Актуальность исследования определяется тем, что с момента своего возникновения периодическая печать была одним из важнейших источников отражения различных сфер жизнедеятельности общества, в том числе и сферы его повседневной жизни. Естественно, что априори периодической печати «была свойственная определенная идеологическая конъюнктура и политическая ангажированность. Вместе с тем, периодическая печать вполне достоверно передавала особенности жизни и быта населения в различные исторические периоды, те повседневные его проблемы, с которыми оно сталкивалось постоянно в то или иное историческое время. Несмотря на то, что печать была источником, который формировался благодаря творческой активности образованных, интеллигентных слоев общества, она отображала весь спектр существовавших общественных проблем, передавала сущностные характеристики самой толщи народной жизни. В периодической печати публиковались материалы, которые направлялись в редакции представителями самых различных слоев населения и с этой точки зрения, она всегда служила весьма значительным источником исследования народной жизни, повседневного существования различных общественных слоев и классов.
В современном российском обществе свобода печати является одним из главных его достижений и входит в число важнейших прав и свобод человека. Значение свободной прессы трудно переоценить. Пресса не только информирует своих читателей, она оказывает существенное воздействие на общественное мнение, в значительной степени формируя его. Это обстоятельство является особенно важным в контексте тех социально-политических перемен, которые происходят в российской обществе на современном этапе его развития. Свободная печать является также одним из главных институтов системы государственного устройства страны, так называемой четвертой властью, воздействующей на самые различные сферы государственной жизни, оказывающей влияние на деятельность различного рода органов власти, государственных учреждений и институтов. С одной стороны она доводит до населения установки государственной власти, с другой позволяет контролировать ее деятельность и избежать значительных ошибок в процессе реформирования российского общества и государства.
В данной связи особенно важным в истории отечественной печати представляет исторический период 1917;1920 гг., связанный с гражданской войной в России, когда влияние печати в общественных и политических процессах, происходящих в стране, было весьма существенно. Именно в этот кризисный период, как не парадоксально, происходил расцвет отечественной печати и журналисткой деятельности, а роль прессы в обществе существенно возросла. Периодическая печать того времени отражала различные подходы самых разнообразных политических сил и лагерей, действующих в стране, их цели и задачи в годы гражданской войны, особенности их идеологических установок и политических программ, а главное она отображала характер и особенности повседневной жизни населения страны, которому приходилось существовать в условиях кризисного времени, дробления политической власти и смены режимов.
Особенно данное обстоятельство было характерно для региона Северного Кавказа, в котором в годы гражданской войны действовали самые разнообразные по своей идеологической и политической ориентации политические силы, происходила частая смена местных правительств и органов власти, что дезориентировало сознание местного населения, сказывалось на его повседневной жизни и быте. В данных условиях периодическая печать определяла представления самых широких масс регионального населения об основных политических проблемах, о ситуации на фронте, о проводимых различными властями в крае социально-экономических мероприятиях в тылу. В условиях, когда не было других средств массовой информации, периодическая печать и была тем окном в большой мир для «маленького» человека.
В кризисные периоды истории роль периодической печати в обществе была чрезвычайно важна и контроль над ней, со стороны различных политических сил был по существу контролем над умами и настроениями сограждан и мог существенно повлиять на политическую, военную, социально-экономическую ситуацию и в отдельно взятых регионах и в стране в целом. В данной связи, опыт развития печатного слова, его влияние на повседневную жизнь обычного человека, на наш взгляд является одной из актуальных и важнейших проблем дня сегодняшнего, а опыт развития местной прессы в кризисный период гражданской войны, весьма востребованным и на современном этапе исторического развития страны.
Степень научной разработанности проблемы. Анализ историографии проблемы позволяет выделить два основных периода в ее развитии. Первый из них относится к 1917;1980;м гг. XX в. Второй охватывает 90-е годы, а также начало нынешнего столетия. В свою очередь, в зависимости от конкретно-исторической ситуации, в рамках рассматриваемых периодов мы выделяем несколько специфических этапов.
Вполне естественно, что основное место по завершению гражданского противостояния принадлежало историкам победившей стороны. Именно они формируют начальный этап освещения темы гражданской войны в исторической литературе. С первых десятилетий установления советской власти историки 20 — первой половины 30-х гг. такие как Какурин Н. Е., Калинин И. Н., Меликов В. А., Питковский и другие1 обращаются к теме недавно закончившейся гражданской войны. На этом этапе закладываются основные традиции и канонические черты в освещении данной темы. Разумеется, речь о повседневной жизни человека в период гражданской войны, в данной литературе тогда не шла. Тем не менее, на страницах отдельных исследований2 рассматривалось значение периодической печати в деле формирования нового массового сознания населения, приобщения российского обывателя к идеологе.
1 Какурин Н. Е. Как сражалась революция. Т. 1 — 2. М., 1925; Калинин И. В. В стране брапушек. М., 1923; Меликов В. А. Сталинский план разгрома Деникина. М., 1938; Питковский С. Гражданская война в России (1918;1920). М., 1925 и др. т Возвращенная публицистика. В 2-х кн. Кн. 1. 1900;1917. М., 1991; Луначарский Л. В. Коммунистическая пропаганда и народное просвещение // Известия ВЦИК, 1919; Луначарский А. В. Революция и искусство // в кн. Агитмассовое искусство Советской России. Материалы и документы. В 2 т. Т. 2. М., 2002; Луначарский А. В. Агитация и искусство //Луначарский А. В. Полн. собр. соч. В 8 т. Т. 7. М., 1967; Бухарин 11.И. Путь к социализму. Избранные произведения. Новосибирск, 1990; Троцкий Л. Д. Уроки Октября: С приложением критических материалов 1924 года. СПб., 1991 и др. мам марксизма и распространения среди населения политических лозунгов нового большевистского режима, склонения населения страны на свою сторону в ходе гражданского вооруженного конфликта. Поэтому и исследовательские задачи если и-решались этими авторами, то только как попутные и второстепенные. Партийная публицистика этого времени все еще носила ярко выраженный идеологический характер, сформировавшийся в недавние годы, «борьбы с классовым врагом», но все же, в определенной степени, отражала реальные тенденции, реальные процессы, происходившие в стране на низовом уровне существующей обществен ной структуры, уровне повседневной жизнироссийского социума.3.
Недавние военно-политические противники большевиков в гражданской войне также мало обращались к исследованию проблем повседневной жизни населения в годы гражданской войны. Российских зарубежных историков таких как: Милюков П. Н., Залесский.П. Н., Головин Hi Н., Зайцев А. А. и др.4 также как и их политических оппонентов больше интересовали военно-политические проблемы гражданского вооруженного конфликта, причины их собственного поражения в войне. Практически никто из них не обращалсяк исследованию повседневной жизни российского общества в годы гражданской войны, не говоря уже о проблемах отдельной личности, «обычного» человека в этот период.
Лишь отдельные авторы, чаще всего в мемуарной литературе, представляющей и бывших белых, и бывших красных, косвенно затрагивали эту тематику. Только на страницах воспоминаний Деникина А. И., Врангеля.П.Н., Антонова-Овсиенко В.А., Егорова А. И. и> т. д. 5 можно было встретить отз 1.
