Явления деструкции смысловых полей политических текстов в контексте современной российской культуры

Актуальность темы

исследования. Социокультурная ситуация рубежа XX—XXI вв.еков особым образом высвечивает проблему динамики смыслов культуры, поскольку именно в этот период «наложение» внешних и внутренних факторов привело к усилению нестабильности и неустойчивости в российском обществе. Крушение прежних идеалов, поляризация общества, «извращение» нравов и нивелирование чувства долга, откровенный прагматизм и техницизм, взаимонепонимание, манипулирование общественным сознанием — все это проявления деструктивных, разрушительных тенденций в пространстве социума.

Современное состояние общества, человека, культуры представляется столь калейдоскопичным, противоречивым и многоликим, что возникает настоятельная необходимость поиска принципиально новых форм исследовательских практик, методологически выверенных междисциплинарных исследований, касающихся культуры, языка, политики, общества в целом.

В таком контексте постановка и авторское решение проблемы деструкции смысловых полей политических текстов современности приобретает определенное значение по целому ряду причин.

Во-первых, в условиях современного состояния культуры, при переходе к информационному обществу наблюдается ряд процессов, требующих философского и научного осмысления. Одним из таких процессов можно назвать процесс нового структурирования коммуникативного пространства политики. Коммуникация в целом подпадает под влияние общекультурных факторов: глобализации, плюрализации, увеличения переделов и темпов взаимодействия. В условиях изменения социальной реальности, разрушения и трансформации структур коммуникации на первый план выступает проблема деструкции в плане трансляции смыслов политических текстов.

Во-вторых, признание фундаментальности интерпретативной деятельности субъекта понимающего, интерпретирующего, познающего — одна из основных черт современной парадигмы культуры. Современный человек занимается вопрошанием смысла, поиском, обнаружением, приписыванием смысла. Он осмысливает, переосмысливает, обессмысливает окружающий мир и себя самого, открывает соответствия и несоизмеримость смыслов. Кроме того, человек в рамках современной российской культуры выходит к миру не непосредственно, а через знаковые, в особенности языковые, объек тивации — в целом через «символические универсумы», «чеканящие бытие» (Э.Кассирер), задающие предметные смыслы при осуществлении любого виды деятельности. Социальные изменения должны осуществляться такими темпами, чтобы человек успел адаптировать к ним свою систему интерпретации. Требование адекватности интерпретации смысла должно включать готовность современного человека к неограниченной гибкости и мобильности при полном отказе от репрессивных и агрессивных практик. Сегодня перемены происходят быстро. Они спрессованы в небольшой временной отрезок, и поэтому могут оказать и негативное воздействие на язык, в том числе и на язык политики.

В-третьих, утрачивает академическую отвлеченность и переходит в разряд актуальных тем проблема предельных образов, символов и смыслов, которые определяют онтологическую и экзистенциальную размерности присутствия человека в мире. Без «освобождения» места новому невозможно представить какое-либо реальное развитие. Поэтому выявление логики общественного развития, закономерностей и механизмов социальной динамики в полной мере невозможно без учета процессов деструкции.

Практика последних лет показала, к каким серьезным негативным последствиям приводит недооценка влияния деструктивных элементов в сфере трансляции и трансформации смыслов политических текстов. Это обусловливает необходимость обратить самое пристальное внимание на теоретико-методологические основы политической реальности под углом зрения деструкции и рассмотреть наряду с формирующим пространством политической коммуникации те негативные факторы, которые в настоящее время тормозят ее развитие. «Черные дыры» пространства, к сожалению, существуют и здесь. Преодолеть их — значит выйти на новый уровень, доказывающий, что учет деструктивных факторов в современной политической реальности, как это ни парадоксально, может выступить как источник развития, как некая продуктивная способность, делающая его полезным и функциональным.

