Теория социокультурных объектов в феноменологии Р. Ингардена

Актуальность темы

диссертационного исследования. В фокусе исследования находится онтология социокультурных объектов в феноменологии Р. Ингардена, ученика Э. Гуссерля, известного разработкой философии как строгой науки. Основателя феноменологии интересовало, каким образом можно вернуться к перво-предпосылкам всякого мышления, освободить феномен сознания от наслоений человеческого опыта. Его последователи — И. Гартман, Г. Г. Гадамер, Р. Ингарден, М. Хайдеггер, М. Шелер и др. применили феноменологический метод в разных направлениях гуманитарного познания.

К концу XIX в. в области теории познания активизировались течения субъективизма в философии (Э. Мах, П. Бриджмен, Б. Рассел). Э. Гуссерль был одним из тех, кто полагал, что преодоление кризиса в мышлении возможно благодаря беспредпосылочности актов сознания. В результате чего остро встал вопрос о составляющих индивидуального опыта и о достоверности понимания. Возникла, в частности, проблема эвристических возможностей текста, «тернарности» отношений реальность — текст — контекст. При этом она ставится как в онтологическом плане (Н. Гартман), так и в эстетическом (Р. Ингарден).

В культурологии в целом уже разработан вопрос о коммуникации смыслов межкультурной коммуникации автора и текста (Р. Барт, М. Бахтин, Ю. Лотман). Между тем, исследование проблемы текста как интенционального образования с позиции феноменологического метода позволяет во многом обогатить, прояснить ряд специфических теоретических аспектов. Очевидна необходимость сосредоточиться на наименее изученном материале — осмыслении роли интенциональности в онтологии, её сравнении с иными близкими процедурами: актуализацией, деконструкцией, интерпретацией. В этой связи особую важность в теоретическом аспекте приобретает феноменология социокультурных объектов, которые Р. Ингарден называет интенциональными, а именно: а) проблемы их взаимозависимости с физическими вещамиб) наличие пустот, незаполненных мест в их бытиив) возможность сосуществования множества конкретизаций.

Постановка вопроса о методе анализа соцокультурных объектов в феноменологии Р. Ингардена продиктована также потребностью обогащения эстетической теории интерпретации. Извесные бинарные оценки уже утратили свою продуктивность. Для научной критики может быть актуализирована концепция конкретизации Р. Ингардена.

Таким образом, тема онтологии социокультурных объектов Р. Ингардена представляется актуальной в теоретическом и практическом аспектах.

Степень научной разработанности. Говоря о степени разработанности феноменологического метода работы с онтологией текста Р. Ингардена, нельзя не отметить воздействия его учителя. В этом своем качестве Э. Гуссерль оказал плодотворное влияние не только на творчество Р. Ингардена, но и на широкую область философских идей. Г. Г. Гадамер, М. Дюфрен, М. Хайдеггер, Р. Карнап, Э. Левинас, Г. Марсель, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр, П. Рикёр вышли из феноменологической школы и разрабатывали её принципы в герменевтике, экзистенциализме, философской антропологии. Идеи Э. Гуссерля затем проникли в область психологии, педагогики, языкознания, искусствоведения и давно включились в ценностно-смысловое поле гуманитарного знания. М. Шелер — в этике, Ж. Гурвич, А. Шюц, П. Бергер, Т. Лукман — в социологии, Н. Гартман — в философской онтологии, Р. Отто, Э. Штейн — в философии религии и теологии, А. Койре — в философии науки применяли метод феноменологии и превратили феноменологию в одно из наиболее влиятельных течений гуманитарной мысли. Творчество самого Гуссерля продолжали публиковать после его смерти Э. Штайн, J1. Ландгребе, О. Финк в виде многотомной «Гуссерлианы».