Невский В. И. Неделя крестьянина. М., 1920; Агитпарпоезда ВЦИК. Их история, аппарат, методы и формы работы. Сборник статей. Под ред. В. Карпинского. М., 1920 и др.
Милюков П. Н. Россия на переломебольшевистский период русской революции. Т. 1−2, Париж, 1927; За-лесский П. Н. Главные причины неудач белых движений на Юге России// Белый архив. Париж, 1928; Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917 — 1918 гг. Б. М. Ч. 1−5. (Кн. 1−10) — Зайцев А. А. 1918 год. Очерки по истории русской гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1935 и др.
Деникин А. И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы Юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 — январь 1919. Мн., 2002; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г. Т. 2: Воспоминания. Мемуары. Мн., 2002; Милюков П. Н. Воспоминания (1859 — 1917). Т. 2. М., 1990; Туркул A.B. Дроз-довцы в огне. Л., 1991; Антонов-Овсиенко В. А. Записки о гражданской войне. М., 1933; Егоров А. И. Раздельные штрихи к социальному и политическому портрету человека эпохи гражданской войны, повседневной жизни его самого и социальных слоев, к которым он принадлежал. Как правило, они находились в контексте масштабных военно-политических событий, борьбы различных сил и партий.
Большинство же советских историков тех лет думало не столько об объективном освещении гражданского вооруженного конфликта, сколько о структурировании соответствующего его образа в исторической литературе и народном сознании. Поэтому свои главные усилия в исследовании данной темы они направляли на обоснование закономерности победы большевистского режима в гражданской войне над силами «контрреволюции и реакции». По вполне понятным причинам советских историков, того времени, меньше всего заботили проблемы изучения положения «обычного», «среднего» человека, а тем более его повседневной жизни в истории грандиозных перемен. О нем, в тот период практически никто не вспоминал.
Перед советской исторической наукой стояли совершенно иные задачи: среди них создание и внедрение в массовое сознание, в историческую память народа героических образов победившего пролетариата и коммунистической партии, сакрализация большевистских вождей и их вклада в победу сил революции в гражданской войне, апологетика существующего режима. «Микро» уровень исторического, процесса не вызывал у них интереса. На фоне борьбы классов и партий жизнь и быт простого человека периода гражданской войны и даже целых социальных сообществ воспринимались как своеобразные, незначительные детали исторического процесса, на исследование которых не стоило тратить время.
Работы второй половины 30-х — 50-х гг. по содержанию, в подавляющем большинстве, являлись работами идеологическими, то есть отмечали роль средств массовой информации, в том числе, в частности периодической гром Деникина (1919г.). М., 1931; Шкуро А., Краснов П., Врангель П., Донсков П. Трагедия казачества. М., 1994 и др. печати в воспитании масс в духе социалистических идеалов. Рассматривались формы и методы массовой агитации и пропаганды, анализировались проблемы, связанные с использованием потенциала «пролетарского искусства», «печатного слова» для достижения поставленных партией политических.
— 6 целей.
В дальнейшем в 60-х-первой половины 80-х гг. эта тенденция в отечественной исторической науке применительно к исследованию периода гражданской войны продолжает сохраняться и преобладать. Наблюдается количественный рост работ и по исследованию влияния печатных органов на сознание народных масс, в процессе их воспитания в духе коммунизма в годы гражданской войны, особенно подчеркивается преимущество «ленинских методов» обращения к населению страны, внимание средств массовой информации к оту дельным социальным слоям и группам, составляющим советское общество. Тем не менее, те грандиозные задачи поистине вселенского масштаба, которые ставил перед собой и массами коммунистический режим и подконтрольная ему историческая наука, не предоставляли возможность интересоваться судьбой «обычного» человека, да еще того времени, когда формировались фундаментальные, базовые основы существующей политической власти. Тема «маленького» человека была слишком опасной, в контексте глобальных свершений прошлого и настоящего, она могла навести и авторов, и их читателей на совершенно нежелательные размышления и поколебать многие, уже устоявшиеся к этому времени исторические мифы. Соответственно на первый план в.
Сила большевистского слова. Сборник. М., 1936; Калинин М. И. Статьи и речи. 1919; 1935. М., 1936; Гофман Н. К истории первого агитпарохода ВЦИК «Красная Звезда». // Вопросы истории, 1948, № 9- Доценко 3. В. Первый аппационно-инструкторский пароход ЦК РКП (б) и ВЦИК «Красная Звезда» (июнь-октябрь 1919 г). Дисс.канд. ист. наук. М., 1950; Максакова Л. В. Агитационно-инструкторский поезд «Октябрьская революция» во главе с М. И. Калининым (1919;1920). Дисс.канд. исг. наук. М., 1950; Максакова Л. В. Агитпоезд «Октябрьская революция». 1919; 1920. М., 1956 и др.
Доброхотов В. Я. Принципы, формы, методы большевистской пропаганды и агитации в первые годы советской власти (октябрь 1917 — 1920). Дисс.докт. ист.наук. Горький, 1967; Осипова Т. В. Массово-политическая работа в деревне в первый год социалистической революции. Дисс.канд. ист. наук. М., 1964; Клеандрова В. М. Организация и формы деятельности ВЦИК (1917;1924 гг.). М., 1968; Русакова Е. М. Идеологическая работа Коммунистической партии в деревне (1919 — 1920). Дисс. канд. ист. наук. Минск, 1969; Доброхотов В. Я. Из истории осуществления ленинских принципов партийной пропаганды и агитации в 1918 — 1920 гг. // в кн. Горьковский гос. пед. институт иностр. яз. им. H.A. Добролюбова. Вып. 31. Горький, 1967; Борисова Н. Л. Ленинские принципы политической агитации и их воплощение в жизнь в 1917— 1920 гг. Дисс. канд. ист. наук. М., 1968 .и др. исторических исследованиях выходили свершения народа-героя, победившего многочисленных контрреволюционеров, внутренних и внешних врагов в гражданской войне, а теперь строящего новую счастливую жизнь. При этом подчеркивалась роль периодической печати, печатного слова вообще в идейно-политическом разложении противников большевиков, их фронта и тыла.8.
Характеризуя историографию 60-х-первой половины 80-х гг. в целом, можно отметить, что на данном этапе был сделан серьезный шаг в исследовании различных аспектов влияния средств массовой информации и, в частности, периодической печати на сознание и повседневную жизнь населения страны в условиях гражданской войны. В это время наметился переход от чисто партийной публицистики к научно-публицистической литературе, стала осваиваться научная форма результатов исследовательской работыпоявилась политическая возможность шире привлекать архивные материалы. Это и было сделано в трудах многих советских историков данного времени, но без изменения общей направленности исследований и без серьезной переоценки проблематики, связанной с гражданской войной в России.9.
Вместе с тем, как уже отмечено выше, на этом этапе начинается рассмотрение положения основных социальных слоев. Однако их повседневное существование в годы гражданской войны исследовалось лишь опосредованно, большей частью применительно к их социально-экономическому положению и вкладу в победу большевиков в гражданской войне. Изучался их исторический путь к социальному и политическому прозрению, рассматривались героические свершения отдельных их представителей в борьбе за общее дело.
