История башкирского дворянства

Тема сословий и сословной системы в России одна из ключевых в современной историографии. В настоящее время гуманитарные науки решают задачу воссоздания естественного исторического развития Российской империи, которая «прирастала» своими многочисленными окраинами и представляла широкий срез социально-культурных слоев и сословий. В XVI в. Башкирия входит в состав России. В XVI — начале XX в. башкирское общество не было однородным. Самым многочисленным социальным слоем были рядовые башкиры-общинники, небольшой была численность привилегированной родоплеменной знати — биев, баев, батыров, дуванов, князей, мурз, тарханов и духовенства. Особую социальную группу составляло зависимое население: байгуши, саунщики, туснаки, ясыри и др. Эволюционно происходит смена национальных элит. Бии со временем пополнили ряды князей и мурз. Последние в свою очередь, наряду с другими вышеперечисленными высшими социальными слоями башкирского общества, в конце XVII — первой половине XVIII в. пополнили и развили только тарханскую группу. Однако в начале XVIII в. российское правительство взяло курс на ликвидацию власти родовой знати, а в середине XVIII в. — служилой аристократии в лице тарханов. Должность старшин стала выборной, а институт тарханства в 1740 — 1750-х гг. был ликвидирован. В последней четверти XVIII в. в башкирском обществе появляется сословие дворян, просуществовавшее до 1917 г. При этом нужно иметь в виду, что до 1865 г. башкиры не входили в состав традиционных российских сословий.

Актуальность темы

исследования обусловлена несколькими причинами. В числе главных — слабая изученность проблемы. История высшего сословия из башкир не привлекала пристального внимания ни в отечественной, ни в зарубежной исторической науке. Большая социальная группа населения, игравшая огромную роль во всех сферах жизни общества на протяжении полутора столетий, оказалась на переферии научного исследования: Это не только обедняет и искажает представления об истории нашего народа и края, но и истории России в целом.

Актуальность исследования усиливается большой значимостью положений и выводов диссертации. Результаты исследования расширяют и корректируют существующие в науке представления о российском дворянстве, о социальной структуре башкирского общества, социальной истории края, раскрывают вопросы национальной и сословной политики царского правительства по отношению к башкирам и реализации последними своих сословных прав. Результаты исследования носят методологический, источниковедческий, теоретический и научно-прикладной характер.

Актуальность темы

подчеркивается и назревшей необходимостью пересмотра сложившегося в советское время стереотипа, что дворянин — это враг народа, представитель класса эксплуататоров, «барин», ведущий «паразитический» образ жизни и играющий исключительно отрицательную роль в экономической и общественно-политической жизни страны. Источниковая база работы и исследования последних лет неуклонно подводят нас к мысли о том, что это было далеко не так. На рубеже XX — XXI вв. российская общественность пытается восстановить историческую правду о дворянстве.

Сегодня проявляется особый интерес к родословным корням и социально-родовой принадлежности не только на уровне межэтническом или межгосударственном, но и межличностном. В российском обществе возрождены родословные общества и дворянские собрания в статусе общественных организаций. Материал исследования может оказать практическую помощь в дальнейшей реконструкции шежере башкирских родов и деятельности местных дворянских организаций — «Меджлиса татарских мурз Республики Башкортостан» под предводительством М. Ш. Мамлеева и «Башкирские тарханы и дворяне — «Потомки» под предводительством Д. М. Куватова.

Актуализация исследования связана, с развитием наших представлений, о® башкирском дворянстве, стремлением восстановить историческую^ справедливость по отношению5 к. дворянам-башкирам, необходимостью комплексного подхода и объективного освещения истории, этого’сословия, решением ряда дискуссионных вопросов.

В целом, научный интерес к различным аспектам истории башкирского дворянства диктуется потребностью, изучая прошлое, осмыслить и понять настоящее.

Исследования, касающиеся изучаемого вопроса целесообразно разделить на три большие группы: 1) работы по истории российского, прежде всего русского, дворянства- 2) труды, в которых уделяется внимание непосредственно башкирскому дворянству- 3) исследования по истории татарского дворянства. В каждой из этих групп следует выделить три этапа изучения проблемы: дореволюционный, советский и современный.

История дворянского сословия стала предметом специального исследования уже на заре зарождения российской исторической науки. Одной из первых работ о российском дворянстве стало исследование Г. Ф. Миллера1. Дореволюционная историческая мысль развивалась в нескольких направлениях: консервативном, либеральном и марксистском2. Эти произведения носили остро публицистический характер и являются скорее источником по теме. Их авторы пытались выделить два злободневных вопроса: о роли и месте высшего сословия в политической и экономической жизни России и о будущем дворянства. Лишь незначительное число этих работ носит исследовательский характер. Представители консервативного.

1 Миллер Г. Ф. Известия о дворянах российских. СПб., 1790 // Сочинения по истории России. М., 1996. С. 180−225.

2 Карпович Е. П. Русское чиновничество в былое и настоящее время. СПб., 1887- Кашкаров П. О дворянском сословии в России. СПб., 1885- Корф С. А. Дворянство и его сословное управление за столетие 1762 — 1855 годов. СПб., 1906; Любимов C.B. Титулованные роды Российской империи: Опыт подробного перечисления всех титулованных российских дворянских фамилий, с указанием происхождения каждой фамилии, а также времени получения титула и утверждения в нем. М., 2004; О дворянстве и о купцах. СПб., 1788- Кашкаров И. Д. Дворянское дело. СПб., 1899- Рубакин H.A. Российское дворянство в цифрах // Трудовой путь. 1907. № 11, 12- Сивере A.A. Генеалогические разведки. СПб., 1913; Карамзин H.M. Карта родословий: родословные владетельных князей Российских. СПб., 1844- Родословная книга всероссийского дворянства / Сост. В.Дурасов. 4. 1. СПб, 1906 и др. направления по своему социальному положению принадлежали к дворянству, причем играли значительную роль в местном управлении и корпоративных организациях. Они считали необходимым говорить о нравственном и политическом4 объединении поместного дворянства, укреплении связей правительства с народом и усилении влияния дворянства в местном управлении3.

Из дореволюционной публицистической литературы, посвященной истории Совета объединенного дворянства, можно выделить работы М. М. Ковалевского и гр. Чернышова-Безобразова, оценивающие роль этой организации в российской политической системе4. М. М. Ковалевский показал расхождение между общественным мнением и взглядами дворянства, отметив несоответствие политики Совета объединенного дворянства насущным потребностям страны.

В марксистской теории российское дворянство оценивалось в рамках концепции классовой ненависти, с позиций партийной субъективности. В работах В. И. Ленина дана яркая картина нарастания кризиса власти, проанализированы взаимоотношения между различными социальными слоями и политическими партиями5.

Представитель неонароднической литературы С. Елпатьевский, пытавшийся разобраться в запутанном вопросе взаимоотношений в русской деревне, дал интересный анализ социальных настроений поместного.

3 Ярмонкин В. В. Задача дворянства. СПб., 1895, Пазухин А. Д. Современное состояние России и сословный вопрос. M., 1886. С. 62- Савелов Л. М. Дворянское сословие в его бытовом и общественном значении Доклад о дворянстве. M., 1906. С. 2, 15−16- Он же. Библиографический указатель по истории, генеалогии и родословию российского дворянства. M., 1904; Семенов Н. П. Наше дворянство. СПб., 1898. С 73- Хотяинцев Д Д. К дворянству. Письмо I. М., 1908 С. 3- Дроздов И Г. Судьбы дворянского землевладения в России и тенденции к его ликвидации. Пг, 1917; Снежков В Н. Правительство и дворянство. СПб., 1906.

4 Ковалевский М. М. Чем Россия обязана Совету объединенного дворянства. СПб., 1914; Снежков В. Н. Объединенное дворянство. Б. м и г.- Чернышов-Безобразов, гр. Краткий обзор деятельности уполномоченных дворянских обществ за 1907 — 1909 гг. СПб., 1909.

5 Ленин В. И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905 — 1907 гг // Полн собр соч. Т. 16. С. 193−413- Он же. Политические партии в России и задачи пролетариата // Там же Т. 31. С. 191−206. дворянства в период первой русской революции, подметил ряд черт и особенностей его социальной психологии6.

Советская историография 20-х годов основное внимание уделяла анализу форм и методов классовой борьбы. Поместное дворянство, определенное в разряд классовых врагов, любыми способами очернялось. С. И. Петропавловский, проанализировав комплекс взаимоотношений между дворянством, бюрократией и монархией перед Февральской революцией, пришел к выводу об изоляции царизма и существовании разногласий между п дворянством и самодержавной властью. В работе О. Н. Чаадаевой о рассматривается деятельность Союза земельных собственников в 1917 г. Оценки и характеристики сословия носят общий характер и не лишены известного схематизма.

Последующий период историографического освоения, охватывающий 1930 — 1950;е годы, характеризуется узкими, директивно ограниченными рамками проблематики, влиянием марксистской парадигмы на исследовательский процесс. По конъюктурным соображениям вопросы о власти, самоуправлении, деятельности общественных организаций были преданы забвению.

В 1960 — 1980;е гг. первостепенное внимание было уделено анализу социально-экономической и политической ситуации в начале XX века.

Проблемы роли дворянства в политической системе самодержавия, основные направления правительственной политики по отношению к дворянству, проблемы конституционности третьеиюньской монархии нашли отражение в работах, А .Я. Авреха, В. И. Старцева, Е. Д. Черменского и других исследователей9.

6 Елпатьевский С. Прошлое и настоящее (Заметки, очерки, воспоминания). Дворянство и аграрные беспорядки//Современные записки. 1906. № 1.

7 Петропавловский С. Дворянство, бюрократия и монархия перед Февральской революцией // Пролетарская революция. 1922. № 8. С. 18.

Чаадаева О. Н. Помещики и их организации в 1917 г. М.-Л., 1928; Преображенский П. А. Крестьянская реформа 1861 г. в Самарской губернии. Самара, 1923; Балабанов М. С. Царская Россия XX в. (Накануне революции 1917 г.). М., 1927.

Авреч А. Я. Царизм и третьеиюньская система. М., 1966; Он же. Столыпин и третья Дума М., 1968; Он же. Царизм и IV Дума. 1912 — 1914 гг. М., 1981; Он же. Распад третьеиюньской системы М., 1985;

Концепция российского самодержавия, выдвинутая, А .Я. Аврехом в конце 60-х годов, содержала ряд спорных суждений о роли дворянства в системе власти. Он полагал^ что корпоративные организации дворян не оказывали заметного влияния, на экономическую и политическую жизнь. В" более поздних работах А. Я. Аврех скорректировал свои оценки столыпинских реформ, роли Совета объединенного дворянства и пришел к выводу об отчуждении власти от общества, банкротстве самой идеи самодержавия1.

Начиная с 1960;х гг. отечественная историография уделяла большое внимание изучению реформы 1861 г. и в связи с этим анализировала состояние помещичьего хозяйства в предреформенный период11. Исследователи доказали наличие имущественной и социальной дифференциации в дворянской среде накануне отмены крепостного права, которая свидетельствовала о том, что крестьянская реформа не санкционировала данные процессы, а констатировала их.

Исследования Н. С. Баграмяна, Л. Г. Захаровой, E.H. Мухиной, Н. Г. Сладкевича посвящены анализу социально-политических настроений высшего сословия накануне и в период реализации крестьянской реформы и выяснению степени влияния дворянства на ход преобразований12.

В 1960 — 1980;х гг. вышел ряд работ, посвященных исследованию общих тенденций развития аграрных отношений в пореформенной деревне,.

Он же. Царизм накануне свержения. М., 1987; Старцев В. И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905 -1917 гг. Л., 1977; Черменскнй Е. Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. М., 1970; Он же. Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1976.

10 Аврех А. Я. П. А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991.

11 Зайончковский П. А. Отмена крепостного права в России. М., 1968; Он же. Проведение в жизнь крестьянской реформы. М., 1958; Захарова Л. Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856 — 1861. М&bdquo- 1984 и др.

12 Баграмян Н. С. Помещичьи проекты освобождения крестьян // Революционная ситуация в России в 1859 -1861 гг. М., 1962; Захарова Л. Г. Дворянство и правительственная программа отмены крепостного права в России // Вопросы истории. 1973. № 9- Она же. Отечественная историография о подготовке крестьянской реформы 1861 г. // История СССР. 1976. № 4- Она же. Программа отмены крепостного права Редакционных комиссий и дворянство // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1979. № 2- Мухина Е. Н. Отклики дворянства на первые рескрипты об учреждении губернских дворянских комитетов по крестьянскому делу // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1983. № 4- Сладкевич Н. Г. Об общественно-политических настроениях дворянства в 1861—1862 гг. // Проблемы общественной мысли и историографии. М., 1962; Он же. Очерки истории общественной мысли России в конце 50-х — начале 60-х гг. XIX в. Л., 1962. складыванию всероссийскогоаграрного рынка. Положение высшего сословия не являлось предметом специального исследования, однако были рассмотрены структура, размещение дворянского землевладения, его удельный вес в системе частного и общегосударственного земельного «фонда, выделено его влияние на складывание капиталистического аграрного рынка.

Пореформенное положение дворянства стало темой исследования в работах A.M. Анфимова, B.C. Дякина, И.Д. Ковальченко14. Исследователями был сделан определенный шаг в изучении землепользования, систем ведения крупных помещичьих хозяйств, их материальной базы, деятельности дворянства в сфере промышленности, торговли, его связи с кредитно-финансовой системой и правительством. Будучи единодушны в том, что дворянское землевладение тормозило развитие аграрного капитализма, что оно при капиталистической эволюции являлось средоточием сохранения феодальных пережитков, исследователи расходились в оценке степени развития капиталистических отношений в помещичьих хозяйствах.

