Структурно-семантические особенности диалогизма в романах Ф.М. Достоевского «Бесы» и М. Горького «Жизнь Клима Самгина»

В романах Ф. М. Достоевского «Бесы» (1871−1872) и М. Горького «Жизнь Клима Самгина» (1925;1936) представлены сложные периоды общественного развития, освещаются человеческие судьбы, мысли и чувства в контексте переходных этапов российской истории. Исследование двух произведений («Бесы», «Жизнь Клима Самгина») мотивировано типологическими связями между романами как на тематическом, проблемном, так и художественном уровнях. Тематическая близость произведений объясняется схожестью изображаемых писателями исторических реалий: историческое время в романах осмыслено как время смуты переходных этапов жизни России, катастрофичности социально-политических изменений, порождающей трагизм индивидуального существования человека. В исторических условиях «кризиса» писатели изображают политические, философские, идеологические искания героев, на что указывает М. Я. Ермакова: «При всем различии задач, которые ставили перед собой Достоевский и Горький, они шли, однако, в одном русле, выдвигая в своем творчестве на первое место идейные, философские искания людей в преддверии кризиса или времени самого кризиса» [85, 130]. Типологическая близость прослеживается также в раскрытии психологии героев. М. Горький, как и Ф. М. Достоевский, выявляет глубинные, темные стороны человеческой души, неразрешимые противоречия, которые обретают художественное воплощение в «раздвоенности» («двойственности») героев, внутреннем диалогизме.

Взгляд М. Горького на творчество Ф. М. Достоевского и, в частности, его роман «Бесы» сложен и противоречив. В статье «О карамазовщине» (22 сентября 1913 г.), отвергая «социальную педагогику» [5, 147] Достоевского, М. Горький указывает на «гениальность» творений писателя, их значение для русской литературы: «Достоевский — гений, но это злой гений наш» [5, 147]- <.> деятельность Достоевского-художника является гениальным обобщением отрицательных признаков и свойств национального русского характера" [5,.

155]. Выступая против инсценировки романа на сцене Художественного театра, М. Горький утверждает, что «Бесы» — «произведение еще более садическое и болезненное» [5, 146], чем «Братья Карамазовы». В статье «Еще о «карамазовщине» «(27 октября 1913 г.) писатель раскрывает собственную позицию: «Горький не против Достоевского, а против того, чтобы романы Достоевского ставились на сцене» [5, 152]. При этом, говоря о «голосах современной молодежи», М. Горький отмечает «отрицательные признаки»: «нехорошо на Руси, господа!» [5, 156]- «Наша замученная страна переживает время глубоко трагическое» [5, 156]. Писатель призывает к социально-воспитывающей направленности творчества: «Не Ставрогиных надобно ей показывать теперь, а что-то другое. Необходима проповедь бодрости, необходимо духовное здоровье, деяние, а не самосозерцание, необходим возврат к источнику энергии — к демократии, к народу, к общественности и науке» [5, 156].

В существующих исследованиях раскрывается значимость изучения традиций Ф. М. Достоевского в произведениях М. Горького. Литературоведы рассматривают сложное и противоречивое отношение М. Горького к Ф. М. Достоевскому, анализируют использование художественных приемов («зеркальность», «двойничество»), продолжение и развитие тем (темы «двойника», «подпольного человека») в произведениях писателей. Исследователи указывают на взаимосвязь творческих методов Ф. М. Достоевского и М. Горького при изображении сходных явлений, раскрытии «раздвоенности» героев. JI.M. Фарбер доказывает значимость «исследования творческого продолжения М. Горьким художественных достижений Достоевского» [213, 213]. Тема двойничества рассматривается им в «единстве традиций и новаторства» [213, 221]- в произведении «Жизнь Клима Самгина» она лишается «оттенка трагизма» [213, 220]. М. Я. Ермакова обозначает близость творчества Ф. М. Достоевского произведениям Горького, состоящую в «философской насыщенности, постановке самых сложных и острых проблем человеческого бытия» [84, 303]. Развитие традиций Ф. М. Достоевского обнаруживается в раскрытии в романе «Жизнь Клима Самгина» «психологии ординарности и бесталанности» [84, 311], использовании приема двойничества. В произведениях Ф. М. Достоевского двойник «оттеняет в „первом“ преимущественно нравственное (чаще всего отрицательное) содержание» [84, 317], у М. Горького — «идейную и социально-политическую эволюцию „первого“ в широком историческом аспекте» [84, 317].

О восприятии М. Горьким темы «подпольного человека» пишет Г. М. Холодова. В статье «От Достоевского к Горькому» выявляются особенности раскрытия темы Достоевского в романе «Жизнь Клима Самгина», главный герой которого «отнюдь не страдает и не казнит себя» [226, 75], «считает себя образцом для подражания, центром мироздания» [226, 75]. Сходные утверждения об «идеологичности» творчества М. Горького выдвигает В. К. Шеншин, который обнаруживает восприятие традиций Достоевского в изображении героя-идеолога, «живущего в сфере идеи» [231, 17]. В статье «Тип „героя-идеолога“ в художественной системе М. Горького и творческий опыт Ф. Достоевского» говорится о влиянии художественного опыта Достоевского на изображение Горьким «глубоких противоречий индивидуального сознания буржуазной интеллигенции» [231, 19].

В статье Е. Р. Матевосян «Горький и Достоевский. Современный взгляд на проблему» указывается на возможность постижения личности Горького-художника «сквозь призму взаимоотношений Горького с философским и художественным миром Достоевского» [134, 156]. Анализируя существующие разработки по теме «Горький и Достоевский», ученый приходит к выводу о необходимости «исследований в области художественного творчества Горького и воплощения в нем идей, образов и влияний Достоевского» [134, 162].

Философско-эстетическое осмысление человека в творчестве Ф. М. Достоевского для писателя XX века Горького стало той школой, которая на уровне художественной интуиции определила его творческую манеру. Как сказал один из современных литературоведов Б. Л. Борухов, «творчество есть не что иное, как сознательное следование бессознательным импульсам» [49,12].

