Внешнеэкономические отношения России со странами Латинской Америки на примере Венесуэлы

В последние несколько лет в российских СМИ все чаще обсуждается тема «возвращения России в Латинскую Америку». Президент и глава Правительства то и дело норовят навестить ту или иную латиноамериканскую страну, а то и вовсе осуществить единовременное турне по нескольким государствам региона сразу. Не затягивают с ответными визитами и лидеры латиноамериканских государств — Чили, Аргентины, Бразилии, Боливии, Никарагуа, Венесуэлы. В частности, начиная с 2001 г. президент Венесуэлы Уго Чавес посетил Россию девять раз.

Что за взаимное притяжение образовалось между Россией и странами Южноамериканского региона в начале XXI века? Что ищут лидеры РФ на далекой латиноамериканской земле и насколько плодотворными или неплодотворными окажутся ее поиски?

По заявлению президента России Дмитрия Медведева, сделанному во время турне по латиноамериканским странам осенью 2008 года, в Латинской Америке «живут наши друзья, близкие нам люди», с которыми нужно «развивать самое тесное сотрудничество». И действительно, укрепление позиций России в мирохозяйственных связях может способствовать повышению устойчивости всей мировой экономики, значительный сегмент которой составляют страны, формирующие разнообразные региональные торгово-политические и экономические союзы и объединения.

Выбор темы, связанной с исследованием внешнеэкономической политики России в южноамериканском регионе не является случайным. За первое десятилетие XXI века континент, прозванный в прошлом «пылающим» в виду огромного числа революций, которыми он был охвачен ранее, доказал свою экономическую жизнеспособность и право претендовать на звание Новых Индустриальных Стран. Возрождающаяся Южная Америка превращается в еще один полюс международной политики при активном участии Венесуэлы. Возможно, союз России с такими государствами способен укрепить ее позиции на мировой сцене, вернуть мощь и авторитет времен СССР.

Актуальность темы

заключается в том, что в последнее время внешнеэкономические связи России со странами Латинской Америки и Карибского бассейна (ЛАКБ), в особенности с Венесуэлой, заметно активизировались. Сближение двух стран привлекает как отечественных, так и зарубежных специалистов, встречи лидеров освещаются всеми СМИ (например, во время визита Владимира Путина в Каракас в апреле 2010 г. на всех государственных телеканалах Венесуэла шла прямая трансляция встречи). Однако мало кто может дать точную информацию относительно внешнеторговых связей двух стран и оценить обоснованность ярких заявлений, которые звучат из уст латиноамериканских и российских лидеров.

Таким образом, целью дипломной работы является выявление сущности и перспектив внешнеторговых и политических связей между Россией и Латинской Америкой через призму российско-венесуэльских отношений. Реализация поставленной цели обусловила необходимость решения ряда задач.

1. Изучение современного экономического и политического состояния латиноамериканских стран.

2. Оценка и перспективы внешнеторгового взаимодействия России и Латинской Америки.

3. Оценка роли и места Венесуэлы в современной мировой экономике.

4. Анализ современного внешнеторгового сотрудничества России и Венесуэлы, рассмотрение всех позитивных и вероятных негативных аспектов экономического и политического сотрудничества двух стран.

5. Подведение итогов анализа и выводы относительно обоснованности и перспектив проникновения России на Латиноамериканский континент.

Предметом исследования выступает экономическое сотрудничество между странами и его перспективы, объектом — внешнеэкономические и политические процессы, происходящие в странах Латинской Америки, их влияние на взаимоотношения с Россией и другими государствами, а также заключенные между сторонами внешнеэкономические соглашения и договоры.

Степень разработанности данной темы в настоящий момент невысока. В силу того, что возрождение российско-латиноамериканского сотрудничество началось относительно недавно, проблема внешнеэкономических связей России и южноамериканских стран, в частности, российско-венесуэльских отношений, затрагивается современными экономистами достаточно редко. Ведущие отечественные экономические журналы ВНИКИ (Всероссийский научно-исследовательский конъюнктурный институт) почти не уделяют внимания латиноамериканскому региону, упоминая о нем лишь в общих чертах в мировом контексте. Однако, благодаря трудам латиноамериканистов, картина происходящих в регионе процессов и их влияние на отношения с другими государствами вырисовывается сполна. Так, весьма обстоятельны работы ведущих латиноамериканистов России Э. С. Дабагяна, В. М. Давыдова, З. И. Романовой, К. А. Хачатурова, Л. С. Окуневой, И. К. Шереметьева, О. А. Жирнова, Н. Парфентьевой, П. П. Яковлева, а также зарубежных исследователей Т. Петкофф, Р. Френч-Дэвис, К. А. Мора. Проблемой взаимоотношений Венесуэлы и России неоднократно затрагивались Центром стратегических и международных исследований (CSIS), зарубежными СМИ («The Washington Times», «El Meridiano», «El Universal»). Стоит отметить российские журналы «Латинская Америка» и «Iberoamerica» общий тираж которых насчитывает лишь около 1000 экземпляров, но опубликованные в них статьи представляют огромную ценность для всех заинтересованных далеким континентом.

Информационно-эмпирическая база исследования формировалась на основе официальных данных Федеральной службы государственной статистики (Росстата), Министерства иностранных дел РФ, Министерства экономического развития Венесуэлы, Банков Венесуэлы, статистических ежегодников и сборников, материалов монографических исследований, информационно-аналитических интернет-порталов.

