Содержание
- Введение
- Учреждение инквизиции
- 1. 1. Проект учреждения инквизиции
- 1. 2. Учреждение инквизиции
- 1. 3. Учреждение Святого трибунала
- 1. 4. Законы святого трибунала инквизиции
- II. Судопроизводство
- 2. 1. Следствие
- 2. 2. Обвинение
- 2. 3. Допрос
- 2. 4. Приговор
- 2. 5. Примерное аутодафе
- 2. 6. Указы 1561 года
- III. Попытка реформирования инквизиции
- 3. 1. Требования реформы Кастилии
- 3. 2. Попытка реформы в Арагоне
- 3. 3. Попытка реформы в Каталонии
- IV. Деятельность испанской инквизиции в испанских колониях
- 4. 1. Деятельность испанской инквизиции в колониальной Америке
- 4. 2. Действие трибунала испанской инквизиции в колониальной
- Америке
- V. Запреты инквизиции
- 5. 1. Запрет книг
- 5. 2. Запрет картин и других предметов
- 5. 3. Ученые жертвы инквизиции
- 5. 4. Конец инквизиции
- Заключение
- Список используемых источников
Актуальность темы. Тема данной работы «Православный взгляд на инквизицию в Испании 15−19 века. Я выбрала данную тему потому, что считаю, ее практически не исследованной до этого времени. Истории испанской инквизиции, является интересной для меня еще и потому, что эта тема начала масштабно разрабатываться только в 90-х годах 20 столетия, до этого времени основным источником изучения истории испанской инквизиции служила книга Хуана — Антонио Льоренте «Критическая история». Как ни огромно историографическое значение «Критической истории» Льоренте, с историографической точки зрения данная книга имеет несколько существенных недостатков. Несмотря на критику клерикалов и реакционеров регентства Льоренте, его мнимого безбожия и религиозного предательства Льоренте на самом деле был верующим католиком, и «Критическая история» полностью проникнута религиозными воззрениями. Автор ее подходит к католицизму и инквизиции не с атеистической точки зрения, а с определенно католической, которая сближается с требованием обеспечения «национальной» Церкви «свободы и независимости» с помощью ликвидации долговременного вмешательства во все дела римской курии и религиозных направлений которые поддерживали ее.
Я надеюсь данная работа станет основой пересмотра взглядов на инквизицию в Испании.
Объект исследования. История инквизиция в Испании с 15 до 19 века.
Предмет исследования. Причины и предпосылки создания инквизиции, законодательная основа деятельности инквизиции, ее судопроизводство, деятельность на протяжении 15 19 века.
Новизна Я надеюсь в этой работе осветить те факты из истории испанской инквизиции, которые были до сих пор мало изучены.
Практическая значимость. Материал данной работы может быть использован, как для ознакомления с данной темой, так и при подготовке научных трудов, которые затрагивают вопросы, как испанской истории, так и католической религии в целом.
Методы исследования. Анализ литературных источников, и сетевых ресурсов, по данной тематике.
Источники. Для подготовки данной работы были использованы как литературные источники, так и ресурсы сети Интернет
Учреждение инквизиции
1.1. Проект учреждения инквизиции
Брат Филипп де Барберис, который, являлся в то время инквизитором сицилийского королевства прибыл в Севилью в 1477 году, с целью получения от Фердинанда и Изабеллы доказательства жалованной в 1233 году императором и королем Фридрихом II сицилийской инквизиции льготы, согласно которой инквизиторы были наделены правом владения третью собственности осужденных еретиков. Изабелла удостоверила эту льготу в Севилье 2 сентября 1477 года, а Фердинанд сделал это в Херес-де-ла-Фронтере 18 октября 1477 года.
Барберис с целью защиты интересов Рима и в качестве официального представителя инквизиции попытался убедить короля, в том что христианская религия извлечет немалые выгоды после учреждения святого трибунала благодаря боязни, которую внушали народу ее судебные приговоры
Альфонсо де Охеда, который был приором доминиканского монастыря в Севилье, хотел учредить в Испании святую инквизицию с целью преследования которые отказывались от христианского вероисповедания, чтобы вернуться к иудаизму.
Фердинанд V был особенно рад учреждению в своих владениях трибунала инквизиции. Она ему давала возможность приумножить свои богаттва при помощи конфискации больших богатств, которые принадлежали евреям, и с их помощью получить преимущество перед другими государствами для осуществления своего намерения оказания помощи папе. Единственным препятствием, которое надо было преодолеть, являлось нежелание королевы Изабеллы учреждения инквизиции в Кастилии.
Но королева все-таки поддалась уговорам совета и представители ее совета ходатайствовали о предоставлении буллы на учреждение инквизиции в Испании.
