Динамика образа Запада в отечественном сознании середины XX – начала XXI вв

С другой стороны, исправления положения люди ожидают исключительно от той же власти, которую справедливо обвиняют в беззаконии, и снимают с себя ответственность за соблюдение закона. Вместе с тем в период между 1992 и 1999 годами доля противников западного пути и сторонников пути национально-своеобразного постоянно возрастала. Эта тенденция, несомненно, питалась фрустрацией национального сознания, вызванной утратой былого имперского величия, но не меньшее значение имели трудности адаптации к новым реалиям и разочарование в «западнических» реформах. Ухудшение российско-западных отношений, рост взаимного отчуждения и подозрительности способны, таким образом, в значительной мере, хотя и не полностью, подавлять притягательную силу западного примера в массовых слоях российского общества. Отношение российского общества к Западу, к западному опыту и ценностям в целом сегодня более позитивно, чем во времена «холодной войны». В стране сложилась массовая «западническая» ориентация, представленная прежде всего младшим поколением населения, группами, связанными с частным сектором экономики, частью интеллигенции. Но данная ориентация проявляется и в сознании других, еще более широких слоев российского общества. В этом сказываются последствия расширения информационного поля российских граждан и идеологического плюрализма, сближения с Западом в течение истекшего десятилетия. Труднее ответить на вопрос об уровне необратимости этой тенденции. Во всех своих аспектах, в том числе и в своем отношении к Западу, российское сознание остается неустойчивым и амбивалентным. Глава 3. Образ Запада в XXI веке — изменение отношения от начала XX до XXI века.

На протяжении всей истории нового времени Запад воспринимался Россией одновременно и как единое, отличное от нее целое, и как многоликий, внутренне разнородный мир. Естественно, у разных групп российского общества складывалось свое восприятие и свой образ Запада. Эти образы, отражавшие групповые особенности и интересы, в чем-то совпадали, в чем-то противоречили один другому, но в итоге дополняли друг друга, образуя панорамное видение западного мира. При этом какой-то из образов Запада приобретал на том или ином этапе исторического развития России доминирующий характер и оказывал влияние на политику властей. Запад для России — это ее сосед, с которым приходится поддерживать постоянные, более или менее плотные отношения. Но это еще и специфическая социально-политическая и экономическая общность, существенно отличающаяся от общности российской. До недавнего времени она отождествлялась с капитализмом («буржуазным миром») как антиподом и антагонистом «социализма». Ныне акценты сместились. Оставаясь в глазах россиян прежним воплощением капитализма (воспринимаемым с официального благословения уже не как зло, а как добро), она предстает как особая, а именно «западная» цивилизация. Но Запад для россиян — это еще и «цивилизованный мир», воспринимаемый во многом в качестве образца организации общественной и частной жизни.

Присоединение к этому миру рассматривается многими в России как ее ближайшая историческая цель. И хотя смысл понятия «цивилизованность» остается размытым, многочисленные ссылки на нее позволяют заключить: на уровне интуиции она ассоциируется в России с высшими достижениями человечества в различных сферах жизни и деятельности. Достижениями, которые по мнению большинства россиян, пока не затронули их страну и проявились за рубежом, главным образом на Западе. В плане структурном Запад предстает пред Россией в виде двуликого Януса, один лик которого представлен Европой, а другой — Америкой. При неизменном интересе к Соединенным Штатам, возросшем во второй половине XX века и высокой оценке их достижений в ряде областей (наука, техника, организация труда и др.), россияне, когда дело касается их личных предпочтений, все же в большинстве своем отдают симпатии Европе. Немаловажно, что нынешняя Европа воспринимается Россией как потенциально меньшая угроза (она слабее вооружена, менее претенциозна и амбициозна по сравнению с Америкой и в то же время более предсказуема).Наконец, именно Европа, а не Соединенные Штаты видится большинству отечественных западников той цивилизационной моделью, на которую могла бы ориентироваться Россия. Вместе с тем, когда речь заходит о военно-политическом символе современного Запада, то им в глазах большей части россиян оказывается уже не Европа, а Америка. Конечно, Запад для России — это еще и отдельные страны, большие и малые, бедные и богатые. Именно образ отдельных стран — в первую очередь США, Франции, Германии, Великобритании, Швеции, Канады и т. д., оказывается для многих россиян той моделью, на основе которой в их сознании выстраивается конкретный, зримый облик такого абстрактного объекта, как Запад и Европа.

Заключение

.

Реальная эволюция отношения к Западу со стороны России, равно как и эволюция образа западного мира в российском общественном сознании, в дальнейшем будут определяться воздействием множества факторов, среди которых следует особо выделить политику Соединенных Штатов Америки и Европы на российском направлении; внутреннее положение в стране; архетипические образы Запада, выкристаллизовавшиеся в российском национальном сознании за последние столетия. Сегодня Америка и Европа проявляют умеренную заинтересованность в налаживании сотрудничества с бывшей супердержавой. Но у Запада нет долгосрочной стратегии в отношении России. Реализуется план расширения НАТО на Восток, отнюдь не способствующий росту взаимопонимания между вчерашними против­никами. Политику Европейского Союза на российском направлении тоже нельзя назвать полностью конструктивной.

