Византийское художественное влияние в армянской миниатюре XI века. 
Адрианопольское и Трапезундское Евангелия: к вопросу об искусстве армян-халкидонитов

В основу данной работы легли две армянские иллюстрированные рукописи XI века, известные как Адрианопольское и Трапезундское Евангелия. Манускрипты хранятся в Венеции, в библиотеке конгрегации армянских мхитаристов.

Две вышеназванные рукописи представлены в научной литературе, но не достаточно известны и монографически не изучены. Первые шаги в этом направлении / 1 ' были предприняты еще К. Вайцманом в 30-х годах прошлого века, и исследования были частично продолжены Т. Измайловой, но все же этого не достаточно, так как в научном плане эти рукописи очень интересны. Это обусловлено прежде всего тем, что миниатюры двух рукописей примыкают к византийской живописной традиции, а значит важны в контексте не только армянской, но и византийской живописи. Миниатюры этих рукописей достаточно высокого художественного качества и интересны в плане искусствоведческом. Помимо того, Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, датируемые XI веком, представляют один из важных периодов армянского искусства, когда Армения и Византия находились в тесных политических и культурных отношениях, когда имело место взаимовлияние культур. Две вышеназванные армянские рукописи — яркий показатель этих процессов. Это тем более важно, что в контексте армяно-византийских культурных связей памятники живописи еще не рассматривались. Обращение к Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям было вызвано желанием всестороннего исследования этих памятников, определения их места в контексте армянского и византийского искусства, что в свою очередь затрагивает еще одну грань армяно-византийских отношений XI века.

Включение в рамки одной работы двух памятников было обусловлено рядом причин. Во-первых, и Адрианопольское, и Трапезундское Евангелия, точнее, украшающие их миниатюры стилистически примыкают к византийской живописи. Сближает их и время создания — XI столетие (одна из рукописей имеет точную дату, а другая датируется приблизительно). Есть еще один важный аспект, объединяющий эти два памятника. Известно, что две вышеназванные рукописи выполнены за пределами Армении, в армянских колониях Византии, скорее, в разных ее регионах: одна в Македонии, о чем известно совершенно точно, а другая — возможно в.

Трапезунде. И, наконец, объединяет эти два памятника общая культурная средаармяно-халкидонитская.

Главные задачи, которые мы ставим в данном исследовании, — это детальное изучение каждого из манускриптов, выявление черт византийского художественного стиля, как для данных памятников, так и в целом для «византинизирующей» струи армянской живописи XI века. На примере Адрианопольского и Трапезундского Евангелий мы имеем результат слияния двух художественных традиций — армянской и византийской, — что и составляет стилистическое своеобразие исследуемых рукописей, наделяет их особыми художественными чертами. Поэтому представляется важным уточнение предпосылок возникновения и результаты византийского художественного влияния в контексте армянского искусства. Другой важной задачей является выявление стилистически близких к Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям памятников с целью определения места двух армянских рукописей в контексте восточпохристианского искусства XI века.

Основной исследовательский метод данной работы — стилистический и иконографический анализ. В этих целях нами привлечен широкий круг памятников конкретного исторического периода, в основном миниатюры и монументальная живопись, а также иконы и скульптура. Так как иконография миниатюр достаточно традиционна, вопросы иконографического характера ставятся в работе по мере их необходимости.

Памятники живописи, к которым мы обращаемся, представляют широкий территориальный спектр: греческие и малоазийские, армянские и грузинские. В этой связи большой интерес представляют в первую очередь греческий и армянский материал, а также грузинский, поскольку исторически культуры двух стран — Армении и Грузии — находились в процессе постоянного взаимодействия как между собой, так и с соседними странами. Более того, начиная с XI века в изобразительном искусстве Грузии намечается византийское художественное влияние, связанное с православной ориентацией Грузинской Церкви. Византийское художественное направление имело там несколько иной характер нежели в памятниках армянского искусства, однако сопоставление и сравнение этих художественных течений помогают лучше понять суть культурных процессов эпохи.

В работе отдельное внимание уделяется уточнению и конкретизации той художественной среды, откуда произошли рукописи, так как и Адрианопольскую, и Трапезундскую рукописи мы относим к одной культурной среде. Данный аспект важен не только с точки зрения изучения памятников и вопросов локализации одной из исследуемых манускриптов, но необходим в целях выявления и характеристики особого культурного явления — искусства армян-халкидонитов. В контексте армяно-византийских политических и культурных связей армянам-халкидонитам принадлежит особая роль. Проблема художественной деятельности армян-халкидонитов была поставлена в работах А. Лидова1 относительно недавно. Наше исследование способствует дальнейшему расширению хронологических границ армяно-халкидонитских памятников.

Если Адрианопольское Евангелие сохранило сведения о месте и времени его написания, то о Трапезундском Евангелии нам ничего не известно. В связи с этим важное значение приобретают вопросы датировки и локализации Трапезундского Евангелия, которым уделяется отдельный параграф в диссертационной работе.

Кроме основных, конкретных задач, связанных непосредственно с каждым из этих манускриптов, нами рассматриваются проблемы более общего плана, без которых не возможно правильно оценить данные памятники и, следовательно, определить их место в истории армянской, а также византийской живописи.

