Роль светской книги в формировании мировоззрения русского дворянства второй половины XVII — первой четверти XIX вв

На протяжении многовековой истории России, в процессе развития государства и общества большую роль играли политические элиты. В разные хронологические периоды они выполняли генерирующую функцию в процессе определения моделей развития страны, а также являлись социальным противовесом другим общественным стратам. Будучи наделенной комплексом функциональных полномочий, привилегий и прерогатив, политическая элита на разных исторических этапах выступала одним из локомотивом развития общественных отношений. Поэтому ее роль в истории России, — государства с чрезвычайно сложной социальной структурой, была значительна всегда.

В течение нескольких столетий, вплоть до крушения имперского строя, доминирующее положение в российском обществе по юридическому и интеллектуальному потенциалу занимало дворянское сословие. Именно его представители из века в век находились на ключевых государственных постах, определяли внутреннюю и внешнюю политику, формировали и представляли российскую культуру. Поэтому облик государства, его позитивные и негативные вехи развития, во многом зависели от представителей дворянской корпорации.

Дворянский сословный облик, определялся не только происхождением, численностью, пространственным размещением и имущественным положением. Представление о дворянстве, с учетом всей его социальной неоднородности, дают социокультурные характеристики этого сословия. Последние во многом формировались под влиянием сложного комплекса факторов, среди которых важно место занимала образовательная среда.

Известно, что складывание системы образовательных учреждений европейского типа в России долго время предшествовало домашнее образование, остававшееся популярным вплоть до конца имперского периода. В процессе воспитания и обучения дворянской молодежи во все времена важную роль играли книги. Наряду с литературой религиозного содержания, известной еще с древней Руси, особое значение в деле просвещения играла светская книга. Именно книжный мир был первой образовательной средой, в атмосфере которой проходило не только формирование личности, но и самоидентификация, осознание принадлежности к первенствующему сословию, элите российского общества. Тем самым осуществлялось и воспитание социальной ответственности дворянства.

Поэтому изучение происхождения и развития книжных традиций, влиявших на формирование дворянской сословной самоидентичности чрезвычайно важно для объективного понимая поведенческих установок дворянства, влиявших, в том числе на их государственную и общественную деятельность.

Современная политическая ситуация также во много актуализирует значение исследования данной проблемы. За десятилетия постсоветской истории России произошло значительное качественное обновление политической элиты, изменились ее социально-культурные характеристики. Однако, по-прежнему внутреннее состояние государства и ее роль на международной арене определяется представителями социально-политической элиты. Стабилизация ее состава, соотношение с другими категориями населения, полярность и антагонизм российского общества, острота межсоциальных связей делают ее эволюцию взаимозависимой от перспектив развития страны в целом.

Кроме того, в условиях интенсификации информационного пространства, связанного с технологическими метаморфозами происходит формирование нового культурного пространства. По-новому воспринимается роль и место в нем книги, печатной литературы. Сегодня полным ходом идет трансформация привычного соотношения традиционных и инновационных средств хранения и распространения информации, что, в конечном итоге, меняет и отношение к книге и книжной культуре.

Особенно рельефно общественное развитие, культурная стратификация российского социума обнажается на региональном, местном уровне. Субъекты федерации современной России, равно как губернии и области Российской империи, являются микросоциумами, которые зачастую зеркально отражают тенденции общественного развития в масштабах страны.

Вот почему изучение роли светской книги в формировании социально-культурного облика российского дворянства представляет актуальную проблему, важную для изучения как в научном, так и научно-практическом отношении.

Хронологические рамки диссертации определяются второй половиной XVII в. — первой четвертью XIX в. Нижняя хронологическая граница исследования обусловлена начавшимся изменением вектора политического и культурного развитии России в сторону «вестернизации», важнейшим фактором которой было распространение светской (преимущественно западноевропейской) книги и «книжной» образованности в среде русского дворянства и ее влияния на формирование его мировоззренческих и социокультурных ценностей. Верхняя граница обусловлена началом нового периода в развитии русского национального самосознания, оживлением общественной мысли, зарождением общественного движения и русской классической литературы, обусловленных успехами России в антинаполеоновских кампаниях, восстанием декабристов и проникновением идей западноевропейской общественной мысли.

Для анализа поставленных в работе проблем в их динамике и развитии, мы допускали выход за вышеустановленные хронологические границы. Тем самым была получена возможность учета многообразия факторов, обуславливавших эволюцию влияния книжного знания на дворянское мировоззрение.

Территориальные рамки исследования определялись с одной стороны стремлением проанализировать содержание проблемы в общероссийском контексте. С другой стороны, для раскрытия вопросов, связанных с региональной спецификой состояния вопроса, был определен микрорегион — Орловская губерния, представлявший собой административно-территориальный субъект Российской империи с устоявшимся этосоциальным составом. При выборе данного региона также было обращено внимание на наличие крупного помещичьего землевладения — «дворянских гнезд», которые представляли собой значимые центры сохранения провинциальной дворянской культуры.

Объектом диссертационного исследования является мировоззрение русского дворянства как социально-культурная составляющая его общественно-политического облика.

Предметом исследования является возникновение и эволюция книжных традиций в культурно-историческом оформлении дворянской сословной корпорации. Роль книжного знания, «книжная» образованность рассматриваются в контексте формирование мировоззренческих доминант русских дворян.

Под «книжной» образованностью мы понимаем формирование мировоззрения представителей российского дворянства на основе светской, преимущественно западноевропейской литературы. В исследуемый период книга по существу была синонимична понятиям «ученость», «наука», которые толковались расширенно, главным образом, применительно к «учености» и образованности в целом. В это время русский образованный человек испытывал уважение и доверие к знаниям, почерпнутым из светских книг. В его мировоззрении еще не обозначилось научно-критическое отношение к «книжной учености», полученной и получаемой из Европы. Именно в этом плане интересно проследить влияние светской «книжности» на формирование мировоззрения русского дворянина. В данный период российской истории продолжалось накопления эмпирических знаний о мире и человеке, «учености» в образовании и мировоззрении русского дворянина, чтобы в дальнейшем, соединяя собственный исторический опыт и светское, в том числе научное знание о мире, заимствованное из западноевропейской научной мысли, осознать и обозначить определяющие задачи и цели России, ее интеллектуальной элиты и национальной культуры.

Интерес к проблеме формирования дворянского мировоззрения на основе книжного знания появился еще в XVIII в., когда появились первые исследования, посвященные сословной истории дворянства. Так, М. М. Щербатов в своем известном памфлете1 резко осуждал преклонение Петра I перед Западом, считая, что его реформы способствовали возникновению сластолюбия, тщеславия, притворства и других пороков в дворянской среде. В XIX столетии эти идеи развивал В. А. Гольцев. Фрагментарно нравственных идеалов русского дворянства касались С.М. Соловьев3 и В.О. Ключевский4. Отличительной чертой дворянского сословия они считали чрезмерное увлечение «всем французским» и оторванность от реалий российской действительности. В.О. Ключевский5 задавался вопросом о значении и последствиях культурных реформ Петра Великого и культурной политике его преемников. Примечательно, что историк обращает внимание на эволюцию книжных предпочтений в складывании новых ценностей дворянства на протяжении XVIII столетия. И. А. Павленко провел целенаправленный анализ влияния литературы XVIII в. на быт и нравы русского общества, преимущественно дворянства6. Говоря о благотворном влиянии отечественной литературы на развитие русского общества, он отмечал негативное влияние «галломании» на самосознание и нравственные идеалы русского дворянства.

Оживление интереса к русской дворянской культуре наблюдается с 7080-х гг. XX в. Б. И. Краснобаев, освещая культурные реформы в России на протяжении почти двух столетий, (второй половины XVII — начала XIX вв.), акцентирует внимание и на эволюции культурной жизни дворянства. Он характеризует не только социальные и культурные реформы в отношении выс.

1 Щербатов М. М. О повреждении нравов в России. СПб., 1906.

2 Гольцев В. А. Законодательство и нравы в XVIII в. СПб., 1896.

3 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. В 15 книгах. — М.: ACT, 2009. — Кн. 5−6.

4 Ключевский В. О. Сочинения. В 8 т. М., 1956;1959. Т. 7. О нравственности и русской культуре. М., 2006.

