Влияние джадидизма на современность

Джадидизм (араб. МПнПнЙ «обновленчество», откуда тат. ??дитчелек),) — общественно-политическое и интеллектуальное движение среди мусульманских (преимущественно тюркских) народов в Российской империи конца XIX — начала XX века.

Тема джадидизма очень актуальна в наше время, причем не только в Татарстане, а так же и во многих других точках земного шара, где есть массовое признание исламоисповедания (Египет, Алжир, Иран, Турция, Индия, Бангладеш, Ирак). Во многом это определяется тем, что данная тема очень тесно связана с нашими корнями и является основополагающим потоком в развития нынешнего времени. Если бы не это движение, не было бы распространение просвещения, развитие тюркских языков и литературы, изучение светских дисциплин, использование достижений науки, равноправие женщин. Так что можно с уверенностью говорить о важности этой темы в наше время.

Основной целью работы является изучение джадидизма, а так же его влияние на современность. Для это ставятся следующие задачи: анализ истоков зарождения этого явления, разбор основных событий и мероприятий, произошедших во время этого движения, подведение итогов и сравнение его со средством управления сознанием.

Основными деятелями формировавшие это культурное явление были Идеологами джадидизма просветители: Шигабутдин Марджани, Хусаин Фаизханов, Исмаил Гаспринский, Муса Бигеев, Ризаэтдин Фахретдинов, Мифтахетдин Акмулла, Мухаметсалим Уметбаев, Зайнулла Расулев), прогрессивные представители татарской буржуазии (братья Хусаиновы и Рамеевы из Оренбурга, Яушевы из Троицка, С. Назиров и Г. Хакимов из Уфы) и мусульманского духовенства (З.Камалетдинов, К. Закир, А.Абубакиров.

В Средней Азии известными представителями джадидизма были Мунавваркары Абдурашидханов, Махмудходжа Бехбуди, Файзулла Ходжаев, С. Мирджалилов и др.

1. Понятие джадизма

Джадидизм — (от арабского усул-и-джадид — новый метод), культурно-реформаторское и общественно-политическое движение мусульман Поволжья, Крыма и Средней Азии в конце XIX — начале XXвв. Первоначально — узкое, культурническое движение за реформу старой системы мусульманского образования (обучение грамоте путём зазубривания отдельных сур Корана), за необходимость европейского образования для мусульман.

Джадидизм в широком смысле — это движение модернизации, возникшее во второй половине XIXв. среди исповедующих ислам тюркских этносов европейской части России. В конце XIX — начале XXвв. оно стало господствующим в общественно-политической жизни мусульман и на востоке Российской империи. При этом джадидизм не был насильственно внедрен, а «красиво привит на дерево» самобытной духовной культуры татар Сибири. Выявление причин этого феномена и является целью предпринятого исследования.

Известно, что недовольные отставанием российского мусульманского сообщества от мировых темпов в части реформирования социальной жизни, татарские теологи Курсави и Марджани (в своем труде «Мустафадель ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» описывал и события в Сибири) выдвинули категорию свободомыслия (иджтихад — интерпретация догматов веры на основе индивидуального творческого начала), в соответствии с которой каждый человек мог самостоятельно трактовать суры Корана.

Движение джадидизма не было чисто религиозным или светским, хотя имело различные течения. Оно было синтетическим, захватывающим не только систему образования, но и общественно-философской мысли, этических норм. Движение джадидизма относительно органично утверждало связь ислама с просвещением и наукой, а в политической сфере пыталось «помирить» ислам с демократическими и даже социалистическими идеями. При активном участии крымско-татарского просветителя И.-Б. Гаспринского среди мусульманского населения джадидская реформа началась с области просвещения.

Но социальная почва для реформирования в европейской части России была совершенно иная, чем в западносибирском регионе. Разнилось многое и, прежде всего, по истории его внедрения в регион.

В отличии от Поволжья окончательно ислам укрепил свои позиции среди тюркского населения региона только в середине ХVIII — начале ХIХ веков. Впоследствии, под влиянием общемировых процессов среди местного мусульманского населения происходили как интеграционные (ислам в ряде случаев выступал этноконсолидирующим фактором), так дезинтеграционные процессы.

