Звездное время индустриального запада

Этапы индустриального развития

Пока мы здесь, в России, а точнее в Советском Союзе, экспериментировали с социалистической экономикой, Запад эволюционно двигался по пути индустриального развития, проходя этап за этапом различные стадии рыночной системы.

Возможны самые разнообразные способы периодизации экономической истории, включая историю индустриальной экономики. И все они могут быть правильными. Ведь все зависит от того, что исследователь кладет в основание своей периодизации, по какой оси рассматривает историческое движение экономики^[1].

Марксисты, прежде всего В. И. Ленин, всю индустриальную эпоху рассматривали по схеме стадийного развития капитализма: капитализм свободной конкуренции, стадия монополистического капитализма (или империализма) и фаза государственно-монополистического капитализма. Очень близка к ленинской модели современная модная концепция этапов развития, основывающаяся на господствующих типах рынков. Е. А. Ерохина предлагает такие стадии развития открытой экономики, как:

• • свободная конкуренция;
• • чистая монополия;
• • монополистическая конкуренция;
• • кооперативная конкуренция^[2].

И. С. Березин в учебном пособии различает несколько «усеченные» этапы:

• • система свободной конкуренции;
• • система монополистической конкуренции;
• • социальное рыночное хозяйство^[3].

Популярный ныне американский исследователь И. Валлерстайн, исследуя этапы индустриального развития в мировом масштабе, различает периоды в зависимости от лидерства той или иной страны или группы стран^[4]:

• • Британский мир;
• • Американский мир;
• • четырехсторонний мир (США, Европейский Общий Рынок, Япония и СССР);
• • одна миросистема.

Как говорится, почему бы и нет? Все зависит от того, что мы ищем в истории, на какие вопросы хотим ответить. Ни марксистская формационная теория, ни концепция стадий экономического роста, ни периодизация на основе типов рынка, ни иные известные точки зрения пока не позволяют дать четких хронологий этапов индустриального развития. В каждом отдельном случае и для разных познавательных задач приходится выбирать из многих возможных способов периодизации. Проблема периодизации становится сложнее, но и интереснее.

Эстафета лидерства

Даже беглый взгляд на экономическую историю индустриальной цивилизации показывает, что динамичное изменение моделей развития, как правило, сопровождается сменой мирового экономического лидера. При этом новый лидер находится обычно в отдалении от прежнего центра — па окраинах системы.

Индустриализация расставила по определенному рангу развитые страны западного мира. В первой половине XIX в.

Великобритания оставалась лидером индустриальной цивилизации. За полвека промышленное производство Англии выросло в 30 раз. Рост беспрецедентный для истории любой эпохи! «Хлебные законы», действовавшие в Англии с 1815 по 1846 г. способствовали развитию и аграрной сферы, хотя сами по себе были некоторой помехой для промышленного производства.

Смысл «хлебных законов» заключался в том, что при цене ниже установленного законом уровня (80 шиллингов за квартер по закону 1814 г.) в Англию запрещался ввоз хлеба из-за рубежа. Понятно, что этот закон был на руку землевладельцам и фермерам, но поддерживая высокие цены на продукты питания, приводил к росту заработной платы и, соответственно, издержек производства в промышленности. Борьбу против хлебных законов возглавил основатель «Манчестерской школы» экономистов Ричард Кобден, создавший «Лигу борьбы с хлебными законами». Решительным противником всяких ограничений в торговле и в стихийном ценообразовании был Давид Рикардо, ставший в 1819 г. депутатом парламента.

Отмена «хлебного законодательства» произошла только в 1845—1846 гг.^[5], но к тому времени английское фермерство уже достаточно окрепло, чтобы выдержать конкуренцию и с континентальными, и с американскими соперниками. Конкуренция только усилила позиции Англии на рынках Европы, ибо вызвала технические и агрохимические усовершенствования в сельском хозяйстве. Борьба против внешнеторговых ограничений была тем более важна, что в континентальной Европе практически везде господствовали идеи протекционизма.

