В большом и сложном комплексе проблем, встающих в ходе изучения закономерностей развития России в эпоху империализма, важное место занимает вопрос о государственной политике царизма в годы ^ первой мировой войны. Развязанный противостоящими друг другу блоками империалистических держав, этот вооруженный конфликт с особенной остротой обнажил многие застарелые проблемы во всех воюющих государствах, явился мощным толчком к нарастанию в них общенационального кризиса, в первую очередь кризиса власти. В России из-за ее своеобразного экономического и социально-политического развития это вылилось в ряд особенных черт, характеризующих всю внутреннюю политику самодержавия в военные годы. Одной из них можно) считать небывалый до этого интерес российских правящих кругов и общественности к проблеме так называемого «немецкого засилья» .
Вопрос о немецком землевладении в стране и германских капиталах в ее экономике действительно занимает особое место в комплексе проблем, связанных с иностранным участием в российском народном хозяйстве. Это объясняется главным образом не их количественными показателями, которые по сравнению, например, с инвестициями других стран в русскую промышленность не являлись преобладающими, и не ^ какой-то исключительной их ролью в развитии российской экономики.
Повышенный интерес к германским капиталам в России вызван не только и не столько ими самими, сколько общей проблемой германского влия ния, причем не в одной экономике, но и в формировании всей российской государственной политики. Эта проблема на протяжении длительного времени была предметом не только исторических исследований и дискуссий, но и откровенных политических спекуляций, как в сторону преуменьшения этого влияния, там (причем чаще всего) и его фантастического преувеличения.
Первые сетования по поводу «немецкого засилья» появились в «общественности» еще до начала войны, в связи с подготовкой к пересмотру русско-германского торгового договора1. Но правящие круг^ в то время, хотя и были заинтересованы в русско-английском и франко-русском союзе2, боялись войны с Германией, считали ее чуждой русским интересам и кратчайшим путем к революции3. Необходимо также учитывать, что внутри правящего лагеря германофилы имели в этот период весьма прочные позиции. Поэтому вплоть до начала войны правительство сохраняло (по крайней мере официально) нейтралитет в отношении призывов покончить с «германизмом во всех сферах жизни» и предпочитало отмалчиваться.
С вступление же России в войну положение резко изменилось. Дело в том, что теперь лозунг ликвидации «немецкого засилья» в экономической жизни приобрел для самодержавия особую актуальность ввиду напряженной внутриполитической ситуации в стране. Во-первых, по мнению правящих кругов, этот лозунг должен был привлечь на.
1 Дякин B.C. Германские капиталы в России (электроиндустрия и электрический транспорт). — JI., 1971. — С.213.
2 Непролетарские партии России. Урок истории / Под общ. ред. И. И. Минца. — М., 1984. — С.182.
3 Аврех А. Я. Распад третьеиюньской системы. — М., 1985.
С. 15. сторону правительства среднюю и мелкую буржуазию, которая получала таким образом возможность избавиться от конкурентов германского происхождения, обеспечить властям поддержку широких буржуазных слоев, желавших усиления покровительства со стороны «верхов» собственно русской промышленности4. Во-вторых, борьба с «германизмом» сулила соблазнительные перспективы и в аграрной сфере, так как путем ликвидации обширного землевладения немцев-колонистов правительство получало шанс хоть как-то попытаться решить вопрос о земле, не затрагивая при этом святая святых — интересы русских помещиков5. В-третьих, раздуваемая в пропагандистских целях борьба с «германизмом во всех сферах жизни» должна была также способствовать формированию у населения шовинистических, ура-патриотических настроений6.
Таким образом, кампания по борьбе с «немецким засильем» имела для самодержавия в тех условиях исключительно важное значение. Мероприятия в этой области не заставили долго себя ждать. «Высочайше» утвержденными законодательными актами от 22 сентября и 15 ноября 1914 г., 2 февраля, 1 июля и 13 декабря 1915 г. были последовательно введены временные ограничения прав подданных воюющих с Россией государств, предприняты меры по сокращению, а затем и.
4 Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш., Дубенцов Б. Б. и др. Кризис самодержавия в России. — М., 1984. — С.182.
5 Флоринский М. Ф. Кризис государственного управления в России в годы первой мировой войны (Совет министров в 1914;1917 гг.). -Л., 1988. — С.93.
