Актуальность исследования данной проблемы обусловлена тем, что в настоящий момент российское общество находиться на переломном этапе своего существования, который характеризуется переходом от советской общественно-политической модели к новой демократической российской государственности. Во многом такой же переломный момент, хотя и по иному политически акцентированный переживала Россия в годы гражданской войны. Тогда также, наблюдался переход от ранее существовавшей модели социально-правовой организации принятой в прежней России к новой советской, имеющей свои характерные черты и специфические особенности.
В рамках данной модели формировались новые институты государства и права, происходила становление новой правовой культуры российского общества. В этом смысле два данных периода в начале XX века и в начале XXI имеют схожие черты и основания, они связанны с началом строительства общества нового типа, не существовавшего ранее, и имеющие принципиальные отличия от предшествующего. В данной связи характерной чертой нового российского общества и государства является становления новых правовых институтов, новой правовой культуры демократического общества.
Действительно без эффективной правовой организации общества не возможно создать стабильно функционирующую демократическую систему, демократические, правовые государственные органы и институты. В данном контексте значительную роль в ее формировании имеет характер правовой культуры различных слоев населения России на современном этапе ее исторического развития. Исходя из этого, изучение периода связанного с гражданской войной, когда происходило формирование совершенно новой советской правовой культуры, представляет в контексте современного отрезка исторического времени несомненный интерес, особенно в рамках тех задач и целей, которые стоят перед российским обществом на современном этапе его развития, включаясоздание дееспособной правовой системы, повышения, правовой культуры населения и т. д.
В данной связи, изучение кризисного периода российской истории связанного с гражданской войной будет способствовать тому, что возможно, тщательно проанализировав его опыт, на' современном этапе удастся избежать ошибок прошлого. Использования данного опыта будет также способствовать более стабильному протеканию схожих процессов в современной России, формированию стабильной и устойчивой общественной системы, где различные социальные слои не только не находятся в конфронтации друг с другом, но и взаимодействуют между собой в самых разных аспектах общественной жизни, включая и правовую сферу.
Избежать такой конфронтации, которая существовала в годы гражданской войны и поможет тщательный анализ правовой культуры российского общества в исторический период 1917;1920 гг., в особенности главного общественного слоя в те времена сельского населения, которое и по сей день составляет значительный процент населения России, а в тот исторический период, безусловнодоминировало численно в российском социуме и от его позиции и отношения к существующим правовым нормам и законам и зависел исход гражданской войны в стране.
В данной связи, особенной спецификой обладала правовая культура российских регионов в частности российского Дона и Кубани. Именно эти области на Юге России стали территорией на которой формировались оппозиционные советской власти общественно — политические системы и долгое время действовали традиционные нормы российского права, уже замененные правовыми установками и новым советским законодательством на остальной территории Советской России.
Исходя из этого, исследование правовой культуры сельского населения российской провинции в годы гражданской войны и в особенности Дона и Кубани способно, на наш взгляд, пролить свет на процесс формирования новых правовых установок, правовых ценностей и представлений в советском обществе которые во многом определили развитие правовой российской культуры на протяжении десятилетий. Их влияние ощущается, и по сей день в российском обществе, и их преодоление и замена в ближайшем будущем на качественно новые, способно открыть путь к становлению нового уровня правосознания и правовой организации современной России.
Степень научной разработанности проблемы Анализ историографии проблемы позволяет выделить два основных периода в ее развитии. Первый из них относится к 1917;1980;м гг. XX в. Второй охватывает 90-е годы, а также начало нынешнего столетия. В свою очередь, в зависимости от конкретно-исторической ситуации, в рамках рассматриваемых периодов мы выделяем несколько специфических этапов.
В частности, отметим наиболее раннюю по времени литературу,-появившуюся в рамках первого рассматриваемого периода и являющуюся скорее источником, чем частью историографии.1 В период революции, гражданской войны, да и в 20-е годы в целом основное внимание к складыванию новой правовой культуры населения страны было приковано со стороны политических деятелей нового советского режима. Они рассматривали становление правовой культуры сельского населения, в том числе крестьянства, казачества в основном со стороны практики политической борьбы и с точки зрения теоретического прогноза эволюции, переходной политической системы Советской России. Поэтому и.
Бухарин Н. И. Путь к социализму. Избранные произведения. Новосибирск, 1990; Возвращенная публицистика. В 2-х кн. Кн. I. 1900;1917. М, 1991; Троцкий Л. Д. Уроки Октября: С приложением критических материалов 1924 года. СПб., 1991 и др. исследовательские задачи если и решались этими авторами, то только как попутные и второстепенные.
Партийная публицистика этого времени, представленная первоначально партийной литературой, отражала реальные тенденции, реальные процессы складывания советской правовой культуры этого периода времени. Основное внимание партийно-пропагандистской литературы получали не исторические, а концептуальные вопросы характера возникающей правовой культуры советского общества в рамках создания* нового государственного строя, тенденции ее развития, а также проблемы отношения государственной власти к различным слоям формирующегося советского общества.2.
В частности, в большевистской партии получили господствующее распространение взгляды на советское право как высший тип правовой организации общества, где преодолеваются недостатки предшествующих правовых систем с их разделением на законодательную, исполнительную и судебную власти. Вся правовая система Советской России рассматривалась при этом со стороны государства диктатуры пролетариата, и, в общем, сводилась к нему.
Правовые аспекты, выходящие за рамки государства диктатуры пролетариата, рассматривались как непрогрессивные, подлежащие устранению и преодолению в исторически обозримых рамках переходного политического периода. Это предопределяло отношение к другим формам общественно-правовой организации, как к отмирающим в процессе складывания новой советской правовой системы.4 И в теории, и на практике большевики исходили из того, что новая правовая система.
2 Возвращенная публицистика. В 2-х кн. Кн. 1. 1900;1917. М., 1991; Ленин В. И. Экономика и политика «эпоху диктатуры пролетариата // Поли. собр. соч. Т. 39. Валентинов В. (Вольский Н.) Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭП М., 1991 и др.
Бухарин Н. И. Путь к социализму. Избранные произведения. Новосибирск, 1990; Бухарин Н. И. Избранные произведения. М., 1988; Ленин В. И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т. 33 и др.
Ленин В. И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т. 33. социалистического общества будет развиваться по линии упрощения, так как прогрессивное развитие рассматривалось ими как нарастание простоты общественной системы в целом.
Среди оценок правовой культуры периода гражданской войны исследователями и политическими деятелями оппозиционными большевизму преобладало отношение к существующей правовой культуре как к формальному прикрытию господства большевистской партии.5 Данные авторы считали необходимым, прежде всего, восстановление установок и норм традиционного права существовавшего в России ранее с тем набором прав и свобод, которые, по их мнению, должны быть характерны для демократического общества.
В 20-е годы изучался еще достаточно широкий круг проблем истории правовой культуры сельского населения России, в особенности казачества и крестьянства, значительно суженный затем в 30-е годы. В период 20-х годов, авторами, стоящими на последовательно большевистских позициях, были заложены основы изучения проблемы образования Советов как органов власти, их превращения в часть правовой государственной системы, последовательности и хронологических границ этого процесса.6.
