Высшая власть и управление в царствование Федора Алексеевича

Актуальность темы

исследования определяется сохраняющимся в исторической науке и обществе интересом к проблеме развития и к статусу высшей власти, к ее связи с существующей социально-культурной средой, взаимодействию с общественными институтами.

Причины данного интереса, возрастающего в период преобразований, очевидны. Россия обладает богатой традицией государственности, обусловленной особенностями народного умостроения, согласно которому высшая власть представляется центром, гарантом и олицетворением всего государства. В связи с этим менталитет России плохо воспринимает идею политической конкуренции. Сомнения в легитимности высшей власти для государственной и общественной системы России всегда крайне опасны и с легкостью могут повлечь за собой социальную катастрофу.

Этот вопрос особо остро стоял для России всего XVII в., а после смерти царя Алексея Михайловича, судьба государственного управления и общества оказалась связана теснейшим образом с личностью наследника. На Федора Алексеевича был возложен серьезный груз проблем. К ним можно отнести потенциальную неустойчивость политической системы, еще сохранившуюся память о Смуте и о перерыве в царствующей династии, непростую внешнеполитическую обстановку, подспудно назревавший конфликт между светской властью и церковью.

Ситуация, сложившаяся к последней четверти столетия требовала принятия решительных комплексных мер. Заданным курсом для царя стало обеспечение стабильности политического режима и легитимации существующей власти, работа по совершенствованию государственного аппарата и системы государственного строительства. Высшая власть нашла возможность дать взвешенные ответы на запросы действительности.

Сегодня вопросы государственного управления также стали предметом дискуссий. При обсуждении критериев обеспечения его эффективности и стабильности политического режима высказываются диаметрально противоположные мнения, поэтому опыт исторического прошлого, представляет не только сугубо научный, но и практический интерес.

Степень научной разработанности темы.

В отечественной историографии рассматриваемая проблема изучена недостаточно. Во многом это связано с тем, что как отношение историков к Федору Алексеевичу, так и оценка его реформ исходили из существа нововведений первой четверти XVIII в. и масштаба личности Петра Великого.

Среди имеющихся работ следует выделить две группы. К первой из них относятся сочинения, посвященные общим закономерностям генезиса абсолютизма. Ко второй группе принадлежат работы, имеющие непосредственное отношение к проблематике нашей работы и посвященные функциям и взаимодействию в правление Федора Алексеевича царской власти и Боярской Думы.

Отечественные историки В. Н. Татищев, Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский были склонны употреблять термин «самодержавная монархия», наделяя его признаками абсолютизма. Основы типологии абсолютизма в отечественной исторической литературе во многом были заложены Н.П. Павловым-Сильванским1. Автор выделил следующие элементы типологии абсолютизма: опора монархии на регулярное войско, государственный аппарат и, как отличие от власти первых Романовых, самовластие абсолютного монарха, утвержденное Петром I. В советское время возобладал марксистский подход в рассмотрении данного вопроса. В начале 30-х гг. в трудах М. Н. Покровского под термином «абсолютизм» стала подразумеваться «бюрократическая монархия». В 30−40-е гт. XX в. появился ряд исследований, из которых особо выделяются работы C.B. Юшкова. При характеристике абсолютизма он исходил из определения абсолютного монарха как «единственного и неограниченного источника законодательной и исполнительной власти, пользовавшегося централизованным аппаратом власти, зависящим исключительно от самого монарха"2. Работы С. М. Троицкого, С. О. Шмидта, Н. Б. Голиковой, Н. Ф. Демидовой, Н. И. Павленко, Н. М. Дружинина, вышедшие в середине 60-х гг., обозначили новый этап в исследовании абсолютизма3. Разноречивость мнений историков по данному вопросу требовали проведения официальной дискуссии. Под огонь критики попала точка зрения А. А. Авреха, считавшего, что характерной чертой абсолютизма является зарождение правового государства, идущего на смену такого порядка, в котором единственным законом является воля деспота, порождавшая полный произвол и попиравшая правовые принципы4.

В ходе дискуссии под сомнение был поставлен вопрос о том, можно ли считать синонимами такие определения как «абсолютизм», «самодержавие», «неограниченная монархия». Спор вышел за рамки определений. Были высказаны несовпадающие суждения о социальной базе абсолютизма. Марксистское определение этого понятия как власти, опирающейся на равновесие дворянства и буржуазии, корректное для Западной Европы, не удовлетворяло отечественных историков. Выработки единого взгляда не произошло, но в ходе обсуждения были выявлены атрибуты абсолютизма. Разработанная учеными типология включала ряд положений, которые можно признать вполне обоснованными: 1) законодательная, судебная, исполнительная власть сосредоточены в руках наследственного монарха- 2) монарх имеет право распоряжаться налоговой системой и финансами- 3) в государстве существует развитый административный аппарат, осуществляющий именем монарха административные, судебные, финансовые и другие функции- 4) действует централизованная и унифицированная система государственного и местного управления, законодательно урегулированная- 5) в стране действует постоянная армия и полиция- 6) все виды службы и состояние сословий регулируются законом- 7) церковь подчинена государству. Становление всех перечисленных признаков абсолютистской системы закреплялось развивавшейся вместе с ними идеологией.

