Особенности новгородского летописания

Эта древнейшая рукопись до сего времени оставалась недоступной ученым, в результате чего оказалась практически забытой. Новгородская Первая летопись представляет собой один из трех (наряду с Ипатьевской и Лаврентьевской) древнейших русских летописных сводов, которые имеют огромное значение для изучения истории Киевской Руси. Подчеркнем, что для изучения истории собственно Новгорода, эта летопись была основным и практически единственным источником, по этой причине и находилась всегда в центре внимания ученых, в отличие от второй и третьей новгородских летописей.

Тем не менее, один из ее списков (список Филиппса) фактически выпал из поля зрения науки. Мы не встретим упоминания о нем в трудах крупнейших представителей ученых, стоявших у истоков изучения летописного наследия (А.А. Шахматова, М. Д. Приселкова, А. Н. Насонова, М. Н. Тихомирова, А. Г. Кузьмина, С. Н. Азбелева, А. Г. Боброва, А. А. Гиппиуса и т. д.).В первой четверти XIX в. в кругу исследователей имела место дискуссия о происхождении и составе Берлинского списка, однако после он нигде не упоминался. Рукопись Берлинского списка никогда не публиковалась ни в России, ни за рубежом. Помимо этого, более двух с половиной столетий рукопись находится за пределами.

России.Однако Берлинский список представляет собой наиболее сохранившийся из остальных списков Новгородской Первой летописи. Он практически не имеет утраченных мест в тексте. Заслуга установления современного местонахождения памятника принадлежит историку Майорову А. В., который также впервые ее опубликовал, сопровождая публикацию научными комментариями. Берлинский список сохранил текстнескольких десятков листов, которые были утерянными в Академическом списке. Изначально список находился в библиотеке В. Н. Татищева, который, желая стать членом Лондонского королевского общества, переправил рукопись в Лондон через английского купца и литератора Джонаса.

Ганвея.В 1750 г. Татищев скончался, и рукопись осталась у Ганвея, который незамедлительно продал ее. Лишь в 1825 г. была снята и доставлена в Россию копия списка Филиппса -Румянцевскийсписок, а после смерти Филиппса рукопись хранилась в Прусской королевской библиотеке, где с ней ознакомились российские ученые (в частности, А.

И. Яцимирский, А. И. Андреев и Г. Л. Гейерманс). Во время Второй мировой войны след рукописи вновь был утерян, так как фонд библиотеки подвергся разорению. В настоящее время Берлинский список хранится в отделерукописей Государственной библиотеки Берлина, откуда и получил свое название. Возвращение Берлинского списка и установление современными историками его истинного значения для исследования Новгородской первой летописи неоценимо.

Очевидно, что тщательное изучение текста рукописи восстановит белые пятна в истории, возникшие в результате утраты записей в других списках, а также поможет открыть новые страницы в истории новгородского летописания. Новгородская вторая рукопись относится к числу не изученных памятников, в результате чего до сих пор остаются неизвестным источникилетописи, местоиобстоятельстваеесоздания, а также составрукописи. Практически такая же судьба у Новгородской третьей рукописи. В дореволюционный период исследователи лишь высказывали некоторые замечания по поводу рукописи. Главной заслугой советских ученых (в частности, С.Н.Азбелева) было введение внаучныйоборот ранее неизвестных памятников XVIIв. (Новгородской Уваровской, Новгородской Забелинскойи.

Новгородской Погодинской летописей). Азбелев выделил редакции и определил их взаимоотношения и время создания. Одним из главныхпамятников новгородского летописания XV в. остается.

Новгородская четвертая летопись, которая является ценнейшим источникомизучения исторических проблем XIII—XVI вв."Новгородская четвертая летопись, отмечает историк Т. Ю. Фомина впервыебыла использована В. Н. Татищевым при создании"Истории Российской". Синодальный список.

Новгородской четвертой летописи был известен.

