Фундаментальные ценности российской деловой активности

От твердой внутренней убежденности делового человека в необходимости действовать в соответствии с этическими принципами и нормами в конечном итоге зависит качество выполнения его труда. В этом аспекте этические принципы и нормы предпринимательства соотносятся с профессиональными ценностями данного вида человеческой активности.

Реальные факты, события, вещи не только воспринимаются, познаются людьми, но и оцениваются, вызывая чувства участия, восхищения, любви или, напротив, чувство ненависти или презрения. Например, та или иная вещь обладает в наших глазах определенной ценностью не только благодаря своим объективным свойствам, но и нашему отношению к ней, которое интегрирует в себе и восприятие этих свойств, и особенно наши вкусы.

Ценность — это субъективно-объективная реальность, которая включает в себя предметы и явления материального и духовного порядка, их свойства, имеющие социокультурный смысл и предназначение, способные удовлетворить материально-физические и духовные потребности людей, составляющие основу, цель и средство социального развития.

Данное определение подчеркивает, что вещи, предметы и явления имеют особый смысл, освященный обычаями, религией, искусством и вообще культурой, только лишь для человека и общества. На первый план выступает не то, что, безусловно, необходимо, без чего нельзя существовать (эта задача решается на уровне потребностей), не то, что выгодно с точки зрения материальных условий бытия (это уровень действия интересов), а то, что соответствует представлению о назначении человека и его достоинстве, то главное в мотивации поведения, в чем проявляется самоутверждение и свобода личности.

При этом субъективный момент возрастает при переходе от потребности к интересу и от интереса к ценности. Ценность вообще может существовать в виде субъективной структуры личности, равно как и в форме объективированных отношений — некоторых свойств результатов человеческого труда. Но противопоставление различных форм ценностей (материальных, духовных, общественных, групповых, личных, религиозных, политических и т. д.) и представление одной из них в качестве истинной неправомерно, потому что само содержание ценностного отношения едино. Оно представляет собой человеческое измерение явлений природной и социальной действительности.

Основными видами ценностей как жизненно важных ориентиров, определяющих отношение к действительности и сформировавшихся вместе с развитием человечества, сто культуры, являются материальные и духовные ценности.

Материальные ценности — это предпочтения человека, выражающиеся в вещественной форме, в виде имущества, товаров, предметов (пища, одежда, жилье, предметы быта и общественного потребления) необходимые для удовлетворения повседневных потребностей.

Духовно-нравственные ценности представляют собой высшие для человека значения, определяющей их категорией является добро (благо), которое охватывает совокупность действий, принципов, норм нравственного поведения, они необходимы для формирования и развития внутреннего мира людей, их духовного обогащения.

Моральные ценности выражаются в нравственном сознании и социальной практике людей, слагаются на основе тех реальностей и поступков, которые человек оценивает и одобряет, т. е. воспринимает как добрые, благие. Становление духовно-нравственных ценностей в обществе носит исторический характер. Важность формирования духовно-нравственных ценностей определяется тем, что они, как предельные высшие смыслы человеческой жизни, выполняют функцию регуляторов поведения, охватывают все стороны человеческого бытия, включаются в национальные ценности, ценности семьи, труда, образования, общества. Особенностью духовно-нравственных ценностей, как добродетелей человека, его душевных личностных качеств является то, что они социальны по своей природе, по индивидуальны по формам выражения.

Другими словами, понятие ценности выражает общественную сущность бытия материальной и духовной культуры. Если что-то материальное или духовное выступает как ценность, то это значит, что оно так или иначе включено в условия общественной жизни личности, выполняет определенную функцию в ее взаимоотношениях с природой и социальной действительностью. Люди постоянно оценивают все, с чем имеют дело, с точки зрения потребностей и интересов. Отношение личности к миру всегда носит оценочный характер. И эта оценка может быть объективной, правильной, прогрессивной или ложной, субъективной и даже реакционной. В мировоззрении личности научное познание мира и ценностное отношение к нему находятся в неразрывном единстве. Таким образом, понятие ценности тесно связано с понятием культуры и подразумевает определение объекта материальной или духовной реальности, высвечивающее его положительное или отрицательное значение для человека и науки. Ценности — одна из особенных характеристик жизнедеятельности людей и социума.