Однако постепенно и в Европе стали возобладать либералистские тенденции. Этому способствовали: завершение континентальной блокады, «устроенной» в начале века Наполеоном, демократические революции в Италии и Португалии (1820-е гг.) и длительный процесс объединения Германии. Вместе с конкуренцией повсеместно в Европе развивалась промышленность. Индустриальное развитие Европы в первой половине XIX в. хорошо иллюстрирует отношение городских жителей ко всему населению стран.

В 1840 г. оно составляло: в Великобритании — 1:2; во Франции 1:4,76, а в России всего 1:11,43^[6].

Вторая половина XIX в. — это период практического воплощения модели совершенной (свободной) конкуренции. Пожалуй, больше всех от преимуществ конкурентных рынков выиграла Великобритания. С 1850 по 1870 г. — время бурного промышленного подъема в Европе. В Англии подъем сопровождался относительным улучшением социального положения трудящихся^[7]. Во всяком случае, резко сократилось число бедняков, требовавших государственного социального вспомоществования.

Во второй половине XIX в. здесь уже действовали организованные формы рынка труда — бюро труда при городских органах самоуправления. В 1860 г. был проведен первый закон, ограничивающий рабочий день: в горнодобывающей промышленности был установлен 12-часовой рабочий день. А в 1867 г. фабричное законодательство было распространено на все отрасли экономики.

Экономический либерализм сопровождался либерализмом политическим. В 1867 г. была осуществлена парламентская реформа, резко снизившая имущественный ценз для претендентов на депутатский мандат^[8].

Англия отличалась достаточно высокой культурой индустриального развития. Великобритания — первая страна, в которой были приняты меры по профилактике банкротств и санации предприятий, попавших в затруднительное финансовое положение. Еще в 1844 г. в Англии был принят Закон о компаниях, предусматривающий обязательную аудиторскую проверку фирм. В 1854 г. в Эдинбурге было организовано первое Общество бухгалтеров, а в 1880 г. образован национальный институт присяжных бухгалтеров.

Английская промышленность мгновенно воспринимала лучшие достижения науки и техники того времени. Бессемеровский (конвертерный) способ производства стали, паровая реактивная турбина, новые технологии в металлообработке (литье), применение новейшего горного оборудования привели к тому, что тяжелая промышленность стала привлекательной сферой для капитала. В результате в 1860 г. тяжелая промышленность догнала по темпам роста легкую промышленность. В 1865 г. в Великобритании сосредоточилась половина мирового производства чугуна и угля. В 1870 г. Англия — наиболее крупная промышленная держава, производящая 1/3 всей промышленной продукции мира.

Уникальные достижения проявились в строительной технике и технологии. Ярким проявлением этих достижений стала первая в мире линия метро в Лондоне (1863).

Несмотря на то что и в других странах Европы, в частности во Франции, успехи индустриализма были заметны^[9], все же лидерство Англии было неоспоримо.

Однако благодатный для конкурентного рынка период оказался недолгим: на смену государственному протекционизму достаточно быстро по историческим меркам пришел европейский, а следом и американский корпоративный монополизм^[10].

И вместе с новыми явлениями в типах рынка постепенно сменился и лидер мирового индустриализма.

В 1870-е гг. буквально «на пятки» Великобритании стали наступать сначала Германия, а следом США.

Все началось с мирового кризиса (1873−1878).

Вообще-то циклическое развитие рыночной экономики проявилось достаточно давно: первый промышленный кризис произошел в 1825 г., но коснулся в основном Англии и зависимых от нее стран. А дальше с железной закономерностью кризисы происходили в 1836 г. (в Англии и США), в 1848 (первый мировой промышленный кризис), в 1857 (мировой кризис, который не коснулся только Германии), в 1866 (мировой).

В литературе можно встретить массу объяснений причин циклического развития экономики и кризисов как фазы цикла^[11]. Возможно, что экономические кризисы и циклический характер воспроизводства присущи и доиндустриальной экономике, однако отсутствие достоверных статистических данных не позволяет выяснить их периодичность. Но в принципе все живое и органичное в нашем мире развивается циклично. Нарушения циклов — всегда патология.