Историографией Р. Ингардена в контексте феноменологического движения на Западе занимались Г. Кюнг, Дж. Митчерлинг, Р. Гилберт, В. Рене, X. Рудник, Б. Смит, Г. Спилберг, П. Мак-Кормик, А. Эвинг, П. Граф, Е. Фальк, В. Бимель, М. Бордини, Р. Гервен, J1. Гумпель, А. Хардт, Г. Хафлигер, X. Кнут, Э. Каэлин, Жен Ли, 3. Матаузэр, Г. Ниениус, Т. Содейка, Г. Скарамузза, X. Сеп, Н. Сите, Я. Смит, Е. Строкер, Ю. Такей, Дж. Варто, Р. Веллек, Жин-Ян Джан, Д. М. Вайда, И. Джохансон, П. Симоне., Д. Вочтер, 3. Вендленд.

Ученица Р. Ингардена А.-Т. Тименецки в 1968 г. создала Институт феноменологии в США, объединив учёных со всемирной известностью: А. Белло, Д. Дарной, А. Дихмер, М. Дийон, Е. Анг, Г. Фанке, Э. Левинас, М. Вернер, Дж. Моханти, Н. Натансон, Й. Нитто, Ж.-К. Пиже, П. Рикёр, М. Санциприано, А. Шувер, Б. Швартц, С. Штрассер, X. Татематсу, М. Уно, 3. Какабадзе, Д. Ласке и др.

Отдельно следует отметить польских учёных, продолжавших исследовать и развивать идеи Р. Ингардена: К. Аблевич, М. Барановска, Я. Барски, К. Бартожицки, А. Басиста, А. Батор, А. Бьяецка, iM. Белявка, Дж. Блосс, П. Блящик, Э. Боляк, Л. Броговски, А. Вармински, А. Вегрижецки, К. Войтковска, Я. Войтысяк, А. Волосевич, Я. Воленски, Т. Гадач, В. Галевич, Я. Галарович, Я. Гартман, М. Гемполински, Д. Гируланка, М. Голашевска, К. Гущальски, Я. Гудзик, Д. Дамбска, Я. Данковска, И. Дебовски, Б. Дземидок, А. Драбарек, Г. Дьячиска, С. Ингарден, А. Залевска, Т. Здренка, А. Зейдер-Жанижевска, Л. Згода, Р. Зиминска, У. Зеглен, Й. Зычински, Г. Калиновски, К. Кардини-Пеликанова, Г1. Кавычки, К. Кочиковска-Горняк, В. Кочай, Т. Костырко, Б. Котова, Н. Кренжин, С. Кржемин-Оджак, В. Кристофяк, Т. Кубиковски, Б. Лаговски, И. Липич, И.

Любницки, Д. Лукасевич, С. Мажевска, Я. Макота, Б. Мишальски, X. Мишежда, М. Митиас, А. Мордка, П. Мроз, А. Новак, А. Новицки, Б. Огродник, К. Окопиен, А. Олех, М. Ордынска, В. Осадник, М. Островски, Е. Пачковска-Лаговска, Я. Пашничек, Я. Павлича, Я. Пержановски, А. Петружчак, Т. Плачек, Л. Плеснар, Б. Почей, Р. Почобут, А. Полтавски, Р. Катаржина, М. Розевич, А. Рыгальски, Ч. Ржепка, К. Свечицка, Л. Сосновски, Й. Сейферт, Й. Сивак, Б. Смощинска, А. Семяновски, Е. Сова, А. Степин, А. Стоф, Л. Столович, Й. Стрелка, В. Строжевски, П. Транщевски, Г. Трела, А. Тыщик, Д. Уличка, Д. Ульяновска, Г. Вайда, П. Ващенко, А. Щепаньска, Я. Чичевска, Ф. Хмеловски, А. Хрудзимски, Т. Чарник, Р. Фигут, Дж. Фитцер, Л. Флагровска, Я. Ядацки, Р. Ядщак, С. Ядицки. Естественно, что «ингардиана» имела самое широкое продолжение на родине автора.

Все это свидетельствует о многостороннем исследовании наследия Э. Гуссерля за рубежом. В отечественной философской мысли среди мыслителей, так или иначе испытавших воздействие философии Гуссерля, можно перечислить имена Б. В. Яковенко, Г. Г. Шпета, М. М. Бахтина, А. Ф. Лосева, Н. Н. Трубникова, Э. В. Ильенкова, Г. С. Батищева, М. К. Мамардашвили, А. В. Михайлова, Ю. М. Лотмана.

