Начавшаяся после падения Израильского царства в конце 8 века до н.э. жизнь в изгнании (диаспора) стала существенным фактором в истории еврейского народа в эллинистическую эпоху, когда появились многочисленные еврейские зарубежные общины. Открывшиеся перспективы в странах экономического расцвета, прозелитиче-ское движение, апогей которого пришелся на 1 век н.э. в Римской империи, способствовали все большему расширению диаспоры (лишь в 1.
Египте проживало около 1 млн. евреев). В то время единое руководство всем еврейством лежало на правителях и первосвященниках в Иудее, а после разрушения Храма (в 7 0-м году н.э.) — в «несиу-те» (патриархате) в Явне и Галилее. По причине большой сплоченности и организованности, а также наличию экзиларха — вождя диаспоры из рода царя Давида, первенствующее значение в 5−7 в. в. н.э. переходит к вавилонским евреям. Арабские завоевания с 7 по.
12 в.в. принесли огромные выгоды еврейскому населению (90% миро2 вого еврейства находилось под властью арабов). В странах мусульманского владычества евреи стали связующей частью городского населения — купцами и ремесленниками. Еврейские купцы выполняли центральные функции в финансовой системе, становясь придворными банкирами, занимая важное место в торговле бриллиантами, пряностями и т. д., а в Испании некоторые представители высших слоев еврейства принимали активное участие в управлении страной. С конца 10 века руководство вавилонской диаспоры теряет силу, центр мирового еврейства перемещается в Испанию, где еврейская культура получила наибольший расцвет. С арабских завоеваний начинается собственно европейская история евреев, представлявшая собой последовательную цепь изгнаний из страны в страну, пока значительнейшая часть еврейских общин окончательно не осела в 4.
Польше и Литве. С 15 века центр культуры и общественной жизни еврейского народа находился именно здесь.
В Новое время история еврейского народа все более ассоциируется с судьбой европейских евреев. Их доля в мировом еврействе постоянно возрастает и в конце концов становится подавляющей. Если в конце 17 века из 1 млн. евреев ашкеназы Польши и Литвы насчитывали половину (вторая половина — сефарды Османской империи)3, то к началу 19 века из 2,2 млн. евреев, проживающих в мире, 8 0% приходилось на Европу, сефарды и неашкеназы в начале 19 4 века составляли 20%, в конце 19 века — 10%. Будущее евреев отныне оказалось неразрывно связано с судьбой европейских народов. Заняв особое положение среди последних (обособленность и отчужденность при значительном финансовом влиянии, наличие противоречий этнического и религиозного характера), евреи на протяжении всей своей европейской истории имели весьма напряженные отношения с окружающим населением. То обостряясь, то стихая, принимая в конкретную историческую эпоху те или иные формы, они обусловили существование, так называемого, еврейского вопроса. Представляя собой в сущности вопрос об эмансипации евреев, он получил свое законодательное разрешение в странах Европы лишь в 60−70 годы 19 века. Подготовленная всем предыдущим ходом общественного развития европейских стран (Реформация, поколебав авторитет церкви, святость традиции, распространила принципы веротерпимостигуманистическое и рационалистическое мировоззрение не было связано узами религии, национальности и сословиябурное развитие капиталистических отношений), эмансипация обусловила качественно новый этап еврейской истории.
В кратчайшие сроки заняв важные позиции в экономической, духовной и политической жизни, в общественных течениях наиболее развитых наций Европы, при этом сохраняя обособленный националь5 ный уклад, евреи в конце 19 века столкнулись с новой фазой развития еврейского вопроса. Из юридической проблемы он трансформи5 ровался в общественную. В силу политической и экономической обстановки того времени отношения между евреями и европейскими народами повсеместно получили тенденцию к обострению. Наибольшей остроты они достигли в России.
История евреев царской России имела во многом решающее значение для судеб мирового еврейства. Еврейская диаспора Польши и Литвы была крупнейшим центром всего еврейского народа, а ее автономные учреждения пользовались влиянием далеко за пределами страны. Еврейская община в России конца 19 века была самой многочисленной — почти половина всех евреев в мире (5 189 401 человек 6 по переписи 1897 г.) пребывала в подданстве Империи. Российские евреи в отличие от своих западноевропейских соплеменников были более патриархальны, свято хранили неприкосновенность национального религиозного и бытового уклада. Своеобразна их история. В то время как на Западе еврейские поселения возникли путем иммиграции (колонии увеличивались постепенно в силу естественного прироста или дальнейшей иммиграции), в пределах русского государства еврейская национальная и общественная жизнь «забила 7 сразу полным темпом и в прочно утвердившихся формах». В дальнейшем это имело серьезные последствия.
В границах российского государства евреи, как и любая другая социально-этническая группа, занимали определенное место в экономической, политической, социальной и других сферах жизни. Однако ряд специфических особенностей национального уклада и культуры поставил еврейское население в отличное от других народов России положение. Российский законодатель особо выделяет состояние еврейства, подвергает его значительной регламентации. Еврейская политика русского самодержавия в разные исторические 6 эпохи претерпевала значительные изменения — от крайнего неприятия (попытки полного изгнания из страны), до вполне реальных законодательных и административных послаблений. Самодержавное государство с течением времени все более уясняя специфику еврейской проблемы, оказалось, однако, не в состоянии ее разрешить. Кризис взаимоотношений между ним и еврейским населением со всей очевидностью обнаружился в начале 20-го столетия, когда в период революционных потрясений еврейский вопрос занял видное место в политических требованиях оппозиции.
Научная значимость и актуальность исследования. Тема, закрытая для исследователей в течение нескольких десятков лет, лишь в последнее время получает должное внимание. Примечательный факт — история евреев Польши и Литвы (российских евреев), где на протяжении веков находился культурный и общественный центр всего еврейского народа и, во многом, решалась его судьба, остается, фактически, неизвестной нашему современнику. Книг по еврейской истории, доступных людям, читающим только по — русски, вообще, крайне мало, если не считать почтенных, но явно устаревших произведений Греца, Ренана, Дубнова и нескольких других, которые даже в Израиле можно увидеть лишь в университетских библиотеках 8 или антикварных магазинах. Не следствием ли этого является «глубокая элементарная неграмотность, характерная как для евреев, так и для неевреев в вопросах еврейской истории, культуры, 9 традиции.» ?
Незнание конкретного исторического материала, непонимание всей сложности и противоречивости исторического процесса неизбежно приводит к возникновению различного рода домыслов, мифов, вообще неверных представлений, уводящих в сторону от истинного выяснения проблемы, способствует принятию ложных решений и, весьма часто, используется в определенных политических целях. В 7 достаточной степени это относится к существованию в России, так называемого, «еврейского вопроса» .