1. «Левый» феномен в экономике современной Латинской Америки

1.1 Социально-экономические предпосылки «левого поворота»

К сенсационным событиям последнего времени, получившим довольно широкий резонанс в общественно-политических и научных кругах различных регионов мира (включая Россию), относится так называемый «левый поворот» в Латинской Америке — «восстание» низов латиноамериканского общества против сложившегося здесь порядка вещей и приход к власти новых режимов, в той или иной мере отразивших его настроения и требования. Сегодня в четырнадцати странах региона у власти находятся политики «левой» ориентации Окунева Л., «Левый поворот» и демократия в Латинской Америке // Международные процессы. — том 7, № 1(19), 2009 (электронная версия) http://www.intertrends.ru/nineteenth/005.htm (01.02.11.). Чем вызваны к жизни эти неординарные события и кто их участники? Случайно ли почти синхронное «полевение» политических режимов в целом ряде латиноамериканских стран или оно закономерно? А главное, как может сказаться «левый поворот» на взаимоотношениях латиноамериканских стран с Россией?

Говоря о причинах, породивших этот феномен, следует отметить единство мнений исследователей-латиноамериканистов, которые связывают нынешний «сдвиг влево» с крайней непопулярностью неолиберализма и непринятием его социальных последствий в виде роста неравенства, безработицы, маргинализации и исключения обширных социальных слоев из процесса модернизации.

После Второй мировой войны этот континент стал ареной борьбы различных альтернатив — прежде всего революционной (радикальной), с одной стороны, и реформистской — с другой. Их крупнейшее столкновение произошло в конце 1950;х годов, когда охваченный глубоким структурным кризисом континент вступил в длительную полосу борьбы народов против диктатур, местных олигархий и иностранного капитала. Первым серьезным проявлением альтернативности стало развитие двух стран — Кубы с ее радикальной революцией, в ходе развития приобретшей социалистический характер, и Венесуэлы, избравшей траекторию, противоположную кубинской: формирование основанной на паритете двух партий системы «представительной демократии», просуществовавшей три с половиной десятилетия. Однако главных причин отсталости, слаборазвитости, пропасти, разделявшей «первый» и «третий» мир, устранить не удалось. Сохранилась потребность в борьбе за социально-экономические реформы в интересах большинства. В этих обстоятельствах уже в конце 1960;х годов на первый план вновь вышел вопрос о том, какие варианты преобразований наиболее востребованы обществом.

В 1970 г. Чилийская революция с ее попыткой (поначалу удачной) привести к власти левые силы конституционным, демократическим путем, в конце концов, провалилась. Трехлетие Народного единства с его драматическими перипетиями борьбы, немалыми ошибками внутри самого лагеря левых окончилось поражением — и это была не просто неудача, а стратегическое поражение левых сил. В Бразилии, Чили, Уругвае, Аргентине, Боливии, Парагвае, ряде стран Центральной Америки восторжествовали военные диктатуры, демократические правительства можно было пересчитать по пальцам. Тогда казалось, что левая альтернатива полностью исчерпала себя, что она не может более привлечь на свою сторону жизнеспособные силы общества и должна уступить дорогу иным парадигмам развития. Латинская Америка стала пробовать вписаться в новые мировые реалии, в глобализованный мир с его новыми правилами игры «Левый поворот» в Латинской Америке, аналитический обзор под редакцией Жирнова О. А., Шереметьева И. К., РАН, Институт Научной Информации по общественным Наукам. Москва. 2008; с. 4.

Взоры политиков обратились к неолиберализму, идеология и практика которого с 70-х годов начали свое шествие по странам мира. «Испытательным полигоном» неолиберальной экономической модели стало государство Чили. В результате переворота, учиненного генералом А. Пиночетом 11 сентября 1973 г., которого поддержала местная бизнес-элита, американские корпорации, ЦРУ, госсекретарь США Г. Киссинджер, были жестоко подавлены все общественные движения и политические организации левого толка, были уничтожены все формы самоорганизации населении (например, общественные медицинские центры в бедных районах). Рынок труда был «освобожден» от влияния законодательных и институциональных организаций (профсоюзов). Неолиберальные реформы начались в 1975 г., после того как сторонник кейнсианства генерал Густаво Ли, соперник А. Пиночета в борьбе за власть, вышел из борьбы и в правительство была введена группа экономистов-неолибералов Там же, с. 8. Работая с МВФ, эти экономисты реструктурировали экономику страны в соответствии с собственными теориями. Были вновь приватизированы государственные активы, система социального обеспечения, природные ресурсы открыты для частной и нерегулируемой разработки, введены стимулы для прямых иностранных инвестиций и свободная торговля.

Однако оживление экономики Чили — повышение темпов роста, накопление капитала, рост рентабельности иностранных инвестиций — оказалось недолговечным. Все рухнуло в 1982 г. во время глобального долгового кризиса, разразившегося в Латинской Америке. ВВП Чили, являвшейся после 1975 г. примером «чистого» неолиберализма, сократился почти на 14%, а уровень безработицы взлетел за год до 20% Там же, с. 9.

Нечто подобное произошло с Мексикой, объявившей в 1982 г. дефолт, что и послужило причиной возникновения глобального долгового кризиса. США, вкупе с МВФ и Всемирным банком, «вытаскивая» Мексику из сложной ситуации, вынудили ее согласиться на проведение широких неолиберальных реформ: приватизацию, реорганизацию финансовой системы, открытие внутренних рынков для иностранного капитала, снижение тарифов, формирование более гибкого рынка труда. Результаты реформ были крайне болезненными. С 1983 по 1988 г. национальный доход Мексики на душу населения падал на 5% в год; величина реальных зарплат рабочих сокращалась на 40−50%. Рост инфляции, который в 60-х составлял 3−4% в год, превысил 15% после 1976 г. и в течение нескольких лет составил свыше 100%. В то же время из-за фискальных проблем правительства и перестройки экономической модели страны, государственные расходы на общественные нужды сокращались.

