Женский труд в крестьянском хозяйстве Центрального Черноземья

Актуальность темы

В последние десятилетия в исследовании истории российского крестьянства наряду с традиционными проблемами стали рассматриваться и новые сюжеты. К ним можно отнести изучение крестьянской ментальности, повседневной жизни крестьянства, а также тендерные исследования. Эта тенденция в отечественной историографии позволяет обогатить картину исторического прошлого многомиллионного российского крестьянства, расширить научное представление о нем.

Интерес к женской проблематике, истории женского повседневного поведения и труда в исторической науке неуклонно возрастает, что обусловлено ее большим исследовательским потенциалом. Рассматриваются различные аспекты, связанные с жизнью и трудом простых крестьянок. Изучение всего спектра жизнедеятельности сельских тружениц позволяет увидеть развитие русской деревни через призму женского взгляда. Такой подход дает возможность выявить и проанализировать многие существенные изменения и тенденции в социально-экономической и повседневной жизни крестьянства в 60-е годы XIX — начале XX вв.

Современные исследователи разрабатывают сюжеты, связанные с историей женщин-дворянок, представительниц духовенства и купеческого сословия1. Сословная дифференциация российского общества способствовала формированию различных стереотипов женского поведения. Требования, предъявляемые обществом, к примеру, к дворянкам, значительно отличались от тех, которым должна была соответствовать женщина из купеческой среды. Женщины разных сословий реализовывали себя разными путями, при этом проявлялись и были востребованы обществом определенные черты личности (духовность, интеллектуальность, подвижничество, способность к творчеству и др.).

В крестьянской среде женщина являлась, в первую очередь, работницей и хозяйкой. Это обстоятельство определяло и набор необходимых характеристик крестьянки: трудолюбие, высокая работоспособность, терпение, умение правильно распорядиться даже самыми скромными семейными запасами.

В диссертационных работах и публикациях последнего времени изучаются вопросы, касающиеся статуса женщин в крестьянской среде. Раскрываются такие проблемы, как место и роль крестьянки в системе внутрисемейных отношений, женская обрядность русской деревни, участие сельских женщин в формировании рынка труда и другие2.

Без рассмотрения женского труда невозможно воссоздание объективной и полноценной картины деятельности крестьянских хозяйств России. Работа, выполняемая женскими руками в русской деревне, была разнообразна, тяжела и трудоемка. Она являлась необходимым условием существования крестьянского хозяйства.

Таким образом, исследование повседневного труда русских крестьянок является актуальной задачей исторической науки.

Современное состояние исследований по женской тематике позволяет осуществлять комплексный анализ жизни и деятельности русских крестьянок на различных этапах исторического развития.

Объектом изучения является женская часть крестьянства Центрального Черноземья. В первую очередь речь идет о крестьянках рабочего возраста, который традиционно определялся в границах от 16 до 55 лет. Именно они осуществляли основные женские трудовые функции в крестьянском хозяйстве. В исследование включены вопросы о положении и труде сельских жительниц и других возрастов. Тендерная идентификация в русской деревне начинала формироваться уже с момента появления ребенка на свет, что делает целесообразным рассмотрение жизни и деятельности девочек и девушек-подростков, тем более что с ранних лет они участвовали в трудовой деятельности семьи.

В диссертационном исследовании представлены и вопросы, связанные с положением престарелых крестьянок и тех, кто в силу различных обстоятельств был лишен возможности трудиться. Положение женщин в крестьянской среде определялось в первую очередь их трудом. Рассмотрение этих категорий женского населения черноземной деревни позволяет проанализировать нравственно-психологическое отношение к женской нетрудоспособности в крестьянской среде.

Предметом исследования является женский труд в крестьянском хозяйстве Черноземья в период модернизации, то есть в 60-е годы XIX — начале XX вв. Характеристике подвергнуты наиболее типичные виды труда, которым занималось подавляющее большинство крестьянок.

Для достижения большей эффективности и удобства анализа женский крестьянский труд был разделен на две большие группы в зависимости от сферы его приложения. Первая сфера — домашняя, включала в себя разнообразные виды деятельности крестьянок, связанные с ведением хозяйства и уходом за детьми и престарелыми членами семьи. Сюда же нами были отнесены и домашние промыслы, поскольку эта деятельность, как правило, осуществлялась в домашних условиях.

Вторую сферу составляли все виды сельскохозяйственного труда, которые выполняли женщины в русской черноземной деревне.

Историография проблемы. Вопросы, связанные с изменением положения отдельных социальных групп на переломных этапах исторического процесса всегда интересовали исследователей. Однако рассмотрению, как правило, подвергались такие социальные общности как сословия и классы, а не группы, выделяемые по половому признаку.

В историографии рассматриваемой проблемы выделяются три этапа: дореволюционный, советский и современный.

Пристальное внимание к положению женщины-крестьянки возникло в 60-е годы XIX века. По словам А. Амфитеатрова, этнографы начали изучать народные корни и попутно «открыли женщину низших русских классов, забытую чуть ли не с вечных времен"3.

Следует отметить, что более ранние попытки рассматривать жизнь крестьянок с позиции представителей высших сословий выглядели, по меньшей мере, наивно и были далеки от реальности. Пензенский помещик Велико-сельцев, озаботившийся отсутствием вкуса в одежде и изящества манер у русских крестьянок, видел в исправлении этого обстоятельства путь к улучшению быта крестьян. «Скажу более, и не ради шутки, а ради дела: вовсе бы не худо деревенским женщинам, примерно хотя до 30 лет, заботиться о своей талии. Женщина без талии то же, что мужчина в халате», — вот одно из наблюдений Великосельцева4.

Такой подход к изучению жизни и деятельности крестьянок был типичен для историографии середины XIX века. На это обстоятельство обратил внимание Ю. Ф. Самарин. С большой язвительностью он обрисовал картину «исправления» крестьянской жизни так, как это представлялось большинству дворянских авторов: «Заманчивое житье: тяжелые работы побоку, вместо их пляски, даже танцы, какие-то гимнастические упражнения, чтение романов. все это готовиться деревенским бабами в заключение муж, принявший на себя всю тяжелую работу, по возвращении домой сочтет себя достойно награжденным, если жена позволит ему приложиться к своей руке"5.

В дореволюционной историографии по женской тематике выделяются три направления: консервативное, либеральное, социалистическое.

Сторонники консервативного направления определяли дом и семью в качестве основной сферы интересов и деятельности женщин всех сословий, включая крестьянок. Предназначение женщины они видели в выполнении роли жены и матери. Все изменения, происходившие в положении крестьянок после 1861 года, консерваторы оценивали как негативные, ведущие к разрушению традиционных устоев жизни6.

К.П. Победоносцев, являвшийся представителем консервативной мысли в России рассматриваемого периода, подвергал критике новые тенденции, проявившиеся в разных слоях русского общества. Определяя дом и семью как единственную сферу для реализации женщины, и сетуя на разрушение семейных уз, он писал в 1883 году: «Ныне люди, легкомысленно женившись, вскоре, при малейшем несогласии, думают о разводе. Бывают случаи, что после нового брака супруги вскоре же задумывают новый развод"7.

Эпоха реформ Александра II привела к усилению позиций либерального направления в общественно-политической жизни России. Либеральная концепция предусматривала предоставление личности, в том числе и женской, больших прав и свобод. Женская тематика была представлена в работах А. И. Васильчикова, Л. П. Весина, А. Е. Ефименко, И. Харламова и др.8.

Борьба крестьянок за малую семью и свободу в распоряжении трудом приветствовалась представителями либерального течения. Давая оценку вкладу исследователей либерального направления 60−80-х годов XIX века в разработку женской темы, современный историк И. И. Юкина отмечает, что «именно тогда произошла смена исследовательской парадигмы. Эпистемологическим основанием этих исследований выступила концепция либерализма, с ее основополагающими идеями о равных правах и свободах личности"9.

Вопросы, связанные с положением русских крестьянок, стали активно обсуждаться с 60−80-х годов XIX века. При рассмотрении женской тематики авторы все более стали стремиться к объективности, стали подниматься действительно важные проблемы. Интерес к жизни сельских жительниц был настолько велик, что вылился в общероссийскую дискуссию. Она носила не столько научный, сколько публицистический характер, что свидетельствовало о большом общественном значении затрагиваемых проблем10. Уже в означенный период сформировались две позиции по данному вопросу.

Сторонники первой точки зрения считали, что в условиях господства патриархального уклада, крестьянка испытывала значительное давление со стороны мужа, родственников. Они отмечали ее крайне притесненное положение и бесправие. Юрист Я. А. Лудмер, сталкивавшийся по роду деятельности с проявлениями насилия в семье, считал, что побои и унижения крестьянки испытывали повсеместно и систематически. По его мнению, в середине 80-х годов даже суд не был в состоянии защитить женщин от произвола. «Положение этой многострадальной страстотерпицы и до сих пор ни на волос не изменилось к лучшему», — считал Я.А. Лудмер11. Нужно учесть то обстоятельство, что автор сталкивался исключительно с негативными случаями из жизни крестьянок, которые могли иметь место не только в рассматриваемый период. Очевидно, что необходимо дать объективную оценку тем изменениям, которые происходили в положении сельских женщин в 60-е годы XIX начале — XX вв., то есть в процессе модернизации, охватившей многие стороны жизни российского крестьянства.

В статье Е.А. Соловцовой-Камской (1881) положение женщины в крестьянской среде характеризовалось как неудовлетворительное. «Жена крестьянина или бессмысленное, отупевшее от побоев и разных житейских невзгод существо, или злая ворчливая баба, постоянно раздраженная Бог знает чем. Жизнь, исполненная безвозмездного труда и неволи, жизнь, лишенная всех человеческих радостей и счастья, выработала такую личность», — писала.

12 она. Автора нельзя упрекнуть в равнодушии к судьбе русских крестьянок, однако, она рассматривает данный вопрос с точки зрения человека другого сословия. Необходимо выяснить, что помимо средств к существованию давал крестьянкам труд, который действительно был изнурительным и трудоемким.

Точку зрения о бесправии русской крестьянки разделил и автор статьи «Бабий вопрос», печатавшийся под псевдонимом Альфа. «Хотя считается, что крепостное право у нас отменено, оно существует и в самом безобразном виде, в виде закрепощения жены за мужем», — к такому выводу пришел исследователь13.

Подобного мнение высказывал и Н. Лазовский (1883). Он считал, что в крестьянской среде господствует «взгляд на жену как на живую рабочую силу, поступающую в собственность мужа, как на рабу, вещь"14.

Большинство исследователей придерживалось иной позиции в оценке положения русской крестьянки. Они отмечали особый статус женщины в крестьянской среде и во внутрисемейных отношениях. Эта позиция представлена в публикациях Л. П. Весина (1891), А .Я. Ефименко (1870−80-е гг.), Д. Н. Жбанкова (1891), И. Харламова (1880) и др.15.

Большой вклад в изучение положения женщины в крестьянской среде внесла А. Я. Ефименко. Она — автор нескольких научных исследований по женской тематике, в которых отстаивала ту точку зрения, что нелегкое положение крестьянок в пореформенный период стало меняться в лучшую сторону16. А. Я. Ефименко поставила вопрос о правовом положении крестьянок с точки зрения норм обычного права. Она отмечала тот факт, что наряду с имущественными правами, которыми традиционно обладали женщины в крестьянской семье, с 60-х годов XIX века они получили больше возможностей в распоряжении своим трудом, большую хозяйственную свободу.