5 Ключевский В. О. О нравственности и русской культуре. М., 2006.

6 Павленко И. А. Нравы русского общества в Екатерининскую эпоху. Издание H. Алексеева. Архангельск, 1912.

1 Краснобаев Б. И. Русская культура второй половины XVII — начала XIX вв. М., 1988. шего сословия, но прослеживает изменения самосознания и внутреннего духовного мира дворянства под воздействием данных реформ. Серьезное исследование A.M. Панченко посвящено проблеме культурного развития Росо сии в XVII в., в ходе которого были заложены основные предпосылки для осуществления петровских реформ. Значительное внимание автор уделяет как раз книжной культуре и такому явлению, как «книголюбие». Автор пытается определить роль и место книги в жизни русского читателя в XVII столетии. JI.H. Семенова, исследуя быт и культуру России первой половины XVIII в.9, особое внимание уделяет становлению дворянского сословия и тем культурным изменениям, которые заложили основы дворянского самосознания и мировоззрения.

Большой вклад в изучение образа жизни, традиций, норм поведения и мировоззрения привилегированного российского сословия внес Ю.М. Лот-ман10. Он затронул вопросы образования и воспитания дворянства, особенности «женского мира» и формирование круга книжных предпочтений дворянки, исследовал нравственные категории российского дворянства и его традиций. Однако автор более ограничивается изучением «книжного мира» представительниц благородного сословия.

В последние десятилетия появились новые исследования дворянской культуры и ментальности. Изучая вопросы воспитания русского дворянина, его образа мыслей и стиля поведения, О. С. Муравьева рассматривает его отношения к службе, к таким нравственным категориям, как честь, храбрость, внешняя сдержанность и чувство собственного достоинства11, стремится выявить черты его мировоззрения. Однако автор не затрагивает проблему книжного воспитания и книжной культуры дворянства. Работа И. Ф. Худу-1″) шиной направлена на выявление особенностей менталитета дворянского.

8 Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984.

9 Семенова J1.H. Очерки истории быта и культурной жизни России (первая половина XVIII в.). Л., 1982.

10 Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства XVIII — начала XX вв. СПб., 2001.

11 Муравьева О. С. Как воспитывали русского дворянина. М., 1995.

12 Худушина И. Ф. Царь. Бог. Россия: Самосознание русского дворянства (конец XVIII — первая треть XIX). М., 1995. сословия пушкинского времени, на основе изучения литературного материала. Однако автор сводит их, в основном, к принципу «самодержавие, православие, народность», не охватывая весь спектр мировоззренческих установок благородного сословия.

Исследование Б. Н. Миронова по социальной истории России с конца XVII в. до 1917 г., помимо вопросов социальной структуры дворянского сословия и его консолидации, раскрывает некоторые особенности менталитета высшего сословия. По мнению Б. Н. Миронова, дворянство, не скованное традициями общинного коллективизма, проявляло «готовность к усвоению новых образцов культуры и стандартов поведения"13, нежели другие социальные группы.

Сравнительно мало исследований посвящено изучению психологии российского дворянства на основе анализа мемуарной и эпистолярной литературы. В основном они касаются XVIII века. В этом плане следует выделить работы E.H. Марасиновой14, в которых отражен внутренний мир дворянства, а также на основе огромного массива эпистолярной и мемуарной литературы, выявлены социально-психологические особенности высшего сословия, прослежена эволюция дворянского самосознания, определены нравственные идеалы и основные доминаты дворянской личности. Однако автор, уделяя значительное внимание анализу нравственных ориентиров дворянства, сформировавшихся под влиянием государственной службы, обходит стороной те идеалы и ценности, которые прививались дворянству западноевропейской литературой XVIII столетия.

В исследовании отечественной мемуаристики второй половины XVIII в. М.А. Крючковой15 выделены общие черты психологии и самосознания.

13 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). Т. 1. СПб., 2003. С. 512.

14 Марасинова E.H. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. (По материалам переписки). — М., 1999; Власть и личность. Очерки русской истории XVIII в. М., 2008.

15 Крючкова М. А. Русская мемуаристка второй половины XVIII в. как социокультурное исследование // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1994. № 1. С. 17−29. дворянина. В этом плане представляет интерес и статья С.С. Минц16. Однако конкретная социально-психологическая характеристика дворян указанного.

1 7 периода в ней отсутствует. В своей более поздней работе С. С. Минц характеризует черты мемуаристов, особенности менталитета их времени, а также механизмы межличностного и межгруппового взаимодействия. Автор пытается выяснить: что больше присутствует в мемуарах этого времени — мемуарист в его переживаниях или «мир» в его внешней объективности. Подобный подход позволил автору дать общую социально-психологическую характеристику дворянскому сознанию описываемого времени. К сожалению, автор не затрагивает аспекты его эволюции под влиянием просветительской литературы XVIII в.

Значительный вклад в изучение общественного самосознания россий.

18 ского благородного сословия внес С.О. Шмидт’В своей работе, посвященной общественному самосознанию дворянства в XVII — первой трети XIX вв., основываясь на дворянских проектах, составленных на протяжении периода 30−60 гг. XVIII в., он проследил эволюцию дворянского самосознания и выявил присущие ему на разных исторических этапах основные мировоззренческие доминанты, отдавая первенство такому нравственному императиву, как «служение государю и Отечеству».

Т.А. Коваленко19, анализируя менталитет и основные личностные свойства, присущие дворянству в контексте русской культуры середины XVIII в., считает, что в период елизаветинского правления происходит не только окончательное формирование дворянства как сословия, но и складывание его самосознания и менталитета. Однако узкие хронологические рамки исследо.

16 Минц С. С. Об отражении особенностей социальной психологии в мемуарных источниках последней трети XVIII — первой трети XIX века //Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. М, 1984.

17 Минц С. С. Мемуары и российское дворянство. (Источниковедческий аспект историко-психологического исследования). СПб., 1998.

18 Шмидт С. О. Общественное самосознание российского благородного сословия. XVII — первая треть XIX века. Научное издание. М., 2002.

19 Коваленко Т. А. Менталитет дворянской культуры XVIII в. //Общественные науки и современность. 1997. № 5. С. 108−117- Менталитет русского дворянства в контексте культуры середины XVIII в. Дис. к.к.н. М., 1999. вания (30−40 гг. XVIII в.) вряд ли позволяют проследить эволюцию формирования менталитета дворянства.

Рассматривая систему дворянского воспитания, русский быт изучаемо.

20 го периода, М. В. Короткова приходит к выводу, что домашнее воспитание и система обучения в образовательных учреждениях строились на основе представлений и стереотипов того времени, требований, предъявляемых русским обществом дворянину. В работе Н. Марченко, посвященной изучению быта и нравов Пушкинского времени21, также исследуется проблема формирования мировоззрения дворянских «недорослей». В своем исследовании,.

99 посвященном русской дворянской усадьбе, Ю. М. Кузнецова уделяет внимание дворянским библиотекам. Автор отмечает одну из характерных черт многих дворянских книжных собраний екатерининской эпохи — это наличие на полках библиотек сочинений западноевропейской литературы, в особенности, трудов философского характера. Ю. М. Кузнецова касается «вольте-рянства», полагая, что именно оно послужило доминирующим фактором в формировании личности «нового» свободного дворянина. Изучению проблемы «вольтерианства», как неотъемлемого элемента духовной жизни русского общества во второй половине XVIII столетия посвящена статья Л.Н. Вдови-ной23. Автор полагает, что волна вольтерианства и масонства, охватившая Россию во второй половине XVIII в., связана с разочарованием части русского образованного дворянства в социально-политических реалиях того времени и духовными поисками новых идеалов и ценностей. «Книжный мир» русской дворянки нашел отражение в сравнительно недавно увидевшей свет работе В. В. Пономаревой и Л. Б. Хорошиловой «Мир русской женщины: воспитание, образование, судьба (XVIII в. — начало XX в.)"24. Надо сказать, что.

20 Короткова М. В. Путешествие в историю русского быта. М., 2003.

21 Марченко Н. Быт и нравы Пушкинского времени. СПб., 2005.

22 Кузнецова Ю. М. Русская дворянская усадьба. Экономические, политические и социально-культурные аспекты (вторая половина XVIII — начало XIX вв.). Дис. к.и.н. Самара, 2005.