В советский период феноменологическое движение критически исследовали В. У. Бабушкин, К. С. Бакрадзе, А. С. Богомолов, П. П. Гайденко, Т. Н. Горнштейн, К. М. Долгов, В. И. Молчанов, А. П. Огурцов, Т. И. Ойзерман, 3. М. Какабадзе, М. А. Киссель, Л. А. Конева, Н. В. Мотрошилова, В. И. Самохвалова, К. А. Свасьян, Д. М. Ханин.

В настоящий период феноменология развивается как в области исторических и теоретических исследований (А.-Т. Тименецки, Г. Бэкхаус, А. Ф. Зотов, В. И. Молчанов, Н. В. Мотрошилова, И. А. Михайлов, М. В. Лебедев, В. Куренной, Д. Н. Разеев, Е. Б. Борисов, В. А. Ладов, Э. А. Султанова, И. Н. Шкуратов, А.З. Черняк), так и в прикладных областях: феноменология искусства (Р.А. Куренкова, Л.Н. Высоцкая), социокультурная феноменология (А. Томассон, Э. М. Свидерский, Н. М. Смирнова), феноменология образования (Е.А. Плеханов, Е. Ю. Рогачёва), феноменология религии (Е.И. Аринин, A.M. Бурлуцкий).

Изучение метода работы с социокультурными объектами Р. Ингардена вписывается в общий план разработки идей феноменологии, однако на данный момент это слабоизученное звено. Если эстетическому творчеству Р. Ингардена посвящены единичные работы, то по феноменологическому анализу онтологии культуры нет целостного, обобщающего и завершенного труда. Так, широко известна онтология слоев художественного произведения Н. Гартмана, однако малоизвестно, что Ингарден — первый среди феноменологов, кто применил многослойность к объектам культуры.

Практически не исследованной является проблема бытия социокультурных объектов, поставленная в начале 70-х годов М. С. Каганом, отметившем их особый характер функционирования, в отличие от живых систем: целенаправленно-избирательное, духовно-регулируемое, свободное и поэтому нелинейное.

Таким образом, состояние исследованности темы противоречиво. С одной стороны, идеи феноменологии подверглись пристальному вниманию многих специалистов, с другой стороны, можно констатировать лакуну в области исследования творчества Р. Ингардена. Несмотря на давнюю постановку проблемы бытия культуры, отсутствует комплексный и критический анализ в области онтологии социокультурных объектов.

Автор осознаёт дискуссионность разграничения объекта и предмета исследования и следует принятой в нижегородской школе J1.A. Зеленова демаркации, когда предмет в его отношении к человеку рассматривается как широкое понятие, а выделенная грань, аспект, сторона предмета в его отношении к субъекту исследования трактуются как объект. Предметом диссертационного исследования является феноменология Р. Ингардена. Объект исследования — социокультурные явления в феноменологии Р. Ингардена.

Проблема множественности слоев художественного текста не ставилась до сих пор в теории культуры, несмотря на свою значимость с теоретической и практической точек зрения. Данные обстоятельства обусловили цель исследования — изучить природу социокультурных объектов с позиций феноменологического метода Р. Ингардена.

Для реализации вышеупомянутой цели в исследовании ставятся следующие задачи:

1) проследить генезис идей феноменологической методологии Р. Ингардена;

2) продемонстрировать, каким образом многослойная онтология социокультурных объектов Р. Ингардена находится в резонансе с неклассической онтологией и имеет ряд преимуществ;

3) обосновать особый статус категории интенциональности в феноменологии Р. Ингардена, несводимой к векторности и проективности сознания;

4) показать конструктивное значение точек неопределённости и конкретизации в методологии Р. Ингардена применительно к анализу социокультурных объектов;

5) для проверки гипотезы провести эмпирическое исследование.

