В отличие от античной культуры, христианский брак не признает двойной нравственной нормы и требует верности не только от жен, но и от мужчин. Однако, как свидетельствует история, эгалитарные тенденции раннего христианства, не продолжились. Патриархальные практики иудейского и римского обществ, где были написаны Ветхий и Новый Заветы, отражены вБиблии, оказали социально-историческим ценностям и обычаям знака божественного откровения. Христианство, хотя и с большим трудом, адаптировало греческую мысль. Именно эти две культуры — античная и иудейская — определили христианскую традицию, неся в себе тяжелый груз предубеждений против женщин. Большинство отцов Церкви (выдающиеся епископы и богословы первых пятисот лет христианства) находились под сильным влиянием неоплатонизма, радикально дуалистической в этом смысле философии, отождествляла мужчин с благом, а женщин — с тьмой. В частности, воспроизводя античный взгляд на женщин, один из ранних критиков христианства Цельс в работе «Истинное слово» пишет: «Если бы (Бог) хотел отправить (на землю) дух от себя, зачем ему было внушать его в живот женщины?
Ведь мог Он, имея опыт создавать людей, и этому создать (готовое) тело, а не содержать свой дух в такойнечисти".С позиций неоплатонизма мужчины представляют духовную реальность — Бога, душу, ум, которая является вечной и неизменной, а потому благом. Все то, что находится вне духовного царством, то есть земное и материальное существование, есть тьма, злом. Вследствие своей природыженщины находятся в нижней области. Между этими двумя мирами не может существовать срединного мира, они антагонистичны. В совершенном мире все люди были бы мужчинами.
А еще лучше, если бы не существовало разделения на пол. Половое разделение — первая и самая очевидная признак несовершенства мира, его фрагментности. В нем нет единства, следовательно, он удален от монистического Единого, в котором исчезает фрагментация темпорального существования. В таком разобщенном и антагонистическом мире порядок сохраняется из-за господства доминантной силы, в том числе высшей мужской силы над низкой, женской. Преодоление хаоса достигается благодаря контролю рационального мужского начала над иррациональным женским, и этот порядок существует от начала и до сих пор. Рассматривая вопросы, связанные с женщиной, главное внимание христианские мыслители сосредоточили на ее создании. В частности, важным был вопрос: может ли женщина получить благодать, не является ли она греховной по своей сути? Ответы, в свою очередь, становились основой для декларации ее подчиненного положения. Их выводы основывались не в эмпирических свидетельствах женского поведения, а на толкованиях неоднозначных текстов божественного происхождения. Собственно христианское учение сформулировали Отцы Церкви: Амвросий, Иероним, Августин, — все они писали между четвертым и шестым веками.
Именно эти мыслители, особенно Августин, разработали основы новой догматики, начав тяжелый и неравный поединок с тысячелетней античной культурой. В эпоху патристики сильно окрепли и распространились аскетические тенденции, которые, одного стороны, были следствием стоицизма, с другой — их вдохновляли примеры крайнего аскетизма восточных пустынников и отшельников. В этих условиях становятся распространенными требования целомудрия, а сексуальность становится первым знаком нечистоты. Наряду с тенденцией одухотворения тела, а через него и всего видимого космоса существовала тенденция необходимости постоянно бороться с искушением, с демоном в теле. В раннеаскетичной литературе эта тенденция преобладает. В частности, во вполне платоновском духе Амвросий выдвигает утверждение, что духовная преемственность превосходит материальную. Как и Иероним, он видит воплощение дьявола в женщине, сравнивая ее с пристрастием (похотью) и удовольствием.
Если же она желает спастись, отказавшись от тела, то перестает быть женщиной: «Пока женщина существует для рождения и вынашивания детей, она отличается от мужчины, как тело от духа. Но если она желает служить Христу больше, чем миру, она перестает быть женщиной и будет называться мужчиной».Принципиальное отличие женщины и мужчины ярко выражена в работах Тертуллиана. Первая, несмотря на наличие бессмертной души, ассоциируется со своими телесными, репродуктивными и лактальными функциями, второй — со свободной волей и способностью выбирать между добром и злом. Несмотря на изменения в образе мышления, сопровождавших переход от античной культуры в средневековой, высказанные идеи в отношении женщин редко бывали оригинальными, зачастую воспроизводя на другом языке уже имеющиеся схемы. Новая религия, будучи своеобразным синтезом греко-римской и иудейской культур, восприняла сильны традиции мизогинии, характерные для иудейской и эллинской культур. Это требовало как ассимиляции, так и сознательной адаптации. Многие греческие идей христианские мыслители адаптировали как часть библейской мудрости. Как уже отмечалось, от первого до пятого века христианские мыслители, от Филона к Августину, синтезировали библейскую интерпретацию греческой философии, сохраняя строгую метафизику Платона.
