Структура морали.
Профессиональная этика юриста
Теоретическое нравственное сознание не может рассматриваться как простое отражение нравственной жизни и, соответственно, обыденного сознания. Дело в том, что в повседневной жизни нравственное сознание опирается на деятельность множества людей, где каждый, соотносясь с всеобщими представлениями, прокладывает свой собственный путь. Этика же стремится подняться над поведением индивидов, над тем… Читать ещё >
Структура морали. Профессиональная этика юриста (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Анализ структуры морали выявляет неоднозначность ее интерпретации. У разных авторов можно обнаружить достаточно ощутимые расхождения, определяемые, во-первых, многоплановостью явлений, которые относят к сфере морали, а во-вторых, многоярусностью ее структуры. Поэтому допустима вариативность в подходах, каждый из которых отражает какую-то частичку, срез данного феномена.
Структуру морали можно представить в единстве трех составляющих: нравственного сознания, нравственной практики и нравственных отношений (рис. 2.1).
Рис. 2.1. Общая структура морали.
Нравственное сознание
Различение нравственного сознания и практики составляет исходное отношение, позволяющее понять сложность механизма, обеспечивающего функционирование морали. В отечественной литературе достаточно широко распространен подход, в рамках которого предлагается разграничивать нравственное сознание как представление о должном (мораль) и нравственную практику, отождествляемую с сущим, реальным, действительным (нравы).
Структуру нравственного сознания можно рассматривать исходя из разных оснований. Так, выделяются формы сознания, обусловливаемые различием его носителей — индивида, группы и общества в целом.
Индивидуальное нравственное сознание представляет для нас наибольший интерес, поскольку выступает как результат усвоения личностью уже сложившихся в той или иной социальной среде представлений о должном, в соответствии с чем могут быть выделены три уровня отражения и регуляции (рис. 2.2).
Рис. 2.2. Уровни индивидуального нравственного сознания.
Первый уровень в структуре индивидуального нравственного сознания можно охарактеризовать как рационально-теоретический. Он включает совокупность этических знаний, понятий и суждений о нормах поведения.
Человеческий разум образует первичный и наиболее очевидный слой в структуре нравственного сознания. Генетически он присутствует в каждом человеке, благодаря чему оказывается возможным усвоение нравственного опыта предшествующих поколений. Секрет Маугли, например, заключается именно в отсутствии возможности передать опыт старших ребенку, т. е. ввести его в русло процесса социализации, передачи социального опыта и обретения нравственных знаний. Мыслители древности придавали знанию нравственной добродетели очень большое значение, они полагали, что если человек овладел этим знанием, он вполне морален.
Эмоционально-чувственный уровень нравственного сознания характеризует дальнейшее закрепление полученных представлений о добре и зле. Наличие нравственных чувств позволяет человеку на собственном опыте ощутить значимость существующих нравственных норм, ценностей, идеалов.
Нравственные чувства не обязательно имеют положительную направленность. Когда индивид сталкивается с несоответствием провозглашаемых в обществе норм реальному состоянию дел, в его сознании и поведении могут возникнуть самые неожиданные реакции на это противоречие. Одни стремятся отстоять правду и становятся борцами за справедливость, другие, наоборот, полностью разочаровавшись в прежних идеалах, постепенно превращаются в циников, открыто игнорирующих любые моральные предписания.
Со времен Аристотеля наряду со сложными нравственными чувствами выделяют так называемые страсти (зависть, ненависть, подозрительность, ревность и т. д.), основание которых усматривается в различных физиологических ощущениях, реакциях, эмоциях. Они, как правило, не требуют какого-либо усилия, и в этом их коренное отличие от позитивных нравственных чувств, а их проявление носит исключительно негативный характер для самого человека и окружающих его людей. Проявление в поведении человека страстей, которые он никоим образом не ограничивает, говорит о невоспитанности человека, а возможно, и о наличии иных отрицательных нравственных качеств.
Нравственные чувства задаются не только процессом воспитания, но и жизненным опытом. Можно выделить противоположно направленные системы формирования морального облика человека. Так, Конфуций видел добродетель в том, что человек «отдает свои силы служению родителям, не щадит своей жизни, служа государю»[1]. Любовь и уважение к родителям рассматриваются в единстве с чувством преданности отечеству, гордостью за свое государство, готовностью служить ему. Противоположный опыт, усвоенный не одним поколением советских людей, закрепился в зловещей фразе: «Сын за отца не отвечает». Трагическая судьба Павлика Морозова дает нам вполне конкретное представление о том, как чувство любви к отечеству может быть искажено в условиях тоталитаризма.