Единого мнения среди историков о начале генезиса абсолютизма в России не существует. В начале 60-х гг. были выдены два хронологических периода в российском самодержавии: 1) XVI — XVII вв.: монарх пользовался своими правами совместно с Боярской думой и боярской аристократией- 2) XVIII — XX вв.: эра абсолютной монархии5. Эта периодизация была поддержана далеко не всеми историками. Разные точки зрения по этому вопросу высказывали A.A. Зимин, Н. И. Павленко, C.B. Юшков. Мнения авторов исходили из их представлений о развитии в России капитализма. В силу этого становление абсолютизма в ряде случаев относилось к середине XVII в., к 1680-м гг., к началу XVIII в.6.

В нашей работе мы исходим из положения о начале процесса становления абсолютизма со второй половины XVII в. В связи с этим нельзя обойти вниманием вопрос о его особенностях на начальной стадии.

В рамках данной проблематики особое значение для нашего исследования имеют работы, посвященные развитию во второй половине XVII в. системы органов государственной власти, строившейся на замене Земских соборов совещаниями с сословными комиссиями. Двумя важнейшими традиционными структурами оставались царь и Боярская дума.

Среди исследований властных и управленческих структур последней четверти XVTIb. наибольшая работа велась в области истории развития Боярской думы. Исследование В. О. Ключевского, посвященное этому органу, стало первой монументальной и важной работой, многие выводы которой не утратили свое значение и по сей день7. f.

Наибольшие разногласия среди специалистов в конце XIX — начале XX в.в. вызвал вопрос о том, была ли Дума орудием в руках царя, или же, напротив, выступала в качестве самостоятельного института, обладавшего собственными правами, в силу чего может считаться фактором, в значительной мере ограничивавшим царскую власть. В. И. Сергеевич и А.Е.

Пресняков были склонны видеть в Боярской думе орган, утратившей реальное политическое значение8. В. О. Ключевский, М.Ф. Владимирский-Буданов рассматривали Думу как орган, выражавший интересы определенной группы общества, чья компетенция в решении важнейших государственных вопросов сохранялась на прежнем уровне9, и только во второй половине XVII в. Дума стала приобретать черты органа, «привыкшего действовать только при государе и с ним вместе"10.

В исторической литературе XX в. вопрос о том, обладала ли Боярская дума теми же прерогативами, что и царская власть, или же юридическая ответственность за принятие решений возлагалась исключительно на царя, продолжал оставаться актуальным. Он нашел свое отражение в работах A.M. Сахарова, Н.П. Ерошкина11 и в трудах обобщающего характера — «Очерках истории СССР. Период феодализма XVII в.» и в «Очерках русской культуры XVII в."12.

При характеристике роли Боярской думы во второй половине XVII столетия сформировались два основных мнения. Большинство историков отмечали, что этот орган власти не имел права выносить без царя постановления, имевшие силу закона. В России появилась тенденция к самодержавно — абсолютистской форме правления. Царская власть все более стремилась к полной самостоятельности в решении государственных вопросов. В силу этого Боярская дума превращалась в высший приказно-бюрократический орган государственного аппарата, в распорядительную и судебную инстанцию.

Иную точку зрения отстаивали историки, считавшие, что Боярская дума оставалась важнейшим органом государства, разделявшим с царем прерогативы верховной власти. С ней царь советовался по всем важнейшим вопросам. Через нее проходили основные законодательные акты.

Проблема взаимоотношений Боярской думы с царской властью на начальном этапе становления абсолютизма в России приобретает особую окраску в силу того, что сама Дума не представляла собой однородной и единой по интересам структуры. В нее входили представители разных чинов, занимавших различное социальное и служебное положение.

В связи с этим обстоятельством историков XIX в., более всего, интересовал вопрос: сохранила ли аристократия во второй половине XVII в. власть в государстве, или же утратила ее и кто приходил на смену боярам и занимал позиции во власти? В. О. Ключевский полагал, что аристократия обладала влиянием в обществе и монополией в Боярской думе только до.

13 середины XVII столетия. С. Ф. Платонов, характеризуя московское правительство при первых Романовых, считал, что уже эпоха Смуты смела бояр с исторической сцены. Рядовое дворянство и «служилые люди», напротив, усилили свое положение14. В целом, в исторической литературе сформировалось мнение о том, что на смену боярству к власти приходило дворянство.

Одновременно с этим авторы XIX — начала XX вв. отмечали и менее масштабное, но все же значимое перераспределение ролей во властной верхушке, связанное с усилением ближних чинов и начальников приказов. Владимирский-Буданов полагал, что появление различных мелких группировок в рамках Боярской думы на протяжении всего XVII столетия способствовало ущемлению роли этого государственного органа15. По мнению Преснякова, ближайшее окружение царя (комнатные или ближние чины, руководители важнейших приказов) стало той силой, которая вместе с государем вырабатывала практические решения, на которых строилась государственная политика16.

В послереволюционный период историки продолжали обращаться к вопросу о сущности и причинах перемен, происходивших в Боярской думе и правящей верхушке XVII в. Отмеченное предшественниками положение об усилении роли в государстве приказной верхушки нашло свое подтверждение в трудах К. В. Базилевича, С. К. Богоявленского, Н. С. Чаева, по мнению которых, думные чины третьей четверти XVII в. стали управлять почти всеми важными приказами, что отразило процесс централизации управления. Н. П. Ерошкин характеризовал этот процесс как бюрократизацию Думы и ее превращение из органа боярской аристократии в орган приказной бюрократии, с ослабленной самостоятельностью.

