Воинские части и учреждения в российской провинции во второй половине XVIII — начале XIX века

С древних времён описания военных событий и подвигов являлись одними из наиболее популярных произведений. Многие из них вошли в сокроI вищницу мирового культурного наследия. Огромное место войны занимают в хронографах и классических исторических трудах. Сложившееся ещё в период Античности и Средних веков отношение к военной истории, прежде всего, как к истории войн, в полной мере унаследовала современная историография. За рамками научных исследований неизменно остаётся обыденное существование воинских частей в мирный период, проблемы постоя, вопросы взаимоотношений с гражданским населением, региональными властями. Между тем, именно это положение «обязательной и безупречной праздности», как его определил JI. Н. Толстой, составляло основное содержание повседневной жизни Вооружённых сил1.

Являясь частью народа, военные представляют собой обособленную группу населения, во многом ментально противостоящую остальным соотечественникам. «В России военный класс составляет как бы отдельную часть народа. Другие законы, другие обязанности и совершенно другой образ мыслей отделяют его от гражданина», — писал В. Ф. Раевский. В этой связи изучение прошлого Вооружённых сил, их структуры, принципов функционирования, их места в общественной, социально-экономической и политической системе государства является важной задачей исторической науки. i.

Вплоть до недавнего времени военная история, особенно в нашей стране, концентрировалась на изучении собственно военных, военно-политических и военно-экономических аспектов. Она также характеризовалась «событийным подходом» «, — пишет Е. С. Сенявская, одна из представительниц развивающе.

1 См.: Толстой Л. Н. Война и мир. Ч. 4. Т. 2. Тула, 1976. С. 139. .

2 [Раевский В. Ф.] О солдате. Записка В. Ф. Раевского. Публ. Ю. Г. Оксмана//Красный архив. Т. 6(13). М., 1925. С. 311. t гося научного направления «военно-исторической антропологии"3. В последние годы в этом отношении произошли ощутимые подвижки. Среди наиболее интересных публикаций, непосредственно относящихся к заявленной теме, стоит выделить труды С. В. Карпущенко, С. В. Волкова, В. В. Лапина, Г. В. Калашникова, JI. Е. Субботиной, И. В. Волковой, О. М. Михайленок4.

Региональная историография пополнилась рядом исследований, освещающих различные стороны истории Вооружённых сил в русской провинции5. Особняком стоят работы по истории гарнизонных формирований XVIII. -XIX вв.6 I.

В 2005 г. И. В. Волкова опубликовала монографию под названием «Русская армия в русской истории». Основные положения работы вошли в защи.

3 Сенявская Е. С. Военно-историческая антропология — новая отрасль исторической науки//Отечественная история. 2002. № 4. С. 136. См. также: Она же. Научные конференции по военно-исторической антропологии // Там же. 2001. № 3. С. 208 — 209.

4 Карпущенко С. В. Как оберегали армию // Быт русской армии XVIII — начала XX, века. М., 1999; ВолковС. В. Русский офицерский корпус. М., 1993; Лапан В. В. Постойная повинность в России // «Английская набережная, 4». Ежегодник Санкт-Петербургского. научного общества историков и архивистов. СПб., 2000; Субботина Л. Е. Расквартирование войск в царствование Петра I // Гуманитарные науки: проблемы и решения. Вып. 4. СПб., 2006; Михайленок О. М. Государство и армия в России. М., 2006.

5 См. например: Кузнег{ов Н. А. Войсковые части, квартировавшие в Кузнецке в XVIIXIX вв.//Кузнецкая старина. Новокузнецк, 2003. Вып. 5- Кауфман А. О. Артиллерия Кузнецка XVII — первой половины XVIII вв. // Там жеОн же. История артиллерийского гарнизона кузнецкой крепости // Там жеЧернов К А. Численность военного гарнизона г. Томска последней четверти XIX — начала XX вв. // Проблемы истории и исторического познания. Томск, 1999; Михайлов А. А. Обаяние мундира. Псков, 2004; Дмитриев А. В. Первые армейские соединения на территории Сибири в эпоху военных реформ Петра I: История формирования Сибирского драгунского полка в конце XVII в. // Сибирь: проблемы истории повседневности XVII—XX вв.: Бахрушинские чтения. 2005. Новосибирск, 2005; Зуев А. С. Жизнеобеспечение гарнизонов крайнего Северо-востока Сибири во второй половине XVIII — XX в. // Там жеЧекулаев Н. Д. Расположение войск гарнизона крепости Св. Креста на Кавказе 1722 — 1735 // Военно-исторический журнал. 2007. № 7.

6 См.: Штутман С. М. На страже тишины и спокойствия: из истории внутреннихвойск России (1811 — 1917 гг.). М., 2000; Железко И. М&bdquoКривепок В. И. История внутренних войск МВД России. Курс лекций / Под ред. А. Н. Лизогуба. Саратов, 2003; Внутренние войска. Исторический очерк / Авторы: Баранов В. П., Минер В. Л, Штутман С. М., Елагин В. М, Петраков С. П. М., 2007. Фомин О. Е. Корпус внутренней стражи в правоохранительной системе Российской империи: 1811 — 1864 гг.: Автореферат диссертации кандидата юридических наук. М., 1999.

7 * щённую в следующем году докторскую диссертацию. Такая всеохватная постановка проблемы, по сути включающая в себя всю историю Вооружённых сил России, накладывает на автора особые обязательства. Неудивительно, I что далее она оговаривается, что «не претендует на исчерпывающую полноту» в раскрытии заявленных проблем. И. В. Волкова верно отмечает, что в отечественной историографии «практически полностью отсутствуют исследовательские проекты, развивающиеся на стыке военной и гражданской исо тории». Но в самой работе исследовательница фактически ограничивается общественно-политическим блоком вопросов. В книге совершенно не использованы архивные источники, зато текст изобилует ссылками на i не имеющие никакого отношения к истории русской армии работы западных учёных, включая хрестоматийного 3. Фрейда, труды по истории государств Европы, Азии и Америки, начиная с Римской империи и заканчивая нашими днями. При этом внимания исследовательницы не удостоились некоторые классические сочинения отечественных историков и военных специалистов.

Есть среди работ последних лет исследования, являющиеся безусловными достижениями исторической науки. В первую очередь к ним следует отнести статью известного петербургского историка В. В. Лапина9. В ней, по сугги, впервые в отечественной историографии, комплексно рассматривается проблема военного постоя в России XVIII — нач. XX вв.10.

Ту же задачу на материалах городов России первой половины XVIII в. поставил перед собой другой петербургский исследователь Г. В. Калашников11. t.

Особое внимание автор обращает на социально-экономические последствия квартирования армейских формирований. г.

7 Волкова И. В. Армия, власть и военный фактор в политике Российской империи. Дисс. докт. ист. н. М., 2006.

8 Волкова И. Русская армия в русской истории. М., 2005. С. 5.

9 См.: Лапин В. В. Постойная повинность .

