Международное право об участии детей в вооруженных конфликтах

В последнее время стали появляться дети-телохранители (в поясах шахида, конечно же), сопровождающие руководство ИГ. Некоторых используют в качестве террористов-смертников, причем достаточно успешно: дети практически никогда не вызывают подозрений у сотрудников правоохранительных органов. ГЛАВА 3. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЕ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА О ПОЛОЖЕНИИ ДЕТЕЙ В УСЛОВИЯХ ВОЙНЫ3.

1. Применение общих норм об ответственности за нарушение прав детей во время вооруженных конфликтов.

Институт ответственности считается необходимойсоставляющей функционирования каждой системы права. Непосредственно ответственность читается «постоянным спутником» права. Когдаимеется возможность нарушения норм права, обязана существовать конкретная возможность восстановления таких нарушенных прав либо норм, гарантирования действенности правовых установлений. Международное право совершенно не составляет втаком отношении исключения.

Постулат международно-юридической ответственности за совершение нарушение норм действующего международного права считается конкретным применением постулата международно-юридической ответственности. Ключевой особенностью постулата международно-юридической ответственности за нарушение конкретных норм международного права можно также признать то, что поледний предусматривает напрямую двеформы ответственности: это ответственность стран, допустивших нарушение таких норм, кроме того уголовная ответственность конкретных физических лиц, выступающих нарушителями норм действующего международного права. Единым основанием ответственности стран по международному праву считается совершение последними международного правонарушения. Таким образом, речь о том, что в обстоятельствах вооруженного конфликта непосредственно одна из сторон реализует международное правонарушение, допускает конкретные неправомерные действия, в итоге которых другой наносится значительный ущерб материального либо нематериального свойства. Необходимо отметить наличие конкретной причинной связи напрямую между нанесенным ущербом, противоправным поведением каждой из сторон такого вооруженного конфликта. Нарушение прав человека в условиях вооруженного конфликта и военной оккупации являются нарушениями основных международных принципов права в области прав человека и гуманитарного права, воплощенных в международно-правовых инструментах в области прав человека и в Женевских конвенциях 1949 г.

и дополнительных протоколах к ним. Система стандартов по защите детей во время военного конфликта разрабатывалась в течение многих лет. В настоящее время в нее включаются следующие правовые акты: •Римский статут Международного уголовного суда, квалифицирующий «призыв, вербовку или использование детей в возрасте до 15 лет в военных действиях» в качестве серьезного военного преступления; •Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка 2000 г., установивший «возрастной предел в 18 лет для принудительного призыва и прямого участия в военных действиях», требующий от стран-участниц снижения минимального возраста до 16 лет для проведения мероприятий по добровольной вербовке; •шесть резолюций Совета Безопасности — 1261 (1999 г.), 1314 (2000 г.), 1379 (2001 г.), 1460 (2003 г.), 1539 (2004 г.) и 1612 (2005 г.) — о защите детей, затрагиваемых вооруженными конфликтами; •Конвенция 182 МОТ, где указано, что использование детей в качестве солдат представляет собой одну из наихудших форм детского труда, и определено, что 18 лет — это минимальный возраста для вербовки принудительного характера; •Женевские конвенции 1949 г. и дополнительные протоколы к ним 1977 г., в которых установлено, что дети — объект «особого уважения и защиты против любых форм наступления» в процессе военного конфликта. Однако положения вышеуказанных документов нарушаются повсеместно, ввиду чего стоит проанализировать нормы об ответственности за такие нарушения. Добавим и Организацию исламского сотрудничества (ОИС).

Россия здесь имеет статус наблюдателя. Данная организация «уделяет внимание вопросам защиты прав уязвимых групп людей, а именно детям и женщинам». В первую очередь стоит обратить внимание на положения об ответственности, закрепленные в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительных протоколах к ним 1977 г. Например, в ст.