В подобного рода работах изучался процесс развития и укрепления Советов как части правовой системы советского общества и процесс складывания других ее частей и элементов как в центре, так и на местах, а также другие правовые проблемы, рассматривавшиеся как проблемы, прежде всего, классовой борьбы и инструмент политической борьбы.
5 Милюков П. Н. Россия на переломебольшевистский период русской революции. Т. 1−2, Париж, 1927; Запесский П. Н. Главные причины неудач белых движений на Юге России// Белый архив. Париж, 1928; Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917 — 1918 гг. Б. М. Ч. 1−5. (Кн. 1−10) — Зайцев А. А. 1918 год. Очерки по истории русской гражданской войны в СССР. 'Г. 1. М., 1935; Шкуро А., Краснов П., Врангель П., Донское П. Трагедия казачества. М., 1994 и др.
6 Ананов И. Н. Местные органы Советской власти. М., Л., 1925; Большаков A.M. Деревня 1917;1927 гг. М., 1927; Быховский Н. Я. Всероссийский Совет крестьянских депутатов 1917 г. М., 1929; Верещагин И. Председатель Совета Народных Комиссаров Алексей Иванович Рыков. М.-Л., 1925; Владимирский М. Ф. Организация Советской власти на местах. М., 1921; Владимирский М. К истории образования Советской власти на местах: Материалы к истории Октябрьской революции // Советское строительство. 1927. № 10−11 и др.
В этот период, как нам представляется, были заложены и определенные основания для перехода исследователей на последовательно научные позиции. Работы 30-х — 50-х годов по содержанию в подавляющем большинстве являлись работами идеологическими, то есть решали задачи идейного обеспечения процесса создания нового советского права, формирования правовой культуры нового типа, в том числе и в среде сельского населения страны в годы, гражданской войны. В то же время очень важным процессом стало постепенное овладение и переход в исторических работах к последовательно научным формам и требованиям их публикаций. Это был первый, но необходимый шаг на пути создания предпосылок научного изучения правовой культуры сельского, населения России.
Постепенно в этот период появляются новые возможности для изучения элементов правовой культуры сельского населения страны годы гражданской войны. В этот период происходят изменения в советской политической системе. Это вызвало переоценку предшествующей политической практики, возможность негативной оценки некоторых ее элементов. Общественная атмосфера в СССР тех лет, создала предпосылки для относительного плюрализма в освещении истории советского общества и государства, возможность освещения более широкого круга вопросов истории советского общества и социалистического строительства.
В этот период увеличивается внимание историков к Октябрьской революции, к периоду ей предшествующему и последующему. Основное внимание исследователей стали привлекать первые годы Советской власти, когда, по их мнению, формировались основы новой правовой культуры п сельского населения страны. В этот период, как считали данные авторы,.
7 Герасимюк В. Р. Начало социалистической революции в деревне в 1917;1918 гг. М., 1958; Умнов А. С. Гражданская война и среднее крестьянство (1918;1920гг.). М., 1959Гимпельсон Е. Г. Из истории строительства Советов (ноябрь 1917 — июнь 1918 гг.). М., 1958; История гражданской войны в СССР. 1917;1922. В 5-ти т. Т. 3−5. М., 1958;1960. Т. 3. Упрочение Советской власти. Начало иностранной военной интервенции и гражданской войны (ноябрь 1917 г. — март 1919 г.). 1958 и др. складывались «ленинские правовые нормы», которые затем, по их представлению, были искажены в период «культа личности», а также они рассматривали преемственность правовой культуры данного периода и современных исследователям процессов.
С конца 50 — в 60-х гг. впервые начинается изучение таких аспектов становления правовой культуры населения России, как содержание, хронологические и территориальные границы разрушения традиционной правовой культуры, прежних установок и норм существовавшей ранее 8 правовой системы и правосознания.
На данном этапе в советской историографии начинается переход от партийной публицистики к научно-публицистическим работам. Наращиванию элементов научного анализа в изучении правовой культуры сельского населения России, периода1 гражданской войны способствовал более широкий доступ исследователей к историческим архивам. На данной основе, обращаясь к данной теме, историки стремились показать ее противоположность правовой практике периода культа личности, для которого было характерно попрание прав отдельной личности и целых социальных сообществ.9.
С конца 50-х — 60-х гг. достаточно широкое распространение получает и изучение элементов правовой культуры населения страны не связанных с государственной властью существующей в тот период. Наблюдается количественный рост работ и по общественным, коллективистским объединениям сельского населения в годы гражданской войны и их влиянию на формирование его правовой культуры.10 Абрамов П.II. Советское строительство на селе в докомбедовский период // Вопросы истории КПСС. 1960. № 6- Абрамов П. Н. Волостные земства // Исторические записки. М., 1961; Волобуев П. В. Экономическая политика Временного правительства. М., 1962; Токарев Ю. С. Народное правотворчество накануне Великой Октябрьской социалистической революции (март — октябрь 1917 г.). М., Л., 1965 и др.
Калинин Г. С. Великая Октябрьская социалистическая революция и создание Советского государства. М, 1959; Кузьмин Н. Ф. К истории разгрома белогвардейских войск Деникина//Вопросы истории, 1956; Иванько Н. И. За власть Советов. Ставрополь, 1957 и др.
Бачтин М. И. Союз рабочих и крестьян в годы восстановления народного хозяйства (1921;1925 гг.). М., 1961; Бланк Г. Я., Быков А. К., Гукасьян В. Г. Потребительская кооперация СССР. М., 1965 и др.
Характеризуя историографию 50-х — 60-х гг. в целом, можно отметить, что в этот период был сделан серьезный шаг в исследовании различных аспектов изменения правовой культуры сельского населения страны. Произошел переход от чисто партийной публицистики к научно-публицистической литературе, стала осваиваться научная форма результатов исследовательской работыпоявилась политическая возможность шире привлекать архивные материалы.
Расширение источниковой базы на основе вовлечения региональных и республиканских архивов позволило в конце 60-х -70-х гг. создать целый ряд обобщающих и научно-популярных работ по истории правовой культуры сельского населения регионов, в том числе Донской и Кубанской областей в годы гражданской войны.11.
Наряду с этим, произошел количественный рост исследований по проблеме становления советской правовой системы и ее отдельных составляющих: аппарата, управления, армии, суда и, органов государственной безопасности. Выросло количество монографической литературы, кандидатских и докторских исследований, качественно изменился характер этих исследований.12.
Заметным событием этого историографического периода стал выход в конце 70-х годов обобщающей работы И. И. Минца «История Великого Герасименко Г. А. Низовые крестьянские организации в 1917 — первой половине 1918 гг. Саратов, 1974; Агалаков B.T. Советы Сибири: 1917;1918 гг. Новосибирск, 1978; Андреенко Е. Я. Партия большевиков и Советы в первые месяцы диктатуры пролетариата: На материалах Центральной России. Ростов-на-Дону, 1975; Гимпельсон Е. Г. Советы в годы интервенции и гражданской войны. М., 1968; Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917 — 1920 гг.). М., 1968 и др.