В последние годы все большее значение придается материальному состоянию человека, а не его сущности и внутреннему миру. Духовные ценности начинают терять свою значимость; на первый план выдвигаются материальный достаток, потребление вещей, толщина кошелька. По мнению социолога русского зарубежья П. А. Сорокина, система ценностей довольно изменчива, что является следствием внутренней трансформации социального процесса: экономические ценности становятся самодостаточными, приобретают статус чуть ли не главной ценности. Экономический интерес и целесообразность становятся критерием оценки всех остальных ценностей, в том числе религиозных и моральных. Сорокин лает очень точную принципиальную характеристику потребительской ментальность, применимую к современности. Фундаментальными категориями современного нравственного сознания являются утилитаризм, гедонизм, помешательство на деньгах, современное лидерство, моральный атомизм, релятивизм и нигилизм.

Как отмечают В. И. Бакштановский и Ю. В. Согомонов, хаотизация нравственных ценностей в современном мире приводит к расшатанности их былой иерархии, многозначности связей между целями, средствами и результатами поступков, девальвации роли института моральных авторитетов, забвению языка добродетелей и пороков, банализации и примитивизации. «Аксиосферу современности не без оснований уподобляют пестрой и шумной ярмарке, где на торжище выставлены на продажу ценности разных эпох, цивилизаций и культур, где во множестве рождаются причудливые гибридные моральные языки и практики»^[1].

Примером преобладания такого рода материально-потребительских ценностей является государство всеобщего благоденствия, проект которого был реализован в конце прошлого столетия. Впервые идея государства всеобщего благоденствия (англ. welfare state) была выдвинута в докладе английского экономиста У. Бевериджа в 1942 г., государство в этом социально-экономическом устройстве принимает на себя «социальные гарантии»: ответственность за благосостояние всех своих граждан, обеспечение жильем, выплату пенсий, бесплатную медицинскую помощь и т. д. Однако практическая реализация данной идеи не только сделала возможным создание обеспеченного среднего класса, но в значительной мере способствовала насаждению культа гедонизма, погони за материальными ценностями и формированию потребительского отношения к жизни.

Классик норвежской литературы Кнут Гамсун в начале XX в. описывает ценностный мир Америки, цитируя слова американского писателя Липела Гриффина: «Америка, апофеоз мещанства, источник растерянности и отчаяния государственных деятелей; Мекка, куда устремляются как шарлатаны от религии, так и шарлатаны — преобразователи общества; страна, поклоняющаяся одному богу — Мамоне, где наивысшая ступень просвещенности, достигаемой человеком, — это умение подсчитывать прибыль, где целая нация, ради обогащения поставщиков, торговцев, монополистов, освободила своих рабов, но одновременно сделала рабами своих свободных граждан, где народ перекормлен и опоен материализмом. Америка похваляется своим равноправием, своей свободой, не видя того, что нет в мире другой страны, где права личности и общества попирались бы столь последовательно, как в Америке»^[2]. Подобное общество и ныне является идеалом и образцом для подражания и значительной части россиян, в том числе и отечественных предпринимателей.

Этик А. Круглов, развивая идеи Э. Фромма о бытии и обладании^[3], указывает на то, что в сознании каждого человека происходит борьба между разным пониманием ценности: ценности как осуществления вещественной стоимости («человек цены») и одушевленной ценности («человек ценности»)^[4].

" Человек цены" понимает под ценностью степень пригодности вещи к обмену, определяемой ее пригодностью к удовлетворению каких-то потребностей — от чисто утилитарных до чисто социальных (претендующих обычно на звание духовных). Такой человек, по словам О. Уайльда, есть циник — «тот, кто знает всему цену, но не знает ценности» .

