Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Закономерности и особенности российской модернизации в 1902-1935 гг.: опыт применения теоретических концепций развития крестьянских обществ

Диссертация: Закономерности и особенности российской модернизации в 1902-1935 гг.: опыт применения теоретических концепций развития крестьянских обществ
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Есть основания полагать, что революция началась до возникновения политических партий, была самоорганизованной в силу общинной организованности крестьянства. В последнее время ряд видных аграрников, развивая идеи В. П. Данилова, много пишут о крестьянской революции в России 1902;1922 гг.13 В этом безусловно есть большой резон, если рассматривать события 1905;1907 гг., широко известные как первая… Читать ещё >

Закономерности и особенности российской модернизации в 1902-1935 гг.: опыт применения теоретических концепций развития крестьянских обществ (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • Глава I. Аграрные отношения в России в 1902—1935 гг.: проблемы отечественной и зарубежной историографии
    • 1. 1. Российские исследования по истории крестьянства
    • 1. 2. Аграрные отношения в России в 1902—1935 гг. в зарубежной историографии
  • Глава II. Современные концепции аграрного развития
    • 11. 1. Крестьяноведение: определение крестьянства, «взгляд изнутри» и взгляд с уровня «каркаса»
    • 11. 2. Теоретическая концепция «моральной экономики» крестьянства
  • Глава III. Россия в 1902—1916 гг. под углом зрения современного крестьяноведения
    • III. 1. Реализация закономерностей моральной экономики на начальном этапе «аграрных беспорядков» в России: 1902−1907 гг
    • III. 2 Закономерность реакции общины на попытки аграрного реформирования 1906−1916 гг
  • Глава IV. Гражданская война в России как форма противоборства крестьян и власти в условиях пика революции
    • IV. 1. Позиции эсеров, большевиков и действия крестьян накануне октябрьского переворота 1917 г
    • IV. 2. Крестьяне в Гражданской войне: октябрь 1917 — март года
  • Глава V. Нэп как победа крестьянской революции в России и начало ее поражения
    • V. l. НЭП как победа крестьянской революции в России
      • V. 2. Предпосылки коллективизации: экономические, политические, культурно-психологические
  • Глава VI. Коллективизация крестьянского хозяйства как отечественный вариант модернизации аграрных обществ

VI. 1. Использование репрессивной машины чрезвычайных хлебозаготовок для подавления открытого сопротивления деревни коллективизации. .342 VI.2. Народ и партия: стратегии приспособления с обеих сторон к новой социально экономической реальности начала 30-х годов.

В недавнем историческом прошлом наша страна представляла собой классическое аграрно-крестьянское общество со всеми теми характерными чертами и особенностями, которые описывает современное крестьяноведение. Воздействие этих особенностей на то, каким образом осуществлялась отечественная модернизация, невозможно переоценить. А недооценить — сколько угодно, о чем свидетельствует наша историческая литература как советского, так и постсоветского периода. Известный философ В. М. Межу ев свой доклад на международном симпозиуме «Куда идет Россия?» назвал так: «Отношение к прошлому — ключ, к будущему"1. Это верно, но сознательное отношение к прошлому требует более или менее адекватного представления о прошлом.

Говорят, если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Можно ли изменить ситуацию с тем, «куда идет Россия», куда она, начиная с «перестройки», шла и продолжает идти? В конце 80-х — начале 90-х гг. люди, тогда привычно называвшие себя «демократами», с энтузиазмом заверяли со съездовских трибун, газетных полос и телеэкранов: «Да! Можно и нужно!». Теперь, оглядываясь на прожитые годы, приходится убеждаться, что наша страна двигалась каким-то своим путем, который имеет мало общего с программными положениями и выборными лозунгами главных политических сил. И вместо восторженного «да» все чаще звучит обреченное «нет».

Однако ни «да», ни «нет» — это не ответы на вопрос, потому что постепенное превращение первого во второе — и есть изменение отношения к ситуации. А когда мы начинаем иначе воспринимать ситуацию, непосредственными участниками которой являемся, ситуация.

1 Межуев В. М. Отношение к прошлому — ключ к будущему// Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год М., 1999. тем самым постепенно и изменяется. В этом смысл формулы: «Отношение к прошлому — ключ к будущему».

Отношение к прошлому, закрепленное институционально, т. е. в целой системе общественно-организованных идеологических институтов, начиная с рассказов по родной истории в школе и кончая газетной и телепропагандой, — это одна из важнейших характеристик любого общества. Так, современные американцы не были бы самими собой без своего несколько узколобого патриотизма и панамериканизма, которому учит и школьный учебник, и голливудовский боевик. У нас в советский период исправно функционировала похожая идейно-пропагандистская машина с целью выработки в гражданах СССР совершенно определенного отношения к своей истории. Схема, которая культивировалась в сознании и доводилась до уровня мировоззренческого стереотипа, была очень незамысловатой: до 1917 г. в России, существовало несправедливое, эксплуататорское общество, начиная же с большевистской революции, стал складываться новый тип общественных отношений — высший, по сравнению со всеми другими странами мира, — окончательно восторжествовавший в 1930 — 1950;е гг.

Чтобы эта схема выглядела научно, требовалось написать тома по философии и политэкономии, основные положения которых были заведомо сформулированы, и очень доходчиво, в общедоступном издании л.

История ВКП (б). Краткий курс" (М., 1938). Требовалось также засекретить целый ряд существенных исторических фактов и организовать идейную и административную изоляцию страны от внешнего мира, объявив все другие взгляды на историю СССР «антинаучными» и не заслуживающими внимания. Все это делалось на.

2 См.: Бухараев В. М. Идеальный учебник большевизма. Традиция и лингвокультура «Краткого курса истории ВКП (б)» // Новый мир истории России. Форум японских и российских исследователей. М., 2001. практике и парадоксальным образом совпадало с мироощущением огромного большинства населения страны3.

Конечно, отношение к прошлому в каждом конкретном случае отнюдь не ограничивалось той схемой, которую навязывала политическая система. Здесь играли свою роль и индивидуальная память, и семейная традиция, и элементарный здравый смысл, и здоровый скептицизм. Однако нельзя недооценивать фактор идеологии в стране, где вековым обычаем было освящено почтительное отношение к мудрости старших и где в то же время огромная часть молодого населения стечением исторических обстоятельств получила широкий доступ к вершинам всеобщего образования («культурная революция», о которой В. И. Ленин писал в «Страничках из дневника»). Как показывает исторический опыт, при таком раскладе вера в истинность печатного слова чрезвычайно высока, и логичная наукообразная схема родной истории может стать огромной силой, как и положено идеям, овладевающим умами масс.

В этой схеме необходимо разрушить представление о фатальном разломе, связанном с приходом к власти большевиков, и перенести основное внимание с того, что разделяет разные этапы исторического пути России в XX в., на то, что их объединяет4. Тогда исчезает наукообразие истории как особой области знания и как учебной дисциплины в школе и вузе. Тогда история предстает в виде громадного набора фактов, данных, событий, биографий, которые, безусловно, должны быть каким-то образом систематизированы и осмыслены как единый исторический процесс единой страны, единого народа. Без определенной систематизации история не может выступать как учебная дисциплинаа знание истории, изучение и обучение истории —.

3 Об этом парадоксе см., напр.: Бабашкин В. В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского общества // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.) М., 1996.

4 О необходимости такого разрушения и об актуальности этой проблемы также и в западной историографии говорил, в частности, столь известный специалист по истории России в XX в., как профессор университета Филадельфии М. Л. Левин. — См.: Отечественная история. 1994. № 4−5. С. 75. неотъемлемая характеристика нормального здорового общества. Просто в этом случае систематизация перестает быть монополией «ученых», по отношению к деятельности которых любые другие попытки систематизации «антинаучны», и их авторы подвергаются общественному порицанию (в худшем случае — административному преследованию).

В российском обществе советского периода (в особенности в 1960 -80-е гг.) много говорилось и писалось о так называемом стирании грани между городом и деревней, умственным и физическим трудом. А вот о том, чтобы стереть грань, проложенную в умах людей, — грань между дореволюционным и послереволюционным периодами родной истории, и думать не приходилось. И это естественно. Эту грань можно назвать ребром жесткости государственной идеологии. Без — нее разваливается логическая схема нашей истории, и последняя предстает во всей своей сложности, непостижимости и многообразии. А в таком виде она непригодна в качестве важнейшей составляющей тоталитарной идеологии. В этом ответ на вопрос, почему при всей радикальности перемен в российском обществе в 1990;е гг. сохранилась государственная пропаганда разломного, разрывного исторического мышления (просто плюсы поменялись на минусы, и если прежде мыслилось, что до революции все было плохо, а после — хорошо, что Столыпин был плохой, а Ленин — хороший, то теперь наоборот). Наше государство пытается, таким образом, воспринять главное наследство прежнего режима — власть над прошлым. Между тем, пора, наверное, перестать диктовать прошлому языком голых идеологических схем, каким образом ему надлежит воздействовать на настоящее, и повнимательнее присмотреться, как оно на самом деле на него воздействует.

Главный недостаток современной либерально-рыночной схемы российской истории XX века, которая на протяжении всех 1990;х, да и начала 2000;х гг. претендовала на роль новой государственной идеологии и согласно которой до 1917 г. наша страна естественным порядком развивалась примерно в том же направлении, что и страны Запада (читай — в правильном направлении), а затем это развитие было злокозненно и искусственно прервано большевиками во главе с Лениным и теперь должно быть восстановлено5, — главный ее недостаток тот же, что и у предшествующей научно-коммунистической схемы: она весьма неадекватно отражает историческую действительность. Чтобы поддерживать ее на плаву, по-прежнему приходится утаивать и затушевывать огромное количество исторических фактов, приписывать большинству населения России — крестьянству — ментальные свойства, на самом деле для него не характерные, как например, стремление к ведению индивидуального частного хозяйства товарно-рыночной ориентации, фермерского типа.

Спрашивается, можно ли обойтись в обществоведении без схем? Полагаю, что нет. Специалисты занимаются изучением тех или иных аспектов нашего прошлого, имеют дело с невероятным количеством данных и фактов. Их задача, кроме прочего, состоит в том, чтобы уловить во всем этом некие общие тенденции, закономерности, руководствуясь интуицией, чутьем, здравым смыслом, знанием предшествующих историографических достижений. Кроме того, очень желательно, чтобы они делали свои работы читабельными и удобовоспринимаемыми для людей, которые естественным порядком интересуются историей своей страны. А это и есть схематизация. Но тут важно, чтобы эти схемы не ругались между собой, как в описанном случае с либеральным и коммунистическим подходами, а дополняли и обогащали друг друга,.

5 У истоков пропаганды этой идеологии в посткоммунистическое время стоял, в частности, известный кинорежиссер С. Говорухин. Его документальный фильм «Россия, которую мы потеряли» мощно воздействовал на сознание, поскольку талантливый человек талантлив во всем — даже и в пропаганде своих искренних заблуждений. Хорошо, что он весьма скоро понял, кому выгодны эти идеи, и столь же энергично выступил с тезисом о криминальной революции в стране в 90-е гг., творцам которой очень кстати пришелся пропагандистский шаблон о потерянном в 1917 году российском капиталистическом рае допуская взаимоотрицание лишь в той мере, в какой разные стороны изучаемой действительности отрицают друг друга (банальный пример: вечный конфликт поколений6).