Политическая власть, осуществляя общее руководство посредством законодательной политики, разрабатывает и применяет правовые нормы, которые управляют одновременно разделением труда и взаимоотношениями между политическим руководством, обществом, составляющими его социальными группами, отдельной личностью. Вокруг юридического оформления действий верховной власти естественным образом возникают общественно-политические коллизии, представляющие собой квинтэссенцию накопившихся противоречий. Поэтому, факт наличия в дореволюционной России еврейского вопроса предполагает особый интерес к законодательной политике российского самодержавия в отношении евреев. Изучение этой проблемы, являвшей собой результат действительного влияния различных геополитических, исторических, экономических, общественно-политических факторов, позволит выяснить роль и место еврейского населения в жизни российского общества, рассмотреть попытки государства разрешить еврейский вопрос в нужном ему направлении (своего рода российский вариант), выявить основные узлы проявившихся противоречий, составляющих собственно еврейскую проблему. Все это в высшей степени актуально и с позиции сегодняшнего дня, когда вновь национальные вопросы встали во главе угла мировой политики и серьезно влияют на судьбу отдельных государств. Опыт дореволюционной России — страны, имеющей многовековую историю межнационального строительства единого государства, — весьма ценен для понимания всей сложности неизбежно возникающих проблем взаимоотношений между населяющими ее народами, а также между ними и единым державным центром, в контексте которых неминуемо выявляются трудности соотнесения права индивидуальной свободы с правом свободного развития отдельных национальных образований.
Вопросы пропорционального представительства в управлении государством, в сфере обмена, в свободных профессиях и прочее были злободневны во многих государствах Европы, в том числе и в России. Злободневны они и в настоящее время. Содержание многих вопросов человеческой истории наиболее выпукло проявляется в эпоху социального распада, когда в большей степени, чем когда-либо обнажаются внутренние и внешние противоречия создавшейся коллизии. Судьба еврейского вопроса в императорской России решалась именно в эту эпоху.
Степень изученности. Историография русских евреев начинается книгой польского политика и правоведа Т. Чацкого «Рассуждения о евреях и караимах» (1807 г.). Книга долгое время служила источником по истории евреев Польши и Литвы. В ней были опубликованы некоторые памятники законодательства о евреях, которые Т. Чацкий нашел, работая над составлением проекта еврейской реформы .
Под влиянием коренных изменений, происходящих в России в 60 -7 0-е годы, наблюдается оживление в разработке польско — русской истории евреев. Эмансипация общественного строя в стране, стремительный выход российского еврейства на арену экономической, политической и культурной жизни обусловили становление историографии российских евреев. Начальный этап предопределил ее, преимущественно, юридически — правовой характер. «Исторический обзор постановлений о евреях в России» (1862 г.) Ф. И. Леонтовича и «Хронологический сборник законов о евреях в России от 164 9 г. по 1873 г.» (1874 г.) В. О. Леванды представляли собой первое систематическое перечисление законодательных актов российского государства о евреях.
Первым, кто попытался связать правовую политику российского государства в отношении евреев с многообразными условиями еврей9 ского быта, рассмотреть эту политику в контексте общероссийской жизни был И. Г. Оршанский, юрист, историк, публицист. Его статьи, публиковавшиеся в течение 1869−1871 годов в русско — еврейской газете «День», впоследствии вошли в два тома его сочинений: «Евреи в России» (1872г.) и «Русское законодательство о евреях» (1877г.). Располагая скудным историческим материалом, И. Г. Оршанский сумел вызвать в еврейском обществе интерес к своему прошлому. Под влиянием его произведений еврейская интеллигенция проникается потребностью изучить судьбу народа в России.
Еврейская проблема привлекла внимание представителей русской юридической школы. А. Д. Градовский полагал, что происхождение негативных сторон еврейского быта обусловленно существованием стеснений в законодательстве («Начало русского государственного права» т.1). Заведующий делами нехристианских исповеданий в Департаменте духовных дел Н. Д. Градовский, командированный в Европу для ознакомления с законодательством об устройстве духовно-религиозного быта евреев, подготовил труд «Торговые и другие права евреев в России в историческом ходе законодательных мер» (1885г.). Проведя сравнительный анализ положения евреев в Западной Европе и в России, он пришел к выводу, что Русь во многом была более терпима к евреям, нежели европейские народы («Отношения к евреям в Древней и современной Руси» (1891г.)). Несмотря на неприязненное отношение к еврейству, ценный материал содержит «История русского законодательства о евреях 1649−1825» (1886г.) князя H.H. Голицына. Исключительный интерес вызывает завязавшаяся в конце 90-х годов 19 века полемика относительно путей разрешения еврейского вопроса между Б. Н. Чичериным и заслуженным профессором Университета Святого Владимира Н. К. Ренненкампфом. Н.К.
Ренненкампф, отмечая распространенное нерасположение к евреям в.
10 массе простого земледельческого класса, купечества, кулаков ,.
10 появление евреев в России «не путем колонизации, постепенного.
11 нарождения, а случайными судьбами истории", особенности еврейского племени, дающие ему большие преимущества перед «разобщенным, слабым и темным крестьянством, на котором зиждется сила и прочность России» (евреи в сравнении с коренным населением более культурны, грамотны, сохранили крепкую внутреннюю связь, соли.
12 дарность, руководство и помощь кагала), ставил перед государством задачу «поддерживать гармонию общественной жизни, защищать интересы одних против других, охранять слабых, осуществлять то,.
13 что требуется равно для всех", ибо «законодательство не есть простая логическая система, оно есть живая сила, устанавливающая норму на основании свойств людей и отношений, развития и потреб.
14 ностеи общества.
Б.Н. Чичерин, избегая поставленного вопроса об ответственности государства за всех своих подданных, за общественную гармонию внутри страны, предлагал разом уничтожить все стеснения для евреев, отвергал какое-либо значение общественных предрассудков, общественного отношения к евреям — считал их «задачей.
15 полиции и законодательства. Полемика свидетельствовала о становлении различных подходов к юридической стороне еврейского вопроса. Последующая многочисленная литература по еврейскому законодательству распадалась между сторонниками соблюдения интересов целого государства и его отдельных сословий (Локоть Т.В., Стро.
16 ганов В. и др.) и представителями более узкого направления, рассматривающими еврейскую проблему вне общероссийского контекста (Мыш М.И., Гимпельсон Я. И., Неклюдов H.A., Карпов В. Д., Сли.
17 озберг Г. Б. и др.). Эта раздвоенность, в разной степени, присутствовала во всей дореволюционной историографии, как научно-объективного, так и откровенно политического характера.
Однако атмосфера 80 — 90 -х годов 19 века обусловила отсутствие каких — либо политических начал в литературе, посвященной еврейской проблеме. В этот период создаются обширные труды весьма серьезного характера.
Фундамент научной историографии российского еврейства был заложен рядом работ С. А. Бершадского, первого историографа русских евреев, который стал основывать свои исследования на систематическом сборе документальных данных. В двух томах «Русскоеврейского архива» (1882 г.) он опубликовал ценное собрание документов, относящихся к истории литовских евреев в период 1388 -1569 годов. Третий том, содержащий материалы по истории евреев Польши в период 1364 — 1569 годов, был издан в 1903 году.
На основании архивных и статистических материалов в 1887 году вышел капитальный труд В. Н. Никитина о еврейских земледельческих колониях («Евреи — земледельцы. 1807 — 1887.»). Подробно проследив эволюцию государственной политики по привлечению евреев к земледельческому труду, исследователь вскрыл разнообразные причины ее неудачи.