23 Вдовина Л. Н. Вольтерианство и масонство в контексте духовной жизни русского общества в последние десятилетия XVIII в. //Вестник МГУ. История. 2006. № 3. С. 92−105.

24 Пономарева В. В., Хорошшова Л. Б. Мир русской женщины: воспитание, образование, судьба (XVIII в,-начало XX в.). М., 2006. общие и частные стороны социокультурного положения и мировоззрения русской женщины рассматривался в исследованиях, начиная с конца XIX в.25 Специальных работ, посвященных роли «книжного мира» в формировании мировоззрения российского дворянства в исследуемый период времени, почти нет. Хотя именно личные библиотеки позволяют нам раскрыть широту интересов и взглядов представителей дворянства, выявить общие тенденции формирования и развития дворянской книжной культуры, определившей сущностные черты дворянского мировоззрения.

Первоначальный интерес к дворянским библиотекам проявил во второй.

Л/ половине XIX в. историк и библиофил Г. Н. Геннади. Он исследовал каталоги богатых книжных собраний известного библиофила Д. П. Бутурлина. Аналогичные по характеру работы Г. Г. Писаревского, А. Е. Викторова посвящены книжным собраниям известных исторических деятелей: A.C. Матвеева ,.

A.A. Матвеева и его супруги. Исследованием этой проблемы занимался.

У.Г. Иваск. В его работе даны сведения о 1346 библиотеках, в том числе дворянских. Автор характеризует их состав, представляет биографии владельцев. Подобную же направленность имеют также работы Ф.К. Эксголь-ца30, М.Я. Параделова31 и Е.А. Шуманского32. В целом труды указанных авторов имеют в основном резюмирующий характер.

В советское время специальное исследование дворянских библиотек в России провел С.Р. Минцлов33. Объехав большое число усадеб дореволюци.

25 Михневич В. О. Русская женщина XVIII столетия. М., 1990; Лихачева Е. О. Материалы из истории женского образования в России (1086−1856). В 3 частях. СПб., 1899- Зинченко Н. Женское образование в России. Исторический очерк. СПб., 1902; Солонин Ю. Н. Женщина в структуре семейного быта: восемнадцатый век //Феминизм и российская культура. СПб., 1995. С. 25−43.

26 Геннади Г. Н. Русские библиофилы. Библиотеки графа Д. П. Бутурлина и их каталоги //Журнал Министерства Народного Просвещения. 1856. Ч. 90. Отд. 3. С. 1−10.

27 Писаревский Г. Г. Опись имущества боярина Артамона Сергеевича Матвеева //Чтения в Обществе истории и древностей российских (ЧОИДР). — 1900. — Кн. 2. — Отд. 5. — Смесь. — С. 7−17.

Викторов А. Е. Опись библиотеки гр. A.A. Матвеева и гр. Матвеевой //Летописи русской литературы и древностей. М., 1863. Т. 5. отд. III. С. 57−79.

29 Иваск У. Г. Частные библиотеки в России. Опыт библиографического указателя //Русский библиофил. 1911. № 3. С. 55−74- № 4. С. 45−54- № 6. С. 71−85- № 8. С. 68−77- То же. Ч. 2. СПб., 1912. 80 с.

30 Эксгольц Ф. К. Частные библиотеки // Русская библиография. 1880. № 55 (3). С. 23−29.

31 Параделов М. Я. Адресная книга русских библиофилов. М., 1904.

32 Шуманский Е. А. Справочная книга для русских библиофилов. Одесса., Тип. А. Шульце. 1905.

33 Минцлов С. Р. Синодик усадебных библиотек //Временник общества друзей русской книги. Париж., 1925. Вып. 1.С. 43−51. онной России, автор в своей работе излагает общее представление о дворянских книжных собраниях. Однако сведения, сообщаемые С. Р. Минцловым, страдают неточностями. Впрочем, все вышеназванные работы характеризуются однотипным подходом, отражающим лишь количественные характеристики и основную тематику книжных собраний. Более глубокому исследованию проблемы посвящена работа С. А. Белокурова «О библиотеке московских государей в XVI столетии"34. Автор прослеживает исторический путь формирования царских библиотек, начиная с XVI в., опровергая, кстати, существование легендарной библиотеки Ивана Грозного. С. А. Белокуров проследил в деталях изменение состава царских библиотек царя Михаила Федоровича, царя Алексея Михайловича, царевича Алексея Алексеевича и царя Федора Алексеевича. Автор отмечает значительные изменения в книжной культуре в период царствования Алексея Михайловича. Особое внимание библиотекам первых представителей династии Романовых уделяет И. Е. Забелин в своей известной книге о домашнем быте русских царей XVI — XVII вв35.

XVIII столетие — это период возникновения наиболее известных книжных собраний как представителей царской династии, так и дворян. Изучению количественного и тематического состава известной библиотеки князя Д. М. Голицына посвящена работа князя Н. В. Голицына. В наше время этот же о «у вопрос, хотя и мимоходом, затрагивается в работе диссертации Поповой. Однако более пристальное внимание к исследуемой мною проблеме начало проявляться в отечественной историографии второй половине XX в. Так, проблема возникновения и развития книгопечатания в России была изучена.

Е.Л. Немировским. Изучению истории книжной культуры России в целом.

34 Белокуров С. А. О библиотеке московских государей в XVI столетии. М., 1898.

35 Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. В 3 ч. М., 1915.

36 Голицын Н. В. Новые данные о библиотеке кн. Д. М. Голицына (верховника) //ЧОИДР. 1900. Кн. 4. Отд. 4. Смесь. С. 1−16.

37 Попова М. С. Русская дворянская усадьба в контексте ментальности отечественной культуры: на примере усадьбы Архангельское. Дис. к.к.н. М., 2004.

38 Немировский Е. Л. Возникновение книгопечатания в Москве. М., 1964. посвящена совместная работа И. Е. Баренбаума и Т.Е. Давыдовой39. Они уделяют особое внимание эволюции русской книги и русского читателя, обозначаются приоритетные направления отечественной и переводной литературы, бытовавшей в России на разных этапах развития.

В связи же с вопросом, собственно, о «книжном мире» представителей правящего слоя России, следует отметить, прежде всего, работы известного историка С.П. Луппова40, охватывающие период с XVII по 30 гг. XVIII вв. Он сконцентрировал свое внимание на трех важных аспектах книжной культуры России: книгоиздании, книготорговле и частных книжных собраниях. В работах С. П. Луппова представлены сведения о книжных собраниях С. Полоцкого, царя Федора Алексеевича, патриарха Филарета и патриарха Никона, A.M. Строганова, В. В. Голицына, Петра I и членов царской семьи, А. Д. Меншикова и П. П. Шафирова, Феофана Прокоповича, Анны Леопольдовны, А. П. Волынского и А. Ф. Хрущова и других светских и духовных лиц, а также описания книжных фондов монастырских библиотек и библиотек учебных заведений. Исследования И. В. Саверкиной и В. А. Сомова посвящены книжному собранию А.Д. Меншикова41. В частности И. В. Саверкиной были выявлены общие направления комплектования меншиковского собрания и личные книжные предпочтения светлейшего князя42. С. Р. Долгова также проявила интерес к библиотеке А. Д. Меншикова, особенно к содержавшемуся в ней картографическому материалу43. Коллекцию книг по искусству, собранную И. И. Шуваловым, проанализировал А. Г. Обрадович 44.

Значительное внимание многие исследователи уделяли проблеме соотношения рукописной и печатной книги в России на протяжении XVI — XVIII.

39 Баренбаум И. Е., Давыдова Т. Е. История книги. М., 1971.

40 Луппов С. П. Книга в России в XVII в. Л., 1970; Книга в России в первой четверти XVIII века. Л., 1973; Книга в России в послепетровское время. Л., 1976; Читатели изданий Московской типографии в середине века. Л., 1983.

41 Саверкина И. В., Сомов В. А. Реестр книг А. Д. Меншикова //Книга в России в эпоху Просвещения. Л., 1988. С. 146−150.

42 Саверкина И. В. Что читал Меншиков? //Родина. 2007. № 11. С. 94−95.