Разнилось и количество по-европейски и по-мусульмански образованных кадров; социальная и цивилизационная «продвинутость»; качественные характеристики образовательных учреждений и многое др. В Сибири, тем не менее, идеи джадидизма оказались созвучны чаяниям значительной части местного тюркского сообщества (особенно в среде купечества) придав еще больший динамизм шедшим здесь общественным процессам.

Последнее выразилось в конфликте 1913 г. между «старыми» и «молодыми» (джадидами) муллами, о чем сообщал «Тобольский церковный листок» 7 июля 1913 г.

Достаточно сказать, что даже в татарской колыбельной песни «спрятано» отношение старшего поколения к исламу и наукам, т. е. отражены определенные нравственные идеалы, которые предаются от одного поколения другому:

Таблица

2. Этапы развития джадидизма

А.Бенигсен и А.-А.Рорлих выделяют три этапа становления джадидизма в татарском обществе: религиозный (теологический), культурный и политический реформизм. Но сложность ситуации заключается в том, что хотя эти этапы и следуют в целом друг за другом, они частично и взаимопереплетаются. Например, некоторые весьма важные теологические дискуссии шли еще и в начале XX века, когда среди татар происходили основные культурные реформы и началась деятельность джадидистских политиков. Вообще, выделение в общественном движении татар четко выраженных этапов по европейскому образцу (от Реформации к Просвещению и т. д.), проблематично. Дело в том, что татарское общество в значительной мере относится к Востоку, где в силу ряда обстоятельств произошло «наложение» разных этапов трансформации общества друг на друга. Неудивительно, поэтому, что между разными исследователями существуют определенные разночтения как о датировке начального периода джадидизма, так и по выделению отдельных этапов этого движения. Например, Я. Г. Абдуллин высказывал мнение, что джадидизм возник в 1880-х годах. Аналогичную позицию занял и А. Н. Юзеев (см. выше). Однако еще Дж. Валидов религиозное реформаторство среди татар склонен был начинать с А. Курсави (1776−1812) и Ш. Марджани (1818−1889). С ним солидаризировался и Т. Давлетшин, но он сюда еще добавил и имя И.Хальфина. А. Бенигсен это движение предпочитал начинать с Ш. Марджани. В монографии А.-А.Рорлих татарский реформизм начинается с конца XVIII — начала XIX вв. и его наиболее ранними представителями считаются Г. Утыз-Имяни (1754−1815), Абу Насыр ал-Курсави и И. Хальфин (1778−1829). В определенной мере к этой точке зрения присоединился и А. Канлидере, который в своей работе хотя и приводит узкое понимание джадидизма как борьбы за новометодную образовательную систему, допускает и иную трактовку этого вопроса — как реформаторского движения, включающего, что особенно показательно, и религиозное реформаторство среди татар, начиная с А. Курсави .

На наш взгляд, подход, предложенный Дж. Валидовым, А. Бенигсеном, Т. Давлетшиным, А.-А.Рорлих, А. Канлидером, более приемлем, но с одной оговоркой: можно полагать, что религиозное реформаторство среди татар восходит еще к 70-м годам XVIII в., так как уже у муллы Мурата мы видим некоторое особое отношение к Исламу (стремление его «обновить»).

Культурное реформаторство, ядром которого первоначально выступало преобразование школьного дела, действительно начинается значительно позже — со второй половины XIX века (наиболее известный проект создания для татар школы европейского типа был подготовлен в 1861−62 годах Х. Фаизхановым (1828−1866). Правда, более решительные шаги в направлении реформы школы татары начали предпринимать лишь с последней четверти XIX века. На волго-уральских татар прямое влияние в данном случае оказала деятельность крымского татарина И. Гаспринского (1851−1914), еще в 1884 году начавшего преподавание по новому методу (ысул-и джадид, т. е. «новый метод» — отсюда джадидизм). Те авторы, которые джадидизм начинают у татар с 1880-х годов, за основу принимают именно реформаторство в сфере просвещения, хотя, конечно, даже преобразования, имевшие место в сфере культуры, были намного более широкими, нежели появление и развитие «новометодных» конфессиональных школ. Следует также иметь в виду, что ряд сегментов культурного «строительства» в татарском обществе, логическое завершение получили лишь в начале XX века, когда начался этап политического реформаторства.