А.Я. Ефименко считала семейные разделы проявлением борьбы отдельной личности (в первую очередь женской) против деспотизма больших семей, для которых было характерно доминирование общих интересов. По ее мнению, именно переход к малой семье способствовал улучшению положения крестьянок. Именно поэтому женщины выступали главными инициаторами семейных разделов17.

А.Я. Ефименко разрабатывала и трудовую теорию происхождения собственности в крестьянской среде18. Она указывала, что женщина-крестьянка приобретала свои имущественные права благодаря трудовому вкладу в семейное хозяйство.

Значение домашнего женского труда подчеркивал в 1879 году в своей статье И. Тютрюмов: «Правильная организация семейного очага является необходимым условием действительного благосостояния государства"19. Он разделял мнение А. Я. Ефименко, что труд являлся основой всех взаимоотношений, как в крестьянской семье, так и в общине. Он же лежал в основе собственности. И. Тютрюмов так охарактеризовал связь понятий «труд» и «собственность»: «Благодаря важному значению труда в жизни нашего крестьянина, личный труд и преимущественно земледельческий, по воззрениям крестьян, считается чуть ли не единственным и самым справедливым источником собственности"20.

Взаимосвязь женского труда и имущественных прав русских крестьянок активно обсуждалась в публикациях дореволюционного периода. Достаточно обширная литература XIX века была посвящена изучению правового положения сельских тружениц. Все авторы, независимо от той оценки, которую они давали статусу крестьянок вообще, подчеркивали наличие и неприкосновенность женской собственности в деревне21.

И. Харламов считал, что положение крестьянки выгодно отличалось от того, в котором находились представительницы других сословий. Автор подчеркивал, что в результате семейных разделов устанавливались равноправные, партнерские отношения в малой крестьянской семье между мужем и женой. Это утверждение он относил и к имущественным правам сельских жительниц, и к возможности свободно распоряжаться своей личностью и трудом. И. Харламов справедливо указал, что именно труд делал крестьянку равноправной фигурой в семье и обществе.

В ряде публикаций идея о достаточно защищенном и стабильном положении крестьянок доводилась, на наш взгляд, до крайности. В противовес «бесправной и забитой» селянке выводится сильная, самодостаточная женщина. Подобную точку зрения отстаивал в 1891 году Д.Н. Жбанков22. Он нарисовал картину полной хозяйственной самостоятельности женщин в тех селах, где широко было распространено участие крестьян-мужчин в отхожих промыслах.

Приведенная точка зрения требует уточнения. Не отрицая огромного вклада крестьянок в развитие хозяйства, невозможно преувеличивать женские возможности. По нашему мнению, проблему положения женщины в крестьянской среде следует рассматривать значительно шире. Ее необходимо изучать через систему взаимоотношений мужчины и женщины и роли последней в различных сферах жизни.

Ряд исследователей считал, что положение женщины-крестьянки зависело от субъективных факторов. В первую очередь имелись в виду личностные качества мужа и других родственников, а так же характер самой женщины и та социальная роль, которую она выполняла в семье. Эту точку зрения мы встречаем в работах Н. Лазовского (1883) и A.A. Савельева (1881)23. Свое мнение A.A. Савельев подкреплял таким аргументом как отсутствие четких установок по данному поводу в нормах обычного права. Он писал, что «наше мнение такого рода, что положение крестьянской женщины в обыденной жизни случайно, зависит вполне от произвола мужа, потому что нормы.

74 ооычного права по данному вопросу так неопределенны" .

С последним высказыванием можно согласиться лишь частично. Действительно, субъективный фактор играл важную роль в жизни каждой конкретной крестьянки, как, впрочем, и для любого другого человека, живущего в социуме. Однако вряд ли такое положение можно объяснять «неопределенностью» обычного права. На положение женщины влияли в первую очередь личностные и психологические особенности членов семьи, сложившиеся в ней стереотипы, а также поведение и характер самой женщины. В источниках мы встречаем примеры, как благополучного крестьянского брака, так и крайне бедственного существования крестьянок в семье. Нормы обычного права, как отражение сложившихся крестьянских традиций, стереотипов поведения, находили преломление в каждой конкретной семье, каждой конкретной ситуации.

Изменения в положении женского сельского населения, вызванные эпохой реформ Александра II и продолжившиеся в последние десятилетия XIX века, не могли не привлечь к себе внимание исследователей. Л. П. Весин писал в 1891 году: «Всякий, кому приходилось заниматься изучением нашего народного быта за последние 30 лет, не мог, конечно, не заметить глубокого переворота, происшедшего за этот период времени в быту нашего крестьянства"25. Им затронуты и вопросы, связанные с изменением женского самосознания, ростом самостоятельности крестьянок.

Таким образом, еще в 60−90-е годы XIX века было положено начало научной дискуссии о статусе русской крестьянки, которая возобновилась уже в наше время. Это свидетельствует о значении обсуждаемого вопроса. Роль женщины в обществе, семье, хозяйственной деятельности, отношение к ней, определяет степень развития общества и, как следствие, его дальнейшие перспективы. В указанный период был преодолен наивный и формальный подход к рассмотрению положения крестьянки, характерный для историографии 50-х годов XIX века.

Ряд работ авторов XIX века, которые рассматривали различные аспекты жизни русского крестьянства, коснулись также женской проблематики. И это закономерно, так как половина многомиллионного сельского населения была представлена женщинами.

Изучая механизм функционирования крестьянского хозяйства, многие исследователи констатировали необходимость коллективного труда всех членов семьи, сочетания мужского и женского труда26.

А. И. Васильчиков в книге «Сельский быт и сельское хозяйство в России» (1881) подчеркивал значение трудового состава двора для его благополучного существования. «Довольство или бедность определяется не количеством имущества или дохода, причитающегося на двор, на семью, а отношением этого количества к внутреннему составу семьи и ее рабочим силам», -отмечал он. Автор так определил основную рабочую единицу: «крестьянин рабочего возраста со своею бабой"27. По нашему мнению, подход, предложенный И. И. Васильчиковым, позволяет не только изучить механизм функционирования крестьянского хозяйства, но и в полной мере раскрыть ту важную роль, которую играл в нем женский труд.

Атрибутом нового времени многие исследователи считали семейные разделы28. О. Шмидт (1886) видел пагубные следствия, в первую очередь оскудение хозяйства, для крестьян не в самих разделах, а в «тех общественно-экономических условиях, в которые поставлена масса нашего крестьянства», то есть в бедности большинства хозяйств29.

Изменению формы семейной организации крестьян в конце XIX века на материалах Воронежского уезда посвятил свое исследование и К.К. Федя-евский. Используя данные переписи 1897 года и сопоставив их со статистикой подворной переписи 1884 года автор пришел к выводу о том, что «сложная патриархальная семья в Воронежского уезда отживает свой век»" 0.

К.К. Федяевский (1905) обратил внимание на то, что согласно статистическим данным, в крестьянских семьях «от 11 до 20 душ констатируется значительно большее равновесие между мужчинами и женщинами, как в наличном составе, так и в составе рабочемпри этом по самым большим семьям равновесие это поддерживается иногда, по-видимому, даже искусствен.

5 1 но". Данное наблюдение, по нашему мнению, требует дальнейшей разработки и анализа. Необходимо выявить, было ли подобное равновесие характерно и для менее многочисленных семей. Следует доказать, что такое сочетание женского и мужского труда, при котором количество мужских рабочих рук находилось в соответствии с количеством женских, являлось оптимальным для наиболее эффективного использования трудовых ресурсов крестьянской семьи.

Большой вклад в исследование труда сельских тружениц внесли С. А. Давыдова (1892, 1913) и Е.М. Твердова-Свавицкая (1916). С. А. Давыдова принимала непосредственное участие в организации деятельности по изучению женских кустарных промыслов в России. Ряд ее работ посвящен кружевному промыслу Елецкого уезда Орловской губернииЗЗ. В исследованиях С. А. Давыдовой осуществлен анализ участия крестьянок Черноземья в кустарных промыслах, которые являлись важной составляющей частью женского труда во второй половине XIX — начале XX вв.

Обеспокоенность низким уровнем жизни самого многочисленного сословия — крестьянства прослеживается у многих авторов конца XIX — начала XX вв.34 Они писали о проблемах крестьянства в целом, но и о женщинах в том числе. Всеобщая нищета, систематический голод, удручающие бытовые условия большинства крестьянских дворов не просто влияли, но и во многом определяли жизнь русских крестьянок.

Используя материалы по селу Ново-Животинному и деревне Мохо-ватке Воронежской губернии, А. И. Шингарев (1898) пришел к выводу, что высокая смертность среди женщин рабочего возраста находилась в зависимости «от тяжелых житейских условий, которые особенно резко сказываются для женщин в период усиленного рождения и кормления детей"35.

Картина непосильного труда женщин Черноземья была представлена А. О. Афиногеновым в работе «Жизнь женского населения Рязанского уезда в период детородной деятельности женщин и положение дела акушерской помощи этому населению» (1903)". Он писал о высокой детской смертности и отсутствии квалифицированной помощи роженицам в Рязанском уезде. Представленная им ситуация была типичной для всех других регионов России. Автор затронул еще одну очень важную, на наш взгляд, проблему — сочетание женского земледельческого труда и материнства в крестьянской среде.

Похожую картину крестьянской повседневной жизни представил земский врач С. Горбов (1887). Используя материалы, собранные в селе Пред-течево Елецкого уезда, Орловской губернии, он также констатировал высокий уровень младенческой смертности, неудовлетворительные бытовые условия, болезни местного населения, в том числе и женской его половины.

В начале XX века женская тематика в историографии стала принимать все более феминистский ракурс. Все чаще поднимали тему предоставления политических прав женщинам и равноправия в других сферах общественной жизни. Этому способствовал накал политической борьбы, нараставший в тот период в обществе.

Проблемам политических прав женщин, в том числе крестьянок, был посвящен целый ряд публикаций в либеральном феминистском журнале.

Союз женщин". В статье JI. Гуревича (1907) говорилось о необходимости предоставления крестьянкам права наделения землей. Автор привел случаи их участия в общинных сходах, что оценивал как позитивный сдвиг в сторо.

39 ну женского равноправия .

В работах E.H. Щепкиной (1906,1914) отмечен рост самосознания женщин40. Даже в деревне «возникла борьба крестьянок за малую семью», — пи.

41 сала она .

Полное, как экономическое, так и политическое равноправие женщин и мужчин отстаивали сторонники радикального направления. Они отмечали наличие в крестьянской среде права женщины на труд, но отмечали ущемление ее права на свободу распоряжения им, отсутствие права на землю и политических прав. Вопросы женского равноправия, освобождения их от быта, помощи женщинам-матерям поднимала в своих статьях A.M. Коллонтай (1909, 1913)42.

Позицию А. М. Коллонтай разделяла и Н. К. Крупская. «Разве производство не является той областью, которая так же близка работнице, как воспи.

43 * тание детей", — писала она. Автор так характеризовала положение женщин низших слоев в дореволюционный период: «Однообразная работа изо дня в день, одно и то же, одни и те же мелочи, одни и те же заботы. Нельзя так жить, если нет никакой перемены впечатлений, никакого отвлечения от обыденных забот, никакой красоты — заест серая жизнь. А потом еще и то: домашние дела держат так тесно, к рукам липнут, от них не отвязаться"44.

На рубеже XIX—XX вв. В. И. Лениным был написан ряд работ, в которых были затронуты вопросы женского труда в сельском хозяйстве45. В 1910 году в статье «Капиталистический строй современного земледелия» он выразил свое видение проблемы применения женского и детского труда в сельском хозяйстве. С точки зрения В. И. Ленина, женский труд применялся в основном в бедных и середняцких хозяйствах. Любые проявления «народного духа» он призывал искать в материальных условиях существования этого народа, то есть отводил решающую роль в формировании духовной сферы экономическим условиям жизни крестьянства46. Мы не склонны абсолютизировать влияние сферы производства на остальные стороны человеческой жизни, однако признаем большое значение этого фактора. Во многом именно он определял жизнь женского населения русской деревни.