8 Якушевский A.C. Большевистская пропаганда среди интервенционных войск США в 1918 — 1920 гг. и ее роль в провале антисоветской интервенции американского империализма. Дисс. канд. ист. наук. М., 1971; Доброхотов В. Я. Слово ленинской правды. Партийная пропаганда: наука и искусство. Горький, 1972; Катков Н. Ф. Идейно-политическая работа большевиков в войсках и тылу белогвардейцев (осень1918;1920гг). Дисс.докт. ист. наук. Л., 1978 и др.
9 Алексашенко А. П. Крах деникинщины. М., 1966; Агурев К. В. Разгром белогвардейских войск Деникина (октябрь 1919 — март 1920 гг.). М., 1961; Рыбаков М. В. Против Деникина. М., 1962; Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917 — 1920 гг.). М., 1968; Гимпельсон Е. Г. «Военный коммунизм»: политика, практика, идеология. М., 1973; Минц И. И. История Великого Октября. Т.З. М., 1979; Поликарпов В. Д. Пролог гражданской войны: История изучения. М., 1976; Седина A.M. На крутом повороте. 'Г.1. М., 1976; Думона Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгромоктябрь 1917 — 1920 гг. М., 1982; Ермолин А. П. Казачество и революция. М., 1982; История советского рабочего класса. В 6 т. М., 1984; Минц И. И. Год 1918;й. М., 1982; Поликарпов В. Д. Начальный этап гражданской войны: История изучения. М., 1980 и др. трудового народа. На фоне этих масштабных картин военного и политического противостояния эпохи исторического прошлого дополненных генерируемыми отечественной исторической наукой мифологизированными образами, сакрального изучения деятельности вождей пролетарских масс и продолжения «священной» борьбы их с идеологическими противниками «микро» уровень исторического процесса продолжал оставаться за кадром исторических исследований.
Судьбой «обычного» человека, его социального окружения, его мыслями, деятельностью, проблемами его повседневной жизни, а лучше сказать выживания в эпоху всеобъемлющего кризиса и крушения «традиционного» общества и государства практически никто не интересовался. Советские историки не находили там для себя ничего интересного. Даже повседневная жизнь целых социальных сообществ, таких, например, как рабочий класс или интеллигенция не вызывала у них особого интереса, поскольку она априори находилась за гранью знакомой и привычной им истории, в их представлении той истории, которую только и необходимо изучать, проблемами которой необходимо интересоваться. К тому времени уже вполне оформился список традиционных, канонических тем и проблем периода гражданской войны, которые и должен был рассматривать советский историк.
Период новейшей историографии, начиная с середины 1980;х — по настоящее время характеризовался, прежде всего, расширением исследования периода гражданской войны, привлечением научной общественности к так называемым «белым пятнам истории», т. е. к ряду исторических проблем и направлений, в том числе и к сфере повседневной жизни в кризисный период существования российского общества и государства.
Существенное изменение историографии в этот период применительно к нашей проблеме проявилось в качественно новом анализе, проведенном отечественными историками, идеологической и пропагандистской работы большевистской партии в различных регионах страны по трансформации сознания и российского населения в 1917;1920 гг.10 Однако, на наш взгляд, отход от традиционных подходов давался довольно непросто. Подтверждение этого служит ряд работ, вышедших на рубеже 80−90-х гг., в которых парадоксальным образом совмещались, и прежние марксистские подходы в исследовании гражданской войны и новые веяния в исследовании данного исторического времени. Как и прежде отечественных историков, таких как Поляков Ю. А., Иоффе Г. З. и других" интересовал «макро» уровень исторических процессов.
Период гражданской войны отечественные историки рассматривали с точки зрения закладки исторического и социального фундамента нового социалистического общества — еще невиданного в мировой истории. По сути дела происходило формирование новых мифов и всемерное укрепление старых о гражданской войне. Значительное место, историки отводили структурированию и историографической огранке идеал-типических образов в средствах массовой информации советского режима, в том числе и в периодической печати, среди которых главное место занимали образы партии и новой государственной власти, народа-победителя.
Достаточно долгое время историки 90-х гг.: Батаева Т. В., Гимпельсон.
1 ^.
Е.Г., Поликарпов В. Д., Трукан Г. А. ~ и другие по «инерции» сохраняли интерес к событийной, хронологической, военно-политической стороне гражданского вооруженного конфликта, практически не интересуясь судьбой отдельной личности, чья жизнь проходила в самом русле грандиозных исторических перемен. Лишь по прошествии некоторого времени, скорее под влия.
10 Фефелов C.B. Политическая работа Коммунистической партии среди крестьянства: лето 1918 — 1920 гг. На материалах губерний Центрального Черноземья. Дисс. канд. ист. наук. М., 1990; Егоров С. Н. Идеологическая работа партийных организаций Среднего Поволжья в годы гражданской воины и иностранной военной интервенции, 1918;1920гг. Дисс.канд.ист .наук. Саратов, 1990; Сикорский Е. Л. Военно-организационная и политико-массовая деятельность большевиков Смоленского края в период гражданской войны, октябрь 1917;1920гг.Дисс.канд.ист.наук.М., 1993;Старостин Е. И. Агитационно-пропагандистская работа организаций РКП (б) Центрального Черноземья в деревне в годы гражданской войны, 1918;1921. Дисс.канд. нет. наук. Тамбов, 1994 и др.
11 Поляков Ю. А. Советская страна после окончания гражданской войны. М., 1986; Гражданская война в СССР. T. 1 -2., М., 1986; Иоффе Г. З. Великий Октябрь и эпилог царизма. М., 1987 и др.
Батаева T.B. Историко-партийные документы: рабочий класс в первые годы Советской власти. М., 1990; Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М, 1995; Гнмпельсон Е. Г. Формирование советской политической системы 1917;1923 гг. М., 1995; Гражданская война в России: перекресток-мнений. М., 1994; Поликарпов В. Д. Военная контрреволюция в России. 1905 -1917 гг. М., 1990; Трукан Г. А. Путь к тоталитаризму.(1917 -1929 гг.). М&bdquo- 1994; Денисов C.B. Белая Россия. СПб., 1991 и др. нием западных концепций в изучении исторического прошлого вообще и периода гражданской войны в частности, 13 чем по причине собственной внутренней эволюции, в отношении исследования темы повседневности началось движение в сторону «обычного», «среднего» человека, его проблем, интересов, характера трудовой деятельности и быта, повседневной жизни.
Тем не менее, определенные качественные изменения, наметившиеся с середины 80-х гг. XX столетья, структурно оформились в новейшей историографии с середины 1990;х гг. Под их влиянием наметился пересмотр общих концептуальных положений, определяющих фундаментальные теорети.
14 ко-методологические характеристики исследуемого периода, а также разработка принципиально нового направления исследований, связанного, прежде всего, с изучением поведенческих реакций самого населения на внедряемые в его сознание идеологические и политические образы.15.
В данной связи, исследование проблемы соотношения агитационно-пропагандистских лозунгов большевизма, распространяемых со страниц массовой периодической печати, и его политической практики в условиях гражданской войны в различных формулировках и по-разному акцентированная достаточно ярко проявилась в исследованиях этого времени. Достоинством работ данного времени является то, что их авторы пытались разобраться в большевистских лозунгах, причинах их эффективного воздействия на массы в годы гражданской войны.16 Они испытывали явный дефицит источниковедческого материала, а возможно им не хватало широты взгляда на происходившие.
