Он на основе анализа развития капиталистических производственных отношений сделал вывод о том, что период монополистического капитализма представляет собой кульминацию противоречий между интересами общества и интересами крупных собственников. На данном этапе развития власть капиталистов теряет свою эффективность, соответственно, капиталисты превращаются в «праздный класс». А работники крупного машинного производства, являющегося центральным звеном экономики, противостоят бизнесу, а также более заинтересованы в эффективности производства, и эта заинтересованность становится своего рода принципом поведения. Технократам приписывается «инстинкт мастерства», который способен привести её к подъёму. Т.
Веблен полагал, что привести технократию к власти возможно революционным путём (речь идёт о «бунте инженеров», способном приостановить всю индустриальную систему). В конце 20-х годов последователи Т. Веблена в США попытались осуществить его идею создания организации технических советов для совершения «революции инженеров». Организации технократов являлись заметным явлением в начале 20 века, однако значительного влияния на политической арене так и не добились. К началу 40-х годов технократические организации трансформировались в экстремистское движение, которое чуть позже и вовсе сошло на нет. Тем не менее, упадок технократии продолжался недолго. Просто идея «бунта инженеров» исчерпала себя, необходимо было искать новые пути подъёма технократии.
На Западе идея передачи власти технократам получила широкое распространение, однако она приобрела менее радикальный характер. Основу новой формы технократизма составили теории Д. Бернхейма, П. Сорокина, И. Шумпетера об отделении в условиях зрелого индустриального общества функции управления от функции владения. Данный этап в развитии концепции технократии можно назвать «революцией менеджеров», поскольку власть должна перейти от собственников к технократам, однако не к инженерам, а к менеджерам, являющимся профессиональными управляющими. Стоит выделить технократические идеи американского экономиста Д.
Гэлбрейта. Подъём технократии считался неизбежным результатом изменения соотношения главных факторов производства (земля, капитал, труд, знания). Д. Гэлбрейт сделал вывод, который возможно считать прогнозом на будущее: «Опыт прошлого дает основания предполагать, что источник власти в промышленном предприятии переместится еще раз — на этот раз от капитала к организованным знаниям. И можно предполагать, что это найдет отражение в перераспределении власти в обществе». Тот факт, что производственная технократия активно не борется за политическую власть отнюдь не означает, что у неё нет интересов в данной области. Просто на пути к подъёму технократия использует иные методы, которые базируются на неизбежном процессе постепенного сращивания производственной технократии и государственной бюрократии. Успех новой технократической волны был обусловлен тем, что эта концепция отвечала интересам культуры 20 века, которую возможно охарактеризовать как «технокультуру». Технократия на рубеже 60−70-х годов 20 века перестала быть утопией, а стала осознаваться как социальное явление, вполне совместимое с реальной жизнью. Выдвижение (подъём) технократии выступает закономерным результатом перехода к постиндустриальному обществу.
В этой связи первостепенное значение приобретают три из пяти основных характеристик данного общества, сформированные Д. Беллом: центральное место теоретического знания как источника нововведений и формулирования политики, доминирование в профессиональной структуре специалистов и «технического класса», принятие решений на основе новой «интеллектуальной технологии».Перемены в правлении становятся закономерным результатом вышеуказанных процессов. Тем не менее, на пути к подъёму технократию ожидают некоторые серьёзные препятствия, которые могут при неудачном для технократии стечении обстоятельств привести и к её упадку. Причём, упадок технократии воспринимался идеологами «новой волны» как реальность. Во-первых, утверждает Д. Белл, наряду со знаниями и образованием важнейшими источниками власти, по крайней мере в настоящее время, продолжают оставаться собственность и политическая деятельность. Следовательно, бюрократия и собственники сохраняют свои позиции в правящей элите. Во-вторых, научно-технические специалисты не являются монолитно сплоченной группой с едиными интересами.
И в реальных политических ситуациях, по мнению Д. Белла, «ученые могут разделяться идеологически, и различные группы ученых будут действовать совместно с различными группами других элит». Самое же главное препятствие на пути господства технократов — это специфика политической сферы, которая имеет приоритет над рациональным. Научно-технические знания могут выступать только в качестве необходимого компонента политических решений, однако реализовать идею рационального решения, которое устроит всех, на практике невозможно, это утопия. Политика — это всегда «столкновение интересов различных групп людей, а управление ими — результат компромисса, волевого иррационального решения». Поэтому, как замечает Д. Белл: «Технократ у власти — это просто одна из разновидностей политика, как бы он ни использовал свои технические знания». Д. Белл полагал, что преобладающая роль специалистов в обществе будущего не связана с политическим господством, скорее, эта роль будет выражаться в более заметном влиянии на власть.
На современном этапе технократия в западном обществе оказывает существенное влияние на политическую власть. Политическая роль технократии базируется на ее научной компетенции, обладании специализированной информацией и методикой принятия эффективных решений, наблюдается рост числа специалистов с техническим образованием, занимающих руководящие посты. Итак, согласно Гэлбрейту, крупные корпорации переживают период значительных трансформаций. Несомненно, понимание этих изменений важно для осознания сущности изменений, происходящих в экономической жизни нового индустриального общества. В первую очередь, речь идет о процессе, получившем в послевоенную эпоху название «революции менеджеров».Условия развития нового индустриального общества таковы, что источником власти капитал более быть не может, необходимы организованные знания, профессионалы, способные взять на себя функцию управления и успешно её реализовать. Гэлбрейт также это понимает и делает вывод о том, что в будущем возможно серьезное перераспределение власти в обществе. Необходимо заметить, что сама теория «революции менеджеров» была обогащена Гэлбрейтом. Как он полагает, власть в корпорации сосредоточена теперь не в руках узкого круга высших управляющих, а большого и разветвленного коллектива. То есть, чтобы крупная корпорация нормально функционировала, существует необходимость в большом коллективе узких специалистов.