Весомый вклад в изучение истории российских евреев внес А. Е. Ландау. На страницах издаваемого им, в то время единственного еврейского русскоязычного журнала «Восход», печатались статьи по данной тематике. Строго выдержанная, свободная от крайностей позиция журнала привлекала к сотрудничеству с ним многих, интересующихся еврейской проблемой. Свои труды в нем помещали: Е. Ф. Корш, Э. К. Ватсон, С. А. Бершадский, В. В. Стасов, Н. Д. Градовский и другие. Свою научную карьеру начинал в «Восходе» круп.
18 неишии евреискии историк С. М. Дубнов.
В многочисленных публикациях журнала еврейство защищалось как единая национальная общность, выставлялись требования предоставления евреям равных со всеми народами России гражданских прав. Вместе с тем журнал не закрывал глаза на многочисленные.
12 уродства еврейской жизни", борьба с язвами внутреннего быта, с корыстным распорядительством общинных заправил проходит красной нитью в его публицистике ^.
В историографии второй половины 19 века присутствовало два основных подхода в оценке еврейской политики государства. Исследователи консервативного лагеря, руководствовавшиеся убеждениями национально — религиозного характера (Гиляров — Платонов Н. П., Аксаков И. С., Карнович Е. П. и другие) негативно оценивали либеральную реформу еврейского законодательства, видели в этом угро-20 зу России. Стоящие на либеральных позициях (Штаммер Л., Леванда В. О., Лесков Н. С., Оршанский И. Г. и другие) также критиковали правительство, но уже за недостаточную последовательность в деле.
21 достижения равноправия евреев. Те и другие, однако, стремились, и в этом достоинство историографии этого периода, рассмотреть еврейскую политику государства в общероссийском контексте, связывали существо еврейского вопроса с общерусским.
Историография российских евреев второй половины 19 века, отличалась достаточной объективностью и сдержанностью (в сравнении с последующим периодом своего развития). Бен — Сион Э., Хво-лес Д. впервые обратили внимание на серьезные трудности, стоящие перед правительством. Последние, по их мнению, происходили в значительной степени из — за особенностей национального уклада 22 евреев. Реалистично рассматривал еврейскую проблему Н. К. Ренненкампф, видевший задачи государства в защите интересов всех населяющих страну народов для достижения общественной гармо-23.
НИИ.
Интересной особенностью историографии этого периода было то, что в основном ее представляли неевреи. Процесс возвращения к национальным истокам в среде еврейской интеллигенции, начавшийся в 8 0 -е годы 19 века, нашел свое развитие лишь в начале.
2 0-го столетия. Именно в это время формируется «специфическая.
24 атмосфера национального самокультивирования", создавшая культурную основу для восстановления исторической памяти еврейского народа в России.
Накопление фактических знаний по истории российского еврейства явилось основным выражением нового этапа. Огромную работу по сбору и публикации документов проделала Историко — этнографическая комиссия при «Обществе для распространения просвещения между евреями в России» (в 1908 году преобразована в «Еврейское историко-этнографическое общество»). В 1912 — 1914 годах на средства известного еврейского мецената Д. Гинцбурга была проведена беспрецедентная по охвату исследованной территории и ценности собранного материала этнографическая экспедиция по черте еврейской оседлости под руководством С. Ан — ского. Вершиной усилий «Общества для научных еврейских знаний» (1907г.) явилась подготовка и выпуск в 1908;1913 годах 16-ти томной «Еврейской энциклопедии» на русском языке, остающейся до сего дня наиболее полным источником знаний о еврействе.
Появляются труды собственно по истории российских евреев касающиеся различных сторон их жизни: численности, географии расселения, сословной структуры, занятий, культуры, религии. В них достаточно подробно освещаются законодательные действия го.
25 сударства в отношении еврейского населения.
С.М. Дубнов был центральной фигурой этого периода. Маститый историк являлся редактором трехмесячника «Еврейская старина» -первого специального журнала по еврейской истории в России. Работы С. М. Дубнова были посвящены в основном историко — культурным и социально — экономическим аспектам прошлого еврейского народа. Правовую сторону еврейской проблемы он рассматривал с позиций безусловной критики политики российского правительства.
Обвиняя государство в систематической травле евреев, Дубнов переносил тяжесть еврейского вопроса на весь русский народ, в чем.
26 нельзя не видеть проявления националистических тенденции.
Более взвешенной была позиция другого крупного еврейского.
27 историка — Ю. И. Гессена. Критически оценивая деятельность правительства в области еврейского законодательства он, вместе с тем, видел сложности чисто еврейского характера. Достоинством трудов Ю. И. Гессена, главным образом, посвященных политико правовой истории российских евреев, является глубокое знание еврейского быта. Строгая научность и объективность — историк рассматривает еврейский вопрос в контексте общероссийской жизниобусловливают особую их ценность для современного исследователя.
Политическая атмосфера в стране вносила свои коррективы в становление еврейской историографии. Известная политизация общества не способствовала развитию трезвого взгляда на суть проблемы. В условиях реальных послаблений в пользу демократии мы видим весь спектр литературы по еврейскому вопросу от антисемитской до националистической.
Еврейские деятели всех политических оттенков, от сионистов до социал-демократов, в подавляющей массе стояли на национальных, порой националистических позициях (Жаботинский В., Членов.
B.В., Ворохов В., упоминавшийся крупный еврейский историк Дубнов.
C.М. и др.), меньшая часть связывала существо еврейского вопроса с общерусским. Крайне отрицательно относился к сионизму, вообще националистическим проявлениям в еврействе Г. М. Моргулис, известный юрист и исследователь еврейского быта («Вопросы еврейской жизни» 1899 г. издания и многочисленные статьи). Квалифицируя сионизм как «учение о розни», как «возведенный в принцип ан.
29 30 тисемитизм", выступал за «общую родину» И. М. Бикерман. Пристрастная в своем негативном отношении к евреям литература, в.
15 крайних проявлениях принадлежала С. Ф. Шарапову, A.C. Шмакову, в более умеренных — Н. Яблонскому, Г. Юрскому, A.C. Будиловичу, Б.
Юзефовичу и другим.
Откровенно антисемитские брошюры правых организаций (Союза русского народа, Союза Михаила Архангела и прочее) примитивны по содержанию и не представляют какой-либо ценности. Однозначную оценку действиям самодержавия в отношении евреев давали представители революционных партий. Хорошо известно положение В. И. Ленина о том, что «ненависть царизма направилась в особенности против евреев», по причине высокого процента евреев (в сравнении с общей численностью еврейского населения) среди вождей револю.
32 ционного движения. Подстрекая черносотенные толпы на организацию погромов, правительство, считал он, стремится отвлечь народ.
33 ные массы от участия в революции.
Оригинальное место в историографии российских евреев занимает русская религиозная философия. Рассматривая еврейскую проблему с позиции христианского вероучения, она категорически выделяет факт особенности евреев среди прочих народов. Политика государства в отношении евреев оценивается при этом либо с позиции отвлеченного христианского мистицизма без всякого обращения к материальной стороне человеческой жизни (государство должно уравнять еврейское население в правовом порядке со всеми прочими народами империи)^, либо ортодоксального христианского отношения к иудаизму (христианское государство обязано защищать своих.
35 подданных от евреев).