М. М. Щербатову. Но как самостоятельный памятник новгородской летописной традиции летопись была выделена в процессе подготовки к публикации серии «Полное собрание русских летописей» в 30-е гг. XIX в.&# 187;.Однако, несмотря на общепризнанную в кругу ученых значимость, Новгородская четвертая летопись также недостаточно исследована. Более того, с ее изучением связан ряд дискуссионных проблем, до сих пор не решенных. В частности, не решен вопрос о происхождении памятника. Так, историк И.

А. Тихомиров утверждал, что Академический список летописи и Хронограф имеют прямое отношение к Московской летописи. А. А. Шахматов склонялся к той точке зрения, согласно которой Новгородскаячетвертая летопись восходит к оригиналу, составленному непосредственно в Новгороде как результат объединения новгородского и общерусского летописаний. М. Н. Тихомиров утверждал, что это памятникобщерусского свода. Современные исследователи пришли к единому мнению относительно того, что Новгородская четвертая летопись — это"новгородская общерусская летопись", объединившая материалы центрально-русской (Владимирской и Московской) и Новгородской летописей.

Так, А. Г. Бобров считает, что летопись была составлена в результате «собирательской» деятельности книжников «дома святой Софии» при владыке Евфимии II. Но Я.

С. Лурье подверг эту гипотезу сомнению. Таким образом, очевидно, что рукопись требует дальнейшего изучения. Выявление источников Новгородской четвертой летописи также порождает дискуссии. Так, Н. Я. Аристов предположил, что она составлена из ряда местных летописей, поэтому содержит известия о событиях не только новгородских, но и московских, псковских, литовских и пр. Н. И. Костомаров считает, что данная летопись — позднейший свод, созданный на основе Новгородской первой и второй летописей, в которые были добавлены события Суздальской, Тверской и Литовской земель.

А. А. Шахматов, М. Д. Приселков склоняются к той позиции, что в основании памятника — Софийский временник (1433−1434 гг.). Шахматов также утверждал, что данный памятник летописания связан с Ростовской летописью.

По мнению В. Л. Комаровича, Новгородская четвертая летопись составлена в результате соединения Свода 1448 г. с ростовским сводом архиепископа Ефрема и сверена по Новгородской первой летописи и т. д."Внимание исследователей также привлекалиособенности содержания текста памятника. В числе особенностей изложения сведений Новгородской четвертой летописи Н. Я.

Аристов отмечалотсутствие у летописца «определенного взгляда;

он заносил вместе с известиями различные мненияи взгляды подлинников. Поэтому при чтении сборника то слышен голос в защиту Великого князя.

Московского, то в пользу Новгорода или Пскова".Вновь становится очевидным необходимость дальнейшего серьезного исследования Новгородских летописей, так как они остаются пока новым, дискуссионным материалом. Отметим только то, что Новгородскую четвертую летопись принято называть так по порядку расположения в издании 1848 года. Однако, согласно хронологическому принципу, она является второй. События списков младшего извода завершаются 1447 годом. Софийская первая летописьимела большое количество списков, которые делят на две редакции: старшая (до 1418 г.) и младшая (до второй половины XV в.). Вступительная часть озаглавлена, как «Софийский временник», в связи с чем, первоначально летопись в науке именовалась так. Среди главных особенностей.

Софийской первой летописи историки выделяют наличие большого количества разных повестей, посланий, житий (например, Повесть о битве на Калке, Повесть о взятии Царьграда, Повесть о житии князя Александра Невского, Житие Михаила Тверского, Послание новгородского архиепископа Василия о рае и т. д.). В тексте Софийской первой летописи младшей редакции уже явно проступает промосковская, скажем больше, антиновгородская редактура летописного текста (к примеру, в ней осуждаются новгородские вольности и т. п.).В XV в. в.

Новгороде летописи составляются архиепископами. Так, практически все наиболее важные новгородские летописи появились в годы правления архиепископа Евфимия II, который был ярым поборником независимости Новгорода. В целом, подробности составления памятников новгородского летописного наследияпрактически не известны историкам, а так же мало изучены. Следует отметить, что после бурного развития новгородского летописания в 40 — 70-е гг. XV в., когда были составлены все основные летописи Новгорода, на фоне общеизвестных политических событий наступает заметный спад, затянувшийся почти на 40 лет. В начале XVI в. новгородское летописание было возрождено, однако главными событиями были теперь исключительно события Новгорода.