Множественность интерпретаций произведений «Бесы» и «Жизнь Клима Самгина» вызвана глубиной творений писателей. В литературоведении существует значительное количество работ (Л.И. Сараскина, В. Ф. Переверзев, Б. Н. Тарасов, К. Мочульский, С. Сальвестрони, Е. М. Мелетинский, И. Паперно, Т. Касаткина, H.H. Наседкин, Ю. Сохряков, Антоний Храповицкий, В. А. Михнюкевич, Н. Н. Богданов, В. М. Трофимов, Н. И. Никулина, Д. В. Затонский, A.JI. ОвчаренкоВ.П. Строков, М. Гус, И. Груздев, Н. ЖегаловБ. Вальбе, И. Нович и др.), освещающих разнообразные вопросы творчества Ф. М. Достоевского и М. Горького, демонстрирующих полярные взгляды на вечностные, онтологические проблемы, раскрытые в произведениях.

Сборники научных статей, публикации материалов конференций, посвященных вопросам творчества писателей, отражают усиление интереса к творениям Ф. М. Достоевского, М. Горького. В литературоведении имеются исследования романа «Бесы», в которых производится рассмотрение этической (М.И. Туган-Барановский), социально-политической проблематики (Ю.Ф. Карякин), философского подтекста (В.В. Розанов, Д. С. Мережковский, H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков), особенностей поэтики (А. Белкин, Д. Арбан, Ю. Ф. Карякин, Ю.И. Селезнев) произведения.

Глубокое философское осмысление произведений писателя представлено в критике рубежа веков. О «раздвоенности» героев А. Белый пишет следующее: «<.> само их раздвоение есть отражение раздвоенного творчества Достоевского, которое одним концом упирается в гремящий, серафический восторг, в минуту вечной гармонии» [36, 151]. Критики указывают на выражение в романе исканий автора. В. В. Розанов отмечает уникальность произведений Ф. М. Достоевского, связанную с тем, что в них находит отражение духовное прозрение автора. Критик пишет, что «душевное развитие каждого человека, <.> всякого народа и целого человечества <.> протекает три фазиса: непосредственной первоначальной ясности, падения, возрождения» [177, 66]. Фокусовым моментом произведений Ф. М. Достоевского является «центральное явление» [177, 66] всей истории -«падение, преступление, грех» [177, 66]. Уникальность произведений писателя связана с его проникновением «не только умом своим, но сердцем, совестью» [177, 67] в составляющий основу человеческого бытия закон. Второй момент развития человечества, воспроизведенный в его творениях и сопровождаемый «указанием из него выхода» [177, 67], имеет «относительный смысл»: «<.> преступление, греховное — это преступление против чего-то, что ранее ему предшествовало и было лучше его, — это падение, от которого нужно подняться к чему-то, вновь возродиться» [177, 67], поскольку «в законе, что именно среди глубочайшего мрака человеком постигается главная истина его бытия, содержится условие перехода его к утверждению этой истины в своем сознании и жизни» [177, 67]. Д. С. Мережковский отмечает, что в романе «Бесы» отражена религиозная трагедия самого Достоевского, состоящая в том, что «его истинная религия — не православиено он думал, что „неправославный не может быть русским“, а ему нельзя было ни на минуту отойти от России» [140,100].

Антропологическую доминанту произведений Ф. М. Достоевского выделяет H.A. Бердяев: «В романах Достоевского нет ничего, кроме человека и человеческих отношений. <.> Вихрь страстной, огненной человеческой природы влечет в таинственную, загадочную, бездонную глубину этой природы. Там раскрывает Достоевский человеческую бесконечность, бездонность человеческой природы. Но и в самой глубине, на самом дне, в бездне остается человек, не исчезает его образ и лик» [41, 217]. В интерпретации H.A. Бердяева «Бесы» — «мировая символическая трагедия. И в этой трагедии есть только одно действующее лицо — Николай Ставрогин и его эманации» [42, 519]. Понимание H.A. Бердяевым смысла гибели Н. Ставрогина отличается от трактовки данного эпизода в контексте литературоведения данного времени. Критик видит в ней воплощение «идеи всеобщего спасения», «грядущего воскресения»: «Сама гибель Ставрогина, как и всякая гибель, — не окончательная и не вечная гибель, это лишь путь» [42, 524].

Анализ образной системы романа представлен в статье С. Н. Булгакова «Русская трагедия»: «Одержимость — какая-то странная медиумичностьдействительно есть главная черта героев „Бесов“. Все они в мучительном параличе личности. Она словно отсутствует, кем-то выедена, а вместо лицаличина, маска» [52, 492]. Этическую проблематику романа рассматривает М.И. Туган-Барановский, который указывает на «скрытое основание» личности: «<.> Достоевский говорит, что идея самоценности человеческой личности неизбежно предполагает, как свое скрытое основание, идею абсолютного добра, иначе говоря, идею Бога. <.> нравственный закон сами фактом своего существования требует признания Бога» [209, 132].

Наиболее значимыми в советском литературоведении и литературоведении эпохи «перестройки» являются работы Ю. Ф. Карякина и Ю. И. Селезнева. Книга Ю. Ф. Карякина «Достоевский — канун XXI века» (1989 г.) посвящена раскрытию социально-политической проблематики романа. Ю. И. Селезнев характеризует художественное пространство произведений писателя: «<.> мир Достоевского — это, как мы видели, мир самой текущей, незавершенной действительности, в ее движении, в хаосе и противоречиях, прежде всего» [186, 199]. Именно в литературоведении советского периода обозначены и раскрыты основные особенности поэтики Ф. М. Достоевского. На особую семантическую наполненность слов «слишком» и «вдруг» указывает А. Белкин. Работа Д. Арбан («» Порог" у Достоевского", 1976 г.), посвящена рассмотрению значения порога на уровне тематическом, мотивном и понятийном.

На необходимость применения при анализе произведений Ф. М. Достоевского материалов «Дневника писателя» указывает в 1966 году В. А. Туниманов: «О „Дневнике писателя“ даже не спорят, чаще всего его просто замалчивают. А, между тем, совершенно очевидно, что невозможно понять и дать верную и объективную оценку творчества Достоевского 70-х годов, оставляя в стороне его публицистику» [211, 3]. В. А. Туниманов проводит проблемный анализ «Дневника писателя», отмечая отражение в романе «Бесы» в открытой публицистичности, памфлетности.