Убеждения составляют самый глубокий уровень в структуре нравственного сознания. Они появляются тогда, когда человек обретает способность осознанно выбирать между тем, что хочется (полезно, выгодно, удобно, способно доставить удовольствие), и тем, что он должен осуществить. У Конфуция же мы находим следующее выражение этой мысли: «Целеустремленный человек и человеколюбивый человек идут на смерть, если человеколюбию наносится ущерб, они жертвуют своей жизнью, но не отказываются от человеколюбия»[2]. Отсюда следуют два вывода:
— для того чтобы нравственные знания и чувства воплотились в реальности, человек должен обладать волей.
Именно она движет человеком, который, поднимаясь над сиюминутными выгодами и утилитарно-гедонистическими соображениями, оказывается способным совершать определенные поступки даже вопреки господствующим нравам и общественному мнению. Наличие воли позволяет конкретным людям подавлять чувство страха и руководствоваться на практике тем, что диктуют им нравственный долг и совесть;
— важную роль в формировании нравственных убеждений играет самосознание, которое дает человеку возможность разобраться в своих представлениях и чувствах. Особенно важно наличие этого свойства в тех случаях, когда возникает резкое расхождение между сущим и должным, теорией и реальностью. Душевный дискомфорт способен в этом случае подвигнуть личность на поиск того, что есть истина, а что — ложь, что случайно, а что действительно значимо. Самосознание опирается на собственный опыт человека и в силу этого оказывается наиболее глубоким структурным уровнем его нравственного мира.
Итак, рационально-теоретический, эмоционально-чувственный компоненты, а также убеждения — это уровни, характеризующие меру проникновения и закрепления представлений о должном в нравственном сознании человека. Конечно, речь идет об идеальной конструкции, поскольку на практике мы всегда сталкиваемся с различными сочетаниями указанных проявлений.
Структуру морального сознания можно рассматривать через ряд элементов, характеризующих степень сложности регулятивного воздействия на индивида (рис. 2.3).
Рис. 2.3. Элементы нравственного сознания, подразделяемые в зависимости от степени регулятивного воздействия на поведение индивидов.
В нравственных ценностях находят закрепление представления людей о моральном благе, добре и зле, справедливости, счастье; нравственной ценностью обладают те поступки индивидов, мотивы, результаты и последствия деятельности индивидов, которые имеют социальную значимость. Благодаря наличию ценностей создается основа как для формулируемых в виде нормы требований, так и для последующей нравственной оценки действий людей. Ценности морали подразделяют на высшие (достоинство, совесть, честь и т. п.), антиценности (жестокость, зависть, ревность и т. п.), а также прикладные (вежливость, исполнительность, пунктуальность и т. п.). К последним из числа названных относятся ценности, которые в зависимости от конкретной ситуации могут менять свою нравственную окраску.
Нравственная норма — наиболее простая форма нравственного требования, которая определяет поведение в типичных ситуациях, повторяющихся на протяжении длительного времени в жизни многих поколений. Ее обязывающая сила для каждого отдельного человека обусловливается воздействием массового примера, силой общественного мнения; нравственная норма абсолютна и имеет универсальную общечеловеческую направленность, поскольку повелительность требований «Не убий», «Не укради» обращена ко всем и к каждому, независимо от конкретных обстоятельств.
Нравственные качества характеризуют наиболее типичные положительные и отрицательные черты поведения (добродетели и пороки); они относятся к конкретным людям (группам) или же поступкам вне связи с тем, кто эти поступки совершает, и потому здесь содержится оценочная сторона (правдивый — лживый, щедрый — скупой). На практике в сознании и поведении конкретного человека нравственные качества сочетаются самым непредсказуемым образом.