Данная булла была издана 1 ноября 1478 года. Она наделяла Фердинанда и Изабеллу правом назначения нескольких архиепископов и епископов или других церковных сановников, прославленных своей мудростью и добродетелью, из белых священников или монахов в возрасте не моложе сорока лет и безукоризненного поведения, магистров или бакалавров богословия, докторов канонического права после того как они пройдут абсолютный экзамен. Этим священнослужителям во всех королевствах и государствах Фердинанда и Изабеллы вменялось в обязанность выявлять еретиков, вероотступников и пособников этих злодеяний. Папа присвоил им нужную юрисдикцию, с правом действия против виновных согласно с правом и традициями, и позволял обоим государям отзывать их и назначать на их место других лиц, с особой оговоркой, что булла не может быть аннулирована без специального упоминания о ее содержании.
1.2. Учреждение инквизиции
Инквизиторы основали свой трибунал в доминиканском монастыре Св. Павла в Севилье, и 2 января 1481 года был оглашен первый акт их юрисдикции в виде эдикта, который объявлял о том, что на основании имеющихся у них сведений об эмиграции новообращенных христиан инквизиторы приказывают маркизу Кадиса, графу Аркосе и герцогам, маркизам, графам, рыцарям, грандам Испании и другим дворянам Кастильского королевства арестовать их в течении двух недель, сослать беглецов в сопровождении конвоя в Севилью и наложить арест на их собственность, под угрозой отлучения от Церкви тех, кто не реализует этого распоряжения, сверх тех наказаний, которые они угрожали навлечь на себя согласно справедливости в качестве пособников еретиков, а именно: конфискацию их личной собственности, лишения санов и постов и имущественных прав. Инквизиторы оставили за собой, а также предоставили папе право освобождать повинных от религиозных наказаний. Здесь ясно видно начало основных притязаний новоиспеченного трибунала против государственной власти, которая находилась под влиянием ультрамонтанских принципов. Число инквизиторов вскоре сделалось насколько значительным, что монастырь, определенный инквизиторам, не мог более их поместить, и трибунал разместился в замке Триана, который был расположен в пригороде Севильи.
О плохом литературном вкусе инквизиторов свидетельствует надпись которую была выгравирована в замке через некоторое время после переезда трибунала в Севилью. Она гласила: «Святой трибунал созданный в целях борьбы с нечестием и еретиками. Начал свою работу в Севильи в 1481 году при папстве Сикста IV, которым была дана булла для его учреждения, в царствование Фердинанда V, которым он разрешен.
Заблуждение и предрассудки насколько ослепили современных испанских авторов, что, забыв о недовольстве, отпоре и даже восстаниях, которые сопровождали создание инквизиции в Испании в XV веке, они поздравляли свою родину с водворением в нем инквизиции и применяли столько усердия, чтобы открыть, ее в той стране в коей она получила начало, будто бы вопрос шел о родине Гомера.
Инквизиторы через некоторое огласили второй указ, который они нарекли льготным указом, с целью побуждения вероотступников, добровольно предаться в руки инквизиции. Они сулили тем отступникам, которые придут к ним с подлинной скорбью о совершенных грехах и намерением отбыть епитимью, даровать прощение и не конфисковать собственности. Те кто пропустил льготный срок и был оговорен другими, то будет преследуем согласно всей строгости закона.
Когда льготный срок, дарованный инквизиторами, истек, инквизиторы издали новый указ, который предписывал под угрозой смерти и отлучения от Церкви доложить в трехдневный срок о особах которые исповедуют иудейскую веру. Из этой формулировки видно до какой степени этот указ противоречит закону Христа, который повелевает увещевать согрешившего трижды и еретика дважды, прежде чем их наказывать. Губительные последствия этого указа были таковы, что еретик узнавал о своем осуждении только во время своего ареста и заключения в тюрьму инквизиции.
Та же участь ожидала обращенного еврея, если он, не впадая обратно в иудаизм, сберегал некоторые обычаи своего детства, которые вовсе не были запрещены христианством, но при желании могли быть истолкованы в качестве явных признаков отступничества. Это дало инквизиторам повод определить в их указе различные случаи, при которых донос становился неизбежным:
— когда человек, который возродился в крещении снова принимает иудейскую религию;
— если он ест мясо в дни Великого поста или в назначенное для воздержания время без необходимости и думая, что это можно делать, не оскорбляя Бога
— если он соблюдает еврейский Великий пост, известный под разными названиями и т. д.
Все приведенные статьи доказывают рвение, с которым инквизиторы принялись за свою работу, с целью создать прецеденты, способные убедить королеву Изабеллу, что в Испании, в особенности в епархиях Севильи и Кадикса, действительно существует большое количество иудейских еретиков.
