Актуальность темы
исследования. Изучение политической истории енисейских кыргызов XVII в. продолжается более двухсот лет. К настоящему времени в исторической науке получили достаточно широкое освещение вопросы присоединения к России отдельных регионов юга Сибири, взаимоотношения русских властей и коренного населения Южной Сибири, противостояния России монгольским, джунгарским претензиям в этом обширном регионе. Однако политическая история енисейских кыргызов рассматривалась в качестве вспомогательного элемента в истории русско-монгольских отношений. Современное переосмысление отечественной истории, изменение научных приоритетов, усложнение формационного подхода, включение периферии в общее лоно российской истории позволяет рассмотреть княжества енисейских кыргызов как самостоятельную политическую силу, оказавшую значительное влияние на ход истории Южной Сибири накануне её присоединения к России. Выдающийся исследователь Сибири C.B. Бахрушин отмечал, что «в истории енисейских киргизов (кыргызов) есть много тёмного и неясного"1. К сожалению, с тех пор мало что изменилось. К настоящему времени среди исследователей не сложилось единого мнения об этническом составе кыргызов, об их численности, не вполне решён вопрос о том, какое место они представляли в этнической таксономии, об общественно-политическом устройстве Кыргызской земли.
Историография. Начало научного изучения истории енисейских кыргызов положил «отец сибирской истории» Г. Ф. Миллер. Его заслуга состоит в том, что он впервые открыл и использовал для освещения истории сибирских народов разнообразные источники и тем самым поставил их у историческое изучение на прочную фундаментальную базу .
Г. Ф. Миллер в своём «Описании Сибирского царства» отводит кыргызам значительное место. Кыргызы, по его мнению, — весьма многочисленный по местным масштабам народ, живший на левобережье Енисея. По другую сторону Енисея жили маты, маторцы, туба или тубинцы, десары или есары, которые до прихода русских признавали своим государем монгольского хана Алтына. Тубинцы и есары или десары были союзниками киргизов, а алтырцы — это некоторый татарский род, который позже считался одним народом с кыргызами3. К алтырцам он причисляет часто встречающихся в источниках кереитцев или керетцев, а алтысарыкыргызское племя, кочевавшее у реки Абакана4.
Причину длительного сопротивления кыргызов он объясняет следующим образом: неудача с покорением киргизов зависела от недостатка в Томске и других сибирских городах служилых людей. Упрямство непокорных киргизов возрастало благодаря тому, что дерзость их оставалась безнаказанной. Они судили о могуществе русских по тем мерам, которые к ним применялись, и покорились бы русским окончательно, если бы видели с их стороны больше настойчивости и строгости. Правда, в дальнейшем эта ошибка в обращении с кыргызами была исправлена, но русские спохватились слишком поздно, так как кыргызы получили к тому времени сильную поддержку со стороны монголов и калмыков. Большое значение имело также свойства их характера: «Если бы киргизы не были таким беспокойным и вероломным народом, то, возможно, что господство над вновь открытыми народами (бассейна среднего Енисея — В.Ч.) продолжалось бы дольше"3. Киргизы, по его мнению, в начале XVIII в. ушли окончательно к калмыкам. При этом он ошибочно отождествлял их с бурутами6, которые являлись на самом деле, тяныианьскими кыргызами.
Г. Ф. Миллер видел историю вхождения Кыргызской земли в состав Русского государства только с русской стороны, не интересуясь, что происходило за это время в среде коренного населения, подвергающегося значительным изменениям. Присоединение Сибири он рассматривал в ракурсе военного завоевания, характеризуя этот процесс как стремление пришельцев действовать, «смотря по обстоятельствам, лаской или п принуждением подчинять ещё непокорённых». Изложение событий, происходивших на Кыргызской земле, Миллер завершил 1635 годом, описанием кыргызских набегов на Красноярск и Кузнецк.
В декабре 1752 г. Н. Э. Фишер получил, по просьбе Г. Ф. Миллера, от Академии наук задание сократить «Описание Сибирского царства» Г. Ф. Миллера и сделать его общедоступным. В результате, в 1768 г. появилась книга на немецком языке. В 1774 г. (после смерти Н.Э. Фишера) был опубликован русский перевод книги, но в нём упомянутая оговорка сделана не была. В результате этой оплошности «Сибирская история» стала рассматриваться как самостоятельное сочинение Н. Э. Фишера. Со времени выхода в свет этот труд использовался исследователями Сибири даже в большей степени, чем сочинение самого Г. Ф. Миллера.
Во введении к своей книге И. Э. Фишер отмечал, что кыргызы являются весьма беспокойным народом, который из всех татар наиболее склонен к о граблению, смертоубийствам и разорению. К ним он относит алтысаров, алтырцев, тубинцев, джесаров9, а также кераитов, считая их за «особливый род тубинских киргизов» 10. Несмотря на сильнейшую зависимость от Г. Ф.
Миллера, И. Э. Фишер используя свой материал, значительно обогатил сибирскую историю, особенно сведениями о кыргызах. Он дал подробное описание русских посольств к Алтын-ханам с 1616 по 1659 гг., на которых предпринимались попытки смягчить русско-кыргызские противоречия. Он считал, что в 30-е гг. XVII в. алтын-хан Омбо Эрдени оказывал покровительство кыргызам, пытался примирить их с русскими, а в 1642 г. даже прибыл (правда, с опозданием) на р. Абакан с 1 тыс. воинов, чтобы оказать им помощь против вторгшегося в Кыргызскую землю отряда воеводы.
Ивана Кобыльского11.
Рассматривая кыргызско-джунгарские отношения, И. Э. Фишер указал, что в 1635 г. между ними был заключён союз, направленный против всех 12 врагов. Этому, по его справедливому мнению, способствовали установившиеся брачные связи между кыргызскими и джунгарскими князьями.
В XIX в., исследователи, касаясь истории енисейских кыргызов XVII в., опирались, главным образом, на труды Г. Ф. Миллера и И.Э. Фишера13. Известный тюрколог В. В. Радлов в конце XIX в. писал, что после ухода кыргызов на родине осталось от них лишь несколько родов. Опустевшую после кыргызов низменность стали заселять другие племена. С юга в Абаканскую долину спустились бельтиры, с юго-востока — койбалы и маторы, с северо-запада — разрозненные племена аринов. Северную часть Абаканской долины освоили качинцы14.
В начале XX в. устоявшуюся точку зрения по поводу переселения кыргызов подверг критике И. П. Кузнецов. Он отрицал существование енисейских кыргызов как особой народности, полагая, что этнический состав минусинских инородцев был тождественным с современным15. Таким образом, кыргызов он отождествлял с современными ему минусинскими татарами.
Точка зрения И. П. Кузнецова не получила поддержки. В 1913 г. в Минусинске вышла работа В. А. Ватина «Минусинский край в XVIII веке», в которой автор утверждал, что кыргызы были особой народностью, выселившейся из Минусинского края с приходом русских16. Тем самым он присоединился к общепризнанной точке зрения. Но из-за недостатка источников В. А. Ватин не сумел в должной мере осветить вопрос об этническом составе обитателей системы Верхнего Енисея.
Значительный вклад в изучение данной темы внес известный деятель позднего областничества H.H. Козьмин. В 1913 г. он завершил работу над очерком «Хакасы», который в силу известных обстоятельств вышел в свет только в 1925 г. В своей работе он использовал широкий круг источников. Оценивая работу И. П. Кузнецова, он отмечает: «Его заслуга в том, что он пытался, хотя и неудачно, сопоставить данные о племенных и родовых подразделениях современных инородцев с историческими известиями, а также подверг сомнению правильность мнения о выселении целой народности и водворении на образовавшемся как бы на пустом месте других племен"17. В определении этнического состава кыргызов H.H. Козьмин проявил непоследовательность. Сначала он утверждает, что кыргызы.