На тот момент положение во всей Латинской Америке было катастрофическим. Страны региона утратили динамичность экономического роста. За 1982;1984 гг. (период спада производства в мировой экономике) ВВП Латинской Америки практически не вырос ввиду падения производства в 10 из 19 ведущих латиноамериканских стран, а в 1985;1990 гг. его рост не превысил 2%. Денежно-кредитная сфера во многих странах была разрушена гиперинфляцией: уже в 1982;1984 гг. ежегодный рост цен составлял от 100 до 1000%, а во второй половине 80-х годов в Аргентине, Боливии, Бразилии, Никарагуа и Перу — от 856 до 8526% при весьма высоких темпах роста в Мексике (72%) и Уругвае (83%). Деградировали рынки рабочей силы в городах. В середине десятилетия в девяти странах региона открытая безработица превышала 10% экономически активного населения, причем в Чили — 17,2%, Панаме — 15,6, в Венесуэле — 14,3, в Колумбии — 13,9%. За восемь лет внешний долг стран региона удвоился и в 1990 г. достиг 443,1 млрд. долларов. Совокупный приток иностранного капитала в депрессивную экономику составил всего 97,2 млрд. долларов, а вывоз прибылей и процентов — 314,1 млрд. долларов Там же, с. 7.

Основной массив латиноамериканских стран приступил к осуществлению неолиберальных реформ после появления на свет так называемого «Вашингтонского консенсуса», сформулированного в 1989 г. сотрудником Института международной экономики Дж. Вильямсоном. Документ, получивший поддержку МВФ и Всемирного банка (ВБ), предусматривал отказ от государственного вмешательства в экономику, проведение приватизации госпредприятий в экономике и кредитно-банковской сфере, либерализацию внешней торговли, инвестиционных режимов в отношении иностранных компаний, свертывание социальных программ и прекращение субсидирования национальных предприятий в целях оздоровления государственных финансов и борьбы с инфляцией. Процесс охватил все страны региона, все сферы экономической, социальной и идейно-психологической жизни.

На первых порах реформы дали положительные результаты:

— объемы экспорта выросли существенным образом и увеличивались ежегодно (в реальных ценах) в период 1990;2005 гг. на 7,9%, превысив темпы роста мирового экспорта;

— среднегодовые темпы роста экономики региона в первой половине 90-х годов повысились до 3,4%, в ряде стран удалось, впервые за многие годы, добиться бюджетного профицита;

— оживилось промышленное производство, приостановился рост безработицы;

— удалось подавить процессы гиперинфляции предыдущего десятилетия — региональный показатель уровня инфляции стал колебаться в пределах 7−9% «Левый поворот» в Латинской Америке, аналитический обзор под редакцией Жирнова О. А., Шереметьева И. К., РАН, Институт Научной Информации по общественным Наукам. Москва. 2008, с. 10.

Но так было лишь на первых порах действия новой экономической модели, когда в страны региона хлынул мощный поток иностранных инвестиций, стимулируемый внешней открытостью национальных рынков, снятием прежних ограничений на доступ иностранных компаний в ключевые отрасли хозяйства и массовой распродажей активов крупных государственных предприятий в различных отраслях хозяйства, включая кредитно-банковскую сферу.

В конечном счете, в пореформенные 90-е годы странам Латинской Америки так и не удалось выйти на траекторию устойчивого экономического роста. Не удалось уменьшить долю экспортных товаров с низкой добавленной стоимостью. Хотя сам по себе экспортный бум явился позитивным фактором, он не трансформировался в импульс для развития экономики в целом. Во многих случаях процессы обвальной и неизбирательной либерализации внешней торговли негативно сказались на местном производстве конкурентоспособных товаров, следствием чего явилось существенное расширение импорта. В итоге первоначально достигнутый актив торгового баланса стал все более сокращаться. Мало чего удалось сделать и по части диверсификации «экспортной корзины» стран Латинской Америки за счет товаров с высокой добавленной стоимостью. Несмотря на некоторые подвижки в этой области, регион продолжает преимущественно экспортировать товары сырьевой группы с низкой степенью их переработки, спрос и цены на которые на внешних рынках постоянно колеблются в зависимости от мировой экономической конъюнктуры. Ошибкой было и то, что в бюджетной политике не было уделено должного внимания модернизации производства и развитию социальной сферы.

За десятилетие регион пережил два серьезных спада: мексиканско-аргентинский в 1995 г., когда региональный прирост ВВП составил только 1,1%, и южноамериканский в 1999 г., когда темп роста был близок к нулевой отметке. Второй спад, спровоцированный кризисами на внешних фондовых рынках (так называемым «азиатским финансовым цунами»), оказался самым глубоким за все десятилетие. В девяти странах, включая Аргентину, Венесуэлу и даже благополучную Чили, наблюдалось сокращение ВВП, а в Бразилии и еще в трех странах прирост не превышал отметки в 1%. В последующие годы прерывистый экономический рост сменился продолжительной рецессией, низшая точка которой пришлась на 2002 год (-0,8%) Там же, с. 11. В результате с 1990 г. ежегодные темпы роста едва достигали 2,7%, а в пересчете на душу населения лишь 1% т. е. были ниже среднемирового уровня (1,25), и североамериканского в особенности (1,85). Ясно, что для обеспечения ускоренного и устойчивого роста необходимо было вкладывать гораздо больше. И вот как выглядит картина роста ВВП в отдельных странах Латинской Америки и в регионе в целом, представленная чилийским исследователем Р. Френч-Дэвисом Там же, с. 14.

Таблица 1.1 — Среднегодовые темпы роста ВВП в отдельных странах Латинской Америки и в регионе в целом в 1971;2005 гг. (в %)

В пояснении к приведенной таблице Р. Френч-Дэвис отмечает, что весьма часто высокие, но нестабильные темпы роста вводят наблюдателей в заблуждение, так как подчас в их основе лежат процессы восстановления экономической активности, а не реального увеличения производства. Так это и было в Чили (1985;1989), Аргентине (1992;1994, 1997) и в большинстве других стран Латинской Америки (в 2004;2006 гг. после спада 1998;2003 гг.). Безусловно, важно добиться экономического роста после его спада, но не менее важно закрепить этот первый успех посредством инвестиций в производственные фонды и тем самым обеспечить высокий и устойчивый рост всей экономики.