Другую группу работ составляют исследования по истории внутренней политики самодержавия15. Авторы были единодушны в утверждении тезиса о поддержке правительством дворянства. Об этом свидетельствуют настойчивые попытки царизма на протяжении всего пореформенного периода укрепить экономические и политические позиции высшего сословия.

Особый интерес представляют монографии Ю. Б. Соловьёва, посвященные политике самодержавия по отношению к дворянству во второй.

13 Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881 — 1904 гг. М., 1980; Дружинин H.M. Русская деревня на переломе. 1861 — 1880. М., 1978; Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870 — 1880 гг. М., 1964; Ковальченко И. Д., Милов Л. В. Всероссийский аграрный рынок. XVIII — начало XX в. М., 1974; Минарик Л. П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца XIX — начала XX в. М., 1971; Рындзюнский П. Г. Утверждение капитализма в России второй половины XIX в. М., 1983; Яцунский В. К. Социально-экономическая история России XVIII — XIX вв. М., 1973.

14 Анфимов A.M. Крупное помещичье хозяйство Европейской России (конец XEX — начало XX вв.). М., 1969; Дякин B.C. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 — 1911 гг. Л., 1981; Он же. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911 — 1914 гг. Л., 1998; Ковальченко И. Д., Селунская Н. Б., Литваков Б. М. Социально-экономический строй помещичьего хозяйства Европейской России в эпоху капитализма. М., 1982.

15 Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870 — 1880-х гг. М., 1964; Он же. Российское самодержавие в конце XIX столетия (Политическая реакция 80-х — начала 90-х гг.). М., 1970; Он же. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX — XX столетий: 1881 — 1903. М., 1973; Он же. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978; Чернуха В. Г. Крестьянский вопрос в правительственной политике России (60 — 70-е гг. XIX в.). Л., 1972; Он же. Внутренняя политика царизма с середины 50-х гг. до начала 80-х гг. XIX в. Л., 1987 и др. половине XIX — начале XIX в.16 Автор считал, что поволжские районы шли" быстрее по пути аграрного капитализма. Что процессы дифференциации высшего сословия явственно обнаруживаются в ходатайствах дворянских собраний и реакции, на них правящих верхов. Анализируя характер взаимоотношений самодержавия и дворянства, автор отмечает, что, охраняя интересы своего класса, верховная власть в то же время и его держала на положении опекаемого, не давая ему возможности объединиться во.

1 *7 всероссийском масштабе .

В 1979 г. вышел фундаментальный труд А. П. Корелина «Дворянство в.

1 Я пореформенной России. 1861 — 1904 гг.". Его монография стала первой в отечественной историографии обобщающей работой по исследованию состава, численности, правового и экономического положения, корпоративной организации высшего сословия, компетенции деятельности дворянских корпоративных органов, участию дворянства в предпринимательской деятельности и в местном управлении19.

А.П. Корелин пришел к выводу о том, что дворянство в конце XIX в. сохранило значительную часть материальной базы и сословных привилегий, что позволило ему занять особое место в социально-политической структуре пореформенного общества. Автор раскрыл механизм зависимости между имущественным положением высшего сословия и размером его правового поля. Он отметил, что «возможность пользоваться сословными преимуществами находилась в зависимости от материального благосостояния лл дворянина, его служебного положения». Глубокое изучение социально-экономического и политического статуса сословия позволило А. П. Корелину.

16 Соловьёв Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. Л., 1973; Он же. Самодержавие и дворянство в 1902;1907 гг. Л., 1981; Он же. Самодержавие и дворянство в 1907; 1914 гг. Л., 1990.

17 Соловьёв Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. С. 193.

18 Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861 — 1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979.

См. также: Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России (1861 — 1904 гг.) // Исторические записки. Т. 87. М., 1971. С. 91−173- Он же. Дворянство и торгово-промышленное предпринимательство в пореформенной России (1861 — 1904 гг.) // Исторические записки. Т. 102. М., 1978. С. 128−152- Он же. Российское дворянство и его сословная организация (1861 — 1904 гг.) // История СССР. 1971. № 5. С. 56−81.

20 Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861 — 1904 гг. С. 260. прийти к выводу об отставании буржуазной эволюции дворянства от темпов капиталистического развития страны21.

Особо следует выделить, монографию В. Я Водарского «Дворянское.

99 землевладение в России в XVII — первой половине XIX в.". В ней представлены результаты Генерального межевания по Оренбургской и Самарской губерниям.

В источниковедческом исследовании Е. И. Мокряк, анализирующим воспоминания и дневники дворян, отмечен ряд специфических черт «первенствующего» сословия в России на рубеже XIX — XX вв .

Появляются работы искусствоведов об архитектурных стилях дворянских усадеб24.

Таким образом, 1960 — 1980;е гг. характеризуются расширением проблематики исследований, созданием обобщающих и историографических трудов, появлением оригинальных работ, в которых рассмотрены ранее не изучавшиеся вопросы.

Изменение господствующей идеологии ознаменовало переход к третьему — современному — этапу в изучении российского дворянства.

В последнее десятилетие вышло ряд монографических работ и статей, посвященных положению чиновничества25. Несмотря на то, что дворянство не выступает в них в качестве объекта исследования, авторы постоянно апеллируют к данному сословию, так как именно оно являлось главным поставщиком кадров в государственные учреждения.

21 Там же. С. 290.

22 Водарский В. Я. Дворянское землевладение в России в XVIIпервой половине XIX в. М., 1988.

23 Мокряк Е. И. Дневники и мемуары как источник для изучения социальной психологии дворянства России второй половины XIX — начала XX в.: Дис. канд. ист. наук. M., 1977.

24 Лихачев Д. С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Л., 1982; Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XX вв.). М., 1983; Познанский B.B. Очерки истории русской культуры второй половины XIX в. M., 1976.

25 Андреев И. Л. Дворянство и служба в XVIII — XIX вв. // Отечественная история. 1998. № 2- Архипова Т. Г., Румянцева М. Ф., Сенин A.C. История государственной службы в России XVin — XX вв. М., 2000; Иванов B.A. Губернское чиновничество 50 — 60-х гг. XIX в. в России. Калуга, 1994; Морякова O.B. Провинциальное чиновничество в России XIX в. Социальный портрет, быт и нравы // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 1993. № 6- Шепелев JI.E. Чиновный мир России. XVIII — начало XX в. СПб., 1999.

Т.Г. Архипова, анализируя правовое положение дворян-чиновников, пришла к выводу, о том, что в пореформенный период они в большей степени' чем сословными, пользовались правами и привилегиями, получаемыми в результате занятия постов на государственной службе". Таким образом, эволюция дворянства проходила по пути его превращения из правящего сословия в преобладающее, а затем в средний класс.

Новейшая историография продолжила традиции изучения общественных настроений дворянского сословия в период реализации крестьянской реформы. На современном этапе она представлена работами М. Д. Долбилова, С. С. Секиринского, И.А. Христофорова27. Привлечение новых источников и расширение предметной сферы исследования позволили авторам значительно продвинуться в рамках данного научного поля.

Большой резонанс вызвало появление фундаментальной работы Б.Н. Миронова28. Широкий круг проблем, касающихся положения дворянства, рассмотрен под новым углом зрения. Среди них — численность и социальная мобильность высшего сословия, его имущественное положение и корпоративные организации, образование и менталитет29. Исследование базируется на статистических источниках, применении междисциплинарного и сравнительно-исторического подходов, в нем широко использованы труды зарубежных авторов.

В работах Н. Г. Карнишиной, посвященных социальной истории России середины 50 — 90-х гг. XIX в., на основе вовлечения в научный оборот широкого круга источников, в рамках характеристики структуры.

26 Архипова Т. Г., Румянцева М. Ф., Сеннн A.C. История государственной службы в России XVIII — XX вв. С. 114.

27 Долбилов М. Д. Политическое самосознание дворянства и отмена крепостного права в России // Общественное сознание в кризисные и переходные эпохи. M., 1996; Он же. Проекты выкупной оперпции 1857 — 1861 гг. // Отечественная история. 2000. № 2- Он же. Сословные программы дворянских «олигархов» в 1850 — 1860 гг. // Вопросы истории. 2000. № 6- Секиринский С. С. Формулы свободы (о пореформенном периоде в России во второй половине XIX в.) // Кентавр. 1994. № 1- Христофоров И. А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам. Конец 1850 — середина 1870-х гг. М., 2002; Он же. «Аристократическая» оппозиция реформ и проблема организации местного управления в России в 50 — 70 гг. XIX в. // Отечественная история. 2000. № 1- Он же. Дворянские собрания о судьбе «Высшего сословия» после отмены крепостного права (60-е годы XIX в.) // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2000. № 3.

Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): В 2 т. СПб., 2000.

29 Там же. Т. 1. СПб., 2000. С. 13−140, 143−149, 513−520 и др. государственного управления, политической культуры, информационной среды показаны особенности столичного и провинциального общества, где высшее сословие играло ведущую роль30.

Некоторые работы посвящены культуре и быту дворянского сословия*1.

В настоящее время основное внимание исследователей сосредоточено на.

32 анализе менталитета сословия, трансформации его сознания и> поведения. История дворянства, рассматриваемая в русле социально-психологического направления, также стала основой нескольких диссертационных исследований33. Авторы впервые обратили внимание на существование самостоятельной сословной психологии дворянства, представили его не как безликую массу, а социальный слой, имевший собственные мировоззренческие установки. Менталитет дворянского сословия проанализирован в тесной связи с экономическими и социальными изменениями. Данный анализ позволяет рассмотреть его развитие во временном и пространственном аспектах, выделить общее и особенное в эволюции высшего сословия.

30 Карнишина Н. Г. Информационная среда столичного и провинциального общества пореформенной России // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2002. № 3- Она же. Системные реформы в России как переходный политический процесс // Актуальные проблемы политики и права. Вып. 5. Пенза, 2002; Она же. Столица и провинция. Российская политическая культура 1860 — 1890-х гг. Пенза, 1999, Она же. Центр и регион: исторические модели взаимодействия. Пенза, 2003.

31 Яковкина Н. И. Русское дворянство первой половины XIX в.: Быт и традиции. СПб., 2002; Шматова Н. И. Праздничная культура московского дворянства в последней трети XVIII в. М., 2006.

32 Савельев П. И. Аграрный менталитет русского дворянства в XIX в. // Общественно-политические движения России XVII — XX вв. Самара, 1993; Шмидт С. О. Общественное самосознание noblesse russe в XVI — первой трети XIX вв. // Дворянское собрание. 1996. № 4. С. 113—125- Филатова T.B. Политическое настроение столичного дворянства в последние годы существования Российской империи II Платоновские чтения. Материалы всероссийской конференции молодых историков 2−3 декабря 1998 г. Самара, 1999. С. 34−38- Баринова Е. П. Социальная психология поместного дворянства в годы первой русской революции // Самарский земский сборник. Самара, 2001. № 1 (5). С. 48−53- Она же. Менталитет русского поместного дворянства // Вестник Самарского государственного университета. Самара, 2001. № 1 (19). С. 57−61- Кобозева 3.M. Портрет русского дворянина кисти репортера начала XX в. // Самарский земский сборник. Самара, 2000. № 1 (4). С. 106−113- Она же. Политические настроения дворянства в годы первой мировой войны // Самарский земский сборник. Самара, 2001. № 1 (5). С. 54−59- Марасинова E.H. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII в. (По материалам переписки). М., 1999; Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX в.). СПб., 1999; Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. M., 1998; Муравьёва О. С. Как воспитывали русского дворянина. СПб., 1999; Шмидт С. О. Общественное самосознание российского благородного сословия, XVII — первая треть XIX в. M., 2002.

Александрова H.B. Частная жизнь российского дворянства во второй половине XVIII — начале XIX вв.: Дис.. канд. ист. наук. Челябинск, 1999; Ермишкина O.K. Генезис дворянской интеллигенции в России в XVIII — первой четверти XIX в.: Дис.. канд. ист. наук. Тверь, 2000; Зайцева Г. И. Социальная психология русского дворянства первой четверти XVIII в.: Дис.. канд. ист. наук. M., 2000; Кулабухов B.C. Эволюция менталитета дворянства Черноземного региона в пореформенный период. 1861 — 1905 гг.: Дис.. канд. ист. наук. М., 1997.

Началась разработка основных подходов к комплексному изучению дворянских усадеб34. Последние представлены как объект материальной и духовной культуры, хранитель традиций провинциального пореформенного общества, как своеобразные «миры». «Настало время рассмотрения не только внешнего облика господских домов и окружающих парков, какими бы замечательными они не были, не только вести подсчеты пудов хлеба, которые поставляли экономии крупных помещиков на рынок, — отмечает И. М. Пушкарева, — Пора выдвинуть на передний план для более внимательного изучения главное действующее лицо — хозяина усадьбы. Он интересен нам и как хозяин своего дома с его повседневным бытом, и как организатор землевладения и землепользования, включая «личное участие» в рыночной экономике, и как интеллектуал, проявивший себя в науке, культуре, в различных видах творчества"35. Это направление в исторической науке автор статьи считает «нехоженой тропой» не только в отечественной, но и в мировой науке.

Большой интерес представляет коллективное исследование «Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI — XX вв."36. Работа посвящена эволюции менталитета дворянского сословия. Выявляются различные стереотипы поведения провинциального дворянства, способы овладения ситуацией в новой пореформенной реальности.

Наблюдается всплеск интереса к генеалогии русского дворянства37.