В настоящем исследовании предлагается своя схема для обобщения и интерпретации важнейших событий отечественной истории на протяжении примерно первой трети XX века. Главное в этой схеме — акцент на то, что такое крестьянство как таковое и российское крестьянство эпохи модернизации как громадное большинство населения страны. Под этим углом зрения исчезает вышеупомянутая пресловутая грань, связанная с большевистским переворотом, в другом свете предстают многие вещи. Например, довольно суетным представляется теоретический и пропагандистский спор о том, что же прервалось в октябре 1917 г. — золотой век российского капитализма или позор эксплуатации человека^ человеком. Акцент переносится на то, что же продолжалось в период гражданской войны и в нэповские годы. Если принять во внимание, что продолжалась Россия как огромная крестьянская страна, то многое в родной истории становится на свои места, и об «ошибках» этой истории говорить становится значительно! труднее.

Хочу подчеркнуть, что данная схема не высмеивает и не отрицает либерально-прогрессистского или марксистско-коммунистического подходов к анализу российской исторической действительности, подобно тому, как обе эти разновидности теории прогресса действуют в отношении друг друга. Напротив, должен быть некий обобщающий подход, который, по достоинству бы оценивал оба методологических подхода, и в частности, был бы в состоянии объяснить, почему и та, и другая идеологические доктрины составляли мощный фактор отечественной истории в прошедшем столетии, весьма решительно.

6 См.: Бабашкин В. В. К вопросу о конфликте поколений в России // Куда идет Россия? М., 2003. становясь господствующей идеологией государства на том или ином историческом этапе. Теоретический подход, который предлагается в последующих главах в качестве концептуальной основы для рассмотрения важнейших событий российской модернизации указанного периода, претендует на вариант такого обобщения, или на его неотъемлемую составляющую.

Соответственно, цель исследования состоит в том, чтобы аргументировано сформулировать некую общую логику основных событий российской истории первой трети XX века, исходя из того непреложного факта, что подавляющее большинство российского населения в этот период жили в крестьянской общине. Такая цель может быть достигнута только при опоре на основные достижения современного крестъяноведения.

Основные задачи, которые ставит перед собой автор, чтобы достичь этой цели, сводятся к следующему:

— проанализировать те тенденции и противоречия, которые существовали и существуют в отечественной и зарубежной* историографии при исследовании аграрной проблематики. России указанного периодапоказать эволюцию и основные достижения современного крестъяноведения, раскрыть современные теоретические концепции развития аграрных обществ;

— доказать, что Россия в начале XX века вполне отвечала основным положениям теории «моральной экономики» крестьянства, и начало длительной крестьянской революции первой трети XX века было обусловлено именно тем, что в пореформенный период помещики постепенно утрачивали в глазах крестьян моральное право на крупную земельную собственность;

— показать, что основные неурядицы с осуществлением столыпинского аграрного законодательства также были связаны с глубоким противоречием между политическим курсом правительства и крестьянским ощущением справедливости;

— рассмотреть гражданскую войну в России как пик крестьянской революции, несколько расширив в этой связи хронологические рамки этой войны по сравнению с общепринятыми;

— представить взаимоотношения общинного крестьянства и государства в нэповский период как продолжение крестьянской революции, показав вызревание в этот период в городе и в деревне предпосылок перехода к завершающему ее этапу — коллективизации;

— показать, что политика коллективизации крестьянского хозяйства стала неотъемлемым этапом отечественной модернизации, закономерным результатом развития основных тенденций и противоречий российского общества первых десятилетий XX века.

Методология исследования учитывает междисциплинарный характер поставленной проблемы и требует использования основных методов смежных обществоведческих дисциплин и их синтеза при главенстве традиционно-исторических методов. Принцип историзма предполагает признание объективной закономерности исторического процесса, диалектическое взаимодействие объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях, осознание и понимание эпохи, отталкиваясь от базовых представлений об основных ее фактах и их глубинных взаимосвязях. Принцип объективности обязывает исследователя черпать свое представление об этих фактах и разнообразных их аспектах из разнообразных источников: монографии представителей разных исследовательских школ, имеющие прямое или косвенное отношение к изучаемой темедокументы и статистические материалывоспоминания — письменные и устные — непосредственных участников событийфольклор (сказка, поговорка, частушка, анекдот) — художественная литература и публицистика.

Последний пласт источников исследования нуждается в дополнительном комментарии. Во времена господства методологий высокого модернизма историки, как советские, так и зарубежные, относились к этого рода литературе несколько свысока. Теперь явно происходит реабилитация беллетристики и публицистики как исторического источника7. Герменевтические приемы работы с текстом исторического источника все более уверенно входят в практику исторического исследования. Поэтому, рискуя навлечь на себя популярные ныне обвинения в постмодернизме, автор стремится широко опираться как на классические, так и на плохо изученные с этой стороны тексты отечественных авторов для подтверждения своих теоретических позиций. Сегодня наши исторические тексты, по-моему, часто бывают перегружены наукообразной тарабарщиной, которая декорируется излишне часто звучащим словом «дискурс». Мы и здесь слегка отстаем от западного постмодернизма, ярчайшие представители которого не только не стеснялись излагать результаты своих исследований удобоваримо и читабельно, но даже и вводили вымышленные персонажи на страницы своих книг, предлагая им действовать определенным о образом в предложенных условиях. В этой связи я во многом солидарен с высказыванием известного современного постмодернистского теоретика истории Ф. Р. Анкерсмита: «Дикое, жадное и безудержное копание в прошлом, вдохновленное желанием обнаружить реальность прошлого и восстановить ее с позиций науки, не является более задачей историка. Мы бы добились большего успеха более внимательным исследованием результатов полутора сотен лет копания в прошлом, чаще спрашивая себя, а что все это составляет в целом. Пришло время скорее.

7 См.: Бабашкин В. В. О некоторых особенностях социального поведения крестьян: историк и художественная литература // Пути России: культура-общество-человек: материалы международного симпозиума (25−26 января 2008 г.) М., 2008.

8 Соколов А. Б. Постмодернизм и историческое знание // Проблемы исторического познания. М., ИВИ РАН, 2009. С. 165−168, 176. подумать о прошлом, чем исследовать его"9. Хотя что плохого в том, чтобы и исследовать, и думать?

Неплохую возможность такого сочетания предполагает обращение к принципам методологии двойной рефлексивности, которая уходит корнями в практику включенных исследований в отечественном и зарубежном крестьяноведении. Эта методология доведена до определенной степени совершенства группой современных исследователей российского села, участвующих в научных проектах Т. Шанина, и предполагает поиск оптимального сочетания качественных и количественных исследований, «близости» и «отстраненности» исследователя, особое внимание к личностному значению действий объекта исследования, взаимообогащение объекта и субъекта научного поиска10.

Если в нескольких словах представить ту теоретическую схему развития событий в начале XX века, которую предстоит аргументировать в последующих разделах, это может выглядеть следующим образом.

Предпосылки социально-революционных «потрясений вызревали в России не одно десятилетие, а, как и положено, примерно два поколения, порядка сорока лет — весь пореформенный период, на протяжении которого расшатывались, а к концу окончательно разболтались чрезвычайно важные устои в отношениях крестьян с представителями экономической и политической власти. Помещики в классическом аграрном обществе — это не столько классовые враги крестьян, как трактовал марксистский вариант теории прогресса, и не столько сдерживающий фактор социально-экономического прогресса, как трактуют другие ее варианты, сколько важнейшие участники морально-экономических отношений. В хорошие и нормальные по урожайности.

9 Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падения метафоры. М., 2003. С. 341.

10 Шанин Т. Методология двойной рефлексивности и исследования современной российской деревни // Рефлексивное крестьяноведение. М., 2002. С. 69−92. годы крестьяне спокойно и с пониманием исполняют свои обязанности по отношению к господам и властям, несут тягло. Но в случае недорода они справедливо рассчитывают на помощь со стороны власть имущих.

После реформы, когда вторжение рыночных отношений в этот морально-экономический уклад жизни было узаконено, помещики вопреки обычаю все чаще предлагали крестьянам самим разбираться со своими проблемами, главными из которых были малоземелье, потенциальная угроза неурожая и голода. Помещики и бюрократия получали новые, рыночные возможности: земли закладывались и перезакладывались в банках, обращаясь в денежную наличность. Дворянская молодежь стремилась в города — этакие «новые дворяне» на русский манер. Поэтому к рубежу столетий земельная аристократия решительно утрачивает в глазах крестьянства моральное право на свои земли.

Однако моральное право и правовой обычай — это удел крестьянского бытия. А в тот период довольно динамично происходило складывание предпосылок для вступления России в начальную стадию политического, гражданско-правового, многопартийного общества11. В начале XX в. в общинно-крестьянской России соревнование теорий и программ политических сил, партий и движений, противостоявших на общенациональной арене, становится реальным и очень действенным фактором текущей политики. Возникавшие после Манифеста 17 октября политические партии, равно как и возникшие ранее партии социалдемократов и эсеров, в российских условиях обязаны были бороться между собой за влияние на крестьян (или за иллюзорную демонстрацию.

12 такового влияния друг перед другом). Каким было это влияние и насколько оно соответствовало заявляемым претензиям, это вопрос, до.

11 См.: Авилова Н. Л. Российская многопартийность: региональный аспект (на материалах политических партий и движений Центрального Черноземья). 1900;1999 гг. Дисс. докт. ист. наук. М., 2001. Раздел II.

12 Куренышев A.A. Всероссийский крестьянский союз 1905;1930 гг. Мифы и реальность. М.-СПб., 2004. С. 7. сих пор открытый для историков. Но партийные идеологи явно преувеличивали роль своих партий в революции.

Есть основания полагать, что революция началась до возникновения политических партий, была самоорганизованной в силу общинной организованности крестьянства. В последнее время ряд видных аграрников, развивая идеи В. П. Данилова, много пишут о крестьянской революции в России 1902;1922 гг.13 В этом безусловно есть большой резон, если рассматривать события 1905;1907 гг., широко известные как первая русская революция, в качестве одного из пиков того глобального процесса, который под названием «аграрных беспорядков» начинается в 1902 г. в Полтавской и Харьковской губерниях и цепной реакцией переходит практически на всю территорию гигантской империи. Затишье столыпинских реформ оказывается временным, и 1917 год предстает новым, еще более грозным валом бушующей в стране социальной бури. Не менее бурным и напряженным с точки зрения борьбы крестьян с государственными властями за землю и за право хозяйствовать на ней по собственному разумению представляется 1921 год, начало нэпа. Власти уступают напору крестьянства. Победа крестьян юридически закрепляется Земельным кодексом РСФСР, который был принят в декабре 1922 г. и отменил «социалистическое» земельное законодательство 1918;1920 гг.14.

13 См., напр.: Данилов В. П. Аграрная реформа и аграрные революции в России // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С. 310−321- он же. Не смей! Не ваше! Крестьянская революция в России. 1902;1922 годы // Россия. 1997, июльон же. Великая крестьянская революция // Октябрь 1917: смысл и значение. М., 1998. с. 9−17- он же. Крестьянская революция в России. 1902;1922 гг. // Крестьяне и власть. М.-Тамбов, 1996. С. 4−23- Кондрашин В. В. Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма. М., 2009. С. 56−57 и др.