Концепция Августина была влиятельной до тринадцатого века, его мышление охватывало почти все учения древнего мира, благодаряему были переданы Средним векам. В работах Августина, и особенно в «Граде Божьем», отношение духа и тела является ключевым для понимания различия между земным и небесным городами и местом женщины в них. Два города смешанные в этом мире, начиная с человека, объединяющая в себе дух и тело, мирские и духовные интересы. Хотя земные учреждения возникают именно в результате грехопадения, это не означает, что все временные учреждения плохи: в божественном мире все находится в гармонии. Общественные и домашние институты важны в этом смысле и должны быть правильно организованными в соответствии с субординации их составляющих. В христианской семье отец должен руководить своей женой и детьми так, как дух руководит человеком. Однако Августин выступает против простой дихотомии тела и ума, которые отождествляются с мужским и женским, и протестует против подчинения женщин на этой основе: его онтология ближе к платоновского различия высшей и низшей части духа. В этих концептуальных рамках Августин пытается отбросить взгляд, что женственность по своей сути — злой феномен: как часть божественного плана женщина должна существовать.
По его мнению, следует различать буквальное и символическое значение женщины. Августин стоит у истоков разработки теологии Церкви как новой Евы, утверждая, что женственность является частью спасения. Эта теология исходит из того, что между мужчиной Христом и женской Церковью существует равенство в достоинстве. В «Граде Божием» он отвергает мысль, что воскреснет только мужской пол, потому что якобы Бог создал из земли одного лишь мужчину. Женский пол, считает он, является не недостатком, а природой. &# 171;Тех надо отбросить, кто отрицает, что наш Бог Иисус Христос имел Марию как свою мать на земле. Божий промысел выразил уважение к обоим полам, мужчине и женщине, и показал, что Бог заботится и участвует в судьбе обоих полов, появившись в мир человеком, рожденным от женщины".Августин присоединяется к Александрийской школе, которая, в отличие от Антиохийской, считала, что Бог как духовная сущность не имеет пола. Если Бог есть дух, то это означает, что человек может быть создана по его подобию только в этом смысле, а поскольку дух не имеет половых признаков, то подобие Бога должно быть присущей всем, у кого есть душа (как творение Бога).
В духовном служении Господу оба, и женщина, и мужчина, равны в своем подобии Ему, они трансцендентные по гендеру, гендерных различий. Однако, хотя оба, мужчина и женщина, могут прийти рационального знания, единственным, в чьем образе оно символизируется, является человек. Женщина должна лишь выполнять те требования, для которых создана: быть помощницей мужчины. &# 171;Женщина и ее муж вместе является образом Бога, поскольку целостная субстанция одно. Однако когда она берется отдельно в своем качестве, согласно которой рассматриваем женщину отдельно, то она не является образом Бога когда рассматриваем отдельно мужчины, то он является образом Бога полностью, тогда как женщина объединенная с ним в одно. Таким образом Августин формулирует парадокс: именно та цель, ради которой женщину создан, является причиной ее подчиненного существования, которое она должна преодолеть.
Выйти за пределы женского состояния — то есть забыть об определении как женщины — проблема, которой не имеют мужчины, чья духовная судьба «естественно» соответствует их назначению. Позиция Августина остается амбивалентной. Он поддерживает идею Павла о духовном равенстве, ставя женщин в пределы разума. Однако несмотря на хорошие интенции, собственный символизм Августина противоречит его эксплицитно доктрине равенства полов. Платонивская метафизика, которая лежала в основе мышления Августина, срабатывала против женщин. В практических делах, которые распространяются на семейную и общественную сферы, она должна подчиняться мужском авторитету.
2.4. Гендерная система современности.