Кроме того, одним из экономических результатов перехода к модели открытой рыночной экономики и снятия барьеров на доступ иностранного капитала явилось массированное вторжение во многие отрасли хозяйства стран региона транснациональных корпораций и банков (ТНК и ТНБ). Результатами явились: оттеснение частного национального капитала на второй план, ограничение его возможностей самостоятельного развития в условиях ухода государства из экономики и ослабления его регулирующих функций; «размывание» национального экономического суверенитета и переход контроля над природными ресурсами и их использованием в руки ТНК (нефтегазовая, горнодобывающая промышленность и смежные отрасли); усиление финансового ограбления латиноамериканских стран посредством вывоза прибылей и других доходов от прямых и портфельных инвестиций иностранных компаний; повышение уровня уязвимости экономик латиноамериканских стран от внешних финансовых потрясений и перепадов конъюнктуры в ведущих индустриальных государствах. Кроме того, приватизация производства привела к тому, что доступ к социальному обеспечению стал зависеть от размера дохода. Все это усилило социальное неравенство, этническую разобщенность и сегрегацию во многих обществах.

Подтверждением тому служит «коэффициент (индекс) Джини», отражающий степень неравенства в распределении доходов различных стран, дающий представление об имущественном расслоении общества. Значения этого индекса изменяются в пределах от 0 до 100. Чем числовое значение ближе к нулю, тем, условно говоря, общество благополучнее, тем меньше контрасты в жизненном уровне и распределении доходов различных его слоев (таблица 1.2).

Таблица 1.2 — Сравнительные масштабы неравенства Там же, с. 19.

«Эталоном» благополучия в этом отношении можно считать Швецию, где значение индекса ближе всего к нулю — 0,25. В самом же низу по этому показателю находятся африканские страны, Намибия (70,7), Сьерра-Леоне (62,9), Центральноафриканская Республика (61,3), Свазиленд (60,9). Даже такие относительно развитые страны региона, как Мексика и Бразилия, не могут похвастаться успехами в области роста благополучия основной массы своего многомиллионного населения, поскольку таких успехов просто нет «Левый поворот» в Латинской Америке, аналитический обзор под редакцией Жирнова О. А., Шереметьева И. К., РАН, Институт Научной Информации по общественным Наукам. Москва. 2008, с. 20.

По мере истощения ресурсов роста при неолиберальной модели, возникновения сбоев в работе ее механизма, накопления «социального долга» и исчерпания надежд на улучшение условий жизни усиливается критика пороков «свободного рынка», протестное движение начинает набирать силу. В январе 1994 г., еще на гребне успехов неолиберальной модели, появляется манифест Мексиканской Сапатистской Армии национального освобождения, возвестивший о рождении нового левого движения. В 1996;1997 гг. разрабатывается «Консенсус Буэнос-Айреса» (Consenso de Buenos Aires), документ, подписанный деятелями левоцентристского толка, в основе которого лежит констатация кризиса неолиберализма. Первым подлинно массовым выступлением против неолиберальной практики, получившим национальный и региональный резонанс, стали походы сельских трудящихся Бразилии на столицу страны весной 1997 г.

Именно политическое пробуждение и рост политической активности социального конгломерата глубинных низов и стали главной особенностью и главным рычагом очередного «левого поворота» в Латинской Америке Там же, с. 23. Возрождению, подъему и успехам левого движения здесь способствовали не только социально-экономические, но и радикальные перемены в международной политической обстановке. Имеются в виду окончание «холодной войны», распад Советского Союза и исчезновение мировой социалистической системы. Крушение Советского Союза «помогло» латиноамериканским левым освободиться от своего геополитического клейма, Вашингтон больше не мог обвинять какое-либо левоцентристское правительство в том, что оно является «советским плацдармом» в регионе.

Поскольку «левый дрейф» не имеет единой ориентации, не могут быть однозначными и его результаты. Идёт напряжённый поиск моделей развития. За прошедший десяток лет «левые» правительства ряда латиноамериканских стран добились определенных успехов. Согласно докладу Межамериканского банка развития, в регионе повысилась деловая активность на внутреннем рынке, связанная с переходом к стимулированию национальных производителей, улучшилась конъюнктура сбыта товаров, а темпы роста ВВП в среднем по региону превышали 5%. За последние 5−6 лет количество бедных на континенте уменьшилось на 40 млн. человек, в то время как доля среднего класса увеличилась Шереметьев. И. К. Левый поворот в Латинской Америке глазами экономиста / / Латинская Америка. — № 2, 2007. с. 4 — 11.

1.2 Такие разные «левые»

внешнеэкономический венесуэла левый поворот

Теперь нам предстоит разобраться в том, что собой представляют современные левые силы, пришедшие к власти в странах латиноамериканского региона. В том, что это «современные левые», смотрящие вперед, а не назад, сомнений не возникает. Современные левые прагматичны, четко осознают реалии современного мира, никто из них не отвергает рыночную экономику и рыночные механизмы. Другое дело, что они стремятся к балансу между рынком и социальной справедливостью и провозглашают «государственный интервенционизм», то есть возврат государства в экономику, своего рода «экономический национализм» Окунева Л., «Левый поворот» и демократия в Латинской Америке // Международные процессы. — том 7, № 1(19), 2009 (электронная версия) http://www.intertrends.ru/nineteenth/005.htm (01.02.11.). Все они отвергают фундаменталистский неолиберализм, сформулированный в документе «Вашингтонский консенсус» и ратуют за поиск альтернативной модели Дабагян Э. «Левый поворот» в Латинской Америке, 2009 (электронная версия) — http://pravo33.files.wordpress.com/2010/09/d18d-d0b4d0b0d0b1d0b0d0b3d18fd0bd-d0bbd0b5d0b2d18bd0b9-d0bfd0bed0b2d0bed180d0bed182-d0b2-d0bbd0b0d182d0b8d0bdd181d0bad0bed0b9-d0b0d0bc.pdf (14.04.11). Но между этими партиями и движениями имеются и принципиальные различия, не позволяющие относить их к единому типу. Это обстоятельство делает необходимым подразделить их, прибегая к биологической терминологии, на два подвида: радикалов и умеренных.