10 Проблему военного постоя В. В. Лапин попутно затрагивал и в своей ранней работе. См.: Лапин В. В. Семёновская история: 16−18 октября 1820 года. JI., 1991. С. 39 — 40. '.

11 См.: Калашников Г. В. К вопросу о квартировании войск в городах России в первой половине XVIII в. // Города Европейской России конца XV — пер. пол. XIX века. Мат-лы Междунар. научно-практич. конф. 25−28 апреля 2002 г. Тверь — Кашин — Калязин. Ч. 1. Тверь, 2003.

Ментальную сторону соседства военного и гражданского населения в работе, посвящённой повседневной жизни обывателей г. Бежецка в первой половины XVIII в., рассматривает другой известный российский историк АБ. Каменский12. i.

В 2007 г. вышло в свет исследование Е. И. Юркевича «Военный Петер

I ^ бург эпохи Павла I". Несмотря на то, что книга охватывает короткий периS од истории гарнизона «военной столицы» империи, автору, на основе широкого круга архивных и мемуарных источников и обширной историографии темы, удалось затронуть целый ряд спорных проблем истории русской армии, развенчать устоявшиеся стереотипы и общие оценки Павловской эпохи.

Не следует пренебрегать и некоторыми значимыми трудами по русской военной истории дореволюционных авторов и армейских специалистов. Ряд ценных для данного исследования наблюдений имеются в работах.

В. М. Аничкова14, А. К. Баиова15, М. И. Богдановича16, М. М. Бородкина17,.

18 19 on.

Н. П. Ляпидевского, Д. Ф. Масловского, Д. А. Милютина". |.

Важные положения содержат монографии и статьи по истории русского города, повинностей населения России21. :

I л.

См.: Каменский А. Б. Повседневность русских городских обывателей. Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века. М., 2006.

13 См.: Юркевич Е. И. Военный Петербург эпохи Павла I. М., 2007.

14 Аничков В. М. Военное хозяйство. Сравнительное исследование положительных законодательств России, Франции, Пруссии, Австрии, Сардинии, Бельгии и Баварии. СПб., 1860.

15 Баиов А. К. Курс истории русского военного искусства. Вып. IV — VI. СПб., 1909. <

16 Богданович М. И. Русская армия в век императрицы Екатерины II. СПб., 1873. |.

17 Бородкин М. М. Русская армия при Екатерине II // Военный сборник. 1909. № 8. ¦

18 Ляпидевский Н. П. История казарменного помещения войск в России // Инженерный журнал. 1881. №. 4.

19 Масловский Д. Ф. Русская армия Екатерины Великой // Военный сборник. 1892. № 5.

20 Милютин Д. А. История войны 1799 года между Россией и Францией в царствование императора Павла I. Сост. по высочайшему повелению Д. Милютиным, Свиты Его Императорского Величества генерал-майором. Т. I. Ч. 1−4. СПб., 1857.

21 См.: Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII столетия. М., 1903; Рынд-зюнскийП.Г. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958 Клокман Ю. Р. Социально-экономическая история русского города. Вторая половина XVIII века. М., 1967; Неупокоев В. И. Государственные повинности крестьян Европейской России в конце XVIII — начале XIX вв. М., 1987.

7 I.

Применительно к диссертационным работам скудость исследований о местных воинских формированиях становится ещё более очевидной. Из диссерt таций по русской военной истории следует выделить единственную в отечественной историографии работу Р. 3. Амирова, рассматривающую развитие гарнизонов и их функций в XVIII — первой четверти XIX вв." «Анализ аналогичных проблем в период с 1811 по 1864 гг. осуществлён О. Е. Фоминым23. Характерно, что последнее исследование является диссертационной работой по юридической дисциплине, что ещё раз подчёркивает недостаточное внимание к затронутым проблемам со стороны историков.

На фоне очевидных достижений последних лет особенно заметны откровенно дилетантские поделки, по-своему заполняющие возникший вакуум в этой области наших знаний о прошлом. Пожалуй, самой «яркой» из них является вышедшая в 2004 г. книга С. Д. Охлябинина с многообещающим названием «Повседневная жизнь Русской армии во времена суворовских i войн"24. Собственно, повседневная жизнь русской армии в книге отсутствует вовсе. Весь текст составлен из исторических анекдотов, эпизодов из истории гвардии, фрагментов биографии А. В. Суворова. Венчает этот «шедевр» подI робный рассказ о подвигах родившегося в 1809 г. (через десятилетие после смерти Суворова и, следовательно, окончания «суворовских войн»!) донского военачальника Я. П. Бакланова. О таких основополагающих явлениях в жизни армии, как проблема рекрутчины, военного постоя, взаимоотношениях военных с мирными обывателями в книге С. Д. Охлябинина не сказано ши слова, а её «научный» уровень не дотягивает и до рекомендации «для младшего школьного возраста». ;

Длительное время заявленная проблема не вызывала особого интереса и со стороны исследователей истории Саратовского Поволжья. Один из осно.

22 Амиров Р. 3. Армия как полицейская сила в механизме Российского государства в период становления и укрепления абсолютной монархии: Дисс. канд. ист. н. Уфа, 1997.

23 Фомич О. Е. Корпус внутренней стражи в правоохранительной системе Российской империи: 1811 — 1864 гг.: Дисс. канд. юрид. н. М., 1999.

2 Охлябинин С. Д. Повседневная жизнь Русской армии во времена суворовских войн. М., 2004. I воположников местного краеведения А. Ф. Леопольдов в своих сочинениях не раз затрагивал сюжеты, непосредственное отношение к которым имели I 1 армия и гарнизоны, в частности, событий Пугачёвщины. Но, в целом, «военная» тема не занимает в его трудах сколько-нибудь заметного места. j.

Почти одновременно с А. Ф. Леопольдовым в начале 40-х гг. XIX в. соригинальной концепцией истории Саратовского края выступил местный гу.

О ^ бернатор А. М. Фадеев". Помимо прочего её отличало особое внимание к эволюции военно-стратегического статуса региона. В неопубликованном «Статистическом очерке Саратовской губернии» известный в будущем публицист и военный мыслитель называл Астрахань XVI в. отдалённой «колонией» русского государства. «Суда, плывущие по Волге, должны были иметь на пути своём какие-нибудь приютыс этой целью был основан в 1556 году26 Царицын, — первое исторически известное русское поселение в Саратовской губернии». Ту же цель преследовало и основание Саратова. Пугачёвщина • стала, по мнению Фадеева, «последним волнением и последней войной» в крае, а бегство калмыков в 1770 г. сделало существование поселённых. по Волге казачьих станиц ненужным, в связи с чем Волжское войско было переселено на Кавказ. В самом же Саратовском крае на основе местных казаков, была организована кордонная служба в Заволжье. Для защиты жителей левобережных селений и содержания в «повиновении» киргиз-кайсаков власти построили крепость Узень27.

В общих чертах разработанная автором концепция военной истории региона и эволюции его стратегического статуса находит подтверждение в • данной работе. В этой связи Р. А. Фадеева можно считать первым исследова.

25 Нередко приписываемый его отцу А. М. Фадееву очерк целиком или в основной части подготовлен Р. А. Фадеевым.

