Принятие решений по управлению рисками и обеспечению безопасности с учетом человеческого фактора

Преобразуя антропогенный мир и окружающую природную среду, человечество реально ощутило и начинает осознавать возможность грядущей катастрофы, напрямую связанной с реальной угрозой уничтожения в ближайшем будущем всего живого на Земле. Решение этой проблемы — в единстве материального и духовного, природного и рукотворного, в изменении самого сознания людей с ориентацией на высокие моральные и культурные ценности, а значит, в их целенаправленном воспитании и образовании.

Науки о рисках и безопасности охватывают широкий круг человеческих знаний, систематизирующихся в настоящее время в виде отдельных, подчас непосредственно не связанных между собой наук. Это — теории рисков и катастроф, имеющие свой специфический математический аппарат, прикладные науки, работающие в различных областях управления безопасностью человека, разномасштабных социумов, объектов экономики, регионов и т. д., с позиции обеспечения различных видов безопасности: военной, экологической, экономической, технологической, социальной, политической, финансовой и т. п. Одним из очевидных и весьма важных выводов развивающихся наук о рисках и безопасности является вывод о том, что очевидна причинно-следственная связь между рисками, катастрофами и социально-экономическим развитием государств (регионов) и народов. В частности, эта связь заключается в том, что катастрофы и программы социально-экономического развития способны влиять друг на друга, снижая или повышая уязвимость конкретной социально-экономической системы в случае катастроф, способствуя или сдерживая процесс социально-экономического развития^[1].

Мировое сообщество признало в качестве аксиомы наук о рисках и безопасности положение о том, что недопустимы эксперименты с различными стратегиями социально-эколого-экономического развития на реальных крупномасштабных системах, включающих биосферу и человекомашинные комплексы — все эксперименты в социально-эколого-экономической сфере должны проводиться на моделях в виртуальном пространстве современных компьютерных систем.

Убедительность и истинность настоящей аксиомы выстраданы человечеством в течение всего XX в.:

• — экологические войны, связанные с воздействием на среду обитания человека (загрязнение или заражение воздуха, воды, почвы, истребление флоры и фауны): США против населения Вьетнама (60−70-е гг. XX в.), США и НАТО против Югославии (бомбардировки нефтехранилищ, химических производств и складов, 1999 г.) и т. д.;
• — испытания атомного и ядерного оружия (США, СССР и другие члены атомно-ядерного клуба);
• — варварское применение США атомного оружия против Японии (1945 г.) и т. д.

Возможность безнаказанной реализации этих экспериментов, исключающих перспективу сбалансированного развития человеческой цивилизации и приближающих ее закономерный крах, обусловлена тем, что науки о рисках и безопасности практически не воздействуют на этику и право современного человеческого сообщества.

До настоящего времени это воздействие было блокировано неразвитостью современной общечеловеческой культуры риска и безопасности, практическим отсутствием грамотности специалистов и руководителей в этой области, отсутствием реального сообщества профессионалов в области управления рисками и безопасностью.

В XXI в. значимость триады «науки о рисках и безопасности — культура риска и безопасности — образование» (рис. 3.5) резко повышается в связи с тем, что на государственном и международном уровнях формируется комплексная система на основе компонент указанной триады^[2].

Необходимость управления развитием и функционированием подобных систем требует подробного изучения взаимодействия компонент триады как между собой, так и с объектами управления в сфере управления обеспечением безопасности человека, объектов экономики, регионов и страны.

Соответствующий уровень управляемости подобных сложных систем обеспечивается в первую очередь компетентностью и профессионализмом кадров, а также определенной культурой риска и безопасности, т. е. в данном случае ЧФ является доминантой управления.

Необходимость управления развитием и функционированием подобных систем требует подробного изучения взаимодействия компонент триады как между собой, так и с объектами управления в сфере управления обеспечением безопасности человека, объектов экономики, регионов и страны.