Водораздел между группами проходит по вектору отношения к государству, рынку, формам и методам осуществления социальных преобразований, к движущим силам этого процесса, пониманию демократии, а также к международной проблематике: оценке роли Соединенных Штатов, Международного валютного фонда, Общеамериканской зоны свободной торговли и нового мирового порядка. Принципиальные различия между радикалами и умеренными сводятся к следующему.

Радикалы убеждены в том, что все существующие в их странах и в мире проблемы можно решить одним махом, «кавалерийским» наскоком. Они отрицают закономерности общественного развития, игнорируют чужой опыт, не способны на компромиссы. Когда сталкиваются с трудностями, то, как правило, идут напролом. Радикалы склонны окрашивать всю предшествующую историю единым черным цветом, не различия оттенков и нюансов, сваливая «в одну кучу» диктаторские и демократические режимы. Для радикалов демократия — лишь средство для достижения целей. Превалирует принцип революционной целесообразности, ради которого не грех нарушать закон. Они вытесняют оппозицию на обочину политического поля, прибегая к административному ресурсу. Так, в Венесуэле глава государства посредством различного рода юридических манипуляций сумел включить первые 24 месяца правления в переходный период, добился отсчета своих полномочий с третьего года, а в декабре 2006 г. был избран на очередной срок.

В свою очередь, умеренные понимают, что претворять в жизнь свои планы надлежит постепенно, поэтапно, шаг за шагом, не нарушая порой хрупкого социального равновесия. Они понимают контрпродуктивность разрешения проблем одних слоев и групп за счет других, сталкиваясь с естественными препятствиями, маневрируют, пытаются найти оптимальный выход из складывающейся ситуации. Умеренные высоко ценят все позитивное, сделанное предшественниками, придерживаются принципа: преемственность и перемены. К примеру, экс-президент Бразилии Луис Инасиу (Лула) да Силва во многом продолжал курс своего предшественника, видного ученого Фернандо Энрике Кардозу и относился к нему с неизменным уважением. Правящий в Чили блок «Консертасьон» (Согласие) осуществил постепенный переход от авторитаризма к плюралистической демократии путем дозированных шагов, без резких движений, шаг за шагом демонтируя несущие конструкции диктаторского режима. Взяв власть в Бразилии, Аргентине и Уругвае, умеренные ничего не разрушали, лишь совершенствуют существующие институты, расширяя и углубляя демократическое пространство. Соответственно название этих стран осталось прежним, высшая законодательная власть не подверглась коренной реконструкции, верхние палаты не ликвидированы, продолжают избираться по прежним схемам.

Для политиков умеренного толка демократия — абсолютная ценность. Они неукоснительно придерживаются базового постулата разделения властей. Соответственно в тех странах, где они находятся у власти, нормально функционирует оппозиция. Деятели умеренного толка ратуют за «третий путь», пытаются найти равновесие между государством и рынком, не допуская перегибов ни в ту, ни другую сторону. Они стремятся использовать преимущества, казалось бы, несовместимых и антагонистических вариантов развития — социалистического и капиталистического. Их базовый принцип — не шарахаться из крайности в крайность, придерживаться серединной линии. В концентрированном виде сущность их подхода выражена в тезисе: «Неолиберальный лозунг — все в частные руки — оказался таким же неэффективным и обманчивым, как и социалистический — все в руки государства». А, к примеру, венесуэльский лидер Уго Чавес изобрел витиеватую формулировку своей модели, как средней между неолиберализмом и коммунизмом: «Столько государства, сколько необходимо, и столько рынка, сколько возможно». Кто-то считает, что подобная формулировка развязывает президенту руки и дает ему право вмешиваться в дела экономики, когда он того захочет. Идет наступление на крупный и средний капитал, усиливается воздействие государства на все сферы экономической жизни. Но, в конце концов, почему лидер одного государства не вправе регулировать экономику собственной страны, в то время как лидер другого считает абсолютно нормальным вмешиваться во внутренние дела и соседей, и не соседей (излюбленное занятие политиков США).

В отличие от радикалов, настроенных на конфронтацию, испортивших отношения с верхушкой бизнеса, католической церковью и средствами массовой информации, умеренные левые стремятся к достижению максимального консенсуса между различными политическими и социальными силами. Они неукоснительно соблюдают фундаментальный демократический принцип разделения властей, их равновесия, стремятся не допустить дисбаланса, в то время как радикалы норовят подчинить, прибрать к рукам законодательную, судебную и электоральную ветви. Наиболее ярким примером подобной модели опять же служит Венесуэла, где парламент фактически превратился в инстанцию, штампующую решения президента, взявшего на себя роль верховного арбитра. По большому счету на мировой политической арене лидеров с такими замашками можно отыскать в самых что ни на есть «демократических» странах мира. Вся разница лишь в том, что подобный авторитаризм Чавеса никак не зашифрован, он чересчур очевиден, резок, отчего реакция мирового сообщества на каждое слово, на каждый поступок венесуэльского главы не заставляет себя долго ждать.

Следует упомянуть и о различиях в подходах радикалов и умеренных к внешнеполитическим проблемам. Радикал Чавес и его единомышленники, к примеру, культивируют образ внешнего врага в лице Соединенных Штатов, пытающегося подорвать «революционный процесс». Его поддерживает и лидер Боливии Эво Моралес, заявивший, что его правительство превратится «в ночной кошмар для США». Несмотря на имеющиеся разногласия с администрацией Дж. Буша, умеренные не включают в свой политический лексикон подобных терминов, посещают Вашингтон, встречаются и ведут переговоры с нынешним хозяином Белого дома, не демонизируя его Дабагян Э. «Левый поворот» в Латинской Америке, 2009 (электронная версия) — http://pravo33.files.wordpress.com/2010/09/d18d-d0b4d0b0d0b1d0b0d0b3d18fd0bd-d0bbd0b5d0b2d18bd0b9-d0bfd0bed0b2d0bed180d0bed182-d0b2-d0bbd0b0d182d0b8d0bdd181d0bad0bed0b9-d0b0d0bc.pdf (14.04.11).