ст. 51, 52, 131 и 148 соответственно Конвенций I—IV говорится о том, что никакой из воюющих сторон не разрешено освобождать себя или другую сторону от ответственности за совершенные нарушения, предусмотренные положениями Конвенций. Кроме того, в ст. 91 Дополнительного протокола I закреплено, что сторона, участвующая в военном конфликте, при нарушении положения Конвенций или данного Протокола, обязана «возместить причиненные убытки», когда на это есть основания. Такая сторона должна нести ответственность абсолютно за все действия, которые совершаются «лицами, входящими в состав ее вооруженных сил» .Подчеркнем, что особенность требований вышеприведенной статьи, в отличие от аналогичных положений четырех Женевских конвенций, заключается в том, что в ней более четко сформулирована норма, обязывающая:

•возместить все убытки, которые были причинены в ходе военного конфликта;

•привлечь «к ответственности лиц, входящих в состав вооруженных сил», признанных виновными в нарушении положений международного гуманитарного права. Если говорить о нормах об ответственности, присутствующих в Дополнительном протокол II, то в тс. 6 данного документа говорится о возможности «привлечения к ответственности лиц», которые нарушили нормы международного гуманитарного права во время вооруженного конфликта немеждународного характера. Следует упомянуть, что в международном гуманитарном праве сложилось несколько видов ответственности стран: политическая, материальная, уголовная. Отметим формы политической ответственности: •сатисфакция;

•санкция;

•репрессалия. Под сатисфакцией подразумевается, что страна-нарушитель должна выразить пострадавшему государству сожаление или наказать виновных. Санкции представляют собой систему «мер военно-политического характера», выступающих в роли своеобразного наказания за совершение международных преступлений. Добавим, что на основании Устава ООН, принятого 24 октября 1945 г., полномочиями применять санкции ввиду совершения агрессии наделен только Совет Безопасности ООН (ст. 39, 41 и 42). В состав санкций включаются принудительные меры военного и невоенного характера. К первой группе относятся демонстрации, блокада и различные «операции воздушных, морских или сухопутных сил» стран-членов ООН; ко второй группе — полный или частичный разрыв экономических отношений, а также прекращение железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радиоили иных средств сообщения, включая разрыв дипломатических связей. Под репрессалиями понимаются правомерные действия принудительного характера «в ответ на нарушения государством или его органами» положений международного права. Подобные действия запрещены к применению в отношении физических лиц. Доказательством служат ст.

46 и 47 соответственно Конвенций I и II, где указан запрет на применение репрессалий по отношению к раненым, больным, потерпевшим кораблекрушение. Что касается материальной ответственности стран, то различают две ее ключевые «формы: репарации и реституции». Репарации — это возмещение материального ущерба в виде денег, товаров или услуг. Реституция означает возвращение имущества в натуре. Особое внимание стоит уделить вопросу уголовной ответственности. Важно указать, что «международное гуманитарное право предусматривает уголовную ответственность» и физических лиц в случае совершения ими международных преступлений. Правовое регулирование уголовной ответственности осуществляется положениями Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г., Женевскими конвенциями о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительными протоколами I и II к ним 1977 г., Римского Статута международного уголовного суда 1998 г. В вышеуказанной Конвенции 1907 г.

отмечено, что воюющая сторона является ответственной за все действия, которые были совершены лицами, входящими в состав ее военных сил (ст. III), но при этом сделан акцент на том, что государство не может являться субъектом уголовной ответственности. Значит, воюющие страны-участницы названной Конвенции самостоятельно должны привлекать к уголовной ответственности лиц, которые нарушают законы и обычаи войны. Кроме того, в I—IV Конвенциях о защите жертв войны 1949 г. (ст. 49, 50, 129 и 146 соответственно) сказано, что страны обязаны выявлять и в дальнейшем подвергать уголовным или дисциплинарным санкциям тех лиц, которые нарушили сами или приказали нарушить положения Конвенций. В Дополнительном протоколе I 1977 г. присутствует норма, в которой закреплено, что воюющие стороны должны нести ответственность за все действия, совершаемые лицами, которые входят в состав их вооруженных сил (ст.