Подсистемы культура и образование выполняют функцию своего рода регулирующих факторов, обеспечивающих развитие науки о рисках и безопасности в соответствии с новейшими достижениями, с одной стороны, и повышающимися либо уточненными требованиями к результатам научных исследований — с другой. Так, в последнее время в качестве социального критерия законченности исследования предлагают использовать оценку возможности доступного изложения результатов исследования студентам в рамках соответствующих учебных дисциплин.

С точки зрения значимости культурной среды, именно дошкольные учреждения, школу и общество следует рассматривать как функциональные базовые компоненты в процессе преобразования и совершенствования структур в системе подготовки и использования кадров в области управления рисками и безопасностью в природно-техногенной сфере. При этом значительная роль отводится вузам, армии и средствам массовой информации, как реализующим образовательные и культуроорганизующие аспекты рассматриваемой подсистемы^[3].

Духовные катастрофы — это особая категория катастроф, происходящих на уровне человека, отдельной нации, всего человеческого сообщества и тесно связанных с реализацией патологического сознания^[4].

Духовные катастрофы сложным образом связаны с катастрофами, происходящими в природной и техногенной сферах. Дело в том, что духовные катастрофы могут быть как следствиями катастроф в природной и техногенной сферах, так и причинами возникновения последних, или могут способствовать усугублению ущерба, вызванного ими^[5].

Духовные катастрофы на уровне человека бывают либо непосредственно связаны с психическими расстройствами (душевными болезнями), либо обусловлены катастрофическими деформациями мировоззренческо-этического характера. Если в первом случае объект и субъект духовной катастрофы полностью совпадают и, как правило, становятся пациентами психиатрических лечебниц, то во втором случае неполное совпадение объекта и субъекта духовной катастрофы приводит к социальным последствиям, иногда носящим национальный и даже глобальный характер.

Таким образом, нарастает духовная катастрофа человеческой цивилизации. Все это происходит в условиях неполностью сложившейся в мире культурной среды риска, в условиях низкой грамотности в области наук о рисках и безопасности лиц, принимающих решения на разных уровнях, когда только начинает формироваться международное содружество профессионалов в области управления рисками и безопасностью.

Культура и философия безопасности начала XXI в., безжалостного к незащищенному и неподготовленному человеку, диктуют необходимость пересмотра отношения к информации об опасностях и угрозах. Это особенно важно для лиц, принимающих решения как на государственном, так и на отраслевом уровнях. В связи с этим целесообразно рассмотреть несколько традиционных примеров отношения к негативной информации, к информации об опасностях и угрозах.

Эффект Кассандры

^[6] — это эффект обусловлен традиционным недоверием и непринятием во внимание и к исполнению негативных предсказаний и прогнозов. При этом мотивировка подобного отношения может быть весьма разнообразной: «это к нам не относится!», «скорее всего это не сбудется!», «нас запугивают преднамеренно!» и т. д.

Синдром нежелания сообщать неприятные новости. Известно, что действует синдром нежелания сообщать негативные новости лицам, стоящим по иерархической лестнице выше человека, обладающего негативной информацией. На генетическом уровне это обусловлено инстинктом самосохранения — в древности у многих народов существовал обычай наказывать (вплоть до казни) человека, сообщающего плохие новости. Осознанно это связано со знанием эффекта Кассандры. Это знание гасит желание носителя негативной информации поделиться ей с руководством, так как «все равно эта информация не будет использована»; «отношение ко мне будет ассоциироваться с плохими новостями» и т. д. В интересах любой организации, в интересах ее безопасности негативная информация должна сообщаться безотлагательно и рассматриваться первой с целью принятия решений по парированию угроз и по подготовке ресурсов для компенсации ущербов. В связи с этим подчеркивается, что ЛПР должны быть готовы воспринимать подобную информацию, адекватно квалифицировать ее с позиций обеспечения безопасности своей организации и принимать соответствующие решения в пределах своей компетенции и в высшей степени ответственно.