18 представляли господствующую племенную группу, затем пишет, что они делились на отдельные племена19. По его мнению, «Киргизская землица» разделялась между четырьмя кыргызскими группами: алтысарской, алтырской, езерской (ызыр) и тубинской. Он правильно отметил, что среди населения существовала иерархия отдельных племен. В связи с этой иерархией он выделил три группы племен: 1) высшие, к которым относились кыргызские племена- 2) приравненные к ним союзники, к которым он относил моторов- 3) низшие, к которым относились данники-кыштымы. H.H. Козьмин высказал ряд ценных идей, которые были подхвачены позднейшими исследователями. Он писал, что Кыргызской землей владел один княжеский род, что еще до прихода русских центральная политическая власть ослабла, вследствие чего племенные князья получили самостоятельность, а прежний носитель верховной власти кыргыз-хакасов, ажо, остался при судебных функциях20.
Противодействие кыргызских князей российским властям H.H. Козьмин справедливо считал «борьбой за независимость». Он увидел, что за спинами кыргызских князей стояли алтын-ханы, которые не хотели терять своих данников. Однако он преувеличил независимость кыргызов от алтын-ханов. Он считал, что эта зависимость сводилась лишь к уплате дани. Обезопасив себя договором со стороны Алтын-хана, считал он, кыргызы в 20-е годы XVII в. продолжали борьбу с русскими. Он правильно отметил, что противодействуя русскому продвижению, кыргызы пытались сохранить доходы от кыштымов в виде пушнины, железа, скота и другой продукции. При этом автор сильно модернизировал характер экономической жизни в этой земле и степень воздействия на нее русского присутствия21. В 30-е гг. алтын-хан, пренебрегая интересами кыргызов, вступил в переговоры с русскими властями. Не приводя никаких аргументов, H.H. Козьмин писал, что этот шаг, заставил кыргызов окончательно порвать с Алтын-ханом и в.
1635 г. они отдались под покровительство джунгарского контайши.
Багатира. Автор неверно трактовал кыргызско-монгольские отношения. На самом деле, после заключения кыргызско-джунгарского соглашения 1635 г. до окончательного разрыва с алтын-ханами было еще далеко.
После падения государства Алтын-ханов кыргызы сохраняют самостоятельность во внутренних делах, но признают верховную власть контайши. Последний оказывает им систематическую военную поддержку против русских и «вносит элемент порядка и единства в кыргызскую землю». Он правильно подметил, что после смерти князя Иренака во второй половине 80-х годов перевес переходит на сторону русских, и кыргызы полностью подпадают под власть джунгар. В начале XVIII в., писал он, во всех документах Кыргызская земля считается входящей в состав владений джунгарского контайши23. В 1703 г. с кыргызскими князьями ушла кыргызская аристократия, — «знатные улусные люди». После присоединения в 1707 г. к России «кыргызские племенные группы утратили свое социально-экономическое первенство"24.
Известный востоковед академик В. В. Бартольд в 1927 г. в г. Фрунзе опубликовал исторический очерк «Киргизы». Полагая, что часть енисейских кыргызов в XV в. переселилась на Тянь-Шань, Бартольд в данной работе собрал сведения и об истории енисейских кыргызов с древнейших времен. Енисейским кыргызам XVII в. он посвятил отдельную главу, в которой в самом сжатом виде изложил историю взаимоотношений енисейских кыргызов с соседними государствами до угона 1703 г., после чего, по его мнению, прекратилось существование енисейских кыргызов как народа26. Он правильно отметил, что енисейские кыргызы не составляли в то время одного государства. Даже Иренак, который свыше 20 лет был грозою Красноярска, Кузнецка, Томска, Ачинска, Канска и даже Енисейска и Нижнеудинска, не был самостоятельным главой своего народа или хотя бы части его. Сначала он считался подданным Лоджана, к которому русские обращались с требованием выдачи Иренака. Когда Лоджан был побежден и взят в плен ойратами, кыргызы подчинились власти Сэнгэ, потом его брата и преемника.
Галдана. Ввиду того, что Бартольд специально не занимался исследованием истории енисейских кыргызов XVII в., он опирался, главным образом, на книгу H.H. Козьмина «Хакасы» .
Крупным достижением в исследовании данной темы стала работа C.B. Бахрушина «Енисейские киргизы в XVII веке"28. Этот научный труд был подготовлен им к печати к 1937 году, ко времени переиздания 1-го тома «Истории Сибири» Г. Ф. Миллера. К сожалению, эта работа была опубликована только после его смерти, в 1955 г. C.B. Бахрушин считал енисейских кыргызов за самостоятельную народность. По его мнению, угон кыргызов в 1703 г. джунгарами привел к их распылению как народности и к еще более тяжелой эксплуатации, чем та, ради избежания которой они с таким упорством боролись против царских служилых людей. Он правильно отметил, что в политическом отношении Кыргызская земля представляла собой федерацию небольших племенных княжеств30. Собственно кыргызы, по его мнению, делились на алтырцев, алтысарцев и езерцев. Тубинцы жеэто особое племя, к XVII веку сильно подвергшееся тюркизации и в бытовом отношении мало отличавшееся от прочих кыргызов. Рядом с кыргызами постоянно фигурирует племя керетцев, обитавшее, по его мнению, между устьями Упсы и Ои. C.B. Бахрушин справедливо отметил, что нет достаточных оснований для отождествления керетцев (керельцев) с езерскими кыргызами, как это делал H.H. Козьмин31. В отношении моторцев он также разошелся с мнением H.H. Козьмина, и считал, что они находились под властью тубинцев, т. е были на положении кыштымов, а не союзников32.
Рассматривая вопрос о взаимоотношениях Кыргызской земли с соседними государствами, C.B. Бахрушин пришел к выводу, что в первой четверти XVII в. кыргызы фактически входили в состав державы монгольских алтын-ханов33. В этот период алтын-ханы присвоили себе общее руководство внешними сношениями кыргызов, заставляя последних действовать с ними заодно. Для поддержания своей власти алтын-ханы держали кыргызских заложников. Он правильно подметил, что иногда в качестве сеньоров они оказывали им помощь против русских отрядов. Однако зависимость от алтын-ханов была тяжела для кыргызов. Монгольские карательные экспедиции, имевшие место в 1652, 1657 и 1666 гг. сопровождались большими жестокостями и разорением. C.B. Бахрушин считал, что под влиянием набега 1657 г. кыргызы готовы были поддаться под русскую власть и искать у нее «обороны» от грозных монгольских феодалов34.
Разгром, который в 1666 г. нанесли в алтын-хану Лауцзану джунгары, не освободил кыргызов от внешнего господства, а подчинил их более могущественной Джунгарской державе. Кыргызы всецело подпали под власть Сэнге-тайджи, затем его брата, знаменитого Галдана. C.B. Бахрушин считал, что при Галдане-хунтайджи кыргызы были включены в состав созданной им державы. Он правильно отметил, что зависимость кыргызов заключалась в том, что хунтайджи руководил их внешними сношениями и вмешивался во внутренние дела, давал властные распоряжения их князьям. Свою власть над Кыргызской землей джунгарские правители осуществляли через посредство наместников35.
До Великой Отечественной войны многие аспекты истории енисейских кыргызов, кроме завоевания их княжеств, не затрагивались. Концепция о характере включения Южной Сибири в состав России, в том числе и Кыргызской земли, оставалась неизменной. Последним отголоском концепции о завоевании Приенисейского края стала работа И. А. Серикова «Красноярский край», опубликованная в 1940 г. Автор писал: «Местное население вело упорную и длительную борьбу с захватчиками и неоднократно делало попытки к ликвидации построенных острогов и зимовий"36. и.