14 В. П. Данилов так писал о значении бурных деревенских событий для эволюции российского общества в целом: «Совершенно неожиданно и для правых, и для левых — и для самодержавия, и для революционеров — по черноземной полосе Украины и России в 1902 г. прокатилась волна крестьянских восстаний, сопровождавшихся захватами помещичьих земель, поджогами усадеб и т. п. В России начиналась крестьянская революция, на фоне (и основе) которой развертывались все другие социальные и политические революции, включая Октябрьскую 1917 г. .Крестьянская революция оставалась основой всего происходившего в стране и после Октября 1917 г. — до 1922 г. включительно. Аграрная революция в деревне и нежелание воевать крестьян, одетых в серые шинели, отдали власть большевикам. .Крестьянская революция заставила отказаться от продовольственной разверстки, ввести нэп, признать особые интересы и права деревни.» — Данилов В. П. Аграрная реформа и аграрные революции в России. С. 314, 319.

Но, начавшись, условно говоря, в 1902 г., российская революция, с моей точки зрения, не завершается в 1922 г. Завершается крестьянский ее этап — и на новый круг выходит этап политический. Тот год хоть и был годом полной победы крестьянства в борьбе с центральной властью за собственное представление о наилучшем обустройстве российского общества в целом, но он не стал и не мог стать годом окончательной победы общины над обществом. «Можно было бы сказать, что крестьянская революция победила, — пишет В. П. Данилов, — однако эта победа оказалась равносильной поражению, ведь крестьянство не смогло создать отвечающую его интересам государственную власть, поскольку демократические возможности сгорели в огне гражданской войны, а из жесточайшего столкновения насилий вырастала государственная диктатура"15. Таким образом, есть свое основание в том, чтобы обозначить 1922 г. как завершение первого большого, двадцатилетнего этапа российской революции и начало второго ее этапа. Многим сложным и драматическим перипетиям модернизации аграрно-крестьянской России еще только предстояло материализоваться. И характер этой модернизации был в значительной мере обусловлен уровнем «крестьянственности» страны, логикой предшествующих эволюционных и революционных процессов в сфере внутриобщинных отношений и отношений крестьян с внешним для общины миром.

Понять эту логику помогает теоретическая концепция циклической мобильности российского крестьянства, объясняющая сущность и направление социально-экономического развития деревни в России в пореформенный период. Английский историк-социолог Т. Шанин, оперируя обширным фактическим материалом, показал, что, вопреки широко принятым представлениям о процессах социального расслоения деревни в условиях капитализма, а затем нэпа, в реальной деревне имели.

15 Данилов В. П. Не смей! Не ваше! С. 20. место циклические процессы, поддерживающие социальный статус основной массы деревенского населения на уровне среднего крестьянства16. Российские специалисты по аграрной истории, принимающие в целом такую постановку вопроса, подчеркивают однако, что на протяжении пореформенного периода наряду с процессами циклической мобильности и в определенном смысле вопреки им, все же развивались процессы наследственного закрепления того или иного социального статуса в крестьянской деревне17.

События империалистической и гражданской войн существенно притормозили процессы расслоения в пользу выравнивания, заставили крестьян отмобилизоваться в рамках общины против вечного своего антипода — ужесточившейся государственной власти. Некоторые ученые называют это «архаизацией деревни»: имеется в виду стремительный срыв ее в средневеково-общинное состояние, когда жители деревни стихийно или сознательно разрушали и искореняли всевозможные элементы и проявления развития товарно-денежных отношений. И именно это социальное единство дало возможность крестьянам полностью победить в своей революции к 1922 г. Но «архаизация» деревни, всемерное укрепление общинных институтов под воздействием внешних факторов потребовало от сельского сообщества огромного напряжения внутренних сил. Поэтому в благоприятных условиях нэповской поры (тут и помощь голодающим как фактор замирения крестьян и власти, и твердый рубль, и налоговая политика Советской власти, и культурно-просветительные мероприятия на селе, и пропаганда севооборотов, и т. д.), буйным цветом зацвело в деревне то, что подавлялось в период «архаизации». Эрозия общинных отношений.

16 См.: Shanin Т. The Awkward Class. Oxford, 1972; idem. Socio-Economic Mobility and the Rural History of Russia 1905;30 // Shanin T. Defining Peasants. Oxford, 1990; Шанин Т. Социально-экономическая мобильность и история сельской России 1905;1930 гг. Н Социологические исследования. 2002. № 1.

17 См.: Миронов Б. Н. Социальное расслоение русского крестьянства под углом зрения социальной мобильности // Янин B.JI. (ред.) Проблемы аграрной истории (XIX — 30-е годы XX в.) Минск, 1978. Ч. 2. С. 106−115- Миронов Б. Н. Социальная мобильность и социальное расслоение в русской деревне XIX — начала XX в. // Проблемы развития феодализма и капитализма в странах Балтики. Тарту, 1972. С. 156−183. возобновляется, новый импульс получают процессы, которые можно обозначить как альтернативные циклической мобильности, т. е. осереднячению деревни. В результате к роковому историческому рубежу — началу коллективизации — община подошла в ослабленном, дезорганизованном состоянии, в то время как власть была отмобилизована и организованна, как никогда.

Таким образом, полная победа крестьянской общины в революции становится залогом полного ее поражения и решительного разрушения в ходе коллективизации десятилетием позже. Такой взгляд на события 1920;х гг. под углом зрения современных концепций аграрного развития несколько корректирует и дополняет распространенную ныне трактовку нэпа как исторического подтверждения эффективности рынка и товарно-денежных отношений для восстановления промышленного и аграрного потенциала страны после разрухи. Иными словами, учет особенностей крестьянского мышления, экономического и политического поведения, а также демографической ситуации в российской деревне в 20-е гг. позволяет рассматривать предпосылки отбрасывания нэпа «к черту» и коллективизации общинной крестьянской деревни во всей их противоречивости и многообразии.

Коллективизация — центральное событие отечественной истории XX столетия, российский вариант модернизации аграрно-крестьянского общества. На нее также весьма плодотворно взглянуть с точки зрения энергичной политики государства в деревне и специфических реакций крестьянства. Теперь крестьянство уже разобщено и дезорганизовано (хотя и коллективизировано — все та же терминологическая казуистика18), у него больше нет общины, и оно не может фатально влиять на политику высшей власти. Но у него еще достаточно традиционных средств, чтобы делать результаты этой политики плохо предсказуемыми для государства,.

18 Бабашкин В. В. О терминологических ловушках при анализе путей России в XX в. // Вестник Российского государственного аграрного университета. Научный журнал. № 1 (6). М., 2006. выжимая из них хоть какую-то пользу для себя. Поэтому я склоняюсь к тому, чтобы датировать завершение крестьянской революции в России (или революции в крестьянской России) примерно серединой 1930;х гг., когда Примерный устав сельскохозяйственной артели 1935 г. обозначил условия компромисса в отношениях между крестьянством и государственной властью, дозволив колхозникам вести личное подсобное хозяйство, и обязав участвовать в общественном. Это был реванш власти за победу крестьянской общины в 1922 г.

Заключение

.

Русская революция XX века — это комплекс событий, глубоко закономерных для всего хода отечественной истории. Правда, это не совсем те закономерности, о которых было принято писать в исторической литературе советского периода. И уж тем более, это не цепь трагических случайностей, тенденция к обнаружению которых обрисовалась в постсоветской историографии и публицистике. Такой вывод напрашивается сам собой, если внимательно изучать современные теоретические концепции модернизации аграрных обществ и сосредоточивать внимание на тех аспектах российского общественного развития, которые в свете данных концепций представляются ключевыми.

Реформа 1861 г. носила несправедливый и грабительский характер по отношению к крестьянству. Жадность реформаторов, отношение к жителям деревни как к людям второго сорта в конечном итоге обрекли страну на революцию, растянувшуюся на всю первую треть двадцатого столетия. Революция эта, как и в ряде других регионов так называемого «третьего мира», оказалась крестьянской по сути и консервативной по определению, т. е. как и положено крестьянской революции. Вопреки ожиданиям либералов всех мастей, революционные события ясно и недвусмысленно показали, что огромное большинство российского населения привержено традиционным общинным формам ведения хозяйства. Это обрекало политические теории и политические партии европейского образца на банкротство. Шанс мог быть только у такой партии, которая на деле готова была считаться с крестьянской позицией. И хотя теоретическую основу партийной программы большевиков составляли идеи европейского прогрессизма, большевизм как идейно-организационная основа этой партии приходил в резонанс с действиями общинников на пиках революции. Большевизм в данном случае состоял в непримиримой оппозиции ко всем другим политическим силам страны, и это к осени 1917 г. в точности совпадало с настроениями огромного большинства крестьянства относительно хитросплетений городской риторики и политики.

Крестьянская революция отдала власть в городе большевикам, коммунально-организованное крестьянство заставило коммунистов к началу 20-х гг. признать де-юре победу общинной революции де-факто. А затем обе стороны вековечного противостояния — крестьяне и власть — вступили в период морально-психологической подготовки к какому-то рывку, большому скачку, который бы обеспечил партийно-государственной верхушке реализацию социалистического идеала в социально-экономической организации советского обществакрестьянам — что-то еще более смутно-утопическое, но без периодических голодовок и перманентного грабежа со стороны властей. Коллективизация как форма материализации этих ожиданий могла показаться обеим сторонам не вполне тем, о чем мечталось. Впрочем, обе стороны с большевистской энергией и крестьянской практичностью приспосабливались к новой реальности. Вехой на пути партийного приспособления стал «Краткий курс истории ВКП (б)», где в традициях оруэлловского Министерства правды было «научно» доказано, что это и есть социализм, а другим он и быть не мог.

Однако, с моей точки зрения, то общество, основы которого складывались в нашей стране в 30-е гг., больше резонов называть не социализмом, а коммунизмом. Дело в том, что в результате действия глубинных предпосылок коллективизации советской деревни сбылась мечта Столыпина: громада российской крестьянской общины рухнула в одночасье. Образно говоря, общество оказалось завалено обломками этого гигантского обрушения, и для строительства нового общественного здания не было под руками другого материала. Небывалые темпы советской урбанизации позволили M.JI. Левину даже так поставить вопрос, что социальную основу советской политико-экономической модели составили коллективизированные крестьяне в деревнях и урбанизированные крестьяне в городах. Один из издателей М. Л. Левина довольно образно комментировал это умопостроение ученого: когда крестьянская община в России исчезла столь же внезапно, как Чеширский кот с ветки дуба, когда «аграрное царство» рухнуло, то общинность, крестьянственность как важнейшая черта «аграрного царства» осталась, подобно улыбке того кота, и царству промышленно-городскому пришлось 668 ее унаследовать. Иными словами, советское общество восприняло от общины (коммуны) очень многое в области социально-экономического и духовно-культурного уклада повседневной жизни. Парадокс получается: строили-строили коммунизм от Хрущева до Горбачева, а и не замечали, что в коммунизме и живем. История российского общества и его историография вообще парадоксальны669.

Более конкретное рассмотрение вопроса о том, что же было унаследовано советским общественным укладом от крестьянской общины, я, будучи материалистом по первоначальному воспитанию и образованию, должен был бы начинать с экономики, поскольку духовное вторично. Но в данном случае отделить одно от другого даже чисто аналитически представляется невозможным. В результате гиперурбанизации крестьяне пришли в советский город, принеся сюда свои ценности и стереотипы поведения. Переизбыток неквалифицированной рабочей силы в советской индустрии не позволяет.