«Левые» режимы можно представить в виде двух «крайних» полюсов и «промежуточной группы». На одном полюсе — Венесуэла, Боливия, Эквадор как олицетворение радикальных режимов, на другом — Чили как воплощение социал-демократического режима европейского типа с не опротестовываемой рыночной экономикой, опорой на средний класс и отсутствием официального антиамериканизма. Между ними (естественно, с известной долей условности) располагаются Бразилия, Аргентина и Уругвай. По разным показателям к ним также можно отнести Коста-Рику, Панаму, Перу и Никарагуа. Стремясь — в разной степени — реформировать социальную сферу, в экономической области эти режимы проводят рыночную, фактически неолиберальную политику Окунева Л., «Левый поворот» и демократия в Латинской Америке // Международные процессы. — том 7, № 1(19), 2009 (электронная версия) http://www.intertrends.ru/nineteenth/005.htm (01.02.11.).

1.3 Международная жизнь «левой» Латинской Америки. Отношения с Россией

Происходящие в рамках электоральных процессов политические изменения, приведшие в ряде стран к смене внешнеполитических ориентиров, воздействуют на состояние межгосударственных отношений, приводят к перегруппировке сил и образованию новых политических блоков.

Основной массив государств региона, диверсифицируя внешние связи, стремится, прибегая к методам коалиционной дипломатии, укреплять суверенитет и отстаивать национальные интересы на многосторонней основе. Лишь правительство Колумбии, воюющее с левыми партизанами ФАРК (Революционные вооружённые силы Колумбии — исп. Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia), входит в круг стратегических союзников США. Пока еще сохраняют ориентацию на Вашингтон Мексика (участница североамериканского соглашения НАФТА) и страны Центральной Америки, за вычетом Никарагуа.

С сокращением влияния США уменьшается и значение Организации американских государств (ОАГ), продемонстрировавшей за последние годы малую эффективность при попытках урегулирования спорных проблем и разрешения кризисных ситуаций. Она ограничивается выполнением дежурных функций, констатируя возникающие вызовы демократическим институтам и стабильности, но не обладает действенными рычагами, способными обеспечить нормализацию межгосударственных отношений. Группа Рио и субрегиональные парламенты выполняют функцию хранителей международно-правовых традиций, служа неким камертоном при выработке общей позиции, но по большому счету не влияют на меняющуюся конфигурацию межлатиноамериканских отношений. Усложнение международной среды посредством таких структур, как Иберо-американское сообщество, саммиты Европейский союз (ЕС) — Латинская и Карибская Америка, ЕС — Андское сообщество наций, ЕС — МЕРКОСУР, ЕС — Центральная Америка, предоставило новые возможности для отстаивания интересов стран ЛКА. Вместе с тем, учитывая сохраняющуюся разобщенность региона, более развитые государства сегодня предпочитают двусторонний формат отношений с внерегиональными державами многостороннему. В контексте глобализации расширились возможности для диверсификации внешних связей за пределами континента Чумакова М. Л. Международная жизнь Латинской Америки сегодня // Латинская Америка. — № 11, 2008. с. 55. Знаковым событием стало появление на мировой экономической арене страны-гиганта Китая с его высокими темпами экономического роста, огромными потребностями в разнообразных природных ресурсах, которыми обладают страны латиноамериканского региона, и рынках сбыта промышленной продукции, а также, с возрастающими возможностями внешнего инвестирования Шереметьев. И. К. Левый поворот в Латинской Америке глазами экономиста / / Латинская Америка. — № 2, 2007. с. 11.

В начале XXI века Россия также устремила свой взор на латиноамериканские берега. Неоднократные посещения лидеров Российской Федерации Венесуэлы, Бразилии, Кубы, Аргентины и других стран региона, а также встречные визиты глав этих стран в Россию — прямое тому доказательство. Встает вопрос, связано ли это современное «вторжение» (как выражаются некоторые иностранные исследователи) с «левым дрейфом», насколько он выгоден России, и что она при этом может получить для себя?

«Открытие» Россией Латинской Америки в последние годы объяснялось тем обстоятельством, что позиции России и большинства латиноамериканских стран по наиболее актуальным вопросам мировой политики и международного права «близки или совпадают». Эта ставшая уже шаблонной фраза вошла в политический обиход не в последнюю очередь благодаря тому, что и Россия, и государства латиноамериканского региона рассматривают международное право в качестве естественной опоры многополюсного миропорядка. В основе сближения лежит общее правовое понимание таких проблем, как выстраивание многополярного мира, укрепление авторитета ООН, создание и поддержание региональных систем безопасности, борьба с международным терроризмом, «старыми» и «новыми» угрозами международному сотрудничеству, выработка недискриминационных условий международной торговли и многое другое.

Исторически сложившееся особое отношение латиноамериканцев к международному праву отвечает главным императивам нашей эпохи. Оно не позволило им одобрить агрессию США и НАТО в Югославии и бомбардировки Косова в 1999 году. Большинство государств региона отказались признать легитимность вторжения США и их союзников в Ирак. Особого внимания заслуживает интерпретация в Латинской Америке такой актуальной проблемы, как международный терроризм. Все страны этого региона придерживаются идеи необходимости построения многополярного мира и в своей практической политике пытаются претворять эту идею в жизнь Мартынов Б. Многополярный или многоцивилизационный мир? // Международные процессы. — 2009. Том 7. № 3(21). — http://www.intertrends.ru/twenty-first/014.htm (25.02.11.). Россия в известной степени имеет сегодня и политико-правовые, и политико-экономические основания для присутствия в Латинской Америке. Общие стратегические цели и интересы, общие парадигмы развития, общая незаинтересованность в однополярном мире — вот что сегодня закладывается в основу стратегического партнерства между Россией и странами этого обширного региона Парфентьева Н. Латинская Америка как фактор роста для России // http://www.win.ru/school/1021.phtml (25.02.11.).