6 Дякин B.C. Первая мировая война и мероприятия по ликвидации так называемого немецкого засилья // Первая мировая война. 19 141 918. — М., 1968. — С.227. ликвидации в стране землевладения и землепользования «вражеских подданных и выходцев», применен надзор за деятельностью принадлежа-^ щих им торгово-промышленных предприятий с правом их секвестра7.
Претворение в жизнь этих мер было первоначально возложено непосредственно на Совет министров и требовало соответственно постоянного его внимания. Но кабинет ввиду и без того крайней перегруженности делами в условиях военного времени был просто не в состоянии систематически заниматься данными проблемами8. Именно поэтому и появилась необходимость в создании специального центрального органа, на который было бы возложено выполнение уже имеющихся и разработка | новых мер по ликвидации «германизма» в жизни страны. Так весной.
1916 г. в правящих кругах и возникла идея о создании такого коллегиального межведомственного органа — Особого комитета по борьбе с немецким засильем, который был вскоре образован и просуществовал без каких-либо серьезных изменений до лета 1917 г., пережив и правительство, которому подчинялся, и весь прежний российский государственный строй.
Несмотря на то, что кампания по борьбе с «немецким засильем» являлась одним из важных направлений внутренней политики самодержавия в годы первой мировой войны, следует констатировать, что литература по этой проблеме крайне невелика. Долгое время эта тема вообще не рассматривалась, и специалистов 1920;30 гг. интересовали прежде всего германские капиталы в русской промышленности, вернее, их роль (наряду с инвестициями других государства) в формировании в России самостоятельной национальной системы монополистического капитализма. При этом точки зрения высказывались диаметрально >
7 Он же. Германские капиталы в России. — С.213.
8 Флоринский М. Ф. Указ. соч. — С.94−95. противоположные: часть исследователей считала, что Россия полностью зависела от иностранного капитала, являясь колонией или полуколонией9, а сторонники «национального» направления доказывали, что.
1 О этого не произошло. О кампании по борьбе с «немецким засильем» упоминается в той или иной связи в некоторых современных публикациях, как в монографических исследованиях, так и в коллективных обобщающих трудах, но рассматривается она в них лишь в качестве одного из сюжетов при освещении глобальных проблем истории России периода империализма11. М. Ф. Флоринский приводит в своей монографии сжатый, весьма информативный очерк об образовании и начальном этапе деятельности Особого комитета по борьбе с немецким засильем, анализируя место и роль этого учреждения в громоздкой российской бюрократической машине 1914;1917 гг., совершенно не касаясь при этом хода и конкретных результатов всей кампании, так как это не входило.
9 Ванаг Н. Финансовый капитал России накануне мировой войны. Опыт историко-экономического исследования финансового капитала в России. — М., 1930; Гольман М. Русский империализм. Очерк развития монополитистического капитализма в России. — JI., 1927; Ронин С. Иностранный капитал и русские банки. — М., 1926.
10 Сидоров A.JI. Влияние империалистической войны на экономику России // Очерки по истории Октябрьской революции. 4.1. — M.-JT., 1927; Грановский E.JI. Монополистический капитализм в России. — Л., 1929; Гиндин Е. Ф. Банки и промышленность в России до 1917 г. -М.-Л., 1927,.
11 Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш., Дубенцов Б. Б. и др. Кризис самодержавия в России. — С.577- Дякин B.C. Германские капиталы в России. — С.213−214. в задачи его работы12. В. С. Дякин, которому принадлежит заслуга постановки вопроса о роли кампании по борьбе с «германизмом» в попытках самодержавия приспособиться к новым историческим условиям в годы первой мировой войны, наоборот, опускает организационные аспекты проблемы и сосредотачивает внимание на общей оценке результатов борьбы с «германизмом», кратко рассматривает ликвидационную политику правительства в аграрной сфере, торговле и промышленности, не приводя при этом анализа собранных Особым комитетом по борьбе с немецким засильем сведений о немецком землевладении и предпринимательстве в России и даже не упоминая ни разу о существовании данного учреждения13. Исследуя чрезвычайно широкий круг источников, многие из которых впервые стали доступны специалисту-историку, В. С. Дякин не мог, да и не ставил, очевидно, перед собой задачи исчерпывающе изучить все аспекты ликвидационной политики в рамках одной публикации.
Исходя из вышеизложенного, следует признать, что несмотря на наличие многочисленных исследований по истории формирования внутренней политики России в годы первой мировой войны, специальные труды о роли, значении и результатах такого важного ее направления, как борьба с «немецким засильем», фактически отсутствуют, а изучение материалов, собранных в ходе этой кампании, никто из специалистов вплотную не занимался. Поэтому цель настоящей диссертациипопытаться охарактеризовать и подробно проанализировать деятельность правительственных органов по ликвидации в стране так называе.