ХХ век приносит с собой немало политических, социально-экономических и культурных изменений. Они касаются многих аспектов функционирования общества, в том числе и гендерных. В эпоху массовой культуры происходит постепенное ослабление существующих и возникновение новых гендерных стереотипов и расширение спектра гендерных ролей. В конце века, хотя общепринятыми остаются феминный и маскулинный гендеры, заметно расширяется набор возможных гендерных идентичностей. Последнее связано с пересмотром традиционной бинарной схемы идентичностей, определяется новой постмодернистской парадигмой. Постмодернистские исследования и, в частности, теория, разработанная французским мыслителем М. Фуко, ставят вопрос о социокультурной детерминированности таких, на первый взгляд, устоявшихся понятий, как знания, власть, гендери даже пол. Понятие пола и сексуальности возникают в постмодернистской мысли вымышленными и обусловленными определенными дискурсами путем определения через язык. Это культурные конструкты, которые действуют в определенной культурной ситуации и могут меняться вместе с ней."Истина пола", как и любая другая истина в рамках культурыпостмодерна, не может считаться окончательной и единственно правильной. Постмодернистская парадигма рождает новые стратегии исследования и области знания — феминистские, гендерные во второй половине ХХ в. В начале XXI в. гендернаяпроблематикане теряет своей актуальности — как в теоретических исследованиях, так и в современных культурных практиках. Характеристики традиционных феминной и маскулинной идентичности в постмодернистской традиции не определяются как постоянные и единственно возможны. Возникает вопрос о существовании промежуточных, маргинальных идентичностей, которые не могут быть отнесены к традиционной бинарной схемы. Характерным для современной культуры является процесс поиска своей идентичности, в том числе гендерной. Внутренние установки, касающиеся гендерной самоидентификации, находят свое выражение во внешней репрезентации — в конструировании своего внешнего вида, моде, способахповедения, сексуальных практиках, искусстве. Отсутствие четких гендерных ориентиров и окончательных характеристик феминности и маскулинности приводит ктому, что гендерная репрезентация смещается в сторону личностной, она направлена нато, чтобы подчеркнуть индивидуальные черты. Современная культура уже не может дать ответа на вопрос отом, как должны выглядеть и вести себя «настоящий мужчина» и «настоящая женщина», какие профессии и занятия они должны выбирать для себя, какие задачи и приоритетыставить перед собой. Происходит размывание границ, и каноны феминности и маскулинности уже есть не чем-то незыблемым и универсальным, а главное — «естественным».В современных гендерных публикациях появляются такие понятия, как «бигендерность»,"трансгендер","перформативныйгендер"и т.д. для обозначения гендерных идентичностей, которые не подпадают под традиционное определение маскулинности или феминности. Современная культура требует от личности сделать свой выбор по собственной гендерной идентичности и ее репрезентации. И это награждает человека грузом личной ответственности за принятое решение, выступая как культурный императив. Интерес к гендерной проблематике во второй половине ХХ в. прослеживается и на теоретическом уровне. Вслед за феминистскими исследованиями появляются женщины. Спектр их проблематики оказывается шире: они изучают гендерные отношения в целом, различия и сходства пола, гендерную историю, репрезантацию гендера в культуре, проблемы гендерных идентичностей, втовремя как феминистские исследования долгоевремябыли сосредоточены на проблеме дискриминации женщин. Так, например, квир-исследования, главными теоретиками которых становятся Т. де Лауретис, И. Кософски Седжвик, выдвигается идея о том, что пол, гендер и сексуальная ориентация индивида не только и не столько обусловлены его биологическим полом, сколько социокультурным окружением и условиями личного воспитания. Квир-теория отвергает фиксированные идентичности и считает все гендеры и сексуальные ориентации равноправными и равноценными. Сексуальные идентичности, таким образом, являются функциями социальных представлений, репрезентаций, которые опережают идентичности, затрудняют их и даже разрушают. Для квир-теории гомосексуальность связана с так называемой андрогинии души. На уровне репрезентации андрогинность — это путь реализации гомосексуальности, один из способов так называемого каминг-аута (coming outпроцесс открытого и добровольного признания человеком своей принадлежности к сексуальному или гендерному меньшинству или результат такого процесса).