Нравственные принципы имеют более общий характер, чем нормы, предписывающие человеку конкретные поступки, и нравственные качества, сопряженные с отдельными сторонами поведения людей. Принципы задают человеку моральную ориентацию в целом, которая в дальнейшем выступает основой при отборе частных правил, норм, качеств. Таковы, например, принципы беспристрастности, независимости, справедливости, характеризующие профессиональную деятельность юристов. Какую бы сферу юриспруденции мы ни затронули (адвокатура, нотариат, прокуратура и т. д.), повсюду заметно их определяющее воздействие на все иные регулятивные элементы сознания. Характеризуя проявление принципиальности и беспринципности в жизни разных людей, Конфуций писал: «Мораль благородного мужа подобна ветру; мораль низкого человека подобна траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер»[3].
Нравственные идеалы выражают конечную цель, к которой направлено нравственное развитие личности. Идеал может рассматриваться в двух основных проекциях: в одном случае он ассоциируется с образом нравственно совершенной личности, в другом — служит абстрактным обозначением всего, что составляет морально высшее, наиболее достойное поведение.
В содержании нравственного идеала изначально спроецировано противоречие между уровнем сущего и должного. По своей природе идеал не должен быть заземлен, легко достижим, поскольку при этом утрачивается присущий ему высокий статус: обретая идеал, человек лишает себя ориентира для дальнейшего развития. К тому же обретенный идеал вблизи может оказаться совсем иным. В то же время чрезмерная дистанцированность идеала от земных реалий не менее опасна, ибо порождает в человеке ощущение тщетности всех нравственных усилий.
Примечательно то понимание проблемы идеала, которое было выработано отечественной мыслью. Князь Евгений Николаевич Трубецкой (1863−1920), один из наиболее видных последователей философской школы Владимира Соловьева, писал: «По Соловьеву, содержание социального идеала слагается из двух элементов: он указывает на то, что должно быть, следовательно, на то, чего нет в… опыте действительности; но, с другой стороны, в качестве практического требования он не может иметь исключительно умозрительного характера: идеал должен требовать осуществимого и, следовательно, считаться с исторической действительностью». Можно предположить, что весь процесс нравственного самосовершенствования личности следует представлять как этапы движения, а значит, обретения идеала. Философ поэтому делает вывод: «Социальный идеал заключает в себе применение нравственного начала к существующему обществу…» [4]
Добавим к сказанному мысль, сформулированную А. А. Гусейновым. По его мнению, в качестве мотива нравственного самосовершенствования личности может выступать жизнь и деятельность великих моралистов прошлого (Конфуция, Сократа, Иисуса Христа, Мухаммеда и др.). Их пример дает людям надежду на возможность возвыситься до уровня морального бытия даже в реальной посюсторонней (земной) жизни[5]. Речь идет о реализации морального выбора на практике, что особенно важно в условиях кажущегося торжества утилитаризма и гедонизма, зла и насилия. Жизнь великих моралистов есть воплощенное единство сознания и практики, без которого люди должны были бы утратить всякий смысл земного существования, что имеет, например, место в буддизме. Однако даже своей смертью Сократ и Иисус Христос подтвердили моральную высоту подвига жизни.
Затронутая проблема идеала подводит еще к одному важному делению в структуре нравственного сознания — наличию в нем обыденной и теоретической форм. Первая постоянно присутствует в повседневной жизни, начиная с момента возникновения первых человеческих сообществ. Вторая появляется при обретении социумом некоторой степени зрелости. По мере развития общественного разделения труда формируется потребность в людях, которые профессионально занимались бы осмыслением моральной проблематики. Такова, в частности, была деятельность софистов и Сократа, обозначивших новое направление духовного творчества. Теоретическая форма нравственного сознания реально выступает как философия морали, т. е. этика.
Теоретическое нравственное сознание не может рассматриваться как простое отражение нравственной жизни и, соответственно, обыденного сознания. Дело в том, что в повседневной жизни нравственное сознание опирается на деятельность множества людей, где каждый, соотносясь с всеобщими представлениями, прокладывает свой собственный путь. Этика же стремится подняться над поведением индивидов, над тем негативным и противоречивым, что присутствует в жизни общества. Она отражает скорее нравственные представления теоретиков морали об идеале, чем господствующие нравы. Однако «если та или иная эпоха не выдвигает мыслителей, способных заставить ее повернуться лицом к проблемам этики, то в итоге снижается нравственность данной эпохи, а заодно и ее способность решать возникающие проблемы»[6].