12 История Советского государства и права. В 3-х т. Т. 1−3. М., 1968;1985; Демочкин H.H. В. И. Ленин и образование Республики Советов. М., 1974; Виноградов H.H. Фракции коммунистов в Советх: 19 181 920 гг. М., 1969; Гимпельсон Е. Г. «Военный коммунизм»: политика, практика, идеология. М., 1973; Стрижков Ю. К. Продовольственные отряды в годы гражданской войны и иностранной интервенции: 1917;1921. М., 1973; Токарев Ю. С. Роль Советов в судебном строительстве (октябрь 1917 — июнь 1918 гг.) // Проблемы государственного строительства в первые годы Советской власти. Сб. ст. Л., 1973; Цыпкина Р. Г. Сельская Красная гвардия в Октябрьской революции. По материалам губерний Центрального промышленного района. М., 1970; Ионкина Т. Д. Всероссийские съезды Советов в первые годы пролетарской диктатуры. М., 1974; Проблемы государственного строительства в первые годы Советской власти: Сб. статей. Л., 1973; Хесин С. С. Становление пролетарской диктатуры в России. Вопросы установления Советской власти и складывания пролетарской государственной системы (ноябрь 1917 — март 1918 гг.). М&bdquo- 1975 и др.
Октября", которая стала своеобразным подведением итогов изучения проблем Октябрьской революции, в том числе и в правовой, законодательной сферах.13 Опираясь на громадный фактический материал, в том числе региональный, это обобщающее исследование содержало только проверенные концептуальные объяснения.
Таким образом, исследования конца 60-х — 70-х гг. охватили большинство элементов правовой культуры сельского населения страны в переходный период. В эти годы сделан важный шаг по изучению не только сложившейся в годы гражданской войны системы правовых отношений и законодательных норм, но также по исследованию многообразных элементов прежнего традиционного права, продолжавших еще достаточно длительное время сосуществовать с новыми и после Октябрьской революции. Тем самым были созданы идейные и эмпирические предпосылки научной постановки проблемы исследования правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны, и в частности Донской и Кубанской области, как целостного конкретно-исторического явления.
В ситуации идеологического монополизма и контроля историческая наука в этот период должна была акцентировать внимание преимущественно не на научно-правовых, а на идейно-политических проблемах, и лишь постепенно, приблизительно с конца 60-х годов, она начинает получать относительную самостоятельность и решает задачи, диктуемые, в том числе и логикой развития самой исторической науки. В этот период началось и формирование различающихся концепций российской истории XX в.
Новейшая историография (с конца 1980;х гг. по настоящее время) проблемы характера правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны имеет целый ряд особенностей своего развития. Во.
13 Минц И. И. История Великого Октября. В 3-х т. Изд. 2-е. М., 1977;1979. первых, она развивалась в процессе качественных социальных трансформаций советского и российского общества. Во-вторых, если до 1991 г. она развивалась преимущественно в рамках одной господствующей теоретико-концептуальной парадигмы, то после 1991 г. происходит наводнение исторической науки сразу всеми существующими концепциями исторического развития, в том числе «бесконцептуальным», т. е. чисто эмпирическим подходом. Хотя, конечно, большинство из этих концепций появились не на пустом месте, а существовали в скрытой форме как объяснительная тенденция и раньше, когда были созданы основные идейные и эмпирические предпосылки их возникновения.
По всей видимости, можно выделить два этапа развития новейшей историографии: с конца 1980;х по середину 1990;х гг. и с середины 1990;х гг. — по настоящее время. Причем, как раз хронологическая граница между этими этапами характеризуется для исторической науки минимумом' идеологического контроля со стороны государства. По мере же приближения к сегодняшнему дню снова наблюдается, на наш взгляд, возрастающее стремление со стороны государства найти новые формы контроля и идеологического использования исторической науки в целях формирования нужного власти содержания общественного сознания и управления им. Этот процесс накладывается на процесс выздоровления исторической науки от публицистики.
В данной связи, проблема соотношения правовой теории и правовой практики вообще и большевизма в частности по отношению к сельскому населению России, в различных формулировках и по-разному акцентированная является традиционной как для советской, так и для российской исторической науки.14.
Новейший период развития отечественной историографии принес в изучение характера правовой культуры сельского населения страны в годы.
14 Кабанов В. В. Крестьянское хозяйство в условиях военного коммунизма. М, 1988. гражданской войны ряд новых для современной отечественной историографии концепций. Это, прежде всего, «цивилизационный подход» и «концепция модернизации». Они позволили рассмотреть проблемы исторического развития советского-общества в более широком контексте мировой истории. Притом, эти концепции рассматривают существенно иначе ход исторического процесса, чем, например, формационная теория, что позволяет им описать ту часть правовой культуры сельского населения.
15 страны, не попадавшей ранее в предмет исследования специалистов.
Таким образом, в конечном счете, новый период историографии связывается с либеральными изменениями значительно-ускорившимися с середины 1990;х гг. Под их влиянием наметился пересмотр общих концептуальных положений, определяющих фундаментальные теоретико-методологические характеристики исследуемого периода, 16 а также началась разработка принципиально новогонаправления исследований, связанного с изучением антиправовой репрессивной политики советского государства и ее влияние на процесс изменения правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны, а также истории сопротивления режиму сельского населения, в частности казачества и крестьянства.17.
Исходя из этого, с середины 1990;х гг. начинается новый этап современной историографии. Достоинством многих работ данного периода является то, что их авторы уже не осуждают, а пытаются разобраться в мотивах определивших характер правосознания и правовой культуры 18 сельского населения страны в годы гражданской воины.
15 Виткопский В. А. Развитие общественно-политической активности тверского крестьянства в годы гражданской войны (1918;1920). Калинин, 1990.
16 Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997; Шишкин B.A. Власть, политика, экономика. Послереволюционная Россия (1917;1928гг.). СПб, 1997 и др.
Даиилов A.A. История инакомыслия в России. Советский период. Уфа, 1995 и др. Булдаков В. П. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. М., 1997; Булдаков.
В. П. К изучению психологии и психопатологии революционной эпохи: (Методологический аспект)// Революция и человек: Социально-психологический аспект. М., 1996; Булдаков В. П. Октябрьская революция социокультурное изменение. Диссертация в виде научного доклада. М., 1998; Данилова Л.
В контексте проводимого исследования в отдельный блок работ выделим труды, в которых, проделав огромную работу по исследованию вновь открывшейся базы данных, ученые по-иному взглянули на многие факты процесса изменения правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны.19 Это время характеризуется появлением новых авторов, извлечением работ запрещенных прежней властью из спецхранов, пересмотром известными в этой области специалистами своих взглядов с.
20 позиции вновь появившихся документов.
В целом исследования второй половины5 90-х гг. охватили большинство аспектов процесса изменения правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны в переходный период. В эти годы сделан важный шаг в дальнейшем научном исследовании становления проблемы, не только со стороны ее отдельных элементов, но и со-стороны изучения правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны как единого целого. В этот историографический период начинается качественно новый этап изучения проблемы применительно к отдельным регионам России в годы гражданской войны." На данном фоне.