43 Долгова С. Р. О библиотеке Меншикова //Русские библиотеки и их читатель (из истории русской культуры эпохи феодализма). Л., 1983. С. 87−98.

44 Обрадович А. Г. Собрание книг И. И. Шувалова в научной библиотеке Российской Академии художеств //Философский век. Альманах. Вып. 8. Иван Иванович Шувалов (1727- 1797). Просвещенная личность в российской истории. СПб. 1998. С. 204 — 210. вв. Данная проблема была затронута в статьях уже упомянутого выше С.П. Луппова45, а также И.Ф. Мартынова46, Б.В. Сапунова47. Исследователи приходят к выводу о том, что, несмотря на широкое распространение печатной продукции, рукописная книга не ушла в «небытие», поскольку она по-прежнему оставалась более доступной, чем печатная, для определенных слоев российского населения. К тому же, многие запрещенные цензурой книги находили свое широкое «хождение» среди грамотной части населения посредством составления рукописных копий.

Большой интерес у исследователей вызывал вопрос о месте, роли и влиянии французской литературы в России, особенно во второй половине.

4 О.

XVIII — первой четверти XIX вв. проявился еще в начале XX в. Внимание к нему сохранялось и во второй половине XX в. Различные аспекты этого вопроса анализируются в статьях С.П. Луппова49, И.Е. Баренбаума50, а также.

51 52.

H.A. Копанева, С. Н. Исюоля и др. Исследованию французской части книжного собрания государственного деятеля Д. М. Голицына посвящена статья В. Ю. Пореша. Исследуя тематику французской части книжного собрания Д. М. Голицына, автор отмечает преимущественно гуманитарный состав коллекции. Аналогичное направление имеют также исследования Н. Ю. Болотиной, П. Н. Беркова, посвященные библиотекам Г. А. Потемкина54, Д.М.

45 Луппов С. П. Печатная и рукописная книга в России в первом сорокалетии XVIII в. (проблема сосуществования)//Рукописная и печатная книга. М., 1975. С. 182−189.

46 Мартынов И. Ф. К вопросу о русском книжном репертуаре второй половины XVIII в. //Рукописная и печатная книга. С. 193−205.

47 Сапунов Б. В. Изменение соотношений рукописных и печатных книг в русских библиотеках в XVI — XVII вв. // Рукописная и печатная книга. М., 1975. С. 37−50.

48 Отечественная война и русское общество / А. К. Дживилегов, С. П. Мельгунов, В. И. Пичета В 7 т. М., 1912.

49 Луппов С. П. К вопросу об уточнении репертуара русской книги первой половины XVIII в. (новые данные о недошедших о нас изданиях) //Книжное дело в России в XVI — XIX вв. М., 1980. С. 32−43.

50 Баренбаум И. Е. Французская переводная художественная литература в России (вторая половина XVIII в.) // Книга в России в XVII — начале XIX вв. Проблемы создания и распространения. М., 1989. С. 139−145- Издание французской переводной книги в России во второй четверти XVIII в. //Книга в России до середины XIX в. Л., 1978. С. 87−95.

51 Копанев H.A. Зарубежные издания, продававшиеся в московской книжной лавке //Книготорговля и библиотечное дело в России в XVII — первой половине XIX в. Л., 1981. С. 22−28- «Энциклопедия» и Россия //Книга в России в эпоху Просвещения. С. 169−175.

52 Искюль С. Н. Мабли в России //Книга в России в эпоху Просвещения. С. 34−53.

53 Пореш В. Ю. Князь Д.М. Голицын и французские книги из его библиотеки //Книгопечатание и книжные собрания в России до середины XIX в. БАН. Л., 1979. С. 98−111.

54 Болотина Н. Ю. Библиотека светлейшего князя Г. А. Потемкина — Таврического //Книга. Исследование и материалы. М., 1995. Сб. 71. С. 253−265.

Голицына, Д. Н. Шереметева, Н.П. Румянцева55. JI.A. Марихбейн, изучая и анализируя наиболее известные книжные собрания (библиотеки Петра I, Д. М. Голицына, А. П. Волынского, А. Ф. Хрущова, И.И. Шувалова)56, проследил эволюцию французской книги, ее количественное и качественное присутствие в составе российских дворянских библиотек на протяжении XVIIIXIX столетий. По мнению автора, французская книга знакомила русского читателя не только с французской литературой, но и открывала доступ к сокровищам европейского научного знания, уже распространявшегося в переводах на французский язык. JI.A. Марихбейн полагает, что количественный состав французской литературы неуклонно возрастал на протяжении XVIII столетия, что, безусловно, объяснялось явлением «галломании» в России. При этом значительное место в домашних дворянских библиотеках занимали сочинения французских просветителей. Этому же вопросу, но уже на материале частных собраний первой половины XVIII в. в библиотечной коллекции Академии Наук, посвящено и более ранее исследование П.И. Хотеева57. Автор сумел выявить количественный и тематический состав французской части книжных собраний Петра I, барона П. П. Шафирова, А. П. Ганнибала, а также книжные предпочтения В. А. Суворова, Б. Г. Юсупова, A.M. Черкасского, Анны Леопольдовны, являвшихся читателями этой библиотеки. П. Р. Заборов специально изучал эволюцию влияния творчества Вольтера в России и его идей на просвещенную часть русского общества, а также на масонское двисо жение в России. Автор приходит к выводу об усилении неприязни к Вольтеру в российском обществе после событий Французской революции. Данная мысль прослеживается и в работе М.М. Штранге59.

Значительно возрос интерес к истории книжной культуры России в последние десятилетия. Это связано с вниманием к истории быта, повседневно.

55 Берков П. Н. Русские книголюбы. Очерки. М.-Л., 1967.

56 Марихбейн JI.A. История частных коллекций французской книги в России в XVIII — XIX вв. их роль в развитии русско-французских культурных связей. Дис.. к.и.н. М., 2008.

Хотеев А. И. Французская книга в библиотеке Петербургской Академии Наук (1714−1742 гг.) //Французская книга в России в XVIII в. Очерки истории. Л., 1986. С. 5−58.

58 Заборов П. Р. Русская литература и Вольтер. XVIII — первая треть XIX века. Л., 1978.

59 Штранге М. М. Русское общество и французская революция 1789−1794гг. М., 1956. сти. Так, М. В. Кукушкина исследовала книжное дело Московского государства XVI в.60, описав наиболее известные памятники литературы этой эпохи и деятельность основных книжных центров — крупных монастырей. Особое внимание автором было уделено репертуару рукописных сборников, преимущественно духовного содержания. В работе С. И. Лякишевой изучаются и реконструируются усадебные библиотеки России в XIX в., представлена целостная картина чтения дворян, прослежен процесс формирования домашних читательских традиций61. Однако наибольший интерес представляет собой основательное исследование по истории, философии и культурологии русской книги XIX столетия в работе М. Н. Куфаева. Раскрывая основные этапы развития русской книжной культуры в XVIII — XIX вв., он выявляет типичные и новые черты русской и иностранной книги, бытовавших в России на протяжении XVIII — XIX вв., определяет эволюцию социального состава русского читателя и характеризует круг книжных предпочтений грамотной части русского общества.

Труд С. Ф. Либровича «История книги в России"63 хронологически охватывает историю книжной культуры России более продолжительного исторического периода — с X по XIX столетие. Автор поэтапно прослеживает эволюционные изменения книжного материала и письма, формы и внешнего вида рукописных и печатных книг, эволюцию производства книги. Особое внимание автор уделяет анализу тематике книжной продукции на разных этапах исторического развития России.

Вопрос, касающийся развития книжного дела в российской провинции в изучаемый период, также оказался в сфере специального внимания историков со второй половины XX в. Так, «книжному миру» русской провинции в екатерининский период посвящена работа И.Ф. Мартынова64. Книжная куль.

60 Кукушкина М. В. Книга в России в XVI в. СПб., 1999.

61 Лякишева С. И. Усадебные библиотеки и домашнее чтение дворян как образец книжной культуры России XIX в. Дис. .к.п.н. Орел., 2009.

62 Куфаев М. Н. История книги в XIX в. М., 2003.

63 Либрович С. Ф. История книги в России. М., 2000.