Таким образом, в дореволюционной историографии был разработан ряд сюжетов, связанных с жизнью и деятельностью русских крестьянок. В поле зрения историков попали и изменения, касающиеся труда и положения крестьянок. Было поднято много спорных проблем, сформировались основные позиции по вопросу о способах их решения. Однако в связи с революционными событиями 1917 года дискуссия не была завершена.

Начало советского этапа в историографии характеризовалось появлением отдельных публикаций, освещавших в основном политический аспект жизни селянок. Одной из них стала работа И. Тарадина (1925), в которой рас.

47 смотрено участие женского населения в аграрных погромах .

Интерес к проблеме участия женщин-крестьянок в политической борьбе и революции начал проявляться в исторической науке, как отмечалось выше, еще на рубеже XIX—XX вв. Однако в 20-е годы он приобрел еще большую политическую заостренность.

В советской историографии очень быстро закрепился тезис о том, что до революции крестьянки и работницы жили в тяжелых материально-бытовых условиях и находились в бесправном положении. На первый план вышли проблемы классовой борьбы и социально-экономического развития деревни второй половины XIX века. Изучение жизни русских крестьянок отодвинулось далеко на задний план, стало неактуальным. Материалы о женском труде и положении женщины в деревне прошлого века можно извлечь лишь из общих работ, посвященных крестьянству.

Среди наиболее ранних исследований советского периода, позволявших рассмотреть проблемы положения крестьянок и их труда, следует назвать исследования выдающихся исследователей-аграрников Л.Н. Литошен-ко (1921), А. Н. Челинцева (1919) и A.B. Чаянова (1922, 1923)48. Два последних автора в своих работах использовали данные земской статистики конца XIX века по Тамбовской губернии.

Центральной проблемой, рассмотренной A.B. Чаяновым в книге «Организация крестьянского хозяйства», является организация труда. По мнению автора, «основным стимулом хозяйственной деятельности трудовой семьи является необходимость удовлетворить потребности ее едоков, а главнейшим средством к этому — ее рабочие руки"49. Именно трудовой потенциал семьи, по справедливому мнению исследователя, определял пределы ее хозяйственной деятельности. Он включал в себя как мужской, так и женский труд.

Одной из проблем, рассмотренных в статье С. Г. Струмилина «Статистика льна в царской России» была проблема оценки трудовых затрат в этой отрасли50. Выводы, к которым пришел автор, свидетельствуют о том, что в выращивании льна женские рабочие руки играли определяющую роль.

Социально-экономический аспект развития русской деревни после 1861 года представлен в монографических исследованиях крупнейших советских историков 60−80-х годов: A.M. Анфимова, Н. М. Дружинина, И.Д. Ко-вальченко, Б. Г. Литвака, и других51. Историки подвергли анализу различные стороны развития крестьянского хозяйства второй половины XIX века, выявили основные закономерности и специфические черты. Ими были изучены социально-экономические изменения, происходившие в русской деревне в пореформенный период. Однако проблемы, связанные с женским трудом в их работах специально не исследовались.

В работах П. Г. Рындзюнского (1966, 1983), посвященных рассмотрению взаимоотношений города и деревни в пореформенный период, подробно рассмотрена проблема крестьянского отходничества, в том числе и женс.

КОГО .

Специфической областью исторической науки, куда в советский период «перекочевала» крестьянка XIX века, стала этнография. Именно этнографы продолжили эстафету изучения жизни, быта, культуры женского населения деревни.

Крупнейшим специалистом советского периода, внесшим большой вклад в изучение сельской семьи и общины рубежа XIX—XX вв. является.

В.А. Александров53. Изучению крестьянской повседневности посвящены и работы М.М. Громыко54.

Различные аспекты жизни женского крестьянского населения подверглись рассмотрению Т.А. Бернштам55. Домашний труд, рукоделие, обрядовая жизнь крестьянок — эти стороны женской жизни находятся в центре внимания ее исследований. Автор подчеркивает ту огромную роль, которую играла крестьянка в процессе передачи традиционных ценностей следующим поколениям.

В исследованиях Т. А. Листовой, Л. Н. Чижиковой, И. И. Шангиной изучается система крестьянской обрядности и то важное место, которое традиционно занимала в ней женщина как хранительница очага56.

Вне этнографического ракурса в советский период, как уже отмечалось выше, женская тематика изучалась мало. Среди авторов, которые работали в этом направлении, можно отметить Г. А. Тишкина. Начав свои исследования еще в 80-е годы прошлого столетия, он продолжил разработку сюжетов, связанных с историей женщин в России. Данной проблематике посвящено более 30-ти работ Г. А. Тишкина57. Однако в центр его исследовательской деятельности были поставлены проблемы, связанные в основном с женщинами дворянской и разночинской среды. В контексте женской тематики автор затрагивает и жизнь сельских женщин, но в меньшей степени.

Следует отметить, что в советской исторической науке таким вопросам как правовой статус крестьянок, оценка ее вклада в развитие крестьянского хозяйства, должного внимания уделено не было. Не рассматривались и процессы эволюционирования как самого женского сельского труда, так и отношения к нему крестьянства и общества в целом.

На рубеже ХХ-ХХ1 вв. появились новые направления в исторической науке, которые дают импульс изучению женской проблематики и позволяют подробно рассмотреть малоизученные ранее аспекты жизни русских крестьянок. В первую очередь речь идет о тендерной истории и истории повседневности. Именно на пересечении этих направлений сельская жительница XIX века как субъект научного изучения «видна» наилучшим образом.

Начало тендерных исследований относится к середине 80-х годов XX века. Феминистское движение того периода способствовало формированию этого направления. В России конец 80-х — начало 90-х гг. прошлого века ознаменовались отказом от исключительно классовой стратификации общества. Ученые-социологи и историки начали поиск альтернатив, одной из которых стали тендерные исследования.

Термин «гендер» впервые был введен в научную литературу американским историком Дж. В. Скоттом в 1986 году. Он обозначает пол, но не с точки зрения физиологии, а с точки зрения «социальных и иных, из них вытекающих» отличий58. Другими словами, речь идет о социальной конструкции пола как элементе социальной структуры и культуры общества.

E.H. Цимбаева (1999), стоявшая у истоков тендерной истории в России, так определила сферу внимания гендерологов: «Те тонкие социокультурные отличия, которые вытекают из разницы женского и мужского менталитета, разницы, обусловленной традиционными отличиями воспитания, психики и образа жизни"59. H.JI. Пушкарева (2002) предложила рассматривать предмет тендерной истории как «историю складывания и функционирования системы отношений и взаимодействий, стратифицирующих общество по признаку пола, история представлений о «мужском» и «женском» как о категориях социального иерархического порядка"60.

Ученые, работающие в этом направлении, заявляют о том, что тендерная история — это не жизнеописания известных женщин, а «придание исторической перспективы женскому опыту"61. Подключение тендерного подхода к традиционному историческому исследованию обогащает представление о жизни и положении женщины в крестьянской среде.

В начале XXI века появились сборники статей и ежегодники по тендерной истории, в которых представлены исследования как западных, так и отечественных гендерологов62. Среди российских историков, работающих в направлении тендерной истории, есть авторы, пишущие о женщинах-крестьянках.

Многочисленные публикации и работы П. П. Щербинина, начиная с 1997 года, построенные на материалах Тамбовской губернии, позволяют проследить влияние военного фактора на повседневную жизнь женского населения63. Этот сюжет малоизучен и его рассмотрение, безусловно, ведет к обогащению научного представления о женской повседневности. Сам автор так определяет предмет своих исследований: «Повторяющиеся каждодневные практики, разнообразные составляющие обыденной жизни и эмоциональных переживаний русских женщин, прежде всего в годы войн Х1Х-ХХ вв."64. П. П. Щербинин анализирует статус таких категорий женщин как вдовы и солдатки. Он приходит к выводу о том, что положение вдов и солдаток было крайне незащищенным с точки зрения и закона, и морали. Помощь этим женщинам была явно недостаточной, как со стороны государства, так и со стороны общины.

В рамках тендерной истории появились работы библиографического характера. Наиболее значительными для специалистов, изучающих историю женщин разных сословий, являются книги Н. Л. Пушкаревой и И. И. Юки.

— 65 ной .

В работе Н. Л. Пушкаревой «Русская женщина: история и современность» (2002) анализируется историография женской проблематики. Характеризуя особенности дореволюционной историографии, Н. Л. Пушкарева совершенно справедливо отметила такую особенность дореволюционного этапа в разработке женской темы, как «научная переориентация первых десятилетий XX в.», которая заключалась в том, что «вместо проблем исторического прошлого русских женщин освещался главным образом текущий ход исторических событий"66. Такой подход сузил поле исследования, свел его до вопросов равноправия и социально-политических прав женщин. Выше мы отмечали эту особенность в изучении жизни и деятельности русских крестьянок.

Н.Л. Пушкарева высказывает свое мнение по вопросу современного состояния исследований жизни крестьянок. Она отмечает, что «при исключительной проработанности историко-юридических аспектов темы (связанных с землепользованием, имуществом и его разделами), подробном изложении обрядов и праздников, по-прежнему оставались другие, например — истори-ко-психологические темы: мир чувств русских крестьянок, вопросы регули.

67 рования рождаемости, сексуальная культура". Нельзя не согласиться с важностью указанных тем, однако на наш взгляд их нужно рассматривать во взаимосвязи с социальной средой, которая способствовала формированию мировоззрения женщин в русской деревне. Необходимо проанализировать влияние трудовой деятельности крестьянки на ее внутренний мир, психологические установки и осознание своей жизненной роли.

Исследование И. И. Юкиной (2003) посвящено рассмотрению истории женского движения и феминизма. В отличие от Н. Л. Пушкаревой, она считает временем появления исследований по женской тематике 60−70-е годы XIX века. Мы разделяем данную точку зрения. Как уже было отмечено выше, интерес к изучению жизни женщин возник именно в пореформенный период.

Характеризуя советский этап в историографии изучения женского вопроса, И. И. Юкина отмечает, что «обязательными составляющими исследований „женской темы“, женского движения стало преувеличение роли политической активности женщин-пролетарок, антифеминизм и игнорирование тендерных проблем внутри самого рабочего движения, что накладывало на исследователя жесткие ограничения в его работе над темой». Она считает следствием такого подхода угасание интереса к женской проблематике, так как она «не имела статуса самостоятельной», перестала быть «престижной"68. Именно этим объясняет исследователь более позднее, по сравнению с западными историками, обращение к вопросам истории женщин в нашей стране.

В современной историографии, по мнению И. И. Юкиной, «осмысление женщин снова вернулось к осознанию значимости самостоятельного женского выбора и самостоятельной деятельности для социальных изменений в разные исторические эпохи"69.

Работы Н. Л. Пушкаревой и И. И. Юкиной позволяют не только проследить становление и развитие женской тематики в истории, но и оказывают помощь в формировании библиографической и источниковой базы для всех исследователей данной проблемы.

Нестандартный подход к изучению жизни крестьянства Тамбовской.