26 В действительности в 1589 г.

27 ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 1898. J1. 32 — 33, 53 — 55- Хованский Я Ф. Сообщение о поступивших в распоряжение Саратовской учёной архивной комиссии черновых рукописях и бумагах бывшего саратовского губернатора А. М. Фадеева // Труды Саратовской учёной архивной комиссии (далее — ТСУАК). Т. III. Вып. 1. Саратов, 1891. С. 31 — 32. телем военной истории Саратовского Поволжья и основоположником соответствующей историографической традиции. '.

Более глубокого проникновения в суть проблемы можно было ожидать от составленного в середине XIX в. офицером К. В. Безносиковым «Военно-статистического обозрения» Саратовской губернии28 Однако, исторический очерк автор составил на основе работ А. Ф. Леопольдова, что, видимо и пре- -допределило отсутствие в нём собственно военного содержания.

Особый интерес вызывают работы историка Д. Л. Мордовцева, который с середины 50-х гг. активно использовал местный архивный материал в своих трудах по истории Нижнего Поволжья XVIII в. Основную часть использовавшихся исследователем документов была извлечена из дел Царицынской комендантской канцелярии. Их чисто военное происхождение оказало важное влияние на проблематику исторического творчества Д. Л. Мордовцева, надолго утвердившего в русском общественном сознании образ Саратовского Поволжья как приюта лихой «понизовой вольницы"29. j.

Отдельного внимания заслуживают исследования по истории Астраханского казачьего войска, вобравшего в себя казачьи команды городов Саратовского Поволжья. Их история и служба рассматривались в работах.

В. Скворцова и фундаментальном труде А. И. Бирюкова .

Заметный вклад в исследование проблемы внесли члены Саратовской учёной архивной комиссии. Военное прошлое региона рассматривалось в работах П. Л. Юдина, В. Г. Еланского. Интерес представляют работы.

См.: [Безносиков К. В.] Военно-статистическое обозрение Российской империи, издаваемое по высочайшему повелению при 1-м отделении Департамента Генерального штаба. Т. V. Ч. 4. Саратовская губерния. СПб., 1852.

29 См. подробнее: Плешаков И. Н. Из истории архива Царицынской комендантской канцелярии // Отечественные архивы. 2007. № 3.

30 CKeopijoe В. Краткая историческая записка о происхождении астраханских казаков и учреждении Астраханского казачьего войска//Саратовский листок. 1888. 9 июляБирюков А. И. История Астраханского казачьего войска. Ч. 1 — 3. Саратов. 1911.

31 См., например: Юдин П. JI. Ретивые исполнители. В царствование императора Павла//Русский архив. 1912. № 9- Он же. Спор губернатора с городом (Из провинциальных нравов XVIII столетия) // Русская старина. 1903. № 3;

32 См.: Еланский В. Г. Краткая записка об историческом происхождении Вольской^о-енной школы//ТСУАК. Т. IV. Вып. 1. Саратов, 1893. ю ;

А. А. Гераклитова, не имевшие непосредственного отношения к теме, но bo держащие факты из местной военной истории33. •.

Нельзя обойти вниманием составленный Н. Ф. Хованским труд «Участие Саратовской губернии в Отечественной войне 1812 года"34. Значительное место в книге занимают обзор событий 1805—1811 гг. Характерно, что местные военные — главные «герои дня», почти не присутствуют на страницах ра- 1 боты. Автор не пишет об отправке в 1807 г. Саратовского и Царицынского гарнизонных батальонов на театр военных действий, не сообщает о формировании в 1811 г. в Саратове батальона Внутренней стражи.

В советский период история военных частей и учреждений в российской провинции и Саратовском Поволжье фактически выпала из поля зрения исследователей. Интерес к ратному прошлому региона вырос лишь в конце XX в. Однако подавляющее большинство вышедших до настоящего момента работ посвящено хронологически более поздним событиям и явлениям военной истории края.

В 90-е гг. XX в. история Волжского казачьего войска нашла отражение в работах волгоградских историков О. В. Кузьминой и А. В. Курышева, а военное прошлое Саратовского Заволжья в исследованиях С. И. Барзилова, о/.

А. П. Новикова и И. Р. Плеве. <

С середины первого десятилетия XXI в. к разработке темы приступил автор настоящего исследования. К настоящему моменту он опубликовал и под.

33 См.: Гераклитов Л. А. История Саратовского края в XVI—XVIII вв. Саратов, 1923; Он же. Саратовские пожары 1800 и 1801 гг. // ТСУАК. Вып. 33. Саратов, 1916. 1.

34 Хованский Н. Ф. Участие Саратовской губернии в Отечественной войне 1812 года. Саратов, 1912.

35 См.: Кузьмина О. В. Волжское казачество в XVI — XVIII вв. // Некоторые проблемы истории казачества Волгоградской области. Сб. научн. раб. Волгоград, 1997; Куры- • шее А. В. Волжское казачье войско и повстанческое движение под предводительством Е. Пугачёва// Вестник Волгоградского гос. ун-та. Серия 4. Вып. 9. Волгоград, 2004.

Барзилов С. И., Новиков А. П. Заволжский поход Суворова // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып. 2. Саратов, 1997; Новиков А. П. «Город сей именовать Узени"//Волга. 1994. № 5 — 6- Новиков А. П. Узенский край. Из истории Саратовского Заволжья//Волга. 1995. № 5−6- Новиков А. П. Заволжский кордон//Волга. 1995. №Л0- Плеве И. Р. Восстание Пугачёва, набеги киргиз-кайсаков и немецкие колонисты Поволжья//Военно-исторические исследования в Поволжье. Сб. научн. тр. Вып. 3. Ч. 1. Саратов, 1998.

И: готовил к печати порядка сорока работ, прямо или косвенно затрагивающих различные стороны военной истории Саратовского Поволжья. Половина', из них непосредственно вписывается в проблематику и хронологические рамки I данной диссертационной работы.

Наибольшее число публикаций посвящено истории военного просвещения37 и проблемам военного постоя временно-квартирующих и гарнизонных частей в Саратовском Поволжье, а также Саратовской казачьей команде38. Вопросы квартирования военных в российской провинции также рассмотрены на примере отдельно взятого Балашовского уезда Саратовской губернии. Возникновению и служебной деятельности гарнизонных формирований и их участию в войнах России посвящены четыре статьи (в их числе одна.

37 Плешаков И. Н. Проект учреждения дворянского военного училища в Саратове в начале XIX века // Новый век: история глазами молодых. Сб. научн. тр. аспирантов и студентов исторического факультета СГУ. Вып. 2. Саратов, 2003; Плешаков И. Н. Военное образование в российской провинции во второй половине XVIII — начале XX вв. (по материалам Саратовской губернии) // Прихопёрье и Саратовский край в панораме веков. Материалы XIII историко-краеведческой конференции 21 ноября 2003 года. Балашов, 2005; Плешаков И. Н. Саратовская гарнизонная школа и военно-сиротское отделение (1764 — 1826 гг.)//Новый век: история глазами молодых: Сб. научн. тр. аспирантов и студентов истор. фак. СГУ. Вып. 6 / Под ред. В. Н. Данилова, JI. Н. Черновой, О. В. Кочуковой. Са- * ратов, 2008; Плешаков И. Н. Из истории Вольского кадетского корпуса // Саратовский краеведческий сборник. Научные труды и публикации. Вып. 3 / Под ред. проф. В. Н. Данилова. Саратов, 2007.