13 Revolution. Prinketon. 1981; Hingley R. A people in turmoil Revolutions in Russia. New York ets. 1970; Lincoln B. Red victory A History of the Russian civil war. N.Y., 1989; Brovkin V. Identity, Allegiance and Participotion m the Russian Civil War // European History. 1992; Geldem James von. Bolshevik festivals 1917 — 1920. Berkeley ets., 1993 и др.
Павлюченков C.A. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997; Павлова И. В. Сталинизм: становление механизма власти. Новосибирск, 1993; Шишкин В. А. Власть, политика, экономика. Послереволюционная Россия (1917;1928гг.). СПб., 1997 и др.
Яров C.B. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда в 1917 — 1923 гг. СПб., 1999; Кознова Е. И. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М., 2000; Колоницкин Б. И. Символы власти и борьба за власть. К изучению политической культуры Российской революции 1917 г. СПб., 2001 и др.
16 Агитмассовое искусство Советской России. Материалы и документы. 1918 — 1932. В 2 т. М., 2002; Шульман М. Г. Советский праздник в провинции: становление традиций. // в кн. NOBLESSE OBLIGE: праздничная и повседневная жизнь господствующих слоев Европы XVI — XX столетий. Орел, 2003. в стране в годы гражданской войны общественно-политические перемены, непосредственно связанные с повседневной жизнью населения страны в годы гражданской войны.
Тем не менее, появившись и распространившись единожды в отечественной исторической науке, тематика повседневности советского периода истории вообще и гражданской войны в частности вызвала на рубеже веков значительный интерес у отечественных историков, изучающих советское общество вообще и период гражданской войны, в частности. С течением времени появляются исторические исследования, как повседневной жизни отдельной личности, так и целых общественных групп. Часть исследователей в своих работах в большей степени рассматривают психологические, психоментальные проблемы человека периода гражданской войны, исследуют процесс возникновения и структурного оформления идеократических образов, массовых стереотипов, непосредственно связанных с коллективным сознанием, как отдельного человека, так и населения в целом. Среди них В. П. Булдаков, Е.С. Се-нявская, А. И. Ушаков, В. В. Кабанов и др.17.
Другая часть отечественных историков, исследовавшая в тех или иных аспектах повседневную жизнь населения России периода гражданской войны акцентирует внимание на повседневной жизни в российских регионах в 1917.
17 Булдаков В. П. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. М., 1997; Булдаков В. П. К изучению психологии и психопатологии революционной эпохи: (Методологический аспект)// Революция и человек: Социально-психологический аспект. М., 1996; Булдаков В. П. Октябрьская революция социокультурное изменение. Диссертация в виде научного доклада. М., 1998; Земцов Б. Н. Социально-психологические предпосылки революции 1917 г. в России. М., 1999; Кабанов В. В. Крестьянское хозяйство в условиях военного коммунизма. М., 1988; Ушаков А. И. История гражданской войны в литературе русского зарубежья: опыт изучения. М., 1993; Сенявская Е. Г. Человек на войне: опыт исторнко-психологической характеристики российского комбата. М., 1995; Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города. Нормы и аналогии 1920 — 1930 гг. СПб., 1999; Канищев В. В. «Мятежный обыватель» (Обобщенный портрет «рядового» участника антисоветских городских восстаний июня 1918 г.). М., 1996; Хар-ченко К.В. «Материальное Я» под прессингом большевистской власти в 1918;1921 гг.: выживание или смерть? Белгород, 2000; Канищев В. В. Трагедия провинциальной интеллигенции (1917 -1920 гг.). М., 2000; Магомедов Р. Р. Идеи мировой революции во внутренней политике советского руководства в общественном сознании россиян, 1917;1925 гг., Оренбург, 2000; Бордюгов Г. А. Социальный паразитизм или социальные аномалии? Из истории борьбы с алкоголизмом, нищенством, проституцией, бродяжничеством в 20−30-е гг. // История СССР. М., 1989; Данилова Л. В., Данилов В. П. Крестьянская ментальность и община// Менталитет и аграрное развитие России (XIX — XX вв.) М., 1996; Лившин А. Я. Орлов И.Б. «Серп и молот на престоле»: Революция, власть и воля в российском менталитете// Мнемозина: Альманах. М., 1999; Вербицкая О. М. Крестьянская семья в 20−50-е годы// Население России в 1920;1950;е годы: численность, потерн, миграции. М., 1994 и др.
1920 гг.18 Применительно к нашей проблеме, нельзя не отметить, ряд работ новейшего этапа историографии по анализу регионально периодики периода гражданской войны, в которой нашла свое отражение повседневная жизнь провинциального населения.19.
В данной связи, слабо исследована, в частности, тема повседневной жизни населения гражданской войны, применительно к региону Северного Кавказа, игравшему значительную роль в политических и социальных процессах, происходящих в России тех лет, 20 и в особенности специфическая проблема отражения повседневной жизни населения в местной периодической печати, которая, на наш взгляд нуждается, в тщательном изучении. Данный аспект темы повседневной жизни населения России в российской провинции в годы гражданской войны на сегодняшний день практически остается «белым пятном», и в этом контексте, является полем для исторических исследований. I.
18 Сафонов A.A. Крестьянская община Тамбовской губернии в 1917 — 1928 гг. (соц. аспекты проблемы). Дисс. канд. Воронеж, 1997; Яров C.B. Политическое сознание рабочих Петрограда в 1917;1923 гг. Дисс. док. СПб., 1999; Посадским А. В. Социально-политические интересы крестьянства и их проявление в 19 141 921 гг. (на материалах Саратовского Поволжья). Дисс. канд. ист. наук, Саратов, 1997; Соколов К. И. Противостояние народа и власти в Российской провинции после Октябрьской революции (1917;1921 гг.). На матер. Тверской губернии. Тверь, 1999; Дмитриева Е. Б. Рабочие Петрограда в 1918;1920 гг. (Динамика соц. структуры и общественной психологии) СПб., 1994; Нарский И. В. Жизнь в катастрофе: Будни населения Урала в 1917;1922 гг. М., 2001; Витковский В. А. Общественно-политическая жизнь тверской деревни в годы гражданской войны (1918;1920). Калинин, 1989; Витковский В. А. Развитие общественно-политической активности тверского крестьянства в годы гражданской войны (1918;1920). Калинин, 1990; Яров C.B. Крестьянин как политик: Крестьянство Северо-Запада России в 1918 — 1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб., 1999; Мусаев В. И. Крестьянство Петроградской и Псковской губерний в условиях гражданской войны (1919 год). Калининград, 1995; Зайцев A.A. Изменения в социальной психологии казачества в годы Октября и гражданской войны. М., 1991; Посадский A.A. Восприятие власти и механизмы защиты в саратовской деревне в годы гражданской войны. Балашов, 2000; Курышев И. В. О девиантном поведении сибирского крестьянства в годы гражданской войны. Омск, 2000; Канищев В. В. Трагедия провинциальной интеллигенции (1917 -1920 гг.). М., 2000; Петроград на переломе эпох: Город и его жители в годы революции и гражданской войны. / Балашов Е. М, Мусаев В. И., Рупасов А. И. и др., СПб., 2000; Три-фанков Ю. Т. Формирование массового сознания рабочих Центрального промышленного района России, вторая половина XIX — начало XX вв. Дисс. док. ист. наук. М., 1999; Яров C.B. Политическое сознание рабочих Петрограда в 1917; 1923 гг. СПб., 1999. и др.