Современное литературоведение демонстрирует широкий спектр интересов в области исследования романа «Бесы». Изучение фольклорных мотивов представлено в работе В. А. Михнюкевича, религиозное осмысление творчества писателя показано в «Словаре к творениям Достоевского» Антония, Митрополита Киевского и Галицкого. Проблема суицида является центральной в книге И. Паперно «Самоубийство как культурный институт» (1999 г.). Евангельская и световая символика рассматривается С. Сальвестрони. Критик отмечает существование «полюса света» [180, 95] в романе. Психологический аспект освещен в книге Е. М. Мелетинского «Заметки о творчестве Достоевского» (2001 г).

В работах, посвященных творчеству Ф. М. Достоевского, говорится о «раздвоенности» (H.A. Бердяев, B.C. Соловьев, С. Н. Булгаков, А. Белый, Г. К. Щенников, Р. Гуардини), «противоречивости» (Ю.И. Селезнев, В. Ерофеев, Е.М. Мелетинский), «двойничестве» (Р.Н. Поддубная, М.Я. Ермакова) героев. К проблеме полифонизма романов Ф. М. Достоевского как художественной особенности творчества писателя после определения, данного М. М. Бахтиным, в той или иной мере обращаются литературоведы (Г. Ребель, О. Меерсон). Исследователи используют этот принцип при текстуальном анализе отдельных фрагментов произведений писателя. Вместе с тем нет системно-комплексного изучения диалогизма творений Ф. М. Достоевского. Принцип диалогизма в нашей работе является не только ключом в постижении образной системы произведения, но и становится основным понятием в осмыслении поэтики, стиля творчества Ф. М. Достоевского.

Критическая литература о книге «Жизнь Клима Самгина» достаточно обширна. Поднимаются вопросы определения жанровой природы произведения (В.М. Трофимов, Н. И. Никулина, Д. В. Затонский, А.И. Овчаренко), раскрытия социально-политической и философской проблематики романапроводится анализ образно-персонажной системы (В.П. Строков, М. Гус, И. Груздев, А. Л. Овчаренко, Н. Жегалов), общественного явления «самгинщины» (Б. Вальбе, Н. Жегалов, И. Нович, Н.И. Никулина).

Превалирующими в литературоведении являются идеологические оценки романа «Жизнь Клима Самгина» как произведения, изображающего распад буржуазного строя и кризис буржуазного сознания и характера. Подобная точка зрения свойственна работам советского периода. В работах В. П. Строкова проводится мысль об отражении в романе «грандиозной картины всестороннего распада и разложения буржуазного общества» [193, 35]. Сходное утверждение выдвигает Н. И. Никулина: «Глубоко анализируя события недавнего прошлого, он раскрыл в „самгинщине“ явление неизбежного распада и деградации буржуазной интеллигенции в новую историческую эпоху — эпоху империализма и пролетарских революций» [151, 8]. И. С. Нович в книге «Художественное завещание М. Горького» подобным образом характеризует явление самгинщины: «Самгинщина — настоящее общественное бедствие, социально опасное явление» [152, 228]. В. Вальбе определяет самгинщину как «обобщенный в своих типических чертах интеллигентско-буржуазный индивидуализм всех оттенков и устремлений» [57, 21].

В литературоведении рассматривается «раздвоенность», двойственность" героев романа «Жизнь Клима Самгина», система двойничества. В исследовании И. С. Нович Самгин характеризуется как «воплощенное противоречие» [152, 243]. На «половинчатость» в качестве «основного свойства Самгина» указывает Н. Жегалов: «Он вечно на грани между порядочностью и аморализмом. Он всегда колеблется и никогда не может решительно двинуться в ту или другую сторону» [86, 127]. В работах.

A.J1. Овчаренко выявляется «страшная расщепленность сознания» героев [156, 48], в работах В. П. Строкова — «индивидуализм, распыленность, разобщенность» [193, 60].

При этом исследователи указывают на определенную эволюцию образа Самгина, ведущую к «распаду, разрушению» личности [151, 15]. Н. И. Никулина соотносит подобный распад с идеологической проблематикой произведения: «Жизнь героя — это длинная, скучная и страшная история разрушения человека как личности, измельчания интеллекта и чувства, а в результате превращение в предателя, контрреволюционера» [151,16]. Сходное утверждение о «разрушении, опустошении личности» [151,11] Самгина читаем в книге A. J1. Овчаренко «Роман-эпопея М. Горького «Жизнь Клима Самгина» «.

Важное замечание об «отсутствии значительной внутренней динамики в духовности» [195, 70] Самгина выдвигает В. М. Трофимов. Данное утверждение не исключает идею развития образа главного героя, однако указывает на отсутствие существенных изменений в этой динамике.

На необходимость исследования поэтики произведений М. Горького указывает В. М. Трофимов: «Однако основные вопросы горьковской поэтики остаются недостаточно освещенными» [206, 7]. Проблема полифонии поднимается в работах В. П. Строкова, И. С. Нович, Н. И. Никулиной, A.B. Маркович, Л. Спиридоновой, В. М. Трофимова. В области поэтики исследователи определяют полифонизм, многоголосие в качестве особенности стиля произведения. Так, в книге В. П. Строкова «Эпопея М. Горького «Жизнь Клима Самгина» «указано на «исключительное место» диалога и полилога в произведении, вызванных «напряженной идеологической борьбой» [193, 222] и служащих «средством взаимораскрытия индивидуалистов» [193, 222].

Особое значение диалогов, полилогов в романе выявляет В. М. Трофимов: «Функцию сюжетных мотивов выполняют у М. Горького монологи, диалоги, полилоги, явившие собой настоящую драматургию быта, истории, идей» [206, 62]. При этом исследователь раскрывает глубокое содержание полилога в творчестве М. Горького: «Полилоги в „Жизни Клима Самгина“ — это целые „драматические конференции“ (Б. Шоу) со своимсюжетом и идейным пафосом, органически вписывающиеся в идейно-эстетическую композицию книги» [206, 62]. Л. Спиридонова указывает на новаторство поэтики произведения, его полифоническую основу: «Наконец, в эпопее „Жизнь Клима Самгина“ развертывается „движущаяся панорама“ десятилетий, звучит полифонический хор идей и детально исследуются глубины души героев с помощью психоанализа» [189, 217].