Для решения поставленной цели была сформулирована следующая гипотеза:

Феноменологический метод Р. Ингардена, в основе которого лежит работа с онтологией социокультурных объектов, представляет собой разновидность реалистической философской герменевтики. Произведения искусства рассматриваются Р. Ингарденом как онтологические объекты, имеющие свой модус существования. С одной стороны, Р. Ингарден усложняет бытие, утяжеляя его различными модальностями. С другой стороны, это делает его метод более действенным, отвечающим потребностям наслаивающейся социокультурной реальности.

Методология исследования является комплексной. Общелогическими основаниями работы послужили такие операции как анализ, синтез, сравнение, обобщение, абстрагирование, конкретизация, индукция, дедукция, аналогия. В качестве всеобщего метода познания была выбрана диалектика, т.к. она опирается на категории общего, особенного, единичногоформы и содержаниясущности и явлениявозможности и действительностинеобходимого и случайногопричины и следствия, что позволяет рассмотреть объект всесторонне, во всеобщей связи, в развитии и конкретно-исторически. Особенно важным для исследования стал закон единства и борьбы противоположностей. Специфика применения феноменологического метода Р. Ингардена также потребовала от нас проверки научных знаний на практике. В диссертации были использованы следующие методы эмпирического уровня: эксперимент, счёт, описание, измерение.

Из теоретических методов были использованы системный, структурно-функциональный, типологический, сопоставительный методы. Для решения поставленных задач в работе были также задействованы комбинированные частнофилософские и частнонаучные методы: историко-логический, историкографический, факторный, компонентный, этимологический анализбыл проведен критический обзор отечественной и зарубежной литературы в области исследования.

Научная новизна исследования заключается в новой интерпретации взаимоотношений проблем теории культуры в свете феноменологии Р. Ингардена, в анализе возможности применения теории многослойпости Р. Ингардена к объектам культуры. В исследовании:

— выявляется специфика феноменологического метода Р. Ингардена применительно к анализу социокультурных объектов;

— анализируется структура социокультурных объектов;

— проводится истолкование конкретизации как формы социокультурной самоактуализации.

Основные положения исследования, выносимые на защиту:

1. Р. Ингарден первым среди учеников Э. Гуссерля развил феноменологию как прикладную философскую методологию в области социокультурных объектов.

2. Многослойная онтология Р. Ингардена, с одной стороны, вписывается в общий контекст становления неклассической теории сущего, а с другой — является наиболее реалистичным отражением многообразного природного и социокультурного бытия.

3. Категория интенционалы-юго у Р. Ингардена заполняет онтологический провал между материальным и идеальным.

4. Пустота (точки неопределённости) в феноменологии Р. Ингардена не носит ниготологического характера, а является структурной опорой социокультурной реальности.

5. Понятие «конкретизация» Р. Ингардена когерентно отражает процессуальную природу социокультурных объектов.

6. Феноменологическая методология Р. Ингардена существенно повышает рефлексивность субъекта в рамках образовательного процесса, связанного с изучением культурологических дисциплин.

Теоретическая и практическая значимость исследования. С точки зрения теории, феноменология Р. Ингардена прогрессивна, т.к. она отходит от искусственной дихотомии номинализма и реализма, материального и идеального. Метод Ингардена — это прорыв к новой реалистической онтологии. На практике это помогает более зрело анализировать, прогнозировать процессы социокультурной динамики, а также принимать здравые управленческие решения. Несомненна практическая значимость феноменологии Р. Ингардена для преподавания всех социально-гуманитарных и социально-экономических дисциплин, и, в особенности, для культурологии, философии, эстетики, литературоведения, социологии. Результаты диссертации могут быть применены в научных и практических исследованиях.

Апробация результатов исследования. Материалы исследования нашли отражение в тексте диссертации «Теория социокультурных объектов в феноменологии Р. Ингардена», а также в публикациях автора. Автор неоднократно выступал на научных семинарах и конференциях с докладами, освещавшими разные главы диссертации: ежемесячный теоретический семинар Русского центра феноменологического образования и эстетики «Школа феноменологических исследований» (Владимир 2003;2007 гг.), Ш-я Международная научно-практическая конференция «Художественно-эстетическое образование и проблемы современной культуры» (Владимир, 2005 г.), XXXVI академический симпозиум «Законы художественной сферы общества» (Н. Новгород, 2008 г.).