Отвечая на вопрос о перспективах российско-латиноамериканских отношений, профессор Дипломатической академии МИД РФ И. Н. Панарин говорит: «Страны Латинской Америки, с моей точки зрения, именно в ХХI веке являются для России приоритетнейшим направлением развития отношений. Население и руководство этих стран очень позитивно относится к России. Кроме того, страны региона в последние годы испытывают трудности с развитием промышленности и нуждаются в технологиях, которые есть у России. На территории этих стран находится достаточное количество полезных ископаемых, в разработке которых могли бы участвовать и российские компании» ТОП Большая геополитика России и Латинская Америка // Информационно-аналитический портал Империя — http://www.imperiya.by/politics.html?id=5965 (25.02.11.). По словам директора Латиноамериканского департамента МИД России Ю. П. Корчагина латиноамериканский регион очень близок России и открывает перед обеими сторонами довольно радужные перспективы сотрудничества. Немаловажную роль здесь играет отсутствие исторических конфликтов и серьезных трений притом, что некоторые дипломатические отношения были установлены более ста лет назад Панарин И. Интервью с директором Латиноамериканского департамента МИД России Ю. П. Корчагиным // МИРОВАЯ ПОЛИТИКА: радио ГОЛОС РОССИИ. — № 90 (стенограмма) — http://www.panarin.com/comment/16 076/?sphrase_id=3108 (25.02.11.).

Концепция внешней политики РФ, которая была утверждена 12 июля 2008 г., чётко указывает на задачу последовательного укрепления всестороннего сотрудничества со странами Латинской Америки и Карибского бассейна (ЛАКБ), поощрение экспорта в регион российской наукоемкой промышленной продукции, осуществление совместных проектов в сфере энергетики, инфраструктуры, высоких технологий, в том числе в рамках планов, разрабатываемых в региональных интеграционных объединениях. Сейчас Россия поддерживает отношения со всеми 33 государствами этого региона. Со многими из них осуществляются взаимовыгодные проекты в области энергетики, высоких технологий, инфраструктуры. В 2000;2010 гг. президенты России шесть раз посещали латиноамериканский регион, министры иностранных дел — десять раз. Регулярный характер приобрели встречи на уровне председателей правительств, мидовские консультации, контакты с латиноамериканскими лидерами в ходе различных форумов. Составной частью политического диалога стали все более насыщенные межпарламентские связи. За эти годы было подписано около 200 совместных документов, охватывающих самые разные стороны сотрудничества Яковлев П. Россия — Латинская Америка: новый этап // информационный портал Перспективы. — http://www.perspektivy.info/rus/desk/rossija__latinskaja_amerika_novyj_etap_2010;05−14.htm (25.02.11.). Россия ориентирована на налаживание взаимовыгодных связей с интеграционными объединениями в ЛАКБ — в первую очередь с объединением МЕРКОСУР, куда входят Аргентина, Бразилия, Уругвай, Парагвай, Венесуэла, а также ряд ассоциированных стран. С явным интересом Россия отнеслась к созданному «популистскими» странами интеграционному объединению на социалистической основе — Боливарианской инициативе для народов Латинской Америки (АЛБА). С идейным вдохновителем и организатором АЛБА — Венесуэлой — Россия всесторонне взаимодействует, не ограничиваясь лишь военно-техническим сотрудничеством. На венесуэльской площадке действуют крупнейшие государственные и частные корпорации России — «Газпром», «ЛУКойл», «Роснефть», «Сургутнефтегаз» и другие Россия — Латинская Америка: сплав солидарности и прагматики // Информационный портал о странах Латинской Америки. — http://www.tiwy.com/leer.phtml?id=4804&mode=uno (25.02.11.).

Деловой интерес к Латинской Америке стимулировался серьезными положительными сдвигами в экономике ряда стран региона, ускорением роста ВВП и объемов внешней торговли, укреплением финансового суверенитета, а также заметной ролью этих государств в ВТО и других международных организациях. Об укреплении хозяйственных позиций стран ЛАКБ говорят следующие показатели: в 2003;2008 гг. объем экспорта вырос в 2,4 раза (с 384 до 901 млрд долл.), золотовалютные резервы увеличились в 2,6 раза и превысили 510 млрд долл., а иностранные инвестиции — почти в три раза (с 44 до 128 млрд долл.); одновременно государственный долг снизился с 58 до 26% ВВП. Важно и то, что латиноамериканские бизнесмены все активнее проникают на наш рынок, завязывают в России клиентские и партнерские отношения. В результате «латиноамериканский акцент» в российских внешнеторговых и внешнеэкономических связях становится все сильнее. Тому свидетельствует данные товарооборота России и стран Латинской Америки, представленные в таблице 1.3. За период с 1992 по 2008 год товарооборот по региону в целом увеличился почти в 12 раз, а с некоторыми — более чем в 60 раз (Мексика, Эквадор). Это благоприятная объективно сложившаяся макроэкономическая ситуация, но для широкомасштабных долговременных контрактов и продвижения на латиноамериканские рынки российских товаров и услуг одной такой предпосылки недостаточно.

Таблица 1.3 — Торговля России со странами ЛАКБ (млн. долл.)