JO.

Плешаков И. Н. Из истории военного постоя в России: «Старые казармы» в Саратове // Военно-исторические исследования в Поволжье. Сб. научн. тр. Вып. 8. Саратов, 2008; Плешаков И. Н. Саратовская квартирная комиссия (1808 — 1872 гг.) К истории постойной повинности в России // Известия Саратовского университета Новая серия. Т. 2. Серия История. Международные отношения. Вып. 2. Саратов, 2007; Плешаков И. Н. Саратовские казаки в XVIII — начале XIX вв. // Новый век: история глазами молодых: Сб. научн. -тр. Вып. 7. Саратов, 2008; Плешаков И. Н. Военный постой в России в конце XVIII в.: Ростовский карабинерный полк в Саратовской губернии (1792 — 1794 гг.) // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. Т. 8. Вып. 2. Саратов, 2008. !

39 Плешаков И. Н. Русская армия в Саратовском Прихопёрье // Прихопёрье и Саратовский край в панораме веков. Материалы XIII историко-краеведческой конференции 21 ноября 2003 года. Балашов, 2005; Плешаков И. Н. Местные военные подразделения в российской провинции в конце XVIII — XIX вв. (по материалам Балашовского уезда Саратовской губернии) // Прихопёрье и Саратовский край в панораме веков. Материалы XIV историко-краеведческой конференции 19 ноября 2004 года, посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов. Балашов, 2005; Плешаков И. Н. Bdna-шовский край и Отечественная война 1812 г.: новые материалы и перспективные направления исследований // Прихопёрье и Саратовский край в панораме веков. Материалы XVI историко-краеведческой конференции 17 ноября 2006 года. Саратов, 2006. совместная)40. В трёх работах (включая написанную в соавторстве) военные страницы истории Саратовского Поволжья рассмотрены в контексте международных отношений и внешнеполитических мероприятий России41. Биографические сведения о персоналиях военного прошлого региона отраженье в пяти печатных работах42. По одной статье посвящено деятельности команд речной стражи — «гардкоутов», источниковедческим и историографическим.

40 Плешаков И. Н. Гарнизоны Саратовского Поволжья в эпоху наполеоновских войн // Краеведение и архивное дело в провинции: исторический опыт и перспективы развития. Материалы межрегиональной научной конференции к 120-летию Саратовской губернской учёной архивной комиссии. 5−6 декабря 2006 года. г. Саратов. Саратов, 2006; Плешаков И. Н., Тотфалуишн В. П. Саратовская губерния времён коалиционных войн 1805- 1807 годов с военной точки зрения//Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. Материалы X Международной научной конференции. Москва, 26 — 27 апреля 2007 года. М., 2007; Плешаков И. Н. Реформа гарнизонов 1764 г. и Саратовское Поволжье//Военно-исторические исследования в Поволжье. Сб. научн. тр. Вып. 8. Саратов, 2008; Плешаков И. Н. Вооружённые силы в Саратовском Поволжье в эпоху Александра I // Историческая память и общество: эпохи, культуры, люди. Материалы научной конференции, посвящённой 90-летию исторического образования в Саратовском университете. Саратов, 19−21 сентября 2007 года / Под ред. проф. А. Н. Галямичева. Саратов, 2008.

41 Плешаков И. Н. Саратовское Поволжье в «индийских проектах» императора Павла // Краеведы и краеведение Поволжья в контексте общественного развития региона: история и современность. Материалы X межрегиональных краеведческих чтений 24 — 25 'апреля 2003 года. Саратов, 2003; Плешаков И. Н., Тотфалуишн В. П. Виражи российско-британских отношений в истории Саратовского края// Отечественная война 1812 года и российская провинция в событиях, человеческих судьбах и музейных коллекциях. Сб. мат-лов XIV-й Всероссийской научной конференции 14—15 октября 2006 года. Малоярославец, 2006; Плешаков И. Н. Император Павел I: «Через Бухарию и Хиву на реку Индус и на заведения английские, по ней лежащие» // Военно-историчсский журнал. 2007. № 12.

19 I.

Плешаков И. Н. Саратовский комендант В. В. фон Гартопг // Народы Саратовского Поволжья: этнология, этнография, духовная и материальная культура. Материалы региональной научно-практической конференции 20 декабря 2006 года. Саратовский этнографический музей. Саратов, 2006; Плешаков И. К Саратовские злоключения Исаака Ганнибала // Кто есть кто в Саратовской губернии. О времени и о себе. Личность, биография, призвание. Саратов, 2007; Плешаков И. Н. «Был свойств души благороднейших». Наши земляки в интерьере российской истории // Саратовские вести. 2007. 26 апреляПлешаков И. Н. Гусарская быль // Волга — XXI век. 2008. № 1−2- Плешаков И. К Саратовский комендант В. Ф. фон Кабрит — осколок рыцарской эпохи // Саратовский краеведческийсборник. Научные труды и публикации. Вып. 4. Саратов, 2009. г вопросам43. Несколько статей, касающиеся различных аспектов рассматриI ваемых проблем находятся в печати44.

Подводя итог обзору новейшей историографии темы в заявленных хронологических и территориальных рамках, вынужден констатировать, что основную часть исследований составляют публикации автора настоящей работы.

По определению выдающегося военного теоретика К. фон Клаузевица в ! «сферу военной деятельности» входит всё, имеющее «отношение к вооружённым силам — их создание, сбережение и использование"45. «Военное искусство в широком смысле охватывает и другие виды деятельности, существующие ради войны, т. е. всю работу по созданию вооружённых сил — их. комплектование, вооружение, устройство и обучение"46. Обращаясь к роли Вооружённых сил в истории культуры, следует учитывать, что она включает в себя «действие всех сил, работавших над развитием известного времени"47. j.

В этой связи становится очевидным, что «военное дело, представляя собой одну из областей культуры общества, само по себе имеет важное значение.

48 1 для её развития". Такой комплексный подход к военной истории позволяет начать всестороннее изучение русской армии, её места в государственной системе, роли военных в политической, социально-экономической, общественной и культурной жизни Российской империи.

43 Плешаков И. К Гардкоуты в Саратовском Поволжье: Из истории речной стражи XVIII — первой половины XIX вв. // Военно-исторические исследования в Поволжье. Сб. научн. тр. Вып. 7. Саратов, 2006; Плешаков И. Н. Из истории архива Царицынской комендантской канцелярии // Отечественные архивы. 2007. № 3. '.