Степень научной разработанности проблемы. Проблеме деструкции, разрушительным тенденциям, проявляющимся на индивидуальном и коллективном уровне, посвящены труды выдающихся русских мыслителей: Н. А. Бердяева, Л. Н. Гумилева, И. А. Ильина и др1. Свой ответ на вопросы о причинах деструктивности пытались дать ответы и западные мыслители: В. Вундт, А. Кетле, Г. Лебон, И. Ломброзо, М. Нордау, С. Сигеле, Г. Тард, 3. Фрейд, Э. Фромм, К. Г. Юнг. Также следует упомянуть о работах современных отечественных авторов, рассматривающих влияние деструктивных процессов на целостную структуру общества: Н. П. Бруханского, Н. Я. Новомбергского, И. А. Сикорского и др. Однако работ, в которых бы исследовался феномен деструкции в структуре политического пространства, его механизмы функционирования в структуре политической коммуникации нам найти не удалось, встречаются лишь редкие упоминания о распространении негативных тенденций в вышеуказанных сферах в узкоспециальных исследованиях. Итак, следует признать, что до настоящего времени ни отечественными, ни зарубежными учеными, исследование явлений деструкции в сфере трансляции смыслов политических текстов современной России не избиралось в качестве самостоятельного объекта философского познания. Данный факт обусловливает актуальность теоретического и методологического осмысления.

1 См.: Бердяев Н. А. О назначении человека. — М., 2007; Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. — М., 2008; Ильин И. А. Путь к очевидности. — М., 2007.

2 См.: Вундт В. Проблемы психологии народов. — СПб., 2001; Кетле А. Анализ политических структур. — Л., 1990; Лебон Г. Психология народов и масс. — М., 1998; Ломброзо И. Гениальность и помешательство. -СПб., 1992; Нордау М. В поисках за истиной (парадоксы). — Минск, 2006; Сигеле С. Преступная толпа. Опыт коллективной психологии. — М., 2001; Тард Г. Психология толп. — М., 1998; Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. — М., 2004; Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. — М., 2006; Он же. Душа человека. — М., 1992; Юнг К. Г. Архетип и символы. — М., 2007; Он же. Человек и его символы. — М., 2006.

3 См.: Бруханский Н. П. Кризис учения о психопатии// Труды психиатрической клиники Смоленского университета, 1930. Вып. 1. — С. 5−17- Новомбергский Н. Я. Слово и дело государево: В 2-тт. — М., 2004; Сикор-ский И. А. Азбука вырождения. — СПб., 2007. этого феномена, показывает необходимость развертывания соответствующих научных исследований, в том числе и на философском уровне.

Проблемам современного политического процесса посвящены работы С. В. Анохина, А. А. Галкина, А. Н. Данилова, В. А. Динес, Ю. А. Красина, А. В. Кулиниченко, П. И. Симуш и др1. Что касается собственно политического аспекта социальной деструкции, то следует особо отметить работы Г. А. БориО совой", посвященные в целом проблемам политической и социальной дест-руктивности современного российского и западного обществ.

Учитывая возрастающее влияние политики практически на все области жизни современного общества, исследователи концентрируют свое внимание в первую очередь на современной политической коммуникации. Так, например, с начала XX века было опубликовано большое количество работ отечественных исследователей, занимавшихся изучением различных аспектов функционирования языка в сфере современных политических отношений (А.Н. Баранов, Е. Г. Казакевич, Ю. Н. Караулов, Н. А. Купина, П. Б. Паршин, о.

А.П. Чудинов, Е. И. Шейгал и др .). Еще раньше исследования языка в современной политической коммуникации появились в зарубежном языкознании.

1 См.: Анохин С. В. Субъект, культура и модернизация российского общества// Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. — 2003. — № 1. — С.5−14- Галкин А. А. Становление демократизации в современной России: от Горбачева до Путина. Размышления о политике и политической науке. — М., 2004; Данилов А. Н. Глобализм, регионализм и современный трансформационный процесс// Социологические исследования. -1998. — № 9. — С. 12−17- Динес В. А., Николаев А. Н. От «Единства» к «Единой России»: эволюция идеологических установок// Власть. — 2202. — № 5. — С. 22−27- Красин Ю. А. Гражданское общество: путь к политической стабильности. — М., 1992; Он же. Россия на перепутье. Авторитаризм или демократия: варианты развития. — М., 1998; Кулиниченко А. В. Отсутствие взаимоперехода политики и управления как угроза политической системы. -М., 1999; Симуш П. И. Философия права. XXI в. Монография. — М., 2003.