" Волки, волки!" С детства каждому известна притча о том, что пастушок, пасший стадо коров, многократно прибегал в деревню с криками «волки, волки!», когда на самом деле волков не было. Его односельчанам надоело выскакивать с палками, вилами и топорами по зову пастушка на защиту стада от мнимых волков. Поэтому когда волки действительно напали на стадо и пастушок прибежал в деревню с криками «волки, волки!», сработал стереотип недоверия (многократная ложная тревога!), и односельчане не побежали спасать стадо — результат был, как известно, плачевный.

Почти все события, ведущие к КС, промышленным авариям и ЧС, обычно начинаются с непреднамеренно небезопасных действий персонала или нештатных условий работы оборудования. Это чаще всего происходит незамеченным и трактуется как обычный ход событий, а поэтому игнорируется, т. е. не воспринимается как сигнал тревоги. Ясно, что эффективность управления рисками и обеспечение безопасности технических систем существенно зависят от реализации понимания взаимосвязи функций и структур управления в рамках структурно-логической схемы управления ЧФ (рис. 3.6).

Рассмотрим методологию прогнозирования ошибок ЛПР. Можно выделить два принципиально разных подхода к принятию решений, касающихся безопасности в природнотехногенной сфере^[7].

При первом подходе ЛПР четко представляет себе, как следует действовать в различных конкретных случаях. Задача состоит в том, чтобы, опираясь на формальные методы и компьютерные системы, ставя цели и обсуждая различные модельные ситуации, извлечь это знание, очистить его от внутренних противоречий и на этой основе строить решающие правила и оценивать возможные варианты действий. При реализации ряда крупных технологических проектов, связанных с объектами повышенной опасности, с необходимостью согласования интересов многих сторон, такие процедуры оказались весьма эффективными^[8].

При втором подходе формируют общие принципы, применяемые ко многим разнородным объектам, используя соответствующие нормы и методики, а затем закрепляют их в законодательных актах. Такой подход более прост и нагляден, чем первый, но и менее конкретен и гибок.

Методы прогнозирования частоты ошибок человека обычно базируются на классическом анализе и включают следующие этапы: составление перечня основных отказов СЧМС; составление перечня действий человека и их анализ; оценивание частоты ошибок человека; определение влияния частоты ошибок человека на интенсивность отказов рассматриваемой системы; выработка рекомендаций, внесение необходимых изменений в рассматриваемую систему и вычисление новых значений интенсивности отказов.

Одним из основных методов анализа надежности работы человека (или ошибок человека) является построение дерева вероятностей (дерева исходов). При использовании этого метода задается некоторая условная вероятность успешного или ошибочного действия выполнения (или невыполнения) человеком того или иного действия или вероятность появления следующего события. Исход каждого события изображается ветвями дерева вероятностей. Полная вероятность успешного выполнения определенной операции находится суммированием соответствующих вероятностей в конечной точке пути успешных исходов на диаграмме дерева вероятностей. Этот метод с некоторыми уточнениями может учитывать такие факторы, как стресс, вызываемый нехваткой времени, недостаток знаний, отсутствие необходимой информации и т. п.

Семантическая модель в форме дерева событий включает обычно одно головное событие, называемое центральным, и несколько исходящих из него ветвей. В качестве центрального события всегда рассматривается какое-либо происшествие (в данном случае — возникновение источника чрезвычайной ситуации), а ветвей — действия ЛПР в СЧМС^[9]. В отличие от дерева происшествий, дерево событий не имеет логических узлов «и» и «или». Фактически, данная семантическая модель представляет собой вероятностный граф (многоярусное дерево решений), построенный таким образом, что сумма вероятностей каждого разветвления должна составлять единицу. Другими словами, все события каждого уровня должны образовывать полную группу независимых событий.