B., Данилов В. П. Крестьянская ментальность и община// Менталитет и аграрное развитие России (XIX — XX вв.) М., 1996; Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крес1ьяне. 19 171 933. М., 2001 и др.
Андреев В. М. Российское крестьянство: Навстречу судьбе, 1917 -1920. М., 1997; Осипопа T.B. Российское крестьянство в революции и гражданской войне. М., 2001; Зайцев A.A. Изменения в социальной психологин казачества в годы Октября и гражданской войны. M., 1991 и др.
20 Фефелов C.B. Диктатура большевиков и крестьянство в 1918;1921 гг.: у истоков левого тоталитаризма (на материалах Центрального Черноземья России). Дисс.д.и.н. Орел, 2000; Фефелов.
C.В Большевики и российская деревня весной-осенью 1919 года. М., 1998; Федоров C.B.
Крестьянство Тамбовской губернии в годы Гражданской войны 1918;1921 гг. М., 2000; Михеев В.И.
Сопротивление Курского крестьянства политике большевиков в 1918;1933 гг. Дисс. к. и. н. Курск,.
1998 и др. 11.
Мусасв В: И. Крестьянство Петроградской и Псковской губерний в условиях гражданской войны (1919 год). Калининград, 1995; Сафонов А. А. Крестьянская община Тамбовской губернии в 1917 -1928 гг. (соц. аспекты проблемы). Дисс.к.и.н. Воронеж, 1997; Курышев И. В. Социально-психологический облик крестьянства Западной Сибири в годы Гражданской войны (по материалам периодической печати). Дисс.к.и.н. Томск, 1998; Яров С. В. Крестьянин как политик: Крестьянство Северо-Запада России в 1918 — 1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб., 1999; Посадский А. В. Социально-политические интересы крестьянства и их проявление в 1914;1921 гг. (на материалах Саратовского Поволжья). Дисс.к.и.н. Саратов, 1997; Соколов К. И. Противостояние народа и власти в Российской провинции после Октябрьской революции (1917;1921 гг.). На матер. Тверской губернии. Тверь, 1999; Посадский A.A. Восприятие власти и механизмы защиты в саратовской деревне в годы гражданской войны. Балашов, 2000; Курышев И. В. О дивиантном поведении сибирского в периоде новейшей историографии, нельзя не выделить работы, относящиеся к исследованию правовой культуры сельского населения российского Юга, в частности Донской и Кубанской областей.*" «Большинство из них было посвящено характеру правовой культуры у донского и кубанского казачества и крестьянства, как наиболее значимых слоях сельского социума.
Таким образом, изучение истории изменения правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны Советской России в отечественной историографии прошло сложный и противоречивый путь от партийной публицистики до последовательно научных монографических исследованийот изучения отдельных аспектов этой проблемы до ее осознания и постановки в качестве самостоятельной исследовательской задачи.
Анализ предметной области специальных исторических исследований позволяет сделать вывод о том, что большинство отдельных аспектов проблемы характера правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны представлено в научной историографии. Вместе с тем, в конечном итоге в результате анализа предшествующей историографии мы приходим к выводу, что в современных исследованиях недостаточно отражено качественное своеобразие характера правовой культуры крестьянства в годы гражданской войны. Омск, 2000; Федоров C.B. Крестьянство Тамбовской губернии в годы гражданской войны (1918;1921). Дисс. к. и.н. М., 2000; Аншакова Ю. Ю. Крестьянские восстания в Среднем Поволжье в 1918;1920 гг. Дисс. к.и.н. Самара, 1998; Малашенко A.A. Культура и быт крестьянства Западной губернии Центральной России в 1917;1920 гг. (на материалах Брянской, Калужской, Орловской, Смоленской области). Дисс.к.и.н. Брянск, 1988; Гибадуллииа P.H. Крестьянство Среднего Поволжья в годы гражданской войны. М., 2000; Шадскии О. Г. Советская власть и крестьянство Тамбовской губернии (лето 1918;лето 1920 ir.). 11редантоновщина. Тамбов, 2000 и др.
22 Состин Д. И. Влияние политических партий на крестьянство Дона, Кубани, Ставрополья между революциями 1917 г. Дисс.канд. ист. наук. Ставрополь: СГПУ, 1995; Козлов А. И. На историческом повороте. Ростов-н/Д., 1977; Венков A.B. Донское казачество в гражданской войне (1918;1920 гг.). Ростов-н /Д., 1992; Тарусова Е. М. Роль военно-революционных комитетов Дона в борьбе с контрреволюцией и проведении первых социалистических преобразований (октябрь 1917 — май 1918 г.)/ «Дон и Северный Кавказ в период строительства социализма. Ростов-н/Д., 1988; Цветков В. Ж. Аграрная политика белогвардейских правительств Деникина и Врангеля. 1919;1920 гг. Дисс. к. и н. М., 1996; Хмелевский К. А., Хмелевский С. К. Буря над Тихим Доном. Ростов-н/Д., 1984; Куценко И. Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993; Ушаков А. И., Федюк В. П. Белый Юг 1919 -ноябрь 1920 гг. М., 1997 и др. сельского населения страны в годы гражданской войны на российском Юге, в частности в Донской и Кубанской областях. Таким образом, изучение характера правовой культуры сельского населения страны в годы гражданской войны является, на наш взгляд, научно актуальным.
С учетом этого, автор определил в качестве объекта своего исследования правовую культуру сельского населения Дона и Кубани в годы гражданской войны.
Целью нашего исследования является изучение особенностей правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в годы гражданской войны в 1917; 1920 гг.
Для достижения поставленной цели, автор определил следующие основные задачи исследования:
— показать кризисные тенденции в традиционной правовой культуре сельского населения Дона и Кубани в условиях ускорения модернизационных процессов;
— осмыслить значение кризиса институтов власти и собственности как основы деградации правовой культуры в 1917;1920 годы;
— рассмотреть влияние правового нигилизма большевиков на правосознание сельского населения Дона и Кубани в годы гражданской войны.
Определяя хронологические границы исследования мы представляем их некоторую условность и размытость (как, впрочем, и относительность любых хронологических границ исторических процессов, изучающихся наукой). На наш взгляд, они определяются самим объектом нашего изучения, то есть реальным состоянием проблемы трансформации правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в условиях гражданской войны, проходившей в российском обществе в период его качественного изменения, когда границы всех процессов весьма подвижны и накладываются друг на друга.
В нашем исследовании мы исходим из представления о том, что в целом изменение изменения правовой культуры сельского населения Дона и Кубани — это сложный и длительный исторический процесс, связанный с распадом старой правовой, политической и государственной системы в России и процессом формирования новой, который проходил в широких хронологических границах.