Не вдаваясь в подробности, заметим, что экономический кризис — это не смерть системы, а основание для ее перестройки, обновления и оздоровления. Конечно, ослабленный организм кризиса не выдержит, но относиться к этому нужно с философским спокойствием: таковы законы «социального дарвинизма». И если то или иное общество выбрало для себя рыночную модель развития, придется приспосабливаться к этим объективным законам. Напомним только, что кризисы в рыночных системах — это практически всегда кризисы перепроизводства, когда возникает острое противоречие между растущим предложением товаров и снижающимся (или, по крайней мере, нс растущим) спросом. Кризис показывает, что в рыночной экономике самая страшная опасность — это риск нереализованного товара. Нет реализации, нет возмещения расходов, нет нового цикла воспроизводства, останавливается производство. А далее начинается цепная реакция: нет доходов, нет производства, растет безработица, следом рушится кредитная система, возникают социальные конфликты. Естественно, в рыночном организме постепенно возникают здоровые силы, способные преодолеть кризисные ситуации, экономика так или иначе выходит из кризиса и депрессии, но проходит несколько лет и в разгар prosperity, в самый благостный момент, когда никто ничего плохого не ждет, рынок вновь падает пучину кризиса.

В 1870—1890-е гг. мир столкнулся с первым серьезным аграрным кризисом, сколь тяжелым и длительным, столь и благотворным по своим последствиям: в развитых странах произошла структурная перестройка сельского хозяйства, аграрный бизнес переходил к интенсивным технологиям в растениеводстве и скотоводстве, производству высококачественных мясомолочных продуктов, к индустриальному типу птицеводства. Только так можно было приспособиться к низким ценам на зерно и продукты первичной переработки.

В промышленности развитых стран период 1873—1894 гг. был временем депрессии — и перестройки^[12]. Именно в этот период начался достаточно быстрый переход от модели «совершенной конкуренции» к модели олигополистического и монополистического развития. Концентрация и централизация капитала, укрупнение производства приводили к перестройке всего рыночного организма. С легкой руки В. И. Ленина крупные корпорации на Западе, а следом и в России, назывались монополиями^[13]. Это неточное определение. Чистая монополия — явление редкое, оно присуще скорее экономике социалистической России, в которой часто целая отрасль состояла из одного предприятия, да и само государство представляло собой гигантскую монополию или, говоря словами того же В. И. Ленина, «единую фабрику»^[14]. На самом деле крупное концентрированное производство на Западе и в Японии представляло собой олигополии. На олигополическом рынке функционируют несколько (с десяток) крупных компаний, которые прекрасно понимают смертельные исходы жесткой конкуренции, а потому часто вступают с сговор с целью поддержать приемлемые для них цены и объемы производства.

Объединение Германии и воссоздание Германской империи, прорыв в области науки, техники и технологии, внешнеполитическая экспансия сопровождались достаточно жесткой протекционистской политикой, что довольно основательно отличало Германию от «остальной Европы». Однако быстрый рост населения^[15] в последней трети XIX в., а также пролетаризация сельских тружеников создавали достаточные условия для расширения внутреннего рынка.

Нескрываемая агрессивность германского капитала и юнкеров, рост военной промышленности, соответствующий идеологии «жизненного пространства», а также сбалансированная социальная политика при О. Бисмарке и его преемниках приводили к определенной национальной консолидации и терпимому отношению в обществе к крупному капиталу корпоративного типа. За 20 последних лет XIX в. количество мелких предприятий (до 50 рабочих) не изменилось, а крупных (свыше 1000 рабочих) — увеличилось в 4 раза. Олигополизация и монополизация крупной промышленности стала очевидной и поощрялась правительством. Германия долго еще не воспринимала как благо ценности либерализированной экономики^[16]. Напротив, всемерно пропагандировалось научно-техническое и организационное новаторство Рейнско-Вестфальского синдиката, сосредоточившего 50% добычи угля в стране; И. Г. Фарбениндустри — монополии в химической промышленности; Крупна (вооружения), АЭГ и Сименса (электротехническая промышленность); Северо-Германского Ллойда и ГамбургскоАмериканской компании (судостроение). Мощными монополизированными структурами становились и германские банки. В 1913 г. девять германских банков сосредоточили более 80% всего банковского капитала. Золотой запас Германского банка превысил английский запас в 1,4 раза^[17].