Диссертационные исследования по роману «Бесы» отражают различные сферы научных интересов. В диссертации Н. Ф. Истоминой «Концепт „бесы“ в одноименном романе Ф.М. Достоевского» (Липецк, 2002) раскрывается содержание концепта «бесы», рассматривается представление о нечистой силе, бесовщине как фрагменте картины мира носителей русского языка. Л. П. Гогина в исследовании «Христианская нравственность как альтернатива нигилизму в романе „Бесы“ Ф.М. Достоевского» (Москва, 2007) главной идеей творений Достоевского определяет выражение христианской духовности, способной спасти мир, что находит отражение в финале романа, где открывается свобода нравственного выбора героев. В работе «Художественная структура бытия в метаромане Ф. М. Достоевского: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» «(Иваново, 2006). М. М. Меликян выявляет общность художественных, бытийных структур «метаромана» писателя. Взаимодействие трагического и мистериального сюжетов в романах Ф. М. Достоевского, пьесах Л. Андреева рассматривает О. В. Молодкина в диссертации «Традиции трагедии и мистерии в художественных мирах Ф. М. Достоевского и Л. Н. Андреева: «Бесы» и «Черные маски» «(Стерлитамак, 2005). В диссертации С. Б. Пухачева «Поэтика жеста в произведениях Ф. М. Достоевского: на материале романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы» «(Великий Новгород, 2006) рассматривается поэтика жестовых и «телесных характеристик» в «пятикнижии» писателя. Исследователь Н.О.

Савина в работе «Роман Ф. М. Достоевского „Бесы“: проблематика и особенности поэтики» (Москва, 2003) пишет о проникновении писателя в мир зла, изображении в произведениях его влияния на человеческие души, представленные сквозь христианское миросозерцание писателя.

Вопросы демагогии поднимаются в исследовании Е. А. Комаровой «Стратегия и тактика демагогического речевого воздействия в художественной прозе Ф. М. Достоевского: «Село Степанчиково и его обитатели», «Бесы», «Братья Карамазовы» «(Санкт-Петербург, 2006) — рассматриваются стратегии демагогического речевого воздействия, их «тактики" — анализируются контаминации «тактик», формулируется вывод о синкретизме разоблачения и изображения «стратегий демагогического речевого воздействия».

В области научного исследования романа «Жизнь Клима Самгина» значимыми являются диссертации Т. Р. Гавриш «» Жизнь Клима Самгина" А. М. Горького в литературном процессе 1920 — начала 1930;х годов" (Москва, 1999) и A.B. Маркович «Коммуникация как объект изображения в книге М. Горького «Жизнь Клима Самгина» «(Владивосток, 2010). В исследовании Т. Р. Гавриш рассматриваются вопросы восприятия Горьким тенденций литературного развития 1920;1930;х годов, необходимости эпического постижения переходного времени, «незрелости новой прозы». Утверждения об отражении в романе «всеобщего коммуникативного кризиса» [132, 10], «тотального коммуникативного провала» [132, 11] выдвигает A.B. Маркович. При этом исследователь определяет образ Клима Самгина как «героя сознания, стремящегося к провокации коммуникативной ситуации, но не способного стать адекватным коммуникантом» [132, 10]. В диссертации Е. Р. Матевосян «Достоевский в художественном восприятии Горького» (Москва, 1998) на обширном историко-литературном материале рассматривается протест М. Горького против инсценировки романа «Бесы» на сцене Художественного театра (1913 г.) — анализируется «цитатность имени и творчества Достоевского» [135, 25] как «способ психологической характеристики персонажей» [135, 37] в романе «Жизнь Клима Самгина», которая подразделяется на «прямую» и «косвенную цитатность», «ассоциативно-образные связи» [135, 35]. Автор работы приходит к выводу о «тесной творческой взаимосвязи художественных миров Горького и Достоевского» [135, 36].

В отдельных работах обозначаются проблемы творчества Ф. М. Достоевского и М. Горького, требующие исследовательского внимания. Так, A.C. Мясников отмечает взаимодействие между идеями писателей, их «эстетическими, политическими и философскими взглядами» [148, 523]. В статье «Достоевский и Горький» указывается на особое значение романа «Бесы» для творчества М. Горького. A.C. Мясников пишет, что многие критики при анализе произведений Ф. М. Достоевского исключают «из поля зрения» [148, 551] теорию полифонизма М. М. Бахтина. В статье говорится, что рассмотрение романа «Жизнь Клима Самгина» по принципам теории полифонизма позволит выявить «внутренние связи» [148, 603] отдельных сцен, «когда перекликающиеся черты характеров и голосов героев начинают связывать в тугой узел внешне разрозненные сцены» [148, 603]- кроме того, обозначена необходимость проведения подобного анализа.

О.С. Сухих в статье «Методологические проблемы сравнительного анализа творчества Горького и Достоевского» отмечает, что наименее изученными оказываются существующие «параллели» в решении писателями философских, вечных «вопросов духа»: «о природе человека, о путях мировой истории, о счастье и свободе, правде и лжи, истине и сострадании» [195, 105].

Обобщая высказывания исследователей, заметим, что на сегодняшний день практически отсутствуют работы, в которых прослеживались бы стилевые традиции Ф. М. Достоевского в творчестве М. Горького в свете теории диалогизма М. М. Бахтина. Этим определяется поставленная нами проблемахудожественное выражение диалогизма в «Бесах» Ф. М. Достоевского и «Жизни Клима Самгина» М. Горького. Анализ особенностей поэтики произведений, проявленных в диалогизме романов «Бесы» и «Жизнь Клима Самгина», позволит обнаружить сходство между творениями Ф. М. Достоевского и М. Горького в решении как художественно-эстетических, так и философских, «вечных» вопросов.

Сказанное выше определяет актуальность исследования поставленной проблемы, осмысление которой необходимо при рассмотрении стилевых особенностей позднего творчества М. Горького как развития традиций, наработанных Ф. М. Достоевским, что является крайне важным в изучении литературных явлений, воспринятых как целое, содержащее традиции, современность, перспективу. В рамках данной работы научный интерес представляют межтекстовые связи между романами «Бесы» и «Жизнь Клима Самгина» на уровне поэтики, структурных элементов, семантической значимости диалогизма.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней определяется соотнесенность диалогической поэтики романов «Бесы» и «Жизнь Клима Самгина» с их идейными пластами. Новым является опыт изучения романа М. Горького в контексте теории диалогизма М. М. Бахтина. Впервые определяются значения в тексте произведений «проникновенного», «фиктивного», «реального» слов (термины М.М. Бахтина), рассматривается эволюция образов Николая Ставрогина и Клима Самгина в аспекте внутреннего диалогизма, ее соотнесенность с общей концепцией романов.