64 Мартынов И. Ф. Книга в русской провинции 1760−1790 гг. Зарождение провинциальной книжной торговли //Книга в России до середины XIX в. Л., 1978. С. 109−125. тура дворянства Тульской губернии XVIII — первой половины XIX вв. представлена в работе O.E. Глаголевой65.

Специального внимания заслуживают работы, посвященные книжной культуре Орловского края и специально дворянскому «книжному миру». Одна из первых работ по данной проблеме принадлежит краеведу Я.И. Горо-жанскому66, который попытался восстановить тематику книг, издававшихся в Орле в 1800—1830 гг. Тем не менее, предложенный в его исследовании список книг был неполным и требовал уточнения и дополнения. Однако, исследования в этом направлении были продолжены уже во второй половине XX — начале XXI вв. Вышла совместная статья A.C. Захарова, Т. Д. Крыловой и A.B. Блюма «К истории возникновения книгопечатания в Орле» 67, которая расширила каталог книг, вышедших в Орле в первое тридцатилетие XIX в. Данная работа весьма важна для воссоздания круга чтения жителей Орловского края. Много дискуссий среди исследователей вызвал вопрос о первой печатной книге в Орле и ее авторе. Данный вопрос был затронут в статье В. Еремина «К вопросу о первой орловской печатной книге"68.

Глубокому исследованию истории книжной культуры Орловского края посвящена работа Ю.В. Жуковой69. Во второй главе ее диссертационного исследования рассматривается возникновение и развитие типографского дательского дела на Орловщине. Большое внимание Ю. В. Жукова уделила книгоиздательской деятельности И. Я. Сытина и тематике печатных изданий, выпускавшихся в его типографии с 1812 г. по 1830 г. К тому же автор исследует проблему зарождения и развития книжной торговли в Орловской губернии и анализирует ассортимент продававшихся книг, что позволяет нам про.

65 Глаголева O.E. Тульская книжная старина: очерки культурной жизни XVIII — первой половины XIX вв. Тула., 1992; Культура русской провинции. Дис.. к.и.н. Л., 1987.

66 Горожанский Я. И. Список книг, напечатанных в Орле в первые 30 лет нынешнего столетия //Памятная книжка Орловской губернии на 1888 год. Орел., 1888. С. 160−164.

67 Захаров A.C., Крылова Т. Д., Блюм A.B. К истории возникновения книгопечатания в Орле: [свод.] кат. (Каталог книг, напечатанных в Орле в 1814—1830 гг.) /Юрловский библиофил: альманах. Орел., 1986. В. 4. С. 27−66.

68 Еремин В. К вопросу о первой орловской печатной книге //Искони было слово. Орел., С. 70−71.

69 Жукова Ю. В. Книжная культура Орловской губернии конца XVIII — начала XX вв. Дис. .к.и.н. M., 2005; Книжное дело Орловской губернии. Конец XVIII — начало XX вв.: справочник. Орел., 2005. следить читательские запросы местного дворянства и степень их удовлетворения орловскими книжными лавками.

В рамках последнего из указанных аспектов исследования книжной культуры Орловской губернии интерес представляют публикации, посвященные личностному компоненту ее становления и развития в исследуемый период70. В своем специальном исследовании71, посвященном орловским пренумерантам (подписчикам), Н. М. Чернов приходит к выводу, что имена представителей орловского дворянства очень редко встречаются в их списках, поскольку орловское дворянство предпочитало пользоваться услугами столичных и иностранных книготорговцев.

В контексте исследования собственно дворянского аспекта «книжного мира» Орловской губернии внимание, конечно, прежде всего, привлечено к тургеневской библиотеке. Ей посвящены исследования М.В. Португалова72,.

JI.A. Балыковой. Указанные авторы изучают формирование, в частности обращают внимание на ту ее часть, которая была собрана самим И. С. Тургеневым, а также выясняются истоки формирования «лутовиновского» книжного собрания. Изыскания ранее упоминавшегося С. Р. Минцлова о состоянии дворянских библиотек, но в масштабах преимущественно Орловской губернии, уже в конце XX в., были продолжены Г. Ф. Злочевским74. Уточняя и дополняя своего предшественника, автор приводит сведения о библиотеках орловских помещиков: В.В. Вельяминова-Зернова, М. А. Володимерова, П. В. Киреевского, гр. Комаровского, А. Б. Куракина, В. В. Скарятина, Новосильцевых, А. Д. Тенишевой, A.C. Цурикова.

В сравнительно небольшой работе В. В. Бубнова и Ю. В. Жуковой рассматриваются некоторые аспекты книжной культуры орловского дворянства.

70 Деятели книжной культуры Орловского края: библиографический указатель /Сост. Р. И. Реуцкая, В. Г. Сидоров. Орел., 2003.

71 Чернов Н. М. Орловские пренумеранты. Приложение к каталогу «Книги, отпечатанные в Орле в 1814—1830 гг.» Орел., 1987.

72 Португалов М. В. Тургенев и его предки в качестве читателей //Тургениана. Орел., 1922. С. 13−28.

73 БалыковаЛ. А. Тургенев — читатель. По страницам мемориальной библиотеки. Орел., 2005.

74 Злочевский Г. Д. Синодик усадебных библиотек //Библиография. 1997. № 2−4. С. 76−92.

75 Бубнов В. В., Жукова Ю. В. Три века книжного собирательства на Орловской земле //Библиотековедение. 2003. № 4. С. 52−58. в целом, преимущественной в количественном и тематическом отношениях. Авторами приводятся общие сведения о наиболее известных книжных собраниях орловских дворян: С. А. Неплюева, Демидовых, графов Каменских, В. Осипова, Г. Н. Теплова, Пушкаревых. Тематически к указанной работе при.

76 мыкает и статья А. Ю. Сарана и Ю. В. Жуковой, содержащая общие сведения о библиотеках сенатора Г. Н. Теплова и орловского библиофила Н. П. Барышникова. В этом же плане написана и статья A.C. Захарова, в которой собраны общие сведения о количественном составе и приоритетных направлениях 43 книжных собраний представителей орловского дворянства и известных орловских деятелей XVIII — XIX вв77. A.C. Захаров приводит сведения о библиотеках А. П. Ермолова, гр. Комаровского, А. Б. Куракина, С. А. Неплюева, Новосильцевых, П. П. Опухтина, Орлова-Давыдова, З. С. Свербеева, Ска-рятиных, А. Н. Теплова, И. С. Тургенева, С. А. Цурикова и др. Уже упоминавшийся выше автор Ю. В. Жукова провела специальное исследование библио.

78 теки орловских дворян Скарятиных. Анализируя книги, хранящихся в фонде редких книг Областной Орловской публичной библиотеке им. И. А. Бунина, она попыталась воссоздать круг чтения представителей рода Скарятиных второй половины XVIII в. — первой половины XIX в.

Вопросы культуры, в частности «книжной», орловского дворянства за.

79 трагиваются и в монографии М. И. Лавицкой. Анализируя повседневную жизнь обитателей дворянских гнезд, она отмечает их приобщенность к культурной жизни страны, что выражалось, в том числе, в выписке из столиц книг и периодических изданий. Между тем, местную прессу, по ее мнению, читали крайне мало.

Таким образом, историография по-прежнему уделяет значительное внимание институциональным и социально-экономическим вопросам исто.

76 Саран А. Ю., Жукова Ю. В. Библиофильская мозаика//Орловский библиофил. Орел., 2000. В. 7. С. 88−89.

77 Захаров A.C. Материалы к указателю частных библиотек Орловской губернии XVIII — начала XX вв.// Орловский библиофил. Альманах. В. 8. Орел., 2005. С. 136−141.

78 Жукова Ю. В. К истории родовой библиотеки Скарятиных //Орловский библиофил. Альманах. В. 7. Орел., 2000. С. 31−43.

79 Лавицкая М. И. Орловское потомственное дворянство второй половины XIX — начала XX вв. Орел., 2005. С. 152, 154. рии дворянского сословия. Вопросы формирования дворянского мировоззрения рассмотрены в работах посвященных общим проблемам истории дворянства. Для расширения историографической базы необходимо специальное исследование книжной культуры дворянства, без которого невозможно оценить влияние книги на формирование дворянского мировоззрения и его эволюцию.