34 Иванова Л. В. Дворянская усадьба — исторический и культурный феномен // Дворянское собрание. M. 1994. № 1.С. 149−165- Пушкарёва И. М. Сельская дворянская усадьба в пореформенной России (к постановке проблемы) // Отечественная история. 1999. № 4. С. 14−32- Рассказова Л. В. Судьба дворянской усадьбы во второй половине XIX в. в понимании современников // Отечественная культура и развитие краеведения. Пенза, 2001; Русская усадьба в истории Отечества / Ред. З. Г. Истомина, М. А. Полякова. M., 1999.

35 Пушкарёва И. М. Указ. соч. С. 29.

36 Дворянская и купеческая сельская усадьба России XVI — XX вв.: Исторические очерки. М., 2001.

37 Быкова Л. А. Родословные книги Тверской губернии 1785 — 1917 гг. как источник по истории русского провинциального дворянства: Дис.. канд. ист. наук. M., 1993; Дворянские роды Российской империи: В Ют. Т. 1 — 3. СПб., 1993;1996; Дворянский календарь: справочник родословной книги российского дворянства. СПб., 1997 — 1999. Тетр. 1 — 7- Фёдоров С. История родов русского дворянства // Краеведческие записки. Орел, 1995. Вып. 1. С. 104−107- Григорьев A.A. Из истории костромского дворянства. Кострома, 1989; Дворянская семья. Из истории дворянских фамилий России / Сост. В. П. Старк. СПб., 2000; Соловьев Б. И. Русское дворянство и его выдающиеся представители. Ростов н/Д., 2000; Мерковский В. Г. Костромские дворяне Верховские. М., 2000; Он же. Родословные перекрестки: Крестьяне, мещане, купцы, казаки и дворяне. СПб., 2001; Предводители дворянства Владимирской губернии. Владимир, 1995; Федорченко В. И. Дворянские роды, прославившие отечество: Энциклопедия дворянских родов. М., 2001 и др.

Таким образом, устранение идеологических ограничений' позволило^ современным исследователям расширить предметную сферу исследований, включив, в нее изучение проблем социально-психологического планаw культуры. Данные работы отличаются новым взглядом, на. историю дворянского сословия.

Современная отечественная историография характеризуется возрождением интереса к истории высших сословий России, к локальной истории. Тенденция современной историографии — возобновление употребления в исторических исследованиях термина «дворянин», которое в советской историографии заменялось на «феодалы», «помещики» и т. д.

В связи с развитием регионалистики, в новейшей историографии активизировалось изучение истории провинциального дворянства. Положение поместного дворянства Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний исследовано в диссертациях В. А. Шаповалова и о.

Е.П. Кабытовой. На материалах истории дворянства ЦентральноЧерноземного района основана монография Е. П. Кабытовой, посвященная вопросам рассмотрения статуса и общественно-политических взглядов.

39 высшего сословия в начале XX в.

Помещичье хозяйство Верхней Волги рассматривается в диссертации Н. М. Александрова, Европейской России — в диссертациях H.A. Проскуряковой, В. Н. Литуева, О. В. Сизовой, Европейского Севера — в диссертации И.В. Савицкого40. В указанных работах изучены проблемы дворянского землевладения и землепользования.

38 Шаповалов В. А. Дворянское землевладение и землепользование в Центрально-Черноземном регионе в пореформенный период. 1861 — 1905: Дис. канд. ист. наук. M., 1992; Кабытова Е. П. Поместное дворянство Центрально-Черноземного района в начале XX в.: Дис. канд. ист. наук. Самара, 1993.

39 Кабытова Е. П. Кризис русского дворянства. Самара, 1997.

40 Александров H.M. Помещичье хозяйство Верхней Волги в пореформенный период: Дис.. канд. ист. наук. Ярославль, 1987; Проскурякова H.A. Дворянское землевладение Европейской России по материалам земельных обследований 1877 и 1905 гг.: Дис.. канд. ист. наук. М., 1973; Литуев B.H. Движение дворянского землевладения в Европейской России эпохи капитализма: Дис.. канд. ист. наук. М., 1983; Сизова О. В. Дворянство Ярославской губернии в конце XVIII — первой половине XIX вв.: Дис.. канд. ист. наук. Ярославль, 1999; Савицкий И. В. Дворянство Европейского Севера в середине XIX — начале XX в.: Дис. канд. ист. наук. Петрозаводск, 1998.

История^ башкирского дворянства традиционно не была предметом' самостоятельных исследований в отечественной и зарубежной историографии, в связи с чем, литература по проблеме башкир высшего сословия! довольно скудна. Тем не менее, история изучения дворян из-башкир отражает в целом общую динамику и тенденции развития отечественной историографии. В ней можно выделить три основных периода: досоветский (со второй половины XIX в. до 1917 г.), советский (с 1917 г. до конца 80-х гг. XX в.) и постсоветский или современный (90-е гг. XX в. по настоящее время).

Дворяне из башкир не являлись объектом внимания дореволюционных авторов41. Лишь В. А. Новиков в «Сборнике материалов для истории уфимского дворянства» перечисляет фамилии дворян, внесенных в дворянскую родословную книгу Уфимской губернии42. По его данным, в 1800 — 1818 гг. в родословную книгу Уфимской (тогда еще Оренбургской) губернии были внесены 13 дворянских мусульманских фамилий, в 1818 — 1863 гг. — еще 24, в 1863 — 1878 гг. — 19 фамилий43. Среди них представители башкирских дворянских родов — Акчулпановы, Бикчурины, Умитбаевы, Султановы, Мурзаевы, Каюповы, Куватовы и др.44 Его работа скорее является источником по теме.

41 Железнов И. Башкирцы // Железное И. Уральцы: Очерки быта уральских казаков. М., 1858. С. 229−293- Казанцев Н. Описание башкирцев. СПб. 1866- Карамзин Н. М. Указ. соч.- Карнович Е. П. Указ. соч.- Кашкаров П. Указ соч.- Корф С. А. Указ. соч.- Крашенников Н. Угасающая Башкирия. M., 1907; Круковский М. А. У башкир // Круковский М. А. Южный Урал: Путевые очерки. М., 1909. С. 32−98- Любимов C.B. Указ. соч.- Малахов M. Башкиры // Малахов М. Посмертные записки. С. 75−84- Миллер Г. Ф. Указ. соч.- Назаров П. С. Записки башкира о башкирах // Отечественные записки. Т. 73. СПб. 1850. № 11- Назаров П. К этнографии башкир. Б.м. и г.- Никольский Д. П. Башкиры. Этнографическое и санитарно-антропологическое исследование. СПб., 1899- Никольский H.B. Башкиры // Сборник исторических материалов о народностях Поволжья. Казань, 1919. С. 1−75- О дворянстве и о купцах. СПб., 1788- Описание башкирцев составленное H. Казанцевым. СПб., 1866- Руденко С. И. Башкиры: Опыт этнологической монографии. Ч. 1. Физический тип башкир. Петроград, 1916; Руденко С. И. Башкиры: Опыт этнологической монографии. 4. 2. Быт башкир. Ленинград, 1925; Рычков П. И. История Оренбургская по учреждении Оренбургской губернии. Уфа, 2001; Соммье. О башкирах // Записки уральского общества любителей естествознания. Екатеринбург, 1891−1992. Т. 13. Вып. 1. С. 22−34- Филоненко В. Башкиры. Уфа, 1915; Фирсов H. Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском государстве. Казань, 1866- Хитрово Т. Л. Башкиры // Хитрово Т. Л. Урал. М., 1905. С. 111−126- Чичерина С. У приволжских инородцев: Путевые заметки. СПб., 1905 и др.

42 Сборник материалов для истории уфимского дворянства, составленный В. А. Новиковым в 1879 году, продолженный и дополненный до 1902 г. включительно депутатом уфимского дворянства H.A. Гурвичем. Уфа, 1903. С. 37—42.

43 Подсчитано автором по: Сборник материалов для истории уфимского дворянства, составленный В. А. Новиковым. С. 39−42.

44 Там же. С. 37−42.

В советское и постсоветское время башкирские дворяне также не были предметом специальных исследований. Поэтому материал для диссертации буквально по крупицам собирался из общих работ, вышедших в свет на протяжении второй половины XX — начала XXI в.

Отдельные сведения по нашей теме содержатся в общих работах по истории Башкирии. Некоторый материал о хозяйстве отдельных представителей башкирских дворян содержат «Очерки по истории Башкирской АССР». Однако в них указываются лишь фамилии владельцев движимого и недвижимого имущества. Все же там имеются хотя бы отрывочные сведения о вкладе М. Бекчурина, М. Куватова и М. Умитбаева в дело просвещения45. Констатируется, что «в Уфимской губернии все мировые судьи, кроме двух, были дворянами"46, и что «председателями всех уездных земских управ, кроме Златоустовской, также были из дворян"47.

В работах П. Е. Матвиевского, А. Н. Усманова и А. З. Асфандиярова об участии башкир в войнах и походах России среди награжденных за боевые заслуги можно встретить и представителей дворян из башкир с указанием награды «за отличие» им присвоенной48.

Развитие капитализма в сельском хозяйстве Башкортостана, история колонизации края, эволюция землевладения и землепользования, анализ законодательства царского правительства в отношении башкирских земель, социальное расслоение многонациональной деревни рассмотрены в трудах А. З. Асфандиярова, А. И. Акманова, Х. Ф. Усманова, Б. С. Давлетбаева и.

49 других .

45 Очерки по истории Башкирской АССР. T. 1. 4.2. Уфа, 1959. С. 268.

46 Там же. С. 162.

47 Там же. С. 158.

48 Матвиевский П. Е. Оренбургский край в Отечественной войне в 1812 г. Оренбург, 1962; Усманов А. Н. Башкирский народ в отечественной войне 1812 г. Уфа, 1964; Асфандияров A3. Участие башкир в войнах и походах России в период кантонной системы управления // Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. Уфа, 1971. С. 75−95.

49 Асфандияров, А 3. Хозяйство башкир в первой половине XIX в. // Страницы истории Башкирии. Уфа, 1974; Усманов Х. Ф. Крестьянское хозяйство Башкирии во второй половине XIX — начале XX вв. // Страницы истории БашкирииОн же. Развитие капитализма в сельском хозяйстве Башкирии в пореформенный период M, 1981; Он же. Переход башкир к оседлости и земледельческому хозяйству // Исследования по истории Башкирии XVII — XIX вв. Уфа, 1973; Акманов А. И. Земельная политика Царского правительства в Башкирии (вторая половина XVI — начало XX вв.). Уфа, 2000, Он же. Земельные отношения в Башкортостане и.

Вполне можно согласиться с мнением Б. С. Давлетбаева, когда он замечает, что «за «верную службу» правительство давало дворянские звания и представителям феодальной верхушки башкир и татар. Но за редким исключением они обладали лишь правом личного дворянства и не имели ни крепостных, ни частной земельной собственности. Только отдельные представители эксплуататорской верхушки башкир и татар сумели получить потомственное дворянство и крепостных крестьян за особо большие заслуги перед феодальным государством"50.

А.П. Корелин прав, когда подчеркивает, что «среди дворян-«инородцев», формально уравненных в правах с российскими дворянами, много было таких, которые по ряду причин — в силу экономической несостоятельности, неграмотности, незнания русского языка или общего низкого культурного уровня — не могли воспользоваться всеми предоставленными им правами. Так, большая часть башкирскоцй знати, формально уравненной в правах с российскими дворянами, жила в деревнях Уфимской губернии и составляла, по свидетельству местного губернатора, нечто вроде сельских обществ. Некоторые из них имели собственное самоуправление, другие даже подчинялись органам волостного крестьянского управления. В Белебеевском уезде, например, жили 259 таких дворянских семей, «нисколько не отличавшихся ни по воспитанию, ни по своим занятиям от крестьян-хлебопашцев». Никто из них не был занесен в губернскую родословную книгу, да и не возбуждал о том ходатайства. Почти все они не имели и документов, удостоверявших их «благородное» происхождение"51. башкирское землевладение во второй половине XVI — начале XX в. Уфа, 2007; Он же. Башкирское землевладение в XIX — начале XX вв. Уфа, 2000; Давлетбаев Б. С. Крестьянская реформа 1861 г. в Башкирии. М., 1983; Бикбулатов Н. В., Мурзабулатов М. В. Земледелие зауральских башкир в XIX — начале XX вв. // Этнография Башкирии. Уфа, 1976; Бикбулатов Н. В. Система земледелия башкир в XIX — начале XX в. // Хозяйство и культура башкир в XIXначале XX вв. М. 1979; Зобов Ю. С. Проникновение товарно-денежных отношений в помещечье хозяйство Оренбургской губернии в первой половине ХЗХ в. // Страницы истории БашкирииОн же. К вопросу о формах эксплуатации помещичьих крестьян Оренбургской губернии первой половины XIX в. // Из истории Среднего Поволжья и Приуралья. Вып. V. Куйбышев, 1975; Мурзабулатов М. В. Скотоводческое хозяйство зауральских башкир в XIX — начале XX вв. // Хозяйство и культура башкир в XIX — начале XX вв. М. 1979.

50 Давлетбаев Б. С. Крестьянская реформа 1861 г. в Башкирии. С. 13.

51 Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России. 1861 — 1904 гг. С. 48.

Довольно интересный материал содержится в «Истории Уфы». Здесь .мы можем узнать о том, что Уфа была самым дворянским городом* на Урале, об основании! Благородного собрания, о постройке здания Губернского дворянского-собрания, о дворовых уфимских дворян, об обучении-детей дворян и многом другом52.