Андрогинность, ее репрезентация здесь превращается в особый код, с помощью которого можно зашифровать или расшифровать гомосексуальность. Надо отметить, что гомосексуальность как культурная практика существовала на протяжении всей истории человечества. Временами ее пытались лечить. И только в ХХ в. гомосексуальность становится одним из возможных вариантов идентичности. Особый вклад в развитие квир-теории как теории идентичности субъектов альтернативной ориентации (геев, лесбиянок, транссексуалов и т. д.) принадлежит американской исследовательницы Дж.Батлер.Батлер разрабатывает теорию «перформативной субъективности», согласно которой биологического пола как природной данности нет вообще. Понятие пола у Батлер является социально и культурно обусловленным. Быть мужчиной или женщиной — это значит чувствовать себя таким или такой. Согласно перформативной теории гендерной идентичности, не существует истинной природы женщины или истинной природы мужчины, вытекающих из их телесных особенностей. Гендер является результатом или следствием многократных перформативних действий (performative acts), осуществленных в определенном культурном контексте, а видимость его естественности создается этим многократным повторением. Гендерная идентичность понимается как практика определения в рамках определенного дискурса. Андрогинность может стать одним из вариантов таких определений. Андрогин у Батлер не объединяет в себе мужское и женское, а нивелирует эти различия. Такие теоретические наработки сопровождаются растущим многообразием репрезентативных практик гендерных идентичностей в различных сферах современной западноевропейской культуры. В конце ХХ — начале XIX века, на наш взгляд, актуализируются так называемые андрогинные репрезентации. Мифологема андрогинности проходит через определенную деградацию (как символ) и переходит на репрезентативный уровень, сохраняя при этом определенные коннотации. Идея андрогинности находит свое выражение в кинематографе, политике, шоу-бизнесе (имидж музыкальных исполнителей), моде, повседневности и т. д.В начале XXI в. в культурном пространстве Высокой моды появляются новые культурные герои — модели-андрогины, которые могут работать в сфере как женской, так и мужской моды одновременно, и примерить на себя любые гендерные идентичности. Это своеобразный совершенный человек моды, которая, кроме профессионального успеха, обладает признанными современным обществом ценностями — молодостью и «свободой быть собой».В сфере Высокой моды удачным примером отказа от бинарной гендерной модели может стать коллекция осень-зима 2012;2013 от всемирно известного Ж.-П.Готье.Дефиле полностью построено по принципу андрогинности. Один из образов, который кутюрье создал в основу дефилеобразфранцузской писательницы Жорж Санд, которая в свое время строила свои репрезентации по принципу определенной гендерной игры. Это дефиле интересно тем, что в нем участвуют модели разного пола и даже разного возраста. Они похожи друг на друга, потому что стилистикапоказаедина, но они и различаются. В каждом образе есть что-то такое, что характеризует только его. Дефиле представляет собой своеобразный парад гендерных идентичностей: каждая модель представляет собой индивидуальную степень сочетание феминности и маскулинности. Гендерные репрезентации достаточно индивидуализированы и несут отпечаток тех личностей, которые скрываются за ними. Интерес зрителя также втом, что он не знает, кто следующий выйдет на подиум — похожый на девушку юноша в чем длинном и легком, или строгая женщина в смокинге, или не лишенный экстравагантности мужчина или девушка в элегантном брючном костюме и т. д.Радикальный проявление андрогинности как стирание гендерной идентичности и любых половых различий и характерно для общения в интернет-сообществе, где можно приписать себе любые пол, возраст, родзанятийи т.д. и сделать любую визуализацию. В связи с этим необходимо упомянуть о таком явлении в культуре второй половины ХХ — начала XXI в., как постгендеризм. Согласно мнению исследователя Д. Дворского, сторонники постгендеризма выступают за добровольное устранение пола у человека посредством применения передовых биотехнологий, а также вспомогательных репродуктивных технологий, необходимых для продолжения человеческого рода. Постгендеризм рассматривает не только проблему биологического пола, ее характеристик, а выступает за идею преодоления гендерных идентичностей. Постгендеристы утверждают, что наличие гендерных ролей, социальной стратификации имеет негативное влияние на жизнь отдельных людей и общества в целом. Таким образом, новый индивид не является ни мужчиной, ни женщиной и не сводится к гендерной роли. Среди представителей этого направления можно назвать С.