2 См.: Борисова Г. А. Социальная деструкция: политический аспект (на примере франкфуртской школы). — М., 2006.

См.: Баранов А. Н. Политический дискурс: Прощание с ритуалом// Человек. — 1997. — № 6. — С. 6−17- Баранов A.M., Караулов Ю. Н. Словарь русских политических метафор. — М., 1994; Купина Н. А. Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции. — ЕкатеринбургПермь, 1995; Паршин П. Б. Языковые механизмы вариативной интерпретации действительности как средство воздействия на сознание// Роль языка в средствах массовой коммуникации. — М., 1986. — С. 100−143- Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991;2000 гг.). — Екатеринбург, 2001; Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. — М., 2004.

P.M. Блакар, P. Водак, T.B. ван Дейк и др.)1. Но мы вынуждены признать, что исследование современной политической коммуникации через призму деструктивности — это труднейший методологический и научный вопрос, который рассматривается имплицитно и до сих пор не отрефлексирован.

При выявлении деструктивных элементов в политическом пространстве современности нам важно было не упустить специфику философского анализа как целостного рассмотрения исследуемого явления. Поэтому необходимо отметить и тот факт, что в науке сегодня выстраиваются макроуров-невые модели, концептуально отображающие содержание и тенденции развития процессов политической коммуникации в целом. Данное направление представлено существенно меньшим количеством публикаций, в частности работами Г. Алмонда, М. С. Вершинина, К. Дойча, Д. Истона, Дж. Коулмана, В. И. Кравченко, Д. Ноука, С. А. Шомовой и др .

Формы речевого поведения, негативно воздействующие на политическую коммуникацию, освещены в работах О. Н. Быковой, X. Даньковского, А. П. Сковородникова, Б.Я. Шарифуллина3. С точки зрения лингвистики проблемы языковой инвективности рассматриваются в исследованиях Н.Д. Го-лева, В. И. Жельвиса, В. Н. Капленко и др4. Специфика современных полити.

1 См.: Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирическое исследование языка и его использования в социальном контексте)// Язык и моделирование социального взаимодействия. — М., 1987; Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. — Волгоград, 1997; Дейк ван Т. В. Язык. Познание. Коммуникация. -М., 1989.

2 См.: Алмонд Г. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор. — М., 2003; Вершинин М. С. Политическая коммуникация в информационном обществе. — СПб., 2008; Дойч К. Нервы управления. Модель политической коммуникации. — М., 1993; Истон Д. Анализ политических структур. — Д., 1990; Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий// Общественные науки и современность. — 2001. — № 3. — С. 122−131- Кравченко В. И. Власть и коммуникация: концепции, модели, технологии. — М., 1999; Ноук Д. Анализ социальных сетей власти и влияния. — М., 2004; Шомова С. А. Политическая коммуникация: социокультурные тенденции и механизмы. — М., 2004.

3 См.: Быкова О. Н. Речевая (языковая, вербальная) агрессия// Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. — Вып. 1(8). — Красноярск, 1999. — С. 37−41- Даньковский X. Словесная агрессия// Наука и жизнь. — 1995. — № 6. — С. 34−57- Сковородников А. П. Вопросы экологии русского языка. — Красноярск, 1993; Шарифуллин Б. Я. Языковая агрессия и языковое насилие в свете юрислингвистики: проблемы инвективы// Юрислингвистика. -№ 5. — Барнаул, 2004. — С. 120−126.