На основе диссертационного материала автор проводил семинарские занятия по курсу «Анализ и интерпретация произведений искусства» для бакалавриата направления «Художественное образование» факультета искусства и художественного образования ВГГУ.

В 2006;2007 гг. автор провёл апробацию в виде эксперимента по теме диссертации в вузах г. Владимир. Полученные результаты вошли в третью главу исследования.

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка из 242 наименований, в том числе 62 — на иностранных языках. Общий объем диссертации составляет 158 страниц компьютерного текста.

Заключение

.

Феноменология — это философское учение, разработанное как «третий путь» в философии, призванное преодолеть бинарность идеализма и натурализма. В качестве основания для такого преодоления феноменология предлагает сознание, как наиболее чистый, отчетливый и адекватный способ взаимодействия с реальностью. Через прояснение когнитивного феномена возможно осмысление любых объектов, в том числе идеальных.

Феноменологи обращают внимание в познании не столько на объект познания, сколько на субъективные процессы, происходящие до, во время и после познания. Процесс обращения познания на себя, минуя наслоения разного опыта, Гуссерль называл его «эпохе» или «эйдетическая редукция».

В первой главе диссертации рассматривалось формирование философских взглядов Р. Ингардена, польского феноменолога, чьи исследования онтологии социокультурных объектов стали появляться лишь в последнее время. До этого он был известен в России, преимущественно, как эстетик и гносеолог. В свои студенческие годы во Фрейбурге и Гуттенберге Ингарден тесно контактировал с представителями феноменологического движения получил подготовку в феноменологической школе Э. Гуссерля, где серьезное внимание уделялось онтологии и гносеологии. Центральная проблема Гуссерлясущность сознания и его отношение к бытию, продолжала волновать Ингардена всю жизнь. Его не удовлетворяло то, каким образом Гуссерль решал эту проблему с позиции трансцендентального идеализма. Ингарден стоял на позиции реализма, когда интерпретировал отношение сознания к объекту познания.

Разногласия между Ингарденом и Гуссерлем нашли отражение в многотомном произведении Р. Ингардена «Спор о существовании мира», где он указал на «узкие» онтологические места феноменологии и перевел ее на уровень метафизики. Существенным вкладом Ингардена в философию является разделение онтологии на материальную, формальную и экзистенциальную и наделение социокультурных объектов особым статусом.

Р. Ингарден — это удивительно разносторонний философ. Он и продолжил традицию феноменологии по исследованию актов сознания, и поставил сложнейшие онтологические и гносеологические вопросы, а также создал завершенную феноменолого-эстетическую теорию. Занимаясь феноменологией, онтологией, гносеологией и эстетикой, этикой Ингарден, тем не менее, никогда не оставляет своего интереса к онтологическому статусу социокультурных объектов, таких как произведения искусства, религиозные памятники, государственные символы.

Ингарден подвергался критике в польской литературе советского периода за игнорирование исторического и социального контекста произведения искусства. Однако феноменология в лице Р. Ингардена утверждала необходимость поиска универсальной установки сознания в эстетике, архитектуре, музыке, литературе, киноискусстве, а также в более широком классе социокультурных объектов.

Культурологическое направление в творчестве Ингардена также составляет часть его онтологической программы. Рассматривая произведения литературы, архитектуры, музыки, живописи, а также религиозные объекты и государственные символы, Ингарден продолжает находить все новые аргументы против трансцендентального идеализма.

Ингарден настолько успешно привлек искусство для решения онтологической задачи, что его эстетические исследования рассматриваются сейчас как автономный вклад в теорию искусства. Идеи многомерности, неопределенности, конкретизации до сих пор находятся в центре эстетических концепцийони также могут быть использованы для создании более общей теории социокультурных объектов.