Гэлбрейтом данный коллектив называется «техноструктурой». Успех новой технократической волны был обусловлен тем, что эта концепция отвечала интересам культуры 20 века, которую возможно охарактеризовать как «технокультуру». Технократия на рубеже 60−70-х годов 20 века перестала быть утопией, а стала осознаваться как социальное явление, вполне совместимое с реальной жизнью. Выдвижение (подъём) технократии выступает закономерным результатом перехода к постиндустриальному обществу. В этой связи первостепенное значение приобретают три из пяти основных характеристик данного общества, сформированные Д. Беллом: центральное место теоретического знания как источника нововведений и формулирования политики, доминирование в профессиональной структуре специалистов и «технического класса», принятие решений на основе новой «интеллектуальной технологии». Перемены в правлении становятся закономерным результатом вышеуказанных процессов.
Заключение
.
Информационное общество — это общество коренных трансформаций, речь идет о совершенно другой эпохе, отличнойот индустриальной. Меняющаяся производительность труда влияет и на его содержание, увеличивается мощь человеческого интеллекта за счёт микроэлектронной революции, социальная структура общества сталкивается с сильнейшим влиянием технологических новшеств, в общем, техника стремительно возвышается в качестве фактора социальных общественных преобразований. Нельзя сказать, что основными теоретиками информационного общества — Э. Тоффлером, а также и Ф. Фукуямой, делались оптимистичные прогнозы относительно происходящих изменений. В частности, Тоффлер неоднократно предупреждал о том, какую опасность несут глобальные проблемы и конфликты, которые приносит технологическая революция Третьей волны. Вместе с тем, автор понимал, что формирование сверхиндустриальной цивилизации также невозможно без катаклизмов.
Преобразования в техносфереи информационном пространстве взяты Тоффлеромкак доминанта дальнейшего развития человеческой цивилизации, то есть человеку будущего придётся научиться жить и работать в мире, который является фрагментированным, технизированным и информатизированным. Ф. Фукуяма также отмечает тенденцию к информационному обновлению общества. Учёный даёт оптимистический прогноз будущего, в котором значимая роль отводится культурному прогрессу, а не техническому, причём, прогресс этот должен быть основан на самоорганизации и информатизации.
Список литературы
Андреев Д. А. Технократический миф в современной России./Д.А. Андреев//Горбачевские чтения. «Власть факта и власть мифа: как создается образ современной истории России». 15.
12.2004.
Власть и знание: эволюция технократических концепций./Электронный ресурс: Технократический альянс Украины//.
http://tech-al.at.ua/Дзялошuнскuй И. М. Информационное пространство России: структура, особенности функционирования, перспективы эволюции. М., 2000. С. 5. Дзялошинский И. М. Медиа как пространство угроз: некоторые результаты эмпирического исследования // В кн.: Международная научно-практическая конференция «Экология медиасреды: проблемы безопасности и рационального использования коммуникативных ресурсов». Сборник тезисов. 10 декабря 2015.
М.: Факультет журналистики МГУ, 2015. С. 33−38.Дзялошинский И. М. Медиаи информационное пространство: новые теории и смыслы // В кн.: Медийно-информационная грамотность в России: дорога в будущее. Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции «Медиаи информационная грамотность в информационном обществе» (Москва, 24−27 апреля 2013 г.). Издание второе, расширенное и дополненное.
М.: МЦБС, 2014. С. 22−34.Закупень Т. В. Правовые и организационные аспекты формирования информационного пространства государств — участников СНГ. Монография / Закупень Т. В. — М.: ЮНИТИ, Молодая гвардия, 1998.
Новая технократическая волна на Западе./Под ред. П. С. Гуревича. — М., 1986.
Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе. — М., 1986.
Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. — М., 2002.
История политических и правовых учений. Учебник для вузов./Под общ.
ред. проф. В. С. Нерсесянца. — М., 1998./Электронный ресурс//.
http://politics.ellib.org.ua/Лебедева В. А. Информационное общество: социокультурные проблемы./В.А. Лебедева//Вестник МГУ. — М., 2009.
Новая технократическая волна на Западе./Под ред. П. С. Гуревича. — М., 1986.
Прохоров Е. П. Журналистика и демократия. — М., 2004.
Ракитов А. И. Россия в глобальном информационном процессе и региональная информационная политика //Проблемы информатизации. — М.: 1993.
Вып. 1−2.Тоффлер Э. Третья волна. — М., 2002.
Тоффлер Э. Шок будущего. — М., 2002.//.
http://lib100.com/book/other/shok_budushego/Фукуяма Ф. Великий разрыв. — М., 2003/Электронный ресурс//.
http://www.gumer.info/Masuda Y. The Information Society as Postindustrial Society. Washington.: World Future Soc., 1983.