Файерстоун, Е. Джаггер, Д. Харауей. Последняя отмечала необходимость технологической трансгрессии в вопросах половой и гендерной идентификации для того, чтобы достичь окончательного освобождения мужчин и женщин от гендерной и сексуальной бинарности.В. А. Ульянов связывает проблему трансформации бинарной модели гендерной идентичности с понятием виртуального, которое"переводитсубъект в постгендерное пространство".Модель так называемого «виртуального бытия» предлагает Г. Еган в своем романе"Diaspora", где «загруженное"(downloaded)общество состоит из андрогинов, которые даже в речи используют нейтральные по гендерной идентификации конструкции. Люди смогут существовать в виде загруженных сознаний, представляющих собой наборы данных в суперкомпьютерах, или быть пользователями виртуальных реальностей с полным погружением. Постгендеристы утверждают, что эти типы существования не являются гендерно-специфическими, и, таким образом, позволяют людямприжелании менять свой виртуальный образ и сексуальную роль. По мнению Д. Харауэй, через размывание границ между человеческими существами имашинамии интеграцию женщин и машин в новый архетип культуры, основанный на принципе андрогинности, человечество сможет получить освобождение от остаточных явлений патриархальности и капитализма. Таким образом, само понятие идентичности становится нецелесообразным. Но тогда, к сожалению, возникает вопрос, поставленный еще С.
Жижек в его работе «Никакого пола, пожалуйста, мы — пост-люди!»: А если половые различия — это тот «реальный антагонизм», определяющий человечество? И тогда, когда такие различия исчезнут, чем человек будет отличаться от машины? Заключение.
Современная теория гендера как социального института наглядно отражает структуру гендера. Как социальный институт, гендер включает:
• гендерные статусы как социально признанные нормы, проявляющиеся в поведении;
• гендерное разделение труда;
• гендерные семейные связи с правами и обязанностями каждого пола;
• гендерные структуры личности как комбинации характерных черт, которые проявляются в чувствах и поведении;
• гендерный социальный контроль, то есть формальное или неформальное восприятие конформистской поведения и стигматизация, социальная изоляция, наказание и медицинское лечение нонконформистского поведения;
• гендерную идеологию как оправдание гендерных статусов и их различных оценок;
• гендерные образы как культурные репрезентации гендера и воплощение гендера в символическом языке и художественный продукции воспроизводит и узаконивает гендерные статусы. Характеризуя личность, утверждает современная гендерная теория, гендер включает следующие компоненты:
• категория пола, то есть принадлежность к определенному биологическому полу;
• гендерную идентичность как личностное восприятие своей половой принадлежности;
• гендерный брачный и репродуктивный статусы как осуществление или неосуществление разрешенного и недозволенного выполнения родительских ролей• гендерную структуру личности, то есть внутренне присущие образцы социально признанных эмоций, организованных структурой семьи и отцовства;
• гендерные процессы как социальные практики образования, обучения, необходимых ролевых реплик, что делают гендерное поведение приемлемым и включают развитие гендерной идентичности;
• гендерные убеждения как восприятие или невосприятие гендерной идеологии. Еще одной теорией, что делает предметом специального анализа гендер как концепцию, стала идея построения теории с использованием психологии общения. Гендер в ней понимают как системумежличностного взаимодействия, с помощью которой создается, утверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как базовых категориях социального порядка. Следующей страницей в развитии гендерной теории стало понимание гендера как процесса конструирования идентичности, способа культурного обособления гендера. Его основной идеей стало представление о сконструированном статусе гендера как такового, что теоретизируется как радикально независимый от пола, а гендер сам по себе становится свободно плавающим артефактом, от которого происходит, что «мужчина» и «мужской» могут отображать и женское тело, и мужское, а «женщина» и «женственная» — также могут обозначать мужское и женское тело (Дж. Батлер).Если и можно обсуждать природу пола, то это означает, что пол сконструирована социально, подобно гендеру. Гендер не всегда постулируется как постоянный и неизменный в разных исторических контекстах, а еще потому, что гендер пересекается с расовой, классовой, этнической, сексуальной и региональной модальностями идентичностей, которые установлены дискурсивно.