91), в силу чего они «должны требовать от каждого командира» принять мер для предупреждения нарушений положений Конвенций и данного Протокола. Если возникает необходимость, то начинается «дисциплинарное или уголовное преследование против тех, кто допустил указанные нарушения» (п. 3 ст. 87 указанного Протокола). Ели говорить о вооруженных конфликтах немеждународного характера, то в п. 1 ст. 6 Дополнительного протокола II закреплено, что данная «статья применяется к судебному преследованию и наказанию» за совершенные правонарушения уголовной направленности, непосредственно связанные с военным конфликтом. Между тем, в Протоколе II отсутствует точный перечень подобных правонарушений, но логично предположить, что речь идет обо всех запрещенных действиях, которые указаны в ст. 4, 5, 9—11, 13—17 данного правового акта этого, включая ст.

3, общую для всех Женевских конвенций 1949 г., применяемую в немеждународных вооруженных конфликтах. Римский статут Международного уголовного суда не ратифицирован Россией. Законодатель предполагает, что ратификация Статута МУС «может повлечь за собой изменения конституционных положений, в частности статей 61 и 63» Конституции РФ о запрете выдачи граждан России. Отметим, что в Римском статуте Международного уголовного суда регламентированы положения об индивидуальной уголовной ответственности лиц в случае совершения ими международных преступлений. Вышеуказанный Статут применяется ко всем лицам на равных условиях не зависимо «от занимаемой ими должности» (ст. 27).В ст. 28 Римского Статута говорится об ответственности командиров и начальников воюющих сторон.

Так, в данной статье «закреплена норма о том, что военный командир или лицо», которое эффективно действует в качестве военного командира, может быть привлечен к уголовной ответственности «за преступления, совершенные силами, находящимися под его» командованием и контролем, а также в силу «неосуществления им контроля надлежащим образом над такими силами», когда он:

•знал или должен был знать, что определенные лица совершали или намеревались совершить преступление;

•не принял соответствующих мер с целью предотвратить преступление или пресечь его, передав на рассмотрение в компетентные органы. Кроме того, в исследуемом Статуте регламентировано положение о невозможности применения срока давности в отношении преступлений, которые подпадают под юрисдикцию данного Суда. Необходимо указать, что уже в преамбуле Римского статута говорится о миллионах детей, которые стали «жертвами немыслимых злодеяний, глубоко потрясших совесть человечества». В Статуте сделан акцент на вопросе судебного преследования за преступления на сексуальной почве. В данный правовой акт включены следующие преступления: изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции и принудительная беременность.

Они рассматриваются как преступления против человечности, если «совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц», а также как военные преступления, если происходят в период международного или внутреннего вооруженного конфликта. Следует отметить, что «изнасилования и сексуальное насилие в отношении детей в условиях вооруженных конфликтов» считаются тяжкими преступлениями. Вследствие этого необходимо усилить меры по борьбе с безнаказанностью, обеспечить доступ к правосудию, чтобы привлекать к ответственности всех виновных в таких преступлениях, предоставляя пострадавшим качественную правовую защиту. Это обуславливается тем, что по нормам международного гуманитарного права дети, которые пострадали в результате вооруженного конфликта, пользуются особым уважением, защитой и заботой, особенно защитой от любых форм сексуального насилия. Важно указать, что при осуществлении правосудия большую роль играют и судьи Международного уголовного суда, к которым предъявляются определенные требования. Римский статут установил, что страны-участницы в процессе отбора судей обязаны «учитывать и принимать во внимание потребность в наличии» тех кандидатов, которых есть опыт юридической деятельности, особенно по специальным вопросам, касающимся насилия в отношении детей (ст.