66S Wildman A. From the Editor И The Russian Review. An American Quarterly Devoted to Russia Past and Present.

1991. Vol. 50. № 3. P. VI.

669 См.: Бабашкин В. В. О терминологических ловушках при анализе путей России в XX в. // Вестник.

Российского государственного аграрного университета. Научный журнал. № 1 (6). М., 2006. и речь вести о рынке труда, а в условиях форсированного становления командно-распределительной экономики и потребительский рынок также надолго ушел в прошлое и будущее. Деньги — в полном согласии с общинной традицией — продолжают носить в системе общественных отношений второстепенный, подчиненный характер по сравнению с личными связями, знакомством, родством, т. е. тем, что называют «блат"670.

Своеобразием в советском обществе отличался и такой чисто крестьянский ценностный ориентир, как уверенность в завтрашнем дне. Если прежде ее воплощали полный амбар и членство в общине, то теперь на первых порах это были рабочая продуктовая карточка и вера в крепость Советской власти. Эта «уверенность» на всех этапах развития советского общества составляла самый крупный козырь партийной пропаганды. И работал данный тезис не только потому, что многое в советской экономической политике было направлено на создание определенных социальных гарантий. К примеру, совсем по-общинному, по-коммунистически, выглядит практика централизованного перераспределения через партийно-хозяйственные структуры продукции сельского хозяйства с целью не дать «лежачим» колхозам развалиться окончательно — разумеется, за счет нажима на рентабельные хозяйства. Идея уверенности в завтрашнем дне срабатывала безотказно, находя устойчивый отзвук в душах советских горожан — даже и во втором поколении, но все же в большинстве своем выходцев своем выходцев из деревни.

Очень органично для советской идеологической системы звучал тот же тезис, но со знаком минус: а «они» там, по ту сторону «железного занавеса», такой уверенности не имеют и иметь не могут. Почему? Да просто потому, что это «они», а не «мы». Воззрение на мир через призму.

670 См.: Леденева А. Блат и рынок: трансформация блата в постсоветском обществе // Неформальная экономика.

Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М., 1999. С. 111−124. мы — они", как известно, является одной из базовых характеристик общинной ментальности. «Они» там, на уровне «каркаса» чем-то смутно притягательны, но в основном непонятны и враждебны, от «них» исходит угроза. Такая социально-психологическая особенность огромного большинства населения страны, видимо, сыграла важную роль в идейно-политической самоизоляции СССР как непременного условия становления тоталитарного режима. Сам тоталитаризм, кстати, глубоко согласен с общинной соборностью, привычкой решать все важнейшие вопросы единогласием. Когда в «Кратком курсе» было напористо заявлено, что в стране построены основы наиболее разумного и передового общества, основная масса советских граждан склонна была принять это на веру: «мы» тут живем лучше и толковее, чем «они» там, в.

671 мире чистогана и наживы, безработицы и нищеты .

Если переходить к экономическим аспектам данного в общем-то культурологического явления, вспомним о крайне незначительной роли товарно-денежных отношений в советской экономике по сравнению с такими регуляторами, как план, госзаказ, централизованное распределение и др. Все это составляло настолько существенное отличие от экономической организации западных стран, что в советских учебных заведениях «политэкономия социализма» изучалась отдельно от таковой капитализма. Слабые материальные стимулы к труду в советской экономике были связаны с чисто крестьянскими мотивациями трудовой деятельности. И совершенно неправомерно было усматривать причину низкой производительности и невысокого качества труда в общественном секторе этой экономики только в слабом материальном стимулировании. Ненацеленность крестьянского труда на получение прибыли в сочетании с такими социально-психологическими характеристиками, как минимизация трудозатрат, стремление сохранить энергию и силы для.

671 Бабашкин В. В. Крестьянский менталитет: наследие России царской в России коммунистической // Общественные науки и современность. 1995. № 3. С. 107−108. работы на семью, во многом объясняет, почему в колхозно-совхозном производстве нередко отсутствовала забота о своевременной уборке и рациональном хранении урожая, дорогая импортная техника доводилась до ума кувалдой, а отделочные работы в домах-новостройках производились «тяп-ляп».

Параллельно существовала другая экономика, в которой всех этих явлений попросту не существовало (или они существовали зависимости от личностных особенностей того, кто осуществлял работу), поскольку были другие мотивации. Т. Шанин обозначил ее термином «эксполярная экономика», т. е. не принадлежащая ни к одному из полюсов — ни к частнокапиталистической, ни к государственно-коммунистической экономике672. Очень многие важнейшие социально-экономические проблемы решаются в посткрестьянских обществах именно в этой сфере,.

673 как правило, силами членов семьи. Не принимая (не желая принимать?) во внимание данную особенность таких обществ, либеральные экономисты, как западные, так и отечественные, на рубеже 80-х — 90-х годов единодушно прогнозировали, что советские колхозники и работники совхозов охотно бросятся в пучину частной собственности на землю и фермерского предпринимательства. Однако советские труженики села предпочли как-то иначе приспосабливаться к изменившимся условиям и законодательному давлению правительства Ельцина в направлении приватизации земельных паев674. По-видимому, многие из них привычно рассматривали колхозы как некие придатки к.

672 См.: Шанин Т. Эксполярные структуры и неформальная экономика современной России // Там же. С. 11−32.

673 На одном из симпозиумов «Куда идет Россия?», участники которого весьма широко пользовались словом «посткоммунистическое общество», имея в виду постсоветскую Россию, я предложил нечто вроде определения общества посткрестьянского: это традиционное (или крестьянское, или аграрное) общество, втянувшееся в процесс модернизации и потому постепенно перестающее быть крестьянским — значительно менее постепенно, чем проходили этот путь страны западноевропейской цивилизации, но значительно более постепенно, чем склонна трактовать официальная идеология этого общества. — См.: Бабашкин В. В. О некоторых закономерностях эволюции власти в посткрестьянском обществе // Куда идет Россия?. Власть, общество, личность. М., 2000. С. 107.

674 См.: Данилов В. П. Судьбы сельского хозяйства в России (1861−2001 гг.) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 2005. Вып. 5. М., 2006. С. 22−27. своему личному хозяйству и не видели необходимости в отказе от столь важного страхующего фактора.

В связи с упомянутым стремлением «демократического» правительства законодательно продавить введение частной собственности на землю хотелось бы предложить еще одно, последнее в контексте этой работы умозаключение-гипотезу, обоснование которой могло бы стать еще одной из перспектив дальнейших исследований по заявленной теме. В посткрестьянском обществе законы и распоряжения властей реализуются в тесной увязке с тем, насколько рядовые граждане такого общества видят в них смысл и пользу. В тех случаях, когда политическая линия власти совпадает с умонастроениями огромного большинства людей, происходят какие-то реальные сдвиги. Когда расхождения слишком велики, в лучшем случае, большинство рядовых граждан общества включают скрытое повседневное сопротивление, унаследованное от недавних предков, и законотворческая инициатива политической «элиты» спускается на тормозах. В худшем — возникают драматические коллизии. В целом же противостояние народа и власти в таком обществе достаточно плотное, и реальное движение осуществляется в направлении как бы резюмирующего вектора этих двух.

675 Бабашкин В. В. О некоторых закономерностях эволюции власти в посткрестьянском обществе. С. 110−1 И.