В результате становится невозможным отделить гендер от политических и культурных связей, в которых он воспроизводится. Здесь гендер выступает как маркер биологического, лингвистического и или культурного, то есть превращается в индивидуальный атрибут. Обобщая, можем коротко систематизировать эти теоретические поиски так. Гендерные исследования, безусловно, является широко разветвленной рядом теорий, и, соответственно, степени восприятия гендерных исследований имеют определенные уровни. В современных новейших исследованиях гендера мы наблюдаем много уровней и форм. Однако сущность современных гендерных исследований охватывается идеей различия пола и гендера, изучение их взаимодействия. Концептуальной основой такого изучения становится само понятие «гендер», что обозначает все те социальные и культурные нормы, правила и роли, которые общество предоставляет людям в зависимости от их биологического пола. Дисциплинарной матрицей анализа становятся гендерные исследования, направленные на изучение социальных и культурных реализаций биологического пола и разных форм сексуальности. Тезис о том, что половая дифференциация, которая проявляется на всех уровнях социальных отношений, обусловленная биологической противоположностью мужчины и женщины (эссенциализм), что в этом контексте возникают как разновидность патриархатной идеологии, оправдывает именно такую социальную ситуацию угнетения одного пола другим. В процессе становления и развития собственно гендерных исследований эссенциалистская точка зрения постепенно менялась на социоконструктивистскую. Конструктивизм, или культурный релятивизм, настаивает на том, что и при доказанном наличии биологических различий между полами основное значение имеет процесс социального конструирования половых различий.
Конструктивизм отвечает на вопрос, как культура использует первичные биологические различия для формирования конвенций, системы власти и тому подобное. Как становится понятным в условиях глубокого анализа этих проблем, во внесоциальный сфере не существует ни мужчина, ни женщина. Феминность и маскулинность конституируются в специфических культурных обстоятельствах наряду с классовыми, возрастными, другими факторами; и то, что обычно считается естественным, чаще всего бывает культурно рожденным.
Список литературы
Абульханова — Славская К. М. Стратегии жизни. — М.: 1991.
Августин Аврелий В супружества и похоти [Электронный ресурс]. — Режим доступа:
http://www.xpa-spb.ru/libr/_Avgustin/osupruzhestve.htmlАнтология гендерных исследований. Сб. пер. / Сост.
и комментарии Е. И. Гаповой и А. Р. Усмановой. — Мн.: Пропилей, 2000. С. 384. Барсукова С. Ю., Радаев В. В. Легенда о гендере: Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье / / Мир России. ;
2000. — № 4. ;
С.65−103, Гаврилица О. А. Чувство вины у работающей женщины / / Вопросы психологии. — 1998. — № 4.Батлер Дж. Гендерный хлопоты / Дж. Батлер; [редактирования укр. перевода / заключения глоссария ;
М. Дмитриева]. — М.: Энтис, 2003. — 223 с. Бем С. Линзы гендера: Трансформация взглядов на проблему неравенства полов / С. Бем // - М .: РОССПЭН, 2004.
— 336 сБендлер Р., Гриндер
Дж., Сатир В. Семейная терапия и НЛП. — М.: Изд-во Ин-та общегуманитар. исслед., 1999.
Берн Ш. Гендерная психология. — СПб. :
Прайм-ЕВРОЗНАК, 2001. — 320 с.Библия. — М.: РБО, 2006 [Электронный ресурс].
— Режим доступа:
http://bookz.ru/authors/biblia/biblia179.htmlБлаженный Августин. Творения: в 4-х т.- М., УЦИММПресс, 1998.
Вейнингер О. Пол и характер: Принципиальное исследование [Текст] / Отто Вейнингер. Пер. С нем. В. Лихтенштадта.
Серия: Фундамент психологии XX века. — М .: Латард, 1997. — 358 сВержибок Г. В. Воспитание у детей качеств мужественности-женственности // Актуальные проблемы организации воспитательного процесса в летнем оздоровительном лагере: Сб.
науч. работ. — Крым, 1998. — С. 50−54Весельницкая Е. Женщина в мужском мире. — СПб., 1995.
С.
124.Геодакян В. А. Роль полов в передаче и преобразование генетической информации. — Проблеме передачи информации. ;
1965. — № 1. — С.105 — 112. Гусева Г. Е. Гендерные представления как социокультурный феномен // Российские женщины и европейская культура: материалы V конференции, посвящённое теории и истории женского движения / Сост. и отв. ред. Г. А.
Тишкина. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. — С. 235−238Дарвин Ч.
Сочинения. М .: Изд-во АН СССР, 1953. — Т.5: Происхождение человека и половой отбор; Выражение эмоций у человека и животного / Под ред. Е. Н. Павловского. — 1040 сДжейс Ф. Л. Самоисполняющееся пророчество: гендер с социально-психологической точки зрения // Сексология.