Коренной перелом в оценке «сибирского взятия» произошел в конце 1940;х — 1950;е гг. и был связан с именем известного историка В. И. Шункова. Он предложил заменить термин «завоевание» на термин «присоединение», понимая под последним «явления различного порядка — от прямого завоевания до добровольного вхождения». В результате большинство историков акцент стали делать на «мирном» и даже.
37 добровольном" вхождении сибирских народов в состав России .
В послевоенный период исследованием истории енисейских кыргызов занимался крупнейший специалист по этногенезу тюрков Южной Сибири Л. П. Потапов. В 1952 г. он издал «Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XVIIXIX вв.)». В предисловии он, в целом, правильно поясняет: что «работа представляет краткую характеристику основных этапов истории хакасов с момента включения их в состав русского государства, а также вопросов происхождения и формирования этой народности», что «попытка исследовать указанные выше периоды истории хакасов предпринимаются, по существу, впервые». В соответствии с духом времени он подверг резкой критике работу одного из своих предшественников: «Небольшая книжка H.H. Козьмина «Хакасы» написана с антинаучных, националистических позиций и извращает историческое прошлое хакасов. Порочная идейно-теоретическая основа, крайне неполный, а порою неполноценный.
38 фактический материал делает эту книжку совершенно неприемлемой". В соответствии с принятой на вооружение концепцией о преимущественно мирном присоединении народов Сибири Л. П. Потапов пишет, что быстрому и довольно мирному освоению редко населенной территории Сибири русскими и добровольному включению в состав русского государства различных мелких племен и народностей способствовало то обстоятельство, что они изнемогали от эксплуатации и гнета враждующих между собой азиатских феодалов39.
Позже, в связи с 250-летием добровольного вхождения Хакасии в Россию, Л. П. Потапов внес значительные дополнения в вышеуказанную работу и опубликовал ее в 1957 г. под названием «Происхождение и формирование хакасской народности». Объясняя причину длительного сопротивления кыргызов русскому присоединению, он не считал ее борьбой за независимость. Отвлекаясь от неприятия кыргызами чуждого им хозяйственно-бытового уклада русских, он утверждал: «Иренак не боролся, например, с джунгарскими ханами, от которых. киргизы действительно были зависимы, ибо джунгарские ханы вмешивались во внутренние дела киргизов, в их взаимоотношения с русскими, помимо того, что брали с киргизов албан. Такую борьбу можно было бы назвать борьбой за независимость. Иренак же нападал на мирные пригородные селения и ясачное население, которое никак и ничем ему не угрожало». Он считал, что «причина исключительно неспокойной обстановки в Южной Сибири в XVII в. заключалась именно в агрессии киргизской феодальной верхушки, поощряемой федальными кругами Джунгарии», а рядовое население Минусинской котловины, в том числе и енисейские киргизы, как правило, относились к включению их в Русское государство весьма сочувственно40.
Политическую историю кыргызов Л. П. Потапов подает в идеологическом ключе. По его мнению, в первой половине XVII в. кыргызы были в сильной зависимости от алтын-ханов, причем, модернизируя их отношения, он пишет, будто-бы кыргызы были их «крепостными». После падения их государства, во второй половине XVII в., они превратились в киштымов джунгарского контайши41. Однако, в работе «Этнический состав и происхождение алтайцев» он, присоединившись к точке зрения H.H. Козьмина, правильно уточнил, что полное подчинение Джунгарии енисейских кыргызов произошло в 80-х годах XVII в.42. Несмотря на покровительство джунгар, «киргизские феодалы, после многолетней борьбы за эксплуатацию своих соплеменников и киштымов-данников, убедились в бесплодности своих усилий. И в 1703 г. в результате сговора джунгарского хана и киргизских князей было уведено в Джунгарию «всего мужеска и женска полу тысячи с три дымов"43.
Заслугой Л. П. Потапова является введение в научный оборот большого фактического материала об этническом составе народов Южной Сибири. По его мнению, енисейские кыргызы представляли собой небольшую тюркоязычную группу, являющуюся потомками средневековых енисейских кыргызов44. К собственно кыргызским он отнес Езерский и Алтысарский улусы. В отношении Алтырского улуса у него возникли некоторые сомнения, но, тем не менее, он их также отнес к кыргызам. Приняв точку зрения Г. Ф. Миллера, Потапов утверждал, что алтырцев стали называть «верхними кыргызами» только во второй половине XVII в. после того, как они присоединились к кыргызам45. В отличие от H.H. Козьмина, он тубинцев к кыргызам не относил. Он писал: «Тубинские князцы-феодалы находились в брачном родстве с киргизскими князьями, некоторые из них были, возможно, и по происхождению киргизами». Ее феодальная верхушка, «как и киргизские князья, не хотела лишиться своих киштымов (маторов, байкотовцев, коттов, асанов, камасинцев и т. д.), на эксплоатации которых она строила свое благополучие"46. Он считал, что тубинские князья, как и алтырские, вступили в коалицию с кыргызскими в середине XVII в., после разгрома Алтын-хана и установления над ними власти джунгарского контайши. В отношении керетцев у него не сложилось определенного мнения, и он ограничился сообщением Миллера о том, что керетцы причислялись к алтырцам47. В целом, точка зрения Л. П. Потапова на енисейских кыргызов была отражена во втором томе академического издания.
JQ.
История Сибири" .
В фундаментальном труде Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке» проблема этнической принадлежности и иерархии племен была продолжена. Кыргызов он считал за особую народность, состоявшую из четырех племен: алтысар, езерцев, алтырцев и тубинцев49. Не привлекая новых данных, он керетцев ошибочно отождествлял с езерцами. Таким образом, в вопросе об этническом составе кыргызов он полностью присоединился к точке зрения H.H. Козьмина.
J1.P. Кызласов, развивая идею H.H. Козьмина о том, что Кыргызской землей владел один княжеский род, выступил с утверждением, что кыргызы составляли «не более, чем родовую группу-сеок «кыргыз» среди подчиненных им тюркоязычных и других кыштымов"50. Все разноплеменное население Кыргызской земли он предложил назывть «хакасами». К. Г. Копкоев, поддержав точку зрения J1.P. Кызласова, утверждал, что сеок «кыргыз» являлся господствующим среди других хакасских сеоков. Так, в 1960 г. он писал: «Кыргызы, не имели своего самостоятельного языка, говорили на общем для всех родов хакасском языке, а в племенном отношении они были хаасами (качинцами)51. Вопреки утверждению К. Г. Копкоева качинцы в документах XVII в. всегда упоминаются в качестве кыргызских кыштымов. Чтобы преодолеть это затруднение, авторы «родовой концепции» искусственно разделили их на северных (красноярских) качинцев и южных ызырцев-кыргызов. Они утверждают, что название Езерского княжества произошло от сеока качинцев — «ызыр» и будто-бы качинцы составляли основную часть населения этого княжества. Следует отметить, что К. Г. Копкоев внес значительный вклад в изучение кыргызско-русских и кыргызско-монгольских отношений. Его работы подкреплены богатой источниковой базой.