Добро — величайшая загадка для «человека цены». Не случайно добро у него синоним имущества, ведь хорошо и полезно для него то, что ему хорошо и полезно, и сам он хорош (уважаем, ценим) тогда, когда сумеет обеспечить благополучие себе. Верное сознание цепы — истинной ценынекий эрзац сознания ценности, и, значит, эрзац самой морали. Если ценности для тебя нс существуют, а есть лишь цели, значит, подлинным смыслом твоей жизни можешь быть только ты сам.

Цена вещи указывает на ее способность служить средством к благополучному существованию самого расценивающего. А средство не может быть целью, и вот все, чего он достигает, моментально обесценивается и наступает разочарование. «Человек цепы» знает в мире лишь вещи, а вещи изнашиваются, так что новые всегда лучше старых…

Для «человека ценности», напротив, ценность — это жизнь, одушевленное, абсолютное и, значит, не имеет стоимости, не может быть присваиваема — «истинные ценности даются всем бесплатно». Добро — деятельное признание тобою ценного в мире, вне тебя — утверждение ценности. Сознание ценности не может презирать и (истинную) цену вещи, ведь истинное — уже ценность. «Человека ценности» не надо убеждать в том, что мораль ему самому необходима. Ценность для него — это то, ради чего он живет; что составляет, таким образом, не средство, а цель жизни, ее смысл.

Подлинные ценности не обещают ничего, чем сами не являются, и в них нельзя разочароваться.

Таким образом, «человек цены» воплощает все архаическое, эгоистическое, вульгарно-материалистическое, а «человек ценности» — высокодуховная личность, становящаяся таковой в процессе культурного развития. К сожалению, в условиях современной России активно формируется образ именно морально и духовно ограниченного «человека цепы» .

Какие же ценности присущи российскому деловому человеку?

Деловой человек в России был религиозен и благочестив. Его религиозное поведение сочеталось с коммерческим подходом к добрым делам, за которые купец ожидал помощи и покровительства Бога. Результатом деятельности его должно быть не только личное обогащение, но и общественная польза, богатство государства. Как отмечал историк Д. И. Иловайский, предпринимательство было связано с исторически сложившимся характером российского народа — «деятельного, расчетливого, домовитого, способного к неуклонному преследованию своей цели, к жесткому или мягкому образу действия, смотря по обстоятельствам»^[5].

Воплощением этих ценностей стали тульские и уральские заводчики Демидовы. Так, Акинфий Демидов основал горнозаводскую промышленность на Урале и в Западной Сибири, в том числе железои медеплавильный Нижнетагильский завод, существующий и сегодня, расчищал речные пути, прокладывал дороги, строил новые заводы, преследуя при этом не только личные, но и государственные и общенародные интересы. Так, первая в России фабрика по производству кос на Среднем Урале была построена им «для славы Российской империи и всенародной пользы». Хотя Демидов достаточно жестко обращался с рабочими, не стесняясь в применении любых средств для достижения своих целей, в то же время активно осуществлял благотворительную деятельность, строил православные храмы.

Важная роль в предпринимательстве в дореволюционной России принадлежала старообрядческой ветви православия. Старообрядцами были купцы и промышленники, оставившие большой след в экономическом развитии и духовной жизни России: Рябушинские, Морозовы, Строгановы, Прохоровы, Абрикосовы и многие другие. Старообрядцы, преследуемые церковью и властями, переселялись в Сибирь, на Урал, на Север. На новых местах, в новых суровых условиях жизни старообрядцы развивали на основе древних христианских ценностей правила общинной жизни, которые в немалой степени способствовали достижению успеха в предпринимательстве. Бережливость, трудолюбие, отвращение к пустым забавам и развлечениям, аскетизм в быту, осторожность и расчетливость в делах, приверженность к строгости и простоте в одежде и питании были этическими нормами старообрядцев.