Изучаемый нами период гражданской войны мы рассматриваем только как начальный этап длительного процесса формирования правовой культуры, сельского населения Донаи Кубани в условиях качественного изменения политической и правовой системы российского общества. При этом исследование правовой культуры сельского населения Дона и Кубани 1917 — 1920 гг. имеет самостоятельное значение. В это время широкомасштабного гражданского конфликта в общих чертах решился главный вопрос — вопрос о правовом, политическом лице высшей государственной власти в стране, исчезали другие территориально-политические субъекты, юридически претендовавшие на всероссийскую власть. И хотя вооруженная борьба и политическое подполье встречаются и в последующей истории Советской России, но качественный перелом произошел, как нам представляется, именно в границах изучаемого периода.
В этих хронологических границах произошло формирование фундаментальных принципов, установок, ориентиров и представлений правовой культуры в широких слоях сельского населения южнороссийского социума.
Территориальные рамки исследования определены в соответствии со складывавшимся административно-территориальным делением Донской и Кубанской областей Юга России.
Методологическую основу диссертации составили научные принципы объективности и историзма, основанные на признании вариативности исторического процесса, исходящие из приоритета фактов, документальных свидетельств, предусматривающие отказ от политической заданности. Теоретическая основа исследования определена комплексом исторических, филологических, политологических, философских трудов.
Представляется целесообразным избрать проблемно-хронологический метод изложения результатов исследования, поскольку это дает возможность избежать повторного* освещения одних и тех же сюжетов, более емко и разносторонне представить выявленные и обобщенные материалы диссертационной работы.
В работе использовался также историко-генетический метод. Суть его состоит в последовательном раскрытии свойств, функций, основных сторон анализируемого предмета исследования. При этом изучаемый предмет отражается в наиболее конкретной форме. По своей логической' природе историко-генетический метод конкретно-исторического исследования является аналитически-индуктивным, а по форме выражения исторического материала — описательным. Это позволяет показать причинно-следственные связи развития исторических событий, как со стороны их уникальности и неповторимости, так и со стороны содержания исторического процесса (как общее, повторяющееся вне зависимости от типа цивилизации и общества).
Источниковую базу работы составили как опубликованные, так и архивные материалы. Проведенный анализ источниковой базы позволяет отметить наличие значительного объема опубликованных источников по предмету исследования.
Следует, в первую очередь, выделить разнообразные нормативно-правовые акты, а также материалы высших органов государственной власти и законодательные акты Российской Империи и Российской республики, 23.
23 Российское законодательство в Х-ХХ вв. в 9 тт. /Под ред. О. И. Чистякова. Т. 9. М., 1993; Сборник указов и постановлений Временного правительства. Пг., 1917. Вып. 1- Учредительное собрание. Россия, 1918 г. Стенограмма и другие документы. М., 1991.Отд. 11. № 47- Собрание Узаконений и Распоряжений, издаваемое при правительствующем Сенате. 1917 г. № 236 и др. характеризующие особенности прежней правовой системы существовавшей в российском государстве и новой формируемой в 1917 г. большевистской властью. Крупный блок опубликованных источников составляют документы, относящиеся к деятельности правоохранительных органов в предреволюционный период.24 Третий блок образовали документальные издания, посвященные периоду Первой Мировой войны в России, в которых достаточно рельефно отражены особенности правовой культуры.
25 населения в период революционных перемен.
В качестве самостоятельной группы источников выступают труды ведущих правоведов, общественных и государственных деятелей, в том числе ведущих политических деятелей, 26 посвященные правовым и законодательным условиям российского правового пространства, а также особенностям правовой культуры, правосознания населения страны того времени.
Важнейшей группой опубликованных источников^ являются составленные исследователями хроники революционных событий февральской и октябрьской революций, гражданской войны и ряда других исторических процессов. Они являются как самостоятельным видом исследования, так и важнейшим видом источников для других исследований. Хроники выступают для нашей работы своеобразной временной сеткой процесса трансформации правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в условиях революции и гражданской войны,.
21 Общая тюремная инструкция. 1915 г. Оттек. М.- 4 отделение, Академия МВД СССР, 1976; Законы о полиции. Программа съезда начальников сыскных отделений// Вестник полиции. 1913. № 26 и др.
5 Законодательные проекты и предложения партии народной свободы 1905;1907. СПб., 1907; Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. М., 1987 и др. Гессен В. М. Теория правового государства// Политический строй современных государств. М., 1905. Т. 1- Гессен В. М. О правовом государстве. СПб., 1906; Гетрелл П. Беженцы и проблемы пола в России во время Первой мировой войны// Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX—XX вв. М., 2000; Кистяковский В. А. В защиту права. Интеллигенция и правосознание// Вехи. Из глубины. М., 1991; Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. М., 1916; Палиенко Н. И. Учение о существе права и правовой связанности государства. Харьков, 1908; Петражицкий Л. И. Теория государства и права. СПб., 1909; Сабанин А. X. Проституция. Историко-профилактическнй очерк. СПб., 1905; Ленин В. И. Российская буржуазия и российский реформизм // Полн. собр. соч. 'Г. 23- Ленин В. И. Полн. Соб. Соч. T.50- Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. М., 1981 и др. поскольку события, происходящие в центре страны, оказали значительное влияние на характер правовых, политических процессов на российском Юге в 1917;1920 гг.27.
Шестой крупный блок опубликованных источников составляют документы ВКП (б) — КПСС, характеризующие основные параметры политических субъектов времени гражданской войны, а также содержащие важнейшую информацию, характеризующую основные направления политики РКП (б) в отношении крестьянства и казачества, составляющих основную массу сельского населения Дона и Кубани." Важную' группу исторических источников составляют труды основателей и первых руководителей Советского государства, стоявших у истоков формирования.
— 29 данной политической линии.
Восьмой самостоятельной группой источников выступают опубликованные мемуары политических деятелей изучаемого периода, которые позволяют дать анализ процессу изменения правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в годы гражданской войны, ее ценностей и принципов, со стороны, как красных, так и белых.30 Девятой.
27 Авдеев Н. Революция 1917 года. Хроника событий. В 2-х т. Т. 1. Январь — апрель. Т. 2. апрель — май. М., 1923; Владимирова В. Революция 1917 года: Хроника событий. В 6-ти т. Т. 1−6. М.-Л, 1924;1929; Владимирова В. Революция 1917 года. Хроника событий. В 6-ти т. Т. 3. Июнь — июль. М., 1923. Т. 4. Август — октябрь. Л., 1924; Великая Октябрьская социалистическая революция: Хроника событий. В 4-х т. Т. 1−4. М., 1957;1961; Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий. В 6-ти т. М., 1957;1986.
28 Декреты Советской власти. В 12-ти т. Т. 1−12. М., 1957;1986; Документы Великой пролетарской революции. Т. 1. М., 1938.-Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства, 1917. № 22. Девятый съезд РКП (б). Март-апрель 1920 ода: Протоколы. М., 1960; Коммунистическая партия в период упрочения Советской власти. (Октябрь 1917 — 1918): Документы и материалы. М., 1960; Коммунистическая партия — организатор победы социалистической-революции. (Марг — октябрь 1917): Документы и материалы. М., 1961. Декреты Советской власги. Т. 1 — XI. — М., 1957 — 1983; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898- 1970. Т. 2. 1917; 1924., 1970; Восьмой съезд РКП (б). Март 1919 г. Протоколы. М., 1959; Десятый съезд РКП (б). Март 1921. Стенографический отчет. М, 1963; Восьмая конференция РКП (б). Декабрь 1919 г. Протоколы. М., 1961; С Лениным в труде и бою (В. И. Ленин и Калужский край): сб. документов и материалов. Тула, 1971 и др.