Своеобразным фоном для данного исследования стали два аспекта средневекового армянского искусства. Речь идет об армяно-византийских культурных связях и проблеме искусства армян-халкидонитов. Вопрос армяно-византийских культурных связей достаточно емкий по своему содержанию и сравнительно больше освещается в научной литературе, но все же нет целостного представления этих отношений по причине фрагментарного исследования отдельных его периодов2. Очень часто в исследованиях по армянскому искусству выявляется не совсем верное понимание характера этих культурных отношений и их значения для истории и искусства средневековой Армении. Некоторые исследователи говорят об эпизодическом, формальном характере армяно-византийских отношений, в.

1 Лидов А. М. Росписи Ахталы. Кандид, диссерт. М., 1989; он же: Исскуство армян-халкидонитов // ИФЖ. 1990. № 1- Lidov A. The Mural painting of Akhtala. Moscow, 1991.

2 В исследованиях no данному вопросу основной акцент делается на политический аспект, однако не менее важны проблемы социальные, конфессиональные и культурные, включая архитектуру и живопись. особенности в области культуры и искусства1. Однако исследования последних лет наглядно покачали, что армяно-византийские отношения во всех областях жизнедеятельности, в том числе в области архитектуры и искусства, имели многовековую историю и сильные основы1- «политические Гранины Армении и Византии всегда были нестабильными, а культурные — прозрачными» .

Проблемы армяно-византийских отношений в области культуры и искусства имеют решающее значение для данной диссертационной работы, где основной акцент делается на византийских художественных влияниях в области изобразительного искусства. Попытка представить общую картину армяно-византийских культурных контактов, показать непрерывность данного процесса в контексте армянского искусства, безусловно, не может быть исчерпывающей, но призвана внести некоторую ясность в общее понимание данного процесса. Мы попытаемся дать общий обзор, конкретизируя определенный исторический период — XI пек.

Что касается проблемы армян-халкидонитов, то она, как известно, была поставлена в научной литературе еще в начале XX столетия6, однако вопрос художестенной деятельности халкидонитов вошел в научный оборот относительно недавно, в работах Л. Лидова7. В результате неправильного понимания особенностей и характера культуры и искусства армян-халкилонитов многие памятники рассматриваются вне контекста армянского искусства. Даже сейчас, когда внесена определенная ясность в проблему культурной деятельности армян-халкидонитов как в работах армянских исследователей, так и в работах ученых других стран, многие памятники рассматриваются вне контекста армянской и армяно-халкидонитской.

Еремян Л.О. О взаимоотношениях армянской и византийской архитектуры IV—VII вв., II II Международный симпозиум по армянскому искусству. Сб. док, 1: реван, 1978: Асратян М. Армянская архитектура и историко-географкческие и демографические факторы // ИФЖ. 1996. № 1−2 (на арм. яз.),.

1 Арутюнова-Фиданян В. А. Армяно-византийская контактная зона (X-XI в".). Результаты взаимодействия культур. М&bdquo- 1994; Высоцким А. Ран несредневековая архитектура стран Закавказья и античная традиция // Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов Советского.

Востока. М&bdquo- 1978: Он же: Проблема образца и копии в рамп те ре л не веко вой архитектуре стран.

Закавказья // Научные сообщения. Вып. X. М&bdquo- 1978; Thierry J.-M. Les iniluences Byzantines sur l’art Armenien II JOB. Wien. 1982 T, 32- Мнацаканяи С. Звартноц. Памятник армянского зодчества VI-VI1 веков. М. 1971; Казаряи А. Собор в Аруче и купольные залы Армении VII в. К вопросу о византийском влиянии // Древнерусское искусство. Византия, Русь. Западная Ввропаискусство и культура. СПб., 2002; Он же: Крестово-купольные храмы-триконхи в зодчестве Закавказья и Византии II Византийский мир: искусство Константинополя и национальные традиции. Тезисы. М., 2000; Казарян В. Черты эллинистических традиций в армянской миниатюре И Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов Советского Востока. М&bdquo- 1978 и т. д.

5 Арутннюпа-Фнданян В. А. Повествование о делах армянских. VII в. Источник и время. М., 2004. «Все работы по этой проблеме будут приведены в первой главе диссертационной работы,.

Lidov A, The Mural .- Он же: Росписи Ахталы и искусство армян-халкидонитов И Из истории.

Древнего мира и Средневековья. М. 1987. культуры. Исходя из этого, считаем, что вошедшие в первую главу диссертации вопросы армяно-византийских культурных связей, а также проблема искусства армян-халкидонитов представляют тот аспект, в рамках которого могут быть интерпретированы исследуемые памятники — Адрианопольское и Трапезундское Евангелия.

Известно, что в научной литературе представлены в основном армяно-халкидонитские памятники позднего периода — XIII века, и поэтому создается неверное представление о том, что армяне-халкидониты появились на исторической арене довольно поздно. Между тем самые яркие периоды армяпо-халкидонитской культуры охватывают периоды с конца У1-УП вв., а также Х-Х1 вв. В свете исследований последних десятилетий стало очевидно, что армяно-халкидонитская культура имеет достаточно древние корни, и поэтому выявление более ранних памятников этого круга представляется весьма важным. Включение в научный оборот новых памятников периода XI столетия, таких как Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, значительно дополняет наши знания об искусстве армян-халкидонитов, тем более, что иллюстрированные рукописи никогда еще не рассматривались с точки зрения их халкидонитского происхождения.