В целом к началу 80-х гг. XX века в исторической литературе, посвященной изучению Боярской думы второй половины XVII в., можно выделить две основные тенденции. Первая касалась процесса «демократизации» Думы, возрастания в ней роли думного дворянства в противовес аристократии. Вторая тенденция, отмеченная историками, была связана с усилением в Думе бюрократического (приказного) элемента.

На этом споры историков о роли различных социальных группировок в становлении абсолютизма не закончились. В 80-е годы XX в. O.E.

Кошелева опровергла взгляд на изменение социального состава Боярской думы. Не отрицая в целом факта роста в этом органе представителей дворянства, автор показала, что увеличение ее численности происходило за счет всех чинов. Дворянская прослойка увеличилась, но не вытеснила боярства. Мнение Кошелевой подтверждали исследования Айрапетян19, которая выявила, что на думных дворян приходилось не более чем 30% всего состава Думы, в то время как бояре и окольничие оставляли от 70 до 78%.

Кошелева высказала мнение, что вопрос о борьбе боярства и дворянства как в Боярской думе, так и вне ее, в историографии поставлен методологически ложно, поскольку дворянство отличалось противоречивыми интересами. Проникновение в Думу лиц незнатного происхождения происходило не вопреки, а по воле боярских группировок, в думные дворянские чины жаловались люди, тесным образом связанные с боярством.

И.Ю. Айрапетян на материале 80−90-х гг. XVII — первой четверти XVIII в. также пришла к выводу о том, что феодальная аристократия наряду с другими группами господствующего класса была главной социальной опорой абсолютизма, а не препятствием на пути его становления. Эта тенденция прослеживается даже в период реформ Петра. Исчезли не аристократические роды, а старая чиновная лестница. Фамильные же кланы оставались устойчивыми с 80-х гг. XVII века до 1713 г.

Ко второй группе работ, посвященных времени правления Федора Алексеевича, в основном принадлежат сочинения, связанные с личностью царя и его личным участием в проводимых реформах. Основной тенденции историографии дореволюционного периода характерны следующие общие признаки: за правлением Федора Алексеевича не признавалась самостоятельная ценность, деятельность царя рассматривалась с точки зрения преобразований Петра I и особо акцентировалось внимание на состоянии здоровья монарха.

К наиболее ранним сочинениям из данной группы относятся произведения В. Н. Татищева, Г. Ф. Миллера. Выступая с позиций петровского представления о «государственной пользе», Татищев20 высоко оценил реформы и деятельность Федора Алексеевич, инициатором преобразований считал самого государя. Однако из-за нездоровья царя они были незавершены.

Г. Ф.Миллер в своем труде21 положительно отозвался о личных качествах государя, которые с избытком восполняли недостатки здоровья Федора. В целом Миллер воспринимал царствование Федора Алексеевича как переход к преобразованиям Петра I.

Подход первых исследователей, отмечавших позитивные стороны в деятельности Федора, сменила тенденция, в соответствии с которой за царем не признавалась политическая самостоятельность. Категоричную оценку правлению дал И.И. Голиков22, согласно работе которого реальным правителем был боярин И. М. Языков. Указанный труд предвосхитил основное направление дальнейшего развития историографии.

Исключением является «Краткая церковная Российская история» митрополита Платона, в которой автор писал о государственной деятельности Федора Алексеевича как взвешенной, продуманной и основанной на личном «благочестивом примере». Автор отмечал, что темп преобразований соответствовал степени готовности к ним общества23. Однако эта оценка не получила признания у историков. Позднейшие исследователи в той или иной степени отвергали наличие политической самостоятельности Федора.

Отличным по своим выводам от общего мнения стал и труд В. Н. Берха «Царствование Федора Алексеевича и история первого стрелецкого бунта.» 24, в котором царь был изображен как «монарх прозорливый, деятельный и милосердный» .

Общепризнанную точку зрения на царствование и личность Федора л" выразил С. М. Соловьев. Он рассматривал монарха и его деятельность с позиций петровских преобразований и признавал правильной только деятельность Петра I. Наибольший интерес историка вызывала отмена местничества, а иные преобразования, по его мнению были лишены практического значения.

Царствованию Федора Алексеевича посвящена незаконченная работа Е. Е. Замысловского. Автор солидаризовался с общим направлением историографии26.

Н.Г.Устрялов придерживался мнения о том, реальная власть принадлежала Милославскому, который «при содействии дядек и нянек юного Федора» воздействовал на «больного, хилого» царя .

П.К.Щебальский также разделял точку зрения о несамостоятельности.

Федора Алексеевича. Его руководителями он называл помимо И. М. Языкова, царевен, из них выделял Софью Алексеевну. Единственной инициативой государя, по мнению автора, было приближение князя В. В. Голицына.

Совместно ими было отменено местничество .

Н.И. Костомаров, Д. И. Иловайский, посвятившие свои работы Федору Алексеевичу, пришли к выводу о том, что монарх правил номинально. Всему виной была его крайняя болезненность29.