12 Флоринский М. Ф. Указ. соч. — С.93−102.
1 о w.
Дякин B.C. Первая мировая воина и мероприятия.
— С.227мого немецкого засилья, а также выявить общественное мнение по данному вопросу — представляется автору вполне обоснованной.
Тема настоящей работы актуальна. Как уже отмечалось, проблема немецкого землевладения и германских капиталов в российской экономике, германского влияния на русскую государственную политику является на протяжении длительного времени объектом внимания ученых. Вполне естественно, что количество авторских концепций, порой прямо противоположного друг другу характера, приближается к количеству самих исследований, причем споры вызывают не только частные, но и ключевые положения и выводы. Можно упомянуть в этой связи дискуссию 1920;30 гг., в ходе которой выявилась и была затем подтверждена дальнейшими исследованиями правильность концепции складывания в России самостоятельной системы монополистического капитализма при участии иностранных инвестиций.
Однако, как нередко случается в истории и политике, проблема эта с момента своего возникновения стала излюбленной темой многочисленных политических конъюнктурщиков, для которых шумиха вокруг | «немецкого засилья» была слишком уж соблазнительным удобным лозунгом для достижения своих целей. Так, еще в ходе первой мировой войны борьба с «германизмом» была для многих российских политических и государственных деятелей одним из главных доказательств их патриотизма и удобным способом дискредитации политических конкурентов14. Затем уже после свержения самодержавного строя те самые, авторы, которые ранее выступали разоблачителями ужасов «засилья немечества», теперь, когда речь шла о защите капитала вообще, стали доказывать, что иностранные (в том числе и >
14 См.: Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш., Дубенцов Б. Б. и др. Кризис самодержавия в России. — С.57 6−583. германские) капиталовложения оказали благотворное влияние на развитие экономики России15. В советское время официальная точка зрения также менялась по этому поводу то в одну, то в другую сторону в зависимости от того, что нуждалось в историческом обосновании — НЭП или ускоренная индустриализация, соответственно чему менялась и позиция специалистов.
Результатом этих неприглядных подтасовок фактов является почти полное отсутствие достоверных статистических данных о немецком землевладении и германских капиталах в России, поскольку в подобных материалах никто, по сути дела, тогда не был заинтересован. Первыми появились в свое время подсчеты В.С.Зива16. Но они были сделаны преимущественно на основании непроверенных газетных сообщений, явно страдали большими преувеличениями и, кроме того, автор не привел к своим материалам никаких пояснений17. Этими же недостатками страдают подсчеты М. Галицкого, который также не указал методов.
1 й своих исчислении. Основными, используемыми почти всеми авторами, являются данные П. В. Оля, сгруппированные на 1917 г. по отраслям промышленности19. Но использование их специалистами объясняется скорее всего отсутствием более удобного и достоверного источника,.
15 См.: Дякин B.C. Германские капиталы в России. — С.3−4.
16 Зив B.C. Иностранные капиталы в русских акционерных предприятиях. Вып.1. Германские капиталы. — Пгр., 1915; Он же. Иностранные капиталы в русской горнозаводской промышленности. — Пгр., 1917.
17 Дякин B.C. Германские капиталы в России. — С.7.
1 о.
Галицкии М. Иностранные капиталы в русской промышленности перед войной // Народное хозяйство. — 1922. — № 3. — С.29.
19 Оль П. В. Иностранные капиталы в России. — Пгр., 1922. так как при всей внушительности трудов П. В. Оля автору можно предъявить те же самые претензии — он не объясняет, на основании каких данных определены им размеры участия иностранного капитала в том или ином акционерном обществе, в связи с чем необходимо признать справедливым мнение, что приводимые П. В. Олем цифры «являются скорее экспертной оценкой, чем точной статистикой» 20.
Более полно и достоверно представить истинное положение дел относительно немецкого землевладения и предпринимательства в России, помочь выявить действительные их масштабы, разрешить вопрос — существовала ли все-таки в России так называемая «немецкая партия» или это вымысел современников, могут, думается, специальные исследования материалов Особого комитета по борьбе с немецким засильем. Эти документы даже при беглом знакомстве с ними представляются чрезвычайно ценными, они весьма обширны и крайне недостаточно исследованы специалистами21. Попытка одного из вариантов этих возможных исследований и предпринята в настоящей диссертации.