70 губернии используют в своих исследованиях В. В. Канищев и В. Л. Дьячков. Они рассматривают многоплановое влияние природно-климатического фактора на историческое развитие, а в частности на демографическое поведение крестьянок. Изучая колебания рождаемости в Тамбовской губернии по месяцам, авторы пришли к выводу об их взаимосвязи с занятостью крестьянок в полевых работах. Это подтверждает уже высказанный тезис о том, что труд играл определяющую роль в жизни крестьянских женщин. Трудиться крестьянкам приходилось в условиях огромной зависимости от природно-климатических условий, что заставляло учитывать это обстоятельство и подстраиваться под него.

Такой важный аспект, как правовой статус женщины в крестьянской семье и общине, дают возможность охарактеризовать исследования Л. И. Земцова (2002, 2007, 2010)71. В его книге «Волостной суд в России 60-хпервой половины 70-х годов XIX века (по материалам Центрального Черноземья)» опубликованы архивные материалы работы Воейковского волостного суда Данковского уезда Рязанской губернии, что формирует источнико-вую базу для изучения различных сторон жизни русского крестьянства.

Л.И. Земцов подчеркивает большой потенциал применения решений волостных судов для изучения женской проблематики. «В решениях волостных судов имеется материал для использования в качестве источника для гендерных исследований, выяснения специфики положения женщины русской деревни, ее места в семье и социального статуса вне семьи», — пишет.

72 ОН .

Рассмотрению крестьянской повседневности посвящена работа И. И. Вострышева (2004)73. В качестве источника автор использовал материалы деятельности волостных судов и ревтрибуналов в период с 1860-х по 1920;е годы.

Дискуссия, развернувшаяся еще в 60-е годы XIX века, возобновилась в современной исторической науке. И вновь сформировались два диаметрально противоположных мнения. Специфичность женского статуса в крестьянской среде, прочность имущественных прав крестьянки отстаивают В. В. Глотова, Л. И. Земцов, Т. А. Листова, М. П. Осипова, С. П. Шаповалова и другие исследователи74.

Сторонниками точки зрения, что личность крестьянки была поглощена семьей и общиной, в той или иной степени, являются В. Б. Безгин, Б. И. Ми.

75 ронов, Б. Энгел .

Изучению проблем, связанных с женщиной в крестьянской семье Черноземья посвящен ряд диссертационных исследований последнего десятилетия. Среди них работы А. И. Асташовой (2003), В. В. Глотовой (2005), М. П. Осиповой (2011), С. П. Шаповаловой (2003)76. Две последние исследовательницы использовали материалы Курской губернии, а А. И. Асташова рассматривает крестьянство Воронежской губернии. Путем анализа межличностных отношений в крестьянской семье и общине авторы показывают роль в них женщины.

Диссертационное исследование С. П. Шаповаловой «Крестьянская женщина Центрального Черноземья в 60−90-е годы XIX века (исторический портрет)» реализует комплексный подход к изучению жизнедеятельности крестьянок. Автор прослеживает женскую жизнь от момента рождения до смерти. Рассматривается крестьянская обрядность, семейные отношения,.

77 эволюция женского костюма .

В своих публикациях с 2003 года С. П. Шаповалова изучает повседневную жизнь крестьянки Черноземья. На материалах Белгородчины она исследует проблему отношения к рождению дочери в крестьянской семье и поддерживает точку зрения, высказанную еще в дискуссии XIX века, которая объясняла предпочтение рождения сына экономическими причинами. «У крестьян данное предпочтение базировалось в первую очередь на хозяйст.

78 венно-экономических причинах", — пишет автор .

На примере Курской губернии на рубеже Х1Х-ХХ вв., С. П. Шаповалова отметила «рост ее (крестьянки. — Г.Л.) юридической и материальной самостоятельности». В ракурсе борьбы женщины за свои права автор рассматривает такое явление как развод. Помимо проблем брака и развода, свадебной обрядности крестьян Центрального Черноземья, С. П. Шаповалова обращает.

79 ся к изучению досуга сельских жительниц .

Всестороннее раскрытия роли и места женщины в крестьянской среде невозможно без анализа ее материнской функции. Участие крестьянок в воспитании подрастающего поколения, принципы народной педагогики изучает ол ряд современных авторов. Все они отмечают ведущую роль женщины в передаче традиционных крестьянских ценностей. Все это женщины-матери осуществляли посредством личного примера и трудового воспитания.

Вопросы, связанные с историей русского крестьянства и положением женщины-крестьянки второй половины XIX века изучаются и зарубежными исследователями81. В сферу их научных интересов попадают различные сюжеты: уровень грамотности сельского населения, отхожие промыслы, отношение к детской смертности, женский труд и т. д.

Американская исследовательница Элизабет М. Гумп (1996) на основе бюджетных исследований крестьянских хозяйств Воронежской губернии подсчитала уровень грамотности в них. Для мужчин в 80−90-е годы XIX века он составлял 30%, а для женщин 3,5%82. Как видно из приведенных цифр, грамотными были лишь немногие крестьянки. Автор приходит к заключению о том, что в семьях, ориентированных исключительно на земледельческую деятельность, уровень грамотности значительно ниже, чем в тех, которые были втянуты в товарно-денежные отношения и рынок труда.

С. Ленард (1996) прослеживает взаимодействие социально-экономического развития русской деревни после 1861 года и изменений ментальных установок крестьянства. Для нас наиболее ценно то, что исследователь сделал это на базе изучения участия женщин-крестьянок в рынке труда. По справедливому мнению автора, в конце XIX века неуклонно возрастал спрос как на женские, так и на мужские рабочие руки, однако женщины втя.

83 гивались в рынок труда медленнее .

Тезис о полной хозяйственной самостоятельности женщин, высказанный еще исследователями XIX века, поддержан в публикации американской исследовательницы Барбары А. Энгел (1996). Она пишет, что «в отсутствие мужей женщины работали больше, но дышали вольнее"84.

Проблема отношения к детской смертности, которая достигала в русской деревне в исследуемый период крайне высокого уровня, исследуется Д. Рэнселом (1996). Он пишет о том, что смерть ребенка крестьянка воспринимала как переход к Богу, под его защиту. Такая форма «эмоционального дистанцирования» позволяла матерям пережить потерю большинства из рожденных ею детей83.

Таким образом, вопросы, связанные с жизнью и деятельностью женщины в русской деревне, привлекали внимание исследователей еще с 60−70-х годов XIX века. Именно в этот период были поставлены проблемы положения крестьянки в семье и общине, его правового обеспечения. Угасший в советский период интерес к данной проблеме вновь проявился на рубеже XX—XXI вв. Современные историки обращают внимание на повседневную жизнь крестьянок, проблемы демографии, внутренний мир женщин и факторы, влияющие на его формирование.

Полтора века изучения показали, что отдельные сюжеты, разрабатывались, как правило, разрозненно. Неисследованными остаются многие аспекты изучаемой проблемы, в том числе те, которые связаны с женским трудом в крестьянском хозяйстве и теми изменениями, которые происходили в нем под воздействием модернизационных процессов в рассматриваемый период.

Необходимо осуществить комплексный анализ всех видов деятельности крестьянок, выявить вклад женщин в развитие русской деревни.

Источниковая база представлена архивными материалами, статистическими сведениями, мемуарами. Их использование позволят выявить наиболее важные закономерности и тенденции в жизнедеятельности крестьянок Центрального Черноземья в 60-е годы XIX — начале XX вв.

В фондах Государственного архива Воронежской области (ГABO) сосредоточен разнообразный материал по истории крестьянства. В первую очередь речь идет о деятельности Воронежской губернской земской управы и уездных земских управ, Воронежского губернского по крестьянским делам присутствия и уездных земских присутствий. В фондах ГАВО собраны документы Воронежской губернской земской управы за период с 1853 по 1919 годы, в том числе материалы оценочно-статистического отдела86.

Среди архивных материалов, представленных в Государственном архиве Липецкой области (ГАЛО), наибольшую ценность при рассмотрении женской тематики представляют записи решений волостных судов Данковского.

Qrj ^ и Раненбургского уездов Рязанской губернии. Данный источник позволил не только определить имущественный статус крестьянок согласно нормам обычного права, но и увидеть множество деталей повседневной крестьянской жизни. В записях решений волостных судей отражено отношение селянок к важным для них вопросам. Это тем более ценно в связи с тем, что крестьянки остались безмолвными в русской истории, практически нет их записок и воспоминаний.

Решения волостных судов представлены в виде журналов с хронологически последовательно внесенными в них записями о дате рассматриваемого дела, его сути, позициях сторон и решении судей. В фондах ГАЛО представлены материалы судов по 24 волостям Данковского и 26 волостям Раненбургского уезда Рязанской губернии88.

Разнообразный материал, отражающий различные стороны жизни крестьянства представлен в Государственном архиве Тамбовской области (ГА.

ТО). Нами были использованы документы, касающиеся деятельности Тамбовской губернской земской управы за 1866−1918 гг.89 В фондах ГАТО имеются данные о деятельности Тамбовского губернского по крестьянским делам присутствия и уездных земских управ90. В основной массе эти документы касаются конкретных повседневных ситуаций, крестьянских судеб, в том числе и женских. Часть из них была привлечена нами в процессе исследования.

Наряду с фондами архивов мы использовали сборники статистических сведений. Их можно разделить на материалы земской статистики и данные официального происхождения.

Следует обратить внимание не то, что сведения о женском труде в официальной статистике, а отчасти и в земской, представлены фрагментарно, что требует их специального извлечения. Их анализ позволил выявить общие закономерности и тенденции, характерные для женского труда, эволюции семейного уклада, развития промыслов Центрального Черноземья.

Земские статистические сведения, собранные в черноземных губерниях в 70-е годы XIX — начале XX вв., дают подробную картину функционирования крестьянских хозяйств. Они подробны и разнообразны. Исследователи давно отмечают их более высокое научное качество в сравнении с официальной статистикой91. С 1871 года в земствах стали организовываться специальные статистические отделы и организации, призванные изучать экономическое состояние крестьянских хозяйств, бытовые условия и т. д.

В первую очередь стоит упомянуть статистические исследования, проводившиеся в Воронежской губернии под руководством известного земского деятеля Ф. А. Щербины. Итогом этой работы стала публикация сборников статистических сведений по уездам губернии, а в 1897 году вышел в свет.

Сводный сборник по 12 у.е.здам Воронежской губернии" .

Выявить динамику социально-экономических изменений в регионе позволяют материалы повторной переписи крестьянских хозяйств Воронежской.

93 губернии, проведенной в 1900 году.

Обширный материал содержится в «Статистических данных о составе и бюджетах типических хозяйств по Воронежской губернии», опубликованных в качестве приложения к книге Ф. А. Щербины «Крестьянские бюджеты"94. Материалы представлены в виде сводной таблицы и содержат сведения по 677 критериям, среди которых и подробное описание населения дворов по полу и возрасту, количество используемой земли, аренда, скот и инвентарь. Приводятся данные, характеризующие не только сферу труда, но и женской повседневности (кухонная утварь, постельные принадлежности, женская одежда и др.).

При использовании описываемых статистических данных необходимо учесть, что они охватили 230 хозяйств Воронежской губернии, которые были определены как типические. Однако при их соотнесении с массовыми данными земскими статистиками было выявлено, что представленные хозяйства были несколько выше по уровню имущественного благосостояния, чем среднестатистические, то есть не являлись в полной мере типическими.

Однако выборка 230 воронежских хозяйств по составу семейств не являлась случайной, так как статистики ставили благосостояние хозяйства в прямую зависимость от его трудового потенциала. Следовательно, данные материалы можно считать репрезентативными, что позволило нам использовать их в разных разделах диссертационного исследования.

Наряду с воронежскими земскими материалами мы привлекли земскую статистику по Орловской, Тамбовской, Рязанской губерниям, издававшуюся в виде сборников статистических сведений местными земствами в 80−90-е годы XIX века95.