Если для достижения положительного результата надо выполнить два последовательных действия х и у, то ЛПР каждое из них может выполнить как правильно, так и неправильно. Полагая, что вероятности действий статистически независимы, представим дерево возможных исходов и определим вероятность человеческой ошибки (значимость ЧФ). Дерево возможных исходов представлено на рис. 3.7.

Примем следующие обозначения: s — выполнение действия; f — невыполнение действия; вероятности успешного выполнения/невыполнения задачи, успешного выполнения действия х, успешного выполнения действия у, невыполнения действия х и невыполнения действия у соответственно.

Вероятность успешного выполнения задачи, представленной на рис. 3.7, равна.

(3.1).

Вероятность невыполнения задачи равна.

(3.2).

Рассмотрим процедуру принятия управленческого решения в условиях критических ситуаций (КС).

Большое количество статистических данных и широкий круг результатов исследований последних лет в области паук о рисках и безопасности представляет обширную базу для классификации КС различного происхождения, разнообразной динамики, включая отдаленные негативные социальные, экономические и экологические последствия.

Существует классификация КС по признаку возможности прогнозирования кризисной ситуации, а именно — готовности систем управления к принятию и реализации управленческих решений в зависимости от стадии ситуации: до начала КС (прогнозирование и предупреждение), в процессе КС (управление, регулирование), после окончания КС (ликвидация последствий)^[10].

Согласно этой классификации регламентируется два основных вида КС:

• 1) прогнозируемые (предсказуемые) и ожидаемые (ПОКС);
• 2) непрогнозируемые (непредсказуемые) и неожиданные (ННКС).

Первый вид — ПОКС — не представляет особого интереса, так как управленческие решения в данном случае принимаются по типовым стандартным процедурам в условиях достаточной определенности. Второй вид соответствует КС, развивающимся в условиях неопределенности.

Целесообразно рассматривать две модификации ННКС:

• • объективные — развивающиеся по катастрофическому сценарию природные КС, включая глобальные и космические; крупнейшие аварии и катастрофы промышленных, энергетических, транспортных, космических и оборонных комплексов (происходящие с вероятностями, многократно превосходящими проектные и запроектные величины), а также КС, обусловленные террористическими и другими видами несанкционированных воздействий;
• • субъективные — КС, разнообразные как по масштабу, так и по характеристикам воздействия, например кризисы в районах, где нет систем наблюдения и предупреждения, отказы в коммуникационных системах, неподготовленность ЛПР к восприятию информации и принятию решений.

При принятии эффективных управленческих решений обе модификации ННКС, как объективные, так и субъективные, могут трансформироваться в КС, относящиеся к виду ПОКС, т. е. происходит устранение неопределенностей, например создание и грамотная эксплуатация систем обнаружения опасностей и угроз, наблюдения и предупреждения переводит КС из непредвиденных в разряд прогнозируемых, сокращая многократно затраты, которые потребовались бы на ликвидацию их последствий.

Известно, что во всех упомянутых группах ННКС, кроме группы природных КС, значительную, а в ряде случаев определяющую роль играет человеческий фактор. Значительные трудности представляют ННКС, обусловленные практически полностью влиянием ЧФ: неподготовленностью ЛПР к восприятию информации об опасности и угрозах и, соответственно, неподготовленностью ЛПР к принятию управленческих решений по предупреждению КС или по действиям в условиях КС и при ликвидации их последствий. ЧФ становится в большинстве случаев и причиной усугубления последствий КС, поэтому усилия ЛПР должны быть направлены на устранение или, по крайней мере, уменьшение его негативного влияния. Как отмечалось, само ЛПР может явиться источником негативного влияния ЧФ в случаях его неверных действий: в отсутствии своевременного вмешательства; в правильном, но несвоевременном вмешательстве; в неправильном, избыточном либо вредном вмешательстве и т. д.

Поскольку в ситуациях типа ННКС существуют жесткие ресурсные ограничения (по времени, управленческим кадрам, финансированию, материальным и другими видам ресурсов), можно считать, что управленческие решения приходится принимать в экстремальных условиях.