4 См: Голев Н. Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении// Юрислингвистика. — № 1. — Барнаул, 1999. — С. 44−49- Жельвис В. И. Поле брани. Сквернословие как ческих лозунгов и особенно проявление в них разнообразных видов речевой агрессии детально исследованы А. Н. Барановым, Д. Б. Гудковым и Б.Я. Ша-рифуллиным1.

Очевиден вывод о том, что исследование деструктивной ориентации смысловых полей политических текстов занимает крайне незначительное место в отечественных и зарубежных исследованиях, слабо представлен при этом фактор деструктивности политической коммуникации на современном этапе, не уточнен его объем и содержание. Это в полной мере актуализирует задачу теоретико-познавательного осмысления указанных явлений посредством формирования новой парадигмы изучения структур культурноисторического смыслообразования, адекватных состоянию общества и вызо вам времени.

Кроме того, обозначенный выше круг проблем разрабатывается многими специалистами в сфере социально-гуманитарных дисциплин, однако различные «секторы» этого круга исследованы в разной степени: одни — достаточно глубоко и полно, другие — эскизно и фрагментарно. Но даже освоенные «участки» этого проблемного поля со временем могут вновь превращаться в «terra incognito». Именно для преодоления этой фрагментарности и построения целостной картины в диссертационном исследовании предпринимается исследование явлений деструкции смысловых полей политических текстов в контексте современной российской культуры.

Актуальность и степень разработанности определили содержание, структуру, объект, предмет, цель и задачи диссертации.

Объект исследования — процесс трансляции и трансформации смыслов культуры. социальная проблема в языках и культурах мира. — М., 1997; Капленко В.II. Инвектив-ность открытая и скрытая// Юрислингвистика. — № 3. — Барнаул, 2002. — С. 117−129.

1 См.: Баранов А. Н. Языковые игры времен перестройки (Феномен политического лозунга)// Русистика. — 1993. — № 2. — С. 64−72-Гудков Д. Б. Настенные надписи в политическом дискурсе// Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. — М., 1999. — С. 101−144- Шарифуллин Б. Я. Языковая экспансия, языковая агрессия и языковая демагогия. — Томск, 2007.

Предмет исследования — сущность, содержание, тенденции и механизмы деструкции смысловых полей политических текстов в контексте современной российской культуры.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении специфики функционирования деструктивных элементов в процессе трансформации смысловых полей политических текстов современной России.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих исследовательских задач:

1. Проанализировать понятие деструкции в контексте культурфило-софской парадигмы.

2. Раскрыть сущность деструктивных процессов в сфере трансляции смыслов в политической коммуникации.

3. Выявить механизмы деструкции смыслов политических текстов современной России.

4. Определить алгоритмы компрессии смысловых полей в современных политических текстах.

5. Рассмотреть феномен языковой агрессии как фактор деструкции политических текстов в контексте современной российской культуры.

6. Раскрыть деструктивные изменения смыслов языка политики на современном этапе.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют работы отечественных и зарубежных ученых, посвященные анализу проблем трансляции смыслов в сфере политической коммуникации. В основу исследования были положены культурфилософские теории Н. А. Бердяева, J1.H. Гумилева, И. А. Ильина и др.

При проведении научного исследования использован диалектический метод, включающий в себя системный подход, использование которого дало возможность целостного рассмотрения трансляции и трансформации смыслов политических текстов в условиях перемен. Также использовались общефилософские принципы системности, всесторонности, историзма, конкретности исследования, а также отдельные элементы герменевтического метода, сравнительного анализа, методов лингвистического анализа, в том числе и возможности синергетического подхода.