Впервые отдельные аспекты нашей темы становятся предметом специальных исследований в 90-е гг. XX в. В этом плане представляют интерес статьи следующих авторов. О. В. Васильева и В. В. Латыпова ведут речь о создании базы данных по родословным дворян Уфимской губернии, над которой трудятся архивисты Уфы, об учреждении губернского дворянского депутатского собрания, о составе и частях родословных книг53. А. Н. Онучкин же дал информацию о гербах дворян Оренбургской и Уфимской губерний54.

Но не только историки начинают интересоваться историей башкирского дворянства. В свет выходят научно-популярные публикации филологов и литераторов. В очерке «Ил азаматтары» Г. Хусаинов повествует о кантонных начальниках Альмухамете, Бурангуле, Кагармане и Тагире Куватовых, Абдулле Давлетшине, об их жизни и деятельности при отсутствии материалов об их хозяйстве, движимом и недвижимом имуществе55. В статье «Башкирские тарханы и дворяне» Г. Хусаинов ставит под сомнение факт, что в 1850 г. числилось 590 дворян из башкир с членами семей56. Несовсем верно.

СП считает, что в эту цифру «вошли не только дворяне, но и тарханы». В очередной статье он на основе материалов печатавшихся в журнале «Мэглумэт» («Новости») дает довольно богатый материал о жизни и.

52 История Уфы. Краткий очерк. Уфа, 1981.

53 Васильева О. В., Латыпова B.B. Дворянские родословные и опыт создания компьютерной базы данных «Родословные дворян Уфимской губернии» // Символика и эмблемы в истории Башкортостана: Тезисы докладов и сообщений третьей республиканской научно-краеведческой эмблемы в истории конференции. Уфа, 1996. С. 30−34.

54 Онучкин А. Н. Гербы дворян Оренбургской и Уфимской губерний. Источники. Особенности. Перспективы изучения // Там же. С. 19−30.

55 Хесэйенов F. Ил азаматтары // Аги? ел. 1995. № 7. С. 82−130.

56 Гайсин Г. (псевдоним Г. Хусаинова — А.И.). Башкирские тарханы и дворяне // Ватандаш. 1999. № 10. С. 154−159.

57 Там же. С. 158. деятельности отдельных представителей династий Султановых и Сыртлановых, имеются отдельные сведения* о хозяйстве дворян, родословие гп.

Султановых. Но крупнымнедостатком его работ является отсутствие какого-либо научно-справочного аппарата, в связи с чем теряется научная значимость его работ.

Статья о дворянах Куватовых Г. Шафикова содержит много неточностей в сообщаемых им сведениях59.

В статьях Д. Арапова и Ш. Катаева речь идет о татарских дворянах, без сюжета о дворянах-башкирах60.

Отдельные моменты «тарханного вопроса» затрагиваются Р. З. Янгузиным, давшим некоторые сведения о разновидностях тарханства, о службе, хозяйстве и численности тархан. Однако он сильно занизил до 3-х человек количество потомственных дворян из башкир61. О прекращении присуждения звания тархан (с 1854 г.) и особенностях положения татарских и < башкирских тарханов пишет М.М. Кулыиарипов62. В монографии А. З. Асфандиярова всесторонне рассмотрен институт башкирского тарханства (происхождение слова «тархан», их численность, служба, права и привилегии, судьба)63.

Конкретные сведения о специфике формирования башкирского дворянства и их численность даны А.З. Асфандияровым64. Важные сведения о времени утверждения в потомственном дворянстве, социальном происхождении, имущественном положении и предпринимательской.

58 Хесэйенов F. Башкорт дворяндары династиялары: Солтановтар, Сыртлановтар // Ватандаш. 2001. № 8. С. 99−122.

59 Шафиков Г. Дворянская ветвь Куватовых // Истоки. 1993. № 16−17. С. 6−7.

60 Арапов Д. И. Мусульманское дворянство в Российской империи // Международный исторический журнал.1999. № 3. URL: http://history.machaon.ru/all/number03/novyearh/nomer3/index.html (дата обращения: 19.01.2008) — Он же. Мусульманское дворянство в Российской империи // Татарский мир. 2005. № 11. URL: http://www.tatworld.ru/article.shtml?article=733§ion=0&heading=0 (дата обращения: 20.01.2008) — Кашаев Ш. Они служили Отечеству. URL: http://history.machaon.ru/index.htiTil (дата обращения: 20.01.2008).

61 Янгузин Р. З. Социальная структура башкирского общества в XVIII—XIX вв. Уфа, 1997. С. 208.

62 Кулыиарипов М. М. Политика царизма в Башкортостане (1775 — 1800 гг.). Уфа, 2003.

63 Асфандияров А. З. Башкирские тарханы. Уфа, 2006.

64 История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX в. Уфа, 1996. С. 348. деятельности отдельных представителей башкирских дворян содержатся в одной из монографий А.З. Асфандиярова65.

Таким образом, авторы от констатации известных фактов, постепенно расширив объем используемых материалов, перешли к попыткам выяснения причин и предпосылок формирования служилого башкирского дворянства и установления его численности в тот или иной период истории российского общества. Однако узость источниковой базы не дали им возможности показать формирование башкирского дворянства, охарактеризовать особенности делопроизводства и документоведения по подтверждению и закреплению дворянских прав за представителями Башкиро-мещерякского войска, показать социальное происхождение, образование, семейно-брачные отношения, военную и административную службу дворян башкирского происхождения, а также их роль в развитии культуры края. Слабо рассмотрены вопросы, связанные с экономической деятельностью башкирского дворянства и его помещичьего хозяйства.

Не осталось без внимания исследователей положение татарского дворянства. Первым исследованием по истории казанского дворянства стала диссертация Е.В. Липакова66. Автором изучены формирование, землевладение и виды государственной службы дворян в крае в конце XVI — первой половине XVII в. Ценнейшим итогом исследования стал биографический словарь, включающий 1167 очерков. Попытка изучения социального состава служилых казанцев второй половины XVII в. fsl предпринята в диссертации Э. И. Амерхановой. Общая приблизительная характеристика состава и численности дворянства Казанской губернии XIX — начала XX в. приводится в диссертациях O.A. Курсеевой, С. Д. Морозова,.

65 Асфандияров А. З. Башкирия после вхождения в состав России (вторая половина XVI — первая половина XX в.). Уфа, 2006.

66 Липаков Е. В. Дворянство Казанского края в конце XVI — первой половине XVII в. Формирование. Состав. Служба: Дис. канд. ист. наук. Казань, 1989.

67 Амерханова Э. И. «Служилый город Казань» во второй половине XVII в.: Дне.. канд. ист. наук. Казань, 1998.

Г. А. Третьяковой68. Хозяйственно-экономическая и культурная жизнь «дворянского гнезда» типичных представителей крупнопоместного казанского дворянства Молоствовых проанализирована в диссертации. С.А. Фроловой69.

Привлекали внимание историков и вопросы социальной эволюции служилых татар после присоединения Казанского ханства к Русскому централизованному государству. Н. А. Фирсов, Н. П. Загоскин, Г. С. Губайдуллин обозначили эту проблему. Причем, Г. С. Губайдуллин сделал важный вывод об окончательном разложении татарского служилого сословия к середине XVIII в. и его трансформации в торговый элемент. Изучение этой темы было продолжено С. Х. Алишевым, А. Х. Халиковым,.

И.А. Гилязовым, Р. Хайрутдиновым и Г. А. Двоеносовой .

Попытка источниковедческого анализа дворянской родословной книги.

Казанской губернии 1785 — 1917 гг. предпринята Г. А. Двоеносовой. Автором предложена методика реконструкции губернских дворянских родословных книг, сохранившихся до наших дней в виде отдельных фрагментов. Исследованы история происхождения, степень полноты,.

68 Курсеева O.A. Поместное дворянство Поволжья в конце XIX — начале XX в.: Дне.. канд. ист. наук. Куйбышев, 1984; Морозов С. Д. Социально-классовый состав населения Поволжья в период империализма: Дис.. канд. ист. наук. Казань, 1986; Третьякова Г. А. Поместное дворянство европейской России в 1917 г. (на материалах губерний Центрально-Земледельческого района и Поволжья): Автореф. дис.. канд. ист. наук. Куйбышев, 1990.

69 Фролова С. А. Казанская ветвь дворянского рода Молоствовых (вторая половина XVIII в. — 1861 г.): Дис.. канд. ист. наук. Казань, 1998.

70 Фирсов Н. Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском государстве. Казань, 1866- Загоскин Н. П. Очерки организации и происхождения служилого сословия в до-петровской Руси. Казань, 1875- Губайдуллин Г. С. Из прошлого татар: Оттиск из сборника «Материалы по изучению Татарстана». Вып. 2. Казань, 1925.

71 Алишев С. Х. Социальная эволюция служилых татар во второй половине XVI — XVIII вв. // Исследования по истории крестьянства Татарии дооктябрьского периода. Казань, 1984. С. 52−69- Он же. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI — начало XIX в. M., 1990; Халиков А. Х. 500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения. Казань, 1992; Гилязов И. А. Помещики Тевкелевы в XVIII — начале XIX в. (к вопросу об исторических судьбах татарского феодального класса) // Классы и сословия России в период абсолютизма. Куйбышев, 1989. С. 77−86- Хайрутдинов Р. Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII — XIX вв. // Ислам в татарском мире: история и современность. Казань, 1997. С. 98−99- Двоеносова Г. Татарское дворянство Казанской губернии (вторая половина XVI — XVII вв.) // Гасырлар Авазы — Эхо веков. 1997. № 1, 2. С. 39−53- Она же. Татарское дворянство Казанской губернии (вторая половина XVII — XVIII вв.) // Гасырлар Авазы — Эхо веков. 1999. № 1,2. С. 26−32.

72 Двоеносова Г. А. Реконструкция и источниковедческий анализ дворянской родословной книги Казанской губернии 1785 — 1917 гг. // Отечественные архивы. 2000. № 6. С. 20−30- Она же. Дворянская родословная книга Казанской губернии 1785 — 1917 гг.: реконструкция и источниковедческий анализ / Под научн. ред. д-ра истор. наук, проф. Г. Н. Вульфсона. Казань, 2004.

23 ' ¦ репрезентативности, достоверности и информационный потенциал дворянской родословной, книги как источника по истории и генеалогии-потомственного дворянства, социальной истории, краеведению: Впервые через призму дворянской родословной книги исследованы региональные особенности губернской дворянской корпорации, выразившиеся в ее численности, социальной структуре и психологии. Практическая значимость работы заключается в реконструкции дворянской родословной книги Казанской губернии как исторического источника в виде компьютерной фактографической базы данных «Потомственное дворянство Казанской губернии 1785 — 1917 гг.» и ее публикации как генеалогического словаря73.

Как видим, история татарского дворянства еще только начинает разрабатываться, однако исследователями уже достигнуты определенные успехи в ее изучении. Специальному источниковедческому анализу татарских родословных источников, шеджере, посвящены исследования М. А. Усманова и М.И. Ахметзянова74. Для нашей работы важен вывод М. А. Усманова о неофициальном характере татарских шеджере и влиянии этого фактора на степень их достоверности. Важно также и заключение, к которому пришел М. А. Ахметзянов, что с упразднением в начале XVIII в. былых экономических прав татарских мурз отпала потребность в составлении шеджере, которые служили целям их юридического закрепления.

Подводя итоги историографического освоения заявленной темы, можно констатировать, что если история русского дворянства достаточно хорошо изучена в историографии и заметны успехи в изучении истории татарского дворянства, то история башкирского дворянства не разработана в историографии. Последнее является причиной неверных суждений в отечественной историографии относительно некоторых вопросов, составляющих суть предмета исследования. Так, в частности,.

73 Казанское дворянство. Генеалогический словарь / Сост. Г. А. Двоеносова — отв. ред. Л. В. Горохова, Д. Р. Шарафутдинов. Казань, 2001.

74 Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII — XVIII вв. «Сборник летописей», «Дафтар-и-Чингиз-Наме», «Таварих-и-Булгария», татарские шаджара. Казань, 1972; Ахметзянов М. Татарские шеджере. Казань, 1991.

Е.Ю. Барковская ошибочно пишет, что «в 1784 г. в дворянское достоинство были возведены башкирские старшины. Права личных дворян получили также «высшие чины» Башкирско-мешеряцкого войска (в их числе Сартлановы, Султановы и др.)"75.

В целом история башкирского дворянства нуждается^ в широком монографическом исследовании.

Переходя к характеристике источников по истории башкирского дворянства отметим, что по данной проблеме отсутствует какой-либо особый комплекс документов — факты и сведения разбросаны в огромной массе опубликованных и прежде всего неопубликованных материалов.

Погубернская организация дворянских обществ и децентрализованный сословный учет привели к формированию и концентрации основной части источников по истории и генеалогии позднего российского дворянства в провинциях, уездах. В этой связи, изучение поднятых проблем должно опираться, в первую очередь, на материалы местных дворянских сословных учреждений, как на первоисточники, и только затем уже целесообразно обращение к фондам центральных органов, занимавшихся сословным учетом, поскольку в них откладывались копийные материалы.

Источниковой базой исследования послужили архивные материалы, извлеченные из Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ, г. Уфа), Научного архива Уфимского научного центра Российской академии наук (НА УНЦ РАН, г. Уфа), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО, г. Оренбург), Российского государственного исторического архива (РГИА, г. Санкт-Петербург)*, Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ, Москва), Российского государственного архива древних актов (РГАДА,.

