Особенно остро данная проблема проявляется в связи с декларируемым в Конституции Российской Федерации провозглашением Российской Федерации как правового государства с основой гражданским обществом. Несомненно, для реального построения в нашей стране правового государства и функционирования гражданского общества с его саморегулированием и механизмами защиты основных прав и свобод человека и гражданина, данная проблема непременно должна быть разрешена в законодательном порядке, и нормативно-правовое установление не должно допускать неоднозначности толкования закона в части вопроса злоупотребления субъективными гражданскими правами и теми последствиями, которые данное злоупотребление должно нести для субъекта, преступившего определенные пределы при осуществлении принадлежащего ему права. Следовательно, принцип формального равенства участников уголовныхиуголовно-процессуальных правоотношений должен быть не только декларируемым, но и реально работающим, гарантом чему должно служить государство. Однако правоприменительная практика даже на современном этапе иногда носит инквизиционный характер, встречаются случаи когда признание вины выбивается из обвиняемого, что недопустимо в демократическом обществе. Современный этап развития уголовного судопроизводства характеризуется новыми теоретико-методологическими подходами, которые позволяют выявить и объективно оценить те или иные аспекты институтов, входящих в данную отрасль права. Сложность теоретического понимания признания виныкроется в дискуссионности, как в целом понятия, так и роли данногоинститута в рамках субъектной и процессуальной деятельности. Обращение к научной литературе показывает, что в настоящее время существуют два основных подхода к пониманию функции обвинения в уголовном судопроизводстве: как тождественное понятию уголовное преследование, и как самостоятельное понятие обвинения.
Одни авторы склонны противится тождественности понятий «обвинение» и «уголовное преследование», другие наоборот оперируют законом, который говорит об уголовном преследовании в рамках знака равенства с понятием обвинения. Так, среди сторонников оправданности тождества понятий, многие говорят о том, что следует употреблять просто понятие уголовного преследования без указания на функцию обвинения. Так, например, О. Д. Жук предложил изменить наименования функций обвинения и защиты, соответственно, на «функцию уголовного преследования» и «функцию защиты от уголовного преследования», в связи с тем, что уголовное преследование и защита охватывают не только обвиняемого, но и подозреваемого. По мнению Г. Н. Королева, «рассмотрение генезиса научных категорий „уголовное преследование“ и „обвинение“ в контексте отечественного уголовно-процессуального права приводит к выводу о том, что в основу модели нынешнего российского уголовного процесса положены идеи двух различных концепций, взятые в разной пропорции». Однако стоит отметить, что существует не только законодательное понимание институтов уголовного судопроизводства, но и понимание которое заложено теоретико-методологической основой науки. И название функций «обвинение» и «защита» являются традиционными для отечественной теории уголовного процесса. По мнению некоторых авторов, закрепление двух понятий в законе в рамках функции обвинения создает определенную противоречивость понимания не только в рамках теории, но и в рамках законодательного регулирования. Так, по мнению Р. В. Мазюк необходимо исключить из п. 45 ст. 5 УПК РФ либо категорию «обвинение», либо категорию «уголовное преследование».По мнению некоторых авторов, уголовное преследование, — это уголовно-процессуальная функция уполномоченных законом участников судопроизводства, заключающаяся в обязанности в каждом случае обнаружения признаков преступления соответствующими органами осуществить меры направленные на установление события общественно опасного деяния, выявлению лиц причастных к преступлению.