Адрианопольское и Трапезундское Евангелия занимают несколько обособленное место среди армянских иллюстрированных рукописей, так как их живописный стиль не совпадает с основной линией художественного развития средневековой армянской живописи. В то же время известно, что среди армянских памятников есть группа рукописей, которые в художественном отношении близки к византийской традиции и, как это будет показано далее, данное направление хотя и не доминировало в целом в контексте армянского искусства, но имело свои проявления и в XI, и в XII веках.

Общеизвестно, что традиционно армянская средневековая живопись близка к сирийским и восточнохристианским образцам, а собственно византийский стиль, в-целом, не был воспринят армянской живописью, в отличие от соседней Грузии. По при этом нельзя сказать, что армянское средневековое искусство осталось безучастным к тем художественным процессам, которые имели место в византийском мире, особенно в центральной ее части. Исходя из исторической и политической ситуации Армения являлась частью восточнохристианского мира, а западные ее территории входили в Византийскую империю. Более того, колонии армян, населяя разные области империи, оказывались в ореоле исторических и культурных процессов и являлись активным звеном в деле межполитических и межкультурных контактов между Арменией и Византией. * * *.

Библиографический обзор, с которого начинается любое научное исследование, мы предлагаем в вводной части, так как литература, посвященная интересующим нас памятникам, немногочисленна. Это в основном небольшие монографии, а также отдельные статьи и заметки общего характера. Мы объединяем библиографический обзор о двух исследуемых нами рукописях, так как в научной литературе они практически всегда представлялись совместно.

Как уже было отмечено, Адрианопольское и Трапезундское Евангелия мало изучены и практически не получили широкой известности в научных кругах. Данное обстоятельство отчасти было связано с тем, что рукописи, хранящиеся за рубежом, в свое время не были доступны армянским исследователям. Об этих памятниках имеются лишь отдельные упоминания в работах по армянскому искусству.

Первый исследователь, который обратил внимание на Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, был французский ученый Ф. Маклер. Он посвятил армянским рукописям из некоторых европейских собраний небольшую книгу каталожного характера. В своей работе «Notices de manuscrits armenien vues dans quelques bibliotheques de l’Europe centrale» (1913), автор дал краткое описание известных ему и им же отобранных армянских рукописей. Этим скромным изданием французский ученый способствовал введению в научный оборот ранее не известных армянских рукописей, в том числе и Адрианопльского и Трапезундского Евангелий. Хотя работа Маклера имела описательный характер, и автор не ставил перед собой задачи дать какую либо научную оценку этим рукописям, но, тем не менее, она оказалась очень полезной, ибо привлекла внимание к армянским иллюстрированным рукописям К. Вайцмана, одного из крупнейших знатоков византийского искусства.

Одновременно с работой Ф. Маклера, в Венеции, в мхитаристской конгрегации, начинается фундаментальная работа по описанию имеющихся в собрании манускриптов, которые с большими перерывами издаются в течение многих лег, однако первый том, куда вошли Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, был о составлен и издан Б. Саргисяном в 1914 году.

Первую научную оценку ранним армянским рукописям Х-Х1 веков., в том числе Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям, дал К.Вайцман. В монографии «Die Armenische Buchmalerei des 10. und Beginnenden 11. Jahrhunderts», изданной в 1933 году, К. Вайцманом были описаны и проанализированы все известные и с художественной точки зрения наиболее значимые армянские иллюстрированные рукописи раннего периода. Небольшое по объему монографическое исследование автора, и сегодня еще не потеряло своего научного значения, хотя некоторые выводы заметно устарели. В работе К. Вайцмана был дан общий стилистический и иконографический анализ миниатюр, были проведены параллели с греческими памятниками, сделаны некоторые основополагающие выводы. Для сравнений и сопоставлений К. Вайцманом был привлечен ряд греческих рукописей раннего периода. Это исследование не получило дальнейшего развития в работах других ученых, а авторы, так или иначе обращавшиеся к ранним армянским рукописям, в основном ссылались на ту же работу К. Вайцмана.

Как уже было отмечено, К. Вайцман первый дал характеристику живописи Адрианопльского и 'Грапезундского Евангелий, обратил внимание на их византийские истоки. Основные проблемы, которые были поставлены К. Вайцманом, касались вопросов стиля и иконографии, затрагивались также вопросы датировки и происхождения памятников. По К. Вайцману Трапезундское Евангелие датируется XI веком, а возможное место происхождения памятника — Трапезунд. Все эти данные в последующий период стали исходными для ряда ученых. Таким образом, К. Вайцманом были очерчены основные художественные проблемы, касающиеся двух рукописей, сделаны главные акценты. Но монография, как уже было отмечено, небольшая по объему, и основная ее цель — дать общее представление об армянской • миниатюрной живописи раннего периода. Учитывая важность проблем, затронутых К. Вайцманом в его работе, и во многом опираясь на них, мы хотим значительно расширить границы начатого им исследования, так как за достаточно большой отрезок времени, прошедший после выхода монографии, накопилось много материала.

8 Саргиспн Б. Каталог армянских рукописей библиотеки Мхитаристов в Венеции. Венеция, 1914 (на арм.яз.).