44 Плешаков И. Н. Пугачёвский атаман Саратова Уфимцев и его потомкиПлешаков И. Н. Царицынская казачья команда во время Пугачёвского бунта (1773−175 гг.) — Плешаков И. Н. Проходящие части русской армии в Саратовском Поволжье во второй половине XVIII — начале XIX в.- Плешаков И. Н. Временно-квартирующие части русской армии в Саратовском Поволжье во второй половине XVIII — начале XIX в.- Плешаков И Н. Боевая самоорганизация населения Саратовского Поволжья (XVII — первая половина XIX в.) — Плешаков И. Н. Гарнизоны Саратовского Поволжья в эпоху императора Павла (1796−1801 гг.).

45 Клаузевиц К. О войне. М., 2001. С. 68. Плешаков И. Н. Проходящие части русской армии в Саратовском Поволжье во второй половине XVIII — начале XIX в.;

46 Там же. С. 112.

47 Ключевский В. О. Неопубликованные произведения. М., 1983. С. 159.

48 Волков С. В. Русский офицерский корпус. М., 1993. С. 300.

Выполнение этой глобальной задачи выходит далеко за узкие рамки кандидатской диссертации. ;

В связи с этим, объектом изучения избраны воинские части и учреждения на территории Саратовского Поволжья во второй половине XVIII — начале XIX вв. 1.

По заключению немецкого философа Х.-Г. Гадамера, «всякое выделение позволяет увидеть также и то, от чего отделяется нечто"49. Применительно к затронутой теме, выделение в качестве объекта исследования воинских частей и учреждений в Саратовском Поволжье позволяет заново переосмыслить исторические процессы, имевшие место в Российской империи во второй половине XVIII — начале XIX вв.

Смотря на вещи свысока, с высших точек зрения, мы видим только геометрические очертания вещей и не замечаем самих вещей", — отмечал.

В. О. Ключевский50. «Рассуждая о «русском обществе XVIII в.», — пишет.

А. Б. Каменский, — какую бы изощрённую его дефиницию мы ни дали, понятие это неизбежно остаётся весьма абстрактным, в то время как на локальном уровне оно обретает вполне конкретный, осязаемый смысл"51. То, что «история народа, этой рабочей государственной силы, хранится не в центральных, а в наших областных архивах», хорошо понимали члены Саратовской учёной архивной комиссии, которым принадлежат несколько интересных публикаций по затронутой теме52. В этом смысле перенос основной тяжести исторического анализа на низовой уровень общественной жизни, в регионы, «от центральных к местным архивам» с широким привлечением «печатных и архивных источников местного происхождения», является насущной необходимостью. Подняв «локальную историю до уровня первостепенного, равно.

49 Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философии герменевтики. М., 1988. С. 362.

50 Ключевский В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М., 1993. С. 11. !

51 Каменский А. Б. Российская империя в XVIII веке: традиция и модернизация. М., 1999. С. 11.

52 См.: Отчёт о деятельности Саратовской учёной архивной комиссии в 1890 jгоду //ТСУАК. Т. IV. Вып. 1. Саратов, 1893. С. 139.

53 ' правного жанра историческои науки", российская историческая наука сделает важный шаг к преодолению отмечаемых многими специалистами кризисных явлений54. ! I.

В данной работе роль локального уровня отведена Саратовскому Поволжью или Саратовскому краю. В дальнейшем эти понятия будут употребляться как синонимы. — i.

Предлгетом исследования являются проблемы квартирования воинских частей и учреждений в Саратовском Поволжье во второй половине XVIII — начале XIX в., вопросы взаимоотношений с местными властями и населением, значение Вооружённых сил в социально-экономической и общественной жизни региона. [ I.

Когда мы говорим: «Саратовский край» — мы не всегда ясно представляI ем себе географические границы этой области, мы неизбежно переступаем за те административные и чисто искусственные грани, которыми на карте России очерчена Саратовская губерния", — отмечал в 1919 г. краевед.

Б. В. Зайковский55. Содержание этого термина «скорее чувствуется, чем сознаётся», а потому «условность при установлении этого понятия неизбежна, какой бы фактор мы не положили в основу его определения», — писал по этому же поводу А. А. Гераклитов56. «Сложившееся понятие «Саратовский край» в его историческом смысле охватывает гораздо большую территорию,.

СП чем нынешняя Саратовская область", — отмечает Е. К. Максимов. Ограничиваемые Саратовским Поволжьем территориальные рамки работы включают в себя «те местности, которые. входили некогда в состав Саратовского наместничества и исторически, и экономически издавна и до сего времени.

СЭ 1.

Реши Д. Дж. Некоторые мысли о кризисе в исторической науке и об изучении локальной истории // История России: Диалог российских и американских историков. Материалы российско-американской научной конференции (г. Саратов, 18−22 мая 1992 года). Саратов, 1994. С. 28. :

54 См.: Российский старый порядок: опыт исторического синтеза// Отечественная^{история.} 2000. № 6. С. 58. :

55 Зайковский Б. В. Наш край // Просвещение. 1919. № 1 — 2. С. 3.

56 Гераклитов А. А. Указ. соч. С. 55.

57 Макашов Е. К. К читателю // Очерки истории Саратовского Поволжья. Т. 1. С древнейших времён до отмены крепостного права / Под ред. И. В. Пороха. Саратов, 1993. С. 6.

16 I связаны как со своим центром с Саратовом"58. Для периода с 1764 по 1781 г. принимаются границы будущего Саратовского наместничества (губернии), с учётом временно находившихся в его составе отдельных территорий соседних регионов.

Временные рамки работы выбраны исходя из принципа внутренней хронологии. Исходной датой принят 1764 г., с которого начинают существование Саратовский и Царицынский гарнизонные батальоны. Конечная дата связана с проведённым в 1811 г. коренным преобразованием гарнизонов и учреждением на их основе подразделений Внутренней стражи.

Из 47 лет российской истории, охваченных рамками этой работы, 2/3 приходится на правление Екатерины II, представлявшегося современникам «временем непрерывного военного напряжения"59. Запахом пороха и крови были овеяны царствования императоров Павла и Александра I. «Под знаком Марса», таким образом, прошли, без малого полстолетия русской жизни второй половины XVIII — начала XIX вв. В это время заканчивается многовековая борьба «за образование государственной территории"60, а значение армии как важнейшего имперского института и главной опоры верховной властина протяжении всего рассматриваемого периода неизменно повышалось61. Именно Вооружённые силы в наибольшей степени являлись живым воплощением имперской идеи, а военнослужащие подлинными творцами державного величия России. В то же время, эта эпоха едва ли не в наибольшей степени, оказалась на периферии научных интересов как дореволюционных, так и, в значительной степени, советских и российских историков.

Ещё на излёте первой четверти XX в. сразу несколько крупных отечественных литературоведов-выступили с заявлением об огромных «пробелах» в.

58 Гераклитов А. А. Указ. соч.С. 62. !

59 Ключевский В. О. Императрица Екатерина II (1729 — 1796) // Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М., 1990. С. 288. '.

60 Корнилов А. А. Курс истории России XIX века. 4.1. М, 1912. С. 19. 1.

