. В новых условиях, когда решение религиозного вопроса вновь переходило к местным властям, статус СДРПЦ как куратора государственно-церковных отношений стал фактически номинальным. Большое влияние на подчинение деятельности уполномоченных интересам местной управленческой элиты оказало происхождение уполномоченных из местных кадров, которые не имели опыта работы без опоры на местные идеологические структуры. Из местных властей также формировался и рабочий аппарат уполномоченных. При этом практическая деятельность уполномоченных сводилась к генерированию идей об основных направлениях атаки на Церковь, а реализация конкретных мер по ограничению деятельности Церкви предоставлялась рабочему аппарату на местах. Это давало широкий простор для’произвола, т.к. местные чиновники либо не разбирались в законодательстве о религии, либо сознательно его нарушали. Кроме того, к курированию решения религиозного вопроса в областях Верхнего Поволжья начали привлекаться общественные организации, в период гонений на Церковь также не стремившиеся строить свою деятельность на законодательной основе.
В это время СДРПЦ потерял роль куратора государственно-церковных отношений и превратился в одну из секций отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС, будучи поглощен сетью идеологических структур, которые стали использовать авторитет Совета для борьбы с религией. В' связи с этим, СДРПЦ уже не мог направить деятельность уполномоченных на соблюдение законодательства о религии при исполнении ими своих функций. Таким образом, в период активных гонений на РПЦ уполномоченные СДРПЦ из защитников Церкви превратились в организаторов процесса жесткого сдерживания развития Церкви и активизации религиозности населения.
В период второй половины 1958;1965 гг. продолжалось обогащение методов борьбы с Церковью с ориентацией на более цивилизованный подход. Н. С. Хрущев, дорожа мнением зарубежной политической элиты, не хотел выглядеть продолжателем сталинской церковной политики 1930;х гг., сводившейся к физическому уничтожению представителей Церкви. Вместо этого, в практической деятельности уполномоченных использовалась практика приручения" архиереев, уступки духовенству с целью сговора, дискредитация церковных кадров. Вместе с тем, провоцировался и рецидив методов 1920;х-193 0-х гг. по борьбе за ограничение религиозной активности, выразившийся в попытке расколоть Церковь изнутри. При этом ряд священников были вынуждены отречься от Бога, а все духовенство по приходской реформе 1961 г. было отстранено от управления церковными общинами. Вместе с тем, церковные исполнительные органы не только были поставлены под полный контроль уполномоченных, но и в их состав теперь беспрепятственно вводились «засланцы», вносившие распри во внутрицерковную жизнь и добивавшиеся закрытия храмов. Применение уполномоченными мер по подрыву материально-хозяйственного положения Церкви и усилению кадрового дефицита имело определенный результат. Уже в первой половине 1960;х гг. отмечается ослабление активности Церкви, влияние ее на общество стало менее ощутимым.
В период второй половины 1958;1965 гг., используя методы антирелигиозной агитации через средства массовой информации, власти удалось добиться результатов в забвении религиозного мировоззрения, в особенности молодым поколением. При этом идейный вакуум активно заполнялся принципами новой религии — веры в коммунизм.
В регионе Верхнего Поволжья, где религиозное мировоззрение имело глубокие исторические корни, изживание религиозного сознания и церковной активности населения шло медленнее и более поверхностно, в том числе, благодаря позиции уполномоченных СДРПЦ, которые, несмотря на сопротивление местной номенклатуры и колебания центральной линии поведения власти по отношению к Церкви, все же стремились к использованию цивилизованных методов работы по ограничению деятельности Церкви и бесконфликтности в отношениях с верующим населением.