Приговор
Итак, следствие завершено. Инквизиторы одержали победу или потерпели разгром. В первом случае обвиняемый дал нужные показания, признал себя грешным, отрекся от ереси, заключил мир с церковью. Во втором случае обвиняемый твердо настаивал на своей невиновности или, признав себя еретиком, отказывался отрешиться и покаяться. Теперь трибуналу инквизиции следвало вынести вердикт, который должным образом наказал бы и того и другого.
Основав инквизицию, церковь неизменно обосновывала ссылками на Библию, Фому Аквинского и другие теологические авторитетные источники свое право подвергать наказанию не исключительно духовными, но и «телесными» наказаниями проштрафившихся в вопросах веры овечек. Иннокентий III в эпистоле судьям г. Витербо от 25 марта 1199 г. аргументировал необходимость жестокого преследования еретиков следующим образом: «Светские законы карают изменников конфискацией имущества и смертью, из милосердия они щадят их семьи. Тем не менее мы обязаны отлучать от веры и конфисковывать имущество тех, кто является изменниками веры Иисуса Христа; ибо куда более великий грех причинение оскорбления церковному величию, чем величию суверена» .
Правда, присваивая себе право расправляться с ослушниками, церковь фальшиво стремилась прикрыть его покровом милосердия, как о том сообщает решение Тридентского собора (1545−1563), которое призывало епископов безжалостно наказывать своих верующих за отступничество от официального вероучения и одновременно относиться к ним с «любовью и терпением.
Собственно говоря, инквизитор, как и всякий пресвитер, отлучал нарушителей духовных законов от церкви и накладывал на них прочие наказания. И все же разница в данном конкретном случае между инквизитором и священником была чрезвычайно значительной. Священник не располагал орудиями насилия и принуждения, и вследствие этого его порицание не производило должного впечатления на вероотступников. Иное дело инквизитор, который обладал не только неограниченной властью над телом и душой своих жертв, но и сильными средствами, которые делали эту власть эффективной. Отлучение, объявленное инквизитором, пахло костром, в лучшем же случае — долгим тюремным заключением и утратой имущества, не говоря уж о нравственных и физических страданиях, при помощи которых мастера «святого дела» не только калечили тела, но и развращали души своих многочисленных жертв.
Хотя винимый формально не лишался права нанимать себе защитника, практически это было исключено, так как защитник еретика сам мог быть заподозрен в ереси, задержан и осужден инквизицией. Он мог также причинить вред своему подопечному, так как его могли привлечь к суду в качестве очевидца, заставив под пыткой поведать о истинных взглядах обвиняемого, его родных и друзей и выдать имеющиеся у него компрометирующие его подзащитного доказательства.
В Испании адвокат предопределялся самой инквизицией. Но в сущности это был не адвокат, а сотрудник инквизиции, который помогал осудить обвиняемого. Бесспорно, что, будучи казенным защитником, принадлежа по сути к числу сотрудников инквизиции, адвокат действовал, согласно тем принципам, которыми руководствовался и святой. трибунал, хотя и представлял интересы обвиняемого и применял все, что могло бы облегчить участь обвиняемого. В результате, как только выяснялась виновность преступника, адвокат прерывал его защиту, ибо в конце концов его целью, как и инквизиторов, было гонение ереси. Кроме того, и именно по той же причине, одним из первых его советов обвиняемому было дать честные показания, признаться в ереси, в которой его обвиняли" .
Необразованность также не избавляла обвиняемого от наказания, потому как невежда подлежал порицанию, выказываясь сыном «Отца лжи», то есть самого дьявола. Несколько ослабляли судьбу жертвы инквизиции сумасшествие или захмеление, но и в том и в другом случае винимый был обязан согласиться с выдвинутым против него обвинением, иными словами, признать себя виновным, если желал избежать костра. От обвинительного вердикта жертва инквизиции не могла освободиться, даже покончив жизнь самоубийством; последнее почиталось признанием вины. Еще меньше шансов было на оправдательный вердикт у тех, кто судился инквизицией заочно или посмертно.
В целом инквизиция никогда не обеляла свои жертвы. В наилучшем случае приговор гласил, что «обвинение не доказано». Это обозначало, что оно может быть доказано в будущем. Оправдательный же вердикт не мог послужить помехой для нового процесса против той же жертвы
Инквизитор был наделен правом смягчения, усилить или возобновить присужденное согласно вердикту наказание. Подобной угрозой заканчивался каждый вердикт. Поэтому даже после вынесения вердикта осужденный не был убежден в том, что его несчастья закончились, ведь инквизитор в любой момент мог присудить свою жертву к вторичным епитимиям, к новому тюреному сроку или даже костру.