Уже к 1900 г. Германия обогнала Великобританию по абсолютным размерам промышленного производства. А в период кризиса 1906−1910 гг. искать пути соглашений с германскими корпорациями были вынуждены и американские промышленные гиганты. Так, американская «Дженерал электрик» заключила с германской электротехнической корпорацией АЭГ соглашение о сферах влияния в мире.

В начале XX в. Германия превзошла Великобританию по суммарной мощности электростанций в 2,5 раза. В Англии же отставание в производстве электроэнергии привело к отставанию в угольной и текстильной промышленности. А к 1913 г. Англия потеряла статус «мастерской мира». Впрочем, это не помешало Англии сохранить за собой «титул» мирового торговца товарами и капиталами, мирового перевозчика и банкира. Оставаясь крупнейшим экспортером капитала, Англия преимущественно вывозила свой капитал в колонии и лишь четверть всего экспорта капитала приходилась на развитые страны — США и континентальную Европу. Такая структура экспорта, давая первоначально высокую доходность, в результате приводит к росту паразитизма и снижению эффективности внутренних инвестиций. В конечном итоге это путь к деградации. Но тогда английские экспортеры капитала этого еще не знали.

Динамику изменений в соотношении сил различных стран мира можно проследить по табл. 10.1^[18]:

Таблица 10.1

Доля ведущих стран в мировом промышленном производстве, %

Англия теряла позиции и в мировой торговле. Дело в том, что вся европейская политическая система настраивалась на предстоящую войну: создавались противоборствующие политические блоки, страны усиленно вооружались, нагнеталась патриотическая истерия. В этих условиях континентальные страны Европы стали возвращаться к политике протекционизма. Соединенные Штаты тоже сократили импорт товаров из Британии. Англии в торговых ориентациях пришлось довольствоваться своими колониальными владениями и доминионами. Накануне Первой мировой войны Англия вступила в полосу депрессивного развития, или, говоря современным языком, рецессии^[19].

Что касается США, то с точки зрения свободы мировой торговли здесь дела обстояли сложнее. Сложнее, по не хуже. В первой половине XIX в. страна оставалась по преимуществу аграрной, но, как мы уже имели случай выяснить, с мощным потенциями промышленного прогресса. Желание «закрыться» от европейских конкурентов было достаточно сильно. Внешним проявлением этой закрытости стала доктрина президента Джеймса Монро «Америка для американцев» (1823). Бурный промышленный подъем в 1850—1860-е гг. не изменил протекционистских тенденций, которые в свое время даже стали поводом для гражданской войны^[20].

Промышленность Америки не только была защищена от европейских конкурентов, но и стимулировалась правительством системой экспортных привилегий. И здесь, как и в Германии, завершение промышленного переворота совпало с появлением крупных и крупнейших олигополий и монополизированных фирм самого высокого уровня. Пальму первенства в этом процессе следует отдать американской нефтяной корпорации «Стандарт ойл компани оф Нью-Джерси»^[21] Джона Рокфеллера.

" Обычные" историки тщательно отмечают крупные научные и технические достижения в той или иной стране, начала и окончания войн и революций, даты жизни выдающихся исторических деятелей. Но есть в мире события сугубо экономического характера, когда появляются великие новшества в таких «неприметных» сферах, как организационные и институциональные формы предпринимательства. Историк-экономист всегда подчеркнет новаторский характер этих форм. Подобно тому, как любой грамотный человек знает, скажем, дату отмены крепостного права в России, грамотный экономист должен знать, что в 1882 г. в США появился первый трест — крупное производственное, торговое и организационное объединение нефтяных компаний под руководством семейства Рокфеллеров^[22]. Легко скупая в условиях спада в 1870-е гг. добывающие и перерабатывающие мощности, Рокфеллеры быстро овладели значительной долей всей нефтяной индустрии, а в 1880-е гг. стали фактическими хозяевами 90% производства керосина в стране^[23]. На мировых рынках у них было только два соперника: англо-голландский трест «Шелл» и российское «Товарищество братьев Нобель» .