36). Кроме того, в Статуте за прокурором закреплен ряд обязанностей и специальных полномочий, непосредственно связанных с детьми. К примеру, в обязанности прокурора включается:

•назначение консультантов с опытом юридической деятельности по вопросу гендерного насилия и насилия в отношении детей (ст. 42);

•принятие соответствующих мер с целью обеспечения «эффективного расследования и уголовного преследования за преступления», которые подпадают под юрисдикцию Суда, соблюдая интересы потерпевших и свидетелей, учитывая характер преступлений, в частности связанных с насилием в отношении детей (ст. 54) и пр. Особого внимания заслуживает вопрос о назначении наказания лицам, которые участвовали в вооруженном конфликте, не достигнув совершеннолетия. Так, в ст. 26 Римского статута говорится о том, что «Суд не обладает юрисдикцией в отношении лиц моложе» 18 лет. Значит, неурегулированным остается вопрос о привлечении к ответственности Судом тех же самых детей, которых завербовали и принудили участвовать в военных действиях. Чтобы решить эту проблему, необходимо разработать и принять соответствующее дополнение или дать официальное разъяснение к указанному положению Статута, поскольку данный пробел нужно ликвидировать, учитывая особый статус детей, важность их защиты во время международного и немеждународного конфликтов.

3.2. Положения международных договоров, предусматривающих ответственность непосредственно за нарушение прав детей во время вооруженного конфликта.

Право вооруженных конфликтов имеетобъемную группу международно-юридических актов, в них регулируются проблемы уголовной ответственности напрямую за агрессию, остальные нарушения права при вооруженных конфликтах. Самыми важными из них считаются: Устав Международного трибунала (1945), кроме того Конвенция о предотвращении геноцида, наказании за него (1948), также Конвенция о неприменении периода давности напрямую к военным преступлениям, а также преступлениям направленным против человечества (1968); кроме того Генеральной Ассамблеи ООН напрямую о выдаче, наказании военных преступников (1946), о наказании преступников, лиц, реализовавших преступления направленные против человечества (1970), и др. Основными международными соглшениями, регулирующими отношения, сопряженные с участием несовершеннолетних в вооруженных конфликтах, были дополнительные протоколы 1977 г. Например, Дополнительный протокол I (далее — ДП I), непосредственно касающийся охраны жертв международных конфликтов, обязывает страны предпринимать любые возможные меры напрямую для того, чтобы несовершеннолетние, не достигшие 15лет, не принимали участия в совершении военных действий. Он запрещает вербовку последних в вооруженные силы, рекомендует странам-участникам при вербовке конкретных лиц старше 15, однако младше 18 лет напрямую отдавать предпочтение людям старшего возраста (ст. 77).Дополнительный протокол II (далее — ДП II), непосредственно посвященный охране жертв конфликтов немеждународного свойства, усилил такую защиту, полностью запретив в ст. 4(3)© вербовку детей, еще не достигших 15 лет, напрямую в вооруженные силы, их участие — любое — в военных действиях. Таким образом, обязательства, непосредственно налагаемые ДП II на его стороны, участвующие в конфликте немеждународного свойства, носят строгий характер, например чем обязательства, чтонеобходимо выполнять непосредственно во время международных конфликтов. Это определено спецификой конфликтов первого вида.

Известно, что субъектами внутренних конфликтов считаются «не суверенные страны, а правительство только одного государства, напрямую вступившее в конфликт только с одной либо более вооруженной группировкой конкретно на своей территории». Маловероятно, что определенные вооруженные группы напрямую в своих действиях станут руководствоваться существующими нормами права, определенными государством, напрямую против которого последние выступают. Будучи стороной в таком вооруженном конфликте носящим немеждународный характер, они должны соблюдать нормы права, регулирующие такие отношения. Международное право — главный источник юридического регулирования в конфликтах обладающих немеждународным характером, им предусмотрены жесткие ограничения для субъектов подобных конфликтов если сравнивать с ограничениями, касающимися вооруженных конфликтов, субъектами в которых, выступают страны — более ответственные, цивилизованные субъекты международных отношений. Другим международным соглашением, затронувшим вопрос участия несовершеннолетних в конфликтах, была Конвенция о правах ребенка 1989 г. Последняя требует от стран-участников, принимать все меры, чтобы лица, совершенно не достигшие 15-лет., не принимали непосредственного участия в конфликте (п. 2 ст. 38); воздерживаться от призыва абсолютно любого лица, еще не достигшего вышеуказанного возраста, напрямую на службу в действующие вооруженные силы. При вербовке излиц старше 15, однако младше 18 лет необходимо отдавать предпочтение людям старшего возраста (п. 3 ст. 38).