С. Тер-Нерсесян не посвятила отдельной работы Адрианопольскому и 'Грапезундскому Евангелиям, но в разных ее монографиях и статьях можно найти отрывочные упоминания и замечания по поводу стиля миниатюр этих рукописей. При этом совершенно очевидно, что автор в основном ссылается на монографию К. Вайцмана и полностью соглашается с выводами ученого. Среди работ автора отметим вступительную статью к каталогу венецианских армянских рукописей, небольшую заметку в журнале «Базмавеп», а также статью о Бертском Евангелии, где портреты евангелистов Адрианопольской рукописи приводятся в качестве сравнения. Из отдельных работ отметим монографию «Manuscrits Armeniens illustres des 12, 13-et 14 siecles de la Bibliotheque des peres Mekhitaristes de Venise», обзорную работу «L'art Armenien» и большой сборник ее научных статей «Etudes Byzantines et Armeniennes», где имеются отдельные замечания по поводу интересующих нас памятников, но самое основное это то, что автор касается проблемы армяно-византийских связей в области изобразительного искусства.

В фундаментальном научном труде В. Н. Лазарева «История византийской живописи» есть упоминания об исследуемых нами рукописях. Правда, в этой работе Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям отведено немного места, что понятно, учитывая характер исследования, но данная В. Н. Лазаревым оценка этих рукописей весьма ценна. Во-первых, большое значение имеет то, что две армянские рукописи представлены на общем фоне византийских памятников, включающих и памятники сопредельных с Византией стран: Грузии, Балканских стран, Древней Руси. Обращаясь весьма обзорно к армянским иллюстрированным рукописям X—XI вв.еков, В. Н. Лазарев выделяет из их числа небольшую группу памятников, куда относит Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, а также Евангелие Гагика Карсского. Исходя из стилистических особенностей этих рукописей, B.II. Лазарев определяет их как «византинизирующие"9, тем самым автор ставит вопрос об особом направлении в армянской миниатюрной живописи. Если в работе К. Вайцмана основной комплекс проблем касался самих рукописей, вопросов их стилистики, то в работе В. Лазарева научная проблема получает более широкий аспект. Византинизирующие рукописи здесь представлены как особое направление в армянской миниатюрной живописи, приведены исторические предпосылки их возникновения, отмечено их историческое.

9 Название «византинизирующие» рукописи хотя и условное, но очень точно определяет и, в го же время, выделяет определенную группу армянских рукописей. Поэтому в работе мы часто прибегаем к данному термину. значение. Таким образом, В. Н. Лазаревым были очерчены те основные положения, на которые мы также опираемся в нашем исследовании.

В данной работе большим подспорьем явился иллюстрированный каталог армянских, рукописей венецианского собрания, изданный М. Чанашяном в 1966 г. В альбом-каталог вошли лучшие иллюстрированные рукописи этого собрания, в том числе Адрианопольское и Трапезундское Евангелия. Здесь проводится полное описание рукописей иих миниатюр, в альбоме иллюстрации даны в натуральную-величину и= в хорошей репродукции, что, естественно^ помогло в ходе нашего исследования. Альбом предваряет, как было отмечено выше, вводная, статья.С. Тер-Нерсисян о рукописях собрания. Ценность альбома в том, что, будучи изданным очень качественно (альбом очень большой по формату, а миниатюры даны в натуральную величину), он дал возможность некоторым исследователям иметь полное представление о памятниках, что во многом способствовало, к примеру, успеху монографии Т.Измайловой.

Монография, на которую мы также неоднократно ссылаемся в работе — это книга Т. Измайловой «Армянская миниатюра XI века», вышедшая в свет в 1979 году. В монографии автором была сделана попытка собрать воедино все известные армянские рукописи XI века, описать их, дать характеристику стиля, распределить их по школам и направлениям. Отдельную главу Т. Измайлова посвятила рукописям византинизирующего направления, где автор не только обращается к интересующим нас памятникам данного направленияно и представляет совершенно новые, не известные до этого рукописи и отдельные фрагменты10, обнаруженные за время работы в Матенадаране: Евангелия №.10 434 1069г. и №.275 1071−78гг., а также отдельные листы с фрагментами живописи: Несмотря на то, что две рукописи из собрания Матенадарана — № 10 434 и № 275 — не имеют сюжетных миниатюр, сохранились декоративные заставки к евангельским текстами с традиционным византийским орнаментом и формой заставки^ что позволяет включить эти рукописи в круг византинизирующих рукописных памятников.

В монографии изложение материала дается несколько бессистемно, что, как мы полагаем, было во многом обусловлено тем, что Т. Измайлова не имела возможности видеть рукописи в оригинале, но, тем не менее, в работе есть, ценные наблюдения по.

10 Измайлова Т. Д. Защитные листы некоторых рукописей Матенадарана с «византинизирующими» миниатюрами XI века//ВОН. 1981. № 10.этим памятникам. Правда автор не обращается к византийским иллюстрированным рукописям, но вместо этого привлекает грузинский материал, вероятно лучше ей знакомый. В частности это знаменитый Синаксарь Захария Валашкертского, миниатюры которого автор сравнивает с миниатюрами Трапезундского Евангелия. Следует отметить также, что Адрианопольское Евангелие Т. Измайлова, как ни удивительно, не включает в главу о византинизирующих армянских рукописях, а представляет во второй главе вместе с рукописями первой половины XI века.