Глава 2 обсуждает назначение и содержание слоев социокультурного объекта, анализирует направления мышления читателя при знакомстве с социально обусловленным содержанием.

Р. Ингарден — ученик Э. Гуссерля, основателя феноменологии, философского учения о предпосылках всякого мышления. Если Гуссерль полагал, что трансцендентальное эго конституирует мир, Ингарден восстанавливает в правах онтичность мира. Более, того, он считает бытие многослойным и выделяет четыре основных сферы бытия: 1) абсолютное- 2) идеальное- 3) реальное- 4) чисто интенциональное.

Наука получает материал из реального бытия (эмпирические факты), а также идеального бытия (теоретические установки), обрабатывает результаты исследования в поле идеального бытия и стремится воплотить результаты исследования в реальном бытии.

Религия в пределах рационального сознания, искусство, право выступают в этом контексте формой социокультурной идентичности и её онтологический статус целиком зависит от интенциональности (векторности сознания) участников особой общественной группы.

Свой интерес к феноменологическому статусу социокультурных объектов Ингарден реализовал, работая с художественной литературой. Именно она служила. прекрасным материалом для исследования «идеального мира» и «потока сознания». Переживание произведения искусства дает уникальный опыт, в котором открывается существование особого рода: наличные объект искусства, его смыслы, значения и связи между художественным объектом и сознанием.

Литературное творчество предоставляет феноменологу все возможности по раскрытию феноменов сознания в объективированном виде, ибо оно содержит в себе отраженный социальный опыт. Художественное произведение поэтому совмещает несколько планов повествования. Автор то охватывает крупным планом всю эпоху, то «телескопирует» свое внимание на переживаниях одного героя. Погружение в онтологию произведения искусства происходит следующим образом: Ингардена интересуют смыслы, которые сообщают произведения литературы, музыки, архитектуры и как эти смыслы связаны с сознанием и с физическим миром.

В 1928 г. по завершению «Литературного произведения искусства» Ингарден переносит своей интерес к онтологии искусства на музыку, изобразительное искусство, архитектуру. Он хотел написать серию эссе в качестве дополнения к теории литературного творчества. Эссе по онтологии живописи и архитектуры были опубликованы в 1946 г. на польском. В 1961 г. они были изданы на немецком вместе с эссе по онтологии киноискусства. На английском эти работы увидели свет только в 1981 г.

Эти разработки онтологии искусства разных жанров остаются уникальным материалом в мировой эстетике и теории культуры. Ингарден сопоставлял, насколько каждый вид искусства способен выступать многослойным объектом и насколько художественная вещь связана со своим онтологическим коррелятом: музыка — со звуком, архитектура — со зданием, живопись — с холстом. Так, произведение музыки, есть не только ощущения слушателей и исполнителейоно не есть идеальный объект, так как создано композитором в определенный момент времени. Музыкальное произведение колеблется между реальным и идеальным бытием. Ингарден называет такое бытие чистой интенцией1. Источником интенционального.

1 Ingarden R. The Ontology of the Work of Art. Jagellonian University, 1962. Pp. 4−5. бытия, будь то музыки, или литературы, являются творческие акты художника. Онтическая основа музыки — это нотный ряд, который, по мнению Ингардена, носит менее определенный характер, нежели слова или предложения в литературном тексте. Музыкальное произведение, особенно западной музыки содержит в себе много точек неопределенности — громкость исполнения, акцентуация нот — все это может быть заполнено совершенно неожиданными определенностями. В этом плане произведение литературы более схематизировано и поэтому содержит стратификацию1 .

Образ (на картине) представляет собой интепциональный объект, соединяющий в себе пересечение множества онтологических слоев: от слоя репрезентации денотата до многообразия индивидуального схватывания денотата не только в визуальных, но и в слуховых, вкусовых и иных модусах.

Произведение архитектуры, казалось бы, должно снимать онтологическую множественность за счет своей функциональности, что должно максимально интегрировать интенции архитектора и наблюдателя. Функциональность произведения архитектуры действительно закладывает реальность объекта наблюдения. Однако независимо от этого, наблюдатель еще осуществляет реконструкцию эстетических слоев объекта2.