Конвенция не ввела конкретного запрета на прямоелибо косвенное участие несовершеннолетних в военных действиях, что был определен в ДП II. Можно предположить, что ст. 38 Конвенции о правах ребенка уменьшаетохрану, введенную Женевскими конвенциями, дополнительными протоколами, указанное можно обосновать нормами пп. 2 и 4 ст. 38. Положение п. 2 тождественно с требованием, напрямую зафиксированным в п. 2 ст. 77 ДП I, отличается от положения, определенного п.

3 ст. 4 ДП II, оно не проводит значительного различия, как между прямым, косвенным участием, так как запрещает сторонам непосредственно вербовать лиц, еще не достигших 15лет, либо разрешать последним участвовать напрямую в военных действиях. По нашему мнению, п. 2 ст. 38 Конвенции о правах ребенка не снижает действия п.

3 ст. 4 ДП II, страны — участники Конвенции обязуются принимать положительные меры для полного предупреждения прямого участия несовершеннолетних в военных действиях, дополнительные протоколы значительно ограничиваются негативными обязанностями полностью воздерживаться от вербовки несовершеннолетних, не разрешать последним принимать участие в активных военных действиях. Имеют место различные виды правовых норм, нацеленные на достижение только одной цели — недопущение прямого участия несовершеннолетних в военных действиях. Указанную норму необходимо толковать как непосредственно обязывающую, т. е. напрямую возлагающую на страну обязанность по совершению определенные действия, а вторую — запрещающую (определяющую обязанность страны воздерживаться от реализации действий известного вида).Норма п. 4 ст. 38 Конвенции непосредственно обязывает страны принимать абсолютно все меры, а Женевские конвенции, Дополнительные протоколы имеют ряд обязанностей носящих абсолютный характер.

Понятно, что ст. 38 совсем не ставит целью полностью регламентировать любые ситуации, в последнихимеет возможность оказаться ребенок при вооруженном конфликте. Эти ситуации регулируются особенным правом — правом конфликтов, на него делается ссылка в п. 1 ст. 38. Нет никаких сомнений, что при появлении противоречий станут применяться определенные положения права конфликтов, оно считается специальным.

При появлении противоречий есть возможность воспользоваться «постулатом наибольшего благоприятствования конкретной человеческой личности либо жертве», он заключается в том, что в обстоятельствах, когда два таких положения гуманитарного права абсолютно противоречат один другому, выбирать необходимо то, чтогарантирует лучшую правовую охрану. Указанный принцип полностью подтверждается ст. 41 Конвенции о охране прав ребенка, там определено: «Ничто в Конвенции не затрагивает положений, что в большей степени помогаютреализации прав ребенка, могут содержаться в правестраны-участника либо в нормах действующего международного права, касающихся такого государства» .В июне 1999 г. в Женеве Генеральная конференция Международной организации труда (далее — МОТ), «полагаяважным принять новые правовые акты для полного запрещения, искоренения негативных форм детского труда непосредственно в качестве основного приоритета для национальных, международных действий», напрямую приняла Конвенцию о самых наихудших формах такого детского труда. Страны — члены МОТ напрямую взяли на себя определенные обязательства по полному запрету принудительной либо обязательной вербовки несовершеннолетних для использования последних в вооруженных конфликтах, непосредственно признанных одной из самых негативных форм труда несовершеннолетних. В силу ст.

6 указанной Конвенции страны «разрабатывают, осуществляют программы работы по полному искоренению в приоритетнойпроцедуре наихудших форм труда несовершеннолетних». Конвенция стала быстро одобрена очень многими странами, ратифицирована намного быстрее всех конвенций существующих в истории МОТ: к ноябрю 2003 г. колчество государств-членов уже достигло 147. Указанный факт подтверждает существующую обеспокоенность всего мирового сообщества существующей проблемой вовлечения несовершеннолетних в конфликты, кроме того необходимость детального юридического урегулирования указанного вопроса. Факультативный протокол существующий к Конвенции о правах несовершеннолетних, касающийся участия последних в вооруженных конфликтах, от 25.