Это необходимо по ряду причин. Во-первых, в большинстве стран Латинской Америки российский бизнес все еще плохо знают, причем деловой имидж наших предприятий нередко оставляет желать лучшего. Во-вторых, российские предприниматели сталкиваются в регионе с острой конкуренцией со стороны ведущих корпораций западных держав, а в самое последнее время — стремительно растущих и исключительно агрессивных китайских промышленных и торговых компаний. Прокладывая путь в географически удаленный латиноамериканский регион, отечественные компании вынуждены вырабатывать собственную информационную политику в новой и зачастую незнакомой для них макросреде: выстраивать отношения со СМИ, целевыми общественными группами, властными структурами и группами давления и влияния. Важнейшим каналом продвижения в страны Латинской Америки информации о коммерческих предложениях и инвестиционных проектах ведущих российских производителей товаров и услуг (включая высокотехнологичные и наукоемкие) остаются официальные государственные визиты в регион высших руководителей Российской Федерации. Стало традицией, что в визитах такого уровня принимают участие наиболее авторитетные и уже известные в зарубежном деловом мире представители российского бизнес-сообщества. Филиалы крупных российских корпораций (таких как «Газпром», «ЛУКойл» и «Русал») создаются в тех странах, где отечественный бизнес реализует долгосрочные проекты, связанные с разработкой полезных ископаемых и строительством объектов электроэнергетики и производственной инфраструктуры (Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гайана). В ряде случаев представительства российских бизнес-структур, открытые в той или иной латиноамериканской стране, носят региональный характер. Один из примеров — отделение «Газпрома» в Боливии.

Стратегический характер приобрело участие «Русала» в экономике Гайаны. Местный филиал этой компании получил доступ к крупным месторождениям высококачественных бокситов, что ощутимо укрепляет ее сырьевую базу и обеспечивает стабильные поставки для загрузки дополнительных производственных мощностей Николаевского глиноземного завода. В этом случае можно говорить о присутствии ведущей российской бизнес-структуры не только в экономической, но и в общественно-политической жизни южноамериканской страны. При этом «Русал» стал весомым фактором межгосударственных российско-гайанских отношений, что проявилось в ходе визита в РФ (январь 2007 г.) президента Гайаны Бхаррата Джагдео и его переговоров с В. В. Путиным. Таким образом, формирующееся в России частно-государственное партнерство получает свое продолжение и на пространстве ЛАКБ.

Шагом вперед в международной информационной деятельности российского высокотехнологичного бизнеса явилось создание Аргентино-российского центра научного и технологического сотрудничества (СЕНТАР), в задачу которого входит продвижение отечественных достижений на рынок этой южноамериканской страны. Именно СЕНТАР стал в мае 2006 г. организатором первого семинара-выставки российских высокотехнологичных компаний в Буэнос-Айресе Яковлев П. Россия — Латинская Америка: новый этап // информационный портал Перспективы. — http://www.perspektivy.info/rus/desk/rossija__latinskaja_amerika_novyj_etap_2010;05−14.htm (25.02.11.).

При успешном и плодотворном русско-латиноамериканском альянсе, следует ожидать следующих экономических выгод.

Во-первых, Россия и Латинская Америка, обладая в совокупности почти? нефтяных запасов мира и сотрудничая в нефтегазовой сфере, смогут более активно влиять на мировой нефтяной рынок — прежде всего в плане повышения мировых цен, жизненно необходимого для РФ и «нефтяных» латиноамериканских стран (Боливия, Венесуэла, Эквадор). Однако есть и другая сторона медали. Велика вероятность того, что через 30 — 50 лет человечество перейдет на новые источники энергии, отказавшись от использования ископаемых видов топлива. Такое развитие событий может быть обусловлено как высокими ценами на нефть, так и стремлением к восстановлению экологического баланса на Земле. В этом случае, как Российской Федерации, так и большинству латиноамериканских стран придется искать новый фундамент, на котором могла бы зиждиться их экономика, не говоря уже о новых точках соприкосновения в сотрудничестве. Возможно, уже сейчас полезнее было бы объединиться для подготовки к вышеописанным событиям, совместно искать альтернативные пути развития своих экономии без упора на нефтяную и газовую отрасли.

Во-вторых, продукты тропического сельского хозяйства (тростниковый сахар-сырец, кофе, какао, фрукты), рыбную и мясную латиноамериканскую продукцию РФ сможет покупать напрямую, а не через западных посредников, которые взвинчивают цены на ту же продукцию, самое меньшее, на четверть. Таким образом, в наших магазинах эти товары могут стать дешевле, чем сегодня, чему также способствует открытие первой прямой трансатлантической линии между этим континентом и Россией Первая прямая трансокеанская грузовая линия РФ с Латинской Америкой открылась в Петербурге // РИА Новости, 22.03.2010. — http://nw.rian.ru/economy/20 100 322/81849926.html (14.04.2011.).

В-третьих, у многих российских компаний, работающих по латиноамериканским заказам, появится долгосрочный стимул не уводить деньги в оффшорные страны и зоны, а вкладывать их в латиноамериканские отрасли, причем, с крупной и гарантированной прибылью Чичкин А. Латиноамериканский интерес России и россиян // Российская газета. — 2008. № 4802. — http://www.rg.ru/2008/11/28/amerika.html (23.02.11.).

Однако не следует забывать, что Латиноамериканский регион часто называют «пылающим». Присутствие радикально настроенных лидеров в ряде стран (Уго Чавес как самый их яркий представитель) позволяет рассматривать регион как достаточно нестабильный. Кто знает, какое решение способен принять президенты Венесуэлы или Боливии завтра? Вдруг им взбредет в голову прогнать все «понаехавшие» российские компании с территории своих стран и национализировать «нажитое непосильным трудом» чужеземцев богатство?

Но присутствие России в Латинской Америке — это ещё и возможность развивать альтернативные пути транспортного сообщения через Тихий океан. По мнению некоторых российских исследователей, экономические и геополитические связи России с Латинской Америкой через дальневосточный регион способны обеспечить развитие Дальнего Востока и Сибири для сохранения и укрепления мощи России. В свою очередь, Латинская Америка заинтересована в укреплении нерегиональных связей, она стремится набрать политический вес в мире, и партнерство с Россией — хорошая возможность Парфентьева Н. Латинская Америка как фактор роста для России // http://www.win.ru/school/1021.phtml (25.02.11.).