Вскоре крупные промышленные объединения трестовского типа появились в металлургии, сельскохозяйственном машиностроении, сахароварении. К концу века американские тресты уже создают промышленно-финансовые империи. Группы Рокфеллеров и Морганов стали лидирующими в этом процессе. Давящей силе американских монополий необходимо было противопоставить альтернативные институты. Иначе можно было окончательно лишиться преимуществ рыночной экономики и конкурентной среды.

Первыми среагировали трудящиеся США: в 1881 г. они создали самое крупное в мире профсоюзное объединение — Американскую федерацию труда. И только потом против американских монополий затеяли борьбу Конгресс и правительство США. В 1890 г. был принят знаменитый закон Дж. Шермана, объявивший незаконным всякое объединение в форме треста или в иной форме, а также всякое соглашение, направленное на ограничение торговли. Сам по себе закон был достаточно строг и под его действие даже попали братья Рокфеллеры, вынужденные формально отказаться от треста. Несмотря на ряд судебных процессов, все же к началу XX в. 78 фирм контролировали свыше 50% производства в своей отрасли, а 8 фирм были полными (абсолютными) монополистами^[24]. Тем нс менее в 1911 г. по закону Дж. Шермана были расчленены гигантские тресты в нефтеперерабатывающей и табачной промышленности соответственно на 33 и 16 самостоятельных фирм^[25]. И с самого начала этот закон стал использоваться для борьбы с профсоюзным движением, ведь профсоюзы в определенных условиях могли монополизировать рынок труда.

Объективно действия Рокфеллеров, Морганов, Дюпонов, Фордов при всех издержках монополизированной экономики способствовали развитию американской тяжелой промышленности. В 1900 г. в США, единственной стране мира, тяжелая промышленность по объему производства оказалась впереди всех остальных отраслей материального производства. По абсолютным размерам промышленного производства США обогнали все страны мира, твердо и надолго^[26] заняв по этому показателю первое место.

В 1900 г. США произвели 23,6% всей промышленной продукции мира (Германия — 13,2%)^[27]. Благодаря введению массового поточного стандартизированного производства, в первую очередь в автомобилестроении^[28], американцы добились уникальных темпов экономического роста: к 1913 г. по сравнению с 1870 г. объем американской промышленной продукции вырос в 13 раз, немецкой — в 7, а французской — в 3 раза.

Экономическая мощь США уже к концу XIX в. проявилась в тенденции к военно-политической экспансии, т. е. в том, что В. И. Ленин назвал американским империализмом. Испано-Американская война 1898 г. привела к тому, что США захватили Филиппины, Пуэрто-Рико, Гуам и фактически Кубу. В 1916 г. США оккупировали Доминиканскую республику, установили военный контроль в Никарагуа, совершили интервенцию на Кубу и в Мексику.

В свою очередь, весьма агрессивная внешняя политика создавала благоприятные возможности для экономической экспансии: сохраняя протекционистский тариф для иностранных товаров, американское государство стремилось создать все условия для свободы экспорта капитала. Объективности ради следует сказать, что американцы были непрочь и импортировать капитал на свою территорию, прекрасно понимая, что не иностранные капиталы, а иностранные товары опасны для национальной промышленности. К 1900 г. США привлекли иностранный капитал в размере 3,4 млрд долл., в то время как вывоз не превышал 700 млн долл. США.

Циклический кризис мировой экономики 1900−1902 гг. подтолкнул процесс олигополизации и монополизации экономики в развитых странах Запада. Взаимное недоверие национальных монополизированных структур, политические противоречия в связи с экспортом капиталов и попытками установить гегемонию на мировых рынках привели к одному из величайших бедствий в истории человечества — к Первой мировой войне.

