С этим и рядом других положений категорически нельзя согласиться. И вовсе не потому, что признается суверенность Татарстана, а вследствие того, как этот суверенитет понимается, толкуется и излагается. Приходится признать, что такому искаженному пониманию суверенитета республики во многом способствовали провозглашенные в свое время высшим руководством страны непродуманные и нечеткие лозунги типа «берите суверенитета столько, сколько сможете», не содержавшие даже указаний на то, что это можно делать лишь в пределах, не нарушающих суверенитет РФ.
Читая Конституцию Татарстана, создается впечатление, что речь идет не о государстве — субъекте Федерации, а о полностью самостоятельном, независимом государстве, не входящем в состав другого государства. И в самом деле, ни в Конституции Татарстана, ни в его Договоре о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий с РФ нет исходного положения, что Татарстан — субъект РФ, хотя, между прочим, и упоминается, что «граждане Республики Татарстан обладают гражданством РФ» (ст. 19 Конституции Татарстана).
Поэтому не случайно, что приведенные положения Конституции Татарстана вступают в явное противоречие с общепризнанными устоями и принципами современного федерализма, его мировым опытом и с Конституцией РФ. В составе федерации могут быть отдельные ассоциированные территории и государства (например, Пуэрто-Рико в США), но они обычно не являются субъектами федерации, которая не может строиться на началах лишь ассоциации, ибо это одно, единое суверенное государство, а не простая сумма так или иначе объединившихся суверенных государств.
Уже созданная федерация не может нормально существовать, если самостоятельность ее субъектов даже в определении их государственно-правового статуса ничем не ограничена, ибо это равнозначно отрицанию суверенитета федерации. Ни одна из существующих в мире федераций не признает за собственными субъектами право сецессии, и ни одна из них не признает безоговорочное главенство законов федерального субъекта. Федерации не свойственно и безусловное признание ее субъектов международно-правовыми субъектами, хотя в определенных случаях они и могут иметь ограниченную международную правосубъектность. Потому, если республика является субъектом России, то и положения Конституции этого субъекта должны приводиться в соответствие с Конституцией России и общепризнанными принципами и устоями теории современного федерализма и его практики.
К несчастью, болезнь суперсуверенизации затронула и конституции ряда других республик РФ. Так, Республика Тыва в своей Конституции 1992 г. (ст. 1) закрепляет право выхода из РФ, хотя такого права Конституция РФ не предусматривает и им не обладают другие республики — субъекты РФ. Конституция Республики Саха (Якутия) без достаточных на то правовых оснований безоговорочно заявляет о принадлежности ее территории многонациональному народу республики и объявляет ее исконной землей традиционного расселения ее коренных народов.
Вместе с тем в Конституции РФ говорится о том, что суверенитет Российской Федерации должен распространяться на всю ее территорию (ч. 1 ст. 4), что в России земля и прочие ресурсы природы должны использоваться и охраняться в качестве основы жизни и деятельности народов, которые проживают на определенной территории (ч. 1 ст. 9) (необходимо отметить: используются и охраняются, но не принадлежат, не находятся в собственности) и что территория России включает в себя также территорию ее субъектов (ч. 1 ст. 67).
При заключении Федеративного договора Башкортостан добился принятия дополнительного протокола, который устанавливал ряд специальных полномочий данной республики в сравнении с прочими республиками, хотя в данном договоре, в отличие от Конституции Татарстана и его договора с Россией, непосредственно сказано о Башкортостане как полноправном субъекте Российской Федерации. Все сказанное создавало и создает собственные противоречия и сложности в развитии нынешнего российского федерализма. Значительный ущерб провозглашению демократического федерализма в России наносила многолетняя неурегулированность отношений России с Чеченской республикой, где с начала 90-х годов прошлого столетия неуклонно усугублялись сепаратистские тенденции вплоть до постановки вопроса о выходе из России и фактического не распространения в течение ряда лет власти России на ее территорию.
