К таким личностным реакциям относятся отказ от посещения школы, различного рода истерические состояния, конфликтность, нарушения поведения с антидисциплинарными поступками, прогулами уроков, агрессивностью, тягой к асоциальным группировкам. Депрессия у ребенка 5 лет может проявиться на фоне того, что он знакомится с обществом, начинается активный процесс его социализации уже вне семьи. В этом возрасте или немного раньше малыши начинают посещать детский сад, где знакомятся с новыми детьми, порядками, правилами. В этом возрасте причины могут быть биологические или же на угнетенное состояние может повлиять неспособность ребенка укрепиться в новом коллективе. Что касается детей школьного возраста, то у них все перечисленные выше причины сохраняются и к ним добавляются новые. В этом возрасте ребенок идет в школу и снова попадает в новый коллектив. В школе требования к детям значительно выше, растет учебная нагрузка, родители могут многого требовать от новоиспеченного ученика.
Особенно усложняет состояние ребенка то, что он не может справиться с тем, чего хотят от него взрослые. В результате этого у него может не только развиться депрессия, но и сильно упасть самооценка. Существует сразу несколько классификаций депрессии у детей. В первую очередь, хочется выделить те состояния, которые различаются по своей продолжительности и полноте проявлений. Здесь выделяются: депрессивная реакция, депрессивное расстройство, депрессивный синдром.
Далее депрессии различают по характеру течения: адинамическая форма, для которой характерна сильная вялость ребенка, замедленные действия и монотонность, а также тревожную форму. Во второй можно наблюдать возникновение множества страхов и фобий у ребенка, он теряет спокойный сон, часто его мучат кошмары, малыш может стать слишком плаксивым. Признаки депрессии у детей выявить сложно, поскольку они могут быть хорошо замаскированы. Маленькие дети еще не могут осознавать, что с ними происходит, почему у них портится настроение и, соответственно, не могут на это пожаловаться.
Определить наличие депрессии можно по соматическим симптомам и по явно проявляющей себя тревожности. Соматические признаки не заметить трудно. Ребенок может начать резко терять в весе, пропадает аппетит и сильно нарушается сон, наблюдается запор или диарея, малыш может жаловаться на различные боли в области головы, живота, различных мышц и суставов, сильно учащается сердцебиение. Если ребенок уже ходит в детский сад, то он может жаловаться на постоянную усталость, изъявлять желание отдохнуть, поспать.
Школьники начинают симулировать различные заболевания, чтобы привлечь к себе внимание. Что касается эмоционального состояния, то здесь, безусловно, проявляется тревожность. Ребенок весь день пребывает в напряжении, а ближе к вечеру все его страхи начинают усиливаться и достигают своего апогея ночью. Объяснить появление тревоги практически невозможно, поскольку даже сам ребенок не знает причины. Совсем маленькие детки очень много кричат и начинают плакать по любому поводу, особенно сильно их расстраивает уход мамы или же смена привычной обстановки, появление новых людей. Могут возникнуть серьезные проблемы с адаптацией в детском саду и проблема эта довольно распространенная. Поскольку они думают, что мама отвела их туда навсегда и больше никогда не заберет. Но даже, когда они начинают понимать, что остаются здесь лишь на некоторое время, появляется новый страх, что мама просто забудет забрать его сегодня.
С возрастом страхи не проходят, а лишь усиливаются, поскольку ребенок растет и его воображение начинает работать быстрее. Он начинает задумываться о смерти родителей, войне или о несчастных случаях. Именно в такие периоды развиваются фобии, которые потом преследуют человека на протяжении всей жизни. Таковым может быть портрет ребенка с тоскливой депрессией. У школьников дела обстоят еще сложнее, поскольку они начинают терять интерес к жизни.
Пропадает желание учиться, ходить в школу, общаться со сверстниками на уроках и во дворе. Они все чаще жалуются на скуку. Ребенок начинает чаще плакать, может нагрубить родителям и просто знакомым. На фоне всего этого можно наблюдать школьную дезадаптацию, когда у детей просто нет желания посещать учебное учреждение или учить уроки. Отсюда выплывает плохая успеваемость, проблемы в общении с одноклассниками. Осложнения детской депрессии могут быть самыми разными. Почти в пятидесяти процентах случаев появляются дополнительные расстройства в поведении и настроении. А более пятидесяти процентов пациентов потом получают тревожное расстройство.
Большая часть больных навсегда остаются с серьезными нарушениями поведения, около двадцати процентов получают дистимию и почти тридцать процентов субстанционную зависимость. Но все это мелочи по сравнению с самым опасным результатом депрессии — суицидом. Больше половины больных детей задумываются о суициде, и половина из них эти замыслы реализует. И каждая вторая попытка заканчивается, увы, «успешно».
Заключение
.