05.2000 г. предъявляет к странам-участникам требования: принимать абсолютно все меры для гарантирования того, чтобы военнослужащие непосредственно из вооруженных сил, еще не достигшие 18-летнего возраста, совершенно не принимали участия в проводимых военных действиях; не допускать призыва в ВС указанных лиц; увеличить минимальный возраст действующего добровольного призыва конкретных лиц в ВС, до этого составлявший 15 лет, полностью признавая, что в рамках с Конвенцией лица моложе 18 лет обладают правом на особую охрану. Другими словами, Протокол значительно увеличивает существующий минимальный возраст для участия несовершеннолетних в военных конфликтах до 18 лет, непосредственно налагая на страны обязательство, тождественное предусмотренному Конвенцией. Указанное касается вербовки, составители Факультативного протокола совершенно согласились ввести напрямую в качестве самого минимального возрастного критерия 18 лет при том условии, чтопроведения значительного различия между действующим обязательным призывом на военную службу в ВС (с 18 лет), добровольным поступлением вВС (с 15 лет). Таким образом, «Факультативный протокол является универсальным стандартом, полностью объединяющим все мировое сообщество в большой, усердной деятельности над стимулированием очень строгого исполнения существующего запрета на привлечение несовершеннолетних к участию в вооруженных конфликтах, над обязанностью воюющих сторон отчитываться за имеющее место невыполнение такого требования» , — полагает господин Отгоню, представитель ООН по проблемам несовершеннолетних в вооруженных конфликтах. Из региональных соглашений, затрагивающих проблемы участия несовершеннолетних в вооруженных конфликтах, интересна Африканская хартия касающаяся прав, благополучия ребенка. Последняя была принята намного раньше Факультативного протокола относящегося к Конвенции о правах ребенка, в отличие от указанного документа, совершенно свободна от двусмысленности, определенной использованием в последней двух различных понятий: «обязательный призыв,» «добровольное поступление». В ст. 22 Хартии напрямую говорится, что страны-участники обязаны принять любые меры, нацеленные на то, чтобы абсолютно ни один несовершеннолетний не принимал непосредственного участия в военных конфликтах, в частности, чтобы абсолютно ни один несовершеннолетний не был призван на действительную военную службу.

Несовершеннолетним согласно ст. 2 указанной Хартии считается «каждое человеческое существо, еще не достигшее своего совершеннолетия». Благодаря утверждениютакого определения нормы ст. 22 Африканской хартии было одним из прогрессивных во всем международном праве. Необходимо отметить, что работа Международного союза охранынесовершеннолетних, непосредственно над Европейской конвенцией о охране прав ребенка, конкретный проект которой включаетоколо 59 статей. Где статья 42 уточняет, что непосредственно в вооруженных конфликтах обязаны соблюдаться полностью Женевские конвенции, Дополнительные протоколы к последним, необходимые административные, законодательные меры обязаны быть приняты уже в мирное время. На региональном критерии тоже ведется деятельность по развитию международно-юридического регулирования участия несовершеннолетних в вооруженных конфликтах. Использование несовершеннолетних-солдат для реализации ими военных преступлений опосредует серьезные проблемы напрямую при решении проблемы о наступлении ответственности виновных в этом лиц. В Статуте Международного уголовного суда (далее — МУС), напрямую вступившем в силу 01.

07.2002 г., определена ответственность для лиц, вербующих несовершеннолетних, в частности в ней уточняется, что «непосредственно набор либо вербовка несовершеннолетних в возрасте до 15 лет в состав ВСлибо их использование в целях активного участия последних в боевых действиях» (ст. 8.

2.b.XXVI, 8.