В рамках законодательного определения, согласно п. 45 ст. 5 УПК РФ «стороны — участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения». Кроме того, стоит также отметить и позицию Конституционного суда по этому вопросу «выполнение функции обвинения заключается в возбуждении уголовного преследования, формулировании обвинения и отстаивания его в суде».Привлечение в качестве обвиняемого влечет для лица ряд негативных последствий: возможность применения к нему различных мер процессуального принуждения, включая меры пресечения, значительный урон его репутации. И все же получает обвиняемый значительно больше — реальную возможность защищаться и добиваться своей реабилитации в случае невиновности. Таким образом, исходя из дискуссионности понимания функции обвинения, сведение данной функции к уголовному преследованию является не совсем верным. Проблема совершенствования понятия функции обвинения в уголовном судопроизводстве, ввиду отсутствия единого понимания как универсальной категории, равномерно применяемой к участникам уголовного процесса, как следствие отрицательно сказывается на правоприменительной практике. Таким образом, подводя итог главе, признание вины на основе обобщения различных источников уголовного судопроизводства, а также источников уголовного права показывает усложнение данного института в рамах расширение возможностей обвиняемого, защиты его прав и свобод, участия адвоката при доказывании вины. Анализ различных точек зрения на признание вины в теории уголовного процесса, на основании различных методологических подходов показал, что одни исследователи разделяют нормативно-правовое понятие вины в рамках уголовного преследования, другие наоборот считают это не верным. Признание вины является основанием для применения к обвиняемому особого порядка.
Введение
особого порядка значительно разгрузило суды, в данном случае обвиняемый признается в том, что совершил общественно опасное деяние и не тратиться время на оказание его вины. Основываясь на положениях закона, невозможно определить соотношение обвинения и уголовного преследования. Среди учѐных нет единства, как при определении каждого из этих понятий, так и при определении соотношения обвинения и уголовного преследования.
В рамках совершенствования указанного понятия необходимо разграничить понятие уголовного преследования и понятие функции обвинения.
Заключение
.
В ходе курсовой работы были решены следующие задачи работы.
раскрытинститут признания вины в памятниках российского средневекового права;
— определены особенности признания вины в уголовном процессе Российской империи;
— исследованопризнание вины в советских кодексах уголовно-процессуального права. Решение поставленных задач позволяет выделить выводы по данным задачам. Исследование основных источников средневекового права Росси в области регулирования института признания вины показало, что в том виде в котором существует данное понятие сейчас в древних источниках оно не встречается. Признание вины по Русской правде означало признание «обиды». При этом, анализ правового регулирования средневекового периода показывает обвинительный уклон, то есть признание винывыбивалось из обвиняемого.
При этом отсутствие различий между неосторожной и умышленной виной позволяло выбить признание даже если человек неумышленно нанес «обиду». Сам обвиняемый носит понятие ответчика, то есть переводя на язык того времени существовало признание вины ответчика. Прогресс в развитии института признания вины отмечается в правовом регулировании петровского периода, когда с одной стороны нормы стали более четкими, по сравнению со средневековым правом, однако практика признания вины не отличалась от средневековым методов. Признание вины осуществлялось с применением насилия, тайно. Обвиняемый не имел прав и способности их защиты. Однако в этот период зарождается адвокатура, что постепенно позволяет развивать институт защиты прав обвиняемого. Признание виныв XIX в. на основе обобщения различных источников уголовного судопроизводства, а также источников уголовного права показывает усложнение данного института в рамах расширение возможностей обвиняемого, защиты его прав и свобод, участия адвоката при доказывании вины. В советский период времени наблюдается эволюция от бесправия обвиняемого с 1917 г. к последовательному регламентирования институт признания вины как на основе функции обвинения, так и в рамках защиты прав обвиняемого (к 1960 г.). Советский период правового регулирования достаточно противоречив, поскольку, многие нормы носили декларативный характер, а в период репрессий ни о каких защитных механизмам в рамках института признание вины не стоит говорить.
Признание вины было статус-фактом. Постепенная смена политического режима влияла на эволюцию правового регулирования и если в годы перестройки принимались лишь изменения и дополнения к уже существующим актам, то с демократическим режимом и принятием в 1993 г. Конституции РФ институт признания вины стал иметьцивилизационные формы: конституционные гарантии защиты прав человека, доказательственную основу признания вины, а также не декларативный характер правоприменительной практики. Список использованной литературы.
Источники (по дате принятия) Русская Правда//Российское законодательствоX—XX веков: В 9 т. Т. 1.- М., 1984.
Псковская судная грамота // [Электронный ресурс]:
http://www.vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Russ/XV/1480−1500/Pskovc_sud_gr/text.htm (дата обращения 21.
11.2016 г.)Новгородская судная грамота // [Электронный ресурс]:
http://www.portal-slovo.ru/history/44 686.php (дата обращения 22.