Дело в том, что рукописи первой половины века в основном представляют графическое направление в армянской миниатюре, в рамки которого Адрианопольское Евангелие не вполне вписывается. Отмечая особенности миниатюрной живописи Адрианопольского Евангелия, Т. Измайлова говорит об определенном воздействии византийской живописи, о профессионализме украсившего его миниатюриста. Но в то же время, взяв за основу несколько архаичные в своем исполнении каноны согласия Адрианопольского Евангелия, автор представляет памятник вместе с рукописями первой половины XI века. С точки зрения хронологии такое разделение может быть верным, но с точки зрения стиля живописи, на наш взгляд, не совсем оправдано. Автор фактически противоречит себе, так как, с одной стороны, исходя из данных колофона о месте написания рукописи и художественных ее особенностях, она говорит о возможной православной среде ее возникновения, но вместе с тем не решается включить памятник в главу о византинизирующих армянских рукописях.

В отличие от рукописи из Адрианополя, Трапезундское Евангелие, по мнению Т. Измайловой, теснее всего смыкается с византийской традицией. Но стилистический анализ миниатюр рукописи не подкрепляется близкими к ней памятниками византийской живописи, а по вопросам датировки и локализации Трапезундского Евангелия Измайлова в основном опирается на выводы Вайцмана и Тер-Нерсисян. Новый подход в работе Т. Измайловой определяется тем, что автор находит определенное сходство миниатюр Трапезундской рукописи с Синаксарем Захария Валашкертского 1030 г. (А-648) и проводит сравнительный анализ некоторых миниатюр. Данный аспект очень интересен, так как в контексте диссертационной работы проблемы и характер византийского влияния на грузинскую живопись представляется важным, а вопрос стилистической близости некоторых армянских и грузинских памятников живописи имеет значение в связи с искусством армян-хал кидонитов.

Как уже было отмечено, в своей монографии Т. Измайлова касается также миниатюр Евангелия Гагика Карсского, хранящегося в библиотеке армянского патриархата в Иерусалиме. Общее описание и отдельные замечания по памятнику были ценны для пас, так как памятник этот практически не издан и не доступен для исследователей.

Большая заслуга Т. Измайловой в том, что она дала общее представление о развитии армянской миниатюрной живописи XI столетия, определила основные направления и школы, расширила круг византинизирующих армянских рукописей, ввела в научный оборот новые памятники. Автор также стремилась дать общую характеристику эпохи, выявить целостную картину ее художественных процессов.

Среди зарубежных изданий есть работы, содержащие лишь отрывочные упоминания об Адрианопольском и Трапезундском Евангелиях. Но сам факт обращения к ним исследователей говорит о том, что памятники эти представляют определенный интерес, а значит, есть необходимость их всестороннего исследования и представления в научной литературе. В частности, отметим две монографии: работу Д. Беквита «Early Christian and Byzantine Art» и книгу И. Спатаракиса «The portrait in Byzantine illuminated Manuscripts». Д. Беквит в своей работе условно делит миниатюры Трапезундского Евангелия на две группы, выявляя в одной1 из них восточную — армянскую — традицию, а в другой — византийскую. Делается предположение о том, что рукопись иллюстрировали как минимум два мастера, и, возможно, работали совместно грек и армянин (Беквит определенно следует заключениям Вайцмана). В данном исследовании мы каснемся вопроса мастеров Трапезундской рукописи.

В книгу Спатаракиса, которая посвящена донаторским изображениям в византийских рукописях, включено и Адрианопольское Евангелие. Автором сделано несколько интересных наблюдений относительно костюма заказчика и особенностей построения донаторской композиции.

Несколько слов хочется сказать и о статье Л. Азаряна, посвященной вопросам армяно-византийских связей в области миниатюры". Затрагивая этот важный аспект средневекового армянского искусства, автор очень коротко представляет все основные этапы этих отношений, начиная с раннего периода и до возникновения Киликийского.

11 Азарин Л. К вопросу о связях армянской и византийской миниатюр // Армянское искусство. Вып. 2. Ереван, 1984 (на арм. яз.). царства. Л. Азарян в основном останавливается на тех возможных причинах и предпосылках, которые способствовали или, напротив, препятствовали этим контактам, подчеркивая, что решающая роль в этом деле отводилась взаимоотношениям Греческой и Армянской Церквей.

Вопрос ориентации Армянской Церкви, который, как правило, ставился исследователями во главу угла армяно-византийских отношений, сформировал неверное понимание этих отношений. В свете новых исследований стало очевидно, что целый ряд общественно-политических факторов содействовал тссным контактам Армении и Византии. Поэтому все вопросы и узловые проблемы, способствующие правильному пониманию культурных процессов восточнохристиапского региона, по возможности затронуты в диссертационной работе.

Обращаясь к иллюстрированным рукописям, испытавшим византийское влияние, JI. Азарян особое внимание уделяет Адриапопольскому и Трапезундскому Евангелиям. Говоря о Трапезундской рукописи, автор пс исключает возможность того, что миниатюристом рукописи мог быть грек, и датирует памятник концом X века. Границы небольшой статьи не позволили автору обосновать свои выводы, но они будут учтены в ходе нашего исследования.