Проникновение татарских джадидов в политику относится к самому концу XIX века, но достаточно заметным их участие в политической жизни России становится с 1905 года. Более спорным является определение завершающего этапа политической деятельности джадидов, что обнаружилось и во время международного круглого стола по джадидизму (февраль 1995 г.). Различающиеся мнения на этот счет высказываются и в литературе. Например, Я. Г. Абдуллин, считающий джадидизм «идеологическим выражением буржуазно-демократического движения», склонен полагать, что он исчерпал себя еще до 1917 года, но реально перестал существовать после Октября 1917 года. Однако подход Я. Г. Абдуллина вызывает серьезные возражения. Так, А. Бенигсен подчеркивал определенную преемственность между «национальным мусульманским коммунизмом» (1917;1928 гг.) и более ранними джадидистскими политическими деятелями. Близкая точка зрения отражена и в статье «Tatar jadidism», в которой джадидизм доводится до начала 1930;х годов. Косвенное признание такого же подхода мы видим и в работах Т. Давлетшина (особенно в главе «Некоторые идеологические аспекты напионально-освободительного движения татар» его монографии) и А.-А.Рорлих. С точки зрения «нациестроительства» «мусульманский коммунизм» у татар, безусловно, являлся в политическом плане определенным продолжением джадидистского политического реформаторства.

3. Идеологические разногласия между представителями кадимизма и джадидизма

джадидизм мусульманский татарский кадимизм Противоборство защитников старины и поборников нововведений находило отражение во многих социальных и культурных вопросах. Пожалуй, самым острым из них был школьный вопрос и все, что связано с ним. Если в других случаях эти два течения и находили общие точки соприкосновения и иногда могли прийти к компромиссу, то здесь их взгляды были прямо противоположными. Чтобы понять это противостояние, нужно проследить, во-первых, за реакцией старометодистов на новый звуковой метод обучения и на последствия его внедрения в старые конфессиональные школы. Во-вторых, важно не пропустить ответ джадидистов на выпады традиционалистов. И наконец, в-третьих, не следует забывать, что рассматриваемые течения находились под неусыпным контролем властей.

В 1908 г. на имя Министра внутренних дел П. А. Столыпина поступило прошение на татарском языке. Его авторами были двенадцать имамов, которые, однако, не указали своих имен. «Мы, мусульмано-татарский народ, с давних времен составляли общество, которое чистосердечно относилось как к своему великому государю, так и к правительственным лицам». Далее восхваляется государство за учреждение им Духовного собрания: «Нам от нашего великого государя дарована полная свобода во всех отношениях. Для поставления указных имамов, для построения мечети и медресе и для наблюдения за нашими религиозными делами он учредил Духовное собрание. Для всех мусульман дана религиозная свобода, а также предоставлено свободное вероисповедание. Льгот мусульманам в мусульманских государствах, по сравнению с льготами Великой России, нисколько не больше…». Затем просители перешли к перечислению своих заслуг перед правительством: «Мы, имамы, объясняя про эти льготы своим прихожанам в мечетях, произносили проповеди и увещевания о повиновении и подчинении правительству, как велят нам Коран и шариат. Мы сдерживали односельчан-мусульман от дурных дел, и до сего дня прихожане слушались нас» .