75 Барковская Е. Ю. Ислам и российский опыт государственного строительства (социально-правовые аспекты политики в отношении мусульманских народов в досоветский период) // Россия, исламский мир и глобальные процессы в исторической ретроспективе и современных тенденциях: Материалы конференции. URL: http://www.ivran.ru/library/viewedition.php?editionid=73&chapterid=206 (дата обращения: 20.07.2010). Материалы были предоставлены к.и.н., проф. А. З. Асфандияровым.

Москва), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА, Москва).

Характеристика и анализ отдельных документов даются по ходу изложения, поэтому здесь мы ограничимся лишь общими замечаниями.

Документирование сословной принадлежности к дворянству в конце XVIII — начале XX в. представляло собой трехзвенную систему: составление списков дворян уездными предводителями, ведение дворянской родословной книги губернским дворянским депутатским собранием, составление на основе ее данных списка дворян Российской Империи Герольдией76.

С 1785 г. юридическим фактом причисления к дворянству становится запись индивида в губернскую дворянскую родословную книгу. Только записанный в родословную книгу дворянин мог пользоваться сословными правами и преимуществами. Родословные книги дворян составлялись по каждой губернии отдельно. По завершении составления родословной книги, дворянское депутатское собрание должно было снять с нее две заверенные копии. Одну из них для направления в Губернское Правление на хранение в его архиве, другую — в Департамент Правительствующего Сената.

Грамота или свидетельство на дворянство служили документами, удостоверяющими сословную принадлежность индивида.

Указы Герольдии об утверждении родов в дворянстве были единственным юридическим основанием для внесения рода в родословную книгу. Только после утверждения указом Герольдии род мог считаться внесенным в родословную книгу и причисленным к дворянству губернии, а индивид — пользоваться соответствующими званию дворянина правами.

В качестве основного источника нами была использована родословная книга дворян Оренбургской губернии за 1789 — 1916 гг. Родословная книга дворян Уфимской губернии не сохранилась. В целях реконструкции несохранившейся дворянской родословной книги Уфимской губернии в.

76 Быкова Л. А. Родословные книги Тверской губернии 1785 — 1917 гг. как источник по истории русского провинциального дворянства: Автореф. дис.. канд. ист. наук. М. 1993. С. 23- Двоеносова Г. А. Дворянская родословная книга Казанской губернии. С. 4−5.

ЦГИА РБ предпринята попытка создания компьютерной базы данных (далее: БД) по генеалогии уфимского дворянства. Компьютерная-БД «Родословные дворян Уфимской губернии» включает 15 реквизитов: 1. Фамилия. 2. Имя. 3. Отечество. 4. Возраст. 5. Происхождение. 6. Собственность. 7. Образование. 8. Место жительства. 9. Место службы и должность. 10. Дата внесения в родословную книгу. И. Фонд. 12. Опись. 13. Дело. 14. Лист. 15. Индекс.77.

Мы провели сплошной просмотр всех родословных книг дворян, сохранившихся в фондах ГАОО и ЦГИА РБ.

Фрагменты подлинного экземпляра родословной книги дворян Оренбургской губернии сохранились в фонде Оренбургского дворянского оо депутатского собрания (Ф. 38. Оп. 1, 2) ГАОО. Копийные экземпляры книги отложились в фонде Оренбургского губернского правления (Ф. 11. Оп. 1, 2) ГАОО79. Причем здесь имеется копия 1-й части родословной книги дворян Уфимского наместничества и Оренбургской губернии за 1789 — 1866 гг.80 Также копийные экземпляры книги отложились в фонде Оренбургского губернского правления (Ф. И-1. Оп. 1) ЦГИА РБ и в фонде Департамента Герольдии Сената (Ф. 1343. Оп. 51) РГИА81.

Оренбургское дворянское депутатское собрание на протяжении всего периода (1789 — 1916 гг.) препровождало копии родословной книги — одну — в Губернское правление, вторую — в Правительствующий Сенат. Подлинный экземпляр родословной книги оставался на хранении в архиве дворянского депутатского собрания. Анализ родословных книг дворян Оренбургской губернии показывает, что они велись по установленной форме и составлялись вплоть до 1868 г. за один год, а после велись за трехлетие.

Дела о причислении к дворянскому сословию и о «размежевании земельных участков» отдельных представителей дворян из башкир

77 Васильева О. В., Латыпова B.B. Дворянские родословные и опыт создания компьютерной базы данных «Родословные дворян Уфимской губернии» // Символы и эмблемы в истории Башкортостана: тезисы докладов и сообщений третьей республиканской научно-краеведческой конференции. Уфа, 1996. С. 30−34.

78 ГАОО. Ф. 38. Оп. 1. Д. 2, 3, 4, 17, 18, 24, 25, 37, 49, 50, 62, 63, 74, 75, 91, 92, 110, 130, 151, 531- Оп. 2. Д. 1, 3, 5, 7,35, 36, 63, 74,75,76,91, 93, 130.

79 ГАОО. Ф. 11. Оп. 1. Д. 28, 36, 72, 110, 218,232,259, 357, 585- Оп. 2. Д. 2340 к, 3121,3399.

80 ГАОО. Ф. 38. Оп. 1.Д.2.

81 ЦГИА РБ. Ф. И-l.On. 1. Д. 531, 584, 632,749,819,923, 1027, 1097, 1200, 1276, 1331, 1382, 2921,2932. сохранились в фонде Оренбургского губернского правления^ (Ф.' И-1) ЦГИА РБ. Материалы фонда содержат сведения о численности и положении тарханов в период кантонной системы управления, информацию о имущественном положении и о повинностях башкирских дворян, а также рапорты Командующего Башкиро-мещерякским войском Военному министру. В материалах фонда до нас дошли: «Ведомости родившихся.

82 дворянских детей, составленные для внесения в родословные книги", «Дело о порядке выдачи документов из Департамента герольдии, с приложением ведомостей о выданных документах» (1849 — 1850 гг.), «Материалы об освобождении уплаты земских повинностей чиновников башкирского и.

ОА мещерякского происхождения" (1823 — 1827 гг.). Особо следует отметить следующий документ — «Документы, копии документов (рапорта, свидетельства) на дворянское достоинство чиновников для составления родословной книги по башкирскому и мещерякскому войску» (1819 — ос.

1843 гг.). Дело содержит копии грамот и свидетельств на дворянство и копии патентов на чины.

Исключительную ценность для исследования представляют материалы, отложившиеся в фонде Канцелярии Оренбургского военного губернатора (Ф. И-2). Здесь имеется переписка губернского предводителя дворянства.

A. Дурасова и Оренбургского и Самарского генерал-губернатора.

B.А. Перовского (1853 г.), содержащая списки дворян, записанных во 2-ю и 3-ю части дворянской родословной книги Оренбургской губернии, указы Департамента Герольдии Правительствующего Сената о признании отдельных лиц в потомственном дворянстве, а также «секретное предложение Оренбургского и Самарского генерал-губернатора В. А. Перовского о приостановке в депутатском собрании «дальнейшего производства дел о дворянских правах башкирских чиновников», переписка Сената и.

82 Там же. Д. 1114.

83 Там же. Д. 2488. Л. 1−1 об.

84 ЦГИА РБ. Ф. И-1. On. 1. Д. 525.

85 Там же. Д. 393-а.

86 Там же. Ф. И-2. On. 1. Д. 7375. Л. 23.

Оренбургского^ дворянского депутатского собрания. А также «Дело об освобождении от платежа денежных повинностей и взноса хлеба в запасные магазины башкир и мещеряков, признанных и утвержденных в от, > потомственном, дворянстве» (1848 — 1849 гг.). Материалы фонда содержат сведения о имущественном положении, о повинностях, землепользовании и землевладении дворян-башкир, а также следственные дела.

Огромную ценность представляет сохранившаяся в материалах фонда «Табель о народонаселении Башкиро-мещерякского войска» за 1850 г., оо содержащая ценные сведения о численности башкирских дворян .

Сведения о имущественном положении и предпринимательской деятельности отдельных представителей высшего сословия из башкир были нами обнаружены также в фонде Канцелярии Оренбургского гражданского губернатора (Ф. И-6). Здесь же имеется переписка с Оренбургским дворянским предводителем дворянства о сроках открытия дворянских собраний, содержащая списки дворян, присутствующих на собраниях, а также с Оренбургской казенной палатой «о предоставлении сведений в Департамент Герольдии. о семьях магометан дворянского достоинства по ревизии 1816 г."89.

В фонде Уфимского губернского по крестьянским делам присутствия (Ф. И—10) отложились «Сведения о дворянах, проживающих в селениях Уфимской губернии» (1902 г.)90, содержащие списки дворян с указанием Ф.И.О. дворянина, селения, количества земли и «записан ли в родословную книгу и имеет ли на то документы».

Информация генеалогического характера отложилась в фонде Оренбургского магометанского духовного собрания (Ф. И-295. Оп. 9). В материалах фонда имеются метрические свидетельства, дела по запросу Оренбургского магометанского духовного собрания (далее: ОМДС) о подтверждении времени и законности рождения отдельных лиц в дворянском.

87 Там же. Д. 5739.

88 Там же. Д. 6959. Л. 19−29.

89 Там же. Ф. И-6. Оп. 1.Д.81, 110, 113.

90 ЦГИА РБ. Ф. И-10. Оп. 1. Д. 2472. сословии", а также официальная переписка правления ОМДС. При этом нужно учитывать, что метрический учет мусульманского населения регулярно стал вестись с 1828 г.

Особо хочется отметить следующее дело. «Родословие татаро-башкирских дворян» (1914, 1916 гг.)91, которое содержит дела ОМДС «по прошению отдельных дворян о выдаче им метрических свидетельств о их рождении». Документ содержит информацию о социальном происхождении, дате рождения, составе семьи, образовании и местожительстве дворян.

Сведения о месте проживания и имущественном положении дворян из башкир содержатся в фонде Оренбургской казенной палаты (Ф. И—138). Материалы фонда содержат сведения ревизий (ревизские сказки), а также выписки из них. Анализ ревизских сказок позволяет почерпнуть необходимую информацию для генеалогического исследования: имена, место рождения, даты рождения и смерти, сведения о социальном статусе и семейном положении, а также ряд дополнительных сведений о предках. Здесь отложились «Ведомости. о вотченниках башкир по всем волостям», содержащие сведения о землепользовании и землевладении башкир-дворян.

В работе были также использованы отдельные документы из фонда Уфимского губернского правления (И-9), Канцелярии Уфимского гражданского губернатора (Ф. И—11), Уфимского губернского статистического комитета (Ф. 118) и Уфимского Губернского Попечительного Комитета о тюрьмах (Ф. И-147).

Информация о землевладении башкирских дворян обнаружена в фонде Комиссии «высочайше» утвержденной для наделения землею башкирских припущенников (Ф. И—172). Личные дела отдельных представителей дворян-башкир хранятся в фонде Уфимского губернского жандармского управления (Ф. И-187).

Были изучены материалы 13 фондов (Ф. 6, 10, 11, 13, 38, 124, 153, 164, 166, 167, 188, 233, 343) Государственного архива Оренбургской области.

91 Там же. Ф. И-295. On. 11. Д. 935.

Большая часть неопубликованного материала по теме исследования была обнаружена в фонде Оренбургского дворянского депутатского собрания (Ф. 38), Канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (Ф. 6), Фонде Оренбургского губернского правления (Ф. 11) и Канцелярии Оренбургского губернатора (Ф. 10).

В Фонде Оренбургского губернского правления (Ф. 11. Оп. 1) отложились прошения об утверждении в потомственном дворянстве, а также прошения и свидетельства на потомственное почетное гражданство (копийные экземпляры).

Фонд Канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (Ф. 6) содержит списки дворян Оренбургской губернии, принимавших участие в деятельности дворянских собраний и их формулярные списки, материалы о дворянских выборах в Оренбургской, Самарской и Уфимской губерниях. Здесь нами обнаружены сведения о запрещении выдачи башкирам тарханных грамот, о землевладении и численности дворян Оренбургской губернии. Сохранились «Списки дворян Оренбургской и Самарской губерний с указанием числа крепостных крестьян и количества земли, находящихся в их владении» (1851 г.)93. А также переписка Оренбургского генерал-губернатора с Оренбургским предводителем дворянства.

В фондах Ф. 6 и Ф. 38 ГАОО сохранились рапорты Командующего Башкиро-мещерякским войском и Оренбургских генерал-губернаторов Военному министру которые очень важны поскольку не только дают возможность проследить политику правительства в отношении дворянства, У ход выработки законов, обоснование необходимости их пересмотра или дополнения, позицию отдельных ведомств и деятелей, но и часто содержат важные фактические данные о реальном положении представителей высшего сословия из среды башкир. Так, в фонде № 6 ГАОО имеется рапорт Оренбургского военного губернатора В. А. Обручева Военному министру.

92 ГАОО. Ф. 6. Оп. 13. д. 4023.

93 Там же. Оп 8. Д. 42.

Сухозанету от 15 августа 1850- г. за № 2511, в котором он показывая двойственность российского законодательства в отношении Башкиро-мещерякского войска и констатируя, что «магометане, состоящие на службе в регулярных и казачьих войсках или по гражданскому ведомству, приобретают по чинам и орденам право потомственного дворянства, между тем как чины Башкиро-мещерякского войска, которые также принадлежат к числу Иррегулярных войск по прямому смыслу вышеприведенных законов, правом этим пользоваться не могут», просил правительство допустить «право на получение потомственного дворянства и в Башкиро-мещерякском.

94 войске" .