По З. Фрейду прим меланхолии наблюдается утрата интереса к внешнему миру, всеобъемлющая заторможенность, неспособность к какой-либо деятельности в сочетании с понижением чувства собственного достоинства, которое выражается в бесконечном потоке упреков и оскорбительных высказываний по поводу собственной личности, в отдельных случаях перерастающее в бредоподобное чувство вины и ожидание наказания. З. Фрейд называет это «величественным обеднением Я» и отмечает, что если при скорби «мир становится бедным и пустым», то при меланхолии таким становится само Я. В отличие от меланхолического состояния при скорби человек чувствует все то, что описано выше, но при этом сохраняет работоспособность. Однако меланхолия производит не совсем ясные мотивы своего состояния.
У пациента наблюдается чрезмерное понижение своего самочувствия, огромное обеднение «Я». При скорби только окружающий мир становится бедным и пустым, а при меланхолии — само «Я». Меланхолик описывает свое «Я» недостойным, ни к чему не годным, заслуживающим морального осуждения, надеясь, что его отвергнут и накажут.З. Фрейд писал, что при внутрипсихической работе утраты при скорби наблюдается отсутствие интереса к внешнему миру и одновременно утрата объекта, т. е. вся энергия субъекта тратится на печаль и на неприятные воспоминания. В конце концов, как писал З. Фрейд. Но перед тем как реализуется эта утрата, и появятся новые возможности, психика должна выполнить свою задачу. Часто при меланхолии больной утрачивает способность любить. И в отличие от скорби, когда имеет место действительная потеря близкого человека или ценного предмета, при меланхолии больной может и не апеллировать к действительным утратам, короче говоря, как говорил Фрейд, в большинстве случаев не только «нельзя точно установить, что именно было потеряно», но и сам больной этого не знает.
В некоторых случаях меланхолик знает о своей утрате, но утрата бессознательна, в отличие от скорби, и поэтому больной не может внятно рассказать о своей потере. По словам З. Фрейда, жалобы на самом деле представляют собой обвинения. Поэтому пациенты не стыдятся и не скрываются и все унизительное, что ими говорится о себе, на самом деле касается других людей. Они далеки от того, чтобы проявить по отношению к окружающим покорность и смирение, которые соответствовали бы таким недостойным лицам, как они сами, но, наоборот, меланхолики чрезмерно сварливы, всегда носят на лице обиженную мину, как будто в отношении их потупили чрезвычайно несправедливо. Как говорил З.
Фрейд: «Это все возможно потому, что реакции их поведения исходят еще из душевной направленности возмущения, переведенного посредством особого процесса в меланхолическую подавленность».При меланхолии наблюдается такой процесс, который З. Фрейд назвал «утратой «Я». одна часть «Я» противопоставляет себя другой, критически оценивает ее, принимая ее за некий объект, а точнее утраченный объект. В этот момент вторая часть «Я» практически полностью идентифицируется с этим утраченным объектом. Постепенно эта критическая инстанция смещается в «Сверх-Я», что еще более усиливает тяжесть страдания. При меланхолии привязанность к объекту оказывается малоустойчивой, что совсем исчезает. А свободное либидо не переносится на иной объект, а возвращено к «Я». Но, как замечает, З. Фрейд, оно, не находя себе какого-нибудь применения, служит только для идентификации или отождествлению «Я» с утраченным объектом. Тень объекта падает и в результате «Я», рассматриваемое в качестве критической инстанции, становится утраченным объектом.
Таким образом, потеря объекта обернулось потерей «Я», в тоже время, конфликт между «Я» и любимым лицом обернулось столкновением между критикой «Я» и измененным в процессе отожествления самим «Я». Постепенно эта критическая инстанция смещается в Сверх-Я (моральное, карающее и наказующее), что еще более усиливает тяжесть страдания. Во-первых, это чрезмерная фиксация на любимом объекте, а во-вторых, наоборот, слабая устойчивость привязанности к объекту. Необходимо, чтобы выбор объекта основывался на эгоцентризме больного, и тогда возникают препятствия привязанности к объекту, эта привязанность трансформируется в нарциссизм. Отождествление с объектом, основанное на эгоцентризме, заменяет тогда привязанность к объекту, а в результате, несмотря на конфликт с любимым человеком, любовная связь не прерывается. Такая замена любви к объекту идентификацией образует значительный механизм в меланхолии. Таким образом, имеется три предпосылки для формирования меланхолии: потеря объекта, амбивалентность и регрессия либидо на «Я». Первые два встречаются при навязчивых упреках меланхолика в ситуациях смерти дорого ему человека. В таких ситуациях амбивалентность играет роль двигающей силы конфликта. После разрешения конфликта депрессия не сменяется маниакальным состоянием. Данное явление характерно для маниакально-депрессивного психоза или биполярного аффективного расстройства. При данном психическом расстройстве наблюдается смена двух аффективных состояний — депрессивного и маниакального.