Далее следует главная часть обращения, а именно беспощадная критика деятельности джадидистов: «В эти последние годы между нашими татарами появились „мугаллимы“ (младшие преподаватели или учителя. — Авт.), особого рода общество революционеров. Они пустили жилы по всем татарским селениям России, и большинство их учит татарчат безденежно, а некоторые учат, собирая деньги тут же, где проживают». Хотя джадидисты будто бы служат религии, «но там, где проживают, они возмущают татарское общество против правительства и вооружают его своими идеями». Местом, откуда распространяются эти «мугаллимы», старометодисты называют медресе Г. Баруди «Мухаммадия»: «Хотя оно и называется медресе, однако за последние годы оно стало очагом революции. Вышедшие из нее „мугаллимы“ суть революционеры, которые под вывеской служения Богу и вере исламской посланы для сбивания с пути татар». Имамы боятся, что «общество идет за этими „мугаллимами“. Если они взбунтуют общество, то в будущем они могут сместить мулл». Джадидисты решительно настроены против Духовного собрания, которое «представляет собой скверное старое бюрократическое учреждение, послушное указаниям правительства». По словам имамов, джадидисты могут или сами отобрать у них школы, или настроить на это общество.

Одно из мест прошения характеризует отношение населения к мугаллимам: «Если указные не одобряют хоть одного их дела или если скажут, что их („мугаллимов“. — Авт.) дела противоречат шариату, то общество, следующее за „мугаллимами“, исключает таких мулл из мусульманства, объявляет каждому делу мулл бойкот и принуждает их или молчать, или следовать за ними». Подобное утверждение мулл имело под собой известное основание. После революции 1905 г. среди татарского крестьянства усилилась тяга к новометодной школе. Вследствие этого консервативная школа и мусульманское духовенство теряют среди населения свой былой авторитет.

Далее просители подробно останавливаются на планах, выработанных комитетом «Аль-Ислах» (Реформа) в Казани, и на осуществляемых новометодистами мерах. Во-первых, согласно документу, казанское медресе «Мухаммадия» выпускает мугаллимов, которые обучают детей по новому методу, вселяя в их души враждебное отношение к правительству. Под вывеской ислама они развращают и обманывают простых людей. В конечном счете это приводит к тому, что татарское общество восстает против правительства. Во-вторых, мугаллимы хотят заставить читать во время пятничной службы хутбу (проповедь) на татарском языке. По шариату чтение хутбы на татарском языке запрещено. Это приведет, по утверждению имамов, к тому, что в мечетях вместо отправления богослужения и чтения молитв будут произноситься речи, насквозь пропитанные революционным духом. И, наконец, последнее: новометодисты, как полагают авторы документа, стремятся во что бы то ни стало забрать Духовное собрание в свои руки. В будущем они хотят установить выборы муфтия и кадиев (судей) из общества, выпускать свои газеты и журналы. Если это не удастся, они готовы пойти на решительный шаг: остановить деятельность и ликвидировать собрание, поскольку оно очень сильно мешает мугаллимам вершить свои дела.

В ответ на планы и цели новометодистов имамы в прошении выдвигают свои: 1) мектебы должны состоять под наблюдением указных и присяжных мулл; 2) муллы будут обязаны доносить Духовному собранию или безбоязненно объявлять полицейским властям о таких мугаллимах; 3) Духовное собрание должно поддерживать только мулл, а не мугаллимов; 4) недопущение воспитанников медресе «Мухаммадия» на должности мулл.

Подобного рода прошения, различные по форме и примерно одинаковые по содержанию, имамы писали неоднократно. Например, 8 апреля 1909 г. на имя П. А. Столыпина от группы мусульман (122 человека) г. Троицка Оренбургской губернии под началом мещанина Ш. Шагиахметова поступило прошение, авторы которого ходатайствовали о закрытии в Троицке Благотворительного мусульманского общества, библиотеки «Наджат» (Спасение) и Общества приказчиков. Следует отметить, что к концу XIX в. благотворительные общества, являвшиеся для татар единственным источником финансирования их социальных, духовных и просветительских нужд, начали приобретать особое значение. Джадидисты использовали их для создания новометодных медресе. Такое положение дел не устраивало консервативную часть татарского общества. Их точку зрения довольно точно передал журнал «Дин вђмђгыйшђт» (Религия и жизнь): «Реформаторы открыли… разные общества под названием «мусульманские общества благотворительности». Они тратят деньги на открытие мектебов для того, чтобы учить народ грамоте, арифметике… Общества отдают предпочтение тем мектебам, где обучение идет по звуковому методу, но они в то же время категорически не дают денег на старые мектебы и таким образом стараются уничтожить эти последние… Если теперь спросить у детей, какие главные основы ислама, то они отвечают, что не знают, так как этому их не учили… А в конце концов разбивают в пух и прах слова «благотворительность» и «мусульманское», и остается для них только одно слово — «общество» «. Однако, вопреки ожиданиям старометодистов, ходатайство Ш. Шагиахметова удовлетворено не было. Как показало дознание, в деятельности вышеупомянутых учреждений ничего противоправительственного не было.