В целом подводя итог вышеизложенному, необходимо сказать, что факт образования республик согласно национальному принципу, как мы смогли убедиться, обуславливает наличие у них определенных символических особенностей, отличающих их от прочих субъектов России. Однако это не говорит об их особенном конституционно-правовом статусе. Конституцией России провозглашается равноправие всех федеральных субъектов. Это значит, что субъекты Федерации имеют одинаковые обязанности и права, в случае нарушения обязанностей они могут привлекаться к ответственности на равных основаниях. Наряду с этим равноправие не нужно смешивать с фактическим равенством, так как действительные возможности развития субъектов Федерации в связи с различиями географического, экономического и прочего характера отнюдь не одинаковы.
Опыт государственного устройства России свидетельствует о том, что различный конституционный статус субъектов России фактически формирует почву для национального неравноправия. Потому мы считаем, что важнейшей задачей государственной политики России должна быть ликвидация асимметрии в правовом положении субъектов, а также укрепление общечеловеческого подхода к реализации свобод и прав прав личности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, на основании проведенного исследования нам удалось выяснить, что республика в составе РФ представляет собой один из 6 видов субъектов РФ, в основу образования, которого положен национально-территориальный принцип.
Проведенное исследование позволяет сделать вывод о достижении поставленной цели и решении задач, определенных во введении работы.
Правовой статус республики РФ представляет собой сложную, собирательную категорию, которая раскрывает и характеризует весь комплекс взаимоотношений субъекта РФ и федерального центра. Республики как субъекты РФ не являются государствами в общепринятом значении этого слова, но обладают специфическим статусом, отличающим их от административно-территориальных образований унитарных государств.
Факт образования республик согласно национальному принципу, как мы смогли убедиться, обуславливает наличие у них определенных символических особенностей, отличающих их от прочих субъектов России. Однако это не говорит об их особенном конституционно-правовом статусе.
Конституцией России провозглашается равноправие всех федеральных субъектов. Это значит, что субъекты Федерации имеют одинаковые обязанности и права, в случае нарушения обязанностей они могут привлекаться к ответственности на равных основаниях. Наряду с этим равноправие не нужно смешивать с фактическим равенством, так как действительные возможности развития субъектов Федерации в связи с различиями географического, экономического и прочего характера отнюдь не одинаковы.
Проведенное исследование позволило выделить проблемы… Вопрос разграничения предметов ведения и полномочий всегда был и остается практически значимым, от правильного решения которого зависит нормальное функционирование государства. Субъекты Федерации, оставаясь самостоятельными и равноправными членами федеративного организма, обязаны четко соблюдать конституционные положения в своей деятельности.
Решение проблем совершенствования разграничения представляется в том, чтобы, не касаясь конституционной модели, наполнить Конституцию России, ее потенциал, еще не реализованный до конца, содержанием, которое сама она предусматривает. Необходимо говорить о том, чтобы просмотреть все законодательство, внести требуемые дополнения и изменения, а также о возможности, в случае необходимости, принятия новых актов.
Совершенствование конституционно-правового механизма разграничения компетенции между Российской Федерацией и её субъектами, республиками в том числе, должно осуществляться путём определения в федеральных законах по предметам совместного ведения конкретных, четких полномочий федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, а также органов местного самоуправления соразмерно материально-финансовым возможностям каждого уровня государственной власти с тем, чтобы субъекты РФ, в том числе и республики, могли самостоятельно осуществлять принадлежащие им полномочия.
Опыт государственного устройства России свидетельствует о том, что различный конституционный статус субъектов России фактически формирует почву для национального неравноправия. Потому мы считаем, что важнейшей задачей государственной политики России должна быть ликвидация асимметрии в правовом положении субъектов, а также укрепление общечеловеческого подхода к реализации свобод и прав прав личности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.
12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.
12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.
12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.
02.2014 N 2-ФКЗ) //Собрание законодательства РФ. — 03.
03.2014. — N 9. — Ст. 851.
Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» от 06.
10.1999 N 184-ФЗ (ред. от 05.
02.2018) // СПС Консультант Плюс Федеративный договор «О разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации» // Федеративный договор: Документы. Комментарий. М., 1994.
Конституция Республики Дагестан (принята Конституционным Собранием 10.