В связи с утратой и плохой сохранностью родословных книг дворян Уфимской и Оренбургской губерний, основу исследования составили также неопубликованные делопроизводственные материалы дворянских депутатских собраний (протоколы и журналы собраний), указы Департамента Герольдии Сената, «поуездные» алфавитные списки дворянских родов, владеющих недвижимым имением (поуездные списки дворян), списки вновь поступающих в число дворян и новорожденных дворян (составлялись уездными предводителями дворянства) — материалы дворянских выборов, дворянских опек, отчеты, переписка, книга выдачи грамот на дворянство, журналы регистрации входящих и исходящих документов за 1785 — 1917 гг. и частично сохранившиеся дворянские родословные дела.

Делопроизводственные материалы Оренбургского дворянского депутатского собрания (далее: ОДДС) отложились в фонде «Оренбургское дворянское депутатское собрание» (Ф. 38) ГАОО. Он содержит жалованную грамоту Екатерины II дворянству, прошения на потомственное дворянствооригиналы, копии и черновые варианты грамот и свидетельств на дворянство, указы Правительствующего Сената ОДДС, указы Департамента Герольдии Сената об утверждении родов в дворянстве, журналы и протоколы заседаний ОДДС, рапорты дворян, их аттестаты, свидетельства о законности рождения.

94 ГАОО. Ф. 6. Оп. 11. д. 800. л. 10. детей, документы о причисления к почетному гражданству башкир губернии, свидетельства на потомственное почетное гражданство, документы о зачислении в дворянское сословие башкир губернии, о внесении в родословную книгу. Документы содержат сведения о восстановлении дворянских прав и об участии дворян в выборах предводителей. А также сведения о имуществе башкирских дворян, патенты на. чины, загранпаспорта отдельных представителей дворян-башкир «на поклонение в Иерусалим и Мекку».

Особую ценность представляет официальная переписка ОДДС. Так, переписка ОДДС с казенной палатой содержит данные ОДДС о численности потомственных дворян губернии и о размерах дворянского землевладения. Переписка ОДДС с МВД содержит информация о потомственных дворянах, «записанных и не записанных» в родословную книгу Оренбургской губернии с указанием Ф.И.О., звания, семейного положения, образования, места жительства и имущественного положения дворянина. Здесь имеются списки дворян-землевладельцев по уездам Оренбургской губернии, содержащие следующую информацию: Ф.И.О., чин, возраст дворянина, образование, количество земли, место службы и жительства. А также ведомости Оренбургского губернского казначейства «о недоимках, числящихся за Оренбургскими дворянами"95.

В протоколах по сохранившейся традиции коллежского делопроизводства повторялось содержание всех документов, представленных в качестве доказательств прав на дворянство, и делались ссылки на соответствующие статьи закона, согласно которым индивид имел или не имел права быть причисленным к дворянскому сословию. Кроме того, в протоколах документировался процесс сопричисления к родам новых поколений с пересмотром заново правомерности внесения родов в родословную книгу. Поэтому достаточно полно сохранившиеся протоколы ОДДС — источник высокой репрезентативности. Протоколы и журналы.

95 Там же. Ф. 38. Оп. 1. Д. 48.' заседаний в фондах дворянских обществ представлены неполно вследствии плохой сохранности.

Если изначально по дворянской Грамоте основой для составления дворянской родословной книги являлись поуездные алфавитные списки, то. впоследствии, с усложнением системы доказательства дворянства, круг ее первоисточников значительно расширился, а процедура составления изменилась. Документы, представленные соискателями дворянства, стали группироваться в родословные дела или, как они назывались, дела о дворянстве. Нами был произведен сплошной просмотр всех дворянских родословных дел, отложившихся в фонде Оренбургского дворянского депутатского собрания (Ф. 38) ГАОО. Как правило, они состояли из заверенных копий документов и являлись делопроизводственной основой родословной книги. Степень сохранности родословных дел фонда Оренбургского дворянского депутатского собрания очень низкая.

В архиве дворянского собрания хранятся также материалы аналитического характера, содержащие оценки подлинности и достоверности документов, подававшихся дворянами.

Отдельные сведения по теме исследования содержатся в личном фонде Т. Ф. Тенса (Ф. 166), фонде Оренбургской пограничной таможни (Ф. 153), фонде Штаба отдельного Оренбургского корпуса (Ф. 233), фонде Оренбургского губернского по воинской повинности присутствия (Ф. 188), фонде Оренбургского губернского статистического комитета (Ф. 164) и личном фонде генерал-майора И. В. Чернова (Ф. 167) ГАОО.

Важным источником по теме является формулярный (послужной) список, поскольку является доказательством дворянства по выслуге. Нами были выборочно изучены послужные списки отложившиеся в фондах 4-х архивов — ЦГИА РБ, ГАОО, ГА РФ и РГВИА.

Послужные списки чиновников, служивших в местных учреждениях и в Башкиро-мещерякском войске, хранятся в Ф. И—1 и И-2 ЦГИА РБ и Ф. 6, 38,.

188 ГА60. Фонд Ф. 6 содержит также формулярные списки дворян, служивших по выборам дворянства.

В фонде Уфимского окружного суда (Ф. И-334. On. 1) ЦГИА РБ отложились личные дела (формулярные списки) чиновников Уфимского окружного суда. 1.

При утрате большей части материалов местных учреждений особую ценность приобретают материалы центральных учреждений.

Огромная коллекция послужных списков имеется в РГВИА. Послужные списки офицеров (независимо от места их службы) отложились в Ф. 409, в фонде Департамента Военных поселений (Ф. 405). Формулярные списки «о службе и достоинстве» и другие материалы о службе личного состава русской армии (коллекция) отложились в Ф. 489, коллекция офицерских сказок в Ф. 490.

Послужные списки отдельных дворян-башкир содержатся в фонде Штаба кавказского военного округа (Ф. 1300) и Ф. 16 096 РГВИА, а также в фонде Особого отдела Департамента полиции МВД (Ф. 102) ГА РФ.

В фонде Главного штаба Военного министерства (Ф. 400) отложились не только формулярные списки, но и краткие записки о службе, прошения и представления об увольнении от службы, наградные листы, выписки из алфавита, аттестаты, реверсы. Огромный интерес представляют сохранившиеся в материалах фонда подписки о непринадлежности к тайным обществам, поскольку они писались дворянами собственноручно, в отличие от прошений на дворянство, которые, как правило, писали другие лица.

1 Анализ подписок показывает, что они писались дворянами на русском языке, очень грамотно и аккуратно.

В Ф. 409 сохранились служебные аттестаты, краткие записки о службе, полные послужные списки, прошения о назначении пенсии вдовам потомственных дворян-башкир. А также сведения об имуществе башкирских.

1 дворян.

Интересные сведения содержит фонд Канцелярии Военного министерства (Ф. 1) РГВИА. Здесь сохранилась «Справка генерал-адъютанта Перовского о развитии Оренбургского края» (от 22 февраля 1851 г.)96, прошения об увольнении от службы, а также материалы о службе башкир в Иррегулярных войсках 1802 — 1803 гг.97.

Фонд «Военно-судные дела, решенные корпусными командирами» (Ф. 16 229) содержит материалы о должностных злоупотреблениях кантонных начальников. Так, имеется «Судное дело по обвинению кантонного начальника 13-го башкирского кантона есаула Сыртланова в притеснении по башкир и злоупотреблении» (1841 — 1849 гг.) .

В фонде Департамента Военных поселений (Ф. 405) отложились документы о землевладении дворян-башкир.

Кроме того, в работе были использованы отдельные документы из архивного фонда Особого отдела Департамента полиции МВД (Ф. 102) ГА РФ. В частности «Постановление Уфимского губернского собрания дворянства по поводу крестьянского и башкирского движения в уездах Уфимской губернии и принятии мер к охране дворянской собственности» от 27 июня 1883 г." .

Делопроизводственные материалы Герольдмейстерской конторы за XVIII в. в более или менее полном виде хранятся в фонде (Ф. 286) РГАДА. Помимо документов по организации дворянской службы, чинопроизводству, здесь имеются архивные справки, запрашивавшиеся Герольдмейстерской конторой, переписка Герольдмейстерской конторы с Сенатом, копии именных указов, отпуски актов, аттестаты и другие документы. Ценные документы содержит фонд «Сенат и его учреждения» (Ф. 248). Это, в первую очередь, именные императорские указы о пожалованиях, а также сенатские распоряжения по ним. Ряд документов позволяет существенно дополнить биографические сведения о пожалованных лицах.

96 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1 т. 7. Д. 20 190. Л. 2−62.

97Там же. Т. 1 Д. 236. Л. 1−27.

98 РГВИА Ф. 16 229. Оп. 1. Т. 1. Д. 839−844.

99 ГА РФ. Ф. 102. 3 дел-во. 1883 г. Д 667 Л. 21−36.

Огромную ценность представляют материалы фонда Департамента герольдии Правительствующего Сената (Ф. 1343) Российского государственного исторического архива. В нем хранятся дела о признании в дворянстве Сенатом, причем копии губернских родословных книг, отсылаемых в Герольдию, и «Списки дворян по губернии», «Списки дворян, утвержденных Правительствующим Сенатом», «Списки сопричисленных дворян» и «Алфавиты» составляют в нем отдельную опись (Оп. 51).

В работе были использованы отдельные документы из личного фонда М. Уметбаева (Ф. 22) Научного архива УНЦ РАН. В частности здесь имеется копия свидетельства на дворянство урядника М. Уметбаева за № 148 от 20 марта 1865 г. 100, письмо потомственного дворянина Арслана Султанова, сына уфимского муфтия Мухамедьяра Султанова101, «шестимесячный» заграничный паспорт для совершения паломничества в Мекку и Медину, фотографии М. Уметбаева и др.

В фонде Института истории, языка и литературы (Ф. 3) Научного архива УНЦ РАН сохранились тезисы к докладу академика М. К. Любавского «Образование национально-сословных групп в Башкирии в XVII — XVIII вв.», в которой автор верно подмечает, что «высшую категорию представляли из себя, конечно, русские дворяне ., но это российское дворянство не сохранило своего национального облика в полной чистоте: в состав его вошло не мало служилых башкир, или тархан, и татар, особенно титулованных князей и мурз"102.

Интерес представляют и материалы Рукописного отдела Российской государственной библиотеки (РО РГБ, Москва). В фонде Матвея Кузьмича Любавского (Ф. 364) хранятся неизданные работы академика.

Наиболее значительной из работ М. К. Любавского по истории Башкирии представляется его монография, посвященная башкирскому землевладению и.

100 НА УНЦ РАН. Ф. 22 Д. 19. Л. 18.

101 Там же. Д. 22. Л. 24,45.

102 НА УНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 35. Л. 3.

1П5 землепользованию". К ней примыкает работа «Вотчинники-башкиры и их припущенники в XVII — XVIII вв."104. В ней автор констатирует, что «башкиры-вотчинники не были частными владельцами своих наследственных земель: их вотчины и фактически и юридически были достоянием общества"105.

Органично связана с этой другая его рукопись «Помещики-мусульмане и их крепостные в Башкирии в XVIII и XIX вв."106. Историческая справка к рукописи хранится в Научном архиве УНЦ РАН107. Исследователь, анализируя данные 5 ревизии (1795 г.), приходит к выводу о незначительном количестве как имений, принадлежавших помещикам-мусульманам, так и числа дворовых в них. Так, на момент 1795 г., «из 933 земельных владений, принадлежащих помещикам разного звания и состояния, — указывает он, — было дворовых людей и крестьян за ними 54 672 души муж. пола, сверх того в городах — 828 душ муж. пола. В этом числе имений помещикам-мусульманам принадлежало всего 28 земельных владений, т. е. с небольшим 3%, в которых зарегистрировано 944 душ крепостных мусульман, т. е. без малого 1,7%"108. Более того, им составлен свод данных, отражающий количество сел, деревень и хуторов, находившихся в ведении отдельных помещиков-мусульман XVIII — XIX вв., и число дворовых в них109. Указывает источники происхождения крепостных помещиков-мусульман. По нему, их крепостными были рабы, привезенные с востока, а также жены и дети, казненных и сосланных башкир110.

Как видим, основу исследования составил целый комплекс разноплановых неопубликованных материалов: родословные книги дворян Уфимского наместничества и Оренбургской губернии за 1789 — 1916 гг.,.

103 Любавский М. К. Очерки по истории башкирского землевладения и землепользования в XVII, XVIII и XIX вв., 1933 // РО РГБ. Ф. 364. Карт. № 6. Д. 1, 2.

104 Он же. Вотчинники-башкиры и их припущенники в XVII — XVIII вв. // РО РГБ. Ф. 364. Карт. № 7. Д. 2 а.

105 Там же. Д. 2 а. Л. 4.

106 Любавский М. К. Помещики-мусульмане и их крепостные в Башкирии в XVIII и XIX вв. // Там же. Д. 2 б.

107 Он же. Помещики-мусульмане и их крепостные в Башкирии в XVIII и XIX вв. // НА УНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 2. Д. 28 (дается историческая справка).

103 Любавский М. К. Помещики-мусульмане. // РО РГБ. Ф. 364. Карт. № 7. Ед. хр. 2 б. Л. 2.

109 Там же. Л. 2−14.

110 Там же. Л. 10. указы Департамента Герольдии Сената, сохранившиеся грамоты и свидетельства на дворянство, протоколы, отчеты, журналы и переписка дворянских собраний, поуездные списки, дворян, списки лиц, сопричисленных к уже утвержденным родам, списки вновь поступающих в число дворян и новорожденных дворян, материалы дворянских выборов, книга выдачи грамот на дворянство, частично сохранившиеся дворянские родословные дела, а также формулярные списки чиновников и военных, личные дела дворян, их прошения, материалы ревизий, выписки из метрических книг и статистические сведения о помещиках.

