Несмотря на все мероприятия, оккупационными властями не была в полной мере решена проблема личного состава «восточных» войск за счет местных жителей. Наибольшая часть в коллаборационистских вооруженных формированиях была представлена военнопленными. Чтобы отбирать военнопленных по национальной принадлежности при организационном штабе «К» было осуществлено создание специального органа «Динстштелле Ц», который формировал комиссии по фильтрации лагерей военнопленных, проверял отобранных красноармейцев с позиции того, насколько они являются благонадежными. Руководство отдельными комиссиями выполняли эмигранты, вместе с которыми лагеря военнопленных посещались турецкими дипломатами, убеждавшими представителей народов Кавказа и других мусульман вступать в ряды вооруженных формирований, которые сражались на стороне фашистов. Особый упор в пропагандистской работе делался на то, что вермахт постоянно одерживает победы, были сфальсифицированы данные относительно захвата таких городов, как Москва, Ленинград, Сталинград, Сочи, Тбилиси и т. д. Военнопленным зачитывали приказ № 270 Ставки Верховного Главнокомандования, объявлявший их изменниками Родины, сообщали, что рейх уже обладает национальными правительствами будущих свободных республик.
Но главная роль в том, что советские военнопленные стали сотрудничать с оккупантами, принадлежала их поистине тяжелому положению. По сведениям немецкого командования, к началу апреля 1942 г. от голода и тифа погибло 47% всех советских военнопленных в Германии. Все советские граждане (речь идет о добровольцах, мобилизованных, военнопленных) были включены в состав «восточных войск». Позже их стали называть «добровольческими». Условия их формирования и порядок несения службы регулировались специальным «Положением о местных вспомогательных силах на Востоке», утвержденным ОКХ 16 августа 1942 г. Личный состав «восточных войск» получал, в среднем, 240 руб. в месяц, командиры -.
465 руб. Военная подготовка продолжалась до 4 месяцев и завершалась такой процедурой, как коллективное принятие присяги и вручение национального флага. Первоначально легионеры не имели единообразное обмундирование, позже им была присвоена форма пехотных частей вермахта без нагрудного знака — орла со свастикой. Погоны и петлицы имели красный цвет, командный состав носил серебряные нашивки. К концу 1942 г. на Восточный фронт была отправлены три северокавказских батальона. Восточнее, в районах Нальчика и Моздока дислоцировались 801-й и 802-й батальоны, приданные 370-й пехотной дивизии. В начале января 1943 г. северокавказские батальоны были выведены в тыл для отдыха и пополнения вместе с отступавшими с.
Северного Кавказа частями вермахта. Нельзя не сказать о том, что многие историки считают преувеличенными данные относительно коллаборационизма на Северном Кавказе. Уроженцы Кавказа принимали активное участие в Великой Отечественной войне, а мифы об их массовом дезертирстве и коллаборационизме основаны на данных, призванных оправдать репрессии против кавказских народов, заявили опрошенные «Кавказским узлом» историки. Ограничения на призыв жителей Северного Кавказа вводились на фоне репрессий. В начале войны на Северном Кавказе призыв шел без учета национальностей, статистика национального состава военкоматами не велась, считают историки Алексей Безугольный, Николай Бугай и Евгений Кринко. Из почти что 139 тысяч мобилизованных в 1941 году по северо-кавказским автономным республикам в вооруженные войска было отправлено около 22% (29 237 военнообязанных).Различные данные предлагаемые региональными исследователями о численности лиц, принятых в ряды Красной Армии, не снабжены архивными ссылками, авторы не указывают и не комментируют свои первоисточники, что делает их ретрансляцию сомнительной с научной точки зрения. Согласно другим данным, в 1941 году из Северной Осетии было призвано свыше 40 тысяч человек, из Чечено-Ингушетии в начале войны — свыше 17 тысяч, из которых до 50% было чеченцев и ингушей. Всего за годы войны призваны были 18,5 тысяч чеченцев и ингушей, пишут местные источники. По Кабардино-Балкарии было призвано 25,3 тысяч человек, из которых 10 тысяч балкарцев.