Все эти примеры нужны Ингардену, чтобы продемонстрировать, что основанием бытия не может выступать ни чистая интенция, ни физическое (реальное) существование по отдельности. Даже такие чисто интенциональные предметы как произведения искусства необходимо нуждаются в пространственно-временных рамках своего овеществления. С другой стороны, физического бытия вещи не достаточно, чтобы объяснить.

1 IngardenR.Op. cit. P. 91.

2 Ibid. P. 263. все разнообразие его онтологических модусов. Флаг как физический объект есть лишь ткань, однако он имеет существенное смысловое бытие, делающее флаг объектом преклонения, гордости. Все объекты жизненного мира человека имеют многослойное бытие на физическом, базовом уровне и уровне социально-культурной конструкции и реконструкции. Это является важным выводом для физикалистски ориентированных теорий культуры. Культурные объекты не являются чисто физическими, их бытие укоренено в сознании и поэтому такие характеристики объекта, как устойчивость, сущность, существование имеют разные модальности.

Многослойная онтология Р. Ингардена является актуальным культурологическим трендом, поскольку сейчас мы имеем дело с растущей социальной неоднородностью. Отныне социальное памятование не может уже осуществляться через универсальность, общезначимость. Существование культурных ценностей и смыслов продолжается в разнородных художественных, религиозных и иных группах благодаря интенциональности сознания.

Категория интенциональности является концептуальной в онтологии Ингардена, которого занимает не только аналитическая идея векторности в интенциальности, а также его витализм, пульсация, потенциальность. Здесь он испытывает влияние немецкой иррациональной философии (И. Г. Фихте — Ф. Ницше — А. Шопенгауэр). Интенциональность — это «мерцание» сознания в третий мир, его путеводная направленность через мир культуры, мир художественных произведений. Мир творческих конструктов появляется из-за нежелания человека жить просто в природе. Из-за изначальной неудовлетворенности человека построенный мир культуры трагичен и непрочен.

Интенциональность позволяет идентифицировать специфику бытия культурных объектов. Куликовское поле, церковь, гончарный круг не являются только физическими объектами. Их физические параметры устойчивость, сущность, существование) не совпадают с культурными. Храм Христа Спасителя был разрушен в 1931 году, как физический объект он перестал существовать. Но не как объект культуры, иначе как бы он мог быть воссоздан в 1997 году? Гончарный круг не представляет интереса как современная техника, мы не заинтересованы в его устойчивости как физического объекта. Его существование в культуре зависит от исторической памяти.

Храм, флаг, медаль и прочие социокультурные объекты зависят в своём бытии от интенциональных актов сознания, на них распространяются определённые социальные ожидания, что нельзя сказать о материале, из которого они изготовлены. Если мы возьмём такую же ткань, как и на флаге, но не придадим её социокультурного статуса, она не будет существовать как флаг.

Социокультурные объекты, однако, сохраняют свою тесную зависимость с некоторым материальным (информационным) носителем. Так, если картина не сохранилась, и не осталось ни одной копии, то, по мере того, как стирается социальная помять об этом объекте, угасает и её бытие.

Многослойная онтология Ингардена позволяет оценить особый статус социокультурных объектов, отказаться от редукционизма по отношению к ним. Их существование определяется индивидуальным и коллективным сознанием и поэтому помещается в особый экзистенциальный модус. Так, чтобы для верующего православного существовала икона, должна быть не просто расписанная красками доска. Существует нематериальный фактор сознания, на основании которого принимается или не принимается икона как существующий в духовном статусе объект. Это зависит, в частности, от её сакрализации. Более того, икона должна продолжать служить посредником между человеком и Богом. Если, допустим, икона попадает в музей, она перестаёт существовать для верующего в своём духовном статусе, но не перестаёт существовать как физический объект и как произведение искусства.