Обобщение материалов, полученных в результате подворных переписей в разных губерниях было осуществлено З.М. и H.A. Свавицкими и опубликовано в их совместном труде «Земские подворные переписи 1880−1913. Поуездные итоги"96.

Материалы о кустарных промыслах Центрального Черноземья были опубликованы в «Трудах комиссии по исследованию кустарной промышленности в России» в 1886 году, в которых представлены данные для характеристики кустарного женского промыслового труда. Для анализа женской промысловой деятельности и ее роли в развитии крестьянского хозяйства нами были использованы материалы по одному из крупнейших женских промыслов в России — кружевному промыслу Елецкого уезда Орловской губер

НИИ .

В качестве источника были привлечены «Труды совещаний при Воронежской губернской управе гг. земских врачей» за период с 1897 по 1901 год98. Материалы, опубликованные в сборниках, дают возможность выявить состояние медицинской помощи сельским жителям, в том числе женщинам. Воронежские земские врачи постоянно касались женской темы. В первую очередь речь идет о родовспоможении, а также об организации детских садов в летний период.

Использовалась и официальная статистика, которая представлена материалами Центрального статистического комитета (ЦСК) при МВД, функцией которого было обобщение и публикация статистических сборников, а также сведений отдельных министерств и ведомств.

Одним из периодично выходивших в свет изданий ЦСК являлся «Статистический временник Российской империи"99. В нем представлены общероссийские данные, в том числе и по Черноземному Центру, которые характеризуют соотношение населения по полу и сословиям, посевы и урожаи различных сельскохозяйственных культур, поголовье скота и т. д. В сборник включены материалы и по всем уездам Воронежской, Курской, Орловской, Рязанской, Тамбовской губерний.

Еще один сборник, выпущенный ЦСК, «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России"100. В нем содержаться статистические материалы о составе и динамике населения за двадцать лет, состоянии сельского хозяйства, распределении земельных угодий по разрядам крестьян, жилых строениях и т. д. Имеются данные по всем губерниям Черноземного Центра. Особенно ценно то, что часть сведений сгруппирована в таблицы. Это обстоятельство облегчает сопоставление и сравнение показателей черноземных губерний друг с другом. В сборнике имеются сведения по материалам, применяемым для строительства крестьянских домов. Их использование позволило более детально охарактеризовать сферу домашнего повседневного женского труда.

Материалы Первой всеобщей переписи населения, проведенной 28 января 1897 года, дают возможность проследить динамику роста сельского населения, в том числе и его женской части101.

Развитие крестьянского отходничества за сорок лет с момента отмены крепостного права представлено в «Материалах» Комиссии 16 ноября 1901 года по исследованию вопроса о движении с 1861 по 1900 гг. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний102.

При использовании статистических сведений исходящих от официальных учреждений следует учитывать их «приблизительную достоверность». Сами сотрудники ЦСК признавали, что данные собирались не путем сплошной переписи, а «полицейским порядком», что могло вести к погрешностям103. Учет этой особенности данного вида источника, на наш взгляд, не ведет к полному научному обесцениванию и игнорированию со стороны исследователей.

Важным источником, помогающим воссоздать картины крестьянской жизни, является мемуарная литература. Среди воспоминаний и записок, относящихся к истории крестьянства, можно выделить два вида — мемуары, созданные самими крестьянами и те, авторы которых были свидетелями крестьянской жизни.

Исследователям известно не так много имен крестьян-мемуаристов. Воспоминания, как правило, оставляли грамотные крестьяне, порвавшие связь с деревней, сменившие род деятельности. Прожив какое-то время вне деревни, они осознавали подлинное значение тех лет, которые они провели в ней. Эти крестьяне испытывали необходимость поделиться с читателями своими воспоминаниями. Что же касается женщин-крестьянок, то их голос и вовсе «затерялся» в истории. Однако мемуары мужчин-крестьян помогают восполнить пробелы в изучении жизни и труда женской половины русской деревни.

Крестьяне, даже грамотные, редко брались за написание мемуаров. И это было вполне закономерно. Писать воспоминания среди крестьян было не принято, да и времени на это занятие у сельских жителей было крайне мало. Они ощущали себя частью достаточно узкого мирка, наполненного многочисленными и весьма прозаическими делами. Свой опыт, взгляды на мир и некоторые запоминающиеся события, они транслировали своим детям напрямую, используя устную речь. Крестьяне редко высказывали потребность в том, чтобы их услышала широкая аудитория.

Для крестьянских мемуаров характерен некий дуализм. С одной стороны, авторы ощущали величие жизни сельских тружеников и пытались рассказать об этом другим людям, а с другой боялись наскучить читателю множеством мелких бытовых подробностей. Крестьянин И. В. Васильев, рукописные воспоминания которого хранятся в Российской государственной библиотеке, приложил к ним весьма показательную записку: «Посылаю выжатую из отупевшей памяти ерунду, страшно опасаясь наскучить Вам ею. Хотя писал я правду, но боюсь, не высказал ли чего, о чем следовало бы умол-чать"104.

Действительно, крестьянская жизнь складывалась из простых, незатейливых повседневных забот. Однако именно крестьянин, как никто другой, осознавал реальную значимость своих действий и труда, который он осуществлял. Это ощущение подлинности, некой нравственной правильности земледельческой жизни, неразрывно связанной с природой, являются отличительной чертой крестьянских мемуаров.

Воспоминания сельских жителей XIX века обладают высоким исследовательским потенциалом и дают возможность увидеть массу деталей, ускользающих от стороннего наблюдателя.

В первую очередь стоит упомянуть «Записки русского крестьянина», написанные И.Я. Столяровым105. Автор — уроженец села Карачун Сенцовской волости Задонского уезда Воронежской губернии. Воспоминания И. Я. Столярова содержат описание домашней обстановки, приготовление праздничного рождественского обеда. Автор обращается и к положению женщин в русской деревни. Затрагивает он вопросы брака и внутрисемейных отношений крестьян.

Выше уже была отмечена некоторая неловкость, которую испытывало большинство крестьян-мемуаристов при описании повседневной деревенской жизни. Однако, как только в воспоминаниях заходила речь о земледельческом труде, указанная неловкость совершенно исчезала. «Я начал свою жизнь с твердой верой в святость труда, я верил, что Бог труды любит, благословляет трудящихся и помогает им», — с такой фразы начинаются воспоминания крестьянина М.Е. Николаева106. Они повествуют о воспитании в крестьянской среде, труде детей и подростков, семейных разделах и др.

Книга С. Т. Семенова «Двадцать пять лет в деревне» позволяет подроб.

107 но рассмотреть составляющие крестьянского труда. Автор дает характеристику и женскому труду. Он подробно описывает многочисленные работы, выполняемые крестьянками, приводит конкретные примеры повседневной жизни своих односельчан, их семейного быта.

В дневнике Ф. Б. Бобкова «Из записок бывшего крепостного человека».

108 описываются события жизни автора до 1882 года. Записки были опубликованы М. Ф. Чулицким в 1907 году. Крестьянин, который в четырнадцатилетнем возрасте самостоятельно выучился писать и читать, по словам издателя «читал все подряд» и начал вести дневник.

Яркие картины крестьянского труда представлены в этих мемуарах. Ф. Б. Бобков, дослужившийся до начальника железнодорожной станции, писал о том, как в молодые годы он участвовал в жатве и покосе. Вспоминает о том, как питались в крестьянских семьях в страдную пору.

Крестьянские воспоминания являются ценнейшим источником. Они предоставляют материал для изучения менталитета, жизни и труда русского крестьянства, в том числе и женщин-крестьянок.

Вторая группа мемуаров создана теми, кто по роду своей деятельности сталкивался с крестьянской жизнью. Как правило, это были либо соседи крестьян — помещики, либо земские деятели — врачи, учителя. Этот «взгляд со стороны» позволяет расширить наше представление о процессе развития русской деревни 60-х годов XIX — начала XX вв.

Изменения в крестьянском быту описала этнограф О.П. Семенова-Тян-Шанская109. Она собрала разнообразные данные об образе жизни крестьян Черноземья, в том числе и женской его половины. Особенно ценно то, что многие явления рассмотрены в сравнении с пореформенным периодом. К примеру, что «прежде давали за невестой» в приданное, а что «теперь" — как «прежде, в крепостные времена ходили в поле через три дня после родов, а теперь обыкновенно через 5−7 дней"110. Из материалов, приводимых О.П. Семеновой-Тян-Шанской, видны позитивные изменения в жизни русских крестьянок.

Священником Селезневым были собраны материалы о быте, нравах и нормах обычного права крестьян Зарайского уезда Рязанской губернии. Выводы, к которым пришел автор, были сделаны на основании его деятельности в качестве члена Статистического комитета, исследовавшего жизнь крестьян Рязанской губернии111.

Подлинная картина быта русской деревни 70-х годов XIX века пред.

112 ставлена в письмах А. Н. Энгельгардта из деревни. Автор не только подметил детали народной жизни и труда, но и проанализировал самые глубинные особенности крестьянской психологии, менталитета. Коснулся он и положения женщин в крестьянской среде. Записки А. Н. Энгельгардта пропитаны пониманием и сочувствием к тяготам непростой крестьянской жизни.

Другой мемуарист, помещик Орловской губернии A.A. Фет описал в своих воспоминаниях различные стороны крестьянской жизни. Практицизм в организации хозяйства сочетается в мемуарах A.A. Фета со способностью внимательно вглядываться в крестьянскую жизнь113. В них приводятся описания крестьянского жилища, сельскохозяйственного труда. В воспоминаниях есть много очень тонких и точных наблюдений, характеризующих крестьянское мировоззрение и нравственные принципы народа.

В сочинении A.A. Фета затрагивается тема женского труда, роли женщины в семье, встречаются различные женские образы. Как правило, это жены, матери, работницы. Автор приводит примеры позитивного влияния женщины-хозяйки на всю семью.

Заметки из деревни", автором которых стала помещица И. М. Аничкова, показали деревенскую жизнь в другом ракурсе114. Лейтмотивом «Заметок», изданных в 1900 году, является сожаление о дореформенном времени. Автор дистанцирует свое окружение («мы») и крестьян («они»). Но и при таком рассмотрении И. М. Аничкова представила интересные подробности крестьянского быта конца XIX века. Ее мемуары можно считать отражением распространенной среди дворян-помещиков точкой зрения на народную жизнь.

В мемуарах С. А. Толстой, охвативших события с 1844 по 1901 годы, описывается разнообразная деятельность, связанная с оказанием помощи крестьянству115. Автор рассказала об организации столовых и приютов в период голода 1891 года, об оказании медицинской помощи крестьянкам во время родов.

Н.М. Астырев, служивший писарем в одной из деревень Воронежской губернии с 1881 года, также оставил книгу воспоминаний об этом периоде своей жизни116. Автор сосредоточил свое внимание на крестьянском самоуправлении и нормах обычного права. Он упомянул подробности, касающиеся различных сторон крестьянской жизни и быта, в том числе тех, которые характеризовали положение женщин в черноземной деревне.

Особой ценностью обладают воспоминания женщин — земских врачей и учительниц, которые демонстрируют не только неравнодушное отношение к судьбе крестьянства, желание помочь делом, но и множество четко подмеченных деталей сельской жизни и быта. Отличительной особенностью этой группы мемуаров является внимание к подробностям именно женской жизни. Только женский взгляд мог выхватить те едва уловимые черты, из которых складывалась жизнь крестьянок.