Показать весь текст

Список литературы

  1. А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991.
  2. А.Я. Столыпин и Третья Дума. М.: Наука, 1968.
  3. А.Я. Царизм и третьеиюньская система. М.: Наука, 1966.
  4. В.А. Сельская община в России (XVII начало XIX в.) М.: Наука, 1976.
  5. .В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб.: ИРИ РАН, 2000. 430 с.
  6. Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М., 2003.
  7. A.M. Крестьянское движение в России во второй половине XIX века // Вопросы истории. 1973. № 5.
  8. A.M. Новые собственники (из итогов столыпинской реформы) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 60−95.
  9. A.M. П.А. Столыпин и российское крестьянство. М.: ИРИ РАН, 2002.-300 с.
  10. A.M. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. 1881−1904 гг. М., 1984.
  11. A.M., Зырянов П. Н. Некоторые черты эволюции русской крестьянской общины в пореформенный период (1861−1914 гг.) // История СССР. 1980. № 4.
  12. П.А. Крестьянская война // Военно-исторический журнал. 1993. № 1−2.
  13. В.В. К вопросу о конфликте поколений в России // Куда идет Россия? М.: МВШСЭН-Интерцентр, 2003. С. 159−161.
  14. В.В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского общества // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.) М.: РОССПЭН, 1996. С. 276 284.
  15. В.В. Крестьянский менталитет: наследие России царской в России коммунистической // Общественные науки и современность. 1995. № 3. С. 99−110.
  16. В.В. Кто и за что воевал в гражданской войне? // Общественные науки и современность. 2005. № 4. С. 113−123.
  17. В.В. О некоторых закономерностях эволюции власти в посткрестьянском обществе // Куда идет Россия?. Власть, общество, личность. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 2000. С. 105−111.
  18. В.В. О терминологических ловушках при анализе путей России в XX в. // Вестник Российского государственного аграрного университета. Научный журнал. № 1 (6). М., 2006. С. 21−22.
  19. В.В. Россия в 1902—1935 гг.. как аграрное общество: закономерности и особенности отечественной модернизации. М.: РГАЗУ, 2007. 232 с.
  20. В.В. Россия XX века: о некоторых подходах современной западной историографии // Куда идет Россия? М.: МВШСЭН-Интерцентр, 1999. С. 68−75.
  21. Д. Янус в лаптях: крестьяне в русской революции 19 051 917 гг. // Вопросы истории. 1992. № 1. С. 19−31.
  22. В.Г. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX начала XX вв.). М. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. тех. ун-та, 2004. -304 с.
  23. В.А. Крестьянская цивилизация в России. М.: Аграф, 2001.-432 с.
  24. H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринтное воспроизведение издания YMCA-PRESS, 1955. М.: Наука, 1990.-224 с.
  25. Г. А., Козлов В. А. Поворот 1929 года и альтернатива Бухарина // Вопросы истории КПСС. 1988. № 8. С. 15−33.
  26. Л.И., Свищев М. А. Социальная мобильность крестьянства в период нэпа // Вестник сельскохозяйственных наук. 1992. № 2.
  27. . Народное хозяйство Советской России, его природа и его судьбы // Вопросы экономики. 1991. № 10.
  28. A.B. Отношение к русским царям в народном сознании XIX начала XX веков // Куда идет Россия. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 2002. С. 253−261.
  29. В.М. Идеальный учебник большевизма. Традиция и лингвокультура «Краткого курса истории ВКП (б)» // Новый мир истории России. Форум японских и российских исследователей. К 60-летию проф. ВадаХаруки. М.: «АИРО-ХХ», 2001. С. 316−333.
  30. О.Г. К методике изучения приговорного движения // История СССР. 1979. № 3.
  31. О.Г. Массовые источники по общественному сознанию российского крестьянства // История СССР. 1986. № 4.
  32. О.Г. Социальные конфликты и крестьянская ментальность в Российской империи начала XX века: Новые материалы, методы, результаты. М.: Мосгосархив, 1996.
  33. A.A. Крестьянские наказы Самарской губернии. Самара, 1906.
  34. Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Пер. с англ. / Сост. Т. Шанин- Под ред. A.B. Гордона. М.: Издательская группа «Прогресс» «Прогресс-Академия», 1992. — 432 с.
  35. JI. ОГПУ, раскулачивание и спецпереселенцы // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Вып. 3. М.: МВШСЭН, 1999. С. 114−162.
  36. Вопросы истории капиталистической России. Свердловск, 1972.
  37. М.А., Ивницкий H.A., Поляков Ю. А. Некоторые проблемы истории коллективизации в СССР // Вопросы истории. 1965. № 3.
  38. Г. А. Аграрная реформа Столыпина: замыслы и результаты // Народный депутат. 1992 № 12.
  39. Г. А. Борьба крестьян против столыпинской аграрной политики. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1985.
  40. Г. А. Борьба общинников против отрубщиков и хуторян в 1917г.// Крестьянство Поволжья в Октябрьской революции и гражданской войне. Куйбышев, 1983.
  41. Г. А. Противодействие крестьян столыпинской аграрной политике // История СССР. 1984. № 3.
  42. Ф.И. Моральная экономика: третий путь // Философия хозяйства. Альманах центра общественных наук экономического факультета МГУ. 1999. № 1. С. 48−49.
  43. А.И. Второе раскрепощение русского крестьянства // Вестник АН СССР. 1991. № 9. С. 74−90.
  44. А.И. Формирование экономической концепции П.А. Столыпина (1885−1905)//Вопросы экономики. 1990. № 10. С. 56−74.
  45. М. К характеристике колхозного социума 1930-х гг. (на материалах Европейского Севера России) // XX век и сельская Россия. Токио: CIRJE, 2005. С. 265−285.
  46. A.B. Пореформенная российская деревня в цивилизационном процессе (Размышления о постановке вопроса) // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России. М.: МВШСЭН-РОССПЭН, 2002. С. 141−160.
  47. A.B. Крестьянство и рынок. Научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН, 1995. 79 с.
  48. A.B. Типология семейного хозяйства в крестьяноведении (90-е годы XIX в. 90-е годы XX в.) //
  49. Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 1999. М.: МВШСЭН, 1999. С. 5−25.
  50. Гражданская война в России: перекресток мнений. М.: Наука, 1994.-377 с.
  51. А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917−1933. М.: РОССПЭН, 2001. 135 с.
  52. В. «Сростинское дело» // Отечество. Краеведческий альманах. № 4. М.: Отечество, 1993. С. 204−226.
  53. М.М. Мир русской деревни. М.: Молодая гвардия, 1991.-446 с.
  54. М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М.: Наука, 1986. 278 с.
  55. В.П. «Бухаринская альтернатива» // Бухарин: человек, политик, ученый. М.: Политиздат, 1990. С. 82−130.
  56. В.П. Аграрная реформа и аграрные революции в России // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Издадельская группа «Прогресс» — «Прогресс-Академия», 1992. С. 310−321.
  57. В.П. «Бухаринская альтернатива» // Бухарин: Человек, политик, ученый: Сб. статей. М.: Политиздат, 1990.
  58. В.П. Великая крестьянская революция // Октябрь 1917: смысл и значение. М.: Издательство «Апрель-85», 1998. С. 9−17.
  59. В.П. Из истории «перестройки». Переживания шестидесятника-крестьяноведа // Новый мир России. Форум японских и российских исследователей. К 60-летию проф. Вада Харуки. М.: АИРО-XX, 2001. С. 413−428.
  60. В.П. Крестьянская революция в России. 1902−1922 гг. //Крестьяне и власть. М.: МШСЭН, Тамбов: ТГТУ, 1996. С. 4−23.
  61. В.П. Не смей! Все наше! Крестьянская революция в России. 1902−1922 гг. //Россия. 1997. № 7. С. 15−20.
  62. В.П. О русской частушке как источнике по истории деревни // Советская культура: 70 лет развития: Сб. статей. К 80-летию акад. М. П. Кима. М.: Наука, 1987. С. 376−392.
  63. В.П. Основные итоги и направления изучения истории советского крестьянства. // Проблемы аграрной истории советского общества. Материалы Научной конференции 9−10 июня 1969 г. М: Наука, 1971.
  64. В.П. Русская революция в судьбе A.B. Чаянова // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 96−133.
  65. В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977. — 318 с.
  66. В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1977.
  67. В.П. Советская налоговая политика в доколхозной деревне // Октябрь и советское крестьянство. М.: Наука, 1977. С. 164 191.
  68. В.П. Социально-экономические уклады в советской доколхозной деревне: их соотношение и взаимодействие // Новая экономическая политика: вопросы теории и истории. М.: Наука, 1974. С. 58−79.
  69. В.П. Судьбы сельского хозяйства в России (1861−2001 гг.) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 2005. Вып. 5. М.: МВШСЭН, 2006. С. 10−29.
  70. В.П., Ильин А., Тепцов Н. В. Коллективизация: как это было // Правда. 1988. 26 августа, 16 сентября.
  71. В.П., Славко Т. И. О путях исследования данных налоговых сводок по сельскому хозяйству СССР за 1924/25 1927/28 гг. // История СССР. 1972. № 5. С. 90−104.
  72. З.Р. Крестьянство и власть в годы нэпа: к проблеме эволюции взаимоотношений // Информационные технологии в управлении и подготовке кадров АПК. М.: РГАЗУ, 2005. С. 137−140.
  73. А.И. Кто спас Советскую власть от гибели. М., 1991.
  74. С.Д. Мать-земля и Царь-город. Россия как традиционное общество. М.: Алетейа, 2002. — 672 с.
  75. Н.Д. Право и личность крестьянина. Ярославль, 1912.
  76. С.М. Крестьянское движение в революции 19 051 907 гг. // Доклады и сообщения Института истории СССР АН СССР. Вып. 9. М., 1956. С. 18−39.
  77. С.М. Столыпинская земельная реформа. М.: АН СССР, 1963.
  78. И. Забытый исполин: К биографии П. А. Столыпина // Наш современник. 1990. № 3. С. 131−143.
  79. Р.У. Советская экономика в период кризиса. 1930−1933 годы // История СССР. 1991. № 4.
  80. B.C. Был ли шанс у Столыпина? // Звезда. 1990. № 12. С. 113−124.
  81. B.C. Столыпинская земельная реформа // Кризис самодержавия в России. 1895−1917. Л., 1984.
  82. С.А. Могла ли быть осуществлена «бухаринская альтернатива» // Проблемы аграрного и демографического развития Сибири в XX начале XXI в.: Материалы всероссийской научной конференции. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2009. С. 38−41.
  83. С.А. На пути к военному коммунизму. Государственное регулирование хлебозаготовок в Тамбовской губернии в 1914 начале 1917 г.// Крестьяне и власть. М.: МВШСЭН, Тамбов: ТГТУ, 1996. С. 66−77.
  84. Т.В., Еферин Ю. Г. История села Старое Синдорово // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 160−205.
  85. А. Исследования народной жизни. Обычное право. М., 1884.
  86. А. Южная Русь. В 2-х т. СПб., 1905.
  87. Г. П., Забоенкова A.C. К оценке характера столыпинского указа 9 ноября 1906 года // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 1985. С. 117−127.
  88. И.Е. Был ли «колхозный неонэп»? // Отечественная история. 1994. № 2. С. 105−121.
  89. В.Н. Кулацкая ссылка в 30-е годы // Социологические исследования. 1991. № 10. С. 3−21.
  90. В.Н. Спецпереселенцы // Социологические исследования. 1990. №. 11. С. 3−17.
  91. П.Н. Земельно-распределительная деятельность крестьянской общины в 1907—1914 гг.. //Исторические записки. 1988. Т. 116. С. 103−160.
  92. П.Н. Крестьянская община Европейской России 19 071 914 гг. М., 1992.
  93. Д.Х. НЭП и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М.: Памятники исторической мысли, 1997. — 217 с.
  94. Н. А. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928−1932 гг.). М., 2000.
  95. H.A. Голод 1932−1933 годов. М., 1995.
  96. H.A. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М.: Интерпракс, 1994. 272 с.
  97. B.C. Политический анекдот// Аргументы и факты. 1996. № 20.
  98. B.C. Политический контроль в Советской России. 1918−1928 годы//Вопросы истории. 1997. № 7. С. 32−53.