Объектом исследования является художественное наследие Ф. М. Достоевского и М. Горького. При этом в качестве материала выступают романы Ф. М. Достоевского «Бесы», М. Горького «Жизнь Клима Самгина" — предметом — диалогическая структура полифонических романов.

Методологическую базу составили исследования М. М. Бахтина, освещающие принцип диалогизма. Концептуально значимыми для нас являются работы Д. С. Мережковского, H.A. Бердяева, С. Н. Булгакова, Л. А. Бема, С. И. Гессена, В. В. Розанова, Ф. А. Степуна, А. Белого, Ю. Ф. Карякина, Ю. И. Селезнева, A.B. Маркович, Л. А. Спиридоновой, В. М. Трофимова, Е.Р.

Матевосян, О. С. Сухих, A.C. Мясникова, внесших неоценимый вклад в раскрытие проблемного, идейного, философского планов романов.

В работе М. М. Бахтина «Проблемы творчества / поэтики Достоевского», сборнике трудов «Эстетика словесного творчества» представлено широкое теоретическое обоснование основного принципа структурирования полифонического романа — принципа диалогизма. Диалогические отношения предстают как универсальные вневременные связи между людьми, эпохами: «Нет ни первого, ни последнего слова и нет границ диалогическому контексту (он уходит в безграничное прошлое и в безграничное будущее)» [29, 373]. В работе М. М. Бахтина «Эпос и роман. Слово в романе» утверждается диалогическая природа «живого слова», основанная на его активном взаимодействии с чужим, уже существующим словом, которым конципируемый предмет «освещен» [31, 90] или «затемнен» [31, 90]: «Диалогическая ориентация слова — явление, свойственное, конечно, всякому слову. Это — естественная установка всякого живого слова. На всех своих путях к предмету, во всех направлениях слово встречается с чужим словом и не может не вступать с ним в живое напряженное взаимодействие <.> Слово рождается в диалоге, как его живая реплика, формируется в диалогическом взаимодействии с чужим словом в предмете. Конципирование словом своего предмета — диалогично» [31, 92−93]. М. М. Бахтин рассматривает диалогическое взаимодействие как основу существования человека, доминанту его жизнедеятельности.

В работе «Проблемы творчества / поэтики Достоевского» диалогизм представлен в качестве универсального принципа построения романов Ф. М. Достоевского, пронизывающего все уровни произведения. Согласно теории М. М. Бахтина, для Ф. М. Достоевского характерно восприятие своей эпохи как «великого диалога» [29, 296], полифонии, в которой голоса вступают в «диалогическое взаимодействие» [29, 296]: «Достоевский обладал гениальным даром слышать диалог своей эпохи или, точнее, слышать свою эпоху как великий диалог, улавливать в ней не только отдельные голоса, но прежде всего именно диалогические отношения между голосами, их диалогическое взаимодействие» [29, 296]. При этом воплощение в художественную форму голосов эпохи диалогично: «В каждом голосе он умел слышать два спорящих голосав каждом выражении — надлом и готовность тотчас же перейти в другое, противоположное выражениев каждом жесте он улавливал уверенность и неуверенность одновременноон воспринимал глубокую двусмысленность и многосмысленность каждого явления» [29, 41]. М. М. Бахтин осмысляет диалогизм в качестве основного принципа мировосприятия писателя: «Транспонируя с языка музыкальной теории на язык поэтики положение Глинки о том, что все в жизни контрапункт, можно сказать, что для Достоевского все в жизни диалог, то есть диалогическая противоположность» [29, 250]. В романах Ф. М. Достоевского, как совершенно справедливо считает М. М. Бахтин, находит отражение подобное мировосприятие авторав произведениях создается «открытая структура большого диалога» [29, 393], которая «позволила перенести социальное взаимодействие людей в высшую сферу духа и интеллекта» [29, 393]. «Главный пафос» творчества Достоевского направлен против монологизации человека, рассматриваемой как «овеществляемое обесценивание» [29, 269].

М.М. Бахтин отмечает, что «множественность самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний, подлинная полифония полноценных голосов, действительно, является <.> особенностью романов Достоевского» [29, 14]. Основным принципом построения полифонических романов становится диалогизм («Полифонический роман весь сплошь диалогичен» [29, 248]), который раскрывается не только во «внешних, композиционно выраженных диалогах» [29, 248], но и пронизывает всю «романную структуру»: «Между всеми элементами романной структуры существуют диалогические отношения, то есть они контрапунктически противопоставлены» [29, 248].

Роман Ф. М. Достоевского представляет собой «большой диалог» [29, 248], «внутри» которого «звучали, освещая и сгущая его, композиционно выраженные диалоги героев» [29, 248]. М. М. Бахтин осуществил уникальный анализ фрагментов диалогов романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы», основываясь на том, что «основной категорией художественного видения Достоевского было не становление, а сосуществование и взаимодействие» [29, 38] и что «из каждого противоречия внутри одного человека Достоевский стремится сделать двух людей, чтобы драматизовать это противоречие и развернуть его экстенсивно» [29, 39]. Обозначенные М. М. Бахтиным «незавершенность и нерешенность» [29, 265] героев полифонических произведений, «свобода, незавершимость и та особая неопределенность-нерешенность» [29, 267], предполагают возможность их динамического развития. При этом направленность подобного развития отвергается: «<.> в романе Достоевского нет причинности, нет генезиса, нет объяснений из прошлого, из влияний среды, воспитания и пр.» [29, 234−235].

Представление о диалоге, проникающем «внутрь, в каждое слово романа, делая его двуголосым» [29, 248], отражено в классификации М. М. Бахтиным прозаических слов. Ученый относит к предмету металингвистики диалогические отношения, которые «должны облечься в слово, стать высказываниями, стать выраженными в слове позициями разных субъектов» [29, 397]. Слова, в которых «по одному голосу» [29, 404], М. М. Бахтин называет одноголосыми. Такими словами являются «прямое непосредственно направленное на свой предмет слово» [29, 414] и «объектное слово (слово изображенного лица)» [29, 414]. Двуголосыми названы слова, в которых «оказываются две смысловые направленности, два голоса» [29, 404]. М. М. Бахтин выделяет три типа двуголосых слов: однонаправленное двуголосое слово («авторский замысел пользуется чужим словом в направлении его собственных устремлений» [29, 408]), разнонаправленное двуголосое слово («Иначе обстоит дело в пародии. Здесь автор, как и в стилизации, говорит чужим словом, но, в отличие от стилизации, он вводит в это слово смысловую направленность, которая прямо противоположна чужой направленности» [29, 408]), активный тип — отраженное чужое слово («чужое слово остается за пределами авторской речи, но авторская речь его учитывает и к нему отнесена» [29, 410]). Специфика творчества Ф. М. Достоевского состоит в «самой крайней активизации в двуголосом слове разнонаправленных акцентов» [29, 420].

