Уточнение педагогических категорий

От того, как именно определить предмет педагогики, прямо и непосредственно зависит, что будет реализовано на практике, какой продукт будет получен «на выходе». Установим, что главное направление — воспитание, и практика будет ориентирована на его приоритетное обеспечение. Определим, что задача школы — образование, и учительство будет озабочено решением образовательных проблем. А если установим приоритет развития человека, его лучших качеств и природных задатков, то воспитание и образование будут решать именно эту задачу. Какое определение необходимо дать педагогике и ее главным категориям, чтобы сконцентрировать усилия практиков в верном направлении? Вопрос до сих нор остро дискуссионный. Издавна известно, что, когда названия («имена») входят в противоречие с реалиями, начинается процесс неопределенности, блужданий, который в конечном счете приводит к разрушению практики:

Когда не исправляют имена, Перестают уместными быть речи;

Когда перестают уместными быть речи, Не совершаются дела…^[1]

Деятельность педагога-практика зависит от того, какое определение основных категорий он принял. Дефиницию, на которой во время обучения в университете было сконцентрировано его внимание, он переносит в практическую плоскость и акцентирует свою деятельность па присущих ей аспектах. Например, нет сомнения, что те педагоги, которые утверждают, что не занимаются воспитанием, и полагают, что школа не должна им заниматься, изучали педагогику, которая была определена как наука об образовании.

Рассмотренные выше педагогические категории страдают неопределенностью. Как бы мы ни уточняли их, выделяя то в широком, то в узком смысле, мы ни устраним главного недостатка: категории науки отождествляются с понятиями обиходного языка. Воспитание остается для каждого из нас понятием, знакомым с детства, и как бы мы не старались отделить его от научного определения, в нашем сознании сохраняется его первоначальная идентичность. Представители более развитых наук с недоумением смотрят на педагогику с присущим ей обиходным научным аппаратом и не могут понять: где речь идет о житейских делах, а где о научной системе воспитания и обучения? Как верно было замечено в давние времена, если наука не может выйти за пределы обыденности и не создает своего понятийного аппарата, ей трудно выделиться в самостоятельную отрасль научного знания.

Воспитание, обучение, развитие происходят в каждом человеке всегда и везде. Хочет он или не хочет, ходит в школу или обходится без нее — жизненно необходимые процессы обучения, развития, воспитания идут и приводят к определенным результатам. Воспитанием увеличиваются, умножаются силы человека, необходимые для улучшения жизни. Только в данном случае мы говорим о стихийном, неуправляемом обучении, воспитании, развитии. Такой процесс характеризуется очень низкой результативностью. Чтобы устранить этот недостаток в давние времена были придуманы школы, где в специально созданных условиях течение процесса ускорялось, а его результаты многократно возрастали. Это управляемый процесс воспитания, который отличается от естественного по многим важным характеристикам, прежде всего связанным с созданием специальных условий и управлением.

Много бы преуспели физики, если бы не научились отличать естественный фон от управляемого атомного распада? Потребовалось сначала различить эти процессы, в связи с чем был создан специальный научный аппарат для обозначения каждого процесса, действия и элемента. Теперь физики отчетливо понимают, с чем имеют дело. Педагогике предстоит решить ту же задачу, и для начала — отделить «естественный фон» воспитания от управляемого процесса. Так же как физики, которые изобрели специальную терминологию для описания управляемых ядерных реакций, педагоги должны отделить естественные педагогические процессы от процессов, протекающих в «педагогических реакторах» — школах, вузах, воспитательных учреждениях.

Подойдем к вопросу с другой стороны. Наука бесконечно разводит, разъединяет и уточняет понятия воспитания и обучения, тогда как на практике они неразъединимы. В практике воспитание и обучение слиты в едином процессе. Если зайдите в класс во время урока и посмотреть, чем занимаются дети, трудно определить, что именно происходит — обучение или воспитание? Мама наставляет своего малыша — она его воспитывает или обучает? Последние известия по телевизору или из газеты — они нас обучают или воспитывают? Лекция профессора — учит или воспитывает? Учебник педагогики, который вы сейчас читаете, — воспитывает или обучает? Па все эти вопросы ответ будет один: и воспитывает, и обучает.