Автор не ставил своей целью подробно охарактеризовать абсолютно все материалы указанного ведомства (поскольку это невозможно сделать качественно в рамках одного исследования, не имеющего к тому же источниковедческого характера) и поставить таким образом точку в изучении кампании по борьбе с «немецким засильем» и, разумеется, не претендует на полноту изложения и окончательность выводов. При написании диссертации им ставились следующие задачи:
20 Дякин B.C. Германские капиталы в России. — С.9.
21 Российский государственный исторический архив (далееРГИА). Ф.1483. Оп.1. Д.1−38. Особый комитет по борьбе с немецким засильем.
1) Рассмотреть историю возникновения проблемы и самого термина «немецкое засилье» ;
2) Исследовать правительственную политику в этом вопросе до начала первой мировой войны;
3) Проследить создание и охарактеризовать деятельность Особого комитета по борьбе с немецким засильем, других внутрии межведомственных структур, специально занимавшихся этой проблемой;
4) Выявить отношение Николая II, высшей бюрократии, буржуазно-помещичьей «общественности», российских политических партий и движений к проблеме «немецкого засилья», те изменения, которые претерпела их позиция с течением времени;
5) Изучить планы ликвидации немецкого землевладения и предпринимательства в России, показать практическое осуществление правительственными органами этих мер и дать им соответствующую оценку;
6) Попытаться кратко охарактеризовать земельные владения и торгово-промышленные предприятия, подлежавшие ликвидации на основании их полной или частичной принадлежности лицам немецкой национальности или потомкам таковых.
В основу настоящего диссертационного исследования положены, как уже упоминалось, материалы Особого комитета по борьбе с немецким засильем, хранящиеся в его фонде в Российском государственном историческом архиве (Ф.1483). Автором изучены различные нормативные акты, определявшие организацию и компетенцию этого ведомства, в первую очередь «высочайше» утвержденное 1 июня 1916 г. Положение об Особом комитете по борьбе с немецким засильем. Им исследованы также имеющие важное значение делопроизводственные документы Особого комитета, в первую очередь журналы его заседаний, в которых отражены рассматривавшиеся ведомством вопросы как проблемного, так и практического характера, ход их обсуждения и принимавшиеся решения.
Хотя от черновых вариантов журналов Особого комитета сохранились лишь отдельные разрозненные листы и документы эти предстают перед исследователем в виде типографских брошюр, соответствующим образом отредактированных чиновниками и отражающих возникавшие при обсуждении членами Комитета того или иного вопроса дебаты крайне обобщенно, тем не менее на их основе можно составить достаточно полную картину государственной политики в отношении «немецкого засилья». Несомненный интерес представляют в этом плане также прошения отдельных лиц и правлений некоторых акционерных обществ об изъятии их и их имущества от действия ограничительных законов.
Гораздо сложнее обстоит дело с другими материалами указанного фонда, в особенности с содержащими статистические и иные количественные данные. В основном это материалы делопроизводства других ведомства — министерств торговли и промышленности, финансов, юстиции, внутренних дел, Сената и др., имеющие отношение к проблеме «немецкого засилья», сведения о ходе работ по претворению в жизнь ограничительных мер. Наиболее интересны представления МТП о закрытии и ликвидации дел отдельных торгово-промышленных предприятий, периодические отчеты Крестьянского поземельного банка, Министерства юстиции, местных правительственных учреждений о ликвидации в стране немецкого землевладения и т. д. Документы эти в своем роде уникальны, однако при их использовании необходимо учитывать тот элемент тенденциозности и демагогии, который сопровождал кампанию по борьбе с «немецким засильем» с самого ее начала. Анализ вышеперечисленных документов дает полное основание сомневаться, что приводимые в них цифры всегда соответствовали действительности. Причин тому множество: это и стремление максимально увеличить количество «германского элемента» и его имущества, и желание губернского начальства создать видимость кипучей деятельности по искоренению «германизма», и многое другое. Некритический подход к указанным источникам может привести к имевшим место в прошлом результатам, когда уже упоминавшиеся подсчеты В. С. Зива дали фантастическую, многократно преувеличенную картину «немецкого застолья во всех сферах русской жизни». Поэтому необходимо подчеркнуть, что сопоставление материалов Особого комитета по борьбе с немецким засильем с другими источниками и тщательная их проверка не входили в задачи автора настоящей работы, стремившегося лишь проследить ликвидационную деятельность различных правительственных органов в отношении немецкого землевладения и предпринимательства в России.