Научная новизна диссертации может быть сформулирована в следующих положениях:

— на основе анализа деструкции в культурфилософской парадигме показано, что деструкция как процесс разрушения целостности структуры информационных знаков культуры имеет символический характер;

— обосновано, что ключевыми деструктивными процессами в сфере трансляции смыслов политической коммуникации выступают: резкое увеличение неконтролируемого потока информации- «свертывание» и «развертывание» смысла в политической коммуникации- «связка» смыслов политического текста;

— выявлены механизмы деструкции смыслов политических текстов, которыми выступают: борьба соединительных и разрушительных тенденцийсжатие временных рамок процесса трансляции потока смысловнесоответствие содержательно-смысловой структуры метаязыка политики способу его воплощения в структуре политического текста;

— определены алгоритмы компрессии смысловых полей, основными из которых выступают разрушение прежней смысловой корреляции в политической лексике и возникновение новой, смысловая дислексия;

— доказано, что языковая агрессия, или языковая инвективность, как фактор деструкции политических текстов реализуется в речевых стратегиях саморепрезентации, дискредитации и угрозы и направлена на минимизацию и деструкцию языковой личности адресата;

— раскрыты деструктивные изменения смыслов языка политики на современном этапе и показано, что данные смыслы многократно актуализируются посредством одновременно существующих нескольких модальностей.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Деструкция, имея знаковый характер, рассматривается как семиотический процесс разрушения целостности структуры информационных знаков человеческой культуры. Применительно к политической коммуникации деструкция определяется как «сброс» информации, ставшей «ненужной», что затрудняет процесс адаптации человека к жизни в условиях конкретной ситуации. Для субъекта политической коммуникации деструктивность — это компонент культуры, побуждающий отказываться от сложившихся символических структур. I.

2. В качестве ключевых деструктивных процессов в сфере трансляции смыслов в структуре политической коммуникации признаются: а) процесс резкого увеличения неконтролируемого потока информации, передаваемых смыслов, который является результатом комбинирования (целенаправленного или спонтанного) типов информации: «информации-знания» или фактологической, дескриптивной информации- «информации-ценности» или оценочной информация- «информации-опыта» или нормативной, предписа-тельной, программной, рекомендательной информацииб) «свертывание» и «развертывание» смысла в процессе политической коммуникации, а именно сочетание непосредственного взаимодействия участников коммуникационного процесса, однонаправленности информационного потока и опосредованного квазивзаимодействияв) «связка» смыслов политического текста, представляемая как движение, встречный поток, направленный на разрушение самой природы смысла средствами языка политики.

3. Механизмами деструкции смыслов политических текстов выступают: 1) борьба соединительных и разрушительных тенденций, когда самодеструкция ценностно-смысловых оснований политического пространства позволяет поддерживать состояние среды коммуникации в режиме «коммуникации-поиска», «мера хаоса» и «мера порядка» нарушаются, в силу чего спонтанность, неструктурированность изменений усиливают негативные процессы и тенденции в сфере трансляции смыслов политических текстов- 2) сжатие временных рамок процесса трансляции потока смыслов как техника якорения", то есть «привязывание» нового образа, нового символа, отношение к которому еще не кристаллизовано в общественном сознании, к уже существующему «якорю», отношение к которому однозначно, либо позитивно, либо негативно, и переходит на «привязанный» новый образ или символ- 3) несоответствие содержательно-смысловой структуры метаязыка политики способу его воплощения в структуре политического текста.

4. В современной политической коммуникации используются специальные алгоритмы «упаковки и архивации» смыслов и образов. Процесс структурного сжатия смыслов как алгоритм компрессии смыслов в политических текстах приводит к смысловому столкновению, результатом которого является такой семантический процесс, как разрушение прежней смысловой корреляции в политической лексике и возникновение новой. Политический слоган в современной политической коммуникации выступает в качестве броского знака, символичного кода, где происходит «приращение потенциальных смыслов» (М. Бахтин), их компрессия, архивирование. Поливариантность восприятия политического символа приводят к своеобразной смысловой дислексии — невозможности проникнуть в смысл сообщения из-за насыщенности текста символами, поливариантными по значению.

5. Языковая агрессия, или языковая инвектива, представляют собой формы речевого поведения, негативно воздействующие на коммуникативное взаимодействие людей, поскольку они направлены всегда на минимизацию и даже деструкцию языковой личности адресата, на его подчинение, манипулирование им в интересах автора высказывания. Для политической коммуникации современности характерна вербальная агрессия как проявление языковой инвективы, которая считается первым шагом на пути к агрессии физической и явлением, создающим у человека агрессивный подход к действительности.