• [1] К сожалению, такого рода абстрактная задача часто слишком возбуждала ученых и политиков и приводила к серьезным идейным битвам. Немалую роль в этом сыграла упрямая ортодоксальность ученых, которые не хотели признавать никаких иных взглядов, отличающихся от их собственных.
• [2] Ерохина Е. А. Стадии развития открытой экономики и циклы Н. Д. Кондратьева. Томск: Водолей, 2001.
• [3] Березин И. С. Краткая история экономического развития: учеб, пособие. М.: Деловая Литература, 1999.
• [4] Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: Университетская книга, 2001. С. 53−58.
• [5] Начало эпохи «свободной торговли» обычно датируют 1846 г. и связывают с именами английского премьер-министра Роберта Пиля и королевы Виктории.
• [6] Экономическая история России как предмет научного изучения: под ред. Μ. П. Рачкова. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1996. С. 19.
• [7] В значительной мере этому способствовали чартистское движение 1830-х гг. в Англии и революционные выступления трудящихся 1848 г. по всей Европе.
• [8] Обстановка либерализма приводила к тому, что Лондон стал средоточием мировых оппозиционных сил. К. Маркс, А. И. Герцен и русские народники, французские социалисты, испанские анархисты — все находили в Англии пристанище от бурь революционной деятельности. Именно в Лондоне в 1864 г. было организовано Международное товарищество рабочих — Первый Интернационал с участием К. Маркса.
• [9] Во Франции промышленность достигла такого уровня, что английская конкуренция была уже не столь страшна, как прежде. За 20 лет (1850−1870 гг.) во Франции количество паровых двигателей увеличилось с 5 до 25 тыс., производство чугуна и протяженность железных дорог — в три раза.
• [10] Удивительное явление, практически не исследованное в литературе. Подобно тому как в медицинских вузах студенты долго изучают «абсолютно здоровый» человеческий организм, чтобы в будущем понимать патологические отклонения от нормы, экономисты много времени уделяют неоклассическим моделям конкурентных рынков, в общем-то зная, что их совершенных форм в природе уже давно не существует. А если они когда-либо и существовали, то период их функционирования в мировом масштабе не превышал полувека.
• [11] Эта тема станет предметом специального анализа в курсе «Макроэкономики» .
• [12] Широков Г. К. Закономерности социально-экономического роста // Вестник РАН. 1997. т. 67. № 3. С. 258.
• [13] Ленин В. И. Империализм как высшая стадия капитализма // Соч. 5-е изд. Т. 27. С. 299−429.
• [14] В самом конце своей творческой жизни В. И. Ленин отказался от концепции «единой фабрики», но не успел реализовать новые взгляды на социализм как строй «цивилизованных кооператоров» .
• [15] Мы уже упоминали, что за 30 лет население увеличилось на 15 млн человек.
• [16] Немецкий неолиберализм — это явление другой, постфашистской эпохи и связан с именем выдающегося государственного деятеля и ученого Людвига Эрхарда.
• [17] Винокуров М. А. Финансовая система России (и Сибири) начата XX в. // Вестник Иркутской гос. эк. академии. 1997. № 11. С. 5.
• [18] Россия: 1913 г. Статистико-документальный справочник. СПб. 1995. С. 51.
• [19] Ван дер Веe Г. Указ. соч. С. 48.
• [20] Неоклассический либерализм в США конца XX — начала XXI в. основан на промышленной и торговой мощи, достигнутой в эпоху тщательно продуманного протекционизма. Хороший урок для России.
• [21] Сейчас все знают эту компанию как «Экссон» .
• [22] Прекрасные книги о Рокфеллерах и мировом нефтяном бизнесе издал в 1970;х гг. советский исследователь академик А. А. Фурсенко.
• [23] В 1916 г. Джон Рокфеллер стал первым человеком в мире, состояние которого достигло 1 млрд долл. В немалой степени этому способствовали поставки нефтепродуктов, керосина и бензина на военные нужды.
• [24] Широков Г. К. Указ. соч. С. 262.
• [25] Никитин С. и др. Антимонопольная политика в странах с развитой рыночной экономикой // Вопросы экономики. 1992. № 11. С. 105.
• [26] Неужели навсегда? Одно успокаивает: в экономической истории до сих пор не было ни одного вечного явления.
• [27] Иноземцев В. Возвращение Европы. В авангарде прогресса: социальная политика в ЕС // МЭиМО. 2002. № 1. С. 4.
• [28] Конвейер Г. Форда выдал в 1913 г. 500 тыс. автомобилей (в 1900 г. — 4 тыс.). Сборка магнето мотора занимала 5 мин вместо 20 в начале века. На заводах Форда была введена непрерывная сборочная линия, с конвейера через каждые 2 ч 38 мин стал сходить автомобиль. См.: citycat.ru/historycentre/.