J1.P. Кызласов в статье, опубликованной в 2001 г., ссылаясь на К. Г. Копкоева, писал, что кыргызы, как правящий род относились к качинцам52. Раньше он придерживался другого мнения: «. под хакасами китайские источники понимали разноязычное население древнехакасского государства VI—XII вв.еков, часть которого была тюркоязычной (гяныуни-кыргызы и отюреченная часть местных племен), а другая — самодийскоязычной53. В той же статье он писал, что качинцы по языку являлись самодийцами и «процесс их отюречивания проходил еще в эпоху древнехакасского государства, в VI—XII вв."54. Таким образом, Л. Р. Кызласов вступает в неразрешимое противоречие, когда одно утверждение (о тюркоязычности кыргызов) опровергает другое (о самодийскоязычности качинцев). В подтверждение того, что кыргызы являлись родом-сеоком, он ссылается на C.B. Бахрушина, который якобы тоже считал кыргызов за один «род» 55. Но ведь C.B. Бахрушин пояснил: «Определить точно, что подразумевают русские документы под словом «род» и «землица» невозможно: под этими словами фигурирует и целое племя, и род в узком смысле слова, и семья"56. Даже К. Г. Копкоев, поддерживавший точку зрения JI.P. Кызласова, вынужден был признать, что Бахрушин описывает их как самостоятельный народ, не увязывая их с хакасами57.
Родовую концепцию" JI.P. Кызласова и К. Г. Копкоева подверг критике исследователь Тувы H.A. Сердобов. Он писал: «Разве мог состоять кыргызский династийный „сеок-род“, допустим даже малочисленный, только из одной знати, не иметь в своем составе рядовых тружеников, угнетаемых и зависимых?». H.A. Сердобов отметил, что утверждения К. Г. Копкоева и JI.P. Кызласова о том, что хакасы являются прямыми потомками «рода» енисейских кыргызов, главенствовавшего в «древнехакасском государстве», потомками представителей этого государства появились в результате искажения исторических фактов и предвзятости суждений. Справедливо отмечая, что кыргызы были одним из компонентов в этногенезе современных хакасов, он пишет: «Следует считать беспочвенными все попытки не признавать енисейских кыргызов (во имя мифических «древних хакасов») народом, отрицать их вклад в культуру Южной Сибири. Нет никакой нужды умалять эту роль и превращать енисейских кыргызов в династийный род-сеок (неизвестно каким образом сохранившийся в этом виде на протяжении почти полутора тысяч лет), как недопустимо именовать их хакасами"59.
В 60-е гг. XX в. исследованием истории енисейских кыргызов занимались кыргызские историки А. А. Арзыматов и А. Н. Абдыкалыков. A.A. Арзыматов посвятил работу истории взаимоотношений енисейских кыргызов с Россией конца XVII — начала XVIII века. Он считает енисейских кыргызов за многочисленный по местным масштабам народ, численность которых к началу XVIII в. превышала 10 тысяч человек60. В политическом отношении, считал он, кыргызы делились на четыре феодальных улуса (княжества): Езерское (Исарское), Алтырское, Алтысарское и Тубинское. По его мнению, «сколько-нибудь прочного государственного объединения феодальных улусов не существовало"61, и только после падения государства Алтын-ханов, в 60-е гг. XVII в., произошли перемены в характере политического строя кыргызов. Прежде независимые друг от друга кыргызские князья, признававшие каждый в отдельности власть различных иностранных государств, теперь объединяются под властью одного князя (по-нашему мнению, речь идет о Иренаке — В. Ч.). Окончательно определяется и верховный сюзерен всех кыргызских феодаловджунгарский хун-тайджи. Он справедливо отметил, что после смерти Еренака в середине 80-х годов XVII в. зависимость енисейских кыргызов от калмыков еще больше усилилась, а их князья превратились в покорных слуг л джунгарского хун-тайджи. Таким образом, он вслед за H.H. Козьминым, обратил внимание на исключительную роль князя Иренака в деле объединения кыргызских улусов в 60−80 гг. XVII в. К кыргызским родам, оставшимися после угона 1703 г. в Минусинской котловине, он относил: кыргыз, ызыр, пюрют, чода, сарыг63.
А.Н. Абдыкалыков, как и C.B. Бахрушин, считал, что Кыргызская земля состояла из трех улусов: Алтысарского, Алтырского и Езерского. Но он разошелся с ним в вопросе о том, какую этническую общность представляли кыргызы. Он писал, что кыргызы были лишь родом, господствовавшим над всеми родами и племенами, входившими в состав трех кыргызских улусов, а князья их были правителями этих улусов. Русские, посещая кыргызов или ведя с ними переговоры, будто-бы сталкивались с господствующим родом, т. е. с кыргызами, вследствие чего название «кыргыз» переносилось и на все подчиненные им роды64. Он писал, что некоторые мелкие роды и племена, обитавшие в кыргызских улусах, не являлись кыргызами. Они входили в состав кыргызских улусов и русскими властями и служилыми людьми ошибочно принимались за кыргызов. К ним он относил роды: сахолар, аргын, басагар, часть кызыльцев, керельцев, часть качинцев, сагайцев, бельтыров. А. Н. Абдыкалыков ошибочно считал, что эти родоплеменные группы не являлись кыргызскими кыштымами, мотивируя это тем, что они кочевали вместе с кыргызами. На самом деле, совместные перекочевки, которые иногда и происходили, не мешали кыргызам эксплуатировать эти не кыргызские родоплеменные группы в качестве кыштымов-данников. Исходя из ошибочных представлений о кыргызах, как о господствующем роде, он считал основным населением кыргызских княжеств не самих кыргызов, а подчиненные этому «роду» не кыргызские этнические группы. Он считал, что наиболее многочисленными родами, входившими в состав кыргызских улусов, были: в Алтысарском улусекизилы, в Езерском — качинцы, в Алтырском — сагайцы. Господствующим среди них был род «кыргыз». В качестве кыштымов (данников) кыргызов им были выделены следующие этнические группы: кашинцы, шусты, буг-тин, ястых, ачинцы, байгулы, аринцы, тины, буга, часть кайдинцев, койбалы, буклинцы, часть кызыльцев и так называемые «кузнецкие татары», обитавшие по рекам Мрассу и Кондома65.
Таким образом, А. Н. Абдыкалыков не смог разобраться в этническом составе кыргызов и кыштымов. Если кыргызы составляли всего лишь один род, то каким образом они могли держать в повиновении другие немалочисленные племена и роды, которые он перечисляет? Также неясно, каким образом часть качинцев и кызыльцев, кочевавших будто-бы вместе с кыргызами, могли эксплуатировать своих же соплеменников-кыштымов, как утверждает автор.
Ход политических отношений Кыргызской земли с соседними государствами А. Н. Абдыкалыков в целом осветил правильно. Он отмечал, что в конце XVI — начале XVII в. над енисейскими кыргызами безраздельно господствовали алтын-ханы. Но автор слишком упрощенно рассматривал степень этого господства, полагая, что оно сводилось в основном лишь к сбору ясака. Он правильно подметил, что с продвижением русских служилых людей в Южную Сибирь, кыргызские правители, видя в лице России более могущественное государство, чем алтын-ханы, надеялись при ее помощи освободиться от последних. Однако, увидев вскоре, что Россия представляет их правам и привилегиям еще большую опасность, чем алтын-ханы, они начали отходить от нее66. Когда кыргызские князья отказались принять русское подданство, российское правительство встало на путь военных операций против них с целью присоединить Минусинский край к своим владениям. Кыргызские правители, блокируясь в первой половине XVII в. — с Алтын-ханами, а во второй половине XVII в. — с Джунгарией, отражали натиск русских служилых людей. А. Н. Абдыкалыков правильно отметил, что помощь кыргызам со стороны Алтын-ханов и Джунгарии была незначительной, и кыргызским князьям приходилось отражать наступление русских отрядов, главным образом, своими силами67.
А.Н. Абдыкалыков считал, что в начале XVIII в. родные кочевья покинули далеко не все кыргызские улусы, а лишь господствующий род «кыргыз» с их аристократической верхушкойнекоторая часть кыргызов осталась на месте, образуя особый род среди кызыльцев, сагайцев и качинцев68.