  99. И.П., Угроватов А. П. Сталинская репетиция наступления на крестьянство // Вопросы истории КПСС. 1991. № 1. С. 68−81.
  100. В.А. Государственное регулирование заготовительного хлебного рынка в условиях нэпа (1921−1927 гг.) // НЭП: приобретения и потери. М, 1994. С. 164−175.
  101. В.А. Государственное регулирование сельскохозяйственного рынка Сибири (1921−1928 гг.) Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. 284 с.
  102. В.А. Урало-сибирский метод хлебозаготовок: поиски оптимального варианта // Гуманитарные науки в Сибири. 2006. № 2.
  103. Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. М.: Логос, 2000.-280 с.
  104. История ВКП (б). Краткий курс. М., 1938.
  105. История северного крестьянства. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд., 1985.
  106. История советского крестьянства и колхозного строительства. М., 1963.
  107. История СССР с древнейших времен до наших дней: в 12 томах. Т. 8. М., 1967.
  108. В. В. Аграрная революция в России // Вопросы истории. 1989. № 11. С. 28−45.
  109. В.В. Кооперация, революция, социализм. М.: Наука, 1996.-205 с.
  110. В.В. Октябрьская революция и крестьянская община. //Исторические записки. 1984. Т. 111. С. 100−150.
  111. В.В. Судьбы кооперации в Советской России: проблемы, историографии // Судьбы российского крестьянства / Под общ. ред. Ю. Н. Афанасьева. М.: РГГУ, 1995. С. 212−248.
  112. В.В. Крестьянская община и кооперация России XX века. М.: ИРИ РАН, 1997.
  113. П.С. Русское крестьянство в начале XX века. Куйбышев, 1990.
  114. А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. М., 1988.
  115. В.В. О Петре Аркадьевиче Столыпине. М., 1991.
  116. K.P. Народное право. СПб., 1906.
  117. Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России-СССР (1905−1930). М.: ИРИ РАН, 1996. 251 с.
  118. Т.М. Война, хлеб и революция (Продовольственный вопрос в России. 1914 октябрь 1917 г.). JL, 1985.
  119. И.И. Переход к нэпу и голод 1921 г. // Россия нэповская: политика, экономика, культура. Новосибирск, 1991.
  120. JI. Оружие слабых: села Александровка и Плотниково (преданализ) // Рефлексивное крестьяноведение. М.: МВШСЭН-РОССПЭН, 2002. С. 313−342.
  121. А. Обычные суды в хуторах Донской области // Этнографическое обозрение. 1891. № 3.
  122. Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М.: ИФ РАН, 2000. 207 с.
  123. Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М.: Наука, 1991. 486 с.
  124. В.В. Голод 1932−1933 годов в деревнях Поволжья (по воспоминаниям очевидцев) // Новые страницы истории Отечества. Пенза, 1992. С. 164−170.
  125. В.В. Голод 1932−1933 годов: Трагедия российской деревни. М.: РОССПЭН, 2008. 519 с.
  126. В.В. История села Лох // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 1997. С. 176−216.
  127. В.В. Крестьянство России в гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма. М.: РОССПЭН, 2009. 575 с.
  128. В.В., Слепнев И. Н. К 80-летию со дня рождения Андрея Матвеевича Анфимова // Отечественная история. 1998. № 3. С. 206−208.
  129. А.П. П.А. Столыпин и российское общество: политическая программа правительства и попытки ее реализации // Куда идет Россия? М.: МВШСЭН-Интерцентр, 2000. С. 37−44.
  130. Г. Е. Аграрная модернизация России в XX в.: региональный аспект // Уральский исторический вестник. № 2(19), Екатеринбург, 2008. С. 4−14.
  131. P.P. Почему A.B. Чаянов почти ничего не писал об общине // Общество, экономика и научно-технический прогресс. М.: РГАЗУ, 2002. С. 104−110.
  132. В.И. Земельные комитеты в 1917 году. М.: Наука, 1975.-336 с.
  133. В.И. Крестьянское движение накануне Октября // Октябрь и советское крестьянство, 1917−1977. М.: Наука, 1977. С. 10−42.
  134. С. Бухарин. Политическая биография. 1888−1938. М.: Прогресс, 1988.-574 с.
  135. КудюкинаМ.М. Зажиточное крестьянство в конце 1920-х гг.: попытка выживания) // Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, Вологда, 2001.
  136. A.A. Всероссийский Крестьянский союз 1905−1930 гг. Мифы и реальность. М.: АИРО-ХХ- СПб: Дмитрий Буланин, 2004. -336 с.
  137. С., Верт Н., Панне Ж.-Л. и др. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. М.: Издательство «Три века истории», 1999. — 768 с.
  138. Л.И. История русской общины в освещении современной немарксистской историографии // История СССР в современной западной немарксистской историографии: Критический анализ. М., 1990.
  139. Л.И. Некоторые вопросы методики исследования общинного землевладения сельского населения в пореформенной России // Комплексные методы изучения исторических источников: Сб. статей. М., 1987.
  140. Л.И. Сельская поземельная община Европейской России в 60 70-е годы XIX в. // Исторические записки. 1981. Т. 106.
  141. В.М. «Крестьянский парламент» России (Всероссийские съезды Советов крестьянских депутатов в 1917—1918 годах). М.: Археографический центр, 1996. -238 с.
  142. C.B. Русские идеи и русское дело. Национально-патриотическое движение в России в прошлом и настоящем. СПб.: Алетейя, 2007. 560 с.
  143. М. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 1997. С. 84−127.
  144. М. Режимы и исторические процессы в России XX в. // Куда идет Россия? Социальная трансформация постсоветского пространства. М., 1996.
  145. М.Л. Обычное право и сельское общество в пореформенный период // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 1997. С. 84−127.
  146. М. Советский век. М., 2008.
  147. А.И. Третий мир в современном мире (некоторые проблемы социально-экономического развития многоукладных государств). М., 1970.
  148. А. Блат и рынок: трансформация блата в постсоветском обществе // Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М.: Логос, 1999. С. 111−124.
  149. В.И. От какого наследства мы отказываемся // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 505−550.
  150. В.И. Развитие капитализма в России // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3.
  151. В.И. Выборы в Думу и тактика русской социал-демократии // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 15. С. 37−48.
  152. В.И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905−1907 годов // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 193−413.
  153. В.И. Марксизм и ревизионизм. // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 15−26.
  154. В.И. О задачах пролетариата в данной революции // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 113−118.
  155. В.И. Съезд крестьянских депутатов // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 270−273.
  156. В.И. Государство и революция // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 1−120.
  157. В.И. Уроки революции // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 53−69.
  158. В.И. Речь на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета и Всероссийского съезда профессиональных союзов 17 января 1919 г. // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 412 427.
  159. В.И. Речь на Всероссийском съезде транспортных рабочих 27 марта 1921 г. // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 43. С. 130 144.
  160. A.A. Волостной суд и юридические обычаи крестьян. СПб., 1895.
  161. A.A. Крестьянское право. СПб., 1909.
  162. П. Колхозы как колыбель публичной сферы в Советском Союзе // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 2005. М.: МВШСЭН, 2006. С. 128−147.
  163. В. ОГПУ, раскулачивание и спецпереселенцы // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 1999. М.: МВШСЭН, 1999. С. 114−162.
  164. .Г. Крестьянское движение в России в 1775—1904 гг.: История и методика изучения источников. М.: Наука, 1989.
  165. К. Б. Жизнь крестьянина 20-х годов: современные мифы и исторические реалии // НЭП: приобретения и потери. М., 1994. С. 186−202.
  166. В.Т. Столыпин как реформатор // Кто и куда стремится вести Россию?. Международный симпозиум. М.: МВШСЭН, 2001. С. 26−31.
  167. Д.И. Вторая русская смута: крестьянское измерение. М.: АИРО, 2006.-144 с.
  168. Д.И. Крестьяноведение в исследовательском поле аграрной истории // Исторические исследования в России II. Семь лет спустя. М., 2003. С. 268−281.
  169. Н.П. Крестьянское хозяйство и его эволюция. Т. 1. М., 1920.
  170. Н.П. Организация сельского хозяйства. М., 1926.
  171. H.A. О количестве крестьянских выступлений в период столыпинской аграрной реформы // История СССР. 1965. № 1. С. 126−131.
  172. А.Д. Крестьянское движение в России в 1917 г.: март-октябрь. М., 1981.
  173. К. Наброски ответа на письмо В.И. Засулич // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 400−421.
  174. К. Письмо В. И. Засулич // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 250−251.
  175. П. Аграрный вопрос в России. Т. 1. СПб., 1908.
  176. May В. А. Реформы и догмы. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М.: Дело, 1993. — 254 с.
  177. В.Р. О русском пьянстве, лени и жестокости. М., 2008.
  178. В.М. Отношение к прошлому — ключ к будущему // Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 1999. С. 39−47.
  179. Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). Материалы международной конференции. Москва. 14−15 июня. 1994 г. М.: РОССПЭН, 1996. 440 с.
  180. Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: РОССПЭН, 2001. 576 е., илл.
  181. .Н. Историк и социология. Л., 1984.
  182. .Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.). СПб.: «Дмитрий Буланин», 1999. Т. 1 — 548 е.- Т. 2−566 с.
  183. .Н. Социальная мобильность и социальное расслоение в русской деревне XIX начала XX в. // Проблемы развития феодализма и капитализма в странах Балтики. Тарту, 1972. С. 156−183.
  184. .Н. Социальное расслоение русского крестьянства под углом зрения социальной мобильности // Янин В. Л. (ред.) Проблемы аграрной истории (XIX 30-е годы XX в.) Минск, 1978. Ч. 2.
  185. .Н. Социология и историческая социология: взгляд историка// Социологические исследования. 2004. № 10. С. 55−63.
  186. Многоукладная аграрная экономика и российская деревня (середина 80-х- 90-е годы XX столетия) /Е.С. Строев, С. А. Никольский, В. И. Кирюшин и др.- Под ред. Е. С. Строева. М.: Колос, 2001.-622 с.
  187. В. Обычный порядок наследования у крестьян. СПб., 1888.
  188. В.П. Возвращение к правде // Бухарин: человек, политик, ученый. М.: Политиздат, 1990.
  189. Е.А. К проблеме альтернативности в социальном развитии России // Историческое значение нэпа: Сборник научных трудов. М., 1990. С. 204−206.
  190. С.А. Аграрный курс России (Мировоззрение реформаторов и практика аграрных реформ в социально-историческом, экономическом философском контекстах). М.: КолосС, 2003. 376 с.
  191. С.А. Власть и земля. М.: Агропромиздат, 1990. -238 с.
  192. A.M. Андрей Платонов и крестьянская Россия: власть природы и природа власти (1919−1929 гг. // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 2005. М.: МВШСЭН, 2006. С. 171−182.
  193. A.M. Власть, подчинение и сопротивление в концепции «моральной экономики» Джеймса Скотта // Вестник РУДН. Серия: Социология. 2003. № 1 (4). С. 130−140.
  194. A.M. Чаяновская версия коллективизации // Отечественные записки. 2004. № 1. С. 215−229.
  195. A.JI. Два года среди крестьян. М.: Русский путь, 1998.-272 с.
  196. Т.В. Классовая борьба в деревне в период подготовки и проведения Октябрьской революции. М., 1974.
  197. Т.В. Крестьянский фронт в гражданской войне // Судьбы российского крестьянства. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1996. С. 90−161.