61 Си.: Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.) Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2-х т. Т. 2. СПб.: 2003. С. 204, 208. знаниях о прошлом, провозгласив необходимость «открыть XVIII век» и «поднять всю целину» его культурного наследия62. Констатация печального, положения в литературоведении, где «самые нужные, самые большие темы» оставались «вовсе или почти неизученными"63, в полной мере отражала и си- - туацию в исторической науке, где долгие годы «наиболее тщательно изучал- - ся петровский период, т. е. первая четверть века, в то время как три четверти века после смерти великого реформатора изучались сравнительно мало"64 Такое явно несправедливое положение дел начало исправляться лишь в последние годы.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к решению поставленных задач. Впервые в отечественной историографии механизмы функционирования Вооружённых сил России и их взаимосвязи с местным обществом во второй половине XVIII — начале XIX вв. рассматривается на локальном уровне в контексте региональной истории. ;

Проведённый автором анализ архивных и опубликованных источников, а также широкого круга мемуарной литературы, позволил выявить прежде почти не востребованные историками сведения о служебной деятельности воинских частей и учреждений в русской провинции, взаимоотношениях военных с местным населением и властями, уточнить, внести коррективы в имеющийся массив знаний по истории России и Саратовского Поволжья второй половины XVIII — начала XIX вв. 1.

Практическая значимость работы обуславливается значительным объёмом никогда не использовавшихся ранее документов центральных и региональных архивов, впервые вводящихся в научный оборот. Они обогащают.

62 Гуковский Г. А. За изучение восемнадцатого столетия // Литературное наследство. Кн. 9- 10. М., 1933. С. 297, 319. См. также: МирскийД. О некоторых вопросах изучения русской литературы XVIII века // Там же. С. 501.

63 Гуковский Г. А. Указ. соч. С. 319.

64 Каменский А. Б. Российская империя. С. 15. См. также: Эйдельман Н. Я. Грань веков. Политическая борьба в России. Конец XVIII — начало XIX столетия. СПб., 1992. С. 173. наши знания о прошлом и способны лечь в основу обобщающих научных трудов. j.

Отсутствие доступных сведений о гарнизонах русской провинции XVIII — j начала XIX вв. порой приводит к досадным казусам. Так, в солидной статье I.

JI. Д. Рысляева некоторые события и действующие лица ошибочно перенесе- ¦ ны из Дмитриевской крепости (г. Камышин) в Саратов, всего лишь из-за упоминания в уголовном деле военнослужащих Саратовского гарнизонного батальона. К сожалению, автор работы не знал, что в Дмитриевске на постоянной основе квартировала «командированная» рота Саратовского батальо- • на.

Аналогичные заблуждения могут возникнуть относительно наименований частей, которые нередко «отправляют» в города, названия которых они носили. Так, Саратовский гарнизонный батальон с 1807 и до расформирования в 1810 г. находился в Екатеринославской губернии и г. Одессе. Сформированный же в 1811 г. в Одессе Саратовский пехотный полк не имел к Саратову никакого отношения и за всю свою историю никогда Саратовскую губернию не посещал.

Примеры такого рода можно продолжить. Данная работа позволит ис- -ключить в будущем подобные недоразумения.

При анализе социально-политической и, особенно, культурной жизни России в XVIII — начале XIX вв. некоторые историки «грешат» излишним доверием к свидетельствам источников личного происхождения и, прежде всего, воспоминаниям современников. Нисколько не подвергая сомнению важность и ценность показаний очевидцев и участников событий прошлого, считаю необходимым заметить, что за исключением отдельных историографических сюжетов, когда их широкое использование вызвано отсутствием или недостатком документальных материалов, исследователи нередко подменяют • кропотливый научный анализ всего комплекса имеющихся источников удачно найденной цитатой из произведения мемуарного жанра. В результате1 во многих областях наших знаний о прошлом России продолжают господствовать мифы и досадные заблуждения. Как справедливо заметил А. Б. Каменский, «из работы в работы кочуют одни и те же высказывания современников о состоянии и нравах екатерининской армии и, в частности, гвардии, и никто из исследователей никогда не пытался проверить такого ро да сведения архивными материалами соответствующих военных учреждений"65.

Данная диссертационная работа позволяет взглянуть на факты из жизни армии сквозь призму документов.

Достигнутые исследовательские результаты заставляют пересмотреть односторонний взгляд на военную история как на историю войн, выявляют широкий круг проблем, связанных с квартированием воинских частей в русской провинции, их деятельности по обеспечению внешней и внутренней безопасI ности государства, выполнения властями всех уровней своих административных функций.

В итоге проделанной работы показано важное значение воинских формирований и военных учреждений в социально-экономической и общественной жизни русской провинции второй половины XVIII — начала XIX вв.

Фактический материал и выводы автора представляют ценность в, военно-патриотическом воспитании молодёжи и юношества, будут способствовать повышению престижа армии и службы в рядах Вооружённых сил, популяризации ратного прошлого России и истории Саратовского Поволжья.

Методологической основой диссертации стали принципы историзма и объективности. В работе применены индуктивный и дедуктивный научно-исследовательские методы, историческое описание, системный анализ, синтез проблемного и хронологического подходов к истории. Привлечение в качестве источников воспоминаний и дневников, а также рассмотрение некоторых затрагиваемых явлений через судьбы отдельных социальных групп и ин.

I !

65 См.: Каменский А. Б. От Петра I до Павла I: реформы в России XVIII века (опыт целостного анализа). М., 2001. С. 481.

20 — дивидуумов обусловило широкое применение историко-антропологическбго — подхода. :

В работе применён междисциплинарный синтез со смежными науками: психологией и социологией. Всё это способствовало достижению ценных положительных результатов.

Совокупность использованных методов позволила рассмотреть затрону- - тые проблемы в контексте истории России и Поволжья, соотнести их с про- | исходившими в рассматриваемый период изменениями в структуре и организации Вооружённых сил, внутриполитическими и международными событиями. :

Задачами настоящего исследования являются:

— выявление и обобщение фактического материала по истории пребывания воинских частей и учреждений в пределах Саратовского Поволжья-во второй половине XVIII — начале XIX вв.;

— рассмотрение основных проблем, связанных с квартированием, постоянным или временным нахождением в пределах Саратовского Поволжья вооружённых формирований военного и гражданского подчинения, а также военных учреждений;

— выявление закономерностей в порядке размещения, численности, длительности пребывания в регионе воинских частей;

— определение места Вооружённых сил в системе местного управления, их значения в общественной, культурной и социально-экономической жизни региона;

— исследование характера взаимоотношений военнослужащих и гражданского населения- !

— анализ служебной деятельности и повседневной жизни воинских частей и учреждений в Саратовском Поволжье.

Источниковую базу исследования составляет отложившаяся в архивах делопроизводственная документация военного ведомства и региональных органов власти, законодательные памятники, произведения мемуарного жанра, публикации официальных документов. '.