07.2003) (ред. от 26.
12.2017) // СПС Консультант Плюс Конституция Республики Ингушетия (принята всенародным голосованием 27.
02.1994) (ред. от 08.
05.2013) // СПС Консультант Плюс Конституция Республики Татарстан от 06.
11.1992 (в ред. от 22.
06.2012) // СПС Консультант Плюс Конституция Чеченской Республики (принята на референдуме 23.
03.2003) (с изм. и доп. от 17.
01.2016) // СПС Консультант Плюс Васильева, С. В. Конституционное право России. Учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. / С. В. Васильева, В. А. Виноградов, В. Д. Мазаев. — М.: Эксмо, 2011.
Горбачева С.В. проблема суверенитета в контексте взаимоотношений Российской Федерации и ее субъектов. // Вестник Костромского Государственного Университета. 2013. — № 2. — С. 17.
Данько А. А. Правовые проблемы изменения состава субъектов Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. — 2014. — № 8. С. 41 — 46.
Добрынин Н. М. Российский федерализм: генезис, эволюция: Избранные публикации: В 2 т. Новосибирск: Наука, 2008. Т. 1. .
Дудко И. Г. Проблемы изменения конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. — 2011. — № 8.
Конюхова И. А. Изменение конституционно-правового статуса субъекта Федерации // Конституционное право субъектов Российской Федерации / Отв. ред. В. А. Кряжков. М., 2002.
Мольев, Д. В. Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами власти субъектов РФ / Д. В. Мольев // Российская юстиция, 2010. — № 1. — С. 77.
Население регионов России 2017: численность, крупные регионы России и фед. округа список [Электронный ресурс] //.
http://www.statdata.ru/largest_regions_russia.
Умнова, И. А. Конституционные основы современного российского федерализма: монография / И. А. Умнова. — М.: Омега-Л, 2013.
Чертков А. Н. Изменение конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации // Журнал российского права. — 2013. — № 11. С. 18 — 26.
Чиркин, В. Е. Сравнительное конституционное право: учебное пособие / В. Е. Чиркин. — Юриспруденция, 2011. — 398 с.
Шестаев, Н. Т. Функции и структура государства: монография / Н. Т. Шестаев. — М.: ИНФРА-М, 2012. — 522 с.
Васильева, С. В. Конституционное право России. Учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. / С. В. Васильева, В. А. Виноградов, В. Д. Мазаев.
— М.: Эксмо, 2011. — С. 213.
Население регионов России 2017: численность, крупные регионы России и фед. округа список [Электронный ресурс] //.
http://www.statdata.ru/largest_regions_russia.
Умнова, И. А. Конституционные основы современного российского федерализма: монография / И. А. Умнова. — М.: Омега-Л, 2013. — С. 124
Добрынин Н. М. Российский федерализм: генезис, эволюция: Избранные публикации: В 2 т. Новосибирск: Наука, 2008. Т. 1. С. 220.
Чертков А. Н. Изменение конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации // Журнал российского права. — 2013. — № 11. С. 22.
Конституция Республики Ингушетия (принята всенародным голосованием 27.
02.1994) (ред. от 08.
05.2013) // СПС Консультант Плюс.
Конституция Республики Дагестан (принята Конституционным Собранием 10.
07.2003) (ред. от 26.
12.2017) // СПС Консультант Плюс.
Конституция Чеченской Республики (принята на референдуме 23.
03.2003) (с изм. и доп. от 17.
01.2016) // СПС Консультант Плюс.
Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» от 06.
10.1999 N 184-ФЗ (ред. от 05.
02.2018) // СПС Консультант Плюс.
Горбачева С.В. проблема суверенитета в контексте взаимоотношений Российской Федерации и ее субъектов. // Вестник Костромского Государственного Университета. 2013. — № 2. — С. 17.
Мольев, Д. В. Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами власти субъектов РФ / Д. В. Мольев // Российская юстиция, 2010. — № 1. — С. 77.
Конституция Республики Татарстан от 06.
11.1992 (в ред. от 22.
06.2012) // СПС Консультант Плюс.