6. Смыслы языка политики на современном этапе многократно актуализируются посредством одновременно существующих нескольких модальностей, так как любое ослабление жесткой схемы восприятия ведет к непониманию. Деструктивные изменения смыслов языка политики характеризуются пересимволизацией и обостренной борьбой символов старого и нового. Подобные проявления рассматриваются как языковые маркеры агрессии политических текстов. Специализированными знаками деструктивной ориентации современных политических текстов могут выступать маркеры «чуждости», что позволяет считать основным направлением эволюции современных политических текстов движение от информатики к фатике, т. е. превращение знаков деструктивной ориентации либо в знаки интеграции, либо в знаки агрессии. Такие деструктивные изменения смыслов языка политики рассматриваются в качестве основного механизма организации антикультурной коммуникации современности.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его основные положения и выводы могут быть использованы для расширения проблемного поля исследований политического пространства в направлении раскрытия культурфилософского смысла деструкции и реализации его в практической деятельности в пространстве социума в целом. Материалы диссертации могут внести вклад в формирование новой политической реальности и повышение уровня адаптации индивида и общества к новым, чрезвычайно динамичным и «стрессовым» социально-политическим ситуациям. Кроме того, основные результаты данного философского исследования могут найти свое применение при разработке целого ряда государственных мероприятий в области совершенствования политики и в практике управления общественными процессами.

Материал диссертации может использоваться в преподавании дисциплин по выбору («Философия политики»), в курсе «История и философия науки», а также в практике политико-идеологической деятельности и социального управления.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на кафедре философии Ставропольского государственного аграрного университета и рекомендована к защите по специальности 09.00.13 — Религиоведение, философская антропология, философия культуры.

Основные результаты проведенного исследования представлены в тезисах и докладах на конференциях и семинарах, а именно: внутривузовских 70-ой, 71-ой научно-практических конференциях «Актуальные философские и методологические проблемы современного научного познания» (г. Ставрополь, 2006, 2007 гг.), межвузовской научно-методической конференции «Актуальные проблемы современных гуманитарных и социально-экономических исследований» (г. Ставрополь, 2008 г.), межвузовских научно-методологических семинарах с аспирантами и соискателями г. Ставрополя, межвузовской 52-ой научно-практической конференции «Мир человека и человек в мире: философско-теоретические и научно-методологические аспекты» (г. Ставрополь, 2007 г.), межрегиональной конференции «Современные проблемы истории и философии науки» (Москва — Ставрополь, 2007), краевом научном семинаре «Российский путь цивилизационного развития и модернизации» (г. Ставрополь, 2007 г.), региональном научно-практическом семинаре «Философские и теоретико-методологические проблемы современного социально-гуманитарного знания, естествознания и технических наук» (г. Ставрополь, 2007 г.).

Положения диссертации в их прикладном варианте использовались в процессе преподавания курсов «Политология» и «Социология» в Ставропольском государственном аграрном университете, а также в работе в должности начальника отдела по политическим вопросам Исполнительного комитета и члена политсовета Ставропольского регионального отделения партии «Единая Россия».

Основные положения диссертационного исследования отражены в шести публикациях общим объемом 3,0 п.л., в том числе в одной статье, опубликованной в ведущем рецензируемом научном журнале, определенном Высшей аттестационной комиссией.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы, включающего 288 наименований. Общий объем диссертации 170 страниц машинописного текста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В завершение проведенного исследования необходимо сделать некоторые выводы и обобщения.

Жизнь в глазах многих наших соотечественников к концу второго тысячелетия приобрела поистине трагический характер. Крушение прежних идеалов, мировоззрения, поляризация общества, «извращение» нравов и нивелирование чувства долга, откровенный прагматизм и техницизм, взаимонепонимание, манипулирование общественным сознанием — все это проявления деструктивных, разрушительных тенденций в пространстве социума.