Вторая половина XVIII — начало XIX вв., благодаря проникновению рас-" тущей бюрократической системы на все уровни общественной жизни, какникакой другой предшествующий период русской истории, изобилует самыми разнообразными документами множества центральных и региональных органов власти, охватывающими буквально все стороны жизни государства. Именно в эту эпоху впервые в полный голос заявляет о себе русская провинция. Многообразие её исторических судеб до сих пор не нашло достойного отражения на страницах научных трудов, а огромный архивный материал остаётся не востребованным66.

В тяжёлом для какой либо научной работы 1919 г. профессор Саратовского университета А. А. Гераклитов, сетуя на скудность сохранившихся пись- -менных источников для изучения истории края в допетровское время, отмечал, что «для последующего времени в распоряжении историка имеется безбрежное море всяких официальных документов и в саратовских и в столичных архивах». В эти годы архивный материал не был ещё вполне разработан и систематизирован, что, во многом, препятствовало его широкому использованию. Учёный выражал надежду, что ситуация изменится к лучшему-«в.

67 f будущем, когда местные архивы будут приведены в порядок". С тех пор почти минул век. Срок исторической давности наступил уже и для эпохи Ге-раклитова, но «безбрежное море» местного архивного материала XVIII — на- -чала XIX вв., как и на заре прошлого столетия, остаётся, выражаясь словами го.

Е. В. Тарле, «мало посещаемыми водами» .

66 Единственное отрадное исключение представляют документы XVIII столетия из фондов Государственного архива Волгоградской области. Здесь повышенное внимание к ним вызвано их относительно слабой сохранностью, а, значит, каждый документ вызывает к себе трепетное отношение и проходит через руки гораздо большего числа исследователей.

67 Гераклитов А. А. Указ. соч. С. 3 — 4. I.

68 См.: Тарле Е. В. Крымская война. Т. 1. М. — Л., 1950. С. 41.

22 — В настоящей работе представлены материалы 175 единиц хранения из. 42 фондов 12 центральных и региональных архивов. I.

Самыми ценными оказались документы Российского государственного. военно-исторического архива (далее — РГВИА) и Российского государственt I ного архива древних актов (далее — РГАДА). Из региональных архивов еле" дует выделить Государственные архивы Саратовской и Астраханской областей (далее — ГАСО и ГААО, соответственно). Интересные материалы выявлены в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (далее — ОР РГБ), Государственном архиве Российской Федерации (далее — Г АРФ), Российском государственном архиве литературы и искусства (далее — РГА-ЛИ), Отделе редких книг и рукописей Саратовской зональной научной библиотеки Саратовского государственного университета им. В. А. Артисевич далее — ОРРК ЗНБ СГУ). ¦

К сожалению, ряд наиболее значимых фондов РГВИА многие десятилетия остаётся недоступным для исследователей. В «Центре хранения уникальных фондов» в г. Ялуторовске Тюменской обл. находятся ключевые для рассматриваемой темы материалы нескольких фондов, в том числе фондов Гарнизонной канцелярии, Отдельного корпуса Внутренней стражи, Экспедиции Военно-сиротских отделений. Для того, чтобы хотя бы частично восполнить существующий пробел, автору пришлось проделать значительную работу] по выявлению дублирующих материалов в других фондах и архивохранилищах.

Использование документов Российского государственного исторического архива оказалось невозможным по причине его закрытия на время переезда в другое здание.

В Государственном архиве Саратовской области ценные материалы выявлены в фонде Саратовской учёной архивной комиссии (Ф. 407). Особое значение имеют хранящиеся в нём документы Царицынской комендантской канцелярии, в 1818 г. оставленные последним комендантом города полковником И. И. Бакуринским на хранение командиру инвалидной команды. В 1829 г. ветхие дела были обнаружены в цейхгаузе, разобраны местными чиновинками и переданы в архив Царицынской думы. В 40-е гг. XIX в. с ними ;

1 j занимался саратовский чиновник и краевед А. Ф. Леопольдов, сосланный в Саратов историк Н. И. Костомаров и местный исследователь Д. JI. Мордовцев69. ;

Для характеристики отношений между горожанами и квартировавшими у, них военными незаменимыми оказались делопроизводственные документы • Саратовской городской думы (Ф. 3) и магистрата (Ф. 15). Те же проблемы, на сельском уровне прослежены по материалам фонда Саратовской конторы опекунства иностранных поселенцев (Ф. 180).

Отдельно следует указать на делопроизводственные документы городского управления из Филиала Государственного архива Саратовской области в г. Вольске (далее — ВФ ГАСО) и Государственного архива Волгоградской об-, ласти (далее — ГАВО). Они позволили проанализировать рассматриваемые явления на примере уездных городов, провести сравнение, подтвердить или опровергнуть данные, полученные на материалах губернского центра.

Большое значение имеют материалы фондов Саратовского губернского дворянского собрания (Ф. 19) и Саратовского губернского предводителя дворянства (Ф. 179), позволившие уточнить биографические сведения о ряде персоналий и прояснить некоторые принципиальные моменты. Так, только благодаря документам этих фондов стали известны судьба неосуществлённого проекта учреждения в Саратове дворянского военного училища и отношение к нему со стороны благородного сословия. Важный документ для определения позиции дворянства по данному вопросу автору удалось обнаружить в Государственном архиве Пензенской области (далее — ГАПО).

Значительный массив ценных материалов по заявленной теме выявлен в фондах Государственного архива Астраханской области. Они во многом помогли восполнить остающиеся недоступными для исследователей материалы РГВИА по истории гарнизонов XVIII в. и незаменимы при анализе деятельности волжских гардкоутных экипажей. i.

69 См.: Плешаков И. Н. Из истории архива .

Привлечённые для настоящей работы в качестве источников законодательные документы сосредоточены в многотомном «Полном собрании законов Российской империи"70. Они позволили очертить круг прав и обязанностей региональных властей, военных и местных жителей, установить юриди ческий порядок решения возникавших коллизий и конфликтов, а также случаи его нарушения.

Среди использованных в работе произведений мемуарного жанра наибольший интерес представляют дневниковые записи саратовских священно- •.

71 служителей Г. А. и Н. Г. Скопиных, воспоминания местного чиновника И. И. Мешкова72, офицера А. С. Пишчевича73.

Отец и сын Г. А. и Н. Г. Скопины тщательно фиксировали случаи посещения Саратова воинскими частями, оставили записи о многих важных событиях в жизни гарнизона.

Записки И. И. Мешкова и, особенно, А. С. Пишчевича позволяют взглянуть на проблему военного постоя глазами современников. Причём, последний из них представляет армию. :

Количество использованных в работе опубликованных документов неве- -лико. Наиболее ценными представляются «наказы» жителей региона в Уложенную комиссию, раскрывающие тяжесть несения ими постойной повинно.

74 сти .

В своей совокупности привлечённые для данной работы источники позволили комплексно рассмотреть все аспекты поставленных проблем.

70 Полное собрание законов Российской империи (далее — ПСЗ).

71 Скопин Г. А. Дневник происшествий // Саратовский исторический сборник, издаваемый Саратовской ученой архивной комиссией в память трехсотлетия города Саратова. Т. 1. Саратов, 1891- Скопин Н. Г. Записки дневные о делах и вещах достопамятных про- • тоиерея Николая Герасимовича Скопина // Там же.