Р. Ингарден останавливается па примере со знаменем, чтобы противопоставить разнородность существования объекта. С точки зрения материала флаг — это всего лишь ткань и если она обветшала, то не представляет никакой ценности. Однако старое знамя продолжают бережно хранить, отдают ему воинские почести. Ценность знамени не зависит от ткани, она генетически связана с сознанием.

Главными достижениями эстетики Ингардена является открытие двухмерной и многослойной структуры произведения искусства и его «конкретизации» в сознании реципиента. В феноменологии Ингардена раскрывалась важность самого процесса чтения и обнаружения зон неопределенности в произведении искусства. Эти зоны частично и устраняются в процессе конкретизации. Конкретизация есть способ индивидуации целостности. Аналогичные процессы происходят при восприятии культур-детерминированных объектов.

Метод конкретизации Ингардена — это феноменологическая редукция, направленная на онтологические объекты. У Гуссерля феноменологическая редукция представляет собой мыслительную процедуру по регистрации и отстранению от наслоений психологического опыта на интенциональность трансцендентального эго. В процессе этой особой установки сознания производится многоступенчатый акт вынесения за скобки: 1) обычного опыта, 2) психологических установок, 3) теоретических установок. Э. Гуссерль полагал, что феноменологическую редукцию можно применять в любых дисциплинах. Ингарден, в силу своего расхождения в Гуссерлем по отношению сознания к бытию, работает не с операциями и структурами сознания, а с онтологическими объектами. Исследование литературы помогло Ингардену изучить проблему «онтологического Я», которое обнаруживается благодаря методу редукции слоев прочтения текста. Каждый слой открывает «психологическое Я», конкретизирующее произведение в рамках своего сознания.

Концепция конкретизации помогает снять конфликт эссенциализма и процессуализма, она объясняет как возможно традиционное действие. Традиция сохраняется через актуализацию малого, конкретизацию личностно-опосредованного.

Разнородность социокультурных объектов связана с их схематичностью, неопределённостью для индивидуального сознания. Каждый такой объект насыщен «точками неопределённости» или узловыми моментами актуализации артефакта. Книга, архитектурный ансамбль, право, теория и т. д. с этой точки зрения есть смысловая репрезентация, еще незавершенная в своей интерпретации. Это объект, содержащий множество «незаполненных мест». Продолжая свою жизнь во времени, он постоянно подвергается субъективной конкретизации или индивидуальному «развертыванию», нахождению нового горизонта смыслов.

Конкретизация является индивидуализированным автопоэзисом. Фр. Варела, X. Матурано предложили термин «автопоэзис» для фиксации процессов нелинейного самоусложнения в природеН. Луман использует «автопоэзис» для указания на динамичную целостность общественных групп, которая устанавливается в процессе коммуникации1. Ю. Хабермас употребляет понятие «коммуникативная рациональность» для демонстрации особых характеристик мышления, связанных с выбором, текст-контекстными отношениями, ситуативностью контакта. Социальная структура — это активная нейронная сеть, состоящая из внутренне-внешних точек бифуркации.

1 См.: Тимои/ук А.С. Нон-классика как политрадиционализм // Неклассическое общество: векторы развития: материалы Всероссийской науч.-практ. конф. Владимир, 2008. С. 28.

Философское учение Р. Ингардена также является важным структурным компонентом неклассической социальной теории. Социокультурные объекты в феноменологии Р. Ингардена обладают многослойной природой, каждый слой которой может соотноситься с множеством разнообразных участников социокультурных интеракций. Упорядочивание умвельтов происходит за счёт векторности сознания участников социокультурного контакта (интенциональность) и, более специфично, благодаря реализации определённых сюжетных потенциальных линий, то есть конкретизации.

Таким образом, рассмотренная нами феноменология Р. Ингардена оказалась сложной системой в силу множества учтённых в ней аспектов, введении как структурных, так и процессуальных сторон объекта. С другой стороны, именно такое внимание ко всем топикам социокультурной реальности и делает учение Р. Ингардена перспективным не только в эстетике, но и в теории культуры. Если и возможен «третий путь» в философии, который рассчитывал открыть Э. Гуссерль, то его наиболее реалистичное направление указал Р. Ингарден.