24 Ленин В. И. Полное собрание соч. Т. 33, 35, 37, 38, 39, 40, 41, 42. М., 1974; Сталин. И. В. Полное собрание сочинений в 13 т. Ноябрь 1917 — 1920 М., 1947; Троцкий Л. Д. Избранные доклады, речи, резолюции. М., 1923; Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990 и др.
Деникин А. И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 — январь 1919. Мн., 2002; Деникин А. И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 — март 1920. Мн., 2002; Трубецкой С. Е. самостоятельной источниковой группой являются опубликованные документы по социальной истории. Вышедшие в последние годы, они содержали обширные материалы, передающие особенности правовой культуры населения в годы гражданской войны, а также реакцию его различных слоев, в частности крестьянства, казачества на характер правовых, политических, социальных изменений происходящих в российском обществе и ее роль в процессе изменения его правовых.
31 представлении и ориентиров.
Особую группу источников составляет периодическаяпечать как местная, региональная, так и центральная. В ней также нашли отражение материалы, характеризующие особенности правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в годы гражданской войны. Кроме того, сами газеты и журналы того времени являлись средствами для формирования новой правовой культуры населения, призванными разъяснять политику существующих властей народным массам и формировать определенный уровень правосознания масс.32.
Минувшее. М., 1991; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г. Т. 1. Мн, 2002; Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г. Т. 2. Мн., 2002; Троцкий Л. Д. История русской революции: в 2 т. М., 1997; Горбунов Н. П. Воспоминания. Статьи. Документы. М., 1986; Шулыии В. В. Дни. 1920. М., 1989; Шульгин В. В. Три столицы. М., 1991; Этих дней не смолкнет слава. Воспоминания участников гражданской войны. М., 1958 и др.
31 Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918;1932 гг. / Отв. Ред. А. К. Соколов. М., 1997; Сибирская вандея. 1919;1920. Документы. В 2-х т. Под ред. Акад. А. Н.
Яковлевасостав. В. И. Шишкин. М., 2000; Крестьянские истории: Российская деревня 20-х юдов в письмах и документах. М., 2001; Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919 — 1921 гг. («Антоновщина»), Тамбов, 1994; Ленину о Ленине: Письма 1918 — 1921 гг. //Неизвестная Россия, XX век. М., 1992; Письма из прошлого, октябрь 1917;го — начало 1918 г. //Свободная мысль. М., 1992; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, 1918;1939:Документы и материалы/Составители Л. Борисова, В. Данилов, Н. Ивницкий, В. Кондрашин, Т. Голышкина, В. Гусарченко, А. Николаев, Н. 'Гархова, М., 2000, Письма во власть. 1917;1927. М., 1998; Крестьянское движение в Тамбовской губернии. 1917 — 1918. М., 2003; Крестьянское движение в Поволжье. 1919;1922 гг. М., 2002; Письма во власть. 1917;1927. Сост. АЛ. Лившин, И. Б. Орлов. М., 1998; Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918;1932 гг. /Отв. Ред. А. К. Соколов. М. 1997; Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах/ Сост. С. С. Крюкова. М., 2001; Лившин А. Я., Орлов И. Б. Власть и общество: диалог в письмах. М., 2002; Архив русской революции. В 22 т. М., 1991; Россия в XX веке: Люди, идеи, власть / Отв. Ред. А. К. Соколов, В. М. Козьмснко. М., 2002 и др. «Утро Дона, Власть Советов, Вольный Дон, Вольная Кубань, Великая Россия, Беднота. М., 1918;1922, Безбожник, Правда, Спутник коммуниста, Жизнь, Газета Рабочего и крестьянскою правительства. Пг., 1917;1918; Голос революции: Орган ВЦИК Советов соц. и р. депутатов (первою созыва). Пг., 19 171 918; Голос революции. Пг., 1917;1918 и др.
В целом группа опубликованных источников многочисленна и репрезентативна для решения поставленных научно-познавательных задач. Вместе с тем полнота и глубина исследования требует выявления и привлечения для решения отдельных проблем пока еще неопубликованных источников.
Подавляющее большинство документов, характеризующих особенности политико-правовой системы в России, сложившейся после октября 1917 г., находится в центральных государственных архивах бывшего СССР. В центральных архивах России хранятся материалы высших органов государственной власти, центральных органов государственного управления РСФСР, административно-политических органов и учреждений в области правового строительства.
Значительный интерес представляют документы и материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Представленные в этом архиве фонды Совнаркома РСФСР, Народного комиссариата труда РСФСР, Российского телеграфного агентства (РОСТА) при Совете Народных Комиссаров РСФСР, Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета РСФСР (ВЦИК РСФСР), Наркомата по делам национальностей и другие позволяют более точно восстановить направления политики большевистской власти в отношении сельского населения Юга России в условиях гражданской войны. Содержащиеся в этих фондах приказы, листовки, обращения, воззвания к трудящимся, постановления партийных органов, докладные записки, телеграммы, письма, и другие формы документации содержат сведения, раскрывающие принципы, формы и методы политики большевистской партии, и ее реализации на селе (Ф. Р-382, Р-391, Р-1235, Р-1252, 1318, 4085, 19, 393, 1235, 5451).
Важной группой неопубликованных источников, являются документы, отражающие значение в процессе формирования новой правовой культуры населения Дона и Кубани практической деятельности органов Советской власти, направленной на построение новой юридической и правовой системы в стране, как в центре, так и на местах. Данные материалы, содержаться в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), в частности в фондах КПСС, Секретариата В. И. Ленина, Московского областного комитета РКП (б), Кавказского бюро ЦК РКП (б), Юго-восточного бюро ЦК РКП (б) и других. Степень полноты их существенно различна, но взятые вместе, они позволяют значительно дополнить источниковую базу исследования и содержат разнообразные документы, относящиеся к строительству в Советской России правовой системы нового типа (Ф. 5, 60, 64, 65, 127, 71, 85).
Важные архивные материалы, характеризующие основные формы девиантного противоправного поведения, отражающие кризисные особенности характера правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в годы гражданской войны, отложились в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) (Ф.1276, 1308, 39 862), а также в Российском государственном историческом архиве (РГИА), (Ф.796) и Российском государственном военном архиве (РГВА), (Ф. 192).
Значительное число документов, характеризующих состояние правовой культуры населения Дона и Кубани, отложилось в местных архивах. Так, в государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) отложились материалы относительно организационно-правового обеспечения социально-экономических и политических мероприятий Советской власти на Юге России, воспоминания участников гражданской войны и работников органов Советской власти в 1917;1920 гг., (Ф.1019, Р-109, Р-40, 101, 1008, 2061, 134, 1019).
В государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), содержаться сведенияправового, юридического характера, отражающие особенности правовой культуры кубанского казачества в годы гражданской’войны. (Ф. 97, Р-102, Р-158, Р-411, Р-596, Р-6, Р-10, Р-1547, 1220, 583, 1542). В государственном архиве Ростовской области (ГАРО) содержатся материалы, отражающие процесс формирования новых правовых ориентиров и представлений, у крестьянства и казачества Донской области (Ф. Р-97, Р-2599, 3132, 1185, 46, 1220):
Кроме того, в Архивном' отделе администрации г. Новороссийска (АОАГН), (Ф. Р-9, Р-5, Р-79) — Армавирском краеведческом музее (АКМ), (Ф. 6), а также Архивном отделе администрации города Сочи (АОАГС), (Ф. Р.-116, Р-282) сохранились исторические документы, относящиеся к деятельности повстанческого, зеленого движения на Кубани, боровшегося против. Советской власти, на^заключительном этапе гражданской войны. В них наиболее полно раскрывается характер зеленого повстанчества как одного из проявлений правовой культуры населения Дона и Кубани конфронтационного, плана ставшего частью реакции местногосельского населения на политику, проводимую большевистской властью.
Таким образом, несмотря на неполноту каждой из представленных групп источников, взятые в комплексе, они дают возможность выявить основные формы и составляющие элементы правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в условиях гражданской войны 1917;1920 гг.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые на основе широкого круга источников проведено конкретно-историческое исследование процессов трансформации правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в условиях гражданской войны 19 171 920 гг.
Проведенное исследование позволяет утверждать, что углубление кризиса правовой культуры сельского населения Дона и Кубани оказалось растянутым во времени и стало прямым следствием модернизационных процессов начала XX столетия, прежде всего, оказавших значительное негативное воздействие на традиционные социальные и духовные институты. Постепенная деградация этических основ жизни общества особенно ярко проявилась в распаде традиционных семейных связей, противопоставлении одного поколения другому, разрушении единства сельского социума, что определило главную линию социального разлома в семье, общине, девальвировало системы политико-правовых и религиозных представлений, выхолостило нормы, существовавшие в сельской среде в виде неформальных запретов и установок.
Исследованием установлено, что в условиях углубления гражданской войны центральное значение для деградации общественного правосознания приобрело неизбежноеупразднение фундаментальных прав человека, традиционных отношений собственности. Торжество произвола политически не легитимных и практически не ограниченных в своих действиях властей выхолостило правовую культуру сельского населения Дона и Кубани, вывело ее за рамки социальной востребованности. В искаженном виде ее нормы сохранились в основном на уровне отдельных индивидов и относительно замкнутых социальных групп, в основном отражаясь в превращенной форме религиозной саморефлексии. В то же время для основной массы населения грань между преступным и правомерным стремительно стиралась. Следствием этого стал взрывной рост преступности, особенно тяжких и особо тяжких преступлений, связанных с применением насилия. В обществе постепенно исчезли правовые и этические барьеры, восторжествовали представления, связанные с вседозволенностью, доминантой личных, в том числе корыстных интересов.
Изученные материалы позволяют констатировать, что деградацию правовой культуры закрепила не только восторжествовавшая в 1917;1920 гг. психология выживания, превратившая гражданских конфликт в своего рода криминальную войну «всех против всех», но и целенаправленная разрушительная деятельность большевистской партии. В данной связи, наряду с эскалацией насилия, наряду с масштабным «белым» и «красным» террором, важнейшим фактором формирования правовой культуры периода гражданской войны стал узаконенный произвол политики «революционной законности». В рамках данного курса право и закон стали представлять собой совершенно абстрактные категории, не имевшие практического смысла. Соответственно, лишь принудительная сила, а не законодательные нормы воспринималось обществом как реальное выражение права, а само понятия законности связывалось с политической волей победившей партии.
Практическая значимость данного исследования может, на наш взгляд, заключаться в использовании его как основы для продолжения конкретно-исторического изучения различных сторон политико-правовой сферы советского общества в период его становления и развития, а также N для более глубокого и многостороннего изучения правовой культуры населения в годы гражданской войны. Сам результат нашего исследования может рассматриваться также как постановка проблемы будущих исследований, поскольку многие вопросы в силу целого ряда объективных и субъективных причин могли быть только поставлены, намечены или обозначены.
Анализ становления правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в условиях гражданской войны, кроме того, может рассматриваться и как материал для решения более общих проблем изучения советского общественного строя на ранних этапах его формирования и развития, проблем закономерностей социальных и политических явлений, диалектики общего и особенного в историческом пути России.
Результаты данного исследования могут быть также использованы в учебном процессе, в практике чтения лекционных курсов и проведения семинарских занятий в вузах, в работе по распространению и популяризации знаний по отечественной истории среди населения.
Апробация исследования. Результаты диссертации изложены в публикациях автора, в сообщениях и докладах на научных конференциях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованных источников и литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Осмысливая процесс трансформации традиционной правовой культуры сельского населения Дона и Кубани в контексте ускорения модернизационных процессов, рассматривая причины упадка правосознания россиян1 накануне и в ходе углубления революционного кризиса 1917;1920 гг., следует признать, что одним из ярких проявлений кризисного состояния российского общества стало разложение основ его правовойкультуры, распространение различного рода негативных явлений, связанных с постепенным отходом от традиционных этических, моральных устоев, а также с последующим, нарастаниемуголовной и политической, преступности.
Эти тенденции были в полной-мере присущи и сельским «регионам Дона и Кубани. В’их основе’лежал целый комплекс причин социально-экономического и политического характера, связанных с необходимостью существенного обновления российской действительности. Вместе с тем, обращают на себя особое внимание и явления психологического, а также физиологического порядка.
В частности, одним из ярких проявлений упадка общественной нравственности уже в канун гражданской войны стало широкое распространение алкоголизма. «Пьяный вопрос» все более волновал общественность. К примеру, обсуждавший меры борьбы с пьянством Кубанский противоалкогольный съезд (1913 г.), констатировал, что в области число питейных заведений превышает число школ, церквей и всех мест, где можно было бы провести свободное время без выпивки.
В последующие годы мировойи гражданской, войн положение в данной сфере стало критическим. Подпольное изготовление, хранение и продажа алкогольной продукции стали самым обычным делом. И если до 1914 г. были отмечены, сообщения лишь о 600 случаях араковарения, то только с сентября 1916 г. по май 1917 г. это число составило 9351. По существу в этот период произошла настоящая алкогольная революция, которая предшествовала, а затем исопровождала революцию политическую. При этом введение запретительных мер вызывало в сельском сообществе обратный.эффект.
Тотальная алкоголизация населения стала важнейшим фактором разрушения в сельском сообществе традиционных правовых установок и ценностных норм, привела к повсеместному нарушению существующих законов и к трансформации правовой культуры большинства населения. Уже дореволюционные исследователи> отмечали: «бесчисленное множество преступлений связывается с пьянством, как следствие со своей причиной, и по мере того, как развивается пьянство, растет прогрессивно и количество всякого рода преступлений». В данной связи заметим, что уже в канун мировой войны основная часть преступлений в регионе приходилась на долю крестьян. Отметим также, что, поскольку все большее количество преступлений оставалось нераскрытым, естественной реакцией обывателей на это стали участившиеся случаи самосуда над пойманными преступниками, которые также стали частью перемен в правовой культуре сельского населения Дона и Кубани.