19 Жеребенков C.B. Периодическая печать Омска как источник по социокультурной жизни города при Колчаке (конец 1918 -1919 гг.). Омск, 1997; Курышев И. В. Социально-психологический облик крестьянства Западной Сибири в годы Гражданской войны (по материалам периодической печати). Дисс.канд. ист. наук. Томск, 1998; Петров И. Б. Нравственный фактор в Гражданской войне / на материалах Дальнего Востока/ СПб., 1992. и др.
20 1.
Еремеева А. П. Между прошлым и будущим: (Художники Кубани в годы революции и гражданской воины 1917;1920 гг.). СПб., 1996; Борисенко Н. Авантюристы в гражданской войне на Северном Кавказе в 1917 году. Ростов-н/Д., 1991; Ушаков Л. И., Федюк В. П. Белый Юг 1919 -ноябрь 1920 гг. М., 1997 и др.
С учетом этого, автор определил в качестве объекта своего исследования повседневную жизнь населения Северного Кавказа в годы гражданской войны.
Целью нашего исследования является изучение повседневной жизни населения Северного Кавказа в условиях гражданской войны на материалах периодической печати 1917;1920 гг.
Для достижения поставленной цели, автор определил следующие основные задачи исследования:
— исследовать особенности отражения в периодической печати политической повседневности на Северном Кавказе в годы гражданской войны;
— раскрыть формы и способы освещения периодической печатью фронтовой повседневности на Северном Кавказе;
— осмыслить специфику отражения в прессе социокультурных и социально-экономических перемен в повседневной жизни региона в 1917;1920 гг.
Определяя хронологические границы исследования мы представляем их некоторую условность и размытость (как, впрочем, и относительность лю-, бых хронологических границ исторических процессов, изучающихся наукой). На наш взгляд, они определяются самим объектом нашего изучения, то есть реальным состоянием проблемы повседневной жизни населения Северного Кавказа в годы гражданской войны, в период качественного изменения российского общества, когда границы всех процессов весьма подвижны и накладываются друг на друга.
В нашем исследовании мы исходим из представления о том, что повседневная жизнь населения Северного Кавказа — это сложное, многоаспектное и специфическое историческое явление, происходившее в исторический период, связанный с распадом старой общественной и государственной системы в России и процессом формирования новой, который проходил в широких хронологических границах.
Изучаемый нами период гражданской войны мы рассматриваем только как начальный этап длительного процесса изменения всех аспектов существования российского общества, в условиях качественного изменения его политической системы. При этом исследование повседневной жизни населения Северного Кавказа в период октября 1917;1920 гг. имеет самостоятельное значение. В это время широкомасштабного гражданского конфликта в общих чертах решился главный вопрос — вопрос о «политическом лице» высшей государственной власти в стране, постепенно исчезали другие территориально-политические субъекты, претендовавшие на всероссийскую власть. И хотя вооруженная борьба и политическое подполье встречаются и в последующей истории Советской России, но качественный перелом произошел, как нам представляется, именно в границах изучаемого периода.
В этих хронологических границах произошло формирование новой системы ценности, новых опорных символов сознания, нового мировоззрения человека принципиально иной исторической эпохи, отличной от эпохи существования «традиционного» российского общества и государства, шло образо-< вание новых основ и аспектов повседневной жизни самых широких слоев населения не только Северного Кавказа, но и России в целом.
Территориальные рамки исследования определены в соответствии со складывавшимся административно-территориальным делением региона Северного Кавказа.
Методологическую основу диссертации составили научные принципы объективности и историзма, основанные на признании вариативности исторического процесса, исходящие из приоритета фактов, документальных свидетельств, предусматривающие отказ от политической заданости. Теоретическая основа исследования определена комплексом исторических, филологических, политологических, философских трудов.
Представляется целесообразным избрать проблемно-хронологический метод изложения результатов исследования, поскольку это дает возможность избежать повторного освещения одних и тех же сюжетов, более емко и разносторонне представить выявленные и обобщенные материалы диссертационной работы.
В работе использовался также историко-генетический метод. Суть его состоит в последовательном раскрытии свойств, функций, основных сторон анализируемого предмета исследования. При этом изучаемый предмет отражается в наиболее конкретной форме. По своей логической природе историко-генетический метод конкретно-исторического исследования является аналитически-индуктивным, а по форме выражения исторического материала — описательным. Это позволяет показать причинно-следственные связи развития исторических событий, как со стороны их уникальности и неповторимости, так и со стороны содержания исторического процесса (как общее, повторяющееся вне зависимости от типа цивилизации и общества).
Источниковую базу работы составили как опубликованные, так и не опубликованные, архивные материалы. Проведенный анализ источниковой базы позволяет отметить наличие значительного объема опубликованных источников по предмету исследования, и, учитывая характер его проблематики, (в частности необходимость детального анализа публикаций региональной периодической печати на Северном Кавказе в 1917;1920 гг.), мы в своей работе опираемся именно на них. Неопубликованные же источники используются нами, главным образом, только для уточнения некоторых деталей и исторических сюжетов изучаемого процесса.
Важнейшую группу опубликованных источников в контексте проблематики нашего исследования составляет периодическая печать. В ней наиболее полно присутствуют материалы, характеризующие исторические особенности и специфику повседневной жизни населения в годы гражданской войны.21 Среди источников этой группы следует выделить также местные периодиче.
21 Беднота: Изд. ЦК РКП (б). М., 1918;1922; Безбожник: Орган Центр, совета Союза воинствующих безбожников СССР. М., 1922; Борьба: Ежедн. Полит, и лит. газета: Орган Исполн. Бюро Союза социалистов-революционеров максималистов. Пг., 1918; Правда, Великая Россия, Спутник коммуниста, ЖизньГазета Рабочего и крестьянского правительства: Офиц. орган СНК. Пг., 1917;1918; Голос революции: Орган В ЦИК Советов соц. и р. депутатов (первого созыва). Пг., 1917;1918; Голос труда: Орган анархо-синдикалистов. Пг. 1917;1918; № 33 (5 марта 1918 г.). М&bdquo- 1918; Дело народа: Орган ЦК Партии социалистов-революционеров. М., 1917;1919. Известия народного комиссариата по Военным делам. М., 1918 -1919. идр. ские издания краев и областей, 22 и в частности региональную периодику Северного Кавказа, которая представляет особую важность для нас в контексте данного исследования.23.
Второй крупный блок опубликованных источников составляют документы ВКГТ (б), характеризующие основные параметры политических субъектов того времени, а также содержащие важнейшую информацию, отражающую специфику политических и социокультурных процессов в условиях гражданской войны.24 Третью группу исторических источников составляют труды основателей и первых руководителей Советского государства, стоящих у истоков формирования в 1917;1920 гг. новой общественно-политической системы в стране.25.
Важнейшей группой опубликованных источников являются составленные исследователями и вышедшие в свет в последнее время ряд сборников документов, относящихся к повседневной жизни «обычного» человека представителя того или иного социального слоя, и отражающих коллективную психологию широких масс населения. Среди них такие, как «Письма во власть. 1917;1927», «Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918 — 1932 гг.», «Сибирская Вандея. 1919; 1920», «Пи Голос революции. Пг, 1917;1918; Гражданская война. Казань, 1918; Гражданская война. Казань, 1918 и др.