Среди немногочисленной литературы, так или иначе относящейся к Адрианопольскому и Трапезундскому Евангелиям, должен быть отмечен и ряд исторических исследований, так как историко-культурный фон имеет решающее значение в контексте нашего исследования. Это работа Г. Овсепяна «Хишатакараны рукописей» (Памятные записи рукописей), которая важна в связи с установлением личности заказчика Адрианопольского Евангелия и среды возникновения манускрипта, а также работа Н. Адонца «Notes Armdno-Byzantines» с интересным материалом о роде Теодораканов в византийском высшем обществе. Нам также были важны работы А. Каждана, посвященные составу господствующего класса Византии и армянам в составе этого класса. Нужно также отметить работы П. Мурадяна и Р. Бартикяна, посвященные отдельным историко-культурным аспектам деятельности армян-халкидонитов. Однако основополагающими в контексте нашего исследования явились работы В. Арутюновой-Фиданян, посвященные деятельности православной армянской общине.

12 13.

После того, как Н. Я. Марр «извлек армян-халкидонитов из области легенды». собрав о них весь имеющийся материал и определив основные этапы халкидоиитского движения в Армении, появился ряд работ, посвященных разным областям деятельности армян-халкидонитов (И. Абуладзе, П. Мурадян и т. д.). Среди них особое место принадлежит исследованиям В. Арутюновой-Фиданян, выдвинувшей концепцию армянской православной общины и армяно-византийской контактной зоны14. Автор рассматривает исторические судьбы православной общины, выявляет специфические черты, определившие линию их общественного и политического поведения. А самое главное — формулируется понятие армяно-византийской контактной зоны, охватывающей территории от Ширака до Киликии. Анализ развития контактной зоны, как показали исследования, доказывает существование особой социальной, культурной и этноконфессиональной модели в этом обширном регионе, среди полиэтничного населения которого преобладал армянский этнос. Контактная зона — это не просто территории, где сосуществовали этносы и их культурная организация, а органичная структура со своими законами и своеобразным культурным обликом. Более того, армяно-византийская контактная зона в Х-Х1 вв. наложила заметный отпечаток на развитие общественной мысли, конфессии и культуры в странах византийского культурного круга. Результаты исследований В. Арутюновой-Фидапян, подкрепленные концепцией А. Лидова об особой художественной культуре армяп-халкидопитов, дают возможность разъяснения и решения многих узловых проблем армяно-халкидонитских памятников, в том числе Адрианопольского и Трапезундского Евангелий. Две армянские рукописи, которые мы относим к православному кругу, расширяют наши представления об армяно-халкидонитских памятниках, тем более что памятники живописи XI в. еще не были представлены в научной литературе по этой проблеме.

Диссертация состоит из трех основных глав, из введения и заключения, к ней также прилагается список использованной литературы и альбом репродукций. Первая глава посвящена армяно-византийским культурным связям, в частности, связям в.

Марр Н. Я. Аркаун, монгольское название христиан, в связи с вопросом об армянах-халкидонитах // Марр Н. Я. Кавказский культурный мир и Армения. Ереван, 1995.

Арутюнова-Фиданян В. А. Армяно-византийская.С. 57.

14 Арутюнова-Фиданян В. А. Армяно-византийская.- она же: Повествование о делах. области архитектуры и изобразительного искусства, а также искусству армян-халкидонитов. Кроме того, мы касаемся некоторых вопросов исторического и конфессионального характера, которые помогут лучше осветить проблемы художественной культуры. Без уточнения отдельных общих позиций по этим вопросам было бы невозможно научное исследование этих памятников. Вторая и третья главы посвящены детальному исследованию Адриапопольского и Трапезундского Евангелий в отдельности. Приведены описание и анализ памятников, дан стилистический и иконографический анализ миниатюр, а также выявлен целый ряд характерных особенностей Адрианопольского и Трапезундского Евангелий, что дает возможность целостного представления об этих памятниках, более того, отнесения их к армяно-халкидонитскому кругу. Отдельные разделы работы посвящены уточнению вопроса о личности заказчика, социальной и конфессиональной среде возникновения рукописей. В связи с Трапезундским Евангелием важное значение приобретают вопросы датировки и локализации памятника, для чего был привлечен обширный круг малоазийских византийских памятников. Нуждаются также в интерпретации отдельные миниатюры рукописи, вопросы касательно реставрационных работ памятника. В целом же для работы привлечены армянские, греческие и грузинские иллюстрированные рукописи, а также памятники монументальной живописи. Исследование и уточнение целого комплекса вопросов дает возможность определить место Адрианопольского и Трапезундского Евангелий в контексте армянского и византийского искусства, а также значение византийского художественного влияния на развитие средневекового армянского искусства.

Глава Т.

Армяно-византийские культурные связи.

Заключение

.

В данной диссертационной работе была предпринята попытка монографического исследования двух армянских рукописей XI векаАдрианопольского и Трапезундского Евангелий.

Редкое обращение исследователей к этим рукописям было вызвано недостаточной изученностью последних. Однако, как было показано в диссертационной работе, Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, созданные в армянских колониях Византии и тесно связанные с византийской художественной традицией, представляют большой интерес в контексте как армянского, так и византийского искусства.

Миниатюры Адрианопольского и Трапезундского Евангелий стилистически близки к византийской живописной традиции. В них отразились как принципы декорации и иллюстрирования греческих рукописей, так и иконографическая программа последних. Но в то же время это армянские памятники, их иллюстрировали армянские миниатюристы и, несмотря на то, что армянские мастера получили свои профессиональные навыки в греческой художественной среде, они трансформировали все через свое мироощущение, национальные традиции и вкусы. Поэтому, художественный образ двух армянских рукописей, не находит точных аналогий среди памятников армянского и византийского искусства. Если исходить из контекста армянского искусства, то Адрианопольское и Трапезундское Евангелия наиболее византийские по характеру и стилю живописи из всех армянских иллюстрированных манускриптов. А если исходить из круга греческих памятников, то художественный образ данных армянских рукописей тяготеет к кругу византийских провинциальных памятников.