Мешков И. И.) Записки Ивана Ивановича Мешкова // Русский архив. 1905. № 5.

73 [ПишчевичА. С.] Жизнь А. С. Пишчевича, им самим описанная. 1764−1805. В трёх частях // Чтения Императорского общества истории и древностей России. 1885. Кн. 1−2.

74 См.: Сборник Императорского русского исторического общества (далееСб. ИРИО). Т. 134. СПб., 1911. Здесь и далее под «постойной повинностью» понимается обязанность населения размещать, снабжать и помогать в перемещении военнослужащих и военных грузов.

25 :

Заключение

.

Войны и военное дело с древних времён сопровождали историю человечества. Вооружённые силы всегда являлись важнейшим элементом государственного организма. Только наличие многочисленного войска могло гарантировать государству территориальную целостность, а его жителям спокойствие и благоденствие. Отсюда и то неослабевающее внимание к военной истории и ратным подвигам со стороны учёных, деятелей искусства и обычных граждан.

Особую роль армия играла в прошлом России. Самое крупное из существовавших и существующих государственных образований своими размерами во многом обязано войнам, которые с переменным успехом вело его правительство. В ключевые моменты истории армия становилась надёжной защитницей державы. ;

Одним из наиболее важных периодов в истории России стала вторая половина XVIII — начало XIX в. В это время империя почти постоянно вела следовавшие одна за другой военные кампании, принёсшие ей значительные территориальные приобретения, огромный международный престиж и влияг ние. Век военных триумфов и славы русского оружия сделал армию и военных «лицом эпохи».

Долгие годы внимание специалистов привлекали проблемы, прямо или косвенно связанные с участием армии в войнах и боевых действиях. При этом на периферии научных интересов оказались не менее, а, порой, и более важные вопросы существования Вооружённых сил в мирное время. В историографии слабо отражены такие стороны повседневной жизни армии, как социально-экономические и культурные последствия квартирования воинских частей в различных регионах России, механизмы взаимодействия с местными властями и обывателями. i.

Обозначенные проблемы в той или иной степени проявляли себя на всём пространстве империи, повсюду, где появлялись военнослужащие её армии. I.

Каждый раз встреча армии и народа сопровождалась различными коллизиями, вызывала к жизни интересные феномены, обуславливавшиеся региональной спецификой. В этой связи ценные данные могут быть получены в результате анализа исторического опыта взаимодействия Вооружённых сил и местных обществ на материалах отдельно взятого региона. В настоящем исследовании в качестве «научного полигона» использована территория Саратовскоi го Поволжья. «.

Избранные хронологические рамки с 1764 до 1811 г. позволили произвести комплексное исследование заявленных проблем. В итоге проделанной работы диссертант пришёл к следующим обобщающим выводам. i.

Во второй половине XVIII — начале XIX в. в Саратовском Поволжье на постоянной и временной основе присутствовали воинские части и учреждения.

В Саратове и Царицыне на «вечных квартирах» находились гарнизонные батальоны. В последнем городе, сохранявшем статус крепости, существовали инженерная и артиллерийская команды. В Дмитриевск, Чёрный Яр и учреждённую в 1787 г. крепость Узень командировались роты из состава обоих гарнизонных батальонов.

В Саратове и Царицыне существовали гарнизонные школы, в конце XVIII в. преобразованные в Военно-сиротские отделения.

В нескольких селениях выше Царицына до начала 70-х гг. XVIII в. проживали казаки Волжского войска, переселённые в течение указанного десятилетия на Кавказ. В подчинении военных комендантов состояли городовые Саратовская, Дмитриевская, Черноярская и созданная из оставшихся волжских казаков Дубовская казачьи команды. В начале XIX в. они были присоединены к Астраханскому казачьему полку.

В компетенции гражданских властей находились (с 1781 г.) губернская и уездные штатные военные команды, выполнявшие полицейские и административные функции.

Помимо этих воинских частей, в пределах Саратовского Поволжья в разi ные периоды присутствовали специальные военные формирования. В их за! дачи входило выполнение определённых функций. Такими частями были Межевая и Соляная команды, а также осуществлявшие крейсирование ¦ по Волге с целью искоренения разбоя экипажи «гардкоутов».

Кроме них, Саратовское Поволжье регулярно посещалось проходящими I воинскими частями и являлось местом их временного квартирования. J.

Размещённые на постой полки привлекались к защите населения от нападений киргиз-кайсаков, помогали местным властям в выполнении их функций. '.

В конце XVIII — начале XIX в. продвинувшиеся далеко на юг государственные границы и изменение вектора внешней политики обусловило резкое сокращение количества и численности временно-квартировавших в регионе воинских частей. Последним крупным перемещением воинских формирований стал проход отправленных в Среднюю Азию и Индию в 1801 г. донских казачьих полков. Некоторое оживление в перемещении воинских частей наблюдалось накануне Отечественной войны 1812 г. i.

В 1807 г. Саратовский и Царицынский гарнизонные батальоны были отправлены на театр военных действий ив 1811 г. пошли на формирование новых частей русской армии.

Малочисленность и слабая боеспособность штатных команд и гарнизонных частей, а также отсутствие у них единого подчинения вызвали необхоI димость коренного преобразования местных военных сил. В результате реформы в 1811 г. на их основе были созданы подчинявшиеся военному ведомству подразделения Внутренней стражи. i.

Присутствие в пределах Саратовского Поволжья воинских частей и учреждений оказывало заметное влияние на социально-экономическую и общественную жизнь региона. Местное население испытывало на себе тяжесть постойной повинности и нередко страдало от произвола военных. В течение рассматриваемого периода предпринимались различные попытки смягчить.

168 | последствия квартирования армейских подразделений путём упорядочивания I постоя, создания особых органов — Квартирных комиссий, сбора средствна возведение казарменных помещений. |.

Наиболее ощутимо страдал от наличия большого гарнизона г. Царицын, развитие которого тормозилось неблагоприятными условиями, сопутствующими военному постою.

Присутствие Вооружённых сил в пределах Саратовского Поволжья имело и ряд важных положительных последствий.

Военные справились с разгулом разбоя и «понизовой вольницы», обеспечили безопасность региона, что способствовало его колонизации и создало предпосылки к экономическому процветанию.

В российской провинции XVIII — начала XIX в. армия исполняла своеобразную «просветительскую миссию». Батальонные госпитали Саратова и Царицына стали первыми лечебными учреждениями, а гарнизонные школы — первыми учебными заведениями с гражданской программой в регионе. В начале XIX в. Саратов рассматривался среди кандидатов на открытие в нём дворянского военного училища.

Таким образом, находившиеся в течение рассматриваемого периода в Саратовском Поволжье на постоянной и временной основе воинские части и учреждения оказывали значительное влияние на социально-экономическую и культурную жизнь региона, вписав яркую страницу в историю российской провинции второй половины XVIII — начала XIX в.