Характеристика отношений внутри женского социума была дана земской учительницей О. В. Кайдановой. Ее публикация «Лето в деревне» (1893).

117 представляет черты труда и досуга сельских женщин .

В.И. Дмитриева, окончив врачебные курсы в Петербурге, в 1894 году работала эпидемическим врачом в Задонском уезде Воронежской губернии. На основе личных впечатлений об этом периоде она создала ряд художественных произведений («Димка», «Малыш и Жучка», «Червонный хутор» и др.). В 1896 году В. И. Дмитриева опубликовала свои воспоминания118. Автор коснулась таких проблем как состояние медицинской помощи в уезде, отношение крестьян к смерти. Конкретные судьбы, трагедии, увиденные ею в крестьянских избах, предстают перед нами из заметок В. И. Дмитриевой.

В 1892—1893 гг. функционировал Особый комитет для помощи нуждающимся вследствие неурожая 1891 года, уполномоченной от которого в Воронежской губернии являлась С. А. Давыдова. Она опубликовала воспоминания об этой деятельности119. Автор описала атмосферу отчаяния, царившую в деревнях и тот энтузиазм, с которым крестьянки брались за любую работу, которая могла принести пользу их семьям.

Драматичные картины бедствий крестьян в период голода 1891 года донесли до нас К. К. Арсеньев и A.A. Корнилов120.

Для представления наиболее полной картины жизни русских крестьянок был проанализирован большой пласт публикаций рубежа XIXXX вв. И. И. Юкина подчеркивает, что «работы русских историков того времени сегодня сами выступают как исторический источник», так как отражают мнение современников-представителей разных социальных слоев и групп, обще.

121 ственно-политических течении .

В распоряжении современных исследователей истории русских крестьянок имеется достаточно обширный и разнообразный материал. Однако он требует систематизации и дальнейшего анализа. Возможно привлечение и новых источников. Эти обстоятельства демонстрируют необходимость продолжения научных исследований в данном направлении.

Используемые в диссертационном исследовании источники позволили представить результаты, которые соответствуют принципами объективности и комплексности, а также применимы в рамках тендерного подхода к изучению исторического прошлого. Источниковая база позволила провести работу, направленную на реализацию поставленной исследовательской цели и задач.

Целью данного исследования является комплексный анализ женского труда и его роли в крестьянском хозяйстве Черноземья, выявление тех изменений, которые происходили в нем в 60-е годы XIX — начале XX вв., их влияния на самосознание и положение крестьянки в семье и общине.

Реализация поставленной цели осуществляется путем решения следующих задач:

— определить влияние модернизационных процессов в русской деревне на повседневный труд крестьянок;

— охарактеризовать правовое положение крестьянок Черноземного Центра на основе анализа повседневных практик, с которыми сталкивались сельские жительницы;

— выявить основные характеристики положения женщины в крестьянской среде и их взаимосвязь с трудовой деятельностью крестьянок;

— проанализировать составляющие компоненты женского труда в крестьянских хозяйствах по двум основным сферам его приложения — домашней и сельскохозяйственной;

— проанализировать изменение нравственно-психологического отношения русских крестьянок к своему труду и восприятие женского труда в крестьянской среде под воздействием модернизационных процессов;

— рассмотреть проблему втягивания женщин-крестьянок в рынок рабочих рук в 60-е гг. XIX — начале XX вв. на примере их участия в поденных сельскохозяйственных работах и кустарной промысловой деятельности.

Хронологические рамки диссертационного исследования определяются периодом с 1861 до начала 1905 года. Реформа 1861 года повлекла за собой кардинальные изменения в жизни русского крестьянства, в том числе и женской его половины. К началу XX века последствия этой реформы проявились уже в достаточной степени, что дает возможность проследить изменения в деятельности и социальном статусе крестьянок в динамике, увидеть их глубину и интенсивность.

Это время глубоких социально-экономических, психологических изменений в русской деревне. Происходило разрушение традиционного общества, что отразилось на положении сельских тружениц, приводя к их раскрепощению и росту их самостоятельности.

Верхняя граница исследования обусловлена тем, что революция 19 051 907 гг. и Столыпинская аграрная реформа оказали значительное влияние на русскую деревню, прервали естественный ход ее развития, привели к изменению условий существования крестьянства, в том числе и его женской половины.

Географические границы охватывают территорию Центрального Черноземья. В работе использованы материалы по Воронежской, Курской, Орловской, Рязанской, Тамбовской губерниям. Обозначенный выбор не случаен. Этот регион, как по преимуществу сельскохозяйственный и представленный несколькими миллионами крестьян, позволяет проследить изменения в положении крестьянок в самой российской глубинке. Большинство новых процессов и тенденций 60-х г. XIX — начала XX вв. проявлялись в Черноземье медленнее, чем в целом по России. Приверженность местного населения к традиционным ценностям и устоям была наиболее прочной.

Методологической основой диссертационной работы являются принципы историзма и научного объективизма. Исследуемые факты и явления представлены во взаимосвязи и развитии. При их анализе применяются комплексный, диалектический и системный подходы.

В работе с источниками по теме использовался метод статистического анализа, который позволил выявить основные тенденции процессов, связанных с женским трудом в Центральном Черноземье, а также историко-сравнительный метод, дающий возможность раскрыть сущность изучаемых процессов и определить их специфику в изучаемом регионе.

Изучаемая проблематика дает возможность применения и этноистори-ческого подхода, выработанного школой Анналов. Он позволяет увидеть и проанализировать жизнь обычных, малозаметных в истории людей, к которым можно с уверенностью отнести скромную фигуру русской крестьянки.

Наряду с традиционными методами использовался тендерный подход, заключающийся в исследовании исторической реальности с точки зрения определенных социальных групп и общностей. В представленной диссертации история русского крестьянства Черноземья 60-х г. XIX — начала XX вв. рассматривается посредством изучения жизнедеятельности крестьянок Центрального Черноземья. Через рассмотрение жизни простых деревенских женщин, анализируются все связи и закономерности развития русской деревни исследуемого периода.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые дается оценка вклада нескольких миллионов сельских тружениц в крестьянское хозяйство Центрального Черноземья, комплексно рассматривается весь спектр проблем, связанных с изменениями в жизни и труде крестьянок в период развития товарно-денежных отношений в России. Проблема модернизации общества и роста женского самосознания и независимости изучается на примере анализа деятельности не представительниц высших сословий, как это делалось традиционно, а женщин-крестьянок.

Данные, использованные в работе, позволили опровергнуть общепринятое мнение о том, что крестьянство Черноземья мало ощущало на себе влияние модернизационных процессов, происходивших в указанный период.

Положение женщины в российской глубинке, как свидетельствуют представленные источники, нельзя характеризовать как бесправное и униженное.

В работе представлен анализ как уже опубликованных, так и ранее не введенных в научный оборот данных, которые дополняют уже имеющееся представление по заявленной проблеме, а также раскрывают ее новые аспекты.

В диссертации сформулировано новое понятие «трудовое равновесие», отражающее существовавшее в крестьянской среде отношение к сочетанию мужского и женского труда в хозяйстве.

Положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1. В период модернизации в России женский труд продолжал играть важную роль в развитии крестьянских хозяйств Центрального Черноземья. В 60-е годы XIX — начале XX вв. происходили изменения в условиях, структуре женского труда в деревне. Проявилась тенденция к сокращению времени, затрачиваемого крестьянками на ведение хозяйства, и увеличивалась ее занятость в сельском хозяйстве и промысловой деятельности.

2. Наиболее оптимальным условием функционирования крестьянского хозяйства являлось соблюдение трудового равновесия, при котором каждой паре мужских рабочих рук соответствовала пара женских.

3. В период развития рыночных отношений в России женский труд получил оценку в денежном эквиваленте и был востребован на рынке труда. Крестьянки нанимались для выполнения сельскохозяйственных работ, участвовали в кустарных промыслах, реже — уходили в города. Женский наемный труд стоил дешевле мужского, составляя в среднем 0,65 от его рыночной цены.

4. Изменения в сознании сельских тружениц выразились в росте их самооценки, приобретении прав в выборе супруга и распоряжении своим трудом. Женщины выступали за семейные разделы, которые способствовали переходу к более демократичной форме семьи — малой. Но и в больших патриархальных семьях роль женщины постепенно возрастала.

5. Крестьянки обладали достаточно широкими имущественными правами, что обеспечивалось их трудом в семейном хозяйстве. В русской деревне существовала женская собственность, неприкосновенность которой закреплялась нормами обычного права. Женщины могли выступать в качестве наследниц четвертных земель. Вдовы имели право распоряжаться семейной собственностью, земельным наделом и денежными средствами до взросления сыновей.

6. Повышение роли женщины наблюдалось не только во внутрисемейных отношениях, но и в крестьянской среде в целом, что являлось следствием признания важности женского труда. В конце XIX — начале XX вв. стали фиксироваться отдельные случаи наделения крестьянок землей в условиях общинного землевладения, участия женщин в мирских сходах.

Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что собранный и проанализированный в нем материал может быть использован при дальнейшей разработке проблем, связанных с историей крестьянства Черноземья второй половины XIX — начала XX вв. Представляется возможным на основе данной работы составить программы спецкурсов по тендерной истории и истории повседневности для студентов ВУЗов, а также использовать для расширения имеющихся программ по краеведению и отечественной истории.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были представлены в ходе работы межвузовских научно-практических конференций. «Актуальные проблемы социально-гуманитарной модернизации России: научно-теоретический и практический аспекты» (Воронеж, 2008 г.) и «XXI век: вызовы времени. Региональный, российский, международный аспекты» (Воронеж, 2009 г.), IV Бартеневских чтений (Липецк, 2010 г) и др. Они обсуждались на заседании кафедры отечественной истории ЛГПУ. Было опубликовано десять статей, содержащих представленные в диссертации материалы, в том числе три — в сборниках, рецензируемых ВАК.

Структура и основное содержание диссертации определяется темой, целью и поставленными задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав и заключения.

1. Воронежская губернская земская управа. 1866−1917. Ф. И-20. Оп. 1. Д. 2, 12, 135, 479, 737, 6363. Оп. 12. Д. 21−32. Оп. 36. Д. 30. Государственный архив Липецкой области (ГАЛО):

2. Решения Воейковского волостного суда Данковского уезда Рязанской губернии. Ф. 206. Оп. 1. Д. 2−15, 17−19, 21−25, 27, 28, 102−105, 107−109, 111, 112, 114−117, 119−122, 124−134, 231−236, 238−241, 243−254.

3. Решения Крючковского волостного суда Раненбургского уезда Рязанской губернии. Ф. 245. Оп. 1. Д. 1−7, 9−12, 15−38, 40−44, 47−58, 60−63, 65−67, 69, 70, 92, 93, 93−98, 100−116, 118. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО):

4. Тамбовская губернская земская управа. Ф. 143. Оп. 1. Д. 3526.

5. Козловская уездная земская управа. 1863−1917. Ф. 149. Оп. 1. Д. 125, 234, 343,351,385.

6. Кирсановская уездная земская управа. Ф. 150. Оп. 1. Д. 46, 69.

7. Моршанская уездная управа. Ф. 152. Оп. 1. Д. 75. Опубликованные источники.

8. Материалы Высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 по 1900 гг. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России. СПб., 1903.

9. Материалы повторной переписи крестьянских хозяйств Воронежской губернии 1900 года. Воронеж, 1903.

10. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Население империи по переписи 28 января 1897 года по уездам. СПб., 1897- Население городов по переписи 28 января 1897 года. СПб, 1897.

11. Сборники статистических сведений по Воронежской губернии. Т. 1−12. Воронеж, 1884−1893.