11.2016 г.)Судебник 1497 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков. — Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985.
Судебник 1550 г. // [Электронный ресурс]:
http://krotov.info/acts/16/2/pravo02.htm (дата обращения 22.
11.2016 г.)Декрет «О суде № 1» от 22 ноября 1917 г. // СУ РСФСР 1917. № 4, ст.50Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 г.: принят постановлением 4-й сес. Всерос. Центр.
исполн. комитета 15 февр. 1923 г. // Собр. узаконений РСФСР. -.
1923. — № 7. — Ст. 106Нормативно-правовые акты.
Конституция РФ // Российская газета 1993 — 25 декабря.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.
12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 06.
07.2016) // СЗ РФ 2001. — № 52 (ч. I), ст. 4921.
Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 06.
03.2003 № 104-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 УПК РФ. // СПС Консультант плюс 2017.
Великая реформа: К 150 Судебных Уставов: В 2 т. Т. II: Устав уголовного судопроизводства / Под ред. Л. В. Головко. М.: Юстицинформ, 2014.
Духовский М. В. Русский уголовный процесс / М. В.
Духовский. — М.: Изд-во для студентов.
Унив. тип., 1902.
Днепровская М. А. Процессуальное значение признания вины и согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением в истории науки российского уголовного судопроизводства // Журнал российского права 2009. — № 4. С.110−115Жук О. Д. Система уголовно-процессуальных функций в уголовном судопроизводстве РФ // Закон и право.
2015.№ 10. С. 17−20. История государства и права.
Учебник. // Под ред. Ю. П. Титова. — М.: Проспект, 2012.
Кони, А. Ф. Собрание сочинений: в 8 т. / А. Ф.
Кони. — М.: Юрид. лит., 1967. -.
Т. 3Королев, Г. Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном процессе / Г. Н. Королев. — М. :Юрлитинформ, 2014.
Куница Е.В., Куница В. В., Девятова Н. В., Новосельская Н. А., Кривенцов М. А., Куница В. Н., Егоров Г. Н. Предпосылки Соборного Уложения 1649 г. // В сборнике: Наука сегодня: опыт, традиции, инновации материалы международной научно-практической конференции. Научный центр «Диспут». 2016.
Мазюк Р.В. О роли функции обвинения (уголовного преследования) в российском уголовном праве // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2014. № 2(6). С. 103−112.Подройкина И. А. Виды наказаний в законодательстве Древней Руси и периода феодальной раздробленности // Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. Т.
6. № 6−1 (28). С. 330−338.Покровский Н. М. Очерк истории русской культуры.
Ч. 2. — М.: Мир, 1918.
Соловьева Н. А. Историко-правовой анализ института признания вины в отечественном уголовном судопроизводстве // Вестник Вол.
ГУ. Серия 5: Юриспруденция. 2011. № 5−14.
С. 205−209Терновский, Н. А. Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли их речей Председательствующего по уголовным делам / Н. А. Терновский. — М.
: Зеркало, 2003.
Филиппов, М. Взгляд на русское судоустройство и судопроизводство / М. Филиппов // Современник. — 1859. — № 4.
— Т. 74. — С. 257−258. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т.
1 СПб.: Альфа, 1996. С. 45. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Альфа, 1996.
Т. 1. Хапов К. Г. Мошенничество как форма хищения чужого имущества в истории российского законодательства (основные тенденции развития уголовно-правового регулирования) // Общество и право. 2009. № 1. С. 215−218.Хачатрян, А.
В. Правонарушения и юридическая ответственность по.
Псковской Судной грамоте: автореферат диссертации насоискание ученой степени кандидата юридических наук. — Казань, 2010.
Чернявская, Т. А. Русская правда (с комментариями) / Т. А. Чернявская. — Н. Новгород: Изд-во ВШ МВД РФ, 1998.
Шестопалов А.П., Фумм А. М. Первый уголовный кодекс России (к 300-летию принятия Артикула Воинского 1715 г.) // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. 2015. № 2. С. 55−60.Электронные ресурсы.
Суд и процесс // [Электронный ресурс]:
http://lawtoday.ru/razdel/biblo/igipr/061.php (дата обращение 23.
12.2016г.).