Г. Ф. Быконя, в работе, посвященной истории заселения русскими Приенисейского края в XVIII в.69, определенное место отвел исследованию кыргызско-русских взаимоотношений XVII — начала XVIII вв. Он, как и A.A. Арзыматов, считает, что сколько-нибудь прочного единого политического объединения до 60-х гг. XVII в. у кыргызов не существовало. Появление и закрепление России на Нижнем и Среднем Енисее вызвали все возрастающее противодействие у кыргызских князей и их покровителей, которые пытались отстоять свое право на грабеж коренного населения края. Кыргызские князья, явно и тайно поощряемые северомонгольскими ханами и Джунгарией, втягивали в вооруженную борьбу с русскими рядовых енисейских кыргызов и своих кыштымов70. Исходя из политической обстановки, расстановки сил, методов борьбы и ее результатов в столетней борьбе России за юг.
Приенисейского края, Г. Ф. Быконя выделил ряд этапов: 1) начало XVII в. -1647 г.- 2) конец 40-х — до 1660 г.: 3) 60 — 80-е гг. XVII в.- 4) 90-е гг. XVII в. -первая четверть XVIII в.71. Г. Ф. Быконя выявил факт заключения русско-монгольского соглашения о разделе сфер влияния на Верхнем Енисее. Он считает, что в результате переговоров с алтын-ханом Лоджаном, в 1663 и 1665 гг., России удалось добиться ликвидации двоеданства для обитателей 300 «луков» правобережья Енисея. Алтын-хан Лоджан теперь имел право на.
72 сбор албана только с населения левобережья Енисея. По мнению автора, на завершающем этапе присоединения Приенисейского края к России, Джунгария была вынуждена, в 1701 г. признать русско-монгольский договор 1663−1665 гг. о разделе сфер влияния на Верхнем Енисее73.
В.Я. Бутанаев вслед за Л. П. Потаповым считает кыргызов элитарной тюркоязычной группой. Он высказал предположение о существовании на территории Кыргызской земли единого этнополитического союза «Хонгорай». Образование этого союза, автор относит к эпохе монгольской династии Юань, когда против восточных монголов кыргызы объединились в союз с ойратами, где будто-бы заняли лидирующее положение. Предводитель кыргызского тумена в Ойратской федерации Угэчи-кашка в.
ПА.
1399 г. решил учредить новое официальное название для своего владения. К сожалению, историческая наука не располагает какими-либо источниками по истории Хакасии вв., поэтому автор не может подкрепить свою гипотезу. Он пишет: «После гибели династии Юань власть монголов на Среднем Енисее, вероятно, пала, и в течение XV—XVI вв. этносоциальное объединение Хоорай, возглавляемое кыргызами, стало развиваться самостоятельно"75. Судя по работам В. Я. Бутанаева, в XVII в. этнополитический союз уже не включал в свой состав ойратов, в этом союзе теперь оказались вместе с кыргызами подчиненные им кыштымы. В. Я. Бутанаев не объясняет, когда и по какой причине ойраты вышли из союза «Хонгорай», и каким образом «хонгорайцы» сами в XVII в. оказались под властью ойратов. В подтверждение своего предположения о существовании.
Хонгорая «автор приводит сведения из русского документа 1666 г. где посланцы алтын-хана Лоджана на запрос красноярского воеводы про Еренака Ишеева сказали, что они «того кыргыза Еренака знают, кочует в Кыргызах в Конгурае, а ясак платит нам великому государю, также и их Лаузан тайше». «В данном источнике, пишет В. Я. Бутанаев, — налицо полное соответствие русского понятия «кыргызы» с тюрко-монгольским названием «Конгурай» (Хонгорай)"76. На самом деле, монгольские посланцы уточнили, где именно в Кыргызах находится Еренак. Под Конгураем они подразумевали правобережье Енисея, где в это время находился Еренак в походе со своими воинами. В. Я Бутанаев в доказательство своей версии привел еще документ 1707 г., где цинское правительство Китая выразило протест по поводу строительства Абаканского острога на урочище Хонгорай. В данном случае прав Л. Р. Кызласов, пояснивший, что речь идет об урочище Хонгорай, расположенном на правом, восточном берегу Енисея77.
В письменных источниках этноним «хонхоройцы» упоминается лишь однажды. После похода Я. Тухачевского против кыргызов в 1641 г., за них заступился Чокур-тайша, брат правителя Джунгарского ханства Батура-хунтайджи. Он отправил в Москву два письма на калмыцком языке. Эти письма переведены Ш. Б. Чимитдоржиевым. В первом письме сказано: «Находясь в дружбе с нами, почему подчинили наших киргизов? Если желаете войну, пусть она будет. Если ее не желаете, то выполните наш наказ. Не завоевываю я людей хонхоройцев. Пришло (ваше) тысячное войско и.
78 захватило сто двадцать душ (киргизов Ш. Ч.)". Как видно из документа, вышеназванные хонхоройцы отношения к кыргызам не имели.
Рассматривая этнический состав кыргызов, В. Я. Бутанаев пишет: «Согласно русским документам XVII века, где нет достаточно четкой этнической характеристики, к «кыргызской породе» относились алтысарцы и туматы, жившие по реке Июс, тубинцы, жившие по реке Туба и ее притокамезерцы (джесары), кочевавшие по долине Енисеякереиты, урдуты, алтыры и кезегеты, обитавшие по реке Абакан79. Он отмечает, что родовой состав кыргызов резко изменился в монгольскую эпоху, когда на их территорию проникло значительное количество монгольских элементов, к которым он.
80 относит роды кереит, урдут, меркит и тумат. Пристальное внимание исследователей привлекал вопрос об угоне енисейских кыргызов 1703 г. Историография этого вопроса будет дана в соответствующем разделе работы.
Таким образом, историография истории енисейских кыргызов достаточно обширна. Разработка отечественными историками проблемы взаимоотношений Кыргызской земли с соседними государствами, безусловно, содействовала созданию научной базы для написания данной работы. Вместе с тем, проведенный анализ имеющихся исследований показал наличие ряда нерешенных проблем, требующих дальнейшей разработки.
Объектом исследования является история политических отношений в Южной Сибири в XVII — начале XVIII вв.
Предмет исследования — содержание политических отношений енисейских кыргызов с Россией, государством Алтын-ханов и Джунгарским ханством.
Целью исследования является комплексное изучение Кыргызской земли, ее взаимоотношений с Россией, государством Алтын-ханов и Джунгарским ханством в XVII — начале XVIII в. В соответствии с поставленной целью работы определены следующие задачи:
— исследовать этнический состав населения Кыргызской земли, дать характеристику общественно-политического строя кыргызского общества;
— осветить процесс складывания и функционирования политических отношений Кыргызской земли с Россией;
— изучить историю политических отношений Кыргызской земли с государством Алтын-ханов;
— изучить историю кыргызско-джунгарских политических отношений.
Территориальные и хронологические рамки исследования определяются его целью и задачами. Территориально работа охватывает Республику Хакасия, южные и центральные районы Красноярского края,.
часть Кемеровской и Томской областей. Хронологические рамки исследования ограничены началом XVII в. — 1703 г. Начальный хронологический рубеж исследования определяется временем, когда кыргызы вступили в тесные политические отношения с сибирской администрацией и появились первые письменные свидетельства об их отношениях с сибирскими воеводами и монгольскими соседями. Конечная дата исследования связана с угоном значительной части населения в Джунгарию в 1703 г., после чего Кыргызская земля перестала существовать как самостоятельный субъект и объект политических отношений.