Обучение немыслимо без воспитания, а воспитание, в свою очередь, не может существовать без обучения. Обучение служит средством воспитания (говорят: «воспитание через обучение»), а воспитание прокладывает путь обучению (существует термин «воспитывающее обучение»). Всегда и везде обучение слито с воспитанием в единый, органически неделимый процесс. Разъединять обучение и воспитание — примерно то же самое, что разделять стороны одной медали: медаль существует только в единстве двух сторон. К сожалению, педагоги стали об этом забывать. Наметилось жесткое обособление воспитания от обучения. В угоду традиции теория обучения (дидактика) и теория воспитания (воспитатика) разводились между собой все дальше. Дошло до того, что специалисты по воспитанию и по обучению уже отказываются понимать друг друга. Только в практике все осталось, как было: обучения от воспитания никому еще отделить не удалось. Стало очевидно, что педагогика на ложном пути, который нуждается в срочной коррекции.

В давние времена понятия обучения и воспитания не разводились: все, что к этому относилось, обычно называлось одним словом. В большинстве современных языков нет слова «воспитание». Например, в английском языке смысл выражается словом education и при переводе текстов весьма сложно определиться, где употребить слово «воспитание», а где поставить «обучение». Кстати, американцы много потрудились над очищением своего понятийного аппарата, вследствие чего их педагогика стала практичной, рациональной и деловой.

Существует емкое латинское слово для обозначения единства обучения и воспитания — эдукация (от лат. educare — обучение, воспитание). Слово educandum переводится как «обученный, воспитанный, образованный». Объединяя этим термином два понятия — «обучение» и «воспитание», которые употребляются порознь, мы существенно упрощаем понимание неразрывности указанных процессов. Впрочем, это не означает, что их нельзя использовать отдельно там, где необходимо.

Соединение двух понятий, во-первых, отражает истинное положение вещей. Если обучение и воспитание нельзя развести на практике, то зачем их разъединять в теории? Во-вторых, существенно упрощает теорию, где больше нет необходимости выводить и рассматривать отдельные законы для воспитания или обучения, которые в своей сущности совпадают. Сегодня мы их разделяем больше искусственно и субъективно, полагая по собственному усмотрению, что в одних случаях больше воспитания, а в других — обучения. В-третьих, на первый план выдвигаются решающие факторы ускорения процесса — создание специальных условий и управление. В-четвертых, открываются пути для модернизации способов и средств воспитания. Для практиков соединение понятий тоже имеет большое значение. Единый, органически неделимый учебно-воспитательный процесс не делится больше на обучение и воспитание. Нет необходимости выделять в нем обучающие и воспитательные цели, отдельные дидактические и воспитательные методы, формы, средства. Педагогические технологии больше не делятся на воспитательные и дидактические, а соответствуют практическому положению вещей.

Обратимся к категориям образования, развития, формирования. Образованность, развитие, сформированность логично рассматривать как следствия, результаты, продукты эдукационного процесса. Этот процесс, собственно, и затевается для того, чтобы подрастающие поколения приобрели энергию, силу жизни, стали обученными и воспитанными. В учебно-воспитательных заведениях учащимся, образно говоря, придают нужное ускорение. Силы обученности, воспитанности, образованности, развития и сформированности обеспечивают человеку возможность эффективно приспосабливаться к требованиям жизни.

Тогда образование, развитие, формирование тоже целесообразно выделить в общий процесс, определить как общее понятие, которое можно назвать робурсацией (от лат. roburs — силы). Нетрудно заметить и в этом термине латинский корень и русское окончание. В таком представлении образование, развитие и сформированность выражают различные уровни совершенствования человека. Первый (низший) уровень робурсации — образование, более высокий (средний) уровень — развитие, наивысший уровень — сформированность. Ступени робурсации как восхождения человека к совершенству мы можем определить так: образован > развит > сформирован.

У нас получилось два понятия, выражающих основные категории педагогики, — эдукация и робурсация (рис. 1.1).

Рис. 1.1. Категории педагогики.

Эдукация — это слитое в едином процессе воспитание и обучение, которые осуществляются в специально созданных условиях (учебно-воспитательных заведениях) но специально разработанным программам, в соответствии с поставленной целью и приводят к заранее запланированному продукту. Робурсация представляет собой ступени совершенствования, уровни продуктивности эдукации — образование, развитие, формирование. В свете новых дефиниций педагогику можно определить как науку об эдукации и робурсации.

Пройдет некоторое время, пока новые определения заменят устаревшие, а педагоги оценят их благоприятное и защитное влияние. Уже в следующих главах мы убедимся, что их применение делает теорию компактной, логичной и доказательной.

• [1] Конфуций. Лунь-юй. Изречения. 13.31. Цит. по: Семененко И. И. Афоризмы Конфуция. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. С. 280.