В общей сложности были исследованы материалы 38 фондов 4-х центральных и 3-х местных архивов.

Были использованы и опубликованные источники.

Среди опубликованных источников особое значение имеют законодательные акты, определяющие правовой статус дворянства. Они кодифицированы в «Полном собрании законов Российской империи» (Собрания 1 — З)111, а также в «Своде законов Российской империи», сводах военных и морских постановлений. 9-й том «Свода законов Российской империи» содержит «Законы о состояниях». Данный том выдержал несколько изданий (1832, 1842, 1857, 1876, 1899 и др.)112. Каждое из них отразило изменения, произошедшие в сословном законодательстве со времени последнего издания.

Если своды и их периодические дополнения и переиздания представляют собой тематические собрания законодательных актов, являются исходным материалом для характеристики объекта исследования на каждый отдельный отрезок времени, то «Полное собрание законов Российской империи» дает возможность точнее и полнее проследить эволюцию юридических норм за.

111 Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое (далее: ПСЗ). СПб., 1830- Собрание второе (далее: 2 ПСЗ). СПб., 1830 — 1885- Собрание третье (далее: 3 ПСЗ). СПб., 1885−1916.

112 Свод законов Российской империи (далее: С3). Т. 9. СПб., 1842, 1857, 1876, 1899- Нюренбер A.M. Свод законов Российской империи. Издание неофициальное. Кн. 2. Т. 9. СПб., 1910 (далее: С3. 1910) — Свод законов Российской империи. Издание неофициальное. Т. 9. СПб., 1912 (далее: С3. 1912) URL: http://www.lib.csu.ru/vch/l/200 301/ (дата обращения: 11.04.2008) — Свод законов Российской империи. Продолжение 1. СПб., 1913 (далее: С3. 1913). счет включения-более широкого круга документов — раскриптов, инструкций, преамбул к отдельным законодательным актам.

Также были использованы специальные тематические сборники, содержащие законы о дворянстве113, и отражающие отношение российского государства к мусульманам региона114. Обширный материал — земельные акты, документы по социальным отношениям, военной службе и управлению краем — содержат подготовленные А. П. Чулошниковым и Н. Ф. Демидовой тома «Материалов по истории Башкирской АССР"115. Российское законодательство отличалось казуальностью — наличием большего числа узаконений, касающихся отдельных вопросов, конкретных ситуаций, многократно подтверждающих, развивающих или отменяющих ранее изданные законы. Значительный интерес представляет собой современное издание «Российское законодательство X — XX вв."116, поскольку в нем содержатся помимо законодательных норм солидные историографические очерки и комментарии публикаторов, помогающие разобраться в таком сложном источнике, каким является российское законодательство.

Основополагающими документами по изучаемой теме являются следующие: «Грамота на права, вольности и преимущества благородного.

117 российского дворянства" от 21 апреля 1785 г., «Табель о рангах» от 24.

113 Блосфельдт Г. Э. Сборник законов о российском дворянстве. СПб., 1901; Канторович Я. А. О правах состояния дворянства Свод законов Российской империи Т. 9. СПб., 1897- Гернет А. О. Законодательство о приобретении дворянского достоинства Российской империи. СПб., 1898- Рикман В. Ю. Дворянское законодательство Российской империи. Л. 1992.

114 История государства и права Башкортостана (в нормативных актах, документах и материалах официального производства). Уфа, 1996; Законы российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях / Сост. Ф. Х. Гумеров. Уфа, 1999; Мусульманские депутаты Государственной думы России. 1906 -1917 гг. Сб. док. и материалов / Сост. Л. А. Ямаева. Уфа, 1998; Западные башкиры: По переписям 1795 -1917 гг. / А. З. Асфандияров, Ю. М. Абсолямов, И. И. Роднов. Уфа, 2001; Хрестоматия по истории Башкортостана / Отв. сост. Ф. Х. Гумеров. Уфа, 2005.

113 Материалы по истории Башкирской АССР (далее МИБ) / Сост. А. П. Чулошников. М.- Л., 1936. Ч. 1. Материалы по истории Башкирской АССР / Сост. Н. Ф. Демидова. М.- Л., 1949. Т. 3- М., 1956. Т. 4. Ч. 1, 2- М., 1960. Т. 5- Материалы по истории Башкортостана. Уфа, 2002. Т. 6.

116 Российское законодательство X — XX вв.: В 9 т. Т. 5: Законодательство периода расцвета абсолютизма. М., 1987.

117 ПСЗ. Т. 22. № 16 187- «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (далее: Жалованная грамота) // Российское законодательство X — XX вв.: В 9 т. Т. 5. Законодательство периода расцвета абсолютизма. С. 22−59- Жалованная грамота // Дворянская империя XVIII века (основные законодательные акты): Сб. док. / Сост. М. Т. Белявский. М., 1960. С. 154−165- Жалованная грамота. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/dvgram.htm, http://www.hrono.info/dokuin/gramotal785.html (дата обращения: 18.06 2007). января 1722 г. 118, «Положение о башкирах» от 14 мая 1863- г. 119, Мнение.

Государственного Совета «О передаче управления башкирами из военного в гражданское ведомство» от 2 июля 1865 г. 120 и Декрет ВЦИК и GHK «Об.

121 уничтожении сословий и гражданских чинов" от 11 ноября 1917 г.

Изучение источников законодательного характера в комплексе позволило изучить вопрос инкорпорации башкир в состав российского дворянства и проследить эволюцию правового статуса дворян-башкир.

Также в работе были использованы башкирские и татарские родословные.

1 99 источники, шежере, носившие неофициальный характер .

Были использованы материалы центральной и губернской статистики. Данные о численности и уровне урбанизации потомственных и личных дворян-башкир, а также потомственных и личных почетных граждан из башкир содержат материалы Всероссийской переписи.

1897 г. При этом нужно учитывать два момента. Первое, в качестве признака определения национальности при проведении переписи был взят родной язык. Это не позволило учесть процесс ассимиляции народов империи в результате русификаторской политики самодержавия124. И второе, в переписи 1897 г. личные дворяне были учтены вместе с чиновниками не из дворян.

118 «Табель о рангах всех чинов, воинских, статских и придворных, которые в котором классе чиныи которые в одном классе, те имеют по старшинству времени вступления в чин между собою, однако ж воинские выше протчих, хотя б и старее кто в том классе пожалован был» (далее: Табель о рангах) II Российское законодательство X — XX вв.: В 9 т. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма. M., 1986. С. 56−61- Табель о рангах. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/tabel.htm, http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/tabl800.htm (дата обращения: 21.05.2007).

119 2 ПСЗ. Т. 38. № 39 622.

120 2 ПСЗ. Т. 40. № 42 282- «Высочайше утвержденное 14 мая 1863 года, Положение о башкирах, дополненное Оренбургским генерал-губернатором, на основании Высочайше утвержденного, 2 июля 1865 года, мнения Государственного Совета» (далее: Положение о башкирах) // Законы Российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях: Сб. док. и материалов. Уфа, 1999. С. 421−444.

121 Декреты советской власти. M., 1957. Т. 1. Док. № 52.

122 Лхметзянов М. Татарские шеджере. Казань, 1991; Башкирские родословные / Сост., предисл., поясн. к пер. на рус. яз., послесловие и указ. P.M. Булгакова, M.X. Надергулова. Уфа, 2002. Вып. 1- Башкирские шежере / Составление, перевод текстов, введение и комментарии Р. Г. Кузеева. Уфа, 1960; Родословная башкир Юмран-Табынской волости со сведениями титулярного советника и кавалера Мухаметсалима Уметбаева. Уфа, 1997; Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII — XVIII вв. «Сборник летописей», «Дафтар-и-Чингиз-Наме», «Таварих-и-Булгария», татарские шаджара. Казань, 1972.

123 Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XLV. Уфимская губерния. 1904. Тетрадь 2- Т. XXVIII. Оренбургская губерния. 1904.

124 Корелин А. П Дворянство в пореформенной России. 1861 — 1904 гг. С. 48−49.

Сословный состав населения отражают издававшиеся ежегодно земские календари125.

Важную информацию о предпринимательской деятельности и имущественном положении дворян-башкир * содержит статистический сборник «Список фабрик, и заводов Российской империи» (СПб., 1912), составленный по официальным сведениям Министерства торговли и промышленности126. В названном «Списке» содержится информация обо всех цензовых промышленных предприятиях Европейской России (в том числе Уфимской и Оренбургской губерний), в частности о технико-экономических показателях фабрик и заводов, об именах и сословной принадлежности владельцев частных предприятий.

Интересно отметить, что дворяне из башкир владели не только предприятиями и торговыми заведениями, но покупали сельхозугодья и лес. Однако, как свидетельствует подготовленный статистиками Уфимской губернской земской управы сборник «Частновладельческое хозяйство Уфимской губернии» (Уфа, 1915), купленная земля сдавалась в основном в аренду. Согласно данным этого сборника, в составе землевладельцев из мусульман преобладали представители дворянского сословия, а национальное купечество составляло незначительный процент. Кроме сведений о владельцах и местонахождении имений, в сборнике имеются сведения о площади собственных земель и их функциональном назначении. Они, в свою очередь, позволяют утверждать, что среди башкирского дворянства Уфимской губернии преобладало мелкопоместное.

По характеру материала к статистическим сборникам близки издававшиеся ежегодно справочники того времени — Адрес-календари127,.

125 Уфимский земский календарь на 1910 год. Уфа, 1910.

126 Список фабрик и заводов Российской империи / Сост. по официальным сведениям Отдела промышленности Министерства торговли и промышленностиПод ред. В. Е. Варзара. СПб., 1912.

127 Адрес-календари Уфимской губернии на 1899, 1907, 1917 гг. Уфа, 1899, 1907, 1917; Адрес-календари Оренбургской губернии на 1902, 1903, 1905, 1917 гг. Оренбург, 1902, 1903, 1905, 1917. справочные128 и памятные книжки129. Они содержат данные о численности личного и потомственного дворянства, об их участии в. работе различных общественных организаций и органов местного самоуправления, о составе дворянских собраний, уездных и губернских предводителях дворянства, доли учащихся из числа дворянского сословия в различных образовательных заведенияхдворянах, находящихся под следствием и т. д. Памятные книжки, помимо этого, содержат информацию о предпринимательской деятельности дворян. Указаны владельцы фабрик и заводов, объемы производства и количество «мастеровых и рабочих», занятых на производстве (с половозрастной градацией). При этом справочные книги содержат «Алфавитный список должностных лиц и общественных деятелей с указанием адресов», а адрес-календари — «Алфавитный указатель фамилий лиц, значащихся в адрес-календарях», что значительно облегчает работу с ними.

Избежать односторонних оценок и выводов при изложении темы позволяет привлечение для исследования широкого круга источников.

Комплексное рассмотрение вышеуказанных источников, их критический анализ, учитывающий особенности каждого типа, сравнение и синтез всех документальных материалов позволяет реконструировать историю башкирского дворянства.

Цель данного исследования — проследить историю дворян из башкир со времени их возникновения до ликвидации сословия в 1917 г.

Реализация поставленной в работе цели осуществлялась через решение следующих задач:

1. Изучить российское дворянское законодательство;

128 Справочная книга г. Уфы с приложением плана. Уфа, 1908; Справочная книга г. Уфы на 1911 г. Уфа, 1911; Справочная книжка Уфимской губернии. Сведения числовые и описательные относятся к 1882 -1883 гг. / Сост. H.A. Гурвич. Уфа, 1883.

129 Памятная книжка Уфимской губернии с статистическою картою губернии / Сост. и изд. по поручению Уфим. губерн. стат. ком.- под ред. Н: А. Гурвича. Уфа, 1873. 4. 1−3- Памятная книжка Уфимской губернии на 1889 г. / Сост. и редактирована H.A. Гурвичем. Уфа, 1889- Памятные книжки Оренбургской губернии на 1902, 1903, 1905, 1917 гг. Оренбург, 1902, 1903, 1905, 1917.

2. Раскрыть вопрос инкорпорации (включения) башкир в состав российского дворянства;

3. По источникам выявить потомственных дворян-башкир, внесенных в родословные книги Оренбургской и Уфимской губерний 1785 — 1917 гг., а также имеющих право на внесение, но по тем или иным причинам не записанных в родословные книги указанных губерний;

4. Составить социокультурный портрет потомственных дворян из башкир, выяснив их социальное происхождение, место прживания и показав их имущественное положение.

Работа основана на последовательном сочетании системно-структурного и социо-культурного подходов в рамках диалектико-материалистической методологии. Методологическую основу исследования составили традиционные общенаучные принципы историзма, системности, научности и объективности. Основными стали проблемно-исторический, проблемно-хронологический, системно-структурный, статистический, историко-генетический, междисциплинарный методы и метод историко-сравнительного, конкретно-исторического и социо-культурного анализа, использование которых обусловлено поставленными в исследовании задачами. Так же автором использованы такие методы и приёмы, как индукция и дедукция, аналогия, классификация, синтез и др.

Объектом исследования являются дворяне из башкир. Предметомвопрос инкорпорации башкир в состав российского дворянства.

Хронологические рамки исследования определены временем формирования и функционирования сословия дворян из башкир — с 1785 по 1917 гг. Источниковой основой для установления нижней хронологической границы исследования явилась жалованная 21 апреля 1785 г. «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства», на основе и после издания которой собственно и начинается история дворян из башкир. Для установления верхней — Декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 11 ноября 1917 г., ликвидировавший дворянство как сословие и упразднивший его сословные учреждения.