Газета «Великая Россия». Ростов-н/Д., 1919; Газета «Ведомости Ростовского на-Дону градоначальства». Ростов-н/Д., 1915; Газета «Власть Советов». М., 1920; Газета «Вольный Дон». Ростов-н/Д., 1918; Газета «Вольная Кубань». Екатеринодар, 1919; Газета «Донские ведомости». Новочеркасск, 1918; Газета «Донские известия». Ростов-н/Д., 1918; Газета «Донской край». Ростов-н/Д., 1918; Газета «Жизнь». Росгов-н/Д., 1919; Газета «Известия Кубано-Черноморского областного отдела управления». Екатеринодар. 1920; Газета «Известия ВЦИК РКП (б)». Ростов-н/Д., 1918, 1919; Газета «Кавказский край». Ставрополь, 1920; Газета «Кубанская мысль». Екатеринодар, 1919; Газета «Кубанская правда». Армавир, 1918; Газета «Приазовский край». Таганрог, 1919; Газета «Россия». Ростов-н/Д., 1919; Газета «Ставропольские губернские ведомости». Ставрополь, 1916; Газета «Северный Кавказ». Екатеринодар, 1920 и др.
Декреты Советской власти. В 12-ти т. Т. 1−12. М., 1957;1986; Девятый съезд РКП (б). Март-апрель 1920 ода: Протоколы. М., 1960; Коммунистическая партия в период упрочения Советской власти. (Октябрь 1917 -1918): Документы и материалы. М., 1960; Коммунистическая партия — организатор победы социалистической революции. (Март — октябрь 1917): Документы и материалы. М., 1961; Декреты Советской власти. Т. 1 -XI. — М., 1957 — 1983; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898- 1970. Т. 2. 1917; 1924, 1970; Восьмой съезд РКП (б). Март 1919 г. Протоколы. М., 1959; Десятый съезд РКП (б). Март 1921. Стенографический отчет. М, 1963; Восьмая конференция РКП (б). Декабрь 1919 г. Протоколы. М., 1961; С Лениным в труде и бою (В. И. Ленин и Калужский край): сборник документов и материалов. Тула, 1971 п др.
25 Ленин В. И. Полное собрание соч. Т. 33, 35, 37, 38, 39, 40, 41, 42. М, 1974; Сталин. И. В. Полное собрание сочинений в 13 т. Ноябрь 1917 — 1920 М., 1947; Троцкий Л. Д. Избранные доклады, речи, резолюции. М., 1923; Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990 и др. терские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917—1929″, «Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах», «Власть и интеллигенция в Сибирской провинции (конец 1919 — 1925 гг.)», «Ленину о Ленине: Письма 1918 — 1921 гг.», «Москва в ноябре 1919 года, Письма из прошлого, октябрь 1917;го — начало 1918 г.», «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, 1918 — 1939», «Крестьянское движение в тамбовской губернии. 1917 — 1918», «Крестьянское движение в Поволжье. 1919 -1922 гг.» и другие.26.
Пятой самостоятельной группой источников выступают опубликованные мемуары политических деятелей изучаемого периода, которые позволяют дать анализ политической и социально-экономической деятельности в годы гражданской войны красных, белых, зеленых, ее целей, мотивов, ценностей и.
27 принципов и оценить характер ее влияние на повседневную жизнь населения.
В целом группа опубликованных источников многочисленна и репрезентативна для решения поставленных научно-познавательных задач. Вместе с тем полнота и глубина исследования требует выявления и привлечения для решения отдельных проблем пока еще неопубликованных источников.
26 Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918;1932 гг. / Отв. Ред. А. 1С. Соколов. М., 1997; Сибирская вандея. 1919;1920. Документы. В 2-х т. Под ред. Акад. А. Н. Яковлевасостав. В. И. Шишкин. М., 2000; Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах. М., 2001; Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917 — 1929. СПб., 2000; Власть и интеллигенция в Сибирской провинции (конец 1919 — 1925 гг.). Новосибирск, 1996; Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919 — 1921 гг. («Антоновшина»), Тамбов, 1994; Ленину о ЛенинеПисьма 1918 -1921 гг. //Неизвестная Россия, XX век. М., 1992; Москва в ноябре 1919 года: Сочинения учащихся научно-популярного отделения Университета им. А. Л. Шанявского// Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв. М., 1992; Письма из прошлого, октябрь 1917;го — начало 1918 г. //Свободная мысль. М., 1992; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, 1918;1939:Документы и материалы/Составители Л. Борисова, В. Данилов, Н. Ивницкий, В. Кондрашин, Т. Голышкина, В. Гусарченко, А. Николаев, Н. Тархова, М., 2000; Письма во власть. 1917;1927. М., 1998; Крестьянское движение в Тамбовской губернии. 1917; 1918. М., 2003; Крестьянское движение в Поволжье. 1919;1922 гг. М., 2002 и др.
Воспоминания участников борьбы за Советскую власть в Смоленской губернии. Смоленск, 1957; Троцкий Л. Д. История русской революции: в 2 т. М., 1997; Деникин А. И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 — январь 1919. Мн., 2002; Деникин А. И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 -март 1920. Мн., 2002; Трубецкой С. Е. Минувшее. М., 1991; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г. Т. 1. Мн., 2002; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г. Т. 2. Мн., 2002; Горбунов Н. П. Воспоминания. Статьи. Документы. М., 1986; Шульгин В. В. Дни. 1920. М., 1989; Шульгин В. В. Три столицы. М., 1991; Этих дней не смолкнет слава. Воспоминания участников гражданской войны. М., 1958; Деникин А. И. Офицеры: Очерки. Киев, 1993; Катков Г. Россия 1917: Февральская революция. Лондон, 1967 и др.
Значительное количество документов, характеризующих повседневную жизнь населения России и Северного Кавказа в частности, в годы гражданской войны, находится в центральных государственных архивах. В столичных архивах (ГАРФ, РГАСПИ,) хранятся материалы, отражающие деятельность высших органов государственной власти, центральных органов государственной власти, центральных органов государственного управления РСФСР, административно-политических органов и учреждений в области социально-культурного строительства, социально-экономических мероприятий первых лет Советской власти, оказавших существенное влияние на повседневную жизнь населения.
В данной связи значительный интерес представляют документы и материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Представленные в этом архиве фонды Совнаркома РСФСР, Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета РСФСР (ВЦИК РСФСР), НКВД РСФСР и ВЦСПС позволяют более точно восстановить цели большевистской партии в отношении населения страны в условиях гражданской войны. Содержащиеся в этих фондах большевистские листовки, обращения, воззвания к трудящимся, постановления партийных органов, докладные записки, телеграммы, письма, и другие служили в последствии в качестве руководства и своеобразных инструкций для деятельности партийных и государственных органах на местах, многие из них после ряда существенных изменений были опубликованы в местной периодической печати (Ф. 19, 393, 1235, 5451). Представленные в ГАРФ фонды позволяют также более точно восстановить процесс формирования и реализации политической линии Южно-российского правительства генерала А. И. Деникина по отношению к местным периодическим изданиям. Они позволяют раскрыть ту роль в реализации целей и задач Белого дела, которая отводилась местной прессе. Содержащиеся в этих фондах циркуляры, докладные записки, телеграммы, письма, запросы, отчеты и другие формы документации содержат сведения, раскрывающие принципы, формы и методы формирования информационной политики Деникинского режима по отношению к самым широким кругам населения Северного Кавказа и ее влияния на повседневную жизнь различных слоев регионального социума (Ф. 446, 439, 103, 104, 1255, 1256, 1257, 4085,5913).