Характеризуя деловую этику в конце XVIII и XIX вв., современники говорили о ней достаточно противоречиво: с одной стороны, честность, верность слову, добросовестность, стремление сохранить доброе имя; с другой — склонность к обману, стремление к наживе любой ценой, нарушение взятых обязательств.

Существуют свидетельства иностранцев, которые отказывают России в наличии каких бы то ни было духовно-нравственных ценностей. Так, маркиз де Кюстин, посетив Россию в первой трети XIX в., полностью отрицал наличие в российском обществе каких бы то ни было самобытных ценностей: у русских есть лишь названия всего, но ничего нет в действительности; «Россия — страна фасадов» .

" В этой стране всякий — утверждал де Кюстин, — солдат казармы млн церкви, шпион, тюремщик, палач — делает нечто большее, чем просто исполняет долг, он делает свое дело. Кто скажет мне, до чего может дойти общество, в основании которого не заложено человеческое достоинство? Я не устаю повторять: чтобы вывести здешний народ из ничтожества, требуется все уничтожить и пересоздать заново"^[6].

Некоторые западные авторы характеризовали русских купцов как недобросовестных партнеров и закоренелых обманщиков. Непомерная страсть к обогащению, неразборчивость в средствах достижения богатства, деспотизм и невежество, особенно ярко выразившиеся в период «первоначального накопления» — вот те черты, которые длительное время, якобы, были характерны для русского предпринимательства. Роль русского человека в системе экономических отношений во все периоды истории, по мнению западных авторов, сводилась к тому, что он был либо данником, либо тягловой силой, либо маленьким винтиком огромной государственной машины. И фактически никогда не был хозяином. Логическим следствием российской истории стало закрепощение личности, ее постоянное подавление, холопское подчинение власти, формирование «рабского» менталитета.

Какие же «недружественные» рынку черты российского характера обычно выделяют? К их числу следует отнести:

• • мечтательность, которая проявляется в стремлении к абсолютному и совершенному царству бытия;
• • максимализм и радикализм в жизненных устремлениях, который хорошо иллюстрируют пословицы: «Либо грудь в крестах, либо голова в кустах», «Или пан, или пропал» ;
• • отсутствие четкой организации и размеренности в работе связано, как считают исследователи, с климатическими условиями: веками повторяемая сезонность сельскохозяйственных работ с их летней горячкой и зимним покоем привела к господству аврального стиля работы;
• • спонтанность деловых решений с их последующей критикой — «крепость задним умом», по мнению историка В. О. Ключевского, своенравие российской природы с ее невозможностью надежных хозяйственных прогнозов приучили россиян «больше обсуждать пройденный путь, чем соображать дальнейший, больше оглядываться назад, чем заглядывать вперед» ;
• • преклонение перед всем иностранным связано с деятельностью Петра I, когда он заимствовал передовые технологии для модернизации российского государства, что привело к определенному комплексу неполноценности, который рождал два чувства: неприятие — и тогда возникал полный отказ от всего западного или, наоборот, слепое поклонение — и тогда происходило заимствование и копирование без учета российской специфики;
• • стремление к уравниванию как проявление негативной стороны коллективизма закрепилось в поговорках: «будь как все», «не высовывайся» ;
• • государственный патернализм как представление о том, что государство обязано обеспечить каждому человеку хотя бы минимальный прожиточный уровень, что довольно часто перерождалось в иждивенчество;
• • долготерпение как нежелание резких перемен не раз выручало страну в экстремальные моменты истории, но в повседневной жизни легко превращалось в равнодушие и непритязательность;
• • расточительство и пьянство связаны с широтой и разгульной удалью русского человека, идущих от свойств его натуры беспечности и бесшабашности;
• • отсутствие законопослушности имело причиной неразвитость правосознания, непонимание необходимости добровольного подчинения правовым установлениям.