Территориальные рамки исследования ограничены административными границами Уфимской и Оренбургской губерний — основной территорией проживания башкир в изучаемый период.

Структура рукописи отражает последовательность решения поставленных в исследовании задач и состоит из введения, трех глав, заключения, приложений и списка использованных источников и литературы. В первой главе рассмотрен комплекс вопросов, связанных с характеристикой состава российского дворянства и его общего социально-экономического и политико-правового статуса. Во второй — вопрос инкорпорации башкир в состав российского дворянства. В третьей — вопросы, отражающие социокультурный портрет потомственных дворян из башкир (социальное происхождение, место проживания и имущественное положение). Работа содержит 15 таблиц и 8 фотоматериалов. Фотоиллюстрации выполнены автором и являются его собственностью.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проекты № 07−01−84 110 а/У и 09−01−93 227 к/К.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя итоги исследования, остановимся на наиболее значимых его результатах. Общероссийской тенденцией XVIII в. явилось включение в состав российского дворянства так называемых «инородцев», в число которых входили и башкиры. Инкорпорация башкир в высшее российское сословие и их социально-экономическое и политико-правовое положение имели свои особенности.

Отличительные черты формирования дворянского сословия из башкир можно обозначить по нескольким направлениям. Во-первых, по времени возникновения. Точкой отчета истории дворянства в России является XII—XIII вв., история дворян из башкир ведет свой отсчет с последней четверти XVIII в., точнее, после и на основе жалованной 21 апреля 1785 г. «Грамоты на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства». Первые потомственные дворяне-башкиры появились лишь в 1793 г., ими стали полковой старшина Кучербай Уметбаевич Акчулпанов и его сын Аралбай. Таким образом, история дворянства России охватывает 700−800 лет, а дворян коренного этноса Башкирии — чуть более 130 лет.

Более важное значение имеет различие в путях формирования сословия. Если татарские мурзы и мишарские тарханы вошли в состав российского дворянства, то башкирские тарханы, в сложившейся ситуации являвшиеся основными претендентами на дворянство, юридически не были приравнены ни к одному из видов дворянства. На политику правительства сказалось участие башкирских тарханов и старшин в восстаниях башкирского народа и в Крестьянской войне под предводительством Е. Пугачева. В 1754 г. царское правительство изменило основную повинность башкир — ясак и прекратило присвоение тарханства. Лишившись своих привилегий, тарханы ходатайствовали о признании их в российском дворянстве, но безуспешно. В 40 — 50-х гг. XVIII в. в силу объективных причин институт тарханства был ликвидирован. С 1845 г. потомки наследственных тарханов («тарханские дети») были наряду с рядовыми башкирами обложены налогами, а с 1865 г., с отменой кантонной системы управления, перешли в податное сословие.

Во-вторых, основным путем вхождения в состав российского дворянства для башкир стало не благородное происхождение, а достижение звания выслугой чинов главным образом на военной, а также гражданской службах.

Башкиры также могли приобрести потомственное дворянство высочайшим пожалованием (монаршая милость), достижением определенного чина на действительной службе и пожалованием ордена. В потомственном дворянстве могли также быть признаны потомки особо отличившихся личных дворян и именитых граждан (до начала XX в.). Однако пути получения башкирами прав высшего состояния были значительно усложнены.

В 1785 — 1845 гг. в потомственном дворянстве признавались башкиры, получившие действительные армейские чины (прапорщика, корнета, подпоручика, 14 класса) до издания манифеста от 11 июня 1845 г., с Высочайшего утверждения. В 1845 — 1856 гг. — получившие действительный чин войскового старшины за «военные подвиги». После 1856 г. — все? дослужившиеся до чина полковника.

На гражданской службе выслужить право на потомственное дворянство башкиры могли на общих основаниях, т. е. в 1785 — 1845 г. достижением чина 8 класса (коллежский асессор), в 1845 — 1856 гг. — 5 класса (статский советник), после 1856 г. — 4 класса (действительный статский советник).

Личное дворянство присваивалось башкирам, получившим действительные офицерские казачьи (хорунжий, сотник, есаул, урядник), и классные чины (чиновники 14 класса), а до 1832 г. и получившим зауряд-чин. Офицерские чины Башкиро-мещерякского войска (с 1855 г. — Башкирского войска), как войска «не имеющего сравнения в чинах с войсками регулярными» давали право лишь на личное дворянство. Пожалование ордена также давало чинам Башкиро-мещерякского войска лишь права личного, а не потомственного дворянства. Всвязи с чем высшее сословие из башкир было представлено главным образом личным дворянством.

Дети личных дворян Манифестом от 10 апреля 1832 г. включались, в сословие потомственных почетных граждан. С 12 марта 1891 г. лица, усыновленные дворянами и потомственными почётными гражданами, стали приобретать личное почетное гражданство.

С 1785 г. юридическим фактом причисления к дворянству становится внесение индивида в губернскую дворянскую родословную книгу, а подтверждением этого факта — выданная ему из дворянского депутатского собрания грамота или свидетельство. Юридическим основанием для внесения рода в родословную книгу являлся Указ Герольдии об утверждении рода в дворянстве.

Анализ родословных книг дворян Оренбургской и Уфимской губерний за 1785 — 1917 гг. и источников их реконструкции позволили нам прийти к выводу, что почти за два века действия механизма выслуги потомственного дворянства, основанного на праве его получения представителями всех сословий и исповеданий, реализовать это право из башкир Уфимской и Оренбургской губерний смогли лишь 20 человек. В их числе К. Акчулпанов, А. Каипов, Б. Куватов, И. Кутлубаев, Д. Мурзаев, С. Мутин, Ш. Ногайбаков, А. Султанов, Ш. Сыртланов, И. Уметбаев и другие. Большая их часть (60%) были записаны в родословные книги указанных губерний в первой половине XIX в., то есть до повышения приносящих дворянство классных чинов. После повышения чинов достичь выслуги дворянства смогли немногие русскиепредставители «неблагородных» сословий, не говоря уже об «инородцах».

В то время как российское потомственное дворянство было представлено всеми шестью разрядами, татарское дворянство — 2—6 разрядами, башкирское дворянство было представлено первыми тремя разрядами. Все дворяне-башкиы Уфимской и Оренбургской губерний получили дворянство путем выслуги, башкиры не вошли в число титулованных и древних «благородных» дворянских родов.

Основной массив дворян из башкир был сформирована в конце XVIII: — 40-х гг. XIX в. 80% родоначальников дворянских родов из башкир, записанных в родословные книги, составило военное дворянство. Извсех родоначальников башкирских родов только двое — Н. Кииков и X. Кучуковполучили дворянство по заслугам отцов, остальные — по собственным.

Большая часть родоначальников башкирских дворянских родов Уфимской и Оренбургской губерний указала в формулярных списках свое происхождение «из башкирских детей», т. е. родились в семье рядовых башкир. Вторую по численности социальную группу, из которой пополнялось дворянское сословие из башкир составили зауряд-чиновничьи дети. Из мурз происходил А. Султанов, из башкирских князей и тархан — Б. Куватов.

Законодательство предоставило «российскому природному обывателю» самому решать вопрос о вхождении в «благородное» сословие и выступать с инициативой по возбуждению связанных с ним юридических процедур. И было немало башкир, достигших «приносящих» потомственное дворянство чинов, но по тем или иным причинам не записанных в родословные книги. В их числе Умурзак Иждевлетович Абдрезяков, Ихсан Абубакирович Карачев, Хусейн Кучербаевич Кучербаев, Айчувак Узенбаевич Узенбаев, Кутлугильда Ишимгулович Ишимгулов, Мухаметжан Еражбаевич Бузыкаев и другие.

Вышеозначенное нашло отражение в незначительном количественном показателе дворян-башкир в крае. В 1850 г., согласно «Табели о народонаселении Башкиро-мещерякского войска», в Башкирии числилось 580 дочерей потомственных дворян из башкир. На основании этого смеем предположить, что число потомственных дворян-башкир со всеми членами их семей в середине XIX в. было порядка 1000. Согласно данным Всероссийской переписи 1897 г. в Уфимской губернии насчитывалось потомственных дворян из башкир с семьями — 512, личных дворян и чиновников — 133, потомственных и личных почетных граждан — 176, в Оренбургской губернии — 452, 207 и 1572 соответственно. Дворяне-башкиры, как потомственные, так и личные, составляли значительное меньшинство дворян указанных губерний: 4,9% и 2,4% - в Уфимской губернии и 8,7% и 3,0% — в Оренбургской губернии.

Отличалось и социально-экономическое положение дворян из башкир. В то время как многие дворяне-русские владели в крае и за его пределами-кирпичными, кожевенными, салотопными, свечосальными, винными заводами и другими крупными предприятиями и жили главным образом в городах в каменных домах, лишь незначительное число дворян-башкир владели мукомольными мельницами, поташными и конными заводиками, родовых имений как правило не имели, землю покупали, жили в деревянных домах на селе, занимались лесным и рыбным промыслом, а также пчеловодством (бортничеством).

Анализ материалов дворянских родословных книг, дворянских дел, формулярных списков и ревизских сказок показывает, что все родоначальники башкирских дворянских родов были уроженцами села. По данным Всероссийской переписи 1897 г. 96,88% потомственных и 90,23% личных дворян и чиновников из башкир Уфимской губернии были сельскими жителями. В Оренбургской губернии — 99,78% и 94,2% соответственно. Уровень урбанизации башкирских дворян (потомственных и личных) был гораздо ниже чем русских и татар: в Уфимской губернии — башкиры (3,12% и 9,77%), татары (5,74% и 37,61%), русские (59,22% и 72,74%) — в Оренбургской губернии — башкиры (0,22% и 5,8%), татары (38,24% и 63,77%), русские (74,11% и 77,9%). Несмотря на то, что Уфа была самым дворянским городом на Урале, очень мало дворян из башкир были уфимцами.

Были особенности и в отношении личных и корпоративных прав дворян из башкир. Основной сословной привилегией дворянина было право владеть поместьями и крепостными крестьянами. Однако, вотчинное право башкир на свои земли определило специфику землевладения и землепользования: Башкирские дворяне, в отличие от русских и татарских, не жаловались поместьями, и могли покупать только незаселенные земли, им запрещалось «иметь в крепостном своем обладании христиан». По имеющимся данным дворовых людей и крестьян-мусульман имели только потомственные дворяне Султановы и Шарыповы.

Некоторые башкирские дворяне являлись крупными землевладельцами. В их числе Ногайбаковы, Султановы, Акчулпановы, Кутлубаевы. Часть башкирских дворян имений не имели (например, Мутины). 'Некоторые башкирские дворяне долгое время вообще не пользовались поземельным правом (например, М.И. Сыртланов). Во второй половине XIX — начале XX в. имело широкое распространение явление лапотных дворян из башкир.

По российскому законодательству, дворяне освобождались от уплаты личных податей. Сыновья же потомственных дворян из башкир, не дослужившиеся до действительного чина, были обязаны с 1845 г., как и рядовые башкиры, вносить денежные сборы для составления продовольственного капитала на случай неурожая и 23-копеечный почтовый сбор. Лишь в 1847 г. положением Военного Совета дети потомственных дворян освобождались от несения денежных повинностей. Однако Департамент Военных поселений Военного Министерства в 1848 г. определил, что освобождаются от выполнения этих повинностей дети только тех из башкир, которые были признаны в потомственном дворянстве с утверждения Герольдии Правительствующего Сената. Но поскольку многие башкирские дворяне не смогли представить такого подтверждения, они были вынуждены платить денежные повинности. Лишь Положением 14 мая 1863 г. «те из башкир, которые утверждены Департаментом Герольдии Правительствующего Сената в дворянском звании. и действительные чиновники с их семействами и зауряд-чиновники лично» освобождались «от платежа денежных сборов, равно от отправления натуральных повинностей».

Лишь Положением о башкирах от 14 мая Л 863 г. «те из башкир, которые утверждены Департаментом Герольдии Правительствующего Сената в дворянском звании, стали пользоваться всеми правами и преимуществами, дарованными вообще русскому дворянству, и подчиняться общим, постановленным о дворянам узаконениям».

Те немногие из дворян-башкир, имевшие высшее образование, зналикак правило, 3−4 языка (русский, татарский, персидский, арабский). Французский знали лишь единицы.

Интересно отметить, что в среде дворян-христиан господствовала малая моногамная семья, в то время как у дворян-мусульман — нераздельная полигамная (полигиния). Потомственные дворяне-башкиры имели в среднем две-три жены, личные — одну-две.

Оформление корпоративных прав дворян-башкир приняло затяжной характер. Почти никто из них не принимая участия в работе дворянских учреждений, выражаясь терминологией тех лет «по выборам дворянства не служил».

Как видим, не тоько формирование, но и социально-экономическое и политико-правовое положение дворян из башкир, имели свои особенности. Царское правительство не только ликвидировало институт тарханства, но и максимально усложнило пути получения башкирами прав дворянства. С момента вхождения Башкирии в состав России основной обязанностью башкир была военная служба. Однако офицерские чины Башкиро-мещерякского (с 1855 г. — Башкирского) войска давали право лишь на личное дворянство. Пожалование ордена также давало чинам Башкиро-мещерякского войска права лишь личного, а не потомственного дворянства. Вследствие чего дворяне коренного этноса были представлены главным образом личным дворянством. Численность дворян-башкир была небольшой, они составляли значительное меньшинство дворян Оренбургской и Уфимской губерний. Тем не менее дворяне-башкиры украсили отличающуюся пестротой этнического состава мозаику российского дворянства.