Целью исследования является определение влияния светской книги на формирование дворянского мировоззрения.

Достижения поставленной цели предполагает решение следующих научных задач:

— проанализировать этапы распространения светской книги в контексте формирования книжного культурно-исторического пространства до конца XVII в.;

— исследовать роль книги в процессе оформления дворянского служилого сословия;

— изучить характер книжных коллекций и читательскую аудиторию в допетровскую эпоху;

— изучить процесс формирования дворянских книжных коллекций в первой четверти XVIII в.;

— выяснить читательские предпочтения дворян в середине XVIII в.;

— определить отношение к книге в дворянской среде во второй половине XVIII в.;

— исследовать формирование женской дворянской читательской аудитории и ее интересы;

— дать характеристику провинциальной издательской деятельности и книжному собирательству;

— изучить процесс становления «дворянских гнезд» как центров книжной культуры;

— исследовать характер книжных собраний провинциальных дворянских семей.

Источниковую базу исследования составляют законодательные акты, делопроизводственная документация, источники личного происхождения и периодическая печать.

Законодательные акты, использованные в работе, характеризуют правительственную политику по оформлению регламентации книгоиздательской деятельности и книжная торговля в Российской империи. В их числе были Именной указ 15 января 1783 г. «О позволении во всех городах и столицах заводить типографии и печатать книг на российском и иностранных языках, с.

ЯП освидетельствованием оных от управы благочиния" - Именной указ 16 сентября 1796 г. «Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книгоб учреждении на сей конец цензур в городах: Санкт-Петербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивиловской таможне, и об упразднении частных 81 типографий» — Именной указ 9 февраля 1802 г. «Об уничтожении Цензур, учрежденных в городах и при портахо дозволении открывать вольные типографии и о поручении губернаторам рассматривать вновь издаваемые кни-82.

ГИ".

Законодательные акты, использованные в работе, опубликованы в Полном собрании законов Российской империи (ПСЗ РИ). Оно издавалось в 1830—1916 гг. и насчитывает 133 тома. Это наиболее полный свод законодательства досоветского времени хронологически охватывающий период с 1649 по 1913 гг. В работе использованы нормативные материалы, опубликованные в I собрании ПСЗ РИ, которое состояло из 45 томов и было издано в 1830 г.

Законодательные источники отчетливо показывают отношение верховной власти к вопросам организации местного управления. В контексте и с учетом общих внутриполитических мероприятий и сословной политики в целом, именно законодательство дает возможность разобраться в направлениях законотворческой деятельности правительства по изучаемой теме.

80 Полное собрание законов Российской империи Собрание I. (ПСЗ РИ I). Т. XXI. СПб., 1830. № 15 634. С. 792.

81 ПСЗ РИ I. Т. XXIII. СПб., 1830. № 17 508. С. 933−934.

82 ПСЗ РИ I. Т. XXVII. СПб., 1830. № 20 139. С. 39−40.

Важное значение для достижения поставленных в работе задач сыграл анализ делопроизводственной документации по учету книжных собраний, переписка по их комплектованию и другие документы, раскрывающие читательские предпочтения представителей дворянства. Из документов, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), большое значение имели материалы фонда князя А. Д. Меншикова (Ф. 198). В них содержится опись библиотеки, а также бумаги и письма, позволяющие нам восстановить круг книжных предпочтений этого крупного государственного деятеля. Не менее важные материалы находятся в фонде Канцелярии конфискации (Ф. 340), принадлежащие канцелярии конфискаций, в которой сохранилась опись конфискованной библиотеки князя Д. М. Голицына. Кроме того, привлекались материалы фонда Конторы Московской Синодальной типографии (Ф. 1184): это сведения, относящиеся к книгоиздательскому делу периода царской и императорской России, списки лиц, приобретавшие книжные издания, информация о ценах на книжные издания, а также список книг, затребованный Петром I из московской типографии во время Каспийского похода. Материалы фонда Приказа книгопечатного дела (Московского печатного двора) (Ф. 1182) содержат сведения о покупателях книжных изданий Печатного двора второй половины XVII столетия. Наконец, документы фонда Наука, литература, искусство (разряд XVII) (Ф. 17) содержат сведения о библиотеке Г. А. Потемкина, которая после смерти князя была передана в Екатеринославский университет.

Важное значение для решения поставленных задач имели фонды личного происхождения Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). В их числе документы фонда Орловых (Ф. 1711), в котором содержатся сведения о представителях этого дворянского рода. В данном фонде имеется информация о составе личной библиотеки Ф. Г. Орлова, а также приведен список книг из родовой детской библиотеки. В фонде Бакуниных (Ф. 825) содержится богатая информация о тверском помещике A.M. Бакунине, отце известного русского революционера М. А. Бакунина, в том числе и опись их родового книжного собрания.

При работе над диссертацией привлекались документы, хранящиеся в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ). Прежде всего, это фонд Меншиковых (Ф. 166), в котором хранятся бумаги, принадлежавшие светлейшему князю А.Д. Мен-шикову и его потомкам. Среди этих бумаг хранятся его письма к разным лицам с требованиями прислать интересующие книги и журналы или сделать их переплет. В фонде Орловых-Давыдовых (Ф. 219) сосредоточены рукописные тетради отдельных представителей данного семейства с собственноручными выписками из различных книг.

Для анализа региональных аспектов изучаемого круга вопросов большое значение представляют документы Государственного архива Орловской от области (ГАОО). В первую очередь, это фонд Цуриковых 689, в котором содержатся сведения об этом дворянском семействе. В данном фонде имеется личная переписка представителей рода, представителей разных поколений, сохранилась собственноручная опись родовой библиотеки, берущей свои истоки с середины XVIII столетия, различные хозяйственные документы, деловые письма, а также автобиографическая заметка А. С. Цурикова, относящаяся к началу XIX в. Помимо этого, для составления более полной картины социально-экономического положения дворян Цуриковых на протяжении второй половины XVIII первой — половины XIX вв. были использованы материалы фондов Канцелярии орловского губернатора (Ф. 580), Орловского губернского правления (Ф. 4) и Орловской палаты гражданского суда (Ф. 6).

В работе использован фонд И. С. Тургенева (Ф. 509) из Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), в котором собраны сведения о писателе И. С. Тургеневе и его семье, среди которых особый интерес представляет переписка В. П. Тургеневой, матери писателя.

83 ГАОО. Ф. 689.

Из фондов Отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова (ОРКиР НБ МГУ) в диссертационном исследовании привлекался фонд генерала А. П. Ермолова, а также крупного государственного сановника и основателя Московского университета И. И. Шувалова. В них содержатся каталоги книжных собраний указанных деятелей.

Из редкого фонда Орловской областной публичной библиотеки им. И. А. Бунина (ООПБ) были использованы материалы бывших усадебных библиотек дворян Комаровского, Скарятиных, Цуриковых, Маслова, Киреевского и др. В фонде личных коллекций хранятся каталоги данных книг со сведениями об их владельцах. Материалы данного фонда были также использованы для характеристики книжной культуры орловского дворянства.

В фондах Орловского Государственного Литературного музея им. И. С. Тургенева (ОГЛМТ) хранятся сведения, относящиеся не только к жизни и творчеству самого И. С. Тургенева, но и его предковв частности, весьма интересным для данного исследования является каталог книг родовой библиотеки писателя, сделанный его потомками в 1885 г. Благодаря данному каталогу, можно ознакомиться с читательскими вкусами семейства Лутовиновых-Тургеневых, которые в целом отражали интересы провинциального дворянства.

Всего при написании работы привлекались материалы 18 фондов 8 архивохранилищ федерального и регионального уровня.

Большую ценность представили документальные публикации, в числе.

84 которых наиболее значимыми стали материалы «дела Ф. Шакловитого». В этом томе помещена очень подробная и обширная опись всего имущества опального временщика известного русского «западника» второй половины XVII в. князя В. В. Голицына и его семьи. В этой описи подробно, с указанием цен и стоимости сообщается о всякого рода «потехах» князя и его близких, музыкальных инструментах, шахматах и иных играх, убранстве его.