В некоторых случаях имеет место быть смешанная форма этих состояний. С точки зрения психоанализа маниакально-депрессивный психоз объясняется возрастающим конфликтом между «Я» и «Сверх-Я» с дальнейшим их слиянием. Поэтому, как заключил З. Фрейд, вполне возможно и нужно распространить психоаналитическое объяснение меланхолии также и на манию. Сама же мания с отсутствием без депрессивных фаз определяется как состояние бессмысленного восторга, чрезмерно приподнятым настроением или сильное стремление достичь какой-либо цели, что это становится патологичным.
Часто мания наблюдается при приступах паранойи. Я" в состоянии убить себя лишь в случае, если «Я» способно направить против себя враждебность, относящуюся к объекту и являющуюся его исходной реакцией на объекты внешнего мира. Таким образом, путем регрессии до нарциссического выбора объекта Эго действительно удается избавиться от внешнего объекта, который, однако, оказывается сильнее его. По своим побудительным мотивам меланхолия значительно превышает пределы скорби, вызванной, чаще всего, только действительной утратой или смертью близкого человека. При меланхолии происходит множество поединков за объект, в которых борются друг с другом ненависть и любовь. Любовь желает освободить либидо от объекта, а ненависть — под натиском сохранить позицию либидо. Эти поединки происходят только в бессознательной сфере, где находятся запечатленные, материальные следы памяти. Кроме того, в этой сфере происходят попытки избавления от скорби. Однако, как отмечает З.
Фрейд, в данном случае ничто не препятствует продолжению этих процессов обычным путем к сознанию через подсознание. Для работы меланхолии этот путь блокирован, возможно, из-за огромного количества ее первопричин или их взаимодействия. Скорбь, будучи реакцией на потерю любимого человека, еще может быть обременена условием, которое обычно не наблюдается при скорби, то тогда она превращается в меланхолию. Далее скорбь проявляется в виде самообвинений.
Список литературы
Баширов Х. Г. Формирование механизмов перехода депрессивного региона к устойчивому развитию (на примере Республики Дагестан): автореф. дис. … д-ра эконом. наук. — Ростов-на-Дону, 2008. — 25 с. Боулби Д.
Создание и разрушение эмоциональных связей. Руководство практического психолога. — Канон+РООИ"Реабилитация", 2014. -.
272 с. Василюк Ф. Е. Пережить горе // О человеческом в человеке. — М., 1991.
— С. 200−300. Захаров А. И. Психотерапия неврозов у детей и подростков. -- М.: Медицина, 1982. -.
216 с. Змановская Е. В. Современный психоанализ. Теория и практика. — Спб.: Питер, 2011 — 288с. Карсон Р., Батчер Дж., Минека С. Анормальная психология (11 издание) — СПб., 2014. -.
1166 с. Клиническая психология / Под ред. Б. Д. Карвасарского. ;
СПб.: Питер, 2014. — 553 с.Короленко.
Ц. П. H omo Postmodernus. Психологические и психические нарушения в постмодернистском мире. — Новосибирск: Изд.
НГПУ, 2009. — 248 с. Лейбин В. М. Психоанализ. — Спб.: Питер, 2008.
— 592 с. Лексин В., Швецов А. Депрессивные территории: прежние проблемы и новые варианты их решения // Российский экономический журнал. — 2001. — № 9. — С.
38. Мансурова Г. И. Депрессивные регионы: основные понятия и причины перехода в депрессивное состояние. // Журнал. Вестник Ульяновского государственного технического университета/ - №, 2015. -.
С. 65−68.Перре М., Бауманн У. Клиническая психология и психотерапия. —.
СПб.: Питер, 2013. — 944 с. Соколова Е. Т. Психотерапия: теория и практика. — М. :
Академия, 2013. — 368 с. Тайсон Ф., Тайсон Р. Л. Психоаналитические теории развития. -.
М.: Когито-Центр, 2003. — 408 с. Тиганов А. С. Общая психопатология. -.
М.: Медицинское информационное агентство, 2018. — 128 с. Федоров А. П. Когнитивно-поведенческая психотерапия. — Спб.: Питер, 2013. — 352 с. Фрейд З. Скорбь и меланхолия // Малое собрание сочинений.
— М.: Азбука, 2014. — С. 243−261.
Харитонов С. В. Руководство по когнитивно-поведенческой психотерапии. — М.: Психотерапия, 2018. — 173 с. Хелл Д. Ландшафт депрессии.
Интегративный подход. — М.: Алетейа, 1999. — 280 с. Энциклопедия психического здоровья / ред. Виттхен Г.-У. — М.: Алетейя, 2016 — 552 с.