Таким образом, проблемной историографии дореволюционного периода свойственны некоторые характерные черты. В первую очередь это известный гебрацентризм части исследователей (преимущественно еврейского происхождения). Рассматривая историю еврейского народа вне общей российской действительности, они игнорировали специфику становления российского государства, его оригинальное устройство, обусловленное особенностями геополитики и исторической судьбы. Акцентируя внимание на страдания еврейства (обвинение при этом ложатся на политику царского правительства, коренное населения территории проживания), эти авторы не замечали причин чисто еврейского характера, а в намеренном отстранении от связи еврейского вопроса с общерусским (положение крестьянства, старообрядцев и других групп населения), выпячивании собственно еврейских проблем, можно увидеть значительную долю нацио.
36 нального эгоизма.
Другие авторы, напротив, оберегая неприкосновенность существующего государственного быта, не смогли подняться до понимания исторических причин сложившегося своеобразного национального религиозного и социально-экономического уклада еврейского народа и переносили изучение еврейской истории в России в плоскость со.
37 временных им политических коллизии. Во многом это было связано с начальным этапом становления историографии российских евреев. Процесс осмысления собранных фактических данных о евреях России только начинался, в связи с чем работы этого периода отличались недостаточным вхождениям в суть проблемы, зачастую не были подкреплены статистическими и другими данными, носили в основном отвлеченно юридический, либо сугубо политический характер.
После октября 1917 года многие еврейские исследователи продолжали свои изыскания. В 2 0-е годы публиковались труды С. М. Дубнова, Ю. И. Гессена и ряда других еврейских историков. Наряду с ними, а со временем все большее место начинают занимать исследования еврейских публицистов из числа работников евсекций.
ВКП (б). Публикуются работы по еврейскому рабочему движению И.А.
3 8.
Бухбиндера, М. Рафеса и других. Появляются работы чисто статистического характера о положении евреев в годы советской власти.
В области научной деятельности была создана еврейская секция при Белорусской Академии Наук, где изучалась история евреев, еврейское рабочее и революционное движение, еврейская литература, язык и т. д. Созданная ранее кафедра еврейского языка и литературы при Всеукраинской Академии Наук, в 192 9 году была преобразована в научно-исследовательский институт, где изучалась еврейская культура и шла подготовка научных работников для еврейских учебных заведений. В РСФСР действовало общество по изучению ев.
39 реиского языка и литературы. Плодом деятельности различных еврейских научных обществ были периодические издания «Еврейская летопись», «Еврейский вестник», многочисленные труды по революционному, рабочему движению среди еврейства, истории антисемитизма в царской России.
Еврейская политика российского самодержавия в этот период оценивается согласно классовому подходу марксистско — ленинской идеологии. Царское правительство, по мнению исследователей, угнетавшее все малые народы России, развязывало национальные конфликты, в частности еврейские погромы, с целью противодействия набиравшему силу революционному движению. Идя на союз с еврейской буржуазией, оно стремилось отвлечь народные массы от участия в революционной борьбе.
Примерно с середины 30-х годов, на фоне общего диктата командно-административной системы, идет свертывание изучения истории российских евреев, лишь с конца 60-х годов вновь появляются публикации, затрагивающие данную тему. Историография 60−80-х годов представляет собой в основном исследования с позиций критики сионизма в дореволюционной России (Е.С. Евсеев, Л. Востоков, В. А. Семенюк и др.), а также оценки его места и роли в системе современной международной политики (С.М. Рокотов, В. Большаков,.
Д.К. Пономарев и др.).
Акцентирование внимания на сионизме безусловно мешало всестороннему изучению еврейского вопроса. Сказывались недостаток знаний по данной проблеме, односторонний подход исследователей 20−30 годов, общее состояние культуры, научной жизни в результате давления командно-административной системы. По-прежнему деятельность российского самодержавия в отношении евреев оценивалась с классовых позиций. Сионизм рассматривался как классовая идеология и политическое движение еврейской буржуазии, стремящейся найти компромисс с царским правительством для усиления собственного влияния в стране.
В настоящее время Еврейский Университет в Москве в содружестве с Иерусалимским Институтом еврейских исследований права Адина Штайнзальца, с Американским комитетом «Джойнт» (США) и Фондом развития еврейского образования в диаспоре имени Л. А. Пинхуса делает первые попытки по переизданию наиболее значительных трудов по еврейской истории, а также проводит серьезную работу в разных отраслях еврейских знаний. В сложившейся ситуации понятен факт использования в основном дореволюционной проблемной историографии.
Для современного исследователя особый интерес представляют опубликованные на русском языке издательством «Библиотека Алия» (Израиль) оригинальные и переводные работы, посвященные истории российских евреев. Издательство, основанное в 1973 году в рамках «Общества по исследованию еврейских общин в странах рассеяния» (Израиль), знакомит с трудами специалистов в области иудаики Израиля, США и других стран. Качественно новый этап современной историографии еврейского вопроса усугубляет этот интерес .
На смену десятилетиями устоявшейся традиции безоговорочной критики российского самодержавия приходят более взвешенные оценки его еврейской политики. Наиболее выпукло это проявляется в отношении самых трагических моментов еврейской истории — погро-ов .
Безраздельно господствовавшее мнение (идущее от статей революционных и либеральных публицистов начала века, а также патриарха русско — еврейской историографии — С. М. Дубнова и вплоть до маститого, недавно скончавшегося израильского историка Ш. Эт-тингера), что погромы — результат прямого вмешательства царского правительства или по, крайней мере, созданных им организаций типа «Священной дружины» (1881 г.) или «Союза русского народа» (1905 г.), встречает все менее своих сторонников.
Современные исследователи (Аронсон М., Оке М.) приходят к заключению, что погромы конца прошлого столетия явились результатом сложного переплетения разнообразных исторических факторов. Отмечаются: вызванная ускоренной модернизацией и индустриализацией социальная и политическая нестабильность российского государства, условия необычной весны 1881 года (убийство Александра II, экономический кризис, дополненный застарелыми национальными и религиозными антагонизмами). Признается факт неожиданности погромов для правительства, общественности и даже редакторов антисемитских газет.
Погромная волна 1905 года рассматривается в новейших трудах в контексте общего усиления насилия в русской жизни. Подвергается критике тезис «историков — традиционалистов» (Дубнов, Гринберг, Моцкин) о «погромной политике царизма». Ламброза Ш., касаясь действий правительства и местных властей отмечает, что наря.
42 ду с ответственными за погромы, были и их противники. Тем самым еврейская политика правительства представляется далеко неоднозначной .
Делает первые шаги новая российская историография изучаемой.
20 проблемы. Фундаментальных исследований еще нет, но попытки ученых Москвы, Петербурга, историков Украины, Белоруссии обнадежи-43 вают.
Подводя итог вышесказанному, приходится констатировать определенную скудость дореволюционной историографической базы для современного исследователя политики российского самодержавия в отношении еврейского населения. За исключением трудов дореволюционного еврейского историка Ю. И. Гессена (они охватывают период с разделов Польши до конца 19 века), фактически, нет научных монографических исследований по означенной проблеме. Органический процесс становления историографии российских евреев был прерван в 1917 году. Исторические потрясения не позволили историкам приступить к всестороннему изучению накопленного в предвоенные годы фактического материала по истории евреев в России. Последующие десятилетия вообще свели на нет какие — либо усилия исследователей. В настоящее время встает непреложная задача восполнить существенный пробел в истории России, в истории еврейского народа.