Отношения между отдельными странами Запада и Россией порой несут на себе печать недавних «холодных» времен. Одна из причин этого заключается в недооценке Западом значимости России как глобального политического игрока и стратегического партнера. Видимо Европа и Америка по-прежнему исходят из презумпции, что Запад важнее для России, чем Россия для Запада — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Однако далеко не все россияне, в том числе в военной и политической элитах, понимают и принимают линию Путина. Отсюда — известный разрыв между Президентом и его ближайшим окружением, а также поддерживающей его частью элит и масс — с одной стороны и остальной, весьма нема­лой (особенно в регионах, не имеющих прямых экономических контактов с Западом) их частью — с другой. Сегодня эти процессы порождают внутренний национализм, направленный в основном против нерусских этносов, проживающих на территории Российской Федерации. Однако при определенных негативных условиях — ухудшение экономического положения страны, рост социальной напряженности и т. д. — внутренний русский национализм может перерасти в российский национализм и шовинизм, направленный против Запада, хотя, возможно, не только против него. Но есть в России иные тенденции, которые дают основание полагать, что даже в случае очередного ухудшения ее от­ношений с Западом в стране не произойдет резкого усиления антизападных настроений и его образ, не претерпит радикальных изменений к худшему. Можно смело утверждать, что кто бы ни оказался в ближайшие годы в Кремле, каков бы ни был его политический курс, Запад по-прежнему будет восприниматься россиянами (во всяком случае значительной их частью) не только как самостоятельная цивилизация, но и как воплощение цивилизованности. Вместе с тем Россия, по-видимому, уже не возвратится к ситуации десятилетней давности, когда значительная часть элит и масс смотрела на Европу и США как на идеал, в соответствии с которым следовало бы перестроить Россию. Минувшие годы убедили многих бывших прозападников в том, что построить в России «вторую Америку» или «вторую Германию» нет ни возможности, ни смысла, ни сил. Вопрос в том, будут ли теперь Россия и Запад, выступать в критических ситуациях не как идейные и политические враги, а как партнеры-соперники и конкуренты, отстаивающие свои национальные интересы, но при этом ориентирующие­ся на общие глобальные цели и общие базовые ценности. И если да, то будет ли новое качестве их противоборства восприниматься адекватным образом и в России, и на Западе, и в остальном мире. Вопрос открытый. Вместе с тем можно со всей определенностью констатировать: россияне в большинстве своем не считают Запад ни врагом, ни верным другом.

Но они морально готовы плодотворно сотрудничать с ним и идти на сближение.

Список литературы

 Пантин В. И., Лапкин В. В. Образы Запада в сознании постсоветского человека (

http://www.ecsocman.edu.ru/images/pubs/2003/04/01/74 110/px26l₀₁_7.doc) «Политический класс» № 6, 2005.

Арриги Джованни. Динамика кризиса гегемонии // Свободная мысль-XXI. 2005. № 1Бенхабиб.

Сейла. Притязания и культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. М., 2003.

Богданов А. П. Русь и Вселенная в период формирования имперской концепции (последняя четверть XVII в.) / / Россия и внешний мир: Диалог культур. М., 1997. С.185Бурдье П. Начала. М., 1994.

Голубев А.В., Яковенко И. Г. Запад глазами русских (межвоенный период) / / Россия и современный мир. 1997. № 1. С. 119−135.Громыко М. М. Мир русской деревни. М., 1991.

Губкин Л. Русский неотрадиционализм // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. № 2.Данные позаимствованы из: Горянин Александр. Мифы о России и дух нации. М., 2002.

Дилигенский Г. Г. Дифференциация или фрагментация? (О политическом сознании в России) // Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 10.Егорова Е., Плешаков К.

Бэконовские «призраки» в современном мире / / Международная жизнь. 1988. № 8Зубов А. Границы разломов и уровни единства в сегодняшней России: уроки социологического исследования // Политика.

1998. № 2.История СССР с древнейших времен до наших дней. 1.VII.М.: 1967.

Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. Т.

1. М., 1993.

Клямкин И., Лапкин В. Русский вопрос в России // Полис. 1995. № 5Лапкин В., Пантин В. Ценности постсоветского человека // Человек в переходном обществе. М., 1998.

Лейвга Ю. Советский человек и западное общество: проблема альтернативы //Ленина Ю. Статьи по социологии. М., 1993.

Ленами Ю. Новый русский национализм: амбиции, фобии, комплексы // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. №.

1.Липкин В., Пантин В. Русский порядок // Полис. 1997. № 3.Нойманн И. Использование «Другого»: образы Востока в формировании европейских идентичностей. М., 2004.

Рохлин Я. Г. Как научится играть в шахматы. М.-Л., 1932.

Современное российское общество; переходный период. М., 1998.

Сообщения Фонда «Общественное мнение». 1999. — № 49.Уткин А. И. Запад и Россия: история цивилизаций: Учебное пособие. М., 2000.

Федотов Г. Россия и свобода // Русские философы. Антология. М., 1996.

Хенкин С. Российский электорат: факторы дифференциации и типологические группы // Вестник Фонда «Российский общественно-политический центр». 1996.

Май.Холодковский К. О корнях идейно-политической дифференциации российского общества // Человек в переходном обществе. М., 1998.

Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. № 2.Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1995. № 2. З. Дилигенский Г. Г. Российский гражданин конца девяностых: генезис постсоветского сознания. М., 1998.

Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. № 1.Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. № 4.Экономические социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1993. № 1.