2.e.VII) являют собой военное преступление совершенно независимо от того, будет идти речь о таком вооруженном конфликте имеющим международныйлибо немеждународный характер. МУС непосредственно правомочен реализовывать уголовное преследование любых лиц, что используют несовершеннолетних в вооруженных конфликтах, указанные дела находятся в Суде непосредственно на стадии проверки. В указанномнаправлении активное участие обязаны принимать государства, Совет Безопасности ООН, прокурор Суда, те субъекты, что вправе возбуждать обращение в МУС. Является открытым вопрос, касающийся ответственности несовершеннолетнихпри совершениипоследними военных преступлений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В целом на международном уровне уже закреплен полный запрет на участие несовершеннолетних в вооруженных конфликтах. Проблема несовершеннолетних-солдат остается актуальной, потому, что такой запрет не обладает абсолютным характером.

Очевидны тенденция к развитию норм действующего международного права, стремление всего международного сообщества к полному разрешению такой проблемы. Необходимо подчеркнуть прогрессивные свойства региональных договоров в такой области. Для эффективного решения обозначенной проблемы участия несовершеннолетних в вооруженных конфликтах, борьбы с негативными последствиями последних важно конкретизировать существующие нормы права; установить абсолютный, обязательный запрет на непосредственное участие несовершеннолетних в вооруженных конфликтах, урегулировать статус несовершеннолетних, задействованных в существующих вооруженных конфликтах совершенно вопреки указанному запрету. В настоящее время отношения, которые возникают между сторонами вооруженных конфликтов и регулируются многочисленными международными соглашениями, не соблюдаются. Доказательством служат похищения детей в тренировочные лагеря, их вербовка через социальные сети, использование в военных действиях. Привлечь к ответственности нарушителей достаточно сложно, особенно ввиду продолжающегося конфликта в Сирии, в котором принимает участие огромное количество детей из разных стран, а не только из числа местного населения. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ДОКУМЕНТОВ И ЛИТЕРАТУРЫI Документы.

Акты международных организаций.

Женевская Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях (Женева, 12 августа 1949 г.) // Государственное издательство политической литературы. — 1957. — Ст.

645.Женевская Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море (Женева, 12 августа 1949 г.) // Государственное издательство политической литературы. — 1957. — Ст.

646.Женевская Конвенция об обращении с военнопленными (Женева, 12 августа 1949 г.) // Государственное издательство политической литературы. — 1957. — Ст. 647. Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны (Женева, 12 августа 1949 г.) // Государственное издательство политической литературы.

— 1957. — Ст. 648. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) от 8 июня 1977 г. // Международные акты о правах человека. ;

Сб.док. — М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998.

Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол II) от 8 июня 1977 г. // Международные акты о правах человека. — Сб.док. — М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998.

Конвенция о правах ребенка (Нью-Йорк, 20 ноября 1989 г.) // Ведомости Съезда НД СССР и ВС СССР. — 1990. — № 45. — Ст. 955. Факультативный протокол от 25 мая 2000 г.

к настоящей Конвенции, касающийся участия детей в вооруженных конфликтах // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2009. — №.

6. — Ст. 679. II Литература.

Специальная литература, учебники, монографии.

Абашидзе, А. Х. Договорные органы по правам человека: уч. пособие / А. Х. Абашидзе. — М.: Российский ун-т дружбы народов, 2012. — 390 с. Научные статьи.

Абашидзе, А.Х., Бисултанов, А.К., Сюняева, М. Д. Эмблема Красного Креста и красного полумесяца через призму отечественной истории // Вестник Вол.

ГУ. — 2014. — № 3. — С.132−138.Берлявский, Л.Г., Манукян, М. А Принципы международно-правовой защиты прав ребенка // Российская юстиция. -.

2013. — № 7. — С.8−11.Борискова, И. В. Правовое регулирование статуса ребенка: исторические и международно-правовые аспекты // Территория науки. ;

2013. — № 1. — С.111−115.Дети и война // Международный журнал Красного Креста. Сборник статей. — 2001. ;

С. 283−295.Кантемирова, З. Э. Посягательства на права ребенка при чрезвычайных ситуациях // Пробелы в российском законодательстве. — 2009. — № 2. — С.56−59.Карташкин, В. А. Права человека и международное гуманитарное право // Юрист-международник. Всероссийский журнал международного права.