М.П.Погодин также отрицал самостоятельное политическое и государственное значение деятельности царя Федора Алексеевича, от имени которого правили Милославские, а затем И. М. Языков и Лихачевы при поддержке Хитрово и Долгоруковых30.

Официальная точка зрения историографии досоветского периода была закреплена в юбилейном издании «Трехсотлетие дома Романовых: 16 131 913», в котором утверждалось, что царь был «хилого телосложения, слабого здоровья», «совершенно болезненный человек», его пребывание на престоле только предваряло правление Петра Великого31.

В советской историографии личности Федора Алексеевича уделялось меньшее внимание по сравнению с литературой дореволюционного периода. Основные исследования в данной области принадлежат П. В. Седову, Н. Ф. Демидовой, А. П. Богданову.

Н.Ф. Демидова отметила противоречивость облика Федора Алексеевича и присоединилась к традиционному взгляду на его царствование32.

П.В. Седов33 также является сторонником о неучастии царя в реформах и его болезненности. По этому вопросу он вступил в полемику с А.П. Богдановым34, предпринявшим попытку пересмотреть этот историографический стереотип.

Целью исследования является выявление тенденций развития царской власти и высших органов управления в царствование Федора Алексеевича. Для достижения этой цели предполагается решить следующие задачи:

• провести анализ отношений и взаимодействия окружения Федора Алексеевича;

• раскрыть основной способ легитимации власти царя и нововведенных приемов подтверждения законности власти государя;

• дать характеристику церковного и сугубо светского начал в воспитании и формировании личности Федора Алексеевича, оказывавшие влияние на государственную деятельность царя;

• выявить соотношение статуса царя и Боярской думы.

Диссертационное исследование основывается на широком спектре исторических источников, в который входят как опубликованных, так и архивные материалы, основные архивные документы находятся в следующих фондах Российского государственного архива древних актов: Ф. 153 — «Духовные российские дела" — Ф. 159 — «Приказные дела новой разборки" — Ф. 166 — «Дела и сочинения о титулах (титулярники)" — Ф. 210 — «Разрядный приказ" — Ф. 396 — «Архив оружейной палаты». Помимо этого нами был привлечен ряд документов, которые содержат «Эрмитажное собрание» Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, Архив Санкт-Петербургского филиала Института российской истории Российской академии наук, Древнехранилище Института русской литературы.

Весь комплекс архивных и опубликованных документов можно разделить на несколько групп: 1) документы указного характера, исходящие от высшей власти (царские именные указы, царские грамотыцарские указы с боярским приговором) — 2) патриаршие грамоты и документы церковного происхождения- 3) документы приказов (Разрядного, Аптекарского, Большого дворца) — 4) летописи- 5) сочинения русских и иностранных авторов — современников Федора Алексеевича.

В диссертации впервые предпринимается попытка комплексного анализа наиболее масштабной группы указов царствования Федора Алексеевича, а именно — земельных законодательных актов.

Их особенностью является характерная казусность. Такие акты не содержат достаточно абстрактного правила, законоустановления, которое бы регулировало широкий круг отношений. Документы, находившиеся в тесной связи с оборонной функцией государства, часто принимались по конкретному «случаю», в связи с чем земельное законодательство в глазах царя становилось своеобразной мерой, призванной обеспечить реализацию неотложных действий внешней и военной политики35.

Среди документов, церковного происхождения выделяется «Икона или изображение великие соборные Царства Всероссийского всех северных стран.

Патриаршьего Престола приключившихся дел в разные времена и лета"36 и три наказа о молитве за здравие царствующего дома в связи со свадьбой Федора Алексеевича .

Среди материалов, касающихся работы Разрядного приказы, особое внимание уделялось Боярским книгам и Боярским спискам, содержащим сведения о думных и дворцовых чинах, их окладах, служебных назначениях, пожалованиях и пригодности к службе.

В диссертации были использованы как «подлинные», включавшие весь состав Государева двора, так и «наличные», фиксировавшие только тех, кто был в данный момент на столичной службе.

К документам Разрядного приказа тесно примыкают Дворцовые разряды времени царствования Федора Алексеевича, составленные в приказе Большого дворца и дающие систематическое описание основных событий государственного и дворцового значения, в которых принимал непосредственное участие монарх. Дворцовые разряды отличаются значительной достоверностью, т.к. чины Большого дворца, заведовали придворным хозяйством и через них царь отдавал значительное число распоряжений в другие приказы.

Отдельную группу дела Аптекарского приказа, состоящие из сказок докторов о болезни Федора Алексеевича, допроса, учиненного Н. И. Одоевскому об устройстве особой аптеки для составления царских лекарств и списка чинов Аптекарского приказа. Данные документы дают информацию о болезни царя, способах ее лечения и политической борьбе, развернувшейся вокруг данного вопроса.

Источниками по проблеме также являются летописи, летописные повести и записи, летописцы, с поправкой на то обстоятельство, что к концу XVII в. о летописях как таковых говорить затруднительно. Для летописцев конца ХУ1-ХУИ вв. все более характерным становится выделение центральных линий, избирательность в подходе к темам повествования, элементы критики материала, при этом погодное изложение событий является только привычной формой. К этой группе относится «Новый летописец с дополнениями"39, повествующий об основных событиях царствования Федора Алексеевича.