  198. T.B. Развитие социалистической революции в деревне // Октябрь и советское крестьянство 1917−1927 гг. М.: Наука, 1977. С. 43−78.
  199. Т.В. Российское крестьянство в революции и гражданской войне. М.: ООО Издательство «Стрелец», 2001. 400 с.
  200. Е.А. Жертвы голода 1933. Сколько их? // Отечественная история. 1995. № 5. С. 18−26.
  201. Д.П. Записки прапорщика. М., 1931.
  202. Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в Союзных республиках. М., 1962.
  203. П.Н. Аграрная революция в России. В 2-х кн. М.: Наука, 1966.
  204. Петр Аркадьевич Столыпин: «Нам нужна великая Россия». Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906−1911. М., 1991.
  205. Петр Столыпин: Гениальный реформатор или чиновник-неудачник? // Аргументы и факты. 2008. № 51.
  206. О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. М.: РОССПЭН, 2004. — 368 с.
  207. Проблемы истории русской общины // Ежегодник по аграрной истории. Вып. VI. Вологда, 1976.
  208. Дж. Разрушила ли общину столыпинская реформа // Отечественные записки. 2004. № 1. С. 172−187.
  209. H.JI. Борис Бруцкус — историк народного хозяйства России. М. АО «Моск. учеб.», 1998. 192 с.
  210. М. Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи, итоги // Вопросы экономики. 1990. № 10.
  211. П. К вопросу об эволюции русского крестьянства // Очерки реалистического мировоззрения. СПб., 1906.
  212. М.А. Мелкое производство в 20-е годы // НЭП: приобретения и потери. М., 1994. С. 175−185.
  213. A.B. Массовое движение крестьян в России за организацию волостных исполнительных комитетов в марте-июне 1917 года // Ученые записки Горьковского ун-та. 1971. Вып. 152. С. 162−189.
  214. В. Истоки: историко-экономический очерк // Новый мир. 1988. № 5.
  215. JI.T. Крестьянские наказы 1905−1907 гг. // Деревня в начале века: революция и реформа. М., 1995.
  216. JI.T. Крестьянские наказы и приговоры 1905−1907 годов // Судьбы российского крестьянства. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1996. С. 56−89.
  217. JI.T. Крестьянские наказы и приговоры 1905−1907 годов. М.: ИРИ РАН, 1994. 206 с.
  218. JI.T. Крестьянское движение в революции 19 051 907 гг. М., 1989.
  219. М.С. Крестьянское движение 1905−1907 гг. в советской историографии // Исторические записки. 1975. Т. 95. С. 204 253.
  220. В.Г. Великие русские реформаторы России. М., 1991.
  221. Дж. Благими намерениями государства. Почему и как проваливались проекты улучшения условий человеческой жизни. М.: Университетская книга, 2005. 576 с.
  222. Дж. Оружие слабых: обыденные формы сопротивления // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 26−59.
  223. И.Н. Новые рыночные реалии и их преломление в менталитете пореформенного крестьянства // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М.: РОССПЭН, 1996. С. 215−227, 404 405.
  224. А.Б. Постмодернизм и историческое знание // Проблемы исторического познания. М., ИВИРАН, 2009. С. 163−177.
  225. А.Н. Кого считали кулаком в 20-е годы (К истории предпосылок перегибов в деревне) // Вопросы истории КПСС. 1990. № 10. С 59−71.
  226. И.В. О работах апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК. Доклад на собрании актива московской организации ВКП (б) 13 апреля 1928 г. / Сталин И. В. Соч. Т. 11.
  227. И.В. К вопросам аграрной политики в СССР. Речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. / Сталин И. В. Соч. Т. 12.
  228. В.Л. Политика Министерства финансов в 80-е годы XIX века и нереализованные возможности экономической модернизации России // Кто и куда стремится вести Россию? М.: МВШСЭН, 2001. С. 19−26.
  229. Ю.К. Принятие декрета о продовольственной разверстке и его осуществление в первой половине 1919 г. // Октябрь и советское крестьянство 1917−1927 гг. М.: Наука, 1977. С. 131−163.
  230. С.Г. Индустриализация СССР и эпигоны народничества // Плановое хозяйство. 1927. № 7.
  231. Судьбы российского крестьянства. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1996.-624 с.
  232. O.A. Десять мифов крестьянского сознания: Очерки истории социальной психологии и менталитета русского крестьянства (конец XIX начало XX в.) по материалам Среднего Поволжья. М.: РОССПЭН, 2008. — 679 с.
  233. К.Н. Проблемы аграрной истории России в советской историографии (конец 1930-х — первая половина 1950-х годов)//Исторические записки. 1969. Т. 83. С. 196−221.
  234. К.Н. Социально-экономическая история России. Начало XX в. М., 1990.
  235. Н. «Крестьянские настроения» в Красной Армии в 1928—1931 гг.. (реакция армии на процессы коллективизации и раскулачивания в деревне) // XX век и сельская Россия. Токио: CIRJE, 2005. С. 192−233.
  236. Л.В. Столыпинская аграрная реформа: Историография (1906−1917 гг.) Самара, 1995.
  237. В.В. Правосудие в русском крестьянском быту. Брянск, 1907.
  238. Н.В. Тамбовское крестьянство и столыпинское землеустройство в годы первой мировой войны // Крестьяне и власть. М.: МВШСЭН, Тамбов: ТГТУ, 1996. С. 77−89.
  239. С.П. Исторический опыт КПСС в социалистическом преобразовании сельского хозяйства М.: Госполитиздат, 1959.
  240. С.П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. В 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1974.
  241. C.B. Последний шанс императорской России // Куда идет Россия. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 1999. С. 61−68.
  242. С.Г., Дэвис Р. У. Кризис в советском сельском хозяйстве (1931−1933 гг.) // Отечественная история. 1998. № 6. С. 95 112.
  243. Д. 1861: Год юбилея // Великие реформы в России, 18 561 874 гг./ Под ред. Л. Г. Захаровой, Б. Эклова, Дж. Бушнела. М., 1992.
  244. Д. Социальные представления в дореволюционной России//Реформы или революция? Россия 1861−1917. СПб., 1992.
  245. Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М.: РОССПЭН, 2008. 422 с.
  246. Цвет гражданской войны и сегодня красный: беседа В. П. Данилова и И. Н. Муравьевой // Век. 1995. № 14.
  247. A.B. Крестьянское хозяйство: избранные труды. М.: Экономика, 1989 492 с.
  248. A.B. Организация крестьянского хозяйства. М., 1925.
  249. И.В. Община после указа 9 ноября 1906 г. Пг., 1917.
  250. В.И. Приговоры и наказы северного крестьянства в I Государственную Думу. Сыктывкар, 1991.
  251. Т. Идея прогресса // Вопросы философии. 1998. № 8. С. 33−38.
  252. Т. Методология двойной рефлексивности и исследования современной российской деревни // Рефлексивное крестьяноведение. М.: МВШСЭН-РОССПЭН, 2002. С. 69−92.
  253. Т. Обычное право в крестьянском сообществе // Куда идет Россия? М.: МВШСЭН, 2002. С. 267−274.
  254. Т. Перспективы исследования крестьянства и проблема восприятия параллельности общественных форм // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 8−25.
  255. Т. Революция как момент истины. Россия 1905−1907 -1917−1922 гг. М.: Издательство «Весь мир», 1997. 560 с.
  256. Т. Социально-экономическая мобильность и история сельской России 1905−1930 гг. // Социологические исследования. 2002. № 1.С. 30−40.
  257. Т. Умом Россию понимать надо: тезис о трехъединстве России // Куда идет Россия? М.: МШСЭН-Интерцентр, 1999. С. 3−11.
  258. Т. Четыре с половиной аграрных программы В.И. Ленина // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. 1999. М.: МВШСЭН-Интерцентр, 1999. С. 26−61.
  259. Т. Эксполярные структуры и неформальная экономика современной России // Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М.: Логос, 1999.
  260. В.Ф. Россиеведение. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. — 575 с.
  261. Н.Е. Коммунистическая перспектива в представлениях крестьян Европейской части России (1921−1927 гг.). Армавир: Издательский центр АГПИ, 2001. 206 с.
  262. Г. В. Критика антикоммунизма по аграрному вопросу. М.: Мысль, 1966.
  263. П.А. Кронштадт, весна 1921 года: что это было? // Судьбы российского крестьянства. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1995. С. 192−211.
  264. В.В. Масштаб репрессий преувеличен // Аргументы и факты. 2008. № 51.
  265. Шолохов и Сталин: Переписка начала 30-х годов / Вступ. статья Ю. Г. Мурина // Вопросы истории. 1994. № 3. С. 2−24.
  266. Е. Обычное право. Ярославль, 1896.
  267. C.B. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо-Запада России в 1918—1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб., 1999.
  268. Монографии и статьи на английском языке
  269. Antsiferov A.N., et al. Russian Agriculture during the War. New York, 1930. Reprint. New York, 1968.
  270. Arensleag C.N. The Irish Countrymen. Macmillan, 1937.
  271. Atkinson D. The End of the Russian Land Commune 1905−1930. Stanford (Calif.): Stanford University Press, 1983. 457 p.
  272. Bourne J. Change in the Village. N.Y., 1912.
  273. Carr E.H. The Bolshevik Revolution 1917−1923. Vol. I. Harmondsworth: Penguin Books, 1975. 596 p.
  274. Chayanov’s Message: Illuminations, Miscomprehensions, and the Contemporary «Development Theory"//Shanin T. Defining Peasants. Oxford: Basil Blackwell, 1990. P. 319−340.
  275. Czap P. Peasant Class Courts and Peasant Customary Justice in Russia, 1861−1912 // Journal of Social History. 1967. N 2.
  276. Davies R.W. The Socialist Offensive: The Collectivization of Soviet Agriculture, 1929−1930. Cambridge, 1980.
  277. Davies R.W. The Soviet Collective Farm, 1929−1930. Cambridge, 1980.
  278. Dinerstine H. Communism and the Russian Peasant. Glencoe (Illinois): The Free Press, 1955.
  279. Erlich A. The Soviet Industrialization Debate, 1924−1928. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1960. — 214 p.
  280. Fei Hsiao Tung. Peasant Life in China. Duton, 1939.
  281. Field D. Rebels in the Name of the Tzar. Boston, 1976. 220 p.
  282. Figes O. A People’s Tragedy. The Russian Revolution 1891−1924. London, 1997.
  283. Figes O. Peasant Russia, Civil War. Oxford: Clarendon Press, 1989.-401 p.
  284. Fitzpatric Sh. Stalin’s Peasants. Resistance and Survival in the Russian Village after Collectivization. Oxford: Oxford University Press, 1994.-386 p.
  285. Francis E.K.L. The Personality type of the Peasant according to Hesiod’s Works and Days: A Culture Case Study // Rural Sociology. 1945. Vol. X. No. 3.
  286. A., Manning R.T. (eds.) Stalinist Terror: New Perspectives. Cambridge, N. Y., 1993.
  287. Gouldner A.W. The Norm of Reciprocity: a Preliminary Statement // American Sociological Review. 1960. Vol. 25. N 2.
  288. Hobsbawm E.J. Peasants and Politics // The Journal of Peasant Studies. October, 1973. Vol. 1. No. 1. P. 3−22.
  289. Hunter H. Soviet Agriculture with and without Collectivization // Slavic Review. American Quarterly of Soviet and East European Studies. 1988. № 2 (Summer).
  290. Hunter H. The Overambitious First Soviet Five-Year Plan // Slavic Review. American Quarterly of Soviet and East European Studies. 1973. Vol. 32 № 2. P. 237−257.
  291. Hunter H., Szyrmer J.M. Faulty Foundations. Soviet Economic Policies, 1928−1940. Princeton, 1992.-XVI+339 p.
  292. Jasny N. The Socialized agriculture of the USSR. Stanford: Stanford Univ. Press, 1949. 837 p.
  293. Kenez P. The Prosecution of Soviet History: A Critique of Richard Pipes' «The Russian Revolution» (N.Y.: Knopf, 1990. -XXIV+944 p.) // The Russian Review. An American Quarterly Devoted to Russia Past and Present. 1991. Vol. 50. № 3. P. 345−351.
  294. Kohan S. Stalin’s Revolution Reconsidered // Slavic Review. American Quarterly of Soviet and East European Studies. 1973. Vol. 32. N 2. P. 264−270.
  295. Kroeber A.L. Antropology. N.Y., 1948.