Подобным является и прошение на имя оренбургского губернатора от 20 мая 1910 г., подписанное 500 мусульманами г. Троицка. В нем говорилось, что «подрастающее поколение, обучающееся и воспитывающееся по книгам с надписью „Ысул джадид“ (Новый метод. — Авт.), стало относиться с неуважением к святым заветам старины, обычаям и обрядам, к старикам, откуда один шаг до неповиновения властям». Корень зла просители усматривали «в новом методе и новых предметах преподавания в мектебах и медресе». Все содержание прошения сводилось к следующему требованию: «Покорнейше просим изъять из обращения новые учебники и устранить от преподавания в татарских школах учителей с новым направлением, а также поручить проверить степень их благонадежности и правильность направления их воспитания» .

15 ноября 1913 г. Ш. Шагиахметов вновь обратился с прошением. На этот раз он выступил от имени некоей группы. Содержание текста документа касается обучения по новому методу: «Мы, группа по мусульманским делам и последователи Мухаммеда, недовольны наукой (новым методом. — Авт.). Мы не согласны с учением, которое идет против Корана, против учения пророка Мухаммеда и нашего государя императора». Группа прямо заявляет, что не станет учиться и обучать по новому методу, а «муллы, которые не будут обучать предметам религии, не должны исполнять должность имама» .

Наряду с такими прошениями, идеи старометодистов нашли отражение и в протоколах допросов полиции с целью выявления политически неблагонадежных лиц. Например, в протоколе допроса от 11 мая 1911 г. крестьянина д. Верхний Шеленгур Зюринской волости Мамадышского уезда Б. Музафарова сообщались имена новометодистов и школы, которыми они заведовали. Среди них указной мулла д. Сосновый Мыс Кабак-Куперской волости Н. Камалютдинов и его свояк М. Бигиев, который, по словам Б. Музафарова, разъезжал «по уездам с целью подстрекательства мулл». К указанным лицам крестьянин присоединил имена следующих мулл: Г. Гайнанов (д. Средний Шеленгур Зюринской волости); К. Ахматханов (д. Верхний Сунь); М.-Г. Аитов (д. Нижний Ослан); С. Гайметдинов (д. Билятлей) и В. Ибрагимов (д. Шандер). Все эти лица «стараются мало-помалу посвятить в свое дело своих прихожан, собирают на свои преступные цели деньги в мечетях. А по новому методу ведут обучение давно, лет 20−25». В другом допросе, проведенном 23 июня 1911 г. с привлечением муллы д. Нижний Шандер Зюринской волости Мамадышского уезда М. Хабибрахманова, к этим фамилиям добавляются еще несколько: Л. Камалютдинов (д. Сосновый Мыс), А. Тазетдинов (д. Качемир), М. Музафаров (д. Псяк) и Ш. Хайруллин (д. Тогуз).