Отдельную группу представляют сообщения очевидцев и современников событий. К ней относится «История о невинном заточении боярина Матвеева», записки А. А. Матвеева, С.Медведева.

Созерцание краткое лет 7190, 91 и 92, в них же что содеяся во гражданстве" Семена (Сильвестра) Медведева является одним из самых интересных источников в названной группе. В данной работе проанализированы инициативы Федора Алексеевича, рассмотрен мир с Турцией и Крымом, забота царя о развитии просвещения, искусств и мастерства, каменном строительстве. Рассказано о военной реформе и отмене местничества, преобразованиях в церкви, изменениях в одежде.

Созерцание краткое лет 7190, 91 и 92, в них же что содеяся во гражданстве" Семена (Сильвестра) Медведева является одним из самых интересных источников в названной группе. Данная работа стала первой среди авторских работ публицистов — современников царя, посвященным личности Федора Алексеевича и его правлению. В работе Медведева проанализированы инициативы Федора Алексеевича, рассмотрен мир с Турцией и Крымом, забота царя о развитии просвещения, искусств и мастерства, каменном строительстве. Рассказано о военной реформе и отмене местничества, преобразованиях в церкви, изменениях в одежде. Автор отмечает, что в 1682 г. Федора Алексеевича тяжко заболел и власть перешла в руки временщиков.

Созерцание" стало предметом многочисленных источниковедческих изысканий. Первоначально записки Медведева были изданы Туманским40 и Сахаровым41. Во второй половине XIX в. появились сомнения в авторстве Медведева. Предположение Браиловского об авторстве Истомина42 было поддержано Н. Я. Аристовым С.М.Соловьевым. А. Прозоровский выпустил лучшую публикацию «Созерцания» и нашел доводы в пользу авторства.

С.Медведева43. А. Прозоровский доказал, что Сильвестром Медведевым был использован «Chronicon» Кариона, переделанный Ф. Меланнхтоном, изданный во Франкфурте в 1581 г44. Другой список «Созерцания» был опубликован И. Козловским45. Всего выявлено две редакции и пять списков «Созерцания краткого лет». Гипотеза, в соответствии с которой автором Краткой редакции был К. Истомин, Пространной — С. Медведев, была выдвинута М.Я.Волковым46. Записки Медведева также были опубликованы А.П.Богдановым47.

Записки А. А. Матвеева также являются выдающимся источником по рассматриваемой проблеме48. Статья М.В.Николаевой49 исследует данный документ с позиций источниковедческой критики. М. В. Николаева выявила 15 списков памятника, и показала, что у Туманского и Сахарова опубликованы неполные списки, собственно самого автографа записок не обнаружено. Важность данного источника (записок А.А.Матеева) следует высоко оценить в соответствии со словами М. П. Погодина: «Этот свидетель имел все средства узнать истину, почему записка его и имеет полное право на доверие"50. Проявившаяся позднее недооценка указанных записок в историографии объясняется смещение акцентов в историографии от политической борьбы, о которой писал Матвеев к движению стрельцов, о котором Артамон Сергеевич писал негативно.

Следующим значительным источником из выделенной группы является «История о невинном заточении ближнего боярина Артамона Сергеевича Матвеева"51, публикация которого была осуществлена Н.Новиковым.

Данная публикация была произведена по списку Мещерского, который имел заголовок: «Оправдание о безвинном разорении и о семилетнем страдании бывшем в Пустоозерском остроге Боярина Артамона Сергеевича Матвеева и сына его Комнатного Стольника Андрея Артамоновича Матвеевых, с 7184 по 7190 год, при державе Пресветлейшего Государя Царя и Великого Князя Федора Алексеевича, всея Великие и Малые и Белые России Самодержца"52.

История" состоит из двух частей, челобитных А. С. Матвеева царю и боярам и «Объявления о возвращении из заточения ближнего боярина Артамона Сергеевича Матвеева и о кончине его». «Объявление» было издано отдельно Сахаровым53. Всегда ставился вопрос об авторстве «Истории». Также обсуждалась проблема авторства «объявления». Н. А. Полевой, не приводя доводов в основание в обоснование своего утверждения, говорил, что автором «Объявления» был А.А.Матвеев54. Е. Е. Замысловский писал, что автором данного источника был священник В. Чернцов, находившийся в ссылке вместе с Матвеевым55. П. Матвеев указал на то, что «Объявление» составил Иван Лаврентьевич Поборский, учитель А.А.Матвеева56. В. И. Буганов не исключает авторства собственно самого А.А.Мавеева57.

Отдельную главу, посвященную царствованию Федора Алексеевича, мы находим в своде Ф. Поликарпова, или «История о владении российских великих князей вкратце. О царствовании десяти российских царей, а наипаче всероссийского монарха Петра Алексеевича (тем именем) Первого и его в оной против свейского короля Кароля второго на десять пространнее описующая"58.

Особое значение среди источников имеют записки иностранцев. Они подразделяются на дипломатическую корреспонденцию, путевые записки и обзорные сочинения.

Среди них выделяется описание России59, Бальтазара Койэта, чиновника в свите чрезвычайного нидерландского посланника Кунраада фан Кленка. Источник отличается точным описанием быта, выверенностью датировки и некоторыми сведениями о ряде политических деятелей. Нидерландский резидент Иоганн фан Келлер писал о здоровье царя Федора Алексеевича, о борьбе за трон60. Сообщения датского резидента Магнуса Гэ61 содержат сведения относящиеся к 70-м годам XVII в. Начало 8Ох гг. освещают записки шведского посланника Эосандера62.

Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые дается комплексная характеристика статуса и политического значения царской власти, высших государственных органов, Боярской думы, детализированно рассматриваются основные направления законодательной деятельности Боярской думы, земельное законодательство периода царствования Федора Алексеевича. В исследовании рассматривается вопрос о политическом положении и самостоятельности царя. Впервые в качестве базового источника для характеристики законодательной деятельности Боярской думы приведена содержательная часть законодательных актов по земельным отношениям.

1 Павлов-Сильванский Н. П. Феодализм в Древней Руси. Спб., 1907.

2 Юшков C.B. Развитие русского государства в связи с его борьбой за независимость. // Ученые труды Всесоюзного института юридических наук Министерства юстиции СССР. Вып. 3. М., 1946. С. 148.

3 Абсолютизм в России. М., 1964.

4 Аврех А. Я. Русский абсолютизм и его роль в утверждении капитализма в России. // История СССР. 1968, № 2.

5 Советская историческая энциклопедия. — Т. 1. -М., 1961. — С. 48.

6 Юшков C.B. История государства и права СССР. — 4.1. — М., 1961. — С. 278 и далееПавлова-Сильванская М.П. К вопросу об особенностях абсолютизма в России. // История СССР. 1968, № 4. — С. 83, 85- Зимин A.A. О политических предпосылках возникновения русского абсолютизма.// Абсолютизм в Росии (XVII — XVIII вв.) Сборник статей к семидесятилетию со дня рождения и сорокапятилетию научной и педагогической деятельности Б. Б. Кафенгауза. — М., 1964. — С.49 и др.

7 Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. Спб., 1919.

8 Пресняков А. Е. Московское царство. Пг., 1918 С. 112.

9 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. -Спб., — Киев, 1909. — С. 162−163, прим. 1.

10 Ключевский В. О. Указ. соч. — С. 448−449. Сахаров A.M. Образование и развитие Российского государства в XVI — XVII вв. — М., 1969. — С. 170- Ерошкин Н. П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России. — М., 1960. — С. 48. (В последствии работа была несколько раз переиздана с некоторыми дополнениями и изменениями, в частности, в 1968, 1983 гг.).

12 К. В. Базилевич, С. К. Богоявленский, Н. С. Чаев. Царская власть и Боярская дума. //Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в. — М., 1955. — С. 344−360- Леонтьев А. К. Государственный строй. // Очерки русской культуры XVII века. — Ч. 1. — М., 1979. — С. 297 — 329., 3 Ключевский В. О. Указ. соч. — С. 388 — 389.

14 Платонов С. Ф. Московское правительство при первых Романовых. Статьи по русской истории (18 831 912). — Сочинения. -T.1 -СПб., 1912 -С. 342.

15 Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. — С. 162−163, прим. 1.

16 Пресняков А. Е. Указ. соч. — С. 112.

17 К. В. Базилевич, С. К. Богоявленский, Н. С. Чаев. Указ. соч. — С. 344 — 360.

18 Кошелева O.E. Боярство в начальный период зарождения абсолютизма в России (1645 — 1682 гг.) Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — М., 1987;

19 Айрапетян И. Ю. Феодальная аристократия в период становления абсолютизма в России. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — М., 1988.

20 Татищев В. H. История Российская. В 7 т. М.- Л., 1966. Т. 7. С. 172 — 183.

21 РГАДА, портфели Миллера, № 53., Архив СПбФ ИРИ .Ф.36 Оп.1 Д.682 — на нем. яз., Архив СПбФ ИРИ Ф.36 Оп.1 Д.681 — пер. на русск. яз.

22 Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Т. I. M., 1788. С. 140 — 145.

23 Платон, митрополит. Краткая церковная Российская история. Т. 2. M., 1805. С. 266.

24 Берх В. Н. Царствование Федора Алексеевича и история первого стрелецкого бунта. Ч. I—II. СПб., 1834.

25 Соловьев С. M. История России с древнейших времен. Кн. VII. Т. 13. М., 1962.

26 Замысловский Е. Е. Царствование Федора Алексеевича. СПб., 1871 ч.1 С. 14 — 15, 33 — 41.

27 Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. Т. 1. СПб., 1858. С. 11 — 14.

28 Щебальский П. К. Чтение из русской истории. (С исхода XVII века). Изд. 3-е. Вып. 1. Россия при царе Алексее. Россия при царе Федоре. Царствование Петра. M., 1868. С. 29 —35- его же. Правление царевны Софии. М., 1856. С. 6 —8.

29 Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн. П. Вьп. 5. СПб., 1875. Гл. ХП. Царь Федор Алексеевич.- Иловайский Д. И. История России. Т. 5. М., 1905. Гл. XI. Феодор И Алексеевич.

30 Погодин М. П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великого. 1672 — 1689. М., 1875. С. 13, 17 — 24, 27.

31 Трехсотлетие дома Романовых: 1613 — 1913. Исторические очерки. М., 1913 С. 67 — 81.

32 Демидова Н. Ф., Морозова JI.E., Преображенский A.A. Первые Романовы на российском престоле. М., 1996 С. 169, 182.