Однако при всей противоречивости русского характера: с одной стороны, «народа-богоносца» (Ф. М. Достоевский), а с другой — народа, подверженного влиянию хама (Д. С. Мережковский), несмотря на тяжелые природные и климатические условия, историю, полную военных вызовов и угроз, именно российскому купцу, негоцианту, заводчику, промышленнику удалось создать и активно развивать экономический механизм самой большой страны в мире.

" Если бы торговое сословие и в прежней Московии, и в недавней России, — отмечал историк русского купечества П. А. Бурышкин, — было бы, на самом деле, сборищем плутов и мошенников, не имеющих ни чести, ни совести, то как объяснить те огромные успехи, которые сопровождали развитие русского народного хозяйства и поднятие производительных сил страны? Русская промышленность создавалась не казенными усилиями и, за редкими исключениями, не руками лиц дворянского сословия. Русские фабрики построены и оборудованы русским купечеством. Промышленность в России вышла из торговли. Нельзя строить здоровое дело на нездоровом основании. И если результаты говорят сами за себя, торговое сословие было в своей массе здоровым, а не таким порочным, как его представляли легенды иностранных путешественников"^[7].

Историк В. П. Безобразов, относясь к российскому деловому человеку более справедливо, выделяет следующие отечественные предпринимательские ценности:

• • чувство меры, которое уравновешивает все разнообразные душевные порывы, движение увлечения всяких других чувств и страстей, соразмеряет важность различных целей и силу наличных способов их достижения;
• • практический расчет — умение сосредоточиться на ближайших и важнейших целях жизни и пожертвовать в момент действия всеми более отдаленными, менее необходимыми и менее достижимыми, хотя бы и самыми возвышенными целями;
• • самообладание среди разнородных и противоположных потребностей жизни и стремления к их удовлетворению;
• • трезвость характера, не позволяющая увлекаться никакими чувствами и страстями, удаляющими от поставленной задачи, от начатого предприятия;
• • сила воли, непрерывно поддерживающая бодрость духа, не позволяющая предаваться излишнему самообольщению при успехе и излишнему унынию при неудаче, всегда дающая рассудку господство над порывами чувств^[8].

В России «большие деньги» далеко не всегда вызывали уважение и давали большую власть. Как ни странно, но деятельность не только купца, но и промышленника не пользовалась большим общественным престижем. В отечественной художественной литературе нельзя найти практически ни одного примера апологетики наживы и прославления культа денег. Марина Цветаева, например, считала, что «сознание неправды денег в русской душе невытравимо»^[9].

Положение предпринимателя в российском обществе было неустойчивым, а его моральный авторитет — невысоким. Деловой человек не был властителем дум или примером для подражания. Немало способствовало такому отношению и нежелание самих предпринимателей отказываться от получения сверхприбылей, которые приносили им эксплуатация и тяжелые условия труда фабричных рабочих. Даже с повышением образованности и смягчением нравов русского предпринимательского класса, с ростом его общественной активности отношение общества к нему менялось очень медленно.

Все это порождало в сознании многих предпринимателей чувство беспокойства, своеобразный комплекс вины. Стремление избежать душевного разлада между «неправдой денег» и понятием справедливости, жить или, но крайней мере, умереть в согласии с совестью было, наверное, главной внутренней пружиной, вызвавшей мощный взрыв благотворительности и меценатства во второй половине XIX — начале XX в.

В 1910 г. в России было зафиксировано 4762 благотворительных общества и 6278 благотворительных заведений различных типов. Лишь 25% их общего бюджета финансировалось за счет средств казны и местных органов власти, остальное — за счет частных пожертвований, по большей части купечества. Только по Москве они ежегодно составляли от 1 до 4 млн руб. Примерно треть этой суммы направлялась на помощь инвалидам, вдовам и престарелым; другая треть — детям и учащимся и еще одна — на медицинскую помощь^[10].

Главным источником, определившим размах этого движения, оставались внутренние побуждения российских предпринимателей, приводившие их постепенно к осознанию социальной ответственности перед обществом. «Моя идея, — писал в письме к дочери знаменитый основатель Третьяковской галереи П. М. Третьяков, — была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы так же обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь»^[11].