В работе использованы также материалы российской периодической печати 1914;1917 гг. и отечественной историографии этого периода истории России. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, а также шести приложений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Кампания по борьбе с «немецким засильем» была естественной реакцией правящих кругов России на новые политические условия после вступления в мировую войну. На последствия «владычества германизма во всех областях русской жизни» пытались списать все — усиливающуюся нехватку продовольствия и его дороговизну, поражения на фронтах, развал и неразбериху в тылу, нестабильность правительства, лишенного способности эффективно работать, и т. д. При этом инициаторы кампании стремились, используя благоприятную политическую конъюнктуру, «убить сразу двух зайцев»: во-первых, попытаться путем ликвидации в стране немецкого землевладения и предпринимательства хоть как-то решить ее острейшие экономические проблемы, во-вторых, использовать эти свои действия в пропагандистских целях, активно поощряя в населении антинемецкие настроения, шумно сетуя на «германское влияние» как на корень всех обрушившихся на страну бед.
В правительстве единого мнения относительно путей ликвидации «немецкого засилья» не было, оно отсутствовало как при разработке ограничительного законодательства, так и при определении конкретных шагов по его реализации. Традиционная «разношерстность» кабинета, члены которого рассматривали и борьбу с «немецким засильем» прежде всего со своей узковедомственной точки зрения, усугублялась стремлениями приобрести репутацию «главного борца с германизмом», которая наиболее отчетливо выразилась в соперничестве министра внутренних дел А. Н. Хвостова, делавшего ставку главным образом на апелляцию к «общественности», и председателя Совета министров Б. В. Штюрмера, предпочитавшего полагаться в большей степени на закулисные интриги. Это противостояние закончилось победой премьера, который, «ссадив» своего главного конкурента, почти одновременно с этим выдвинул предложение о создании специального ведомства, в компетенцию которого входило бы общее руководство процессом ликвидации «германизма». Необходимость в образовании такого органа была вызвана жизнью, так как прежние бюрократические структуры не справлялись с реализацией вышеуказанных мер. Так весной 1916 г. был учрежден Особый комитет по борьбе с немецким засильем, на деле лишенный реальной власти из-за мелочной опеки Совета министров, но внешне выглядевший вполне самостоятельно. Именно такой «связанный по рукам и ногам» орган и был необходим правительству, которое, с одной стороны, стремилось пожать лавры «борца с германским влиянием», а с другой стороны, не решалось вести последовательную ликвидацию «германизма» и получало возможность в случае необходимости «свалить ответственность за ход борьбы с «немецким засильем» на Комитет и его председателя1. Но несмотря на все попытки сузить сферу его деятельности, Особый комитет тем не менее проделал большую работу по выявлению, учету и подробной характеристике имуществ проживавших в России «неприятельских» подданных и выходцев.
Кампания по борьбе с «немецким засильем» имела и «высочайшую» поддержку, при этом наибольший энтузиазм вызывала у Николая II идея наделения землей за счет немецких колонистов крестьян-фронтовиков. Император поддержал в результате с 1914 по 1917 гг. все ограничительные начинания кабинета, придав им законодательный.
1 Флоринский М. Ф. Указ. соч. — С.101. характер. При наличии в правительстве разногласий по тому или иному вопросу ликвидационной политики Николай II, утверждая журналы Совета министров и Особого комитета по борьбе с немецким засильем, всегда соглашался с мнением большинства министров, но собственной законотворческой инициативы в этой области не проявлял. Впрочем, в этом и не было особой необходимости, так как чиновники и сами стремились превзойти друг друга по решительности борьбы с «германизмом». Еще более непримиримо по отношению к немецкому землевладению и предпринимательству в России была настроена буржуазно-помещичья «общественность». Черносотенная ее часть всегда, по любому вопросу была «правее правительства», и проблема искоренения пресловутого «германизма» не стала здесь исключением, тем более что помещичьи круги имели в ее решении крайнюю заинтересованность. Некоторая часть буржуазии противилась ликвидационной политике, но лишь в торгово-промышленной сфере и защищая в принципе частную собственность. Ситуация в аграрной области ее, скорее всего, мало интересовала, да и прилагать усилия к «спасению» помещичьих земель буржуазия в тех условиях явно не собиралась. В целом же партии Прогрессивного блока, хотя и с многочисленными оговорками и далеко не во всех случаях, но поддерживали идею ликвидации «немецкого засилья», выступая обычно лишь против неоправданных, с их точки зрения, «перегибов» и раздражавшей их своей демагогической активностью позиции черносотенцев. Против ликвидационных мер выступали лишь левые политические силы, но тоже, скорее всего, из соображений межпартийной борьбы, а не из жалости к «русским немцам» .