35 Седов П. В. Строительство в Москве при царе Федоре Алексеевиче. // Отечественная история, 1998. N 6- его же Детские годы царя Федора Алексеевича. // Средневековая Русь. Сб. научн. ст. СПб., 1995.

34 Богданов А. П. Царь Федор Алексеевич. 1676−1682 М., 1994.

35 Полное собрание законов Российской империи. Серия 1. СПб., 1830 т. II. № 671, 726, 732, 739, 754, 758, 776,871.

36 РНБ ОР Собрание М. П. Погодина. Д. 1115.

37 Грамоты и наказы в правлении патриархов Всероссийских Иоасафа, Питирима, Иоакима и Адриана с 1668 по 1700 гг. // Архив СПбФ ИРИ Кол. 12 Оп.2 Переплет VII № 777.779.

38 Замысловский Е. Е. Царствование Федора Алексеевича. СПб. 1871 ч.1 прилож. № 1, 3,6.

39 ИРЛИ. Древлехранилище. Оп.23. № 171.

40 Туманский Ф. Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого. Спб., 1787 ч.7. С.88−298.

41 Записки русских людей. СПб., 1841.

42 Браиловский С. Н. Один из «пестрых» XVII столетия // Записки императорской Академии Наук. Сер.8 СПб., 1902 Т.5 С.272−273.

43 Прозоровский A.A. Сильвестра Медведева «Созерцание краткое лет 7190, 91, 92, в них же что содеяся во гражданстве» // ЧОИДР 1894 Кн.4 Отд.2 С. 1−197.

Прозоровский A.A. Сильвестра Медведева «Созерцание краткое лет 7190, 91, 92, в них же что содеяся во гражданстве» // ЧОИДР 1894 Кн.4 Отд.2 с. XXIV.

Козловский И. П. Сильвестр Медведев. Из истории русского просвещения и общественной мысли в конце XVII в. Киев, 1895.

46 Волков М. Я. «Созерцание краткое» как источник по истории общественно-политической мысли // Общество и государство феодальной Россини. М., 1975 С. 198−208.

47 Богданов А. П. К истории текста «Созерцания краткого» // Исследование по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1983.

48 Записки русских людей. СПб., 1841- Туманский Ф. Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого. Спб., 1787 4.1. С. 109−232.

49 Николева М. В. «История» А. А. Матвеева о стрелецком восстании 1682 г. // Очерки по истории русской литературы. Ученые записки ЛГПИ им. А. И. Герцена. Л., 1966 T.309.

50 Погодин М. П. Об источниках для истории стрелецких бунтов // Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великого. М., 1875 С. 1.

51 История о невинном заточении ближнего боярина Аратамона Сергеевича Матвеева, изданная Н.Новиковым. Изд.2-е, М., 1785.

52 История о невинном заточении ближнего боярина Аратамона Сергеевича Матвеева, изданная Н.Новиковым. Изд.2-е, М., 1785, с. XIII.

53 Записки русских людей. Прилож. № 3 С.74−94.

54 Русский вестник. 1841. № 8 С. 451.

55 Замысловский Е. Е. Царствование Федора Алексеевича. СПб., 1871 ч.1 С. 185−186.

56 Исторический вестник. 1902. Т.89 с. 800.

57 Буганов В. И. Московское восстание конца XVII века. М., 1969. с. 26 51 БАН ОР. 32. 6. 30.

59 Посольство Кунраада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. СПб., 1900.

60 Письма барона И. фан Келлера // Архив СПбФ ИРИ Кол.40 On. 1 Д. 57.

61 Форстен Г. В. Датские дипломаты при Московском дворе во второй половине XVII века // ЖМНП. 1904. № 9.

62 Форстен Г. В. Сношения Швеции и России во второй половине XVII века // ЖМНП. 1899. №б.

1. Положение и статус царской власти.

Заключение

.

Подводя итоги проведенного исследования считаем необходимым остановиться на основных выводах. В рассматриваемый период времени система государственной власти в России не подвергалась политической, системной либо функциональной деградации. Несмотря на то, что на престоле оказался юный монарх, ближайшее окружение царя в лице властной элиты не смогло реализовать свои политические амбиции в такой мере, чтобы можно было утверждать, что имел место явный фаворитизм и преобладание одних политических сил над другими.

За время правления Федора Алексеевича группировка Милославских не превратилась хотя бы на время в единственно преобладающую политическую силу. Скорее, имеются основания говорить о том, что противостоящая наиболее близким царю Милославским, группировка Нарышкиных в целом не потеряла свое влияние. Политическая жизнь остальной властной элиты также характеризовалась относительной стабильностью, нарушаемой борьбой, не выходившей за рамки обычной конкуренции политических сил, наличие которой свойственно всем государствам в любой период их существования. Показательно то, что при удалении от власти А. С. Матвеева И.М.Милославскому выделили ту часть власти, которая принадлежала прежним временщикам, А. С. Матвееву и К. П. Нарышкину. Это обстоятельство показывает мудрое отношение царя к людям, его окружавшим. Федор Алексеевич трезво оценивал реалии власти и управления и отдавал должное устремлениям своих сторонников, но при этом сохранял контроль над системой государственного управления. Сбалансированное отношение Федора Алексеевича к неизбежным интригам окружения и понимание их неизбежности, но вместе с тем способность избежать огульного вовлечения в существовавшее противостояние свидетельствует о том, что Российское государство располагало в достаточной мере политически зрелым монархом, в надлежащей степени независимым от интриг властной элиты. Данное обстоятельство удостоверяет, что статуса царя оставался непоколебимым.