Итак, в диссертации используется терминологический аппарат М. М. Бахтина (теория диалогизма). В работах «Проблемы творчества / поэтики Достоевского» употребляются термины «реальное» и «фиктивное» слово в контексте анализа диалога Порфирия Петровича и Раскольникова. «Фиктивное» слово представлено как слово «роли», «разыгранных реплик» [29, 172], чему противопоставлено «реальное слово», выражающее «реальные человеческие взгляды». «Реальное» слово становится воплощающим семантику «истинного голоса» [29, 156], создающим диалогические отношения. Особое значение в композиционно выраженных диалогах романа приобретает «проникновенное» слово. М. М. Бахтин представил определение «проникновенного слова» как «слова, которое способно активно и уверенно вмешиваться во внутренний диалог другого человека, помогая ему узнавать свой собственный голос» [29, 148], «призыв к одному из голосов другого как к истинному» [29, 148].

Применение методологии М. М. Бахтина позволяет рассмотреть семантику, структурные особенности диалогического построения романов полифонического типа, специфику языка произведенийвыявить особую значимость диалогизма в диалогах романа «Бесы», внутреннего диалога, монологизма композиционно выраженного диалога в романе «Жизнь Клима Самгина». В рамках сказанного оговоримся о композиционной пропорциональности частей: методологические работы М. М. Бахтина дали возможность целому ряду ученых в той или иной степени изучить в конкретных художественно-эстетических выражениях произведения Ф. М. Достоевского в рамках проблем диалогизма, чем объясняется сравнительно небольшой объем первой главы исследования по сравнению со второйпроблема диалогизма в творчестве Горького, в частности в произведении «Жизнь Клима Самгина», как проблема неизученная требует к себе пристального внимания с необходимым тщательным текстуальным анализом произведения. Исследование романа Горького ведется нами в сравнении-сопоставлении с романом Ф. М. Достоевского, благодаря чему мы и выходим на определение стилевых особенностей произведения М. Горького.

Ведущим методом исследования является структурно-семантический анализ, в рамках которого мы используем понятие «межтекстовые связи». Анализ межтекстовых связей романов «Бесы», «Жизнь Клима Самгина» актуален ввиду «контакта» текстов, тесной взаимосвязи различных уровней указанных произведений, значимости в них принципа диалогизма. Применение приемов анализа межтекстовых связей позволяет выявить семантические и структурные особенности диалогизма в романах.

М.М. Бахтин осмыслял подлинное бытие текста в «контакте», взаимодействии с другими текстами, позволяющем выявить глубинные смыслы, раскрывающиеся в диалогических отношениях: «Текст живет, только соприкасаясь с другим текстом (контекстом). Только в точке этого контакта текстов вспыхивает свет, освещающий и назад и вперед, приобщающий данный текст к диалогу» [32, 384]. Сходные представления о диалогической природе литературного слова, «литературном слове» как «диалоге различных видов письма» выражены в статье Ю. Кристевой «Бахтин, слово, диалог и роман»: «Подобная динамизация структурализма возможна лишь на основе концепции, рассматривающей „литературное слово“ не как некую точку (устойчивый смысл), но как место пересечения текстовых плоскостей, как диалог различных видов письма — самого писателя, получателя (или персонажа) и, наконец, письма, образованного нынешним или предшествующим культурным контекстом. <.> открытие, впервые сделанное Бахтиным в области теории литературы: любой текст строится как мозаика цитации, любой текст есть продукт впитывания трансформации какого-нибудь другого текста» [116, 214 215].

Цель работы — выявление художественно-эстетического, философского выражения диалогизма в романах «Бесы» и «Жизнь Клима Самгина».

Цель диссертационного исследования обусловлена задачами:

1. Раскрыть своеобразие диалогизма композиционно выраженных диалогов романов с использованием терминологического аппарата теории М. М. Бахтина («внешний диалог», «микродиалог», «скрытый диалог», «реальные» -«фиктивные» слова, «одноголосые» — «двуголосые» слова, «проникновенное» слово).

2. Определить особенности взаимодействия голосов внешнего диалога и микродиалога героев.

3. Рассмотреть развитие образов главных героев в контексте внутреннего диалогизма.

4. Раскрыть своеобразие символических образов.

Теоретическая значимость исследования состоит в рассмотрении основной категории полифонического романа — «сосуществование и взаимодействие» — во временном аспекте (художественное развитие главных героев в контексте внутреннего диалогизма). Осмысление творческих методов Ф. М. Достоевского и М. Горького, основанных на принципе диалогизма, способствует углубленному постижению многих как текстовых, так и подтекстовых уровней произведений.

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные выводы могут быть использованы в общих вузовских курсах по истории русской литературы XIX, XX веков, при разработке специальных курсов и семинарских занятий по творчеству Ф. М. Достоевского, М. Горького.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего в себя 236 наименований.

Заключение

.

В произведениях «Бесы» и «Жизнь Клима Самгина» основополагающим является принцип диалогизма. В романе «Бесы» принцип диалогизма функционирует, в основном, в композиционно выраженных диалогах, отражающих взаимодействие голосов внутреннего диалога с голосами внешнего диалога. В романе «Жизнь Клима Самгина» значимым становится изображение внутреннего диалога героев, в котором звучат «реальные», «свои» слова, не высказанные во внешнем (по отношению к героям) пространстве.

В контексте диалогизации показано развитие образов главных героев. Поиск исцеления определяет развитие образа Николая Ставрогина, поиском собственного слова для достижения независимости характеризуется развитие образа Самгина в соответствии с динамикой взаимодействия голосов в пространстве скрытого диалога. При этом внутренний диалогизм находится в нерасторжимом единстве, связи с внешним диалогизированным пространством.