Благотворительность для многих российских деловых людей стала нормой жизни. «Потребность делиться своими избытками с неимущими и помогать страдающим и нуждающимся, — отмечалось в одном из изданий тех лет, — присуща природе человеческой. Эта потребность на высших ступенях своего развития создает обширные учреждения, деятельность которых сглаживает неправды судьбы и общественного строя по отношению к отдельным лицам и содействует правильному движению человеческого общества на пути улучшения своего быта». Эти взгляды разделяли в начале XX в. многие предприниматели, что свидетельствовало о появлении большого числа «великодушных граждан, сердце которых доступно заботе о благе общественном» .

Содержание деловой этики и особенности ее воплощения позволяют выделить базовые этические ценности, к числу которых относятся.

• 1. Профессиональная компетентность и грамотность. От наличия и развитости данных этических ценностей у делового человека зависят его авторитет и значимость в обществе, доверие к нему со стороны социальных групп и отдельных людей. Профессионализм предполагает честность и корректность, максимальную достоверность и надежность информации, которую деловой человек передаст партнерам, и сделанных на се основе выводов, а также доверительность отношений между адресатом и адресантом.
• 2. Личная ответственность за полученные результаты. Деловому человеку необходимо заботиться о здоровых корпоративных отношениях, о гражданской и нравственной ответственности за достоверность и корректность результатов своей профессиональной деятельности, добровольно и сознательно соблюдать нравственную чистоту отношений с коллегами.
• 3. Профессиональное достоинство, профессиональная совесть и долг, в полной мере отражающие личное отношение делового человека к профессии, должный уровень его профессионального сознания, мышления и отношения к партнерам. Современному бизнесмену должны быть присущи смелость и активность, склонность к риску и нестандартное мышление и конструктивное поведение.
• 4. Профессиональная честь, от которой во многом зависит выполнение профессионального, гражданского и человеческого долга в деятельности специалиста, в корпоративных отношениях, а также при определении места профессиональных этических норм в системе ценностей. Понятие чести тесно связано с конкретным положением человека в обществе, с социальным престижем, с родом его деятельности. Чувство чести как духовно-нравственная ценность, с одной стороны, выступает формой проявления нравственного самосознания и самоконтроля личности, с другой — одним из каналов воздействия общества и государства на нравственный облик специалиста и его поведение в обществе.

Многие исследователи в понятии о профессиональной чести выделяют следующие элементы: установившееся в общественной среде представление о том, что честно, нравственно, благородно, почетно, словом, кодекс общественной нравственности; соответствие нравственного облика личности и ее поведения (действий) нравственному кодексу; признание этого соответствия со стороны других — общественного мнения и личности.

5. Преемственность в профессиональной деятельности, которая предполагает приумножение традиций, опору на принятые в обществе модели поведения делового человека. Деятельность специалиста должна строиться не только на использовании всей совокупности выработанных ранее методов и технологий, но и на соблюдении нравственных требований предшествующих поколений^[12].

Как уже отмечалось, в 1990;е гг. процесс строительства в России рыночного общества сопровождался разрушением духовных ценностей, хаосом в деловых отношениях, отказом от нравственных традиций, наивной верой в то, что стоит только оставить советские стереотипы, чтобы в стране умерло все, не являющееся самоокупаемым и коммерчески эффективным, и тогда «рынок все сам отрегулирует» .

Германский предприниматель, член Римского клуба Клаус Штайльманн, анализируя эту ситуацию, писал: «Присущая российскому народу духовность, гуманизм, идейность, альтруизм и многие другие ценности и значимые социокультурные качества неожиданно оказались вытесненными «на обочину общественного развития»^[13]. Для экономики, основанной на системе конкуренции, и человека как рыночного агента главное «быть лучше и сильнее других». В России ценностные ориентации стали заметно смещаться в индивидуалистическую и потребительскую сферы. Мотивом и мотором российской рыночной системы стали выступать эгоизм и жажда наживы. Но эгоизм, не заключенный в определенные рамки, часто не останавливается ни перед чем. Современная российская рыночная действительность дает массу примеров, когда жажда наживы ведет к преступлениям и наносит огромный ущерб самой идее русского предпринимательства в глазах мировой общественности.