Процесс принятия решения усугубляется еще и наличием большого числа факторов неопределенности разного рода, которые необходимо оценить с точки зрения их влияния на решение. В процессе проведения системного анализа встречаются с тремя основными видами неопределенности: в постановке целей, в оценке эффективности решений, в недостаточной точности предвидения хода событий в будущем. Следует прекращать выполнение решения, если на каком-либо этапе выясняется, что достижение положительного эффекта от его реализации проблематично^[11].

Большое значение имеет неопределенность при принятии решений в критических ситуациях. С учетом усиления степени экстремальности ситуации для КС представим логическую схему стратегии принятия решения в условиях КС (рис. 3.8).

В критических ситуациях с высокими рейтингами и достаточным временем для детального анализа и принятия решения наиболее приемлемыми являются стратегии принятия управленческого решения по креативному (1) и аналитическому (2) типам. УР принимается взвешенно, обдуманно, с учетом мнения привлеченных аналитиков и специалистов в области риск-менеджмента, с применением, например, метода имитационного моделирования, позволяющего рассмотреть сценарии развития ситуации и рассчитать ущербы. В результате либо выбирается оптимальный вариант на основе системного анализа и других методов из множества предложенных альтернатив, либо формируется новое решение, учитывающее исходные условия, обеспеченность ресурсами, принципы минимизации затрат и получения результата, наиболее полно соответствующего поставленной цели.

В случаях, когда решения принимаются на высокорисковых объектах в условиях дефицита времени, используются либо стандартные процедуры (3), либо схема интуитивных решений (4). В обоих случаях принятие решения является весьма ответственным и требует от ЛПР достаточной предварительной подготовки (или предварительного опыта принятия решений в подобных ситуациях).

При выборе стратегии, использующей стандартные процедуры (3), для принятия сложных решений ЛПР требуется надлежащее информационно-аналитическое обеспечение, предполагающее сбор массивов необходимых данных и агрегирование собранной информации для представления ЛПР в обозримом, удобном и понятном ему виде; технологическое обеспечение, помогающее ЛПР опереться на опыт, накопленный при решении подобных проблем (например, банк стандартных ситуаций — предварительные разработки надежных сценариев, следуя которым можно предотвратить или минимизировать негативные последствия критической ситуации); использование математических моделей и методов анализа и систем поддержки принятия решений. Например, в случае ЧС знание интегральных оценок ущербов от прогнозируемых ЧС создает возможность классифицировать сценарии поведения до, в процессе и после ЧС с учетом ресурсных возможностей страдающих от ЧС объектов^[12].

В табл. 3.2 приведена матрица «Степень риска — время на принятие управленческого решения» для КС. 1 2.

Таблица 3.2

Матрица «Степень риска — время на принятие управленческого решения» для КС

Риск Время.	Высокий.	Низкий.
Мало.	3, 4 (высокий ЧФ).	3, 4 (высокий ЧФ).
Много.	1,2.	1, 2.

Примечание: 1, 2, 3, 4 — номер процедуры принятия решения в соответствии с рис. 3.8.

Представляется полезным построение диаграммы зависимости степени влияния ЧФ на принятие УР от типа стратегии принятия решения, причем интересно рассматривать ЧФ как от самого ЛПР, так и от других специалистов, задействованных в процессе управления (менеджеры различных звеньев и систем управления, аналитики, эксперты, специалисты информационных служб).

При принятии управленческих решений наилучших результатов можно достичь путем сочетания различных методов принятия решений, определяемого характером решаемой задачи и уровнем рассмотрения проблемы. Выбор методов может производиться с учетом следующих требований: высокая степень достоверности исходной информации, практическая применимость с учетом ресурсной базы, минимум затрат, наибольшая эффективность, адекватность обстановке, возможность стандартизации с целью последующего использования в качестве базовых процедур и др. При сочетании нескольких методов обязательно учитывается фактор их совместимости. В процессе разработки решения значимость отдельных требований может изменяться, и возникнет необходимость корректировок^[12].