С лета 1915 г. сильное влияние на правительство оказывали военные круги, выступавшие за усиление ликвидационной политики. Генералы усматривали одну из главных причин поражений на фронтах в неэффективности и развале управления тылом, в чем они склонны были винить и «германское влияние». Но как только дело доходило до постановки вопроса о ликвидации предприятий, выполнявших оборонные заказы, пусть даже и связанных теснейшим образом с германским капиталом, военное ведомство первым вставало на их защиту, опасаясь дезорганизации производства боеприпасов и другого снаряжения для армии2.
Поспешно начатая, до конца не продуманная, противоречивая по своей сути кампания по борьбе с «немецким засильем» была, как представляется, обречена на неудачу с самого ее начала. При ее проведении правительство и состоявший при нем Особый комитет по борьбе с немецким засильем вынуждены были выполнять сразу две взаимоисключающие задачи: с одной стороны, всемерно демонстрировать в пропагандистских целях свою активность в искоренении «германизма» и разрабатывать чрезвычайные меры военного времени против «неприятельских» подданных и их имущества, с другой стороны, претворять их в жизнь с большой осторожностью, подчеркнутым соблюдением всех законов (дабы не нарушить священный принцип частной собственности) и постоянной оглядкой не реакцию «общественности» .
Последствия борьбы с «германизмом» не только не были благотворны для России, но и оказались, без сомнения, весьма пагубны для ее народного хозяйства, усугубив трудности с продовольствием и промышленным производством в и без того истощенной войной стране. Помимо нежелания колонистов далее осуществлять сельскохозяйственные работы, царские бюрократы так и не смогли предотвратить, как ни старались, перерывов и сбоев в деятельности торгово-промышленных предприятий, подпавших под ликвидацию. Кроме того, борьба с «немецким засильем» отвлекала от другой, действительно важной работы.
2 Дякин B.C. Первая мировая война и мероприятия. — С.235. массу государственных служащих, как в центре, так и на местах, что не могло не сказаться на эффективности функционирования всей российской государственной машины. Последняя же на закате своего существования была уже до того громоздкой и пораженной бюрократизмом, что и в ликвидационной политике царизма путь от принятия решения до претворения его в жизнь был невообразимо долог — требовалось согласование с чинами различных ведомств и уровней.
В заключение следует дать ответ на главный, очевидно, вопрос: а существовало ли в России в начале века то самое пресловутое «немецкое засилье»? Не вдаваясь в политические аспекты проблемы (это задача отдельного исследования), можно взять на себя смелость утверждать, что в экономической области тезис о «засилье немечества» не имеет (и не имел) под собой реальных оснований. И немецкое землевладение, и предпринимательская активность германского капитала в России имели место еще задолго до описываемого периода и не входили в противоречие с собственно русской экономикой. Выявленные в ходе ликвидационной кампании случаи сокрытия доходов и сознательного запутывания отчетности правлениями некоторых германских предприятий не могут служить основанием для обвинений в «засилье» с их стороны, а упоминавшиеся факты подозрений о причастности служащих немецких фирм к шпионажу вполне допустимы в условиях военного времени и могли иметь под собой почву, однако, судя даже по сообщениям армейской контрразведки в Особый комитет по борьбе с немецким засильем, этот пррцесс значительного развития не получил. Что касается обвинений германских предпринимателей в жестокой эксплуатации рабочих и ресурсов страны3, то их русские (а также французские, бельгийские и пр.) коллеги не отличались в этом.
3 Дякин В. С. Германские капиталы в России. — С.257. смысле в лучшую сторону, а действовали не менее хищнически. Учитывая все эти соображения, более обоснованно, на наш взгляд, можно говорить лишь о значительном проникновении немецкого землевладения и предпринимательства в российскую экономическую жизнь.
Не само по себе устранение «германского влияния», а громкая шумиха вокруг него в большей степени интересовала идеологов ликвидационной политики. Не имевшая объективных экономических причин и трагичная по своим последствиям — именно так следует охарактеризовать широко проводившуюся в России в годы первой мировой войны кампанию по борьбе с так называемым «немецким засильем» .