Важной группой неопубликованных источников являются документы, отражающие агитационно-пропагандистскую деятельность центральных партийных и государственных органов большевистского режима, в том числе и в отношении массовой периодической печати, содержащиеся в фондах Российского государственного архива социально-политической истории РГАСПИ, в частности в фонде КПСС (Ф.17). Степень полноты их существенно различна, но взятые вместе, они позволяют значительно дополнить источниковую базу исследования. Важное значение, для исследования имели также фонды РГАСПИ, содержащие разнообразные документы различных политических сил, характеризующих их отношение к печати, существовавшей в изучаемый период (Ф. 68, 271, 272, 275, 282, 443, 444, 564).
Значительное число документов, характеризующих работу различных политических сил, в сфере информирования населения и его «склонения» на свою сторону в гражданском вооруженном конфликте отложилось на региональном уровне, в местных архивах. Так, в государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) отложились материалы относительно пропагандистского обеспечения социально-экономических мероприятий Советской власти в Ставропольской губернии, значительная часть из которых была опубликована в местных периодических изданиях (Ф.1019, Р-109, 206).
В государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), содержатся сведения различного характера, отражающие политику РКП (б) по отношению к местным периодическим печатным изданиям (Ф.1542, 1547). В государственном архиве Ростовской области (ГАРО) содержатся материалы относительно особенностей формирования и деятельности фронтовых печатных изданий, располагавшихся и распространявшихся на Южном фронте (Ф. Р-97, Р-2599).
Таким образом, несмотря на неполноту каждой из представленных групп источников, взятые в комплексе, они дают возможность выявить основные формы и составляющие элементы влияния посредством работы с региональными печатными изданиями органов политической власти на повседневную жизнь региона Северного Кавказа в 1917;1920 гг.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые на основе материалов прессы проведено комплексное конкретно-историческое изучение повседневной жизни населения Северного Кавказа в 1917;1920 гг.
Проведенное исследование показало, что в условиях эскалации гражданской войны исключительно важное значение для населения приобрела достоверная информация о положении в стране и регионе. Однако изначально периодическая печать стала заложницей внутриполитического противостояния. И «красным», и «белым» она виделась лишь как инструмент сохранения и укрепления своей власти и борьбы с оппозиционными силами. Это обусловило самое существенное влияние на прессу цензуры, в значительной степени определило проблематику и содержание ее публикаций. В итоге, периодика не столько отражала новые реалии текущей жизни, сколько целенаправленно и довольно успешно формировала политически актуальные для власти представления о повседневности у достаточно широких слоев населения.
Автором установлено, что при разработке важнейшей для периода 19 171 920 гг. проблематики, связанной с освещением событий, происходивших на фронтах гражданской войны, наиболее жестко регламентировалась печать «белых» правительств, при которых даже формально независимые печатные издания не могли проводить в данном отношении собственную редакционную политику. Соответственно, их публикации отличали успокоительные мотивы и приукрашенный взгляд на положение дел на фронте. На данном фоне большевистские издания проявляли относительно большую независимость, хотя в других сферах это было совершенно для них не характерно.
Изученные материалы показали, что, хотя во всех других вопросах «белая» печать отличалась большей свободой и возможностью критически осмысливать действительность, она уже проиграла в главном. В данной связи автором обоснован вывод о том, что в вооруженном конфликте победила именно та сторона, которая предоставляла прессе возможность давать более правдивую картину положения дел на фронте, показывать объективно существующие недостатки, что способствовало консолидации сил ее сторонников.
Автор определила, что, хотя в рамках периода периодическая печать в значительной степени была поглощена пропагандой социально-экономической программы политической власти, она отразила резкое усиление кризисных тенденций в региональном социуме, набиравших силу и приобретавших новые проявления. При этом пресса в наиболее полной мере показала трагический процесс разрушения традиционных правовых и нравственных норм в сознании населения, кризис прежней системы ценностей, опорных символов сознания, которые в течение столетий формировали духовную основу регионального социума.
Практическая значимость данного исследования может, на наш взгляд, заключаться в использовании его как основы для продолжения конкретно-исторического изучения различных аспектов повседневной жизни населения российской провинции в годы гражданской войны, советского общества в целом в период его становления, а также для более глубокого и многостороннего изучения влияния средств массовой информации, в особенности печатных периодических изданий на сознание и образ мысли широких слоев населения в кризисные периоды истории. Сам результат нашего исследования может рассматриваться также как постановка проблемы будущих исследований, поскольку многие вопросы в силу целого ряда объективных и субъективных причин могли быть только поставлены, намечены или обозначены.
Анализ практической стороны деятельности региональной периодической печати в годы гражданской войны, кроме того, может рассматриваться и как материал для решения более общих проблем изучения советского социума на ранних этапах его формирования, проблем закономерностей культурных, социальных и политических явлений, диалектики общего и особенного в историческом пути России.
Результаты данного исследования могут быть также использованы в учебном процессе, в практике чтения лекционных курсов и проведения семинарских занятий в вузах, в работе по распространению и популяризации знаний по отечественной истории среди населения.
Апробация исследования. Результаты диссертации изложены в публикациях автора, в сообщениях и докладах на научных конференциях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованных источников и литературы.
Заключение
.
Революционные потрясения в крае, произошедшие в 1917 г., и полномасштабное развитие на его территории гражданского вооруженного конфликта, нашедшие отражение в местной периодической печати, положили начало изменению повседневной жизни его населения.
В политической сфере существования регионального социума это нашло выражение в распространении совершенно новых для него политических процессов, становления новой общественно-политической реальности, новой политической повседневности, которая уже складывалась в центре страны. Формирование этой реальности было связанно с установлением в столицах большевистского политического режима и постепенным распространением советской власти на остальную территорию бывшей Российской империи. Не стал исключением из общего правила и регион Северного Кавказа, обладающий особой социально-политической спецификой по сравнению с другими российскими областями. С момента установления в крае большевистской власти население региона находилось в состоянии близком к прострации и не знало, как относиться к данному явлению. Но постепенно, по мере дальнейшего развития политических процессов, эта проблема потеряла свою актуальность, поскольку новая большевистская власть энергично взялась за установление политического контроля над региональным социумом.
С наступлением в регионе Северного Кавказа революционных перемен кардинальным образом меняется политическая ситуация в крае что и находит отражение на страницах местной прессы. Для политической повседневности того времени было характерно состояние общественного раскола и противостояния определяемое полярными интересами в гражданском вооруженном конфликте различных политических сил, общественных слоев и классов. Местная пресса как большевистская, так и с приходом в регион «белых», антибольшевистская, а также зеленая, фиксировала данные изменения в политической жизни региона.