Из Карачаевской автономной области было призвано 15,6 тысяч коренных жителей, при общей численности народа в 80 тысяч — это позволяет местным историкам утверждать, что карачаевский народ занимал одно из первых мест в стране среди народов СССР по удельному весу участвовавших в войне представителей народа. В 1941;1942 годах был издан ряд совершенно секретных постановлений и приказов, ограничивавших призыв и службу в армии значительного числа народов СССР, среди которых оказалась часть закавказских народов и все северокавказские народы, пишут исследователи Безугольный, Бугай и Кринко. После 1943;1944 годов ограничения касались представителей тех северокавказских народов, которые были депортированы с исторической родины — их увольняли из рядов вооруженных сил одновременно с проведением репрессивных акций на их родине. Кавказские историки называют статистику о дезертирстве из рядов Красной армии жителей региона мифами. Они не отрицают подобные случаи, но считают их незначительными, не выделяющимися на фоне аналогичной статистики по титульным национальностям бывшего СССР. Анализируя специфику коллаборационизма на Северном Кавказе, следует заметить, что основная его причина заключалась в недовольстве некоторой части населения политикой советской власти. Действительно, после присоединения к СССР Северного Кавказа произошли действительно важные перемены, которые не оправдали всех надежд. Другая причина — это активность националистических организаций.
Заключение
.
Тяжелые годы войны стали серьезным испытанием как для жителей занятых врагом территорий, так и для всей государственной системы. Изучение проблемы коллаборационистских настроений среди населения не потеряло своей актуальности и сейчас. В настоящее время существенно увеличились попытки пересмотреть историю. Действительно, на территории регионов происходила вербовка населения, особенно молодежи однако вопреки распространяемому сегодня мнению отношение большей части населения оккупированной территории варьировалось от апатичного до откровенно враждебного. Тем не менее, явление коллаборационизма в годы войны существовало. Наибольшие масштабы оно приняло в странах Прибалтики и на Украине.
Причин тому достаточно много. Если мы обратимся к северокавказскому коллаборационизму, то увидим, что он был тесно связан с реализацией националистической идеи. Германский фашизм рассматривался коллаборационистами как средство достижения поставленной цели — обрести независимость от Советского Союза, проводить политику русофобии на территории Северного Кавказа. Коллаборационизм был также следствием отсутствия национального единства. Недовольство советской властью и деятельность оккупантов — это всего лишь внешние причины. Относительно северокавказского коллаборационизма можно сказать, что он представлял собой форму протеста против советской власти. Фашисты представляли собой средство политической и вооруженной борьбы против Советского Союза и советской власти на территории Северного Кавказа.
Список литературы
Арутюнян Ю. В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. — М., 1970.
Башилов Б. Правда о Бригаде Каминского // Наша страна. 1952. № 152. Большая Советская энциклопедия. Изд.
3-е. Т.12 / Гл. ред. А. М. Прохоров. — М., 1973.
Будницкий О.В., Зеленина Г. С. Идейный коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны // «Свершилось. Пришли немцы!». Идейный коллаборационизм в СССР в период Великой Отечественной войны. — М., 2012.
Великая Отечественная война. Энциклопедия / Под общ. ред. В. В. Герасимова. — Курск, 2015.
Волкогонов Д. А. Мужество и память. — М., Воениздат, 1985.
Гофман И. Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944;1945 / пер. с нем. В. Ф. Дизендорфа. М., 2006.
Даллин А. Немецкое правление в России / пер. с англ. — М., 1961.
Дандыкин Т. К. Страницы подвига. Военнохозяйственная и политическая деятельность Коммунистической партии в партизанских краях и зонах центра России (1941;1943 гг.). Тула, 1979.
Дробязко С. И. Восточные формирования в составе вермахта, 1941;1945 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1997.