После присоединения Новгорода к Москве летописание, как уже было сказано выше, оставалось при дворе архиепископа. Яркими образцами этого времени являются Новгородская вторая, Новгородская Дубровского, Новгородская пятая летописи. Таким образом, дать общую характеристику новгородского летописания довольно трудно, так как изученность его истории недостаточно основательна, что и стало причиной дискуссий в кругу ученых. Например, «Софийский временник», датируется с хронологическим разбросом от XII в. (точка зрения Д.С. Лихачева) до XV в.

(по А.А. Шахматову).Поздние новгородские летописи (XVIII в.) являются доказательством того, что история русского летописания продолжалась в XVII — XVIII вв.

Заключение

«Само понятие летопись, — отмечает А. В. Майоров, -является производным, возникающим в результате сравнительного изучения различных списков, имеющих общую основу. Открытие каждого нового списка приводитк изменению прежних представлений о летописивообще. Поэтому фундаментальными задачами исторической науки были и остаются поиск иопубликование новых списков летописей, а также других историческихисточников».Новгородскаялетописнаятрадицияявляется не только древнейшей, но и наиболеепротяженнойповременисвоегосуществования.

Она, несомненно, занимаетособоеместовистории русскоголетописанияXI-XVII вв., таккакпредставленазначительным количествомсохранившихсяпамятников, характеризующихся полнотойибогатствомсодержания.Летописание.

Новгородаотражает ту социально-политическуюроль, которуюиграла новгородская землявисториидревнерусского государства, в процессе его объединения, так как Новгород представлял собой колыбель древнерусской государственности, яркий образецвольностиивечевой независимости. Не случайно содержание новгородскихлетописейотличается демократизмом, эмоциональностью, подробностьюпогодныхзаписей. Историки отмечают тот удивительный факт, что именно новгородское летописание, с егонезависимостьюсужденийбылоорганичноприспособленокрешениюполитических задачнаважном этапестановления.

Российскогогосударства.Летописнаятрадиция.

Великого Новгорода, вотличиеотдругих, существовала на протяжениисемистолетий и оставила богатейший материал, который еще предстоит изучить современным историкам.

Список литературы

:Азбелев С. Н. Летописание Великого Новгорода: Летописи ХI — ХVII веков как памятники культуры и как исторические источники.

— М.: Русская панорама, 2016.

— 280 с. Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. ;

287 с. Бобров А. Г. Редакции Новгородской четвёртой летописи. // ТОДРЛ. — СПб, 1999.

Т. 51. — С. 107 — 136Бородихин А. Ю.

Хроника событий и календарь: об особенностях исторического повествования в древнерусских летописях // Интерэкспо Гео-Сибирь, 2009. — С.91 — 96Еремин И. П. Киевская летопись как памятник литературы. — ТОДРЛ.

Т. VII.- М.-Л., 1949. — С. 67 — 97Жих М. И.

Открытие Берлинского списка Новгородской первой летописи // Русин, 2012. № 2 (28). ;

С. 108 — 114Зиборов В. К. Русское летописание XI—XVIII вв.еков. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2002.

— 512 с. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1947. ;

С. 84- 86Майоров А. В. Древнерусские летописи в собраниях зарубежных библиотек // Труды Исторического факультета Санкт-Петербургского университета, 2013. № 15. — С.129 — 145Майоров А.

В. Список Филиппса (Берлинский) Новгородской Первой летописи (предварительные итоги изучения) // Древняя Русь: Вопросы медиевистики, 2008. № 2 (32).- С.

91 — 108Фомина Т. Ю. Дискуссионные аспекты изучения Новгородской четвертой летописи в отечественной историографии // Вестник ТГПУ, 2009. № 5. — С.143 — 148Чебаненко С.

Б. Новгородская первая летопись. Берлинский список / Предисловие А. В. Майорова. — СПб.: Скрипториум, 2010. ;

444 с. Шахматов А. А. Разыскания о русских летописях. — М.: Академический проект, Жуковский: Кучково поле, 2001.

— 880 с.