Цель исследования — дать анализ законодательной политики российского самодержавия в отношении еврейского населения во второй половине 19 — начале 2 0 веков в увязке с внутренними тенденциями истории российского еврейства.
Для достижения обозначенной цели поставлены следующие задачи: составить общее представление о появлении евреев на территории Российского государства, об особенностях национального быта еврейского населения Польши и основных узлах противоречий, проявившихся при вхождении последнего в русское подданствоопределить пути формирования еврейской политики в период царствований императоров Александра I и Николая Iвыявить последствия реформы еврейского законодательства 60−70 годов 19 векапоказать роль и место еврейского населения в социально-экономической и.
21 политической жизни России на рубеже 19−20 веков, а также особенности его социальной структурывыяснить причины обострения еврейского вопроса в начале 20 века и проанализировать законодательные действия правительства по его разрешениюв качестве приложения исследовать политику государства в отношении сибирских евреев. Последнее предпринято по следующим соображениям: с одной стороны, еврейский вопрос в Сибири имел свои территориальные особенности, с другой — на примере сибирского региона ставится задача выявить степень действенности российских законов о евреях на местах (Сибирь в русле рассматриваемой проблемы, с полным основанием можно соотнести с великороссийскими губерниями европейской России).
Хронологические рамки исследования охватывают период с 60-х годов 19 века до Февральской революции 1917 года. Это один из наиболее сложных периодов отечественной истории, в течение которого страна шла по пути последовательного развития капиталистических отношений. Именно на этом этапе еврейский вопрос выходит на арену общероссийской жизни и приобретает свою значимость. В феврале 1917 года он находит разрешение.
Понять суть еврейской проблемы в дореволюционной России невозможно, не обратившись к предшествию ее возникновения. В связи с этим временные пределы работы, по необходимости, восходят к периоду разделов Польского государства, когда многочисленные и сплоченные массы польских евреев вошли в русское подданство, когда стала формироваться собственно российская история евреев.
Территориальные рамки. Многочисленность польского еврейства, его значимость в экономической и общественно-политической жизни страны, география его расселения и миграции предопределили пространственное поле работы. Всей своей тяжестью еврейский вопрос в дореволюционной России приходился на губернии, так назы.
22 ваемой, черты еврейской оседлости (территория нынешней центральной и восточной Польши, Белоруссии и Украины). Со второй половины 19 века вопрос становится достаточно ощутимым в собственно российских губерниях, Прибалтике и Сибири. Именно этими пределами ограничено пространственное поле исследования. Территории Кавказа, Закавказья и Средней Азии остались вне рассмотрения по причине крайней незначительности проживавшего там туземного еврейского населения, в известной степени обособленного в культурном отношении от польского еврейства — законодательство, между прочим, в правовом отношении вообще не делало различия между ним и остальным местным населением.
Методологическая база. Объяснить неизбежные социальные коллизии, имеющие место в различных регионах и странах, возможно лишь опираясь на всю предельно доступную глубину взятую, историю этих регионов и стран, при условии выявления их культурно — исторической уникальности. Культурообразующие факторы этой уникальности действуют и в настоящее время, но сформировались они на самых ранних этапах существования каждого социума. Предопределив неповторимость культурного типа того, или иного социума, эти факторы сохраняют типологическую определенность культуры, если сохранилось ее ядро, ее «код» .
Наличие этого ядра обусловливает необыкновенную устойчивость типа культуры в ходе исторического развития: при смене общественно — экономических формаций, при радикальной смене социальной структуры, резкой перестройке политической власти, смене идеологии и т. д. Более того, все перечисленные изменения испытывают его непосредственное воздействие. Ядро культуры определяется характером взаимоотношений индивида, общества, государства и представляет собой «некую устойчивую бытийственную форму созна.
44 ния, относящуюся к сфере социальной онтологии" .
Этнические смешения, перераспределения территорий, социально — экономические и духовно — культурные процессы на протяжении всей истории человечества, создали множество социальных, этнических образований со своим собственным «кодом культуры». Их взаимоотношения как в рамках единого государства, так и на межгосударственном уровне, сопровождаются, из — за различия «культурных кодов» естественно возникающими противоречиями. Сила этих противоречий зависит от степени толерантности в обществе, а также способности государственной власти действенно влиять на эти процессы.
Перманентное, в течение тысячелетий во всех странах, где бы ни проживали евреи, существование еврейского вопроса придает последнему онтологический характер. В чем причина? Ответ на этот вопрос скрывается в уникальной истории еврейского народа. Отсутствие географической родины, перемещения общин, гонения, изначально высокая роль национальной религии в формировании этноса, безгосударственность, отказ от диктуемых реальной действительностью культурных и этнических контактов с окружающим населением приводили к тому, что у евреев «физические, политические и материально-культурные элементы сочетались с большей дозой духовно.
45 культурных элементов, чем у других народов". Историческая изоляция выявляла интеллектуальные способности евреев «только в религии, этике и поэзии — трех частях духа, представленного исклю.
46 чительно самому себе и в самом себе замкнутого. С потерей государственной независимости, с прекращением политического существования «еврейский народ не был окончательно уничтожен, про.
47 должая существовать как нация духовно. Вплоть до новейшего времени религия для еврея служила «невидимым государством, а вместе с тем и цивилизующим институтом.
Сложившийся своеобразный культурный тип, а также историчес.
24 кие обстоятельства обусловили существование еврейского вопроса, придали ему политическую и социальную окраску.
В России конца 19 — начала 2 0 веков еврейская проблема приобрела особенную напряженность — общие причины ее происхождения наложились на особенности российского государственного строя.
Мощное централизованное государство с великорусским ядром, при решающем влиянии Православной церкви на формирование культурного типа великоросса, Россия представляла собой особый, исторически сложившийся конгломерат народов с разными ступенями развития. Постоянно расширяясь в своих географических границах, не вмешиваясь в национальные уклады включаемых социокультурных общностей, российское государство, вместе с тем, проводило достаточно гибкий курс на единообразие административно — правового порядка, распространяя на вновь приобретаемые территории все, действующие в империи, законоположения. При этом скрепляющие узы унитарности в национальных регионах имели разную степень и.
49 последствия для цивилизованно отличных народов. Народы с высоким уровнем национального самосознания, национальной культуры, безусловно, тяготились этими узами, прочие же были либо удовлетворены, либо, более того, сами искали поддержку в центре.
В Российской империи преобладали наднациональные черты. Так как этническая идентичность была выражена крайне слабо (из — за непрерывного процесса этнических смешений), то этнодифференци-рующим критерием выступала конфессиональная принадлежность50. Государство не вмешивалось в дела веры, однако строго следило за исполнением верного подданства. И хотя главенствующее положение занимало Православие, казенный государственный патриотизм в России носил наднациональный надконфессиональный характер.