Ермолов И. Г. Возникновение и развитие советского военно-политического коллаборационизма на оккупированных территориях СССР в 1941;1945 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук. Тверь, 2005.
Ермолов И. Г. Гражданский и военно-политический коллаборационизм в южных районах Орловской области: история Локотского автономного округа и Русской Освободительной Народной Армии. Орел, 2008.
Ермолов И. Г. Локотская республика и Бригада Каминского или «Шумел не просто Брянский лес». Орел, 1999.
Загорулько М.М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург»: (О срыве экономических планов фашистской Германией на временно оккупированной территории СССР). М., 1980.
Ибрагимбейли Х.-М. Крах гитлеровского оккупационного режима на Кавказе // Народный подвиг в битве за Кавказ. М., 1981.
Ивлев И.А., Юденков А. Ф. Оружием контрпропаганды: Советская пропаганда среди населения оккупированной территории СССР, 1941;1944 гг. М., 1988.
История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—194. Вып.
6. — М: Воениздат, 1960—1965.
Кавказ. 1942−1943 годы: героизм и предательство // Военно-исторический журнал. 1991. № 8.Казаков А. В. К истории северо-кавказской политической эмиграции // Архивы и общество. Нальчик, 2007.
№ 2. С. 106−108.Кирсанов Н. А. По зову Родины: Добровольческие формирования Красной армии в период Великой Отечественной войны. — М.: Мысль. 1974.
Ковалев Б. Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941;1944 гг. М., 2004.
Койчуев А. Д. Карачаевская автономная область в годы Великой Отечественной войны 1941−1945 гг. Ростов н/Д, 1998.
Колесник А. Н. Генерал Власов — предатель или герой? М., 1991.
Коровин В. А. Коллаборационизм на территории Курской области в 1941;1943 гг.: формы проявления, политико-правовые и социальные последствия: дисс… канд…исторических наук. — Курск, 2015.
Крикунов В. П. Под угрозой расстрела или по доброй воле. О формировании в годы войны немецко-фашистским командованием национальных частей из числа военнопленных РККА и изменников Родины // Военно-исторический журнал. 1994. № 6.Кринко Е. Ф. Грузинские части Вермахта и германских спецслужб в годы Великой Отечественной войны // История и историки в контексте времени. Сочи, 2010.
Вып. 7. С. 101−124. Кринко Е. Ф. Коллаборационизм народов Северного Кавказа.
http://mylektsii.ru/12−30 864.htmlМалиновский В. В. Кто он российский коллаборационист: патриот или предатель? // Вопросы истории. 1996. № 11−12.Осипов Н.
Внутренняя эмиграция в СССР // Грани. — 1949. — № 5. С. 81−84 Раманичев Н. М. Сотрудничество с врагом // Великая Отечественная война 1941;1945 гг. Военно-исторические очерки.
Кн. 4. Народ и война. -.
М., 1999. — С. 153−154.Российская энциклопедия (РЭ). Т. 14. — М., 2009. Семиряга М.
И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000.
http://www.twirpx.com/file/517 404/ Соколов Б. В. Оккупация. Правда и мифы. М., 2002.
Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. — М., 2001.
Чуев С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне Третьего Рейха. М., 2004.
Шанцева Е. Н. Историография проблемы коллаборационизма в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941;1945 гг./Вестник Тамбовского университета. № 6, 2010.
Штрик-Штрикфельдт В. К. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение / пер. И. Баха, М. Рубцовой. — М., 1993.
Шуляков В. А. Деятельность местных органов советской власти на освобожденной от немецко-фашистской оккупации территории в годы Великой Отечественной войны (19 421 945 гг.): автореф. дис. … канд. ист. наук. Смоленск, 1978.
Юденков А. Ф. Политическая работа среди населения оккупированной советской территории (1941;1944 гг.). М., 1971.
https://onkavkaz.com/articles/24-istoriki-nazvali-mifom-zajavlenija-o-massovom-dezertirstve-zhitelei-kavkaza-vo-vremja-vov.html.