— 2006. — № 2. — С.

2−8.Колпащикова, А.А. О некоторых аспектах международно-правового регулирования участия детей в вооруженных конфликтах // Российский юридический журнал. — 2011. — № 2 (77). — С.

78−82.Малахов, И. С. Международный Комитет Красного Креста и гуманитарное действие // Вестник Кем.

ГУ. — 2011. — № 3. — С.127−132.Малахов, И. С. Международное гуманитарное право: дефиниция и содержание (политологический аспект) // Вестник Кем.

ГУ. — 2012. — № 3. — С.162−169.Опарина, М. В. Женевские конвенции 1949 г. и дополнительные протоколы к ним: теоретико-правовой аспект //.

История государства и права. — 2008. — № 22.

— С. 16−18.Рахимов, С. Ф. Некоторые аспекты становления института защиты детей в период вооруженных конфликтов // Альманах современной науки и образования. — 2007. — № 2. — С.335−337.Чинарян, Е. О. История создания и основные положения конвенции о правах ребенка 1989 г. //.

Ученые записки РГСУ. — 2010. — № 4. — С.20−23.Юнусова, О. М. Международные акты как правовой механизм регулирования и реализации защиты прав детей // Ученые записки Худжандского государственного университета им. академика Б. Гафурова.

Гуманитарные науки. — 2012. — № 2 (30). — С.211−217.Юнусова, О. М. Некоторые исторические аспекты возникновения международно-правовой базы в области защиты прав детей // Ученые записки Худжандского государственного университета им.

академика Б. Гафурова. Гуманитарные науки. — 2014. — № 1 (38).

— С.264−270.Яковлева, О. В. Обеспечение прав человека в зоне локальной войны // Правопорядок: история, теория, практика. — 2013. — № 1 (1).

— С.83−85.Ястребова, А.Ю. Международно-правовые аспекты общей и специальной защиты детей в условиях вооруженных конфликтов // Ученые записки РГСУ. — 2010. — № 4. — С.79−83.III Периодические издания и материалы интернет.

Материалы интернет.

Грудинин, Н., Пыстина, М. Общечеловеческие ценности и права детей во время войны URL:

http://gagago.ru/obshechelovecheskie-cennosti-i-prava-detej-vo-vremya-vojni.html (последнее посещение 25.

01.2016).Давыдкин И. Ю., Ануфриев, В.М. Международно-правовая защита гражданского населения URL:

http://www.scienceforum.ru/2015/1357/7464 (последнее посещение 25.

01.2016).Женевские конвенции 1949 г.: истоки и актуальность URL:

https://www.icrc.org/rus/resources/documents/statement/geneva-conventions-statement-120 809.htm (последнее посещение 19.

02.2016).Защита гражданского населения в период вооруженного конфликта URL:

http://articlekz.com/article/11 222 (последнее посещение 19.

02.2016).История разработки Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г. К 25-летию со дня принятия URL:

http://www.eurasia-allnews.ru/nauchnye-stati/item/278-istoriya-razrabotki-konventsii-oon-o-pravakh-rebenka-1989;g-k-25-letiyu-so-dnya-prinyatiya.html (последнее посещение 25.

01.2016).Комитет по правам ребенка URL:

http://ssrf.sudrf.ru/?page_id=540 (последнее посещение 19.

02.2016).Конвенция ООН о правах ребенка. История создания, основные положения, федеральное законодательство URL:

http://www.neo-kids.ru/konvenciya-oon-o-pravax-rebyonka-istoriya-sozdaniya-osnovnye-polozheniya-federalnoe-zakonodalstvo/ (последнее посещение 19.

02.2016).Права ребенка и журналистика. Практический аспект: опираться на права URL: unicef.org›ceecis/Child_Rights_Student_Handbook (последнее посещение 19.

02.2016).Хачароева, А. Х. Права несовершеннолетних в условиях становления гражданского общества URL:

http://www.scienceforum.ru/2016/1825/21 859 (последнее посещение 19.

02.2016).