Методологическая основа диссертации. Исследование основано на принципах историзма (рассмотрение исторических событий в развитии), объективизма, единства и взаимосвязи общего, особенного и единичного, типизации исторических явлений (анализ, обобщение форм и методов). Соблюдение указанных принципов, на наш взгляд, позволяет избежать в работе предвзятости, субъективизма при освещении событий прошлого.
При исследовании политических отношений в Южной Сибири используется концепция динамической стабильности, разработанная А. Д. Богатуровым и К. В. Плешаковым. Ключевым в данной концепции является тезис о том, что если статическая стабильность сопрягается с ясной конфигурацией противоречий (вследствие чего колебания в международных отношениях напрямую связываются с повышением риска возникновения столкновения и крупного конфликта), то динамическая стабильность не только не исключает, но и предполагает регулярные вспышки трений между сторонами. Их урегулирование на фоне присутствия совпадающих интересов только способствует укреплению механизмов такого колеблющегося, пульсирующего взаимодействия, которое хотя и не является идеальным образцом гармонии международных отношений, но позволяет сбрасывать перенапряжение и своевременно устранять опасность конфликта. Исходным тезисом концепции исследования стала констатация того, что в XVII — начале XVIII в. отношения Кыргызской земли с Россией и сопредельными монгольскими государствами, несмотря на существенные разногласия, развивались в отсутствии крупного конфликта, а ситуация в Южной Сибири оставалась относительно стабильной. Судьбы народов Саяно — Алтая, в рассматриваемое время, зависели от международной обстановки, складывающейся в Центральной Азии.
Источниковая база. Более чем столетний период кыргызско-русских, кыргзско-монгольских отношений породил массу документального материала. Основной корпус источников составили русские архивные и опубликованные документы и материалы, содержащие сведения об истории политических отношений Кыргызской земли с Россией и сопредельными монгольскими государствами. Базовыми архивными документами при написании работы явились документы РГАДА и АВПРИ. Наиболее информативными оказались фонды «Сибирский приказ» из РГАДА, «Зюнгорские дела», «Мунгальские дела» и «Сибирские дела», хранящиеся в РГАДА и АВПРИ. Документы, привлечённые из РГАДА, следует классифицировать следующим образом: правительственные указы, грамоты и наказы сибирским воеводам, отписки, донесения сибирских воевод в центральные органы управления государства, статейные списки, отчёты русских посланцев о переговорах с алтын-ханами, правителями Джунгарии и с кыргызскими князьями, материалы о переговорах с кыргызскими представителями в Москве, Томске и Красноярске. Комплексный характер носят ясачные книги. Особо выделяются неофициальные, первичные материалы, отражающие отношения людей к описываемым событиям. Это челобитные русских и ясачных людей о своих нуждах, их жалобы на кыргызские и монгольские разорения и т. п.
Фонд Сибирского приказа был исследован и описан в начале XX в. знатоком архивного дела Н. Н. Оглоблиным. Считалось, что все материалы фонда им описаны. Но в начале 60-х гг. были обнаружены ранее неизвестные документы, которые вошли в опись № 5. Там хранятся документы в основном по периоду конца XVII — начала XVIII века, отражающие ход борьбы за присоединение Хакасии к России. Часть этих материалов нами впервые вводится в научный оборот.
Из фондов АВПРИ использованы фонды «Зюнгорские дела» и «Сибирские дела». В них содержится переписка между российским правительством и правителями Джунгарского ханства по поводу сбора ясака с населения Кыргызской земли, экстракты о русско-джунгарских отношениях в XVII — начале XVIII в., перечень «вин», т. е. взаимных претензий русских и кыргызов о причиненных друг другу убытках.
Ценные материалы по теме содержатся в «Портфелях Г. Ф. Миллера», из хранилищ РГАДА. Г. Ф. Миллер во время своего путешествия по Сибири организовал масштабное копирование архивных документов, часть которых в подлинниках не сохранилась. По этой причине эти копии, в случае отсутствия подлинников, являются по сути дела первоисточниками.
Ряд архивных документов, касающихся политической обстановки в Южной Сибири выявлен нами в фонде «Портфели Г. Ф. Миллера» в ПФА РАН.
Документы, отражающие ход борьбы джунгарских правителей, кыргызских князей и сибирских воевод за ясачное население Кузнецкой земли привлечены из фонда «Кузнецкая воеводская изба» в ПФ ИРИ РАН.
Использованы также опубликованные источники, многие из которых в подлинниках не сохранились до наших дней. В досоветский период были опубликованы «Памятники Сибирской истории XVIII в. 1700−1713 гг.» (в 2-х т.), сборник «Русская историческая библиотека», «Акты исторические»,.
Дополнения к Актам историческим". Ряд интересных документов, в том числе касающихся угона населения Хакасии в Джунгарию в 1703 г., были.
81 собраны сибирским областником и ученым Г. Н. Потаниным .
Достаточно точным и отчасти незаменимым источником по истории народов Южной Сибири XVII в. является труд Г. Ф. Миллера. В его «Истории Сибири» приведены приложения в виде документов, выявленных им в сибирских архивах. Кроме того, Г. Ф. Миллер и адъюнкт СПб АН И.Э.
Фишер привели ряд ценных сведений по истории Сибири, которые косвенно подтверждаются другими источниками, но прямых документальных свидетельств о тех или иных событиях не сохранилось. В этом случае мы вынуждены использовать работы Г. Ф. Миллера и И. Э. Фишера именно как исторические источники.
В работе используются источники, опубликованные в советское и постсоветское время. Уникальным по содержанию источником является четырехтомное издание материалов «Русско-монгольские отношения. Сборник документов: 1607−1636 гг. (1959) — 1636−1654 гг. (1974) — 1655−1684гг. (1996) — 1685−1691 гг. (М., 2000). Издание включает в себя статейные списки русских посланцев к Алтын-ханам и джунгарским правителям, отписки и донесения сибирских воевод, наказы, грамоты и указы московских властей сибирской администрации и другие документы, прямо или косвенно касающиеся истории Кыргызской земли.
Сведения о сложных взаимоотношениях Красноярского острога с кыргызскими княжествами содержатся в сборнике «Город у Красного Яра. Документы и материалы по истории Красноярска XVII — XVIII вв.». -Красноярск, 1981 (составители Г. Ф. Быконя и Л.П. Шорохов).
Источники, отражающие ход борьбы России и Джунгарского ханства за влияние в Южной Сибири нашли отражение в материалах сборника «Международные отношения в Центральной Азии XVII — XVIII вв. Документы и материалы. Кн. 1−2. — М., 1989» (составители Б. П. Гуревич и В.А. Моисеев).
Богатый по содержанию материал по истории кыргызов XVII в. был собран А. Н. Абдыкалыковым. Его материалы вышли в свет благодаря В. Я. Бутанаеву, который подготовил их к изданию и опубликовал под названием «Материалы по истории Хакасии XVII — начала XVIII вв.». (Абакан, 1995). Кроме материалов А. Н. Абдыкалыкова, в сборник включены документы, собранные В. Я. Бутанаевым и К. Г. Копкоевым. В сборник вошли донесения русских воевод о походах в Кыргызскую землю, статейные списки русских посланцев к кыргызским князьям, письмо князя Иренака красноярскому воеводе Д. Г. Загряжскому, челобитные ясачных и русских служилых людей об их нуждах и др. Многие из включенных в сборник документов ранее публиковались в других изданиях. К сожалению, эта информация составителями не была приведена.
Необходимо отметить, что исследователи, привлекая одни и те же источники, подчас расходились в их толковании и приходили к различным, а порой и к совершенно противоположным выводам. В этом случае проводилась верификация приводимых сведений, сопоставление их с другими документами близкого содержания, хранящимися в разных архивах.