Важной особенностью исследуемых рукописей является то, что они были созданы на территории Византии, в разных ее регионах. То, что обе рукописи были выполнены па территории Византии, подтверждает ряд фактов. Важным аргументов является химический состав пигментов, который, в отличие от других армянских рукописей, совпадает с таковыми в греческих миниатюрах. Эти данные также подтверждают наши выводы о том, что мастера, украшавшие Адрианопольское и Трапезундское Евангелия, как художники сложились в Византии.

Адрианопольское Евангелие, как известно из колофона, было переписано в городе Адрианополе, в Македонии, а Трапезундское Евангелие возникло, по всей вероятности, на восточных землях Византии. Если обобщить данные о Трапезундеком Евангелии, то можно сказать, что данная рукопись является продуктом восточных областей империи, включающих территории от Малой Азии до Трапезун да, от Средиземного моря до Черного, территорий, где находились важные культурные центры, и через которые ведущие художественные принципы столичного искусства достигали византийской провинции. Однако, в нашем исследовании мы попытались дать более точную локализацию Трапезундского Евангелия, исходя из ряда особенностей манускрипта:. В результате сопоставления с целым рядом византийских провинциальных памятников, а также некоторых армянских рукописей, мы пришли к выводу, что Трапезундское Евангелие возникло на территории восточной Малой Азии, в землях, где проживало большое количество армянского этноса и куда переселялись в середине XI века из Коренной Армении семьи армянских царей и князей. Именно на этой территории, являющейся частью так называемой «контактной зоны», наиболее органично шел процесс взаимовлияния художественных и культурных традиций, нашедших свое воплощение в живописи Трапезундского Евангелия.

Как показали наши исследования, в миниатюрах Адрианопольского и Трапезундского Евангелий нашли отражение основные художественные принципы византийской живописи XI в. Если миниатюрам Адрианопольского Евангелия, присущи черты «аскетического» направления, возникшего в конце X — начале XI вв., то миниатюры Трапезундского Евангелия были ориентированы на классическое направление византийской живописи начала XI века.

Образы Адрианопольского Евангелия близки к таким греческим иллюстрированным кодексам как: Евангелие §-г.70, Со1зПп 31 — оба из ЫВ, а также Лекционарий. сос! 204 из монастыря св. Екатерины (1000г.) — кроме того, это памятники монументальной живописи и иконы: фрески Панагии тон Халкеон (1028 г.), иконы апостол Филипп и св. Николай — обе из Синая. Много общих черт прослеживается и с миниатюрами Бертского Евангелия X века. Большой интерес представляет донаторская композиция Адрианопольского Евангелия, иконография которой восходит к византийской традиции, а ее композиционные особенности выдают связь с памятниками монументальной живописи.

Иконографические, композиционные особенности, а также образная характеристика портретов евангелистов Трапезундского Евангелия, как это было показано в исследовании, имеют непосредственную связь с иллюстрированными греческими кодексами XI в., особенно его второй половины. В отличие от византийских манускриптов указанного периода, в армянской рукописи живописные приемы и образная характеристика несколько упрощены. Эти особенности живописи Трапезундского Евангелия сближают памятник с одной стороны с Карсским Евангелим и Синаксарем Захария Валашкертского, а с другой стороны с рядом греческих кодексов, имеющих провинциальное происхождение: cod.76 из Афин, Муз. 3644 из ГИМ, cod. 60 из монастыря Кутлумуш.

Некоторые принципы оформления канонов согласия Трапезундского Евангелия, а также титульных листов и инициалов Евангелия № 275 из числа византинизирующих рукописей находят близкие параллели в группе греческих и грузинских рукописей из Антиохии. Данное обстоятельство имеет важное значение в контексте нашего исследования, так как дает основание видеть, во-первых, некое общее художественное направление, охватывающее не только окрестности Антиохии, но и территории восточной Малой Азии, а также значительно расширяет наши представления о провинциальных рукописных центрах. Наличие общих черт некоторых армянских, грузинских и греческих рукописей, имеющих отчасти конкретную датировку, предоставляют возможность сузить хронологические рамки Трапезундского Евангелия и отнести время его создания ко второй половине XI столетия.

Отсутствие стилистического единообразия в миниатюрах Трапезундского Евангелия дало повод исследователям говорить о нескольких мастерах — греках и армянах, — украшавших эту рукопись (К.Вайцман). Однако в ходе исследования было установлено, что отсутствие единства в стиле миниатюр объясняется не совместной работой разных мастеров, а имеющей место реставрационной работой, внесшей некоторые коррективы в художественный и живописный строй памятника. Очевидно, что над украшением Трапезундского Евангелия работал один мастер, и это был армянин, сформировавшийся как художник в греческой мастерской.