12. Сборники статистических сведений по Курской губернии. Т. 1−14. Курск, 1883−1887.

13. Сборники статистических сведений по Орловской губернии. Т. 1−9. Орел, 1886−1897.

14. Сборники статистических сведений по Рязанской губернии. Т. 1−12. Рязань, 1882−1890.

15. Сборники статистических сведений по Тамбовской губернии. Т. 1−12. Тамбов, 1880−1893.

16. Свавицкая З. М., Свавицкий H.A. Земские подворные переписи 18 801 913. Поуездные итоги. М., 1926.

17. Сводный сборник по 12 у.е.здам Воронежской губернии. Воронеж, 1897.

18. Сельскохозяйственный обзор по Орловской губернии за 1898. Орел, 1899.

19. Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. Выпуск I. Губернии Центральной земледельческой области. СПб., 1880.

20. Статистические данные о составе и бюджетах типических хозяйств по Воронежской губернии // Щербина Ф. А. Крестьянские бюджеты. Воронеж, 1900.

21. Статистический временник Российской империи. Серия II. Выпуск 10. СПб., 1875.

22. Статистический временник Российской империи. Серия II. Выпуск 16. СПб., 1879.

23. Статистический временник Российской империи. Серия III. Выпуск 4. СПб., 1884.

24. Страховые и пожарные условия в селениях Воронежской губернии по данным исследования, проведенного летом 1912 г. Воронеж, 1915.

25. Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. СПб., 1903.

26. Труды совещания при Воронежской губернской управе гг. земских врачей по вопросу об организации летних деревенских яслей-приютов. 19−21 апреля 1901. Воронеж, 1901.

27. Труды совещания (VI губернского съезда) земских врачей и председателей земских управ Воронежской губернии. 23 30 августа 1897 года. Т. 1. Воронеж, 1897.

28. Труды VII совещания земских врачей и председателей земских управ Воронежской губернии. 25 31 августа 1900 года. Т. 1. Воронеж, 1900.

29. Труды VII совещания земских врачей и председателей земских управ Воронежской губернии. 25−31 августа 1900 года. Т. 2. Воронеж, 1904.

30. Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности в России. Выпуск XV. Кустарная промышленность Орловской губернии. СПб., 1886.Мемуары.

31. Аничкова И. М. Заметки из деревни. СПб., 1900.

32. Арсеньев К. К. Из недавней поездки в Тамбовскую губернию // Вестник Европы. 1892. № 2.

33. Архив истории труда в России. Пг., 1924.

34. Астырев Н. М. В волостных писарях. Очерки крестьянского самоуправления. М., б/г.

35. Бобков Ф. Б. Из записок бывшего крепостного человека // Исторический вестник. 1907. № 5−7.

36. Васильев И. В. Мои воспоминания // Воспоминания русских крестьян XVIII первой половины XIX века. М., 2006.

37. Гарин-Михайловский Н. Г. Несколько лет в деревне // Гарин-Михайловский Н. Г. Рассказы и очерки. М., 1975.

38. Давыдова С. А. Записка о женских работах в Воронежской и Нижегородской губерниях. СПб., 1894.

39. Дмитриева В. И. По деревням: из заметок эпидемического врача // Вестник Европы. 1896. № 10.

40. Кайданова С. А. Лето в деревне // Мир Божий. 1893. № 4.

41. Корнилов A.A. Семь месяцев среди голодающих крестьян. М., 1893.

42. Назарьев В. Современная глушь // Вестник Европы. 1872. № 2.

43. Немирович-Данченко В. И. Елец. Из записной книжки скучающего туриста//Елецкая быль. Краеведческий сборник. Выпуск 1. Липецк, 1994.

44. Николаев М. Е. Мои воспоминания. М., 1910.

45. Св. Селезнев. Этнографические сведения о Рязанской губернии. Народные юридические обычаи, существующие в Зарайском уезде Рязанской губернии, собранные действительным членом Статистического Комитета священником Селезневым. Рязань, 1871.

46. Семенов С. Т. Двадцать пять лет в деревне. Пг., 1915.

47. Семенова-Тян-Шанская О. П. Жизнь «Ивана». Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний. Рязань, 1995.

48. Столяров И. Я. Записки русского крестьянина // Записки очевидца: воспоминания, дневники, письма. М., 1889.

49. Толстая С. А. Моя жизнь // Новый мир. 1978. № 8.

50. Успенский Г. И. Крестьянские женщины // Русская мысль. 1890. № 4.

51. Фет A.A. Жизнь Степановки или лирическое хозяйство. М., 2001.

52. Энгельгардт А. Н. Из деревни: 12 писем. М., 1987.Исследования.

53. Абрамов В. Ф., Живоздрова С. А. Земская статистика национальное достояние // Социологические исследования. 1996. № 2.

54. Александров В. А. Семейно-имущественные отношения до начала XX в. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

55. Альфа. Бабий вопрос // Женский вестник. 1905. № 8.

56. Амфитеатров А. Женщина в общественных движениях России. СПб., 1907.

57. Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881−1904. М., 1980.

58. Аполлон Б.ий. Судьба женщин у разных народов // Женский вестник. 1868. № 1.

59. Асташова А. Н. Крестьянство Воронежской губернии в 60−90-е г. XIX в. (быт, нравы, традиции, обычаи): Автореф.. дис. канд. ист. наук. Воронеж, 2003.

60. Афиногенов А. О. Жизнь женского населения Рязанского уезда в период детородной деятельности женщин и положение дела акушерской помощи этому населению. СПб., 1903.

61. Безгин В. Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX начала XX века). М., Тамбов, 2004.

62. Безгин В. Б. Крестьянский самосуд и семейная расправа (конец XIX начало XX вв.) // Вопросы истории. 2005. № 3.

63. Белякова Е. Бабьи стоны: как разводились в Российской империи // Родина. 2002. № 7.

64. Бережная C.B. Художественные промыслы Курского края в XVIII—XIX вв. // Бартеневские чтения. Тезисы докладов и сообщений. Липецк, 2000.

65. Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX начала XX в. Л., 1988.

66. Бернштам Т. А. Хитро-мудро рукодельице // Женщина и вещественный мир культуры у народов Европы и России. СПб., 1999.

67. Бломквист Е. Э., Ганская O.A. Типы крестьянского жилища середины XIX начала XX в. // Русские: историко-этнографический атлас. М., 1967.

68. Болыпова С. И. Рязанские вышивальные промыслы конца XIXначала XX в. // Художественные промыслы России. Теория и практика. М., 1992.

69. Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (на примере Владимирской губернии). СПб., 1993.

70. Вардугин Н. Русская одежда: История народного костюма от скифских до советских времен. Саратов, 2001.

71. Васильцова З. П. Мудрые заповеди народной педагогики. М., 1988.

72. Васильчиков А. И. Сельский быт и сельское хозяйство в России. СПб., 1881.

73. Весин Л. П. Современный великорус в его свадебных обычаях и семейной жизни // Русская мысль. 1891. № 9,10.

74. Воронцов В. П. Очерки крестьянского хозяйства. Статьи 1882−1886 годов. СПб., 1911.

75. Вострышев М. И. Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860−1920;е гг. М., 2004.

76. Глотова В. В. Крестьянская семья во второй половине XIX в. (на материалах Курской губернии): Автореф. дис.. канд. ист. наук. Воронеж, 2005.

77. Горбов С. Опыт санитарно-статистического исследования села Предте-чево Елецкого уезда, Орловской губернии. Елец, 1887.

78. Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М., 1986.

79. Громыко М. М. Мир русской деревни. М., 1991.

80. Гумп Э. Образование и грамотность в глубине России. Воронежская губерния 1885−1897 гг. // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.). М., 1996.

81. Гуревич Л. Вопрос о равноправии женщин в крестьянской среде // Союз женщин. 1907. № 1.

82. Даль В. И. Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа. В 2-х т. СПб., 1997.

83. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х томах. М., 2001.

84. Давыдова С. А. Русское кружево и русские кружевницы. СПб., 1892.

85. Давыдова С. А. Кружевной промысел Елецкого уезда. СПб., 1913.

86. Давыдова С. А. Женские кустарные промыслы в России. СПб., 1913.

87. Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе 1861−1880 гг. М., 1978.

88. Дьячков В. Л. О женской доле, мужской роли и нашем месте под Солнцем, или о том, что бывает за неправильное и несознательное демографическое поведение // Социальная история. М., 2000.

89. Дьячков В. Л. Природно-демографические циклы как факторы российской истории, XIX первая половина XX в. // Социальная история Российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в ХУШ-ХХ вв. Мат-лы междунар. конф. Тамбов, 2002.

90. Дьячков В. Л., Канищев В. В. Послание Б.Н. Миронову // Круг идей: алгоритмы и технологии исторической информатики: Труды IX конференции Ассоциации «История и компьютер». М., Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2005.

91. Ершов С. П. Елецкие кружева и кружевницы. Историко-экономический очерк. Елец: ЕГУ, 2000.

92. Есиков С. А. Крестьянская поземельная община Черноземного Центра России в пореформенное время (1861−1905 гг.) // Власть и народ: проблемы взаимодействия (XVII начало XX вв.): материалы IV Бартеневских чтений. Липецк, 2010.

93. Ефименко А. Я. Крестьянская женщина // Дело. 1873. № 2,3.

94. Ефименко А. Я. Народные юридические воззрения на брак // Знание. 1874. № 1.

95. Ефименко А. Я. Трудовое начало в народном обычном праве // Ефименко А. Я. Исследования народной жизни. Выпуск 1. М., 1884.

96. Жбанков Д. Н. Бабья сторона (Статистико-этнографический очерк). Кострома, 1891.

97. Женская повседневность в России в XVIII—XX вв. Мат-лы междунар. конф. Тамбов, 2003.

98. Женщина и вещественный мир культуры у народов Европы и России. СПб., 1999.

99. Земцов Л. И. Волостной суд в России 60-х первой половины 70-х годов XIX века (по материалам Центрального Черноземья). Воронеж, 2002.

100. Земцов Л. И. Крестьянки в волостном суде (по материалам Рязанской губернии 60−70-х гг. XIX в.) // Социальная история Российской провинции В контексте модернизации аграрного общества в XVIII—XX вв. Мат-лы междунар. конф. Тамбов, 2002.

101. Земцов Л. И. Крестьянский самосуд: правовые основы и деятельность волостных судов в пореформенной России (60−80-е гг. XIX в.). Воронеж, 2007.

102. Земцов Л. И. Мирская жизнь великорусского крестьянства на рубеже XIX—XX вв. // Власть и народ: проблемы взаимодействия (XVII начало XX вв.): материалы IV Бартеневских чтений. Липецк, 2010.

103. Ковальченко И. Д., Милов Л. В. Всероссийский аграрный рынок XVIII-начало XX века. М., 1974.

104. Ковальченко И. Д., Моисеенко Т. Л., Селунская Н. Б. Социально-экономический строй крестьянского хозяйства европейской России в эпоху капитализма (источники и методы исследования). М., 1988.

105. Коллонтай A.M. Социальные основы женского вопроса. СПб., 1909.

106. Коллонтай A.M. Новая женщина // Современный мир. 1913. № 9.

107. Колпенский В. Отхожие промыслы крестьян по официальным данным 90-х годов XIX века // Архив истории труда в России. Пг., 1924.

108. Крупская H.K. Женщина Страны Советов равноправный гражданин. М., 1938.

109. Лазовский Н. Личные отношения супругов по русскому обычному праву // Юридический вестник. 1883. № 6, 7.

110. Лаухина Г. В. Имущественные права русских крестьянок второй половины XIX в. (по материалам Крючковского волостного суда Рязанской губернии) // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей. Вып. 3. Липецк, 2006.