Приговоры инквизиции, обычно, выделялись строгостью и бессердечием. Ересь была настолько тяжким злодеянием, что ее нельзя было искупить ни сердечными муками, ни возвратом в лоно церкви. Хотя церковь объявляла, что она с радостью принимает в свои материнские объятия заблудших и раскаявшихся, но тем не менее обратный путь к ней был труден для повинного, и грех его мог быть искуплен только лишь ценою епитимий, достаточно строгих, для того чтобы свидетельствовать об искренности его обращения.
К каким же наказаниям присуждал своих «подопечных» трибунал инквизиции? Первостепенно к епитимиям — от «легких» до «унизительных» (confusibles), затем к казематному заключению, обычному или строгому, к галерам и, наконец, к отлучению от церкви и передаче осужденного светским властям для сожжения на костре.
Как правило эти виды кары сопровождались бичеванием осужденных и конфискацией их собственности.
Отличительным признаком инквизиторского суда было то, что для него не имелось других смягчающих вину факторов, кроме полного подчинения винимого воле его истязателей.
Второй чертой инквизиционного суда было то, что, кроме обреченного, несли наказание и его дети и внуки, иногда вплоть до третьего поколения, которые теряли не только наследство, но и гражданские права
Обыкновенные епитимии заключались в чтение молитв, посещение храмов, посты, жесткое осуществление церковных обрядов, хождение по «святым» местам, пожертвования на филантропические дела — отличались от такого же рода возмездий, которые накладывал исповедник, тем, что инквизиция употребляла их к своим жертвам в «лошадиных» дозах. Строгое соблюдение церковных обрядов, чтение молитв (иногда предписывалось повторять в присутствии очевидцев десятки раз в день одни и те же молитвы), изнурительные посты, пожертвования на богоугодные дела, стократное посещение разнообразных «святых» мест превращалось в тяжелую обузу, которая длилась длившуюся порой годами. При этом малейшее несоблюдение епитимий угрожало новым арестом и еще более тяжкими карами. Такие епитимии превращались в настоящие «подвиги благочестия» и не только нравственно изводили наказуемого, но и были причиной его полного разорения
Но если столь изнурительными были «легкие» наказания, можно себе представить, каким гнетом ложились на плечи жертвы инквизиции «унизительные» наказания. В таких случаях ко всем перечисленным выше епитимиям добавлялись еще вытекающие наказания — ношение бесчестящих знаков, которые были введены впервые св. Домиником в 1208 г. и «усовершенствованны» позднейшими инквизиторами, в виде больших холщовых нашивок шафранового цвета, которые имели форму креста. В Испании на осужденного надевали желтую рубашку без рукавов с нашитыми на ней изображениями чертей и огненных языков из красной материи; на голову его напяливали шутовской колпак.
Бесчестящие нашивки осужденный обязан был носить дома, на улице и на работе, как правило всю жизнь, заменяя их новыми, если они приходили в дряхлость.
Следующим наказанием являлась тюрьма, причем бессрочное тюремное заключение считалось проявлением высшей степени милосердия. Тюремное заключение было трех разновидностей: каторжная тюрьма (murus strictissimus), когда заключенного заключали в одиночной камере в ручных и ножных цепях; суровое тюремное заключение (murus strictus durus arctus), когда приговоренный содержался в одиночной камере в ножных кандалах, порой прикованный к стене; простое тюремное заключение, при котором заключенные содержались в совместных камерах без оков.
В испанских колониях инквизиторы, среди других наказаний, обрекали свои жертвы на каторжные работы, употребляя в качестве рабской силы в монастырях, либо отправляли в Испанию для службы на галер
2.5. Примерное аутодафе
Того из вероотступников, кто упрямился в своих погрешностях и не жаждал вернуться в лоно католической церкви, того, кто не хотел осознать свои ошибки и примириться с церковью, того, кто, после примирения примирения, снова возвращался к ереси, то есть делался еретиком-рецидивистом, а также осужденного заочно, а затем уличенного еретика — всех их инквизиция, которая действовала в интересах и по поручению церкви, отлучала от нее и «отпускала на долю» .
Данная формулировка заключала в себе смертный вердикт для обвиняемого. Осужденный «отпускался на волю» в том понимании, что церковь отказывалась впредь беспокоиться о его вечной жизни, что она отказывалась него. Приобретенная таким образом осужденным «свобода» означала не только позорную смерть на костре, но, по учению церкви, и вечное страдание в потустороннем мире.
Упорствующий еретик не мог рассчитывать на христианское сострадание, милосердие, любовь. Его должна была съесть не в фигуральном, а в буквальном смысле геенна огненная. Но инквизиторы отдавали предпочтение, тому чтобы эту грязную работу за них осуществляла светская власть.
Истолкование этому следует искать в вожделении церкви превратить светскую власть в сообщника своих преступлений и в то же время показать фикцию того, что сама она, церковь, не никого, не проливала крови. И в этом проявились свойственные теологом ханжество и лицемерие.