При этом следует заметить, что в реальной истории общества место деструктивных процессов сопоставимо с процессами созидания. Если попытаться описать современную цивилизацию как систему информации, то вполне возможно представить количественное преобладание «забытого» и «утраченного» по отношению к сохраняемому и ныне существующему. Не находится и возражения утверждению, что без «освобождения» места новому невозможно представить какое-либо реальное развитие. Поэтому выявление логики общественного развития, закономерностей и механизмов социальной динамики в полной мере невозможно без учета процессов деструкции.

Однако, несмотря на ряд безусловно прогрессивных признаков развития в XX веке, на современном этапе в России произошла их переориентация, в связи с чем обнаружились различные негативные тенденции. При этом немаловажное значение имеет проявление деструктивных процессов в структуре политического дискурса как одного из центральных моментов всей общественной жизни.

В процессе детального рассмотрения феномена деструкции с философской, социокультурной, психологической, политической позиций, мы выяснили, что при всем различии взглядов на проблему деструкции в целом исследователи единодушны в одном: деструктивность является негативным проявлением человеческого духа. Действительно, деструктивный импульс, свойственный человеческой цивилизации, пронизывает все сферы социального бытия, в том числе и политику. Мы определяем деструкцию как некий процесс разрушения целостности структуры или нарушение удерживающих связей. При этом преемственность деструктивных действий может основываться не только на отношении к отдельному человеку, но и к обществу в целом. Деструкция задает определенный вектор развития социокультурных процессов, одним из которых может быть признана политическая коммуникация. Предположение о том, что современный политический дискурс деструктивно ориентирован, позволяет нам сделать вывод: процесс разрушения целостности структуры политической коммуникации, нарушение удерживающих связей политической системы и общества в целом могут быть определены как деструкция политической коммуникации, которая как раз и обеспечивает связь между вышеназванными звеньями цепи.

В целом политика предстает как один из многих аспектов человеческого существования, неминуемо подверженный процессам деструкции, а также становящаяся сама субъектом деструкции. Политике передается главная роль в инициации деструкции. В качестве ключевых процессов деструкции в сфере политической коммуникации могут быть признаны: процесс резкого увеличения потока информации, передаваемых смыслов- «свертывание» и «развертывание» смысла в процессе политической коммуникации. С одной стороны, обнаруживается стремление утвердить гармоническую организацию текста и передаваемого смысла, соподчиненность всех его элементов, с другой стороны, связка смыслов политического текста представляется как движение, встречный поток на разрушение самой природы смысла средствами языка политики.

Мы убеждены в системном характере каждого конкретного политико-коммуникативного акта, в наличии некой общей матрицы политико-коммуникативного воздействия, контуры которой обрисованы последовательной цепочкой взаимосвязанных действий, и содержание которой детерминировано глубинными психологическими и собственно лингвистическими механизмами процесса смыслообразования. Наша гипотеза состоит в предположении о наличии, сущностной взаимосвязи и важной роли в процессе трансляции смыслов политических текстов особых механизмов деструктивного характера, регулирующих течение этого процесса, взаимосвязанных с тенденциями его развития и обеспечивающих конечный результат. В самом общем смысле на включение механизмов деструкции в интерпретативную матрицу политического пространства оказывают влияние факторы лингвистического порядка: чрезмерная семантическая сложность (смысловая насыщенность политических текстов) — синтаксическая сложность (искажение коммуникативной структуры высказывания) — в целом динамичность языка политики, обусловленная злободневностью отражаемых реалий и изменчивостью политической ситуации. Итак, политическое пространство современности выглядит как соотношение соединительных и разрушительных тенденций («эффект мерцания»), обнаруживающих себя на разных уровнях политической коммуникациинаблюдается сжатие временных рамок процесса трансляции потока смыслов в пространстве политики, что не позволяет новым политическим символам и знакам адаптироваться к традиционной «смысловой целине» политических текстов.