111. Лаухина Г. В. Мужской и женский труд в крестьянском хозяйстве Черноземья во второй половине XIX в. // Вехи минувшего. Ученые записки исторического факультета. Вып. 4. Липецк, 2007.

112. Лаухина Г. В. Домашний повседневный труд крестьянок во второй половине XIX в. // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей. Вып. 4. Липецк, 2007.

113. Лаухина Г. В. Дети и материнство в жизни русских крестьянок Черноземья второй половины XIX в. // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей. Вып. 5. Липецк, 2008.

114. Лаухина Г. В. Влияние модернизационных процессов на положение женщин-крестьянок Черноземья в 70−90-е годы XIX в. // Актуальные вопросы социально-гуманитарных наук. Межвузовский научный сборник. Вып. 6. Воронеж, 2008.

115. Лаухина Г. В. Русская крестьянка второй половины XIX в дореволюционной историографии // Актуальные вопросы социально-гуманитарных наук. Межвузовский научный сборник. Вып. 7. Воронеж, 2009.

116. Лаухина Г. В. Поземельная община и женщина-крестьянка в 60−90-е годы XIX века (по материалам Центрального Черноземья) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2009. № 115.

117. Лаухина Г. В. Тендерные стереотипы во взглядах на роль женщины в великорусской крестьянской семье (вторая половина XIX в.) // Власть и народ: проблемы взаимодействия (XVII начало XX вв.): Материалы IV Бартенев-ских чтений. Липецк, 2010.

118. Лаухина Г. В. Трудовой состав крестьянских хозяйств Центрального Черноземья в 80−90-е гг. XIX в. (гендерный аспект) // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Вып. 12 (92), 2010.

119. Ленин В. И. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве // Полн. собр. соч. Т. 1.

120. Ленин В. И. Развитие капитализма в России // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3.

121. Ленин В. И. Капиталистический строй современного земледелия // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 19.

122. Листова Т. А. Русские обряды, обычаи и поверья, связанные с повивальной бабкой // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

123. Листова Т. А. Религиозно-нравственное отношение к деторождению в русской семье // Православная жизнь русских крестьян Х1Х-ХХ веков. М., 2001.

124. Листова Т. А. Народный православный обряд создания семьи // Православная жизнь русских крестьян в Х1Х-ХХ веках. М., 2002.

125. Листова Т. А. Народные представления о душе, связанные с деторождением // Православная вера и традиции благочестия у русских в УШ-ХХ веках. М., 2002.

126. Листова Т. А. Трудовое воспитание в крестьянской среде // Православная жизнь русских крестьян Х1Х-ХХ веков. М., 2001.

127. Литвак Б. Г. Русская деревня в реформе 1861 г. Черноземный центр 18 611 895 гг. М., 1975.

128. Литошенко Л. Н. О земле. Выпуск 1. М., 1921;

129. Лохтин П. К вопросу о реформе сельского быта крестьян. М., 1902.

130. Лудмер Я. А. Бабьи стоны // Юридический вестник. 1884. № 11, 12.

131. Лудмер ЯЛ. Бабьи дела на мировом суде // Юридический вестник. 1885. № 11.

132. Милов Л. В. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М., 1996.

133. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIIIначало XX в.). В 2-х томах. СПб., 2000.

134. Миронов Б. Н. «Сыт конь богатырь, голоден — сирота»: питание, здоровье и рост населения в России второй половины XIX — начала XX века // Отечественная история. 2002. № 2.

135. Миронов Б. Н. Можно ли увидеть всю Россию из Малых Пупков? // Круг идей: алгоритмы и технологии исторической информатики: Труды IX конференции Ассоциации «История и компьютер». М., Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2005.

136. Миронов Б. Н. Униженные и оскорбленные // Родина. 2006. № 1.

137. Морозов И. А., Слепцова И. С. Круг игры. Праздник и игра в жизни севернорусского крестьянина (XI-XX вв.). М., 2004.

138. Мужики и бабы: мужское и женское в русской традиционной культуре. Энциклопедия. СПб., 2005.

139. Правовые основы и организация опеки над малолетними в крестьянской среде во второй половине XIX начале XX вв. (по материалам Тамбовской губернии): Автореф.. дис. канд. ист. наук. Тамбов, 2011.

140. Переверзева E.H. Численность и состав женского населения Курской губернии на рубеже XIX—XX вв. // Социальная история Российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVIII—XX вв. Мат-лы меж-дунар. конф. Тамбов, 2002.

141. Победоносцев К. П. Народное просвещение // Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени. М., 1993.

142. Победоносцев К. П. Письма к Александру III // Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени. М., 1993.

143. Пушкарева Н. Л. Русская женщина: история и современность. М., 2002.

144. Пушкарева Н. Л. Женщина в русской семье // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

145. Рашин А. Г. Население России за 100 лет (1811−1913). М., 1956.

146. Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры. М., 2001.

147. Рындзюнский П. Г. Крестьянская промышленность в пореформенной России. М., 1966.

148. Рындзюнский П. Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX в. М., 1983.

149. Рэнсел Д. «Старые младенцы» в русской деревне // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М., 1996.

150. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.). В 2-х томах. СПб., 2000.

151. Савельев A.A. Личные и имущественные отношения между супругами // Юридический вестник. 1878. № 12.

152. Савельев A.A. Юридические отношения между супругами по законам и обычаям великорусского народа. СПб., 1881.

153. Самарин Ю. Ф. Национальное самосознание // Самарин Ю. Ф. Православие и народность. М., 2008.

154. Сафьянова A.B. Внутренний строй русской семьи Алтайского края во второй половине XIX начале XX в. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

155. Селиванов В. В. Свод данных об экономическом положении крестьян в Рязанской губернии. Рязань, 1887.

156. Слепцова И. С. Народные игры и использование их в воспитании // Русские народные традиции и современность. М., 1995.

157. Соболев М. Н. Женский труд в народном хозяйстве XIX века // Мир Божий. 1901. № 9.

158. Соколовский Н. Современный быт русской женщины и судебная реформа // Женский вестник. 1867. № 9.

159. Соловцова-Камская Е. А. Посмертная статья // Исторический вестник. 1881. № 8.

160. Соловьев Е. Т. Гражданское право. Очерки народного юридического быта. Вып. 1. Казань, 1888.

161. Стайте Р. Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. 1860−1930. М., 2004.

162. Стахович А. Елецкие кружева // Русские ведомости. 1893. № 34.

163. Струмилин С. Г. Статистика льна в царской России к 1914 г. // Избранные произведения. Т. 1. Статистика и экономика. М., 1964.

164. Струмилин С. Г. Экономика труда // Струмилин С. Г. Избранные произведения. Т. 3. М&bdquo- 1964.

165. Тарадин И. Крестьянка в аграрном движении Воронежской губернии 1905;1906 года. Воронеж, 1925.

166. Твердова-Свавицкая Е. М. Очерки кустарной промышленности Елецкого уезда. М., 1916.

167. Теоретические проблемы исторических исследований. Выпуск II. М., 1999.

168. Тишкин Г. А. Женский вопрос и правительственная политика 60−70-х г. XIX в. // Вопросы истории России XIX начала XX века. Л., 1983.

169. Тишкин Г. А. Женский вопрос в истории России // Феминизм и российская культура. СПб., 1995.

170. Тютрюмов И. Крестьянская семья // Русская речь. 1879. № 4.

171. Убоженко Н. В. Правосознание и менталитет крестьянства в бюрократической системе России XIX века (судьба семьи саратовской крестьянки П.И. Ерыкалиной) // Саратовский краеведческий сборник. Из-во Саратовского университета. 2002.

172. Федяевский К. К. Крестьянские семьи Воронежского уезда по переписи 1897 г. СПб., 1905.

173. Фортунатов А. Ф. Несколько страниц из экономии и статистики сельского хозяйства. М., 1909.

174. Харламов И. Женщина в русской семье // Русское богатство. 1880. № 3,4.

175. Чаянов A.B. Организация крестьянского хозяйства // Крестьянское хозяйство: избранные труды. М., 1989.

176. Челинцев А. Н. Опыт изучения организации крестьянского хозяйства в целях обоснования общественной и кооперативной-агрономической помощи на примере Тамбовской губернии. Харьков, 1919.

177. Черменский П. Н. От крепостного права к Октябрю в Тамбовской губернии. Тамбов, 1928.

178. Чижикова Л. Н. Свадебная обрядность сельского населения Курской губернии в XIX начале XX в. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

179. Шангина И. И. Русские дети и их игры. СПб., 2000.

180. Шангина И. И. Русский народ. Будни и праздники. СПб., 2003.

181. Шаповалова С. П. Религиозно-нравственное отношение к рождению девочки в крестьянской семье пореформенного периода // Белогорье. Белгород, 2003. № 4.

182. Шаповалова С. П. Крестьянская свадьба в Курской губернии пореформенного периода // Белгородский краеведческий вестник. Вып. 3. Белгород, 2003.

183. Шаповалова С. П. Развод в судьбе крестьянской женщины Курской губернии в конце XIX начале XX вв. // Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура. Мат-лы междун. науч.-практ. конф. Часть 2. Белгород, 2005.

184. Шаповалова С. П. Досуг крестьянской женщины Курской губернии в пореформенный период // Белогорье: Белгородский краеведческий альманах. Выпуск 5. Белгород, 2006.

185. Шаповалова С. П. Крестьянская женщина Центрального Черноземья в 60−90-е годы XIX века (исторический портрет): Автореф. .дис. канд. ист. наук. Воронеж, 2003.

186. Щербина Ф. А. Крестьянские бюджеты и зависимость их от урожаев и цен на хлеба. СПб., 1897.

187. Щербина Ф. А. Крестьянские бюджеты. Воронеж, 1900.

188. Щербинин П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII начале XX в. Автореф. дис.. док. ист. наук. М., 2005.

189. Щербинин П. П. «Военный фактор» в формировании гражданственности россиянок в XIX начале XX в. // Женщина в гражданском обществе: Мат-лы конф. СПб., 2002.

190. Щербинин П. П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII начале XX в. Тамбов., 2004.

191. Щербинин П. П. Повседневная жизнь русской солдатки по документам Госархива Тамбовской области. XIX-начало XX в. // Отечественные архивы. 2004. № 6.

192. Шингарев А. И. Вымирающая деревня // Шуваев K.M. Старая и новая деревня. М., 1937.

193. Шмидт О. К вопросу о семейных разделах // Русская мысль. 1886. № 1.

194. Щепкина E.H. Женское движение. СПб., 1906.

195. Щепкина E.H. Из истории женской личности в России. СПб., 1914.

196. Шпилев CA. Краткий очерк экономического положения крестьянских обществ Тамбовской губернии. Тамбов, 1897.

197. Энгел Б. Бабья сторона // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М., 1996.

198. Воронежская 18 841 891 12 374 227 1 253 294 1 234 161 507 614 41,1 540 212 43,8.

199. Курская 18 811 885 15 294 847 962 029 935 750 473 649 49,2 459 547 49 Д.

200. Орловская 18 851 887 6 122 740 382 968 381 977 174 530 45,6 186 699 48,9.

201. Рязанская 18 811 887 12 257 296 803 061 811 874 406 278 50,6 418 722 51,6.

202. Тамбовская 18 801 884 12 317 051 1 061 557 1 060 489 504 342 47,5 513 954 48,5Источник: Свавицкая З. М., Свавицкий Н. А. Земские подворные переписи 1880−1913. Поуездные итоги. М., 1926. С. 12−17, 22−27, 32−37.