В целом, имеющаяся источниковая база по теме исследования «Кыргызская земля в XVII — начале XVIII в. и ее взаимоотношения с Россией и государствами Центральной Азии» достаточно обширна и позволяет решать все поставленные в работе задачи.
Научная новизна исследования. В работе впервые предпринято системное изучение взаимоотношений енисейских кыргызов с соседними государствами не с точки зрения Москвы, чем отличались предшествующие работы, а насколько это было возможно, «изнутри», то есть с позиции местного населения Кыргызской земли. Новизна также проявилась в комплексном раскрытии вопросов теории и практики международных отношений в Южной Сибири. Кроме того, в работе введены в научный оборот не привлекавшиеся ранее архивные материалы.
Практическая значимость. Фактический материал и выводы работы могут быть использованы при написании обобщающих работ по политической истории Южной Сибири, истории Хакасии XVII — начала XVIII вв., в том числе по этногенезу хакасского народа. Конкретное содержание работы может быть использовано для чтения спецкурсов в вузах по специальности «история», «регионоведение», при написании школьных и вузовских учебников.
Апробация результатов исследования. Результаты и отдельные теоретические положения работы докладывались на республиканской научной конференции «Россия и Хакасия: 290 лет совместного развития» (Абакан, 24 октября 1997 г.), на международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы истории Саяно-Алтая и сопредельных территорий» (Абакан, 6−12 октября 2001 г.), на межрегиональной научно-практической конференции «Власть и общество» (Абакан, 10−11 октября 2003 г.), на международной научно-практической конференции «Тюрко-монгольские встречи: диалог культур» (Улан-Удэ, 27−28 ноября 2003 г.), на всероссийской научно-практической конференции «Алтай — Россия: через века в будущее (Горно-Алтайск, 16−19 мая 2006 г.), при чтении спецкурса «Южная Сибирь и Центральная Азия в позднее средневековье и новое время» в ХГУ им. Н. Ф. Катанова в 2000/2001 учебном году.
Примечания.
1. Бахрушин C.B. Енисейские киргизы в XVII в. // Научные труды. — М., 1955. T. III, ч.2.-С. 176.
2. Иванов В. Н. Историческая мысль в России XVIII — середины XIX в. о народах северо-востока Азии. — М., 1989. — С. 59.
3. Миллер Г. Ф. История Сибири. — М.-Л., 1937. T. I. — С. 323.
4. Миллер Г. Ф. История Сибири. М.-Л., 1941. T. II. — С. 61.
5. Миллер Г. Ф. Указ. соч. T. I. — С. 323−324.
6. Там же.-С. 314.
7. Там же. — С. 275.
8. Фишер И. Е. Сибирская история. — СПб, 1774. — С. 53.
9. Фишер И. Е. Указ. соч. С. 474, 480, 509.
10. Там же.-С. 512.
11. Там же.-С. 442,477.
12. Там же. — С. 512.
13. См., например: Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. — СПб., 1886- переиздание: — Новосибирск, 1995; Латкин Н. В. Енисейская губерния, ее прошлое и настоящее. СПб., 1892.
14. Радлов В. В. Из Сибири: страницы дневника. -М., 1989. — С. 90−91.
15.Кузнецов И. П. Из истории южных частей Енисейской губернии. — Томск, 1908.-С. 1−2.
16. Ватин В. А. Минусинский край в XVIII веке. — Минусинск, 1913.-С. 89.
17. Козьмин H.H. Хакасы. Иркутск, 1925. — С. 28.
18. Козьмин H.H. Указ. соч. — С. 25.
19. Там же.-С. 77.
20. Там же. — С. 76, 77.
21. Там же.-С. 57.
22. Там же. — С. 59.
23. Там же. -С.70.
24. Там же. — С. 88.
25. Бартольд В. В. Киргизы. Исторический очерк // Сочинения. — М., 1963. Т. II, ч. 1.-С.514.
26. Бартольд В. В. Указ. соч. — С. 520−525.
27. Там же.-С. 520, 523.
28. Бахрушин С. В. Енисейские киргизы в XVII веке // Научные труды. — М., 1955. Т. III, ч. 2.-С. 176−224.
29. Бахрушин С. В. Енисейские киргизы в XVII веке. — С. 224.
30. Бахрушин С. В. Указ. соч. — С. 190.
31. Там же.-С. 177.
32. Там же.-С. 176,178.
33. Там же.-С. 192.
34. Там же.-С. 194.
35. Там же.-С. 195.
36. Сериков И. А. Красноярский край. — Красноярск, 1940. — С. 5.
37. Шунков В. И. Вопросы аграрной истории России. — М., 1974. — С. 231- Зуев A.C. О характере присоединения Сибири к России (постановка проблемы) // Региональные процессы в Сибири в контексте российской и мировой истории: Материалы Всероссийской научной конференции. -Новосибирск, 1998.-С. 36.
38. Потапов Л. П. Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XVII — XIX вв.). — Абакан, 1952. — С. 3.
39. Потапов Л. П. Указ. соч. — С. 41.
40. Потапов Л. П. Происхождение и формирование хакасской народности. -Абакан, 1957. — С. 51, 66. Он же. Очерки по истории алтайцев. — М-Л., 1953. -171−172.
41. Потапов Л. П. Происхождение и формирование. — С. 35, 54.
42. Потапов Л. П. Этнический состав и происхождение алтайцев. — Л., 1969. С. 106.
43. Потапов Л. П. Происхождение и формирование.-С. 162−164.
44. Потапов Л. П. Указ. соч. — С. 14.
45. Потапов Л. П. Там же. — С. 32−33.
46. Потапов Л. П. Указ. соч. — С. 95.
47. Там же.-С. 33.
48. Александров В. А. Присоединение Восточной Сибири к Русскому государству и ее заселение // История Сибири: в 5 тт. — Л., 1968. Т. 2. — С. 4155.
49. Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. -М., 1960.-С. 115.
50. Кызласов Л. Р. К вопросу об этногенезе хакасов // Ученые записки ХакНИИЯЛИ. — Абакан, 1959. — Вып.VII. — С. 87.
51. Копкоев К. Г. Некоторые данные к вопросу о происхождении хакасов // Ученые записки ХакНИИЯЛИ. — Абакан, 1960. — Вып. VIII. — С. 147−148.
52. Кызласов Л. Р. «Домыслы и факты (по поводу учебных пособий Ю. С. Худякова „Кыргызы на Енисее“. — Новосибирск: Изд-во Новосибирского государственного университета, 1986, и „Кыргызы на просторах Центральной Азии“, Бишкек, 1995)» // Ежегодник института Саяно-Алтайской тюркологии. — Абакан, 2001. Вып. V. — С. 224−225.
53. Кызласов JI.P. Взаимоотношение терминов «хакас» и «кыргыз» в письменных источниках VI—XII вв.еков // Ученые записки ХакНИКЯЛИ. -Абакан, 1969. — Вып. XIII. — С. 11.
54. Кызласов Л. Р. Взаимоотношение терминов. — С. 13- Он же. К вопросу об этногенезе хакасов. — С. 88.
55. См. например, Кызласов Л. Р. Взаимоотношение терминов. — С. 17, 18- Он же. Домыслы и факты. — С. 218.
56. Бахрушин C.B. Енисейские киргизы в XVII веке. — С. 176.
57. Копкоев К. Г. «Енисейские киргизы» и этногенез хакасов. — С. 31.
58. Сердобов H.A. История формирования тувинской нации. — Кызыл, 1971. -С. 141.
59. Сердобов H.A. Указ. соч. — С. 141, 142.
60. Арзыматов A.A. Из истории политических отношений енисейских киргизов с Россией в XVII — XVIII вв. — Б. м.: Изд-во «Кыргыстан», 1966. — С. 15.
61. Арзыматов A.A. Указ. соч. — С. 16.