  296. Laird R., Laird B. Soviet Communism and Agrarian Revolution. Harmondsworth (Middlesex): Penguin Books, 1970.
  297. Late Marx and the Russian Road. New York, 1983.
  298. Leninism without Lenin// Observer. July, 8, 1923.
  299. Lewin M. Russia / USSR in Historical Motion: an Essay in Interpretation // The Russian Review. An American Quarterly Devoted to Russia Past and Present. 1991. Vol. 50. № 3. P. 249−266.
  300. Lewin M. Russia/USSR/Russia. The Drive and Drift of a Superstate. New York, 1995.
  301. Lewin M. Russian Peasants and the Soviet Power: A Study of Collectivization. N.Y.: Norton, 1975. 539 p.
  302. Lewin M. The Immediate Background of the Soviet Collectivization// Soviet Studies. Vol. XVII. No. 2 (October 1965).
  303. Lewin M. The Making of the Soviet System. New York, 1985.
  304. Lewin M. Who Was the Soviet Kulak // Soviet Studies. October, 1966. Vol. XXVIII. No. 2. P. 189−212.
  305. Lipton M. The Theory of the Optimizing Peasant // Journal of Development Studies, 1969.
  306. Male D.J. Russian Peasant Organization Before Collectivization: A Study of Commune and Gathering. 1925−1930. L.: Cambridge Univ. Press, 1971. VIII+253 p.
  307. Manning R.T. The Crisis of the Old Order in Russia: Gentry and Government. Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1982. XV+555 p.
  308. Marx K. Precapitalist Economic Formations. L., 1964.
  309. Maynard J. The Russian Peasant: and Other Studies. L.: Victor Gollancz, Ltd., 1942. 512 p.
  310. Meehan-Waters B. Aristocracy and Autocracy. New Brunswick, N. J., 1982.
  311. Mitrany D. Marx against the Peasant. A Study in Social Dogmatism. Durham (North Carolina): The Univ. of North Carolina Press, 1951.-301 p.
  312. Moore B. Origins of Dictatorship and Democracy. Boston, 1969.
  313. Myrdal G. Economic Theory and Underdevelped Regions. L., 1957. Chapt. 2,3, 10.
  314. Pavlovsky G. Agricultural Russia on the Eve of the Revolution. New York, 1968.
  315. Perrie M. The Russian Peasant Movement of 1905−1907 // Past and Present, 1972. Vol. 57.
  316. Pitt-Rivers J. A. The People of the Sierra. Chicago, 1961.
  317. Redfield R. The Little Community. Peasant Society and Culture. Chicago: The University of Chicago Press, 1956. 182+92 p.
  318. Redfield R. A Village that Chose Freedom. Chicago, 1950.
  319. Schlesinger R. Note on the Context of Early Soviet Planning // Soviet Studies. Vol. XVI. No. 1 (July 1964).
  320. Schultz T.W. Transforming Traditional Agriculture. Chicago, 1964.
  321. Scott J.C. Moral Economy of the Peasant: Rebellion and Subsistence in Southeast Asia. New Haven, L.: Yale Univ. Press, 1976. -IX+246 p.
  322. Scott J.C. Weapons of the Weak: Everyday Forms of Peasant Resistance. New Haven, 1985.
  323. Seavoy R.E. Famine in Peasant Societies. N. Y.- L.: Greenwood Press, 1986.
  324. T. (ed.) Peasants and Peasant Societies. Harmondsworth, 1971.
  325. Shanin T. Defining Peasants. Essays concerning Rural Societies, Expolary Economies, and Learning from them in the Contemporary World. Oxford: Basil Blackwell, 1990. 348 p.
  326. Shanin T. Russia as a «Developing Society». London, New Haven: Macmillan, 1985.
  327. Shanin T. Russia, 1905−1907: Revolution as a Moment of Truth. New Haven, London: Yale Univ. Press, 1986.
  328. Shanin T. Socio-Economic Mobility and the Rural History of Russia 1905−30 // Shanin T. Defining Peasants. Oxford, 1990.
  329. Shanin T. The Awkward Class. Political Sociology of Peasantry in a Developing Society: Russia 1910−1925. Oxford, 1972.
  330. Shinn W.T. The Law ot the Russian Peasant Household // Slavic Review. 1961. N4.
  331. Solomon S.G. The Soviet Agrarian Debate: A Controversy in Social Science, 1923−1929. Boulder, Colo., 1977.
  332. Soviet Agriculture with and without Collecnivization // Slavic Review. 1988. № 2 (Summer).
  333. Tawney R.H. Land and Labor in China. Boston, 1966.
  334. Thomas W.I., Znaniecki F. The Polish Peasant in Europe and America. N. Y., 1958
  335. Timoshenko V.P. Agricultural Russia and the Wheat Problem. Stanford, 1932.
  336. Tonnies F. Community and Society. East Lancing, Mich., 1957.
  337. Treadgold D. The Great Siberian Migration. Princeton, 1957.
  338. Tucker R. Stalin in Power. The Revolution from Above. 19 281 941. New York London, 1990. — 707 p.
  339. Viola L. Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance. N.Y. Oxford: Oxford University Press, 1996.-312 p.
  340. Viola L. The Best Sons of the Fatherland: Workers in the Vanguard of Soviet Collectivization. N.Y., 1987.
  341. Volin L. A Century of Russian Agriculture: from Alexander II to Khrushchev. Cambridge, Mass., 1970.
  342. Weber E. Peasants into Frenchmen. The Modernization of Rural France, 1870−1914. Stanford (Calif.), 1976.
  343. Wheatcroft S.G. The Soviet Economic Crisis of 1932: The Crisis in Agriculture. Working Paper. Birmingham, 1985.
  344. Wildman A. From the Editor // The Russian Review. An American Quarterly Devoted to Russia Past and Present. 1991. Vol. 50. № 3. P. V-VI.
  345. Wolf E. Group Relations in Complex Society // Peasants and Peasant Societies. Harmondsworth, 1971.
  346. WolfE. Peasants. Englewood Clifts, N.J., 1966. -XI+116 p.
  347. Wolf E.R. Peasant Wars of the Twentieth Century. L., 1971.
  348. Yaney G. The Urge to Mobilize. Agrarian Reform in Russia, 18 611 930. Chicago, 1982.
  349. Опубликованные документальные материалы
  350. Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов этнографического бюро князя В. Н. Тенишева. (На примере Владимирской губернии). СПб.: Изд-во Европейского Дома, 1993. 472 с.
  351. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918−1932 гг. М.: РОССПЭН, 1997. 326 с.
  352. Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М.: Аспект Пресс, 1996. 413 с.
  353. Деревня при нэпе. Кого считать кулаком, кого — тружеником? Что говорят об этом крестьяне? М., 1924.
  354. Документы по истории крестьянской общины 1861−1880 гг. / Сост. Л. И. Кучумова. М., 1991.
  355. Документы свидетельствуют: из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927−1932 гг. / Под ред. В. П. Данилова и H.A. Ивницкого. М., 1989.
  356. Коллективизация сибирской деревни. Январь-май 1930 г.: Сборник документов. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2009. — 488 с.
  357. КПСС в резолюциях съездов, конференций и Пленумов ЦК. Изд. 9-е, дополн. и испр. М., 1984. Т. 3, 4.
  358. Крестьянское движение в России в 1901—1904 гг. / Под ред. A.M. Анфимова. М.: Наука, 1998. 368 с.
  359. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919—1921 гг. («Антоновщина»): Документы и материалы / Интерцентр- Гос. архив Тамбовской обл. и др. Тамбов, 1994. — 334с.
  360. Крестьянское движение в Поволжье. 1919−1922 гг.: Документы и материалы / Серия: «Крестьянская ревоюция в России: Документы и материалы» / Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. М.: РОССПЭН, 2002. 944 с.
  361. Крестьянская община в Сибири XVII начала XX в. Новосибирск, 1977.
  362. Крестьянское движение в Полтавской и Харьковской губерниях. Харьков, 1962.
  363. Крестьянское движение в России в годы первой мировой войны. Июль 1914 февраль 1917 г. М., 1965.
  364. Крестьянское движение в России. Июнь 1907 июль 1914. М.-Л., 1966.
  365. Крестьянское движение в Тамбовской губернии (1917−1918): Документы и материалы / Серия: «Крестьянская революция в России: Документы и материалы» / Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. М.: РОССПЭН, 2003.-480 с.
  366. Кронштадтская трагедия 1921 года//Вопросы истории. 1994. № 4. С. 3−21.
  367. Материалы по крестьянскому вопросу. Отчет о заседаниях делегатского съезда Всероссийского крестьянского союза. Ростов-на-Дону, 1906.
  368. Отчет губернского экономического совета за период с октября 1926 г. по май 1927 г. Курск, 1927.
  369. Письма во власть. 1917−1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям / Сост. Лившин А. Я., Орлов И. Б. М.: РОССПЭН, 1998. 664 с.
  370. Политика раскрестьянивания в Сибири. Вып. 2: Формы и методы централизованных заготовок. 1930−1940 гг. Хроникально-документальный сборник. Новосибирск: РИЦ НГУ, 2002. 253 с.
  371. Протоколы Учредительного съезда Всероссийского крестьянского союза. СПб., 1905.
  372. Тяжесть обложения в СССР: Социальный состав, доходы и налоговые платежи населения Союза ССР в 1924/25, 1925/26 и 1926/27 г. М., 1929.
  373. Хлебозаготовительная политика советского государства в Сибири в конце 1920-х гг. Хроникально-документальный сборник / отв. Ред.: В. А. Ильиных, O.K. Кавцевич. Новосибирск, Институт истории СО РАН, 2006.-260 с.
  374. Финансы и кредит СССР. М., 1940.1. Диссертации
  375. H.JI. Российская многопартийность: региональный аспект (на материалах политических партий и движений Центрального Черноземья). 1900−1999 гг. Дисс.. докт. ист. наук. М., 2001.
  376. В.В. Голод 1932−1933 годов в деревне Поволжья,-Дис. канд. ист. наук. М., 1992. Прил.
  377. A.M. Организационно-производственный романтизм A.B. Чаянова. Дисс. канд. ист. наук. М., 1992.
  378. О.Ю. Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг. Дис. канд. ист. наук. М., 1998.
  379. В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1989 (репринтное издание 1880−1882 гг.).
  380. В.И. Пословицы русского народа: Сборник В. Даля: В 2 т. Т. 1.М., 1989.
  381. П.В. Черные вороны // Крестьянские судьбы. Рассказы русских писателей 60 70 годов XIX века. М.: Современник, 1986. С. 471−484.
  382. П.В. Пропал человек // Крестьянские судьбы. Рассказы русских писателей 60 70 годов XIX века. М.: Современник, 1986. С. 429−454.
  383. H.H. Деревенские будни // Письма из деревни. М.: Современник, 1987. С. 236−380.
  384. H.H. Золотые сердца // Златовратский H.H. Деревенский король Лир. М., 1988. С. 137−321.
  385. С. Светлый праздник // Каронин С. Повести и рассказы. Горький, 1983. С. 17−26.
  386. H.H. Умалишенный // Наумов Н. И. Паутина. Очерки. Рассказы. Кемерово, 1988. С. 23−35.
  387. H.H. Умалишенный // Крестьянские судьбы. Рассказы русских писателей 60 — 70 годов XIX века. М.: Современник, 1986. С. 179−203.
  388. А. Крестьянские дети // Крестьянские судьбы. Рассказы русских писателей 60 70 годов XIX века. М.: Современник, 1986. С. 226−311.
  389. П.С. Дым // Романов П. С. Черные лепешки. М.: Современник, 1981.
  390. Салтыков-Щедрин М. Е. Дневник провинциала в Петербурге // М.Е. Салтыков-Щедрин. Собр. соч. в десяти томах. Т. 4. М.:1. Правда, 1988. С. 5−322.
  391. Салтыков-Щедрин М. Е. Мироеды // Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в 20-ти томах. Т. 16. Кн. 2. М., 1974. С. 77−85.
  392. В. Год русского земледельца // Письма из деревни. М.: Современник, 1987. С. 24−145.
  393. Н.Д. Самоходы // Деревенские летописи. М.: Современник, 1990. С. 130−139.
  394. Г. И. Крестьянин и крестьянский труд // Успенский Г. И. Сочинения: в 2 тт. М., 1988. Т. 2. С. 5−90.
  395. Г. И. Чудак-барин // Успенский Г. И. Власть земли. М.: Советская Россия, 1988. С. 200−212.
  396. А.П. Злоумышленник // Собр. соч. в 12 томах. М., 1961.1. Т. 3.
  397. А.Н. Из деревни. 12 писем 1872−1887. М., 1987.
  398. А.И. От одного корня // Эртель А. И. Записки Степняка М.: Правда, 1989. С. 55−84.
  399. А.И. Офицерша // Эртель А. И. Записки Степняка. М.: Правда, 1989. С. 381−402.
  400. Степняка М.: Правда, 1989. С. 403−438.
  401. А.И. Серафим Ежиков // Эртель А. И. Записки Степняка. М.: Правда, 1989. С. 168−202.
  402. А.И. Степная сторона // Эртель А. И. Записки Степняка. М.: Правда, 1989. С. 24−28.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!