Внутренний диалогизм главных героев романов формируется взаимодействием в микродиалоге голосов «бесовского» и естественного начала (роман «Бесы») — интериоризованных чужих реплик как слов «другого» и собственного голоса («Жизнь Клима Самгина»). В микродиалоге звучит свой «реальный» голос, выражающий подлинные мыслинаходит отражение хаотическая природа «незавершенной», «нерешенной» натуры человека, утверждается собственное существование, противостоящее «овеществлению» «бесовскими"-"фиктивными» словами. Невозможность освобождения от влияния «бесовского"-"фиктивного», голос которого взаимодействует с голосом естественного начала во внутреннем диалоге, формирует раздвоенность, внутреннюю диалогизацию образов главных героев. При звучании в микродиалоге голоса естественного начала показана невозможность освободиться от влияния «бесовского"-"фиктивного» по причине его интериоризации.

Текстуальный анализ романов Ф. М. Достоевского «Бесы» и М. Горького «Жизнь Клима Самгина» позволяет установить возможность применения определенной М. М. Бахтиным категории «сосуществования и взаимодействия» [29, 233] не только в пространственном, но и во временном аспекте произведения в качестве характеристики определенного этапа в развитии художественного образа в контексте «становящегося ряда» [29, 233], формируемого «сосуществующими противоречиями» [29, 233], диалогическим взаимодействием голосов микродиалога и внешнего диалога. Именно «сосуществование и взаимодействие», воспринятое М. М. Бахтиным «рядом» [29, 233] в пространственном выражении как одновременное, формирует во временном отношении определенное развитие внутренне диалогизованного образа главного героя полифонического романа, что позволяет «создать из разнородных, равноценных и глубоко чуждых материалов единое и цельное художественное создание» [29, 233].

Динамика взаимодействия голосов микродиалога Николая Ставрогина и голосов внешнего диалога имеет определенное направление: развитие образа Ставрогина в контексте внутреннего диалогизма характеризуется ослаблением детерминированности превалирующего голоса внутреннего диалога внешним импульсом и усилением голоса естественного начала, становящегося доминирующим. Непреодолимость «бесовского», неприемлемого превалирующим голосом естественного начала, приводит героя к самоубийству — очищению мира истреблением «подлого насекомого». Автор показывает Ставрогина, вставшего на путь своеобразного «исцеления», при том, что единственно возможным продолжением этого пути становится самоубийство как способ прекращения пассивного содействия злу при отказе от его активного творения.

Развитие образа Клима Самгина представляет собой обратный рассмотренному выше процесс: усиление детерминированности превалирования голоса внутреннего диалога внешним словом, углубление понимания губительности следования «фиктивным» словам «роли» исключительности при осознании невозможности освобождения от них. Следствием этого становится невозможность творения своего слова, отсутствие высказанности и утверждения собственной позиции во внешнем мире, исключенность из общества людей, одиночество. Тление «словесной пыли» во внутреннем мире героя, угасание «жизненного огня» Клима приводят к финалу уничтожения, растворения, исчезновения героя в толпе, хаосе голосов.

Образ Николая Ставрогина в контексте внутренней диалогизации формирует незавершимая раздвоенность, «сосуществование и взаимодействие» противоположных голосов внутреннего и внешнего диалогов, каждый из которых непреодолим, неистребим, поскольку является отражением сложной и противоречивой натуры героя. Для образа Клима Самгина характерен незавершенный поиск собственного Я среди хаоса интериоризованных слов и неприемлемых идей, чуждых герою. Развитие образа Самгина характеризуется усилением внутренней диалогизации, возрастанием неприятия окружающей действительности, вызванным пониманием ее губительного монологизирующего воздействия, и осознанием невозможности освобождения от влияния «засоряющих» «фиктивных» слов.

Стремление к самоспасению героев при отсутствии веры в него, осознании недостижимости собственной свободы от влияния «бесовского» («Бесы»), «фиктивного» («Жизнь Клима Самгина») голосов приводит обреченных на безысходную раздвоенность, непреодолимый внутренний диалогизм героев, к самоубийству («Бесы») — уничтожению толпой («Жизнь Клима Самгина»).

Итак, развитие образов главных героев в полифоническом романе определяется динамикой взаимодействия голосов внутреннего диалога при том, что ни один из них не может прекратить своего звучания, «ни один не может до конца победить другой» [29, 479]- взаимодействием голосов скрытого диалога с голосами внешнего диалогизированного пространствастепенью влияния импульса извне на голоса скрытого диалога.

В образах Николая Ставрогина и Клима Самгина находит выражение автобиографическое начало. Изменение динамики взаимодействия голосов внутреннего диалога Ставрогина соотносится с Христианской символикой (креста и света веры), что сопоставимо с определением Ф. М. Достоевским в «Дневнике писателя» (статьи «Влас» и «Одна из современных фалыией», 1873 г.) веры исцеляющей и спасительной. Обозначение героев немерзвцами, совершающими «самый пакостный и мерзкий поступок» [81, 246], связано с подразумеваемой автором возможностью «исцеления» [81, 198], подобному «исцелению» петрашевцев [81, 247]. Вяч.П. Полонский в статье «Николай Ставрогин и роман «Бесы» «пишет, что Ставрогин «играл роль самого Достоевского в те моменты, когда тот находился «в горниле» сомнений» [171, 636−637]. «Полного исцеления» [52, 493] главного героя романа Николая Ставрогина, в котором наиболее полно воплощен психологический автобиографизм («Я из сердца взял его» [166, 142]), не происходит по причине непреодолимой раздвоенности, внутреннего диалогизма героя, проистекающего из совмещения в его образе «двух народных типов», представленных в статье Ф. М. Достоевского «Влас»: Власа — «искусителя», «мучителя», «Мефистофеля» и Власа — «искушаемого», «мученика», «жертвы» [81, 202−205].