Непрерывное расширение границ страны, включение новых этно-конфессиональных образований, с одной стороны, ослабляло великороссийское ядро империи, с другой — порождало потенциальную внутреннюю нестабильность. Национальные окраины, используя все выгоды имперского общежития, успешно развивая свой экономический и культурный потенциал, начинали проявлять недовольство единообразием административно — правового устройства. Рост национальных чувств вызывал напряженные отношения с центром, стремившимся сохранить существующий порядок государственного устройства.
Эти взаимопротивоположные тенденции развития национального вопроса в России обострились к концу 19 — началу 2 0 веков. На фоне общеполитического кризиса, переживаемого страной в этот период, возникала серьезная угроза России, как государству особого имперского типа.
Среди прочих народов империи евреи занимали обособленное положение. Их своеобразный культурный тип (отказ от этнических и культурных контактов с окружающим населением, сугубо национальный характер иудаизма, многовековой опыт автономного существования) абсолютно противоречил имперским началам российской государственности. Высокий уровень национального самосознания, национальной культуры усиливал это противоречие. Проистекавшие же обстоятельства социально — экономического и политического характера обусловили оформление особой «еврейской» политики государства — еврейский вопрос приобрел самостоятельное значение в политической жизни страны.
Методика исследования. Относительно методов настоящего исследования отметим: историческое исследование предполагает принципы историзма и конкретности, согласно которым ни сам человек, ни его мышление ни общественные институты не могут быть поняты вне связи с обстоятельствами места и времени их функционирования и истории их возникновения и развития. При этом оно должно базироваться на прочном фундаменте фактов. Эмпирические анализ и.
26 синтез, восхождения от частного к общему, при сопоставлении источников, выводят факты, связывают их в событийный ряд, тем самым, описывая явления. На этой почве возникают концептуальные схемы.
В работе использованы специальные методы, характерные для исторического исследования: ретроспективный, заключающийся в движении мысли исследователя к прошлому и метод сравнительно-исторического анализа, дающий возможность сравнивать процессы, одновременно идущие в данный период в разных регионах.
Специфика работы и уровень освоения привлеченного материала требуют специального пояснения относительно понятийно-терминологического аппарата. Применение для изучения проблемы дореволюционной историографии заставило прибегнуть к использованию различных терминов, вышедших из употребления в настоящее время, либо имеющих ныне несколько иной смысл. Термин «еврейство» был весьма расхожим во всей дореволюционной проблемной историографии (как впрочем, и в литературе 20−30-х годов), как со стороны еврейских авторов, так и нееврейских. Заслуживают пояснения следующие употребляемые понятия: «производительный труд» — трудовое участие субъекта именно в промышленном и сельскохозяйственном труде, «полезный труд» — предполагает исключительно законные промыслы (для многих еврейских семей контрабанда, скупка краденного и прочее составляли основную статью дохода), «производительные занятия» — относится к субъектам, не сидящим на иждивении у общества. «Гебрацентризм», в нашем понимании, означает, совокупность мировоззренческих представлений узконационального толка, когда истории еврейского народа придается центральное значение в ходе всего мирового исторического процесса, когда историческое развитие прочих народов игнорируется, либо рассматривается лишь в контексте собственно еврейской истории.
Источниковая база настоящего исследования включает опубликованные документы, архивные материалы, периодику и мемуары. В число опубликованных материалов входят законодательные акты, руководства и пояснения к ним (Мыш М.И., Гимпельсон Я. И., Нолькен A.M., Ветлугин Г. М., Белковский Г. А. и др.), циркуляры отдельных министерств, положения Комитета Министров, документы Департамента полиции, Департамента общих дел министерства внутренних дел, стенографические отчеты Государственной Думы, материалы Комиссии по устройству быта евреев (по Империи) (1879г.), Высшей комиссии для пересмотра действующих о евреях в Империи законов (1883−1888 г. г.), Труды губернских комиссий по еврейскому вопросу (1884 г.), статистические сборники («Сборник материалов об экономическом положении евреев в России, отчеты о деятельности еврейского эмиграционного общества), соответствующие разделы Еврейской энциклопедии, Краткой еврейской энциклопедии, исследования Слиоз-берга Г. Б., Субботина А. П., Гепштейна С., Ноэми Ал. Использовались отдельные записки еврейских депутаций, представителей еврейских обществ, резолюции и программы различных еврейских политических организаций, отчеты сенаторов Турау и Кузминского, сборник документов управляющего архивом Государственного Совета Панчулидзева С. А., Известия общества распространения правильных сведений о евреях и еврействе.
Из обилия законодательных актов в отношении еврейского населения отметим как наиболее значимые: положение «Об устройстве евреев» от 9 декабря 1804 года, ставшее основой всего последующего законодательства о евреяхположение «О гражданском устройстве евреев» от 13 апреля 1835 годаправила" О мерах против переселения евреев в Сибирские губернии и для уменьшения числа поселенных уже в Сибири евреев" от 15 мая 1837 года- «Временные правила» от 3 мая 1882 годауказ «О некоторых изменениях в дей.
28 ствующих постановлениях о правах жительства евреев в различных местностях Империи" от 11 августа 1904 года.
Многочисленные сборники узаконений относительно евреев, руководства и пояснения к ним позволяют проследить эволюцию еврейского законодательства в России. Систематическое изложение законов и их толкование составителями дает представление о степени уяснения правительством еврейской проблемы. Вместе с тем, авторы, ограниченные пределами чисто юридической казуистики, зачастую игнорировали административный характер правительственных мер в отношении евреев, в то время как административные действия (особенности государственного строя России) занимали первенствующее место во внутренней политике государства. В этой связи важное значение имеют циркуляры и документы различных министерств и ведомств, отражающих правительственную точку зрения.
В частности образованная в 1871 году при МВД особая межведомственная Комиссия по устройству быта евреев положила в основание своего труда результаты исследования быта евреев в Вилен-ской губернии, а также суждения местных начальств о состоянии еврейского вопроса в подведомственных им губерниях. Комиссия должна была определить сущность еврейской проблемы и выработать ряд руководящих начал по реформированию еврейского быта. В материалах Комиссии представлены выводы департамента законов Государственного Совета, журналы совещаний для рассмотрения трудов департамента полиции и Виленской комиссии, а также различные заметки, касающиеся евреев. Отсутствие в материалах предложений со стороны еврейских обществ (их депутаты отказались от участия в работе комиссии), исследование различных сторон еврейского быта лишь на примере Виленской губернии (прочие губернские администрации ограничились отзывами), снижало значимость трудов Комиссии 1871 года.
Особенную ценность представляют труды губернских комиссий по еврейскому вопросу, изданные 18 84 году, а также материалы Комиссии для пересмотра законов о евреях (1883 — 1888 г. г.). Учрежденные 22 августа 1881 года в губерниях черты оседлости из представителей разных сословий и обществ, в том числе и еврейских, местные комиссии (поводом послужило резкое обострение еврейского вопроса в южных губерниях черты оседлости), в двухмесячный срок собрали данные по еврейской проблеме, а также представили соображения об экономической стороне деятельности евреев. Обширные труды содержали в себе разнообразные сведения о роли и месте еврейского населения в губерниях черты оседлости, мнения и предложения представителей местной администрации, интеллектуальных и финансово — промышленных классов, еврейских обществ. Подкрепленные серьезной статистикой, отчеты губернских комиссий отразили региональную специфику ситуации, складывающейся вокруг евреев. Вместе с тем, условия, при которых создавались отчеты, не способствовали проведению достаточно объективного взгляда на существо возникших осложнений. Комиссии учреждались вскоре после антиеврейских беспорядков, во время разгара страстей, состояли преимущественно из местных официальных лиц, зачастую настроенных с предубеждением в отношении евреев.