Основываясь на материалы исследования, можно с уверенность сказать, что в результате предпринятой в XV веке реставрационной работы в живописи Трапезундского Евангелия произошли следующие изменения: портрет евангелиста Марка был написан заново и он повторял свой прототипбыл полностью обновлен титульный лист Евангелия от Матфеязаново переписан образ Христа-Пантократора, хотя декоративное обрамление данной композиции осталось нетронутымпортрет евангелиста Луки подвергся основательному поновлению, при этом сохранились отдельные участки первоначального рисунка, а для Иоанна частичное поповление коснулось лишь отдельных фрагментов. Хотя реставрация внесла определенные изменения в живописный строй памятника, но в целом не повлияла на общую структуру, и рукопись не потеряла художественной целостности.

Факт создания Адрианопольского и Трапезундского Евангелий на территории Византии и в иной живописной традиции многое говорит о среде возникновения этих памятников. Наши исследования показали, что Адрианопольское и Трапезундское Евангелия возникли в халкидонитской среде. Об этом говорит ряд фактов. Заказчиком Адрианопольского Евангелия был протоспафарий Иоанн, который служил империи, а на титул византийской знати (в том числе военной) мог претендовать лишь армянин халкидонитского вероисповедания. Об этом свидетельствуют греческие надписи на миниатюрах Адрианопольского и Трапезундского Евангелий, а такая особенность была присуща только памятникам из халкидонитской среды. Иллюстративный цикл армянских рукописей испытал влияние византийской иконографии: в Адрианопольское Евангелие включена донаторская композиция, а в Трапезундском, кроме прочего, включены композиции «Деисус» и «Пантократор», а также портреты евангелистов в двух композиционных вариантах, что встречается впервые в армянской рукописи. Появление вышеперечисленных миниатюр в Трапезундском армянском Евангелии было обусловлено влиянием византийской иконографической традиции, а также, возможно, использованием греческого прототипа. Но, кроме того, композиции «Деисус» и «Пантократор», наделенные литургическим смыслом, были, как нам кажется, сознательно включены в армянскую рукопись, предназначенную для православной среды. Вопрос о халкидонитском происхождении Адрианопольского и Трапезундского Евангелий в данной диссертационной работе ставится впервые.

Так как две исследуемые рукописи относятся к халкидонитской среде, то в данной работе была затронута проблема армян-халкидонитов, а также представлены памятники из этой среды. Мы стремились по возможности дать целостную картину развития искусства армян-халкидонитов, собрав воедино все известные памятники из этой среды с VII по XIII вв., с целью показать ту огромную роль, которую сыграли армяне-халкидониты в истории и культуре Армении и Византии, Армении и Грузии.

Выявляя халкидонитские основы Адрианопольского и Трапезундского Евангелий, а также некоторых армянских византинизирующих рукописей, думается, отчасти был восполнен тот пробел, который имелся в отношении халкидонитских памятников XI века. Ведь в научной литературе были известны в основном памятники XIII века, и создавалось впечатление, что армяне-халкидониты появились на исторической арене довольно поздно. Немного памятников из халкидонитской среды сохранилось до наших дней, однако имеющийся материал дает возможность говорить о целостной культуре и искусстве православных армян.

Постоянное проживание части армянского населения на территории империи, наличие больших колоний с устоявшимися культурными традициями сделали возможным формирование определенной художественной среды. Эта среда — итог многовековых армяно-византийских культурных отношений, особенно ярко проявившихся в благоприятные в политическом отношении периоды (вторая половина VI и VIIвв., Х-Х1 вв. и XIII в.). Исходя из этого мы в данной работе стремились дать обобщающую картину развития армяно-византийских культурных отношений, подчеркнуть их значение на примере наиболее ярких проявлений искусства и архитектуры. Основной вывод, который мы сделали в ходе исследования, — это то, что Армения и Византия на протяжении долгого периода, помимо политических и экономических, имели крепкие и основательные связи в области культуры и искусства, которые были хотя и не равноценными, но взаимными. Они во многом предопределили периоды расцвета искусства в Армении в VII, в Х-Х1, а также в XIII вв. В то же время, о влиянии восточной, точнее Закавказской архитектуры на зодчество Византии 1Х-Х1 вв. неоднократно было отмечено рядом исследователей (Н.Брунов, К. Манго и др.). Процесс армяно-византийского культурного взаимодействия был особенно ощутим в контактной зоне, охватывающей территории от Ширака до Киликии. Именно здесь, в среде полиэтничного населения империи, образовалась своеобразная культурная и художественная среда, оставившая заметный след в истории стран византийского культурного круга.

То, что Адрианопольское Евангелие имеет точную дату и локализацию, может быть полезным в контексте византийского искусства, особенно для круга памятников Македонии и греческих памятников провинциального происхождения. То же самое можно сказать о Трапезундском Евангелии. Живопись Трапезундского Евангелия, самого роскошенного образца из всех византинизирующих армянских рукописей, как нельзя лучше соединяет в себе византийскую художественную традицию и восточное художественное мышление.

Исследование Адрианопольского и Трапезундского Евангелий открывает новые аспекты в искусстве средневековой Армении. Значение данных памятников заставляет, во-первых, по-новому взглянуть на проблему армяно-византийских культурных отношений. Во-вторых, выявление халкидонитской основы этих памятников обязывает к более внимательному отношению к творчеству армян-халкидонитов как в Армении, так и за ее пределами и указывает на преемственную связь их художественной деятельности на протяжении многих веков. Включение в научный оборот двух армянских рукописей — Адрианопольского и Трапезундского Евангелий — еще раз подтверждает то, что средневековое искусство Армении, в том числе искусство армян-халкидонитов, является неотъемлемой частью восточнохристианского культурного мира.