Для принятия эффективных управленческих решений чрезвычайно важное значение имеет принцип интегральной оценки опасностей, согласно которому при управлении должны быть рассмотрены все события и обусловленные ими риски возникновения критических ситуаций, а также взаимовлияние этих рисков — синергетические и каскадные эффекты. Интегральная оценка опасностей может усложнить поиск оптимальных управленческих решений в силу ограниченности ресурсов управления. Одной из важных задач при этом является выбор, правильная ориентация управляющих действий и мероприятий, контроль их эффективности и своевременная корректировка.

Сейчас в российском обществе происходит переосмысление нравственных, морально-этических ценностей, остро встает необходимость выведения образовательных приоритетов на новые стандарты управления с позиций синергетического миропонимания. Психофизическая и нравственная подготовка управленческих кадров является важнейшим фактором формирования культуры безопасности и управления рисками, правильного экологического и экономического миропонимания, культурной среды всего российского общества в отношении к рискам и безопасности.

• [1] См.: Разработка и внедрение нормативно-методической базы оценки интегральных показателей рисков возникновения чрезвычайных ситуаций и методов проведения социологических исследований их восприятия для оценки социальных последствий ЧС / Я. Д. Вишняков | и др.) // Проблемы безопасности при чрезвычайных ситуациях. 2004. № 3; 2005. № 2; 2006. № 1.
• [2] С.М.: Современное состояние и перспективы развития науки и образования в области управления рисками и обеспечения безопасности: в 2 ч. / Я. Д. Вишняков [и др.] // Проблемы безопасности и чрезвычайных ситуаций. 2010. № 5, 6.
• [3] См.: Катастрофы и образование / под ред. Ю. Л. Воробьева. М.: Эдиториал УРСС, 1999.
• [4] См.: Рево В. В. Человек: от кристалла к сознанию. М.: Экономика, 2002.
• [5] См.: Вишняков Я. Д. Управление человеческим фактором в системах обеспечения безопасности государства, объектов экономики и человека // Вестник университета (ГУУ́). 2003. № 2 (6).
• [6] 1. В древнегреческом эпосе — дочь троянского царя Приама и Гекубы, пророчица, зловещим предсказаниям которой никто не верил.

  2. Иредвещательница несчастий.

• [7] См.: Управление риском: Риск. Устойчивое развитие. Синергетика. М.: Наука, 2000.
• [8] См.: Ларичев О. И., Мечитов А. И., Ребрик С. Б. Анализ риска и проблемы безопасности: препринт. М.: Изд-во ВНИСИ, 1990; Ларичев О. И. Теория и методы принятия решений, а также Хроника событий в Волшебных странах. М.: Логос, 2000.
• [9] См.: Белов П. Г. Моделирование опасных процессов в техносфере. Киев: Изд-во КМУГА, 1999.
• [10] См.: Вишняков Я. Д. Оценка и восприятие рисков неожиданных и непредсказуемых критических ситуаций // Тезисы докладов X Международной научно-практической конференции по проблемам защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций «Актуальные проблемы регулирования природной и техногенной безопасности в XXI веке». М., 2005. С. 21−22.
• [11] См.: Голубков Е. П. Технология принятия управленческих решений. М.: Дело и сервис, 2005.
• [12] См.: Вишняков Я. Д., Матевосова К. Л. Обеспечение эффективности управленческих решений в условиях критических ситуаций // Проблемы безопасности и чрезвычайных ситуаций. 2006. № 5.
• [13] Вишняков Я. Д. Оценка и восприятие рисков неожиданных и непредсказуемых критических ситуаций. С. 21−22.
• [14] См.: Вишняков Я. Д., Матевосова К. Л. Обеспечение эффективности управленческих решений в условиях критических ситуаций // Проблемы безопасности и чрезвычайных ситуаций. 2006. № 5.