По словам М. Хабибрахманова, эти новометодисты получили учебники «бесплатно от казанского купца Садыка Галикеева, причем многим из этих мулл книги доставлялись на дом крестьянином дер. Псяк Мубаракшей Ахметовым, который сильно симпатизирует новому учению». Отношение самого М. Хабибрахманова к новому методу отрицательное, потому что «легко обучившись грамоте, народ прозреет. Татары заживут совсем другой жизнью, у них будут свои чиновники, законы и новые порядки. А все это приведет к тому, что татары отделятся от русского государства». В конце допроса М. Хабибрахманов указал на муллу д. Большие Ибраши Елабужского уезда Ш. Фаизова, который разъезжал по деревням Мамадышского уезда и ратовал за то, «чтобы муллы обучали детей своих прихожан по новой форме» .Таким образом, новометодная школа натолкнулась на жесткое сопротивление со стороны духовенства. Видный национальный общественный деятель казанский купец С. Галикеев, который был тесно связан со знаменитым ишаном г. Троицка З. Расулевым, в 1898 г. писал: «В Казанском уезде есть такие места, где, если будешь обучать по новому методу, муллы и баи скажут, что ты русский и уверят в этом народ» .

Как и их идейные противники старометодисты, джадидисты выступали с заявлениями и обращениями в разных периодических изданиях. Так, прочитав в газете «Бђян ђль-хак» (Разьяснение истины) (1908. — № 237) и журнале «Дин вђмђгыйшђт» (1908. — № 4) клевету по поводу новометодного обучения, группа троицких мулл в составе З. Расулева, А.-Х. Рахманкулова, М.-З. Бикматова и А. Мухамеджанова обратилась 23 февраля 1908 г. с письмом в Оренбургское магометанское духовное собрание с целью объяснения «истинного положения вещей»: «Мы с 1893 года и до сего времени продолжаем обучать учеников мектеба по звуковому методу. Мы одобрили такой вид обучения шакирдов после того, как сами убедились после экзаменов в настоящей его пользе. Так как звуковой метод обучения не противоречит мусульманским законам, мы и впредь будем продолжать это дело». Далее авторы призвали вводить новые порядки в школьную систему образования, смело прокладывать дорогу новшествам.

А вот как суммировал взгляды кадимистов в сфере школьного образования видный общественный и политический деятель Ю. Акчура: «1. Мусульмане никогда не должны быть европеизированы. Они должны сохранить тот образ жизни, который вели их отцы. В своих школах они должны учить старые дисциплины в соответствии со старой системой. География, математика, история и знания о природе являются ненужными. Они не должны даже учиться на своем родном языке. Арабский язык достаточен для них. Не нужно обучать женщин в мектебах и медресе. Женщин нужно обучать вещам, связанным с религией, и как им молиться еще в детском возрасте. Они выучат все остальное, что им нужно, от своих мужей после замужества. Изучение русского языка абсолютно не рекомендуется, и обучение в русских школах является величайшим грехом» .

В истории нового метода было немало случаев, когда учебное заведение нового типа открывалось по инициативе джадидистского духовенства. Так начали свою жизнь казанские медресе «Марджани», Азимовское, «Усмания», «Мухаммадия», медресе «Иж-Буби» Вятской губернии, «Хусейния» Оренбурга, медресе в д. Тюнтерь Вятской губернии.

Верная служба старометодного духовенства царизму во многом объяснялась материальной заинтересованностью имамов. Жизнь приходов, дело обучения в мектебах и медресе находились полностью в их руках. Они опасались потери своего влияния и источников доходов в случае победы новометодистов.

Мощным союзником кадимистов стало правительство. Государственная политика в области просвещения, хотя и претерпевшая определенные изменения в пореформенный период, в своих базовых чертах вплоть до 1917 г. оставалась имперской, шовинистической. Суть ее достаточно точно передает решение VII дворянского съезда (1911 г.): «Правительственная школа не может иметь инородческого характера, в ней должен, без каких-либо уступок, господствовать государственный язык. Обучение должно вестись на русском языке». Наличие союза между кадимистами и царскими властями в борьбе с джадидистами отмечал в 1913 г. и Министр внутренних дел Н. В. Маклаков. «Движение в пользу новометодных школ, — писал он, — встретило противодействие в лице консервативных представителей мусульманского духовенства. Будучи движимы побуждениями чисто религиозными, такие лица, в сущности, сами того не сознавая, являлись союзниками властей в борьбе с нежелательной, с государственной точки зрения, национализацией мусульманской школы». Далее Н. В. Маклаков требовал от местной администрации поддержать кадимистов в стремлении воспрепятствовать развитию светского образования у мусульман.