/ Под науч. ред. Д. Н. Исаева.
— СПб .: Питер, — с 144 — 161. Жижек С. Метастазы наслаждения / С. Жижек // - М .: Издательский дом «Альтернативы», 2000. — 188 с. Ильин Е. П. Дифференциальная психофизиология мужчины и женщины. — СПб .: Питер, 2002. ;
544 сКапская А.И., Беспалько Е. В., Вайнола Р. Х. Проблемы социально-педагогической работы (Модульный курс дистанционного обучения) / Под ред. И. Зверевои и Г. Лактионовои. — М .: Научный мир, 2001. ;
129 сКлецина И. С. Гендерная социализация: Учебное пособие — СПб.: Изд-во. РГПУ им. А. И. Герцена, 1998. — 92 сКовалев С. В. Психология семейных отношений. ;
М.: 1987. — 433с. Кон И. С.
Введение
в сексологию. — М .: Медицина, 1989.
— 336 с. Кон И. С. Родители и дети / / Психология ранней юности. — М.: Просвещение, 1989.
— С.16−19Лакан Ж. Четыре основные понятия психоанализа (Семинары: Книга Х1 (1964)) / Ж. Лакан // Пер. с фр. / Перевод А. Черноглазова.
— М: Издательство Гнозис, Издательство Логос. — 2004. — 304 с. Левей С., Хэмер Дин Х. О зависимости мужской гомосексуальности от биологических факторов // Сексология / Под науч.
ред. Д. Н. Исаева. — СПб.: Питер, С. 241 — 256Липовецкий Ж. Третья женщина.
Незыблемость и потрясение основ женственности / Ж. Липовецкий // Пер. с фр. Н.Полторацкой. — СПб .: Алетейя, 2003.
— 512 с. Локк Джон. Избранные философские произведения. Т. 1−2. — М .: Изд-во социально-экономической литературы, 1960.
Мацумото Д. Психология и культура. — СПб .: ПРАЙМ — ЕВРОЗНАК, 2002. — 416 сМид М. Культура и мир детства.
М .: Вост. лит., 1988. — 429 с. Митчелл Джулиет. Психоанализ и феминизм: Радикальная переоценка психоанализа Фрейда / перев.
с англ. И. Добропас, Т.Шмигер. — М: Астролябия, 2004. — 480 сНицше Ф. Человеческое слишком человеческое / Ф. Ницше // - М., 1990 — С.415Практикум по гендерной психологии / Под ред.
И.С. Клециной. — СПб.: Питер, 2003 — 479с. Самоукина Н. В. Мужчина глазами женщины, или о мужской психологии. М.: Изд-во Ин-та Психотерапии, 2001. С. 192Столлер Р.
Влияние биологических факторов на ґендерную идентичность // Сексология / Пер. с англ. Н. О. Малыгиной. Под.науч. ред. Д. Н. Исаева. — СПб.: Питер, 2001. С. 133 — 144. Титаренко Л. Г. Гендерная социология: Учеб.
метод. пособие для студентов филос.
экон. фак. — Мн.: Белгосуниверситет, 1998. С. 20Тырнова О. А. Психологические различия в проявлениях общительности у юношей и девушек: Дисс. … канд. психол. наук. ;
М., 1996. С. 139Ульянов В. А. Постгендерная характеристика виртуального: генезис андрогинность // Вестник ВГУ. Серия: Философия. ;
2012. — № 2. — С.
158−170Форд К.С., Бич Ф. А. Человеческое сексуальное поведение в сравнительной перспективе // Сексология / Под науч. ред. Д. Н. Исаева. — СПб .: Питер, 2001.
— С. 386 — 396. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. 3-е изд. — СПб.: Питер, 2003. ;
60 с. Чумаченко Б. Вступление в культурологии античности / Б. М. Чумаченко // - М. Издательский дом. 2009 — 174 с. Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения / пер.
с фр. Г. А. Гельфанд; науч. ред. А. Б. Никитин.
— СПб. &# 171;Университетская книга", 1999. ;
356 с. Юферева Т. М. Формирование психологического пола // Формирование личности в переходный период от подросткового к юношескому возрасту. — М., 1987. С. 137−146.