Статус царя в данное время был удачно укреплен умелыми мерами, умеренным популизмом в сочетании с уважением к роли извечного источника самодержавия, христианству. Предпринятые меры по легитимации власти царя, происхождение которых объясняется особенностями воспитания и образования царевича Федора, основанные на новом видении роли монарха, новом мировоззрении, привнесенном с Запада, в целом на данном этапе удачно послужили укреплению царской власти.

Сохранность статуса царя также было гарантировано величием конститутивного акта венчания на царство. Федор Алексеевич был действительно разносторонней личностью и всецело осознавал важность этого действия. Чин венчания на царство, приведенный к новой высоте христианского сознания, был проверенным средством поддержки власти царя, еще раз усиленным центральной властью.

В чине венчания было отраженно смещение центра основания власти от родового начала к духовному. Только такой шаг мог обеспечить возрастание могущества царя и государственного аппарата, им создаваемого. При этом такое построение чина венчания открывало два равно возможных и полностью противоположных пути развития царской власти и государства. Один из заключался в дальнейшем сосуществовании с собственно источником царской власти, церковью, другой вел к мнимой самостоятельности и абсолютизации власти через апостасийное движение.

Государственная и политическая система России, прежде всего в лице царя, встала перед трудным выбором. Перед Федором Алексеевичем была кажущееся легко дававшееся дальнейшее укрепление царской власти посредством умаления роли церкви. Механизм государственного аппарата был уже усовершенствован и развит, власть царя казалась незыблемой, источник власти, своим характером полагавший этой власти определенные пределы, в силу наличия таких пределов стал казаться обременительным.

Предпринимавшиеся попытки некоторого отрицания роли церкви также являются очевидным свидетельством того, что система государственной власти не подвергалась деградации, но, наоборот, происходило ее развитие.

Некоторая нерешительность царской власти в наметившемся противостоянии скорее всего не является свидетельством слабости последней. Скорее, стабильность политического режима позволяла не спешить с принятием и осуществлением резких решений, которые могли вызвать к жизни новую, энергичную и совсем ненужную оппозицию. Кроме того, вероятно, сыграл роль личностный фактор, Федор Алексеевич продолжал оставаться религиозным человеком.

Сам Федор Алексеевич тяготел к утверждению самостоятельности царской власти, но при этом избегал резких способов выражения этой идеи и так не пошел на выраженную конфронтацию с церковью.

На статусе царской власти здоровье самого Федора Алексеевича не сказывалось настолько, чтобы положение царской власти серьезно пострадало. При всех действительно существовавших проблемах со здоровьем Федор Алексеевич продолжал оставаться дееспособной личностью. Это обстоятельство подтверждается спортивного рода пристрастиями его детства и юности. Порядок совершения обряда крещения над новорожденным царевичем также дает основательный повод говорить, что царевич родился достаточно здоровым, чтобы у близких не было особого повода беспокоиться. Привычки государя дают возможность говорить о том, что несмотря на очевидное нездоровье, качество жизни Федора Алексеевича оставалась достаточно высоким, чтобы он мог реализовать себя как государственный деятель.

Совокупность названных частных выводов позволяет сделать утверждение, что в данный период располагала дееспособным царем и в смысле наличия такого «работающего» органа центральной власти, и в отношении качеств конкретной личности.

Центр государственной системы, царь, в данный период был дееспособен политически и государственно. Традиционная точка зрения в историографии, согласно которой в данное время происходит ослабление роли царя, центральной власти, видимо, может быть пересмотрена.

Важным выводом является заключение относительно соотношения компетенции царя и Боярской думы и системы органов государственной власти.

Статус царя в системе органов государственной власти, выяснен на примере анализа соотношения компетенции царя и Боярской думы в принятии актов земельного законодательства. В этой области позитивного права многочисленные источники, родителем которых была Боярская дума, решительно преобладают над незначительным количеством актов, принятых, с участием царя. Руководящие начала, на которых зиждилось земельное законодательство, и их происхождение, и иные характерные показатели, обязаны своим происхождением царю. Деятельность Думы безусловно следовала за законодательной инициативой царя, который прежде всего был озабочен проблемами военными и трудностями государственного строительства. Выявленные основные начала земельного права последней четверти XVII в. находились в прямой и непосредственной связи с деятельностью царской власти в военной сфере и в сфере государственного строительства. Принципы, на которых базировалось земельное законодательство, были либо целиком заимствованы из актов царя, либо в некоторых случаях отдельные акты Думы включали в себя инкорпорацию норм законодательства, источником которого был царь. Земельное законодательство представляется носящим обеспечительный характер по отношению к государственной деятельности царя.

Деятельность Боярской думы, в компетенцию которой входили отношения по земле и которая выпустила основную массу актов в этой сфере, безусловно подчинена законодательной деятельности царя.

Царь Федор Алексеевич был монархом, определявшим направление эволюции государственной и политической системы, и его воле следовала Боярская дума и государственный аппарат.