Важной особенностью региональной политической повседневности того времени, фиксируемой в местной печати, была крайняя дезориентация населения, большая часть которого металась между противостоящими в гражданском вооруженном конфликте военно-политическими лагерями, не зная кому из них отдать предпочтение. Из материалов местной прессы, можно заключить, что большинству регионального населения были во многом чужды как идеологемы большевиков, так и их политических противников представленных на территории края в белом движении. Однако крайняя политизация регионального социума, и сама реальность гражданской войны, все же заставляла его жителей участвовать на той или на другой стороне в гражданском вооруженном конфликте, при этом иногда по нескольку раз меняя свои политически симпатии и антипатии.
Печать того времени, отражала весь накал противоборства в обществе, процесс фатального распада единой политической и социальной системы Северного Кавказа на отдельные составляющие ее элементы. Она фиксировала состояние фрагментации политической среды, ее деление на локальные участки и стремление местного населения найти свое место в этом общественно-политическом хаосе, обрести относительно стабильное существование, повседневную реальность, имеющую под собой достаточно твердую политическую и социальную основу.
Одним из важнейших направлений в публикациях региональной периодической печати отражающих повседневную жизнь населения в период гражданской войны было освещение событий фронтовой повседневности, их всесторонняя интерпретация, и оценка различными изданиями. Естественно, что весьма популярной была пропаганда успехов собственных воинских сил на фронте, газеты часто писали об относительной легкости, с которой они добивались победы над своими военными противниками. При этом, существующая на разных этапах гражданского вооруженного конфликта в крае политическая власть, получала с фронтов, с помощью прессы, ту картину боевых действий, которую она хотела видеть, и которая, чаще всего, имела мало общего с истинным положением дел на фронте, с истинным состоянием действующих армий и уровнем морально-политического духа их солдат и офицеров.
Характерной особенностью повседневности того времени фиксируемой местной прессой был распад традиционных морально-нравственных представлений, как у военнослужащих, так и у не комбатантов. Периодическая печать, отражая ситуацию на фронтах гражданской войны в регионе, фиксировала крайнее ожесточение сторон в ходе гражданского противостояния, бескомпромиссное отношение к своим военным и классовым противникам. В особенности, это относилось к тем из них тем, кто занимал руководящие должности в армии противостоящего военно-политического лагеря. Прессой констатировался масштабный рост насилия в обществе. Он отмечался не только на фронте (где практически не брали пленных, а захваченных противников подвергали пыткам и массовым казням, включая не только их самих, но членов их семей, других ближайших родственников) но и рост насилия в тылу, вызванный гражданской войной и отмечавшийся в различных слоях и классах регионального социума.
В этой связи убийство представителя противоположенного военного лагеря или враждебного социального класса считалось обычным делом, за которое человек не редко не нес никакого наказания, и которое было полностью оправданным в реальности гражданского противостояния. В этот период полностью исчезает понятие о праве и законности в обществе. Все отношения в нем строятся на основе доминировании силового фактора (кто сильней физически, кто обладает оружием тот и прав), что представляло собой возвращение к худшим временам первобытного варварства. В связи с этим, насилие, практикуемое в гражданском вооруженном конфликте, и неадаптивные, а чаще все преступные действия становились неотъемлемой чертой данного исторического времени. В особенности, как отмечала местная пресса, они были характерными для деятельности военных частей всех действующих в регионе армий, которые нередко занимались и грабежом мирного населения. Как государственная собственность, так и частная нередко подвергалось необоснованной конфискации, военнослужащими грабились целые эшелоны, предназначенные для фронта, склады с военным оборудованием и имуществом.
Спецификой разрушения на фронте морально-нравственных представлений традиционного плана, фиксируемого местной периодикой, стало отношение к воинскому долгу, исполнению солдатами своих обязанностей на фронте. В годы гражданской войны, региональная печать фиксирует масштабное распространение дезертирства, как в действующей армии, так и в тыловых частях и гарнизонах. Причем дезертирство, в данный период, обуславливалось не столько не желанием служить (хотя и это имело место) сколько общей дезориентацией сознания военнослужащих в крае. Они не знали, на чей стороне в гражданском вооруженном конфликте находиться «правда» и за что им бороться в составе тех или иных военно-политических сил. Отсюда массовые переходы из одного военно-политического лагеря в другой, которая многократно повторялась на протяжении всего времени боевых действий в регионе, что и являлось существенной особенностью фронтовой повседневности на Северном Кавказе.
С начала кризисных тенденций в социокультурной и социально-экономической сферах существования северокавказского социума они также нашли свое отражение в местной периодической печати. Газетная публицистика фиксировала масштабные изменения, происходящие в обществе уже начиная с периода первой мировой войны. С этого времени кризисные явления обретают свое яркое выражение на страницах местной прессы. Она отмечает рост в обществе криминальных действий, различного рода преступных проявлений. Пресса полна заметок с уголовной хроникой, газетные материалы живописуют картину преступлений различных видов, обращают внимание на их рост и широту их проявлений. Они отмечают нарастание различного рода форм девиантного поведения в обществе.
С началом гражданской войны периодическая печать в крае констатирует резкое усиление кризисных тенденций в региональном социуме. Судя по материалам местной прессы, они набирают силу и приобретают новые проявления. Ситуация с преступностью, в сфере общественной безопасности и нравственности резко ухудшилась. Региональная печать обращает свое внимание на разрушение традиционных правовых и нравственных норм в сознании населения края, постепенное разрушение в региональной среде устоявшейся системы ценностей, опорных символов сознания, которые в течение столетий формировали ценностную основу регионального социума. Газеты констатируют их стремительную девальвацию. Начинается правовой, институциональный хаос. В обществе отмечаются процессы дезинтеграции и дезориентации, что значительно усиливает кризисные проявления, вызванные политической нестабильностью и распадом государственной системы в стране.
Тем не менее, несмотря на это местная периодическая печать достаточно подробно останавливалась на характере изменений в сфере труда и быта, повседневной жизни населения края в годы гражданской войны. Не обходила она вниманием и целый ряд значительных проблем повседневной жизни в данный период. В частности и большевистская и позже и антибольшевистская пресса в крае указывала на распространение эпидемий инфекционных заболеваний, отсутствие продовольствия, предметов первой необходимости и т. д. Особое внимание местная печать уделяла разнообразным слухам и как могла, противостояла им, опираясь на помощь местных властей и пытаясь сохранить свое значение как важнейшего средства массой информации населения в период кризиса.
С окончательным установлением советской власти на Северном Кавказе, газеты все больше публиковали материалов о социальных, экономических изменениях в крае. В данном контексте ими рассказывалось и о повседневной жизни его населения в новых социально-экономических условиях в процессе переустройства его сельского хозяйства, промышленности и т. д. Характерной особенностью статей, которые в то время публиковала местная пресса, было живописание перспектив в развитии региона и местного хозяйства. Чаще всего эти перспективы рисовались радужными красками. Именно в них описывался будущий экономический расцвет региона, а также новые социалистические формы быта, которые установятся после завершения его реконструкции.
При этом общим на протяжении всего исследуемого периода гражданской войны в крае в деятельности региональной печати было то, что она выполняла политический и социальный заказ существующей власти. Не имея свободы самовыражения, она все же, несмотря на это, почти всегда, достаточно точно и правдиво отображала уклад повседневной жизни местного населения и те основные проблемы, с которыми оно сталкивалось в этот не простой период региональной истории.