В итоге, веками существовавшие традиционные ценности оказывались отброшенными. Уже в предреволюционный период в жизни станичника и всего общества замечается упадок нравственных, экономических и правовых сил.
Особую опасность представлял кризис института семьи, нашедший отражение в росте количества распавшихся семей, во все более широком распространении ранее строго осуждаемых в сельской среде внебрачных связей, в рождении внебрачных детей. Обычным делом стала проституция. В свою очередь, увеличение масштабов проституции и внесемейных связей порождали проблему так называемых «брошенных детей».
Углублявшийся кризис традиционных устоев жизни сельского населения Дона и Кубани достиг своего апогея в годы ожесточенной гражданской войны, разделившей общество еще и по идеологическим и политическим признакам. Теперь банальная уголовная преступность обосновывалась не иначе как политическими мотивами борьбы с эксплуататорами. Все это ввергло страну в хаос разрухи, в особенности затронувшей служилое казачье население региона.
Отмеченные негативные тенденции в правовой культуре сельских масс стали явными симптомами общественного распада, который в полной мере заявил о себе к концу гражданской войны.
Дальнейшее углубление общественного раскола, важным следствием которого стали изменения в правовой культуре населения Дона и Кубани, стало продуктом деятельности основных военно-политических сил и лагерей. В ходе гражданского противостояния Дон и Кубань стали территориями противоборства различных политических > сил. Как образно вспоминал современник: «Война. враг со всех сторон. Кто друг, кто недруг неизвестно. От родных далеко и тыла нет. Нет милости к побежденным. Воздух насыщен злобой и ненавистью». В итоге, вне зависимости от программ противоборствующих сторон, гражданских конфликт 1917;1920 гг. стал в значительной степени войной криминализированных миров.
Углублявшийся кризис институтов власти разрушал традиционное правосознание, правовые и моральные нормы. В данной связи попытки лидеров «белого» движения декларировать восстановление ценностей, в том числе и традиционного права, основанного на христианском вероучении, оказались бесплодными, абсолютно недостижимыми в рамках сложившейся политико-правовой реальности. Правовая культура региона менялась явочным порядком, и в ней уже не было места прежним представлениям о законности и правопорядке. В хаосе гражданской войны они девальвировались и в лагере «белого» движения. Его адепты были вынуждены повсеместно принимать идеи насилия и классового разделения общества.
В данной > связи «красный» и «белый» террор превратились в важнейший фактор формирования новой правовой культуры, основанной на торжестве силы, в принципе, — не имеющей серьезной основы всфере морали. При этом неизбежно рос скепсис населения в отношении всех участников гражданского конфликта. В частности, один из командиров «зеленых» на Кубани Макаров указывал, что уже в 1919 г. «Ужители перестали видеть в Зеленой армии свою спасительницу от Деникина, и стали смотреть на зеленоармейцев, как на обыкновенных грабителей.
Произвол власти, находивший законченное выражение в политике террора, закрепил совершенно новые правила существования и повседневной жизни, основанные на праве сильного, на праве большинства навязывать свою волю меньшинству, не считаясь ни с какими нормами. Это оказало влияние практически на все стороны жизни общества, особенно на отношения собственности.
В данном контексте в региональном социуме возникли тенденции к пересмотру существующего правового, общественного статуса отдельных социальных групп. В частности, в. период торжества на Дону и Кубани антибольшевистского движения, здесь наблюдались попытки социально-правового реванша со стороны казачьего населения, которое стало социальной опорой утвердившихся здесь «белых» правительств.
В рамках этого курса многие инновации и вовсе приобретали ирреальный облик. В частности, «Кубанская мысль» в этой связи писала: «Когда в официозе Кубанского Краевого Правительства, в газете „Вольная Кубань“ появилось постановление, изданное бывшим министром Внутренних дел Успенским „О выселении из Екатеринодара некоренных жителей в течение одного месяца“, многие думали, что тут кроется какое-то недоразумение».
В итоге, возникли даже идеи создания «чисто» казачьих государств, в которыхостальные социальные группы обладали бы приниженным правовым статусом. В то же время политико-правовые идеи закрепления элементов социального неравенства в известной мере были восприняты и большевиками.
С установлением советской власти на Дону и Кубани системное проведение большевиками мероприятий социально-экономического и политического характера стало главным фактором нарастания напряженности в сельском социуме. При этом руководствуясь революционной «справедливостью» большевики прямо заявили о ненужности традиционного права и его отмене. Законно было все то, что шло на пользу революции и трудящимся классам, все остальное представлялось им словесной эквилибристикой, не имеющей особого смысла.
В первую очередь такая политика означала сведение счетов с теми, кто должен был нести ответственность за белый террор. Соответственно, ее жертвами стали значительные контингенты бывших «белых». Вслед за этим, начавшаяся социалистическая реконструкция Дона и Кубани вывела из сферы действия права ряд категорий населения по социально-имущественным признакам. Символами наступившей эпохи стали введение продразверстки, регистрация и мобилизация в трудовые армии и т. д. Эти действия власти отрицательно воздействовали на правосознание населения Донской и Кубано-Черноморской областей, вступали в противоречие с теми традициями и нормами, которые прочно укоренились не только в качестве официально признанных.
Ответной реакцией населения стал рост повстанческого движения. По сведениям РВС IX Кубанской армии, к середине июля 1920 г. численность бело-зеленых отрядов возросла до 10 тыс. бойцов. В течение месяца группировка повстанцев превысила 13 тыс. штыков и сабель. В докладах секретного отдела за 1920 г. отмечалось, что бандитизм может развиться и вырасти во всеобщее повстанческое движение.
В соответствие с нормами правовой культуры казаков и крестьян Дона и Кубани, защита своего имущества, жизни близких, земельной собственности, векового уклада существования были оправданными с точки зрения морали, необходимыми для установления стабильного общественного порядка и спокойствия. Они боролись против, как они, считали, неправедной, незаконной, не правовой власти.
В большинстве случаев целью действий повстанцев было создание крестьянско-казачьей вольной республики без «кадетов и коммунистов». В листовках «зеленых», относящейся к 1920 г., провозглашалось, что крестьяне, всегда были и будем противниками гражданской войны, боролись против насилия и справа, и слева. ^.
В данной ситуации большевики сделали ставку на прямые репрессии и нормы чрезвычайной юстиции. Повсеместно в регионе, особенно па Кубани вводились институты круговой поруки, заложничества, превентивных расстрелов. Местная пресса регулярно публиковала расстрельные списки, в которых, в основном, фигурировали именно сельские жители. Однако и после подавления движения, идея создания справедливого казацко-мужицкого царства еще долго время существовала в сознании сельского населения российского Юга.