84 Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. Т. 4. СПб., 1893. дворца, предметах в нем находившихся. Главную же ценность в этих материалах представляют подробные сведения о библиотеке князя В. В. Голицына, количестве и тематическом составе книг в ней находившихся, а также стоимости этих книг. Фрагментарно привлекались Записные книги Московос ского стола за 1665 — 1678 гг., а также официальные документы 40 — 70-х гг. XVII в.86, дневальные записки Приказа тайных дел87, «Дворцовые разряды"88,.

Сборник князя Хилкова" .

Следующая группа источников, имеющая первостепенное значение для выявления особенностей формирования дворянского мировоззрения под влиянием книги и книжной культуры — источники личного происхождения. В первую очередь это мемуары российского дворянства, в том числе и воспоминания представительниц благородного сословия, а также воспоминания и записки современников, отражающие сведения о культурной жизни дворянства, их литературных пристрастиях, информацию о дворянских книжных собраниях и о трансформации мировоззрения дворянства в эпоху Просвещения. Интересными по своему содержанию являются сочинения, вышедшие из-под пера иностранных авторов, а потому отражающие взгляд на дворянскую культуру извне.

Дневник П. Гордона90, наемного офицера, выходца из Шотландии, служившего в русском войске с 1661 г. (майором) и дослужившегося до чина полного генерала. «Дневник» П. Гордона насыщен сведениями по истории России второй половины XVII в., свидетельствами о его взаимоотношениях с видными представителями русской знати и высшими руководителями государства. Автор вел его фактически с 1655 г. и до конца 1698 г. Особый интерес представляет та часть «Дневника», которая охватывает период 1684—1689 гг., и время Чигиринских походов 1677 — 1678 гг. В привлекавшихся частях.

85 Записные книги Московского стола 1665 — 1678 гг. //Русская историческая библиотека. Т. 11. СПб., 1890.

86 Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 3. СПб., 1848 и Т. 5. СПб., 1853.

87 Белокуров С. А. Дневальные записки Приказа тайных дел 7165 (1657) — 7183 (1675) гг. М., 1908.

88 Дворцовые разряды. Т. 4. 1676 — 1701 гг. СПб., 1855.

89 Сборник князя Хилкова. СПб., 1879.

90 Гордон П. Дневник. 1635−1659. М., 2000; 1659−1667. М., 2002; 1677−1678. М., 2005; 1684 — 1689. М., 2009.

Дневника" меня интересовали, главным образом, сведения об отношениях генерала Гордона с князем Голицыным, Лефортом и другими видными государственными и военными деятелями из окружения Голицына.

Другим интересным источником, насыщенным сведениями о России 80-х гг. XVII в., о князе В. В. Голицыне, его окружении, являются документы, касающиеся генерала Ф.Я. Лефорта91 из отечественных и зарубежных архивохранилищ, опубликованные в соответствующем сборнике документов. Это официальные российские государственные документы, а также из Швейцарии. Однако наибольший интерес для меня представляли письма Ф. Я. Лефорта, особенно письма за 1675−1689 гг., в которых он подробно описывал начало своей службы в России, отношения с видными русскими государственными и военными деятелями, в том числе с В. В. Голицыным, свою военную карьеру и пр.

Весьма важным историческим источником были «записки» польского пл посланника французского маркиза де ла Невилля. Он мог непосредственно наблюдать происходившее в России в 80-е гг. XVII в., общался лично с князем В. В. Голицыным и дал весьма пространную характеристику этой личности, а также его ближайшему окружению, в том числе военным советникам. Правда, в «Новых известиях» де ла Невилля «о Московии» порой встречаются сведения, нуждающиеся в проверке или просто ошибочные. Однако, в целом, они не умаляют значимости этого исторического источника. Достаточно интересный источниковый материал представляют записки К. фан Кленка93, в которых содержится достаточно много упоминаний об A.C. Матвееве, некоторых особенностях его быта.

Весьма важную роль в предлагаемом исследовании играли описи библиотек самого царя Алексея Михайловича, его сыновей, их «потех», описа.

91 Лефорт Ф. Сборник материалов и документов. М., 2006.

92 Невшль Де ла. Любопытные и новые известия о Московии //Россия ХУ-ХУП вв. глазами иностранцев. Л., 1986.

93 Посольство Кунраада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. Рязань., 2008. ние и описи царских дворцов и «хором» князя В. В. Голицына, собранные и опубликованные И.Е. Забелиным94.

Многообразие форм дворянской культуры характеристика дворянского мировоззрения содержится на страницах художественных произведений. В их числе отметим сочинения Н.М. Карамзина95, В.Ф. Вельяминова-Зернова96, Д.И. Фонвизина97, A.C. Грибоедова98, поэмы A.C. Пушкина99, а также произведения И.С. Тургенева100.

Методологической основой исследования являются основополагающие принципы объективности и историзма. Принцип объективности был ориентирован на всесторонний анализ категорий исторической действительности, на привлечение в работе разнообразных по происхождению и содержанию источников. Принцип историзма позволил рассмотреть эволюцию влияния книжной культуры на формирование дворянского мировоззрения, как значимую и системообразующую социокультурную характеристику сословия. Кроме того, роль книжного знания рассматривается в контексте и взаимосвязи с другими культурно-историческими процессами.

В работе использованы традиционные для исторических исследований методы. Сравнительный метод позволил рассмотреть процесс формирования мировоззрения дворянства в связи с реалиями российской действительности. Психоментальный метод, позволил определить личностные факторы, влиявшие на поведенческие установки провинциального дворянства и его отноше.

94 Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. В 3 ч. М., 1915.

Карамзин Н. М. Рыцарь нашего романа//Карамзин Н. М. Избранные сочинения. В 2 т. М.-Л., 1964. Т. 1. С. 755−783.

96 Велъяминов-Зернов В. Ф. Князь В-ский и княжна Щ-ва, или Умереть за отечество славно: Новейшее происшествие во время кампании французов с немцами и россиянами: Российское соч. Ч. 1. М., 1807. 95 с.

97 Фонвизин Д. И. Бригадир // Фонвизин Д. И. Собрание сочинений. В 2 т. М.-Л., 1959. Т. 1. С. 45−105.

98 Грибоедов A.C. Горе от ума. М., 1966.

99 Пушкин A.C. Барышня-крестьянка //Пушкин A.C. Драматические произведения, романы, повести. М., 1998. С. 228−249- Евгений Онегин. Роман в стихах //Пушкин A.C. Полное собрание сочинений. В 10 т. Л., 1977;1979. Т. 4. С. 5−184- Дубровский //Пушкин A.C. Драматические произведения, романы, повети. С. 249−329.

100 Тургенев И. С. Дворянское гнездо // Тургенев И. С. Рудин. Дворянское гнездо. М., 1980. С. 103−228- Пунин и Бабурин //Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. Сочинения. Л., 1978. Т. 9. С. 760. ние к книжной образовательной среде. Все это позволило выработать комплексную методологию анализа источников и построения выводов и заключений исследования.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые книжное знание в представлении дворянства рассматривается как непрерывный и последовательный процесс внутрисословной социокультурной эволюции. Впервые было предпринято комплексное изучение феномена книжной культуры дворян второй половины XVII — XVIII вв., восстановлена картина круга чтения и литературных предпочтений представителей и представительниц дворянского сословия, а также выявлено влияние просветительской западной литературы и зарождающейся отечественной литературы на мировоззрение дворян и на процесс становления самосознания российского дворянства, как сословной группы общества. Были выявлены особенности книжных собраний дворянства и определены факторы, влиявшие на их эволюцию на протяжении XVIII столетия. В данном исследовании было составлено представление о развитии провинциальной книжной культуры России во второй половине XVIII — первой трети XIX вв. на примере Орловской губернии, была прослежена история создания частных собраний наиболее видных представителей орловского дворянства, выявлены как общие, так и особенные черты личных библиотек провинциального дворянства. В ходе исследования было установлено влияние книги на мировоззрение наиболее образованной части дворянства и на формирование нравственных и эстетических идеалов дворян.

Выводы и заключения, сформулированные в диссертации, основаны на широком круге исторических источников, многие из которых вводятся научный оборот впервые.

Теоретическая и научно-практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы и выводы могут быть использованы при разработке учебных курсов по истории России, истории русской культуры, истории регионов России. Они значительно углубляют изучение указанных дисциплин.

Основные положения работы могут быть учтены при разработке правительственных мероприятий в социальной и образовательной сфере.