Контроль над старометодными школами не только не ослабевал, а напротив — все более усиливался.

В Казани в августе 1907 г. проходил съезд директоров народных училищ и начальников учительских школ Казанского учебного округа по вопросам начального образования. Среди прочих значился вопрос о том, какое направление новометодисты придадут мектебам и медресе, имевшим ранее чисто конфессиональный характер. По этому поводу докладчик Н. А. Спасский говорил: «Новаторы-татары желают изъять медресе и мектебы из ведения своего духовенства и сделать их земскими, привлекая денежные средства земств для расширения мусульманского школьного дела. Казанское и Тетюшское земства уже весьма хорошо отнеслись к этому и выразили готовность удовлетворить желание татар. Эти новаторы возбуждали также… подавать прошения об отпуске земских сумм на татарские национальные школы». И далее: «Хорошо еще, что муллы настроены враждебно против нового течения в школьном деле. Мы отлично уживались с татарами при старых порядках, новые же порядки порождают взаимный антагонизм. Все эти новшества для русского дела вредны». Характеризуя шакирдов, Н. А. Спасский говорил: «Прежние шакирды посещали мечети и все-таки были настроены мирно, а шакирды нового направления, надевая европейский костюм, мечетей не посещают, ко всем обрядам веры своей относятся более чем индифферентно, зато к нам относятся враждебно» .

" Была пущена легенда, что правительство посягает на чистоту мусульманской религии, масса была взбудоражена, и жандармерии пришлось столкнуться с бурным народным движением, которое волной прокатилось по всему мусульманскому населению нашего востока, преимущественно в пределах Оренбургского учебного округа, — отмечал другой докладчик А. Н. Деревицкий. — Такими-то приемами передовые прогрессивные деятели среди татар хотят провести новые, притом несомненно враждебные для русской государственности, начала, опираясь на невежество масс". Он полагал, что татарская школа нового типа преследует цель объединения различных народностей, исповедующих ислам, на почве языка.

Еще одно направление, на которое обращало внимание царское правительство, — это выезд новометодистов в области Средней Азии для работы с киргизским (казахским) населением. Документы Государственного архива Оренбургской области свидетельствуют, что в Сырдарьинскую и другие области Туркестанского края в течение нескольких лет на летнее каникулярное время выезжали молодые татары-мударрисы и открывали летучие юрты-школы для местных киргизских детей. Обучение здесь велось без какого-либо разрешения по звуковому методу — и далеко не в интересах русской государственности. Даже большая плата за обучение (100 рублей за лето) не отпугивала детей, и пришлые учителя набирали в свои школы значительное число молодых киргизов и даже учеников русско-туземного училища. На зиму некоторые местные киргизы отправлялись в Уфу, где учились в медресе «Галия». Самым тревожным правительству виделось то, что приезжие учителя внушали киргизам, что русские школы для них излишни, так как русскому языку можно научиться у мударрисов с помощью татарских учебников-самоучителей, а другие предметы могли преподаваться только на татарском языке. Среди киргизов распространялись также брошюры «вредного направления» на киргизском языке, отпечатанные в Уфе в типографиях товарищества «Каримов-Хусаинов и Ко», «Восточная печать» и в Казани в типографии братьев Каримовых.

Таким образом, по мере усиления новометодного движения возрастало и противодействие кадимистов, местных властей и правительства. Борьба между ними захватывала все сферы общественной жизни, кроме собственно образования.

4. Роль джадидов в Бухарской революции 1920 г

Восстание в Бухаре против монарха, имело большую роль зарождающегося в те году СССР, однако этот переворот был тесно связано не только с новмы в то время марксиским учением, но и с джадидами.

События октября 1917 года в России могли привести к глобальным социальным и экономическим изменениям и нанести ощутимый урон всем субъектам МО.

В 20-е годы XX в. велись активные переговоры Великобритании с бухарским эмиратом Сейид Алим-ханом о взаимопомощи и признании независимости Бухары и Хивы. Известно, что 2 сентября 1920 г. в Бухаре произошел антимонархический переворот, проведенный при содействии частей Красной Армии, в советской исторической литературе неверно именуемой Бухарской революцией.