Образованная 4 февраля 1883 года Высшая комиссия для пересмотра действующих о евреях в Империи законов широко пользовалась материалами предоставленными еврейскими общественными деятелями, отчетами местных начальств губерний черты оседлости, а также трудами губернских комиссий (последние носили лишь справочный характер ввиду очевидной тенденциозности). Комиссия не смогла прийти к единогласному заключению об изменении еврейского законодательства, собранный ею материал и достаточно объективные выводы отразили всю сложность и противоречивость еврейской про.
30 блемы.
Изучено семь фондов в трех архивах Западной Сибири. Дела, касающиеся евреев, обнаружены в основном в фондах губернских и полицейских управлений. Это позволяет проследить действенность государственной политики в отношении еврейского населения на местах. Функции и обязательства местной администрации по исполнению предписаний и циркуляров верховной власти нашли отражение в отчетах губернаторов о состоянии еврейских дел в подведомственных им губернияхделовой переписке о праве жительства евреев, выселении незаконно поселившихся, статусе ссыльных евреевв представлении сведений о профессиональных занятиях и общественно — религиозной жизни евреев. На основании имеющейся документации можно делать определенные выводы об отношении местных органов власти к еврейскому населению, их зависимости от колебаний государственной политики, в частости, выявляется значительное расхождение между правительственными планами решения еврейской проблемы и реальным их воплощением. Ограниченность содержащихся в региональных архивах материалов обусловило их подчиненное значение в процессе работы. Предпочтение отдавалось опубликованным обширным материалам губернских комиссий по еврейскому вопросу, комиссии гр. Палена (1883−1888 г. г.), различным правительственным документам.
Сравнительно слабое применение периодики объясняется ее особенной политизацией, а также пристрастностью в отношении еврейского вопроса. Использовалась в основном консервативная пресса («Киевлянин», «Московские Ведомости»), в достаточной степени непредвзятая «Русское Слово», официальная — «Русское Государство», а также собственно еврейская («Еврейская Жизнь», «Еврейская Неделя»).
Бюрократическое устройство российского государства обусло.
31 вило соответствующий характер проводимой им еврейской политики. А это значит, что вся история вопроса представляла собой фактически борьбу мнений отдельных государственных деятелей, когда решающую роль играли близость к императору, либо личность конкретного высшего чиновника. В связи с этим, ценными представляются отдельные фрагменты воспоминаний видных государственных деятелей: главного инспектора частных железных дорог А. И. Дельвига, государственного секретаря, члена Государственного Совета Е. А. Перетца, С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, близкого к правительственным сферам К. Скальковского.
В процессе работы выявились трудности в поиске статистических материалов о жизни и занятиях евреев. Предпринятая весной 1898 года уполномоченными Еврейского колонизационного общества (ЕКО) кампания по сбору сведений о положении евреев не имело особенной ценности в виду того, что «обследование производилось путем рассылки бланков и рассылки не всегда таким лицам, на которых можно было положиться». Ответы при этом давались «часто совершенно не точные. Как отмечал докладчик Общества распространения правильных сведений о евреях и еврействе З.С. Кацене-ленбаум (на заседании 2 декабря 1910 г.): «Мы очень талантливо и умело создавали и отстаивали различные платформы и взгляды на еврейский вопрос и нужды народа, но все эти платформы основывались лишь на абстракциях, в лучшем случае на мимолетных впечатлениях, но не на серьезном знании дела. по отношению к нашим доброжелателям — представителям других национальностей, которые отстаивали наши права, мы оказывались в неловком положении, так как не могли им дать в руки серьезного материала и вынуждены были отделываться ссылкой на впечатления». В этой связи оправдана ссылка на имеющиеся в проблемной историографии сведения и мнения авторитетных еврейских исследователей.
В целом же выявленный нами и препарированный корпус источников по полноте, достоверности и информации обеспечивает решения заявленных задач и тем реализацию цели диссертационного исследования .
Новизна диссертации заключается в отказе от каких-либо универсальных социологических схем, в выборе предмета исследования, в том, что подавляющая часть источников введена в научный оборот впервые. Ее материалы позволяют делать выводы об основных тенденциях развития еврейского вопроса в дореволюционной России.
Практическая значимость. Материалы исследования, свидетельствующие о сложности и неоднозначности того, что произошло с российским еврейством в дореволюционной России, могут быть полезны в пропаганде исторических знаний, при постановке проблем, касающихся национальных вопросов, в показе всей многогранности и тайны человеческого бытия, в рассеивании крайне упрощенных представлений о возможности быстрого и безболезненного разрешения национальных проблем.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Историческая судьба бывших польских евреев испытала крутые перемены в рамках Российского государства. Располагая широкой внутренней автономией, занимая (по причине привилегий королей и шляхты) ведущее место в экономике, многочисленные и сплоченные еврейские массы столкнулись с абсолютно противоположным и чуждым государственным бытом. «Польские вольности» вступили в прямое противоречие с закрепощенным состоянием подавляющего числа российских подданных.
Вместе с тем, военно-бюрократическая система государствагосударства особого имперского типа, в котором преобладали наднациональные, надконфессиональные черты, особенности формирования высших сословий (полиэтничность, различные направления христианства, светскость, внецерковность) обусловили основное требование к вновь вступившим в русское подданство евреям — требование особого казенного, государственного патриотизма. Этот главенствующий элемент государственной политики в отношении евреев вызывался как общим курсом государства на единообразие административно — правового порядка в многонациональной, многоконфессиональной империи, так и осознанием очевидной обособленности евреев от других групп населения, их внутренней сплоченности и самостоятельности. Несомненно, на еврейскую политику самодержавия оказывали влияние известная предубежденность населения христианского государства против евреев, а также весьма короткий срок пребывания в русском подданстве этого, ранее фактически неизвестного и довольно многочисленного, народа.
Попытки правительства при императорах Александре I и Николае I законодательными и административными действиями унифицировать еврейское население на пример прочих подданных, натолкну.
180 лись на непреодолимые препятствия. Их своеобразный культурный тип (отказ от этнических и культурных контактов с окружающим населением, сугубо национальный характер иудаизма, многовековой опыт автономного существования) абсолютно противоречил имперским началам российской государственности, а высокий уровень национального самосознания, национальной культуры усиливал это противоречие. Евреи не сменили многовекового социально-экономического уклада и продолжали оставаться замкнутой национально-религиозной группой в составе государства. Этот исторический факт обусловил дальнейшее развитие еврейского законодательства .