62. Там же.-С. 22−23.
63. Там же.- С. 91.
64. Абдыкалыков А. Н. Енисейские киргизы в XVII веке. Исторический очерк. -Фрунзе, 1968.-С. 10.
65. Абдыкалыков А. Н. Указ. соч. — С. 12−15.
66. Абдыкалыков А. Н. Енисейские киргизы в XVII веке: Автореф. дис.. канд. истор. наук. — М., 1964. — С. 7−8- Он же. Енисейские киргизы в XVII веке. Исторический очерк. — Фрунзе, 1968. — С. 63−64.
67. Абдыкалыков А. Н. Енисейские киргизы в XVII веке: Автореф. дис.. канд. истор. наук. — С. 9.
68. Абдыкалыков А. Н. Енисейские киргизы в XVII веке. — Фрунзе, 1968. — С. 16, 133.
69. Быконя Г. Ф. Завершение присоединения юга Приенисейского края // Быконя Г. Ф. Заселение русскими Приенисейского края. — Новосибирск, 1981. -С. 33 -58.
70. Быконя Г. Ф. Завершение присоединения юга Приенисейского края. — С. 34,35.
71. Быконя Г. Ф. Указ. соч. — С. 36−37.
72. Там же.-С. 38−39,49.
73. Там же.-С. 46,49.
74. Бутанаев В. Я. Кыргызы во времена монголо-джунгарского владычества (ХШ-ХУШ вв.) // Бутанаев В. Я, Худяков Ю. С. История енисейских кыргызов. Абакан, 2000. — С. 153.
75. Бутанаев В. Я. Этническая история хакасов ХУН-Х1Х вв. — М., 1990. — С. 19.
76. Бутанаев В. Я. Кыргызы во времена монголо-джунгарского владычества. -С. 154.
77. Кызласов Л. Р. Как нам себя называть // Кызласов Л. Р. Земля Сибирская. -Абакан-М., 1994.-С. 76−77.
78. Чимитдоржиев Ш. Б. Взаимоотношения Монголии и России ХУН-ХУШ вв.-М., 1978.-С. 179.
79. Бутанаев В. Я. Этническая история хакасов ХУН-Х1Х вв. — Абакан, 1990. -С. 17. Он же. Кыргызы во времена монголо-джунгарского владычества. — С. 153.
80. Бутанаев В. Я. Кыргызы во времена монголо-джунгарского владычества. -С. 162.
81. Потанин Г. Н. Материалы для истории Сибири // ЧИ ОИДР. — М., 1866. Кн. 4.
Разветвленость одного из грандиозных миграционных нутей — Енисея.
обусловил уникальную этническую нестроту и сложную геонолитическую.
картину Саяно-Алтая. По верхнему и Среднему Енисею жили нредставители.
различных языковых семей — тюрки, самодийцы, финно-угры, кеты. Различались они и по хозяйственно-культурному типу. Традиционными.
лидерами являлись енисейские кыргызы-нолуномады. Длительное, с XIII в. монголо-татарское владычество серьезно затормозило поступательное.
развитие нриенисейских народов. Их политическая жизнь характеризовалась.
разнотипностью. С одной стороны, сохранялись архаичные форы этнической.
экснлуатации кыштымов-данников, с другой — отношения военной.
демократии перерождались в раннеклассовые. С начала XVII в. соперничество за Саяно-Алтай усилилось. Здесь.
сошлись интересы молодого джунгарского государства, монгольских алтын ханов и русского «белого царя». В рассматриваемое время кыргызские князья придерживались.
традиционной политической ориентации в отношении сеньора. Однако.
появление русских людей усложнило их позицию. Часть ближних к русским.
острогам улусов стали придерживаться прорусской ориентации, тем более,.
что нериодически алтын-ханы пытались использовать России в своих.
политических интересах, а это рассматривалось ими как проявление их.
слабости. Джунгары только начали проявлять интерес к Северному.
Присаянью. Внутренние междоусобицы отвлекали их внимание от событий,.
происходивших в этом регионе. Кыргызские князья чисто номинально.
признавали себя данниками России. В отношении своих кыштымов они.
согласились на режим многоданничества. Кыштымы вносили албан алтын ханам, изредка — джунгарам, и ясак — русским властям. При этом кыргызы.
собирали албан и на себя. Воеводы, пользуясь ослаблением контроля со стороны центральной.
власти, довели ноборы с местного населения до неслыханных размеров. Это.
приводило к массовым побегам ясачных людей к кыргызам. По мере.
укрепления центральной власти у воевод становилось все меньше.
возможностей для злоупотреблений. Теперь удавалось улаживать отношения.
с кыргызаи при помощи мирных переговоров. К середине XVII в. установились довольно мирные отношения, основанные на том, что кыргызы.
согласились признать номинальную власть «белого царя». Кыргызско русские отношения с начала века проходили в сложных политических.
условиях. Мирные отношения нрерывались вооруженными столкновениями. Главным пунктов противоречий на этом этапе стала борьба за кыштымное.
население. Кыргызско-русские отношения осложнялись из-за.
несогласованноси действий воевод. Были случаи, когда во время переговоров.
с томскими представителями, кыргызские улусы подвергались нападению со.
стороны красноярцев. Воеводы нередко свои частные, далеко.
небескорыстные интересы ставили выше государственных. Часто они шли на.
поводу у казаков, которые в первую очередь стремились ополониться ясырем.
и пограбить «иноземческие пожитки». Падение государства Алтын-ханов имело большие последствия для.
всей Кыргызской земли. Вооруженные набеги алтын-ханов,.
сопровождавшиеся погромами, грабежами и насильственным уводом.
населения, приносили неисчислимые бедствия местному населению. Зависимость от алтын-ханов была особенно невыносимой, поэтому.
кыргызские князья поддержали джунгар и помогли им разгромить алтын хана Лоджана. Однако, после этого, возможности князей для лавирования.
между соседними государствами значительно сузились. Отныне князья.
попали в зависимость от Джунгарского ханства и были вынуждены следовать.
его политике в отношении России. Внешнеполитические события до 1687 г. развивались по наиболее.
жесткому сценарию. Джунгарские правители неоднократно посылали своих.
воинов, чтобы добиться монопольного госнодства на Среднем Енисее,.
Наибольшая опасность угрожала Красноярску, который дважды находился.
на краю гибели. Калмыцкие и кыргызские всадники появлялись даже под.
Енисейском. Красноярские и енисейские воеводы для защиты от набегов.
кочевников поставили более 10 острожков и обнесли тыном все деревни в.
Красноярской округе. Сложившуюся ситуацию наиболее полно использовал.
энергичный князь Иренак, ставший играть роль младшего союзника Сенгэ, а.
затем Галдана. Он сумел на равных вести переговоры не только с.
сибирскими воеводами, но и с самой Москвой. Интересно, что Москва.
признала за енисейскими кыргызами право на господство над населением.
Минусинской котловины, заключив с Иренаком договор о границах. Ситуация коренным образом изменилась после военных неудач.
Джунгарии в борьбе с халхасскими князьями и гибели значительной части.
кыргызских воинов у Телецкого озера в 1687 г. Изменилась и позиция.
Джунгарии. Ее наместники стали выступать посредниками в русско кыргызских отношениях. Право русских властей на сбор ясака не только с.
кыштымов, 1Ю и с самих кыргызов ими уже не оспаривается. Из-за.
активизации своих соседей Джунгария летом 1703 г. по сути отказывается от.
своих претензий на Северное Присаянье. Посланное двухтысячное войско.
уводит часть енисейских кыргызов и их кыштымов в Джунгарию. Масштабы.
«угона» были значительными, однако не стали губительными для.
формирующейся хакасской народности.