В новое истолковании истории в суверенных центральноазиатских республиках, когда Россия из старшего брата и друга превратилась в оккупанта и угнетателя, вписывается и повествование о насильственном сокрушении Бухарского эмирата.

В современной России сейчас на переднем плане находятся иные, свои вопросы и проблемы. События «бухарской революции» оказали огромное влияние на ход дальнейшей истории Бухары и региона в целом. Молодая советская Россия, опасаясь новой войны с Англией, стремится на мирное улаживание отношений с Бухарой после неудачной попытки председателя Туркестанского СНК Ф. И. Колесова в марте 1918 года насильственно советизировать Бухару. «Партия войны», возглавляемая М. В. Фрунзе, выступает за активную советизацию Бухары. Бухара тяготеет контрреволюции, представляет большую опасность в тылу советской России и свержения Бухарского деспотезма приблизит революцию в Индии. Российские политики в Средней Азии подготавливают выступления против эмира. Москва, за исключением И. В. Сталина и отчасти Л. Д. Троцкого, выступает против, считая, что это может повредить революции на Востоке. Россия разрешила выступление против эмирской Бухары в лишь в случае наличия там популярного бухарского революционного центра. Такой «центр» нашелся в лице находящихся в Туркестанском изгнании лидеров младобухарцев и бухарских коммунистов. Завоевание Бухары произошло под видом оказания помощи народному восстанию. Народ Бухары не был готов к восстанию. Но решение об операции принимали не только российские, но и видные бухарские деятели. Например, Мухитдин Мансуров-бухарский купец-миллионер, один из лидеров джадидизма в Бухаре, бежавший из эмирата, убеждал туркестанское советское руководство в необходимости такого выступления. Он принял в нем активное участие, но являлся сторонником установления буржуазной республики.

Заключение

Детально рассмотрев и изучив понятие джадизма, можно сделать ряд выводов. Во первых нельзя не заметить существенные улучшение, вносимые реформами джадистов, которые связаны с критикой религиозного фанатизма, заменой устаревших религиозных школ национальными светскими, развитие науки и культуры, издание газет на родном языке, открытие культурно-просветительских учреждений, способствующие демократизации общества. Во вторых, на мой взгляд — это явление не, что иное как вид информационной войны, которое в дальнейшем выливается в стачке против кадизма, т. е. правительства.

В виду отсутствие научных достижений нынешнего времени (телевидение, интернет), управление сознанием масс, реализуется за счёт новых, светских школ, которые в свою очередь не зависимы от государства, так как финансируются земством. Пронаблюдать, как это работает очень легко на простом примере. Однажды, была пущена легенда, что правительство посягает на чистоту мусульманской религии, масса была взбудоражена, и произошёл военный конфликт. Так же не последняя роль была сыграна и в «Бухарском восстании», где представители джадизма, стремительно склонили чашу весов в становлении нового режима власти.

Из всего выше сказано, наблюдается простой вывод, что джадизм это просто инструмент, когда-то истребивший религиозный фанатизм, тем самым впоследствии позволивший свергнуть консерваторский строй общества.

Насколько это хорошо или плохо сложно судить. Ведь несмотря на то, что было дан глоток дыхания науке, тем не менее, при революционных восстаниях погибло множество невинных людей. Все эти бесчисленные жертвы утрата не что иного, как нашей культуры, ведь было истреблено множество искусных ремесленников, земледельцев, языковедов и прочих, которые не смогли передать свои знания следующему поколению. В итоге всё это приводит к самоуничтожению государства с точки зрения культурного начала, а ведь на первый взгляд кажется, что люди идут на столкновение за благие идеи, которые должны улучшить жизнь.

Теперь разобравшись в принципах введения информационной войны, когда под видом благих идей идёт разрушение корня любого государства, то есть культуры, мы можем сделать выводы для того что бы в дальнейшем избежать такой катастрофы.