Вопреки установившемуся в исследованиях советского периода мнению о Самгине как враге революции, «воплощении уклончивости, лжи и лицемерия» [71, 118], воплощении «старого мира» буржуазии" [83, 287], «культуры буржуазного заката» [86, 323] в современных исследованиях подвергался пересмотру вопрос оценки образа Самгина в соотношении с авторской позицией. JI. Спиридонова утверждает: «Анализ текста подлинных горьковских высказываний в его статьях и письмах позволяет сказать, что многие мысли он, действительно передоверяет своим героям, не только Климу Самгину, но и Варавке, Инокову, Макарову и др.» [189, 193]. На отражение в образе Самгина автобиографического начала указывают С. И. Сухих, Б. Парамонов, Ж. Эльсберг. Именно в образе Самгина находит воплощение психологический автобиографизм при изображении трагизма существования личности в подчиняющих человеческую волю исторических условиях, порождающих игру, выбор социальной «роли» для приспособления к общественным требованиям, что воплощено в раздвоенности, бесконечном внутреннем диалогизме. Примечательно, что в высказываниях критиков о личности самого М. Горького проводится мысль о противоречивости натуры писателя: «Не потому ли он ощутил ее с такой чрезвычайной силою, что и сам он тоже кажется надуманной фальшью, что в нем, как и в Толстом, две души, одна — тайная, другая — для всех, и одна отрицает другую? Первая глубоко запрятана, а вторая на виду у всех, сам Горький охотно демонстрирует ее на каждом шагу [230, 51−52]. Выражение авторской позиции в полифоническом романе специфично. Именно развитие образа в контексте диалогизации в романе полифонического типа позволяет осуществить выражение авторской инстанции.

В романах «Бесы», «Жизнь Клима Самгина» представлен особый тип «фиктивного» слова, вбирающего семантику лжи, обмана, создающего шум, «бесовскую круговерть», сумятицу. «Фиктивное» слово влияет на героев, ведет к подавлению собственного Я, искажению истинных представлений о действительности. Словом формируется «роль» исключительности, следование которой оказывается губительным. Следствием восприятия внешнего хаоса, шума, интериоризации «фиктивного» слова становится опустошенность внутреннего мира «растрепанных», «изломанных», противоречивых героев. Ведущим стремлением главных героев романов «Бесы», «Жизнь Клима Самгина», определяющим развитие образов, является самозащита от воздействия «фиктивных» слов.

В романе Ф. М. Достоевского показано произнесение героями своих слов, их утверждение, следование собственной воле для активного противостояния воздействию окружающей действительности при невозможности полного заглушения «темного» начала во внутреннем мире героев по причине звучания во внутреннем диалоге голоса «бесовского» (образ Николая Ставрогина). В произведении М. Горького интериоризация внешнего шума приводит к «опустошенности», наполненности внутреннего мира чужими словами. Доминирование слов «роли», рационального искусственного начала во внутреннем диалоге героев лишает способности творения. Звучащие в микродиалоге Самгина «реальные» слова, позволяющие оценивает фальшь происходящего, остаются невыраженными, непроизнесенными. Изображен внутренний протест героев при отсутствии утверждения собственной воли, невозможности противостоять движению истории.

В романе «Бесы» развитие образов главных героев (Шатова, Ставрогина) в контексте внутренней диалогизации приводит к превалированию «реального» слова в микродиалоге при доминировании «бесовского» начала во внешнем пространствев романе «Жизнь Клима Самгина» изображены процессы подавления и искажения собственных слов под влиянием «фиктивности» внешнего мира. В романе М. Горького раскрывается семантика «бесовского» (грязи, слепоты, болезненности) при изображении одержимости «фиктивными» хаотическими словами, вовлекающими «раздробленных», внутренне диалогизованных людей в пустоту «бредового», «сновидного» движения истории.

В произведениях «Бесы», «Жизнь Клима Самгина» воспроизводится тип «реального» слова, которое употребляется вне социально-политического контекста, приобретает экзистенциальную значимость. Оно сотворенное, не заимствованноевыражает непрерывно звучащий во внутреннем диалоге героев собственный голос. «Реальное» слово воплощает цельную позицию личности, является диалогически ориентированным. Взаимодействие в микродиалоге героев «реальных» и «фиктивных» слов вызывает внутреннюю борьбу, внутренние терзания человека, осознающего мнимость «фальшивых» слов социально-политической игры при подчиненности их влиянию. Разыгрывание роли" в своей переломной точке переходит в реальностьв «реальном» слове воплощается сокрытое, собственное, истинное. «Реальные» слова направлены на выявление «фиктивности» окружающего пространства, фальши звучащих социально-политических слов.

Разрушению диалогических отношений способствует доминирование «фиктивных», повторяющихся, социально-политических одноголосых слов, остающихся не воспринятыми героями, создающих хаос бесконечных словопрений. Монологизм диалога, отображающий одержимость общественными теориями, способствует подавлению «реального» голоса героев, искажению личности ее завершением, является отражением распада диалогических отношений как универсальной связи человечества. Создается ситуация обмена не воспринимаемыми потенциальными реципиентами и не получающими ответа монологическими репликами. При этом в романе «Бесы» значимой показана возможность установления подлинных диалогических отношений в композиционно выраженном диалоге, способствующих преодолению раздробленности, нахождению единства, истины, пути спасения от социального «бесовства». В романе «Жизнь Клима Самгина» монологизация композиционно выраженного диалога, какофония, создаваемая хаотичностью, шумом бессвязных «фиктивных» повторяемых реплик, изображены ведущими к отрицанию, отсутствию единства, центра, отчужденности, разрушению связи между людьми как отражению распада универсальных связей.

В романах «Бесы» и «Жизнь Клима Самгина» монологизм композиционно выраженных диалогов выступает в качестве незавершенного процесса, особенности диалогизма, не являясь отражением полного разрушения диалогических отношений. Основополагающим в композиционно выраженных диалогах романа М. Горького «Жизнь Клима Самгина» становится принцип диалогизма. В диалогических отношениях происходит нахождение и выражение собственных «реальных» слов и мыслейобнаружение противоречивости человеческой личности, причин ее зараженности социальнополитическим «бесовством" — раскрытие «внутреннего человека», его «незавершенности и нерешенности».

В романе «Жизнь Клима Самгина» наблюдается ситуация противоречия идейного содержания идеологически направленного текста и смысла, выраженного на уровне поэтики произведения. Принцип диалогизма обнаруживает, что одержимость героев социально-политическими «фиктивными» словами, подавление собственной личности, невысказанность своего слова приводят к разрушению диалогических отношений, отражающему губительность засоренности «пылью», «метелью» «фиктивных» слов различной идеологической наполненности, что ведет к всеобщему разрушению при необходимости созидания. В композиционно выраженном диалоге происходит утверждение взаимодействия героев, способствующего достижению утраченного в социальных словопрениях и словоизлияниях единства, установлению универсальных связей. Итак, в диалоге полифонического произведения раскрываются и утверждаются вневременные ценности, значимые для существования человека и общества в целом.