Взрыв эмансипации в эпоху либеральных преобразований коренным образом изменил положение российских евреев. В короткие сроки они широко заявили о себе в экономике, общественной и культурной жизни империи. Правительство императора Александра II, проводя реформу еврейского законодательства, надеялось на быстрое приобщение их к общероссийским началам государственности. Этого, однако, не произошло. С одной стороны, эмансипация затронула лишь верхи еврейского общества (основная масса еврейства продолжала оставаться во власти традиционного уклада), с другой стороны, правительство не смогло предвидеть всех последствий проводимой им еврейской реформы в контексте общего переустройства государственного быта страны.
Бюрократический характер проведенных еврейских реформ не предполагал какого-либо предварительного изучения проблемы. Их история представляла собой, фактически, борьбу мнений отдельных государственных деятелей, в которой решающим фактором являлась не политическая глубина, не глубокое вхождение в содержание вопроса, а близость к императору. В спорах, в которых участвовали не столько юдофилы и антисемиты, сколько либералы и консервато.
181 ры, отсутствовала серьезная исследовательская база. Последствия не замедлили сказаться.
Общественная напряженность, как следствие отмены крепостного права и переломного состояния экономики, в крае, где издавна существовали этнические и религиозные распри, явилась основной причиной прокатившихся весной 1881 года по южным губерниям погромов. Тяжелое материальное положение крестьянства и городской бедноты способствовало резкому усилению неприязни к евреям, игравшим исключительную роль в экономике юга и юго-запада России и, особенно, усиливших свое влияние благодаря новому либеральному законодательству. Необычайно короткие сроки эмансипации послужили непосредственным поводом для новых конфликтов и трений между евреями и неевреями, а экономическая и общественная нестабильность придала им социальный характер1.
Оказавшись в чрезвычайно сложном положении (настоятельная необходимость скорейшего решения еврейского вопроса в период происходящих в стране внутриполитических потрясений), правительство Александра III, под впечатлением масштабности антиеврейских выступлений, пошло по пути ограничений, все более сообщая еврейскому законодательству запретительный характер. Однако, эта политика принесла весьма малые плоды. Обстоятельства внутреннего и внешнего свойства придали еврейскому вопросу свою логику разрешения .
Обнаружившееся еще в начале 19 века ненормальное численное соотношение между евреями, основным торгово-промышленным элементом, и земледельческой массой постоянно усугублялось, тяжелым бременем ложась и на тех, и на других. Традиционное неприятие производительного труда, чрезмерное обращение к торговле и посредничеству в губерниях черты оседлости увеличивали излишек неимущего класса среди еврейства. Правительство же в силу истори.
182 ческой традиции, религиозных, экономических, фискальных и других мотивов твердо стояло за сохранение черты еврейской оседлости, стремясь не допустить еврейского проникновения во внутренние губернии России. Неимоверная скученность евреев в городах и местечках, возрастающая нищета и недовольство, напряженные отношения с христианским населением, — все это вызывало серьезное беспокойство у верховной власти. В стремлении разрядить обстановку, она не противодействует эмиграции евреев из страны, мирится с постоянным нарушением законов о праве жительства вне черты оседлости, в недрах высших структур ведется непрерывная законодательная работа различных комиссий в поисках путей разрешения столь сложного вопроса. Необходимо признать, что в своем историческом развитии законодательство о евреях представляло собой «постепенный ряд смягчений, постепенное приравнение положения евреев к общим правам русских подданных, постепенное снятие ог2 раничительных мер и целый ряд изъятии из закона.». В его основе лежала историческая традиция: уступки делались по мере развития правового начала, требований жизни и роста общественного сознания. Развитие законодательства о евреях шло тем же путем, 3 как во всех цивилизованных странах" .
Начало 20-го столетия ознаменовалось небывалым обострением еврейской проблемы. Постоянно увеличивающийся прирост еврейского населения ставил в безвыходное положение молодежь. Скованная чертой оседлости, избегая производительный труд, она не могла, вследствие непомерной конкуренции, реализоваться на экономическом поприще. Затруднен был доступ и в свободные профессии, так как процент евреев в них уже был довольно высок и правительство не могло идти на дальнейшее расширение еврейского представительства в них из опасения возникновения противоречий на национальной почве. В крестьянской стране, где процент коренной русской.
183 интеллигенции и русской буржуазии был невысок, оно делало все возможное, чтобы ограничить наплыв евреев в свободные профессии и торгово-промышленный класс. Русское государство, фактически, не могло, по словам члена германского рейхстага Маттиаса Эрцбергера, «переварить эти 6−7 миллионов, которых не принимало ни4 какое другое государство» (эмиграция в США не могла поглотить годичного прироста).
Вместе с тем, в обстановке общего пробуждения национальных чувств у всех народов России, наблюдался небывалый рост еврейского самосознания. Становясь все более и более влиятельной величиной в российском обществе, еврейство, при этом, испытывало на себе всю тягость существующих юридических ограничений.
Следствием такого положения вещей была активная оппозиция российского еврейства правительству. Явившись «застрельщиком» 5 революции в России, еврейские революционеры сыграли выдающуюся роль в общественном движении начала 20-го века. Придав еврейскому вопросу революционную окраску, окончательно связав его с победой революции, они оказали наибольшее воздействие на еврейскую 6 политику самодержавия. «Преизобилие евреев в рядах крамолы» давало ему, с одной стороны, основания для ужесточения запретительного духа еврейского законодательства, с другой — возможность лавировать в потоке политических страстей.
Развитие местного национализма — национальные окраины все более тяготились единообразием административно — правового устройства секуляризация религиозного сознания, особенно среди наиболее деятельной (в общественном смысле) части населения многонациональной страны, переплетение национальных движений с социализмом, ускоренная социально-экономическая модернизация ломали традиционные устои российского государства. Внутриполитическая обстановка в стране оказала решающее воздействие на позицию само.
Державин в еврейском вопросе. Ослабленное революционными потрясениями и внутренним кризисом оно вынужденно было учитывать, с одной стороны, масштабность антиеврейских выступлений в стране, с другой — весомость еврейского фактора в революционном движении.
Особое значение имел международный аспект еврейской проблемы. Мировое общественное мнение, мощные политические усилия различных еврейских организаций Европы и Америки, открытое экономическое давление финансовых магнатов еврейского происхождения оказывали серьезное влияние на царское правительство, заставляя его принимать меры к смягчению еврейского вопроса.
Ситуация, сложившаяся в высших структурах государства свидетельствовала о значительно возросшем числе представителей высшей бюрократии, понимавших необходимость существенной перемены политики в отношении евреев. Существующие ограничения еврейского законодательства все более диссонировали с необратимыми переменами, произошедшими в стране, тем самым усугубляли проблему, усиливали раздражение среди еврейского населения. Однако, верховная власть (в лице императора и его ближайшего окружения) твердо придерживалась позиции неприятия евреев.
Внутренняя логика развития еврейского вопроса, ход экономического и политического развития страны противоречили духу еврейской политики самодержавия, делали ее все более несостоятельной, а радикально изменившийся после революции 1905 года баланс политических сил обусловил тот факт, что «еврейские ограничения очень давно потеряли свой смысл и держались лишь в силу чиновничьей косности и боязни всякого нововведения» (из речи депутата Четвер7 той Государственной Думы Идельсона А.Д.). Основные оппозиционные правительству силы были едины во взглядах на решение еврейской проблемы. Приход их к власти завершил процесс эмансипации российского еврейства.