Следует признать, что для устранения дисбаланса в этическом измерении деловой деятельности, преодоления безудержного господства рыночных отношений в российской экономике, необходимо акцентировать внимание на решении следующих актуальных проблем, имеющих нравственный смысл. Во-первых, это формирование высокой профессиональной культуры делового человека как специалиста. Данный процесс предполагает: соблюдение чистых нравственных отношений в коллективе и между партнерами, тактичность, открытость, искренность и общительность в личных отношениях; уважение труда своих партнеров и предшественников; солидарность в отстаивании истины и престижа своей профессии; защита достоинства своих коллег и др.

Во-вторых, соблюдение норм сотрудничества и общения. В процессе взаимодействия партнеров по деловому общению непреложными этическими нормами являются: соблюдение авторского права; права собственности на знания и информацию; недопустимость использования чужих идей и материалов; личная ответственность за достоверность передаваемой информации и т. д.

В-третьих, повышение общественного доверия к предпринимательству, оправдание возлагаемых на него ожиданий и надежд.

В качестве вывода отметим, что сегодня перед российским обществом стоит задача обеспечить гармоничное развитие человека в целях реализации его сущностных сил на благо всего российского народа. Путь решения этой проблемы — опора на профессионализм в той сфере деятельности, которой посвятил человек свою трудовую жизнь, и на его гуманистические нравственные качества, развивающиеся под воздействием глобальных изменений во всех областях жизнедеятельности человечества.

• [1] Бакштановский В. И., Согомонов Ю. В. Социология морали: нормативно-ценностные системы // Социс. 2003. № 5.
• [2] Гамсун К. О духовной жизни современной Америки. М.: Владимир Даль, 2007.
• [3] Согласно мнению Э. Фромма, выраженному в книге «Иметь или быть», ведущая установка человечества с конца XX века на обладание, будущее же за установкой на бытие (переход от потребительского общества к здоровому, нормальному обществу, основанному на господстве гуманизма). Он полагает, что за душу человека идет борьба двух принципов обладания и бытия. Принцип «иметь» опирается на стремление к самосохранению, а принцип «быть» (отдавать, жертвовать собой) обретает силу в условиях человеческого существования. Человек должен быть самим собой, развивать присущие ему качества, а не стремиться к стяжательству, к непомерным вожделениям.
• [4] См. подробнее: Круглов А. Ценность и цена // Здравый смысл. 1999. № 10—11. С. 35— 44. С. 7−20.
• [5] Иловайский Д. И. История России. СПб., 1880. Ч. 2. С. 227.
• [6] Кюстин Л. Россия в 1839 г. В 2 т. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. Т. 1. Письмо 17. С. 282−283.
• [7] Бурышкин П. А. Москва купеческая. М.: Столица, 1990. С. 100.
• [8] Безобразов Б. П. Народное хозяйство России. СПб.: Типография Безобразова, 1882. Т. 1.С. 65.
• [9] Цветаева М. Сочинения в 2 т. Минск: Народная асвета, 1988. Т. 2. С. 7.
• [10] Голицын Ю. Предприниматели прошлого: какими они были // Русский предприниматель. 2002. 1 нояб.
• [11] Из письма П. М. Третьякова А. П. Боткиной от 23 марта 1898 г. // Боткина А. П. П. М. Третьяков в жизни и искусстве. М., 1993. С. 128.
• [12] См. подробнее: Капто А. С. Профессиональная этика. М.; Ростов н/Д.: СКАГС, 2006. С. 427−438.
• [13] Цит. по: Токаренко О. В. Ценностные ориентации русского предпринимательства: автореф. дис… канд. экон. паук. М" 1998. С. 3.