Знаки деструктивной ориентации политического текста все более коррелируют с сегментами атональности семиотического пространства политического дискурса1. Мы считаем, что политический слоган в современной политической коммуникации выступает в качестве броского знака, символичного кода, где происходит «приращение потенциальных смыслов» (выражение М. Бахтина), их компрессия, архивирование. Процесс структурного сжатия смыслов в политических текстах приводит к их столкновению, результатом которого является семантический процесс: разрушение прежней смысловой корреляции в политической лексике и возникновение новой. Специфика концепции компрессии смыслов заключается в методиках трансформации.

1 См.: Даулетова В. А. Автоимидж языковой личности // Язык и межкультурная коммуникация. — 2004. — № 2. — С. 42. фрагментов информационных потоков в знание. Лавинообразный рост информационных потоков требует новых адаптивных методов познания. Это позволяет предположить, что данная концепция может использоваться в качестве инструмента познания динамично изменяющейся реальности. Данная концепция в состоянии уменьшить дезориентацию людей. Крайне важны не только простейшие методики трансформации фрагментов информационных потоков в знание, но и преодоление смысловой дислексии. Смысловая дислексия — это невозможность проникнуть в смысл сообщения из-за насыщенности текста символами, поливариантными по значению. Именно поливариантность восприятия символа приводит к своеобразной смысловой дислексии. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что в современной политической коммуникации используются специальные алгоритмы упаковки и архивации смыслов и образов.

Специфику современного политического дискурса в значительной степени определяют характерные для социального сознания концептуальные векторы тревожности, подозрительности, неверия и агрессивности, ощущение «неправильности» существующего положения дел и отсутствия надежных идеологических ориентиров. Все виды словесной агрессии мы объединяем под словом «инвектива». Языковая агрессия и языковое насилие (а также языковое манипулирование, языковая демагогия и т. п.) рассматриваются нами как формы речевого поведения, негативно воздействующие на коммуникативное взаимодействие людей, поскольку они направлены всегда на минимизацию и даже деструкцию языковой личности адресата, на его подчинение, манипулирование им в интересах автора высказывания. Для политической коммуникации предвыборной борьбы характерен специфический набор речевых стратегий и тактик, важнейшими из которых являются речевые стратегии саморепрезентации, дискредитации и угрозы. Вербальную агрессию можно считать первым шагом на пути к агрессии физической и явлением, создающим у человека агрессивный подход к действительности.

Формируемое языковое сознание современного человека требует таких повествовательных форм, где смысл многократно актуализируется посредством одновременно нескольких модальностей, так как любое ослабление жесткой схемы восприятия ведет к непониманию. Подобные проявления (семантически агрессивно нагруженные слова) предлагаем рассматривать как языковые маркеры агрессии политических текстов. Специализированными знаками деструктивной ориентации современных политических текстов могут выступать маркеры «чуждости», что позволяет считать основным направлением эволюции современных политических текстов движение от информатики к фатике, т. е. превращение знаков деструктивной ориентации либо в знаки интеграции, либо в знаки агрессии. Другими словами, деструктивные способы воздействия языка политики на мировоззрение индивида и общества могут рассматриваться в качестве основного механизма организации антикультурной коммуникации современности. Политическая коммуникация в переходный период стремится к утрате своей целостности и стабильности (модель «коммуникация-поиск»). Сегодняшние преобразования в сфере политического характеризуются радикальной сменой языка политической реальности, пересимволизацией и обостренной борьбой символов старого и нового. Кризис современной политической коммуникации, политической реальности, политических институтов и политического действия возникает как итог наложения пронизывающих их разнообразных и разнородных явлений деструкции, несовместимость которых в определенный момент оказалась критической. Умение преодолеть возникший дисбаланс внутри системы должно дополняться умением использовать негативные тенденции как источник развития, как некую продуктивную способность, делающую его полезным и функциональным. Поэтому явления деструкции в структуре политического дискурса должны непременно учитываться при конструировании политических процессов будущего и в сфере социального управления.