Апробация диссертации проходила посредством обсуждения на заседании кафедры истории России Орловского государственного университета. Отдельные результаты работы докладывались на научных конференциях. Основные положения исследования нашли отражение в печатных работах.

В основу структуры настоящей диссертации положен проблемно-хронологический принцип исследования и изложения материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, подразделенных на параграфы, заключения, приложений, а также списка использованных источников и литературы.

Заключение

.

Появление книги и распространение книжного знания в России, представляет собой сложную культурную эволюцию. Она продолжалась непрерывно, даже в драматические периоды истории государства. К середине XVII в. книжный мир стал перспективной и интенсивно развивающейся областью общественно-культурных отношений. Книга стала активно использоваться в образовательном процессе и административной практике. Кроме того, она становится популярным видом досуговой деятельности.

Обмирщение общественной жизни, распространение рационалистической мысли, отражалось на количестве, составе и содержании литературы. Наряду с книгами религиозного содержания, традиционно бытовавшими в пользовании читателей, все более распространение получает светская литература, научные, учебные, а затем и художественные издания. Со второй половины XVII столетия серьезное влияние на объем и тематику книг стала оказывать Западная Европа, откуда поступала литература практически по всем отраслям знания. Европейская книга получила распространение, как в переводах, так и на языке оригинала. Она знакомила русского человека с основными научными достижениями и открытиями, расширяла мировоззрение и пробуждала интерес к познанию мира, способствуя накоплению и росту научных знаний в России.

Главным читателем и собирателем книги в исследуемый период было дворянство. Благородное сословие оказалось наиболее восприимчивым к книжной культуре. С середины XVII в. наблюдается непрерывное усиление воздействия книжных знаний на формирование его мировоззрения. Интенсивный рост издательского дела и книготорговли в стране способствовал возникновению в домах представителей правящей элиты середины XVII — первой четверти XIX вв. обширных библиотек. Отличительной особенностью большинства книжных собраний второй половины XVII в. являлось преобладание светской литературы и наличие в них большого числа иностранных книг.

Реформаторская политика Петра I стимулировала дальнейший рост и распространение светского книжного знания. Начинается непрерывный процесс модернизации российского общества и «европеизации» российской правящей элиты. Потребность в образованных кадрах для нужд администрации, армии и флота стимулировала обращение к книге как источнику универсальных энциклопедических знаний.

Литература

петровской эпохи — это в основном издания по военной и морской тематике, а также по физико-математическим, техническим, географическим областям знания. Много книг было и по гуманитарным наукам. Новым явлением в отечественной книжной культуре стало появление на полках дворянских библиотек европейской (преимущественно французской) книги.

С петровского периода начинается и сколько-нибудь систематизированное книжное собирательство. Петр I сам любил книгу и подавал соответствующий пример своим сподвижникам. Многие его соратники пристрастились к собиранию книг. Однако книжные собрания были доступны даже далеко не всем представителям дворянского сословия. Поэтому, из-за высокой стоимости полиграфических работ, состав книжных коллекций определялся материальными возможностями владельца. Большое значение при комплектовании библиотеки имели и его профессиональные интересы. Личные библиотеки первой четверти XVIII в. представляли собой, преимущественно, «рабочие» собрания, книги которых имели практическую значимость для владельцев. Тем не менее, возрастал интерес дворянства к беллетристике, представлявшей собой новый тип книги — развлекательной.

В дальнейшем, на протяжении всего XVIII в. русские библиофилы продолжали уделять большое внимание гуманитарной литературе, в особенности, истории и философии. По-прежнему в библиотеках преобладали книги, необходимые в профессиональной деятельности владельца. Вместе с тем, число произведений художественной литературы также возрастало.

Знакомство с передовыми изданиями по различным наукам, а также с художественными произведениями классической и современной литературы, воспитание в книжной среде, способствовали формированию мировоззрения дворянства. Оно выражалось в осознании своего интеллектуально-духовного потенциала, чувства сословного корпоративизма, что в конечном итоге укрепляло его самоосознание как системообразующего элемент самодержавного строя. Кроме того, изучение историко-политического опыта России и зарубежных стран приводило дворян к пониманию необходимости усиления своей политической роли в государстве. Значительная доля политических и философских сочинений в дворянских книжных собраниях указывала на осмысление дворянством себя как единого сословия, которое стремилось заявить о своих правах и привилегиях и даже выступать со своими заявлениями и требованиями перед государственной властью.

В период правления Екатерины II чтение и собирание книг становится особенно важным, неотъемлемым элементом повседневного дворянского быта. В это время формирование мировоззрения российского образованного дворянства тесно связано с естественнонаучными открытиями и развитием философской мысли. В результате в дворянской среде появляются новые образцы и эталоны нравственности — традиция служения идеалам века Просвещения.

Распространение светской книжности в XVIII в. оказало влияние на культурную эмансипацию женщин дворянок, ставших читателями и собирателями книг. Это определялось недостаточным вниманием к женскому образованию, неравноправностью женщины в русском обществе XVIII столетия. Поэтому книга становится привычным элементом женской среды, и выступает не только как элемент сферы досуга, но и как источник знаний и средство для самообразования. Со второй половины XVIII в. одновременно с распространением культуры «женского чтения» создаются дамские" библиотеки, которые становятся неотъемлемой принадлежностью дворянских поместий.

Российская провинция в целом отражала тенденции развития столичной книжной культуры. Основным читателем и потребителем книжной продукции были, прежде всего, дворяне и купечество. Более того, губернские города, в числе которых был и Орел, являлись крупными центрами книгоиздания. Местная публика знакомилась с литературными новинками.

Еще ранее, чем типографское дело, в провинции началась книжная торговля. С последней четверти XVIII столетия читатели получили возможность приобретать издательскую продукцию на местах, не выезжая в Санкт-Петербург или Москву. В это время в Орле существовало три книжных лавки. Ассортимент продаваемых книг был разнообразным и представлял в основном российские издания. Тематика реализуемой литературы определялась читательским спросом. Наибольшей популярностью пользовались приключенческие и сентиментальные романы, а также исторические сочинения.

Анализ состава библиотек представителей благородного сословия Орловской губернии позволяет утверждать, что во многих дворянских семьях из поколения в поколение составлялись крупные и универсальные книжные собрания. Провинциальным дворянам любовь к книгам и традиция чтения прививались с детства.

Книжный ассортимент дворянских библиотек был весьма разнообразным. Наряду с произведениями русских авторов, там имелось большое количество зарубежной литературы, в том числе сочинения представителей передовой европейской научной мысли. Это способствовало зарождению в консервативной по своей природе дворянской среде либеральных и просветительских идей, укрепляло убеждение в необходимости реформирования общественно-политической и культурной сферы. Поэтому значительный культурный потенциал провинциальных дворянских гнезд превращал их в центры культурной жизни.

Таким образом, российское дворянство активно использовало культурно-просветительские возможности книг, которые были не только основными источниками получения научных знаний. Преобразования Петра I определили для дворянства духовный приоритет книжного знания, которое с учетом последующего предоставления благородному сословию важных политических и гражданских прав, способствовало окончательному формированию основных черт дворянского мировоззрения в исследуемый период.

Ретроспективный анализ книжного знания в формировании мировоззренческих установок дворянства представляется значимым для современной ситуации. Сохранение книжных традиций, популяризация чтения как самой доступной, но универсальной формы просвещения, сегодня также актуально, как и в досоветской России. Неслучайно академик Д. С. Лихачев отмечал: «» Книжное чтение" и «почитание книжное» должны сохранить для нас и для будущих поколений свое высокое назначение, свое высокое место в нашей жизни, в формировании наших жизненных позиций, в выборе этических и эстетических ценностей, в том, чтобы не дать замусорить наше сознание различного рода «чтивом» и бессодержательной, чисто развлекательной безвкусицей"847.

Принимая во внимание значение книжной культуры в историческом развитии страны, следует бережно относится ко всем ее формам. Именно исторический опыт доказывает, сколь важен потенциал книги в деле формирования чувства гражданской ответственности, патриотизма, и в целом, понимания первоочередных задач и перспектив развития государства.

847 Лихачев Д. С. Русская культура. М., 2000. С. 231.